Кордицепс, или Больно все умные (джен)

План провалился, когда двери распахнулись, и я очутился в светлом вестибюле. Снаружи светило солнышко, за столом с пластиковыми цветами сидел секретарь, а в колонках играла умиротворяющая музыка.

А ещё секретарь был в противогазе, и вооружённые до зубов охранники по всему залу — тоже.

Секретарь и почти все охранники обернулись ко мне. Присмотревшись, секретарь завизжал, а бойцы мигом взяли меня на прицел. У одних был огнестрел, у других электрошокеры и прочая небоевая снаряга. Вся охрана носила бронежилеты, а я в куцей больничной рубашке жался к стенке лифта.

Лифта. Ну конечно! Вот оно! Я снова треснул по кнопке «Закрыть двери», и створки захлопнулись. Я услышал снаружи крики — и, пока они решали, как со мной быть, втопил «4». Из двух зол лучше уж выбрать знакомое. А ещё такое, которое не тычет в меня стволами. Да что там из двух — я б счас с удовольствием повыбирал из целой кучи зол, лишь бы без стволов.

Когда лифт поехал вниз, я почувствовал себя полным придурком. Сейчас я открою дверь — а там она. Если даже с ходу не огреет по кумполу чем-нибудь тяжёлым, всё равно ни за что больше не будет доверять. Какое уж доверие после таких-то фокусов.

Что это вообще было-то? Противогазы... Вооружённая охрана... Секретарь дико перестремался, а я ведь даже сделать ничего не успел. Единственное, что приходило в голову — может, он увидел больничный халат и перепутал меня с кем-нибудь очень заразным. Хотя... откуда ж я знаю — может, у меня и правда какая-то жуткая инфекция. Но полный зал охраны — как-то перебор, не?

Мысль я так и не додумал. На четвёртом этаже двери открылись. Доктор Орчард... тихонько сидела в уголке у самого лифта.

— Вот зачем было врать?.. — прошептала она.

— Это, простите, пожа...

— «Честное слово, я с головой дружу»... Тьфу ты, — Она приложила палец к губам, а другой рукой указала на дверь дальше по коридору.

— Вон он, — прошептала Орчард. Палата, где прятался Архи, была ярко освещена.

— А почему вы его не схватите? — спросил я, тоже понизив голос.

— Тс-с. Свет только что включился. Подождём, пока он не выйдет из палаты, чтобы не беспокоить пациента. — Она медленно и осторожно поднялась на ноги. На меня особо даже не смотрела. Я-то думал, она куда сильнее запарится насчет побега. Наверное... знала, что там найдётся кому меня задержать?

Она прижалась к стене и начала красться по коридору. От нас до палаты Архи было десять дверей. Доктор Орчард изо всех сил старалась ступать бесшумно — и, пожалуй, могла бы шагать побыстрее. В общем, убили мы минуты две. Стоило мне случайно издать хоть малейший шорох, как она шипела «Тс-с!», причём в несколько раз громче, чем этот самый шорох.

На дверях висели номера с подписанными именами. Тут были таблички «419-Гамма», «417-Лев», «416-Терция», «414-Синий», а на остальных пусто. Я подглядел во все палаты, но на первый взгляд они вообще не различались, а кровати были загорожены шторками.

На двери Архи значилось «412-Е». Понятия не имею, к чему это.

Когда мы подобрались совсем близко, из 411-й палаты стали доноситься голоса.

— ...косить под маразматика...

— ...только меня старого Бог бережёт...

Сложно было разобрать, но какие-то урывки я услышал. Можно бы прислушаться, если приложить ухо к щёлочке у двери, но... короче, тут было две подставы. Во-первых, у щёлочки уже торчала доктор Орчард, скрючившись на полу. Вряд ли она будет в восторге, если я перегнусь через неё тоже послушать. Ну а вторая подстава в том, что не было там щёлочки. Я проверил дверь 412-Е — там оказалось то же самое: резиновая прокладка по всему периметру. У них палаты что, типа герметичные?

Похоже, доктор Орчард что-то расслышала — она со свистом втянула воздух.

— Марш в палату! Живо! — шёпотом заорала она. Я её в прошлые двадцать раз не послушал и сейчас не стал.

— Бегом! Срочно возвращайся в палату! Я серьёзно! Закрой дверь поплотнее и сиди там! — Всё своё внимание она внезапно обратила на меня, хотя до сих пор игнорила. — Я не шучу! А ну иди!

Не, я так не играю. По плану я помогаю ей искать, а потом буду, типа, наготове — вдруг окажется, что она собирается устроить Архи какую-то подлянку. Устраняться при таком раскладе — последнее дело.

