Tempus Colligendi (гет)

Пришло тридцать первое июля, и наступил год шестнадцатый от рождества поттерова.

На самом-то деле уже очень, очень не шестнадцатый, но Гарри уже знал, что попытки помирить два временных потока кончатся для него просто раскалывающейся головой. Так что старый Поттер просто встречал свое шестнадцатилетие — тем более что это должна была быть не просто подростковая вечеринка.

Сириус и Рита, уже отошедшие от свадебного переполоха, отнеслись к делу с пониманием и удалились к Тонксам до завтрашнего вечера. Как сказал Сириус, крепить те узы, что остались. Гарри взамен пообещал, что особняк они не сожгут, а чего и сожгут — так потушат.

Трое домовиков еще хлопотали вокруг стола в дальней столовой, доделывая последнее, когда гости начали являться, поднимая полами мантий каминную пыль. Разумеется, народ Гарри созывал с большим разбором — почти исключительно состав ФОБ, и то не весь, два с половиной десятка самых проверенных людей, изредка — со спутниками.

Офицерский состав.

Первой завалилась самая большая компания. Стая парней — трое штук Уизли, Дин с Шимусом и Ли Джордан — проволокли через камин нечто массивное, похоже, сильно увеличенную картонную коробку. Что за снаряд, отвечать до времени они отказались, и задрапированный в аляповатую оберточную бумагу подарок отлевитировали в дальний угол.

Затем господа стали являться в компании дам — Тони Голдстейн с Падмой, Седрик с Чжоу и Эрни Макмиллан с гитарой за спиной. Падма и сама честь по чести заслужила приглашение, а вот Чжоу — ну, не отказывать же Диггори в ответ на просьбу прийти с невестой?

Явился одетый в замечательный маггловский костюм Джастин, вызвав у Гарри приступ ностальгии. Явилась Луна все в том же жестоко желтом платье. Вывалилась из камина, держа в руках палочку и дико озираясь, Диана Картер, на две минуты опередив с достоинством шагнувшего в дом Майлза с небольшим чемоданчиком.

Через дверь ввела Виктора Гермиона, а за ними густой тенью просочилась Ульяна, прикрывшая волосы шалью от дождя. Эти трое добирались на такси от Грейнджеров, и Виктор еще сохранял чуточку напуганное выражение.

Домовики уже обнесли людей холодным соком и первыми невыразительными закусками, когда из зеленого пламени явилась Сьюзи. Гарри поднял брови — юная Боунс, как он сначала решил, оделась в точности как на Святочный Бал. Но нет, платье было другое, несколько менее строгое, но намек был ясен. Едва девушка пристроила к стене нечто плоское и прямоугольное, Гарри усадил ее рядом, не дав как следует извиниться за задержку. В конце концов, ему вроде как сегодня все можно!

Явилась Флер. Одна и в синем. Народ чисто автоматически начал истекать слюною, но Гарри стоило один раз посмотреть на мисс Делакур, чтобы девушка прекратила свои шуточки и притушила чары. Успеет еще сегодня.

И последним явился, деликатно поддерживая Джинни, Невилл. Как выяснилось, юноша решил показать себя с лучшей стороны и зашел за младшей Уизли непосредственно в Нору. Дальше случилось то, чего не могло не случиться. «Знаешь, Гарри, я, наверное, есть сегодня не буду. А то сперва бабушка, потом миссис Уизли... тут некуда уже», — извиняющимся тоном сказал Лонгботтом, и уже явно подросший Фоукс на его плече засунул голову под крыло.

* * *

На этом, в общем-то, список приглашений исчерпывался, кроме, разве что, занемогшей чем-то сезонным Энджи, неудачно подвернувшей лодыжку Ханны и уехавшего к американской родне Кевина Энтвистла. Так что Гарри, все так же бок о бок со Сьюзи выведя народ к широкому столу и рассадив, сел во главе стола в резное кресло. В то самое, которое обычно занимал Дамблдор. Прямо над креслом свисал с потолка перетащенный снизу флаг ФОБ.

— Итак! — он постучал палочкой в хрустальную вазочку с печеньем. — Мы тут собрались, конечно, отпраздновать меня, но!

Это «но» уже перекрыли нестройные, но оживленные здравицы, и Гарри привычно выкинул вверх кулак.

— Но! — повторил он. — Прежде, чем пить и жрать — давайте-ка о делах, — Гарри глотнул случившегося рядом лимонаду и наложил на себя Сонорус. Чтобы услышали все, даже задрапированная шторкой и обложенная Квиетусом Вальбурга.

— После нашей с вами победы в Отделе Тайн, — народ чуть вздохнул. Да, для них это именно победа, хотя Дамблдора, конечно, жаль, — мы, Фронт Обороны Британии, по сути, вышли из подполья и новым Министром признаны. Официально наша с вами каюк-компания — это группа граждан в помощь аврорату. При этом, — усмехнулся Гарри, — его приказы меня по-прежнему не волнуют и вас не должны, — он подумал, — хотя авроров, если дойдет до такого, советую слушать и учиться.

— Видели мы тех авроров, — отозвался Финниган, — нормальные мужики вроде.

— Ага, — кивнул Гарри, — но я не об этом. Раз уж мы с вами теперь официальные — надо это показать. И поэтому у меня для вас подарок, дамы и господа.

Он хлопнул в ладони, и в столовую вошла гордая собой и совершенно трезвая Винки, за которой летела стопка одинаковых бархатных коробочек, из тех, в какие фасуют обручальные кольца. Перед каждым гостем — кроме Ульяны и Чжоу, но и перед самим Гарри — опустилось по одной.

Их содержимое в дикой, но щедро оплаченной спешке делали тайно озадаченные через Ромни гоблины. И качество работы впрямую об этом говорило.

В каждой коробочке лежал небольшой, но массивный значок — молния, прорывающаяся из круга, такая же, как на флаге позади стола. У большинства — благородная бронза, дающая значку узнаваемый цвет винтовочного патрона. Но не у всех.

— Бронзовые значки получит весь состав ФОБ, — пояснил Гарри. — Это — партийный значок, знак, что вы со мной, и первая звездочка на погоны. Скоро мы вернемся в школу, и я буду не я, если через месяц о таком не будет мечтать каждый, кто чего-то стоит.

Он усмехнулся, глядя на отчего-то подобравшуюся Гермиону.

