Self Preservation (джен)

В кабинете пахло чаем, бисквитами и старыми книгами. Эти запахи, любимые запахи Северуса Снейпа, поглощали его, усыпляли, заставляли зевать. Мужчина напротив него говорил и говорил, но Северус не мог слушать. Кресло, хотя и имело ужасную расцветку — фиолетовую — но было очень удобным; кроме того, там была очень мирная атмосфера. Несомненно, это было как-то связано с запахом, но Северус не возражал. Он не спал всю ночь, занятый проверкой домашних заданий и варкой зелий, и сейчас искренне наслаждался минуткой покоя. Он покрутил головой и свел плечи вместе, и его позвонки с клацаньем стали на место.

Он откинул голову на мягкую спинку кресла и на секунду закрыл глаза. Очевидно, секунда оказалась слишком длинной, поскольку он тут же почувствовал тычок в бок. Он подпрыгнул, как всегда, когда его кто-нибудь тыкал в бок — его единственная слабость — и снова открыл глаза.

— Ты можешь хотя бы притвориться, что слушаешь меня, мой мальчик, — весело сказал Альбус Дамблдор, как всегда, улыбаясь и сверкая глазами. Но Северус, все еще сердитый на то, как хитро использовали его слабость, только что-то буркнул себе под нос.

— Теперь ты меня внимательно слушаешь? Что ж, я говорил, что я удивляюсь качеству этих лимонных долек. Кажется, оно ухудшилось за последние два месяца. Как ты думаешь, не стоит ли мне написать компании-изготовителю и поинтересоваться?

Северус — не то чтобы он хоть чуточку беспокоился о лимонных дольках — снова что-то пробурчал и хлебнул чаю. Он был слишком сладким, но все же помогал не засыпать окончательно, слушая, как директор безустанно бубнит. Директор пригласил его в свои личные комнаты, чтобы обсудить важное дело. И, очевидно, лимонные дольки и были этим делом.

— И Минерва просит не снимать так много баллов с Гриффиндора. Она говорит, что это начинает быть чрезмерным, — продолжал он, и Северус признал, что он окончательно упустил нить разговора. Но, серьезно, даже узор на ковре был более интересным.

Он нахмурился, но промолчал. Здесь было спокойно — правда, было бы намного спокойнее, если бы директор просто заткнулся. Северус почти пожелал, чтобы Минерва была тут. У нее всегда как-то удавалось заставить его замолчать. С другой стороны, она обычно пыталась говорить и с ним, и сейчас он бы предпочел избежать этого.

Он почувствовал чью-то ладонь на своем плече — видимо, он снова отвлекся. Директор закончил говорить через камин, потом отступил, и из зеленого пламени вышла женщина. Она была невысокой, среднего возраста, сквозь ее волосы пробивалась седина. Она куталась в домашний халат, из-под которого выглядывали долговязые ноги в клетчатых тапках.

— Северус, ты знаешь Арабеллу? — мягко спросил он, затем указал на стул, и женщина села, тяжело вздохнув.

— Теперь да, — ответил он, впервые за весь разговор чувствуя небольшой интерес.

— Это Арабелла Фигг, член Ордена Феникса. Арабелла, ты знаешь Северуса?

Женщина кивнула — и вздохнула опять.

— Конечно, я слышала о вас, — сказала она. — Но я здесь не поэтому, — добавила тут же, пристально посмотрев на директора. — И я не уверена…

— Северусу можно доверять. Вы можете говорить при нем все, что хотели сказать мне, — прервал ее Альбус, и в его голосе появилась резкие нотки. Нотки, которые он уже давно не слышал.

— С Гарри Поттером плохо обращаются, — выпалила она. — Я видела это на протяжении некоторого времени. Я больше не буду стоять в стороне. Петуния Дурсль — ужасная женщина, и ее муж — просто жирный боров, который то и дело орет на мальчика. И их сын… Их сын — это хуже всего. Он устраивает «охоту на Гарри», Дамблдор. Он и его прихлебалы травят его и гоняются за ним по всей округе. Сейчас это стало еще хуже, чем раньше. — Она глубоко вдохнула. — Петуния раздает ему пощечины. Ее муж кричит, потому что он слишком ленив, чтобы драться, и их сын со своими друзьями избивают его. Если ты не вмешаешься, то это сделаю я — сообщу в магловскую социальную службу, и они заберут его. Он никогда не получает достаточно еды, он работает больше, чем должен ребенок в его возрасте, и они заставляют его спать в кладовке под лестницей.

Ее выражение лица было свирепым, и искорки в глазах директора внезапно пропали. Его собственный мозг пытался охватить все, что было только что сказано. В его голове осталась только одна связная мысль.

— Мальчишка живет с Петунией Эванс? — спросил он, пытаясь звучать нормально.

— Сейчас ее имя Петуния Дурсль, но действительно, она сестра Лили,— раздраженно ответила Арабелла. — Ужасная женщина.

— Вы оставили мальчишку жить с ней? — спросил Северус, чувствуя, как внутри него поднимается гнев. — Вы знаете, что она за человек? И что он ничему не научится, живя с этой… женщиной? — он буквально выплюнул последнее слово. — Он должен выполнить пророчество. И пребывание рядом с этой су… с этим кошмарным человеком или сломает его, или заставит ненавидеть магию. Это может даже сделать его сквибом.

Женщина свирепо посмотрела на него, но потом ее лицо смягчилось. — Он прав, Дамблдор. Она ударила его особенно сильно на прошлой неделе, когда он внезапно появился на крыше школы. Он всего лишь спасался от детей, которые снова преследовали его!

— Я должен оставить его там, — грустно сказал директор. — У меня нет другого выбора. Только рядом со своей семьей он получит нужную защиту.

— Полный вздор! — внезапно прогремел Северус. — Я полагаю, вы говорите о Кровной Защите. Любой приличный волшебник может наколдовать более сильную и надежную защиту. И Темный Лорд никогда не будет полностью уничтожен, если вы позволите этой семье, этой — мегере — превратить его в ничтожество.

— Северус… Я не могу.

— Ты знаешь Петунию Эванс? — грубо проревел он. — Ты думаешь, я хочу поставить на кон свою жизнь, потому что ты позволил мальчику, который — единственный — имеет силу, чтобы уничтожить Его навсегда, влачить жалкое существование рядом с гнусной женщиной, которая больше всего ненавидит магию? Которая ненавидела собственную сестру, потому что она обладала магией? Которая называла свою сестру уродом?

Арабелла Фигг возмущенно закивала:

— Он прав, Дамблдор. Она никогда даже не вспоминает о Лили. Когда бы я ни спросила ее о семье, она никогда ничего не говорила. Ничего о Лили. Или о Джеймсе. Они всегда были всего лишь ее ни на что не годной сестрой и ее мужем-пьяницей. Я никогда не слышала ни одного доброго слова о них из ее уст.

Каким-то образом до этого момента Северус игнорировал тот факт, что мальчик был Гарри Поттером. Упоминание Петунии сделало кристально ясным то, что мальчик был сыном Лили. Только сыном Лили. Но да, да, конечно. Он был щенком Поттера. В конце концов, отродье Поттера сыграет огромную роль в падении Темного Лорда и, следовательно, в его собственной судьбе.

Тем не менее. Никто, даже его худший враг, даже Джеймс Поттер, даже Сириус Блэк, не должен быть оставлен на растерзание Петунии Эванс и ее злобе. Тем более, сын Лили. Он знал Петунию Эванс. Петуния Эванс была отродьем дьявола. Даже Темный Лорд в конце концов сломался бы под ее давлением. Нет, он не мог позволить этого. Любая семья была бы лучше. Любая чертова семья.

— Кто угодно лучше нее, — сказал он ядовито. — Кто угодно!

— Я согласна с ним, Дамблдор, — так же злобно добавила женщина. — Я сообщу в магловскую социальную службу.

— Я не допущу, чтобы судьба единственного человека, который может победить Сами-Знаете-Кого, зависела от магловской социальной службы. Они не сделают ничего хорошего. Даже я справился бы лучше!

— Ты бы позаботился о нем? — внезапно спросил директор — искорки так и не вернулись в его глаза, и между его бровями залегла глубокая складка.

— Я мог бы, если — и только если — не было бы другого пути помочь найти для него новую семью.

До того, как директор имел возможность как-то ответить, прозвучал короткий стук в дверь, и без малейшего промедления в кабинет зашла Минерва МакГонагалл. Жена Альбуса Дамблдора и Глава Гриффиндора. Она кивнула Северусу в знак приветствия, потом своему мужу, до того, как заметила Арабеллу Фигг.

— Арабелла, — вскричала она радостно и кинулась к женщине, чтобы расцеловать ее в обе щеки. — Что привело тебя сюда?

Лицо женщины потемнело.

— Я здесь по поводу Гарри Поттера, — сказала она громко и ясно.

— Почему? Что с ним не так?

— Петуния Эванс! Вот что с ним не так. Почему никто не сообщил мне, что он живет с этой проклятой женщиной? Я думал, родители Лили еще живы? — взорвался Северус. — Петуния Эванс, Минерва. Он не может быть в порядке, если она воспитывает его.

— И она не воспитывает его, — Арабелла Фигг твердо посмотрела на Минерву. — С ним ужасно обращаются, и я пришла сюда поставить директора в известность, что я сообщу в магловскую социальную службу, если он не заберет его оттуда.

— Альбус! — пронзительно вскрикнула Минерва. — Я говорила тебе! Не раз, не дважды, не пятьдесят раз. Я, должно быть, говорила тебе тысячу раз, что они — худшие из маглов. Он просто не может быть счастливым мальчиком, как ты утверждал.

— Гарри Поттер несчастлив, — ядовито согласилась Арабелла Фигг.

— Никто не может быть счастливым рядом с Петунией Эванс, — выплюнул Северус.

— Хорошо, — вздохнул Дамблдор. — Вы все знаете о защите. Но если вы все так настаиваете, и до то, как он окажется в маггловском приюте, мы укрепим защиту вокруг Хогвартса и перенесем его сюда, пока Северус найдет для него новую семью.

— Почему я? — возмущенно вскрикнул он.

— Ты сказал, что ты сделаешь все возможное, — мягко возразил Дамблдор.

— Если нет другого пути.

— Его нет, мой мальчик. Мы с Минервой усилим безопасность, Арабелла составит тебе компанию. Посмотри, сможешь ли ты забрать мальчика. Если он не захочет уходить, не заставляй его. Узнай сначала, что он думает о своих родственниках. Но аккуратно. Ты знаешь, как легко можно разрушить ум ребенка, если бить слишком настойчивым с Легилименцией. И никакой иной магии. Это понятно? — непривычно строго сказал Альбус Дамблдор.

Северус недовольно кивнул. Конечно, он не мог позволить, чтобы мальчик остался в когтях Туни, но он определенно не хотел заботиться о нем самому. Он просто не мог. Не только из-за того, что это был ребенок Поттера, но так же потому, что он не любил детей. Дети были грязными, шумными и требовали постоянного внимания. Дети ревели, вечно чего-то хотели, требовали и устраивали ужасные выступления, если не получали того, что хотели и требовали.

Он не хотел ребенка. Он вообще не хотел детей. И он, определенно, не хотел заботиться о Гарри Поттере.

— Пойдем, пока он опять не передумал, — Арабелла Фигг дергала его за рукав, сопя у него под боком в своей странной одежде. Он согласно кивнул и, кратко склонив голову в сторону Альбуса и Минервы, которая все еще бросала убийственные взгляды на своего мужа, ступил в камин вслед за своей спутницей.

хх

Он слышал их. Обычно они были настолько безмозглыми и шумными, что он мог услышать их за милю, и это давало ему достаточно времени, чтобы спрятаться или хотя бы немного оторваться от толстого, медленного Дадли его шайки. Обычно Пирс был самым быстрым из них и мог поймать Гарри, но Пирс никогда не осмеливался бежать быстрее Дадли. Потому что тогда Дадли возненавидел бы Пирса, а Пирс не хотел этого. Гарри совершенно не понимал, почему Пирс не хотел этого. Он вообще не понимал, как кто-то может хотеть дружить с Дадли.

Дадли был подлым хулиганом и вообще имел отвратительный характер. И дядя Вернон, и тетя Петуния всегда покупали ему все, что он хотел. Просто потому что Дадли был их сыном, а Гарри — всего лишь племянником-уродом, который иногда совершал вещи, о которых даже не думал. Он и сам не знал, как это у него получалось. Но иногда это просто случалось. Это пугало и поражало его точно так же, как и остальных. Но ни дядя Вернон, ни тетя Петуния не верили ему.

Они никогда не верили ни слову из его уст. Когда Дадли протопал через весь дом в грязной обуви, тетя Петуния не поверила, что это был не Гарри. Или когда Дадли оставил жирные отпечатки пальцев на стеклянном столе, тетя Петуния не поверила, что это был не Гарри. И как только она вытерла стол, его вдоволь потрепали за уши. Но гораздо обиднее было то, что даже несмотря на то, что отпечатки были слишком толстыми по сравнению с его собственными пальцами, и он никогда не ел столько жирного, они отказывались признавать очевидный факт. И он ненавидел это. Он честно, честно ненавидел это.

Спать в кладовке под лестницей было нормально (за исключением тех случаев, когда Дадли топотал по лестнице), и выполнять домашние обязанности, и готовить иногда было тоже не так уж и плохо. Но то, что они постоянно думали, что он лжет, и все время говорили, что он просто маленький урод, который совсем не заслуживает здесь жить, и что они должны были давно отдать его в приют, очень обижало его.

Конечно, иногда Гарри мечтал, чтобы кто-то пришел и забрал его. Кто-то, кто бы любил его и хотел заботиться о нем. Но он уже выучил к своим семи годам (его день рождения был пару дней назад, и в подарок он получил пару носков с тринадцатью дырками — он посчитал), что жизнь не всегда была сказкой. И что не существовало никакого таинственного человека (возможно, высокого мужчины, который бы пугал всех вокруг, но был бы добрым к Гарри и хотел защитить его. Кого-то, кто бы убедился, что за ним больше не охотятся, и что Дадли больше не будет его обижать. Кто-то, кто позволил бы иметь столько книг, сколько он хотел, и позволил узнавать новые вещи, и никогда-никогда не говорил бы ему, что он нежеланный ребенок). Его родители погибли в автокатастрофе, оставив ему на память странный шрам на лбу, и не осталось больше никого, кто бы любил его.

Возможно, когда-нибудь он найдет жену, будет иметь собственных детей и сможет любить их. Это было бы чудесно, но сейчас было не время думать об этом, не сейчас, когда Дадли визжал и орал на него. И науськивал на него своих друзей. Сейчас нужно было нырнуть в кусты и спрятаться под ними, между домом и колючими ветками.

Он мог только наблюдать сквозь густые зеленые листья, как Дадли с Пирсом и с двумя другими, Томом и Марком, брели вдоль дороги, загребая носками пыль. Это было плохо. Если они гнались за ним, Дадли всегда выбивался из дыхания и слишком уставал бить его. Его друзья, хотя и были намного выносливее, тоже притворялись уставшими, и Гарри мог легко отделаться. Если они просто шагали по улице и находили его, в Дадли оставалось слишком много энергии.

Так тихо, как он только мог, Гарри сжался в маленький клубок. Он не осмеливался закрыть глаза. Для этого будет время позже, когда они найдут его и начнут пинать. Он только надеялся, что они не сломают снова его очки. Тетя Петуния ужасно рассердилась в последний раз, когда они свисали с его носа под странным углом, и одно из стекол было разбито. Она только сунула ему скотч и проворчала, что лучше бы ему починить их, потому что новых он пока не получит.

Но, к счастью, оказалось, что он оторвался от них. Возможно, это было из-за миссис Фигг, которая брела вниз по улице. Дадли и его друзья любили миссис Фигг даже меньше, чем Гарри. Может быть, благодаря тому, что миссис Фигг не думала, что Дадли милый, сладкий или прелестный. Миссис Фигг не очень любила Дадли и иногда спускала на него одного из своих котов. Гарри тоже не очень любил миссис Фигг. У нее дома очень неприятно пахло, и еще она всегда слишком много говорила о своих глупых старых котах, и Гарри приходилось слушать.

Но прямо рядом с миссис Фигг шагал мужчина. Он был высоким, широкоплечим и выглядел очень зловеще. Он бы очень хотел, чтобы кто-то вроде него был его отцом. Никто бы не посмел обижать Гарри, если бы он шел рядом с таким мужчиной. Никто бы не посмел ударить его или охотиться на него, если бы они знали, что этот мужчина заботится о Гарри.

Возможно, это был сын миссис Фигг, как подумал Гарри, но они совсем не выглядели похожими. У мужчины был длинный, крючковатый нос и тонкие губы, и он носил черный плащ. Как Бэтмен. "Ох,— подумал он,— было бы отлично иметь такого отца. Или дядю. Возможно, этого было бы достаточно".

И это было очень странно, потому что миссис Фигг и высокий мужчина в плаще, как у Бэтмена, направлялись прямо на Прайвет Драйв, 4. Они прошли очень близко к Гарри. Так близко, что он мог разглядеть ботинки мужчины и тапки миссис Фигг. У него были большие ноги. И неплохие ботинки. Начищенные. Гарри на секунду задумался, чем мужчина намазал свои ботинки, поскольку ни одни ботинки, которые Гарри когда-либо чистил, не были столь блестящими. Не то чтобы он делал это часто, потому что тетя Петуния никогда не была довольной результатом.

Он мог задуматься только на секунду, потому что тетя Петуния внезапно взвизгнула. Взвизгнула странное слово. Что-то вроде Севвус Снейк. Или Снейп. Снеп. Севрус? Северус? Снейп? Что-то вроде этого, в любом случае, и Гарри старался не подпрыгнуть в своем убежище между стеной дома и колючими кустами, но ничего не мог с этим поделать. Визг был таким громким и странным, как будто кто-то душил ее, и она визжала, используя весь воздух, который у нее остался (а это было довольно много, как мог убедиться Гарри, когда она без конца кричала и визжала на него), и на секунду это испугало его.

— Гарри? — еще раз завизжала она. — Гарри Поттер! — и, через секунду, — Даддлик?

Тетя Петуния никогда не звали их так громко. Она не любила устраивать представления для соседей, поэтому ее крик был действительно странным, и еще несколько секунд Гарри не решался вылезти из своего убежища. Это могло быть опасно для него. Но там была миссис Фигг. Она была странной и помешанной на своих котах, но, по крайней мере, она никогда не причиняла ему вреда. И она всегда кормила его, даже если это была немного странная еда. Так что, поколебавшись несколько секунд, он выбрался из кустов и встал перед своей тетей, лицо которой выглядело ужасно бледным. Даже немного зеленоватым.

И там же, медленно поворачиваясь лицом к Гарри, стоял высокий мужчина в плаще. Гарри моргнул. У него были самые темные глаза, которые Гарри когда-нибудь видел. Черные как смоль, они смотрели прямо на него, не моргая, — хотя Гарри с лихвой компенсировал это, моргая слишком много и слишком часто.

— Он не останется здесь, — спустя некоторое время сказал мужчина и снова повернулся к тете Петунии.— Туни, — сказал он странно. Как будто он действительно ненавидел ее.

— Гарри, — взвизгнула она опять. — Собери свои вещи.

Он не понимал. Он совсем ничего не понимал. Куда он должен был идти? Какие вещи он должен был собирать? Старое одеяло? Или его школьные книжки? Или свои обноски?

— Я не… что я должен собрать, тетя Петуния? — спросил он медленно и неуверенно.

— Все, — сказала миссис Фигг, и он еще никогда не видел на ее лице такой доброй улыбки. — Ты идешь с профессором Снейпом в свой новый дом.

— Это мы еще посмотрим, — внезапно сказал высокий мужчина, и его голос был непревзойденным. Кто угодно испугается такого голоса. Он был глубоким, угрожающим, но звучал так мягко и гладко. Как будто он мог выскользнуть из пальцев и ужалить в одно и то же время. — Но, мистер Поттер, пока что вы пойдете со мной.

— Правда? — спросил Гарри до того, как смог остановить себя. Мужчина забирал его? Правда? На самом деле? Мужчина в плаще как у Бэтмена, высокий мужчина, которого любой побоится задирать, с опасным бархатистым голосом заберет его? С кем-то вроде него, с кем-то, кто выглядит как этот 'фессор Снейп, никто больше не будет устраивать охоту на Гарри. И что-то в глазах этого 'фессора убедило Гарри, что он больше не должен ничего бояться.

Кто-то пришел за ним.

Естественно, он увидел мысли мальчика только мельком, поскольку он не мог погрузиться в детский разум так глубоко, как если бы это был разум взрослого, но этих коротких мгновений было достаточно, чтобы убедить его, что Петуния Эванс была абсолютно неспособна вырастить этого ребенка. Он увидел не только пощечины и пинки, но и постоянное унижение и вранье. И любые вопросы о его родителях пресекались еще до того, как они были озвучены. Этому ребенку нужна была новая семья, люди, которые могли подготовить его к будущему. Он был не идеальной кандидатурой, но он сделает это, если директор не сможет или не захочет найти кого-то другого.

Мальчишка был маленьким, тощим, костлявым, его одежда была чересчур большой и дырявой. Штаны держались на честном слове и не падали только благодаря старому вытертому ремню, футболка достигала той же длины, что платья некоторых девиц, да и ботинки были стертыми и, судя по всему, тоже слишком большими. С его носа криво свисали очки с грубой четырехугольной оправой и побитой линзой, склеенные скотчем.

Теперь, когда он просто смотрел на ребенка, а не пытался пробраться в его разум, стало заметно определенное сходство с Поттером. Те же самые взъерошенные волосы и тот же нос, но его нижняя губа была прикушена, а глаза были точно такие же, как у Лили. Такие же до дрожи зеленые. Возможно, причиной было то, подумал Северус, что он знал Лили, когда та была в том же возрасте, что и мальчишка, и не видел Поттера, когда он был таким маленьким, но все же в нем было что-то от Лили. Он просто стоял и ждал, пока его тетка приказала ему собрать вещи. Теперь Снейп точно увидел, что так напомнило ему о ней. Эти глаза, да, но еще и выражение на его лице, эмоции, которые выражали эти глаза. Радость. Надежда. Ожидание. Доверие.

Глаза мальчишки светились доверием, надеждой и радостью. Он хотел покинуть это место, и Северус никак не мог винить ребенка в этом. Кто угодно хотел бы покинуть этот ужасно нормальный городок с этими одинаково постриженными лужайками, аккуратными кустами роз и только что вымытыми машинами, и кто угодно хотел бы покинуть эту женщину с лошадиным лицом на длинной шее.

Северус Снейп хотел наколдовать что-то, чтобы ее шея стала короче или голова больше — даже несмотря на то, что голова Туни была и так достаточно велика — но в последний момент его удержали ладонь миссис Фигг, что резко сжала его руку, и тихий писк мальчика, который забежал внутрь этого ужасно посредственного дома.

— Что же, Туни, — сказал он так приветливо, как только мог, — сын твоей собственной сестры. — Он задумчиво поцокал языком. — Лили, должно быть, перевернулась в гробу. Твое счастье, что она не вернулась призраком, чтобы являться тебе и твоей семье.

