Hydrargyrum (джен)

— Староста, который опоздает в школу на целый день… Какой пример ты подашь детям, Гарри? — ехидно поинтересовалась Грейнджер у сидящего напротив в том же купе однокурсника. Кажется, толстый справочник по трансфигурации оказался слишком скучным даже для неё, раз ведьма решила отвлечься.

— Уверен, Патил справится с первокурсниками и одна, — ответил Поттер, пожав плечами. Затем ответил таким же тоном: — Вот если бы ты согласилась на должность вместо неё, тогда сейчас точно вышло бы неудобно перед факультетом. Где же была твоя ответственность, Гермиона?

— На мне и так висит немаленький такой школьный клуб.

— А я — игрок нашей сборной. И кто из нас больше делает для Гриффиндора?

Кайнетт, стоящий напротив их купе у окна рядом с Лавгуд, обернулся в сторону спорщиков. Во время «приёма» у Блэка он с Поттером практически не пересекался, почти сразу отправившись в библиотеку, однако сейчас складывалось впечатление, что мальчишка немного вырос за летние месяцы. В переносном смысле слова, то есть стал вести себя чуть взрослее — более открыто, более уверенно, и вместе с тем более спокойно. Может, приёмная семья и в самом деле так сильно на него давила? Или Блэк столь усердно взялся за воспитание? В любом случае, это неплохой знак — меньше шансы, что при очередном инциденте он сделает какую-нибудь глупость, просто чтобы кому-то что-то доказать. Вот уж в его случае распределяющий артефакт точно был прав на все сто процентов.

— Мог бы хоть сделать вид, что тебе стыдно нарушать правила, и не смотрел бы на свой значок с таким гордым видом, — продолжила спор Грейнджер, отложив книгу в сторону.

— Ну это же не я решал, где и когда появится эта помешанная, и что она там устроит, — последовал ответ. Затем волшебник демонстративно окинул её взглядом с ног до головы и добавил: — Да и в любом случае, я хотя бы надел школьную мантию, а не пытаюсь тут косить под Эдриана Пола.

— Что, прости? — возмутилась ведьма.

— Так не совпадение же это. Прическа — есть, пальто — есть, — волшебник указал на её волосы, стянутые лентой в конский хвост, затем на длинный осенний плащ. — Меч — и тот есть.

— Гарри, твою бы фантазию да в деле использовать. Вон, бери пример с Луны, — ведьма махнула рукой в сторону выхода из купе. — Натравить на Лестрейдж гончую Тиндала — такое уж точно мало кто смог бы провернуть.

— Я всё ещё считаю, что найтгаунты справились бы лучше, — меланхолично ответила Лавгуд, глядя на мелькающие за окном поля. — Но пока я не сумела научить их нормально летать.

— То есть, я ошибся с источником вдохновения? — Поттер тоже посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на Мерфи у того же окна. Недовольное выражение на лице Тейлор, сидящей рядом с гриффиндоркой, он «не заметил». — Но версия имела право на жизнь, согласись.

— Под плащом просто удобно носить много чего и помимо волшебной палочки, — привела Грейнджер аргумент. — Но вообще, стоит, наверное, в этом году заняться чарами незримого расширения, заранее, они всегда пригодятся.

— Чтобы сразу таскать с собой содержимое трёх книжных шкафов «для лёгкого чтения»? И заодно пару посохов, большой набор зельевара и раскладной походный алтарь на крайний случай.

Маг отвернулся от них, изучая пейзаж за окном. Поезд шел немного быстрее, чем обычно — сегодня к нему прицепили только три вагона, хотя вполне хватило бы и двух. Студентов, во время недавнего инцидента использовавших магию на глазах обычных людей или просто наблюдавших за сражением со стороны, набралось меньше полусотни. Тех, кто только будет поступать на первый курс, авроры задерживать не стали, чтобы церемонию распределения в школе не пришлось проводить дважды. А вот всех, кто старше, убедительно «пригласили» на день задержаться в Лондоне вместе с родственниками или иными сопровождающими, посвященными в тайну существования магического мира.

Выходка одной сумасшедшей, битва, которая длилась меньше пяти минут, практически парализовала работу половины Министерства. Отдел правопорядка и Отдел катастроф в полном составе отбыли к вокзалу, составлять картину нападения и одновременно устранять его последствия. Ходили слухи, что они даже были вынуждены запросить у премьер-министра королевства помощь спецслужб, чтобы отыскать всех свидетелей и устроить в центре города на время работ оцепление, которое не привлечет ещё больше лишнего внимания. Арчибальд считал, что руководство Часовой башни в аналогичной ситуации действовало бы проще, привычно поставив секретность выше гуманности. Как делало это всегда. Если представить, что какой-нибудь маг оказался настолько умственно ограниченным, что устроил бы погоню с применением заклинаний прямо на шоссе за городом, вполне возможно, что Ассоциация бы задействовало связи в армии, чтобы поднять самолеты и просто разбомбить дюжину-другую миль дороги вместе со всеми, кому не повезло там оказаться. Разумеется, включая и нарушителя.

Однако волшебники предпочитали восстанавливать разрушенные объекты и стирать свидетелям память, но в результате в самом Министерстве опрос свидетелей пришлось вести буквально случайным людям из непрофильных отделов и отрядов. Штат чиновников и служащих магической Британии всё же оказался слишком мал для инцидентов такого масштаба. И если с Мерфи, как основным пострадавшим, по крайней мере, беседовал один из стажеров аврората, то Грейнджер, по её словам, расспрашивал Артур Уизли, как сотрудник отдела правопорядка. С Лавгуд и вовсе общался какой-то бывший журналист, отвечающий в отделе катастроф за связи с маггловской прессой и телевидением. Людей не хватало катастрофически.