— И, возможно, он будет у вас не только для того, чтобы его носить. Но и для того, чтобы его, — Гарри кивнул, видя, как гневный румянец на щеках Гермионы становится гуще, — предъявлять. Они с Протеевыми чарами.

Поттер откинулся на спинку, глядя, как Грейнджер поднимает свой значок. Серебряный.

— Серебро — это лейтенантский состав. Те, кто отвечает передо мной, — Гарри сделал паузу, — и перед всеми нами. Пока что их семь. Рональд Уизли, Энтони Голдстейн и Шимус Финниган — старшие боевого состава, Гермиона Грейнджер, Сьюзен Боунс и Падма Патил — планирование. Плюс Седрик Диггори.

Чжоу вцепилась в плечо жениха — а вот сам Седрик явственно приосанился.

— Седрик распоряжается теми из нас, кто уже покинул Хогвартс. Ли, Майлз, а также вы, рыжие бандиты — во всем, что не касается денежных дел — вместе с Энджи Джонсон переходите под его команду с первого сентября. Потому, что он вас не угробит.

— Гарри, я, конечно, польщен, — начал было Диггори, — но, слушай, ты бы...

— Мне так будет спокойнее, — отрезал Поттер и достал свой. Чистое золото. — И золотой — капитанский. Как в квиддиче! — он засмеялся и хлопнул в ладони снова.

Появившийся с легким хлопком Добби, вышколенный Люциусом себе на горе, быстро наполнил бокалы пенистым шампанским.

— Первый тост сегодня будет не за меня, — поднял бокал Гарри. — Я предлагаю нам выпить за Британию.

— За Британию, — тихо повторила Сьюзи.

— За Британию, — резко кивнула Гермиона.

— За Британию! — радостно проорал Рон.

— За Британию. Хорошая страна, — спокойно кивнул Виктор, выцеживая бокал.

* * *

Когда Добби куда-то унес пустой хрусталь, Гарри откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову.

— А теперь — о будущем. Как думаете, чем нам теперь стоит заняться?

— Ну, это просто, — пожал плечами Рон. — Мы убьем Волдеморта.

Кое-кто за столом вздрогнул, но виду не подал. Хорошо. Они уже понимают, что Поттер имени не боится, а значит, и им бояться не надо.

— Мне нравится ход мыслей этого человека, — хмыкнула со своей стороны Ульяна Долохова. — Но, если я не ошибаюсь, один раз не помогло?

— Вы оба правы, кстати! — Гарри опять постучал по вазочке, но уже вилкой. Вышло звонче. — И вот тут мы подходим к тому, почему не помогло. Так как я у нас политический наследник Дамблдора... — он обвел своих взглядом. Большинство даже кивать не стало, именно так они себя и видели. Грейнджер опасливо прищурилась, а вот Сьюзи улыбнулась — легко-легко, уголком рта.

— Так вот, так как я продолжаю дело директора с его разрешения, — Гарри продолжил, внося ясность, — то кое-какие его записи он мне передал — еще пока мы готовили операцию в Отделе. А покойный Альбус был, как мы знаем, более чем умен.

Вдох. Выдох. Почти синхронно все за столом подались к Гарри. Всем, хоть Гермионе, хоть Ульяне, хоть развеселому Финнигану, хоть романтику Блечтли, было интересно, что им — именно им — завещал общепризнанно всеблагой директор.

— Что вы знаете о хоркруксах? — бросил вопрос в середину стола Поттер.

Гермиона дернулась было, но как-то неуверенно. Сью резко повернулась к Гарри, глаза ее расширились, но девушка молчала. И очень, очень спокойным голосом заговорила Ульяна Долохова.

— Хоркрукс есть материальное вместилище, обычно, но необязательно, артефакт, к которому привязана часть духовного содержания субъекта. Эта часть существует независимо и может быть в дальнейшем воплощена тем или иным способом. Ритуал привязки прост, но относится к Темным Искусствам, так как подразумевает, — девушка остановилась взглядом на Гарри, — человеческую жертву. Считается теоретически доказанным, что создание хоркрукса не копирует, но изымает часть духовного содержания субъекта, отчего крайне не рекомендуется.

Она перевела дух и привычным, явно привычным жестом протянула руку, в которую появившийся из ниоткуда Кричер сунул бокал все того же лимонада.

— Таково определение. Итак, этот ваш Волдеморт сделал такой? Да, это многое объяснило бы. Но теперь, когда он его уже использовал...

— Их было семь, — просто сказал Гарри, и Ульяна осеклась.

— Семь? — она залпом допила стакан. — Отлично. Если вы проиграете, Британия окажется в руках идиота.

— О чем я говорю уже не первый год, — резюмировал Поттер. — Итак, это были плохие новости, но есть и хорошие. Мы с покойным Дамблдором и Сириусом неплохо поработали с ними, и часть проблемы уже решена. Джинни, помнишь то дельце с дневником?

Юная Уизли нахмурилась.

— Ну да, та тварь пыталась меня высосать, чтобы самой получить тело. Так значит... — она посмотрела на Гарри, на Улю — девочка снова поняла, что за штуку она таскала.

— Ага, это был мой номер первый, — кивнул Гарри. — Хоркрукс непросто уничтожить, но я управился, как говорится, методом тыка. В обоих смыслах.

Долохова задумалась.

— Так, я точно помню только про драконов огонь. Что, обратился к Чарли Уизли?

— Яд василиска! — покачала головой Гермиона. — Въедливая вещь, ничем ее не вытравишь. Кстати... если я права, то клинок Годрика Гриффиндора может подействовать. Но это надо проверять.

— Проверим, было бы отлично, — благодарно кивнул Гарри. Мозг у девочек работал быстро и без подсказок. — А вместо драконова огня еще Финдфайр сгодится — я так на кладбище змею убил.

— Хоркрукс в живой объект? — Ульяна приподнялась из кресла. — Да как это возможно?

— Теперь не проверишь, — неискренне отозвался живой объект, продолжая. — Это два моих. Альбус вскрыл еще два — один был в Хогвартсе, диадема Ровены. Ему пришлось расколоть ее клыком василиска.

— Клыком. Бесценный исторический предмет, — покачала головой Сьюзи. — Мерлин, ну как так можно? Зачем его использовать, если можно было взять еще один, скажем, дневник?

— Потому, что у нашего друга мания величия, — хихикнул вдруг молчавший Тони. — Идет, значит, на повышение. Вы меч Гриффиндора проверяли?

