Hydrargyrum (джен)

— Не люблю подобные места, — заметил Кайнетт, оглядывая заброшенный цех какого-то завода, прикрытого ещё в семидесятых. Бетонные стены были покрыты плесенью и пятнами мха, не считая множества потускневших рисунков и неграмотных надписей вульгарно-анархистского содержания. Крыша провалилась в паре мест, целых окон почти не осталось, так что солнечного света в гулком и пыльном помещении хватало, позволяя разглядеть все эти детали, а также кучи мусора и какого-то тряпья на полу здесь и там. Маг бы не удивился, найдись под одной из них скелет какого-нибудь бродяги, замерзшего насмерть ещё лет двадцать назад. В любом случае, ассоциации эти руины вызывали крайне неприятные, даже шея зачесалась.

— Я тоже предпочёл бы сейчас оказаться в ресторане или на пляже, — согласился с ним МакДугалл, из-за июньской жары избавившийся от своего плаща и оставшийся лишь в сером деловом костюме без галстука, не привлекающем много внимания. — Не знаю, как ты, а я именно на них сейчас и зарабатываю. На самом деле, место весьма удачное — в городской черте, но до ближайших домов далеко, даже выстрелы никто не услышит. Разве ты не о том просил?

— Да я так, о своём. Если не появится какая-нибудь банда пьяных малолеток, и не испортит нам всё дело, то почему бы и нет? — ответил Арчибальд, не заметив, насколько странно это звучит, учитывая возраст его нынешнего тела. — Думаю, вот эта бочка подойдёт. Ничем не лучше и не хуже прочих.

Маг вытащил из кармана пиджака широкий браслет из циркония, покрытый выгравированными рунами и строками на латыни. Аккуратно положил на покосившуюся измятую бочку, опасаясь, как бы она не рассыпалась облаком ржавчины от прикосновения. Затем отошел, стараясь смотреть под ноги, чтобы не упасть через какую-нибудь торчащую арматуру.

— Готово. Теперь ваша очередь. Если это так необходимо, — скептически добавил он, глядя, как Альберт кладёт у стены длинный кейс и небольшую сумку.

— Ага, ты ещё мне потом спасибо скажешь, если ничего не выйдет, а тебе надо будет оценить, какая именно хрень случилась, — ответил торговец, извлекая на свет видеокамеру. Быстро включил её, проверил, затем пристроил на полку ржавого стеллажа, прикрученного к стене. Подвигал её, наводя на бочку с лежащим браслетом, затем вернулся к своим вещам. Пощелкав кодовым замком, открыл кейс и достал из него охотничью винтовку с ложей светлого полированного дерева. Неторопливо зарядил несколько патронов, посмотрел в прицел, но выверять его не стал — просто кивнул сам себе и направился к противоположной от бочки стене. Прицелился ещё раз, затем крикнул: — Готов!

— Считайте до пяти и стреляйте. Сначала попробуйте попасть как можно ближе к браслету, — сказал Кайнетт, прячась за грязной выщербленной колонной, чтобы со своего места видеть мишень, но быть закрытым от стрелка.

Грохот выстрела эхом раскатился по цеху, одновременно мощный порыв ветра от бочки поднял в воздух облако пыли, обрывки газет, коробок, клочья тряпья и мелкий мусор, который затем медленно начал оседать на пол. Сквозь шелест и свист ветра в окнах, дырах и щелях донёсся негромкий звук удара. Отмахиваясь от падающей рухляди и мысленно хваля себя за предусмотрительность и идею надеть перчатки перед этой поездкой, маг пробрался к качающейся дребезжащей бочке, заглянул за неё и подобрал с бетона пулю. Показал её Альберту и крикнул:

— Почти целая. Прошла барьер, но в стену ударилась на излёте, даже не заглубившись. Неплохо, но можно лучше. Давайте повторим, — Арчибальд взял с бочки браслет с оплавившемся фрагментом в центре, положил на его место почти такой же, лишь с чуть иным рисунком надписей и рун. Затем вернулся в то же самое укрытие и приказал: — Ещё раз, цельтесь туда же.

Всё повторилось, лишь порыв ветра теперь оказался сильнее, раскатив по бетону пластиковые и стеклянные бутылки, а также уронив пару державшихся на честном слове осколков стекла в окнах. Однако в этот раз целая пуля лежала на подушке мха перед бочкой. Осмотрев её, маг вновь заменил оплавленный браслет на новый и вернулся за колонну. Всего для эксперимента он за неделю подготовил шесть таких поделок, по две штуки с разной мощностью барьера. Самый слабый испытания не выдержал, а вот средний, похоже, в самый раз. Два ещё более мощных прототипа в этом случае сразу можно предлагать на продажу или продемонстрировать в качестве рекламы заинтересованным людям. Но пока требовалось завершить испытание, потому команду он в этот раз дал другую:

— На семь футов в сторону от цели. Потом на три в сторону. Проверим радиус действия.

При первом выстреле ничего не произошло, пуля врезалась в стену, не встретив препятствий. Второй вновь вызвал встречный порыв ветра, но в этот раз немного сбоку, так что пуля не остановилась в воздухе, а отклонилась в сторону, ударила в какую-то балку и рикошетом ушла в дыру в крыше. Когда всё затихло, Кайнетт вышел из-за колонны.