Хотя в каком-то смысле, это было даже на руку. Лин от внимания Министерства отделался очень легко — перехваченная в аврорате Тонкс практически на бегу подтвердила, что да, она знает некоего Лливелина Смита и да, он в самом деле сквиб и, следовательно, на него действие Статута не распространяется и память ему стирать не нужно. До обычной полиции и вовсе не стали доводить — легальное разрешение на оружие и удостоверение сотрудника небольшой охранной фирмы (на деле принадлежащей Семье) оказались достаточно убедительны, чтобы лишних вопросов ни у кого больше не возникло. Студентов расспрашивали более тщательно, всё-таки формально многие из них нарушили сразу несколько законов магической Британии, продемонстрировав магию при непосвященных, ещё и в таком количестве. Однако и тут, насколько Кайнетт сумел понять, всё упиралось в недостаток людей и времени — в первую очередь Амелия Боунс, глава отдела правопорядка, приказала составить максимально полную картину произошедшего, зафиксировав улики и собрав показания у оказавшихся на месте студентов и даже магглов. А выдвигать обвинения или раздавать награды можно будет уже потом, когда работа вернется в нормальный график, а действия всех волшебников и ведьм удастся оценить вдумчиво и с подключением к делу экспертов и юристов.

В результате большую часть первого сентября им пришлось провести в коридорах Министерства в очередях на следующий раунд «бесед» (ни в коем случае не допросов) с тем или иным сотрудником, мало что понимающим в обсуждаемом вопросе. Тем не менее, чиновники обычно хотя бы старались сделать работу за тех, кто сейчас на улицах Лондона устранял разрушения или приводил воспоминания десятков и сотен людей в соответствие с официальной версией «взрыва автомобиля у вокзала Кингс-кросс». Закончилась эта возня уже затемно, после чего студентам выделили несколько временно пустующих кабинетов на втором уровне Министерства, чтобы завтра с утра доставить их к поезду и всё-таки отправить в школу в сопровождении охраны. Вопреки опасениям Кайнетта, вечер прошел относительно спокойно — Грейнджер организовала полдюжины учеников из своего клуба, остальными занялись Поттер и ещё двое старост других факультетов, оказавшихся здесь вместе с остальными.

Сейчас, стоя в коридоре поезда и прислушиваясь к разговорам школьников, маг ещё раз вспоминал всё, что сделал, и что потом рассказал в аврорате, пытаясь найти то, что может его выдать или просто заинтересовать следователей при дальнейшем разбирательстве. Забавно, что тот самый закон о колдовстве несовершеннолетних, так возмущавший Грейнджер недавно, тут сыграл ему на руку. Сердцевины для катализатора, пошедшие на его жезл и на кинжал, были зарегистрированы в Министерстве по всем правилам, и в результате прошлым утром в соответствующем отделе были записаны заклинания, которые он использовал в недопустимом месте, вплоть до времени применения и порядка, в котором он их создавал. Впрочем, это же касалось и всех остальных студентов. Заморозка, кинетика, преобразования веществ — «Мерфи» не использовал ничего запрещенного с точки зрения закона. Призыв тени героя оставил бы немало вопросов, но произнести нужную арию маг просто не успел. Хотя он искренне жалел об этом — от подозрений после можно было бы отговориться, в крайнем случае, заранее уничтожить кулон и после списать всё на стихийный выброс, зато Лестрейдж была бы мертва, и это решило бы сразу множество проблем. Но сейчас угроза сохранилась на прежнем уровне, более того, Кайнетт знал, что она сама, или же по приказу лорда, поставила себе цель захватить именно его. В случайность этого нападения он не поверил и на долю секунды.

— Джеймс, — окликнула его Грейнджер. Когда маг обернулся, она жестом пригласила в купе, указав на место напротив.

— В чем дело? — спросил он, войдя внутрь и закрыв за собой дверь.

— Я думаю, мне стоит извиниться, — медленно произнесла ведьма, когда он сел напротив неё и Тейлор. — Ведь это я втянула тебя во всю историю, а в результате тебе пришлось отбиваться от этой сумасшедшей. И вряд ли это было в последний раз.

Кайнетт всерьёз задумался над словами, разглядывая ожидающую его ответа ведьму. Грейнджер выглядела виноватой, не похоже, что она пыталась отделаться формальными извинениями. Обвинить её в своих проблемах было бы нетрудно, но что это в итоге даст? Зря портить отношения смысла нет, тем более что её помощь всё ещё может быть полезна. С другой стороны, если посмотреть на всю ситуацию в целом… Он сам предложил план по изгнанию духа Реддла из мальчишки, сам отказался просто убить Поттера, поскольку это бы дало лишь временную передышку, но все проблемы не решило. Он мог бы вообще остаться в стороне, но на тот момент риск раскрытия его прошлого и тайн семьи во время ментального контакта он оценивал как недопустимо высокий, потому активно включился в план по окончательному уничтожению духа. Возможно, если бы перед Рождеством он вовсе не пошел в лазарет, не раскрыв себя перед «лордом», но к этому решению Грейнджер и вовсе не имела никакого отношения…

— Нет, — в итоге произнёс он. — Это не твоя вина. Мы бы всё равно рано или поздно столкнулись, и мне бы всё равно пришлось иметь дело с Лестрейдж, а возможно и не только с ней одной. Если бы мы не провели изгнание, я бы лишь отложил проблему на несколько лет, но она стала бы намного больше. Нам просто не повезло — никто в тот момент не мог знать, что этот сумасшедший решит нарезать свои магические цепи мелкими кусочками ради гарантий выживания.

