О враг мой (джен)

Гарри неизящно шлёпнулся лицом вниз на кучу грязи и листьев. Приподняв голову, он увидел рядом ноги Снейпа. «Ну естественно, этот-то приземлился идеально», — с досадой подумал Гарри, вставая на ноги и отряхиваясь.

Заклинание для усиления роста сорняков. Стряхивая сор со своей одежды, Гарри ухмыльнулся, невзирая на раздражение. Чего бы он только не отдал, чтобы увидеть лица Дурслей, когда они будут заниматься прополкой. Ха! Если бы сорняки наколдовал кто угодно, кроме Снейпа, Гарри бы всерьёз впечатлился. Хотя, впрочем, и сейчас он был удивлён.

Он перевёл взгляд на профессора, который до сих пор не сдвинулся с места, глядя на что-то за спиной Гарри, и только тут обратил внимание на звуки. Сначала послышались шаги, затем кто-то кашлянул. Обернувшись, Гарри упёрся взглядом в палочку. Даже в две палочки.

Они окружены? Сердце Гарри забилось сильнее.

— Гарри!

И тут он узнал волшебника в потрёпанной одежде.

— Ремус?

Ремус Люпин опустил палочку, и в его тёплых карих глазах отразилось удивление. Гарри узнал и второго человека — Грозный Глаз Моуди. Больше с ними никого не было, и Гарри был рад, что знает обоих встретивших их магов.

— Гарри! — повторил Ремус. — А нам сказали, что профессор Снейп будет один.

— Это может оказаться ловушкой! — немедленно вставил Моуди, который всё ещё не опустил своей палочки. — Откуда мы знаем, что это не Пожиратель Смерти, который принял облик Поттера в надежде выведать его местонахождение?

— Опусти палочку, Моуди! — рявкнул Снейп. — Тёмному Лорду известно летнее местонахождение Поттера. Мы об этом знаем уже много месяцев. И если ты не собираешься помочь ему преодолеть защитные чары, то я сильно сомневаюсь, что он или его последователи получат возможность приобрести ингредиент, необходимый для оборотного зелья!

— Оборотное! Ха! Так вот твой план! Превратить одного из ваших в него, чтобы мы проболтались, как преодолеть защитные чары? Как бы не так! — Моуди продолжал держать палочку направленной на Гарри, хотя его волшебный глаз уставился на Снейпа. — И это значит, что ты, может быть, Северус Снейп, а может, и нет, — проворчал он, окидывая взглядом странное зрелище, которое профессор представлял в обносках Дадли.

Вмешался Ремус, решив, по-видимому, успокоить Моуди.

— Какое заклятие ты применил к Сириусу на четвёртом курсе прямо перед отправлением поезда на рождественские каникулы?

Снейп ответил, хотя и не без раздражения:

— Заклятие Связанных Ног.

— Это он, Аластор.

Моуди фыркнул, но, кажется, всё же признал, что Снейп — именно тот, за кого себя выдаёт. Теперь он с подозрением воззрился на Гарри.

— Какую форму принимает твой патронус, Гарри? — спросил Ремус, прежде чем Моуди приступил к новой серии обвинений.

— Олень, — машинально ответил Гарри.

— Куча народу слушала, когда ты спрашивал его об этом в прошлый раз, Люпин! Спроси что-нибудь ещё. — Глаз Моуди завращался, осматривая окружающий лес на предмет чего-нибудь подозрительного.

Ремус не стал спорить и уже открыл было рот для вопроса, однако вдруг резко замер и нахмурился. Гарри завертелся, пытаясь понять, что его обеспокоило. Не приближались ли те самые «враждебные твари»? Гарри потянулся за палочкой, но сразу вспомнил, что она всё ещё находилась в уменьшенном сундуке. Он мысленно проклял себя за то, что не вынул её сразу: похоже, он банально привык обходиться без неё.

Ремус приблизился — но вместо того, чтобы направить палочку на неведомого врага, он мягко взял Гарри за подбородок и слегка повернул его голову.

— Что с твоим лицом, Гарри? Кто это сделал?

Гарри почувствовал, что краснеет, и увернулся. У него этим утром ещё не было ни одной свободной минуты, и он даже не задумывался, что на лице, скорее всего, остался синяк после вчерашнего. Оставалось только надеяться, что не слишком заметный; впрочем, по тому, как нахмурился Ремус, скорей похоже было, что всё совсем плохо.

