Hydrargyrum (джен)

«Что я вообще здесь делаю?»

Многие в своей жизни задавались этим вопросом, как с философской, так и с совершенно практической точки зрения. Однако для Северуса Снейпа он сейчас носил риторический характер, поскольку ответ волшебнику был уже известен. Менее абсурдным от этого он, впрочем, не становился.

Декан Слизерина в который уже раз со скукой и тщательно скрываемым раздражением огляделся по сторонам. Богато обставленный холл у лестницы на второй этаж, обилием картин на стенах и различных бюстов и статуэток на полках напоминающий скорее музей или галерею. Впечатление только усиливало наличие вооруженных полицейских у очень тяжелой бронированной двери. Ещё больше охраны осталось снаружи у автомобиля. Даже подъехать к этому старинному дому на Даунинг-стрит оказалось непросто — глава правительства Великобритании не жалел средств налогоплательщиков, уходящих на его собственную безопасность. Насколько Северусу было известно, при обычных обстоятельствах все эти предосторожности не имели бы смысла — министры магии уже триста лет приходили знакомиться со своим маггловским коллегой прямо через специально подключенный к общей сети камин в одной из гостиных этого дома. Однако тридцать третий глава Магической Британии отличался не меньшей паранойей, именно поэтому отдав приказ привезти его сюда из Министерства по улицам города. В экстренных ситуациях из незнакомого места куда сложнее безопасно аппарировать, а вот если путь к нему и точное расположение известны, задача становится тривиальной даже для умственно отсталых шестикурсников…

Сидящий рядом Люциус Малфой, как ни странно, смотрелся в этом музейном антураже совершенно уместно. Для визита он оделся по моде примерно столетней давности: тёмный плащ, несмотря на август, пиджак с жилетом, даже белый крават вместо галстука. Иронично, что даже школьная форма, в которой много лет назад староста-семикурсник встречал новичков на Слизерине, имела более современный фасон. А сейчас скорее сам Северус мог бы привлечь внимание своим заурядным чёрным костюмом, более подходящим какому-нибудь офисному клерку. Снейп уже много лет не видел необходимости покупать что-нибудь новое, потому что в маггловском мире ему приходится бывать хорошо, если дюжину-другую раз в год. Преимущественно в начале августа, отдавая школьные письма и беседуя с очередными магглорождёнными и их родителями, как обычно, отказывающимися верить в объективную реальность и в существование магии. Жутко выматывающая и бессмысленная работа, но это входит в его обязанности декана. Две трети из этих визитов брала на себя МакГонагалл, которой словно бы и в самом деле нравилось подобным образом растрачивать своё время, так что в этом году Северусу пришлось посетить всего шесть адресов, но потратил он на это бесполезное занятие всю прошлую неделю…

— Джентльмены, прошу вас, — произнёс ранее встретивший волшебников помощник премьер-министра и жестом пригласил следовать за собой.

Малфой поднялся на ноги первым, привычно перехватив свою трость, Снейп последовал за ним на шаг позади. Сама причина его нахождения здесь была несколько нелепа, но раз он уже согласился, теперь придётся играть свою роль «консультанта министра» до конца. В том, что премьер направил вновь назначенному министру магии предложение о встрече всего через два дня после выборов, не было ничего уж слишком странного. Хотя обычно волшебники предпочитали назначать первый визит сами, но это не было каким-то строгим правилом. Однако в текущих обстоятельствах можно было ожидать, что разговор не ограничится взаимным проявлением благорасположения и дружелюбия между коллегами. А как неожиданно выяснилось, в ближайшем окружении Люциуса практически нет никого, кто бы достаточно знал о мире магглов и кому при этом Малфой мог бы доверять. Главе старой чистокровной семьи требовалось поддерживать своё реноме в обществе и следить за кругом знакомств, но у министра оказались немного иные обязанности и задачи, чем всего лишь у одного из членов Визенгамота. А пойти по стопам Фаджа и просто требовать от магглов определенных результатов, даже не пытаясь вникать в их собственные проблемы, было бы не самым мудрым поведением при текущих обстоятельствах. Так Северус и оказался здесь вместе с бывшим старостой их факультета и бывшим товарищем по одной известной организации, о которой многие хотели бы поскорее забыть.