— «Мы бы всё равно столкнулись», «я бы лишь отложил проблему», — повторил за ним Поттер. Затем произнёс раздраженным тоном, не обращая внимания на предупреждающий жест Грейнджер: — А ты не много ли берешь на себя… Мерфи? Тебя послушать, так никто другой больше ничего не делает, один ты отдуваешься за всех.

— Много на себя взял ты, подписав тот контракт. В тот момент, когда тебе кричали, что этого делать нельзя, — ответил маг снисходительно. Мальчишка вздрогнул, как от удара, быстро глянул на Грейнджер, но та только махнула рукой, показывая, что не собирается ему это припоминать. — Возможно, он бы всё равно добрался до тебя, но это произошло бы иначе, а в тот раз виноват был именно ты.

— Джеймс… — попыталась перебить его старшая ведьма. Она выглядела возмущенной, а вот Тейлор, кажется, его слова одобряла.

— Разве я не прав? Разве ты не собиралась всё ему припомнить, когда мы шли в лазарет? Я допускаю, что ты можешь простить его, но вот забывать об этом недопустимо, — затем он вновь повернулся к волшебнику. — А что до твоего вопроса… Забавно, не думал, что скажу это, но я начинаю понимать директора Дамблдора. Это чувство, когда страна катится в пропасть, а никто ничего не может сделать, а чаще даже и не пытается. Министерство было парализовано изнутри, аврорат нёс потери, помощи не предвиделось, обыватели в ужасе прятались по углам или бежали из страны… И тогда он начал собирать тех немногих, кто готов был рискнуть ради будущего или хотя бы своей собственной безопасности.

— Меньше всего ты похож на рыцаря в сияющих доспехах, Мерфи, — произнесла Карин негромко, при этом глядя мимо него. С самого ритуала изгнания в мае она больше не рисковала встречаться с ним взглядом. — На того, кто готов рисковать своей жизнью ради других людей.

— Я не говорю о будущем Британии или тем более о будущем незнакомых мне волшебников. Я говорю о своём будущем. Выучиться, чтобы изучать магию, создать семью, завести детей, возможно, сделать это общество чуть лучше — по-моему, я желаю не так уж и много?

— Знаешь, эти планы звучат… на удивление обычно, учитывая все твои лекции об особом месте волшебников в мире, — с немалым сомнением оценила Тейлор. — Я ожидала чего-то более революционного.

— Прости, что разочаровал, — ответил маг, слегка усмехнувшись. Он сказал этим детям чистую правду, просто не стал уточнять незначительные детали. О системе поиска пар для усиления магических способностей, планах на создание магического рода, в соответствии со всеми научными рекомендациями в селекции усиливающегося в каждом поколении, или идее об альтернативной Хогвартсу и Министерству системе магического обучения, подготовки и исследований в мистических науках. — В любом случае, суть в том, что при любых расчётах рано или поздно все мои планы сталкиваются с этим «тёмным лордом» и его шайкой ручных фанатиков. В их картине мира для меня, как и для нескольких тысяч других волшебников и ведьм, места нет и быть не может. Потому и в моей картине мира нет места для них. Для исполнения моих планов Реддл и его последователи должны быть уничтожены, так что у меня просто нет выбора.

— Это какая-то злодейская логика, — заметила вдруг Грейнджер. — Если не смотреть на личности. «Некто мешает моим планам, поэтому я просто вынужден его уничтожить».

— Всё-таки Рон был совершенно прав — ты невероятный эгоист, Мерфи, — добавил Поттер с отчётливым осуждением.

— Возможно, — Кайнетт лишь спокойно пожал плечами. — Как и любой маг и волшебник. Но не стану отрицать — если ты решишь сам исполнить пророчество и уничтожить «лорда» своими руками, как это предсказано, то я буду искренне счастлив. Ты сэкономишь уйму времени и сил, которые я смогу потратить на что-нибудь полезное вместо этой бессмысленной войны.

— Мне пятнадцать лет…

— Ей было тринадцать, когда она впервые столкнулась с одержимым, — маг кивнул на Грейнджер. — Аргумент не принимается. В любом случае, не так уж и важно, кто — избранный герой, аврорат, директор, объединившиеся главы старых семей, сила противодействия. Главное, чтобы угроза всей Британии была устранена. А пока угроза существует, мы вынуждены принимать меры. Я. Она. Ты тоже можешь решить это за себя сам, как и каждый волшебник. Что ж, а теперь оставлю обдумать эту нетривиальную мысль, наш новый староста.

Кайнетт поднялся и вышел из купе. Уже в коридоре он услышал продолжение разговора:

— Гермиона, ну хоть ты согласна, что он задаётся без меры?

— Извини, Гарри, но я по большей части согласна с Джеймсом. Не по форме, но по сути. Защищать нас никто не будет. Тебя — ещё может быть, а меня, его, Карин, Луну — нет. Так что, как говорится, si vis pacem para bellum. За нас этого никто не сделает.

* * *

Первое заседание клуба состоялось в воскресенье третьего сентября. Заняв уже привычное место, Кайнетт оглядел отданный в их распоряжение класс и собравшихся студентов. Почти три десятка человек с третьего и второго курса, плюс одна Лавгуд с четвёртого и незнакомая ведьма рядом с Клэр и Галахадом — очевидно, первокурсница. В ожидании главы дети переговаривались, не слишком и стараясь понизить голос, тема была всё та же — нападение в пятницу. Вчера о том же самом прибывших расспрашивали на факультете, пытаясь узнать все подробности из первых рук.