Избегая встречать испытующий взгляд Ремуса, Гарри смог всё же удержаться от того, чтобы уставиться в землю, чего ему очень хотелось. Отвернуться, впрочем, было некуда, так как с одной стороны на него смотрели обвиняющие глаза Моуди, а с другой — знающие глаза Снейпа.

— Э-э… всё нормально, — пробормотал Гарри. — Я… я упал. Стукнулся об дверь. Просто споткнулся.

Перемежаемые паузами невнятные слова звучали невероятно фальшиво, он чувствовал это и сам. Видимо, отвык врать. С другой стороны, ему ещё не приходилось в открытую врать друзьям или учителям насчёт Дурслей. Вводить в заблуждение — да, но прямая ложь? Да и нужды в этом до сих пор не было. Вернон не оставлял на нём синяков — ну, по крайней мере, на лице — с тех пор, как он пошёл в Хогвартс.

— Этот самозванец явно что-то скрывает! — Моуди в упор уставился на Гарри и обычным, и волшебным глазами. — Ты кто? Бросай притворяться. Кто ты на самом деле?

— Аластор, ну это уж чересчур, — подал голос Ремус. Он всё ещё смотрел рассерженно, но не на Гарри, а куда-то за его плечо. Гарри проследил за его взглядом и понял, что смотрит он на Снейпа, который, не интересуясь больше их разговором, оглядывал окрестности.

Когда Ремус вновь переключил внимание на Гарри, стало ясно, что он ни на секунду не поверил истории про дверь. Впрочем, ничего и не сказал. Сердитый взгляд стал извиняющимся, и он задал вопрос, которого ждал Моуди:

— Гарри, что ты слышишь, когда приближаются дементоры?

Настолько личная тема покоробила Гарри, но он понимал, почему Ремус выбрал её. Такими вещами не делятся с кем попало, это уж точно. Поэтому он быстро подавил эмоции и ответил:

— Маму.

Он услышал, как Ремус сказал: «Это он, Аластор». Одновременно прозвучало недоверчивое «Что?» Снейпа, который отвлёкся от изучения опушки и, слегка побледнев, глядел на Гарри, словно на сумасшедшего:

— Какой нормальный человек слышит… такое рядом с дементорами?

К счастью, Ремус предупреждающе поднял руку и вмешался раньше, чем Снейп успел засунуть свой здоровенный нос ещё дальше в личную жизнь Гарри.

— Это он, Аластор! — повторил он тоном, ставящим точку в разговоре. Причём, хотя эти слова адресовались аврору, обращался Люпин к Снейпу.

Моуди наконец опустил палочку, бормоча что-то о вражеских хитростях и о том, что осторожность никогда не бывает излишней. При этом он не сводил волшебного глаза со Снейпа.

Снейп полностью проигнорировал все эти взгляды.

— Где Дамблдор? — Его реплика больше смахивала на требование, чем на вопрос. — Я раньше не бывал в этой местности. Штаб-квартира Ордена была раскрыта?

Перед тем как ответить, Люпин сделал несколько шагов, оказавшись между Гарри и Снейпом. Он встал так близко, что Гарри почувствовал неловкость и слегка отодвинулся.

— Мы начали использовать это место для экстренных встреч совсем недавно. Оно неотслеживаемо. Было решено чередовать все используемые Орденом безопасные места, чтобы в случае раскрытия одного из них уменьшить вероятность захвата орденцев.

Гарри осмотрелся. Они находились на небольшой поляне, окружённой со всех сторон деревьями: ветви и листья образовывали сверху шатёр, сквозь который просвечивало голубое небо. Этот шатёр хорошо мог бы защитить их от глаз наблюдателей сверху.

— Мы уже достаточно времени потеряли, — проворчал Моуди. — Люпин, ты веди. Я прикрою тыл.

И он жестом предложил Ремусу идти в лес первым, сам встав замыкающим. Его глаз вращался быстрее обычного, высматривая в чаще леса малейшие намёки на опасность.

Ремус то и дело оглядывался, посматривая на Гарри. Периодически он также бросал взгляды на Снейпа, что последний решительно отказывался замечать.

