Я знаю лишь тебя

Toi, je ne connais que toi,

Depuis qu'un matin froid

M'a jeté sur ta grève.

Toi, depuis toujours à moi,

Et pour toujours ma joie

Le temps de cette vie trop brève.⁽¹⁾

Раджа Хапур устроил настоящий пир в честь спасения единственной дочери, на котором Кристофер, к своему величайшему прискорбию, вынужден был присутствовать. Хотя с гораздо большим удовольствием он вернулся бы домой. Вызволение принцессы Суори, похищенной местными магами-контрабандистами, было делом нелегким, занявшим несколько дней и вымотавшим его до предела. Еще больше Кристоферу захотелось немедленно распрощаться с гостеприимными хозяевами, когда он поймал восхищенный взгляд Суори, не сводившей с него больших темных глаз. Он принял свой самый величественный и рассеянный вид в надежде отпугнуть глупую девчонку и оглядел роскошный пиршественный зал.

Визиты в Десятые миры всегда вызывали у него воспоминания о первой встрече с Милли. И о том, как он носил ей книги, чтобы расплатиться за Трогмортена, думая, что обречен делать это до конца жизни. Хотя дворец раджи не имел ничего общего с храмом Ашет, а разряженные напыщенные придворные со строгими жрицами. Зато наряд принцессы, может, и более роскошный, всё же очень походил на платье Живой Богини. И так же звякали при каждом движении браслеты на руках и ногах. Милли давно не носила украшения родного мира и одевалась по моде Двенадцатого-А, но Кристофер помнил ту девочку, которая, уперев руки в бока, грозно спрашивала незваного гостя, что он делает в ее храме.

Toi, vers qui mes bras se tendent.

De toute éternité tu es ma vérité.

Et quand on me demande

Ce qui me fait chanter,

Je te montre du doigt.

Je ne connais que toi.⁽²⁾

Воспоминания вызвали у Кристофера ностальгическую улыбку. Это было ошибкой, поскольку принцесса Суори приняла ее на свой счет и радостно засияла. Обреченно вздохнув, Кристофер подумал, стоит ли напугать ее гневом Ашет. Эта мысль заставила вспомнить дни их юности, когда, стоило к Кристоферу приблизиться посторонней девушке, Милли одаривала ее таким мрачным взглядом, что несчастная тут же ретировалась. Кристофер называл это «включила Ашет». В такие минуты в спокойной, доброжелательной Милли во всей полноте чувствовалась грозная богиня.

К немалому облегчению Кристофера, раджа сам одернул дочь, что-то строго прошептав ей. Суори гневно сверкнула на него глазами, но вскоре сникла и перестала смотреть на почетного гостя, как на главное блюдо на пиру.

Toi, toi qui connais les mots

Trop pleins pour être dits,

Trop beaux pour être écrits.

Toi, musique de mon cœur.

Toi, qui fais qu'aussitôt

Près de toi je deviens meilleur.⁽³⁾

Когда Кристофер вернулся в Замок, там едва занимался рассвет. Различие во времени в разных сериях миров порой бывало неудобным и утомительным. Особенно после таких вот изматывающих дел. В Замке царила безмятежная тишина раннего утра, готовая вот-вот нарушиться шагами и голосами приступивших к своим обязанностям поваров и горничных.

Милли спала, но так чутко, что когда Кристофер лег рядом, тут же проснулась. Она сонно поморгала и улыбнулась ему — самой своей прекрасной, полной нежности и любви улыбкой.

— Извини, что разбудил, — прошептал Кристофер, целуя ее.

— Ничего страшного.

Милли счастливо вздохнула и теперь, окончательно проснувшись, посмотрела на него уже внимательнее.

— Тяжелое дело? — проницательно спросила она.

Sous les branches du bonheur,

Dans les ombres du cœur,

Lorsque parfois j'ai peur,

J'entends comme un écho

Ta voix qui me fait chaud

Et qui m'a certains soirs

Sauvé du désespoir.⁽⁴⁾

Кристофера слегка передернуло, и он кивнул. Порой в его работе приходилось и убивать. Случалось это, к счастью, редко, и он старался избежать столь крайних мер всеми силами. Но когда это все-таки случалось, он каждый раз чувствовал себя больным.

Ни о чем не спрашивая, Милли просто обняла его, ласково проведя ладонью по волосам. И от ее теплого уютного объятия сразу стало легче. И хотя она не просила рассказать, что случилось, Кристофер рассказал, как испепелил одного из контрабандистов, не желавшего сдаваться по-хорошему и едва не убившего принцессу.

— Он сам навлек на себя смерть, — ровным тоном произнесла Милли.

— Да, но мне от этого не легче.

— Я знаю, — Милли коротко поцеловала его и окутала сонными чарами. — Спи, любовь моя.

Кристофер благодарно улыбнулся ей, прежде чем погрузиться в освежающий сон без сновидений, а значит, и без кошмаров, которые нередко мучили его после подобных вызовов — всё, что ему было необходимо в этот момент.

1) Ты, я знаю лишь тебя

С тех пор, как холодное утро

Выбросило меня на твой берег.

Ты, искони принадлежащая мне,

И навсегда моя радость,

Во всё время этой слишком короткой жизни.

Вернуться к тексту

2) Ты, к кому протягиваются мои руки.

Во всей вечности ты моя истина.

И когда меня спрашивают,

Что заставляет меня петь,

Я указываю на тебя.