Hydrargyrum (джен)

— Вам не кажется, что мы с вами стали очень часто видеться, мистер Мерфи? — сидящий напротив следователь из отдела магического правопорядка задал в общем-то риторический вопрос.

— После предыдущего случая меня опрашивал один из ваших стажеров, если память не изменяет, — ответил Кайнетт, глядя мимо него на падающий в вечерних сумерках серый снег. Когда прошла первая паника и суета, половину вышедшей с изнанки группы быстро отправили в больничное крыло — кого с ранениями, а кого просто из-за шока. Остальных отвели к пустому классу «для разговора» и оставили под присмотром пары авроров из тех, что охраняют школу. Только спустя три часа, когда уже почти стемнело, прибыли новые представители Отдела правопорядка и студентов начали по одному приглашать в соседний кабинет… фактически, на допрос.

Маг не только изображал перед волшебником саркастичного подростка, но и давал выход своим настоящим эмоциям. Усталость, раздражение, злость, досада — всё это присутствовало в равной мере. Мысль о том, что их переиграли и завели в подготовленную ловушку, выводила из себя. И ладно дети — хотя у некоторых и есть талант, опыта и знаний им всё равно недостаёт. Но и его самого, главу семьи Арчибальд, провели, как и всех остальных. Смешно звучит, но в своё время стоило послушать Лавгуд и больше внимания уделить механизму функционирования замкнутых пространств замка, а не только их содержимому — тогда рано или поздно удалось бы понять, как выстраивать фрагменты в нужной последовательности и как открывать оттуда проход за пределы замка. Однако такой вариант, исследования самой мистерии искаженных пространств, был бы слишком сложен для большинства подростков и, следовательно, не позволил бы команде несколько месяцев получать боевой опыт и на практике отрабатывать новые чары, зелья и мистические знаки. А при столкновении с таким противником, как сегодня, неслаженный и неподготовленный отряд не смог бы дать достойный отпор, неизбежно понёс бы большие потери.

— Не стоит цепляться к словам, юноша. Вы прекрасно понимаете, что я имел в виду Отдел правопорядка в целом, — с напускным добродушием произнёс следователь, представившийся ранее как Патрик Марсден. На вид ему было около пятидесяти, и внешностью он производил обманчивое впечатление безобидного учителя или бухгалтера, а не человека, который в служебное время ищет некромантов и спятивших вампиров.

— Меня тоже не слишком радуют эти встречи и то, что им обычно предшествует. Однако жизнь магглорождённого в Британии несёт определённый риск в наше время, — философски ответил Кайнетт.

— Из-за чего вы и носите в школе пистолет, мистер Мерфи? — поинтересовался курсант аврората, который привел его сюда.

Флавиан Тагвуд, с которым маг меньше двух месяцев назад пересекся в Гринвиче, причем для волшебника та встреча закончилась полудюжиной переломов и провалами в памяти. Арчибальд мог бы подозревать в таком совпадении какую-то не слишком тонкую проверку или даже ловушку, если бы уже по опыту не знал, что во время столь масштабных происшествий у Отдела правопорядка вечно не хватает людей, а в оцепление и на опрос свидетелей отправляют всех, кого возможно. Тагвуд ничем не продемонстрировал, что узнал и запомнил Мерфи в тот раз, сейчас он просто занял место у окна и по большей части наблюдал за беседой, только изредка задавая вопросы.

Кайнетт считал, что опрос нескольких потерпевших могли бы провести и авроры, охраняющие замок, но, вероятно, дюжина внезапно появившихся во дворе трупов вновь заставила директора ввести в школе особое положение и бросить все имеющиеся силы на оборону. Им просто было не до того, чтобы слушать школьников, имелись более срочные задачи, вот и пришлось дожидаться подкреплений.

— Именно для этого, — ответил маг без стеснения. Первым делом, до того как задавать вопросы, его попросили рассказать о произошедшем, он послушно описал свои действия и общий ход сражения. Без упоминаний о Диармайде, его возможностях, его фантазмах и умении отслеживать почти всё поле боя вокруг себя. Но умолчать об огнестрельном оружии не удалось бы — даже если «Глок» и пустые гильзы остались на той стороне, стрельбу видели все, раны Лавгуд не затянулись до конца, да и в теле Яксли должны остаться пули. — Полтора года назад, когда Лестрейдж решила напасть на вокзал, мой друг, Лливелин, с помощью пистолета смог её хотя бы задержать, пока не вмешались другие волшебники и не подоспели авроры. Не носи он при себе оружие и не умей с ним обращаться, ещё неизвестно, удалось бы в тот раз обойтись без жертв у магглов.

— Вы взяли с него пример, мистер Мерфи? — уточнил следователь.

— Да. Очевидно, что я был целиком и полностью прав.

— И ты ходил по школе с маггловским пистолетом? — искренне удивился Тагвуд, вряд ли он бы смог изобразить это.

— Не вижу никаких проблем. Это не запрещено ни законами магической Британии, ни уставом школы, — уверенно ответил маг. Он действительно заранее это проверил. — Кроме того, волшебная палочка в умелых руках куда опаснее — для неё не требуется ни масло, ни патроны, правильной комбинацией заклинаний можно в одиночку снести несколько стен, а не просто оставить десяток дыр в бетоне.

— Но вы всё равно носите при себе пистолет, — отметил очевидное следователь.

— Опасаться волшебной палочки нас учат с первого курса. Чистокровных — и ещё раньше. А пистолетов это не касается. Если только уроки мисс Аллен не будут теперь охватывать разнообразные стычки между магглами и волшебниками. Тогда придётся изобрести что-нибудь ещё.

— Например, носить при себе меч? — Флавиан вытащил из кармана мантии рукоять «чёрного ключа». Палочкой отлевитировал её в руки Патрика.