Маг был искренне рад, что писавшие статью в «Пророке» журналисты не упоминали конкретных имен, отделавшись общими фразами и лишь снабдив материал колдографиями разрушенной площади. Нигде происшествие не описывалось как нападение именно на Джеймса Мерфи, третьекурсника факультета Рейвенкло, просто сообщалось о появлении Беллатрикс Лестрейдж у вокзала, завершившемся магическим сражением и поставившим под серьёзную угрозу Статут секретности. Упоминалось, что несколько студентов также проявили себя в бою против известной террористки и ближайшей сподвижницы Того-кого-нельзя-называть, но без подробностей. Потому и Мерфи расспрашивали лишь как одного из участников столь громкой истории, однако, вероятно, это лишь вопрос времени, когда детали, возможно, ещё изрядно приукрашенные, распространятся среди студентов, а он получит свою долю ненужного внимания. С одной стороны, это прибавит проблем. Однако с другой — репутация лишней не будет.

— Кстати, Джеймс, тебе ещё про церемонию распределения в этом году не рассказывали? — поинтересовался Макэвой, сидящий рядом.

— Было что-то необычное? — проявил интерес Кайнетт. Из-за шума вокруг нападения школьные новости почти не упоминались.

— Вообще-то да. И немало. Во-первых, у нас будет вести ЗОТИ тот самый Сириус Блэк, представляешь? Ещё, по словам директора, в школе зарегистрировали новый клуб — пафосно обозвали его «Клуб магических традиций», а входят туда все «сливки общества»… Малфой, Гринграсс, Нотт, Селвин и далее по справочнику священных двадцати восьми.

— Наш бледный дракончик захотел игрушку как вон у той девочки, и папа сразу же обеспечил? — с издевкой поинтересовался сидящий слева от него Саймон. Он и Юфемия тоже оказались на вокзале в неподходящий момент, хотя к сражению и опоздали, но и их оставили в Министерстве в качестве свидетелей. Потому на церемонию позавчера тоже не попали. — Ещё и прорекламировал аж через директора. Вот это я понимаю — благородство и величие…

— Это ещё не всё, — продолжил Чарльз. — Ещё там выступала Долорес Амбридж.

— Заместитель министра? — удивился маг. — Она получила какой-то пост в Хогвартсе?

— Мерлин миловал, обошлось, — покачав головой, ответил Макэвой. — Это была бы просто катастрофа. Нет, просто толкнула нам речь, нудную — слов нет, народ уже засыпать начал к середине. После банкета эта жаба ускакала, от чего уж точно никто не расстроился, да вот только вместо себя оставила замену. Биттерси, эта стерва из отдела образования, которая в том году была в одной комиссии с отцом и шастала тут повсюду не хуже Скитер. Её назначили каким-то инспектором — будет следить за учителями и учениками, и стучать в Министерство, скорее всего.

— Директор не смог отказаться? — удивилась Сансет, до этого молча читавшая какой-то учебник рядом с Саймоном.

— При всех он поприветствовал инициативу Министерства…. И всё такое прочее. Ходят разговоры, что всё из-за турнира — из-за того, что Крам взял первое место вместо Диггори или Поттера, хотя у Министра уже были большие планы на нашу победу, потом из-за всей этой истории с проклятьем и «розыгрышем». Ну и там уже по мелочи море мелких нарушений всяких инструкций и указаний нашли. Короче, отказаться было уже не вариант.

— От неё могут быть проблемы? — уточнил Кайнетт.

— От неё будут проблемы, — поправил его сидящий неподалёку Ирвин. — И даже это ещё не всё. Помимо инспектора от комиссии по образованию в школе также будет находиться наблюдатель от попечительского совета, Амикус Кэрроу. Причины примерно те же самые — падение дисциплины, упадок нравов, нарушение традиций, полное моральное разложение, разврат и непотребства… — произнёс он с совершенно серьёзным видом.

— Говорят, он всеми силами попытается вернуть телесные наказания, — добавил Чарльз. — И вообще он в войну был на стороне Сами-знаете-кого, а потом просто откупился, как другие.

— И как согласуются их полномочия? Их обоих и наших деканов и директора? — поинтересовался маг.

— Спроси чего полегче, Джеймс. Никто пока ещё не понял, как всё это будет работать, но неприятности люди чуют уже заранее.

— Да, про нормальную учебу можно будет сразу забыть, если они тут начнут… палочками меряться… Ай! — Керри резко замолчал, получив удар локтем в бок от Юфемии.

В этот момент двери открылись, пропуская внутрь компанию пятикурсников. Грейнджер, Поттер, Уизли… ещё один гриффиндорец, который раньше тут не появлялся. Кайнетт припоминал, что этот крупный и довольно высокий для пятнадцати лет волшебник из одной из старых семей, но никаких успехов за ним, вероятно, не числилось.

— Приветствую почтенное собранье, — произнесла Грейнджер несколько театрально. — Рада всех вас видеть вновь. У нас пополнение — это Невилл Лонгботтом, он решил присоединиться к нам после недавних событий. Есть ещё кто-нибудь, кого я пока не знаю? — она оглядела класс.

— Да, с нашего факультета тоже есть новичок, — произнесла Эгберт, поднимаясь с места и слегка подталкивая вперёд засмущавшуюся первокурсницу в мантии Рейвенкло. Светлые волосы одиннадцатилетней ведьмы были заплетены в длинную косу, при желании девочку можно было даже принять за дальнюю родственницу Клэр. Необычной чертой оказались слегка заостренные уши — Кайнетт предполагал, что ведьма относится к одной из чистокровных семей, имеющих дальнее родство с мифическими народами. — Офелия Виридиан, троюродная сестра Галахада и моя двоюродная племянница. Мы за ней вроде как приглядываем, ну и решили пригласить сюда.

— О, сестра по несчастью, — заметила Грейнджер с искренним сочувствием, подошла и наклонилась к первокурснице, чтобы погладить по голове. Произнесла негромко: — Если кому-то не понравится твоё имя — скажи мне сразу, я с ними разберусь. С большим удовольствием. Так, подожди… — она медленно подняла взгляд на Эгберт. — В каком смысле, твоя племянница?