Когда они достигли ручья, Ремус подвёл их к узкому месту и, дождавшись, пока все перейдут на ту сторону, продолжал объяснять:

— Здесь, помимо прочего, есть медпункт. — Он вновь бросил взгляд на Снейпа, который выглядел вполне здоровым, не считая нескольких ссадин. — В твоём письме почти не было подробностей. Альбус волновался, что у тебя серьёзные ранения, и попросил Поппи заняться тобой. После того как она тебя посмотрит, мы отведём вас обоих в штаб на встречу с Альбусом.

Он ободряюще улыбнулся Гарри и снова обратился к Снейпу, добавив холодным тоном:

— Я уверен, что у него будет к тебе немало вопросов.

Снейп только нахмурился в ответ, и дальше они пошли в молчании.

Это дало Гарри возможность подумать, пока они спускались по заросшей тропинке меж деревьями. Что скажет Дамблдор, увидев его? Пожалуй, не обрадуется. Они со Снейпом пошли против его желания, чтобы Гарри оставался у Дурслей. Неловко было встретиться с ним так скоро после разгрома, который Гарри устроил в его кабинете в конце учебного года. А вдруг Дамблдор пошлёт его обратно, как только увидит?

Гарри внезапно захотелось идти помедленней. Вообще это было очень живописное место. Зачем так бежать?

Снейп натолкнулся на него сзади.

— Живее, Поттер. Чем дольше мы находимся вне дома, тем больше вероятность, что наше местонахождение будет обнаружено.

Гарри неохотно ускорил шаг.

Наконец впереди показалась новая поляна, на этот раз побольше: на ней как раз хватало места для небольшого коттеджа, построенного вплотную к высокой отвесной скале, стремящейся в небеса. С трёх прочих сторон коттедж окружал густой лес. За пару десятков шагов от поляны никому и в голову не пришло бы её здесь искать.

Впрочем, прежде чем Гарри успел толком осмотреться, их увели в дом.

Внутри было темно. Ну, не так чтобы совсем, но после яркого солнца Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли.

— Мистер Поттер! — услышал он удивлённый возглас мадам Помфри, а в следующую секунду увидел и её саму. Она выглядела так же, как в Хогвартсе: каштановые волосы с проседью и поза, выражающая готовность немедленно броситься на помощь при любой беде, начиная с укуса пчелы и кончая боевыми ранениями.

Глянув за спину мадам Помфри, Гарри заметил, что в крошечной комнате стоял всего один потёртый диван. В углу находились кое-какие кухонные принадлежности, из чего можно было заключить, что эта же комната служила и кухней, однако они выглядели старыми и запылёнными. Гарри пришёл к выводу, что люди вряд ли когда-либо проводили в этом месте больше, чем несколько часов.

— Ну же, Поттер?

При звуке своего имени Гарри оторвался от изучения двух дверей, ведущих из комнаты, и снова перевёл внимание на мадам Помфри, которая глядела на него, явно чего-то ожидая. Оглянувшись на остальных, Гарри увидел, что и они тоже глядят на него. Кажется, он слегка увлёкся осмотром.

— А? — ошалело переспросил он.

— Я спросила, не хочешь ли ты присесть, пока я осматриваю профессора Снейпа. — Она упёрла руки в бока и добавила: — С другой стороны, пожалуй, мне следовало бы осмотреть и тебя: что-то ты не в себе.

Гарри быстро замотал головой.

— У меня всё в порядке, мадам Помфри. Но спасибо, — добавил он.

Она всё ещё глядела на него так, словно и не думала оставлять эту тему, и Гарри поспешно присел на край дивана.

— Правда, я просто устал, и всё. Бегать трусцой по лесу, только встав с кровати, нелёгкая работа, — постарался он пошутить. Шутка не получилась, но мадам Помфри, кажется, успокоилась и вновь перевела своё внимание на профессора Снейпа.

— Начнём, профессор. У меня строгие инструкции от директора тщательно проверить вас, прежде чем позволить вам идти. — Её твёрдый голос не подразумевал возражений, и Снейп, хотя и выглядел возмущённым, всё же последовал за ней в заднюю комнату.