— Волшебники не любят ближний бой. Всегда стараются держать дистанцию. Так нас учат на уроках, на ЗОТИ в первую очередь — оставаться на безопасном расстоянии от противника, будь то другой волшебник или очередное чудовище. Очевидно, что в наше время мало кто ожидает встретить противника, использующего старые дуэльные заклинания. Вроде тех, что магией создают мечи, — с самым самоуверенным видом заявил Кайнетт. Так вся ситуация должна выглядеть для них — эффект внезапности, позволивший спутать противнику карты и навязать бой по своим правилам. Что и решило исход сражения в пользу школьников.

— Говоришь так, словно тебя всё это совсем не касается, Джеймс? — следователь вдруг сменил тон. — Как будто мы о квиддиче беседуем за чашкой чая или о футболе. Сколько человек ты сегодня убил?

— Технически — ни одного, — ровным тоном ответил маг, переводя взгляд и останавливая его на лбу волшебника. Всё ещё нет прямого взгляда, который требуется для легилименции, но он хотя бы смотрит на собеседника, а не куда-то вдаль. — Я серьёзно ранил Яксли и, кажется, того волшебника в маске тоже. Но с помощью чар и зелий их можно было спасти, если бы у кого-то возникло настолько нелепое желание. Но оно не возникло.

— А я тут ещё что-то припоминаю про отсеченную голову и разрубание на части… — произнёс Марсден, демонстративно заглянув в лежащий на коленях свиток, куда во время рассказа Мерфи само заносило показания летающее перо.

— Вы спросили о людях, сэр. Ни одного человека я сегодня не убил.

— А вот мне говорили, теперь в школе истории вместо Бинса преподаёт леди-вампир, — произнёс Тагвуд. — Её бы ты тоже убил также охотно?

— Нет? Зачем мне это делать? — Кайнетт попытался убедительно изобразить непонимание. — В конце концов, она не пыталась выпить мою кровь или оторвать голову.

— Но она вампир. И про профессора Люпина в своё время ходили такие слухи. А про профессора Снейпа, уверен, ходят до сих пор.

— Вампир, оборотень… Какое это имеет значение? — маг пожал плечами, пытаясь продемонстрировать безразличие.

— Но недавно ты сам сказал, что не убил ни одного человека. Хотя до этого упомянул как минимум оборотня и вампира… — отметил Марсден.

— Мне кажется, мы перестали понимать друг друга, сэр, — Кайнетт даже развёл руками. — То, что я не считаю вампиров и оборотней людьми, не имеет никакого отношения к тому, насколько допустимо их убивать. То, что они — магические существа, это объективный факт. Как и кентавры, гоблины, сирены или великаны. Возможно, даже и дементоры, в каком-то смысле. Но вот перед началом первого курса меня, конечно же «по какой-то ошибке», пытались убить дементоры Министерства, благо мистер Тагвуд и его друзья вовремя пришли на помощь, — он уважительно кивнул Флавиану. — Пару лет спустя меня и ещё множество людей пыталась убить мадам Лестрейдж, которая безо всякого сомнения является человеком. Вы видите разницу между двумя этими ситуациями? Я — нет. И в том, и в другом случае нужно было приложить все усилия, чтобы остаться в живых и чем-то помочь окружающим.

— Тогда зачем делать такой упор на том, что ваши противники сегодня не были людьми? — с усталостью в голосе спросил следователь.

— Я просто хотел придерживаться точности в формулировках, сэр.

— Хорошо, я рад, что мы устранили недопонимание. Тогда лучше вернёмся вот к этому, — Патрик взвесил в ладони рукоять без клинка. Разумеется, даже если он сам не обладал водным элементом, то всё равно мог чувствовать магическую сердцевину внутри, как при касании любой волшебной палочки или иного катализатора. Это чувство быстро становится знакомо и привычно любому волшебнику. — Пистолет. Магический меч. Со слов твоих однокурсников можно ещё добавить кинжал и жезл для трансфигурации. Это не считая обычной волшебной палочки, колец и амулетов. Не слишком ли много лишнего железа и дерева для прогулки по школьной территории? Пусть даже и в местах, куда годами не заглядывают студенты.

— Постоянная бдительность, мистер Марсден, — усмехнувшись, ответил Кайнетт. — Наш преподаватель Защиты от тёмных искусств эту фразу считает своим девизом, и я с ним целиком и полностью согласен. Не сомневаюсь, вы её тоже слышали ещё не так давно.

— Прямо-таки «девизом»? — переспросил недоверчиво курсант.

— Я на всю жизнь запомнил тех дементоров, мистер Тагвуд. А до этого был Локхарт, устроивший в школе охоту на студентов. Потом — Крауч, Петтигрю и Блэк с их сведением счётов или чем они там занимались, используя учеников. Нападение на Хогсмид. Отборочный раунд турнира трёх школ, куда кто-то призвал толпу баньши. Лестрейдж на вокзале. Пожиратели смерти, аппарировавшие посреди Косой Аллеи в день выборов. Нападение на экспресс, которое кто-то сорвал в последний момент. Теперь вот Яксли с целой сворой. И это неполный список… Не хочу сказать, что аврорат не делает свою работу как следует, однако я предпочту быть подготовленным на случай, если придётся разбираться с очередной проблемой самостоятельно. Или только с помощью товарищей. Многие в нашем клубе разделяют эти взгляды, вы уже должны были заметить, — Кайнетт придерживался выбранной линии прикрытия клуба. Фанаты самообороны, немного параноики, верные последователи Грюма. Вовсе не анонимные мстители, устраивающие нападения на темных волшебников в разных частях страны.

— Это довольно опасные мысли, молодой человек, — после паузы сказал Марсден.

— Не думаю, что это опаснее, чем встретиться с разыскиваемым Пожирателем смерти, имея на руках одну волшебную палочку, — с сарказмом ответил маг, вертя в руках ту самую палочку. Мысль о том, что на каникулах придётся в очередной раз восстанавливать свой легальный арсенал ничуть не радовала. — К счастью, для волшебников право на самооборону является непреложным и стоит выше законов о запрете колдовства несовершеннолетним и даже выше Статута Секретности. Многие правила и нормы волшебной Британии вызывают у меня уйму вопросов, но вот эту часть я одобряю полностью. Да и не только я.

