Hydrargyrum (джен)

Нимфадора Тонкс ненавидела своё имя. Среди волшебников и ведьм древние или просто вычурные имена не были такой уж редкостью. Особенно среди старых родов, веками оторванных от мира обычных людей, да взять хотя бы мать и её семью. Регулус, Беллатрикс, Нарцисса — кто станет так называть своих детей, если только не испытывает к ним искренней ненависти? Её мать, видимо, тоже недостаточно намучилась в детстве с именем Андромеда, если не захотела назвать единственную дочь, к примеру, Джейн или Сюзан, чтобы облегчить ей жизнь. И главное, никого из окружающих словно даже не заботило, насколько нелепо звучит её имя, если они не ленятся ломать себе язык каждый раз. Ладно, Тонкс стерпит, она привыкла за почти двадцать лет, но себя бы пожалели!

— Нимфадора, этот отчёт должен был лежать у меня на столе ещё два часа назад!

— Извините, мистер Шеклбот, через пять минут всё закончу.

— Нимфадора, дракона тебе в сумочку, ты проверила архив, или мой приказ уже ничего не значит?

— Простите, мистер Грюм, выписка будет у вас через полчаса.

— Курсант Тонкс, через двадцать минут вы идёте с группой О’Нила в Лютный переулок. Приказ понятен?

— Понятен, директор Скримджер, сэр!

— Не так громко, курсант, хотя ваше рвение похвально. И не уроните на меня эти дела, там одной пыли фунтов десять.

Начальник аврората отодвинул с дороги замешкавшуюся Нимфадору, загруженную стопкой папок выше головы, и с решительным видом пошел дальше, раздавая указания перед очередным рейдом. Тонкс негромко вздохнула, глядя ему вслед. Хоть директор и был самовлюблённым карьеристом, однако его привычку обращаться к подчинённым по фамилии нельзя было не любить. Едва не рассыпав пыльные дела (некоторые, кажется, были ещё двухсотлетней давности) и с трудом разминувшись с дверным косяком, ведьма добралась до выделенного стажерам угла. Теперь у неё есть три минуты, чтобы дописать отчёт для Кингсли (пером, и это почти в 21 веке!), а потом ещё пятнадцать минут на подготовку к очередной проверке. Учитывая её редкое умение запутаться в официальной мантии, даже просто поправляя складки, четверть часа на переодевание — это совсем немного. Кто-то ей рассказывал, что у американцев авроры последние полвека носят плащи по маггловской моде тридцатых, везёт же им…

Охватившее аврорат безумие длилось уже второй месяц без остановки. Те, кто служит здесь давно, рассказывали, что такого аврала со времён Того-кого-как-там-его не случалось. Старик Грюм даже про бесконечное нытьё о скорой отставке забыл, а это о многом говорило. Она сама порой по несколько дней солнца не видела, живя в ритме «дом-камин-подземелья Министерства-камин-дом». И уж точно, поступая на аврорские курсы, Тонкс совсем не так себе представляла службу «в мирное время». Последний её нормальный выходной выдался ещё в марте, тогда она встретила сироту-магглорождённого в парке и показала ему Косую Аллею, по пути рассказав о мире магии, как уж получилось. А вскоре после этого весь обычный распорядок с нудными лекциями, редкими практическими занятиями и скучными патрулями вокзала и окраин Лондона полетел церберу под хвост.