— Снейп, убирайся с моей собственности! — взвизгнула она. — Из тебя не могло получиться ничего хорошего. Если бы не ты, Лили никогда бы не узнала о всем этом уродстве.

Он издал мрачный смешок — как он убедился, этот звук всегда пугало его собеседников. — Конечно, нет. Она бы жила прямо по соседству с тобой, с таким же скучным мужем и скучным ребенком, и каждый вечер понедельника вы бы сидели за бутылочкой сладкого шерри. Ах, если бы только я не вмешался.

— Ты всегда портил мою жизнь. Ты должен гореть в аду, — прошипела она так, что брызги слюны долетели до Снейпа, который устроил целое представление, вытирая ее чистым, белым, аккуратно сложенным носовым платком.

— Не сомневаюсь в этом, — усмехнулся он. — Но ты доберешься туда куда раньше.

— Северус, — миссис Фигг потянула его за рукав. — Возможно, ты должен сходить и привести мальчика.

— Я всегда знала, что ты одна из этих, Фигг! — взвизгнула Петуния. — Ты всегда была…

— Да, милая, конечно. Я неуверенна, что ты имеешь в виду, говоря об этих, — прервала она ее, и Северус в тайне был впечатлен этой немолодой женщиной, — но сейчас, когда моя работа окончена, я перееду отсюда, как только смогу.

— Работа? — спросила Петуния, бледнея, — какая работа?

— Присматривать за тобой, Туни, — усмехнулся Северус. — Ты же знаешь, что мы имеем много способов наблюдать за тобой, не так ли? — Было забавно наблюдать за тем, как краски покидали ее лицо, и с этим милым оттенком зеленого на ее щеках она почти совпадала по цвету с ее серо-зеленым ковром в гостиной. Она заслуживала этого. Заслуживала теряться в догадках, обмирая от страха, что они видели.

— Что… что вы видели? — прошептала она, широко раскрыв глаза.

— Достаточно, чтобы убедиться, что ты никогда не увидишь бедного Гарри снова, — зло повторила миссис Фигг, уперев кулаки в бедра.

— Все, Туни. Мы видели все.

— Гарри Поттер! — громко закричала она. — Иди сюда сейчас же.

— Я здесь, тетя Петуния, — тихо сказал он, прижимая одеяло к груди, пока рюкзак с книжками тяжело свисал с его плеча. Очевидно, у мальчишки было здесь немного вещей, раз он вернулся так быстро. И, если честно, не это беспокоило и смущало Северуса, а то же доверие в глазах ребенка, которое он заметил раньше. И этот взгляд делал его совсем непохожим на Джеймса Поттера.

— Попрощайся со своей тетей, Гарри, — мягко сказала миссис Фигг. Сейчас мы заберем тебя отсюда.

— Да, заберите его и превратите в такого же урода, — прошипела она снова. — Но мы больше не желаем его видеть.

— Петуния Эванс, — угрожающе сказал Северус, ступая ближе и целясь палочкой ей в грудь, — думаешь, кто-то позволит этому ребенку приблизиться к тебе снова?

— Убери эту вещь прочь от меня, — в ужасе завизжала она и попыталась сделать шаг назад, но невидимое заклинание удержало ее на месте.

— Ребенок Лили, Петуния. Просто подумай, что это ребенок твоей сестры, — в ответ прошипел он ей. — И я знаю, что ты любила свою сестру.

Он снял заклинание и повернулся к мальчику. — Пойдем. И не копайся.

— До свидания, тетя Петуния, — сказал он. Оказалось, он имел хоть какое-то понятие о манерах, заметил Северус, увидев, как мальчишка протягивает ладонь своей тетке, судя по всему, намереваясь пожать ей руку. Но женщина осталась так же холодна, как и раньше, и едва посмотрела мимо его руки и, попутно, мимо мальчика.

— До свидания, Гарри, — сказала она, и в ее голосе не было слышно ни следа сожаления или привязанности. Она повернулась спиной к ним, и когда Арабелла Фигг улыбнулась Гарри и еще раз кивнула ему, тот стрелой выскочил из дома. Петуния же быстро закрыла дверь, и Северус услышал, как дважды щелкнул замок.

— Чертова женщина, — сердито пробормотала миссис Фигг. — Не могла заставить себя даже…фу.

— Вполне, — согласился Северус, — мы можем воспользоваться вашим камином?

Она кивнула, и Северус начал шагать рядом с ней, коротко оглянувшись через плечо на мальчишку. И он просто глазел на него с широко открытым ртом.

— Я сказал, не копайся, — Северус бросил суровый взгляд на мальчишку, и тот побежал к нему так быстро, как только мог. Наверное, испугался, когда понял, что его и вправду забирают, подумал он. Но внезапно Снейп почувствовал, как что-то коснулось его руки, и он хотел отмахнуться от этого, подумав, что это какое-то насекомое, но прикосновение было настойчивым, и когда он посмотрел вниз — он понял, что это мальчишка неуверенно пытался взять его за руку.

хх

Тетя Петуния миллион раз говорила Дадли никуда не идти с незнакомцами. Даже если они предлагали конфеты, или кролика, или котенка. Никогда. Она всегда говорила, что эти незнакомцы заставляют маленьких мальчиков делать ужасные вещи, и Гарри задумался на секунду, был ли этот 'фессор Снейп таким незнакомцем. Но поскольку тетя Петуния и миссис Фигг знали его, и миссис Фигг, которая точно не была незнакомцем и никогда в жизни не угощала его конфетами, тоже сказала ему идти, он подумал, что все в порядке.

И этот 'фессор Снейп казался славным. Мужчина был точно таким, как он себе представлял. Он даже напугал тетю Петунию! Ничто не могло напугать тетю Петунию. Ну, не считая соседей, которые обсуждали ее, и собак тети Мардж. Но она всегда притворялась, что это ее ничуть не волнует. Но 'фессор Снейп испугал ее. Очень.

Гари не знал, почему, но ему нравилось, когда она выглядела такой испуганной. Побледневшей и чуть ли не позеленевшей.Обычно это она пугала его. И сейчас это изменилось. Он собрал все свои вещи. Во всяком случае, все его книги были в рюкзаке, как и немного чистой одежды. Он захватил свое одеяло, рисунок, на котором были птица, и дом, и сад, и который он бережно повесил на стену своей кладовки — и был готов идти. Рюкзак казался намного легче, чем когда он нес все книги домой в последний школьный день, даже при том, что сейчас внутри было больше вещей.

Может, это была одна из тех уродских штук, которые всегда случались с ним. Как в тот раз, когда волосы Дадли стали зелеными на целых пять секунд. Или когда он внезапно оказался на крыше вместо сада, где он был секундой раньше.

Он пожал плечом. 'фессоры обычно были умными, верно? Может, он сможет спросить 'фессора Снейпа попозже. Или, может… ну, он не был уверен, куда они сейчас идут. Но он точно знал, что не хочет потеряться. И когда тетя Петуния не хотела, чтобы Дадли потерялся, она всегда шла, держа его за руку. Дадли ненавидел это и всегда ныл, кричал и жаловался, но тетя Петуния никогда не отпускала его. Значит, если он возьмет 'фессора Снейпа за руку, он тоже не потеряется.

Конечно, Гарри не знал, понравится ли это 'фессору, поэтому медленно самыми кончиками пальцев дотянулся до его ладони. 'фессор Снейп не обратил никакого внимания, тогда Гарри потрогал его руку немного настойчивее, что заставило его хотя бы слегка встряхнуть ладонь, и наконец, когда Гарри притронулся к ней опять, 'фессор посмотрел вниз и увидел его руку.

Гари улыбнулся. Он пытался без слов объяснить мужчине, что он не хотел потеряться, что он хотел покинуть это место, что его мечта наконец-то осуществилась, но, казалось, мужчина ничегошеньки из этого не понял.

— Ты не младенец, Поттер. Держись рядом, — на удивление мягко сказал мужчина, и Гарри знал, что он прав. Ему было уже семь лет и он точно был умнее Дадли. Поэтому он просто не спускал глаз с 'фессора и миссис Фигг. Никогда, что бы ни случилось, он не вернется к тете Петуние. Что угодно будет лучше, чем жить там.

Но он даже не знал, куда они направлялись. Они совсем ничего ему не объяснили, и тетя Петуния всегда говорила, чтобы он не совал нос не в свое дело, так что он не осмеливался расспрашивать. Может, он теперь будет жить с миссис Фигг, и это ему не очень нравилось. Конечно, это было бы лучше, чем с тетей Петунией и дядей Верноном, но там было ооочень много котов. И Гарри бы не возражал против одного или двоих котов, но целая кошачья армия — это было слишком даже для него.

Он вопросительно посмотрел на мужчину, и тот, кажется, понял. Или, может быть, он пытался сказать это всю дорогу, но с Гарри и его детским желанием держаться за руку он просто не мог найти нужного момента.

— Мы направляемся в Хогвартс, — очень медленно объяснил мужчина. Этот чудесный голос проговорил каждое слово так, как будто оно было самым важным на свете, и хотя Гарри понятия не имел, что такое Хогвартс, это звучало очень круто. Почти, подумал он, как магический замок.

— Северус, — вмешалась миссис Фигг, — я не уверена, рассказали ли они ему о магии. И о сам-знаешь-чем.

Они наконец пришли к ее дому, и 'фессор зашел внутрь, не успев сказать еще что-нибудь. Гари последовал прямо за ним, не имея никакого желания потеряться. Но прежде чем Гарри привык к темноте внутри дома и мяуканью котов, мужчина спикировал вниз. Ну, на самом деле он просто нагнулся, но выглядело очень похоже.

— Поттер, ты знаешь о магии? — резко спросил он, заставив Гарри смутиться. Дядя Вернон говорил, что магия — это всего лишь фокусы, когда глаза не успевают уследить за рукой так называемого волшебника.

— Она не существует, сэр, — едва слышно ответил он. — Дядя Вернон говорит, что проходимцы занимаются этим, чтобы выжать деньги из честных трудолюбивых людей. — Гарри поднял глаза на 'фессора Снейпа и по свирепому выражению его лица понял, что сказал что-то плохое.

— Ты знаешь, что произошло с твоими родителями? — в отличие от лица, его голос оставался спокойным. Смертельно спокойным.

— Случилась авария, сэр, — прошептал мальчик. — Я выжил, но у меня остался этот шрам, видите? — он убрал челку и показал на шрам на лбу. — Он какой-то странной формы, и тетя Петуния и дядя Вернон ненавидят его.

Сейчас 'фессор Снейп казался ужасно сердитым. Но он всего лишь сказал правду. Он пожал плечами и нагнулся, чтобы погладить Кисточку, которая терлась о его ноги. Она была очень красивой кошкой, и Гарри всегда думал, что оранжевые и белые полоски на шубке делали ее похожей на маленького тигра. — Привет, — тихо прошептал он, поглядывая на миссис Фигг и 'фессора Снейпа и поставил рюкзак на пол. Судя по звуку, с которым сумка приземлилась на пол, она казалась намного тяжелее, чем была на самом деле.

Но потом 'фессор, который с каждой секундой сердился все больше, повернулся к миссис Фигг, и она сказала ему: — Видишь? Видишь, почему я не могла ждать?

Мальчишка не знал ничего. Ничего. Лили и Поттер умерли в аварии? Аварии? Он почувствовал, как внутри него поднимается гнев. Так бессовестно лгать мальчишке. Несмотря на гнев, он знал, что оказался прав во своем мнении и сестре Лили. Петуния в своей необъяснимой ненависти ко всему, что выбивалось из ее привычного представления о жизни, ее абсолютное отвращение ко всему, что имело отношение к магии — он ожидал этого. Но то, что она отказалась даже пожать мальчику руку на прощанье, задело что-то в нем.

Задело что-то, что сейчас было сметено гневом.

— Видишь? Видишь, почему я не могла ждать? — спросила Арабелла Фигг, лучась гневом.

— Да, — ощетинился он. — Дамблдор должен услышать это.

— Не думаешь, что сначала ты должен объяснить? — спросила она, кивая на ребенка.

— Пусть Дамблдор займется этим, — продолжил он, сцепив челюсти и сжав ладони в кулаки в страхе, что сейчас своей магией разнесет комнату на щепки.

Мальчишка просто сидел, гладя полу-книззла, и Северус удивился, как спокойно он воспринял все это. Скорее всего, он просто привык не привлекать внимания. Это было слишком знакомо Северусу. И, возможно, если бы когда-то кто-нибудь забрал его, он бы вел себя точно так же. Возможно. Нет, честно, мальчишка просто сидел там, гладил это уродливое животное и смотрел на Северуса. И снова это чертово доверие в глазах. И немного страха, впрочем, это было не удивительно. Он знал, что воздух трещал от его гнева. И не без причины.

Он найдет ему хорошую семью. Даже если Дамблдор не сможет этого сделать. И если мальчишка окажется здоровым (в чем Северус сомневался) и не будет нуждаться в Больничном крыле (в чем он сомневался еще больше), и в замке не окажется никого, чтобы посюсюкать над ребенком (что вообще было крайне маловероятно), он позволит ему поспать на диване в своих комнатах.

И он хотел взять его за руку. Его за руку. Северус почти фыркнул. — Держись рядом, — сказал он строго, смотря мальчишке в глаза. — Теперь мы направляемся в Хогвартс.

Мальчишка кивнул, еще раз почесал полу-книззла за ухом и легко подхватил сумку. Судя по тому, как книги выпирали сквозь треснувшие швы, сумка должна была быть очень тяжелой, но он поднял ее без малейших усилий. Мальчишка не выглядел очень сильным, но он не мог наложить на нее чары, так ведь?

— Дай мне это, — резко сказал он, и мальчик, сразу не поняв, что имелось в виду, все же отдал ему рюкзак. Облегчающие чары. Как только сумка оказалась в чужих руках, волшебство спало, и Северус почувствовал, как его руку внезапно начала оттягивать порядочная тяжесть. Волшебник выгнул брови. Мальчишка хотел убраться оттуда как можно скорее. И он подсознательно сделал свой рюкзак легче. Изумительно, подумал он.

— Ну, и чего ты ждешь? — сердито проворчал Северус, и мальчик кинулся к нему, вопросительно на него поглядывая.

— До свидания, Гарри, — дружелюбно сказала миссис Фигг.

— До свидания, миссис Фигг, — пискнул он и ожидающе замер. Конечно, если он никогда не слышал о магии, как он может знать о волшебных каминах. Снейп вздохнул и, несмотря на то, что он все еще нес сумку мальчишки, протянул руку.

— Мы используем камин, мистер Поттер, — медленно объяснил он.

— Лучше бы тебе взять его на руки. Он может испугаться камина и…

— Держись за руку и не заставляй меня ждать, — сказал он резко, и мальчик немедленно дотянулся своей ладошкой к его руке. Она была вовсе не такой мягкой, какой должна быть рука маленького мальчика. На тыльной ладони, прямо под большим пальцем Северуса, нащупывался свежий шрам.

— До свидания, миссис Фигг, и спасибо, — сказал он, — от имени всего магического мира.

— Называйте меня Арабелла. И всегда рада помочь. Мы многим ему обязаны, — ответила она, но Снейп уже ступил через пламя, заметив, как мальчик боязливо поежился и плотнее прижался к его ноге.

хх

Это было ужасно. Он изо всех сил держался за руку 'фессора Снейпа, но этого и близко не хватало. Его ноги были твердыми и длинными, и он прижался к ним, потому что его крутило и дергало во все стороны, и в его рту оказалось что-то ужасное на вкус. Очень, очень противное. Как будто он наелся золы. Может, это было правдой, потому что они были в камине. Но они ни капельки не обожглись, только быстро крутились вокруг своей оси. Казалось, что это продолжалось целую вечность — вечность ужасного вкуса во рту и головокружения — но в конце концов они где-то приземлились, и он больше не мог держаться за руку мужчины, а упал на колени, пытаясь проглотить вкус пепла.

— Держи, — сказал 'фессор и дал ему маленькую бутылочку странной формы, но Гарри мог только отрицательно помотать головой. Он не возьмет ничего от мужчины. Не от незнакомца. Даже если он не был уверен, мог ли он называться незнакомцем, если миссис Фигг и тетя Петуния знали его.

— Это поможет, — добавил он, и его голос звучал по-другому. Мягче, добрее и шелковистее.

— Но… — прошептал он.

— Выпей и я объясню.

Гарри медленно кивнул, зная, что у него не было выбора. Он поднес бутылочку к губам и глотнул.

— Фу, — вырвалось у него, когда он проглотил эту гадость. На вкус это было как болото и кошачья шерсть. 'фессор усмехнулся.

— Не очень нравиться?

Гарри помотал головой, заметив, что ему стало намного лучше. Он был неуверен, какой вкус во рту был лучше — золы или болота и кошачьей шерсти, но его желудок уже не пытался выскочить через горло, и он смог открыть глаза.

Комната, в которой он оказался, была абсолютно потрясающей!

Не бечено!

Гарри сидел на мягчайшем ковре, рассеяно перебирая длинный ворс пальцами, и медленно, чтобы ничего не пропустить, осматривал комнату. Она показалась ему просто огромной — в два раза больше, чем гостиная тети Петунии и дяди Вернона. Но вовсе не это больше всего поразило мальчика.

Стены комнаты были увешаны портретами, но люди на них двигались — один пораженно ахнул, второй уставился на Гарри и что-то бормотал себе под нос, третий спокойно храпел.

Место на стенах, свободное от картин, было занято книгами в кожаных обложках, и на секунду Гарри представил, как тяжело было бы их все протереть от пыли. Тетя Петуния не любила, когда книги стояли на открытых полках. Она говорила, что пусть они и неплохо выглядят (снаружи, естественно), но от того не перестают быть ужасными пылесборниками.

Возле противоположной стены Гарри, все еще пытаясь проглотить вкус снадобья, что дал ему ‘фессор Снейп, заметил большущий стол из темного дерева. Под ним при желании можно было бы спрятать три или четыре Гарри, а на столешнице лежала тьма-тьмущая разных вещиц. Мягкое птичье перо, чернильница, несколько скрученных листов бумаги, что-то круглое и стеклянное — и это то только то, что Гарри мог увидеть со своего места на ковре За столом была прикреплена большая полка, и на ней лежала старая потрепанная шляпа, которая кажется, тоже слегка шевелилась — но Гарри подумал, что это, должно быть, просто игра света, льющегося с огромного окна.

И там, прямо там, на насесте сидела здоровенная птица размером с лебедя, что водились в пруду у парка. Ее перья были алыми, а хвост и клюв отливали золотом. Птица тихо напевала нежную мелодию, которая сначала показалась Гарри странной, но через несколько секунд ему захотелось улечься на мягкий ковер и отдохнуть немного, ведь здесь ничто не могло ему навредить, никто не стал бы его обижать и за ним охотиться, и совсем не нужно вытирать пыль на книгах. Он не знал, откуда пришло это чувство, ведь его ‘фессор просто стоял чуть поодаль и нетерпеливо смотрел на него, так же, как и люди на картинах, но в его сердце было столько надежды и радости, что оно было готово разорваться. Гарри несколько раз глубоко вдохнул, закрыв глазаи полностью отдаваясь птичьей песне.

Теперь, с закрытыми глазами, он еще яснее чувствовал запахи. Гарри вдохнул еле заметный аромат лимонов, который был всего лишь капельку сильнее, чем запах пыли, которая, скорее всего, собиралась на книгах, и еще что-то непонятное. Но все это вместе пахло просто замечательно, и Гарри хотел бы просто остаться здесь, на этом мягком ковре, в этой волшебной комнате. Птица замолчала, но мальчик уже чувствовал себя намного лучше. Он хотел остаться здесь.

хх

Наглый мальчишка. Развалился на полу, еще и глаза мечтательно прикрыл. Да, пение Фоукса успокоила и его, но это же не повод сидеть здесь, как имбецил, раскачиваясь в такт песни и нюхая воздух!

Если бы он во время легиллименции своими глазами не видел, что ум ребенка кристально чист, то предположил бы, что у него не все в порядке с головой. Крыша поехала. Шарики за ролики закатились. С другой стороны, он невольно вспомнил, что когда сам впервые услышал песнь феникса, то выглядел так же, как бы не хотелось ему этого признавать.

Во всяком случае, сейчас ему нужно было найти директора, которого явно не было в кабинете. Фоукс уставился на него своими темными непроницаемыми глазами и секунду спустя прекратил петь. Северус даже не знал, почему он позволил ребенку это слушать, почему он остался в кабинете после того, как было понятно, что директора здесь нет, но, возможно, это Фоукс заставил его остаться.

— Мистер Поттер, — резко сказал Снейп, — пойдемте.

Мальчик поднялся на ноги, все еще счастливо улыбаясь, и впервые Северус заметил, что у него не хватает зубов. Верхних передних зубов. Ну конечно же, у него режутся зубы. Северус мысленно вздохнул и закатил глаза к потолку. Он еще не полностью осознал, насколько маленьким на самом деле был мальчик. Как раз выпадают зубы (или, вероятнее всего, их выбил этот идиотский кузен). Он не заметил этого в уме Гарри. И до этого момента он всегда держал свой рот закрытым.

— Можете пока оставить сумку здесь, — мрачно добавил он, пока мальчишка стоял рядом, ожидающе глядя на него. — Ну что еще?

— Что это за птица, сэр? — спросил мальчик. Снейп заметил, что он хорошо разговаривает, когда нормально открывает рот.

— Это феникс, — ответил он.

— Они что, настоящие? -пораженно переспросил Гарри, широко открыв глаза. Ох, Северус был готов удушить эту бестолковую птицу за то, что она сделала мальчишку таким уверенным и полным надежды. Было бы легче просто припугнуть его и отвести в больничное крыло или куда-то еще. Но теперь, когда он услышал песню Фоукса, он был просто — ребенком. Любопытным до ужаса. И полным вопросов. (И таких глупых вопросов.)

— Иначе он бы здесь не сидел, не так ли, — огрызнулся Снейп.

— Да, но, — мальчик замялся, — Мне кажется, что на самом деле я сплю. Обычно я просыпаюсь, когда спрашиваю себя, сплю ли я, — тут же добавил он, крепко зажмурившись и насупив брови.

Снейп мысленно посчитал до пяти, пару раз глубоко вдохнул и ответил: — Я заверяю вас, это вовсе не сон.

— Ага, именно так люди говорят в моих снах, — пробормотал Поттер, все еще зажмурившись, и Снейп увидел, как он украдкой щипает себя за руку. После этого ребенок счастливо улыбнулся. — Не сон? -спросил он, выглядывая из-под лохматой челки.

— Не сон, мистер Поттер. А теперь я буду очень благодарен, если вы все-таки начнете пошевеливаться, — голос Снейпа был пропитан сарказмом, но мальчик только радостно закивал и вприпрыжку поскакал рядом с мужчиной.

— А что делают фениксы, ‘фессор Снейп? — спросил мальчик, когда они направились к двери.

Чертова курица. Из-за нее мальчишка был отвратительно счастлив и ни капли его не боялся. Вот что делали фениксы (и еще много другого, конечно). Но он не будет этого объяснять. Он не будет рассказывать про магию, про Хогвартс, про то, что его родители на самом деле погибли не в автокатастрофе. Это не его работа. Он просто сыграл роль гонца, или даже почтовой совы, притащив мальчишку сюда. И только потому, что Петуния Эванс знала и ненавидела его. Это было единственной причиной, и теперь пусть кто-то другой занимается Поттером. Он разве что, если очень сильно попросят, поможет найти родственников. Но на дурацкие вопросыон отвечать не нанимался.

