Подлунными тропами (джен)

Руины крепости Нарбет не впечатляли. Сохранились они, быть может, и не худшим образом — хотя и далеко от воображаемого идеала, — но ничего экстраординарного в остаточных стенах и контурах башен не наблюдалось. Это, впрочем, отнюдь не мешало группке взмокших на жаре людей с усердием копаться в разрытых котловинах.

Ремус, присев на корточки у древней стены, сложенной из массивных камней, сосредоточенно очищал пыльные валуны от песка и грязи.

— Ещё немного, и пройдём норманнский пласт, — удовлетворённо выдохнул широкоплечий мужчина в очках, заросший рыжеватой щетиной — начальник всей экспедиции доктор Мортимер Этли. — Там придётся аккуратнее, зато поинтереснее будет — уже пойдут родные кельты.

— Зависит от того, много ли нам оставили норманны, не так ли? — заметила Гвен, сидевшая на противоположной стороне «ямы» и занятая оставшимся от башни куском фундамента.

— О, мисс Конвей, норманны были люди в большой степени практичные, — отозвался Этли. — Они даже не сильно изменили очертания крепости — расширили кое-где только.

— Не свидетельствует ли это об их лени больше, чем о практичности? — сыронизировал угловатый веснушчатый студент — юный археолог.

— Ленивые люди самые практичные, Льюис, — парировала Гвенллиэн и переглянулась с Ремусом.

Народу в экспедиции было мало — всего человек восемь, не считая их двоих, и значительная их часть была историками-практикантами из Бангорского университета. Гвен же в эту компанию попала благодаря счастливой случайности: Этли был у её группы лектором по кельтской истории. И хотя сама Гвенллиэн отдавала предпочтение литературе, археологические изыскания молодого и крайне увлечённого своим делом преподавателя не оставили её равнодушной. Так Гвен стала периодически помогать историкам с текстами, а те в свою очередь пускали её в хранилища и брали с собой на раскопки. К Люпину, как к «вольному исследователю», «взятому под личную ответственность» отнеслись сначала снисходительно, однако со временем свыклись. Сам же Ремус мог, пожалуй, назвать работу в экспедиции удачной переменой обстановки после албанских оборотней.

До пресловутого «кельтского слоя» добрались точь-в-точь после первого июльского полнолуния. Причём от первых же находок археологическая половина экспедиции впала в состояние экстатического возбуждения, так что гомон бурных обсуждений над раскопками не смолкал ни на секунду. Гвен изредка вставляла свои пять копеек, но больше молча возводила глаза к небу, Ремус же едва удерживался от того, чтобы не прислониться к древней стенке: после полнолуния голова от чужой болтовни раскалывалась на части.

— Кажется, мы нашли остатки ворот! — громогласно объявил студент Льюис, раскрасневшись, отгребая песок от выглядывающего из земли булыжника с выщерблинами. К нему тут же подскочил Этли и галдящие археологи. Гвен, рассудив, что в толкучке от неё толку не будет, пользуясь случаем, подошла к Люпину и осторожно тронула его за плечо.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Ответить он не успел: по толпе практикантов прокатился благоговейный вздох.

— Готов поклясться, это ворота Рианнон! — выдохнул Мортимер Этли, очерчивая пальцами барельеф на камне. Рисунок изображал бегущего коня. — Возможно, именно на этом месте некогда стояла оболганная королева Рианнон, испрашивая прощения, — он торжественно возвысил голос, и бойкие студенты невольно притихли.

— Как ни крути, это всего лишь легенда, — нарушил молчание Льюис и подёрнул плечом.

— Легенды — это переосмысленные представления о реальности, так что почему бы Рианнон не навещать Нарбетскую крепость? — возразила Гвен, не удержавшись.

— Предположительное время создания эпоса Мабиногионов никак не соотносится с кельтскими руинами. К тому времени, как легенды записали, на этом месте давно стоял норманнский замок, — тут же пылко включился в спор Льюис. — Взял легенду, приписал её к месту, где был конский культ... Ни единого доказательства существования личности, хотя бы отдалённо напоминающей Рианнон! Если вы не заметили, то изображён здесь конь, а не всадница, как следовало бы по легенде.

— Рианнон скорее всего была тесно связана с миром потусторонним, — Гвенллиэн бросилась в атаку с не меньшим азартом. — А значит, конь...вернее даже кобыла — это может быть тождественная форма. Ведь встретился с Рианнон король впервые у холма, где происходили чудеса! Типичный пример литературной трансформации...

— Литературоведение и историческая наука имеют разные цели, — Льюис демонстративно фыркнул. — Если бы мы доверяли легендам, забавно бы выглядели учебники истории!

— Для будущего историка ты невозможно циничен, — съязвила Гвен. Доктор Этли неслышно хмыкнул, пряча улыбку.

— Но у тебя нет ни единого материального свидетельства, — нарочито безразлично развёл руками Льюис. — Даже пресловутого холма — где ты их тут видела? Если уж следовать легенде, то крепость Нарбет не соответствует замку Арбет по географическому положению.