В начале апреля среди ночи по второму и третьему этажам Министерства, разнёсся сигнал общего сбора. Как потом рассказывали, большая зачарованная карта Лондона и его окрестностей, общая на два этажа и использующаяся, помимо Отдела правопорядка, так же Отделом катастроф и происшествий, по которой обычно отслеживают мелкие нарушения несовершеннолетних волшебников на каникулах и перемещение особенно крупных тварей и существ, выдала сильный, но непривычный сигнал где-то в лесу за Лондоном, почти на самой границе основной зоны их работы. Похоже, там проводили какой-то опасный тёмный ритуал, сопровождаемый большим выбросом магии. Оставленный на ночь следить за картой стажер, один из сокурсников Тонкс, запаниковал и поднял на ноги всех, запустив тревогу. Пока разобрались, какому отделу положено реагировать, пока собралась дежурная группа из пяти опытных авроров во главе с Грюмом, пока они аппарировали в поля за Лондоном, чтобы потом долететь до нужного места — момент был упущен. В заброшенной деревне из десятка домов волшебники застали лишь распространяющийся пожар и ни единой живой или не-мёртвой души. Когда стало ясно, что бой с тёмными магами, возможно даже недобитыми прихвостнями Самого-этого-самого, отменяется, на место вызвали половину отдела. Авроры принялись тушить дом и уже начавшие дымиться соседние заборы, патрульных выставили в оцепление, не столько даже от магглов (хотя чуть позже их пожарный экипаж пришлось развернуть), сколько от чересчур любопытных журналистов. Вторая половина отдела в этот момент брала под охрану все важные объекты и места проживания волшебников, опасаясь террористических атак, как одиннадцать лет назад. Но, хвала Мерлину, всё-таки обошлось, и через пару дней большую их часть отозвали. Хотя патрули так и остались усиленными.

Когда с первоначальным бардаком было покончено, огонь ликвидирован, а дым рассеян, волшебники принялись за поиск улик. Маггловским полицейским в этой ситуации, наверное, пришлось бы ползать по всем окрестным кустам в радиусе пары миль и собирать пинцетом кусочки золы, но у авроров имелись более удобные методы. Когда сожженный дом и всю деревню сфотографировали со всех возможных и невозможных углов, с земли и с воздуха, в статике и в движении, пришел черёд замечательного заклинания «репаро». Курсантов до столь ответственного дела не допустили, Тонкс лишь наблюдала с соседнего двора, как несколько опытных авроров буквально за пару минут восстанавливают обгорелые руины в целый, хотя и довольно ветхий и потрепанный жизнью коттедж. Результат вышел не идеальным — где-то не хватало куска дерева, половицы, обивки на кресле, словно при сборке большого паззла потеряли несколько кусочков, но для работы этого хватит. Всё-таки радиус заклинания был не бесконечным, часть материалов успела превратиться в дым и пепел и разлететься под порывами ветра на мили вокруг, но идеальная копия им и не требовалась. Магических следов ритуала после пожара и обратной сборки тоже не сохранилось — вероятно, на полу раньше нарисовали какой-то круг, от которого остались несколько клякс и линий, нанесенных кровью, мелом и сажей, да стоящие на примерно одинаковом расстоянии плошки и клетки. В последних обнаружилось несколько мелких животных и птиц. Мёртвых, разумеется — ни одно заклинание ремонта, лечения или восстановления не умеет возвращать к жизни, разве что собрать обратно тело по частям.

Вот тут уже тревога перескочила пару уровней сразу, а Аластор в своей извечной паранойе чуть не отдал приказ патрулям и кордонам в городе бить заклинаниями на поражение в любую подозрительную тень — его с трудом отговорили. Среди авроров, пусть и шепотом, но давно ходили разговоры, что Все-знают-кто не то чтобы совсем умер, и откупившиеся от суда «недобитки», которые якобы были невинны как младенцы и действовали лишь под влиянием зелий и «империо», могут попробовать, так или иначе, но вернуть его обратно. А что если неизвестный ритуал с принесением жертв ради вызова какой-то не самой слабой потусторонней сущности и был такой попыткой? А что, если удачной попыткой? Директор на готового объявить в Британии военное положение Грюма прикрикнул и возразил, что для возвращения сильного тёмного колдуна из мёртвых, уровень вложенных сил и принесённых жертв будет всё же маловат. Хотя, как пробный шар, так сказать, как тренировку перед настоящим ритуалом — это рассматривать можно. А потому — ноги в руки и трясите всех, кто за последние тридцать лет в делах о тёмной магии и некромантии проходил хотя бы свидетелем, не говоря уж, чтобы обвиняемым. Наверное, такого паломничества следователей Азкабан уже много лет не знал…

— Нимфадора, а ну не спать на рабочем месте! Мы отправляемся через три минуты, — вывел Тонкс из задумчивости резкий голос над ухом.

