О враг мой (джен)

О ВРАГ МОЙ.

Название истории Kirby Lane, на первый взгляд, относится к главным героям, и всё как будто такую трактовку поддерживает. Много раз, в самых разнообразных контекстах, всплывает мотив их вражды, начиная с прямого заявления Гарри: «Если у него и был враг, помимо Волдеморта, то это точно был Снейп» — и с не менее прямого снейповского: «Я ненавидел вас, в сущности, с момента вашего рождения». Даже паролем к портключу становится это же слово: «враг».

Но эпиграф отсылает к книге пророка Михея, и целиком фраза звучит так:

«Не радуйся ради меня, о враг мой! хотя я упал, но встану».

Она соотносится с образом Гарри-«феникса», которого раз за разом безуспешно пытается сгубить Тёмный Лорд. На сюжетном уровне так оно и есть (на это в комментариях указывал и автор фанфика).

Однако существует и третий, глубинный слой смысла. Исаак Сирин толковал это место Библии как речь о «падении души»:

«Кто падет, да не забывает любви Отца своего; но если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не перестает радеть о добре; но и побеждаемый снова да восстает на борьбу со своими сопротивниками… и нимало да не прекращает брани до самой смерти, и пока есть в нем дыхание, да не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладия его и терпит крушение весь груз, да не перестает заботиться… и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою и не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть разжженные стрелы врага… Лучше быть нам осужденными за некоторые дела, а не за оставление всего».

«Стрелы врага» читатель ОВМ увидит даже в буквальном смысле — в главе «Откровение»:

Гарри знал, что стоит ожидать свиста тысяч тёмных, грязных стрел, которые в этот момент летят к нему… но они не вонзились. Просто бессильно упали…

И в этом плане эпиграф относится уже не только к Гарри (с его, в сущности, детскими ошибками), но и к Снейпу — в большей степени именно к Снейпу, потому что он — один из тех, кто однажды действительно страшно «упал», но смог подняться.

В повести много диалогов — даже больше, чем собственно событий. Но характеры героев раскрываются, а отношения проясняются в разговорах ничуть не меньше, чем в действиях. Поэтому они вызывают едва ли не больший интерес, чем «событийные» эпизоды. Автор использует приём несобственно-прямой внутренней речи: за исключением двух глав (Интродукция и Эпилог), происходящее показано глазами Гарри, в его оценке, хотя рассказ ведётся от третьего лица. И речь самого Гарри — эмоциональная, местами сбивчивая, с отдельными вкраплениями подросткового жаргона — резко отличается от академичного стиля реплик Снейпа или Дамблдора. Даже на этом уровне главные герои противопоставлены.

Центральный, систематически используемый в ОВМ приём — раскрытие характеров и эволюции персонажей через выразительные и часто неожиданные параллели, со- и противопоставления.

Параллель I. Снейп // Гарри // Сириус

Она возникает неоднократно по ходу повествования, хотя Сириус присутствует в нём как бы за кадром. Все трое несут по жизни бремя своей вины: по их ошибке (хотя мера их реальной ответственности далеко не одинакова) погибли дорогие люди. При этом двое опекающих Гарри взрослых — очень разные, как верно замечает и сам Гарри. Один — весьма суровый наставник, другой — скорее «непутёвый старший брат». Но вот ирония судьбы! Снейп говорит о Сириусе:

— Он так долго позволял мертвецам властвовать над своей жизнью, что ему требовалось время, чтобы привыкнуть к жизни среди живых.

В сущности, отдаёт себе Снейп в этом отчёт или нет, но говорит он здесь прежде всего о самом себе, сделавшем щит из собственной печали и раскаяния (см. главу «Окклюменция»). Это понимает Второй Гарри — подсознание (и отчасти взрослое Я) главного героя:

— Какое-то время можно держаться на чувстве долга перед мёртвыми. Но если человек хочет остаться верным своей цели и преуспеть во всём, чего она потребует, он должен быть связан с живыми… Ты дал ему волю бороться… Живую душу, чтобы за неё сражаться, вместо мёртвой, знающей только искупление вины.

