Скелет (джен)

Весна постепенно перешла в лето. Отцвели тюльпаны и нарциссы, зацвела герань и ромашка, началась жара и вывелись комары. В деревне Мухоловкино установили шесть новеньких контейнеров для мусора, за которыми раз в неделю приезжал специальный грузовик, и стало в деревне чисто и красиво. На бывшей помойке цвело столько цветов, что она превратилась в клумбу.

Чего там только не было! И фиалки, и гвоздика, и ромашки, и весенний флокс, и даже один красный мак затесался. Но больше всего росло водосбора: и жёлтый, и розовый, и сиреневый, и голубой. Тётя Мотя не пожалела семян. В школе как раз намечалась праздничная линейка по случаю последнего звонка, и накануне вечером дети пошли собирать цветы для букетов. Разумеется, лучшего цветника, чем эта клумба на окраине деревни, нельзя было и найти. Собирали все дети, кроме Маши и Даши, которые остались дома переписывать черновик сочинения. Для них родители купили букеты на цветочном рынке.

— Фу, комары, — отмахивалась веткой Катя.

— Зато какие цветы обалденные, — сказал Петька и хлопнул себя по щеке. — Наша Фёкла будет в восторге.

— Я только розовенькие собираю! — объявила Таня.

— А я только сиреневые! — сказала Катя.

— А я все подряд — веник он и есть веник, — хмыкнул Витя.

— А я… — начал Митя и замолчал, увидев свежий лаз под землю. — Эй, идите-ка сюда, — негромко подозвал он друзей. — Это что, по-вашему?

— Лисья нора, — уверенно сказал Вовка, который не участвовал в борьбе со скелетом и вообще был не в курсе.

— Да нет, скорее волчья — уж очень большая, — сказала старшеклассница Лиза. Она заканчивала девятый класс и не верила в ходячие скелеты. — Лучше тут не задерживаться. Ну что, все набрали цветов? Айда домой!

И ватага ребят с букетами цветов направилась в деревню. Митя и его четверо друзей шли последними, чтобы спокойно обсудить странную нору, которая, как они подозревали, была совсем не нора. А если и нора, то не лисья и не волчья.

— Вы заметили, что там не было звериных следов? — шёпотом спросил Митя.

— Точно! — подтвердила Катя. — Какие-то следы были, но не звериные и не человеческие. Словно отпечаток костей ноги.

— И костяной пятерни, — подхватил Витя.

— Вернёмся, посмотрим? — предложил Петя, но друзья хором зашикали на него:

— Ещё чего! Делать, что ли, нечего? Поздно уже, а завтра рано вставать.

А Катя с опаской оглянулась и спросила Петьку:

— Думаешь, он выкопался? Но ведь я сама видела, как тыква треснула пополам!

— Тогда бояться нечего, — успокоился Петька.

— Вы не представляете, какой он умный и хитрый, — сказал Митя. — Когда свечка сгорела, он себе в башку засунул лампочку на батарейке. И вместо тыквы тоже что-нибудь приспособит.

— Вот уж не было печали, — проворчала Катя.

Дома Митя поставил букет в трёхлитровую банку с водой, а потом на всякий случай проверил, на ходу ли велосипед. Мало ли что завтра случится!

А на следующий день в школе вместо уроков была праздничная линейка. Митя встал пораньше и приехал в Тыквинск на велосипеде, а не на автобусе. Что-то ему подсказывало, что велосипед сегодня пригодится. Он спрятал его в кустах в школьном саду и поспешил во двор, где уже собралась вся школа.

Дети были в парадной форме и с букетами цветов. Когда началась линейка, учителя произнесли много торжественных речей, в основном обращаясь к выпускному классу. Говорили о том, что одиннадцатиклассники начинают дорогу в жизнь, и им предстоит много важных свершений. После каждой речи цветов у детей становилось меньше — ученики вручали букеты учителям.

К микрофону вышла Фёкла Никаноровна и стала награждать отличников похвальными листами. Из всего Мухоловкино похвальные листы достались только Маше и Даше, и обе девочки были на седьмом небе от счастья: не зря они весь год старались, корпели над учебниками, не гуляли на улице и ни с кем не играли! Кое-кого из хорошистов наградили книгами, в том числе маленькую Таню. Мите не досталось ничего, но он не слишком огорчился.

