Self Preservation (джен)

Не бечено!

Стул немного парил над землей, и когда Гарри наклонился влево к Минерве, то и стул немного наклонился вместе с ним; то же самое произошло, когда Гарри наклонился вправо, в сторону 'фессора Снейпа. Если бы не два строгих взгляда от Минервы и 'фессора, он бы обязательно проверил, насколько стул может наклониться — это было бы весело. Но он должен был вести себя прилично. К тому же, как только появилась еда, его голова оказалась забита совершенно другими мыслями. Ее было так много! И ему позволили есть столько, сколько он захочет! Причем можно было брать все блюда, что были на столе. И конечно, во время еды Гарри не качался на стуле, ведь он знал, что это неправильно. Еще он знал, что рядом не было никакого Дадли, и никто не доставал его, но все равно он ел очень быстро. Минерва (да, он уже привык называть ее Минервой) немного пожурила его за это, но он честно-честно не мог ничего с этим сделать. Он слишком привык, что Дадли постоянно алчно пялился на его тарелку и, как только Гарри зазевается, хватал куски еды.

Конечно, он понимал, что здесь такого не случится. Даже Дадли бы начал стонать и валяться на полу, потому что он слишком объелся — стол действительно просто ломился от еды. Но все равно было слишком непривычно есть много и медленно. С другой стороны, люди постоянно ругали его за то, что он ест слишком мало и слишком быстро (ну, мадам Помфри — за слишком мало, а Минерва — за слишком быстро), и это ощущалось очень странно.

Но в этом месте было так много всяких странных вещей, что Гарри до сих пор время от времени щипал себя за ногу или за руку (что было ближе), и ему казалось, что все это — какой-то волшебный сон. С ним просто не могло случиться что-то настолько замечательное. Не то чтобы ему жилось очень плохо, просто… ну, он не нравился людям. А здесь все было не так. 'фессор Снейп, директор, Минерва, мадам Помфри — они все улыбались ему и говорили с ним. Как если бы он был нормальным человеком, а не каким-то уродом. Ему даже почти казалось, что они хотели, чтобы он остался здесь. Даже если 'фессор Снейп не говорил это вслух. Но Гарри опять задумался, уставившись на самый прекрасный ревеневый крамбл, который он только видел, — было ли все это настоящим? И даже если было, не показался ли сам Гарри плаксивой малявкой, когда умолял 'фессора Снейпа остаться с ним? Он очень хотел этого. Всем сердцем.

Если задуматься, он даже не мог сказать, почему так безоговорочно доверял мужчине. Почему он хотел остаться с ним. Почему так испугался за него, когда тот внезапно побледнел и странно замолчал. Все-таки он едва знал этого человека. Но что-то в его глазах и этой ворчливой, почти грубой манере речи казалось мальчику очень теплым и родным. Он мог защитить Гарри. Он мог защитить его от Дадли, и от тети Петунии с дядей Верноном, и от этого странного летающего человечка. Даже от стаи сов, которые вдруг спикировали из-под потолка и уселись прямо на стол перед директором. Когда это произошло, 'фессор Снейп тут же придвинулся поближе. И вот этим он Гарри и нравился. Вот и все.

Вот летающий человечек по имени Пивз — он был ну очень странным. Минерва объяснила, что такое полтергейст, но все равно Гарри не очень понял, что значит манифестация или манифестатация (или как там ее), и сделал заметку обязательно спросить у 'фессора. Может, он придет в себя после еды, даже если он по большому счету просто ковырялся в тарелке — в основном, он говорил с директором, но Гарри не услышал ни слова. Наверное, это еще одна волшебная штука. Они могли говорить, не издавая ни звука. Надо будет спросить. Или, может, опять поговорить с Пивзом. Это точно не должно было повредить, учитывая, сколько у него было вопросов для 'фессора Снейпа, потому что большинство ответов, которые Гарри получил от Минервы, он так и не понял. И он знал, что 'фессору не очень нравиться, когда его спрашивают слишком много за раз. У дяди Вернона в таких случаях лицо наливалось кровью и становилось очень розовым. Но, слава Богу, 'фессор Снейп не был на него похож — Гарри еще не получил ни одного щелчка по уху, даже несмотря на все вопросы!