Они миновали раскрытые двери в зал с большим прямоугольным столом, уставленным табличками с указанием различных должностей кабинета министров. Здесь проводились совещания, но, очевидно, премьер не считал министра магии одним из своих подчинённых или хотя бы коллег, потому и встретиться с волшебниками предпочел в отделанной белым мрамором гостиной с большим камином. Хотя, возможно, причина была в том, что именно в этой комнате находится единственный во всём здании волшебный портрет.

— Премьер-министр, — первым произнёс Малфой нейтральным тоном. В нём не слышалось заискивания, но и презрение или отвращение волшебник тоже умело скрыл.

— Министр магии. Прошу простить за эту спешку, господа, однако я был убеждён, что нам следует начать сотрудничество как можно раньше. Обстоятельства ждать не будут, — произнёс премьер-министр, поднимаясь из кресла и протягивая ладонь для рукопожатия.

У Северуса было время рассмотреть собеседника. Имей они дело с волшебником, он бы сказал, что этому седому чиновнику в больших квадратных очках может быть и семьдесят, и больше, но магглу он бы дал лет пятьдесят, может, пятьдесят пять. Декан совершенно не интересовался политикой обычного мира и биографией главы правительства, его точного возраста не знал, да и не хотел знать, эта информация для него бесполезна. Хотя стоило отдать должное, премьер держался уверенно и спокойно, словно не происходит совершенно ничего необычного. Если вспомнить, что до этого он несколько лет общался с Фаджем, выдержке этого человека можно позавидовать.

Ещё несколько минут продолжался обязательный и притворно-искренний обмен любезностями, вероятно, неизбежный для таких встреч. Снейп достаточно хорошо знал главу семьи Малфой, чтобы чувствовать, каких усилий Люциусу стоит общаться даже не с магглорождённым, а с настоящим магглом, с примитивом, не способным даже на простейший «Люмос» — как с равным. Северус мог себе позволить каждый день откровенно высказывать бездарям, по какой-то нелепой случайности являющимися его студентами, своё мнение о них и об их способностях. Политики лишены подобной роскоши, им приходится хотя бы изображать вежливость даже с теми, кого они в другой ситуации и взглядом бы не удостоили. Тем временем, собеседник решил закончить с формальностями и перейти к сути:

— Что ж, не буду зря тратить своё и ваше время, потому давайте поговорим начистоту. Сейчас у нас с вами есть общая проблема — это инцидент четвёртого августа в Детфорде. Пока я ничего не стал предпринимать на этот счёт, потому что работники вашего «Министерства», вполне возможно, спасли мою карьеру от уничтожения, — не увидев на лицах гостей понимания, премьер-министр великодушно пояснил: — Тот хаос, что они устроили в Манчестере два месяца назад. Всю полицию города после этого подняли по тревоге, усилили посты на дорогах, ещё две недели искали «террористов», потому что столь крупный инцидент нельзя было просто не заметить и замести под ковер. И, как ни странно, кое-кого они действительно нашли. Ирландцы решили устроить очередной взрыв, как раз в Манчестере прямо во время матча пятнадцатого числа. И если бы не эти особые меры, они вполне могли бы провернуть всё, как планировали. Фургон с полутора тоннами АСДТ и пластиковой взрывчатки в самом центре города, возможно, прямо у футбольного стадиона с тысячами иностранцев. Мне в резюме к экономическому кризису ещё только конфликта с ядерной державой не хватало. А если бы мы не успели эвакуировать всех? А если бы они вообще не стали предупреждать о бомбе и взорвали её сразу? Было бы куда хуже, чем даже в девяносто третьем или этой зимой. От такого скандала мы бы уже не отмылись никогда.

Снейп во время этой экспрессивной речи стоял позади Малфоя и делал то, для чего и пригласили — консультировал, тихо поясняя основные моменты ради общего понимания. Волшебники Ирландии веками учились в Хогвартсе, и упоминать, что магглы двух соседних стран не слишком-то ладят, лишний раз не требовалось. Драки среди младшекурсников из-за этого — обычное дело до сих пор, пока те не станут старше и не поймут, что их эти дрязги обычных людей уже не касаются. Что такое АСДТ, Северус точно не знал, но имел достаточно представления о химии и взрывчатых веществах в целом, чтобы оценить, какие разрушения способны произвести полторы тонны тола или тротила в центре густонаселенного города. Футбол он ещё с детства терпеть не мог, однако провести доступную Люциусу аналогию с мировым или европейским первенством по квиддичу было нетрудно, не вдаваясь в правила. А что такое терроризм, Малфою уж точно объяснять не было необходимости.

