Под символом рыжим (джен)

Зимние ночи особенно долгие, а эта, казалось, не кончится никогда.

Черный Кот, сливающийся с окутавшей комнату темнотой, смог заснуть, лишь когда время перевалило далеко за полночь. Но даже во сне терзающие душу мысли не покидали его. Он видел Фуву, видел, как тот изменяется в лице при каждом его слове. Каедо чувствовал эту гнетущую атмосферу каждой клеточкой своего тела. Он всеми силами пытался ухватиться за друга, но руки не слушались, ноги не двигались с места, а Фувакон то и дело отдалялся, всем своим видом показывая, что не нуждается в нем.

Черный Кот не выдержал, двуцветные глаза раскрылись во мраке ночи. Тяжело выдохнув, он вскоре отошел от оцепенения и оглядел комнату мутным взглядом. Все было по-прежнему: шкаф, стол, заваленный хламом, задернутое окно с почему-то пустой лежанкой на подоконнике, высокий мольберт со стулом напротив, тумбочка у самой кровати, часы на которой показывали глубокую ночь. Каедо глубоко вздохнул и закинул руки за голову, закрыв глаза. Он чувствовал, что сердце еще не отошло от увиденного кошмара и поэтому стучит тяжело и быстро.

«Фува… ну почему каждую нашу мелкую ссору я переживаю так тяжело?..» — про себя сказал Каедо.

Полежав неподвижно с минуты три, Черный Кот поднялся с кровати и медленно пошел на кухню, машинально касаясь стены рукой. Наливая в стакан воды, Каедо глянул на подоконник, где сероватым комочком лежал Кура. Он не спал, а надменно разглядывал вошедшего.

— Чего смотришь? — недовольно высказал ему Каедо, на что кот лишь прикрыл глаза и медленно отвернулся обратно к оконному стеклу.

Черный Кот сделал два глотка — больше пить не хотелось. Грустно вздохнув, он налил немного воды в ладонь и брызнул ее себе на лицо. Холодные капли быстро скатились по щекам и шее.

Вернувшись в постель, Каедо устроился поудобнее, насколько это вообще было возможно, и вскоре снова заснул.

Утро было таким же, как все предыдущие. Быстрый завтрак, поиск чистой одежды, проверка, все ли нужные тетради лежат в сумке (только в этот раз Каедо уж больно долго соображал, какие у него сегодня занятия и вообще который день недели), пробежка через весь переулок до остановки, от которой уже отъезжал автобус, и вот он у ворот школы. Проходя сквозь толпы учеников, которые будто сговорились в одно время собраться на первом этаже, Каедо невольно обратил внимание на доску с объявлениями. Обычно там висели два-три приказа и какая-то посторонняя бумажка о мероприятиях, а в это утро вся доска и даже стена вокруг были заклеены одинаковыми плакатами, дизайном напоминающие цирковые афиши. На них Черный Кот узнал ту гимнастку, косвенно из-за которой они и поссорились с Фувой. Но самым неприятным в этих плакатах была ужасно подобранная цветовая палитра: красный фон с сиреневыми завитками, оранжевая рамка и отдающий зеленым контур, молочного цвета буквы, слово из которых Каедо не мог прочитать, — кому пришла в голову такая ужасная идея?! У Каедо, какого-никакого, но художника, промелькнула мысль: «Как так можно издеваться над красками!» Но ни времени, ни особого желания выяснять, к чему тут эта реклама, у Черного Кота не было.

Подходя к кабинету, он неожиданно покачнулся в сторону, отчего с размаху врезался в дверной косяк. Никто вокруг не обратил внимания, а для Черного Кота это за сегодня было не впервой.

На математике всему их классу раздали какие-то листы с заданиями, связанные с… астрономией! И Каедо стал вспоминать, что он знает о звездах, планетах и космических скоростях. Заданий было много, даже слишком много для одного урока, а горе-ученик с каждой минутой осознавал, что никак не может сосредоточиться.

В неком астрале прошли первые уроки, в перерывах между которыми Черный Кот не оставлял возможности во что-нибудь врезаться или что-то уронить. Ему уже вспомнилась байка о том, что черным котам сильно не везет и все это невезение выпадает обычно на один конкретный день. Но в том была причина или же нет — не столь важно, так как странности продолжали случаться.

В столовой, проходя между рядами с подносом в руках, Каедо пытался найти одноклассников, но перед глазами все кружилось, как после карусели, результатом чего стало очередное столкновение, но не с дверью или стеной, а с кем-то из учеников. Черный Кот резко остановился и увидел перед собой девушку, которая от удара упала на пол и уронила свой поднос. Тарелки с очень странным набором еды: куском торта, салатом из зелени, творогом и красной рыбой (что в принципе никогда не продавалась в буфете) — разлетелись вокруг нее.