— Что ж, второй вариант — рабочий, расстояние тоже вполне приемлемое, — оценил он. По-хорошему для получения достоверной статистики требовалось хотя бы три десятка опытов с разными условиями, включая разную местность, разные виды оружия и разные погодные условия, как минимум. Однако сейчас в его распоряжении просто не было такого запаса лишней магической энергии, тем более всего лишь для товаров на продажу, а не собственных исследований. — Выйдет затратнее, чем я планировал, но пуля, ударившая в лицо даже на излёте и без угрозы для жизни, может испортить имидж нашего продукта. Потому стоимость получится выше. Скажем, вместо двадцати пяти — тридцать пять тысяч за новый браслет, двадцать — «перезарядка» уже использованного при отсутствии прочих повреждений.

— Дорого выходит, — заметил МакДугалл, возвращаясь к своим вещам. Аккуратно разрядил оружие, извлёк не израсходованные патроны, убрал всё в кейс. Затем выключил видеокамеру и спрятал её в сумку. — Всего за одну остановленную пулю. Клиенты могут не оценить.

— Одну пулю или короткую очередь. Это уже ваша проблема, деловой партнёр, — произнёс Арчибальд с сарказмом, — как правильно подать товар покупателям. К тому же, из того, что я помню по курсу анатомии, одной винтовочной пули в голову или в сердце простому человеку обычно вполне хватает, чтобы закончить своё существование, либо остаться инвалидом на всю жизнь. А ваши клиенты куда больше опасаются покушения дорогих друзей или любимых родственников, чем нападения отряда солдат, которые сразу будут всей толпой стрелять на поражение, так мне казалось? И пуля снайпера в их списке обычно в верхних строчках, где-то между бомбой в машине и цианидом в утреннем кофе.

— Оно, конечно, так. Только ты откуда это знаешь-то? — удивился торговец, впрочем, не забывая смотреть под ноги — они уже пробирались обратно к машине, не став задерживаться в этом месте.

— Мой наставник всё-таки был из высшего общества, хоть и являлся волшебником. Посещал приёмы, вращался в свете, как говорится, слышал, о чём небедные магглы говорят и что их беспокоит. Кое-что пересказывал мне в качестве примера. Сейчас уже не старые времена, когда велись честные дуэли, сегодня какой-нибудь дегенерат может принести на поединок вместо посоха такую вот винтовку. И что останется делать?

Арчибальд не так уж сильно и соврал, просто заменил себя самого на выдуманного наставника. К тому же, к его огромному сожалению, в своё время он такие разговоры действительно слышал, да только не принимал близко к сердцу — проблемы обычных людей преподавателя Часовой башни волновали мало. Ему и в страшном сне не могло присниться, что однажды древнее и уважаемое семейство Айнцберн падёт так низко, чтобы купить услуги недомага-наёмника, который беспардонно заявится на благородную магическую войну со своими варварскими минами и автоматами. Тогда Кайнетт ещё считал, что его защита позволяет даже не беспокоиться о столь примитивном оружии. Это заблуждение стоило ему очень дорого, и повторять свою ошибку второй раз он не собирался. Тем более, сам МакДугалл наглядный пример того, что и в магической Британии вполне реально наткнуться на человека с пистолетом.

— А как это вообще работает? Силовое поле?

— Магия ветра. Одно заклинание отслеживает потоки воздуха в ограниченном радиусе. При приближении слишком быстрого объекта в ход идёт второе, создающее на доли секунды практически стену из сжатого воздуха, быстро движущуюся навстречу. Раз у вас есть винтовка, должны знать, что простой боковой ветер способен отклонять пули в сторону. Если правильно распорядиться им, то может и останавливать. Но на это нужно много магической энергии. Энергии, которую я мог бы применить с куда большей пользой. Я трачу на подобные разработки своё время, знания и магию, и полагаю, что это должно оплачиваться честно.

— Да, но всё-таки…

— Это всего одна пуля? Или целая одна винтовочная пуля? Ваша наука уже способна предоставить человеку такую защиту, не одевая его в броню с ног до головы? За любые деньги? Вы можете купить себе шанс на выживание, возможность отразить первую внезапную атаку и время найти укрытие до второй?

— Ладно-ладно, я проникся, — либо МакДугалл и впрямь оценил открывающиеся возможности, либо понял, что цену сбить не сможет. — Надо будет записать все эти аргументы для переговоров.

— Конспектируйте. Я могу и повторить, если надо.

Однако переспрашивать Альберт не стал. Возможно, решил, что запомнил с первого раза. В мастерскую они ехали в тишине, так что Кайнетт мог, не отвлекаясь, обдумать предстоящие траты магической энергии. Сами по себе эти браслеты представляли упрощённую до полной примитивности схему, использованную им при создании автоматической системы обороны своего мистического знака, только вместо щита из зачарованной ртути использовался простой воздушный барьер. В этом и крылась основная проблема. В собственном теле Арчибальд имел предрасположенность к двум стихийным элементам из пяти основных — воде и воздуху, довольно редкое сочетание. После надлежащих тренировок это серьёзно облегчило ему контроль различных потоков, будь то движение энергии, ветра или жидкости, от крови до расплавленного металла. Однако полдюжины проведенных за последний месяц ритуалов показали, что тело Джеймса Мерфи имеет полноценное сродство лишь с одним элементом — с водой. Это не земля и не огонь, конечно, чего маг опасался, однако в результате заклинания на основе ветра ему теперь будут даваться сложнее, а энергии потребуют больше. Заклинания, вкладываемые в такой защитный браслет — в том числе.

— Кстати, хотел кое-что спросить, — произнёс МакДугалл, отвлекая его от размышлений.

— Да?

— Помнишь тот трюк с вилкой, который ты мне показывал в ресторане?

— Это не «трюк», а обычное структурное преобразование, — назидательным тоном поправил его маг.