— Полгода назад почти такой же грузовик подорвали на Собачьем острове, и мне до сих пор это припоминают, — продолжил свою мысль премьер-министр. — Если бы это произошло в центре Манчестера и в такой день, я бы уже собирал вещи и готовился покинуть сию уютную резиденцию. Этого не произошло, и, как и было сказано, только поэтому я готов закрыть глаза на произошедшее. Однако… — его поза слегка изменилась, голос стал более жестким. — Лишь в данном случае, министр. Статут был нарушен с вашей стороны, уже не в первый раз за недолгое время. И насколько я могу судить, своих террористов вы пока ещё не поймали. А значит, подобное может повториться. Не допустите повторения данной атаки.

— Хотел бы вам напомнить сэр, что Министерство магии и Визенгамот не подчиняются короне и правительству Великобритании, — тон Малфоя тоже сменился с притворно-учтивого на ядовито-вежливый. Фразу «я перед вами не отчитываюсь» угадать за этими словами было совсем нетрудно.

— Я прекрасно это осознаю. Моя предшественница на этом посту справедливо заметила, что и наша, и ваша главная цель — как можно реже друг друга видеть, — у премьера этот тон получался ничуть не хуже. — А значит, мы должны оставлять по возможности меньше поводов для взаимных претензий и, следовательно, для подобных встреч. Чем раньше вы разберётесь с теми, кто у вас игнорирует Статут, тем лучше будет для всех нас.

— Возможно, вам не сообщали, коллега, что за прошлый год сразу в нескольких инцидентах на нашей стороне были замечены следы вашего оружия. Так что кто чаще нарушает Статут — вопрос всё ещё не решенный, — Люциус тоже не собирался терпеть лекций от маггла, даже если тот старше и в его ответственности находятся десятки миллионов человек. — И это если забыть о том, что в воскресенье наших людей пострадало куда больше, чем ваших, и мы всё ещё не разобрались со всеми последствиями атак. А я теперь отвечаю в первую очередь за них, а не за ваших граждан, что очевидно. Или вам здесь подобное незнакомо?

— Не нужно говорить мне о террористах и их выходках, мистер Малфой. Пять лет назад они забросили мину прямо сюда, к этому дому, буквально ко мне на задний двор. Три года назад очередной взрыв стоил нам не меньше миллиарда фунтов. Вы на своей стороне имеете дело хотя бы с десятой частью таких сумм?

— А вы в принципе способны осознать, что такое иметь дело с человеком, в чьих силах в одиночку превратить этот дом в гору щебня, — волшебник демонстративно обвёл тростью зал, — без месяцев подготовки, каких-то там машин, ружей и пары тонн пороха? Когда ему достаточно будет одной волшебной палочки.

Северус отошел в сторону и даже развернулся спиной к спорщикам, бездумно глядя на очередную картину, изображающую какое-то морское сражение. Кажется, глава чистокровной семьи и премьер-министр нашли общий язык и темы для разговора куда легче, чем он предполагал. А тот факт, что оба собеседника считают друг друга отсталыми варварами, здесь только пошел на пользу. Люциусу не помешает встретить к себе такое же отношение, какое от него получали окружающие — хотя бы просто для разнообразия. Эта неожиданная победа и новая должность всё-таки слегка вскружили ему голову. Малфой с усмешкой рассказывал о заседании Визенгамота, на котором его избрали, а у Снейпа только множились вопросы. За бывшего пожирателя смерти и участника ближнего круга тёмного лорда голосовал Крауч. Августа Лонгботтом. Сириус Блэк! Если бы Уизли не лишили права голоса лет семьдесят назад, должно быть, и они бы присоединились… Может, это и выглядело как выбор меньшего из зол, как будто спешили отдать голос за кого угодно, лишь бы не за Амбридж, но Северус чувствовал во всём этом постановку, начиная прямо с «неожиданной» идеи Дамблдора в июне, решившего вдруг представить третьего кандидата. Самым умным в такой ситуации было бы не идти по намеченному кем-то пути, отказаться, но увы, Люциус слишком уж честолюбив… За три века этот пост занимали и Роули, и Диггори, и Лестрейджи, но ни разу там не оказывался Малфой. Даже не говоря обо всех возможностях и привилегиях, которые даёт это кресло. Что ж, если хотя бы этот маггл покажет ему, что ещё не весь мир и не вся Британия восторженно ловят каждое слово нового министра, это немного вернёт его к реальности.