— Курсант Тонкс готова к выходу, аврор О’Нил, сэр! — на рефлексах отрапортовала ведьма и попыталась вскочить с места, но запуталась в мантии и едва не рухнула на пол. К счастью, аврор успел поймать её заклинанием и поставить на ноги. После чего жестом велел следовать за ним к лифту, куда уже набилась остальная группа.

Уже середина мая, но подобные проверки сомнительных лавок и ещё более сомнительных ремесленников из Лютного и менее известных поселений с «дурной» репутацией по всей стране шли буквально через день. За полтора месяца разной дряни конфисковали больше, чем за весь прошлый год, если бы не чары расширения пространства, всё это барахло уже бы на склад улик не помещалось, однако результат по основному делу оставался прежним — большой круглый ноль. Никаких следов, никаких улик, ни одного нормального подозреваемого. Кто-то вовсе выдвигал безумную идею, что это был гость с континента: аппарировал, скажем, из Португалии, вызвал какую-то тёмную пакость, чтобы дома следов не оставлять, и ушёл обратно. Международный отдел даже аккуратный запрос ближайшим соседям отправил на тему, а не объявлялось ли у них в сводках какой потусторонней твари, но ответы пришли только отрицательные.

На этом фоне происшествия, которые раньше заняли бы отдел на неделю, проходили фоном. Пропала пара волшебников из Лютного, так люди у них регулярно пропадают, особенно учитывая принятые там методы «конкуренции». Нашли только одну палочку на берегу Темзы, что наводило на однозначные мысли о судьбе этих двоих. В другой раз к директору дозвонились (неслыханное дело) из маггловских спецслужб. Всем курсантам Грюм на занятиях объяснял, что у охранников правопорядка со Статутом несколько особенные отношения. У маггловских полицейских есть инструкция, что если встретится какая-то ну вот совершенно несусветная и невообразимая странность, которая ни на одну версию не налезает и которой, если так подумать, вообще не может быть, то в этом случае надо пойти к начальнику. Если удастся его убедить, что странность, и впрямь, несусветная, то он пойдет к своему начальнику, тот к своему, и, в конце концов, самый главный их начальник, который подчиняется едва ли не премьер-министру, сможет позвонить в аврорат и попросить помощи. В обратную сторону это тоже работало и при проблемах с маггловскими преступниками, как-то сумевшими узнать о волшебной Британии, и авроры могут просить помощи у полиции, но и то, и другое, случается хорошо, если раз или два в десятилетие. Сейчас Скримджер, у которого весь отдел рыл носом землю, не разгибаясь, смог выделить лишь одного из старших курсантов для расследования. Тот послушно отправился в Лондон, а когда вернулся, то рассказал, что там всего лишь подорвали какого-то маггловского то ли торговца, то ли бандита (разница не так уж велика по обе стороны Статута) прямо в своём доме, но следов пороха, динамита или чего-то подобного нет и в помине. Будущий аврор, впрочем, честно облазил весь разгромленный кабинет и заглянул в каждый угол, только следов магии, которой такое можно устроить, не нашел. Да и разрушения совсем не походили на следы экспульсо, редукто, бомбарды или любого известного ему заклинания взрыва. Общий фон магии был чуть-чуть выше обычного, но для этого хватит и просто сильных эмоций, особенно если среди гостей этого преступника встречались волшебники или хотя бы сквибы. В итоге магглы остались ни с чем, вновь принявшись пытать своих ученых и экспертов, а тот курсант ещё долго будет рассказывать за кружкой пива истории о том, какие маггловские авроры чудаки, и что у них всё устроено не как у нормальных людей. Всякие пойманные в пригородах вампиры, по глупости колдовавшие перед магглами волшебники или известный аферист и жулик Флетчер, продавший втридорога чемодан мандрагоры «пожелавшему остаться инкогнито зельевару», и вовсе шли как рутина, с которой в Отделе правопорядка разбираются между делом, когда руки дойдут.