— Это птица, мистер Поттер. Они сидят, летают, чистят перья, — хмуро ответил он.

— А еще он пел, — жизнерадостно добавил мальчик. Мне понравилось, когда он пел. А вам понравилось, сэр?

Снейп закатил глаза. Больничное крыло было уже близко. И ухаживать за ведьмами и волшебниками было обязанностью Поппи Помфри. Он сможет с чистой совестью оставить мальчишку там. Всего один лестничный пролет и несколько метров по коридору. Совсем недалеко. И тогда уже медиведьму будут бомбардировать глупыми вопросами.

— Вам понравилось, сэр? — повторил Гарри. Он немного шепелявил, это было слышно, когда он говорил слово «сэр». Ну, по крайней мере, мальчишка был недурно воспитан. Даже если он непрерывно задавал вопросы.

— Меня это не раздражало, -уклончиво ответил он.

— Ой, смотрите, ‘фессор Снейп! Я никогда не видел таких лестниц, — восторженно лепетал ребенок, широко распахнув глаза. Даже его имя он говорил шепеляво. И вообще, что такое ‘фессор? Профессор! Нет, это не его проблемы. Поппи или кто-нибудь еще научат его. И, возможно, разберутся с шепелявостью. Теперь, когда он ее заметил, он постоянно обращал на нее внимание. Подумать только, и это все из-за винтовой лестницы, которая вела к кабинету директора.

— А если я упаду?

— Если ты не будешь держаться за перила, то так и выйдет, — рявкнул Снейп, но ребенок вместо того, чтобы испугаться, захихикал и поскакал — поскакал! -вниз по лестнице, скользя одной рукой по перилам. Не держась за них. Нет, пусть кто-то другой с этим разбирается. Это не его работа. Даже если Поппи Помфри достанет его из-под земли, когда он приволочет мальчишку со сломанной шеей. Но это абсурдно. Он никогда не убьет Темного лорда, если сам окажется мертв. Надо приглядывать за ним.

Снейп тяжко вздохнул. Если он хотел выжить, то и мальчик должен был выжить. — А теперь что такое? — он спросил раздраженно, когда Поттер замер и уставился на что-то.

На лестнице было весело. Его брюки были длинноваты, и на секунду он почти подумал, что покатится вниз, но ‘фессор Снейп сказал, что он упадет, таким добрым и игривым голосом, что было сразу ясно, что он шутит. Конечно, он может пройти пару ступенек. Он же не малявка какая-то. Пару раз он оступился, но это заставило его бежать еще быстрее, и когда он, наконец, спустился, ему понадобилось несколько секунд, чтобы глаза приспособились к полумраку. Но когда мальчик смог нормально видеть, он опять был удивлен, шокирован, поражен и абсолютно, на сто процентов уверен, что это сон. Потому что ни один нормальный человек, как сказала бы тетя Петуния, не смог бы придумать и построить такое.

Они стояли посреди длинного-длинного коридора, стены которого были сделаны из камня, а на стенах опять были развешаны портреты. Картины опять двигались, и Гарри услышал, как один из портретов взвизгнул. Наверное, девчонка, подумал он. Девчонки всегда визжали. В коридоре было несколько окон, и на них было что-то вроде решеток, которые отбрасывали тени на каменный пол, создавая волшебный замысловатый рисунок.

А в конце коридора было еще больше лестниц, длинных и широких, и — ох! — одна из них двигалась. Слева направо. А потом другая, справа налево.

— ‘фессор Снейп, они двигаются, — ахнул он.

— Да, — пробормотали в ответ.

— Это что, на самом деле? -пораженно переспросил он.

— Естественно, — снова пробормотал Снейп. — А теперь, если вы насмотрелись, мы можем двигаться дальше?

— Но… Это сон. Это точно сон. Здесь картины двигаются и лестницы тоже. Не существует живых картин и двигающихся лестниц. Конечно, есть фильмы. И там картинки могут двигаться, но они выглядят совсем по-другому. Я сплю, ‘фессор Снейп, — он сорвался на шепот. Это все было слишком волшебным, чтобы оказаться правдой. Вот он прячется в кустах и думает о том, как бы было хорошо, если бы высокий, сильный мужчина забрал его от тети Петунии и дяди Вернона. И вот, пару секунд спустя, так по мановению волшебной палочки, появился ‘фессор Снейп. Это был хороший сон. Может быть, он даже сможет нарисовать его, если будет помнить все так же отчетливо, когда проснется.

— Я заверяю вас, это не сон. Теперь пройдемте, мадам Помфри, наверное, уже ждет вас, — медленно проговорил мужчина, как будто Гарри был глупым и просто не понимал. Но он вовсе не был глупым. Он просто думал, что что-то настолько хорошее просто не могло случиться с ним. И двигающиеся лестницы? Говорящие, двигающиеся картины? Это точно было волшебством, и дядя Вернон никогда не упускал возможности сказать ему, что магия — это просто дешевые трюки, придуманные, чтобы вымогать деньги у честных работящих людей. Но разве ‘фессор Снейп не упоминал магию? Прямо перед тем, как спросить, как умерли его родители?

Гарри нахмурился. Он не понимал, с чего бы ‘фессоруврать ему, что это не сон? Он казался таким настоящим, и он даже мог дотронуться его рукава (не руки, он же не малявка) и почувствовать ткань, из которой был сшит его бэтменовский плащ. И такого во снах не бывало. Никогда. Значит, это было по-настоящему. Должно быть.

Двигающие лестницы и вся странная атмосфера этого места смущала его, но в то же время успокаивала, и Гарри казалось, что внутри у него появилось что-то теплое, что заставляло его счастливо вздыхать.

Но кто такая мадам Помфри?

— А кто это — мадам Помфри? — любопытно спросил он.

— Медиведьма.

— А кто такай медиведьма? Это настоящая ведьма? Но дядя Вернон сказал, что ведьм и волшебников не существует, и что они все пытаются быть кем-то, кем они не являются, и некоторые из них — это несчастные души, которые поклоняются земле или что-то вроде этого, — объяснил Гарри.

Он выглядел злым.‘фессор Снейп в своем крутом бэтменовском плаще, который впечатляюще развевался над землей, выглядел очень злым, и Гарри не знал, что такого он сказал или сделал, что его так разозлило.

— Мистер Поттер, вам все объяснят позже, но да, мадам Помфри настоящая ведьма. При случае задайте и ей тот же вопрос, — странным тоном ответил ‘фессор Снейп. Как будто он насмехался над ним, ну или над кем-то другим.

— Почему? — спросил мальчик.

— Спросите это у нее, — ответил мужчина, и теперь он казался раздраженным. Ну, Гарри привык, что он постоянно раздражал людей. По крайней мере, ‘фессор еще не накричал на него, чтобы он заткнулся. Но Гарри мог быть тихим, как мышка. Все равно здесь было на что посмотреть. Все казалось правда волшебным.

хх

Северус знал, что прямо перед ними ступенька с подвохом. И он действительно не хотел, чтобы мальчишка застрял. В конце концов, именно он должен будет потом его вытаскивать. Так что надо было его предупредить. Но он мог просто не перепрыгнуть ступеньку. Может быть, он может просто левитировать его. Но опять же, тогда его опять засыплют вопросами про магию. И если он просто перенесет его через ступеньку, будет то же самое. Но это хотя бы проще объяснить, чем чары левитации.

— Осторожно, — угрюмо сказал он, и мальчик немедленно остановился. Пока он успел среагировать, мужчина взял его под мышки, перенес через ступеньку и аккуратно поставил на землю. Ребенок уставился на него, изумленно открыв рот. — Ступенька с подвохом, — объяснил тот и продолжил спускаться по лестнице, пока мальчишка застыл на месте. Снейп мысленно усмехнулся. Его было так просто удивить до потери речи.

Он споро шагал к больничному крылу, заставляя мальчишку почти бежать за ним. Его штаны были слишком длинными, и Северус навострил уши в ожидании громкого «бух», когда Гарри запнется и упадет. Но тот догнал мужчину без происшествий, и улыбаясь зашагал рядом с ним.

— Что бы она сделала? Ступенька с подвохом, я имею в виду, — спросил Гарри, лишь немного запыхавшись.

— Ты бы в ней застрял, — пробормотал Северус. Тишина не продлилась долго.

— Обалдеть! — радостно воскликнул мальчик.

Обалдеть? Нет, ему срочно надо отвести мальчишку к мадам Помфри. Он абсолютно не понимал, что же тут обалденного, а Помфри хорошо ладила с детьми. Наверное. И она могла забрать его к себе.пока не найдется другой кандидатуры. И она точно ответит на все вопросы, подумал он, открывая дверь в больничное крыло.

— Поппи? — позвал он. — Мадам Помфри? — его слова опять остались без ответа, и только маленькая записка подлетела к нему. Записка. Подлетела. К нему. И маленький дьяволенок возле него ахнул. Громко.

Северус с ворчанием схватил записку.

— Ну что же, мистер Поттер, мадам Помфри, медиведьмы, здесь нет. Просто замечательно, — саркастически сказал он и развернулся на каблуках.

«Меня не будет весь день. В случае необходимости открыт камин к Мунго.»

Это точно его счастливый день. Но они же знали, что он заберет Поттера. И теперь они все испарились? Нет уж, он их найдет. Даже если ему придется тащить мальчишку за собой.

хх

‘фессор шел ужасно быстро, и Гарри пришлось очень постараться, чтобы поспевать за ним. Но он не хотел отстать, даже если он практически выбился из сил. Все-таки целое утро он прятался и убегал от Дадли и его банды, и теперь от всей этой беготни у него болели ноги.

‘фессор Снейп то и дело открывал двери и звал кого-то, но никого так и не было. Никого, кроме, кхм… Наверное, Гарри просто переутомился, потому что это точно не могло быть настоящим.

Потому что, как только мужчина открыл дверь, Гарри заглянул внутрь и увидел маленького человечка, который завис в воздухе, скрестив ноги. Он был одет в полосатый костюм (красно-розовый!), на шее красовался оранжевый галстук-бабочка, а на голову была нахлобучена фиолетовая шляпа. И еще этот человечек ужасно противно улыбался. Но люди, даже очень маленькие, не зависали в воздухе. Наверное, он просто слишком устал, подумал он, пожал плечами и повернулся к ‘фессору, который звал кого-то по имени Фит-вик (или как-то так).

— Что тут у нас? — внезапно прозвучало у него за спиной. -Грязный-мерзкий-скользкий-Снейпи. Лезешь в неприятности? Гадкий, гадкий Снейпи. А это у нас кто? Мелкий мальчишка. Скользкий Снейпи украл мелкого мальчишку?

— Пивз, — проревел ‘фессор. Значит, маленький человечек был настоящим? Это совсем запутало Гарри. Он на секунду прислонился к ноге ‘фессора, потому что его собственные ноги очень уж болели от бега.

— А у мелкого мальчишки шрам. Может, это мелкий чокнутый Потти? Мелкий Потти уже в Хогвартсе?

— Пивз! — снова закричал ‘фессор. — Я сейчас позову Кровавого Барона. И где все?

— Маленький человечек, которого, судя по всему, звали Пивз, дико захихикал и кувыркнулся в воздухе, а потом достал из кармана что-то, посмотрел на него, прищурившись, и замахнулся, как будто хотел кинуть этим в ‘фессора. Гарри тут же плотнее прижался к мужчине. Пусть этот человечек и не казался очень злым, но ‘фессор оказался совсем-совсем не страшным, даже если он заставлял его бежать. Он перенес его через ступеньку с подвохом и не дал застрять. Так что сейчас, когда он не знал, что именно собирается бросить в них маленький человечек, ноги ‘фессора казались ему самым безопасным местом.

— Все людишки в Хогвартсе ушли гулять-развлекаться. Уиии, — он со свистом пронесся мимо них. Внезапно ‘фессор поднял свою деревянную палочку и их окружил блестящий, мерцающий пузырь, и от него отскочило что-то похожее на водную бомбу, наполненную скользкой жидкостью. Гарри устало, но счастливо улыбнулся.

Его ‘фессор уже защищал его.

хх

Маленькое чудовище прислонилось к его ноге и зевнуло. По-настоящему зевнуло. Пивз улетел, и можно было отменить щит, который их защищал. Нет никого из персонала? Почему?

Как только он доберется до Альбуса, он его так проклянет, что и мама родная не узнает.

— ‘фессор Снейп? — спросил мальчик, и он звучал очень, очень несчастно. Может, он шел слишком быстро. Мальчишка должен был бежать, чтобы успеть за ним.

— Что? — огрызнулся он.

— Я устал и у меня болят ноги, — казалось, что он сейчас заплачет, но когда Снейп посмотрел вниз, он просто зевнул и прислонился головой к его бедру. Поппи убьет его. И Арабелла Фигг. И Альбус. Но они сами виноваты, что их здесь не было.

Мальчик снова зевнул, закрыв глаза, и Снейп поворчал немного перед тем, как взять его на руки и понести в свои комнаты (мысленно протестуя). Вокруг никого не было, и он же не мог позволить мальчишке спать в коридоре.

Странным было то, что мальчик тут же попытался задушить его, обвив свои маленькие ручонки вокруг его шеи, и уперся головой в плечо. Очень, очень странным.

Но еще более странным было то, что когда он свалил мальчишку на диван и укрыл его одеялом, тот устало моргнул и с улыбкой посмотрел на него.

— Спасибо, что забрали меня, ‘фессор Снейп, — прошептал он и опять закрыл глаза, и Северус не имел ни малейшего понятия, почему ребенок это сказал.

Не бечено!

Ночью Северус упорно думал о том, чтобы поднять мальчишку и отвести его в комнаты директора. Он не привык делить свое собственное жилье с кем-то, особенно с ребенком, который постоянно крутится, ноет и вздыхает. Не просыпаясь при этом. И Снейп даже не мог закрыть дверь, потому что если бы маленькое чудовище проснулось и начало бродить по замку, оно обязательно где-то бы потерялось. А виноват в этом остался бы, конечно, Северус.

К тому же, мальчишка наложил на свою сумку (которая так и осталась в кабинете директора) чары легкости — и Северус был уверен, что если ребенок испугается, то или взломает его чары и убежит, или до последнего камушка разрушит его гостиную. Ни то, ни то его не устраивало. Так что ему пришлось оставить дверь открытой, чтобы иметь возможность вмешаться, как только мальчишка начнет громить его гостиную. И он не мог уснуть с дверьми нараспашку. Особенно учитывая весь этот шум.

Серьезно, как может один маленький ребенок — а Поттер был маленьким — создавать столько шума? Временами Северус был уверен, что он говорит во сне. С другой стороны, у кого бы не было кошмаров после прошивания с Петунией Эванс? У Снейпа были бы. Ужасные кошмары. Может быть, даже хуже, чем были у него сейчас. Еще и мальчишка крутился и вертелся без устану. Он привык засыпать в тишине и спокойствии. По крайней мере, где-то последние шесть лет. Почти. Почти шесть лет он не просыпался от боли и ужасного жжения в левой руке. И пусть даже постоянно находились слизеринцы, которым посреди ночи срочно понадобился своего декана, еще ни разу не было такого, чтобы ему всю ночь не давал один-единственный ребенок. Который даже еще не был студентом. Который наверняка даже не попадет на его факультет, не с обоими родителями-гриффиндорцами и теткой, которой самое место в туалете Плаксы Миртл или в Запретном лесу с акромантулами.

Впрочем, позже Снейп пришел к выводу, что просто впихнуть мальчишку в спальню Дамблдора было плохой идеей. Он все-таки не горел желанием увидеть директора и его супругу неглиже. Северус решил включить свет и немного почитать. Что он и сделал. Матерясь и жалуясь. Его просто послали, чтобы забрать мальчишку. Он не нанимался приглядывать за ним.

Ох, если бы нашлось хоть одно маленькое доказательство (и Северус был уверен, что он найдет кучу доказательств), что отсутствие людей в замке — это Дамблдоровых рук дело, он с этим разберется. Предпочтительно с помощью проклятий. А потом он уедет куда-то отдыхать на все оставшееся лето. Даже если он уже пообещал помочь обновить чары защиты. Даже если он весь год ждал урожая пилтарбоков в Запретном лесу. Пусть они сами разбираются с этим шумным надоедливым ребенком. А он будет вполне счастлив в Паучьем Тупике. Вот так.

Он не обратил внимания на маленькие часы на тумбочке у кровати, и не увидел, что солнце уже поднялось из-за горизонта и заливает замок оранжевым светом. Увлеченный «Зельями в Древней Греции», он слишком поздно заметил, что мальчишка проснулся.

Хх

Было мягко. И непривычно тепло. По нему не лазили пауки. Не пахло пылью. Скорее книгами, травами и летом. Да, пахло летним погребом, подумал он. Он не был уверен, потому что он до сих пор немного боялся погреба под домом миссис Фигг, а у Дурслей его вовсе не было. Миссис Фигг только однажды пустила его туда, когда мистер Тибблз упал с лесници, и ему надо было помочь. Но он запомнил запах. Он ему даже понравился.

Но почему он спал на чем-то мягком и теплом в погребе у миссис Фигг? Ох. Он не был в погребе. Гарри очень, очень, очень медленно открыл глаза (вдруг он все еще спал, и проснется прямо сейчас), и первым, что он увидел, был низкий потолок. Ну, наверное, в погребах низкие потолки. Вторыми Гарри увидел книжные полки. Все стены были увешаны ими. Он, конечно, плохо помнил, но в погребе миссис Фигг точно не было никаких книг. А в этой комнате было полно… да. Он был дома у ‘фессора Снейпа.

Комната ‘фессора Снейпа! Он вспомнил. Гарри так устал, и там был маленький человечек по имени Пивз, который бросался в них чем-то, и ‘фессор защитил его, и он типа уснул на его… о нет.

Как малыш. Он уснул у ‘фессора Снейпа на руках. Он нес его. Как младенца. Но еще он помнил, как спокойно и защищенно он чувствовал себя в его руках

‘фессор даже позволил обнять его, и нес Гарри очень осторожно, а потом так мягко и нежно уложил его на диван, укрыв одеялом. На диван! Не на пол в кладовке. Нет. На диван. Укрыв одеялом. Даже не его потрепанным детским одеялом. Нет, настоящим темно-синим мягким, теплым и тяжелым одеялом.

Он надеялся, что ‘фессор не будет сильно злиться, что он немного послюнявил подушку. И если он немедленно не встанет, то оставит еще большее пятно где-то пониже. Но ‘фессор не показал ему, где ванная, и он не хотел его будить, чтобы спросить, так что ему пришлось (с огромным сожалением) покинуть теплое гнездо, которое он намостил на диване. Гарри выкарабкался из него так тихо, как только мог. Он привык просыпаться, ходить и заниматься своими делами очень тихо. Дядя Вернон всегда кричал на него за то, что он был очень шумным. Конечно, это было немножко глупо, потому что получалось, что дядя Вернон злился на него даже за самые тихие звуки, но когда он кричал, то создавал намного больше шума. Но он был взрослым, и взрослые могли делать много чего, что нельзя детям. Конечно, Гарри знал. А еще он знал, что Дадли можно было топать по ступенькам, даже когда Гарри был в кладовке, да и вообще шуметь сколько вздумается.

Все же он привык был очень тихим, поэтому он прошел по комнате на носочках, тесно сжав бедра. Комната была прекрасной, подумал Гарри, и солнечный свет, падающий из окон, делал ее еще красивее. Так много книг. Гарри решил позже спросить ‘фессора, прочитал ли он их все. Наверное, да, он выглядел очень умным. Гарри заметил, что он все еще носил вчерашнюю одежду. Штаны и огромную футболку, в которых он прятался от Дадли и его банды. Ох, ‘фессор точно будет недоволен, когда узнает, что он спал в грязной одежде. Но он так устал вчера, а ‘фессор только снял его обувь.

Он разул его. Гарри на секунду задумался, остановившись в середине комнаты. Нет, он не мог припомнить ни одного случая, когда тетя Петуния или дядя Вернон разули его или уложили спать. Наверное, такое случалось, когда он был совсем маленьким и глупым и ничего не умел, но он не помнил. И вдруг появился ‘фессор Снейп, и в самый первый вечер так хорошо позаботился о нем. Уложил на диван, даже подоткнул одеяло! А мог бы просто пнуть его и приказать убраться куда-нибудь до утра. Но ‘фессор этого не сделал. Нет, он поступил абсолютно противоположно — нежно уложил его спать.

Это было просто замечательно. Все, что тут происходило, было просто как сон. И он некогда, никогда, никогда не хотел проснуться снова.

— Мистер Поттер, — послышалось внезапно, и не смотря на то, что он и так не двигался, Гарри просто замер на месте, и в его голове бешено заметались мысли.

Что, если ‘фессор не хотел, чтобы он бродил по его комнатах? Что, если ‘фессор понял свою ошибку, и отправит Гарри назад? Он не хотел возвращаться. Не после того, как он узнал, как могло бы быть, когда о нем заботились — пусть даже всего на несколько часов. Он не хотем назад к Дурслям. Никогда.

— Я.. Мне… — он запнулся и уставился на свои носки. Они были дырявыми, и его большой палец выглядывал наружу. Он невольно пошевелил ом и продолжил,

— Мне… Мне… надо в туалет.

Он не решался взглянуть на мужчину, но услышал, как тот театрально вздохнул, и похоже было, что он куда-то указывал. — Сюда, мистер Поттер, — медленно сказал он.

Гарри глянул из-под челки и улыбнулся. Значит, он не разозлился. Он не хотел отправить его подальше. Он просто был раздражительным по утрам! Вот и все. Он вприпрыжку побежал в уборную, чудом заметив правильное направление, и тихонько вздохнул. Его не отправляли назад.

Хх

Маленькое чудовище. Маленький вредитель. Маленький..

Стоит тут посреди гостиной и смотрит. Не двигаясь. Конечно, теперь он может стоять спокойно. А вот ночью — нет, это для него слишком сложно. А потом он поскакал — поскакал! — в ванную, оставив Северуса стоять босиком на каменном полу. У мальчишки хотя бы были носки. Даже если там осталось больше дырок, чем ткани. Надо бы сказать Альбусу , чтобы тот сводил Поттера купить одежды, даже если ...

Лучше, чтобы люди не узнали его. Хватит того, что Пивз понял, кто он. Но если он спрячет шрам, то его сходство с Поттером и Лили станет не таким очевидным. Конечно, у него были некоторые черты Поттера, но он носил другие очки, и к тому же, был маленьким ребенком. Поттер остался в памяти людей взрослым мужчиной, а не мальчиком, выглядевшим на пять или шесть лет, но никак не на семь. У него были глаза Лили. Но нет, у многих людей были зеленые глаза, в волшебном мире это не было чем-то особенным. Так что ему нужно просто спрятать шрам, и он сможет без проблем гулять по Косом переулку.

Но опять же, это не его проблема. Он прямо сейчас отведет мальчишку к директору. Если тот уже вернулся, конечно. А если нет… Он что-то придумает.

Снейп стоял посреди комнаты в пижаме и босиком, пока маленький вредитель вернулся с ванной, выглядя то отвращения бодро, улыбаясь и глядя на него этими невозможными глазами.