— Не суть, — отмахнулся Альберт. Кайнетт лишь покачал головой — чего ещё ожидать от торгаша, далёкого от науки? — Вопрос в другом — а ты смог бы перед этим заколдовать ту вилку, чтобы потом превратить её в розу мог бы не волшебник, а обычный человек, скажем, по команде?

— Да. Вложить заранее энергию и задать ключ на активацию — те пули, что я делаю, работают точно так же.

— Просто возникла идея. В очень многие места сейчас даже перочинный ножик или заточенный пенни не пронесешь, настолько охрана лютует — перетряхивает все вещи и общупывает со всех сторон и во всех местах, уж прости за подробности. А если взять тот же браслет или пряжку ремня, пройти металлоискатель без претензий, а потом уже внутри, допустим, клуба или особняка сказать «абра-кадабра», трижды плюнуть — и у тебя в руках кастет, кинжал, отмычка или леска.

— Да, это настолько просто, что я даже и не думал. Мне будет легче загипнотизировать охранника, чтобы он не заметил сигнала металлоискателя, чем возиться с преобразованием. Но для простого человека, может, и сгодится. Составьте список предметов, которые нужно получить, я прикину, какие потребуются затраты и исходный материал. Это будет продаваться? — поскольку ничего интересного в постановке элементарной задачи не было, она интересовала мага лишь с меркантильной точки зрения, а не с научной.

— Эх, Джеймс, я бы тебе рассказал пару баек, каких усилий и извращений стоило ради успеха дела протащить мимо охраны или передать нужному человеку хотя бы заточенный кусок пластика или самопал из гвоздей и спичек. Но в двух словах да, это будет хорошо продаваться.

— Что ж, мне же лучше. Как раз деньги скоро понадобятся.

— Флетчер созрел для конкретных переговоров вместо трёпа? — уточнил Альберт. Поскольку Кайнетт не доверял любой мистерии, которую не мог объяснить, переписка с контрабандистом велась не через птиц-фамилиаров, а обычной лондонской почтой, разумеется, иносказательно, что тоже замедляло приход к консенсусу. К тому же письма приходили не на адрес мастерской, а к кому-то из людей МакДугалла, тот нёс их боссу, и только после этого торговец сам или через мисс Стоун передавал их магу. Так же и в обратную сторону. Альберт не хотел терять контроль, ведь они могут просто сговориться у него за спиной и дальше вести дела без посредника. Готовые сотрудничать волшебники — слишком ценный, если не сказать уникальный ресурс, никак нельзя упускать их из виду.

— Да, встреча завтра.

— Поддержка требуется?

— Только до места рандеву, одного человека хватит. Просто пусть убедится, что я туда дошел, а не вступил в бой или не оказался захвачен. Если же мы с Флетчером договоримся, то, вероятно, отправимся в одно из магических поселений. Магглам там лучше не появляться без нужды.

— Радиотелефон с собой возьми в любом случае. Пригодится, если придётся звать на помощь.

— Возьму. Хотя в некоторых местах он может и не работать, — Кайнетт скептически относился к этому образцу техники, полученному от Альберта, особенно учитывая сложные отношения местной магии и современной электроники, но определённую полезность признавал. — Да, и вот ещё что. Как я понимаю, для вас не проблема добыть пистолет или винтовку, мистер МакДугалл. А как насчёт холодного оружия?

— Нож достать намного проще, чем пистолет.

— Я о более экзотических вещах. Меч, алебарда, моргенштерн… Боевые, разумеется, а не алюминиевый реквизит для кино.

— Можно, — сквиб пожал плечами, но ни капли не удивился такой просьбе. — Дорого встанет, товар не ходовой, но если душа просит, то можно и раздобыть. Нужно что-то конкретное?

— Пока не готов сказать точно. Через пару недель мы вернёмся к этому разговору, рассчитываю, что к этому времени у меня будет конкретная заявка.

— Всегда готов. Если бы людям не нужны были необычные вещи, я бы не торговал ими, а по-прежнему сидел на очень смешной зарплате таможенника в Хитроу. Впрочем, это долгая история.

* * *

На встречу, назначенную рано утром в практически пустом парке неподалёку от магического квартала, Арчибальд явился, что называется, во всеоружии. Он взял те же мистические знаки, что были на прошлой сделке, плюс пару новых, а также ни на секунду не терял бдительности, ведь в любой момент к волшебнику может аппарировать подкрепление. Было искушение попросить у Альберта какой-нибудь пистолет, но он всё же решил не опускаться так низко даже при своём пока ещё невеликом магическом резерве. Флетчер уже ждал его, сидя на скамейке с расслабленным видом и демонстрируя, что никакой угрозы от него можно не ждать. Одет был столь же безвкусно, как и в прошлый раз, даже цепь (наверняка лишь позолоченная) никуда не делась. Впрочем, о безопасности он заботился — на этой аллее уже был установлен слабый барьер, отводящий внимание обычных людей.

— Привет, Джимми. Вижу, ты сумел встать сегодня рано, — с напускным радушием поприветствовал его волшебник.

— Я полагаю, теперь вы готовы заниматься делом, или и дальше будем ходить кругами? — маг проигнорировал его приветствие. — Мы договариваемся уже почти месяц, а толку по-прежнему ноль.

— Ты не веришь мне, я не верю тебе, — ответил волшебник спокойно. — А такие дела надо проворачивать, лишь заручившись доверием, причем взаимным. К тому же у меня причин для опасений куда больше, чем у тебя.

— Неужели? Мне показалось, тот волшебник очень недвусмысленно намекнул, на чьей вы стороне, мистер Флетчер. А мы оба знаем отношение этого человека к некоторым областям магии. Взять меня с поличным и отдать в руки аврорам — разве это не будет отличным способом выслужиться перед ним?

