Кордицепс, или Больно все умные (джен)

Секунд где-то двадцать я реально думал, что случайно грохнул своего друга. Впрочем, никаких особых впечатлений об этом рассказать не могу. Типа, в основном я тупо оцепенел? Пялился на него, дышал усиленно, мысли бегали кругами — типа, что ж я должен чувствовать-то. Проторчи я так хотя бы минутку — может, и вынес бы какой-то полезный опыт? Ну, хоть что-то кроме смутного страха и смятения?

Ну да фиг с ним. Через двадцать секунд после того, как Архи рухнул на пол, он застонал и поднялся, потирая голову. А потом встретился со мной взглядом. Яростным.

— Это не моя комната. Ты кто? Выкладывай, как я сюда попал.

Весёленькое ощущение — разом облегчение и паника. Он не умер, но... это ведь абсолютно та же фраза, что в первый раз.

— Ты... господи, ты жив! Не пугай меня так больше, боже ж ты мой.

Снова угроза в голосе:

— Подозрительная заминка. Ты не хочешь представляться. Сейчас думаешь, что б такое соврать, а я не терплю, когда мне врут.

М-да, у него амнезия. Только что снова потерял память. Это потому, что головой об пол грохнулся? Как-то это... дофига просто. И почему его откинуло на ту же точку? Разве он не должен был отреагировать как-то иначе, очнувшись на полу, а не в койке? Он как бы... на этот раз не мямлил всякое «что, где, почему», но в целом даже интонация была до жути похожая.

— Блин, ладно... давай попробуем так. Расскажу тебе с ходу всё, что знаю, — собравшись с духом, начал я. Архи посмотрел на меня с удивлением и как бы даже не уважением. — Ты в больнице. Я тоже спросонья и понятия не имею, что со мной было. Хотелось найти, кто бы мне всё объяснил, — подвернулась твоя палата. Мы с тобой знакомы по интернету, но я не знаю, как...

Он перебил меня, подняв палец.

— Ты меня знаешь? А я тебя нет? Ну нет, это явная ловушка. Слишком уж удобно. Докажи. Опиши мне в подробностях, кто я такой.

Я уже не помню, как именно на него уставился. Недоверчиво? С раздражением? Сперва я честно сливаю инфу, а он не верит ни единому слову. А теперь, значит, та же инфа будет пруфом, что я не фейк? Вообще я давно подозревал, сейчас просто убедился — параноит он специально. Прикидывает, что сказал бы реальный параноик, ну и говорит потом. То есть он не то чтоб реально умный и осторожничает, чтоб не обманули. Он роль отыгрывает — строго по сценарию.

Вот позёр, а?

Ладно, порадуем позёра.

— В подробностях так в подробностях, — я начал загибать пальцы. — Ты живёшь в Меридиане, штат Айдахо, со своими предками-хиппарями, собаки у тебя нет, зато есть «Стар трек» на блю-рее, ты ненавидишь острое, живёшь напротив парка...

Меня схватили за грудки и впечатали в стену.

— А-а-а!!! Прекрати! Что ты делаешь?! — заорал он, заткнув мне рот ладонью. — Что это было?! У меня голова песец раскалывается, когда ты всё это говоришь!

Опять-таки не совсем «песец». Он никогда не говорил «песец», всегда другое слово.

— Мхфмхлрг! — отчаянно промхфмхлргчал я.

— Мне всё ещё... больно. Я вспомнил... всё разом, и боль была... господи, что ты со мной делаешь? — Он меня отпустил, но стоял наготове, чтобы наброситься, если я начну чудить.

...Есть идея.

— Спецкурс по литре? — я решил проверить гипотезу.

Его лицо исказила гримаса, он вцепился в волосы, выплюнул ещё пару ругательств, заковылял к кровати и снова рухнул без сознания.

Вот оно. «Спецкурс по литре» — это какая-то... кодовая фраза, что ли, которая его вырубает, а может, и память отшибает. От воспоминаний ему плохо, поэтому ему разрешают помнить совсем немного. То есть... он знает что-то важное и зачем-то нужен им живым, но они не хотят подпускать его к каким-то опасным воспоминаниям. Если он вспомнит слишком много, то свалится с мигренью, а с помощью кодовых слов те, кто промыл ему мозги, сбросят всё до заводских настроек! Тайна разгадана.