— Вот уж вряд ли. Я останусь и пригляжу за...

Тут в палате заорал знакомый голос:

— Блин, да заткнёшься ты уже со своим долбаным слоном?!

Доктор Орчард злобно рявкнула на меня, а потом развернулась и распахнула дверь настежь.

— Беги, идиот! Беги!!!

* * *

Архи стоял в палате рядом с розовощёким дедом, который что-то невнятно бормотал. На окрик беглец испуганно обернулся — и встретился взглядом с доктором Орчард.

Тут же, недолго думая, Архи сорвался с места. Не знаю уж, что там творилось у него в голове, но в кои-то веки он решил, что лучше поверить Орчард и валить. Может, предпочёл не рисковать...

Ой, стоп, нет. Простите, гоню. Это он не доверять ей вдруг начал, а воспользовался случаем, чтобы со всей дури в неё врезаться и сбить с ног. Врач такого не ожидала и рухнула на пол. И вот внезапно Архи уже сидит в коридоре верхом на Орчард, заламывая ей руки.

Я улучил минутку, чтобы взглянуть на старика в палате. Дед затих и слегка дрожал. Румянец — ой нет, не румянец это — расползся по всей голове, отчего она порозовела, как жвачка. Эй, он жить-то будет?

Услышав два дружных яростных вопля, я снова отвлёкся на потасовку. Своим рывком Архи конкретно припечатал врачиху, но ненадолго. Он был невысокий, хилый — Орчард попросту оказалась сильнее. Она попыталась его опрокинуть, но Архи ловко увернулся и взял её в какой-то борцовский захват. Шум, гам, руки-ноги мелькают — еще бы плотное облако пыли добавить, и был бы совсем мультик.

Тут Орчард мельком увидела палату — и охнула.

— Четыре! Четыре, закрой дверь! Закрой дверь — срочно — пожалуйста — да закрой же ты... — тут Архи заткнул ей рот рукой, в которую она тут же впилась зубами.

Я посмотрел на розового старика в палате. Краска уже... блин, она добралась до волос — седина порозовела. Это уже... жесть какая-то. Явно не к добру. Я решил было послушать тётку и захлопнуть дверь, но вдруг Архи заорал:

— Нет! Не надо!

Я замялся. Есть ли у него причины...

— Что?! Нет! Закрой дверь! Живо! Тебе жить надоело?!

— Не надо! Она же этого и добивается!

...Не, ну «этого и добивается» выглядело всё-таки не настолько сурово, как «жить надоело», но я всё равно замялся и только глазел на старика. Может, больше из любопытства — не то чтобы это было прямо-таки решение.

— Блин(*) — да закрой ты дверь — ради всего...

У деда взорвалась голова.

Взорвалась, а потом застыла, недовзорвавшись. Клочья розовой клейкой массы разметало как... Даже и не опишешь толком. Типа как... логотип «Никелодеона» в 3D? Как будто на обрубок шеи выплеснули кляксу розовой краски, но видео поставили на паузу. Кое-где виднелись осколки костей, ну а так... и не скажешь, что это взорванная башка. Ни кровищи, никакой расчленёнки, только однородная розовая тянучка.

— Дверь! Закрой...

Меня выбило из транса, как только разбрызганная дедовская голова начала распадаться, плюясь розовой пылью. Вот теперь это уже было не кровавое кино, а реальная опасность, и я судорожно нашарил пальцами дверную ручку. Я плотно захлопнул дверь, но маленькое облачко розовой фигни всё равно успело вылететь наружу и раствориться в коридоре.

Я кашлянул. Чуть-чуть фигни осело на лице.

Раздался стон, а затем глухой стук — доктор Орчард спихнула с себя Архи, и теперь он валялся возле стены.

Орчард кашлянула.

— Ох... кха... нет! Нет! Меня уволят! Или... нет! — Она уставилась на меня — потом на Архи, потом снова на меня. — Вы успели... или это перхоть? Нет... нет, вы... это всё из-за вас! — Не очень было понятно, на кого из нас она орёт. На обоих?

— Что это за фигня? Мы её подцепили? Я умру?! — Когда она с трудом поднялась, я попятился.

— Нет. Нет, всё у вас будет хорошо. А меня... меня уволят. Песец. Грёбаный... эй, вы. Стойте оба здесь и ждите подмоги. Как же я надеюсь, что больше никогда вас не увижу...

В каком это смысле никогда не...

Она села, скрестив ноги, и замычала.

— Ты кто? Ты заодно с ней? — рявкнул Архи. Я аж подскочил.

