Красота в глазах смотрящего (джен)

1⁽¹⁾

Он пытается взлететь, снова и снова, на вторые сутки — гонимый уже не только желанием выбраться, но и нарастающим голодом.

И каждый раз что-то тянет его в сторону и вниз, не давая выровняться и набрать скорость.

Он знает, что. Заметил уже, что один из элеронов оборван под ноль.

Природа не прощает неидеальности. Природа не прощает асимметрии.

Он в очередной раз разбегается, взмахивает крыльями, отрываясь от земли, и пытается поставить единственный уцелевший элерон вертикально, чтобы не мешался…

Скала встречает его ударом в морду.

Зализывая ушибы возле маленького прудика, он не может ни сдержать гневный рык, ни втянуть зубы.

В сущности, он знает, что надо сделать, чтобы выбраться отсюда. Да, о звании быстрейшего дракона придется забыть, да, он не сможет вернуться в стаю и будет выживать один, увечный… Но это будет потом.

И это будет жизнь, а не медленная агония прикованного к земле крылатого существа.

Жители Олуха не видят, как несколькими часами позднее из неприметного оврага неровно, кое-как вылетает большая черная тень, резко выбрасывая длинный хвост в сторону для неумелого поворота.

На следующий день мальчишка Иккинг находит овраг. А в нем — множественные драконьи следы, пятна побуревшей крови и хвостовой элерон с отметинами зубов.

2⁽²⁾

Марафон от леса до бункера Илья помнил почему-то смутно, словно память на время затуманила самые жуткие моменты, дожидаясь, пока ее обладатель успокоится и задумается о произошедшем.

Клубок стал разматываться глубокой ночью, уже после того, как они объединенными усилиями развели по комнатам Невера и Данила. Началось все с пугающего дежавю — Илья даже слишком четко вспомнил, что некоторые участки леса они с Невером пробежали дважды, а то и трижды.

А потом он вспомнил боль.

Вот они бегут, вокруг бьют молнии, волосы стоят дыбом, а кожу неприятно покалывает электричеством. А затем Илья словно спотыкается, и в мгновение ока приходит ослепительная боль — в обожженных глазах, в разорванных барабанных перепонках, во всех до единой мышцах, сведенных жестокой судорогой, в сошедших с ума нервах…

Потом все почему-то меркнет, и становится невозможно легко, но закуклившееся от боли сознание еще долго не возвращается… До тех пор, пока тело не вздергивают бесцеремонно на ноги, и смутно знакомый низкий голос не командует:

— Побежали, Илья!

И перед глазами проносится тот же лес, те же кусты и деревья мелькают в свете реверса… пока боль не приходит снова.

— Невер!.. — панически прошептал Илья в темноту бункера, свесился со своей койки, пытаясь разглядеть хоть что-то: — Невер!

— Чего? — отозвался тот. Нижняя койка скрипнула.

— Что произошло в лесу?

— Когда именно? — Невер, хоть и говорил слегка несвязно, казался куда более трезвым, чем пару часов назад.

— Когда мы бежали к бункеру…

— А. Тебя шарахнуло молнией, — небрежно объяснил он, зевнул и добавил: — Два раза. А я тебя реверсировал.

— Ты гребаный Зевс, — выдохнул Илья, прикрыв глаза. — Спасибо.

Невер что-то неразборчиво пробормотал в ответ.

3

Нога проскользила по льду — Стив взмахнул руками, ловя равновесие.

— Не отставай! — заорала Алекс и шарахнулась в сторону, едва не рухнув в снег. Рядом с ней свистнула стрела. — И так нихрена не видно!

Как тут могло быть что-то видно, когда на двоих имелся один факел — и тот тусклый, редстоуновый?

Ледяной разреженный воздух обжигал легкие, холод сковывал тело под броней. Сил оставалось все меньше, а нежити, от которой было нечем отбиться, позади становилось только больше.

Он ненавидел эти горы. Ненависть, кажется, была взаимной.

Внизу хищно оскалилась узкая расселина, на дне которой журчал ручей.

Они поднимались все выше, и это означало, что в какой-то момент придется спускаться, будучи у зомби, скелетов и прочих тварей как на ладони.

— Твою-ууу!.. — на одном яростном выдохе взвыла Алекс, угодив на лед и все же грохнувшись куда-то вбок, в глубокий снег. Стив, ориентируясь на красный огонек факела, нашарил чужую руку, сжал нечувствительные пальцы, дернул.

— Спасибо, — судорожно кивнула она и рванула дальше, освещая дорогу. Он — следом.

На вершине они оказались неожиданно — просто вдруг стало понятно, что следующие скалы не высятся перед лицом, а скрываются в ночной мгле, до края — считанные блоки, а за краем — бездна.

А потом Алекс, которой и без того грозило падение, запнулась о булыжник.

Стив в первый миг вообще не понял, что случилось. Его окружила темнота, подруга куда-то исчезла, а в ушах зазвенело наложившееся на панический крик эхо…

Крик оборвался резко, сменившись громким всплеском. Эхо держалось дольше.

— Ты там жива?! — закричал Стив. Негаснущий факел внизу освещал крохотный участок текучей воды, и только.

— Да!! — эхо перемололо крик, но разобрать его все же удалось. — Тут глубоко!

В спину ударила и отскочила стрела. Железный нагрудник зазвенел, а из-под подошв исчезла опора.

Новый долгий крик звучал лишь парой тонов ниже предыдущего, но был полон того же инстинктивного ужаса.

1) Поняла, что «спотыкание» в полете — тоже очень интересная тема. И еще поняла, что Беззубик, прежде всего, дикое животное, а животные в безвыходной ситуации вполне способны на причинение вреда самим себе (так, волк в капкане отгрызает себе лапу, чтобы спастись). Естественно, это АУ.

Вернуться к тексту

2) Не столько АУ, сколько ответвление от канона. При пересмотре третьей части «Монстра» меня очень повеселила сцена забега Ильи и Невера через лес, в котором в землю десятками били молнии. И при этом ни одного из них не убило разностью потенциалов между левой и правой ногой на очередном широком (!) шаге, а Илье оказалась нипочем даже молния, ударившая прямо перед ним (Неверу, впрочем, тоже).

Вернуться к тексту