— В общем, тут не только у вас есть новости, знаете ли…

Кайнетт уже знал, что Клэр всё-таки решилась принять предложение Бартемиуса. Официальное признание родства, смена фамилии, хотя жить ведьма по-прежнему предпочитала у Эшвудов, навещая деда лишь время от времени. Впрочем, даже несмотря на столь резкую смену статуса, Клэр не отказалась от уроков, хотя из-за всей этой истории с новой семьёй и плотного расписания самого мага им удалось пересечься только ещё один раз, в августе, в основном обходясь письмами. Остальные студенты должны были узнать обо всём в понедельник, когда начнутся занятия, однако для клуба она решила раскрыть сюрприз чуть раньше.

— …вот такие вот дела, — закончила Клэр краткий пересказ летних событий, умолчав о роли Мерфи в них. — Не успела я, значит, обзавестись роднёй, как меня сразу приставили к делу — Виридианы, как и Эшвуды, обычно предпочитают домашнее обучение, но раз уж в этот год в школе будет родня, они решили отдать дочь в Хогвартс под наш надзор. И в общем, я ни на что не намекаю, — добавила она, оглядев класс, — но если кто-то тронет мелкую, получит от меня таких, что в двух руках не унесёт.

— Она же чистокровная, думаю, больших проблем не будет, — заметила Грейнджер, успевшая занять своё место. Её спутники тоже расселись рядом, Лонгботтом явно чувствовал себя неловко в малознакомой компании, предпочитая молча рассматривать стены и потолок класса. — Мне кажется, от этой чехарды с инспекторами и наблюдателями будет куда больше проблем. Есть идеи, чего от них ждать?

— Если Биттерси исполняет приказы Амбридж, то общая программа и их взгляды на образование уже были опубликованы в «Пророке», — произнёс Кайнетт, не слишком усердно скрывая презрительный тон. — Политика умиротворения и любви к ближнему. Отказ от дуэльного клуба, превращение ЗОТИ в чисто теоретический курс, пересмотр набора изучаемых чар и зелий. Закрытие нашего собрания тоже. Думаю, она собиралась начать прямо сходу, но мадам Лестрейдж изрядно пошатнула все эти тезисы своим выступлением. Сложно теперь будет убедить кого-либо в школе, что волшебникам вовсе не требуются знания о самообороне, а тем более умение защищаться не от тварей, но от других волшебников. И ведьм. Наверное, мы должны поблагодарить Беллатрикс хотя бы за это.

— С другой стороны, Кэрроу — расист, и особо этого даже не скрывает. Ещё и про них с сестрой слухи ходят… всякие, — произнесла Клэр. — Он уже назначил себя куратором клуба Малфоя и его компании, обозначил свою позицию. Так сказать, достал и всем продемонстрировал. В общем, у кого с ним будут проблемы — понять и так можно. Говорят, позавчера несколько семей уже отказалось отправлять детей в Хогвартс после столь шикарного начала дня. Если он начнёт топить магглорождённых, «ставить их на место» и вспоминать старые порядки, уже зимой мы можем не досчитаться ещё дюжины человек, а то и пары десятков. Первый семестр и так — сплошной дурдом: вокруг ни одной знакомой рожи, что делать непонятно, куда идти чёрт его разберёт, а если ещё какой-то урод безнаказанно и регулярно будет хамить и проходиться по матери в самом прямом смысле слова… Такое не все выдержат.

— Грубо, но, боюсь, верно, — согласилась Грейнджер. — И с этим тоже придётся что-то делать.

— А что мы можем им сделать-то? — произнёс Уизли. — Голодовку объявить? Или не ходить на уроки?

— Думаю, кое-кто был бы счастлив попробовать второй вариант… — произнесла она, усмехнувшись и покачав головой. — И был бы в ужасе от первого. Однако, что нам в самом деле следует делать, Рон, это наблюдать и думать. Я знаю, сложно, но надо себя пересилить и всё-таки попытаться.

— Тебе говорили, что ты в такие моменты становишься просто невыносимой?

— Да, слышала что-то такое пару раз… Но вообще, предлагаю для начала именно понаблюдать, прежде чем строить какие-то планы или поднимать в школе бунт. Не будут ведь они наводить свои порядки с первого дня. Пока же лучше сосредоточиться на более интересных вещах. Нас в этом году к дуэлям не допустят, а вот у третьего курса всё только начинается. Не будешь так любезен поделиться с молодежью каплей своего опыта? Уверена, им не повредит.

— Ты ведь сейчас издеваешься, да? А даже если и так, пускай, — он поднялся с места, одернул мантию для солидности и извлек волшебную палочку. — Ладно, третий курс, всё внимание на меня. Сейчас дядя Рональд вам объяснит, как не опозориться перед всеми.

«…из личного опыта», — добавил маг про себя, устало прикрыв глаза. Меньше всего он ожидал, что его сегодня будут учить сражаться на дуэли. Тем более кто-то вроде него. Интересно, если сейчас незаметно установить вокруг себя барьер, отводящий внимание, как много из собравшихся в комнате это заметят? Минимум — двое, максимум — четверо. Что называется, научил на свою голову, теперь придётся терпеть.

* * *

— Что ж, вы уже на третьем курсе, потому не вижу смысла тратить полтора часа на темы вроде «зачем мы тут собрались» и «как называется этот предмет», — начал Сириус Блэк, делая несколько шагов назад и вперёд перед первым рядом парт. После всех размышлений ЗОТИ для старших и младших курсов было решено преподавать в разных кабинетах, хотя и на одном этаже замка. Не то чтобы два преподавателя между собой не ладили, просто они использовали слишком разные подходы к своему предмету. — Потому я предлагаю не тратить время и сразу перейти к тому, что вам может пригодиться в любой момент.