— А ещё я знал того волшебника лично. И второго тоже. А теперь от них и костей не найдут, как я полагаю. Мы не были друзьями, но просто… — волшебник всё ещё выглядел расслабленным и спокойным, но Кайнетт почувствовал его напряжение. Наверняка он готов выхватить мистический знак или телепортироваться в случае опасности, несмотря на всю браваду. — Здесь так дела не делаются. Раз уж ты хотел придумать себе легенду, надо было проработать её тщательнее или подготовиться получше. Если я понял, кто ты такой, думаешь, и другие не смогут?

— Так и кто же я такой? — переспросил Арчибальд, уже прикидывая в мыслях варианты атаки. Если у местных волшебников так хорошо с реакцией, лучше ударить с двух или трёх направлений сразу, чтобы перегрузить защиту. Ошеломление прямой манипуляцией ветром, и два мистических знака для поражения — этого должно хватить. — Мне даже интересно услышать вашу версию.

— Ну, если не надоело играть, то пожалуйста, — волшебник лишь развёл руками, показывая, что ему не особенно интересно продолжать эту игру. — В мальчишку-магглорождённого, тянущегося к знаниям всеми силами, точно поверить будет трудно, если учесть пару мелких деталей. Вы крутите какие-то свои дела с Уизли…

— С кем? — переспросил маг.

— С Альбертом. Он дальний родственник семейству чистокровных, хотя у них и не очень с репутацией. Его прадед, тоже сквиб, ушел из семьи к магглам, ну, а правнук вот, так сказать, вернулся. Но не о нём сейчас речь, — отмахнулся волшебник, возвращаясь к более важной теме. — Он теперь продаёт магглам новые игрушки — ладно, хотя девятилетний ребёнок бы их сделать никак не смог. Но вот потом к нам на встречу заглядывают два широко известных в узких кругах висельника, по которым Азкабан давно рыдает, а у авроров на них дел — пара шкафов. Против них остаются лишь необученный мальчишка и сквиб с пистолетом, а через неделю от тех двоих лишь одну палочку из реки и выловили. Я же говорю, я их обоих неплохо знал: Мортимер, конечно, всегда был слабаком, а вот Эбигейл весьма неплох, его в Лютном опасались многие. И обоих закопали за ночь, так что и тел не нашли. Не переломали кости, обморозили, искалечили или прокляли, это как раз дело обычное — просто не нашли и, думаю, уже не найдут. У нас, в Британии, даже в Лютном, есть свои правила, между прочим. Здесь не принято убивать за попытку разжиться парой монет. А вот волшебник в бегах, которому понадобилось укрытие, деньги и, возможно, связи… Чужак с континента, скорее всего, не знающий правил… Такой бы мог так и поступить. Отсюда чужая, не вызывающая опасений, внешность, отсюда и всё остальное.

— Если вы так считаете, то почему я ещё на свободе? — с интересом спросил Кайнетт. Не то чтобы он считал свою легенду такой уж надёжной, в ней хватало слабых мест, но вот пункт по поводу неприятия убийств ему даже и в голову не приходил.

— Потому что мне нужны деньги, — без тени смущения ответил Флетчер. — А ты готов платить.

— Тогда почему мы ещё не ведём дела?

— Потому что ты можешь в любой момент попытаться убить и меня, когда я уже стану не нужен. Пока же у меня есть то, чего у тебя нет, но что тебе очень нужно, а это хоть какая-то страховка.

— Чего ты от меня хочешь? — устало спросил маг, прикрыв глаза. Не то чтобы ему раньше не доводилось вести переговоры с подобными типами, но делал он это, находясь в куда более выгодной позиции. Авторитета семьи Арчибальд и одного из лордов Часовой башни было достаточно, чтобы диктовать свои условия сделок. — Гарантий?

— Да. Непреложный обет меня бы устроил, — заявил Флетчер, протянув ему левую руку.

— А не боишься вешать на душу обязательства? — спросил Кайнетт хмуро, не двигаясь с места. Об этом ритуале он уже знал из книг, так назывался магический контракт, похожий на принятый в Ассоциации договор гейса. Только заключался он устно и минимум при одном свидетеле, что позволяло вносить в контракт правки, в том числе в последний момент и без уговора, если третья сторона не будет держать реальный нейтралитет. Как и гейс, нарушить его нельзя, без риска остаться без магии или вовсе погибнуть. — Договор ведь будет двухсторонним.

— Боюсь, но выбора нет, — волшебник опустил руку. — Я тоже не хочу раздавать клятвы, но не могу доверять тебе без них.

— И вот мы в тупике, — подвёл итог Арчибальд. Вздохнул, огляделся по сторонам, словно надеясь, что сможет найти какой-нибудь ответ. Но в голову ничего толкового не приходило. Им обоим нужна эта сделка, и оба они не доверяют друг другу. Но не считают это дело настолько важным, чтобы связывать себя магической клятвой. У Кайнетта здесь нет ни влияния, ни репутации, ни официальной власти. Всё, что у него сейчас есть, это знания и… — Деньги?

— Что?

— Думаю, я нашел выход, — маг достал из кармана мешок для монет. — В качестве аванса последующих приобретений, в знак нашего взаимного доверия и в счёт будущего сотрудничества я даю тебе, скажем, тысячу золотых. Без расписок, без свидетелей, без клятв, просто здесь и сейчас из рук в руки. А потом ты отводишь меня к тому мастеру, о котором мы договаривались — тоже без контрактов, клятв и без подвохов. А уже потом мы обсудим дальнейшие дела.