— Доброе утро, ‘фессор Снейп, — сконфуженно сказал он. — Извините, что не сказал сразу, но мне очень надо было в туалет, и я не знал, где он, так что хорошо, что вы проснулись и показали мне. Диван очень удобный. Спасибо, что дали мне одеяло. И эта комната очень крутая! А вы правда прочли все эти книги? Тетя Петуния не позволяет мне много читать, потому что Дадли не любит читать. Он любит играть и спать и есть и бить меня. Так что из-за того, что он ленивый, мне тоже нельзя много читать. Так вы правда их все прочитали? О чем они? А они интересные? — он остановился только тогда, когда его живот угрожающе заурчал. — Извините, — он добавил быстро.

Северус молча уставился на него. Мальчишка просто сыпал вопросами. И говорил без остановки. И почему он извинился за пустой желудок? Ах, да. Он же заснул без ужина, и кто знает, чем его кормила Петуния.

— Иди умойся, почисть зубы и приведи в порядок волосы, — пробурчал мужчина. — И да, я прочел все эти книги, — запоздало добавил он.

Мальчишка снова опустил глаза вниз. — Эм…

— Эм? — насмешливо протянул Снейп. — Что эм?

Он посмотрел вниз и наткнулся взглядом на его глаза. Глаза Лили. По крайней мере, ему так казалось. И в этих глазах так ясно видны все чувства. Мальчик был смущен. И немного испуган. Без следа исчезла яркая радость, которую было слышно в его словах всего секунду назад. Нет, он был напуган. И это было видно в его глазах. Глазах Лили. Этот взгляд заставлял болезненно сжиматься что-то у него в груди. Если бы Лили хоть раз посмотрела на него так, он бы сделал все, что в его силах, чтобы прекратить это. Что угодно. И теперь он заставил ее сына смотреть на него со страхом. Он еще не знал, почему. Но эти глаза… Они постоянно преследовали его во снах, и теперь он наконец мог увидеть их наяву. Прямо здесь, на лице маленького мальчика, который… Нет, хватит, приказал он себе.

— Что такое, мистер Поттер? — он заставил себя звучать мягче.

— У меня нет зубной щетки, — тихо ответил мальчик.

Северус вздохнул. Ну конечно. А еще у него нет во что переодеться. И если он отведет его в Большой зал на завтрак прямо так, то директор, Минерва, и даже Поппи, если она там будет, сделают ему выговор, а Минерва точно не станет сдерживаться и проклянет его. Так что только потому, что его покой был ему дорог, как и все без исключения части его тела, он сел на диван и подозвал мальчишку к себе.

— Иди сюда, — хмуро сказал он. И все это до завтрака, до чашки чаю и еще и после бессонной ночи. Ребенок осторожно подошел ближе и остановился прямо перед его коленями, не поднимая головы. Ну, Петуния уже достаточно навредила мальчишке, так что, возможно, ему следует вести себя осторожнее. Пока что. Все равно потом о нем будут заботиться Альбус и Минерва. Он молча призвал свою палочку, и мальчишка очень, очень широко раскрыл глаза.

— Круто, — прошептал он, когда увидел, как палочка шустро рассекает воздух и приземляется точно в ладонь мужчины, и Северус не мог удержаться, чтобы не закатить глаза к потолку.

— Действительно, — ответил он, и, пока мальчишка не успел возразить, притянул его ближе. — Теперь, — продолжил, — стой смирно.

— А что вы делаете, — тоненьким голоском спросил ребенок.

— Я собираюсь привести в порядок твою одежду и почистить тебе зубы. И еще, если мне повезет, в качестве побочного эффекта ты перестанешь спрашивать, на самом деле ли это и существуют ли ведьмы и волшебники, — протянул Снейп, крайне доволен собой за то, что подумал об этом. Ему даже не нужно было объяснять. Мальчишка определенно был не глуп и точно поверил бы в магию, если почувствовал бы ее на себе. Заклинание для чистки зубов было… ну, не очень приятным, но тут уж ничего не поделаешь. Зато он перестанет бомбардировать его вопросами о волшебстве.

— Тебе же сказано стоять спокойно, — пробурчал он, когда мальчик вздрогнул. Северус надежнее подпер его коленями и начал махать над ним палочкой. Сначала надо разобраться с одеждой, решил он. Штаны сразу стали выглядеть чище, короче и чернее. Мешковатая футболка тоже уменьшилась, очистилась и стала приличного черного цвета (вместо этого непонятного рисунка из зайцев). Ну нет, так не пойдет. Он сделал и футболку, и штаны черными. Нет, футболка должна быть другого цвета. Он снова махнул палочкой, и она стала прелестного слизеринско-зеленого цвета. Вот, так намного лучше. Носки были целыми и черными, белье (даже если он его не видел и видеть не хотел) — белым и до скрипа чистым.

— Ну вот теперь неплохо, — пробормотал он себе под нос.

— Эм… — мальчишка уставился на него. — Как вы…

— Открой рот, — прервал его Снейп, мальчишка тут же подчинился, и через секунду его рот был полон зубной пасты. Северус усмехнулся, глядя, как тот пытается немного отплеваться.

— Сплюнь, — он подставил ему трансфигурированную миску, и уничтожил ее, как только она выполнила свое предназначение. — Теперь волосы.

Живот ребенка снова забурчал, и Снейп попытался быстро пригладить его пряди пальцами, но те не поддавались и тут же непослушно опять вставали торчком. Он был раздражен до глубины души. Даже если там будут только Дамблдор и мадам Помфри, не будет ошибкой показать, что неразумно сразу объявлять всему миру, что мальчишка — Гарри Поттер. Все таки он был известным (печально известным — шептало ему сознание).

— Что за… — проворчал он и, оставив палочку, вновь начал уже обеими руками сражаться с упрямой челкой, которая никак не хотела прикрывать шрам на лбу.

— Всегда так, — кротко сказал мальчик, — тетя Петуния даже однажды побрила мне голову, но на следующий день волосы снова отросли.

Снейп зарычал и снова попытался пальцами разгладить челку и как-нибудь прилепить ее ко лбу, но как только он убрал руки, она встала вертикально вверх. Он был настолько раздражен из-за этих дурацких волос, что даже не обратил внимания на то, что вообще-то касался мальчишки. Не то чтобы он был против, но он был настолько сосредоточен на том факте, что что-то отказывалось ему подчиняться, что сильно разозлился.

хх

Ладно, ‘фессора нельзя было назвать очень нежным и ласковым, и он немного грубо дергал его за волосы, но все равно Гарри почти казалось, что он гладит его по голове, когда тот пытался спрятать его шрам за волосами. Он тоже терпеть не мог свой шрам, но его волосы, к сожалению, имели собственное мнение на этот счет. И Гарри бы даже сказал ‘фессору, что раз палочка наколдовала ему новую и чистую одежду, то возможно, она смогла бы помочь и с волосами. Но мальчику так нравилось стоять здесь в новой одежде, пока мужчина гладит его волосы (и фессор даже обнял его бока коленями!).

Но это было правда круто. Это все делала простая деревянная палочка. Волшебная палочка! Как в сказках. Волшебник, который мог своей волшебной палочкой наколдовать все, что угодно.

Гарри мысленно перебрал все, что узнал. Магия была настоящей. Магией можно поменять одежду и почистить зубы. И это точно не было дешевым фокусом, как говорил дядя Вернон. Гарри знал точно, потому что он-то и был тем, кого заколдовали, и ‘фессор Снейп не просил никаких денег. Значит, дядя Вернон точно был неправ. Ха!

Но как раз когда Гарри окончательно расслабился под ласковыми руками ‘фессора, тот довольно чувствительно дернул его за волосы.

— Ай, ‘фессор, — внезапно воскликнул он, и мужчина недовольно посмотрел на него. Но ведь он ничего плохого не сделал, а это было больно. Очень.

— Эм, ‘фессор, а можно мои волосы тоже как-то заколдовать? — неуверенно спросил мальчик. Наверное, ему таки стоило помолчать, подумал он спустя секунду, когда мужчина с жутко разъяренным видом схватил палочку и ткнул ею в лоб Гарри, бормоча под нос что-то зловещее — и у Гари появилась приличная челка. Которая свисала до самых глаз, прикрывая шрам. Тот самый, на который вечно все пялились и тыкали пальцами. Тетя Петуния бы сбесилась от злости.

Он нерешительно потрогал свой лоб. И он был закрыт челкой.

— Вот, — сказал ‘фессор, — теперь жди меня здесь, пока приготовлюсь.

Гарри кивнул, хотя он так и не понял — приготовиться к чему? — и со счастливой улыбкой снова уселся на диван.

Хх

Мальчишка держался возле него, и Северус был почти благодарен Пивзу, который чуть ли не впервые на его памяти не дразнился, ничем не бросался, не издавал неприличных звуков, а просто молча парил за ними. А мальчишка опять бежал вприпрыжку, таращась на все подряд и успевая задавать по сто вопросов в минуту (он перестал слушать где-то между пятой и шестой дюжиной).

— Мистер Поттер, — сказал он, когда они остановились перед дверью Большого зала, — если вы на секунду прерветесь, мы сможем позавтракать. И я уверен, что сейчас вы встретите директора, который и ответит на все ваши вопросы.

— Директор, — нахмурившись, переспросил мальчик.

— Да, — вздохнул он, — мы в школе, и надеюсь, вы познакомитесь с ее директором Альбусом Дамблдором.

— Ну ладно, — ответил ребенок.

хх

Северус в который раз за день закатил глаза (и он еще даже не выпил свою утреннюю чашечку чаю!) и толкнул тяжелую дверь. И конечно, они все сидели за столом и ожидающе смотрели на них. Альбус, Минерва и Поппи. Ну он их… он крепче сжал в ладони палочку и подошел поближе. Мальчишке пришлось бежать, чтобы не отстать.

— Доброе утро, Северус. Доброе утро, Гарри, — поприветствовал их Альбус, бешено сверкая очками.

— Вы!... — выплюнул Северус. — Мне было сказано забрать мальчишку. Я так и сделал. И почему-то в замке не оказалось никого кроме Пивза, которому показалось очень забавным швыряться в нас навозными бомбами.

— Ах да, к сожалению, у нас всех были очень срочные дела.

— Срочные-хуе… — он проглотил последнее слово. — Мистер Поттер, это директор, профессор Макгонагал и мадам Помфри. Они смогут ответить на все ваши вопросы. Ну а поскольку мне тут больше делать нечего, я надеюсь продолжить свой летний отдых. Дома!

— Северус, — строго сказала Минерва, но он отрицательно качнул головой и уже собрался развернуться и уйти, как кто-то уцепился за его мантию. Он посмотрел вниз, и снова увидел эти глаза, которые умоляюще глядели на него.

— Пожалуйста, — мальчик потряс головой, — куда вы уходите? Вы же вернетесь? Пожалуйста? Я не.. Пожалуйста?

Северус проворчал:

— Пожалуйста что, Поттер?

— Пожалуйста, — выговорил он, — не оставляйте меня здесь одного.

Не бечено!

Гарри был просто ошеломлен. Здесь было так много вещей, которых он никогда не видел, и даже подумать не мог, что они существуют, и это все просто не укладывалось у него в голове. И 'фессор Снейп не отвечал на его вопросы. Правда, может быть, он одновременно спрашивал слишком много. Но это не страшно, он спросит снова, по порядку, чтобы 'фессор мог ответить. Он был очарован, но немножко испуган. Это место было просто огромным. Но рядом с 'фессором ему было не так страшно, так что он уверенно шагал в своей новой удобной одежде, его челка подпрыгивала, но надежно прятала шрам, а за ними молча парил человечек по имени Пивз.

Внезапно они оказались посреди огромного зала — когда Гарри поднял голову, он даже не увидел потолка — казалось, над ними было чистое утреннее небо. В зале было всего пять столов, четыре длинных в ряд, и пятый короче и выше, со стен свисали знамена — как флаги, только большие и странные. На них, кажется, были нарисованы животные. И за пятым столом сидело трое людей.

Первым его внимание привлек старик с седыми волосами и длинной седой бородой, а рядом с ним сидели две женщины — одна с темными волосами и порезанным морщинами лицом, вторая со светлыми кудрями. Все они внимательно смотрели на Гарри. Пожилой мужчина, казалось, проникал своим пронзительным взглядом прямо в душу мальчика, а темноволосая женщина выглядела такой строгой и неприступной, что он невольно поежился.

Он даже не знал этих людей, и внезапно 'фессор Снейп назвал три имени и сказал, что уходит. Гарри хотел бы быть смелым, но у него не получалось. Только бы его не оставляли с этими чужими людьми. От незнакомцев нечего было ждать хорошего, и он не знал, были ли тетя Петуния или миссис Фигг знакомы с ними. И он не хотел оставаться с ними! Они все пялились на него, женщина посредине все еще выглядела так, как будто хотела голыми руками задушить его или 'фессора, и цепкие глаза старика заставляли мальчика быть в напряжении.

'фессор уже почти ушел, и все, что Гарри мог сделать — это уцепиться за его мантию Он не мог оставить его одного. Он доверился 'фессору, который спас его, и теперь он снова уходит? Ну уж нет. Он не мог этого допустить.

— Пожалуйста… куда вы уходите? Вы же вернетесь? Пожалуйста? Я не.. Пожалуйста? — почти прошептал он умоляюще

'фессор взглянул на него, высоко задрав брови, и спросил этим своим ласковым голосом:

— Пожалуйста что, Поттер?

— Пожалуйста, — он не знал, как это сказать, и решил, что честная правда будет лучше всего. Ломким, неподдающимся голосом он выговорил: — не оставляйте меня здесь одного.

Он отчаянно посмотрел на 'фессора, чувствуя, как глаза начинает щипать. Он знал, что ведет себя как маленький ребенок, но просто не мог сдержаться, не мог остановиться. Его пальцы намертво уцепились за шерстяную ткань плаща. Он просто не мог дать мужчине оставить его. И если бы он действительно собирался уйти, ему бы пришлось потащить Гарри за собой.

— Северус, — сказал старик, и Гарри догадался, что это, наверное, был директор, как говорил 'фессор. Он немного улыбнулся, и у него в глазах запрыгали искорки, но Гарри все равно было неуютно под его ищущим взглядом, так что он понадежнее спрятался за 'фессором Снейпом. Нет, Гарри вовсе не нравилось, как этот старик смотрел на него. Даже если он выглядел довольно дружелюбно и вообще выглядел, как волшебник из сказки. Дяде Вернону он бы очень не понравился.

Так что Гарри крепко держался за бетменовский плащ 'фессора и немного прятался за его ногами, и что самое удивительное — 'фессор был не против. Он так и не попытался снова уйти, и мальчик подумал, что это хороший знак.

хх

Северус замер. Он был настолько ошеломлен, что просто не мог пошевелиться. Мальчишка не хотел, чтобы он уходил. Мальчишка не хотел, чтобы он покидал его одного. Мальчишка хотел остаться с ним.

Перед ними сидели трое самых добрых, самых почитаемых в магическом мире людей, и Поттер боялся их. Это было видно. Это было абсолютно ясно, когда он сжимал в ладонях ткань его мантии, и когда он прятался за ним. Гарри Поттер прятался за Северусом Снейпом.

— Северус, — сказал Альбус, и мужчина понял, что он пытался использовать легиллименцию на мальчишке. Может, это и к лучшему, что Поттер спрятался за ним — Альбус точно бы не одобрил, как Северус испугал мальчишку и как он тащил его через весь замок.

— Хотя бы позавтракайте с нами сначала, — добрым голосом продолжил он. — Гарри, что бы ты хотел на завтрак?

Северус обернулся к мальчишке, который все еще смотрел на него умоляющим взглядом. Он заставил себя не думать, что сделал бы для Лили все, что угодно, если бы она хоть раз посмотрела на него так. Но это была не Лили. Это был Гарри Поттер.

— Ну? — спросил он мальчишку.

— Я… вы не уйдете?

Закатив глаза, он аккуратно отцепил мальчишку от мантии. — Директор задал вам вопрос, — добавил он и осторожнее, чем Альбус, погрузился в сознание ребенка. Снова он увидел только картинки — холодная овсянка и отвратительные размокшие хлопья, тщательно охраняемые от загребущих рук кузена, объедки, еле теплое молоко. Как он хотел хоть раз позавтракать нормальной пищей, которую он помогал готовить. Но ярче всего — ярче, чем все вспоминания о завтраках и желание нормально поесть — сияло доверие к Северусу. Доверие и желание остаться с ним. Чтобы Северус ответил на все его вопросы. Эти желания были почти осязаемы — мальчишка боялся этого места, боялся людей, что сидели перед ним, но всецело доверял себя Северусу.

Северус никак не мог уложить это в голове. Мальчишка был с ним меньше суток. И он доверял ему. Мерлин знает почему. Он был в таком недоумении, что просто схватил ребенка за руку и повел к столу. Он не был уверен, что ему делать. Но, наверное, имело смысл остаться здесь, пока мальчишка не начнет доверять кому-то еще. Он все-таки должен был помнить, что мальчишка мог уничтожить Темного Лорда. Его собственная жизнь будет зависеть от Поттера, когда это время придет. Это было единственной причиной, почему Северус вообще имел с ним дело. Точно. Раз уж мальчишка пока слушался его, то его долгом было обеспечить, чтобы ребенок открылся тем, кому можно доверять. И этого было не так уж сложно добиться.

Придется просто посидеть с ним и объяснить простыми словами, что эти трое не опасны, и им можно верить.

— Пройдемте, — прошипел он мальчишке и выдвинул ему стул — рядом с Поппи. Которая должна лучше всех уметь справляться с такими ситуациями.

И чай — наконец-то.

хх

Внезапно из ниоткуда перед ними появились тарелки. Тарелки, полные еды. Там был бекон, грибы, яичница, поджаренный хлеб, сосиски, помидоры, колбаса… Огромная тарелка овсянки. Тосты. Здоровенные стопки тостов, а возле них — маленькие вазочки с вареньем и мармеладом, большой чайник, высокий стакан молока и другой стакан с чем-то оранжевым.

Гарри даже не знал, куда ему смотреть. К тому же, он не был уверен, что это все для него. Но даже один запах заставлял его живот громко бурчать от голода.

— Ешь, мой мальчик, — сказал старик, и женщина, которая сидела рядом с Гарри, улыбнулась.

— Чего тебе хочется, Гарри? — ласково спросила она. — Я уверена, что домовые эльфы принесут тебе все, что пожелаешь.

Он округлил глаза. Это был просто рай. Он никогда не видел столько еды за раз. Даже когда тетя Петуния заставляла его помогать готовить перед праздниками. Никогда. И он мог съесть что угодно? Все, что было перед ним?

— Мистер Поттер, выберите, чем хотите позавтракать и приступайте, — объяснил 'фессор Снейп, и Гарри с надеждой посмотрел на него.

— Правда? — осторожно спросил он.

— Да.

— Ой, — губы Гарри растянула широкая улыбка. — Правда-правда?

— Мне что, придется вас кормить, мистер Поттер? — пошутил 'фессор, на что Гарри захихикал и покачал головой. Мальчик задумчиво окинул взглядом стол, остановившись на стакане с непонятной оранжевой жидкостью.

— 'фессор Снейп, а что это? — спросил он, тыкнув пальцем на стакан.

— Это тыквенный сок, — объяснила женщина посредине, и Гарри повернулся к ней. Она тоже была старой. Но не такой старой, как дедушка с бородой, и почему-то теперь она не казалась такой строгой. Она даже чуть-чуть ему улыбнулась, и Гарри пришлось улыбнуться ей в ответ. Но он все равно был рад, что 'фессор Снейп так и сидел рядом с ним и никуда не ушел. Он бы не хотел спать на чьем-то еще диване.

Гарри уже собирался было наколоть на вилку немного бекона, но почувствовал на себе предостерегающий взгляд 'фессора и смутился. 'фессору даже пришлось напомнить ему (взглядом, а не шлепком по пальцах!), что он больше не маленький ребенок и вполне способен пользоваться ножом и вилкой. И Гарри был благодарен ему за это, потому что они сидели за столом с пожилыми людьми, а они обычно очень цеплялись к манерам. Эти трое точно не одобрили бы, если бы он ел как младенец. Или поросенок. И еще ему казалось, что этот старик, если он и вправду был директором, мог запретить ему остаться здесь. А он хотел остаться. Он хотел спать на диване 'фессора Снейпа, пока не вырастет и у него не будет своего дивана или кровати.

Гарри тихонько вздохнул, а потом робко взял стакан с тыквенным соком и немного отпил. Ох, это было чудесно. Просто чудесно. Лучший завтрак в его жизни.

И лучшее утро, которое он помнил.

хх

— Ну что, Северус, ты кому-то понравился, — усмехнулась Минерва, даже не потрудившись спрятать лицо за чашкой.

И да, это было правдой. Очень странной, но правдой. Мальчишка сидел возле него и заглядывал ему в лицо перед тем, как пробовать что-то, а потом улыбался ему, как будто завтрак — его рук дело.

— Я думаю, что Северус будет не против присмотреть за Гарри, пока мы не найдем ему семью, — добавил Альбус, ужасно надоедливо сверкая глазами.

— Вообще то, я против, — прошипел он и тут же с ужасом увидел, как мальчишка вскинул голову и — о нет. Он выглядел обиженным. Он вовсе не хотел обижать чертового ребенка, он просто не хотел…

— Он так похож на Лили, правда? — тихо заметила Поппи. — У него ее глаза. И такой же спокойный характер.

У него было два варианта. Один вариант — это встать, громко объявить всем, что он не нянька, вернуться в Паучий тупик и спокойно провести так остаток лета, оставив их разбираться с мальчишкой. Второй же … Вторым вариантом было забрать ребенка к себе. Но только в том случае, если не найдется другой кандидатуры. Потому что мальчишка почему-то привязался к нему и потому что он сделал ему больно. Ребенок действительно хотел остаться с ним. Но семилетний мальчик не мог сам ничего решить. А Северус маг. И он хотел насладиться тихим и спокойным летом. Чтобы никто не мешал ему варить зелья и исследовать заклятья.

Мальчишка обиделся. Ох, он помнил, как это — быть никому не нужным. Очень, очень хорошо помнил. И…

— Есть еще кто-то на примете? — спросил он деланно скучающим тоном.

— Нет. Кроме нас, но я сомневаюсь, что Гарри захочет остаться с кем-то из нас, — объяснила Минерва.

— Мы уже в почтенном возрасте, — добавил директор.

— Остальные преподаватели?

— Все ушли на каникулы, Северус, ты же знаешь, — покачала головой Поппи.

— Но Синистра? Хуч? Спраут? Флитвик? Блеквелл?

— Тебе правда надо чаще выглядывать из своих подземелий, — сострила Минерва. — Аврора еще на прошлой неделе уехала в Францию со своим бойфрендом, Хуч уже три недели путешествует где-то по Европе, Помона уехала на каникулы в Корнуолл, Филиус с дочерью в Италии, Бамабас вообще выехал с вещами позавчера, а Септима Вектор, новый преподаватель Арифмантики, приедет только на следующей неделе.

Северус выглядел озадаченным. — Ах да. Блеквелл уволился. Я и забыл об этом. Но не могут же все остальные быть в отпуске.