Гарри не мог не задуматься, не для того ли Дамблдор притащил Снейпа сюда, к чёрту на рога, чтобы тот не смог отказаться от медицинской помощи. «Тонкая манипуляция», — подумал он. Интересно, не говорила ли Сортировочная Шляпа и Дамблдору тоже, что ему будет хорошо в Слизерине?

— Я принесу вам мази от синяков, мистер Поттер, — бросила мадам Помфри через плечо. Через дверную щель приглушённо доносился её голос, выдающий какие-то инструкции.

Моуди занял пост у одного из двух окон, высматривая признаки потенциальной опасности. Ремус же подсел на кушетку к Гарри, и тот мысленно подготовился к потоку вопросов — или, что ещё хуже, к задушевному разговору, против которого не возражал бы, если бы этот разговор пошёл о его родителях, или друзьях, или даже об уроках. О чём угодно, кроме Дурслей.

— Гарри, — начал было Ремус, но в этот момент мадам Помфри вновь появилась в комнате с маленькой баночкой в руках, не дав ему времени задать свой вопрос.

— Мазь от синяков, — объявила она, вручая баночку Гарри. — Намажь немного на щёку тремя круговыми движениями, этого должно хватить.

— Гарри, давай я. — Ремус потянулся к баночке, вне всякого сомнения, желая помочь. Однако при этом он задел Гарри за плечо, вызвав новую вспышку боли в руке. Гарри зашипел сквозь зубы и сморщился.

Он почти сразу стёр с лица страдальческое выражение, но было поздно. Ремус уже уставился на него со вновь вспыхнувшим подозрением. Но сказал лишь одно слово, в котором звучала и тревога, и все невысказанные вопросы:

— Гарри!

— Со мной всё в порядке! — Гарри почувствовал, что краснеет под этим пристальным взглядом. — Я… э-э, я, кажется, растянул плечо, — дрожащим голосом объяснил он, обращаясь к мадам Помфри. — Вы не могли бы… э-э, поправить его?

— Гарри! — Ремус, казалось, был в отчаянии. — Ты должен немедленно сказать мне, кто это с тобой сделал!

— Почему ты считаешь, что это именно «кто»? — парировал Гарри, начав раздражаться из-за строгого тона Ремуса. — Я растянул плечо, потому что поднял кое-что тяжёлое, ясно? Я просто не хотел носиться с этим, как малое дитё!

В общем, в этом ведь было много правды. Его плечу, возможно, не было бы так плохо, если бы ему не пришлось тащить Снейпа по лестнице уже после полученной травмы.

Ремус явно собирался продолжать спор, но вмешалась мадам Помфри:

— Достаточно! Мистер Поттер, позвольте мне взглянуть на ваше плечо, и я смогу подобрать надлежащее лечение.

Гарри продолжал стоять, не вполне понимая, что нужно делать.

Мадам Помфри скрестила руки на груди и вздёрнула брови:

— Поттер. Разве вы только что не просили меня «поправить» ваше плечо? Вы осознаёте, что для того, чтобы помочь вам, мне сначала нужно его увидеть?

Гарри снова покраснел.

— Э-э… — начал он, чувствуя, что красноречие полностью его покинуло. — А разве нам не нужно пойти в заднюю комнату или ещё куда-то? В смысле, разве у вас не там все ваши медицинские припасы?

Ремус ободряюще положил руку Гарри на плечо:

— Всё в порядке, Гарри. Ты среди друзей. Тебе не стоит смущаться.

— Ремус Люпин! — сердито прикрикнула мадам Помфри. — Ясно же, что мальчику неловко стоять полуголым под вашим пристальным взглядом! Пойдёмте, Поттер. — Она поманила его в заднюю комнату. — Посмотрим, что там у вас.

Гарри немедля последовал за ней, торопясь сбежать от благих намерений Люпина. Он, конечно, любил Ремуса — почти так же, как Сириуса. Он просто… не хотел, чтобы тот волновался ещё больше. Гарри не осматривал себя, но наверняка у него на руках остались синяки. Небольшие, наверное, но Ремуса это не успокоило бы. Если он их увидит, то вообще от Гарри не отстанет.

А в том, как с ним обходится дядя Вернон, Гарри не признался бы ни за что. Конечно, он знал, что может доверять другу детства своего отца, — дело не в этом. Дело в том, что Ремус за него волнуется. В отличие от Снейпа, который, несмотря на своё непонятное сегодняшнее поведение, относится к нему с ненавистью, Ремус наверняка начнёт его всячески опекать. А Гарри ненавидел, когда над ним так трясутся, и ещё больше — когда его жалеют.