И Северус, и Сириус — оба застряли в собственном прошлом, что не сулит отрадных перспектив. Пошёл бы Снейп спасать Гарри, движимый одним лишь раскаянием да обязательствами перед директором? Разумеется. Но удалось бы это ему? Ответ очевиден (глава 46).

И снова — Второй Гарри о Снейпе и его мотивах:

— Ему нужна была более важная, более личная причина. Причина, чтобы спасти тебя. Причина сражаться за тебя. Не за сына твоей матери, не за Мальчика-Который-Выжил, не за героя пророчества. Просто за Гарри.

Чуть позже Снейп и сам делает это открытие:

— Ты больше не просто Поттер и не только… его сын. Её — да, но не только это. Ты… больше. — Он резко взмахнул руками. — Ты… это ты.

Этот момент связан с темой, очень важной также для саги Роулинг: воспитание, формирование личности.

Утешая Гарри, который не без горечи замечает, что был бы рад Сириусу, даже если на самом деле тот «хотел только вернуть моего папу», Снейп говорит ему:

— Блэк нашёл бы к тебе правильный подход, если б остался жив… Он заботился бы о тебе. Принял бы ваше несходство, увидел тебя самого, а не просто сына твоего отца.

Сириусу, увы, времени было отпущено мало. Но ближе к финалу (глава «Третья битва») Гарри припомнит этот разговор и скажет Снейпу: «У вас было время…».

Эта тема, — условно говоря, «отцов и детей», — трактуется в ОВМ в том же духе, что и в самом «Гарри Поттере». Роулинг последовательно показывает, что в отношениях поколений одинаково губительно как слепое копирование с «отцов» (Дурсли, Малфои — старшие и младшие), так и полный разрыв связи, с чьей бы стороны он ни исходил (Блэк, Крауч — в конце концов, даже Риддл). Невилла бабушка тоже постоянно укоряет тем, что он не дотягивает до героических родителей, и благо, что ему удаётся в конце концов не сломаться под грузом обязательств, которых он на себя не принимал.

Равным образом Гарри у Роулинг и Гарри в ОВМ одинаково страдают от того, что их попрекают с одной стороны «преступным» сходством с отцом (Дурсль и особенно Снейп), а с другой — непохожестью на него (Сириус).

— Вот ирония, да? — сказал он с бледной улыбкой, отчасти чтобы отвлечься. — Вы злились на меня за то, что я похож на отца, а Сириус — за то, что не похож.

Это, как говорится, было бы смешно, если б не было печально. «Честно говоря, Гарри почти не знал этого человека <Сириуса>, и большую часть времени, проведённого вместе, каждый из них хотел видеть в другом Джеймса». В одном из тягостных кошмаров Гарри Сириус озвучивает его подсознательный страх:

— Ты ведь совсем не похож на Джеймса, правда? Ничем не похож.

С этим страхом — не оправдать надежд — герою тоже придётся справляться.

Ремус формулирует эту мысль открытым текстом:

— Ты можешь гордиться тем, что подарили тебе твои родители, но ты не обязан быть кем-либо, кроме самого себя...

Это же подтверждение в конце концов находит в собственной душе и сам Гарри:

Он всегда будет любить своих родителей — или память о них, — но он не является их повторением. Он не был ни школьным мучителем Снейпа, ни его другом детства, ни трагически утраченной любовью. Он не хотел заменить Снейпу свою маму, как не хотел заменять Сириусу своего отца. А хотел быть самим собой. И как бы он ни горел желанием побольше разузнать от Снейпа о своих родителях, он хотел также, чтобы Снейп видел в нём его самого, а не их.

OВМ, как и семикнижие Роулинг, имеет отчётливые жанровые признаки романа становления личности.

Параллель II. Гарри // Снейп // Дамблдор

Постепенно, неохотно Гарри и Снейп приходят к пониманию, что, несмотря на весь антагонизм, между ними больше общего, чем кажется. Это и безрадостное детство, и одиночество, и, как уже было сказано, комплекс, питающийся знанием — или, в случае с Гарри, убеждением, — что на них лежит ответственность за гибель близких им людей. Таким образом, у них похожее прошлое и похожие страхи. Недаром Снейп буквально застывает, когда слышит признание Гарри в 21-й главе (читатель, который знает о прошлом Снейпа гораздо больше, чем Гарри, легко может понять, о чем в этот момент Снейп думает):

— Я боюсь сделать что-то или принять какое-нибудь неверное решение, которое погубит моих друзей. Или что их погубит уже само знакомство со мной… Может, для них было бы лучше никогда меня не знать.