— А что будет следующим шагом? Не ждать появления зла, а самим найти зло, уничтожить зло, потом отправиться на поиски нового?

— Наш клуб ставит целью изучение магии во всех её аспектах, для чего не в последнюю очередь требуется оставаться в живых. Вы сейчас предложили нечто противоположное. Да и как искать этих сумасшедших по всей Великобритании? Если вы их месяцами найти не можете даже вместе с полицией, то какие шансы у тех, кто большую часть года не покидает школу? — он для убедительности даже развёл руками. — Но вот встретить их здесь мы будем готовы.

— Вот об этом мне хотелось бы узнать поподробнее…

— Я вам не слишком помешаю, джентльмены?

— Директор, — Патрик первым поднялся на ноги, увидев в дверях Дамблдора. Без спешки, но чтобы продемонстрировать уважение. Тагвуд и Мерфи последовали его примеру.

— О, не нужно всех этих церемоний. Мистер Марсден, вы уже закончили разговор? Мистер Мерфи и его друзья потребовались мне для одного небольшого дела, а время нынче дорого.

— Прямо сейчас? — недоверчиво переспросил следователь.

— Я хотел поговорить с ними ещё после возвращения из этой небольшой экспедиции, но вы сами знаете, как неудачно сложились обстоятельства, — кажется, он не изображал печаль, а действительно был расстроен произошедшим. По тем или иным причинам, тут Кайнетт не брался бы судить. Затем директор прямо заявил: — Уверен, вы уже успели расспросить моих студентов обо всём, что интересует аврорат. Напомню, что завтра с утра у них будут уроки, да и до экзаменов осталось всего ничего.

— Это… — кажется, Патрик был озадачен аргументами старого волшебника. Настолько они не соответствовали ситуации. Однако своя, пусть и странная логика тут была. Кроме того, представители клуба были потерпевшими, в лучшем случае — свидетелями, но не подозреваемыми. А директор пусть и не прямо, но дал понять, что аврорат начинает испытывать его терпение. — Я понимаю вас, сэр. В конце концов, мелкие детали всегда можно будет уточнить и позже. Мы закончили, мистер Мерфи, я вас не задерживаю. Если что-то потребуется, вы получите от нас письмо.

— Рад был помочь, сэр, — Кайнетт поднялся с места и направился к выходу.

— Постой, парень, ты кое-что забыл, — остановил его голос следователя. Когда Мерфи обернулся, Марсден бросил ему рукоять с магической сердцевиной. Не без труда, но он её поймал. — С таким подходом, тебе она ещё пригодится. Сам-знаешь-кто вернулся, сегодня его видело достаточно народу, когда он лично разнёс Азкабан. Там уж самые недоверчивые убедились, насколько дело серьёзно. Что всё это может означать, ты, похоже, неплохо и сам понимаешь.

— Да, сэр, — маг убрал рукоять под плащ. — Догадаться нетрудно.

В коридоре директор произнёс, не оборачиваясь и даже словно не обращаясь к Мерфи:

— Думаю, вам всем успели наскучить эти разговоры. Всё необходимое они узнали, а любовь авроров придираться ко всем незначительным деталям может даже самого терпеливого человека вывести из себя. Вам стоило бы провести этот вечер в больничном крыле, а не отвечая на одни и те же вопросы по множеству раз.

— Спасибо за беспокойство, директор. А ваш визит связан с…

— Томом Реддлом? — волшебник бросил короткий взгляд на Мерфи. — Нет. Этой проблемой будут заниматься те, кому положено, а вам лишь достаточно не забывать об осторожности, но вы уже и так неплохо продемонстрировали это качество. Моя просьба будет касаться более важного вопроса.

— В самом деле? — магу сложно было представить более насущную проблему для волшебников.

— Будущее куда важнее. Тот небольшой проект нашего министра, который обсуждали в последнее время… Уверен, вы следите за новостями. Так вот, к его реализации было решено приступить уже после Рождества. И для этого потребовалось участие нескольких студентов. Ваша помощь в этом также будет полезна.

— В чём же, сэр?

— Я объясню всем сразу. Не волнуйтесь, ничего чересчур сложного для столь ярко проявивших себя волшебников и ведьм.

* * *

«Тот-кого-нельзя-называть восстал из мёртвых?! Шокирующие подробности нападения на Азкабан!»

Ещё более громкий заголовок для «Пророка» вообразить было бы непросто. Скитер в этот раз ничем себя не ограничивала. Тем более что самозванный «тёмный лорд» за один день обеспечил журналистов работой надолго. Чарльз тогда не ошибся, с помощью своей спонтанной легилименции заглянув в мысли подручных Яксли. Реддл оценил, насколько сложно Министерству распределять свои силы на несколько направлений сразу, потому вновь нанёс последовательно несколько ударов за пару часов. Атака на школу завершилась провалом, очередное нападение на Гринготтс послужило неплохим отвлечением внимания, основной же удар вновь пришелся на магическую тюрьму…

— Брат, ну расскажи, что же там было.

— Мелкий ты ещё для такого. Подрастешь — узнаешь. А пока рано.

Кайнетт посмотрел поверх газеты на МакДугалла и младшего Уизли. Когда Кеннет с разрешения отца рассказал в школе, что находится в дальнем родстве с чистокровной семьёй, они с Роном неожиданно быстро поладили. У того никогда не было младших братьев и он хотел попробовать себя в роли «не самого младшего», сын Альберта тоже был рад найти старшего товарища, с которым можно поговорить не только о магии, как с Мерфи.

— Да ладно, тогда же и так вся школа видела, чем дело кончилась.

— Тогда что тебе вообще нужно рассказывать, если и так все там всё видели? Этих «всех» и доставай.

— Да что они там знают…

Прошедшие несколько дней их клуб продолжал собираться в своей комнате, но словно бы просто по привычке. Сделать вместе домашнюю работу, поговорить об уроках или о будущих экзаменах. Никаких экспериментов, никаких новых заклинаний. А ещё почти все молча и не сговариваясь решили не упоминать о том, что произошло пять дней назад. Не было привычного детального разбора очередного похода от Грейнджер, не было обсуждения трофеев, как раньше. Все пытались вести себя так, словно ничего не произошло. Хотя получалось не очень хорошо.

