Граф Норт-Айлэнд (гет)

7 августа 1998 года, особняк графа Норт-Айлэнда

Сириус стоял у огромного окна и невозмутимо наблюдал за прибытием «князя Поклонского», как о нем объявили громогласно. Смотрелся Крауч-младший просто великолепно, не знать, так и поверишь, что перед тобой настоящий князь, с которым «граф Норт-Айлэнд» познакомился на Ближнем Востоке. Разумеется, он ничуть не походил на своего отца, Крауча-старшего, который еще не прибыл, но ожидался с минуты на минуту. Лысый, сухопарый, с острым носом, Крауч-старший напоминал сторожевого ястреба, бесстрашно кидающегося на врагов и отгоняющего их от гнезда. В роли гнезда выступала вся Британия, и делал свою работу Крауч-старший так хорошо, что недобитые остатки Пожирателей и сторонников Волдеморта так и не сумели поднять головы за все эти годы, почти двадцать лет, прошедших с момента падения их хозяина.

Князь Поклонский же смотрелся этаким румяным, здоровым молодцом, что называется — кровь с молоком, косая сажень в плечах. Сириус мысленно одобрил, он не знал, кто из троицы, Ремус, Северус или сам Барти, пришли к такому решению, но оно было верным. Заподозрить в этом здоровяке сына Крауча, да еще которого почти два десятка лет держали взаперти под Империо, было просто невозможно.

— Вы, несомненно, унаследовали отвагу и стать своего отца, виконт Поттер, — сказал Сириус, кивком головы приветствуя Гарри Поттера.

Старший Поттер тоже присутствовал, и краем глаза Блэк видел его. Красота Джеймса немного выцвела с годами, но зато проступила этакая суровая зрелость, которую удачно дополнял шрам на лице. Рядом с Джеймсом стояла Лили, и именно она была истинной причиной того краткого заезда к Поттерам неделю назад. Сириус был доволен своей выдержкой: даже находясь от Лили на расстоянии вытянутой руки, он ничем себя не выдал, ни словом, ни жестом.

— Мне уже не совершить тех подвигов, что совершал мой отец, — с легкой досадой в голосе отозвался Гарри.

Стоявший рядом с ним Драко Малфой делал вид, что все идет как надо, хотя разговор об отцах вызывал у него досаду. Сириус это явственно видел, ну да, собственно, для того и завел разговор. Нужно было отколоть Гарри от неразлучного друга, для начала.

— Конечно, победы над Пожирателями Смерти происходят не каждый день, — согласился Блэк.

Драко все же перекосило, и он, извинившись, отошел от них, направился к своей матери. Та стояла рядом с мужем, Питером Петтигрю, который, важно выпячивая живот, что-то вещал группе магов, судя по виду, чиновников Министерства.

— Но в жизни все еще остается много несправедливости, виконт, увы. Вот, например, моя воспитанница — британка, но мне пришлось выкупать ее из рабства...

— Что?! — пылко воскликнул Поттер.

Гарри горел жаждой подвигов и завидовал славе отца, теперь Сириус убедился в этом воочию.

— ...на Ближнем Востоке, где я провел изрядную часть своей жизни, — продолжил Блэк.

Конечно, его бледность плохо сочеталась с ближневосточным солнцем, но у Сириуса и на этот счет было заготовлено оправдание. Тут оно не потребовалось, Гарри остановил внимание на другом.

— Дикари, варварские страны, что с них взять? — покачал он головой.

— Но продали ее туда из Британии, — добавил Сириус после тщательно рассчитанной паузы.

Возмущенный вид Гарри говорил сам за себя, он просто отказывался верить в подобное.

— Собственно, из-за нее я приехал в Британию, восстановить справедливость и доброе имя этой честной девушки.

— И я охотно помогу вам в этом, граф! — воскликнул Гарри.

— Ваша помощь, виконт, будет просто неоценима, — кивнул Сириус, — ведь вы знаете всех в высшем магическом обществе, а родители моей воспитанницы, Гермионы, как раз оттуда.

— Как же так получилось?!

— Возможно, она сама лучше вам расскажет? Вам легче будет помочь мне, если вы услышите все из первых уст, — улыбнулся Сириус, делая приглашающий жест рукой.

Гарри, разумеется, не стал отказываться, и они проследовали в другую часть особняка, где шум бала был практически не слышен и куда не заходили гости.

— Нужно уметь наслаждаться жизнью, — пояснил Сириус Гарри, — на Востоке это умеют лучше всего. Часть дома для развлечений, часть для приема гостей, часть для размышлений и тишины, и эти части лучше не смешивать.

О том, что для этого было бы неплохо иметь еще и особняк соответствующих размеров, включая деньги, необходимые на его содержание и зачарование, Сириус говорить не стал.