— Полторы, — видно было, как страх борется в этом человеке с жадностью. И эта борьба была безнадёжной с самого начала. Волшебник достал свой кошелек, выполненный в виде вполне современного (хотя тоже дешево выглядящего и кичливого, как и весь его наряд) кожаного портмоне и демонстративно его раскрыл, приводя в действие чары искажения пространства. — Полторы тысячи галеонов, и мы договорились.

— Идёт, — Кайнетт ещё раз огляделся по сторонам, не увидел посторонних, затем прошептал пароль, наклонил свой мешок над портмоне Флетчера и сказал громко: — Тысяча пятьсот галеонов.

С тихим звоном поток тяжелых монет начал пересыпаться из одного кошелька в другой. Такой вот очень странный аналог банковского перевода. Золотые сыпались и сыпались, наскучивало это зрелище быстро.

— Почему у вас не ввели номинал больше одного галеона? — спросил маг, не став прямо отрицать версию волшебника о чужаке, не знающем местных правил. Частично это ведь было правдой. — Пять фунтов это по современным меркам, смешные деньги.

— Традиции, — скривившись, ответил Флетчер. — Так у гоблинов издавна было заведено — стандарт трёх металлов, кнат-сикль-галеон. Только вот во времена Мерлина, говорят, один галеон стоил тысяч в семь раз дороже, чем сейчас. На один золотой жить можно было несколько лет. А потом… Инфляция бывает не только у магглов. Как скачет курс золота, серебра и меди каждый год — это вообще отдельный разговор…

— Ладно, это к делу не относится, — прервал его жалобы Арчибальд, когда поток золота иссяк. Убрал мешок обратно в карман и произнёс: — Думаю, нам пора к мастеру, не так ли?

— Всё так, — волшебник тоже убрал портмоне и вздохнул, добавив: — Сразу говорю, я отведу тебя к нему, но он уже сам решит, возьмётся или нет, — Флетчер встал со скамейки, огляделся по сторонам, вновь убеждаясь, что рядом нет людей. Затем протянул руку. — Давай, я аппарирую к нужному месту.

— Перенос под твоим контролем. И ты ожидаешь, что я соглашусь?

— «Взаимное» доверие, помнишь? Оно бы пошло нашим отношениям на пользу. Я же тебе поверил. Рассчитываю теперь на ответное действие.

Скрипнув зубами, Кайнетт покрепче сжал рукоять кинжала в кармане, но руку протянул. Затем последовала вспышка, ощущение полёта и быстрого движения, и через мгновение они уже стояли в глухом лесу перед древним двухэтажным домом из цельных брёвен, местами покрытых мхом и позеленевших от старости. Каких-либо дорог или хотя бы троп к нему не вело, дом словно возник на этой поляне лет двести назад. Маг почувствовал несколько барьеров на самом здании и вокруг него, но точно определить все из них не смог. Охранные и следящие чары в основном, плюс отвод внимания обычных людей, а так же что-то более специфическое из местного арсенала.

— И совсем не страшно. Идём внутрь, нас ждут. Тебе повезло, что авроры немного угомонились со своими рейдами, иначе могли бы и накрыть нас прямо здесь. Они после твоего фокуса с жертвоприношением трясли беднягу Франсуа, как и всех прочих, считай, что через день, только перья летели. Его хибара, наверное, последние лет сорок такой чистой не была, как после их облав, — по пути к дверям рассказал волшебник.

— Какого ещё фокуса?

— Да-да, ну, разумеется, это сделал вовсе не чужак, интересующийся некромантией и лишней палочкой без чар слежения. Да там кто угодно мог быть…

В полутёмном пахнущем пылью коридоре со скрипучими полами Флетчер задержался, открыв громадный старый гардероб и достав оттуда небольшой мешковатый плащ грязно-серого цвета. Протянул клиенту и сказал:

— Надень и надвинь капюшон пониже.

— Зачем мне эта дрянь? — возмутился Кайнетт при виде этого ветхого тряпья.

— Детям до одиннадцати продавать палочки нельзя ни под каким предлогом, слишком это опасно. А до семнадцати — только со следящими чарами, которые контролируют из Министерства. Франсуа знает законы не хуже остальных, и с ребёнком никаких дел иметь не станет. Но если к нему придёт взрослый волшебник пусть низкорослый и с тонким голосом? Полугоблин, наверное, но полугоблинам палочки продавать не запрещено ведь. И даже под зельем правды мастер подтвердит, что ничего не нарушал. Следишь за моей мыслью, Джимми?

Маг хмуро забрал у него пыльный плащ и надел на себя, ничего не сказав. Пошел вслед за Флетчером, разглядывая обстановку из-под низкого капюшона. Внутри дом выглядел довольно типично для здешнего магического мира — никаких проводов, никаких вещей позднее 19 века, тёмную комнату с низким потолком, вероятно, играющую роль лавки, освещали несколько свечей в древнем канделябре и не очень яркий шар света под потолком, видимо, какая-то «стационарная» версия заклинания «люмос». Хозяин нашелся за потемневшей деревянной конторкой, по виду заставшей ещё плавание Колумба. Сам волшебник, которому могло быть и пятьдесят, и под девяносто лет, напоминал внешне отшельника, ушедшего от мира — спутанные нечесаные волосы и длинная борода, худое, почти истощенное тело, закутанное даже не в мантию, а в какое-то подобие рясы. Ног было не видно, но маг не удивился бы, окажись странный человек ещё и босым. Впрочем, в Часовой башне встречались не меньшие оригиналы, так что удивляться пока было нечему. Вкусы, что у магов, что у волшебников, бывают крайне причудливыми.