Всё ещё пустовало место Лавгуд, она до сих находилась под наблюдением целительницы. Сансет и Макэвоя отпустили уже на следующий день, ограничившись успокоительными зельями. Шок Юфемии от того, что врагов в школу привели две слизеринки, с которыми она годами жила практически в соседних комнатах, оказался слишком силён, а Чарльз просто оказался не готов к открывшимся способностям и всего за пару минут увидел в мыслях своих противников слишком много лишнего. Лонгботтом и Крауч задержались на пару дней, но и полученные ими порезы и ожоги оказались не слишком опасны. С психологическим состоянием дела обстояли хуже. Как и Эмбер с её хлыстами из воды и льда, Клэр в горячке боя била по всем, до кого могла дотянуться — кто-то из врагов успел защититься, а кто-то не смог, как получилось. Невилл же в тот раз видел перед собой лишь одного противника — ведьму в наряде Пожирателей смерти — и всё внимание сосредоточил лишь на ней, в итоге с помощью остальных сумев нанести смертельный удар. Разумеется, под маской оказалась не Беллатрикс Лестрейдж, и теперь шестикурсник не знал, презирать себя за то, что он сделал в порыве злости, или гордиться победой над одной из приспешниц Волдеморта, пусть пока он и не сумел отомстить за родных.

— В этой формуле нужно учитывать затраты на противоположные первоэлементы, иначе энергии может не хватить на полное преобразование, — Грейнджер тем временем объясняла сидящей рядом Тейлор и ещё нескольким четверокурсником материал, который будет на экзамене.

— Спасибо, теперь стало понятнее. Профессор МакГонагалл слишком уж любит придерживаться формул, а не объяснять, как они работают.

На взгляд Кайнетта, Грейнджер недавнее сражение за крестраж вообще словно бы не заметила. Во всяком случае, так это выглядело со стороны. Даже хотя некоторые её теперь напоказ сторонились в коридорах или слишком громким шепотом обсуждали за спиной, ведьма это игнорировала, не отвлекаясь «на мелочи». А всё потому, что не удалось сохранить в тайне, что именно её удар добил Яксли, а так же что её заклинание поразило сестёр Кэрроу, и они не проснулись до сих пор. Помфри утверждала, что жизни слизеринок ничего не угрожает, но когда они придут в себя и сколько смогут вспомнить — неизвестно. После таких новостей о главе клуба несколько младшекурсников даже покинули группу, но основной состав остался на своих местах, хотя некоторой настороженности было не избежать. В этом плане Поттеру повезло куда больше — вопрос того, как правильно подавать информацию.

«…невыясненным пока образом попав на охраняемую территорию Хогвартса, группа приспешников Беллатрикс Лестрейдж и Того-кого-нельзя-называть под предводительством известного Пожирателя смерти Корбана Яксли атаковала группу школьников. Несмотря на то, что среди нападавших находились разыскиваемые преступники и даже представители банд магглов, по непроверенным слухам добровольно присоединившиеся к этой беззаконной шайке, студентам под предводительством Гарри Поттера удалось успешно дать им отпор и без потерь продержаться до прибытия авроров и учителей. Угроза была успешно устранена, ученики находятся под надзором целителей, их жизни ничего не угрожает».

Маг презрительно хмыкнул, перечитав фрагмент уже знакомой заметки. Ни слова лжи… но и правды там было не слишком много. Школьники показаны храбрыми героями, Поттер — пример для молодежи, авроры — защитники слабых и надежда граждан на спасение.

— И совсем ничего об отрубленных головах и замороженных заживо вампирах, — произнёс он тихо сам себе.

— Чего ещё ожидать от газет? — сидящая рядом Аманда замечание всё-таки услышала и ответила так же тихо, чтобы не отвлекать других. — Удивительно, что они хотя бы признали «неизвестный способ» нападения на школу. Кстати, я так и не успела спросить, пока не началась эта игра в молчанку. Ты знаешь, как Гермиона убила того вампира? Это точно была магия льда, но я не знаю такого заклинания.

— Потому что она его создала. Очевидно, хотела иметь страховку на случай, если повторится история с Хогсмидом. Название само по себе прямолинейно, «Гелидо Сангус» — застывшая кровь. У вампиров в силу их мистической природы высокое сопротивление магии, потому против них почти не действуют парализующие или оглушающие чары. Рубящие или взрывные работают лучше, если они точно нацелены — в руку или в голову, например. Кровь — точно такая же часть тела, соединительная ткань общей массой в фунтов девять-десять. Если создать заклинание, направленное только на неё, удар получится достаточно точным и сможет преодолеть сопротивление без необходимости вкладывать в него весь свой резерв сразу, как она это сделала в прошлый раз. И без сомнения, это так же смертельно, как и полная заморозка. Достаточно изящное решение для поставленной задачи, — похвалил он сдержанно. Против полноценного мёртвого апостола этого было бы недостаточно, даже если бы тварь решила не уворачиваться от заклинания, но для местных вампиров такое средство было вполне эффективно.

— Мы всё ещё говорим с тобой об убийстве, Мерфи.

— Об уничтожении вампиров.

Эмбер молча вернулась к своему эссе, не став продолжать тему. Не без иронии Кайнетт отметил, что ученица писала работу о первых годах после установления Статута и различиях отдельных аспектов этого процесса на территории Великобритании и Ирландии, заданную им профессором Аллен. Хотя Аманда и пыталась всем показать, что «просто делала то, что было необходимо», и что судьба погибших от её заклинаний людей и нелюдей саму Эмбер вроде бы никак не касается, маг видел, что это лишь игра. Ведьма неплохо держится на публике, но от душевного спокойствия очень далека. Хотя, соглашаясь на ученичество, должна была понимать, что рано или поздно что-то подобное неизбежно произойдёт в нынешних условиях. На каникулах, когда рядом не будет посторонних, стоит с ней поговорить о случившемся. Но до этого ещё несколько дней. Из-за происшествия зимний бал решили перенести на второй семестр, потому учебный год не станут затягивать, студенты отправятся по домам уже в воскресенье, за два дня до Рождества.