Он засунул в рот еще немного этого самого красивого на свете ревеневого крамбла и понял, что он был еще и самым вкусным. Это просто не могло быть правдой. И если было, то он никогда не хотел покидать это место.

хх

— Вот, — прошипел Северус и сунул Альбусу свернутый лист пергамента, одновременно взмахивая палочкой, чтобы убедиться, что маленький чертенок ничего не услышит.

— Что это?

— Это список семей, которые мне кажутся подходящими для мистера Поттера, — холодно объяснил он.

— Мне кажется, ты его вполне устраиваешь .

— Но он не устраивает меня! И перестань сверкать глазами, это раздражает, — выплюнул мужчина. — Я уж точно не могу оставить его у себя.

— Почему?

— Потому что не могу!

— Северус, я знаю тебя уже много лет, и ты ни разу не принимал решения, не имея весомых оснований. Так что я бы хотел услышать твои причины, — тоном доброго дедушки объяснил директор. В его глазах плясали лукавые искорки.

— Значит, это будет впервые, — выплюнул Снейп. — Я просто не хочу, чтобы мальчишка жил со мной.

— Это замок добавил комнату, мой мальчик. Я всего лишь обставил ее.

— Обставил ее, — раздраженно повторил мужчина. — Мне все равно, замок добавил комнату или призраки. Я просто не могу заботиться об этом ребенке.

— Об этом ребенке?

— О любом ребенке!

На это Альбус молча развернул пергамент и с интересом изучил его, после чего создал перо и быстро скрыл и его, и сам пергамент чарами.

— Я так понимаю, это семьи, которые ты считаешь подходящими для того, чтобы растить Гарри?

— Да, — натянуто ответил Северус.

Директор еще раз пробежал глазами список, неодобрительно похмыкал и начал что-то писать — из-за чар Северусу не было видно, что именно, и это его немало раздражало.

— Вот. Вот так лучше, — мягко сказал Альбус, отменил чары и протянул пергамент Северусу.

Абсолютно каждое имя было зачеркнуто, и под ним написаны причины.

Аббот — ограничены в средствах.

Боунс — . Отсутствие академического образования. Нет места для Г.

Булстроуд — сторонники Волдеморта. Покинули Великобританию.

Диггори — сосредоточены на своем ребенке.

Либиг — переехали в Францию.

Лонгботтом — А. хватает забот с Н. Но может взять Г. на обучение.

Паркинсон — Пожиратель Смерти. Очень смешно.

Питерсон — имел плохие отношения с Л. и Дж.

Воррингтон — чистокровный маньяк. Довольно шуток.

Уизли — у них семь детей.

Северус пронзил взглядом директора. — Очень смешно, — прошипел он. — У вас есть другие идеи?

— Вообще-то, да, — Альбус ухмыльнулся, пальцем придвинул к себе пергамент и нацарапал новое имя. Северус с ужасом подозревал, каким оно могло быть — и да, он оказался прав.

Снейп

— Смешно, — пробормотал он, — я не могу взять его к себе.

— Можешь. И возьмешь, — возразил директор. — А если не возьмешь, я отвезу его к Малфоям.

— Это шантаж.

— Да, — улыбнулся Альбус и вновь сосредоточил свое внимание на пудинге, оставив Северуса кипеть от возмущения. Все скатилось к выбору между ним и Малфоями? Или Петунией Эванс? Серьезно? Ну, тогда действительно оставался только один выход.

Так и быть, он разрешит мальчишке спать в его комнатах, но в то же время он не прекратит анализировать подходящие семьи, и убедится, что мальчишка передумает с ним оставаться. И вообще, он всегда успеет отвести его к Минерве или мадам Помфри, если будет совсем некуда деваться. Да. Это был замечательный план. И, к тому же, очень простой. От него просто требовалось быть как можно более невыносимым — в общем, все как обычно.

Северус скривил губы в ухмылке. Значил, ему понравилась книжка. Ну что же — настала пора применить прочитанное на практике. Конечно, он осознавал, что на него опять свалится просто лавина вопросов, но, по крайней мере, они будут по предмету, в котором он разбирался, а не о родителях, злых тетках и прочих глупостях.

— Пойдемте, мистер… — начал он, но быстро исправился, — Пойдем, Гарри.

Мальчишка засветился как люмос и лучезарно ему улыбнулся.

