Крепче кровных (гет)

— Сологуб называл солнце жёлтым Дьяволом...

В то утро, когда красный клан собирался со спасительной миссией в казино, когда синий клан познакомился со своей королевой, и, когда маленький бесцветный клан прибыл в Шидзуме, в золотом клане царила непривычная суматоха. Впрочем, с недавних пор происходящий в Михашире хаос стал привычным явлением. После вторжения Суо Микото в башне начались восстановительные работы — пришлось ставить новые двери, менять окна, отмывать сажу и копоть, восстанавливать электроснабжение. Но даже те жуткие разрушения, оставленные красным королём, были лишь каплей в море происходившего хаоса. Красные короли творили разрушение и раньше, и с этим приходилось только мириться: огненная сила попала в руки двум молодым, вспыльчивым парням, которых точно не остановили бы ни запреты, ни законы, ни правосудие. Это короли, и с этим фактом приходилось считаться как обычным людям, так и другим королям.

Равновесие в золотом клане пошатнулось ещё до вторжения Суо Микото. Клан, Токидзикуин, чувствовал происходящие со своим королём нездоровые изменения. Никогда раньше Кокуджоджи Дайкаку, этот человек военной выправки и железной воли, не казался им таким потерянным. Золотой клан существовал чуть больше пяти лет, и всё это время Дайкаку проявлял себя, как надёжный, решительный и невероятно волевой человек. Ему перешли в наследство от другого клана Михашира и Сланец, ему предстояло изучать древний монолит, держать его силу под контролем и быть надёжным щитом, защищавшим людей от далёкого, сверхъестественного мира, своеобразным порталом в который был Сланец.

И всё же, даже такой жёсткий, такой непреклонный человек не мог справиться с происходившими в Сланце изменениями. Чем больше он старался сдержать рвущиеся из монолита силы, тем сильнее бесплотная энергия, словно голодный хищник, атаковала его самого. Ситуация только усугубилась, стоило тому странному парню щёлкнуть пальцами. Энергия рвалась из тела золотого короля, он либо обращал обычных людей в подданных, либо бесконтрольно атаковал их против собственной воли. И потому Дайкаку решил удалиться от общества. Он не мог подвергать людей напрасному риску, и потому заперся на верхнем этаже Михаширы. Стены башни уже доказали свою прочность, выстояв под напором Суо Микото и Мунакаты Рейши. Отсюда золотая энергия не вырвется, не сможет никому навредить, никому не отравит жизнь. И здесь у Дайкаку будет достаточно времени, чтобы как следует обдумать своё завещание.

Он слышал о королевах, видел их в действии, но, будучи невероятно пессимистичным человеком, не надеялся на своё спасение. Вернее, он решил обдумать несколько вариантов развития будущего. Во-первых, в случае смерти нужно позаботиться о выборе наследника. Дайкаку сам получил Михаширу и Сланец от другого короля, от солнечного, которого звали... как же его звали? Впрочем, неважно. Обязанности золотого короля перейдут одному из синих королей. Во-вторых, Дайкаку мог протянуть с разрушавшимся Мечом несколько лет. В этом случае рано сдавать полномочия, нужно заново научиться контролировать силы и использовать их, даже когда они настолько нестабильны. В-третьих, можно остаться в живых, вызвав у себя клиническую смерть и перестав быть королём. Опасный способ, ненадёжный, негуманный, но он тоже имел место быть.

— Жёлтый Дьявол, — повторил Ями, подняв взгляд на голубеющее ясное небо. — Не понимаю.

— Ты далёк от религии, — кивнул человек в чёрной форме золотого клана и маске кролика. — Но я попытаюсь объяснить. Наш мир полон боли и страданий, и свидетелем каждого несчастья всегда было Солнце. Оно может закрыть глаза на нашу боль, спрятавшись за облаками, может отгородиться от нас Луной. Но оно не перестанет светить. Даже если твой мир рухнет, даже если тебе будет так больно, что не захочется жить, даже если тебя не станет. Солнце останется всего лишь равнодушным и безучастным Солнцем, которое светит для каждого и ни для кого. Оно не спасёт тебя, не согреет усталое сердце. Поэтому это жёлтый Дьявол.