Кроме того, Дурсли не были жестокими. Конечно, они были неприятными, грубыми, безразличными и вообще кошмарными людьми. Но обычно его не били. Ну, не считая Дадли. Этим летом просто не повезло. Поэтому Гарри решил, что даже не врёт, скрывая причину своих синяков от Ремуса. Он просто… опустил некоторые детали, чтобы не делать из мухи слона.

Помфри провела его в спальню и закрыла дверь. Внутри были две кровати, стоящие у противоположных стен, между ними — стул, а рядом с дверью — большой, от пола до потолка, шкаф со стеклянными дверцами. Гарри увидел за стёклами полки с зельями, мазями и другими медикаментами. Это действительно был самый настоящий медпункт, как и говорил Ремус.

— Сюда, Поттер. Садитесь на кровать, рубашку снимайте. — Она поспешила к шкафу. — Северус, ложитесь обратно! Я ещё не закончила с диагностическими заклинаниями.

Гарри бросил взгляд на кровать напротив, где сидел Снейп. На лице его было написано явное недовольство тем фактом, что Гарри будет присутствовать при его обследовании. Гарри присел на самый краешек другой кровати — как можно ближе к двери.

Мадам Помфри оторвалась от шкафа, чтобы отчитать их:

— Северус! Чем быстрее вы подчинитесь, тем быстрее мы закончим! Мистер Поттер, здесь не одиночная палата в Мунго. Я могу осмотреть ваше плечо либо здесь, либо в главной комнате. Только определитесь уже наконец!

Определиться было непросто. Выставить свои синяки на обозрение Снейпу или Люпину и Моуди?

Гарри смирился и решил остаться в комнате со Снейпом. Тот, по крайней мере, уже знал, откуда взялись его травмы. И он не станет над ним причитать. Да и вообще — Снейп, похоже, и без Гарри был уже достаточно раздражён. Он улёгся обратно только после того, как мадам Помфри пригрозила нажаловаться на него Дамблдору.

Гарри едва не фыркнул, увидев, как Снейпа стращают, точно ребёнка. Ему удалось спрятать смешок за приступом искусственного кашля, который вызвал свирепый взгляд со стороны Снейпа.

Помфри провела палочкой вдоль всего тела Снейпа, непрестанно хмыкая и поцокивая языком. Закончив, она нацарапала что-то на куске пергамента, подошла к шкафу и вынула оттуда несколько бутылочек разных цветов и размеров.

— Мистер Поттер! — обратилась она к нему, вернувшись к кровати Снейпа. — Сколько раз повторять? Снимайте рубашку! Я, может быть, и колдунья, но я не могу видеть сквозь хлопок! — Она в раздражении фыркнула и вновь повернулась к Снейпу, выдавая ему несколько порций каких-то зелий.

Вздохнув, Гарри начал стягивать рубашку через голову. Это оказалось довольно непросто. Больная рука не поднималась, и он чувствовал себя глупо, извиваясь всем телом и шеей в попытках снять рубашку одной рукой. Наконец он швырнул её рядом с собой на кровать. Спасибо хотя бы, что ни Снейп, ни Помфри не наблюдали за его акробатическими трюками.

Фельдшерица продолжала спаивать Снейпу одно зелье за другим. Ну, может, это были и не зелья, конечно. Но, ёлки-палки, сколько же она уже в него влила? Он же даже не выглядел раненым. Вообще, подумал Гарри, это довольно странно. Снейпа избили, наложили множество проклятий — он был еле живой, когда добрался до двери Гарри, но уже через день казалось, что он не так уж и пострадал. Никто бы не мог так быстро исцелиться сам собой. Неужели Снейп был настолько крут, что мог не обращать внимания на боль?

Или на самом деле ему было намного хуже, чем он старался показать? Это вполне соотносилось с его упрямым характером и болезненной гордостью. Если бы ему пришлось быть обязанным Гарри Поттеру чем-то, кроме абсолютно необходимого, это для него было бы хуже побоев и проклятий.

Гарри пожал плечами. Что ж, если Снейп готов помереть, лишь бы не показать, как ему больно, — это его дело. Гарри тут ни при чём.