— Да, артефакты Основателей, — кивнула Падма, — и нет, не меч. Его бы разрушил василисков яд точно так же.

— Интересная мысль, — согласился Гарри. — Перед тем, как Дамблдор нашел хоркрукс в доме Гонтов, где жила матушка нашего Тома, какое-то древнее кольцо, был еще один. Сириус сжег в дуэльном зале медальон Салазара Слизерина — его выкрал еще давно покойный Регулус, так-то мы на него и вышли. Так что версия с Основателями неплохо выглядит.

— Это у нас пять, значит, — покивал Рон. — И вы думаете, еще два?

— Ну, в юности Волдеморт точно хотел семь, — кивнул Гарри, — я видел в одном воспоминании, которое Дамблдор вытряс из Горация Слагхорна.

— Из кого? — поднял брови Рон.

— Он преподавал Зелья в те годы, — быстро сказала Гермиона. — Значит, у Тома Реддла тоже.

— Так вот, остальные неизвестны, — покачал головой Гарри.

— Будем искать, — пожал плечами Рон. — Найдем и раздолбаем, время есть. Слушай, это важно, но нам бы сейчас организацию сбить как следует. Война впереди, не дуэль и не поскакушки за артефактами.

— И Рон прав. Началась война, и раз уж мы тут сейчас сидим, то пойдем в нее армией, а не поодиночке! — Сьюзи повысила голос, щеки ее понемногу начинали гореть. Она встала — и хлопнула в ладони. Ухмыляющийся Кричер снова внес шампанское, полные бокалы, и раздал их народу. — И раз уж мы — армия, со знаками отличия, планом и знаменем — предлагаю выпить хотя бы второй тост за ее капитана, — она подняла бокал выше, к знамени ФОБ.

— Во-во, — кивнул Рон, — а то сидим у человека на дне рождения и обсуждаем Мерлин знает что. Вместо того, чтобы, — он постучал ногтем по бокалу.

От взгляда Гермионы сейчас непременно что-нибудь загорелось бы, но, к счастью, стихийная магия для нее осталась в детстве. А вот стихийный сарказм — нет.

— Как у вас тут все интересно, — совершенно не весело засмеялась она. Так же поднялась, так же схватила бокал. Удержать ее Виктор не успел. — Тогда уж, коли нам уже раздали метки... может, сразу выпьем за Лорда Поттера?

— За Лорда Поттера! — отсалютовала ей бокалом Сьюзи, улыбнувшись безо всякого раздражения.

— За Лорда Поттера, — поднял свой Рон, и тут же напротив него с широкой улыбкой подняла бокал Картер.

Один за одним ребята присоединялись к тосту, только Финч-Флетчли долго смотрел на Гермиону ошарашенными глазами, но потом будто что-то решил и вскинул бокал. Но Гермиона глядела не на него.

— За Лорда Поттера, — Невилл поднял бокал совершенно без задней мысли, между делом, заговорившись было с Тони о чем-то. С его точки зрения ничего не произошло.

— За Лорда Поттера, — прошептала Гермиона и залпом выпила шампанское.

* * *

Напряжение, замеченное только Гермионой, самим Поттером и, может быть, Сьюзи, быстро рассеялось — воздав должное еде, народ переполз в гостиную и некоторое время упоенно увеличивал диванные подушки, на которых и расселись прямо на полу. Было самое время вручать дары, болтать и понемногу пить.

Столовое красное Кричер разливал по бокалам, как казалось, без ограничений. Гарри уже знал, что и он, и Добби сполна владеют умением вовремя обнести того или иного гостя — так, чтобы поддерживать общий небольшой градус. Наклюкиваться в ноль магам приходилось уже самим.

Поттер, устроившись все в том же заботливо перенесенном глубоком кресле, сразу же усадил себе на колени смущенно ойкнувшую Сьюзи. Какого черта, все про всё в курсе и вполне воспринимают Боунс именно так — женщиной командира.

Первыми вскрывать подарок выставилась целая делегация. Все те же шесть парней вместе с Джастином вытянули Вингардиум Левиосой на середину комнаты свою циклопическую коробку и быстрыми Диффиндо вскрыли ее. Гарри присвистнул.

Монстр, явившийся ему, пушился гроздьями опутанных то ли проволокой, то ли изолентой проводов, сверкал каким-то псевдолаковым покрытием и явно неразрывно соединялся с жертвой поменьше. Но его назначение все еще можно было угадать.

— Ну вот, — пожал плечами Фред. — Мы, конечно, еще давно скинулись и купили, такой, чтобы понормальнее. Но как дело дошло до экранирования — сломали себе последние мозги.

— И как ты думаешь, кто помог? — спросил Джордж. — Снейп! Он над этим частенько, оказывается, думал. Ну, с электротехникой Дин с Джастином помогли, а с магией уже не вывернулись бы без профессора.

— Ага, — хмыкнул Фред. — Он, оказывается, тоже завзятый киноман.

Гарри с восхищением смотрел на то, что, похоже, раньше времени станет дедушкой экранированных от магии телевизоров его времени, потомков магического радио. Телевиденье он, конечно, ловить теперь не будет ни за что, а вот видеомагнитофон с ним в комплекте явно еще послужит. Гарри уже видел заинтересованный вид Сьюзи.

— Ну и отдельно от меня, — улыбнулся Джастин, доставая из оставленной у камина сумки стопку кассет. — Я подумал, что эти тебе понравятся — тут почти всё последнего года.

Похоже, Джастин решил действовать перебором. «Фарго», «12 обезьян», «Храброе сердце», старые черно-белые «Семь самураев» и нечто неизвестное Гарри под названием «Опустить перископ». Пересмотрим. Гарри широко улыбнулся и, вскочив с кресла, долго жал народу руки. Раздосадованный Кричер после некоторых уговоров аккуратно поволок конструкцию по воздуху — в зал на втором этаже.

Тем более что, покуда парни разбирались с машинерией, Сьюзи успела отойти к камину, вернувшись со своим подарком — тем самым тонким прямоугольным свертком, обернутым в простую коричневую бумагу.

— Я решила, что тебе это все-таки подойдет. Пришлось заказывать, но, я думаю, симпатично получилось, — улыбнулась она, и Гарри прямо у нее в руках невербальным Диффиндо взрезал бумагу.