— Мой давний знакомый Франсуа Дезерте, изготовитель волшебных палочек и прочих магических предметов. Некоторые считали его методы слишком нетрадиционными, потому он покинул солнечную Францию и переехал к нам. Самые вкусные две трети рынка и так у Оливандера с помощниками в руках, так что он не подсылает ухорезов разбираться с конкурентами, а просто их игнорирует.

— И что же такого «нетрадиционного» в этих методах? — поинтересовался Кайнетт не без любопытства. Это место не походило на обитель прогрессивного исследователя, однако внешность, всё же, бывает обманчива.

— Тебе известно, как волшебнику обычно подбирают палочку? — спросил хозяин, внимательно его разглядывая. Голос у Франсуа был скрипучим и громким, это не считая заметного акцента.

— Видел издалека, читал в книгах. По-моему, мастер просто перебирает все, что у него в тот момент есть, «руководствуясь своей интуицией, опытом ремесленника и тонким чутьём» так, кажется, там было. И продолжает, пока не найдёт, ведь «палочка сама выбирает волшебника».

— Именно. Оливандеры, как и наши мастера в Париже, занимаются этим ремеслом многие века, всё давно поставлено на поток — заготовки, материалы, чары, подбор комбинаций, — начал объяснять волшебник неторопливо. Он явно любил поговорить о своей работе. — Некоторые редкие образцы у них, возможно, пылятся уже лет триста, всё ожидая своего клиента. Вообще, если уж совсем справедливо подходить, любой взрослый волшебник может колдовать любой исправной палочкой. Вопрос лишь в совместимости — с какой палочкой легче работать тому или иному волшебнику, вот это уже совершенно индивидуально. Мастера могут себе позволить просто перебирать десятки и сотни готовых образцов в поисках наиболее совместимого варианта. Но если ты только начинаешь дело, то тысяч сделанных экземпляров, каждый из которых помнишь наизусть, у тебя на руках нет. Тут или идти в подмастерья к одному из тех, кто занимается этим давно, или забыть о профессии. Но есть и иной выход, — Дезерте указал в угол комнаты, где высились две стойки с волшебными палочками. На одной их была ровно дюжина, на другой — несколько десятков. — Клиент пробует все, я записываю, потом определяю наиболее подходящие компоненты и собираю из них новую палочку только для него.

— Звучит разумно, — согласился Арчибальд. В конце концов, мистический знак всегда должен изготавливаться под конкретного мага, учитывать его набор заклинаний, освоенные школы, стиль действий и личные особенности. Никто не продаёт их, как костюмы в дешевых магазинах, где полдюжины универсальных размеров на все случаи жизни. Их, так сказать, шьют на заказ. — Мне приступать?

— Не так быстро. Протего Дуо, — произнёс волшебник, достав откуда-то из рукава своей хламиды волшебную палочку. Угол со стойками отгородил от остального зала сероватый почти прозрачный барьер. Кайнетт в этот момент напрягся, уже прикидывая, как его ломать, если всё это окажется ловушкой.

— Протего, — Флетчер, севший на древний стул у противоположной стены тоже выставил щит на всякий случай.

— Вот теперь можно. Стеллаж крутится, начинай с первого номера, просто возьми в руки и взмахни в сторону стены, потом бери следующую и так до двенадцатой, — продиктовал инструкции Франсуа.

Немного успокоившись, когда нападения не последовало, маг приступил к проверке. Он взял первый короткий жезл и взмахнул им перед собой. При этом постоянно приходилось тормозить собственные рефлексы и напоминать, что привычный шаблон тут не работает. Известные ему мистические знаки-усилители требуют пропускать через них свою магическую энергию, чтобы получить какой-то эффект, здесь же требуется лишь сформулировать в голове образ воздействия и сделать жест, собирая внешнюю ману, а потом ждать, пока он сам откроет магические цепи и возьмёт порцию энергии, необходимую для осуществления заклинания. Опытный волшебник, конечно, может варьировать мощность одной и той же мистерии и количество сил на неё, но делается это совсем не тем способом, к какому Арчибальд привык за много лет. В качестве образа маг выбрал направленный порыв ветра — базовый элемент при освоении стихии воздуха, который применяется в более сложных заклинаниях.

— Ничего, — отметил Кайнетт, опуская палочку. Своеобразный сигнал на запуск цепей он почувствовал, но тот был слишком слабым, не оказав на организм должного воздействия. Возможно, он бы сумел самостоятельно усилить его и отмерить нужную часть Од для запуска мистерии, но сейчас этого не требовалось. Да и мистический знак такими экспериментами можно повредить, он для подобных манипуляций не предназначен. В итоге без «инициирующего заряда» собранная мана просто вновь рассеялась вокруг через полсекунды.

— Пробуй следующую. Даже если что-то получится, не прекращай — тебе нужно проверить их все.

Дальше всё повторилось несколько раз. Четвёртая палочка дала слабый эффект, создав небольшой порыв ветра, почти так же сработала и девятая. А вот шестая почти задрожала в руках, создав целый вихрь и закачав стеллажи — импульс на открытие цепей прошёл почти без задержек. Поставив на стойку последнюю, двенадцатую, так же не вызвавшую отклика, маг развернулся и посмотрел на Дезерте.

— Финита, — тот взмахом своей палочки снял барьер. Затем начал вычерчивать какую-то схему на листе пергамента. Наконец, оторвался от своих расчётов и сказал: — Ну, довольно простой вариант. Сильное сродство с водной стихией, одинаково слабое — с воздухом и эфиром. Огонь, земля и редкие элементы — без ответа. Сердцевину нужно подобрать сочетающуюся с водой. Волосы ундины, рог кирина или толченый клюв кракена подойдут лучше всего…

— И мы потратили столько времени лишь на это? — с раздражением спросил маг. — Можно было просто спросить, какие у меня базовые элементы.