Они оба — особенно Снейп — преодолевают свои предубеждения не без труда. Автор намеренно подчёркивает это сходство — и способность, что называется, не замечать бревна в своём глазу. Так, Снейп говорит Гарри, который видит в слизеринской практичности только жажду власти и меркантилизм, что распределение студентов по факультетам Хогвартса происходит «по их сильным качествам», а не по шкале «хороший / плохой»:

— Из-за личных амбиций слизеринцев и их способностей к интригам считается, что в целом они имеют тенденцию к более корыстным отношениям, и вы как будто слишком страстно жаждете это видеть… в ущерб другим наблюдениям.

Снейп, естественно, тут же использует это обстоятельство, чтобы убедить Гарри, что он действительно не собирается разглашать его семейные тайны (в сочувствие и великодушие Гарри не поверит, так пусть верит в эгоистические мотивы).

Однако в целом смысл этого замечания и всей сцены шире. Любое свойство характера, любая установка могут проявляться как положительно, так и отрицательно, в зависимости от «дозировки» и от того, при каких условиях и с какой целью они применяются. «Хитрецы к своей цели идут, никаких не стесняясь путей», — эта характеристика Распределяющей Шляпы (у Роулинг) сама по себе звучит не очень-то благожелательно. Но «cunning» обладает чрезвычайно широким смысловым диапазоном с разными оттенками, как и большинство других определений. Это не только хитрость, но также и коварство, лукавство, изворотливость, находчивость, ловкость… Хорошо это или плохо? Вне контекста нельзя утверждать ничего. Гарри замечает, что и в самом Дамблдоре много «слизеринства»; а эпилог ОВМ носит примечательное название: «Хитрый старый лис: Дамблдор» («scheming old coot» можно ещё перевести как «старый интриган»).

Так же и Снейп использует неохотное признание Гарри в его самом большом страхе, несмотря на своё косвенное обещание этого не делать («веря, что я его не использую…»). Но делает он это, чтобы спасти их обоих, отчётливо понимая, что это их — и всего магического мира — единственный шанс (глава «Жертвоприношение»). Формально он злоупотребил доверием мальчика — пусть и вынужденным — и заставил его страдать. Но хотя Снейп не может не испытывать угрызений по этому поводу, тем не менее он хорошо осознаёт, что глупо цепляться за устойчивые ярлыки, не соотнося их с контекстом ситуации.

Эту мысль он и пытается донести до Гарри (глава «Урок слизеринства»). Однако вскоре и сам впадает в тот же грех (глава «Урок гриффиндорства»), отзываясь о гриффиндорцах:

— Я ни в коей мере не являюсь ни безрассудным, ни упрямым, подобно практически всем без исключения представителям этого фанфаронского факультета!

Гарри тут же замечает нестыковку и указывает Снейпу на его непоследовательность. А позже и сам Снейп признается — себе и Гарри:

— Я допустил ошибку, приняв проявления храбрости за самоуверенность и безрассудство.

Развитие отношений в ОВМ подготавливается очень медленно, исподволь. Никаких внезапных, ничем не мотивированных прозрений в стиле «и вдруг он понял». Собственно, все 60 глав истории посвящены именно тому, как нелегко герои расстаются со своими предрассудками и «удобными иллюзиями» (как в момент раздражения проговорился сам Снейп).

