О враг мой (джен)

Гарри не мог остановиться, не мог произнести ни слова — только вопли ужаса и боли.

Он пытался пошевелиться, проснуться, но не мог. Он оказался заперт в кошмаре. Страх и горе, которые он только что испытывал, смела паника. Что если он не сможет проснуться? Если навсегда застрянет в этом застывшем мгновении, где ничто не движется и нет ничего живого?

Он кричал всё громче и громче, прерываясь лишь для того, чтобы коротко, судорожно втянуть в себя воздух.

Может, если он будет кричать достаточно громко, кто-нибудь услышит его. Хоть кто-нибудь. Гарри просто хотел, чтобы кто-то оказался с ним рядом.

«Пожалуйста, — взмолился он мысленно, не в силах облечь крик в слова, — только не оставляйте меня здесь одного!»

Только не одного.

Он вновь на секунду замолк, чтобы глотнуть воздуха, и в этот момент почувствовал, как что-то прикоснулось к его руке. Нет, не что-то — кто-то. Его схватили за руку. Гарри судорожно завертел головой, но вокруг никого не было — одни мёртвые тела.

Хватка стала сильнее. Его тормошили. Гарри никого не видел, но кто-то всё же был рядом. Гарри вслепую подался вперёд — и уткнулся во что-то тёплое, дышащее.

Живое.

И он ухватился за это невидимое «что-то», как утопающий за соломинку, вцепившись всеми силами, чтобы оно не исчезло под его пальцами.

Его попытались оттолкнуть.

Нет! Гарри вцепился ещё крепче, и новая волна паники мгновенно смела облегчение, которое он успел испытать. Этот кто-то пришёл не спасать его — он толкал обратно в кошмар. Судорожно хватая ртом воздух, Гарри вновь почувствовал подступающий к горлу крик.

Невидимый человек перестал отталкивать его — и, чуть поколебавшись, притянул к себе.

Крик отступил. Гарри ощутил тепло около своего лица, стук чьего-то сердца рядом со своей щекой. Он сосредоточился на этом тепле и на звуке — а потом почувствовал запах трав и гвоздики. Этот земной запах уводил его все дальше и дальше от ужаса. Мёртвые тела исчезли, поле битвы растворилось. В последний раз вздрогнув, Гарри почувствовал, что поднимается сквозь облака к свету.

А вместе со светом до него начали доноситься и другие звуки — звуки, которые, как он теперь понял, были слышны и раньше, хотя и не могли пробиться к его сознанию.

Кто-то громко звал его по имени. Снова и снова.

— Поттер, проснитесь. Поттер! Это сон, Поттер!

Затем он услышал и другие звуки. Испуганный, заикающийся лепет. Пронзительный, режущий уши визг. Гарри уткнулся лицом в ткань, которая отделяла его от бьющегося сердца. Он чувствовал на себе чьи-то руки, чувствовал, как кто-то неловко, нерешительно похлопывает его по спине. Раз, другой.

Это было здорово. Как будто… как будто он больше был не один.

Гарри медленно открыл глаза. Моргая, повернул голову, чтобы осмотреться. Было светло. Утро. Он прищурился от яркого света.

И ужас, и покой мгновенно исчезли, уступив место шоку, когда Гарри понял, что глядит в полные тревоги глаза Северуса Снейпа. Снейп. Тот самый «кто-то».

Снейп.

Его держал.

Гарри вздрогнул и вырвался, оттолкнувшись так резко, что упал на пол. Насилу поднявшись, он отскочил ещё на несколько шагов от всё ещё стоявшего на коленях Снейпа. Почувствовав на лице влагу, Гарри прикоснулся к щеке и понял, что плакал. Он яростно принялся тереть лицо руками, пытаясь избавиться от всех следов позорных слёз.

Сон полностью развеялся, и Гарри осознал, что за звуки слышал всё это время.

