Слияние времен (гет)

— Джинни, нет, — Гермиона гневно уставилась на подругу, сидящую на кухонной тумбе. Тусклый свет фонарей сквозь неплотно прикрытые шторы скрывал ее лицо в тени, но и в темноте было видно, что голубые глаза горели решимостью. — Мы не станем этого делать.

— Почему? — Уизли нарочито-спокойно пожала плечами, вертя в руках какую-то безделушку. — Будет почти безопасно: никто не ожидает нашего удара с той стороны, а потрепать мы их сможем знатно. Нужно решаться быстрее.

Гермиона раздраженно закатила глаза. Спор длился уже четверть часа, но переубедить Джинни не удавалось. Никакие аргументы не действовали, все доводы разбивались о непреклонное: «Мы им еще покажем, что война не выиграна». Джинни рвалась в бой, и она ее даже где-то понимала. Та точно осознавала, кому надо мстить за смерть матери и близнецов, а Гермиона могла только злиться и закусывать ночами угол подушки, чтобы не рыдать, вспоминая свою семью — имен палачей она не знала и была слишком слаба, чтобы отплатить всем Пожирателям сразу.

Короткие вылазки, которые совершали оставшиеся в живых члены Ордена феникса, уже никого не обманывали: даже сплотив вокруг себя оставшихся «бунтовщиков», они проигрывали последние сражения. Силы были слишком неравны. И сейчас Гермиона как никто другой разделяла чувства Джинни: уничтожить один из плохо защищенных опорных пунктов Пожирателей было заманчиво. Очень заманчиво, и это-то как раз настораживало. Гермиона ощущала подвох, будто настойчивое приглашение в расставленную мышеловку. Но как убедить в этом Джинни и остальных, если они не хотят прислушаться к логичным доводам?

— Уизли права, — угрюмо пробурчал Томас, отодвигая занавеску и настороженно всматриваясь в улицу через широкое окно. Чей-то пустующий маггловский дом стал их штаб-квартирой на этой неделе.

Гермиона резко выдохнула и окинула Дина яростным взглядом. Невовремя он решил выступить, лучше бы молчал по своему обыкновению.

— Как вы не понимаете: именно этого они от нас и ждут, — в который раз повторила она. — Ну хоть ты им скажи, Белл. — Жаль, что сейчас здесь нет мистера Уизли, уж тот быстро бы угомонил дочь. Но он с утра отправился на задание с Грюмом и Кингсли.

— Мы не можем все время отсиживаться в углу, — Кэти подняла на нее потухшие глаза. — Уже два месяца мы только и делаем, что трусливо прячемся. Я устала.

— Решай: или мы идем с тобой, или без тебя, — решительно подытожила Джинни.

Гермиона обреченно кивнула.

Белл зашептала заклинания, настраивая портал, и через минуту Гермиона уже держалась за ложку, не в силах отделаться от противного ощущения, что ловушка захлопнулась. Знакомый рывок выкинул из головы все ненужные мысли. Секунда, и голубая кухня сменилась темным залом.

Странное место выбрала Кэти, слишком открытое. Не успела Гермиона подумать об этом, как в спину ударило острое чувство опасности. Она бросилась в сторону, на миг опережая чей-то голос. Красный луч пролетел над головой и выбил кусок из мраморной колонны, поднимая пыль.

Крики сливались в один:

— Crucio!

— Avada Kedavra!

Глухой удар и захлебнувшийся стон Белл.

— Seko! — Гермиона кинула заклинание почти через плечо, даже не успела обернуться.

— Avada Kedavra! — луч пролетел в считанных миллиметрах от виска, и Гермиона ужом скользнула за колонну. Нужно хотя бы мгновение, чтобы сориентироваться: вспышки заклинаний молниями разрезали темноту и высвечивали фигуры в черных мантиях, которые, точно обсидиановые статуи, возвышались в нишах.

Где-то слева огненным росчерком мелькнула Джинни, метнувшаяся под защиту камня, но не добежала всего шаг. Заклинание попало в спину, и Уизли неловко обернулась, словно недоверчиво смотря на Пожирателя смерти.