Ями слушал, не перебивая. Он давно не слышал подобных поэтических рассуждений, давно не интересовался литературой, давно не видел этого человека. Ями бы и не вспомнил о нём, если бы что-то старое, давно утраченное и ветхое не шевельнулось в памяти Хикари, и он не поспешил бы поделиться этой мыслью с Ями. Они отгородились друг от друга, отвернулись, предпочитали не замечать. И всё же, они были одним целым, и всё ещё могли телепатически общаться. Ями пытался закрыться от Хикари, в то время как сам Хикари настойчиво передавал ему слова Юкико о времени, боли и смерти передавал вкус съеденной пищи, делился радостью и переживаниями. Но о королевах Хикари не говорил. Он умело запечатывал своё сознание, не позволяя Ями ничего узнать о своих избранницах, забивая его голову всякими посторонними, ненужными мелочами. Ями не мог злиться на него за это. Хикари показывал ему Юкико, и с тех пор, как она стала королевой, Ями проникся к ней своей странной, жертвенной любовью. Её желание отличалось от мечты всего человечества, и Ями раздражало, что он не мог сполна проявить свою любовь к Юкико, наделив её силами короля. Впрочем, даже если бы Юкико мечтала о силе, Ями бы всё равно не смог сделать её королём. Этого не позволил бы сделать Хикари.

— Ты считаешь себя жёлтым Дьяволом?

— В каждом учёном есть что-то дьявольское, — парень улыбнулся. — Впрочем, и в каждом человеке есть своя доля жестокости. Мы все состоим из противоречий.

— Я тоже?

— А чем ты отличаешься от человека? — он хмыкнул. — Могуществом и долгой жизнью? Однажды ты появился, однажды и умрёшь. Со смертью и все твои силы исчезнут. А, может, это произойдёт и гораздо раньше.

— Почему ты так в этом уверен?

— Ничто не вечно, — человек в маске прикурил сигарету.

— Если люди это понимают, то почему не могут смириться со своей участью? Почему живут десятки лет в ожидании смерти?

— Почему же? — он выдохнул дым через нос. — Статистика самоубийств говорит об обратном.

— Красная королева тоже знает, что однажды умрёт. Почему она мне мешает воплотить мечту всего человечества?

— Так убей её, раз мешает.

Ями сжал губы в линию, нахмурился, отвёл взгляд. Убить королеву несложно. Он уже обдумывал это. Достаточно щёлкнуть пальцами. Но... что будет, когда её Дамоклов Меч рухнет? Это будет точно не воплощением мечты всего человечества. Королева не станет прекрасным воплощением силы, не станет чистой энергией, её сердце никогда не наполнится мрачной любовью Ями. Нет. Ями не мог обрушить Дамоклов Меч королевы. Его сердце разорвалось бы от боли вместе с её тихой, безрадостной смертью.

Как же жесток Хикари. Как он мог сделать королев... такими? Как посмел лишить их любви?..

— Смерть всё равно неизбежна, — пожал плечами человек в маске. — И встречаться с ней страшно, даже если она не касается тебя.

— Почему?

— Потому что такова природа человека. Мы боимся того, чего не ведаем.

— А я могу бояться?

— Ну... ты же боишься убить мешающую королеву. Значит, можешь.

Ями опустил взгляд. Действительно ли это чувство можно назвать страхом? Эту смесь боли разбитого сердца и сострадания к существу, обделённому любовью? Возможно.

Ями ощутил на языке вкус жареной колбасы и яиц. Зачем Юкико кормит Хикари? Разве ему нужна пища? Но этот внезапный вкус заставил его невольно улыбнуться. Нужно тоже попробовать поесть. Еда, как оказалось, способна приносить удовольствие.

— Так ты меня вспомнил, несмотря на все мои старания, — человек в маске докурил сигарету и метким броском отправил окурок в ближайшую урну. — Тоже сломаешь мне Меч, как и золотому королю?