Обмен замечаниями и претензиями продолжался ещё полчаса, Снейпу лишь дважды приходилось аккуратно вмешаться, прежде чем взаимное недопонимание зайдёт у них слишком далеко. В остальном они легко могли договариваться и сами. Правда, это пока ни к чему не привело, каких-то общих выводов сделано не было, устроивших бы всех решений пока тоже не принято. Да и странно бы этого было ожидать от первого визита. Декан был рад и тому, что Люциус ни разу не произнёс вслух то, что он думает о магглах, их культуре и их отсталости относительно нормальных людей…

В конце концов непростой разговор закончился, волшебники откланялись и направились к выходу из резиденции. На улице они заняли места в дожидающейся машине, но прежде чем тронуться, Малфой приказал водителю:

— Возвращайся в Министерство, я доберусь сам.

Он положил руку на плечо Снейпа и с хлопком аппарировал прямо из автомобиля. Несколько долгих мгновений спустя они вдвоём появились на крыше высотного здания. Как Северус довольно быстро понял — переместились совсем недалеко, вход в министерство находился через дорогу. Очевидно, Люциус захотел поговорить наедине без дюжин чужих ушей рядом. Недавно назначенный министр легко извлёк из трости волшебную палочку и молча использовал заглушающие чары. Шум машин и гомон тысяч людей мгновенно притихли до едва различимого шороха, да и снаружи теперь услышать разговор не сможет никто.

— Благодарю за помощь, мистер Снейп, — подчёркнуто-вежливо произнёс он.

— Не стоит упоминания, мистер Малфой, — в той же манере отозвался Северус. — Я почти ничего и не сделал.

— И всё-таки один бы я упустил некоторые нюансы. Однако сейчас мне вполне ясно, что у них царит такая же безответственность и коррупция, как и у нас, только ещё и примитивнее. Из всего разговора я до сих пор не могу понять лишь одного. Зачем он сразу же раскрыл передо мной самые ценные карты? — удивился он, похоже, совершенно искренне. Сделал несколько шагов в сторону, развернулся и уточнил: — Легко промолчал бы о Манчестере и о том, что он нам теперь должен — мы бы даже и не узнали. Кто-то из… магглорождённых прочитал бы в газетах про тот случай, так далеко бы это не ушло, даже в Министерстве. Альтруист бы такую должность не занял, да и на идиота маггл тоже не был похож. Даже Фадж не был идиотом, что бы о нём ни рассказывали. Не во всём, по крайней мере. Так зачем было упоминать перед нами об этом?

— Могу лишь предполагать, — произнёс Северус после долгой паузы. — Может быть, премьер так пытался развязать себе руки. В своё время они ничего всерьёз не смогли сделать во времена тёмного лорда. Слали в министерство угрозы, возмущения, проклятья, но это были только слова. Про то, что «ещё одно нападение, и вот тогда мы…» Если в этот раз всё пойдёт по тому же сценарию, что и тогда, с нападениями на дома, стаями оборотней и шеренгами инферналов, премьер-министру придётся как-то отчитываться перед самим собой и своим окружением. А так он всегда может сказать, что простил «ещё одну» нашу ошибку, сделал ещё одно последнее предупреждение в счёт долга. Они, даже те на самом верху, кому о нас сообщают, знают слишком мало, слишком охотно успели забыть «старые байки». Даже они не знают, чего от нас можно ждать, потому не хотят идти на конфликт открыто. Но продемонстрировать свою несгибаемую позицию тоже обязаны. Так я это вижу, по крайней мере. Он оставлял себе путь для отступления таким вот способом.