Я прикидывал про себя, что скажу, собирался с духом, и тут он застонал и заворочался. А я не был готов.

Яростный взгляд.

— Это не моя комната. Ты кто? Выкладывай, как я сю...

— Спецкурс по литре, — выпалил я, чтоб не мешал думать.

— Что за нафиг? Думаешь отвлечь меня... какой-то абракадаброй? Нечего мне тут зубы заговаривать!

Ой. Не прокатило.

— Ладно, извини. Просто захотелось кое-что проверить. Э-э... слушай. Творится какая-то дичь, и придётся уж мне довериться.

Он так орнул, что ему горло перекрыло, и пришлось откашливаться.

— Дове... ха-акх-х! — довериться? Ну уж нет, спасибо, блин, большое, не буду я доверяться первому встречному. Ты ещё мне сразу скажи, чему верить. Фига себе заявочка!

Я вздохнул. Типичный Archive05.

— Давай так... Ты не помнишь своего имени, но помнишь ложное — Е. Ты в курсе, что это фальшивка и тебя зовут не Е, хотя мозг у тебя весь такой «это оно!», и тебя дико бесит, что разум с тобой про это спорит. Когда я рассказываю, что ты живёшь в Меридиане, штат Айдахо, а предки у тебя лузеры хипповые, у тебя почему-то вдруг начинает трещать башка. Теперь поверил?

Новое выражение на лице. Очевидно, страх. Не то чтобы паника, просто общий такой стрём. Он медленно обошел койку по кругу и приземлился на стул возле столика с «Дзендо». Я сел напротив.

— Ты... явно не читаешь мысли. Такого быть не может. Значит, на самом деле... со мной что-то сделали, причём ты точно знаешь, что именно, и теперь можешь притворяться, будто видишь меня насквозь. Ну удачи... Авось в другой раз прокатит! — Он улыбнулся, но тут же разлыбнулся обратно. Не был уверен, стоит ли меня бесить. Может, этим и воспользоваться? Притвориться тем, кем меня считают?

— Ха. Я и не утверждаю, что читаю мысли.

— Ну ещё бы. Имя-то неправильное. Меня зовут — точнее, не зовут — З.

«Зэ»?! Как это... с чего бы вдруг... что оно хоть значит-то?

Я подыграл:

— А, вот оно что. На этот раз З. Вполне... в рамках расчётных значений. — Надо было притвориться, типа я знаю, что делаю. Не, ну, может, и не надо было, но по приколу захотелось.

— Выкладывай расчёты.

Ой. Ой блин. Откуда ж у меня расчёты-то. Так, зайдём с другой стороны. Закинем удочку.

— А ты мне сам скажи. С чего бы тебя вдруг звали Е, а потом З?

Он уставился на фигурки из «Дзендо», отвернувшись от меня.

— Я... понятия не имею. Впрочем, не стоило тебе проговариваться, что у меня есть прежнее имя. Хронология устаканивается, — Он усмехнулся.

Ага... То есть если сливать ему правду так, будто я случайно оговорился, то он поверит — типа такой умный, что хитро распознал скрытую за завесой лжи реальность. Вот это полезно знать.

— А откуда такие имена — я уже сказал, не знаю. Между ними было «Ж»?

...А правда, было ли? В прошлый раз он своё фальшивое имя не выдал. Надо бы... поставить эксперимент.

— Э-э, прости, надо срочно кое-что проверить, — заторопился я и принялся сыпать фактами. Нет собаки, блю-реи, острое фу, литра. Выражение ужаса, поток ругани, закатил глаза. Неужели я начинаю привыкать?

Он очнулся. Опять.

— Это не моя комната. Ты кто...

— А ты кто такой?! — заорал я. — Назови своё имя. Живо. Это важно.

— ...Вообще-то и не подумаю, — отозвался он. — С чего бы вдруг?

Твою ж... Ну ясен пень. Чего я ждал-то вообще? Ладно, пофиг.

— Ты И? Тебя зовут И, верно?

