Кордицепс, или Больно все умные (джен)

Кто ж не просыпался на больничной койке, не помня, как там оказался!.. Ну, то есть так со всеми поголовно бывает? В этом нет ничего такого? Я честно не знаю, вот и спрашиваю.

Короче, открываю глаза — я в комнате, так? И как бы ежу понятно, что это больничная палата. Типа там — приборы по стенам, условная раковина, гель для рук, поперёк всего фигня эта типа шторки. Ну я ж как бы в курсе, как должна выглядеть палата. Должна быть как эта вот, где я проснулся, ну не один в один, но по сути-то.

А паники у меня не было. Никакого там, что — ой блин, как я сюда попал, это не моя комната, — то есть потом до меня дошло, что проснуться в ужасе было бы в тему, но как-то нет. Я себя чувствовал... обычнее некуда, ну типа что день как день. Вылез из постели, поплёлся к раковине. Включил кран, сунул руки мыть и чот прифигел, насколько вода холодная.

Знаете, если долго пользоваться раковиной, то как бы привыкаешь к её... характеру? Типа там — включаешь оба крана, чтоб была тёпленькая водичка, но она ещё не сразу прогреется и сперва будет идти холодная? Или, наоборот, горячий кран слишком легко проворачивается, тогда надо запомнить точный нажим, чтобы пошла тёплая, а не ошпарило кипятком. Вообще это в мышечную память врезается. Возвращаешься такой через много лет к раковине — ах точно, блин, это ж та подруга, у которой кран разболтан — надо давить, пока реально не почувствуешь, как деталька сдвинулась.

Так вот я прифигел, насколько вода холодная. Эта оказалась из тех раковин, где горячая где-то секунду тормозит.

Дошло, почему это странно?

Когда только знакомишься с раковиной, ничего ведь не ждёшь. Ты к любому повороту готов. Надо поэкспериментировать, прочувствовать её как следует. Суёшь руку под воду и шевелишь рукоятками, пока не будет самое то. Это ж общепринятый ритуал!

Но я-то включил кран вообще от балды, а потом удивился, чего это вода холодная. Вот что странно. Соваться не думая — это если вы уже знакомы и ты каждый день ей пользуешься. Мышечная память, короче. Руки-то у меня помнили, как с этой раковиной управляться, а вот мозг забыл подождать, пока вода прогреется.

А я раньше никогда в этой палате не бывал, насколько помню.

(Может, вы уже догадались, что к чему, ну или хотя бы начали прикидывать, засомневались, туда ли я думаю, — короче, началось: «блин, да тут очевидно, как до тебя сразу не допёрло?» и вообще. А я чего... Я спросонья был. А тут в меня ещё целая плюха ледяной воды. Имейте совесть, а? Дальше всё будет.)

Короче, про мышечную память до меня тогда не дошло. Но от воды меня сразу резко накрыло, что я не там, где помню. Вот тогда уж я перепугался и завертел головой. Надо было срочно понять, где это я.

Первым делом в глаза бросилась стойка возле раковины. А на ней какая-то кипа бумаг — дёрнулся почитать, а руки-то мокрые. Нельзя мокрыми руками лапать, бумага разлезется. В общем, оглянулся, чем бы вытереть.

Не, ну была, конечно, шторка, но больница же, фиг знает, какими соплями там хватались. Серая больничная рубашка до колен — не помню, кстати, как её надевал — тоже такая стрёмная, как будто я в ней не первый день валяюсь. Ещё на койке было бельё, но опять привет больнице. Коробка салфеток — вот уж фигу. Пробовали когда-нибудь вытирать руки салфетками? Лезут в клочья и к рукам потом прилипают. То ещё счастье. Занавески на окне — та же подстава, что со шторкой. С шансами гадость.

Я уже присматривался к этой, к настенной фиговине такой, где туалетная бумага. Но, в общем, пока я вертел башкой, руки и так уже почти высохли. Ну, пожал плечами. Вернулся к бумагам. Начал с пластиковой папки, не до конца же высохли-то.