— Среди знакомых волшебников, Мерлин мне в свидетели, хорошо, если один из дюжины назовёт свои основные элементы, — ответил Франсуа, оглядывая его с ног до головы. Хотя под этим пыльным мешком смотреть было особенно не на что. — И из них один из трёх назовёт их все правильно. Те, кто не создаёт палочки или не меняет их каждые три года, обычно голову подобным себе не забивают. Как купил одну в одиннадцать лет перед школой, так с ней целый век и проходит, если не сломается.

— Ладно, в крайнем случае, вы проверили мои сведения. В таком деле лишним это не бывает, — Кайнетт не стал продолжать спор о мелочах. Вместо этого указал на другой стеллаж. — А во втором наборе что?

— Одних стихий мало. Это основа, но ими всё не ограничивается. У любого из нас есть своя связь с магией, но у каждого она особенная. И особенности этой связи влияют на заклинания, когда неудачно подобранная палочка может вступать с ней в конфликт. Редко, но такое встречается.

— Занятно… — протянул Арчибальд неопределённо. Судя по всему, речь идёт о «Начале». По книгам у него сложилось впечатление, что местная теория магии до этого не добралась. Похоже, открыть его они сумели, но в силу особенностей школы, для волшебников Начало имеет значимость лишь при подборе мистического знака. О том, что Начало, то есть особенность связи тела с Истоком, незаметно влияющая на поведение, есть у каждого человека, вне зависимости от его способностей к магии, здесь, вероятно не знали, но сейчас это значения не имеет. Кайнетт указал на стойку и сказал: — Однако даже сорока разных «лотов» будет мало, чтобы это промерить точно.

— Мало, — согласился Франсуа, даже с некоторым уважением глядя на клиента. — Но за большим — к Оливандеру или таким, как он. У кого есть запасы в тысячи разных образцов со всевозможными сочетаниями стихий и особенностей. Я могу определить результат лишь примерно, чтобы не возникало конфликтов с палочкой.

— Тогда не будем терять времени на проверки зря, я и так могу сказать. Моя особенность связана со временем. Точнее я не выяснил пока.

— Вот как… Тогда попробуй тридцать шестую палочку. И теперь двадцать пятую, шестнадцатую, тридцать первую и тридцать третью… Ага, понятно. Отклик идёт на «возраст» и «рассвет». Я бы сказал, что особенность — «молодость», или что-то очень к этому слову близкое.

— Интересно. Спасибо, мастер, — Арчибальд даже вежливо кивнул ему. Результат и впрямь находил отклик в душе. А ещё волшебник сейчас сэкономил ему уйму сил и времени, которые потребовались бы на медитации для точного выявления собственного Начала. Такого прогресса от местной магии он не ожидал, честно говоря. На этом фоне даже не так обидно было, что оно бесполезно для пробуждения или применения в личных мистериях. В прошлой жизни Начало Кайнетта так же ему в исследованиях магии и разработках не пригодилось, к этому он уже привык. Определить своё Начало для мага процесс долгий, но не слишком сложный, по сути достаточно медитаций и самогипноза. Другой вопрос, что варианты, которые можно превратить в оружие или как-то усилить ими свою магию попадаются крайне редко, и даже в этом случае требуют разработки новых мистерий с нуля. Чтобы начало «огонь» досталось магу из семьи пиромантов — о таком разве что мечтать можно. Чаще это просто абстрактные концепции. Кайнетту, получается, не повезло уже второй раз подряд. — Для магии ничего не даст, но для сборки палочки, наверное, полезно будет знать.

— Да, всё-таки удобно работать с компетентным человеком. Думаю, подберу корпус из подходящего к особенности дерева, например мирт, калина или сакура.

— Сакуру не надо, — безапелляционно заявил маг, взмахнув рукой. — Уж лучше мирт. Обойдёмся без дальневосточных мотивов, пожалуйста.

— Волшебнику виднее, — пожав плечами, легко согласился Франсуа. — Ему же с ней ходить. Ну, а теперь поговорим о презренном металле. Тебе известны цены в Косой Аллее?

— Да. Десять-двадцать галеонов за готовую палочку у лучшего мастера, что для столь опасной вещи — абсурдно дешево. До пятидесяти за сделанную под заказ, и до бесконечности за оформление и украшение. Навершие в виде золотой львиной головы с рубинами на месте глаз и тому подобный китч. В остальных лавках — дешевле раза в два.

— Приблизительно. Я за подбор, зачарование и сборку возьму тридцать, зато ты точно будешь знать, что там внутри и как оно взаимодействует с твоей магией. Узоры, лак, гравировка и тому подобное — ещё до двадцати, в зависимости от сложности. Отсутствие следящих чар, которые я в соответствии с лицензией Министерства, — Дезерте ткнул пальцем в пергаментный свиток в рамке на стене, — обязан добавить, встанет ещё в три сотни. Разумеется, если попытаешься наколдовать посреди Лондона «адский огонь» или наложить «империо» на целый банк, то авроры такое отследят безо всяких чар. Но по мелочи колдовать вне закрытых зон можно — не больше, чем любому взрослому волшебнику, конечно. Срок исполнения — две-три недели. Всё устраивает?

— Вполне, — согласился маг. — Из декоративных элементов мне нужна не полировка, а скорее наоборот, более грубая поверхность на нижней трети, чтобы из руки легко не выскользнула, и этого хватит. Если не в ущерб магическим свойствам, разумеется. Так что за всё, думаю, триста сорок золотых. Половина авансом, половина по готовности, — добавил он и высыпал перед мастером нужное количество монет. Посмотрел на успевшего заскучать в углу Флетчера. — А за посредничество?