Гермиона бросилась к ней, но ноги предательски подогнулись, и она рухнула на пол, в бессильной ярости поднимая палочку:

— Ava…

Чья-то рука дернула за кофту, и Гермиона почти упала назад, на Дина. Томас сунул портал ей в ладонь, и темный зал начал стремительно выцветать. В последний момент она оглянулась: Джинни смотрела в потолок пустым взглядом. Рывок…

Гермиона резко села на кровати. Отголоски сна отдавались дрожью во всем теле. Круги перед глазами, словно капли крови, почти сливались с ярко-алым пологом. Гермиона откинулась на подушку и сжала голову руками. Давно такого не было: чтобы картины прошлого проявлялись так реально. Уже несколько месяцев она не видела во снах лица погибших и иногда даже думала, что боль отступила, но нет — это ощущение будет с ней всю жизнь. Взгляд Джинни, последний спор и осознание того, что не смогла настоять на своем, уберечь подругу, легли очередными шрамами на сердце Гермионы. Хотя где-то в глубине души она с грустью понимала, что смерть была для Джинни почти избавлением. Та не вынесла бы больше ни одной потери, а ведь мистер Уизли так и не вернулся.

Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Она проспала не больше часа, но ей казалось, что кошмар длился всю ночь. Достав из тумбочки небольшую склянку, Гермиона резко откупорила пробку и залпом выпила зелье «сна-без-сновидений». Язык обожгла горькая жидкость с острым запахом трав. Это должно помочь. Завтра будет трудный день, и ей необходимо собраться с силами: нужно хорошо отдохнуть, а не корчиться до рассвета в приступах фантомной боли от страшных воспоминаний. Главное, чтобы зелье сработало быстро, а то в последнее время оно действовало все хуже и хуже. Она пила его слишком часто и уже начала привыкать.

Подтянув одеяло по подбородка, Гермиона прикрыла глаза.

— Да что она о себе возомнила? — чьи-то слова пробились сквозь накатившую ватную пелену усталости. — Явилась из ниоткуда и думает, что лучше всех, — горячилась… Эванс?

— Ты так реагируешь, словно она уже перешла тебе дорогу, — мягко проговорила Блюм.

— Когда перейдет, будет поздно, — успокаивающий тон, похоже, никак не подействовал.

— С чего ты взяла, что она вообще собирается что-то делать? По-моему, она даже не замечала тебя за столом, — так же ровно отозвалась Эмма. — И вообще, ты сейчас и ее, и Гилфорд разбудишь.

Не выдержав, Гермиона слегка отодвинула полог. Стоящая на дальней тумбочке свеча едва рассеивала темноту комнаты, и по углам плясали причудливые, словно живые, тени. Эванс и Блюм сидели на полу, в кругу света. Пламя отражалось в зеленых глазах Лили, и она — с длинными спутанными волосами — выглядела настоящей средневековой ведьмой: яростной, непримиримой. Блюм устроилась напротив, прислонившись спиной к изножью кровати, и теребила край натянутого на колени балахона.

— Пора спать, — выдохнула Эмма.

— Да, завтра вставать рано, — неожиданно устало согласилась Лили и сцепила пальцы. Злость из глаз исчезла, и только сейчас стали заметны темные круги, которые раньше Гермиона приняла за игру света.

Блюм встала, и балахон оказался вылинявшей, явно мужской футболкой. Эмма протянула руку и произнесла:

— Поднимайся.

— Я сама в состоянии дойти до кровати, — мгновенно окрысилась Эванс, вскинув подбородок. — Не нужно возиться со мной, как с умирающей.

— И не собиралась, — судя по спокойному голосу Блюм, вспышка Лили не была для нее чем-то необычным или неожиданным. — Просто после того, что случилось летом…

— Хватит, — твердо сказала Лили. — Сейчас я не хочу это обсуждать.

— А когда? Прошло уже два месяца, пора это принять. И смириться.

— Замолчи! — Лили резко мотнула головой, отказываясь слушать. — Ты ничего не знаешь.

— Если выговоришься, тебе станет легче, — небрежно пожала плечами Эмма и отвернулась. — Но поступай, как хочешь.

Блюм сорвала покрывало с кровати и резко бросила его в кресло в углу. Туда же отправились и какие-то книги. Эмма нырнула под одеяло и, не посмотрев на Лили, задернула полог.

— Ничего не произошло, — бросила ей вдогонку Эванс и что-то едва слышно прибавила.

— Угу.

Гермиона опустила ткань и обессиленно откинулась на подушку, проклиная зелье, которое так медленно действовало.

* * *

— Макгонагалл рвет и мечет. Представляю, какая порция нравоучений обрушится завтра на твою голову. Неужели она всерьез думает, что еще один значок нас утихомирит? — веселился Сириус, развалившись на постели Поттера и закинув руки за голову.