Пока маг предпочел вернуться к изучению новостей. Официальной их версии, во всяком случае. Как и во время выборов, Реддл спланировал три атаки с небольшой разницей во времени, чтобы отвлечь на каждую как можно больше людей. Возможно, он устроил бы сразу и четыре, вновь подставив под удар обычных людей, как полгода назад, но на это уже не хватило возможностей, а достать диадему было важнее. С другой стороны, полиция и так заинтересовалась новыми нападениями. И дело не только в убитых на изнанке Хогвартса бандитах, которых «Пророк» выставлял добровольными сторонниками террористов, выступающих против «магглов» (как бы абсурдно это ни звучало). Перед появлением в центре Косой Аллеи несколько Пожирателей смерти взяли под контроль в общей сложности пару дюжин случайно пойманных на улицах людей и под их прикрытием изобразили штурм банка, закидывая его заклинаниями из-за спин заложников. В такой ситуации авроры не могли атаковать в полную силу — слишком слабые чары не пробивали выставленные щиты, слишком мощные привели бы к гибели невинных людей. А вот гоблины, оказавшись под ударом, себя подобными сантиментами не сдерживали, быстро пустили в ход все средства защиты и били в ответ в полную силу. Как результат — два убитых темных волшебника, включая Торфинна Роули, и полтора десятка трупов среди гражданских. А ещё потенциальный международный, а точнее, межрасовый скандал, который теперь придётся как-то улаживать министру магии.

В случае Азкабана Реддл тоже решил изменить свой подход. Вместо того, чтобы вновь устроить прямую атаку, первым делом ко входу в тюрьму было доставлено несколько десятков недавно созданных инферналов, которые и пошли на штурм. Противник для охранников оказался весьма неудобный, потому что дементоры против существ, уже не имеющих души, были практически бесполезны, волшебникам приходилось отбиваться своими силами. Тем временем сам «тёмный лорд», пользуясь возможностью левитировать, завис рядом с тюрьмой и успел подготовить некое неизвестное заклинание. Колдография в газете демонстрировала массивную башню из чёрного базальта, в основании одной из граней которой темнела немалых размеров дыра, наполовину скрытая бушующими волнами. Судя по масштабу, там было пущено в ход даже не «Адское пламя», «Экситиум» или «Бомбарда», а что-то более мощное, пробившее укрепленные магией стены и несколько перекрытий внутри, достав до самых нижних уровней с наиболее опасными заключенными. Если вспомнить, что после создания крестражей Реддл должен был лишиться немалой части своих сил, мистерию такого масштаба он должен был готовить заранее, возможно, применив некий ритуал или мистические знаки.

Потери среди охраны и заключенных не закончили считать до сих пор. Лорд не церемонился — взрыв пробил насквозь несколько этажей с тюремными камерами, буквально испаряя оказавшихся на пути людей и заставляя рушиться ближайшие перекрытия и стены. Потом в пролом хлынула морская вода, от которой лишенные палочек и измотанные годами соседства с дементорами волшебники и ведьмы не могли защититься. Реддл вместе с Лестрейдж и ещё несколькими подручными на несколько минут заморозили поток воды, чтобы добраться до нижних уровней и вытащить часть бывших сторонников, не сошедших с ума окончательно и не убитых только что взрывом. Затем они аппарировали, а созданный магией лёд не выдержал напора волн и нижние уровни тюрьмы быстро начало затапливать.

Теперь подсчитать, какие силы получили в своё распоряжение Пожиратели смерти, не представлялось возможным до их следующего появления на публике. Сколько человек спаслось, сколько было убито взрывом или осталось под завалами? Выжившие преступники с верхних этажей путались в показаниях, что ясности совсем не добавляло. С другой стороны, после происшествия в школе Алекто Кэрроу, а также родители Флоры и Гестии были заключены под стражу до выяснения всех обстоятельств, а ещё несколько чистокровных неожиданно пропали без вести, вероятно, подавшись в бега раньше, чем к ним придут с вопросами авроры. Численный перевес в людях и тем более в ресурсах всё ещё оставался на стороне Министерства, но общая ситуация ухудшилась даже с учетом недавних потерь Пожирателей.

А ещё был потерян след крестражей Реддла. Кайнетт считал, что Поттер выбрал меньший риск, гарантированно уничтожив диадему во время боя, который они вполне могли бы и не выиграть, если бы не использование «тени» Диармайда, чего противник не ожидал. Однако при решении одной тактической задачи, в глобальном плане они сделали два шага назад. Маг планировал ещё поговорить с Макэвоем о том, что именно тот видел в мыслях Пожирателей смерти об их целях и планах, возможно, тот же Яксли что-то и знал, при этом не воспользовался ментальной защитой, встретившись «всего лишь» с кучкой детей. Шансы невелики, но зацепок лучше пока на руках нет. И даже ради этого разговора придётся подождать несколько недель — дать время молодому волшебнику прийти в себя и освоиться немного с новыми способностями.

— Доброго всем вечера. Простите, что заставила ждать, — негромко произнесла Лавгуд, входя в класс. Однако заметили её сразу.

— Луна, ты в порядке? — Грейнджер буквально подбежала к ней. Осторожно обняла, спросив: — Нигде и ничего не болит? Если что — говори, не стесняйся, а то знаю я тебя.

— Я уже пару дней чувствую себя прекрасно. Мадам Помфри просто слишком переживала, вот и продержала меня подольше. Всё зажило, правда, — она даже потянулась расстегнуть рубашку и продемонстрировать отсутствие ран, но руку бдительно остановила подошедшая Тейлор.

Кайнетт при визитах проверял её состояние и тоже считал, что последние два дня в больничном крыле были для пятикурсницы излишними. Вероятно, школьная целительница просто очень редко имеет дело с повреждениями от пуль, а не травмами от проклятий или падений с метлы, потому хотела убедиться, что привычные чары и зелья против огнестрельных ранений работают без каких-нибудь опасных побочных эффектов.