Дурсли — все Дурсли — стояли в дверях его комнаты. Вернон замер на пороге, возможно, боясь подойти ближе к находившемуся в комнате потенциальному колдуну. Заикаясь от ярости, он порывался что-то сказать. Гарри не мог разобрать ни слова, но ставший привычным за это лето багровый цвет дядиного лица не сулил ничего хорошего.

Гарри на всякий случай попятился к окну и споткнулся снова, на этот раз вовремя ухватившись за подоконник.

Петуния, напротив, была белой как полотно. Она съёжилась в дверном проёме, и из-за её спины выглядывал Дадли, пытаясь понять, что происходит. Заметив Снейпа, он немедленно взвизгнул, прикрыл одной рукой рот, а другой зад — и кинулся обратно в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Гарри послышался скрежет чего-то тяжёлого по полу, как если бы Дадли пытался забаррикадировать дверь.

«Можно подумать, если бы волшебники правда решили до него добраться, ему бы это помогло», — мелькнула у Гарри саркастичная мысль.

Снейп наконец поднялся на ноги одним плавным движением, что сразу вернуло Вернону дар речи:

— Ты! Т-ты один из… этих! Так?

Гарри не мог припомнить, чтобы Снейп когда-нибудь выглядел настолько не в своей тарелке — было видно, что ему страшно неуютно. И кто знает, стали причиной этого дискомфорта Дурсли или тот факт, что он только что делал нечто совершенно невообразимое: успокаивал Гарри Поттера, которому приснился кошмар. Только в этот момент Гарри заметил тёмное пятно на груди Снейпа в том месте, где слёзы промочили рубашку.

О боже. Лицо Гарри вспыхнуло от унижения. Он прижимался к Снейпу, хватался за него. За Снейпа. Он старался не думать об этом, но не мог.

Снейп выпрямился и холодно обратился к дяде Вернону:

— Мистер Дурсль, я полагаю? — Он слегка поклонился в знак приветствия — и, хотя этот поклон выглядел до предела учтиво, лёгкая насмешка в голосе выдавала его истинный настрой. — Северус Снейп. Я преподаю в школе, где учится ваш племянник.

Даже одежда, в которую он был одет в этот момент, не мешала ему выглядеть угрожающе. Наверное, подумал Гарри, если бы дядя Вернон встретился со Снейпом в его обычном обличье, то давно бы уже убежал в панике.

— Я так и знал! Я ТАК И ЗНАЛ! — взорвался дядя Вернон и, не ответив Снейпу, развернулся к Гарри:

— Я же сказал тебе — НИКАКИХ УРОДОВ! И что? Ты тут же натащил сюда ка… — Он внезапно запнулся, выпучив глаза на что-то в противоположном конце комнаты. Гарри проследил за его взглядом и увидел трёх сов, которые всё ещё топтались по столу, спокойно наблюдая за спором людей. Одна из них, заметив, что настала тишина, с любопытством заухала.

Терпение дяди Вернона лопнуло. Полностью игнорируя Снейпа, он подскочил к Гарри, оказавшись с ним нос к носу — точнее, оказался бы, будь Гарри слегка повыше. Гарри сделал ещё шаг назад, прижавшись к стене, однако Вернон даже не прикоснулся к нему, лишь прошипев в самое лицо, так что Гарри чувствовал его дыхание:

— Я предупреждал тебя, парень! Я говорил тебе: больше никаких размахиваний палками, птиц и прочего уродского поведения! Я этого не потерплю, слышишь? Я достаточно терпел в своём доме тебя и не собираюсь терпеть ещё и твоих приятелей! Выгони и его, и этих птиц сию же минуту, либо можешь валить жить на улицу! По крайней мере, никто больше не будет верещать по ночам на весь дом! Я же сказал тебе: больше никаких кошмаров!