— Пятьдесят, — отозвался контрабандист.

— Пятьдесят, — Арчибальд вновь отсчитал золото. У него было ощущение, что пройдоха в последний момент задрал цену, но разбираться с этим было не с руки. Деньги не такие уж и большие, даже с учетом его не особенно устойчивого финансового положения. Но не будет же он трястись за каждый медяк. Особенно учитывая, сколько он ему уже отдал «авансом». — Полагаю, вы сообщите мне, когда заказ будет готов. И ещё, месье Дезерте?

— Да?

— Помимо палочек, вы занимаетесь изготовлением предметов с расширением пространства?

— Редко, но на заказ могу и сделать. Нужно что-то особенное, чего не купишь на Аллее?

— Пока не уверен до конца. Но что-то вполне может и понадобиться. Так что буду знать, что могу на вас рассчитывать.

— По крайней мере, можем обсудить. А там в зависимости от сложности заказа. Всё-таки не моя специальность, за что угодно не возьмусь.

— Этого достаточно. И полагаю, на этом мы можем откланяться. Приятно было иметь с вами дело.

Избавившись в гардеробе от осточертевшего плаща, маг вышел на улицу и вдохнул свежий воздух, пускай и с примесью болотной вони. Флетчер вышел вслед за ним. Не став тянуть время, волшебник дождался согласного кивка, затем положил руку мальчишке на плечо и перенёсся вместе с ним обратно в парк. Здесь по-прежнему было безлюдно.

— Начало положено, я полагаю. А что по поводу интересующих меня книг? — спросил Кайнетт, оглядываясь по сторонам. Пока всё шло приемлемо. Во всяком случае, контрабандист не выкидывал фокусов и не попытался, к примеру, телепортировать его на порог аврората, хотя опасения насчёт такого развития событий имелись.

— Раз уж мы теперь говорим предметно, то хотелось бы знать детали. Область хоть и запрещенная полностью, однако обширная. Нужны описания конкретных ритуалов или существ, какие-то определённые заклинания?

— Интерес у меня сугубо академический. То есть, научный. Если за последние лет триста или четыреста ещё издавались школьные учебники по данному вопросу, то это было бы идеально. Общие сведения — что, как, кто наиболее известен, какие есть направления и деления между собой. Исходя из этого, уже можно будет плотнее заняться заинтересовавшими темами.

— Даже это обойдётся дорого. Такой «учебник» на руках — это гарантированная дорога в Азкабан, отвертеться уже не получится. Две тысячи галеонов только за то, чтобы я вообще отправил просьбу о поисках чего-то подобного. В случае же нахождения — ещё не меньше десяти.

— Не думаю, что у вас и ваших друзей так много клиентов, которым подобное вообще может понадобиться. Так что предлагаю умерить аппетиты хотя бы до восьми за всё.

— Десять за всё и ни кнатом меньше. Мы все рискуем до конца жизни кормить дементоров. Такой риск должен быть оправдан хотя бы немного.

— Кого кормить? — переспросил маг. Кажется, он встречал это название в бестиарии в разделе призраков, но там просто шло указание, что о неких «дементорах» надо читать не здесь, а в секции «Тёмные твари и отродья».

— О, вижу, кое-каких важных вещей ты ещё не знаешь. Посмотри по справочникам, кто такие дементоры, при случае. У вас, уж не знаю откуда ты, видимо, их не водилось. Поинтересуйся, чем мы рискуем, и что такое на самом деле Азкабан. Ты же не думал, что там как у магглов — решетки, жирные охранники с дубинками и одна камера на четверых?

— Не думал, — согласился Арчибальд. Ему доводилось видеть тюремные этажи Часовой башни, так что о содержании особо опасных магов под замком он имел некоторое представление. Видимо, хотя бы в этом отношении у местного Министерства фантазия хоть сколько-то работала, раз слово «Азкабан» всех пугает не хуже слова «Воландеморт». — Но при случае посмотрю. Так или иначе, вам ведь нужны были деньги? А кто ещё предложит такие деньги за эти книги, как не я? Я ведь не отказывался платить за товар, который того стоит. Это ли не основа взаимовыгодного сотрудничества?

Не получив ответа на, в общем-то, риторический вопрос и посчитав разговор законченным, Кайнетт неторопливо пошел к выходу из парка. При этом, развернувшись к далеко не самому честному в Лондоне человеку спиной, маг ни на секунду не расслаблялся, несмотря на все их договоры. Новая металлическая подвеска на шее рядом с крестом заключала в себе заклинание магического щита, и хотя бы одну внезапную атаку низкого или среднего ранга она заблокировать или серьёзно ослабить позволит, к примеру отбрасывающее или парализующее заклинание. Это выиграет немного времени для того, чтобы вступить в бой и пустить в ход другие мистические знаки. Флетчер не походил на человека, способного опуститься до банального разбоя, особенно если будет риск для своей жизни, однако Арчибальд не сомневался, что тот охотно сдаст клиента аврорам, как только финансовая выгода перестанет перевешивать опасность. Однажды с этим придётся что-то делать. Но пока они выгодны друг другу, как бы ему лично ни было противно работать с подобными типами, у которых в мозгах одна лишь жадность.

Увы, изучение магии даже в его лучшие годы не обходилось без услуг таких людей, способных достать что угодно и продать кому угодно, не заботясь о научной ценности, вопросах морали или количестве пушечного мяса, которое придётся списать в процессе. Некоторые вещи всё-таки неизменны в любом мире.