— Сейчас лето, Северус, — улыбнулась Поппи.

— Ты сам остался только из-за каких-то трав, которые хотел собрать, и защиты, — добавила Минерва.

Внезапно его дернули за рукав, и он посмотрел вниз на мальчишку. Опять эти глаза.

— Мне придется возвращаться к тете Петунии и дяде Вернону? — грустно спросил он.

Северус немного поворчал себе под нос. Ну и что ему оставалось делать? — Нет. Вы туда не вернетесь, и если не найдется другого выхода, останетесь со мной, пока мы не найдем вам приемлемую семью, — быстро проговорил он. Было даже сложно представить, чем это для него обернется. Прощай, спокойное лето.

И хаос начался уже спустя секунду, когда мальчишка внезапно налетел на него. Его маленькие ручонки обвили талию мужчины, а головой он уткнулся ему в грудь.

— Спасибо, 'фессор Снейп, — повторял он снова и снова, пока Северус пытался глубоко дышать и просто переждать это, не стряхнув мальчишку на пол.

Он точно умер и попал в ад.

хх

Поппи взмахнула палочкой и убедилась, что мальчик их не слышит. — Физически он почти в порядке. Заметно, что он недоедал, но я не нашла ничего серьезного. Пару заживших ссадин и все, что можно ожидать от ребенка его возраста. Кажется, магия позаботилась, чтобы его брат не слишком ему навредил.

Снейп проворчал: — И зачем мне это знать?

— Потому что ты его временный опекун, — строго ответила она. — И тебе необходимо знать, с чем ты имеешь дело. Эмоционально он тоже в порядке. Когда я его обследовала, он все рассказывал мне, какой удобный у тебя диван, как ты помог ему с одеждой и ответил почти на все его вопросы. Веришь или нет, но он к тебе привязался. Я не знаю, почему, но это так. И рядом с тобой он чувствует себя в безопасности.

— Пф.

— Не фыркайте мне, молодой человек. Рядом с тобой он чувствует себя в безопасности. Ты тот, кто спас его и заботился о нем. И поэтому он хочет остаться только с тобой. Он сын Лили. Я знаю, что вы с ней были близки. Сделай это в память о ней.

— А еще он сын Поттера, — огрызнулся он.

Да. А еще он маленький испуганный ребенок. Поставь себя на его место. Представь, что тебе семь, и ты ненавидишь место, где ты рос, я знаю, что тебе это знакомо. И вдруг кто-то забирает тебя к себе, дарит нормальную одежду, отвечает на вопросы и укладывает спать. Показывает тебе волшебный мир. Я знаю, что ты, — она ткнула его пальцем в грудь, — наотрез бы отказался покидать этого человека.

— Я бы никогда, — слабо попытался возразить он, зная, что это было бесполезно. Она была права.

Медиведьма вскинула бровь: — Ты бы сделал именно так, и ты это знаешь. У тебя есть шанс подарить Гарри счастливое детство, которого не было ни у него, ни у тебя. Просто позволь ему остаться, — сказала она, повернувшись к мальчику, на так и не отменив заклинание. — Он может быть счастлив. А счастливые дети вырастают в счастливых взрослых. Которые точно знают, за что они борются. — загадочно добавила она, тут же взмахом палочки развеяв чары, и оставив его в недоумении.

— Последний раз с ним так говорили… очень давно. И женщина была права. Он не хотел это признавать, но — она была права. Он бы хвостиком следовал за тем, кто забрал его из дома. Сделал бы все, что угодно для этого человека. И, наверное, никогда бы не совершил ошибки, которая до сих пор затмевала его душу. Уже бродили слухи, что мальчик смог уничтожить Темного Лорда лишь потому, что сам может стать более могущественным темным волшебником. И если это было правдой, то несчастливое детство могло погубить его судьбу. А детство в семье волшебников, состоящих на стороне света, наоборот, спасти.

Северус с ужасом осознал, что в его руках находится судьба всего волшебного мира.

хх

Гарри счастливо бежал вприпрыжку рядом с 'фессором Снейпом, более чем доволен, что ему наконец-то позволили покинуть то место, где мадам Помфри со всех сторон тыкала в него своей палочкой, а потом долго молча о чем-то говорила с 'фессором. А потом заставила его выпить что-то ужасно противное, даже хуже, чем то, что ему давал 'фессор. Это на вкус было как грязь. Жидкая грязь.

'фессор почему-то вел себя очень странно. Он как будто смотрел вдаль, потом в его глаза, а потом снова вдаль. Гарри спросил его, но тот в ответ только что-то проворчал. Поэтому Гарри решил, что ему стоит тоже помолчать. Даже если в голове у него крутилось, наверное, с миллион вопросов. Например, почему этот странный Пивз до сих пор летел за ними? И почему он так много болтал вчера, а сегодня как воды в рот набрал? И вообще, куда они идут?

Ох — этот вопрос пропал, как только Гарри узнал портрет купающейся летучей мыши. Они уже приходили мимо него, когда шли завтракать. И его желудок все еще был волшебно полон от этого завтрака. Это было просто восхитительно. И никто ничего у него не отбирал и не торопил его. Ему просто можно было спокойно поесть.

— Ну, мы пришли, — внезапно сказал 'фессор, и Гарри увидел знакомую дверь.

— Хорошо, сэр, — ответил Гарри.

— Погуляй здесь немного, только ничего не трогай, — неясно сказал он.

— Но что мне делать? Можно я почитаю? Можно мне взять одну из ваших книг? А мы заберем мои книжки с того странного места? Я бы мог сделать уроки, — зачастил он, и тут ему в глаза бросилась дверь, которой точно не было здесь утром. — 'фессор, смотрите, новая дверь, — воскликнул он.

— Что?

— Смотрите, — тыкнул пальцем Гарри, а затем побежал за 'фессором, который тут же быстро подошел к двери и распахнул ее, вскинув палочку.

— Ох, спаси Мерлин, — пробормотал он, и мальчик из-под его руки заглянул в комнату.

Это была самая крутая комната, которую он видел в своей жизни.

хх

Не бечено!

Северус Снейп знал, что он навсегда останется должником Альбуса Дамблдора. Еще он знал, что директор вовсе не считал, что тот ему чем-то обязан. Но Северусу было лучше знать. Альбус Дамблдор спас его от Азкабана и подарил ему работу, новый дом, второй шанс. Северус сделал бы что угодно, чтобы отплатить этот долг.

Но это — это безобразие— было уже слишком. Мало того, что замок по своей воле добавил ему комнату, так он еще и украсил ее по своему вкусу. На стенах был нарисован пейзаж — деревья, цветы, луг, солнечные лучи и, если Северусу не показалось, домовой эльф, прячущийся в высокой траве. Пол цвета молодой травы. Голубой потолок с нарисованными облаками. Кровать с белым балдахином. По крайней мере, на полках лежали книги и игрушки, но сами полки (как, впрочем, и шкафы с тумбочками) были в виде веток дерева. В самом углу благоухала клумба ромашек; возле нее стоял мольберт с красками и кистями.

— О Мерлин, — хрипло пробурчал он.

— 'фессор Снейп? — позвал мальчишка, дергая его за рукав, и Северус пообещал себе объяснить маленькому чудовищу, что со слухом у него пока все отлично, слабоумием тоже не страдает, и обратить его внимание можно простым «Профессор Снейп», и совсем не обязательно пытаться оторвать его рукав.

— Ну что такое? — спросил он, все еще ошарашен от того, во что директор сумел превратить простую, пусть и довольно большую комнату.

— Чья это комната? — тоненьким голоском произнес мальчик.

— Твоя, — хмуро ответил он, и мальчишка тут же замотал головой.

— Нет, не моя, сэр. Я ее никогда раньше не видел.

— Ты идиот или притворяешься? — раздраженно рявкнул Снейп, и ребенок испуганно посмотрел на него своими зелеными глазищами, а затем, на секунду замявшись, покачал головой.

— Это просто фигура речи, мистер Поттер, — резко объяснил он. — Теперь это ваша комната, насколько я понимаю.

— У меня нет своей комнаты, сэр.

— Забираю свои слова про фигуру речи назад, — пробормотал мужчина и уже вслух сказал: — Теперь есть. Вы бы хотели пока остаться здесь, не так ли?

Мальчишка снова закивал. — Но мне бы сгодилась любая кладовка. Конечно, спать на диване было восхитительно, но я могу и… — он не договорил. Ну все, это слишком затянулось. Северус резко наклонился, почти уткнувшись носом в лицо мальчишки и крепко ухватив его за плечи.

— А сейчас слушайте меня очень внимательно, мистер Поттер, — абсолютно спокойно сказал он, хотя на самом деле ему хотелось накричать на него, и мальчишка боязливо кивнул, — пока вы под моей опекой, вы не будете спать в кладовке или на диване. Замок правильно сделал, когда добавил для вас комнату, правда, этот чудовищный интерьер…

— Она прекрасна, — перебив его, прошептал мальчик. — Мне кажется, что я сплю на улице, только по мне не ползают всякие жуки.

Северус потерял дар речи. Снова. Прекрасна? Комната была просто ужасающей. Хотя, возможно — для ребенка… В его голове снова прозвучали слова Поппи.

— Ну, тогда можешь пока освоиться, — поднимаясь, хрипло сказал он.

— Но это не моя комната, сэр, — запротестовал мальчик.

— Теперь твоя, — Снейп начинал выходить из себя. Ну не может же мальчишка быть настолько идиотом. Может быть, если это написать… Да. Если на двери будет написано, что это его комната, он наконец-то поверит в это, и немного поиграет здесь, оставив Северуса хоть на несколько минут в покое. Он указал палочкой на открытую дверь, и на ней с обеих сторон появились темно-зеленые буквы.

— 'фессор Снейп, почему на двери написано мое имя? — спросил мальчишка, и Северус застонал вслух. Слишком глупый даже для этого?

— Потому что это твоя комната. Все, теперь осмотрись здесь, только без шума, — скомандовал он , развернулся и вышел с комнаты, оставив мальчишку стоять с открытым ртом. Он начал медленно считать про себя. Он был уверен, что тишина долго не продержится. И вправду, не успел он досчитать до тридцати, как ребенок заверещал и начал носиться кругами по комнате (совсем не тихо, надо заметить). Конечно, он будет носиться сломя голову. И через несколько минут опять прибежит с вопросами.

Но…

Мальчишке было всего семь. Поппи была права. Он бы наверняка вел себя так же. Если бы кто-нибудь…

Черт. Он знал, что сейчас не было смысла об этом думать. Он должен был найти хорошую семью и убедиться, что у мальчишки будет спокойное и счастливое детство, и когда придет время сражаться с Темным лордом, он знал, что делать. И мысли о его собственном детстве никак не помогут.

Так что вместо того, чтобы заниматься ерундой, он призвал пергамент, перо и чернила и сел за стол, но не успел он написать первое имя, как кто-то постучал в дверь.

хх

Это была самая замечательная комната в мире. Она была вдвое больше комнаты Дадли, и выглядела так, как будто бы она находилась посреди летнего луга. Это было просто волшебно. Просто офигенно. Он не удержался от радостного крика, и в избытке чувств начал носиться по этой прекрасной комнате. Она была его!

На двери было написано его имя! С обеих сторон! 'фессор Снейп убедился, что Гарри понял, что это его комната, и даже написал его имя красивой зеленой краской. Гарри Поттер. С обеих сторон двери. Сейчас, пока он наматывал круги по комнате, надпись превратилась в смазанное зеленое пятно, но он все равно постоянно задерживался на ней взглядом. Если бы Дадли это увидел, он бы просто позеленел от зависти. Он бы был зеленее, чем пол, и даже чем буквы, которыми 'фессор Снейп написал его имя.

Ох, он просто не мог остановиться. Ему не верилось в собственную удачу. У него была собственная комната. И кровать. И книги. Так много книг! И штука для рисования, и книги, и кровать, и волшебная комната.

Последний раз Гарри Поттер чувствовал такой восторг примерно шесть лет назад, когда впервые прокатился на детской метле.

Северус с обреченным стоном отложил перо и открыл дверь гадко усмехающейся декану Гриффиндора.

— Ну что, Северус? — спросила Минерва. Альбус попросил меня спуститься и проверить, не находится ли он в смертельной опасности.

Он фыркнул, но посторонился, чтобы пропустить женщину внутрь. — Может быть.

— Вот как, — хихикнула Минерва. — Он так и думал, когда в деталях рассказывал домовым эльфам, что делать, и рисовал для них эскиз комнаты.

— Ты это видела? Она такая…

— Жизнерадостная? — она перебила, улыбаясь. — Да, вполне может быть, что я разок взглянула на нее. Но все же он ребенок, так что… Что он делает? — спросила она, заглядывая в комнату сквозь полуоткрытую дверь. — По-моему, Альбус просто превзошел себя. Пол просто ужасно похож на траву. И вообще, ты должен сказать мне спасибо за то, что я не дала ему перекрасить комнату в красный и золотой. Серьезно, что он делает?

— Он бегает кругами, — небрежно ответил он, — Уже почти десять минут.

— Почему? — с подозрением спросила женщина.

— Наверное, потому что он счастлив, что у него теперь есть собственная комната. И собственная кровать. И теперь ему не придется спать в кладовке, — холодно ответил он.

— К-кладовке?

— Ах да, я и забыл, — глумливо усмехнулся Северус, — вчера вас не было, так что мне так и не выпало шанса рассказать вам, в каких условиях жил мальчик-который-выжил.

— Кладовка, Северус?

— Кладовка, Минерва. Его держали в кладовке под лестницей. Все его вещи поместились в школьный рюкзак, который, насколько я знаю, так и остался в кабинете твоего мужа. Ты разве не видела его лицо, когда он увидел завтрак? Это была первая нормальная еда за Мерлин знает сколько времени, и сейчас он в восторге и бегает кругами, потому что у него самая возмутительно безвкусная комната в мире. — он начинал закипать.

И Минерва тоже. — А я говорила ему. Я постоянно говорила ему, что ничего хорошего из этого не получится. Говорила, что от этих людей нечего ждать хорошего. Но конечно, он меня не слушал.

— Ты его жена, — скривился Северус. — У тебя должно быть хоть какое-то влияние на него.

— Даже не начинай, Северус Снейп. Ты же знаешь, ким становится Альбус, когда он уверен, что поступает правильно, — фыркнул она, невольно возвращаясь взглядом к новой комнате. — Почему он все еще бегает?

— Наверное, потому что он счастлив.

— Извини, ты рассказывал об условиях, в которых он жил, — с раскаяньям сказала она.

— Рассказывал, — усмехнулся мужчина.

Минерва ожидающе замолчала, но Северусу нравилось ее бесить. И это было так легко с ее взрывным гриффиндорским характером. Он все еще не говорил ничего, и она начала нетерпеливо притопывать ногой. — Ну? — наконец-то спросила она.

Северус театрально вздохнул. — Здесь больше нечего особо рассказывать. Они заставили его спать в кладовке, да и вообще не очень-то принимали в свою семью. Его двоюродный брат использовал его как мальчика для битья, и, конечно, Петуния Эванс…

— Бедный Гарри. Может, ты скажешь ему, чтобы он перестал бегать? — сказала она. — Это так раздражает.

— Можешь попробовать, — снова усмехнулся он.

— Мистер Поттер! — рявкнула она, и мальчишка застыл, уставившись на них.

— Прекратите носиться, как полоумный, Мистер Поттер, и осмотритесь в комнате, как воспитанный молодой человек, — строго добавил он, но мальчишка даже не послушал. Вместо этого он прискакал и недоумевающе посмотрел на них.

— Почему вы назвали меня мистер Поттер? — спросил он. — Я Гарри.

— Тебя же зовут Гарри Поттер, не так ли?— глумливо спросил Северус и конечно, тут же почувствовал, как острый локоть Минервы врезался ему в бок.

— Если хочешь, можешь звать меня Минерва, — мягко сказала она мальчику и еще раз пихнула локтем Северуса.

Мальчишка широко улыбнулся и кивнул. — Тогда можете называть меня Гарри?

— Хорошо, Гарри, — хихикнула женщина. — Тебе нравится твоя новая комната?

— Она офигенная!

Минерва рассмеялась, но через секунду снова перевела взгляд на Снейпа. — Северус, — прошипела она.

— Что?

Она выразительно посмотрела на него и кивнула на мальчишку, но Северус промолчал. Он точно не позволит ребенку называть его Северусом.

хх

Минерва была ничего. Она уже не казалась такой строгой, как утром, но все равно больше всего сейчас Гарри хотелось схватить 'фессора за руку и расспросить его о книгах у него в комнате. И спросить, какую прочесть первой. И…

— 'фессор Снейп, а откуда взялась комната? Утром ее здесь не было. И откуда взялись книги? Какую мне причитать первой? Вы же мне расскажете? Минерва, а вы видели, какая красивая у меня комната? И 'фессор Снейп убедился, что это моя комната, и даже написал это на двери. Вы видели? Правда, красиво? Я люблю зеленый. Я просто обожаю свою комнату, — он удовлетворенно вздохнул, и когда он снова взглянул на взрослых, ему было невдомек, почему Минерва улыбалась, а 'фессор так нахмурился.

— 'фессор, вы же покажете, какую книжку мне причитать первой? Пожалуйста? — он решил действовать прямо и, взяв 'фессора за руку, потянул его за собой. Гарри знал, что он не самый сильный мальчик в мире, но к его удивлению, 'фессор последовал за ним, как и Минерва.

— Гарри? — мягко спросила она, и он, обернувшись, улыбнулся сначала хмурому 'фессору Снейпу, а потом ей.

— Да, мадам?

— Ты же знаешь… 'фессор Снейп же сказал тебе, что ты волшебник? — спросила она, и Гарри тут же остановился.

Волшебник? Он. Ну нет, это чепуха какая-то. 'фессор Снейп был волшебником, и мадам Помфри, и, наверное, Минерва и директор тоже. Но точно не он сам.

— Не-а, — сдавленно сказал он. Гарри не уловил, что там сказал 'фессор Минерве, но он прозвучало это сердито. Он снова посмотрел на них. — Я не волшебник. Я просто Гарри.

— Спасибо, мадам Макгонагалл, — рассерженно сказал 'фессор Снейп.

Гарри замер от ледяного ужаса. Если они думали, что он волшебник, а на самом деле нет — они отправят его обратно. Немедленно. И он не хотел покидать эту волшебную комнату. Совсем. Никогда в жизни. Она была просто идеальная — рядом с комнатой 'фессора и ванной. И такаааая красивая. А теперь, раз они поняли, что он не волшебник…

— Не отправляйте меня назад, пожалуйста, — быстро прошептал он. — Я могу убирать или готовить и делать все, что скажете. — Он все еже крепко держался за руку 'фессора Снейпа, даже если у него было ощущение, что тот хотел стряхнуть его. Минерва же строго посмотрела на мужчину и ткнула его локтем в бок. 'фессор Снейп даже застонал, и Гарри понял, что тот только сейчас понял свою ошибку, а Минерва должна была убедиться, что он точно вышвырнет его вон.

— Мистер Поттер, — начал он, и Гарри не сдержался.

— Гарри, — грустно пробормотал он.

'фессор Снейп снова застонал. — Гарри, — он нагнулся к нему так, что их носы почти касались, как раньше, но теперь он еще и держал его за руку, — ты же умеешь читать?

Гарри медленно кивнул.

— Тогда прочти вслух, пожалуйста, что написано на двери.

— Гарри Поттер, сэр, — смиренно прочитал он, — но я не…

— И почему, скажи на милость, раз люди и эльфы так расстарались, чтобы сделать для тебя эту комнату, мы должны отправлять тебя назад?

— Потому что я не волшебник, сэр.

— Гарри, ты волшебник, — мягко сказала Минерва, 'фессор Снейп отпихнул ее и даже встал на колени, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты же появился на крыше школы, не зная, как ты там оказался? — спросил он очень спокойно и мягко. Это было похоже на правду, так что Гарри кивнул.

— Ты же заставил книгу полететь в твоего двоюродного брата?

Он кивнул снова.

— Твой мозг способен понять, что это было не случайно?

Он покачал головой, не поняв вопроса.

— Гарри Поттер, вы волшебник, — снова сказала Минерва, и 'фессор Снейп резко обернулся к ней.

— Минерва, — сказал он, и его голос мгновенно изменился. Он все еще был спокойным, но теперь — леденяще спокойным.

— Ты не задумывался, почему твой рюкзак казался таким легким, когда я привел тебя сюда?

— Задумывался, — прошептал Гарри.

— Предполагал ли ты, что это может быть магией? — спросил он, четко выделяя интонацией последнее слово.

— Но дядя Вернон говорил… — попытался сказать Гарри, но тут же был прерван обреченным стоном 'фессора.

— Гарри, — снова встряла Минерва, теперь тоже опускаясь на колени рядом с мужчиной, — все это время ты колдовал. Но когда дети это делают, обычно это случайно…

— Минерва, — снова прошипел 'фессор Снейп.

— Ну тогда сам разбирайся, — напряженно произнесла она.

— Мистер Поттер…

— Гарри.

— Гарри, ты пока не можешь контролировать свою магию. Но поверь моему слову, ты волшебник, — тихо сказал 'фессор Снейп.

У Гарри голова пошла кругом. Он был волшебником? Как они? И вот почему с ним происходили все эти необъяснимые вещи. Он не был уродом, не был странным, он просто был волшебником. Он точно наградит Дадли свиным пятачком, как только научится контролировать свою магию. Или маленьким поросячьим хвостиком. Или просто сделает его розовым. Или что-то в этом роде. Он еще подумает над этим. И как только он научится колдовать так же, как эти двое, он вернется и накажет Дадли. Его губы растянула широкая улыбка.

— Правда?

— Что, все сначала, — спросил 'фессор Снейп, смешно закатив глаза, так что Гарри понял, что он шутил, и тут же покачал головой. И раз 'фессор до этого не был против, а Гарри очень хотелось, он собрался с храбростью и кинулся мужчине на шею, крепко обнимая его.

хх

Он еле услышал, как Минерва хихикнула, поскольку к его ушам были плотно прижаты руки мальчишки. Вообще он на удивление любил его душить. Краем глаза он увидел, как завуч поднялась и отошла, но ему было не видно, поскольку мальчишка все еще сжимал его в своих объятиях.

— Все хорошо, мистер Поттер, — произнес он, стараясь держать руки настолько далеко от ребенка, как это возможно.

— Гарри, — еле слышно прошептал он.

Какая наглость. Перебивает его уже в который раз. Ох, он ему отомстит. Точно. Он же хотел узнать, какую книгу прочитать первой? Он ему найдет книгу.

— Да, да, хорошо. Ты разве е спрашивал меня, какую книгу тебе взять первой? — угрожающе низким голосом спросил он, и о Мерлин, это сработало, мальчишка наконец отцепился от его бедной шеи и радостно закивал. Снейп знал, что этот энтузиазм скоро улетучится. Он осторожно прошагал по полу, который доже на ощупь был похож на траву, к полке с книгами. Вообще-то, их было многовато для ребенка, но директор не разочаровал — Северус легко нашел нужный том. Да, не очень толстый, но его как раз должно хватить, чтобы занять мальчишку.