— Джеймс, — Луна подошла к Мерфи, когда девушки всё-таки отпустили её, убедившись, что подруга точно цела и невредима. За эти пять дней наедине им поговорить не удавалось — специально или нет, но так случалось, что другие члены клуба всегда находились рядом во время его визитов. Будто опасались, что он может вновь причинить Лавгуд вред.

— Да? — маг поднялся на ноги и тоже сделал шаг к ней.

— Я хотела сказать, извини…

— Вот ещё! Это он должен перед тобой извиняться, — возмутилась Сансет, даже вставая с места. Её поддержали ещё несколько голосов.

— Дайте мне закончить, — неожиданно резко перебила их Луна, вскинув руку. Такой реакции никто не ожидал, потому действительно наступила тишина. А ведьма продолжила: — Извини за то, что я так попалась. И за то, что тебе пришлось выстрелить в меня. Я видела, что ты не хотел этого делать.

Кайнетт даже не сразу смог подобрать подходящий ответ на это заявление. Что ей можно сказать? «Забудь, ничего особенного»? «Не переживай, мне было нетрудно»? «Я знал, что это поправимо»? «Я понимаю, каково тебе пришлось»? Последнее тоже было бы правдой, но вряд ли это хочет услышать и сама Лавгуд, и остальные. А ситуация в клубе и так достаточно напряженная.

— У меня не было другого выхода.

— Я знаю. Потому и хотела извиниться, ведь тебе пришлось через это пройти, — она подошла ближе и понизила голос: — А ещё, кое о чём попросить, если ты не против?

— О чем именно? — маг огляделся по сторонам, но остальные всё-таки вернулись к своим делам, лишь бросая иногда взгляды в их сторону. Видимо, решили, что Джеймс и Луна всё-таки сами разберутся между собой, чужого вмешательства не требуется, да и дуэли можно не ожидать.

— Мне не понравилось чувствовать себя беспомощной… опять. Мне не понравилось, когда меня держат в заложниках… — ответила она прямо.

— И не понравилось, когда в тебя попадают пули, — продолжил Кайнетт без сарказма, просто констатировал факт. Ему это в своё время определённо не понравилось.

— Да, и это тоже, — Лавгуд кивнула, серьёзно глядя на него. — А повторения я не хочу. Насколько мне известно, ты время от времени даешь не совсем обычные уроки не только Мионе, но и Эми вместе с Клэр, — ведьма бросила короткий взгляд на Аманду, затем вновь прямо посмотрела на Мерфи. — Не возражаешь, если и я присоединюсь?

— То, чему они научились, выглядит не слишком-то красиво, — признал маг. Не в его традициях было отказываться от таких предложений, как раз наоборот. Но на взгляд Кайнетта, Луна совсем не годилась для изучения боевой магии. Не тот характер, не тот склад ума. Поэтому он и привёл такой аргумент. — Ты сама могла видеть.

— Уверена, что смогу это пережить, — твёрдо заявила она, не повышая голос.

— Ты уже всё решила?

— Было время поразмышлять за эти несколько дней. Теперь я понимаю, как Миона выдумала столько разных интересных вещей. Много времени проводила в лазарете почти каждый год ещё с первого курса.

— Знаешь, с твоей логикой что-то придётся сделать в первую очередь.

* * *

Такси остановилось перед старыми кирпичными домами. В округе не было видно бродяг или оборванцев из молодежных банд, да и выпавший за ночь снег уже успели аккуратно убрать, так что район здесь должен быть не самый безнадежный. Однако ремонт этим стенам определённо не помешал бы.

Кайнетт покинул машину первым, привычно подал руку Аманде, которая пыталась выглядеть сдержанно и не крутить головой по сторонам. С другой стороны вышла МакГонагалл, быстро расплатилась с водителем за себя и своих студентов. Оценивающе оглядела окрестности, окинула взглядом себя и подопечных, но тут придраться было не к чему — все трое выглядели как самые обычные жители Лондона, хотя Эмбер для этого пришлось приложить немало усилий и вытерпеть несколько не самых приятных часов в руках заклятой подруги. Удовлетворившись увиденным, декан направилась к нужному дому.

— И всё же, почему визиты такого рода не проводились раньше? — задал Кайнетт интересующий его вопрос. — Среди знакомых мне магглорождённых почти все впервые проявляли способности за год или два до получения письма из школы. Некоторые даже успевали узнать о магической Британии от кого-то ещё.

— В том числе от вас? — уточнила она, посмотрев на Мерфи поверх очков. — Если мы говорим о МакДугалле. Впрочем, законом это не запрещено в таких обстоятельствах. Что до нашего визита — раньше считалось, что в подобном нет большой необходимости. Кроме того, есть и очевидное препятствие — бюрократия. Данным вопросом занимаются в трёх разных местах одновременно.

— В каком смысле, мэм? — поинтересовалась Эмбер.

— Если вам так уж любопытно… Когда ребенок впервые демонстрирует достаточный уровень магической силы, его полное имя вписывается в Книгу приёма, которая находится в одной из башен Хогвартса уже тысячу лет.

— Полное имя? — переспросил маг, стараясь внешне сохранять полное спокойствие.

— К примеру, «Джеймс Виктор Мерфи». «Аманда Кассия Эмбер». Если посмотреть старые записи, ещё до Статута, там будет что-то вроде «Роберт из Уилтшира» или «Томас, третий сын Ричарда». Не у всех тогда были фамилии. И я всё-таки продолжу, если новых вопросов нет. Так вот, в книгу вносится только имя, местонахождение ученика она сообщает, лишь когда составляется письмо о зачислении в школу. С другой стороны, достаточно сильное спонтанное волшебство будет замечено на карте в Отделе магических катастроф Министерства, но там не будет имён, ведь у ребенка ещё нет собственной палочки, а его адреса пока нет в реестрах. С третьей, учет магглорождённых в комиссии по образованию и в демографическом отделе Министерства в целом начинается лишь после зачисления в Хогвартс либо официального отказа от учебы. Иначе говоря, если выброс магии был не таким уж сильным и не привел к вызову группы по устранению последствий, мы посещаем будущего волшебника лишь за месяц до начала учебного года.