— Интересная мысль. Как считаете, мистер Снейп, а мы сможем стравить магглов и тёмного лорда? — после раздумий вдруг предложил Малфой. — Заставить их воевать с ним и остатками ближнего круга всерьёз, а не только давать объявления о розыске в газеты?

— Но зачем?

— Это было бы удобно. Наш аврорат довольно невелик. И я бы не хотел терять своих людей в бессмысленных стычках. С другой стороны, — он обвёл тростью городскую панораму, — магглы уж точно не обеднеют от пары дюжин или пары сотен смертей. К тому же я не желаю больше, чтобы меня пытался отчитывать какой-то невежда, ничего не понимающий в происходящем. У магглов в этой стране ещё в ходу дуэли?

— Запрещены лет двести назад, если не больше, — уточнил Северус. Он отметил про себя, что Люциус уже успел записать авроров в собственные активы.

— Очень жаль. В любом случае, что скажете относительно этой идеи?

— Можно попытаться. Но это будет непросто, опять придётся много договариваться, — вновь взяв паузу, осторожно предположил Снейп. Он знал о мире обычных людей больше многих, но всё-таки куда меньше, чем какой-нибудь магглорождённый со старших курсов, всё ещё не потерявший контакта с семьёй и хоть немного интересующийся политикой. Приходилось напрягать память и искать там всё, что касалось войны с терроризмом в Соединённом королевстве. — Ирландцы постоянно что-то взрывают или где-то стреляют, но Англия не воюет с Ирландией — ни с той, ни с другой. Только ловит тех, кто пытается всё это делать здесь, насколько мне известно. Если они точно так же будут относиться к пожирателям смерти, показавшимся в маггловском мире — это уже будут их проблемы, а не наши. Но…

— Они потребуют уступок. Или придётся чем-то давить дополнительно, — Малфой не строил иллюзий относительно своих коллег в правительстве у магглов. — Когда обустроюсь на новом месте, стоит отдать приказ Боунс — нужно будет собрать все случаи за последние лет пять, когда у нас применялось маггловское оружие или техника. Особенно эти народные мстители, которые напали на убежище в Манчестере — там, по показаниям, тоже слышали стрельбу. Если окажется, что магглы вмешиваются в наши дела не меньше, хотя бы отдельные представители, это будет весомый аргумент, чтобы их прижать.

— В долгой перспективе это может быть опасно. Магглы боятся того, что они не могут понять, этот чиновник в том числе, — напомнил Снейп. — Чем теснее мы с ними будем сотрудничать и чем больше они будут о нас знать, тем меньше будет страха, тем охотнее уже они станут на нас давить.

— Они могут попытаться. Но это мало что даст, ведь разница между нами и ими физически непреодолима. Стоит, конечно, соблюдать видимость приличий, — Малфой вздохнул, подойдя к краю крыши. — Так мало времени и неожиданно так много дел, а я ведь ещё толком и не приступил к работе. Но о приоритетах я не забываю. Не стоит напоминать, мистер Снейп, что я вижу именно вас в качестве директора Хогвартса, когда придёт время?

— Я это помню, мистер Малфой… — безразличным тоном отозвался Северус.

— Прекрасно. Что ж, более сегодня не задерживаю. А у меня ещё достаточно работы.

Он аппарировал вниз, к главному входу в министерство из маггловского мира. Снейп так и остался стоять на крыше, подняв глаза от оживлённой улицы к не по-летнему низким серым тучам. Волшебник знал, что должен бы чувствовать раздражение или даже злость из-за потраченного практически впустую времени, но вместо этого были лишь равнодушие и усталость.