Гарри с любопытством озирался по сторонам, стараясь, впрочем, делать это незаметно. Сблизиться с графом и поговорить с ним его попросила мама, и тут такой удобный случай сам подвернулся! Эта часть особняка была выполнена в восточном стиле — позолота, узоры, ковры, роскошь и аромат неги в коридорах. Гарри, честно говоря, даже не взялся бы представить, сколько все это стоит.

И сколько стоили работы, ведь граф Норт-Айлэнд занял особняк Лестрейнджей не более чем десять дней назад, а вокруг все неузнаваемо преобразилось. Не то чтобы Гарри часто бывал в этом здании, просто знал, что особняки бывших Пожирателей стоят пустыми и постепенно разрушаются. Ну, кроме мэнора Малфоев, но там совершенно другое дело!

— Я просто создал привычные Гермионе условия, дабы она легче перенесла переезд в Британию, — любезно пояснил граф.

Гарри кивнул, в голове его крутились странные мысли, словно эти сладкие ароматы, плывущие по коридору, воздействовали на него. Но это была глупая мысль, ведь Норт-Айлэнд шагал рядом, и его ничего не беспокоило. Возле одной из дверей они остановились, и Гарри оглянулся. Он невольно ожидал увидеть охранника, этакого дюжего янычара с саблей и обнаженным торсом, но коридор был пуст.

— Лишние люди всегда отвлекают, — с улыбкой заметил граф, взмахивая палочкой.

Гарри невольно вздрогнул, казалось, что Норт-Айлэнд умеет читать мысли. Затем он шагнул внутрь, и все его подозрения выбило из головы. Комната, огромный зал, была разделена тканью, газовой занавеской, так, что за ней было видно все, но при этом иллюзия приватности сохранялась. На низенькой софе полулежала девушка, одетая в просторные шаровары и легкий топик, не скрывающий живота. Ноги ее были босы, прозрачная вуаль закрывала нижнюю часть лица, а густые каштановые волосы свободно ниспадали на плечи. Это сочетание британской внешности и восточного вида словно подкосило Гарри, и он спросил растерянно:

— Это гурия из райского сада?

— Тогда уж скорее джанната, — улыбнулся граф, — и не забывайте, мой юный друг, как легко превратить гурию в фурию.

С этими словами он словно подмигнул Гарри, и они оба практически беззвучно опустились в мягкие кресла возле занавеси. Девушка тем не менее ощутила что-то и подняла голову, спросила мелодичным голосом:

— Ты ли это, господин мой?

— Да, Гермиона, это я, — ответил граф.

Гарри покосился на него, но Норт-Айлэнд сделал жест, мол, он объяснит позже. Затем добавил несколько фраз на каком-то восточном языке, тут же пояснив Гарри:

— Просто велел рассказывать все без утайки. Спрашивайте, виконт.

— Велел, — задумчиво повторил Гарри, потирая подбородок.

Разумеется, Сириус сказал Гермионе совсем иное. Что перед ней сын Джеймса Поттера, не знающий подлинной истории родителей, и что в своих рассказах ей следует учитывать этот факт, дабы не выдать себя раньше времени, а в остальном говорить только правду. Затем он извинился, сказал, что его ждут остальные гости, и на том оставил Гарри и Гермиону наедине.

Он не давал Гермионе никаких инструкций, но они и не требовались. Ее трогательный и, самое главное, подлинный рассказ, как она осталась без родителей, жила с другими сиротами в общем доме, как ее приютила добрая семья стоматологов... затем продавшая ее на Восток, способен был тронуть и более черствое сердце, чем у Гарри Поттера.

Сын Лили. Сириус тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли.

Гарри жаждет подвигов, а тут перед ним целая купленная в рабство одалиска! Разумеется, он попробует ее освободить, и даже если Гермиона откажется, то все равно они войдут в более чем тесный контакт. Вполне достаточно, чтобы, когда правда все же «раскроется» (ибо истинное положение вещей и так было известно Сириусу, оставалось лишь вбросить информацию в нужный момент), Гарри поверил в эту самую правду.

Разумеется, Сириус не собирался ограничиваться только этим, для того и устроил бал, первый в череде запланированных. Пообщаться лично со всеми — Лили, Джеймсом, Питером и Краучем-старшим, посмотреть, так сказать, ощутить врага, при этом готовя удар им в спину, точно так же, как они нанесли его Сириусу. Для этого следовало изгнать из головы мысли, что Гарри мог бы быть сыном Сириуса, сосредоточиться на ожидании, терпении и мести.

— Кто сказал, что результат приятнее, чем процесс? — спросил сам себя Сириус, после чего нацепил на лицо улыбку вежливого и радушного хозяина и вышел к гостям.