— Звучит немного безответственно…

— Система работала несколько веков. У ребенка обычно ещё слишком мало сил, чтобы привлечь к себе внимание, некоторые вовсе не замечают за собой «странностей» до получения письма. А вот оставлять волшебника со знанием о нашем мире, но без возможности пока купить волшебную палочку и начать заниматься — это довольно жестоко, — неожиданно произнесла она, остановившись у дверей дома. Кайнетту в голосе декана послышалось сочувствие и горечь. — Это просто некрасиво: пообещать чудо и потом заставить ожидать его ещё год или два, что для десятилетнего ребенка — почти вечность. Не зря, когда волшебника официально изгоняют из нашего мира, сначала в Визенгамоте переламывают его палочку.

— Вы считаете, что мистер Малфой и директор Дамблдор ошиблись, выдвинув эту идею? — спросила Эмбер.

— Им обоим свойственно увлекаться своими проектами немного больше, чем следует, — смогла подобрать дипломатичную формулировку МакГонагалл. — Ведь воплощать всё это в жизнь уже будет кто-то другой, на ходу решая возникшие проблемы. Напомню, именно вашей задачей будет убедить будущего товарища не наделать глупостей до поступления в школу.

— Да, мэм.

— Я помню, профессор, — скромно произнёс маг. Напомнил: — А говоря о бюрократии — что же изменилось теперь? Раз мы сегодня здесь, это значит, что-то начали делать по-другому.

— Привлекли помощь магглов через отдел происшествий, раз наш новый министр решил сделать ставку на сотрудничество с обычными людьми, — ответила ведьма с отчётливо слышимым скепсисом. — У нас в школе есть имя, в Министерстве знают место проявления волшебства. Один звонок в полицию обычно позволяет по этим сведениям установить домашний адрес и точный возраст будущего ученика. И вот мы здесь. А теперь вам стоит сосредоточиться на деле, — закончила разговор Минерва, затем открыла незапертую дверь и направилась к старому лифту. Студенты последовали за ней.

Про себя Кайнетт отметил, что согласен с тем, как декан оценивает Малфоя и Дамблдора. Они оба — стратеги, мыслят глобальными категориями, а тактика — это удел исполнителей на местах. Именно в таком подходе состояла основная ошибка Люциуса. Его идея по привлечению на свою сторону магглорождённых заранее, по воспитанию из них последователей чистокровных семей, была в целом неплоха. На уровне концепции. Но он не проработал того, а кто непосредственно будет этим заниматься? Кто на местах станет осуществлять весь замысел? Кому власти официально вообще доверят работу с детьми? Тут оставалось два варианта: либо комиссия Министерства, либо школа. Отдел образования под плотным контролем Амбридж, её последователи своими взглядами скорее полностью оттолкнут волшебников и ведьм первого поколения от магической Британии, где тех не ждут и будут встречать как никому не нужных, лишних «грязнокровок». А в Хогвартсе деканы каждый год посещают магглорождённых, при этом количество отказов от учебы весьма невелико. Так что из двух зол пришлось выбирать меньшее.

Дополнительным условием стала лишь необходимость сопровождения таких визитов парой студентов, при том один из них обязан быть чистокровным, а ещё один может оказаться и магглорождённым или полукровкой. Для этой цели директор и решил привлечь клуб, курируемый Аластором. Очевидно, изначально предполагалось, что именно представитель чистокровной семьи сразу же начнёт доносить до будущих учеников единственно верную точку зрения, которую со временем можно будет закрепить и сделать частью мировоззрения волшебников и ведьм первого поколения… Однако для клуба даже не потребовалось намёков от директора, чтобы иначе распределить роли и самим сформировать пары студентов. Тейлор и Росс, Крауч и Эшвуд, Риверс и Сансет (они сопровождали Снейпа) — пятый и шестой курс решили не привлекать, ведь им будет сложнее наладить общение с детьми возраста начальной школы.

«Всё складывается отлично, вот только есть всего одна проблема…» — подумал Кайнетт, выходя из лифта и оглядывая тесную лестничную клетку с несколькими дверями. — «В нашей группе оказалось чистокровных двое. О чём я вообще буду говорить?»

На звонок в дверь открыл чёрный мальчишка лет десяти, медленно окинул настороженным взглядом визитёров, поправив квадратные очки, но промолчал, то ли растерявшись, то ли просто ожидая, что может потребоваться незнакомой высокой женщине и паре школьников.

— Остен Дуглас, я полагаю? — уточнила МакГонагалл.

— Да, это я, — с несколько наигранным вздохом признал тот. — Это не опечатка, меня правда так зовут. Все постоянно переспрашивают.

— Думаю, в нашей школе с твоим именем проблем не будет, — вдруг заявила Эмбер. — Аманда, Минерва… — она указала на себя, затем на декана. Сделала паузу, театрально навела палец на Мерфи и обвинительным тоном медленно выговорила: — Джеймс.

— Очень смешно, дорогая моя, — без выражения произнёс маг. — На самом деле у него будет куда больше проблем с фамилией.

— К сожалению, — согласилась МакГонагалл, хорошая знающая школьников, и особенно самые младшие курсы. Дуглас — шотландская фамилия, происходящая от слов «дубх лас», то есть «черный поток». В его случае возможностей для насмешек у задир открывается уйма.

— А о какой школе вы говорите? — непонимающе глядя на их обмен репликами, спросил Остен.

— Для начала, мы бы хотели побеседовать с тобой о том, что случилось во дворе этого дома в конце ноября… — начала профессор.

— Вы… — мальчик испуганно замер, переводя взгляд между ними. Затем выпалил: — Вы пришли стереть мне память?