На первой странице значилось: «Руководство по медитации для чрезвычайных ситуаций».

Во-во. Ничего себе заголовочек. Мне одному кажется, что в случае ЧП как-то логичнее сперва того... выйти из медитации? Или они тут учат медитировать для того, чтобы чрезвычайные ситуации устраивать? Пофигу, короче. Мне уже стало любопытно, раскрыл на первой странице.

ОСТОРОЖНО, СЛОН: ДОПУСК ПОД НАДЗОРОМ ПЕРСОНАЛА

Данная копия РМЧС Шелхарта является собственностью доктора Ф. Орчард. Распоряжаться РМЧС уполномочен только его владелец. Если вы не являетесь владельцем РМЧС, воздержитесь от чтения каких-либо фрагментов данного документа, за исключением демонстрируемых в рамках процедуры Шелхарта v1. ЭТОТ ДОКУМЕНТ ОПАСЕН. Чтение данного документа без надзора, как правило, влечет за собой уголовное преследование, рецидив амнезии и смерть.

Безнадзорным пациентам убедительнейшим образом предписывается умерить любопытство. Данное предупреждение не является проверкой, подвохом либо шуткой.

Ну я, короче, тут же перелистываю страницу, да? Как бы ну а что еще делать, когда творится дичь и надо хоть что-нибудь выяснить? Никто ж никогда на такую фигню не ведется. Читали же «Монстра в конце этой книги»? Ну и чего — хоть кто-нибудь слушал Гровера, когда он раз за разом умолял не листать дальше? Пробегала хотя бы мысль, что эта кавайная мохнатая няша чего-то такое знает, чего вы не просекли? Да не гоните.

Только это... я вот послушался. Стрёмно чего-то стало. Внутренний голос орал, что я дебил, что слово не обух — в лоб не бьёт... но почему-то ну очень было важно его не слушать.

Ещё пороюсь. Если ничего не найду — может, и к папке вернусь.

Вокруг РМЧС валялись мои листки из медкарты. Рост, вес, давление, дальше какие-то сокращения с непонятным жаргоном. Вообще я никогда на всё это не обращал внимания, ну спросит кто мой рост, а я что — «Метр шестьдесят? Может, семьдесят?», да забью вообще, на фига мне все эти цифры, никогда не понимал.

В записях врача ничего вроде в глаза не бросалось. Глянул, чем меня пичкают — ну там в списке антибиотик и мультивитамин, помню я эти названия. Прям вообще не скажешь, что со мной что-то не так.

В общем, я еще чутка огляделся. Помните, я говорил, что нормальные палаты выглядят по сути так, но не один в один? Тут просто нашлась пара нехилых таких отличий от типичной больницы. В основном в том плане, что комната тут, ну как сказать... обжитая уже.

Кровать, вон, уютная. Пышная вся. Там тебе и наволочки с узором, и матрас эргономичный, и одеяла с пледами в несколько слоёв — короче, так скорее с зарплаты себе дома постель обустраивают. Будет еще больница так заморачиваться, чтобы какой-то чел с горы пару ночей перекантовался...

Потом, значит, книжный шкаф с научной фантастикой. Прям целая серия — «Сверхсветовой марафон». Я пару первых читал, это такие НФ-триллеры про межпланетный киберпанковый заговор. Как раз всё собирался добить.

Ещё там стол был. Сам деревянный, стулья тоже, на нём недоигранная настолка. О, походу, «Риск». Играли вроде двое — на поле торчали только зелёный с коричневым, вроде как примерно с равными силами. Один фиг, партию бросили на полдороге. (Вы сильно не бейте, я подглядел у обоих закрытые карты. У коричневого три пехоты и артиллерия, а у зелёного только пехота и две кавалерии. Короче, на следующий ход он не сможет сменять три одинаковых на дополнительное войско, вроде так. Или, наоборот, не он, я мог карты местами перепутать.)

