Hydrargyrum (джен)

Поезд отошел от станции и медленно стал набирать ход. За окном поплыли занесенные снегом деревья, позже их сменят низкие заросли на замерзших болотах, и только не раньше, чем через час, начнут появляться хоть какие-то признаки цивилизации, когда скрытая невидимостью железнодорожная ветка пойдет параллельно одной из шотландских дорог. В коридорах в этот раз было заметно меньше криков, беготни и суеты — каждый вагон охраняли по два-три аврора, в их присутствии даже первокурсники старались вести себя приличнее, а многие студенты вообще предпочитали лишний раз не покидать свои купе.

— Думаю, проблемы сегодня едва ли возникнут. Наша перестраховка была излишней, — произнесла Грейнджер, провожая взглядом прошедшего мимо их купе волшебника в форменной мантии.

— Если произойдёт что-либо непредвиденное, и авроров отвлекут, кто-то не слишком умный может и воспользоваться шансом, — возразил ей Кайнетт, сидящий напротив.

Рядом с ним занимали места Лавгуд и МакДугалл, за которого маг нёс некоторую ответственность. Напротив, как обычно возле своей наставницы сидела Тейлор. Впятером они заняли последнее купе в вагоне, в котором по негласной договоренности собрались участники их клуба. В соседнем, вероятно по такому же расчёту, находились преимущественно «конкуренты» из Клуба традиций, так что при любой попытке напасть или прокрасться сюда, им бы в первую очередь пришлось пройти мимо. В следующем купе находились Клэр и Галахад вместе с Офелией, а также ещё пара первокурсников и Поттер. Немногочисленных студентов пятого курса постарались равномерно распределить по вагону даже не столько из-за боевой ценности, сколько для спокойствия учеников помладше.

За прошедший месяц вялая позиционная война двух групп то затихала, то разгоралась вновь, так что их опасения имели достаточно веские причины. Кайнетту вместе с Амандой даже почти не приходилось подталкивать конфликт — провокации, стычки в коридорах, ответные выпады и назначенные второпях поединки набирали свою массу, втягивая всё больше участников с обеих сторон. В лучших традициях файды, когда быстро забывают, кто же первый начал и из-за чего два клана когда-то затеяли вражду, а всё затмевает только желание отомстить врагу за недавние оскорбления или потери. В результате наименее умелые или просто неудачливые участники обоих клубов проводили вечера на отработках, но общий конфликт это только подогревало. Разумеется, Кайнетт не сомневался, что их сторона могла бы разгромить противника, если приложить определенные усилия, однако пока что быстрая победа не входила в его планы. Грейнджер считала, что именно разноса чистокровных от них и ждут, уже заготовив обвинения в адрес «варваров и дикарей», и потому тоже предпочитала тянуть время.

— Кенни, а ты хорошо себя показал позавчера, когда смог защитить ту первокурсницу с Хаффлпафа, — похвалила его Лавгуд. — Уверена, она точно запомнит. Подойди к ней потом — не сомневаюсь, она будет благодарна. Как эту ведьму звали, Сабрина?

— Саманта, — покраснев, быстро уточнил второкурсник.

— Вот только перед отцом я не советую распространяться об этой истории, — усмехнувшись, посоветовал ему маг. — Он может не оценить.

— Это почему вдруг? — удивилась Грейнджер, посмотрела на него, потом на Кеннета.

— Добрый католик, — не без иронии в голосе ответил Кайнетт. По поводу ревностного соблюдения заповедей Альбертом он бы мог немало рассказать, особенно в части «не укради» и «не возжелай». — Религиозная семья. Он сильно недолюбливает волшебников. И ладно ещё магглорождённые, но вот потомственная ведьма в качестве подруги сына его уж точно не обрадует.

— Да она мне ещё никакая не подруга, — едва слышно пробормотал МакДугалл.

— Интересно, — произнесла Грейнджер, глядя на него. — Никогда не смотрела на наше положение с такого угла. Мои родители не атеисты, но и особенно религиозными их не назовешь, а ещё отец говорил, они вдвоём и во всякое сверхъестественное долго не верили совсем. Пока я не подросла, и не начались первые выбросы магии. Когда по дому сами собой летают книги и чашки, поневоле задумаешься и о привидениях, и о летающих тарелках, и о Лохнесском чудовище…

— Не знаю, как насчёт тарелок, а вот Несси — точно настоящая, — с улыбкой заметила Лавгуд. — Мы с папой её видели, и колдографии дома есть.

— Да, я помню. И Хагрид нам про неё тоже на уроке рассказывал. Хотя я была бы только рада, если бы некоторые легенды не оказались реальными, — добавила старшая ведьма, невольно поправив невидимую рукоять шпаги у пояса.

— А меня поначалу в Хогвартс и отпускать не хотели, — поделилась Карин. Ведьма выглядела усталой, похудевшей и судя по покрасневшим глазам, очень давно не высыпавшейся, Кайнетт предполагал, что перед каникулами она излишне налегла на тренировки с прямым контролем магических цепей, а Грейнджер не всегда могла уследить и придержать её энтузиазм. — МакГонагалл родителей очень долго убеждала, что иначе никак. У меня были очень хорошие баллы за экзамены, мы уже и среднюю школу успели выбрать, и тут вдруг середина лета — и такой сюрприз! Я знаю, что Люциусу Малфою нельзя верить, и он наверняка что-то замышляет против нас, но вот та его идея про раскрытие правды о магии в восемь-девять лет звучала очень даже здраво. Так останется время подумать, всё взвесить и принять решение за пару лет, а не прыгать в поезд на бегу. Первый год, по-моему, мама с папой только и ждали повода меня забрать отсюда, любого… И если бы я им рассказала о том, что произошло в Хогсмиде на самом деле, я бы тут больше не училась.

— Что ж, мне было проще. Мачеха лишена любых предрассудков, и вообще, как она говорит, «сейчас уже не средние века», — произнёс Кайнетт, чтобы поддержать разговор. Он в самом деле был приятно удивлён тем, как легко Стоун приняла тот факт, что её нанимателем является «самый настоящий» маг. Да, она видела не так уж много, в сравнении с Альбертом и Лливелином, однако за все несколько лет женщина ни разу не показала страха или паники в отношении того, что обыватели привыкли считать невозможным. Арчибальд даже уважал её за столь профессиональный подход к работе.

— Может и не средние, но такая дикость, как с Клэр, всё равно случается, — возразила Грейнджер. — Хотя её случай — это уже за гранью разумного, конечно. Или взять Гарри и его родственников — мне кажется, им становилось дурно от одной мысли о чём-то ненормальном или хотя бы чуть-чуть необычном. Просто поразительно. По-моему, всем этим чистокровным стоило бы не теракты спонсировать и не чиновников в Министерстве покупать, а потратить немного своих денег на несколько хороших книг, фильмов или сериалов о магии и волшебниках. Чтобы потом у таких, как мы, было меньше проблем с адаптацией в Хогвартсе, а следовательно — меньше бы и возникало поводов для конфликтов. Может, хотя бы на их галеоны нормально сняли бы «Властелин колец».