Все трое медленно переглянулись между собой. Кайнетт покачал головой, демонстрируя, что понятия не имеет, откуда вдруг взялось такое предположение. МакГонагалл вздохнула и произнесла, стараясь поддерживать самый дружелюбный тон:

— Вовсе нет. Мы просто хотим поговорить с тобой и твоими родителями, Остен. Ты ни в чем не провинился, как раз наоборот. Откуда ты вообще взял идею о том, что кто-то будет стирать тебе память?

— В комиксах так всегда бывает, когда кто-то видел странные штуки, которых не может быть. Всегда после этого за ним приходят странные люди. Но вы на них что-то не очень похожи. Только он в костюме с галстуком, — Дуглас бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Мерфи, — и ни у кого нет черных очков.

— Вечером в декабре? Чтобы заставить тебя что-то забыть мне очки бы ничем не помогли, — усмехнувшись, ответил маг. Это беседа начала его забавлять. Протянул ладонь и добавил: — Но об этом мы ещё поговорим позже. Если ты нас впустишь в дом. Кстати, Джеймс Мерфи.

— Остен Дуглас, — ответил тот серьёзно, пожимая руку. — Рад познакомиться… наверное?

— Так мы можем войти? — уточнил Кайнетт, отпустив его руку, когда пауза затянулась.

— А вы же не вампиры, правда?

— Нет, — произнёс маг, переступая порог. — И к твоему сведению, вампирам не нужно приглашение, чтобы войти в твой дом. Или заставить тебя выйти. Или попытаться тебя убить. Но ещё будет время избавиться от подобных суеверий.

— Мэм, и часто визиты к магглорождённым так проходят? — негромко спросила Эмбер позади.

— Бывает и хуже. Время идёт, у них быстро всё меняется, — ответила МакГонагалл задумчиво.

Разговор с матерью магглорождённого волшебника преимущественно вела профессор. Подобные встречи она проводила с родителями каждый год, всё давно уже было отработано: демонстрация способностей, общий рассказ о магии, предложение для сына с одиннадцати лет поступить в их школу на полный пансион для развития столь редкого таланта. Ей лишь приходилось постоянно делать поправки на то, что у Остена и его семьи будет полтора года на то, чтобы принять это решение, а не всего месяц с небольшим. Студенты иногда отвечали на вопросы о школе, факультетах и жизни в общежитии, но скорее просто для убедительности — все факты Минерва могла бы изложить и самостоятельно.

Во время этой беседы, временами напоминающей монолог декана, Кайнетт размышлял о несколько иных вещах. Например, как изменилась бы ситуация, если бы и в его родном мире эволюция магов привела к тому, что случайная активация магических цепей во время взросления была бы не редким исключением, а повсеместной нормой даже в первом поколении. И соответственно, если бы Ассоциация создала свой аналог мистического знака, ведущего учет подобных выбросов магии. С десяток магов первого поколения на всю Великобританию каждый год в масштабах Европы превратится уже в сотню с лишним, а это много. Часовая башня всегда руководствовалась двумя противоположными принципами: чем больше магов изучают одно направление — тем лучше оно развивается; чем меньше магов владеют определенной мистерией — тем она ценнее. В результате главной целью было поддерживать статус кво, чтобы число причастных к тайнам Ассоциации людей оставалось более или менее постоянным. Из десятков неофитов в лучшем случае несколько нашли бы себе место среди личных учеников и когда-нибудь принялись за создание первого герба своей семьи. Остальных, с высокой вероятностью, ждали бы кабальные контракты, роль подопытных или вовсе источника материалов для очередного эксперимента.

Здесь в ходу иной подход к вопросу. Низкие требования к отдельному магу, огромный объём базовых знаний в открытом (для одарённых) доступе, поиск и учет всех обладателей магических цепей. Количество вместо качества. И дело не в том, что это не могут изменить. Просто никто не видит необходимости. А потом одиночка, имеющий достаточно упорства, тяги к знаниям и беспринципности, способен объявлять войну целому сообществу…

— Вы говорите об обычных школьных предметах? — переспросил маг у миссис Дуглас, возвращаясь к разговору. — Их не преподают в Хогвартсе, но можно изучать самостоятельно в свободное время, а желающие помочь найдутся. Это лишь вопрос желания и приоритетов.

— Звучит непросто. Вряд ли нагрузка на уроках будет невысокой.

— У вас и вашего сына будет возможность проверить это. У него полтора года до поступления — ему пока нельзя применять магию, но можно читать книги, изучать теорию в свободное от обычных занятий время. Совмещать две программы, чтобы потом не начинать с нуля. Найти и купить нужные книги мы поможем, это не займет много времени.

— Одна моя… подруга ухитрилась за месяц подготовиться к экзаменам на получение стипендии в Хогвартсе и сдать их. А она до этого и волшебной палочки никогда не видела, — добавила Эмбер.

— Мне можно будет держать дома магические книги?! — Остен не мог поверить, что всё правильно расслышал.

— Книги о магии, — педантично поправила его МакГонагалл. — Это разные понятия. В остальном — да, можно. При соблюдении секретности, конечно же. Посторонние не должны об этом знать, только члены семьи и другие волшебники.

— А попытка донести «правду» до властей ни к чему не приведет, — добавил маг с усмешкой. — Им и так обо всём известно, так что вы ничего не приобретете, кроме неприятностей с законом.

— Я так и знал! — невероятно серьёзно заявил магглорождённый. — А вообще, я хочу попробовать. В школе всё равно слишком скучно, а это что-то новое.

Во дворе дома профессор собиралась сразу аппарировать вместе со студентами, но Кайнетт уже привычно нашел взглядом висящую на стене видеокамеру и указал на неё декану. В результате им пришлось обойти здание, по пути МакГонагалл со вздохом спросила:

— Вы же не собираетесь всех магглорождённых агитировать в сторону Рейвенкло? И не надо так непонимающе на меня смотреть, я знакома с вашим деканом много лет и разумеется всегда узнаю слова, которыми «вороны» убеждают новичков присоединиться.

— Факультет значения не имеет, — ответил Кайнетт. — Главное, чтобы они пожелали узнать о магическом мире, разве нет?

— Чтобы пожелали остаться в магическом мире, — уточнила профессор.

— Вы так полагаете?