— Вот, — сказал он и сунул ребенку книгу. Правда, Северус пожалел, что посмотрел мелкому Поттеру в лицо. В его глазах светилось изумление, безграничная благодарность и счастье. Он аккуратно провел пальцем по тисненым буквам, читая вслух.

— Руководство по зельям.

хх

хх

Тишина. Благословенная тишина. И это благодаря всего одной книжке. Одной маленькой, тонюсенькой книжке. Возможно, было даже слишком тихо, подумал он.

Нет, это никуда не годилось. Конечно, было просто невозможно сосредоточиться на важных делах, пока мальчишка орал и бегал по комнате, и Северус даже не мог запереться в кабинете — тогда маленький чертенок точно разнес бы его комнату в хлам. Но в полной тишине мужчине все равно было неуютно и тревожно. Серьезно, он мог в какой-то мере понять радость ребенка. Вполне. Но тишина? Это было слишком странно.

Он просто не мог приняться за роботу, пока мальчишка втихаря занимался Мерлин знает чем. Так что Северус тихонько подкрался к открытой двери новой комнаты Гарри (он бы ни за какие коврижки не позволил ему закрыть дверь, кто знает, чем бы он там занялся) и застыл, наблюдая.

Мальчишка на самом деле уселся на полу, опершись на деревянный шкаф, и читал, нахмурив брови. Он читал Руководство по зельям. Медленно, иногда помогая себе пальцем, но читал. Очень сосредоточенно.

Он не ожидал этого. Он ждал, что мальчишка зашвырнет книгу куда подальше, и, возможно, схватит другую, или просто будет прыгать на кровати под чарами тишины. Или.. Он ожидал чего угодно, но не этого.

Вдруг ребенок еле слышно вздохнул и очень, очень медленно поднял взгляд, одной рукой держа нужную страницу, а второй поправляй очки. Он улыбнулся, увидев Снейпа, и глубоко вздохнул.

— Мне нравится книжка, 'фессор Снейп, — тихо сказал он, и Северус, честно сказать, был в растерянности: он ожидал немного другой реакции. Поттер никогда не любил Зелья. Лили — да, но не Поттер. И сама книжка была сложноватой и рассчитанной на детей немного старше, а не на семилетних мальчиков. Он уже собирался вернутся к столу, как мальчишка вскочил, размахивая книжкой.

— Но сэр, я не понимаю. Здесь говорится, что только волшебники могут варить зелья, а если это попытается сделать маггл, он не получит никакого результата. Что такое маггл, 'фессор Снейп?

Северус почувствовал, как его брови взлетели почти до линии волос. — Повтори, пожалуйста?

— Ну, что такое магглы и почему он не получают такого же результата, даже если они используют те же ингредиенты, и почему необходимо собирать травы и другие ингредиенты точно в определенное время. Так что такое магглы? И почему это так необходимо?

Северус был поражен. Такого он точно не ожидал. Он знал, что перестал контролировать выражение лица, знал, что выглядел испуганным, и мальчишка тоже это заметил. Он все-таки читал книжку. Он прочел вступление очень, очень внимательно. И Северус не ожидал этого. Вот совсем.

— 'фессор Снейп? — спросил мальчик, несносно шепелявя.

— Что? — громко сказал он, стряхивая удивление.

— Что такое маггл? — мягко спросил мальчишка, уставившись на него зелеными глазищами, и Северус как будто перенесся назад во времени, когда такие же глаза смотрели на него с тем же выражением безудержного любопытства. Это обескураживало, но в то же время будило внутри что-то теплое и щемящее. Молнией пронеслась мысль, что здесь и сейчас перед ним была частичка Лили. Невольно закрыв глаза, он снова увидел ее такой, как и запомнил — весело болтающей ногами на качелях, беззаботной и счастливой. И когда спустя мгновение он вновь открыл глаза, то увидел те же глаза, а в них — вопрос. Доверие. Желание остаться с ним.

Он мысленно встряхнулся, пытаясь оправиться от внезапного осознания, что с ним осталась часть Лили, прочистил горло и изобразил на лице безразличие. — Магглами волшебники называют людей без магии.

— Как тетя Петуния? Или она ведьма? А дядя Вернон? Но он говорил, что магия — это…

— Они магглы. Абсолютные, — ответил Снейп, пытаясь не показать одобрения. Мальчишка был сообразительным. И заинтересованным. И умел соединять факты между собой. Не то чтобы он ожидал чего-то другого — ему было семь, в конце концов. Было бы странно, если бы он не понимал таких вещей.

— Но почему у них нету магии, а у меня — есть?

Северус сглотнул клубок в горле: — Потому что твои родители были волшебниками.

Мальчишка серьезно кивнул — без грусти, просто принимая факт: — А вы их знали? И почему магглы не могут делать зелья? И что там про сбор трав?

Северус вздохнул. Похоже, этой книжкой он сам себе усложнил жизнь. Вопрос на вопросе. Но если он будет вести себя осмотрительно (а он всегда считал себя очень осмотрительным), то, возможно, избежит темы Лили. И Поттера.

— Магглы не могут варить зелья, — а не «делать» зелья — потому что они магглы, и не имеют магии, чтобы их создать.

— Но… — ребенок заколебался, — там было написано, мне кажется, что для зелий волшебная палочка не надо.

— Действительно, она не потребуется, — объяснил мужчина, невольно скатываясь в привычные учительские интонации.

— Но тогда это значит, что я могу колдовать без палочки?

Северус снова удивленно вскинул брови. Ни один первокурсник (да что там, даже большинство пятикурсников) никогда бы сам не пришел к таким выводам. — Поттер, вы же внезапно оказались на крыше? Вы отрастили себе волосы всего за ночь и облегчили свою сумку, не так ли?

Поттер смущенно кивнул.

— У тебя есть палочка? — резко спросил он.

Как ни странно, маленькое чудовище начало дико хихикать. — Нет, — с трудом выдавил он между приступами смеха, что заставляло Северуса нервничать. Почему, скажите на милость, он хихикал? Для этого не было ни единого повода. Он просто изложил факты. И этот смех был совершенно ни к чему.

— Поттер, а ну прекратите это немедленно, — рявкнул он, и ребенок тут же — мгновенно — умолк. — Объяснитесь.

— Ну, просто перед этим я как раз думал о том, что я пока не могу колдовать, потому что у меня нет волшебной палочки, но мне бы очень хотелось, например, наколдовать Дадли свиной пятачок или хвостик, но раз я волшебник, то я смогу сварить зелье, чтобы у него вырос хвост, и это было очень смешно.

Брови Северуса уже почти слились с волосами. Наверное, он недооценил мальчишку. Или… он даже не знал, что ему думать. Он был очень удивлен. Шокирован. Настолько слизеринский склад ума… Он точно недооценил его. И еще он не имел ни малейшего представления, что ответить ребенку.

Впервые за все время работы преподавателем о не мог дать ответ на вопрос ребенка, но, конечно, ему не о чем было волноваться. В конце концов, мальчишка сыпал вопросами как из мешка.

— Так что, я могу?

— Ты можешь что? — слабо спросил мужчина.

— Сделать… э-э, сварить зелье. Которое отрастит…

— Нет, мистер Поттер, не можете, — перебил он. пусть даже идея была неплоха. И ребенок в свои семь уже затаил настолько большие обиды, что даже задумался над…

Он испытал сильнейшее желание присесть. Присесть, налить себе бокал огненного Огденского (или хоть чего-нибудь Огденского, на самом деле)… Но где-то на задворках разума настойчиво скреблась мысль.

Он бы вел себя точно так же. Ну, может быть, он бы меньше прыгал, потому что считал это ниже своего достоинства, но все равно он бы задавал точно такие же вопросы. И, скорее всего, тоже хотел бы сварить зелье, которое подействовало бы схожим образом на определенных личностей. Он бы тоже не колебался.

Северус на негнущихся ногах поплелся из комнаты и мальчишка, конечно же, побежал за ним, и если бы сейчас мужчина внимательно посмотрел ему в глаза, то увидел бы заботу и беспокойство. Он тяжело опустился в мягкое кресло и уставился на мальчика. Он знал, что не стоило опять лезть в его разум, не после манипуляций Альбуса — это было просто опасно — но он не знал, что еще ему делать.

Мальчишка видел его абсолютно пораженным, ослабшим от осознания того, насколько они похожи. Ситуациями, но не поведением. Естественно, он бы вел себя вежливо, он — черт с ним — он бы так же прыгал и носился кругами, если бы кто-то забрал его из того ужасного места, которое он называл домом. Если бы кто-то подарил ему такую комнату. Если бы кто-то ответил на все его вопросы. И не шепотом, а ясно и уверенно.

Но самым ярким чувством в голове у ребенка было беспокойство. За… него? Ну уж точно нет. Этого абсолютно не могло быть. А если заглянуть глубже в мысли — вопросы, вопросы и еще раз вопросы. Не странно, что мальчишка никак не мог закрыть рот. Он просто был очень любопытным. Хотел узнать все на свете. И — переживал. Почему ему было нехорошо, и почему он такой бледный, и…

Северус быстро вынырнул из мыслей мальчика и призвал стакан воды. Ребенку нельзя было оставаться с ним. Это было бы просто смехотворно и абсолютно безответственно — оставлять с ним такого ребенка, такого, каким был он сам.

хх

Бедный 'фессор ужасно побледнел и выглядел абсолютно шокированным. Гарри так и не понял, почему, но когда он пытался поговорить с мужчиной, тот лишь молча схватил стакан воды, который прилетел ему прямо в руки. Он в несколько глотков осушил стакан, пару раз глубоко вздохнул и неуверенно встал.

Он никогда не видел мужчину таким. И все потому, что он задал ему пару вопросов? Не может быть. Внезапно 'фессор развернулся к столу и гневно нацарапал что-то на листе бумаги, который тут же туго свернул.

— 'фессор Снейп? — аккуратно спросил Гарри.

— Пройдемте, мистер Поттер, — ответил мужчина, и его голос теперь казался не таким шелковым, как раньше, а грубым и каким-то странным.

— Куда мы идем?

— Из комнаты, — холодно ответил он. Гарри мысленно покачал головой и, пока тот не успел возразить, схватил 'фессора за руку.

— Вы все-таки отправляете меня обратно? Но я очень хочу остаться с вами, правда-правда. И я обещаю, что не буду задавать слишком много вопросов, и… — он нервно сглотнул. Он не хотел шокировать 'фессора, он просто хотел ему понравиться. Безумно хотел, потому что 'фессор был первым человеком, который заботился о нем и вообще хорошо к нему относился. Именно он забрал его. И «из комнаты» было слишком расплывчатым ответом. Он умоляюще посмотрел мужчине в глаза и изо всех сил попытался объяснить взглядом, что он не хотел уходить. Что он хотел, чтобы кто-то отвечал на его вопросы. Он хотел дочитать ту книжку. Все, о чем Гарри сейчас мечтал — это остаться с 'фессором, потому что он был самым крутым человеком на свете. Именно так мальчик всегда представлял своего спасителя.

'фессор Снейп в ответ уставился на него. Внезапно его скулы и кончики ушей порозовели, и он прекратил пытаться высвободить свою ладонь, чем занимался уже минут пять.

— Ты хочешь остаться со мной?

Гарри молча кивнул.

— Почему?

— Потому что вы хороший и добрый и сильный и отвечаете на все мои вопросы, — честно и без сомнений ответил он.

'фессор Снейп как будто встряхнулся и коротко посмотрел в сторону. — Сейчас мы пойдем поужинать, — сказал он, и его голос уже звучал почти так же гладко и чарующе, как раньше. — Мне надо кое-что обсудить с директором.

Гарри снова кивнул и, не отпуская руки 'фессора, беспечно последовал за ним к выходу, оставив книжку на столе мужчины. Но — как только они покинули комнаты, за ними вновь появился странный летающий человечек, и Гарри пришлось собрать в кучу всю свою смелость.

Он терпеть не мог, когда за ним кто-то шел. Никогда не знаешь, в какой момент на тебя решит напасть тот, кто идет сзади, и Гарри уже давно сделал для себя вывод, что лучше столкнуться с ним лицом к лицу и попробовать поговорить. Ну, или убежать. Но сейчас он не мог убежать. Не теперь, когда он крепко держался за руку 'фессора, и уж точно не в этом странном месте. Он потеряется в два счета. Так что он глубоко вдохнул, отпустил руку мужчины и быстро обернулся.

— Привет, меня зовут Гарри, — представился он человечку, — а тебя как? — Гарри не был глупым. Он знал, что его зовут Пивз — он все-таки старался быть внимательным — но он же не мог прямо спросить, зачем он их преследует.

— Мистер Поттер, не говорите с…

— Ну пожалуйста, называйте меня Гарри, — раздраженно отозвался мальчик.

— Ладно, — фыркнул 'фессор, — не говори с…

— Меня зовут Пивз, мелкий чокнутый Потти. Пивз не ждал тебя так рано в Хогги Вартсе, — сказал человечек ужасно льстивым голосом.

— А почему я вообще должен был сюда попасть? — спросил Гарри, не обращая внимания на 'фессора Снейпа, который, твердо ухватив его за плечо, пытался оттащить его. На самом деле у него получилось, но Пивз все равно летел за ними, так что Гарри просто шел задом наперед.

— Потому что говорят, мелкий чокнутый Потти — избранный, — гоготнул тот, ни следа не оставив от вкрадчивого тона.

— Какой избранный? И я просто Гарри. Тебе вовсе не нужно говорить мелкий чокнутый Потти, — объяснил он.

— Грязный мерзкий скользкий Снейпи не сказал мелкому Потти…

— Пивз, — рявкнул 'фессор Снейп, — Иди вон и перестать его преследовать.

— Да, почему ты меня преследуешь? — нахмурившись, спросил Гарри. — И кто такой избранный? И что 'фессор Снейп мне не сказал?

— Я смотрю, Грязный скользкий Снейпи ничего ему не сказал, — проговорил-пропел человечек. — Сделать это Пивзу, что ли?

— Я позову Кровавого Барона, — пригрозил волшебник.

— Зачем звать Кровавого Барона? И вообще, кто такой Кровавый барон? — спросил Гарри, взглянув на Пивза, и через несколько секунд закатил глаза, когда никто из них ему не ответил. — Что ты такое, Пивз? Ты летающий человек? Ты же не будешь сегодня в нас ничего бросать, правда? Мне понравился тот пузырь, что наколдовал 'фессор Снейп, но та штука, которую ты кинул, очень воняла.

Человечек немного склонил голову и тоже нахмурился, пока 'фессор тащил мальчика за собой. — Я полтергейст, мелкий Потти.

— Я не мелкий.

— Не поощряй его, — прошипел 'фессор Снейп.

— А что такое полтергейст?

Пивз выглядел пораженным, но прежде чем он успел ответить, он растворился в воздухе, и Гарри, не веря своим глазам, пару раз прошелся по каменному полу, над которым вот только что парил странный человечек. — Что такое полтергейст? И как от это сделал?

— Спросишь Минерву, — пробурчал Снейп и открыл ту самую дверь, сквозь которую они только этим утром шли на завтрак.

хх

Не бечено!

Стул немного парил над землей, и когда Гарри наклонился влево к Минерве, то и стул немного наклонился вместе с ним; то же самое произошло, когда Гарри наклонился вправо, в сторону 'фессора Снейпа. Если бы не два строгих взгляда от Минервы и 'фессора, он бы обязательно проверил, насколько стул может наклониться — это было бы весело. Но он должен был вести себя прилично. К тому же, как только появилась еда, его голова оказалась забита совершенно другими мыслями. Ее было так много! И ему позволили есть столько, сколько он захочет! Причем можно было брать все блюда, что были на столе. И конечно, во время еды Гарри не качался на стуле, ведь он знал, что это неправильно. Еще он знал, что рядом не было никакого Дадли, и никто не доставал его, но все равно он ел очень быстро. Минерва (да, он уже привык называть ее Минервой) немного пожурила его за это, но он честно-честно не мог ничего с этим сделать. Он слишком привык, что Дадли постоянно алчно пялился на его тарелку и, как только Гарри зазевается, хватал куски еды.

Конечно, он понимал, что здесь такого не случится. Даже Дадли бы начал стонать и валяться на полу, потому что он слишком объелся — стол действительно просто ломился от еды. Но все равно было слишком непривычно есть много и медленно. С другой стороны, люди постоянно ругали его за то, что он ест слишком мало и слишком быстро (ну, мадам Помфри — за слишком мало, а Минерва — за слишком быстро), и это ощущалось очень странно.

Но в этом месте было так много всяких странных вещей, что Гарри до сих пор время от времени щипал себя за ногу или за руку (что было ближе), и ему казалось, что все это — какой-то волшебный сон. С ним просто не могло случиться что-то настолько замечательное. Не то чтобы ему жилось очень плохо, просто… ну, он не нравился людям. А здесь все было не так. 'фессор Снейп, директор, Минерва, мадам Помфри — они все улыбались ему и говорили с ним. Как если бы он был нормальным человеком, а не каким-то уродом. Ему даже почти казалось, что они хотели, чтобы он остался здесь. Даже если 'фессор Снейп не говорил это вслух. Но Гарри опять задумался, уставившись на самый прекрасный ревеневый крамбл, который он только видел, — было ли все это настоящим? И даже если было, не показался ли сам Гарри плаксивой малявкой, когда умолял 'фессора Снейпа остаться с ним? Он очень хотел этого. Всем сердцем.

Если задуматься, он даже не мог сказать, почему так безоговорочно доверял мужчине. Почему он хотел остаться с ним. Почему так испугался за него, когда тот внезапно побледнел и странно замолчал. Все-таки он едва знал этого человека. Но что-то в его глазах и этой ворчливой, почти грубой манере речи казалось мальчику очень теплым и родным. Он мог защитить Гарри. Он мог защитить его от Дадли, и от тети Петунии с дядей Верноном, и от этого странного летающего человечка. Даже от стаи сов, которые вдруг спикировали из-под потолка и уселись прямо на стол перед директором. Когда это произошло, 'фессор Снейп тут же придвинулся поближе. И вот этим он Гарри и нравился. Вот и все.

Вот летающий человечек по имени Пивз — он был ну очень странным. Минерва объяснила, что такое полтергейст, но все равно Гарри не очень понял, что значит манифестация или манифестатация (или как там ее), и сделал заметку обязательно спросить у 'фессора. Может, он придет в себя после еды, даже если он по большому счету просто ковырялся в тарелке — в основном, он говорил с директором, но Гарри не услышал ни слова. Наверное, это еще одна волшебная штука. Они могли говорить, не издавая ни звука. Надо будет спросить. Или, может, опять поговорить с Пивзом. Это точно не должно было повредить, учитывая, сколько у него было вопросов для 'фессора Снейпа, потому что большинство ответов, которые Гарри получил от Минервы, он так и не понял. И он знал, что 'фессору не очень нравиться, когда его спрашивают слишком много за раз. У дяди Вернона в таких случаях лицо наливалось кровью и становилось очень розовым. Но, слава Богу, 'фессор Снейп не был на него похож — Гарри еще не получил ни одного щелчка по уху, даже несмотря на все вопросы!

Он засунул в рот еще немного этого самого красивого на свете ревеневого крамбла и понял, что он был еще и самым вкусным. Это просто не могло быть правдой. И если было, то он никогда не хотел покидать это место.

хх

— Вот, — прошипел Северус и сунул Альбусу свернутый лист пергамента, одновременно взмахивая палочкой, чтобы убедиться, что маленький чертенок ничего не услышит.

— Что это?

— Это список семей, которые мне кажутся подходящими для мистера Поттера, — холодно объяснил он.

— Мне кажется, ты его вполне устраиваешь .

— Но он не устраивает меня! И перестань сверкать глазами, это раздражает, — выплюнул мужчина. — Я уж точно не могу оставить его у себя.

— Почему?

— Потому что не могу!

— Северус, я знаю тебя уже много лет, и ты ни разу не принимал решения, не имея весомых оснований. Так что я бы хотел услышать твои причины, — тоном доброго дедушки объяснил директор. В его глазах плясали лукавые искорки.

— Значит, это будет впервые, — выплюнул Снейп. — Я просто не хочу, чтобы мальчишка жил со мной.

— Это замок добавил комнату, мой мальчик. Я всего лишь обставил ее.

— Обставил ее, — раздраженно повторил мужчина. — Мне все равно, замок добавил комнату или призраки. Я просто не могу заботиться об этом ребенке.

— Об этом ребенке?

— О любом ребенке!

На это Альбус молча развернул пергамент и с интересом изучил его, после чего создал перо и быстро скрыл и его, и сам пергамент чарами.

— Я так понимаю, это семьи, которые ты считаешь подходящими для того, чтобы растить Гарри?

— Да, — натянуто ответил Северус.

Директор еще раз пробежал глазами список, неодобрительно похмыкал и начал что-то писать — из-за чар Северусу не было видно, что именно, и это его немало раздражало.

— Вот. Вот так лучше, — мягко сказал Альбус, отменил чары и протянул пергамент Северусу.

Абсолютно каждое имя было зачеркнуто, и под ним написаны причины.

Аббот — ограничены в средствах.

Боунс — . Отсутствие академического образования. Нет места для Г.

Булстроуд — сторонники Волдеморта. Покинули Великобританию.

Диггори — сосредоточены на своем ребенке.

Либиг — переехали в Францию.

Лонгботтом — А. хватает забот с Н. Но может взять Г. на обучение.

Паркинсон — Пожиратель Смерти. Очень смешно.

Питерсон — имел плохие отношения с Л. и Дж.

Воррингтон — чистокровный маньяк. Довольно шуток.

Уизли — у них семь детей.

Северус пронзил взглядом директора. — Очень смешно, — прошипел он. — У вас есть другие идеи?

— Вообще-то, да, — Альбус ухмыльнулся, пальцем придвинул к себе пергамент и нацарапал новое имя. Северус с ужасом подозревал, каким оно могло быть — и да, он оказался прав.

Снейп

— Смешно, — пробормотал он, — я не могу взять его к себе.

— Можешь. И возьмешь, — возразил директор. — А если не возьмешь, я отвезу его к Малфоям.

— Это шантаж.

— Да, — улыбнулся Альбус и вновь сосредоточил свое внимание на пудинге, оставив Северуса кипеть от возмущения. Все скатилось к выбору между ним и Малфоями? Или Петунией Эванс? Серьезно? Ну, тогда действительно оставался только один выход.

Так и быть, он разрешит мальчишке спать в его комнатах, но в то же время он не прекратит анализировать подходящие семьи, и убедится, что мальчишка передумает с ним оставаться. И вообще, он всегда успеет отвести его к Минерве или мадам Помфри, если будет совсем некуда деваться. Да. Это был замечательный план. И, к тому же, очень простой. От него просто требовалось быть как можно более невыносимым — в общем, все как обычно.

Северус скривил губы в ухмылке. Значил, ему понравилась книжка. Ну что же — настала пора применить прочитанное на практике. Конечно, он осознавал, что на него опять свалится просто лавина вопросов, но, по крайней мере, они будут по предмету, в котором он разбирался, а не о родителях, злых тетках и прочих глупостях.

— Пойдемте, мистер… — начал он, но быстро исправился, — Пойдем, Гарри.

Мальчишка засветился как люмос и лучезарно ему улыбнулся.

— Но можешь не радоваться, — он все еще усмехался, — у тебя час до отбоя, — точно. Строгий распорядок. Мальчишка уже через пару дней взвоет от строгих правил.