Ему не было дела до этой интриги. У него, декана Слизерина, давно уже не вызывали интереса любые возможные интриги. Хотя пришлось бы постараться, чтобы отыскать вообще что-нибудь, всё ещё заставляющее его испытывать интерес. Он уже много лет ненавидел свою работу и необходимость общаться с бездарями, неспособными понять самые элементарные понятия или точно последовать примитивнейшей инструкции. Редчайшие исключения можно даже не считать: поиск мелких стразов в куче навоза — это занятие для людей с очень странными вкусами. Раздражали обязанности декана и необходимость постоянно разнимать детские склоки на пустом месте или любовные драмы, которые могут обернуться вообще чем угодно, от беременности лет в пятнадцать до прыжка с астрономической башни, и хвала Мерлину, что у малолетних идиотов с палочками не в чести Шекспир, иначе всё было бы ещё хуже. Собственные эксперименты в лаборатории ещё приносили какое-то удовольствие, но как часто он мог выделить на это время? Раз-другой в месяц, если очень повезёт, а рядом со школой или по самой школе не будет бродить очередной психопат, одержимый жаждой мести? Исполнение особых поручений директора «ради общих интересов» тоже вызывало лишь злость на бессмысленно потраченное время, и ведь каждый раз он не мог просто сказать «нет» и заняться своими, не менее бессмысленными делами.

Оставался вопрос, зачем он тогда вообще заставляет себя делать что-нибудь, зачем продолжать двигаться от одной давно осточертевшей рутины к другой? Он, наверное, и сам для себя не смог бы ответить, зачем. Просто привык? Считал себя кому-то обязанным? Не хотел бросить без присмотра своих студентов? Без него «чёртовым двуличным змеям» в школе пришлось бы совсем несладко, особенно если Слизерин возглавит кто-то вроде Слагхорна — тот, кто выберет себе с дюжину любимчиков, а все остальные пусть выплывают сами. Он в своё время оказался в числе последних, и это никак нельзя было назвать приятным опытом.

Северус бледно усмехнулся, глядя с высоты на город.

Помимо всех причин, оставалась ещё и банальная месть. У него были годы, чтобы обдумать многое и принять решение, кто же виноват в том, что он потерял единственного дорогого человека и оказался в этом плачевном состоянии. Помимо него самого, разумеется. Трелони? Едва ли, провидцы плохо контролируют свой дар, и то пророчество мог произнести любой на её месте. Дамблдор? Постольку-поскольку. Мародёры? Тоже нет, Лили Эванс не стала бы сидеть на месте и сама, даже не окажись с ней рядом кого-то из них. А вот Волдеморт, его подручные и всё их учение о превосходстве крови — их уже оправдать было бы тяжелее. Они развязали войну, они первыми начали убивать, они отправились за семьёй Лили, они пригласили к себе Северуса, когда ему некуда было идти. А значит, если их предводителю уже который год не лежится спокойно в земле, в том числе и его задача Волдеморта туда уложить окончательно. Так он сумеет сделать хотя бы что-то. Может, даже немного снять груз с души?

Правда, эти рассуждения звучали иронично с учётом того, что он только что играл роль доверенного лица Люциуса Малфоя, который и был одним из тех, кто сделал когда-то старшекурснику Слизерина по фамилии Снейп предложение присоединиться к их небольшой «организации». Но Малфой успел сделать то, что у него лучше всего получается — вовремя сменить сторону. Быть марионеткой ему, очевидно, совсем не понравилось, и теперь он предпочел бы видеть своего бывшего «господина» в виде пепла, развеянного по ветру, желательно чужими руками. Если бы оставшаяся у всех участников черная метка сейчас работала, как полагается, разговор был бы совсем иной, но на данный момент она так и оставалась всего лишь незаживающим шрамом от тёмной магии, не менее и не более того. Судя по слухам, которые пришли со стороны аврората, чем бы Волдеморт сейчас ни стал, на человека это похоже лишь отдалённо. А значит, не восстановив прежнее тело, он не смог восстановить и контроль над собственноручно созданной системой контроля подчинённых, иначе давно бы уже это проделал и безо всяких переговоров. Неизвестно, временно ли это, или метки уже не заработают никогда, но пока все бывшие пожиратели могли делать выбор за себя: сбежать, вернуться под старые знамёна или пойти своим путём.