— Минори! — виновато бросил Каедо, узнав одноклассницу.

Поставив поднос на ближайший свободный стул, он бросился к девушке, чтобы помочь подняться. Но та, кажется, не особо хотела вставать с пола.

— Извини, я тебя не заметил, — оправдывался Черный Кот. — Ты не ушиблась?

— Ничего, со мной такое часто бывает… Знаешь, я и тут посижу, — спокойно ответила та, на что Каедо замер в непонимании.

— Э-э… ты чего? Давай-давай, вставай.

— Оставь ты ее, — послышался голос спереди.

Каедо поднял голову и увидел, что к ним приближается старшеклассница. Не сбавляя шага, она в наглую переступила через разместившуюся на полу Минори и остановилась прямо перед ним. Выглядела она эффектно: изящные объемные локоны темно-русых волос ложились на широкие плечи. Бордовый жакет и темно-синяя юбка-карандаш подчеркивали красивые формы ее тела, а толстый каблук прибавлял ей несколько сантиметров и без того немаленького роста.

Она уверенно взглянула на парня и сказала:

— Лучше идем со мной.

Взяв Каедо за запястье, она потянула его вперед, на что тот резко стал сопротивляться.

— Нет, постой…те, — все же ее вид внушал, чтобы к ней обращались уважительно, — я никуда не пойду. Вы вообще кто?

Но за старшеклассницу ответила Минори, которая, не вставая, придвинулась к девушке и обхватила ее за ногу.

— Леди Хантер, — обратилась она явно по фамилии.

— Ты потом меня узнаешь, — сказала та. — Важно то, что мне нужна твоя помощь. Идем.

И резко развернулась, с силой потянув Каедо за собой. Тот кое-как изловчился, чтобы не наступить на Минори. Уже где-то на середине коридора к Черному Коту пришло осознание, что он так и не пообедал, а идти куда-то с этой девушкой и еще что-то делать ну очень не хотелось, поэтому он вывернулся из ее хватки и скрылся где-то за поворотом. Просто сбежал.

Вернувшись в столовую, Черный Кот обнаружил, что там уже никого и ничего нет.

«Видимо, уже начался урок, — подумал он. — Но я не слышал звонка…»

Если первое — верно, то второе уже не важно.

«Нужно скорее идти к кабинету. Но к какому кабинету? Вообще какой сейчас урок?.. А-ай, все в голове перемешалось… — с досадой мыслил Каедо. — Что за день такой?.. И где моя сумка? Черт, где моя сумка?!»

Ему пришлось оббегать полшколы, чтобы найти ее. Зато как только Черный Кот закинул сумку на плечо, он сразу вспомнил, что сейчас должна быть химия. Ох уж эта ненавистная химия… Придя к кабинету, Каедо обнаружил перед дверями весь свой класс.

— Так… урок еще не начался? Я что-то не понял… — сказал он вслух, но никто даже не обратил внимание.

Вскоре все стали заходить в кабинет. Перед самым порогом Каедо вдруг вспомнил, что еще утром, когда он перебирал учебники и тетради в сумке, то не видел среди них химии.

«Супер, я еще и не готов» — саркастично подумал он.

Но как только Каедо очутился внутри и оглядел светлый кабинет, за учительским столом он увидел… Томоэ.

«Что?! Еще одна причуда этого дня? Или мне мерещится?..»

В нешуточном удивлении замер Каедо, смотря на Белого Кота, который с обычным видом, словно так и должно быть, стоя перекладывал какие-то тетради и бумажки на учительском столе. Внезапно Черного Кота кто-то подтолкнул в спину, сказав при этом:

— Иди уже к нему.

Каедо тут же узнал этот голос.

— Фува? — обернулся он в надежде. — Фува? — но его друг, словно призрак, растворился в толпе усаживающихся за парты одноклассников.

— А, Каедо…

Черный Кот повернулся к Томоэ, который оставил свое занятие и подошел к нему. Вся обстановка резко переменилась, стоило только Каедо услышать его голос. Почему вдруг стало так жарко от одного только взгляда?

Не своим голосом Черный Кот произнес первый:

— Что ты здесь делаешь?

— Я проведу у вас химию. Ты, может, не знал, но я неплохо в ней разбираюсь.

Каедо ничего не ответил, его уже мало удивляли эти странности. Вместо этого он разглядывал Томоэ. Странное ощущение не покидало. Что-то не так. Что-то в нем не так. И тут до Каедо дошло.