— Тем не менее, общий культурный контекст тут очевиден, — вклинился в беседу Этли. — Дорогие мои, мы не успели ещё раскопать ворота целиком, а вы уже строите теории. Гипотезы — это прекрасно, но давайте для начала поработаем на благо фактологии?

Гвенллиэн и Льюис, не глядя друг на друга, кивнули и разошлись по своим углам. Ремус, привалившись к стене, проводил сердито выпрямленную спину кузины задумчивым взглядом.

— — — — -

Гвен застала его за картой. Люпин задумчиво разрисовывал схему раскопок.

— Я вот думаю, что, — начал он, оборачиваясь на звук шагов, — если то, что мы сегодня раскопали — это действительно «ворота Рианнон», то мы можем сопоставить всё остальное и найти холм.

— Легендарный холм, где происходили чудеса, — кивнула Гвенллиэн в знак понимания. — Но проблема в том, что вокруг на многие мили нет ни одного подходящего. Хотя бы приблизительно.

— Но если представить, что он здесь есть, где бы он был, как ты думаешь? — Ремус придвинул к ней карту. Гвен, закусив губу, склонилась над листом.

— Если исходить из того, что ворота Рианнон — это центральные в городе, то скорее всего я бы определила местоположение холма с противоположной стороны, — Гвенллиэн рассеянно повозила пальцем по зелёному пятну. — Не очень-то похоже.

— Среди лесов... — пробормотал Люпин, о чём-то размышляя. — Когда у нас по расписанию свободный день?

— Послезавтра выходной, — сосчитала Гвен. — Ты к чему?

— Хочу проверить одну идею, — пояснил он. — Отсутствующий холм навёл меня на мысль, что он отсутствует не просто так. Это ведь «зачарованный холм».

— Но почему? — удивилась Гвен. — Ведь... В любом случае этот холм как-то попал в совсем не волшебные легенды, значит, его видели не-маги.

— Могла быть причина, чтобы спрятать его позднее, — пожал плечами Ремус. — Страх перед захватчиками... Это, конечно, всего лишь гипотеза, но ведь сложно было бы ожидать, что норманнское завоевание не коснётся магического мира Британских островов, не так ли?

— Логично, — она усмехнулась, мотнув головой. — Жаль, конечно, что нашим историкам все эти гипотезы чужды. Но хоть с тобой мы, кажется, думаем в одном направлении.

— Ну, мне проще поверить в такую возможность, после того, как на первом году обучения мы заучивали биографию Мерлина, — Люпин улыбнулся.

— Я бы тоже не отказалась поизучать биографию Мерлина, — мечтательно протянула Гвенллиэн и вдруг спохватилась:

— Только не вздумай убегать из лагеря без меня!

— Гвен, я не в курсе, что там может быть, может быть, мы просто потеряем время, — предупредил её Ремус. Та, поморщившись, неопределённо махнула рукой.

— Прогуляюсь. Но чёрт возьми! Я ведь не могу упустить такой шанс!.. Я кельтолог, в конце концов, а не практикант, которому лишь бы зачёт получить и потрепать языком!

— Камень в огород Льюиса, — констатировал Люпин.

— Надеюсь, ты не будешь спорить, что он это заслужил, — пробормотала Гвен, вновь склоняясь над картой.

— — — —

Местные жители не очень баловались лесными променадами: тому свидетелями были полузаросшие дорожки, которые местами кончались тупиком. Гвенллиэн в очередной раз сверилась с картой и, перевернув её, посмотрела на извлечённый из кармана компас. Ремус, шедший чуть позади, хранил молчание.

— И почему у меня всё время ощущение, что мы постоянно сбиваемся с пути и кружим на месте? — устало выдохнула Гвен и раздражённо встряхнула компас.

— Ты уверена? — почему-то с неожиданным энтузиазмом уточнил Люпин.

— Если верить моему компасу, то мы как раз почти замкнули круг, — она пожала плечами. — Но что-то меня одолевают сомнения, что он сломался.

— Позволишь мне им воспользоваться? — Ремус внимательно осмотрел коробочку и, словно что-то вымеряя, дважды пересёк полянку, на которую они вышли. После чего замер на середине пути и, вытащив палочку, что-то пробормотал. Палочка странно задёргалась, и на лице Люпина расцвела победная улыбка.

— Сдаётся мне, мы нашли, что искали — мы ходим вокруг аномалии явно магического происхождения, — заявил он, поднимая голову.

— И, судя по всему, поэтому мы никак её не можем найти?

— В точку.

Гвен хмыкнула.

— И что ты собираешься делать, если не секрет? — поинтересовалась она, подходя к Люпину.

— Ну, если мои способы не сработают, можешь начинать искать тамтам — будем искать правду в наследии предков, — он сделал какое-то странное движение рукой, и Гвен успела заметить тут же погасшее свечение на конце палочки.

— Идём, — Ремус потянул её за руку, к чему-то прислушиваясь. — Держись за моей спиной, ладно?