Да, он знал эту картину, видел не далее как прошлым летом. И Сьюзи прекрасно знала, что он тогда делал. На портрете — маггловском, недвижном — был вполоборота изображен немолодой уже мужчина, с еще темными волосами, но уже седыми усами. Лицо его было уж точно не красивым, крупный нос и бородавка над ним не придавали ему изящества — но глаза, серые и ясные, смотрели на что-то за гранью рамы с твердостью.

И, конечно, этот его стиль одежды — стальная кираса и аккуратный белый воротничок. Оливер Кромвель, Лорд-Протектор Содружества.

— Значит, Лорд, — кивнула Гермиона. Но ее едва услышали.

— Ну, в своей комнате потом повешу, — кивнул Гарри благодарно. Старый Нол и впрямь заслуживал неплохого места на стене.

— Показать потом не забудь... дарительнице, — шепотом хмыкнул Рон, но морда у него была такая, что Сью постаралась смотреть на портрет.

Рыжий, однако, отбежал за вином. А вот Сьюзи никуда не делась, снова усаживаясь рядом с Гарри и наклоняясь к его уху:

— И еще одно — но это потом поговорим.

Гарри хотел было поподробнее узнать, что ему еще намерены сообщить, но перед ним уже оказался Тони Гольдстейн. Его — и стоящей рядом Падмы — подарок не был завернут, и Гарри с интересом рассматривал даже на вид старую книгу. Нет, не кожаный переплет в камнях, просто рассохшийся картон и уже не раз прошитые суровой ниткой листы.

— Эта книга, Гарри, уже много кого спасла, кого надо было, — начал рассказ Гольдстейн. — Наша семейка в Британии осела ой не сразу, и пришлось в сороковые помыкаться по Европе. А там что? Всякий мишигер так и норовит выловить бедного еврея, маг он там или маггл. Вот и... — он пожал плечами. — Это — собрание старых чар Невидимого Расширения. Было время, словами отсюда и семьи укрывали, и аж целый класс ешиботников.

— Старые вещи, — задумчиво добавила Падма, — не самые быстрые, не самые вместительные, зато простые, как дважды два, и нынешними поисковыми чарами не вдруг находятся — я, как смогла, проверила. Вынесли их уже из каталогов, что ли.

— Так что пусть опять хорошему послужит, — Тони почесал уголком переплета затылок и отдал Гарри книгу. Сьюзи зачарованно прошлась пальцами по иссохшему корешку — и аккуратно протянула томик Гермионе.

Тони с подругой покинули пост жертв и приношений, но он ненадолго остался вакантным. Перед Поттером обнаружились воодушевленная Чжоу, явно радостная, что разговоры за пугающие дела прошли, и до пикси смущенный Седрик.

— Гарри, — начал он. — Послушай, я тебя поздравляю. В общем, я просто министерский служащий, и я понятия не имею, что бы я мог такое тебе подарить, чего бы у тебя не было...

— ...Так что, — ничтоже сумняшеся перехватила слово мисс Чанг, — выбирать пришлось мне. На, вскрой, — она сунула Гарри мягкий сверток. Гарри совету последовал.

Мантия выглядела... мантия выглядела. Гарри не носил парадные мантии вот уже несколько десятков лет — сразу же после учебки он вовсю стал пользоваться привилегией появляться на торжественных сборищах в форме, да и на Святочный бал с радостью надел самодельную вариацию на ту же тему. Но это...

Оно струилось. Оно явно имело длинные полы и высокий стоячий воротник — но то, что между ними, не поддавалось пониманию Гарри. Например, цвет — Гарри никогда не был против черных мантий, но не тогда, когда в этой темноте, будто давно погибшие звезды, то наливаются красным светом, то тухнут мириады мелких блесток. Скорее всего, имелся в виду гриффиндорский красный, но по факту ему предлагали носить звездное небо, чертовски жаждущее крови.

— Вот! — кивнула Чжоу. — Твои... — она покосилась на Падму, — отсутствующие однокурсницы наверняка бы настаивали на орнаментах и, возможно, украшениях, но я всегда была за минимализм. Ты симпатичный парень, Гарри, но носишь Мерлин знает что, — под обалдевшим взглядом Седрика Чжоу осуждающе покачала головой. — Ладно, заниматься твоим гардеробом все-таки не моя обязанность, — взгляд на Сьюзи, которая не обратила на это внимания, — так что просто с Днем Рождения.

— Примерю позже, — кивнул Гарри благодарно, — а то тут и зеркала нет.

Наконец вышли вперед Гермиона с Виктором. Гермиона смотрела все еще с легким сомнением, молчание затягивалось, но Виктор как-то очень осторожно положил ладони ей на плечи — и Гермиона тряхнула состриженными волосами и улыбнулась.

— Прости, что я без короны, нам даже вдвоем не получилось выкрасть ее из Тауэра, — мягко сказала она. — Когда-то мы с Виктором очень много говорили о том, что ты делаешь с нами... я имею в виду, вместе с нами. Какими мы стали, что ли. И... — она достала очередную книжку, в переплете бордового бархата. Нет, не книжку. — Кое-что пришлось поискать мне, что-то сделал Колин. Посмотри.

Гарри перелистнул фотоальбом. Люди, которых он хорошо знал — первокурсники по одну сторону, гордые чины ФОБ по другую. Многих он хорошо помнил и такими — вон, Финниган в очередной раз без бровей. Кое-кого помнить не мог — сверкающую белыми зубами на темной коже Энджи, настороженно ступающего с лодки Седрика, серьезного мальчика в большой шубе на стене Дурмстранга. Улыбнулся, глядя на еще нетренированного, нескладного Рона и Гермиону с копной непослушных волос. Показал смущенно хихикнувшей Сьюзи фото пухленькой девочки с толстой косичкой.

И посмотрел на себя. Долго смотрел. Этому человеку были честные и несомненные одиннадцать, первый и последний раз.

— Я надеюсь, что тебе не придется наклеивать туда траурные рамки, — сказала Гермиона и просочилась подальше в комнату, не говоря более ничего.

— А вот про меня не забудьте, — как оказалось, Ульяна тоже вышла в круг с небольшой коробочкой, но дисциплинированно обождала своей очереди. Теперь же она протянула свою ношу Гарри.

Сняв крышку, Гарри обнаружил там простое пенсне, круглое, как и его очки. С немым вопросом он посмотрел на Долохову.

— Это не совсем от меня, — пояснила та. — Это тебе гостинец от Олега Михайловича Долохова. Добыт и упакован сразу после письма Вити об Отделе Тайн. Раз уж та дуэль разошлась в твою пользу.