— Но вводные лекции крайне важны для верного понимания любого предмета, — прозвучал с задних рядов обеспокоенный голос.

Кайнетт, как и многие другие студенты, обернулся к сказавшей это.

Первый урок Защиты от темных искусств у третьекурсников Рейвенкло и Слизерина проходил в четверг сразу после обеда. И внимание учеников в недавно восстановленном и приведенном в порядок классе сразу же привлёк не только новый профессор, всего пару лет назад числившийся сначала разыскиваемым преступником, а потом и вовсе мёртвым. У противоположных стен, словно стараясь оказаться как можно дальше друг от друга, стояли сразу двое проверяющих Хогвартса. Инспектор Биттерси, малопримечательная брюнетка чуть младше сорока, была одета в простую тёмную мантию без каких-либо украшений или знаков, словно подчеркивая всю официальность своего пребывания в школе. Даже волшебная палочка была ей под стать — темное полированное дерево без гравировки, никакой вычурной формы. Напротив неё стоял со скучающим выражением лица наблюдатель от Попечительского совета Кэрроу. Весь его вид, включая мантию с серебряным шитьём, небрежно наброшенную поверх дорогого старомодного костюма по викторианской моде, указывал на его положение и словно подчеркивал, что он вынужден снисходить до окружающих. Что ему здесь не место, но он великодушно готов уделить немного своего времени школе и её обитателям. В общем, ещё до того, как преподаватель вошел в класс, было понятно, что скучного урока точно не предвидится.

— Не ознакомившись со взглядом профессора на предмет, ученики едва ли смогут быстро взять нужный темп, — продолжила Биттерси, всем своим видом и тоном голоса выражая заботу о собравшихся здесь детях.

— Не нужно так волноваться, Эми, свои взгляды на предмет я донесу во всех деталях. Просто не вижу смысла делать это самым скучным образом, как обычно получается на таких уроках.

Несколько студентов удивлённо переглянулись, озадаченные такой фамильярностью. Кайнетт же не видел ничего необычного. Сириусу сейчас тридцать шесть или около того, Биттерси выглядит на пару лет старше — они вполне могли быть знакомы ещё в школе. А может, и не только знакомы, всё же за нынешним главой семьи Блэк тянулась весьма яркая репутация ещё со школьной скамьи.

— Если замечаний больше нет, — Сириус демонстративно остановил взгляд на Кэрроу, но тот сидел с совершенно безразличным видом, словно оказывая всем окружающим невероятную милость одним своим присутствием. — Я всё-таки продолжу. И тема, с которой мы начнём урок — три непростительных заклинания, — переждав где-то испуганный, а где-то и одобрительный ропот, волшебник уточнил: — Учить я вас им не собираюсь, да и сам, не будучи аврором, не имею права ими пользоваться. Однако я считаю, что вы обязаны знать, что это такое и как себя вести с подобной угрозой. Для начала, кто мне скажет, почему именно эти три проклятья называют «непростительными»?

— Потому что за любое из них можно отправиться в Азкабан, — произнесла Селвин, не вставая с места. Не все, но очень многие чистокровные студенты как могли старались демонстрировать, что предатель крови Блэк для них — пустое место. — Их применение не прощается властями.

— Это тоже верно, однако суть лежит глубже. Человека можно обмануть «Конфундусом», пытать с помощью «Диффиндо» и убить на месте, применив «Конфринго». Однако непростительными это их не делает. Ещё версии? Мисс Крауч?

— От них быстро начинают сходить с ума, — произнесла Клэр, опуская руку. Её новая фамилия всё ещё вызывала интерес, всё-таки подобные рокировки в школе происходят нечасто. Не все ещё определились, как же к ней теперь следует относиться. — Крыша едет, если по-простому. Ну, или так было написано в книгах.

— В целом верно. На самом деле у так называемых «непростительных» есть несколько общих черт. Все они предназначены для применения против живых существ — «Авада Кедавра» наносит лишь небольшой урон по неодушевленным объектам, два других заклинания против них и вовсе безвредны. И хотя чисто теоретически можно придумать пару полезных применений «Империуса», в остальном эти заклинания предназначены именно для причинения вреда тем или иным способом. Но самое главное — все они нуждаются в эмоциях. В очень сильных чувствах. Думаю, за проведенное в этой школе время вы уже могли понять, что главное в магии — отнюдь не кричать громче всех с правильной интонацией и не махать волшебной палочкой изо всех сил. Магия требует куда более деликатного обращения.

Волшебник молча взмахнул мистическим знаком, создавая на своём столе небольшую почти прозрачную сосульку, поднимающуюся кверху, словно сталагмит в пещере. Затем раскрыл левую ладонь, демонстрируя всем яркий язык голубоватого холодного пламени, который он поместил поверх ледяной конструкции, так что она стала напоминать замороженную свечу. Потом Блэк перебросил палочку в левую руку, взмахнул ей и произнёс:

— Эванеско, — когда материализованные лёд и огонь исчезли, он пояснил: — Самое главное, помимо магической силы, это воображение. Нужно очень четко представлять себе результат, которого хотите достичь. Жесты и слова заклинаний помогают его запомнить, заучить, но можно обходиться и без них. Для непростительных воображение тоже играет роль, однако тут куда важнее чувства. Нужно не просто представить себе боль или смерть, не вообразить страдающего противника, но искренне всей душой желать этого, посвятить себя этому желанию, позволить эмоциям направлять свою магию. Это не является преступлением само по себе — многие люди, к сожалению, хотя бы однажды оказывались в ситуации, когда они всё готовы были отдать за один удар, за возможность дотянуться до врага, за то, чтобы подчинить его своей воле и причинить ему боль… У всех бывают очень плохие дни, когда свои чувства невозможно сдерживать. Но проблема в том, что те, кто регулярно пользуются этими заклинаниями, должны вызывать в себе подобные эмоции, снова и снова доводить себя внутренне (а порой и не только внутренне) почти до истерики, чтобы на пике вложить свои эмоции в заклинание. В том числе поэтому такие вещи и называют тёмной магией — потому что она подпитывается самыми худшими, самыми темными сторонами человеческой души. А теперь подумайте, если кому-то нужно испытать невероятную ненависть или полнейшее презрение буквально за секунды, довести себя в нужный момент до такого состояния чтобы сделать то, что решается банальнейшим «Конфундусом», «Инсендио», «Редукто» — как много это говорит о подобных людях и их адекватности?