Думая о завале последних пары месяцев Тонкс, тем не менее, послушно исполняла все приказы старшего группы. То есть не мешаться под ногами, отобрать у хозяина подозрительной лавки палочку для снятия последнего заклинания, проверить вон тот странный ящик на проклятья, шугануть не вовремя вылезшего из подвала боггарта, и ещё раз — не мешаться под ногами. Обычная проверка, обычный почти нулевой результат. Склянку со следами какого-то особо мощного любовного зелья из запретного списка Министерства, обнаруженную при обыске, едва ли стоило считать за достижение.

Так они и вернулись в аврорат с пустыми руками. Тонкс только села закончить ту справку из архива, которую всё ещё ждёт Грюм, как покалеченный аврор вломился в комнату для курсантов сам, громко стуча по полу своим посохом. Огляделся по сторонам, затем остановил взгляд обоих глаз, живого и магического, на слегка присевшей Тонкс.

— Мистер Грюм, справка будет буквально через десять минут…

— Да дуллахану под копыта эту справку, — вдруг перебил её аврор, присаживаясь на свободный стул и ставя посох рядом. — Нимфадора, ты почему не говорила, что у тебя есть парень?

— У меня есть… кто?! — ведьма растерялась от вопроса настолько, что выронила перо, её волосы перекрасились в ярко-алый цвет в жёлтую полоску, а сверху из них высунулись острые волчьи уши.

— Парень. Молодой человек. Жених. Или как вы там это сейчас называете? Пока тебя не было, сова принесла письмо, — он бросил на стол конверт. Поразительно, что у старого параноика хватило деликатности не вскрыть его самому в поисках вражьих ядов, проклятий или записок с угрозами.

— Нет у меня никакого… — метаморф слегка трясущимися руками взяла письмо, посмотрела на имя отправителя, вписанное обычной шариковой ручкой. — Переотправили из Дырявого Котла. От «Джеймса Мерфи»… Кто это?

— О, у тебя их ещё и несколько, что уже начала путаться? Андромеда будет в восторге!

— Да я же не в том… — Тонкс почувствовала, как её волосы встают дыбом и начинают трансформироваться в змей. Возможно, виной тому подсознательное желание превратить своего наставника в камень взглядом? И тут она внезапно успокоилась, сумев вернуть себе обычный облик. — А, стоп! Я поняла. Так зовут того мальчика, которого я провела на Косую Аллею. Магглорождённый сирота, я ведь вам рассказывала, — увидев, что довольная ухмылка на лице Грюма потускнела, Тонкс быстро разорвала конверт и вчиталась в короткое письмо. — Я ему тогда сказала, что если возникнут проблемы в нашем мире, то он всегда может попросить о помощи. Так… Он пишет, что из приюта его забрали, теперь у него есть семья, он учится дома, а также нашел денег на учебники по магии. Старается разобраться в волшебном мире, и Косая Аллея ему тоже нравится, но ещё очень много непонятных вещей. А так как никого из волшебников он больше не знает, то хотел бы задать свои вопросы мне. Встретиться через неделю у Котла… Меня же не отпустят, так я понимаю?

— Отпустят, — Грюм щёлкнул пальцами, висящий на стене календарь послушно зашуршал листами, показывая нужную дату, затем вернулся на текущее число. — Двадцать третье мая, да. У тебя будет выходной.

— А как же расследование? — с недоверием спросила Тонкс, аккуратно складывая письмо и убирая обратно в конверт.