А в финале выясняется, что аналогичным образом менялось со временем отношение к Снейпу: Дамблдора, с одной стороны, и Гарри — с другой. Не только неопытный мальчик, но и умудрённый жизнью старец способен совершить ошибку, если будет оценивать людей слишком пристрастно и поспешно, даже не пытаясь их понять. Но когда им случается приглядеться…

Тут возникает исключительно важная для ОВМ тема. Гарри в какой-то момент отмечает, что Тёмный Лорд, посылая ему провокационные видения, в сущности, не искажает факты — лишь отбирает их. «Волдеморт не посылал ложные видения: он лишь показывал Гарри ту часть правды, какую хотел показать». Тот же приём он использует и в сцене разоблачения Снейпа (глава «Худший из всех грехов»). Тёмный Лорд пускает в ход самый, возможно, опасный из всех видов лжи — неполную правду: Снейп — предатель, погубивший Поттеров. И сам Снейп признаёт: «Я — всё, чем он меня назвал».

Видимо, всё, да не всё — иначе перед нами оказался бы Петтигрю.

Прежний Гарри легко мог бы податься на провокацию; убил бы он после этого Снейпа или нет, для исхода ситуации это уже неважно: их дело всё равно было бы проиграно. Но «новый» Гарри после этих нескольких недель, проведённых в обществе Снейпа, успел приглядеться к нему достаточно, чтобы понять: «В этой истории было что-то ещё!»

То же самое происходит с Дамблдором. «Тогда он смотрел на меня с презрением. И имел на это право», — с горечью признаёт Снейп. Речь о его «явке с повинной» после того, как стало ясно, что Волдеморт нацелился на Поттеров.

Дамблдор // Снейп:

Когда-то он видел в Северусе всего лишь жалкого, отчаявшегося Пожирателя Смерти, способного бездумно променять жизнь ребёнка на собственное счастье. И хотя он таким и был, он был также… чем-то бо́льшим. Медленно шло время, которое приходилось проводить в обществе этого человека, и директор скрепя сердце добавлял все новые пункты к списку его качеств...

Презрение каким-то образом превратилось в терпимость, которая превратилась в невольное уважение, которое превратилось в восхищение, которое превратилось в род отцовской привязанности — что Альбус за свою долгую жизнь испытывал к очень немногим людям.

Гарри // Снейп:

Он не был уверен, в какой именно момент его ненависть к Снейпу превратилась в терпимость, а затем в понимание, уважение, признательность — и, в конечном счёте, в любовь.

Причём процесс взаимодействия героев — двусторонний. Пересечение судеб Снейпа и Дамблдора повлияло не только на первого, но, в определённом смысле, и на второго:

Альбус всегда утверждал, что верит в искупление, но не был уверен, что действительно понял эту идею, пока не встретил Северуса.

В свою очередь, более тесное знакомство с Гарри изменило самого Снейпа:

— Я никогда по-настоящему не принимал идею выбора. Мы есть то, что мы есть. По крайней мере, я так думал. Дамблдор, иногда и Нидер настаивали на обратном, но я в это не верил. До тебя… Ты перевернул не только мой мир, но и моё мировоззрение.

В обоих случаях «воспитательное» воздействие идёт не сверху вниз, а снизу вверх — от младшего партнёра к старшему. Но от последнего, в свой черёд, требуется желание и способность понять. В самом деле, кто может похвалиться тем, что «научил» чему-то того же Тома Реддла?

И тут возникает третий уровень сопоставлений.

Параллель III. Гарри // Волдеморт // Снейп

Здесь затягивается тот фабульный узел, который особенно важен для общего посыла ОВМ.

Сюжетные отношения персонажей образуют замкнутую цепь взаимозависимостей. Спасение Гарри было бы невозможно без Снейпа. Спасение Снейпа — без содействия Люциуса. А на содействие Люциуса не стоило и рассчитывать, если б он не убедился, что Гарри действительно способен прощать — даже когда речь идёт об очень тяжкой вине, которую сам Снейп назвал «худшим из всех грехов». Круг замыкается.

— А твоя сторона, твой… Орден Феникса, — вкрадчиво произнёс Малфой, — сколько они будут мириться с присутствием среди них бывшего Пожирателя Смерти? Сколько времени пройдёт, прежде чем они решат, что он сделал своё дело и можно отдать его под суд за его так называемые преступления? Ведь некогда он был одним из самых рьяных и прославленных последователей Тёмного Лорда… Интересно, не пострадала бы твоя преданность дорогому профессору, если бы ты знал длинный список его деяний?..