Глаза у него полезли на лоб, но он промолчал. Обхватил руками голову, сделал глубокий вдох, а потом ответил:

— Нет.

— Верно. Ты думаешь, что И, но знаешь, что И — ложь. И правда, это какая-то подстава, чтоб ты думал...

— Я так и знал! Ты мне мозги пудришь!

— Че... да нет же, я в смысле что... И — это буква, типа по алфа...

— А я?

— Что «а ты»... ой, ну нет.

— Нет, «Я» — это буква...

Не-не-не-не-не-не-не. Нет! Ну нафиг! Я увидел его наглую ухмылку и просёк, куда он клонит. Не хватало ещё для полного счастья скатиться в какой-то... стендап про тупого доцента. Я не хотел ещё минут пять или десять напролёт ломиться в стенку и налаживать диалог с чуваком, который чисто на поржать играет в непонимание, нет уж, увольте. Собаки, пепперони, «Глубокий космос-9», хиппи, неуд по литре, заново.

Кстати, может, это я на самом деле зря. Имена-то шли по алфавиту, а в нём всего три десятка букв. Я только что промотал четыре подряд. И так ведь, если подумать, реально хороший вопрос, что будет после буквы «Я». Вдруг от повторных приступов амнезии мозги повреждаются, кто ж его знает. Может, я рисковал... ну не знаю там, жизнью человека даже — чисто чтоб отвязаться от плоской шутки. В следующий раз надо постараться.

— Й. Й, проснись.

Й проснулся, любезно поведал, что здесь не его комната, и полюбопытствовал, кто я и где он.

— Да, ты не в своей комнате, — подтвердил я. — Ты в больнице, после происшествия.

— Да ладно. И что же именно со мной произошло? — он скрестил руки на груди и откинулся на стуле. — Давай-ка поубедительнее.

— Ну, я не зн... э-э, у меня история болезни не с собой. Я всего лишь... медбрат. Но о последствиях я рассказать могу.

Он окинул скептическим взглядом мою больничную рубашку. Явно не докторский халат. Впрочем, указывать на это он не стал — скорее всего, решил уже, что я всё равно вру, и в кои-то веки додумался повыуживать информацию, а не сыпать разоблачениями. Меня это вполне устраивало.

— У тебя амнезия, ну типа того. Она касается только событий, связанных непосредственно с тобой — насколько я могу судить, воспоминания о цикле «Сверхсветовой марафон» не пострадали... ну это в числе прочего. Ты не разучился разговаривать, можешь опознать больничную палату, ну и так далее.

Он покосился на меня и заговорил, тщательно выбирая слова. Выражение лица я на этот раз считать не сумел.

— Так кто же я? Меня зовут не Й, в этом я уверен. Когда я пытаюсь вспомнить своё настоящее имя, у меня болит голова, но уж точно...

— Не Й, нет. Мозг утверждает, что так тебя зовут, но это неправда. И вот ещё что важно — твоя амнезия... циклическая.

— Циклическая? — он нахмурился ещё сильнее.

— В смысле, что приступы повторяются. Стоит тебе вспомнить... что-нибудь личное, ты вырубаешься и снова теряешь память. Забываешь, что узнал о своей амнезии, что разговаривал со мной, вообще всё. Мы с тобой этот разговор ведём уже типа раз в пятый. Ты главное... не думай об этом, просто поверь уж на слово...

Ох ты ж блин. За это он стопудово...

— Ага! Так вот в чём дело! Удобно до жути, тебе не кажется? Только я очнулся с загадочными провалами в памяти, как мне тут же заявляют, что главное — это не слишком крепко задумываться! Да ещё и «поверить на слово», ну это ж надо! Какая наглость! Нет, серьёзно?!

— Ёлки, Архи, не начинай опять...

— Я вот даже не уверен, могу ли себе представить более наглую попытку манипуляции! Это просто праздник какой-то. Если и можно придумать более шаткое обоснование, чтобы втереться в доверие, то мне оно в голову не приходит! Браво!

— Архи, я тебя урою...

Он вскочил на стул, водрузил одну ногу на стол и вытянул обвиняющий перст. Ну всё, докатились до театральной позы. Просто зашибись всё складывается.