— Да к Мордреду катится наше расследование, Ронговеннаном его по хребту, — честно ответил Аластор, махнув рукой. — Объясню по-простому, как взрослой. Фаджу всё это надоело. Ты же знаешь нашего министра и его позицию — в Лондоне всё спокойно, в Британии всё чудесно. Какие тёмные маги, да вы что, разве бывают у нас подобные ужасы? А то, что мы каждый год с дюжину таких сажаем, так это глупые слухи и бредни журналистов, что б им тоже пусто было… В общем, он решил всё прикрыть и вернуть нас вокзалы патрулировать и гоблинов без регистрации ловить. Руфус пока упирается, но продлится это до тех пор, пока он сам верит, что потенциальная слава победителя тёмного колдуна лучше, чем демонстрация преданности и послушное исполнение приказов. Он тоже почти сдался, уже через пару дней людей с расследования начнут понемногу снимать и загружать скопившейся рутиной. К лету всё это уйдёт в клятый архив, — аврор с отвращением покосился здоровым глазом на пыльные папки. — В лучшем случае как неудачная попытка вернуть Волдеморта, а скорее всего, как «случайный инцидент невыясненной природы». Тьфу… Только они ведь оба не думают, что дело-то в архив сдадут, а вот сами эти недобитые расисты никуда не денутся. И могут попробовать ещё раз. И ещё раз. А потому…

— Постоянная бдительность, сэр! — крикнула Тонкс, опередив наставника. Ещё не хватало, чтобы у неё потом полдня в ушах звенело от его воплей в замкнутом пространстве.

— О, выучила меньше, чем за год. Горжусь! Есть достойная молодежь ещё, а не одни лентяи. В общем, давай, без спешки заканчивай текущие дела, справку эту, гуль её задери, тоже, и готовься возвращаться к патрулям. А между делом напиши тому пацану, скажи, что придешь. Ты ему про почту и сов хотя бы всё объяснила?

— О… Моргана! Где сов купить сказала, а зачем они нужны — нет. Думала, это же само собой…

— Понятно. Напиши туда же в «Котёл», или где он будет ждать ответа? Или просто в назначенное время приди. Заодно и про сов ему расскажешь.

— А может, кто-нибудь другой? — Тонкс нервно забарабанила пальцами по столу, её ногти непроизвольно начали превращаться в изогнутые кошачьи когти. — А вдруг я снова что-нибудь забуду? Нас же к такому не готовили. Может, лучше кого-то из школы вызвать? Профессора МакГонагал, например?

— В мае? Накануне выпускных экзаменов? О, если я предложу такое Минерве, то она порвет письмо когтями в клочья, а потом аккуратно положит все обрывки в конверт и вернет обратно, даже без объяснений. А уж если я это Снейпу предложу… Думаю, ты и слов таких не знаешь, какими он мне ответит. И в конце концов, голова аврору нужна не только, чтобы лбом заклинания отбивать. Я уже старый, а лет через десять ты сама будешь вот таких же молодых учить, чем империо отличается от конфундуса, и почему за одно сажают, а за другое — нет. Так что начинай готовиться уже сейчас.

— Если вы так думаете…

— Я не думаю, я знаю. Ты же говоришь, вы вроде с ним поладили. А у нас сейчас каждый волшебник на счету. Если эта погань на самом деле вернётся… Ты ведь понимаешь, что это означает?

Тонкс понимала. Понимала лучше многих своих ровесников. Она родилась через три года после того, как Всем-известно-кто перешел от лекций и речей к убийствам и запугиванию. Когда он погиб, а война официально закончилась победой сил света, ей было восемь. Во время самой войны Тонкс была ещё слишком маленькой, а вот всё, что было после, запомнила хорошо. Когда начался подсчёт потерь, а также, как говорил отец, «наказание невиновных и награждение непричастных». За одиннадцать лет вялой, напоминающей болото, гражданской войны погибло около тысячи волшебников и ведьм (не учитывая наёмников обеих сторон, с континента и из-за океана), ещё почти столько же были прокляты, искалечены, сошли с ума, потеряли всех близких и готовы были мстить, не глядя на любые жертвы. Кто-то после этого смог вернуться к нормальной жизни, кто-то — нет. В процентах от не слишком многочисленного магического сообщества жертв было куда больше, чем маггловская Британия потеряла в Первой или Второй Мировой войне. Кстати, потери магглов вообще никто не считал, пострадавшим и свидетелям лишь старательно стирали память сотнями, а на все письма и звонки от взбешенного происходящим премьер-министра отвечали «не ваше дело, сами разберёмся». Счёт там шел на тысячи, и ходили разговоры, что если бы Каждому-понятно-кто не убился в 81-м, а его шайку потом быстро не задавили и не загнали по щелям, то уже через пару лет Министерство могло бы получить войну на два фронта — против Упивающихся с одной стороны, и против разозлённых магглов с другой.