«На нем нет капюшона! Да и собственно ветровки…»

Но только он раскрыл рот, чтобы сказать об этом, как Томоэ его опередил.

— Знаешь, Кай, я давно хотел поговорить, а ты все убегаешь… В общем-то я знаю о твоих чувствах ко мне. И, по-моему, даже лучше, чем ты сам.

В испуге Черный Кот отпрянул назад. В голове сразу промелькнули все те моменты, когда он думал о чем-то подобном. И за эту долю секунды Каедо даже не понял, сказал ли он что-либо вслух.

Со страхом взглянув на Томоэ, он к своему большому удивлению увидел на его лице улыбку. Такую же искреннюю, какую видел в тот день, когда выпал первый снег.

— Я ведь тебе нравлюсь, — вновь произнес Белый Кот.

«Нравишься» — шепотом повторил Каедо, и живая энергия разлилась по всему телу. И уже совсем не важно, откуда Томоэ это знал, почему решил сказать это здесь и сейчас. Неважно. Когда он протянул руку, Каедо словно на крыльях пролетел эти пару метров, что разделяли их, и прижался к Белому Коту. Настолько чудесно он себя чувствовал, что готов был простоять так целую вечность. А когда Томоэ ласковым голосом произнес над самым ухом: «Котенок…», у Черного Кота прошлись мурашки по коже.

Но Каедо вдруг вспомнил, где они находятся. На уроке, в кабинете, перед всем его классом! Не желая отходить от Томоэ, Черный Кот посмотрел в сторону и увидел, что взгляды всех двадцати человек направлены на них. Отрицая этот факт, Каедо желал силой мысли изменить обстановку, но паника взяла вверх, когда за спиной послышался звук открывающейся двери. В кабинет зашел учитель, настоящий учитель химии, и начал что-то говорить, совершенно не обращая внимания на странную парочку. Но Каедо не услышал ни единого слова, где-то в коридоре, хотя казалось, что совсем рядом, зазвенел звонок.

Нет, не звонок.

Будильник.

Каедо резко открыл глаза.

Перед собой он увидел лишь потолок и часть стены, что в полумраке холодного утра казались сиренево-серыми. Справа над ухом продолжал трезвонить назойливый будильник. И только после нескольких глубоких вдохов Каедо не глядя потянулся и отключил его.

«Это был… сон. Вся эта ерунда была… просто сном».

То ли от досады, то ли от стыда перед самим собой он закрыл руками лицо, а затем провел ими вверх, пробирая пряди черных волос.

«Можно было догадаться, что мое головокружение, столкновения со всем подряд, странное поведение, неразбериха со временем и эти плакаты, ужасные плакаты и… он… не могли быть в реале».

Черный Кот поднялся, рассевшись на кровати. Хоть было еще темно, все равно чувствовалось, что наступает утро. Тени понемногу угасали, предметы светлели, даже чересчур светлели. Глянув в окно, Каедо понял причину. На улице шел снег. Красивые белые хлопья медленно падали с неба, отражая слабые лучи света. На фоне белого окна вырисовывалась темная фигура. Кура спал в своей лежанке, ни о чем не беспокоясь.

Утренняя прохлада заставила Каедо вздрогнуть, черный хвост невольно распушился мишурой. Пора было вставать и по-настоящему собираться в школу. А ведь во сне этот день практически прошел. Во сне… Каедо провел руками по плечам, обнимая себя. Он еще помнил это чувство, когда прикоснулся к Томоэ.

«Никогда не испытывал ничего подобного, так нежно, мягко, тепло, — но вскоре от призрачных ощущений стало только больно, и Каедо сжал руки сильнее. — Но это был не он. Я чувствовал, что это был не он! При всех прочих странностях Томоэ бы не стал себя так вести. Он никогда не называл меня просто «Кай», не улыбался мне так искренне, не протянул бы руку первым… Ему незачем. Просто мое подсознание так надо мною шутит».

Черный Кот устало взглянул на окно. Снежинки плавно кружились, как и в тот день. Тот день… А ведь тогда что-то переменилось в их отношениях или в самом Каедо. Воспоминания заставили его улыбнуться, но улыбка задержалась на его лице лишь на секунду. Посидев неподвижно, Черный Кот вдруг резко ударил кулаком по одеялу.

«Я же его… почти не знаю! А что он сказал?.. Что знает о моих чувствах лучше меня самого? И как это понимать?.. — Каедо застыл, смотря в одну точку и стараясь вспомнить все подробности видения. — Пусть даже во сне, но это было приятно… И дело даже не в словах или жестах, а… в том, что это был он… — тепло вновь разлилось в груди. — Неужели все-таки влюбился?»