— Тогда Олливандеру придётся срочно нанимать ещё учеников и открывать мастерскую для посохов, — меланхолично произнесла Луна, разглядывая заснеженный лес за окном.

— По-моему, это будет невысокая цена. А ты, Джеймс, с этой идеей не согласен? — уточнила Грейнджер, переведя взгляд на его лицо. Скептическое выражение там читалось совершенно отчётливо.

— Нет. Разве что в качестве ложного следа, для отвлечения внимания людей от настоящего магического сообщества. Но агитировать неофитов, убеждать, придумывать вдохновляющие примеры — это не выход. На мой взгляд, для людей со стороны обучение мистическим искусствам должно быть исключительно добровольным выбором. И лучше лет в восемнадцать. Это сразу бы решило множество проблем магглорождённых: со средним образованием, согласием родителей, органами надзора за детьми. А главное, не тащили бы всех сразу — каждый бы сам решил, а нужна ли ему магия. Увы, данный вариант не решает проблему выбросов и всего, что с ней связано, — был вынужден признать Кайнетт. — Но с другой стороны, одна проблема — это куда меньше, чем полдюжины существующих сейчас, включая всё, о чём мы только что говорили.

— Как-то это… слишком радикально, ты не находишь? Всё общество должно будет измениться, — Грейнджер отнеслась к его идее с изрядным сомнением.

— Может, он и прав, — заметила Тейлор. — Наше-то общество не стоит на месте, в отличие от магического. Мне вот много пришлось врать знакомым о внезапной смене школы — мы-то уже кое-с кем из ближайших соседок договорились, что будем туда вместе ходить. Родителям тоже пришлось что-то придумывать про «интернат с отличной программой» или вроде того. А если у меня потом спросят, где мой аттестат, что я отвечу-то? А если кто-то из соседей нажалуется куда следует и зайдет разговор о лишении родительских прав за то, что я вроде как не посещаю школу и почти весь год живу неведомо где? — слегка повысив голос добавила она. Похоже, Карин это в самом деле сильно беспокоило. — В восемнадцать, да хотя бы и в шестнадцать, всех этих проблем не было бы. А какой надзор за несовершеннолетними будет лет через пятнадцать такими темпами? Сомневаюсь, что волшебники тогда просто смогут забрать неведомо куда две-три дюжины детей, и чтобы этого никто не заметил. Но едва ли кто-то в Министерстве или в Хогвартсе об этом даже задумывался.

— Правительство наше же вроде прикрывает волшебников, — произнёс вдруг МакДугалл. — Мне Риверс рассказывал. Наверняка, какие-нибудь их люди в чёрном могут всё скрыть. Они-то не волшебники и знают, как всё работает и кому что соврать.

— Чем больше людей будет замешано, тем больше шансы, что всё разом может вскрыться, если у них найдётся своя Рита Скитер, — ответила Луна. — Так папа всегда говорит, а он в заговорах кое-что да понимает…

Вечером, когда поезд прибыл на станцию, так же охраняемую сменой авроров и обычных сотрудников отдела правопорядка, Кайнетт вслед за Грейнджер и другими магглорождёнными направился к специально огороженной зоне на перроне. Нового нападения исключать было нельзя, потому как обычно выпускать всех на Кингс-кросс в этот раз не спешили. Чистокровные и полукровки могли уйти привычным путём, если у них возникнет желание, однако волшебников и ведьм первого поколения было решено выводить (а потом также отправить в школу) со всеми мерами предосторожности. С дюжину санкционированных Министерством порталов должны были перенести по десятку студентов в уединенные и защищенные магглотталкивающими барьерами зоны на других вокзалах и станциях метро в центре Лондона, это минимизирует риск. А с учетом расстояния всего в несколько миль, последствия перемещения не будут слишком тяжелыми даже для первокурсников. Кайнетт не был уверен в данной схеме на все сто процентов — всё-таки в планировании и проведении такой операции было задействовано слишком много работников Министерства, кто-то мог и передать через третьи руки информацию Беллатрикс. Либо ведьма могла сама её выпытать или добыть иным способом.

Между делом маг отметил, что Эмбер направилась к ожидающим её родителям вместе с Селвин и другими чистокровными. Вне школы она притворялась, что никакого конфликта нет, и они всё ещё «хорошие подруги». При этом с точки зрения Мариссы и компании, это в Хогвартсе Аманда притворялась, что они в ссоре. Кайнетт полностью не исключал, что она и перед ним лишь притворяется послушной ученицей, имея собственные планы на будущее. Впрочем, даже без заключения ученического контракта, как с Лливелином, при необходимости он сможет ясно ей объяснить, что обманывать своего учителя — далеко не самая разумная идея для начинающего мага.

— Джеймс, всё остаётся в силе, как и договаривались, — напомнила ему Грейнджер по пути к сотрудникам отдела магического транспорта.

— Ты всё-таки считаешь, что не справишься сама? — слегка удивился он.

— Да, — вынуждена была признать ведьма. — Я с большим трудом убедила родителей, что разговор о произошедшем у вокзала можно отложить до каникул, и вести его в письмах будет неправильно. Я весь семестр думала об этом, подбирала фразы, прокручивала варианты. И всё ещё не уверена, что смогу их убедить оставить меня в школе. Я ведь до этого показывала им только несколько простых вещей на Косой Аллее — «Люмос», «Левиоса», программа начальных курсов, всё красиво, мило и безопасно. А тут они увидели, как колдует Беллатрикс… ты, Гарри, Сириус, Луна и все остальные. Как я била магией насмерть. Как мы разнесли всю площадь меньше чем за пять минут. И теперь я не уверена, что у меня есть ответы на все вопросы, которые могут возникнуть.

— Но считаешь, они есть у нас? — уточнил маг. Он считал, что ведьма сгущает краски и потому не хотел тратить время впустую. Однако социальные связи, к сожалению, вещь двусторонняя, и если он в данной ситуации не поможет ей в не слишком обременительной просьбе, то со стороны это будет выглядеть странно.

— Я надеюсь на это.

— Раньше бы ты никогда первой не попросила помощи. Даже если бы знала, что не справишься.

— Может, я повзрослела? — со вздохом ответила Грейнджер, прежде чем по команде дежурного чиновника протянуть руку к небольшой дорожной сумке, служащей порталом.

* * *

За прошедшие месяцы два новых домовых эльфа успели немного привести особняк Блэков в приличный вид, теперь хотя бы первый его этаж больше не напоминал пыльный склад антиквариата. Столовая пускай и казалась мрачноватой из-за обилия тёмных тонов в отделке, выглядела торжественно и производила впечатление на гостей. Хотя на рождественский ужин гости здесь собрались впервые со дня постройки этого поместья — семья Блэк была крайне далека от «маггловской» религии. Неудивительно, что все «живые» портреты на этот вечер из зала и ближайших коридоров пришлось перевесить подальше, в пустые комнаты.