Кайнетт услышал рядом тихий вздох и с любопытством покосился направо. Эдвардс, соседка Тейлор по комнате, затуманенным взглядом наблюдала за профессором, машинально рисуя на пергаменте круги вместо того, чтобы записывать лекцию. Судя по выражению лица, она была бы в полном восторге и так же восхищённо слушала бы нового преподавателя, даже если бы тот вдруг начал перечислять порядок стадий гетерогенного катализа. Причины в общем-то тоже очевидны — гормоны, переходный возраст, а Блэк с его историей несправедливого заключения кому-то вполне может показаться достойным байроническим героем.

Тем более, что даже тут Сириус просто не мог не выделиться среди прочих преподавателей — вместо положенной нормальному волшебнику мантии он оделся во вполне современно вида «маггловский» костюм тёмно-серого цвета (что служило дополнительным поводом для раздражения чистокровных). Это в сочетании с небрежно повязанным галстуком в цветах Гриффиндора и стянутыми в хвост длинными волосами придавало ему вид профессора из какого-нибудь лондонского колледжа, а никак не из магической школы. Неизвестно, подбирал ли он себе такой образ специально или просто пользовался тем, что условия завещания Блэков не распространялись на манеру одеваться, однако по школе уже упорно ходили слухи, что недавно вступивший в права глава старинной семьи явился в школу в поисках будущей невесты. А вовсе не потому, что открыл в себе внезапно проснувшийся педагогический дар или захотел подзаработать золота на реставрацию фамильного поместья. Мысль на самом деле была не лишена логики — где ещё волшебнику, дюжину лет проведшему отрезанным от всего мира, искать себе чистокровную невесту, как не среди выпускниц единственной школы магии?

— Профессор Блэк, сэр, — произнёс Росс, дисциплинированно подняв руку. — Но если то, что вы описали, называют тёмной магией, тогда, выходит, заклинания вроде «Патронуса» нужно причислить к светлой? Ведь они тоже строятся на чувствах волшебника, на радости, любви, храбрости и так далее, превращают их в магию.

— Думаю, человека с моей фамилией не стоит спрашивать о светлой магии, — пошутил Сириус. Но потом продолжил серьёзно: — Однако на самом деле никакой «светлой магии» не выделяют. Есть магия, создающая свет, — он поднял мистический знак, молча зажигая «Люмос». Затем в несколько взмахов сделал свой стол невидимым, пояснив: — Есть заклинания, использующие свет. Но «Светлой магии» как некоего особого направления не существует.

— Но ведь есть же Тёмные искусства… — произнёс кто-то с задних рядов.

— Наличие тьмы не предполагает, что обязательно будет рядом и свет. Чертовски обидно, но это правда так. А своим тёмным порывам люди поддаются намного охотнее, чем отдают силы светлым. Впрочем, это всё сплошная философия, а мы тут собираемся изучать вещи крайне практичные и полезные. Раз уж с общими понятиями разобрались, перейдем к самим заклинаниям. Первое, «Круциатус», жест вот такой, — он изобразил несложное движение волшебной палочкой, — эффект выглядит как красная вспышка. Самое короткое из трёх, этим и опасно, кроме того, его можно поддерживать и усиливать, пока хватает магии. Действует на любое существо, у которого есть нервы, вызывает боль, в зависимости от мастерства и вложенных эмоций — от удара мизинцем о край дивана и до перелома позвоночника с выворачиванием рёбер. Его считают столь опасным ещё и потому, что оно позволяет даже полному профану проводить достаточно изощренные пытки без риска своими кривыми руками убить или даже покалечить жертву, к тому же без необходимости знать человеческую анатомию. Навел, наколдовал и ждешь. Меры защиты очевидны — любые подходящие укрытия, хватит даже листа стекла или тонкой стены. Достаточно крепкие магические щиты. Идеальный вариант — призванные магией существа, та же стая птиц перед собой или вокруг, что примет на себя весь удар. Заклинания «Авис», «Ортеа», трансфигурация предметов в животных и так далее — думаю, вы уже видели всё это в дуэльном клубе.

Сам Кайнетт считал данную мистерию практически бесполезной, во всяком случае для себя лично. Даже если забыть о всех сложностях с эмоциональным компонентом заклинания, в нём просто нет необходимости. Если ещё боеспособный враг во время сражения получит это проклятье, за счёт адреналина или циркуляции магии в цепях может просто не заметить его, и это станет фатальным для понадеявшихся на мощь «непростительных» волшебника. А уже схваченного и зафиксированного противника он и без помощи «удобных» заклинаний может пытать неделями, благо он-то анатомию знает прекрасно.