Если Люциус как минимум крепко в этом сомневается, то Тёмный Лорд даже мысли не допускает о такой возможности. Предлагая Гарри отомстить, он не рассчитывает на отказ. Его собственные алчность и злоба не знают границ — но именно по этой причине он и терпит поражение. Неутолимая жажда могущества приводит к тому, что Волдеморт собственными руками создаёт равного себе по силе противника, а не ведающая берегов мстительность побуждает длить пытку изменившего ему слуги до тех пор, пока Гарри не лишает его возможности просто-напросто уничтожить Снейпа. «Какая блестящая ирония: стремясь взять верх над Гарри, Волдеморт взял и превратил его в единственного человека, способного одержать над ним победу».

Кульминационные сцены ОВМ располагаются в точке «золотого сечения» текста (≈ 62/38) — в главе «Предатель».

Волдеморт взывает к той жажде мести, которой когда-то поддался сам, начав свой тёмный путь с убийства собственного отца. Тут и возникает (правда, на заднем плане сюжета) зловещая параллель со Снейпом:

— Ты всегда хотел того, чего не мог получить, правда, Северус? Я подарил тебе даже смерть твоего отца. Я заставил его заплатить за всё зло, которое он причинил тебе, и заплатить вдвойне — за смерть твоей матери.

Судя по этой реплике, Снейп хотя и не пошёл на отцеубийство сам, но как минимум мечтал о расправе — и, возможно, не возражал против неё. (Из первой редакции ОВМ, которая писалась до выхода последних томов ГП, можно заключить, что именно этот момент был первоначально привязан к словам о «худшем из всех грехов», пока Роулинг не обнародовала «Историю Принца».)

Отсюда же понятно, почему автору ОВМ не пригодилась идея хоркруксов как специального артефакта. ОВМ — прежде всего история о магии, которая находится не вне людей, а внутри них. По сути, и у Роулинг, несмотря на формальное использование классического сказочного мотива («Кощеева смерть в иголке, иголка в яйце» и т. п.), хоркруксы получают свою злую силу через обращение к самым тёмным сторонам человеческой природы, поиски уязвимых мест. Так, Рона хоркрукс пытается подловить на ревности и зависти; Дамблдор позволяет себе на мгновение прельститься обманчивыми возможностями Воскрешающего камня (кольца) — и в итоге расплачивается жизнью за его уничтожение... и так далее.

Смысл этой метафоры в том, что Тьма бессмертна, зачатки её можно найти в любой душе. Если Гарри отвергнет и проклянёт Снейпа, пророчество Трелони лишится смысла. На это и делает ставку Тёмный Лорд… и, к своему изумлению, проигрывает:

— Убей его! — ярился Волдеморт. Лицо его исказила жуткая гримаса. Он взмахнул своей палочкой и направил её на Гарри. — Ты сам знаешь, что хочешь мести. Отомсти!

Гарри облизнул пересохшие губы. Его всё ещё трясло, а руки дрожали, но приказ убить Снейпа был таким же нелепым, как и раньше.

Из дальнейшего очевидно, что, поддавшись жажде «справедливой» мести, Гарри не повторил бы путь Волдеморта исключительно потому, что и сам бы вскоре погиб — самым жалким образом. Не случайно в описании финального поединка (глава «Откровение»), протекающего в ментальном пространстве, Гарри едва не проигрывает именно в тот момент, когда пытается — буквально и одновременно метафорически — встать на «позиции» своего врага: «Он зарылся в ил, пытаясь найти опору, однако вместо этого увяз ещё глубже… Тьма попыталась затянуть его — и почти затянула; её толстые чернильные щупальца присосались так, что даже во рту стоял мерзкий вкус».

И окончательно чашу весов склоняет в пользу Гарри то, что его прощение — искреннее. Без этого не могло бы случиться той сцены во время ритуала, которая произвела такое впечатление на Люциуса и в конечном счёте заставила его решиться на смену стороны:

— Как тебе хорошо известно, Северус, у меня были сомнения насчёт мальчишки и его веры в тебя. Это казалось крайне маловероятным, учитывая то, что я слышал от Драко о ваших отношениях, но я добровольно признаю, что заблуждался... Возможно, ты бы до слёз растрогался, увидев, как повёл себя Поттер после твоей смерти. Он на какое-то время расшвырял нас всех, вместе с Тёмным Лордом. Такая сила, такое неистовство. Такая глубина чувств… Такое безутешное горе.