Кайнетт оглядел стол, который перед началом ужина специально пришлось изменять магией до нужных габаритов, и людей за ним. Хотя у Сириуса пока не нашлось времени осуществить свою идею и провести сюда электричество, однако камин, свечи и шары магического света позволяли без проблем рассмотреть всех собравшихся. Блэк, Поттер, Люпин, рядом с ним Тонкс вместе с родителями, Лавгуд, двое младших Уизли — брат с сестрой, Грейнджер, тоже с родителями. Ведьма бы в качестве моральной поддержки, должно быть, и Тейлор хотела пригласить, но та на Рождество вынуждена была остаться с семьёй.

— Гермиона, — негромко произнесла Мишель Грейнджер, когда разговор за столом распался на несколько групп, неспешно переходя от одной темы к другой.

— Да, — ответила ведьма, затем поднялась на ноги и отошла на пару шагов от стола. Выглядела она сегодня как скромная юная леди из приличной семьи: никакого оружия, нет колец и браслетов с чарами защиты, даже очки, необходимые для безопасного использования светового клинка, она надевать не стала. Остались лишь волшебная палочка, с которой Грейнджер бы не заставили расстаться никто и ничто, да амулет в виде аметистового кулона на шее, подходящий в тон к платью. — Уделите мне немного внимания, пожалуйста. Я знаю, что сегодня праздник, однако я давно уже откладывала один разговор, а здесь и сейчас для него будет самое время. Прошу простить за неудобства, — добавила она, однако ни для кого из присутствующих это объявление не стало сюрпризом, возражать тоже никто не стал. — Мам, пап, спасибо, что дали мне возможность подготовиться, но теперь я готова ответить на все ваши вопросы.

— Если мы не способны колдовать, это не значит, что мы не понимаем насколько всё секретно, и что у вас есть множество запретов. Что дома ты не смогла бы нам даже ничего показать, чтобы подтвердить свои слова. Мы не ищем повода запереть тебя дома, мы в первую очередь хотим понять, — ответил её отец. Внимательно оглядел всех за столом, остановив взгляд на Поттере и Мерфи. — Однако не стану отрицать, то, что случилось у вокзала, тяжело было бы забыть. То, как все начали вдруг швыряться льдом, огнем и молниями, поджигать машины и крушить окружающий ландшафт. Это не может не вызывать опасений. Если такое может произойти в любой момент вновь, и ты окажешься рядом… — он не закончил фразу.

— Подобное не происходит часто. Наоборот, волшебники очень стараются скрываться, даже не слишком законопослушные. То, что случилось у Кингс-Кросс, было чрезвычайным происшествием.

— Если разрешите вмешаться, — произнесла Нимфадора. — Мистер Грейнджер, как аврор могу вас заверить, нечто подобное случается крайне редко. За последние полсотни лет такие крупные нарушения Статута секретности в Британии происходили всего дважды, и предыдущее было почти пятнадцать лет назад.

— Однако даже если она не появится снова в обычном мире, то всегда может напасть в волшебном, — резонно заметила миссис Грейнджер. — А там нет ни полиции, ни армии. А эта… преступница…

— Мишель, я ценю вашу деликатность, однако сейчас это излишне, — произнесла Андромеда Тонкс — ведьма немного младше сорока, одетая «по-маггловски». Хотя конечно и не настолько смело, как одевалась её дочь, не находясь на службе. — Психопатка, убийца, террористка — так будет правильнее. Я хорошо знаю свою сестру, и на что она способна. И о какой-то жалости или родственных чувствах речи уже давно нет. Однако я замечу, что хотя Беллатрикс и опасна, но она всего одна. После нападения о ней уже четыре месяца ничего не слышно, её вынуждают прятаться, а на поиски брошены и авроры, и полиция магглов. Вечно убегать даже она не сможет.

— Точно, — подхватила её слова Гермиона. — Всего одна опасная преступница на всю страну, не считая всяких мелких жуликов и мошенников. А сколько таких особо опасных в Великобритании сейчас в розыске? Преступников, мафиози, маньяков, террористов из ИРА, или как там они себя называют сейчас. Встретить кого-то из них в Лондоне шансы будут выше.

— При этом волшебник может защититься от всех них куда лучше, — произнёс маг, будто ни к кому и не обращаясь. Грейнджер просила давать ей подсказки, ему это было нетрудно. — Выжить даже в перестрелке или теракте, где нет шансов у обычных людей. Оказаться на тридцатом этаже рушащегося здания и выбраться из-под обломков без единой царапины — вполне возможно, если заранее немного подготовиться, — закончил он. Кайнетт знал, что он всё заметно упрощает — даже среди его коллег в той ситуации многие, не обладающие таким же мастерством и познаниями, погибли бы под завалами. Однако это не значит, что он должен определять возможности магов по худшим, а не по лучшим из примеров.

— Падение с тридцатого этажа? — переспросил Томас Грейнджер.

— Ничего невозможного, — заверила его дочь. — Был такой известный случай — одного немецкого волшебника выбросили над морем у Нью-Йорка где-то с высоты Статуи свободы, а он всего лишь промок, само падение вреда не причинило. Волшебники могут защититься от многих вещей. Остановить пули. Создать одежду, которую не пробить ножом. Заставить отступить бандита, просто посмотрев ему в глаза. Могут лечить даже очень тяжелые раны и почти любые болезни.

— Быть волшебником безопаснее, чем обычным человеком, — заверил Сириус. — Кроме того, всегда есть аппарация, из опасного места можно просто исчезнуть. Мистер Грейнджер, вашей дочери будет семнадцать меньше, чем через год. А после этого она сможет пользоваться магией где угодно и аппарировать куда угодно, не боясь последствий и вызовов из Министерства. Моя кузина, конечно, то ещё стихийное бедствие. Но даже она не перевешивает все те опасности, от которых способная ведьма после обучения в школе сможет без проблем защитить себя сама. Как я понимаю, мисс Грейнджер после Хогвартса не намерена забыть про обычный мир. А там проблем хватает во множестве даже в наше время.

— Однако для всего этого требуется волшебная палочка, — заметила миссис Грейнджер. — Стоит её сломать, потерять, или если её отнимут первой…

— Для всего этого полезна волшебная палочка, — поправила её дочь. — Очень полезна. Но не обязательна. Скилиро Аэра, — она взмахнула рукой, создавая из магической энергии водяной шар примерно на галлон. Затем резко раскрыла ладонь, заставив воду расплескаться в тонкую прозрачную завесу перед собой. — Глацио! — сверкнула синяя вспышка, жидкость застыла ледяной стеной в рост ведьмы. Та быстро коснулась пальцами гладкой поверхности и добавила ещё одну арию: — Фирмо… — по льду разбежалась паутина прозрачных зелёных линий и тут же погасла, стена осталась стоять, лёд не ломался и даже не трескался под собственным весом. Левой рукой утерев пот со лба, ведьма перевела дыхание и затем сказала: — Например, вот так. Теперь этот лёд остановит даже выстрел, не говоря уж про бешеную собаку или брошенные камни. Да, так колдовать намного тяжелее, но палочка для волшебника — это ещё не всё, и без неё он отнюдь не беспомощен.