Гарри морщился, когда ему в лицо летели брызги слюны, и машинально вставлял: «да, дядя Вернон… то есть нет, дядя Вернон… то есть…». Он не представлял, что сказать, чтобы не испортить всё ещё больше. Но знал, что это нужно сделать очень быстро. И явно не стоило начинать с «Профессор Снейп не может уйти, потому что, как и я, прячется от злых волшебников, — но вы не волнуйтесь, шансы на то, что он вас заколдует, немногим выше среднего». Уж если это объяснение не сработало для самого Гарри, то в данном случае на него точно рассчитывать не стоило.

Снейп же тем временем стоял, без выражения глядя, как Гарри унижается, булькая что-то невнятное. Едва заметив это, Гарри выпрямился в полный рост. Он не собирается вести себя как тряпка. Ни перед Снейпом, ни перед Волдемортом, ни перед своим нелепым дядей-магглом.

— Дядя Вернон, — начал он с гораздо большей уверенностью в голосе, чем внутри, — профессор Снейп пришёл сюда, чтобы спасти мне жизнь. Если я сейчас его выгоню, его убьют.

Гарри не стал даже добавлять, что Снейп гораздо старше и сильнее как волшебник, так что вряд ли он, школьник, или Вернон смогли бы его к чему-то принудить. Вернон Дурсль вообще ненавидел всех, кто считал себя сильнее или умнее его. Ему просто не хватало мозгов понять, какое количество людей попадало в эту категорию.

— Профессор Снейп уже известил кое-кого из нашей школы, и скоро за ним придут. Вы можете просто подождать их, и…

Прежде чем Гарри смог закончить, Вернон схватил его за плечи и заорал ему прямо в лицо, грубо встряхнув:

— ТЫ ПОЗВАЛ ЕЩЁ УРОДОВ? В МОЙ ДОМ?!

Он ещё продолжал трясти его и кричать что-то, но Гарри ничего уже не слышал. Вспышка боли пронзила его плечо горячей иглой так, что он едва не рухнул в обморок. Закусив губу и зажмурившись, Гарри подавил крик.

— В-Вернон! — донёсся сквозь дядины вопли голос Петунии. — Вернон, перестань!

Тряска прекратилась, и Гарри через силу открыл глаза, пытаясь отвлечься от боли, которая была такой сильной, словно ему оторвали руку.

Вернон всё ещё крепко держал Гарри, но теперь оглянулся через плечо на свою жену. Петуния мелкими шажками пробиралась вдоль стены в их сторону, не сводя полных ужаса глаз со Снейпа, который всё ещё стоял посреди комнаты. Впрочем, нужды в этом не было: Снейп смотрел не на неё, а на плечо Гарри, которое, как он узнал прошлой ночью, было повреждено. Трудно было сказать, о чём он думал, однако видно было, как он напряжён.

Петуния наконец подобралась к ним и, всё ещё не сводя глаз со Снейпа, положила свою костлявую ладонь на руку мужа и отвела её в сторону.

— В-Вернон, отпусти м-мальчика.

Гарри глядел на тётю в полном шоке. Она, конечно, в последнее время была добрее к нему, но раньше никогда не вмешивалась напрямую, если дядя Вернон наказывал его, — а теперь это произошло уже дважды за последние сутки. Гарри не знал, что и думать. Он усиленно пытался подавить незнакомое чувство… может быть, надежду? Нет. Какая там надежда! Тётя Петуния никогда не заботилась о нём, и он уже много лет назад оставил попытки найти в ней мать. В конце концов, ему уже шестнадцать, он давно вышел из возраста, когда ребёнку отчаянно нужны мама и её нежная любовь. Но если это так, то откуда вдруг всплыло это необъяснимое желание — желание получить что-то, чего, как он прекрасно знает, у него никогда не будет?

Есть ли ему на что надеяться? Может ли быть, что Петуния всё же волнуется за него где-то в глубине души и только сейчас понемногу начала проявлять неравнодушие? Хотя бы чуть-чуть?