Помфри наконец закрыла крышечку последней бутылки.

— Не вставайте. Вы и сами знаете, что комбинация этих лекарств проникает во внутренние органы не сразу. Пяти минут должно хватить. — Она повернулась к Гарри. — Хорошо, мистер Поттер. Ваша оче…

И замерла на полуслове, расширив глаза. Почти сразу овладев собой, она упёрла руки в бока:

— Мистер Поттер! Пресвятое небо, что вы с собой сделали? «Поднял кое-что тяжёлое», ну-ну! — Она подхватила бутылки с тумбочки рядом с кроватью Снейпа и поставила обратно в шкаф, приговаривая: — Ну и мальчишки пошли! Такой спорт, сякой спорт, а те, которые у магглов живут, и думать не думают, что их некому будет толком вылечить!

Гарри не знал, как понимать её реакцию, пока не взглянул на собственные руки. На обеих были синяки, как он и думал. Синяки в том месте, где дядя Вернон хватал его за руку, и очень неприятный синяк на локте, когда он упал после удара Вернона. По правде говоря, они в основном были не такие уж сильные, поэтому мадам Помфри и решила, что это всего лишь последствия какого-то спорта… но в том месте, где дядя Вернон хватал его несколько раз, прямо рядом с больным плечом, осталось множество мелких пятен: некоторые из них были синевато-багрового оттенка, а некоторые — красноватые, совсем свежие. Поскольку все они находились рядом, это выглядело как один огромный, жуткий многоцветный синяк. Смотрелось ужасно. Неудивительно, что рука так ныла каждый раз, когда к ней прикасались.

Повернувшись, Помфри испустила раздражённый вздох:

— Северус Снейп! Не заставляйте меня жаловаться на вас Альбусу! Я сказала лечь — значит, лечь! Честное слово, у меня, кажется, ещё не было таких утомительных пациентов, как вы двое.

Она вернулась к Гарри и начала произносить диагностические заклинания. Снейп, как заметил Гарри, бросив украдкой взгляд на соседнюю кровать, и не подумал лечь, даже после полученного выговора. Он просто сидел и таращился на Гарри. Точнее, на его руки. Что он при этом думал, понять было, как всегда, невозможно.

Гарри попытался отклониться, чтобы Помфри загородила его от такого наблюдения, однако та одёрнула его, и пришлось сесть ровно.

— Выпейте это, мистер Поттер. — Помфри вручила ему флакончик с зеленоватой, дурно пахнущей жидкостью. Он залпом осушил её, стараясь избежать соприкосновения мерзкой субстанции с языком.

Фу-у! Ну и дрянь. Гарри поморщился.

Снейп по-прежнему наблюдал за ним, и Гарри неловко заёрзал. Пока Помфри тянулась за банкой с мазью от синяков, он нервно теребил край всё ещё лежащей на кровати рубашки. Неизвестно, что там творилось у Снейпа в голове, но Гарри хватило уже эмоций на сегодня.

Ещё в тот момент, когда он проснулся с воплями и слезами в руках у Снейпа, стало понятно, что этот день рождения не войдёт в список удавшихся. Конечно, тот факт, что он вырвался от Дурслей, не мог не радовать, но всё остальное — представление, которое его родственники устроили перед Снейпом, то, как откровенно они продемонстрировали свою ненависть к Гарри, смущение от расспросов Ремуса по поводу синяков — всё это нашло своё достойное завершение в бесконечных минутах, на протяжении которых он вынужден был сидеть, выставив свидетельства ненависти своих родственников на обозрение не сводящему с него глаз Снейпу.

Даже несмотря на то, что Снейп уже видел и слышал достаточно, чтобы догадаться, откуда взялись эти травмы, Гарри всё равно хотелось провалиться сквозь пол. И оставаться там, пока Снейп не уйдёт.

А ведь ещё даже до полудня не дошло. Гарри вздохнул.

— Так, теперь подвигай рукой, — велела ему фельдшерица. Он медленно, осторожно приподнял руку и был приятно удивлён, поняв, что чувствует себя совершенно нормально. С облегчением Гарри поднял её полностью — и вскрикнул от резкой боли.

Он с тоской взглянул на Помфри, которая спокойно протянула ему новый флакон зелёного зелья:

— Ещё одна доза, и ваше плечо должно быть в порядке.