— Второе проклятье, «Империус», — продолжил объяснять Блэк. — Чары полного подчинения. Жест тоже несложный, внешне действие выглядит как полоса прозрачного желтого тумана. Позволяет отдать жертве любой приказ: рассказать свои тайны, совершить преступление, даже убить себя, — переждав поднявшийся в классе шум, волшебник поднял руку, чтобы привлечь внимание, и сказал: — Знаю-знаю, звучит весьма пугающе. Однако, на деле у него тоже есть множество слабых мест, которые не все учитывают. «Империус» нельзя наложить сразу на толпу, только по одному человеку за раз. Приказы нужно отдавать вслух и так, чтобы жертва их услышала и поняла. Довольно сложно использовать «Империус», произнести приказ, а потом стереть память — как жертва подчинится, если она даже не помнит, как ей отдали эту команду? Кроме того, человек даже под действием заклинания не сможет сделать то, чего не смог бы без него — победить тролля на кулаках или начать жонглировать горящими топорами, к примеру. От сил волшебника зависит, как долго продлится действие «Империуса», а также насколько оно будет абсолютным. Стоит помнить, что жертва этих чар всегда осознает, что с ней происходит, и чем более отданные приказы будут ей неприятны, тем выше вероятность, что она будет им сопротивляться или вовсе сможет перебороть навязанную волю. Можно приказать студенту не учиться — большинство исполнит эту команду с огромным удовольствием. Можно приказать пойти и нахамить своему декану, оставив факультет без пары сотен баллов — тут уже желающих найдется немного. А можно приказать раз в день в десять пятнадцать подниматься на шестой этаж и выбрасывать из окна первого человека, который окажется рядом… Сомневаюсь, что такие чары продержатся больше суток, максимум пару дней, даже если их наложит опытный чернокнижник — настолько подобное противоречит желаниям любого нормального человека. Потому все эти разговоры о действиях под «Империусом» во время войны Сами-знаете-с-кем изрядно так преувеличены…

— Довольно этого фарса! — резко произнёс Кэрроу, перебив его.

— Тебе что-то не нравится, мой дорогой кузен? — участливо поинтересовался Сириус, переведя взгляд на него. — Или племянник — прости, запамятовал, в каком именно мы родстве.

— Ты вообще понимаешь, что творишь, Блэк?

— Этот предмет называется защитой от темных искусств. Я прямо сейчас рассказываю студентам, как защищаться от разных видов тёмных заклинаний, — разведя руками, медленно, как ребенку, объяснил ему Сириус. — Так что да, я понимаю, что я делаю. Свою работу, за которую мне платят. Или у Совета иной взгляд на этот вопрос?

— Вы рассказываете о непростительных проклятьях третьекурсникам! — возмутилась со своего места Биттерси. — Это недопустимо. Они же ещё дети.

— Одного из присутствующих здесь «детей» пытались подвергнуть непростительному менее недели назад. Почему-то не обратив внимание на его возраст. Я не учу студентов применять подобную дрянь, моя задача — показать им, как от неё защищаться. Как и написано в названии данной дисциплины.

— Вы понимаете, что создаёте у магглорождённых студентов далеко не лучшее впечатление о нашем мире подобными уроками, «профессор» Блэк? — вдруг сменил тему Амикус. Он даже почти смог скрыть своё презрение, когда произносил слово «магглорождённых».

— Да-а-а, забота о магглорождённых, — издевательски протянул Сириус. — Слышал, это сейчас очень модно. Нужно показывать им только единорогов и полёты на метле, а вовсе не страшные пакости вроде темной магии — не дай бог, они в нужный момент смогут не только опознать угрозу, а ещё и защититься…

— Происхождение не имеет значения, — перебила его Эмили. — Подобные уроки в любом случае недопустимы. Вы должны в первую очередь учить школьников как избегать конфликтов, а не как изображать из себя героев, воюя с тёмными волшебниками самим. Эти знания лишь навредят любым студентам, дав опасное и ложное чувство безопасности. Ученики не справятся с подобным материалом.

— Прощу прощения, миссис Биттерси, — произнёс Амикус подчёркнуто вежливо. — Но вы хотите сказать, что выросшие в волшебном мире дети не способны уяснить, как использовать проклятья и как им противостоять?

— Я хочу сказать, мистер Кэрроу, что им это просто не нужно. Сейчас не варварские времена, когда каждый обладатель волшебной палочки был сам себе министр, судья и аврор. Мы живем в другую эпоху. Магглы поступили разумно и взвешенно, запретив дуэли и ограничив ношение оружия — нам стоит взять с них пример…

— Взять пример с магглов? Дальше что, вы у нас волшебные палочки отнимете, чтобы, не приведи Мерлин, не поранился никто?!

Кайнетт, как и большинство студентов, с интересом наблюдал за этой перепалкой. Судя по всему, Малфой и Амбридж вовсе не выступают единым фронтом в попытке взять школу под свой контроль — слишком разные цели, слишком разные методы, чтобы заключить даже временный союз. Возможно, они ведут всего лишь игру на публику, однако маг сомневался в этом. Взять хотя бы под частичный контроль место, где обучают и воспитывают будущих волшебников и ведьм Британии — слишком заманчивая идея, делиться таким призом не захочет никто. Возможно, директор вовсе не уступил чужому влиянию, а напротив, охотно одобрил назначение в школу сразу обоих надзирателей, а сам занял позицию наблюдателя. Что ж, в этом случае он определённо в выигрыше, позволив им самим демонстрировать перед студентами слабости своей идеологии. Однако продуктивной учебе это точно никак способствовать не будет.

— Эми, любезный кузен, — прервал их Блэк, постучав волшебной палочкой по доске. Звук получился в несколько раз громче, чем должен быть. — Может, продолжите эту милую беседу в коридоре? Мне ещё нужно рассказать ученикам о третьем непростительном, и если кто-то из них не будет знать, что ему делать против тёмного колдуна с «Авадой», то в этом будете виноваты именно один из вас или сразу оба. Но ведь этого никто из вас не хочет, не так ли?