— Час? — недоверчиво спросил мальчишка. — Правда? Так долго? Кру-у-уто. А вы можете еще раз объяснить эти зельеварские штуки, 'фессор Снейп? Пожалуйста? Или можно мне почитать в кровати? Можно?

Он проигнорировал ухмылку Альбуса, кошачью улыбку Минервы, мягкий смех Поппи и потащил мальчишку из зала.

хх

Ох, это было просто волшебно. У него был целый час перед сном. Целый час! С 'фессором. Он думал, что 'фессор тут же отправит его в кровать, и это было бы замечательно, потому что он просто обожал свою новую комнату, но говорить с 'фессором Снейпом было даже круче. Правда! Целый час. Он блаженно вздохнул. А еще 'фессор все время держал его за руку, чтобы он не потерялся в этих запутанных коридорах с кучей закоулков. Было немного неудобно, потому что 'фессор был высоким и длинноногим, и поэтому шагал быстро, а Гарри был маленьким и не успевал, но, по крайней мере, ему не пришлось бежать.

Но внезапно, когда они прошли мимо картины с хмурой женщиной, стоящей рядом лошадью, и толстым мужчиной, сидящем на бедной лошади, в его голове промелькнула неприятная мысль. Они не были похожи на его дядю и тетю (и мужчина даже улыбнулся ему и приветственно склонил голову), но все равно они напомнили ему о родственниках. Они просто отпустили его. Ну, дяди Вернона не было дома, но тетя Петуния казалась счастливой наконец избавиться от него. И даже если он сам хотел покинуть это место и попасть в волшебный замок, ему было обидно. Очень.

— 'фессор Снейп? — робко спросил он.

— Что? — ответил тот, заметив, что Гарри остановился.

Ну, он сам толком не знал, «что», потому что у него в голове звучал только один вопрос. Вопрос, который был ясным как день в его воображений, но который так трудно было произнести вслух. Но 'фессор Снейп остановился и развернулся к нему — Что такое?

— Эмм, — ответил Гарри, зная, что он хотел спросить, но не имея понятия, как. В итоге он решил говорить прямо. Мальчик сглотнул и глубоко вдохнул. — Почемумоятетянелюбиламеня? — быстро спросил он.

— Что-что? — переспросил 'фессор Снейп и немного склонился к нему.

— Почемумоятетянелюбиламеня?

— Говори внятно, — он покачал головой. — Прекрати мямлить и сбивать слова в кучу. Дикция, мистер По… Гарри.

— Почему они не любили меня? — спросил Гарри, не осмеливаясь поднять взгляд. Это был глупый вопрос. И он звучал вовсе неправильно. Он не то хотел узнать. Он хотел узнать, почему тетя Петуния ни капли не жалела, что он ушел, и почему она казалась такой осчастливленной. Почему его родители оставили его с тетей Петунией, дядей Верноном и Дадли, а не с кем-то другим.

'фессор Снейп вздохнул и бросил на него долгий взгляд. Он словно обжигал макушку Гарри, и тот не мог не посмотреть на мужчину в ответ. — Твоя тетка знала, что ты волшебник, — резко сказал 'фессор. — А еще твоя тетка любила, чтобы все было так, как она себе придумала, и твоя магия в эту картину не вписывалась.

— А?

— Она считает это ненормальным, сосредоточься, — рявкнул мужчина. — Раз у нее нет магии, она ненавидит ее.

— Но… — он запнулся.

— Что?

— Нояневинават, — снова промямлил он.

— Дикция, — четко сказал 'фессор Снейп.

— Но я не виноват, что родился волшебником, — ответил мальчик, глядя мужчине в глаза.

'фессор снова вздохнул. — Нет, не виноват. Тем не менее, раз ты не соответствовал ее обычной скучной жизни, она не особо…

— Любила меня, — он закончил предложение. — Значит, она любила бы меня, если бы я не был волшебником?

— Возможно, — ответил 'фессор, но Гарри услышал сомнение в его голосе.

— Нечестно, — пробормотал он.

— Что же, со временем ты поймешь, — мягко сказал 'фессор Снейп, возобновляя неспешный шаг и увлекая Гарри за собой, — что жизнь редко бывает честной.

Гарри медленно шагал, обдумывая только что услышанное. Он снова вздохнул, но уже далеко не так блаженно, как до этого. — Она никогда не говорила мне, что знала о магии.

Внезапно 'фессор обернулся и холодно посмотрел на него. — Твоя тетка — гнусная женщина, которую нельзя подпускать ни к детям, ни вообще к любому человеческому существу. Она врала тебе от начала до конца. Твои родители не погибли в аварии. Как будто кто-то настолько выдающийся, как Лили, мог позволить этому случиться, или кто-то вроде Поттера вообще умел водить машину.

Гарри застыл, широко распахнув глаза. Он никогда не видел 'фессора таким… злым. Эмоциональным. И тогда до него наконец-то дошел смысл сказанного. Лили была его мамой. Поттер — папой. Конечно. — В-вы знали моих маму и папу? — осторожно спросил он, но до того, как он успел договорить, 'фессор уже выдернул свою руку из его ладони и зашагал так стремительно, что Гарри пришлось снова бежать, чтобы успеть за ним — и тут уж было точно не до вопросов.

хх

Минерва стояла за спиной мужа, положив руки ему на плечи и разминая напряженные мышцы. — Ты думаешь, это хорошая идея? — осторожно спросила она.

— У меня нет другого выхода. И Северус — это лучший из вариантов. Не будут же Уизли воспитывать Гарри Поттера?

Минерва нахмурилась: — А почему нет?

— Восьмого ребенка? Ему надо внимание. Он и так рос в менее чем идеальных условиях.

— О которых я тебе говорила.

— Хватит, Минерва, — он встал, сбросив ее ладони. — Разве у меня был другой выход? С самого начала привести его сюда? Где все бы тыкали в него пальцами? Где все пытались бы его избаловать? Я не мог этого сделать. Ему нужно было время, чтобы вырасти и повзрослеть, прежде чем он узнал бы, что все его знают и, Мерлин, почти поклоняются ему. И эта ситуация возникла бы в любой волшебной семье, включая Уизли. Единственный человек, который не позволит этому случиться, который не будет боготворить Гарри — это…

— Северус, — перебила она. — Хм. Да. Возможно. Я не сомневаюсь, что из него помучится хороший опекун, Альбус. Но меня волнует сам Северус. Ты видел глаза Поттера? Я знаю, что ты сказал мне не упоминать это и вообще забыть, но я не могу. Этот ребенок будет постоянно напоминать ему не только о его собственном ужасном детстве, о том, что никто не забрал его из дыры, где Эйлин жила с этим… ублюдком, но и о том, что у Лили был ребенок от Поттера.

— Я знаю, — медленно ответил Альбус. — Будем надеяться, он вместо этого поймет, что Гарри — это живое напоминание о Лили, ее последнее наследие. И он очень даже стоит того, чтобы его защищать — и не только потому, что он тот, кто может покончить с Волдемортом.

— Да, — вздохнула Минерва, — будем надеяться.

хх

Он сорвался. Опять. И проболтался о том, о чем вовсе не хотел упоминать. И что же мальчишка? А мальчишка спокойненько вприпрыжку бежал возле него. Тихо, не требуя ответов на вопросы. Да он бы и не смог ответить ему. Мальчишка не поймет. Сын Лили… Северус мысленно покачал головой.

Если бы Лили могла увидеть его сейчас, где бы она ни была — она би еще больше возненавидела его. За то, что он так обращался с ее сыном, за то, что он был несправедливым и грубым. Она бы по крайней мере дважды перевернулась в гробу, услышав, как он говорил с мальчишкой. И нет, Северус не мог допустить, чтобы из-за него Лили вертелась в гробу. Из-за него хмурилась, как делала всегда, когда была чем-то недовольна. Ему нужно было вызвать у мальчишки неприязнь, но сделать это так, чтобы она, где бы она ни была, не злилась.

Он снял защитные чары, впустил ребенка в комнату и глубоко вдохнул. Это смущало. Это все очень его смущало, а Северус Снейп просто терпеть не мог ощущать себя смущенным.

— Иди возьми книжку, и я отвечу на твои вопросы, — сказал он, с трудом выталкивая слова из внезапно сжавшегося горла, и эти глаза, эти глаза снова смотрели на него… Не своим голосом он прошептал: — Мы с твоими родителями вместе учились в школе.

Не бечено!

Первая ночь в его собственной кровати. Ну, конечно, у него был свой матрас в доме у тети Петунии и дяди Вернона, но это была целая — огромная! — кровать. Постельное белье было таким мягким и теплым, а подушка — как раз подходящего размера, чтобы ее обнимать. Как ни странно, в кровати лежал плюшевый мишка — даже не мишка, а мишкообразное существо. Оно было круглым, кремового цвета, и даже замурлыкало, когда Гарри ткнул его. А через секунду плюшевая штука вдруг высунула язык, и Гарри аж подпрыгнул от неожиданности и быстро отодвинулся от нее. Все равно он был слишком взрослым для мягких игрушек.

'фессор Снейп явно не заметил мохнатое существо, которое уже казалось Гарри почти живым, когда сказал ему «забираться в постель и ложиться». Его голос был таким добрым, мягким и ласковым, что даже несмотря на то, что Гарри не привык к объятьям, он на секундочку очень захотел, чтобы 'фессор быстро обнял его перед тем, как выйти из комнаты.

Впрочем, он оставил дверь приоткрытой, и за это Гарри был ему очень благодарен. Ну, он-то привык спать в темноте и с пауками, но сейчас он был в новой комнате, новой кровати и рядом с игрушкой, которая умела мурчать. Было довольно темно, и Гарри на минутку испугался. Он был в незнакомом месте, что будет, если ему опять присниться странный зеленый свет и кричащая женщина? Или летающий мотоцикл? Он знал, что должен был вести себя тихо с тетей Петунией, но она все равно выпускала его из чулана, когда ему было страшно, и разрешала посидеть на кухне, залитой ярким светом. Иногда, когда она была в хорошем настроении, она добродушно фыркала, а пару раз даже дала ему молока, прежде чем отправить обратно в чулан. Гарри понятия не имел, как отреагирует 'фессор Снейп, если он заплачет (а он иногда плакал, когда у него были кошмары). Дядя Вернон терпеть этого не мог, даже при том, что Дадли постоянно ревел — впрочем, только тогда, когда не получал чего-то желанного.

Пушистая штука снова замурлыкала, и теперь Гарри показалось, что она медленно двигается к нему, так что он на всякий случай испугался. Он крепко зажмурился и тут же резко открыл глаза. Может быть, теперь ему будет не так страшно, подумал мальчик. Раньше это работало. Сработало и сейчас, но только потому, что внезапно на потолке — потолке его новой комнаты! — засветились сотни маленьких светлячков. Как будто маленькие звездочки, усеявшие потолок. Гарри пораженно ахнул. Это было — просто волшебно. Его потолок (ну, потолок его комнаты) сверкал звездами. Магия была замечательной, подумал он, даже если он не понимал, как это все работает. Наверное, пушистая мурчащая штука тоже была волшебной. Может, кто-то специально заколдовал ее, чтобы та издавала успокаивающие звуки, и это действительно работало. Или, может, дело было в потолке — он не был уверен.

И несмотря на то, что пушистая штука каким-то образом оказалась у него на груди (пусть он и вправду был слишком взрослым, чтобы спать с игрушками), а над головой сверкали огоньки, Гарри быстро провалился в сон. Совсем не боясь.

хх

Ну нет, подумал Северус, он не станет смотреть, уснул ли мальчишка. Он отправится в свою спальню, приготовится ко сну, ляжет в постель и будет читать, пока его глаза не устанут. Он не будет проверять, в порядке ли Поттер. В конце концов, он должен был вести себя строго и грубо.

Но — мальчишка спокойно принял его ответ. А он ведь просто сказал, что учился вместе с его родителями. На удивление, ребенок умолк, улыбнулся как умалишенный и счастливо ускакал за книгой по зельям. И, конечно, тут же посыпались вопросы. Но это было то, что он преподавал — и здесь можно было дать один, максимум два четких ответа. Легко и просто. Но очень утомительно. У мальчишки было больше вопросов, чем у Фоукса — перьев. И, как ни странно, он впитывал знания как губка. Он все запоминал. Он задавал толковые вопросы. Он внимательно слушал его ответы. Добровольно. И, если честно, он к такому не привык. Его ученики были обязаны приходить на его лекции. У них было пять лет, чтобы сидеть в его классе, слушать его и отвечать на вопросы. Мальчишка же просто хотел узнать что-то новое. Это было — непривычно.

Он лежал в кровати, уткнувшись взглядом в потолок. Забытая книжка валялась на груди, но сна не было ни в одном глазу. Нет, он не будет проверять мальчишку. С ним все в полном порядке. Альбус перешел все границы с обстановкой комнаты. Он бы не удивился, если бы там оказались какие-нибудь светлячки на потолке, или что-то вроде ночника возле кровати. Это было как раз в стиле Альбуса. Он как никто другой умел почувствовать себя ребенком, и Северус иногда задумывался, как Минерва с этим справлялась. Но это было абсолютно не его дело. Ему нужно было поспать.

Просто поспать, потому что — ну, чертенок проснется и тут же придумает еще миллион новых вопросов. И для этого он должен быть хорошо отдохнувшим — иначе он просто начнет огрызаться и, скорее всего, заставит мальчишку расплакаться — и он не хотел этого. Он собирался провернуть это незаметно. Незаметно разонравиться мальчишке. Медленно. Чтобы не вызвать у Альбуса подозрений. Он мысленно ухмыльнулся, положил книжку на тумбочку возле кровати и погасил свет тихим «нокс».

хх

Его внезапно выбросило изо сна и он резко сел, чувствуя себя полностью дезориентированным. Пару секунд он не мог понять, где находится, и испугался. Гарри вздрогнул от холода — наверное, во сне он сумел сбросить с себя одеяло. Перед глазами все расплывалось, и он не мог найти свои очки — прищурившись, он попытался определить, где они, но все вокруг показалось ему совсем незнакомым. Он точно не был дома в чулане — здесь пахло совсем по-другому, пусть даже было так же прохладно. Подтянув колени к груди, он попытался успокоиться, заставить сердце перестать бешено колотиться, а руки — трястись.

Сначала ему нужно было найти очки и, где бы он ни был, и немедленно заткнуться, потому что это хныканье, которое то и дело вырывалось у него, точно до добра не доведет. Так, по порядку. Сначала очки. И потом ему нужно было толком проснуться и выяснить, где он, и… у него из горла вырвался еще один жалобный всхлип, почти рыдание, и как он ни пытался сдержать его, заткнув рот ладонью, у него ничего не получилось.

Где бы он ни был, ему срочно нужно домой. Нет, не домой. Тетя Петуния точно взбесится, когда он…

Он еще раз всхлипнул против воли. Ему снилось что-то странное, и он еще толком не проснулся, и что издавало эти мурлыкающие звуки? Он мог видеть только странные огни на потолке, слышать мурлыканье и — здесь почему-то пахло травой и деревом.

Может, его украли инопланетяне. На летающей тарелке. Нет. Ему нужно было проснуться, и плач точно ему не помогал.

Ни к чему было плакать.

Абсолютно.

По его щеке скатилась крупная слеза, а потом еще одна, и еще, и каким-то образом это помогло ему вспомнить.

Это были вовсе не инопланетяне. 'фессор Снейп. Он заплакал еще сильнее, когда наконец понял, где он. Его 'фессор Снейп спас его, и он все равно испугался. Он уже отчаянно рыдал от страха и стыда, не в силах остановиться.

хх

Северус внимательно слушал. Что-то разбудило его. Странный шум, которого он не слышал уже год двадцать. Ну, или с последних экзаменов перед летними каникулами. Но это было невозможно. Мальчишка вроде был счастлив, правда? Он не мог плакать. Или мог? Но почему? Снейп думал, что тому понравилась его комната, и он казался вполне спокойным и удовлетворенным перед тем, как ложиться спать. Он поворчал. Это был точно плач. Ну и что ему делать?

Прежде чем он мог спокойно обдумать свои дальнейшие действия и решить, что делать (его точно разбудил всхлип!), что-то заставило его свесить ноги с кровати, и он устало поплелся из своей комнаты, на ходу включив свет. Отчаянно зевая и потирая лицо ладонями, он распахнул дверь в комнату мальчишки — все еще будучи неуверенным, почему его это вообще заботило. Но опять же — было абсолютно ясно, что ему несдобровать, если расстроенный ребенок рано утром начнет носиться по замку. Так что он просто уложит его спать. Правда, он еще не знал, как. И, конечно, не знал, почему.

Детскую комнату мягким светом заливали мерцающие под потолком светлячки, и Северус с трудом уставшими, словно засыпанными песком глазами смог различить маленькую съежившуюся фигурку в углу кровати — мальчишка тесно прижал колени к груди и безудержно рыдал. Северус тихо вздохнул, переступая по полу замерзшими ступнями, и только когда он зашел в комнату, мальчишка заметил его и еще больше забился в угол.

Он застонал — потом вздохнул — потом прислушался. Послышалось какое-то странное мурчание, но поскольку мальчишка все еще рыдал, Северус не стал обращать внимания на посторонний звук и двинулся к кровати. Он толком не знал, что делал, но он точно знал, что не может сейчас оставить мальчишку одного.

Перед глазами снова встала картинка — другой темноволосый, худой мальчик, плачущий в углу. Не в удобной кровати, как эта, а в потрепанной комнате — и что-то сжалось у него в груди.

— Мистер… — это точно не поможет. — Гарри, — сказал он, и попытался звучать не как учитель.

— 'фессор Снейп, — выдохнул мальчик, уставившись на него широко открытыми мокрыми глазами, и Северуса как будто что-то потянуло к кровати, и как только он опустился на ее край (почему? он сам не знал), мальчишка кинулся к нему, заливая слезами его футболку.

Каким-то образом его руки оказались на спине ребенка, и по какой-то причине он начал успокаивающе ее поглаживать.

Может быть, подумал Северус, это все ему снилось. А может, он просто еще не проснулся — от недостатка сна люди могут творить странные вещи.

Не бечено!

хх

Гарри Поттер не помнил, когда еще в своей жизни он чувствовал себя настолько в безопасности. Разве что, подумал он, прижимаясь к 'фессору и пряча лицо у него на груди, когда он был совсем малышом и его родители были живы. Но с тех пор он не чувствовал себя таким защищенным. Это было просто удивительно — тепло, мягко и безопасно. Это был его 'фессор. Его 'фессор, который лениво гладил его по спине, прислонив свою голову к его. Гарри слушал сильное биение сердца мужчины и еще сильнее обнял его, когда его всхлипы постепенно стихли и превратились в икоту. Ну это было уже немного стыдно. Он все же был уже большим мальчиком, но он все равно не хотел терять это чувство защищенности. И здесь хорошо пахло. Именно так, как должен пахнуть 'фессор.

Вдруг опять послышалось мурлыканье, и теперь они раздавалось как будто снизу. Из-под кровати.

— 'фессор? — икнул он, так и не выпутавшись из его объятий, да и сам 'фессор не спешил его отталкивать, так что проговорил он это почти что в его футболку.

— Да? — ответил он, и Гарри даже не услышал, а скорее почувствовал его голос, прижавшись щекой к груди мужчины.

— Вы тоже слышите это мурчание? — тонким голосом спросил мальчик и тут же пожалел об этом, когда 'фессор тут же подхватил его под мышки и усадил на кровать — каким-то образом он оказался у него на руках. Лишившись приятного тепла, которое шло от 'фессора, Гарри опять съежился, подтянув колени к груди.

— Да, — медленно сказал 'фессор, быстро поднялся, сказал что-то непонятное, добавив к этому слово «палочка», и сразу же легко поймал палочку, которая прилетела ему прямо в руки. Потом он произнес другое незнакомое слово, и палочка внезапно указала под кровать.

— 'фессор, что это? — спросил Гарри, немного испугавшись, но в то же время — было что-то еще, что-то непривычное. Его 'фессор принял его всерьез! Когда он рассказал о странном шуме, мужчина послушал сам и все проверил. Он не отмахнулся он него, посчитав глупым или странным. Он принял его всерьез. Он и вправду принял его всерьез. Он заботился о нем. Он верил ему. Он слушал его. Действительно слушал. И это было изумительно. Он еще и утешал Гарри, и был рядом, когда он в ком-то нуждался — и это все заставляло мальчика смотреть на его 'фессора с абсолютным обожанием. Его 'фессор был настоящим героем, и он ни на кого не променял бы его. Он хотел остаться с ним навсегда. Тем временем 'фессор длинными пальцами вытащил мурчащую штуку из-под кровати, и та высунула язык, уставившись своими черными глазами-бусинками на мужчину. Он зарычал ('фессор, а не штука) взял существо за загривок. Впрочем, Гарри не был уверен, что у штуки вообще был загривок. Как бы то ни было, оно все еще мурлыкало, просто в его тоне начали проскальзывать визгливые нотки.

— 'фессор? — снова спросил он почти шепотом, — Что это такое? Оно было у меня в кровати, и я подумал, что это волшебная плюшевая игрушка, и…

— Это клубкопух, — ответил его 'фессор, и Гарри показалось, что его голос был немного злым. Гарри испуганно сжался.

— Это не мое, — немедленно сказал он.

— Я знаю, дурачок. Ты даже не знал, что это такое.

— Откуда оно взялось, 'фессор? Для чего оно? Кто его сюда принес? А оно опасное?

Его 'фессор снова обреченно застонал. — Нет, оно не опасное. И я подозреваю, кто его сюда принес, но это еще надо проверить. Оно ест твои сопли, пока ты спишь, — он ухмыльнулся краем рта, но Гарри был слишком восхищен этим круглым пушистым существом, которое смотрело на него и опять начало успокаивающе мурчать.

Он знал, что это было слишком самонадеянно. Он знал, что это было неправильно. Он знал, что 'фессор смотрел на — как там его звать? — почти с презрением, и был крайне близок к тому, чтобы уронить его на пол, но он также знал, что — ну, оно лежало в его кровати. В его кровати. И оно смотрело на него так доверчиво. И теперь, когда он знал, для чего оно, существо казалось вполне милым, даже если — ело козявки? Серьезно? Это было странно. Капельку. Но с другой стороны, у никогда ночью не будет заложен нос, и он избавится от мерзкого ощущения, когда сопли текут из носа и щекочутся и всякое такое. Так что это было бы и вправду — очень хорошее домашнее животное.

— 'фессор Снейп? — спросил он, и смело посмотрел на мужчину, оторвав взгляд от пушистика. 'фессор тоже посмотрел на него, и его глаза даже в слабом освещении казались мягче и добрее, чем до этого. — Можно… То есть, могу ли я, наверное, то есть… У меня никогда не было… Ну, не считая пауков в чулане, одного звали Уэйн, а другого Вилма, но тетя Петуния однажды убила их, когда я был в школе, и в тот вечер чулан очень вонял и я не знаю, как эта штука сюда попала но я подумал, что, может быть… Я бы его кормил и заботился о нем и… сэр, я… нет, это неважно, — он повесил голову, только сейчас понимая, насколько глупо он звучал.