— Я давно не слышал твоих теорий на мой счёт. У тебя было время, чтобы придумать что-то новое. Ты сделал это?

— Не просто придумал, а хочу провернуть, — человек в маске вновь улыбнулся. — Убийцы королей, они же тузы; императоры, управление временем. Пока я ещё жив, я хочу исследовать все твои возможности, — на его лице появилась улыбка, в которой одержимости было гораздо больше, чем веселья. — Я уже знаю, что ты способен воскрешать мёртвых, знаю, что можешь оживить даже тело, сшитое из шести отдельных тел...

— Если бы я тебя не выбрал, как бы ты проводил свои эксперименты?

— Никак, — он хмыкнул, убрав руки в карманы формы. — И умер бы либо от скуки, либо на войне. Ну, пойдём. Тебе ведь самому интересно, не так ли?

— Ты прав, — Ями опустил взгляд, вновь вспомнив что-то далёкое, что-то эфемерное. — Виктор Франкенштейн.

Человек в маске засмеялся, отправляясь в больничное крыло за живыми материалами для своих экспериментов.

* * *

В Хомре царило непривычное воодушевление. Стоило парням узнать, что король с королевой собрались в казино, так они, буквально, загорелись идеей отправиться следом в качестве моральной поддержки. Азартные игры, кровь, закипавшая от адреналина, огромный риск — всё это, вкупе с тягучей атмосферой казино, манили молодых людей, соблазняли, кружили голову. К тому же, ни один из них ни разу не был в таком заведении, так что в них мгновенно взыграло обыкновенное любопытство.

— Это удивительно, король! — воскликнул Татара, который уже больше часа возился с непослушными волосами Микото. — Как бы я ни старался придать тебе приличный вид, ты становишься только якудзее!

Микото закатил глаза и взглянул на себя в маленькое зеркало. Сегодня он был действительно озабочен своим внешним видом. Впервые за долгое время ему хотелось не просто выглядеть хорошо, а именно нравиться. Нравиться одной единственной девушке, которая в вечернем платье наверняка будет выглядеть чертовски хорошо. Впрочем, Юкико хорошо выглядела и в джинсах, и в его футболке, и в той чёрной одежде, в которой она пришла к нему на "свидание". Задумавшись об этом, Микото понял, что с Юкико его связывало совсем немногое. Вместе они провели слишком мало времени, но как же это время было насыщенно событиями. Они вместе пережили падение Меча Микото, вместе вытащили Мунакату из той задницы, в которую загнала его собственная сила, вместе провели ночь. И как же хорошо было засыпать, обнимая другого человека, тем более такого тёплого, мягкого, такого... близкого.

Чёртов Кагуцу. Микото нахмурился, вспомнив о нём, заставив Татару сокрушённо вздохнуть — все его усилия придать Микото приличный вид окончательно обернулись крахом. С Кагуцу Юкико связывало нечто большее. С ней он даже пытался быть спокойным и покладистым. Микото закрыл глаза. Сколько бы он ни гнал от себя эти мысли, он не мог перестать ревновать.

— Какое мрачное выражение лица, — произнёс Изумо, завязывая галстук на шее. — Что такое, Микото? Переживаешь из-за замечаний Тотсуки? Не волнуйся. Я уверен, королева одним своим поцелуем превратит тебя из хулигана в лауреата Нобелевской премии.

Микото закатил глаза и откинулся на спинку стула, взглядом велев Татаре продолжать.

— Не волнуйся, король, — улыбнулся Татара. — Королева всё равно не смотрит ни на кого так, как на тебя. Даже на Кагуцу.

— Фу-фу-фу! — прошипел Изумо. Имя первого красного короля было для него под запретом. Изумо был далеко не суеверным человеком, но Генджи пробуждал во всяком, даже в атеисте, сверхъестественный ужас. Он, словно бес из старых сказок, появлялся, стоило его только позвать. — Не хватало только его в казино! Зелёные нам точно "спасибо" не скажут!

— Пусть только попробуют не сказать.