— Но можешь не радоваться, — он все еще усмехался, — у тебя час до отбоя, — точно. Строгий распорядок. Мальчишка уже через пару дней взвоет от строгих правил.

— Час? — недоверчиво спросил мальчишка. — Правда? Так долго? Кру-у-уто. А вы можете еще раз объяснить эти зельеварские штуки, 'фессор Снейп? Пожалуйста? Или можно мне почитать в кровати? Можно?

Он проигнорировал ухмылку Альбуса, кошачью улыбку Минервы, мягкий смех Поппи и потащил мальчишку из зала.

хх

Ох, это было просто волшебно. У него был целый час перед сном. Целый час! С 'фессором. Он думал, что 'фессор тут же отправит его в кровать, и это было бы замечательно, потому что он просто обожал свою новую комнату, но говорить с 'фессором Снейпом было даже круче. Правда! Целый час. Он блаженно вздохнул. А еще 'фессор все время держал его за руку, чтобы он не потерялся в этих запутанных коридорах с кучей закоулков. Было немного неудобно, потому что 'фессор был высоким и длинноногим, и поэтому шагал быстро, а Гарри был маленьким и не успевал, но, по крайней мере, ему не пришлось бежать.

Но внезапно, когда они прошли мимо картины с хмурой женщиной, стоящей рядом лошадью, и толстым мужчиной, сидящем на бедной лошади, в его голове промелькнула неприятная мысль. Они не были похожи на его дядю и тетю (и мужчина даже улыбнулся ему и приветственно склонил голову), но все равно они напомнили ему о родственниках. Они просто отпустили его. Ну, дяди Вернона не было дома, но тетя Петуния казалась счастливой наконец избавиться от него. И даже если он сам хотел покинуть это место и попасть в волшебный замок, ему было обидно. Очень.

— 'фессор Снейп? — робко спросил он.

— Что? — ответил тот, заметив, что Гарри остановился.

Ну, он сам толком не знал, «что», потому что у него в голове звучал только один вопрос. Вопрос, который был ясным как день в его воображений, но который так трудно было произнести вслух. Но 'фессор Снейп остановился и развернулся к нему — Что такое?

— Эмм, — ответил Гарри, зная, что он хотел спросить, но не имея понятия, как. В итоге он решил говорить прямо. Мальчик сглотнул и глубоко вдохнул. — Почемумоятетянелюбиламеня? — быстро спросил он.

— Что-что? — переспросил 'фессор Снейп и немного склонился к нему.

— Почемумоятетянелюбиламеня?

— Говори внятно, — он покачал головой. — Прекрати мямлить и сбивать слова в кучу. Дикция, мистер По… Гарри.

— Почему они не любили меня? — спросил Гарри, не осмеливаясь поднять взгляд. Это был глупый вопрос. И он звучал вовсе неправильно. Он не то хотел узнать. Он хотел узнать, почему тетя Петуния ни капли не жалела, что он ушел, и почему она казалась такой осчастливленной. Почему его родители оставили его с тетей Петунией, дядей Верноном и Дадли, а не с кем-то другим.

'фессор Снейп вздохнул и бросил на него долгий взгляд. Он словно обжигал макушку Гарри, и тот не мог не посмотреть на мужчину в ответ. — Твоя тетка знала, что ты волшебник, — резко сказал 'фессор. — А еще твоя тетка любила, чтобы все было так, как она себе придумала, и твоя магия в эту картину не вписывалась.

— А?

— Она считает это ненормальным, сосредоточься, — рявкнул мужчина. — Раз у нее нет магии, она ненавидит ее.

— Но… — он запнулся.

— Что?

— Нояневинават, — снова промямлил он.

— Дикция, — четко сказал 'фессор Снейп.

— Но я не виноват, что родился волшебником, — ответил мальчик, глядя мужчине в глаза.

'фессор снова вздохнул. — Нет, не виноват. Тем не менее, раз ты не соответствовал ее обычной скучной жизни, она не особо…

— Любила меня, — он закончил предложение. — Значит, она любила бы меня, если бы я не был волшебником?

— Возможно, — ответил 'фессор, но Гарри услышал сомнение в его голосе.

— Нечестно, — пробормотал он.

— Что же, со временем ты поймешь, — мягко сказал 'фессор Снейп, возобновляя неспешный шаг и увлекая Гарри за собой, — что жизнь редко бывает честной.