— Довольно случайно, — покачал головой Гарри. — Долохов... Антонин Долохов куда искуснее, но я пока быстрее. Но что это?

— А это в пару к твоему ножику. Надень.

Гарри снял очки, отдал их Сьюз и опустил пенсне на нос. Окна и камины подернулись золотистой пленкой, на фигурах студентов появились серебряные росчерки — там, где он сам же учил их держать палочки — да иногда мелкие искры простых амулетов. Ясно. А взломщики заклятий-то на глазок работают...

— Дедушке передавай мою искреннюю благодарность. Дорогая штука, — Гарри спрятал пенсне назад в коробку.

— Ну и лицо у тебя в них, — покачала головой Ульяна. — Но в Англии, пожалуй, никто не поймет. Носи, на горе фашистам.

* * *

Вечеринка уже вполне разошлась, когда Эрни Макмиллан наконец-то вспомнил, что он при гитаре. Сперва его хлопки в ладони не привлекли большого внимания — разве что кое-кто из парней, в том числе и Майлз со своим чемоданчиком, начал смещаться ближе к Эрни. Но потом народ заставил угомониться Седрик — бывший староста клялся, что играет Макмиллан хорошо, а врать Диггори совершенно не умел.

Извлеченная из чехла гитара оказалась покрыта стикерами с фолк-фестивалей — Эдинбургского, Мидвичского, Уимбурнского. Гарри знал, что последует, и не ошибся. Усевшись посреди затихших каким-то чудом товарищей, Эрни начал наигрывать старую якобитскую песню, которую слыхал даже сам Поттер, но тут же бросил. Ну еще бы, «придите и коронуйте своего короля — кого же, как не Чарли?» сегодня было бы чересчур. Но далеко парень уходить не стал:

Письмо наш принц швырнул в очаг,

На карту опустил кулак:

«Эй, плясуны, нас ждет чудак

Генерал Джон Коуп на рассвете!»

Эй, Джонни Коуп, на дворе рассвет,

Я жду-пожду, а тебя все нет,

Чисти мундир, заряжай мушкет,

Обожду тебя до рассвета!

Быстрая, задиристая мелодия, простой, как валенок, текст... Эту песню писали еще в войну, или по самым горячим следам, в тот самый сорок пятый: для шотландцев «сорок пять» — это совсем не про Вторую Мировую. Но магический народ это волновало меньше: под конец вместе с Эрни они весело пели:

Эй, Волдеморт, на дворе рассвет,

Я жду-пожду, а тебя все нет,

Выйди в круг, появись на свет,

Обожду тебя до рассвета!

Песня окончилась, и, пока Макмиллан освежал голосовые связки из поданного бдительным Кричером бокала, стайка народу собралась вокруг Блечтли, раскрывшего чемоданчик. Гарри уловил было взмахи палочкой, заметил, как отходит в сторону Тони Голдстейн — но скоро смотрел в другую сторону.

Почти рядом с ним, в окружении разнокалиберных Уизли, неторопливо рассказывала интересное Ульяна.

— ...Я вообще не понимаю, — сетовала она, — что у вас за предмет такой — Защита от Темных Искусств. Это как будто бы вы взяли танк, броню оставили, а вот из снарядов выдали одни фугасы. И чем другой танк пробить?

— Танк? — наклонил голову Рон.

— Дожились! Англичане — и про танк не знают, — всплеснула руками Долохова. — А вам, товарищ Уизли, я потом расскажу, может, даже понравится. Ну, давайте так: как рыцарю доспехи-то надеть, копье на сшибку дать, а вот меча или булавы не давать совсем. Много на турнире навоюет?

— Нет, ну в чем-то ты и права, — Рон все упирался, — но это потому, что у нас не профессора, а катастрофа, четыре из пяти.

— Да даже если учитель хороший! — хлопнула по подушке Ульяна. — Читала я ваши программы, Витя привозил учебники после Турнира. Ну хорошо, в лучшем случае дадут нашему бедному турнирному щит. Ну отклонит он удары. А сам?

— И что же? — поинтересовалась Гермиона. — Всех Авадами?

— Зачем? — подняла брови Уля. — Для Авады хватит одного урока — было бы состояние души. Понимаете, английский язык я за что люблю? — улыбнулась она. — Иногда он беспощадно точен, как русский. Темные Искусства — это правда искусства, потому что результат зависит не от того, что и как делается, а от того, кто делает. Мы этим не занимаемся.

— Ну слава Мерлину, — саркастически вроде бы, но явно облегченно проговорила Гермиона — и обняла Крама за плечи успокоенно.

— Ага, — кивнула Уля. — Наше дело — наука. А наука не зла и не добра.

Гермиона вскинулась было, но тут в центре зала опять началось оживление. Вот, оказывается, что притащил с собой Майлз! Эрни, разумеется, не дал экспериментировать со своей гитарой, скрипка и флейта сами были невелики, а вот Тони с Ли Джорданом оказались куда практичнее.

* * *

Теперь черный парень мягко постукивал по увеличенному обратно джембе, проверяя верблюжью кожу барабана на натяжение. Звук шел гулкий, вкусный, и Ли улыбался. А вот Тони приходилось куда как сложнее. Увеличив наконец пианино до прежнего размера — для чего Голдстейну потребовалась линейка и много неразборчивых ругательств на идиш — теперь он, постукивая палочкой, как камертоном, напряженно его настраивал.

Прочие же четверо были готовы. Ли уселся на пол, зажав джембе меж колен, Эрни снова приобнял гитару, Шимус вскинул скрипку к плечу, а Майлз, прикрыв глаза, коснулся губами флейты.

Да, это были не профи, куда как не концертные музыканты. Но каждый кое-что умел и, пока Поттер натужно сдавал экзамены, парни, похоже, нашли время собраться и порепетировать. По крайней мере, Марш О’Нейлов было ни с чем не спутать, и ребята, к чести своей, с самого начала держали его в правильном темпе.

— Погодите-ка. Кажется, я знаю! — засмеялась Диана и сразу же ступила в круг. Одна, как Луна Лавгуд на свадьбе, лицом к музыкантам. Вскинула руки, развернула плечи — и безо всякой жалости вбила низкий каблук в заслуженный блэков паркет. Шимус тут же поднял темп, но вызов Диана приняла.