— А... — отозвался Мисаки Ята, застёгивая пуговицы своего пиджака. В официальном костюме он ощущал себя так, будто только что пошёл в младшую школу. — Я всё не пойму… Почему королева спасает всех вокруг? Она что, хочет нас предать?

На мгновение в баре замерло абсолютно всё, даже, казалось, течение самой жизни остановилось. Мисаки тоже замер, внезапно ощутив, насколько ему тяжело, насколько неуютно, как из лёгких с каждым выдохом выходил кислород, а входил чёрный, вязкий гнев короля.

В чувства его привёл, едва не вышибив мозги, отеческий подзатыльник Изумо.

— Думай, что говоришь! — произнёс он. — Раз есть время думать о таких глупостях, то найдётся и время, чтобы смотаться за букетом цветов! Красные розы и поживее!

Ята не стал спорить, и, схватившись за раненную голову, рванул из Хомры, взяв курс на цветочный магазин.

— Ты так его совсем загоняешь, — сдержанно засмеялся Татара. — Если он будет бегать по каждому твоему поручению за каждую сказанную глупость...

— Ему это не повредит, — ответил Изумо. — Не умеет думать головой, будет думать жопой. Я не ошибся с выбором цветов, Микото? Обязательно подари их королеве, как увидишь её.

— А она приведёт своего воображаемого друга? — спросил Татара. — Мне интересно, смогу ли я сфотографировать призрака!

— Он всегда рядом с ней, — ответил Микото, прикурив сигарету от горящих пальцев. — Она говорит, это мелкий пацан.

— Интересно, — произнёс Изумо. — Даже Анна его не видит с её-то даром...

— Может, наша королева — тоже стрейн? — предположил Татара. — Но особый, с более узкой направленностью. Как, например, бывает с юристами. Есть просто юристы, а есть в области спорта, медицины, адвокаты, прокуроры...

Микото поднял на него вопрошающий взгляд.

— Не болтай, — он закрыл глаза, выдохнув дым.

— Ладно-ладно, — улыбнулся он. — Сейчас сотворим с тобой такое, что ни одна королева не устоит!

Микото не ответил. Закрыв глаза, он вслушивался в царящую в баре суматоху. Изумо курил и ворчал, жалуясь, что ребята долго возятся с костюмами; Татара кряхтел, пытаясь справиться с жёсткими волосами Микото; Анна на втором этаже меняла своё красное платье на чуть более красное платье. Это всё было таким ничтожно малым, но таким знакомым, близким, привычным. И всего этого Микото мог лишиться, мог всё это уничтожить своей вышедшей из-под контроля силой. Нет. Сколько бы он ни спорил с Юкико, он хорошо понимал её, понимал, за что она так отчаянно борется. Ей тоже есть что терять. И, пускай она лично не знает королей, пускай и сама — не король, но эта борьба со сверхъестественной силой — её борьба тоже. Может, следует быть с Юкико помягче, поромантичнее? Женщины любят романтиков.

Микото усмехнулся собственным мыслям. Ну уж нет. Он? Романтик? Никогда в жизни.

— Всё хотел спросить, король, — произнёс Татара. — А, когда у вас с королевой появятся принцы и принцессы, как вы будете им рассказывать про ваше знакомство?

Микото вновь открыл глаза, внимательно глядя на Татару. Микото сидел к нему спиной и видел лицо Татары перевёрнутым, но от этого оно не стало менее улыбчивым. Напротив, Татара просто сиял от счастья, думая о возможном прибавлении в Хомре.

— Не волнуйся, Тотсука, — отозвался Изумо. — Микото всё равно заставит отвечать Юкико.

— Интересно, какими они будут? Такими же милыми, как мама?

— И такими же рыжими, как папа.

— У них точно будет мамина улыбка.

— И папино шило в заднице.