Потом выступали выпускники. Они подготовили настоящий концерт со стихами и песнями, и эта часть линейки всем понравилась больше всего, потому что было очень весело, как в КВН. Митя хохотал вместе с остальными над шутками одиннадцатиклассников и даже забыл о вчерашней непонятной находке.

Закончилась линейка традиционно: парень из выпускного класса посадил к себе на плечо малышку с колокольчиком в руке и пронёс её по площадке вдоль стройных рядов школьников. Первоклашка звонила в звонок и сияла от счастья, а Таня смотрела и вздыхала: ей так хотелось, чтобы учительница выбрала на эту роль её! Но второклассниц не брали.

Но вдруг та девочка почему-то перестала звонить, опустила ручонку с колокольчиком и уставилась куда-то за огороды. Наверно, ей сверху было видно больше, чем другим.

— Ася, почему ты не звонишь? — строго спросила Фёкла Никаноровна. — Я же выбрала тебя из всех девочек, а ты не можешь выполнить такого простого задания!

— Там Кащей из мультика сбежал, — сказала Ася и показала пальцем на кусты едва отцветшей сирени. — Поставь меня обратно! — велела она старшекласснику, и, едва тот спустил её на землю, тоненько завизжала и помчалась домой.

— Куда ты? Сейчас же вернись! Линейка ещё не закончена! — закричали на неё учительницы, но Ася бежала так, что пятки сверкали, и не забывала при этом визжать. Все пожали плечами и переглянулись, дескать: что это с ней?

Но когда кусты затрещали, и из-за них показалась дырявая кастрюля, приделанная вместо черепа на длинный скелет, то завизжало ещё человек сто, потому что не каждый день вокруг школы бродят скелеты, да ещё с кастрюлями вместо голов! В кастрюле было пробито долотом три маленьких круглых отверстия, похожих на глаза и нос, и одно длинное, похожее на зубастый рот, а ручки торчали словно уши. Из отверстий шёл холодный свет диодной лампочки.

Ровные ряды распались, дети бросились врассыпную, и линейка закончилась. Шум поднялся такой, что зазвенели стёкла, а скелет покрутил кастрюлей, нашёл Митю и, показав на него пальцем, сказал:

— АГА, ПОПАЛСЯ! — и семимильными шагами затопал к нему.

Митя, не будь дурак, кинулся к кустам, вскочил на велосипед и завертел педали. Он не просто удирал, а точно знал, куда надо заманить скелет. Дело в том, что недавно во всём Тыквинске отремонтировали дороги и нанесли новую разметку — ярко-белую, которую видно издалека: и места для парковки, и разделительные полосы, и двойные сплошные, которые нельзя пересекать, но самое главное — стрелки.

И рулил Митя не куда-нибудь, а к выезду. И не к какому-нибудь, а к тому, который вёл на очень важную трассу, по которой можно было уехать — или уйти — далеко-далеко. Машин встречалось мало, потому что в день последнего звонка все родители пошли смотреть на своих детей, как те стоят на линейке, и делать фото на память.

Ездил Митя аккуратно, по правому краю и не дальше метра от обочины. Он прекрасно знал, что, когда вырастет, с двух колёс придётся пересаживаться на четыре, и заранее изучал Правила Дорожного Движения.

А за ним бежал скелет. Ржавая кастрюля гремела на всю округу. «Ничего, сейчас посмотрим, кто кого», — подумал Митя, проезжая мимо жирной белой стрелки, посмотрел по сторонам и свернул вправо, в лесную полосу. Там был грунтовый съезд для сельскохозяйственных машин — вот туда-то Митя и свернул, исчезнув из-под самого носа у скелета.

Скелет остановился и прогрохотал:

— КУДА ОН ДЕЛСЯ? — и завертелся на месте в поисках Мити, но вдруг увидел стрелку, нарисованную на асфальте.

Ещё бы, такую большую стрелку нельзя было не заметить! И скелет, подпрыгнув, потёр свои костяные ладони и потопал прочь. А Митя скорчил ему вслед рожу из кустов и по грунтовке вернулся в Тыквинск, а оттуда в Мухоловкино. Уж что-что, а на велике кататься он умел!