Тактом позже рядом с ней, бросив туфли на Невилла, вышла Джинни. Двигалась она далеко не так точно, но ножки квиддичистки вполне подходили ирландским фокусам. И музыканты, и танцующие девушки хранили молчание, лишь иногда тяжело выдыхала юная Уизли, но упрямо продолжала.

Гарри смотрел почти что с восхищением. Почти, потому что самого не тянуло, а на плече лежала задумавшаяся Боунс.

Когда мелодия наконец оборвалась, Джинни почти упала на руки Невилла — но выражение на ее раскрасневшемся личике было самым что ни на есть счастливым. Картер же оказалась куда покрепче — даже нашла себе стул, на который и упала. Тут же рядом объявился Финниган с полным стаканом холодного апельсинового сока — остановил где-то Кричера. Диана глянула на стакан так, будто там держали философский камень.

— Ну что, раз уже у нас и танцы, — довольно объявил из своего угла Тони, — так пусть для всех. Самое сложное — протащить пианино — позади, а сейчас... вот что, Эрни, Ли, подьте сюда, дайте мне руку вашей помощи, — он призывно провел пальцами по клавишам — и снял с Джастина очки, на ходу трансфигурируя их в солнечные и водружая на нос.

— До-диез на куплетах, ре-минор на припевах, вы знаете все сами, — Тони Гольдстейн наклонился к клавишам. Почти неслышно коснулся кожи барабана Ли, задавая ритм больше друзьям, чем слушателям, и осторожно дернул струны Эрни. — И... начали!

А вот эту песню знали, кажется, все, у кого в доме стояло даже и волшебное радио. Все, кто хоть раз проехался на Ночном Рыцаре. Все, у кого начиная с семидесятого года вообще были уши.

Где будешь ты — одна в пустыне,

Без тех, кто рядом был с тобой?

Ты бежишь все дальше от себя,

Бежишь из гордости одной,

Лейла! Но я у твоих ног...

Тони пел, пожалуй, слишком уж в блюз, а Эрни при всех своих достоинствах никогда не был и не станет Клэптоном, но какая, Мерлина ради, разница? В быстро очистившийся центр сперва вышли Гермиона с Виктором, потом потянула Невилла передохнувшая Джинни, потом с явной гордостью вывел Чжоу Седрик.

— Мисс Боунс, — Гарри наклонился к уху девушки, привычно отстраняя волосы и открывая шею, но сейчас — просто ради пары слов. Пока что. — Подарите мне танец или хватит с меня и Старого Нола?

— А пойдемте, мой Лорд, — девушка тут же с улыбкою поднялась, и спустя десяток секунд и пару шагов они танцевали так же, как под самый конец Святочного бала. Сьюзи так же склонилась ему на плечо, но теперь Гарри и подумать не мог, стоит ли ее останавливать.

* * *

Некоторое время спустя народ, натанцевавшись, снова разобрался по креслам и диванчикам. Дольше всех продержались Джинни с Невиллом, последний танец проделавшие в гордом одиночестве и совершенно этого не заметившие, но утомились и они. Именно утомились — Невилл делал большие успехи и никому ничего не оттоптал.

Теперь он, забрав у Луны Фоукса и усевшись с девушкой рядом с Гарри, рассказывал за медицину.

— Короче говоря, господа, ситуация хуже некуда, — объяснял он Ульяне с Виктором, но слушали все, кто рядом. — У вас, конечно, гораздо лучше там с заготовкой препаратов, про это мне профессор Снейп рассказывал раз восемь...

— Прости, Нев, прерву, — поднял руку Гарри. — Вик, у вас можно будет наладить закупку для нашего лазарета?

— Были бы деньги, — пожал плечами болгарин. — К кому писать в Берлине, скажу.

— Есть, — отрезал Гарри. — На своих не экономлю. Продолжай, Невилл.

— Спасибо, — вежливо кивнул парень, — так вот, у вас с лекарствами получше, у нас — с процедурами, особенно на базе чар, но это как сравнивать, — он подумал, — как сравнивать сорта маргарина, чтобы не думать о масле.

— И где же у нас масло? — спросила Гермиона заинтересованно.

— Не у нас, а у вас, — мрачно заявил Невилл. — Мне довелось поговорить с уважаемым господином Тонксом не так давно, и он много интересного рассказал о маггловской медицине. Вы, например, знали, что у нас еще тридцать лет назад не велись истории болезни?

— Ну, допустим, — вздохнула Гермиона.

— А теперь представьте, — мрачно понизил голос Невилл, — записи «семейных» врачей для специалистов из Мунго закрыты и ни при каких обстоятельствах не могут быть им переданы.

— И я знаю, почему, — кивнула Сьюзи. — Чистокровные и их семейные тайны.

— Ничего, это мы поправим, — усмехнулась Гермиона.

— Да это мелочи, — досадливо отмахнулся Лонгботтом. — Мы недурно научились управляться с инфекциями, у нас нет никаких проблем с избирательностью действия препаратов, и потому успокоились. Но мы никогда не проводим операций. Например, господин Тонкс негодовал на то, как сейчас в Мунго молодые врачи борются за то, чтобы хотя бы разрешили зашивать раны.

— Так ведь можно же просто затянуть магией? — Чжоу уже сидела в кресле почти позади Невилла, заинтересовавшись разговором. Тот оглянулся и вздохнул. Вместо него ответила Ульяна.

— Раны ритуальным оружием и темными артефактами не могут быть так затянуты. Почти никогда.

— Ага, — кивнул Невилл, — наша проблема первой войны, и в этот раз будет так же. Швы бы помогли, кстати, господин Тонкс пробовал, и профессор Снейп тоже.

Гарри подумал, кого штопал Снейп, но только кивнул задумчиво. Тони как раз сменил мелодию, играя что-то приятное как раз под беседу. Кажется, Гарри узнал момент.

— Тони! — позвал он Голдштейна, и тот повернулся, не прекращая мелодии. — «День сурка», да?

— Рахманинов, — немного удивленно ответил тот, — Рапсодия на тему Паганини, восемнадцатая вариация.

Больше Гарри ничего не спрашивал — музыка была хороша и безымянной.

— Мы стоим за Статутом, как в прихожей, не выглядывая, не допуская — и подыхаем от этого! А магглы даже туберкулез ухитряются лечить хирургией в самых запущенных случаях! — Невилл отчетливо начал горячиться, но почувствовал на плече руку. Майлз перегнулся через спинку кресла, глядя ему в глаза.