Мораль Ветхого Завета, закон воздаяния — «око за око и зуб за зуб» — отвечает естественным человеческим побуждениям и принципу справедливости. Но у морали Нового Завета — закона милости — своя правда и своя сила.

И заключительный парадокс: открывая Гарри тайну Снейпа, которую тот «намеревался унести с собой в могилу», Волдеморт хочет погубить обоих — но вместо этого разрушает самую непреодолимую преграду между ними. Без этого страшного откровения дистанция, разделяющая героев, больше не сократилась бы никогда: Снейп слишком хорошо помнит о своей вине, даже если не собирался в ней когда-либо признаваться. Но в итоге ему приходится признать другое:

— Я всё ещё не понимаю твоей способности легко прощать… Но не могу отрицать её силу.

Эта способность — часть «силы, о которой Тёмный Лорд не знал», — спасает героев, в то время как «справедливое воздаяние» послужило бы лишь их гибели и финальному общему апокалипсису.

История Гарри и его профессора, вопреки популярной фанонной схеме, не заканчивается уничтожением Тёмного Лорда: отстоять от него пока что удалось не весь магический мир, а одного-единственного человека. Но это залог будущей победы, потому что герои Kirby Lane сумели нанести поражение Тёмному Лорду на самом важном поле боя — в собственной душе. Возможно, именно в этом и заключается главный смысл утаённого пророчества Трелони — о судьбоносном выборе, который предстояло сделать каждому из них.

Приложение

Внутренняя хронология ОВМ

(Римские цифры в скобках — порядковый номер главы.)

Июль

29 — первое видение Гарри и появление Снейпа у Дурслей (I-III).

30 — «сессия» вопросов и ответов (IV-VI). Ночью Гарри присылают подарки ко дню рождения (VII).

31 — в ночь на 31-е Гарри снится разрушенный Хогвартс. Снейп будит его и утром забирает от Дурслей (VIII). Они перебираются на Гриммо (IX). Гарри встречается с Дамблдором и Добби (X), затем подслушивает беседу Снейпа и Дамблдора. Ссора Снейпа с Люпином (XI).

Август

3 — спустя 3 дня, проведённых в безделье, ночью Гарри просыпается от очередного видения, слышит разговор Снейпа с Малфоем, и Снейп отправляет его на остаток ночи в лабораторию (XII). После этого почти 2 дня (с перерывами) он проводит, помогая Снейпу.

5 — заседание Ордена, встреча с Роном и Гермионой (XIII). В ночь на 6-е Снейп обнаруживает, что Гарри снится кошмар: это сон о подвале (XIV).

6 — утром Снейп заявляет, что Гарри будет заниматься окклюменцией (XIV). Очередная «вопросно-ответная сессия» со Снейпом (XV). Втроём с Дамблдором они обсуждают сначала проживание у Дурслей, а потом видения Гарри (XVI). Всплывает тема утаённого пророчества (XVII).

7 — история с зеркалом Сириуса (XVIII). Видение о миссис Фигг (XIX). Вечером Снейп приходит к Гарри, чтобы помочь ему очистить сознание (XX). Сон о будущем и обсуждение его с участием Дамблдора. Ночь на 8-е Гарри опять проводит в лаборатории, попутно выясняя отношения со Снейпом, и там его застигает видение о нападении на Нору (XXI).

8 — Рона доставляют в коме. Расспрашивая Снейпа, Гарри срывается и получает пощёчину (XXII).

9 — Гарри просит Дамблдора не отсылать Снейпа и начинает сам заниматься окклюменцией (XXIII).

12 — через 3 дня к занятиям Гарри присоединяется Гермиона. Вечером он заходит к Снейпу, чтобы объясниться, и Снейп рассказывает ему про Метку. Очередные бессвязные кошмары ночью (XXIV). Он засыпает у двери лаборатории.