— Будь я проклят… Когда ты успела такому научиться? — изумился Уизли.

— Узнавать новое можно не только на уроках, Рон.

— Нет-нет-нет, спасибо, но я уж как-нибудь по-старому, с палочкой…

Кайнетт промолчал, хотя мысленно признал, что Грейнджер неплохо разыгрывает свои карты. Она за минуту показала почти всё, на что ушло более полугода занятий в прямом контроле цепей: «Градация воздуха», «Укрепление», немного управления водой и недавно освоенная версия «Глацио» без катализатора. По большей части, самые основы, но при правильной подаче впечатление производит.

— Это замечательно, что ты можешь защитить себя, даже не доставая палочку, — сказал Томас Грейнджер. Он заметил, что дочери нелегко дались эти несколько заклинаний, но должно быть решил, что в крайнем случае шанс обезопасить себя важнее необходимости приложить лишние усилия. Каких затрат на самом деле требует магия без волшебной палочки он, разумеется, не знал. — Однако то, что вы все использовали у вокзала, выглядело по-настоящему опасно. Острый лёд, пламя, гигантские монстры. Защищать себя необходимо, но ведь при этом можно причинить кому-то излишний вред, просто приложив слишком много сил.

— Мистер Грейнджер, вы не совсем правы, — возразила Нимфадора вновь. — Нам во время учебы читали базовую лекцию по оружию и методам полиции магглов, и я заверяю вас, что волшебники обладают куда большим арсеналом средств, способных остановить человека и при этом не причинить ему никакого вреда. И эти заклинания легко могут освоить школьники, аврором быть необязательно. Я даже могу продемонстрировать для наглядности…

Кайнетт усмехнулся про себя, но промолчал. Понятие «излишнего вреда» для магов звучало довольно чуждо, если не сказать — нелепо. Но здесь другие стандарты, и потому оно знакомо и волшебникам. Тем временем разговор продолжился в том же ключе: вопросы и ответы, опасения и заверения в безопасности. Волшебники говорили правду, но как правило, «забывая» про некоторые детали. Все они так или иначе пытались создать впечатление, что ситуация далека от идеальной, особенно сейчас, но она не настолько опасна, как на самом деле.

Забавно, но наблюдая за происходящим, он поймал интересную мысль. Несмотря на все различия во взглядах, все присутствующие за столом волшебники и ведьмы разделяли его убеждение в том, что быть магом лучше, чем обычным человеком, и доступные плюсы перевешивают все возможные минусы. Возможно, не все из них вслух согласились бы с данной формулировкой, но в душе они определённо так считали. Несмотря на то, что большую часть компании (за исключением полукровки-Лавгуд) составляли магглорождённые, «предатели крови» и прочие по местным общественным понятиям «второсортные» волшебники, заведомо симпатизирующие обычным людям, в отличие от старых чистокровных семей. Даже никто из них не отказался бы от своего дара ради «спокойной жизни», судя по тому, как они защищали решение Грейнджер остаться ведьмой, а не отворачиваться от магического мира. С другой стороны, её родителей тоже в какой-то степени можно понять — обычные люди, они боятся неизвестного, того, что им недоступно. Того, что с их точки зрения не может существовать и, возможно, лучше бы оно и дальше для них оставалось несуществующим…

— Мне кажется, вы ошибаетесь с самого начала, — произнёс он, когда в разговоре возникла очередная пауза. — Прошу простить, если это прозвучит резко, но неверна была сама постановка вопроса: «быть или не быть вашей дочери частью магического мира?» Это не то, что можно выбрать. Она уже его часть, и всегда была. Как и все мы. Как и вы тоже. Наш мир — «магический» с самого начала и не переставал таким быть никогда. Сейчас, триста лет назад, когда волшебники предпочли скрыться, две тысячи лет назад, когда эльфы, фейри и многие другие предпочли покинуть эту сторону мира, две с половиной тысячи лет назад, когда волшебники начали терять связь с миром и начали искать любой способ сохранить свою силу и власть над природой… — произнёс он, перехватив заинтересованный взгляд Луны. Они с ней несколько раз говорили на подобные темы, а вот среди прочих волшебников древняя история (до Основателей Хогвартса) была малопопулярна, и редко кто обсуждал её в большой компании. — Всегда был. Тролли и драконы скрылись в глухих лесах и непроходимых горах, но они всё ещё живут в этом мире. Любой человек, которому достаточно не повезёт, легко может встретить ночью полтергейста, баньши, мстительного духа, гуля, восставшего мертвеца, вампира и ещё очень много других тварей. И скорее всего он ничего не сможет сделать, ведь абсолютно не верит в их реальность. Почти все люди предпочитают жить, закрыв глаза, отрицать «потустороннее», даже лично столкнувшись с ним, ведь это может разрушить ту картину мира, к которой они привыкли, которую считают единственно возможной. Волшебники знают больше — о мире, о его законах и о том, кто помимо людей в этом мире обитает. Добровольно отказаться от всего этого — значит закрыть глаза и дальше идти в темноте. А это не самый разумный выбор.

— Знаете, я в целом согласен с Джеймсом, — добавил Люпин. — Да, волшебника может сбить автомобиль, если он окажется в обычном мире, понятия не имея о светофорах. Потому что даже не хотел этого знать. Но и маггла может запугать до смерти боггарт, могут утопить в озере гриндилоу или келпи, может разорвать на части инфернал или высосать душу дементор. Да, шанс невелик, но и самолёты тоже редко падают, однако каждый раз в такой катастрофе гибнут десятки, а то и сотни человек. Каждый из которых думал, что с ним это никогда не случится. Можно оборвать контакты с магическим миром, можно не лезть в дела Министерства и не знать, что сейчас творится в Конфедерации, но даже так мы всё равно будем жить в мире, где существуют оборотни, великаны, полтергейсты, и изменить это невозможно, — добавил он, разведя руками. Упоминание об опасности оборотней от него звучало особенно иронично.

— Ладно, я предлагаю на время отвлечься от всех этих высоких материй. Всё-таки сегодня Рождество, и в такое время принято говорить о других вещах, — мистер Грейнджер посмотрел на Мишель, потом на Гермиону. Судя по всему, решение уже было принято, но детали отец семейства собирался обсуждать всё-таки в узком кругу. — Думаю, ни у кого нет возражений?

— Я считаю, нам стоит освежиться, — на правах хозяина дома решил Сириус. — Сад пока ещё далёк от того, каким он был тридцать лет назад, но я думаю, вы простите мне некоторый беспорядок. Перед Новым годом мы вряд ли сможем собраться вновь, так почему бы слегка не совместить пару традиций? Мистер Уизли? — подчеркнуто официально произнёс он.