Он проглотил жидкость, вновь скривившись от её мерзкого вкуса.

— Да, я знаю, что вкус неприятный. В следующий раз, когда вы решите заняться опасным спортом, вы, возможно, задумаетесь о последствиях, мистер Поттер. — Она вновь поцокала языком.

— Э-э… ага. В смысле — да, мадам Помфри. Я буду осторожнее. Обещаю. — Он постарался, чтобы в его голосе звучало раскаяние, и даже поморгал виновато на всякий случай, хотя испытывал большое облегчение от того факта, что мадам Помфри его не раскусила.

Всё ещё виновато моргая, он вдруг наткнулся на взгляд Снейпа. Тот, впрочем, скорее всего и не отворачивался ни на секунду.

— А каким именно маггловским спортом вы занимались, получив эти ужасные повреждения, мистер Поттер? — поинтересовался он.

Гарри перестал виновато моргать и бросил на Снейпа злобный взгляд. Тот пожал плечами с совершенно невинным видом:

— У меня, как-никак, магглорождённые студенты на уроках присутствуют. Как учитель, я чувствую себя обязанным предостеречь их от занятий такими травматичными видами спорта.

— Вот это похвально, профессор Снейп! — просияла Помфри. — Нам действительно необходимо вовлекать как можно больше преподавателей в вопросы безопасности и здоровья учеников. Сколько травм из тех, с какими мне приходится иметь дело, можно было бы предотвратить, будь студенты чуть лучше информированы! — Её недавнее недовольство полностью испарилось. Мягко втирая мазь в синяки Гарри, начиная с самых мелких, она добавила: — Вам нечего стесняться, мистер Поттер. Продолжайте, пожалуйста.

Продолжать? Гарри нахмурился, глядя на насмешливое лицо Снейпа. Да он ничего и не начинал! Это Снейп начал!

Он отчаянно перебрал в памяти все маггловские виды спорта, какие знал: сфера, с которой он не особенно был знаком. В конце концов, он почти не имел связей с маггловским миром с одиннадцати лет, а любимый спорт Дадли «поохотимся на Гарри» вряд ли считался. Да, куда там Дадли этим летом ходил? Плавание, бокс…

— Бокс! — выпалил он.

По крайней мере, о боксе он хоть что-то знал из рассказов Дадли. Там же нужно бить и уклоняться от ударов… так? Это объяснило бы синяки.

— Бокс, — повторил Снейп.

Гарри вздёрнул подбородок. Пускай-ка теперь придерётся.

— Да, бокс.

Помфри продолжала кивать, хотя по её приподнятым бровям видно было, что она в замешательстве. Она явно не знала, что такое бокс, но её такое объяснение устроило, а это было главное.

— Не могли бы вы ознакомить нас с данным видом спорта? — продолжал Снейп, скрестив руки на груди. — В образовательных целях, разумеется.

— В образовательных. Ага, конечно, — пробормотал Гарри в ответ.

Что это Снейп задумал? Во что он играет? Может быть, он собирается рассказать мадам Помфри правду, невзирая на все усилия Гарри? Или, того хуже, Снейп решил разнести секреты Гарри по всей школе, как он сначала и опасался? Не то чтобы Гарри никогда раньше не травили или не игнорировали… Но раньше ему легче было переживать нападки, потому что в основном они были неправдой. Ему совсем не улыбалось провести целый год в окружении тех, кто будет шептаться и показывать на него пальцем: мол, он не способен постоять за себя под собственной крышей, да ещё и против магглов.

Драко Малфой с ума сойдёт от радости.

Гарри глубоко вздохнул.

— Бокс… ну, это такой спорт, там два человека на ринге…

— На ринге? — перебила Помфри в недоумении.

— Ну… да, на ринге. Так называется большая площадка, огороженная верёвками. И они дерутся, пока не останется только один.

— Дерутся? — Она упёрла руки в бока и сверкнула глазами. — Ты дрался?

— Да нет! Это спорт, мадам Помфри. Ты пытаешься ударить и уклониться от ударов, и…

Это был тупик. Помфри окончательно вышла из себя. Она явно не видела разницы между боксом и обычной дракой, а Гарри не знал, как ей эту разницу объяснить, потому что толком ничего не знал о боксе. Он и сам-то, откровенно говоря, разницы не видел: по словам Дадли выходило, что это просто хороший способ лупить других детей так, чтобы тебя за это ещё и поздравляли.