13 — утром Гарри набирается мужества извиниться за историю с думоотводом и получает от Снейпа письмо и камешек Лили (XXV). Вечером они договариваются об уроках окклюменции (XXVI).

14 — первый урок окклюменции (XXVII-XXVIII).

18 — уроки продолжаются, но уже через три дня Гарри начинает чувствовать что-то неладное и узнаёт от Снейпа, что пропал Люпин (XXIX).

20 — на очередном занятии по окклюменции — ещё одна серия воспоминаний о Дурслях, а после этого — «приглашение» Волдеморта прийти за Люпином (XXX). Гарри находит фотографию Лили. Очередное видение от Волдеморта, где звучат слова «площадь Гриммо» (XXXI). Люпин спасён. Орден принимает решение отправить всех детей к Нидеру (XXXII), и поздно вечером они туда прибывают. Знакомство с Нидером (XXXIII).

21 — знакомство со змеёй. Прибывает Снейп, очередной разговор (XXXIV). На следующий день они возобновляют занятия.

23 — беседа за чаем с бисквитами о Зельях и ТРИТОНах (XXXV).

24 — ранним утром — скандал из-за Стеногляда (XXXVI). Похищение Гарри (XXXVII). Он оказывается у Волдеморта. Пытки, всю ночь — кошмары (XXXVIII).

25 — взаимная легилименция Гарри и Волдеморта. Разговор с Малфоем в камере (XXXVIII).

26 — появляется «Крэбб». Вторичная взаимная легилименция Гарри и Волдеморта. Волдеморт узнает о пророчестве (XXXIX).

27 — очередной допрос, в ходе которого Гарри проникает в сознание Беллатрикс (XL). Ещё один допрос на поляне. Снейп разоблачён (XLI). Разговор со Снейпом в камере (XLII). Вечером Волдеморт рассказывает Гарри о роли Снейпа в гибели его родителей (XLIII).

28 — Гарри ухаживает за ранами Снейпа и выслушивает его «исповедь» (XLIV). Вечером Волдеморт проводит ритуал на поляне. Гарри усыпляют (XLV). Следующие дни он проводит под действием зелья (XLVI).

30 — Снейп приходит в сознание (XLVII).

Сентябрь

6 — вечером Снейп с Люциусом похищают Гарри (XLVII).

7 — Гарри ненадолго просыпается со спутанным сознанием (XLVIII).

8 — утром Гарри окончательно приходит в себя, но не всё помнит. Снейп доставляет его в Хогвартс (XLIX).

9 — Гарри в Больничном крыле (L).

10 — за завтраком Гарри замечает, что Снейп не смотрит на него (L).

12 — все жалуются, что Снейп «не в духе» (L).

14 — Гарри безуспешно просит Дамблдора, чтобы Снейп продолжал его учить (L).

17 — У Снейпа на занятии взрывается зелье, а у Гарри чётко обозначаются симптомы ПТСР (LI).

18 — Рон добывает зелье для Гарри. Стычка Снейпа и Брукса (LI).

20 — Гарри отчаялся и гадает, где взять ингредиенты для снотворного (LI).

21 — Гарри приходит в кабинет Снейпа и пытается с ним поговорить (LI).

22 — выброс магии во время тренировки (LI). Снейп доставляет Гарри в Больничное крыло (LII).

23 — разговор Снейпа, Гарри и Дамблдора о Метке (LIII).

25 — вечером на уроке окклюменции Снейп обнаруживает, что у Гарри неподходящие очки (LIII).

Октябрь

2 — после очередного урока окклюменции Гарри получает в подарок очки, совершает кражу из кладовки Снейпа и ночью бежит к нему каяться (LIV).

3 — объяснение со Снейпом. Он дарит Гарри талисман-лилию (LV).

4 — разговор с Макгонагалл и Ремусом. Вечер у Снейпа (LVI).

5 — зачёт по ЗоТИ (LVI).

6 — визит к Нидеру. Снейпу становится плохо (LVII). В ночь на 7-е Гарри предпринимает ментальную атаку на Волдеморта (LVIII-LIX).

10 — Гарри постепенно приходит в себя (LIX-LX).

Ноябрь

около 10 — разговор Дамблдора со Снейпом (эпилог).