— Да, мистер Блэк, магические фейерверки я принес. Братья клялись побриться налысо, если «хоть один человек не уронит челюсть, глядя на такое», цитируя дословно. Так что я уверен, они постарались.

— Что ж, получилось у них или нет, в любом случае нас ждёт интересное зрелище. Так что, леди, джентльмены, прошу в сад. Все в сад.

* * *

— Я слышал, послезавтра оборотень начнёт учить детей аппарации, — произнёс Кайнетт, вычерчивая на потемневшем от времени деревянном полу линии сложного магического круга. Чтобы не тратить зря силы, делал он это, левитируя кисть с краской при помощи волшебной палочки.

— Да. Я бы и сам это сделал, если бы не проклятый Визенгамот. Ты не поверишь, профессор, какую чушь они там порой рассматривают на заседаниях с бесконечно серьёзным и драматичным видом, — тоскливо ответил Сириус, сидевший прямо на одном из столов.

Раньше тут располагался чей-то кабинет или комната для переговоров в узком кругу, но за последние почти двадцать лет сюда никто не входил, и всё успело покрыться слоем пыли, ржавчины и паутины. Давно наступила полночь, ветхие шторы были задёрнуты, и потому запущенную обстановку освещал шар «Люмоса» под потолком. Для всех, кто об этом спросил бы, Мерфи сегодня, за день до Нового года, в очередной раз остался в поместье, чтобы поработать с библиотекой Блэков. Однако на самом деле он уже не первую ночь поднимался на третий этаж в заброшенном крыле особняка и продолжал подготовку сложной мистерии, которая может вскоре помочь с проверкой одного следа.

— Не надо говорить так страдальчески, будто это я заставил тебя принять данную ношу. Ты согласился сам. Но сейчас не о том речь. Предупреди Люпина, что я собираюсь к ним присоединиться. Пусть не делает удивлённое лицо перед остальными, — сказал маг, при помощи мистического знака раскладывая в точках фокуса кристаллы кварца и металлические заготовки с заранее наложенными чарами.

— Зачем оно тебе нужно? — поинтересовался Блэк. — Если вдруг придётся аппарировать при свидетелях, потом, как обычно, скажешь, что научился этому сам. Мне кажется, Грейнджер и остальные уже и удивляться не будут. Да, с одной стороны ты сильно ломаешь девочке самомнение, ведь она не может постоянно чувствовать себя самой умной и умелой, а вот с другой — неизвестно, чего бы она натворила, если бы почувствовала себя гениальной и неуязвимой.

— Мне придётся учиться этому заново, — соврал Кайнетт, одновременно начав проверять, правильно ли нанесены все линии круга. — Мне всему пришлось учиться заново, если ты ещё не понял. С нуля осваивать заклинания, вновь заучивать жесты и слова. Это чужое тело, у него не было моих рефлексов, у него всего один стихийный элемент, и я даже не говорю об огромной разнице в магической силе. То, что я в деталях могу объяснить, как работает заклинание, ещё не значит, что я с первой попытки легко повторю его уже в качестве магглорождённого. То же самое и с аппарацией.

— Как заново учиться ходить после травм?

— Да, — ответил Арчибальд, помрачнев и на несколько секунд прекратив проверять свои расчёты. — Что-то вроде этого.

— У тебя раньше, наверное, и палочка была совсем другая? — полюбопытствовал волшебник.

— Может, ещё и фамилию мастера назвать? — с иронией спросил маг в ответ, посмотрев в его сторону. Вопрос ему был задан с подвохом — у многих ремесленников есть свой стиль или предпочтения, вроде трёх любимых Олливандером сердцевин для катализаторов. Знание материалов и длины мистического знака резко сужали круг поиска его владельца. — Что ж, думаю, тут мы закончили. Можем переходить к делу.

— Иду, — отозвался Блэк. Спрыгнув со стола, он на ходу извлёк палочку, затем присел у края круга и начал быстро наполнять его линии энергией.

В другое время Кайнетт прекрасно со всем справился бы и сам. Но сейчас приходилось беречь силы, да и свободного времени в распоряжении было совсем немного. Ему и так пришлось в этот раз свести к минимуму собственные эксперименты и исследования, в первую очередь уделяя внимание отработке квоты для Семьи, чтобы вновь не влезть в долги, и почти всё оставшееся время тратя на поиски пути к крестражам так называемого «лорда». Проблему нужно было решить как можно быстрее. В этом они пока не продвинулись далеко, однако сегодня всё может измениться.

— Я закончил. Теперь следующий? — спросил Сириус, поднимаясь на ноги. Наполненный энергией круг тревожно светился алым, от его границы разбегались тонкие линии, словно паутина покрывая пол и стены комнаты.

— Это последний. Теперь попытаемся связать всё воедино. Идём к той комнате, сразу и увидим результат.

Тоже получив на каникулах достаточно свободного времени, Блэк всерьёз занялся поисками в особняке, надеясь напасть хоть на какой-нибудь след, и в итоге в одном из дальних залов, которыми и тридцать лет назад почти никто не пользовался, он отыскал некий незнакомый ранее тайник. Со слов волшебника, он узнал в работе почерк брата, однако место было достаточно хорошо укрыто и защищено, чтобы ни Сириус, ни попытавшийся позже Кайнетт не смогли быстро открыть к нему проход. А времени долго подбирать ключи и пароли у них уже не было. Вызывать посторонних специалистов по взлому барьеров тоже было нельзя, потому Арчибальду пришлось искать альтернативный путь. И будет очень обидно, если часы кропотливой работы пропадут, чтобы получить в руки любовную переписку двадцатилетней давности или свиток с плохо написанными стихами, которые Регулус Блэк прятал от родителей и брата.

— Знаешь, я ценю такое доверие, Блэк, — вполне серьёзно произнёс маг, останавливаясь в коридоре перед раскрытой дверью в пустой тёмный зал. — Я бы на твоём месте не согласился.

— Плевать, — пренебрежительно ответил тот, взмахнув рукой. — Можешь хоть тут все стены разрисовывать и в фамильном сервизе герань растить, только бы в итоге результат был. Я к нашему родовому гнезду не питаю каких-либо теплых чувств после всего, что было. Просто здесь лучшая защита, которая у нас с Гарри сейчас может быть, иначе я бы давным-давно съехал в нормальный коттедж где-нибудь в пригороде.

— Что ж, стоит радоваться, что предки тебя сейчас не слышат, — заметил Кайнетт, оглядев скрытые в полумраке стены. Затем извлёк из кармана вычурный латунный ключ, взял его двумя руками и начал читать длинную десятистрочную арию, сконцентрировавшись на окружающем пространстве и потоках магической энергии.

По стенам и потолку пронеслись красноватые искры, взлетела пыль от порывов ветра, силуэты предметов словно бы расплылись, теряя чёткость, а затем, всё вернулось в норму. Когда маг завершил последнюю строку, пространство вокруг него больше не изгибалось, вновь став самым обычным пыльным коридором старого особняка. Даже пара подвешенных на стенах шаров света прекратили мерцать, лишь словно бы слегка потускнев.