С каждой фразой Микото чувствовал всё нарастающее смущение. О детях он точно думать не хотел. Во-первых, они точно не вписывались в его образ жизни, во-вторых, они бы стали лёгкой мишенью для враждебных кланов, в-третьих, какой из него отец? Он не любил возиться с детьми, не знал, чем их занять, да и вообще, как и любой мужчина, чувствовал себя с ними некомфортно: боялся случайно сломать хрупкого маленького человека неосторожным прикосновением. Но распалившихся Изумо и Татару было уже не остановить. Да и Микото не знал, как их заткнуть. Пусть болтают, пока не выдохнутся, он не будет обращать на них внимания.

Под свою же болтовню Татара привёл в порядок волосы Микото, гладко зачесал их назад, превратив парня из якудзы в матёрого главаря крупной мафиозной группировки. Вздохнув, Микото поправил галстук, глядя на себя в зеркало. По крайней мере, теперь он был меньше похож на обыкновенного дворового хулигана. Теперь он был дворовым хулиганом со стажем. В шок Юкико от его внешнего вида не придёт, но и вряд ли испытает тот самый восторг, о котором говорил Татара. Вздохнув, Микото перевёл на него удручённый взгляд.

— Ты чем-то расстроен, мой король? — Татара вновь просиял улыбкой. Похоже, поход в казино воодушевлял его так же сильно, как и всех остальных. — Или же всё дело в том, что твои глаза — всего лишь твои глаза?

— Ха?

— Ты привык себя видеть в зеркале, привык к своему лицу, и потому ни одна смена образа на тебя не произведёт сильного впечатления. Но в глазах королевы все черты твоего лица преображены любовью, — он показал пальцами сердечко. — И потому будут ещё более прекрасными, чем есть на самом деле.

Микото нахмурился, скосил взгляд в сторону. Татара был таким человеком, любил болтать о ерунде, любил пускаться в философские рассуждения из-за малейшей мелочи. Но сейчас Микото не знал, что ему ответить. Он был не силён в женской психологии, не знал, каким его видела Юкико, что на самом деле испытывала к нему. Но именно с ней ему было хорошо, а ей было хорошо рядом с ним, сколько бы она ни ворчала и как бы не пресекала его флирт.

Анна спустилась со второго этажа в новеньком красном платье, которое она берегла для особого случая. Его сшил Татара, используя мягкий шёлк и тончайшее кружево. Белые волосы Анна собрала в два хвостика и, видимо, дольше всего провозилась именно с причёской. В Хомре не было никого, кто смог бы научить девочку правильно обращаться с волосами.

Анна покраснела, увидев, что взгляды парней обращены к ней, надулась, но упрямо прошла в бар, борясь со смущением.

— Сегодня наша принцесса как никогда очаровательна, — произнёс Татара. — Верно, Микото?

— Выглядишь мило, — ответил он.

От этих слов лицо Анны стало вовсе пунцовым. В этот момент в бар вернулся Мисаки, держа в руках пышный букет душистых алых роз. У него со лба градинами катился пот, он тяжело дышал. Ближайший цветочный магазин находился на приличном расстоянии от бара, и Мисаки действительно пришлось побегать, чтобы искупить вину за свои слова.

— А где букет для Анны? — спросил Изумо, забрав цветы у Мисаки.

— А? — выдохнул парень. — Но, Кусанаги-сан...

— Быстро! — приказал Изумо, и от его повелительного тона голоса Мисаки вытянулся по стойке "смирно". — У нас две женщины! Или ты решил одну из них обделить вниманием?!

Воскликнув что-то невнятное, но крайне вежливое, Мисаки рванул из бара.

— У тебя плохое настроение? — произнёс Микото, глядя на Изумо.

— Меня отшили, жестоко отвергли и не согласились идти со мной в казино, — парень устало улыбнулся. — Моё настроение не просто плохое, а самое отвратительное.

С Юкико они встретились уже на парковке казино. Зелёный король позаботился, чтобы у красного клана было достаточно свободных мест, и чтобы все они располагались у самого входа в "Корону". Само здание было построено в форме полумесяца, в нём было пять этажей, и от обилия неоновых вывесок и ярких огней рябило в глазах. Изнутри раздавался тягучий, полный соблазна и похоти джаз. Следовало признать, с резиденцией зелёному клану крупно повезло.