— Если ты думаешь что она у тебя достаточно широкая, чтобы за ней можно было спрятаться, смею тебя огорчить — ты ошибаешься, — пробормотала Гвен, вставая рядом. Люпин с тихим смешком ободряюще сжал её ладонь.

— Если почувствую что-нибудь действительно опасное, сразу же отправлю тебя в лагерь; если потребуется — с применением левитации, — с привычкой Ремуса хохмить, не меняя выражения лица, было сложно определить, шутит он или нет, но Гвенллиэн на всякий случай возмущённо фыркнула.

— Я учёный, дорогой мой кузен! И моя работа, знаешь ли, состоит в том, чтобы изучать неизученное.

— — — —

Наконец они, пройдя сквозь бурелом и обогнув кляксообразное болотце, вынырнули к подножию пологого холма. И тут же были встречены зловещим мерцанием, поднимающимся, словно туман, над влажной травой.

— На всякий случай постарайся думать о чём-нибудь хорошем или хотя бы спокойном, — вполголоса заметил Люпин.

— Вроде как отогнать злых духов силой мысли? — Гвен прикусила губу, пытаясь сосредоточиться на монотонном перечне валлийских легенд с последних экзаменов.

— Воля и намерения всегда более чем важны, — отозвался Ремус и шагнул вперёд. Затем ещё раз, однако туман как будто стал плотнее, подтянувшись к нему поближе.

— Не могу сказать, чтобы я часто видел что-то подобное, — признался Люпин, с любопытством разглядывая дымку. — Хотя если предположить, что защита стоит здесь со времён норманнского завоевания... — он запнулся, формулируя мысль. — В общем, какое время — такие нравы. Традиционная магия больше отражена в фольклоре, чем в школьной программе, по правде говоря, — он усмехнулся, посмотрев на кузину. — Так что мы, считай, в равных условиях.

— Вряд ли ты дождёшься от меня большой пользы, — Гвен, оступившись, вцепилась ему в руку и с подозрением огляделась. — Если не секрет, что будет, если, ммм,шагнуть в этот туман? Не съест же он нас?

— Я надеюсь, что всё-таки отбросит назад и тем ограничится, — согласился Люпин. Гвенллиэн смерила сгусток непереводимым взглядом.

— Судя по твоей интонации, вариант «съест» — не самый малореальный, — подвела она итог.

— Но вероятность этого, с другой стороны, не так уж и высока, — возразил Ремус. Он сосредоточился и поднял палочку. Гвен невольно зажмурилась, защищаясь от яркой вспышки, но колыхнувшийся туман так никуда и не делся.

— Мне сбегать за тамтамом?.. — осторожно осведомилась она, прерывая затянувшееся молчание. — Или какой-нибудь разделочный нож для кровавой жертвы?

Люпин, кажется, вздрогнул.

— Ну, не обязательно кровавую, — поспешно поправилась Гвенллиэн. — Неудачная шутка

— Но может сработать, — неожиданно откликнулся Ремус. Гвен уставилась на него, силясь понять, насколько он серьёзен.

— Конечно, не кровавая, но жертва — это ведь достаточно обычная друидская практика. И ты наверняка помнишь, какие растения они ценили больше всего, — продолжил он, словно загораясь идеей.

— Омела — главный магический цветок друидов, — закончила его мысль Гвенллиэн. Лицо её просветлело. — Только она уже не цветёт.

— Попытка не пытка, — Люпин запрокинул голову, осматриваясь. — Если б ещё помнить, как она выглядит...

— Неужели тебя ни разу не запихивали под эту несчастную омелу на Рождество? — Гвен хихикнула. — Как ты только сохранился, дожив до такого-то солидного возраста! — она прошлась вокруг полянки и остановилась у старого, изогнувшегося дуба и вгляделась в густую крону. — Дуб у друидского холма — что-то подсказывает мне, что это неспроста. Подсадишь?

Ремус только махнул палочкой, прошептав призывающее, и Гвенллиэн с коротким восклицанием отскочила в сторону, когда сверху посыпались ветки.

— Эффективность впечатляет, — заметила она иронически и, присев на корточки, подняла один из прутьев. — И где мы будем приносить её в жертву? Сожжём под дубом? Символично, конечно, но жалко дерева, — Гвен поднялась на ноги и подошла к всё тому же сгустку тумана и перевела взгляд с завесы на омелу и обратно.

— Осторожнее... — Люпин направился было к ней, но замер, не донеся ногу до земли. — Погоди! Можешь повторить свой жест?

— Жест? — Гвенллиэн, от нечего делать обмахивающаяся веткой, удивлённо моргнула. Ремус, приблизившись, осторожно отобрал у неё омелу и ткнул прутиком в туманное облако, которое на удивление слегка рассеялось.

— Как-то... слишком просто, — наконец проговорила Гвен, очнувшись от изумления.

— Значит, нас сочли не опасными, — пожал плечами Люпин и подмигнул ей. — Воля и намерения, дорогая кузина, — он протянул ей руку.