— Не надо, ладно? Не сегодня.

Он отошел от диванчика и встал у пианино, с явным намеком Гольдстейну покачивая флейтой.

— Эй, Шимус, — крикнул тот. — Давай сюда, и прихвати остальных оболтусов. Этот номер на всех.

Они сошлись, и Тони перебрал клавиши, а Ли легко, двумя пальцами послал ритм. Шимус с места в карьер заиграл нечто смутно знакомое, а пальцы Эрни забегали по струнам и вовсе со скоростью старой машинистки. Но Гарри все не мог узнать песню, и столь же озадаченным было лицо Джастина.

И тут Эрни Макмиллан набрал воздуху, закрыл глаза и высоко запел.

Голос твой тише,

Огонь в глазах замерз.

Не вешай нос, малышка,

Не нужно слез!

Да, это была чертовски странная версия Don’t Cry — ни единой электрогитары, очень условный барабан, но изумительная скрипка. Да и петь Макмиллан умел.

Было ли в той песне что-то личное, уже и не доищешься. Каждый увидел свое — пары присели еще теснее друг к другу, Флер иронично усмехнулась, а Диана забралась в кресло с ногами, колени обняв.

— Кажется, ты говорил мне то же самое, — неслышно за голосом Макмиллана выдохнула Сью. — Помнишь, тогда, в Выручай-комнате осенью?

— А ты все не могла понять, что мне мешает, — так же шепотом ответил Гарри, сам наклоняя голову к Сьюзи и находя ее ухо, а потом шею губами.

— До сих пор не поняла, если честно, — ответила девушка. — Но, кажется, это уже не важно.

* * *

Было еще много песен. Народ как-то волнами то пытался танцевать, то оседал на мебели, исправно поддерживая градус. Уже далеко, очень далеко не протокольный прием, но и решительно не школьная попойка. Дела решены, итоги подведены, и можно отдыхать, не думая ни о чем серьезном. Так кажется.

Пока Шимус, утомившись махать смычком да приняв еще пару глотков дьявольской росы, не обратился к как раз разговорившемуся о первой войне Поттеру.

— Эй, старшой, сам бы спел, что ли, чего — а уж мы подыграем. А то праздник-то твой, так?

— Спеть? — переспросил Гарри, поднимаясь с места. С бокалом в руках он прошел до разожженного уже по вечернему времени камина. — Пожалуй, что и можно. Но музыки не понадобится.

Гарри пригубил последний раз, ставя бокал на каминную полку, произнес про себя «Сонорус» — и низко, медленно начал:

Во мглу холодных дальних гор,

Во тьму пещер и тайных нор,

Чуть рассветет, пойдет наш род

За златом стародавних пор.

Он неторопливо тянул первые куплеты в полной тишине, под потрескивание поленьев. Смолк звон бокалов и смех девиц, не слышно было даже Кричера. Старая песня из старой книжки о волшебстве странно звучала в напоенном магией доме — странно, но уместно. А потом вступил еще один голос — звонкий, девичий:

В подземье огранить могли

Чем не владели короли:

Созвездий блеск, и мрак небес,

И свежесть утренней зари.

Гарри был совершенно не удивлен. Он знал, что Гермиона знала — она и принесла ему в то послевоенное лето затрепаные томики Толкиена. Вот только тогда у него были совсем другие ассоциации — ввалившись в Нору после первой операции, он сказал тогда Джинни: «Ну, вот я и дома».

Вздымались кубки в тех горах,

Звенели арфы на пирах,

Один хорал другой сменял,

И был неведом гномам страх.

А вот это был сюрприз. Ладно, допустим, романтик Майлз и блестяще образованный магглорожденный Джастин действительно не могли не читать хотя бы «Хоббита», но Финниган-то чего? И ведь эти придурки еще и встали, под обалдевшими взглядами магических деток. Те смотрели и слушали так, будто видели привидение — поняли, значит, почему эта песня, теперь уже.

Шумели сосны на горе,

Ветра стонали в вышине.

Дракон был ал, огонь пылал,

И все сгорало в том огне.

Где-то далеко, южнее и западнее, сейчас зеленеют сорняки на развалинах старой кладки. Там, где стоял некогда дом Поттеров, осталось чистое пепелище, похоронившее под собой все — счастливую молодую пару и всю Первую Магическую войну. Потому что октябрьским вечером, когда выли ветра, через запертую обещанием дверь прошло существо в чешуе, несшее с собою огонь.

Глухой тропой за далью в даль,

Где льется кровь и блещет сталь,

Несет наш род, ускорив ход,

Месть за тревогу и печаль.*

* * *

Расположиться с удобством удалось не сразу.

Нет, уйти из гостиной удалось мягко. Когда Добби с Винки принесли по канделябру, потушив люстру, и комната погрузилась в намекающий полумрак, Гарри и Сьюзи тихо растворились в нем. Но стоило дойти до комнаты Гарри, выяснилось, что там уже кто-то есть. Люмос Поттер из конспиративных соображений не зажигал, и слава Мерлину, но звуки торопливых поцелуев, треск ткани и приглушенные извинения юношеским баском как бы намекали. И выбрали же местечко, василисковы дети!

В поисках утраченного Гарри увел смутившуюся Сьюз на дальний край коридора. Тут все равно полное крыло спален, Блэки одно время были большой семьей. Прошли пыльную комнату Регулуса, полупустую детскую спальню Сириуса, а следующая комната вот порадовала. Кто-то, похоже, содержал ее в относительной чистоте, хотя пустой книжный шкаф и говорил, что хозяева ее покинули.

Гарри в первую очередь запер дверь: Коллопортус, Квиетус, пошли все к Мерлину подштанники стирать! Только после этого он вытянул из кармана свечку и, запалив, повесил ее повыше в воздухе. Сьюзи же мялась, стоя у неширокой кровати и зачем-то держась за ее столбик. Натюрморт на стене напротив сверкал алыми яблоками — и вот точно такие же были у нее щеки.

Они стояли, глядели друг на друга и молчали. Оба прекрасно знали, зачем они тут, зачем юная Боунс потянула Поттера «поговорить» — но.

— Гарри, а что это была за песня? Та, в зале, о драконе? — спросила вдруг Сьюзи, и Гарри почувствовал, что напряжение уходит. Просто еще одни их посиделки в Выручай-комнате. Он подошел к ней, целуя и вместе с ней усаживаясь на кровати — только тапочки скинуть.