Везение. В этом казино оно явно не на стороне игроков.

Юкико вышла из такси, держа за руку невидимого Хикари. Она была в красном платье до колена, с опущенными плечами. Волосы она убрала в низкий пучок, оставив у висков пару вьющихся прядей, которые красиво обрамляли лицо. Она надела серебряные висячие серьги и серебряный кулон, которые переливались в свете неоновых вывесок. Она ярко накрасилась: алые губы, дымчатые тени. Высокие каблуки её туфель звонко цокали, когда она шла навстречу Хомре.

— Даже не знаю, какой сказать тебе комплимент, чтобы не взбесить Микото, — улыбнулся Изумо, поприветствовав Юкико кивком. — Выглядишь потрясающее.

— Я подбирала платье под чьи-то рыжие волосы, — произнесла Юкико. — Вышло?

— Обычно вы с королём отлично смотритесь вместе, но сегодня вы просто убийственно горячие! — воскликнул Татара.

Лицо Юкико стало почти таким же красным, как и её платье. Одно дело, когда с ней нагло флиртовал Микото, и совершенно другое, когда его друзья подшучивали над их отношениями. Впрочем, Юкико не сердилась. Если бы здесь были её подруги, скабрезных шуток было бы гораздо больше, и им точно не было бы конца.

Микото протянул ей цветы и, взяв её руку своей тёплой ладонью, мягко коснулся губами костяшек пальцев.

— Ми... кото! — Юкико забыла, как дышать, прижав к груди пышный букет. — Мы же пришли сюда по важному делу...

— Ты — моё важное дело, ведьма. А хитрожопый король всё равно не убежит от своего спасения.

Юкико не ответила. Она взяла Микото под руку, на мгновение закрыла глаза и вновь ощутила покой рядом с самым неспокойным в мире человеком.

— Спасибо, — негромко произнесла она, поведя рукой с букетом.

— Поцелуешь меня?

— Дурак, — выдохнула она. — Хикари, сообщи Нагаре-сану, что мы прибыли.

Хикари кивнул и достал смартфон из маленькой сумочки на плече Юкико. Сегодня у мальчишки было особенно хорошее настроение. На нём красовалась новая белая рубашка, прямые брюки, сверкавшие от новизны ботинки и, конечно же, галстук, из-за которого Хикари чувствовал себя, несмотря на свой тысячелетний возраст, взрослым мужчиной. Юкико не пришлось тратиться на одежду для Хикари. Она сама появлялась на нём, стоило ему только этого пожелать. Юкико это, конечно, не слишком понравилось. Она не купила Хикари новый костюм, но зато купила пижаму с пингвинами. В ней Хикари предстояло провести ночь, и он с нетерпением этого ждал. Ещё Юкико завязала его длинные волосы в низкий хвост, и из-за этого Хикари чувствовал себя почти таким же взрослым, как Ями.

Хомровцы смотрели, широко раскрыв глаза, на парящий в воздухе телефон Юкико, на то, как он сам набирал сообщение, и на то, как он сам опустился в сумку. Внимательно наблюдая за этим зрелищем, Татара присел на одно колено перед Хикари.

— Мне жаль, что я не могу вас видеть, Хикари-сан, — произнёс он. — Но я уверен, королева постаралась, чтобы вы выглядели великолепно.

Щёки Хикари зарделись и, схватившись за подол платья Юкико, он спрятался за ней от внимания Татары.

— Он благодарит тебя, — усмехнулась Юкико.

Хисуи Нагаре вышел к красному клану. Он был в форме крупье, которую владелец казино явно заказывал у дорогостоящих кутюрье: чёрный фрак, белая рубашка, чёрная бабочка и брюки, белые тонкие перчатки. Он излучал спокойствие и уверенность, и выглядел точно не как человек, которому осталось жить всего несколько часов. Хомру он приветствовал вежливо и сухо, видимо, между ними существовала вражда, о которой Юкико ещё предстояло узнать.

— Не знаю, на что способны королевы, — произнёс Нагаре, обращаясь к Юкико. — Но я верю, что вы можете сотворить чудо даже с чужим королём.