— Угрозами ты ничего не добьёшься! Твоя ошибка, медсестра, заключается в том, что ты недооцениваешь мой интеллект! А таких оскорблений я не терплю!

Я зарылся лицом в ладони и застонал.

— Что такое? Расстраиваешься, что я задушил твой коварный план в зародыше? Не убивайся. Со всеми бывает.

— Да нет же... Серьёзно, ты не настолько важная персона, мне даром не надо тобой манипу...

— Жалкие оправдания!

— Да зачем мне... Ты всего лишь... Я честно не вру! Если ты слишком много о себе вспоминаешь, тебя колбасит, ты весь такой закатываешь глаза и отру...

— Опять-таки очень удобно. Любой, кто захочет мной манипулировать, будет из кожи вон лезть, лишь бы сделать вид, что ему это незачем. Всё будет подаваться как помощь, а признаки того, что эти советы призваны сделать из меня пешку — скроют.

Да тут даже логи...

— Да тут даже логики нет! Если я тобой манипулирую, с чего ты сразу взял, что от тебя нужна... какая-то жесть? Ты даже ещё не выяснил... даже ещё не выдумал, чего я от тебя добиваюсь!

Он снова орнул, типа такой же ржач с кашлем.

— Это же... и-ик-ХА! — это же очевидно! Единственная причина обманом склонять меня к каким-то действиям — это если никак иначе я бы не согласился. А раз без обмана я не стал бы этого делать, значит, такой поступок противоречит моим ценностям. Это ж почти из определения следует, что я потом пожалею, если меня на что-то разведут! Иначе проще было бы сразу сказать мне правду и заручиться моей добровольной помощью.

У меня... просто в голове не укладывалось, сколько порочных кругов в этом рассуждении. Или нет их тут? Может, всё и правда логично? Интуитивно казалось, что да... может, я и правда тупанул с аргументом... может... да нет, этот придурок опять мне мозги парит!

Я со стуком уронил голову на стол.

— Да я же... я так и делаю! Но ты... ты дубоголовый что песец! — Я, кстати, так и сказал «песец», потому что я воспитанный. — Я говорю тебе правду, чтобы ты действовал... согласно своим ценностям, или что там у тебя!

— Конечно, в твоих интересах, чтобы я так считал — это же настолько очевидно, что даже разжёвывать противно! — разжевал он.

— Послушай. Мы друзья, Архи. Реально друзья. Просто поверь хо... да можешь даже не верить, перестань только скатываться в настолько кромешный параноидальный трындец!

Чё-то у меня конкретно бомбануло. «Трындец» — это уже было на грани. Надеюсь, удастся взять себя в руки — не ровен час докачусь до того, чтобы говорить «капец», а то и, боже упаси, «кабздец».

— А что это за архи такие... а, не надо, я уже вспомнил. Мой форумный ник. Archive05. Не имя, но уже близко к тому! Проговариваешься!

Напомните ещё раз, почему я вообще дружу с этим тупым снобом?

— Ты заявляешь, что мы друзья. Но при этом ты якобы здесь работаешь, что явная ложь — если только я не забыл, что кто-то из моих друзей учился в меде. Хотя я мог забыть и всех друзей разом: насколько я помню, у меня их нет.

— Ой, почему бы это, — буркнул я.

— У меня нет друзей. Это я помню как факт. Я практически... а, так я и правда живу в мамином подвале, это я сейчас тоже вспомнил.

— Стой, погоди...

— Не стоило давать мне подсказку про «что-нибудь личное». С таким ключиком я, похоже, и без тебя обойдусь. Я уже постепенно вспоминаю.

— Господи, не надо, ты же понимаешь, что сейчас случится, если я говорю правду...

— Родительский подвал. Мои родители... они... у них в доме есть... подвальный этаж... а снаружи разбит сад. Папин. Папин садик. Да, там у него всякие травки. Все воспоминания нахлынули... от знаний аж голова гудит...

Ну, видимо, этого спишем в убытки. Я решил, что забью на Й, всё равно ему недолго осталось, и подумаю, как бы достучаться до К.