Гарри медленно шагал, обдумывая только что услышанное. Он снова вздохнул, но уже далеко не так блаженно, как до этого. — Она никогда не говорила мне, что знала о магии.

Внезапно 'фессор обернулся и холодно посмотрел на него. — Твоя тетка — гнусная женщина, которую нельзя подпускать ни к детям, ни вообще к любому человеческому существу. Она врала тебе от начала до конца. Твои родители не погибли в аварии. Как будто кто-то настолько выдающийся, как Лили, мог позволить этому случиться, или кто-то вроде Поттера вообще умел водить машину.

Гарри застыл, широко распахнув глаза. Он никогда не видел 'фессора таким… злым. Эмоциональным. И тогда до него наконец-то дошел смысл сказанного. Лили была его мамой. Поттер — папой. Конечно. — В-вы знали моих маму и папу? — осторожно спросил он, но до того, как он успел договорить, 'фессор уже выдернул свою руку из его ладони и зашагал так стремительно, что Гарри пришлось снова бежать, чтобы успеть за ним — и тут уж было точно не до вопросов.

хх

Минерва стояла за спиной мужа, положив руки ему на плечи и разминая напряженные мышцы. — Ты думаешь, это хорошая идея? — осторожно спросила она.

— У меня нет другого выхода. И Северус — это лучший из вариантов. Не будут же Уизли воспитывать Гарри Поттера?

Минерва нахмурилась: — А почему нет?

— Восьмого ребенка? Ему надо внимание. Он и так рос в менее чем идеальных условиях.

— О которых я тебе говорила.

— Хватит, Минерва, — он встал, сбросив ее ладони. — Разве у меня был другой выход? С самого начала привести его сюда? Где все бы тыкали в него пальцами? Где все пытались бы его избаловать? Я не мог этого сделать. Ему нужно было время, чтобы вырасти и повзрослеть, прежде чем он узнал бы, что все его знают и, Мерлин, почти поклоняются ему. И эта ситуация возникла бы в любой волшебной семье, включая Уизли. Единственный человек, который не позволит этому случиться, который не будет боготворить Гарри — это…

— Северус, — перебила она. — Хм. Да. Возможно. Я не сомневаюсь, что из него помучится хороший опекун, Альбус. Но меня волнует сам Северус. Ты видел глаза Поттера? Я знаю, что ты сказал мне не упоминать это и вообще забыть, но я не могу. Этот ребенок будет постоянно напоминать ему не только о его собственном ужасном детстве, о том, что никто не забрал его из дыры, где Эйлин жила с этим… ублюдком, но и о том, что у Лили был ребенок от Поттера.

— Я знаю, — медленно ответил Альбус. — Будем надеяться, он вместо этого поймет, что Гарри — это живое напоминание о Лили, ее последнее наследие. И он очень даже стоит того, чтобы его защищать — и не только потому, что он тот, кто может покончить с Волдемортом.

— Да, — вздохнула Минерва, — будем надеяться.

хх

Он сорвался. Опять. И проболтался о том, о чем вовсе не хотел упоминать. И что же мальчишка? А мальчишка спокойненько вприпрыжку бежал возле него. Тихо, не требуя ответов на вопросы. Да он бы и не смог ответить ему. Мальчишка не поймет. Сын Лили… Северус мысленно покачал головой.

Если бы Лили могла увидеть его сейчас, где бы она ни была — она би еще больше возненавидела его. За то, что он так обращался с ее сыном, за то, что он был несправедливым и грубым. Она бы по крайней мере дважды перевернулась в гробу, услышав, как он говорил с мальчишкой. И нет, Северус не мог допустить, чтобы из-за него Лили вертелась в гробу. Из-за него хмурилась, как делала всегда, когда была чем-то недовольна. Ему нужно было вызвать у мальчишки неприязнь, но сделать это так, чтобы она, где бы она ни была, не злилась.

Он снял защитные чары, впустил ребенка в комнату и глубоко вдохнул. Это смущало. Это все очень его смущало, а Северус Снейп просто терпеть не мог ощущать себя смущенным.

— Иди возьми книжку, и я отвечу на твои вопросы, — сказал он, с трудом выталкивая слова из внезапно сжавшегося горла, и эти глаза, эти глаза снова смотрели на него… Не своим голосом он прошептал: — Мы с твоими родителями вместе учились в школе.