У Северуса возможностей было даже больше, чем у прочих — как в прошлом играл за все стороны сразу, так мог бы повторить это и теперь. В теории. Но, похоже, Волдеморт достаточно насмотрелся на своего «шпиона» в школе в облике Квирелла, Локхарта, а потом и Поттера и иллюзий насчёт его верности не питал. За год не пришло ни одного письма, не последовало чьего-либо визита, словно мистер Снейп для организации более не существует. Конечно, он мог бы попытаться сам разыскать Беллатрикс, а теперь и самого Тёмного лорда, во что бы тот теперь ни превратился… Но за этим неизбежно последуют пытки, легилеменция, допросы, чтобы убедиться в верности. И далеко не факт, что он сможет выдержать всё и не показать, какую ненависть испытывает к человеку… к существу, своими руками убившему Лили Эванс из-за какого-то бреда пьяной гадалки, пересказанного юным идиотом. Туда путь заказан, с Дамблдором работать приходится, хочет он или нет, но старик слишком уж любит воевать «по правилам», придавая каждому шагу едва ли не философское значение. В этом отношении Люциус, который хочет просто обезопасить себя и свою семью любыми средствами, даже если для этого придётся «всего лишь» стать министром магии и регулярно иметь дело с маггловскими властями — не самый худший вариант. Он хотя бы точно знает свои цели и доводит их до окружающих…

Волшебник вздрогнул и сбился с мысли, когда сверху начали падать первые капли дождя.

Вместо того чтобы достать из-под пиджака палочку и наколдовать «Импервиус», Северус решил больше не тратить время зря и просто аппарировать к дому. Как и в Лондоне, здесь тоже собрались тучи, на город опустились ранние сумерки, но хотя бы с неба не падали едкие, пахнущие химией капли, в которых сажи и угольной пыли не меньше, чем воды. Волшебник миновал защитные чары, открыл дверь и с надеждой бросил взгляд на полку у окна, утром бывшую успокаивающе пустой и даже слегка запылившейся. Увы, сейчас там уже обнаружилось письмо. Со вздохом Снейп устало махнул палочкой, сломав печать и заставив повиснуть в воздухе лист пергамента. Перехватил свободной рукой и вчитался в строки, написанные слишком хорошо знакомым почерком.

«Сообщаем вам радостную новость… было удовлетворено ваше прошение от… с 1 сентября 1996 года вы освобождаетесь от необходимости вести факультативный курс алхимии, а значит, сможете лучше сосредоточиться на своих основных обязанностях… передать планы и список занятых студентов следует профессору Г. Слагхорну не позднее… директор школы А. Дамблдор».

— Что это вообще было, чёрт возьми? — спросил он вслух, но вокруг царила полная тишина. Ответить зельевару было некому, но нелепость только что прочитанного требовала высказаться.

Назначить столетнего профессора, бывшего слизеринского декана вести в школе факультативные уроки для пары дюжин студентов в самом лучшем случае — это было абсурдно даже по меркам многих странных решений Дамблдора. Особенно когда речь идёт о школе, где среди преподавателей числятся получеловек, не сдававший выпускных экзаменов, призрак в старческом маразме, бывший уголовник с пожизненным сроком и общественно опасный параноик. Ни для кого из них замены не подобрали, а поставить рядом с преподавателем зельеварения этого любителя принимать от студентов «скромные» подарки и слушать собственный голос в аудитории — для этого деньги почему-то нашлись…

Хотя, может быть, всё совсем наоборот. И вопрос не в том, что же нужно Хогвартсу, но в том, что нужно самому Слагхорну и на что тот смог уговорить директора? О своём бывшем преподавателе (учителем для себя его Северус не сумел бы назвать даже при большом желании) он слышал за полгода самые разные слухи: кто-то говорил, что его похитили, кто-то — что он просто решил ото всех отдохнуть где-то за границей, ещё ходила версия, что волшебник таким образом скрывался от кредиторов, которым немало задолжал. Так или иначе, на людях он объявился совсем недавно, а теперь внезапно решил вернуться к преподаванию. Снейп даже подумал, что Гораций решил попросить в школе убежища, а Дамблдор великодушно подыскал ему подходящую синекуру, где не придётся слишком сильно утруждаться. Наверняка попросив что-то взамен.

Отбросив письмо на полку, Северус сделал несколько шагов по тесной комнате, пытаясь унять возникшее раздражение. Трелони, Хагрид, Люпин, Блэк… сам Снейп — директор известен привычкой тащить к себе всех людей (и не совсем людей), полезных ему в данный момент, которых нужно прикрыть от неприятностей или которым просто некуда идти, но при этом от них мог бы быть толк. И при этом совершенно неважно, насколько далеки эти личности от преподавания и науки. Одним больше, одним меньше — право назначить абсолютно кого угодно на любую доступную или специально для этого выдуманную должность оставалось древней и священной прерогативой директора Хогвартса. И Альбус ей злоупотреблял часто и охотно.