Там еще шкафчики рядом с раковиной были, в основном пустые, только пара пузырьков с лекарствами — ну я их не узнал, так что решил не лезть. Под самой раковиной мусорные пакеты и для уборки всякое. Потом над раковиной висело зеркало, а на нем наклейка. Большая такая, красная, с номером: (404) 555-97-33. Якобы горячая линия по предупреждению самоубийств. Налепили причём прямо посередине — то есть это надо было нагнуться, чтобы хоть в зеркало глянуть. Бесило — не передать.

Кстати, окно же ещё.

Не, ну окна, конечно, не было. Только здоровый светящийся прямоугольник небесного цвета, а перед ним жалюзи и занавески. Вполне такой источник естественного света, просто без вида наружу.

— Однако... — ну это я так, чисто в пространство.

Зато там стоял телефон. Звонить на горячую линию я не стал, там на нём были ещё подписаны ручкой внутренние номера. Я так понял, лучше им звонить, не с экстренного же начинать. Попробовал ткнуть в «Регистратуру». Телефон пару секунд погудел, а потом ответил женским голосом:

— Здравствуйте.

— Здрасте! Слушайте, я чего-то не...

— Извините, ваш звонок никто не может принять, — продолжал автоответчик. — Дежурный секретарь вернется через... десять... минут. Оставлено следующее сообщение...

Вот блин. Ладно, попробую другой номер. Я уже потянулся его набрать, но тут включилась запись от секретаря.

— ...Ох ты боже мой. Слушай, мне срочно... — голос вроде заговорил, а потом чуть отдалился, словно отвернулся от трубки.

— ...Да я понимаю, Лисси! Но если тут без меня будут звонить пациенты... нет, но вдруг попытаются... тс-с! Там пишется! Бога ради, потерпи ты пять секунд! Э-э...

Голос снова заговорил в полную силу:

— Простите, я... извините, пожалуйста, я вот-вот вернусь, только не выходите из палаты, только... Да сейчас! Ладно...

(И снова тихо.)

— Всё! Иду! Да что ж такое...

А потом тишина. И ровный гудок через пару секунд.

Я перебрал еще пару номеров. Столовая, доктор Орчард, сестра, доктор Парек, сестра... и везде было «Извините, ваш звонок никто не может принять». А потом предлагали оставить сообщение после гудка. Ну я и оставил, где можно было, то есть Орчард и двум сёстрам, а вот доктору Пареку и столовой не удалось.

— Здрасте, я тут в палате... — я глянул на плашку с номером возле двери, — в палате четыреста сорок — три. И я, кажется, всё это время спал, а сейчас вообще не знаю, как сюда попал, и в общем... если у вас есть кому, вы можете подняться мне помочь? Объяснить, что происходит?

Такое вот примерно послание доктору Орчард и обеим медсёстрам. Каждый раз получалось чуть поувереннее, голос не так дрожал. Я звал всех, кто только услышит.

Потом я посидел немного. Не стал сразу никуда уходить. Думал, придёт кто-нибудь, перезвонит, проведает хоть... Немного почитал четвертый том «Сверхсветового марафона». А где-то минут через пятнадцать вдруг вспомнил. Секретарь же отпрашивался на десять минут... по идее ведь должен вернуться? Я снова взял трубку и позвонил.

— Ох ты боже мой. Слушай, мне срочно... — повторял голос. Опять та же шарманка. Не на десять минут он ушел, это уж точно.

Откуда вообще машина «знает», сколько его ждать? Наверное, ведь прикидывает там где-то у себя? А любое дело всегда занимает в два раза больше, чем кажется заранее, так что скорее уж надо закладываться на двадцать минут. Наверное, он записал сообщение прямо перед моим звонком, так что ещё минутки через три-четыре...

Через пять минут я снова отложил «Марафон». С тем же результатом.

В двери было маленькое окошко. В него можно было разглядеть кусок пустого коридора, приглушённый свет, одинаковые пронумерованные двери в обе стороны. Вроде никто там не сторожил, чтоб я не вышел.

Ну я и вышел.