Гарри смотрел на неё, не обращая больше внимания на неутихающую боль. Он искал в её лице что-нибудь, помимо страха, тщательно пытался найти малейший признак… чего-нибудь, ну хоть чего-то!

Вернон выпустил Гарри и повернулся к своей жене, потеряв дар речи. Его лицо постепенно приобретало обычный цвет. Похоже, он был не меньше поражён её поведением, чем сам Гарри.

Петуния начала шептать мужу на ухо — как ей казалось, достаточно тихо, чтобы Снейп не мог её услышать. Она не знала того, что хорошо было известно всем, кто посещал уроки Зельеварения: Снейп слышит всё. Бессчётное множество раз он снимал баллы за комментарии, произнесённые шёпотом на противоположном конце класса.

Её голос дрожал, когда она прошептала:

— Вернон, он один из этих. Помнишь, о чём мы говорили: не трогать мальчика при уродах. Кто знает, что им взбредёт в голову с нами сотворить.

Всё внутри Гарри оборвалось. Ну ведь знал же он, что только полный дурак мог на его месте на что-то надеяться. Ведь знал по опыту, что все эти надежды будут втоптаны в грязь и утрамбованы. Тётка и не думала о нём беспокоиться. Она волновалась о себе. О том, что «уроды» могут что-то сделать с ней или её семьёй.

И ему снова однозначно дали понять, что понятие «семья» на Гарри не распространяется.

Гарри чувствовал не столько злость, сколько опустошённость. Он уже много лет не позволял себе надеяться на невозможное. Эта надежда была такой отрадной. Но тем хуже было вернуться к реальности.

Пытаясь отвлечься от жалости к себе, Гарри вновь обратил внимание на происходящее в комнате. Он прослушал, что ответил жене Вернон, — но, во всяком случае, её вмешательство достигло своей цели: от Гарри он отвлёкся. Без сомнения, он всё ещё был в ярости и хотел выместить на ком-то свой гнев, и тот факт, что Снейп до сих пор даже не пытался угрожать, подстегнул его уверенность. Он ткнул в него пальцем и завопил:

— Вон! ВОН! Пошёл вон из моего дома сию же минуту! Я таких, как вы, в своём доме не потерплю! ВОН! — Он указал на дверь, и Петуния в испуге подскочила поближе к мужу, чтобы убраться с дороги Снейпа.

Снейп не шелохнулся. Всю эту сцену он пронаблюдал молча — и теперь смотрел, как Вернон Дурсль орёт, машет руками и краснеет, словно перед ним было назойливое насекомое. Слегка вскинув голову и глядя поверх крючковатого носа на беснующегося толстяка, он ответил ровным голосом:

— Я ничего не желал бы больше, мистер Дурсль, чем избавиться от вашего общества, которое нахожу оскорбительным. Тем не менее, к моему величайшему сожалению, это не представляется возможным.

Вернон явно не ожидал отказа и выглядел растерянным. Честно говоря, заволновался и Гарри, хотя и совсем по другой причине. Он понятия не имел, что было на уме у Снейпа, — но такое спокойное поведение никак не вязалось с его характером. Гарри чувствовал сильное желание сделать что-нибудь, вмешаться, — однако ему по-прежнему не приходило в голову ничего, что только не ухудшило бы ситуацию. И он молчал.

Впрочем, возможно, стоило помолиться? За дядю Вернона, который, не добившись своего, попробовал сменить тактику:

— Убирайся! — Он глубоко вдохнул и проревел: — А НЕ ТО!..

Глаза Снейпа сощурились, но он лишь спокойно ответил:

— Нет.

Вернон налился гневом, от багрового лица до сжатых кулаков, но промолчал. Несколько минут в комнате стояла тишина. Двое мужчин смотрели друг на друга: один в возбуждении, другой — с ледяным спокойствием.