Может быть, Люциус всё-таки прав со своей идеей фикс снять Дамблдора? Слишком уж часто тот путал свои должности, принимая в качестве директора школы решения, выгодные председателю Визенгамота… или главе Ордена Феникса. Возможно, кто-то другой бы на его месте в первую очередь думал об учёбе, а не о политике. Возможно, Северус смог бы это сделать, но у него нет совершенно никакого желания взваливать на себя ещё и эти обязанности, подсчитывать бюджет, вести споры с попечительским советом и комиссией по образованию… Но тогда кто? Флитвик слишком далёк от управления чем-либо, даже свой факультет по большей части отдал на откуп старостам. Спраут малоинтересны прочие аспекты магии за пределами её теплиц. Как ни странно, МакГонагалл бы справилась, если рядом не будет Альбуса с его планами — слишком честна, слишком прямолинейна, слишком любит справедливость. У неё бы всё было по школьному уставу, стоит только дать шанс развернуться. Может, и не самый худший вариант из доступных?

Северус вытащил из ящика стола не слишком толстую пачку листов пергамента, отыскал нужный и быстро пробежал глазами. Дополнительная группа из учеников шестого и седьмого курса, которые будут изучать алхимию, четырнадцать человек. Довольно много в этот раз, бывает, что и дюжина не набирается. И в начале списка вполне ожидаемо… Грейнджер. Поттера нет, но достаточно и того, что каким-то чудом тот ухитрился сдать СОВ по зельеварению на «Превосходно», а значит, продолжит посещать уроки ещё два года. Видеть лишний раз его подружку, возомнившую, что знает всё на свете, желания нет ни малейшего.

— К чёрту, — тихо произнёс волшебник, бросив лист поверх остальной стопки материалов по факультативу. — Пусть Слагхорн сам с ней мучается. Только надо придумать, как держать Драко и остальных от неё подальше.

Порой Северус думал, что Дамблдор и Малфой решили вновь поиграть детьми в «помощников шерифа», то есть опять привлечь их к своим делам ещё в школе, каждый на своей стороне. Этот фарс с враждующими клубами, прогулки и дуэли по ночам, «незаметные» исчезновения на выходных из школы — всё это слишком напоминало происходившее в Хогвартсе двадцать лет назад, когда Пожиратели и Орден вербовали себе сторонников с минимальным соблюдением конспирации. Масштаб сейчас не тот, а вот суть не слишком изменилась. И Снейп не сможет это остановить. Разве что попытаться не дать наделать глупостей тем, кого уже привык считать своими. Или хотя бы постараться, чтобы для них всё не закончилось так же плохо, как для него.

Хотя насчёт участия Альбуса вопрос пока всё ещё открыт. Люциус был уверен, что за нападениями на пожирателей стоят выжившие бойцы Ордена, в том числе, вполне возможно, и бывшие Мародёры. Северус точно знал, что «фениксы» на данный момент представляют скорее клуб по интересам, чем реальную боевую организацию, как в лучшие годы, и проводить такие операции не способны. Конечно, Дамблдор вполне мог действовать самостоятельно, поручая задания кому-то напрямую и не доверяя этой информации остальным… либо взяться за дело решили те, кто оставил в своё время орден из-за его недостаточной активности в войне. Либо и вовсе «честные граждане» решили позаботиться о своей безопасности самостоятельно. В участие Мародёров Снейп не верил — оборотень в магическом мире практически не показывается из-за принятых на их счёт законов, Блэк слишком на виду, Петтигрю никогда не выберется из «Мунго»… Может, если бы Джеймс остался жив, они бы могли провернуть подобное, но Северус сам видел тело старшего Поттера. Конечно, в магическом мире смерть — это ещё не последняя точка, но едва ли живое воплощение гриффиндурости опустилось бы до тёмной магии и крестражей, слишком уж «правильный», да и слишком тупой для этого. Здесь замешан кто-то ещё…