— Это стихи из одной маггловской книжки. Одни говорят — детской, другие — просто хорошей, не знаю, — объяснял Гарри, аккуратно распуская на Сью шнуровку платья. Девушка лишь плечами повела. — О человеке... хотя нет, о короле убитого королевства, который хотел вернуть его, убив дракона. И отобрав у дракона вещь, ради которой тот и разрушил его родину.

— Где-то я это слышала, — задумчиво проговорила Сьюзи, без суеты занимаясь пуговицами рубашки Поттера. — Дай я угадаю — победив дракона, он сам стал драконом?

— Нет, он стал королем, — покачал головой Гарри. — А вот человеком быть, пожалуй, и перестал. Хотя не знаю, может, это я уже накручиваю туда своего.

— Но, заметь, ты об этом думаешь, — Сью,пытаясь успокоить, мягко провела ладонью по щеке Гарри, и вот тут-то в дверь постучали. Настойчиво.

Гарри высунулся из дверного проема порядком встревоженным, неся с собой свечу — позволяя Сьюзи скрыться в темноте. Он быстро спросил обнаружившегося за дверью Рона.

— Что случилось, кто напал?

— Спокойно, никто не напал, — озираясь, уточнил Рон, — но Гарри, будь другом, открой нам с Джулией дуэльный зал, а то она еще передумает! — он глянул на расстегнутый ворот приятеля. — Извини, очень старался успеть пораньше, но пока прибежал, пока Винки спросил, не видела ли...

«Чертовы саботеры», — подумал Гарри мрачно.

— Погреб, мадера, самая нижняя бутылка в третьем ряду от земли, тяни ее нежно, — буркнул он и, не прощаясь, запер дверь.

— Что такое? — тревожно спросила Сьюз, пока он вешал свечу.

— Да ничего, Рон овладевает военным делом настоящим образом, — Гарри снова уселся с нею рядом, успокоив себя долгим и спокойным поцелуем — и попытался понять, что он, собственно, снимает. Пройдя назад, пальцы Гарри наткнулись на крючки. — И ведь нашел же! Хотя домовики к нему здорово привыкли, это да. Сьюзи, Мерлина ради, а как это вообще?.. — крючков на беглый счет оказалось даже не два десятка.

— Гарри, ты и твои вопросы! — Сьюзи только вздохнула, сама она уже сосредоточенно изучала Поттера наощупь. — Лиф поверх юбки посажен, он отдельно снимается вперед.

Гарри и впрямь не доводилось иметь дело с платьями подобного рода. К тому времени, пока он смог раздеть хотя бы одну женщину непосредственно из вечернего платья, мода сильно поупростилась в сторону маггловского образца. Политика.

Однако было рано впадать в отчаяние. После того, как Гарри расстегнул третий крючок, остальные разошлись сами — не поскупились Боунсы на заклинание. Он аккуратно стянул то, что стягивалось — Сьюзи могла помочь, только выправив руки из условных рукавов — и обнаружил, что это не конец.

На немой вопрос в его глазах Сью растерянно ответила:

— Это называется «шмиз». А чего ты ожидал?

Гарри не очень понимал, на кой пикси одевать под платье чертову ночную рубашку — хотя она, белая и тонкая почти до прозрачности, уже о многом ему поведала. О многом весьма волнующем. Правда, он также не понял, что с ней делать, на первый взгляд.

Второго не состоялось — в окно принялась ломиться сова, и эту сову Гарри где-то видел. Сьюзи как была вскочила и открыла форточку — вот она как раз уверенно опознала птицу. Пока девушка читала небольшое письмо, Гарри оставалось стоять рядом, обнимая ее сзади и борясь с искушением заглянуть через плечо.

С другим искушением бороться он даже не думал — сомнительное белье, не желая открываться, как нормальные, спереди, однако же совершенно не мешало рукам, ну а шея, теперь совершенно открытая, тоже не осталась без внимания.

— Гарри, ну дай прочитать, — засмеялась тихонько Сьюзи. — Тут про тебя.

— И что пишут? — с интересом спросил Поттер, но ладоней с груди девушки не убрал.

— Послушай! — Сьюзи наконец развернулась к нему. — Тетя хочет, чтобы ты сопроводил ее к нам двадцать первого. Наверное, думает поговорить... ты как?

— Легко! — заявил Гарри, который сейчас согласился бы взойти на Эверест, лишь бы ему дали выпнуть сову обратно на улицу.

Усевшись снова на кровать, Гарри с глубочайшим сомнением осмотрел Сьюзи. Честно говоря, он намеревался уже просто разорвать сорочку на девушке, как завещали его норманнские предки — ну хоть один бы нашелся, так? Но, похоже, это благое желание здорово отразилось на его лице, и Сьюзи тихо сказала:

— Бретельки. Они... ну, не туго.

— А.

В результате этого содержательного диалога до Поттера дошло, что сорочку можно просто спустить с плеч девушки. Гарри тут же проверил поразительное открытие, и наконец оказался перед задачей, решать которую умел и любил.

Не успел Гарри сколько-нибудь вдумчиво попробовать на вкус уже порядком твердые соски девушки, о форме и цвете которых так долго гадал — большие, светлые, был недалек от истины — как услышал неожиданный в запертой комнате звук.

Кто-то хрустел яблоком.

Поттер не был бы Поттер, если бы убрал палочку далеко. Он тут же вскочил и развернулся, заслоняя собой тоже изрядно удивленную Сьюзи.

— А, извините, молодежь, я за фруктами, — сказал Финеас Найджелус Блэк. — У нас тут тоже небольшой праздник на третьем этаже, на пейзаже с опушкой, вот и... Хотя, конечно, и не так весело.

— Господин директор, — очень спокойно сказал Гарри. — Я вас бесконечно уважаю, но или изыдите, либо я куплю скипидара и буду несдержан. Даже буен.

— Исхожу, исхожу, — отмахнулся Блэк. — Но какой же интересный выбор помещения, юноша! Счастливо вам.

Гарри опустился на кровать, привычно укладываясь головой на коленки юной Боунс.

— Сьюзи, ты у меня прелесть, мне невероятно тебя хочется, но я не хочу, чтобы твой... наш первый раз был Мерлином драным позорищем. Не хочу.

___________________________________

* Перевод: Александр Первунин, 20.11.2010. Потому что классический вообще не в тот размер.