А ведь почти две тысячи погибших и пострадавших волшебников и ведьм — это не просто строчки в списке, каждый был чьим-то мужем, сыном, дядей, другом… Или женой, тётей, дочерью — женщин в той бойне участвовало не меньше, как среди Упивающихся, так среди «фениксов» Дамблдора и авроров. В конце концов, один двоюродный дядя Тонкс погиб тогда, другой вместе с родной тёткой — сидят в Азкабане, ещё одна тётка замужем за человеком, который, как все говорят, просто откупился от суда и вышел сухим из воды. Даже после войны магический мир Британии лихорадило ещё лет пять — кого-то убивали или проклинали из мести, кого-то сажали за старые грехи, кто-то вдруг бросался в бега, отбиваясь от авроров и путая следы. Магическое сообщество стало беднее ещё на несколько сот человек. В детстве, когда она немного начала понимать, что к чему, Тонкс всё ждала, явятся ли к ним в дом однажды авроры, чтобы задержать всех «по подозрению в тёмном колдовстве и связях с террористами», либо придут оставшиеся на свободе Упивающиеся, чтобы вырезать всю семью, как отказавшихся пойти за их лидером. К счастью, и те, и другие решили оставить их в покое, а потом она пошла в школу, и эти проблемы отдалились, оставшись в Лондоне, где её теперь не бывало по полгода. Происхождение из семьи, не поддержавшей мятеж, но при этом связанной тесным родством с ближайшими последователями самозваного тёмного лорда ей, конечно, регулярно припоминали и в Хогвартсе, и в Министерстве, но это уже было не так страшно. Оскорбления, это всё-таки не «авада». Но если вскоре всё это повторится вновь… Магическую Британию, скорее всего, придётся заселять заново.

— Вот, по глазам вижу, что всё ты понимаешь, — произнёс Грюм серьёзно. Мысли Аластор читать так и не научился, но с его опытом этого, порой, и не требовалось. — Осознаёшь всю глубину той за… за… — он пощёлкал пальцами, подбирая подходящее слово, — западни, которая нас может ждать. Теперь уж точно, каждый волшебник на счету, упускать нельзя никого. И ещё, будешь с ним говорить, ты там ненавязчиво заранее вправь мозги, чтобы и не думал примкнуть к этим психопатам.

— Он же магглорождённый. Для них такие — «грязнокровки», даже хуже меня.

— Скажешь, в прихвостнях у этого самозваного фюрера не было магглорождённых и полукровок?

— Были… — нехотя признала Тонкс.

— Вот в том и дело. Не повторяй их ошибок, не дели людей на плохих и хороших только по крови. Одинаковая у нас всех кровь, красная. А за кого кто будет драться — каждый сам выбирает. Ладно, — Аластор взял посох и со стоном поднялся на ноги, — я тебе не отец, чтобы мораль читать. И ты уже большая, сама понимаешь, что и к чему. Это я так, ворчу просто… Тоже вспомнил всякую дрянь. Сегодня можешь уйти вовремя, а не после полуночи. Тебе тоже надо на учёбу налечь, экзамены уже скоро.

Метаморф изумлённо посмотрела на закрывшуюся за старым аврором дверь, затем покачала головой, взялась за перо, чтобы дописать справку… И выругалась, увидев на столе одни клочки пергамента — должно быть, когда задумалась вновь неосознанно превратила пальцы в когти и разодрала его, скребя стол. Печально вздохнув, Тонкс потянулась за палочкой и уныло произнесла:

— Репаро. Да чтоб тебя…

Силы она слегка не рассчитала, и пергамент «восстановился» чуть сильнее, чем требовалось, убрав последние пару абзацев. Теперь нужно вспомнить, что же там было.