Он провёл красный клан без очереди, без досмотра охраны. Джаз, наполнявший пространство казино, ненавязчиво просачивался в уши, добирался до сердца и заставлял его биться в своём ритме. Шарики звонко катились в рулетках, с громким стуком останавливались, ставя точку в игре, означавшую либо победу, либо поражение. Крупье сдавали карты, игроки сорили фишками, здесь проливались реки шампанского, здесь можно было запросто проиграть даже собственную жизнь, здесь вершились судьбы. И потому сюда так необъяснимо влекло. Здесь, в казино, не существовало внешнего мира. Сюда приходили ради того мгновения, когда крутился шарик, когда переворачивались карты, когда высвечивались цифры и изображения на игровых автоматах. В эти короткие, неуловимые моменты не существовало ни мыслей, ни тревог, не переживаний. Существовал только игрок и игра. И никому другому не было места в этом крохотном, тесном, маленьком мире.

— Сюда, пожалуйста, — Нагаре улыбнулся, следуя из общего зала к VIP-комнатам. — Моя королева согласится с вами встретится только если вы бросите ей вызов. В одной игре могут участвовать до десяти человек.

— Я сыграю с ней, ‐ произнесла Юкико. — Одна. Этого достаточно.

— Юкико, — Хикари дёрнул её за подол платья. — Эта зелёная королева крайне удачлива.

— В мире нет более непостоянной, более изменчивой и более продажной женщины, чем госпожа Удача, — продолжила Юкико. — Что мне нужно сделать, чтобы бросить ей вызов?

— Образ моей королевы здесь демонизирован. Она любит драму, любит устраивать шоу. Объявите в микрофон, — он указал пальцем на стойку, — что бросаете вызов Мияте Изанами, а на кон ставите свою жизнь.

— Зелёный... — прорычал Микото.

— Это всего лишь формальность, — улыбнулся Нагаре. — Не беспокойся, красный. В стенах этого казино умирает только гордость.

Юкико подняла взгляд на Микото, крепче сжала его руку, попыталась улыбнуться. Формальность, да? Как зелёный король мог оставаться таким спокойным, в то время как его Меч готов был рухнуть в любой момент? Эгоист. Ещё более ужасный эгоист, чем Микото. Они оба знали о своей скорой гибели, оба чувствовали холодное дыхание смерти и оба совершенно не беспокоились о тех, кого могли забрать с собой на тот свет. Может, поэтому они друг друга раздражали? Не из-за Юкико, не из-за разницы цветов или взглядов, а потому что между ними не было серьёзных различий. Они похожи, несмотря на всю элегантность Нагаре и всю дикость Микото. И, наверное, их обоих не страшит разрушение. Наоборот. Оно для них странно и страшно привлекательно.

— Всё в порядке, — вздохнула Юкико. — Всё-таки, я действительно играю на жизнь. На жизнь зелёного короля.

— Проиграй, — произнёс Микото. — А я устрою расплату.

— Выиграй, — улыбнулся Нагаре. — И проблем с поиском других королев не возникнет.

Юкико смотрела на Нагаре и не знала, как реагировать на его слова. Дьявол. Не важно, как сильно в этом казино демонизировали зелёную королеву, но на неё работал настоящий Дьявол, наглый и самоуверенный повелитель лжи. Стоило ли верить его обещаниям?

А так ли это важно? Юкико пришла не ради награды.

— Ты мне ничем не обязан, — ответила она. — Я буду рада, если ты поможешь мне, но не нужно пытаться меня купить.

Она передала букет роз Анне, и, пока в сердце оставалась решимость, пока Микото не успел сказать ни слова против, схватила микрофон и громко объявила:

— Прошу внимания! — сердце Юкико пропустило удар, когда музыка смолкла и глаза посетителей поднялись на неё. — Меня зовут Ёсикава Юкико! Я бросаю вызов Мияте Изанами! И на кон я ставлю жизнь!

<hr />Примечания:

https://vk.com/misternevermore — подписываемся, мои королевы!