— Сработало? — поинтересовался Блэк. Вся эта демонстрация не произвела на него какого-то впечатления. Его волновал только результат.

— Разумеется, — снисходительно ответил Кайнетт. Затем прикрыл глаза, воспринимая новую информацию. Его идея состояла в том, чтобы с разрешения хозяина закрыть весь третий этаж этого крыла собственным замкнутым барьером, который позволит магу временно контролировать все помещения и даже в какой-то мере само пространство внутри, в том числе это даст возможность обнаружить и взять под контроль более слабые барьеры и чары, оказавшиеся внутри. Убрав в карман ключ, на который теперь замкнута структура рукотворной магической аномалии, Арчибальд прошел в зал и остановился перед стеной с выцветшей обивкой, которую давно бы стоило заменить. — Вот здесь.

Вытянув руки, он приложил усилия, концентрируя энергию своего барьера в данной точке пространства, чтобы встроить созданную давным-давно мистерию в более мощную и послушную уже ему. А затем маг просто развёл ладони в стороны, открывая проход в небольшое замкнутое пространство, который до того был запечатан и скрыт под маскировкой и иллюзией. В области незримого расширения обнаружилась комната примерно три на четыре шага, большую часть пространства которой занимал шкаф для книг и свитков у дальней стены, пара рабочих столов, один из которых занимал солидный алхимический набор с целым набором флаконов и фиалов. Судя по всему, это место никто не тревожил уже полтора десятка лет: на столе остались несколько пергаментов листов с выцветшими схемами и изображениями, оплавленный слиток серебра, линейки и более сложные измерительные инструменты, а также несколько заготовок разной степени завершенности. Все они выглядели как небольшой медальон с изображением змеи.

— Похоже, мы нашли нужное место, — тихо произнёс Сириус, снимая с шеи собственный медальон. — Брат и в самом деле что-то знал о крестраже. Не думаю, что он просто хотел украсть у этого ублюдка реликвию Слизерина — Рег никогда не был таким уж ярым фанатом Салазара.

— Стоит изучить записи, — отметил Кайнетт очевидное.

— Вряд ли это будет так просто, — ответил Блэк. Подошел к столу, взял один из свитков и осторожно развернул. — Ну да, разумеется. Шифр. Даже тут, в родном доме он опасался, что кто-нибудь может прочитать. Одно слово — слизеринец, — последнее слово волшебник процедил, словно ругательство.

— А это ещё кто? — удивлённо произнёс маг, разворачиваясь на месте.

Там, куда он перевел взгляд, пространство вдруг словно разошлось, пропуская мелкую уродливую фигуру древнего эльфа. Сумевшее пробиться через барьер магическое существо бросило быстрый взгляд на Блэка, затем с ненавистью посмотрело на Мерфи и вскинуло руки.

— Замри! — приказал ему Сириус прежде, чем что-либо произошло. — Кричер, я же приказал тебе не беспокоить нас до утра.

— Хозяин Сириус, — голос у эльфа был неприятный, дребезжащий, порой срывающийся на крик от избытка чувств. — Грязнокровка пытается сделать ваш дом своим! Грязнокровка открыл убежище хозяина Регулуса. Это недопустимо. Что бы только сказала ваша…

— Я ему разрешил, — перебил его Блэк. — Я десятки раз спрашивал у тебя, что случилось с моим братом. Ты только вопил, бил поклоны и отказывался говорить, ведь так? Значит, мы выясним это сами. Или ты вдруг передумал?

— Хозяин Регулус мне приказал молчать!

— А я приказываю тебе говорить.

— Вы тогда не были частью семьи, матушка изгнала вас, хозяин Сириус.

— Но сейчас я — законный глава семьи Блэк, а Регулус был в то время всего лишь наследником. Моё положение выше, потому ты обязан подчиниться мне.

— Это был его последний приказ…

— С меня довольно, — коротко бросил Кайнетт, у которого от этой перебранки начала болеть голова. Он повёл рукой, приводя в действие всё ещё действующий барьер вокруг этой территории, пространство вокруг эльфа слегка исказилось, словно растягивая и скручивая его руки, заставив замереть на месте без возможности пошевелиться. Следующий жест мага вынудил воздух вырваться из лёгких существа и затем разойтись в стороны, оставив несколько дюймов пустого пространства вокруг его уродливой морды. Даже если эльф и относился к мифической расе, свободно владеющей магией, дышать ему тоже требовалось. И глядя, как он беззвучно открывает рот, пытаясь дотянуться до воздуха, маг равнодушно произнёс: — Мы можем сделать всё намного проще. Например, выкинуть его отсюда ненадолго на Другую сторону — уверен, сидхе будут в восторге от того, во что превратились их потомки. Или просто убьём его, потом я верну дух обратно, и он уже будет куда сговорчивее. Так мы сэкономим время.

— Кричер, если ты, как обычно, подслушивал наши разговоры, то знаешь, что на честь семьи и на этот дом мне наплевать, — сказал Сириус, внимательно глядя на эльфа. — И на тебя, в общем-то, тоже. Я хочу отомстить за брата — пусть мы не ладили, но уж этот долг я собираюсь вернуть. И я хочу добраться до того, кто его убил. Потому либо ты сейчас начнешь кивать, и потом сам нам всё расскажешь. Либо будешь изображать тут фамильную гордость Блэков, но тогда наш новый друг сделает то, что обещал, а мы побеседуем уже с твоим призраком. Знаешь, Кричер, я ни разу в жизни не видел призрак домовика.

Домовик продержался ещё секунд десять, прежде чем слабо кивнуть головой, после чего Кайнетт отпустил барьер, удерживавший потоки воздуха и искажающий пространство. Эльф сделал несколько глубоких вдохов, и потом со слезами начал рассказывать, при этом он обращался только к Блэку, словно Мерфи вовсе не существует.

— В тот вечер хозяин Регулус вернулся домой после собрания. Сказал, что Тёмному лорду понадобился помощник с домовым эльфом, ведь у него нет своего, и хозяин вызвался самым первым из всех. Он был очень-очень рад. После Тёмный лорд доставил хозяина и Кричера к пещере и повёл внутрь…

— Где это? — быстро спросил Сириус. — Где эта пещера?

— Кричер не ведает дороги. Скала, обрыв на берегу моря — Кричер всегда узнает это место, но не сможет сам найти его. Там вокруг много разной магии, сбивающей с пути, скрывающей окрестности, разобраться трудно, — увидев, что его не спешат перебить вновь, эльф продолжил: — Внутри оказалось, что Тёмный лорд создал себе новое убежище, чтобы спрятать что-то, такой же медальон, какой теперь носит хозяин Сириус. Тёмный лорд защитил это место от аппарации волшебников, но он хотел убедиться, и что домовик или другой не-волшебник там тоже не сможет пройти, так он объяснил хозяину. Он что-то делал, а Кричер по команде хозяина Регулуса снова и снова прыгал на остров в центре подземного озера, и потом обратно. Когда у Кричера несколько раз подряд не получилось, Тёмный лорд обрадовался и потом вернул его сюда вместе с хозяином. После этого хозяин Регулус заперся в своей спальне, плакал и очень-очень долго ругался.