Гарри видел, что дядя Вернон не знает, что делать. Он всегда полагался на своё умение запугивать, но Снейп не испугался. И хотя Вернон был массивнее, Снейп был выше и, очевидно, находился в лучшей форме. И даже Вернон не мог не понимать, что применять физическую силу по отношению к взрослому человеку — не самое мудрое решение. Итак, он просто стоял и свирепо смотрел на спокойного Снейпа, оказавшись в тупике, но не желая отступить.

Снейп держал взгляд, и его спокойствие быстро переходило в скуку. Гарри, глядя на него, не мог не подумать обо всех врагах, с которыми Снейпу приходилось иметь дело в течение жизни, — и не последним из них был Волдеморт. По сравнению с ними Вернон, должно быть, казался надоедливым комаром, не стоившим того, чтобы тратить на него время и силы.

У Гарри сдали нервы. Как бы мало его ни заботили Дурсли, надо было сделать что-то, прежде чем у Снейпа появится настоящий повод избавиться от этого комара. И Гарри боялся даже предположить, что Снейп может предпринять. Мурашки побежали у него по коже, когда в его памяти всплыл недавний ночной кошмар. Он достаточно насмотрелся на насилие во сне. У него не было сил встретиться с ним ещё раз наяву.

Он оттолкнулся от стены, чтобы не успеть передумать, и встал между Снейпом и Верноном, лицом к Снейпу. Заставив себя глядеть в глаза профессору, хотя волна унижения снова накатила на него при этом, он попросил:

— Не надо. — Это прозвучало как мольба, и Гарри передёрнуло. Впрочем, если это могло помочь… — Не делайте им ничего.

Снейп посмотрел на Гарри оценивающе — и в его глазах промелькнуло удивление. Он открыл рот, желая что-то сказать. Однако Вернон прервал его, развернув Гарри за здоровую руку так, что они оказались лицом к лицу:

— Не делать нам ничего? Ты что, думаешь, я не могу позаботиться о собственной семье?! — Он вздёрнул нос в жалкой попытке повторить выражение лица, с которым ранее на него посмотрел Снейп, и продолжал, обращаясь к профессору:

— Ничего ты не сможешь нам сделать! Только попробуй — и я тебя засужу так, что ты и глазом не успеешь моргнуть! Взлом с проникновением! А может, и кража. Небось, стащил еду с моего собственного стола, ты, ВОРЮГА!

Вернон снова почувствовал почву под ногами. Отказавшись от мысли напугать Снейпа физической расправой, он обрадованно ухватился за идею расправы юридической. Довольный собственной смекалкой, он качнулся на пятках.

— Точно, — продолжал он, уверенный, что скоро незваный гость начнёт умолять о пощаде. — Я знаю кое-кого из лучших юристов в стране, вот что! Не уберёшься из моего дома сию же минуту — увидимся в суде! — Теперь он буквально источал самодовольство.

Гарри был рад, что не видит лица Снейпа в этот момент, и слегка подвинулся, чтобы снова находиться между ними. Он не желал облегчать Снейпу задачу раздавить комара, как бы ему самому ни хотелось сделать это.

Только тут ему пришло в голову, в какой сюрреалистической ситуации он оказался. Он защищает друг от друга два проклятия своей жизни: один мучил его дома, другой издевался в школе. Прямо бред какой-то.

В следующую секунду положение ещё усугубилось. За окном раздались царапанье и хлопанье крыльев. Все взгляды обратились туда: сквозь решётку протискивалась Хедвиг с длинной узкой коробочкой в лапах. Наконец она впорхнула внутрь, и Петуния в панике пригнулась, когда сова пролетела мимо неё.

Снейп сделал шаг назад, принимая посылку у совы, которая сразу же направилась к своей клетке и миске с водой. Остальные совы заухали, приветствуя её.

Гарри сразу забыл про Вернона, который, потеряв слушателя, выглядел уже вовсе не так самодовольно, и обернулся посмотреть, что там прислал Дамблдор. Он скорее ожидал отряда магов на помощь Снейпу, но уж никак не посылку совиной почтой.