— Не смешно, — нахмурился Джеймс, — старая кошка из меня столько крови за этот курс выпьет, что вряд ли я доживу до выпускных экзаменов. «Мистер Поттер, какой вы пример подаете младшекурсникам, вы же главный староста», — передразнил он декана. — Можно подумать, я просился на эту гребаную должность.

Блестящий значок полетел в стену, за ним вдогонку отправился и ни в чем не повинный учебник по трансфигурации.

— Макгонагалл просто поощрила своего лучшего ученика, — подал голос Питер. Он подобрал учебник и аккуратно положил его на тумбочку, опустив сверху значок.

— Она все равно ничего не докажет: магический след давно исчез. Зато вспомни лицо Розье, когда его брат полетел на табурете домой, и тебе сразу полегчает. — Сириус и прикрыл глаза и протянул: — Бедный, бедный Эван, как же он теперь объяснит это отцу — что не уследил за драгоценным младшим братом?

Джеймс, устроившийся на подоконнике, покачал головой и тут же расхохотался. Славная получилась шалость. Они ждали этого шоу еще с конца шестого курса: с тех пор, как Сириус предложил план, а Ремусу удалось заколдовать распределяющую шляпу. Розье до последнего думал, что останется безнаказанным за тот бладжер на матче, который якобы случайно попал в гриффиндорскую трибуну. Блэк, припомнив весь шлейф претензий, предъявляемых слизеринцу, тут же наметил схему действий и без труда подбил остальных.

— Получилось очень… «оригинально», — передразнил Сириус новенькую с ее французским акцентом, вызывая смешки.

— Никогда раньше не слышал, чтобы волшебники переводились из школы в школу. А ты, Лунатик? — Питер вопросительно посмотрел на него, но Ремус только покачал головой. — Даже не знал, что так можно.

— А если бы знал, то сбежал бы? — заинтересованно привстал с кровати Блэк. — Жаль, что никто тебе не сообщил.

Ремус фыркнул и за спиной Петтигрю исполнил пантомиму: схватился за сердце, вытер воображаемые слезы и скривил нарочито задрожавшие губы, делая вид, что вот-вот разрыдается. Однако через пару мгновений повисшей тишины придал лицу серьезное выражение и показал Сириусу кулак. Тот сверкнул глазами, но буркнул что-то похожее на «я пошутил», что в его понимании практически приравнивалось к извинениям.

— Мне просто не нравится появление этой новенькой, — все еще с обидой протянул Питер, расправляя постель и выкладывая на белые простыни пижаму, — тем более в разгар войны.

— Хвост, ты всегда был параноиком. Боишься, что она придет ночью и выпытает твои грязные тайны?

— Угомонись, — прошипел Джеймс и ощутимо толкнул Сириуса в бок. — И пошел вон с моей кровати. — Блэк замотал головой и вцепился в подушку. Джеймс взялся за край покрывала и резко дернул его, спихивая сопротивляющегося друга на пол.

Сириус грустно вздохнул, высунул голову из-под брошенного сверху покрывала, забросил угол на плечо на манер тоги и с тоской посмотрел на собственную постель, уже погребенную под кучей чемоданного барахла. После чего оценил свои внутренние ресурсы и одним прыжком рухнул на постель Петтигрю. На несколько секунд тот лишился речи, но, придя в себя, исторг из груди воинственный клич и бросился в атаку.

— И как она вам? — Ремус, казалось, уже махнул рукой на царящий на соседней кровати хаос и невозмутимо перекладывал вещи из чемодана в сундук.

— Она, конечно, странноватая, но с виду симпатичная, — Сириус посмотрел на Питера и усмехнулся: — Короче, если кому и опасаться, то только девчонкам. Хотя она нацелилась на Джеймса, сто процентов.

— Не неси бред, Бродяга, — одернул его Поттер, нервно взъерошив волосы. — Тебе показалось.

— Да он прав, — неожиданно поддержал его Питер, — зря ты уделял ей столько внимания, а то она, бедняжка, влюбится. Представляю, какое ее ждет разочарование.

— Не завидуй.

Сириус недовольно посмотрел на Петтигрю, который буквально взвился в воздух от грубого тона и уже открыл рот для гневной отповеди. Назревающий конфликт предотвратил Ремус, взмахом палочки погасив свечи. В свете яркой луны было видно, как Сириус дважды споткнулся на пути к своей кровати, но Люпин заклинанием задернул плотные шторы.

В темноте еще долго слышались обиженное сопение Питера и приглушенные проклятия Блэка, разбирающего завал на постели.