— Почему?! — искренне изумился Блэк. Должно быть, он не мог себе представить брата в подобном состоянии. — Это же была его мечта — этот ублюдок, его кумир, лично поручил ему важное дело, ещё и за руку, наверное, взял, чтобы аппарировать куда-то там. Рег бы потом месяц эту руку мыть не стал, это точно.

— Кричер тоже не понимает. Но хозяин повторял это снова и снова. Там в пещере были магглы. Мёртвые. Много, десятки, самые разные: старые, маленькие, взрослые, без разбора. Хозяин повторял, что никогда до этого не видел столько мёртвых.

— Гекатомба, чтобы усилить защиту убежища? — уточнил Кайнетт. — Ожидаемый ход. Особенно если там и правда были дети. Раз мы собираемся пойти туда и пробиться внутрь, это может оказаться нелегко. Сумей Реддл правильно распределить энергию на барьер, и мы можем его просто не обнаружить, либо не суметь пробиться без сравнительного по мощи удара извне.

— Сначала мы должны найти само место, — напомнил ему Блэк мрачно. История произвела на него впечатление. — Кричер, что брат сделал потом?

— Кричер слышал, как хозяин поклялся наказать Тёмного лорда. Он хотел украсть этот медальон и уничтожить, а взамен положить фальшивку. Он начал подолгу запираться по ночам здесь, что-то писал, считал — Кричер не знает подробностей. Однажды хозяин Регулус собрал вещи, взял один из своих новых медальонов и исчез. А перед этим ещё раз велел Кричеру никому и ничего не рассказывать об этом, даже другим хозяевам. Больше Кричер никогда его не видел, — закончил эльф и снова заплакал, отвернувшись от Блэка.

— Идиот! — произнёс Сириус зло. Ещё раз окинул взглядом дверь в замкнутое пространство и повторил: — Какой же ты идиот, Рег… Ты же мог прийти ко мне! Мы бы вдвоём во всём разобрались — ты же знал, как я эту тварь ненавижу. Нет, решил впервые в жизни поиграть в благородство… Идиот. Как тебя вообще распределили на Слизерин, если ты умер как полный гриффиндорец?

В тишине прошло несколько минут. Чувствуя, что барьер начал ослабевать, Кайнетт закрыл дверь в замкнутое пространство, убрав иллюзии и оставив отчётливо видимый контур входа. Теперь Сириус сможет открыть его и сам при помощи мистического знака. Закончив с этим, маг негромко спросил:

— Полагаю, теперь у нас есть план действий?

— Да. Мы найдем это место, — ответил волшебник без колебаний. — А потом я закончу за Регулуса его работу. В конце концов, старший брат я или нет?

* * *

— Знаю, я был у вас профессором, да и не только у вас… Но всё ещё не уверен, что я подхожу для данного урока, — произнёс Римус с сомнением, оглядывая стоящих перед ним подростков. Все они были тепло одеты — зима выдалась сырой и промозглой, а им сегодня предстояло провести на холоде достаточно времени.

— У нас не такой уж большой выбор, мистер Люпин, — возразила ему Грейнджер. Кивнула на стоящего рядом Поттера. — Гарри теперь умеет аппарировать, но сам толком не знает, как он это делает. Научить других он пока не сможет.

— А я уж думал, ты просто не хотела хоть раз чему-то учиться у меня, а не наоборот, — заметил тот, но явно не всерьёз.

— А ещё этот курс занимает три месяца, а у нас будет всего пара недель до конца каникул, причём послезавтра придётся сделать перерыв на несколько дней, — извиняющимся тоном предупредил Люпин, делая несколько шагов по сырому снегу. Поместье Блэков, разумеется, было защищено от аппарации, однако барьер можно было снимать на время и в определенной области, что Сириус перед своим отбытием и проделал. Так что эта часть заброшенного сада сегодня будет площадкой для обучения и демонстрации.

— Как и всегда, длительность школьного курса рассчитана по уровню последнего лентяя, который должен его освоить, — пренебрежительно заметил Кайнетт.

— Возможно во многих случаях это и в самом деле так, — Римус не стал спорить. — Однако за пятую часть положенного времени очень хорошо, если вы только освоите базовые правила. Но я понимаю, что лучше весьма зыбкий шанс, чем вообще никакого. Гермиона, твоя подруга точно не хочет попробовать вместе с нами?

— Я предлагала, но Карин отказалась. Слишком большая нагрузка, она уверена, что сейчас не справится. Может, через год.

— А Рон ухитрился проболтаться дома, и потом миссис Уизли заявила что-то вроде «только через мой труп», и в общем не видать ему никаких уроков, — добавил Поттер. — Ему же ещё только пятнадцать, она решила, что это слишком рано.

— Ясно. Во многом Молли права, как я думаю. Как бы буднично аппарация ни воспринималась, она всё равно опасна, особенно в процессе обучения. Без полной уверенности или, если можно так сказать, из-под палки, за неё лучше не браться. А вот у вас особого выбора нет, к сожалению. А значит, давайте приступим, — Люпин извлек волшебную палочку и подвесил рядом с собой зеленоватый шар света, ещё один появился в трёх десятках футов от них, выделяясь ярким пятном в зимних сумерках. — Начнём с примера. Гарри, ты можешь переместиться вон туда и потом обратно?

— Да, это я могу, — уверенно ответил пятикурсник.

Он сосредоточенно посмотрел на ориентир, будто о чем-то задумавшись… А потом силуэт волшебника будто сжался в одну точку и тут же возник вновь в нужном месте, почти синхронно донёсся сдвоенный хлопок воздуха, мгновенно расширившегося в одном месте и заполнившего возникшую пустоту в другом, вверх взлетели тяжелые хлопья снега и капли воды. Поттер обернулся к остальным, помахал рукой, и затем повторил те же действия в обратном порядке, чтобы вернуться на место.

По оценке Кайнетта, на один прыжок мальчишке требовалось пять-шесть секунд, что в бою — непозволительно долго. Однако другие волшебники, с которыми ему доводилось сталкиваться, делали это быстрее. Тот же Трэверс, например, или Лестрейдж. Три секунды на подготовку, потом самое большее секунда — на само пространственное перемещение, плюс время, необходимое, чтобы сориентироваться в точке выхода, прежде чем аппарировать ещё раз. Любая мистерия имеет свои недостатки, и нет ничего удивительного, что они найдутся и у данного способа передвижения.

— Для твоего возраста — вполне неплохо, даже замечательно, почти без отклонений от цели, — похвалил его Римус. — А теперь Гарри, объясни остальным, как именно ты это сделал. Желательно, в деталях.