— Я? Я ведь... мы ж с тобой знакомы?

— Нет, после нашей встречи я потерял память. Вы общались с Л, а я Н. Что случилось с М? Чего ты добиваешься?

М-да... Типичный Archive05, не считая того, что он меня не узнал. Пулемётная очередь из слов, которые обязательно обретут какой-то смысл... как только я разберу, что он несёт-то вообще. Так — говорит, у него амнезия... видимо, такая же, какую мне Орчард описывала. Только где она врала, а где нет? И, это...

— Стоп, какой еще Л? Не знаю никакого Л.

— Ты... не смей мне врать! Ты заодно с ней или нет?

Архи вскочил на ноги, споткнулся и полетел туда, где сидела Орчард. Она и бровью не повела — только перешла с мычания на какое-то невнятное бормотание.

— Архи, у человека, блин, голова взорвалась! Давай не сейчас? Пойдём позовём на помощь!

Архи начал было: «Нам велели оставаться...», но, задумавшись, прервался на полуслове. Два одинаково подозрительных типа хотели ровно противоположного. Могу только догадываться, насколько его завесила такая головоломка.

Я наклонился прислушаться, что там бурчит себе под нос Орчард.

— ...доктор Фелисити Орчард — я доктор Фелисити Орчард — я доктор Фелисити Орчард — я...

Я краем глаза заметил движение — она что-то достала из кармана — и отпрянул. Ярко-розовый пластмассовый прибор с двумя металлическими штырьками на конце. Прибор начал потрескивать разрядами — походу электрошокер. Я благоразумно отпрыгнул подальше. Архи тоже мигом вскочил на ноги.

Не открывая глаз и продолжая нараспев твердить свое имя, она нажала красную кнопку на корпусе шокера. Тот замигал и начал тихо попискивать.

— Бомба?! Ай! Эй, ты! Бежим! Она запустила бомбу!

— Ты уверен? — спросил я. — Откуда нам знать, что... — Нет, я же знаю Archive05, этим его не проймёшь. Про бомбы-то рассуждать в разы круче, чем прикидывать, что ещё это может быть. Он на другое ведётся. — ...А вдруг это блеф. Мы разбежимся, тут-то она и скроется.

Он завис, потирая подбородок.

«Дзынь», грохот створок лифта, оглушительный топот тяжёлых берцев по коридору. Солдаты из вестибюля. В противогазах.

Доктор Орчард со стоном вдавила тазер себе в бок. Рука у неё рефлекторно отдёрнулась, но она не сдавалась — ухватилась сверху второй рукой и принялась бить себя током, ещё и ещё.

Архи заверещал и помчался в другую сторону. Я верещать не стал, но метнулся туда же. К лифту в другом конце коридора, который... тоже открылся и изрыгнул из себя отряд вооружённых охранников. Я еле затормозил, а Архи опять покатился кубарем и закашлялся.

— Сдаёмся! — заорал я.

— Мы... кха... не сдадимся! Мы не сдадимся! — бесновался Архи. Чего? Да он на полу валяется! Как он собирается не сдаваться?

Один из охранников подал голос:

— Гэвин Батра! Райли Шенстайн! Ни с места!

Стоп, чего? Гэвин Батра? Что это за имя такое... Гэвин Батра? Разве это... разве это не меня так зовут? Нет... меня зовут 4. Так? Нет, не так... это не моё имя. Меня зовут Гэвин. Чего?

— Кха! Нет! Вы мне мозги не промоете, щукины(*) дети! Не поймаюсь я на вашу наведённую память! — Архи стиснул голову руками.

— Ньюарк, штат Нью-Джерси. Амфетаминовая зависимость. Художественный колледж.

Чего? Это ведь... я уже... такое уже происходило. Я всё это уже вспоминал. Слоны... слоны — это ключ ко всему. Что? К чему? Что такого важного в слонах?

Другой солдат:

— Э-э... Мейнленд, штат Айдахо?

— Нет, Меридиан. Меридиан, штат Айдахо. Добрые родители. Неровно дышит к Батре.

— Стоп, чего? Они знакомы? Кто их распределил в...

— А я почём знаю! Быстрее давай! Что там ещё на них есть?

— Батре вроде эти книжки нравились? Мы их там на полках расставляли.

— Какие ещё книжки?

— У Райли в досье вроде тоже что-то про книжки говорилось?

Архи завыл. Я уже не слушал. И охранников тоже не слышал. Слоны. Что-то там надо про слонов. Нет... нет, я вспомнил — всё наоборот. Ничего не надо про слонов. Со всем этим как-то связан... розовый цвет. Розовые слоны. Главное... не думать о...