Снейп достал из коробочки длинную, тонкую палочку, затем вынул маленькую полоску бумаги и тщательно изучил её. Подняв глаза, он встретился с вопросительным взглядом Гарри и, к удивлению мальчика, протянул ему записку.

Гарри пробежал глазами лаконичное послание. Ни адреса, ни подписи. Только три кратких фразы:

«Временная неотслеживаемая палочка прилагается. Коробка — портключ. Всяких враждебных тварей прогоняйте».

Гарри поднял глаза. Снейп пристально наблюдал за ним, но Гарри понятия не имел, чего он ожидает. В записке не на что было особенно реагировать, так ведь? Хотя, конечно, интересно было бы узнать, куда пошлёт Снейпа портключ, сопровождаемый предупреждением насчёт «враждебных тварей».

Вернон громко откашлялся, пытаясь вновь привлечь к себе внимание, — но тут увидел палочку. В следующую секунду он, отпрянув, схватил Гарри за руку — на этот раз за больную — и притянул к себе. Гарри вновь не смог сдержать стон.

— Положи её! Положи эту штуку НЕМЕДЛЕННО! — завопил Вернон, держа Гарри перед собой, как щит, прикрываясь от заклятия, которое, как он был уверен, сейчас в него полетит. Его трясло от ярости и от страха.

Снейп, разумеется, проявил не больше покорности, чем ранее. Быстрым взглядом он окинул перепуганную Петунию, багрового Вернона — и Гарри, которого последний силком удерживал перед собой.

Гарри хотелось, чтобы Снейп наконец ушёл. Теперь он мог это сделать. У него был портключ, была палочка. Гарри был не готов выносить дальнейшее унижение. Его дядя, комната, ночной кошмар и всё, что Снейп узнал о нём, смешалось с физической болью, затуманив сознание.

— Уходите! — выпалил он. — Просто уходите! — повторил он чуть тише, встретившись взглядом со Снейпом и увидев в его глазах непонятную неуверенность. Гарри моргнул, пытаясь придать взгляду твёрдость. Последнее, чего ему хотелось, — это чтобы Снейп запомнил его таким жалким и потом тыкал этим весь учебный год.

И когда Снейп повернулся к кровати, чтобы забрать свой пергамент и свёрток, который, судя по всему, был его рваным пожирательским плащом, Гарри едва не вздохнул с облегчением. Ещё минута, и Снейп исчезнет.

Однако Снейп не спешил активировать портключ. Вместо этого, развернувшись с невнятным ругательством, он направил палочку прямо в лицо дяде Вернону.

— Я предложил бы вам убрать руки от вашего племянника, мистер Дурсль, — холодно сказал он. Глаза Снейпа потемнели, и Гарри поёжился под его убийственным взглядом. Этот взгляд столько раз останавливался на нём самом, и он всё ещё ненавидел Снейпа за каждый из этих раз.

Гарри почувствовал, что Вернон позади него трясётся всем телом: до него наконец дошло. В следующее мгновение он грубо отпихнул Гарри и юркнул за дверь, захлопнув её за собой. Похоже, он забыл, что его жена осталась в комнате. Петуния взвизгнула и кинулась к двери с такой скоростью, которой Гарри от неё и ожидать не мог. Это было бы даже забавно, если бы его не сбивало с толку поведение Снейпа. С третьей попытки она дрожащей рукой открыла дверь и захлопнула её за собой ещё громче, чем Вернон.

Наконец наступила тишина.

Гарри в замешательстве нахмурился и вопросительно посмотрел на Снейпа.

Тот только опустил палочку и изучал Гарри с минуту, по-видимому что-то обдумывая. Наконец он изрёк:

— Собирайте свои вещи, Поттер.

— Мои… вещи? — переспросил Гарри, не уверенный, что правильно расслышал.