— В общем… — мальчишка явно не был готов к этому вопросу и потому растерялся. Поправив очки, он огляделся по сторонам, словно ища подсказки, и затем заговорил: — Как и почти все приёмы, что мне от… ну знаете от кого достались, это всё получается как-то само собой. Он много аппарировал за то время, так что я успел запомнить это чувство и все ощущения и действия. В общем, сперва нужно нацелиться на нужное место — тут, в дюжине шагов, это нетрудно было. Потом я представляю себе прямую линию между двумя точками и… и вжух! И вот я уже там, — он взмахнул руками, когда не хватило слов, чтобы описать необходимое действие.

— «Вжух и ты там»? — с той же интонацией повторила за ним Грейнджер, недоверчиво разглядывая приятеля.

— Крайне информативное и доходчивое описание алгоритма действий, — съязвил маг, тоже внимательно глядя на него.

— Я бы сказал, что на самом деле Гарри не столь уж далёк от истины, — вступился за него Люпин. — Это очень хорошее описание, как ни странно. Аппарация — она не похожа на обычные чары. Как и анимагия, например. Очень сложно объяснить другому человеку процесс превращения в собаку или в оленя, но и Бродяга, и твой отец, Гарри, уверяли меня, что для них это — нечто само собой разумеющееся, стоит только привыкнуть. Как и превращение для меня, если я попытаюсь сделать это осознанно, а не ждать полной луны, — признал Люпин. Ни для кого из присутствующих его природа уже не была секретом. — Потому и подход к аппарации отличается от всего, чему учат Флитвик или МакГонагалл. Нет жестов, нет слов заклинания, нет необходимости представлять себе результат, даже палочка и то не требуется. Всё работает по другим правилам, — волшебник начал по одному отгибать пальцы. — Первое, то, что Гарри назвал «нацелиться на нужное место». Как ещё называют этот принцип, «вижу цель, не вижу препятствий». Нужно увидеть место перемещения, а если оно вне зоны видимости — как можно подробнее вспомнить его. При этом нужно также представить себе расстояние до точки назначения и направление на неё, но не само перемещение. Поэтому легче всего переместиться туда, где ты уже бывал раньше, а лучше — если хорошо знаешь это место. Сложнее всего, когда тебя перекидывает порталом или через камин неизвестно куда, и ты пытаешься по указателю, по звездам и по мху на деревьях определить, куда же занесло, в какой стороне север, и куда удастся оттуда прыгнуть без риска промахнуться на десяток миль и оказаться в каком-нибудь болоте или посреди шоссе. Говорят, это ещё одна причина, зачем у нас в школе вообще преподают астрономию. Чем больше расстояние, чем хуже представляешь себе место и путь до него, тем выше будет погрешность.

— Мистер Люпин, а можно аппарировать по картам, по фотографии или видеозаписи? — поинтересовалась Грейнджер.

— В теории, если у тебя хорошее чувство направления и пространственное воображение. Если ты можешь почувствовать, что ровно через сорок семь миль вон в ту сторону находится площадь, на которой тебе нужно будет появиться. Но это практически невероятно, не буду вас обманывать. Тех, кто на такое способен — единицы, это притом, что аппарации обучаются не все волшебники до единого. А когда можешь вспомнить всю дорогу до нужного места, и неважно, на метле, на самолёте или на машине — тогда представить путь намного проще. Второй принцип несколько проще. Настойчивость, убежденность, что перемещение возможно, и оно непременно произойдёт. Требуется заставить самого себя поверить в это — это ближе всего к заклинаниям, ведь если ты сам не веришь, что можешь создать свет, ветер или огонь, то и палочка тебе не поможет, и слова учить смысла никакого. А вот третье — самое простое и одновременно самое сложное. Ты должен… просто взять и переместиться. Именно то, что Гарри назвал «и ты уже там». Нужно оказаться в какой-то момент одновременно и здесь, и там. Плавно и в то же время мгновенно — такой вот парадокс. Полёт, прыжок, растягивание — всего лишь иллюзии, нет никакого «подпространства» через которое волшебники аппарируют, как это некоторые называют. Только две точки мира, на долю секунды связанные вместе. И осознать это труднее всего, но пока этого не произойдёт — магия не сработает.

— То есть аппарация это не беспалочковая невербальная магия особого рода? — удивлённо уточнила Грейнджер. — Я всегда считала, что вся сложность именно в этом.

— Нет, так лишь кажется со стороны, — ответил Римус.

— Разумеется, нет, она и не должна быть чем-то подобным, — добавил Кайнетт.

— В каком смысле? — спросила ведьма, глядя на него.

— Это другая формула. Другое основание. Другая система, — произнёс маг, наконец-то решив для себя эту загадку. Формальные и многословные объяснения из книг размывали общую картину, а вот такое простое изложение порядка действий всё расставило на свои места.

— Какая система? — не поняла его Грейнджер.

— Магическая система или система ритуалов, как по-другому говорят. Вся доступная людям магия работает по общему принципу: совершаешь нужные действия, добавляешь магическую энергию и за счёт этого в пропорциональных объёмах делаешь невозможное или несуществующее — возможным, — объяснил маг. Об этом у них раньше речь не заходила, слишком непропорционально большую роль в жизни волшебников и ведьм играла одна магическая система, влияя почти на все остальные. — Машешь палочкой и произносишь слова на латыни. Вырезаешь руны футарка и наполняешь их силой. Пишешь семьдесят две буквы на пергаменте и вкладываешь его в голову голема. Наполняешь энергией отвар из ежевики, глаз трески и толченого мела, чтобы превратить его в эликсир, защищающий от огня. И так далее. Ритуалистика, таинства церкви… пространственное перемещение тоже — всё это иные системы магии, отличные от общепринятой у волшебников и ведьм. Здесь ты выстраиваешь путь, затем добавляешь магическую энергию, делая его возможным, и в конце осуществляешь сам переход.

— Так, вроде бы я поняла… — задумчиво кивнув ему, произнесла ведьма. — Мы слишком привыкли всё делать с помощью своей палочки — готовить зелья, вырезать руны, чертить ритуальные круги. И стоит появиться действию, к которому ну никак нельзя применить волшебную палочку, и это сразу становится чем-то непонятным.

— А я вот пока не понял, как всё это вместе связано, — сказал Поттер, переводя взгляд между ними. — И чем это должно помочь.

— У нас ещё будет время на теорию, — заверил его Римус. На Мерфи он посмотрел с сомнением, однако никак более комментировать его выкладки не стал. — Первые минимум два занятия перемещаться буду только я, пока вы осваиваете все расчёты. Три шага — это только звучит легко, а на деле там множество нюансов. И если вы не хотите в свой первый же прыжок прибыть на место дюжиной частей, вы эти нюансы будете осваивать очень внимательно. Раз уж вы решили, что разобрались в механизме аппарации, то не сомневаюсь, применить его на практике вам не составит большого труда. Позже, только когда я разрешу. А пока что, начнём разбираться с определением точного расстояния до места назначения… Рекомендую начать записывать.