хх

Петуния заставляла его спать в чулане, обработанном ядом? И он не осмеливался попросить оставить чертового клубкопуха? Клубкопуха. Он должен был предвидеть, что Альбус сразу же выкинет что-то вроде этого и подарит мальчишке домашнее животное. И мальчишка дал имена паукам в чулане? Он точно не хотел заводить клубкопуха. Он не хотел постоянно спотыкаться об этот клубок шерсти.

Но — надо будет запретить ему так смотреть. Нечего тут глазки строить. С другой стороны, пусть он только что утешал мальчишку и даже гладил его по спине (почему?), он все равно будет придерживаться своего плана. И если он и разрешит ему оставить животное — Поттер заберет его с собой, когда сбежит он Северуса

Но — мальчишка уже смотрел на него с безграничным доверием и, страшно сказать, почти обожанием в глазах, так что разрешив ему оставить клубкопуха, он никак не уменьшит его привязанность.

Но — ему не стоило лезть к мальчишке в голову. Он определенно не хотел видеть, как маленький мальчик позволяет двум огромным паукам залить по нему и воркует с ними, а потом возвращается в протравленный чулан. Он не хотел знать, как тот хочет завести питомца. И — обожание — и вера. К нему, в него. Он мысленно встряхнулся и прежде чем понял, что делает, сбросил клубкопуха на кровать.

— Утром я дам инструкции, как за ним ухаживать. А сейчас спать.

— Я… Я могу оставить его? Это он? — оживленно спросил мальчишка.

— Да, — проворчал он. — Пока.

хх

Минерва весело окинула коллегу взглядом. Он выглядел довольно уставшим и раздраженным. Ну, если быть честными, Гарри действительно задавал довольно много вопросов, и она подозревала, что они совсем немного повздорили из-за ее маленького сюрприза для Гарри. Что бы там они не думали (в этом случае — Северус и Поппи), Альбус никогда не покупал, и даже не знал о клубкопухе. Том самом, который сейчас гордо ехал у Гарри на плечах и немного на голове. Нет. Это было ее идеей, только ее. Она подумала, что маленькому одинокому мальчику, который внезапно оказался вдали от единственного дома, который у него когда-либо был (даже если ему там не очень нравилось), нужен был маленький пушистый друг. К тому же, клубкопухи были очень полезными животными. Отгоняли пауков (которых в подземельях было в избытке) и помогали дышать (в прямом и переносном смысле).

Северус выглядел раздраженным. Даже очень. И она подозревала, что это было как-то связано с клубкопухом, которого Гарри почему-то назвал Ревенем. Мужчина то и дело подозрительно косился на бедное животное, которому Гарри скармливал кусочки своего тоста. Это было интересно. Ведь питомец был не столько для Гарри, сколько для Северуса. Его бы до безумия раздражал пушистый клубок, путающийся под ногами, но — он бы никогда не избавился от него. Она знала Северуса. Лучше, чем кто-либо. Да, он был саркастичным, грубым и высокомерным. Но еще он когда-то был одиноким маленьким мальчиком. И он разглядел такого же одинокого мальчика в Гарри. И запретить ему домашнее животное — нет, он не был настолько бессердечным.

Он все еще беспокойно ерзал на стуле, так что Минерва лукаво улыбнулась и ткнула его в бок. — Альбус в кабинете, если ты хочешь с ним поговорить. Он сегодня не пошел на завтрак.

— Ой, правда? Северус, ты собираешься к нему? Передай, пожалуйста, что если я ему не нужна, то я бы уехала домой до конца каникул. Гораций и так бурчит, что я здесь слишком задержалась, — улыбнулась Поппи, и Минерва закатила глаза, заметив, что Северус сделал то же самое. Отношения Горация Слагхорна, бывшего преподавателя Зельеварения, и медиведьмы давно были секретом Полишинеля — о них знал весь Хогвартс.

— Можешь подняться сама. Или пошли сову, — огрызнулся Северус и, поднявшись, кивнул на Гарри, воркующего с клубкопухом.

— Я присмотрю за ним, — улыбнулась Минерва. — Думаю, мы немного погуляем по Хогвартсу, правда, Гарри? Я проведу его в подземелья попозже.

Северус что-то пробурчал себе под нос — и исчез, драматично взмахнув мантией.

— Минерва, тогда я пошла, — через секунду сказала Поппи. — До свидания, Гарри.

— До свидания, — широко улыбнулся мальчик.

— Передавай Горацию привет, — с хитрой усмешкой сказала Минерва. — Гарри, ты уже закончил с завтраком?

Он кивнул и улыбнулся ей в ответ. У него точно была улыбка Лили. Как и ее глаза. Это было просто удивительно. И в то же время она была счастлива видеть продолжение Лили и Джеймса — прямо здесь, рядом с ней. — Ну что, мистер Поттер, вы не против ознакомительной прогулки по замку?

— Совсем нет, — просиял он. — А мы увидим маленького человечка Пивза? А сов? И портреты? И эти железные штуки, которые носят как одежду?

Минерва хихикнула. У этого ребенка была тьма вопросов. И она очень постарается на них ответить.

хх

Он коротко постучал в дверь и тут же без приглашения зашел в кабинет директора. Он был очень зол. Мальчишка везде таскал с собой эту чертову зверюшку. Даже в ванную! И детально объяснил, почему назвал ее Ревенем (потому что ревеневый крамбл было очень вкусно есть с заварным кремом, а животное было кремового цвета), а потом, глядя на него этими невозможными глазами, спросил, можно ли ему взять клубкопуха с собой на завтрак, и принял его стон за положительный ответ.

И теперь Альбусу придётся выслушать, что он думает по этому поводу. И что мальчишку нужно куда-то отправить. Не сюда. Не с его прошлым. Не с сыном Лили. Он был неспособен воспитать ребенка. Любого ребенка, а особенно этого.

— Альбус, я… — произнес он, но услышал, как один из портретов цыкнул на него, и, обернувшись, понял, почему. На его обычном месте сидела незнакомая женщина.

— Северус, — Альбус приветственно махнул ему рукой из-за стола. — Позволь представить Септиму Вектор, нашего нового преподавателя Арифмантики.

— Да, да, — отмахнулся тот. — Мне нужно срочно с вами поговорить.

— Прошу прощения, профессор Снейп, очень приятно с вами познакомиться, но у меня назначена встреча с директором. И я хотела бы ее возобновить. Без посторонних, — вмешалась женщина, приподняв брови чуть ли не к мышиного цвета волосам.

Северус просто не мог поверить наглости этой особы. Он был готов огрызнуться — но Альбус прервал его грозившуюся начаться тираду: — Северус, я спущусь в подземелья, как только покажу профессору Вектор ее комнаты.

Закатив глаза, он развернулся. — Ладно. Я буду в лаборатории. И мальчишка с Минервой. Чертова зверушка с ним. Кстати, можете оставить его себе. Я не пущу клубкопуха обратно в свои комнаты. И мальчишка тоже может остаться с Минервой.

хх

— Здорово, Пивз! — завопил Гарри, заметив полтергейста в коридоре. Минерва все объяснила. Ответила на все вопросы! И пусть даже она не была такой доброй и внимательной, как 'фессор Снейп, она быстро подбиралась к званию второго любимого человека во всем мире, пусть даже она постоянно пыталась назвать его мистером Поттером. И это его раздражало. Но она все равно была хорошей. Человечек сидел на перилах и что-то по них размазывал.

— Пивз! — прогремела рядом с ним Минерва, и Гарри немного съежился. Он не любил, когда люди кричали.

— Ах, это мелкий сопливый Потти, — гоготнул Пивз и взлетел над перилами.

— Почему ты не зовешь меня Гарри? — сердито топнул ногой мальчик. — Никто не помнит, что меня зовут Гарри! Мой 'фессор постоянно называет меня мистером Поттером, ты — мелким Потти, даже Минерва иногда говорит «мистер Поттер». Я Гарри!

— Гарри, — сказала женщина, почему-то улыбаясь. — Пивз будет звать тебя так, как ему нравится. На него нельзя повлиять.

— Не говорите так, как будто бы его здесь нет. Я хочу с ним подружиться, и мне не нравится, когда люди так говорят о других, — промямлил он. — Дадли всегда так делал.

— П-подружиться? — недоверчиво пробормотал Пивз и подлетел к нему. — Подружиться? Ты разве не знаешь, кто я такой? Что я такое?

Гарри кивнул, чувствуя себя маленьким и глупым. У него почти никогда не было таких вспышек. Но ему не нравилось «мистер Поттер». Его папа был мистером Поттером, так же, как дядя Вернон был мистером Дурсль, а Дадли был просто Дадли. Дадли не был мистером Дурсль. — Гарри, ты не можешь подружиться с полтергейстом, — Минерва прервала его мысли.

— Почему? — тихо спросил он.

— Потому что он полтергейст, — ответила она.

— Это не причина, — возразил Гарри. — Он кажется хорошим. Иногда. Когда не бросается в меня всякой ерундой. И это не проблема, потому что мой' фессор может защитить меня.

— П-подружиться? — снова спросил Пивз.

— Да, подружиться! У меня нет друзей, ясно? И было бы классно иметь друга, который постоянно разыгрывает других. Потому что если я буду с тобой дружить, ты не будешь меня разыгрывать. Или будешь? — аргументировал Гарри, пытаясь рассуждать ясно.

Человечек, казалось, побледнел, и внезапно насмешливо фыркнул. Минерве, а не ему.

— Я буду с тобой дружить, мелкий сопливый Потти, — объявил Пивз, мгновенно приблизился к Гарри и погладил его по щеке (это было, ну, холодно), а затем ухмыльнулся, так же молниеносно отдалился и исчез. Ничего не уронив.

— Никогда бы не подумала, — пробормотала Минерва, и Гарри не имел никакого понятия, почему она это пробормотала и почему вообще выглядела такой пораженной. Даже полтергейсту нужен был друг, правда? Ему почти казалось, что с Пивзом никогда никто не дружил. Гарри встряхнул головой и последовал за женщиной вниз по лестнице, стараясь не касаться зубной пасты, которой его новый друг вымазал все перила.

Не бечено!

хх

Этот старик спокойненько прихлебывал чай, сверкая глазами, и это только больше злило Северуса. На самом деле, это заставляло его захотеть проклясть директора на веки вечные. Ну, или на следующую неделю, учитывая, что был только вторник.

— Хотя бы признай, что это ты подбросил клубкопуха в кровать.

— Нет, — ухмыльнулся Альбус, — не буду, потому что я этого не делал. Впрочем, я точно знаю, что моя жена в молодости питала слабость к этим животным, и даже подарила всем своим племянникам по штуке. И еще я знаю, что вчера она была у Хагрида, а у него пару недель назад родились маленькие клубкопухи.

— Ах, Минерва, — прорычал Северус. — А почему бы вам двоим просто не взять мальчишку к себе?

Внезапно лицо Альбуса помрачнело, а искорки в глазах совсем исчезли. — Во-первых, мальчик мой, потому что нельзя просто взять к себе ребенка. Его надо воспитывать. Ему надо подарить семью. А мы слишком стары для этого. Да и сам Гарри к нам может испытывать расположение, но тебя он просто обожает и просто мечтает остаться с тобой. Во-вторых, почему ты все еще называешь его мальчишкой? Его имя, как он сам любезно поделился — Гарри. И, к твоему сведенью, это имя выбрала Лили.

— Я не знаю, при чем здесь она, — выплюнул мужчина. — Мне все равно, кто его назвал. Я не знаю, сколько мне еще раз повторять, что я просто не могу воспитывать ребенка. Тем более, дать ему дом и семью. И я не понимаю, почему он хочет жить со мной.

Директор поднялся со стула и внимательно посмотрел на Северуса сверху вниз, и тот живо вспомнил, за что определенный Темный Лорд так боялся Альбуса Дамблдора. Пожилой волшебник как будто внезапно стал выше и мощнее, заставляя воздух потрескивать от яростной магии — и это он еще сдерживался. Маска доброго дедушки бесследно исчезла. — Ты, — почти прогремел Альбус, указывая на Северуса, который невольно подался назад, — настаивал, чтобы мы забрали Гарри от родственников. Ты обещал заботиться о его безопасности и помогать мне защитить его. Не смей нарушать свое обещание.

В памяти Северуса тут же пронеслись болезненные воспоминания о клятве, которую он дал одновременно Лили, Дамблдору и самому себе. Он знал, что за шесть лет его любовь к Лили изменилась. Он мог не осознавать этого, но иногда, вспоминая о ней, понимал — он все еще любил ее. Когда он на коленях умолял директора спасти ее, его любовь пылала нестерпимым пламенем, которое теперь превратилось в тихую грусть. Но несмотря ни на что она навсегда останется в его сердце — и мальчик еще раз напомнил ему об этом. С его стороны было глупо отталкивать мальчишку, когда он мог воспитать его так, как это сделала бы Лили: не помешанным на квиддиче проказником, а умным и старательным молодым человеком, знающим толк в знаниях… Полная чушь. Он не сможет этого сделать. Совершенно.

Но Альбус был прав. Он дал обещание, и должен был его выполнить. В каком-то смысле у него не было другого выхода, кроме как оставить мальчишку. Он должен был привести мальчишку в Хогвартс и увериться, что ему ничего не грозит. Но как еще он мог гарантировать его безопасность? Уже точно не отдав его в какую-то то непонятную семью. Только под собственным пристальным вниманием.

Он резко вскинул голову, почувствовав, как широкая ладонь мягко сжала его плечо. — Не бойся, мой мальчик. Мы поможем тебе. Но это и тебе может пойти на пользу.

— Мне на пользу? — спросил он охрипшим голосом.

— Да, Северус. И не только из-за…

— Темный Лорд, — вырвалось у мужчины. — Я могу…

— Есть и другие причины, — перебил его директор. — Но их ты должен понять сам.

— Альбус, что ты… — с каждым словом его голос звучал все громче и решительнее. Он даже не знал, чего в нем сейчас было больше — злости, растерянности или замешательства, но это все быстро превратилось в раздражение, когда дверь внезапно распахнулась (просто распахнулась, без всякого стука), и в кабинет влетел мелкий чертенок с клубкопухом на голове, таща за собой Минерву. Северус яростно уставился на них, подавив собственное неудобное замешательство. У этого чертенка хватило наглости просто ворваться сюда? Как у себя дом… Ох. Ну да, у себя дома. Временно. Еще и Минерва со своей улыбочкой Чеширского Кота. Северус подумал, что, может быть, у него получится силком превратить ее в кошку и отдать на съедение мальчишке. Ей вряд ли понравится, если ее постоянно будут тискать и таскать за хвост… Его пальцы в кармане невольно нащупали палочку.

— Даже не думай об этом, Северус, — предупреждающе сказала Минерва, окинув взглядом его руку. — Я вижу, как у тебя уже чешутся пальцы.

— 'фессор Снейп, 'фессор Снейп, — ох, чертенок все-таки заметил его и начал возбужденно подпрыгивать на месте, дергая его за рукав. Клубкопух, сидя на копне непослушных волос (по крайней мере, ему удалось пригладить челку, чтобы та прикрывала шрам), подпрыгивал вместе с ним, как дурацкая пушистая шапка.

— 'фессор Снейп, мы ходили на Астрономическую башню и в хижину Хагрида, и он сказал, что Ревень ест пауков. Но я люблю пауков, и тогда Хагрид сказал, что он ест все, что валяется на полу, и мне надо просто отпустить его попушиститься по полу. Я сам придумал это слово. И тогда я сказал, что он похож на пылесос, но Хагрид не знал, что это такое, и мне пришлось ему объяснять, но я уверен, что он понял, и еще там был здоровенный собака, и он меня всего обслюнявил, и можно мне потом в ванную, пожалуйста? Потому что песик был хорошим, но теперь я весь пахну собаками. А тогда мы с Минервой встретили Пивза, и он согласился со мной дружить, а еще он вымазал перила зубной пастой, и…

— Дыши, Гарри, — перебил Северус, невольно морща нос: от ребенка действительно разило псиной. По крайней мере, мальчишка оказался достаточно благоразумным, чтобы тут же пожелать завести такую же мохнатую образину. Северус не очень-то жаловал собак (по понятным причинам), и пусть он согласился на клубкопуха, но уж точно не на собаку. По вполне понятным причинам. Но мальчишка казался благоразумным. В какой-то мере.

— Я дышу, — хихикнул он. — И тогда…

— Секундочку, ты сказал, что Пивз, полтергейст Пивз согласился с тобой дружить? — последние слова мужчина произнес с ужасом.

— Ага, 'фессор Снейп, это так офигительно круто, правда? Никто не посмеет задирать меня, пока вы рядом, а Пивз дружит со мной. И раз мы друзья, то он не будет бросаться в меня всякой гадостью, верно? И раз вы защищаете меня, и Пивз об этом знает, он не будет ничем бросаться и в вас тоже. Ну, наверное. Я так думаю. Я могу ему сказать, чтобы он вас не трогал.

Снейп ошарашенно посмотрел на директора с женой. Было неслыханно, чтобы Пивз делал то, что ему скажут. И дружить? С полтергейстом? Это вообще было какой-то нелепицей.

— Это правда, Северус, — вздохнула Минерва. — Он просто взял и предложил Пивзу быть друзьями. И я своими ушами слышала, как тот согласился.

— Я так и сказал, — теперь мальчишка выглядел ужасно расстроенным. — Вы не верите мне? — его голос звучал все тише. — Вы думаете, что я вру?

— И на этой ноте, — радостно сказал Альбус, — нам пора. Пойдем, жена.

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты меня так называешь.

— А еще она не любит, когда ее зовут Минни, — прошептал Гарри. — Она все еще сердится на меня, а я назвал ее так всего раз, и то случайно.

Северус мог только покачать головой, глядя на этот… Абсурд, вот что это было. Гарри Поттер зовет самого строгого преподавателя, что видел Хогвартс (не включая его, естественно) Минни? Дружит с полтергейстом? Носит клубкопуха на голове? Мужчине казалось, что он провалился в кроличью нору, и сейчас он услышит пение хора домовых эльфов. Возможно, с маггловским аккомпанементом.

— Поверь, — Минерва ткнула его в бок, — Ты не спишь. Это просто глоток очень, очень свежего воздуха, — и с этими словами они с мужем удалились, так и не дав ему шанса узнать, что заставило ее подарить мальчишке клубкопуха, да и вообще приказать им обоим не лезть в его дела. Сейчас ему так хотелось внезапно проснуться от этого кошмара и вернуть себе свою жизнь. Пожалуйста.

— 'фессор Снейп? — маленький чертенок плевать хотел на его желания. — Вы думаете, я вру?

— Нет, — на автомате ответил тот. — Я так не думаю.

— Это хорошо, потому что я и не вру. Тетя Петуния и дядя Вернон постоянно думали, что я говорю неправду, но я никогда так не делал. Потому что даже если бы я соврал, они бы мне не поверили, так что это бы мне никак не помогло.

Северус вдумался. Это бы мне никак не помогло. Это было — ох, он просто обязан это проверить.

— А ты бы соврал, если бы это помогло? — хитро спросил он.

хх

Гарри не понял вопроса, но внезапно возле самого уха он услышал тихое недовольное ворчание, и Хагрид рассказывал, что Ревень может издавать такие звуки, если хочет есть. Или в туалет. Ну, Гарри еще не разобрался с туалетом для Ревеня, и он точно не хотел, чтобы его 'фессор рассердился еще больше, вступив в лепешку клубкопуха. Или что-то вроде этого. Что бы то ни было. Тем не менее, он снял животное с головы и аккуратно спустил на пол.

— Не ешь пауков, пожалуйста, — прошептал он клубкопуху, и тот сразу же куда-то попушистился (Гарри очень нравилось это слово), высунув длинный язык в поисках еды. Гарри же опять сосредоточился на 'фессоре.

— Что вы имеете в виду? — тихо спросил мальчик, и 'фессор Снейп тяжело вздохнул.

— Если бы ложь тебе помогла, пока ты жил с Дурслями, ты бы солгал?

Глупый вопрос.

— Конечно, — охотно ответил Гарри. — Мне не очень нравится врать, и я никогда не стал бы говорить неправду вам, но… — затих он.

— Интересно, — пробормотал 'фессор.

— Что интересно?

— Да так, ничего, — усмехнулся мужчина. И с чего бы ему усмехаться? Иногда он совершенно не понимал своего 'фессора. Конечно, от тети Петунии и дяди Вернона он знал, что врать нехорошо, но если бы это помогло ему выбраться из кладовки (или избежать трепки), то — почему бы и нет. Не то чтобы это ему когда-то помогало. И он точно не хотел, чтобы его 'фессор думал, что он ему врет. Он бы точно такого не сделал. Ведь сам 'фессор всегда был с ним честным, и было бы несправедливо говорить ему неправду.

— 'фессор?

— Что? — пробормотал тот.

— Э-э… — Гарри не знал, как ему лучше попросить. Если честно, он очень хотел искупаться, но совсем не горел желанием после снова надевать грязную одежду, а где взять чистую — он не знал (в его комнате он ничего такого не видел), и в пижаму одеваться было слишком рано. Он еще даже не пил чай, хотя Хагрид успел предложить ему бисквиты (очень сладкие и очень, очень твердые). К счастью, Минерва почти сразу их забрала, но все равно у него все еще немного болели зубы.

— Что такое? Просто спроси. Или скажи. Ты вроде бы не боялся задавать вопросы, — сказал 'фессор, и Гарри хихикнул. Теперь он был уверен, что 'фессор не считает его вруном, и тут же почувствовал себя лучше. Пусть даже до этих пор единственным, о чем он просил, было оставить себе Ревеня, и это было ох как непросто. И когда он чуть раньше спросил о ванной, это ведь не было настоящей просьбой. Больше … как же это слово. Теотетической. Или теотической. Как-то так. Ненастоящей. Гарри и так много болтал и задавал кучу вопросов. Но он чувствовал — 'фессор понимал, что здесь впервые ему можно было безнаказанно говорить и спрашивать. И ему даже отвечали, ведь 'фессор принимал его слова всерьез.

— Э-э, можно мне, э-э, может быть, я не, я знаю, что еще не время купаться, и тетя Петуния говорила, что днем мне можно использовать только садовый шланг, но может быть, э-э, один разочек? Может быть. Потому что я весь липкий и вонючий… и…

'фессор как-то странно на него посмотрел. Как будто он сделал что-то не то чтобы неправильное, но очень странное. И когда он наконец ответил, его голос звучал мягко и ка-то сдавленно:

— Думаю, ты помнишь, где ванная.

Он с нетерпением кивнул. Конечно, он помнил. Он же не совсем глупый.

— Ну так чего ты ждешь? Или мне потереть тебе спинку?

Он засмеялся. Ему было семь! Он был уже большим мальчиком. Он мог покупаться и сам. Но его смешки тут же прекратились. Оставалась еще одежда. Она воняла.

— 'фессор Снейп? — снова спросил он.

— Ну что еще? — раздраженно отозвался мужчина.

— Э-э, просто…

С 'фессором случилось что-то странное — он как будто вспомнил о чем-то, и на секунду показался почти грустным.

— Чистая одежда будет в твоей комнате. А в ванной — халат. Будь добр, одень его после купания и не носись голышом по комнате, — внезапно сказал он, и Гарри вместе с Ревенем счастливо ускакал в ванную. Иногда ему казалось, что его 'фессор точно умеет читать мысли.