— Да, Поттер! Ваши вещи! — рявкнул Снейп. Было похоже, что он нервничает. — Если, конечно, не предпочитаете остаться здесь до осени.

Гарри смотрел на него в шоке.

— Ну хорошо, хотите остаться — как пожелаете. Я сообщу директору, что вы безумно рады провести остаток лета, бездельничая в своей шикарной келье и голодая в своё удовольствие! — Снейп поднял портключ, что заставило Гарри подскочить гораздо быстрее, чем слова. К тому же похоже было, что Снейп действительно колеблется и готов изменить своё решение в любую минуту.

Ринувшись к шкафу, Гарри быстро собрал здоровой рукой те немногие детали своего гардероба, которые были хоть как-то годны к употреблению, и выудил из угла свои подарки. Один из них уже был вытащен. Часы Сириуса. Гарри развернулся на колене и впился взглядом в Снейпа.

Тот стоял у окна с палочкой в руке и шевелил губами. Повернувшись и увидев обвиняющий взгляд Гарри, а также часы в его руке, он только пожал плечами.

— Если не желаете, чтобы к вашим вещам прикасались, советую в будущем прятать их более тщательно.

Гарри сердито схватил часы и понёс их к сундуку. Тот по-прежнему был заперт, и Гарри вздохнул: не из-за замка, а из-за того, что теперь придётся просить Снейпа о помощи.

Однако Снейп заметил проблему сам и буркнул: «Алохомора», прежде чем Гарри успел сказать хоть слово. Впрочем, после того как профессор порылся в его личных вещах, Гарри не смог заставить себя поблагодарить его.

Теперь, когда Гарри упаковал свои скудные пожитки, разбросанные по комнате, оставался только его тайник под полом. Неуверенно взглянув на нетерпеливо ожидающего Снейпа, Гарри решил, что у него на самом деле нет выбора. В тайнике лежали слишком важные вещи, чтобы их можно было просто оставить здесь. Да и к тому же вряд ли Снейп ещё когда-нибудь окажется в его комнате.

Не колеблясь больше, Гарри опустился на четвереньки и поднял доску, прикрывающую тайник. Он выгреб оттуда всё, что там было, покидал в сундук и поставил доску на место. Снейп наблюдал за ним, приподняв брови. Так и не решив, хорошо это или плохо, Гарри поспешно закрыл сундук.

— Я готов, — объявил он, но тут же отпрыгнул, когда Снейп вытащил палочку и махнул в его сторону. Однако Снейп лишь произнёс сжимающее заклятие, и через несколько секунд сундук свободно умещался в кармане Гарри.

Снейп протянул портключ. Гарри потянулся к нему, не успев даже задуматься о том, что собирается отправиться неведомо куда не с кем-нибудь, а с Северусом Снейпом, но тут же замер.

— Что вы сейчас делали с окном? — подозрительно спросил он.

Снейп только что произнёс какое-то заклинание, это точно. Но портключ уже был у него в руках. По какой такой причине ему могло понадобиться наложить неизвестное заклятие на окно спальни?

Не получив ответа и забеспокоившись ещё больше, поскольку Снейп выглядел крайне довольным, Гарри бросился к окну и выглянул из него. Ничего необычного.

— Что вы сделали? — потребовал он повторно, не намереваясь отступать без объяснений.

Снейп снова протянул ему портключ. Гарри скрестил руки на груди. Он желал знать, что за ловушка может ожидать его здесь следующим летом.

— Мерлина ради, Поттер, — проворчал Снейп. — Беритесь за портключ, я всё объясню.

Гарри недоверчиво сощурился, но всё же взялся за второй конец протянутой ему коробочки.

— Просто заклинание для усиления роста сорняков, Поттер. Абсолютно безобидное, заверяю вас.

Гарри не успел никак на это среагировать, так как Снейп буркнул: «враг» — и сразу за этим последовало характерное ощущение, словно кто-то дёрнул Гарри за середину живота.

Оба мага исчезли.