Он пожал плечами, не желая больше врать.

— Ну и, видимо, я проиграл…

Помфри фыркнула.

— Надеюсь, это послужило вам уроком, молодой человек! Драки — ничего себе! Не вздумайте даже начать учебный год с чего-нибудь подобного. Не хватало ещё, чтобы ко мне начали приходить с травмами, полученными в школьных драках! — Хотя она была рассержена, её пальцы по-прежнему осторожно втирали мазь от синяков сначала в одно плечо, потом в другое.

Гарри бросил на Снейпа испепеляющий взгляд, но тот встретил его с невиннейшим видом.

Помфри наконец закончила. Хотя в процессе было довольно больно — Гарри аж зажмурился, — но теперь боль прошла, а синяки исчезли.

— Вы оба лежите смирно, пока я скажу Люпину и Моуди готовиться к выходу, — велела она, закрывая баночку с мазью и убирая лекарства обратно в шкаф. — Когда я вернусь, чтоб оба лежали и отдыхали! — Она сурово взглянула на них и вышла.

Ни Снейп, ни Гарри не последовали её приказу.

— Что это вы задумали? — потребовал Гарри ответа, едва закрылась дверь. — Вы-то знаете, что случилось: вы же там были!

— Разумеется, был, Поттер! — саркастично подтвердил Снейп. — Я в состоянии удержать в памяти места своего пребывания и события, которые мне посчастливилось наблюдать.

Гарри почувствовал, что закипает от подобных намёков. Снейп же тем временем насмешливо продолжал:

— Вы что, и в самом деле не намерены никому об этом сообщить? Не самое мудрое решение — молчать о том, что дядя дурно с вами обращается, только для того, чтобы вновь оказаться в его власти следующим летом.

Гарри покоробило это выражение. «Дурно обращается»? Ну, может, оно со стороны так и выглядело — и, разумеется, ему никогда не нравилось такое обращение. Но он никогда не думал о себе в таких выражениях. И ему не хотелось, чтобы о нём так думали другие… тем более самый ненавистный профессор.

— Это моё дело, рассказывать об этом или нет, верно? — огрызнулся Гарри. — Это моя жизнь. И вы можете сколько угодно давить на меня тем, что вы преподаватель, но вы не имеете права — это было летом! Это к школе не относится! Да и вообще, что вы об этом можете знать?

До этого момента Снейп выглядел готовым продолжать спор, но тут его лицо побледнело. Гарри мог бы даже поклясться, что на какую-то короткую секунду в глазах профессора промелькнуло загнанное выражение.

Внезапно Снейп решил последовать совету Помфри. Ложась обратно на кровать, он рявкнул:

— Ложитесь, Поттер, пока мы оба не подверглись новому потоку вопиюще избыточных и крайне утомительных словесных излияний.

— Ладно! — Гарри плюхнулся на спину. — Но просто чтобы закрыть эту тему: не лезьте больше в мои дела!

— С радостью, — бросил Снейп. — Тем не менее, вам не помешало бы учитывать кое-что в следующий раз, когда начнёте выкручиваться. Вы абсолютно не умеете врать. Вы не можете обмануть даже такого идиота, как Люпин.

И, ожидая возвращения Помфри, Гарри чувствовал, как внутри у него всё сжимается. Снейп был прав. Ну сколько он сможет изворачиваться, прежде чем его раскусят? И вообще, почему он должен врать? Гарри не колебался, давая понять своим друзьям, что родственники его не любят. Во всяком случае, это было довольно очевидно: зубочистка или старый носок в качестве подарка на Рождество…

И всё же... одно дело — признать, что родственники ненавидят его, и совсем другое — что он слабак, который позволяет им поднимать на себя руку. Он не мог ни с кем поделиться такими вещами. Стыд ли это был или гордость, но не помогало также и осознание того факта, что случившегося всё равно уже не изменить.

Да какая разница, сказал он себе наконец. Ещё всего один месяц — и он вернётся в школу, к друзьям, к привычным урокам.

И всё, что случилось этим летом, уже будет совершенно неважно.