Hydrargyrum (джен)

Самые собачьи смены для дежурства всегда достаются молодым, одиноким или не отличающимся большим почтением к своему начальству людям. Это правило справедливо и для аврората, и для маггловской полиции, да наверняка ему следовали ещё и в римских легионах.

Нимфадора Тонкс устало оглядела большой темный зал с картой Лондона на стене. Привычный рисунок районов и пригородов в данный момент был тусклым и неподвижным, без каких-либо меток или сигналов о происшествиях — даже у нарушителей порядка в последние дни декабря нашлись дела и поинтереснее. За фальшивыми окнами Министерства неторопливо падал на фоне ночного неба мелкий снег, а наверху обычные люди сейчас гуляли по празднично украшенным улицам, наслаждаясь последними выходными перед Новым годом. Но даже в такие дни кто-то должен оставаться на посту.

С другой стороны, сейчас ночное дежурство может быть не самой худшей альтернативой работе в поле. Две прошедшие недели стали для аврората сплошным безумием, когда не нашлось бы и пары свободных минут. Половина отдела сопровождала тех, кто доставал из полуразрушенных подземелий Азкабана живых и мёртвых преступников, а также охраняла волшебников, которые в спешке пытались заделать огромную брешь в стене тюрьмы и куда-то убрать тонны морской воды. Дошло до того, что Люциус Малфой великодушно объявил неожиданную амнистию по случаю Рождества, вышвырнув из тюрьмы всех, кому назначили срок меньше пары лет, чтобы раскидать по освободившимся камерам на верхних уровнях остальных выживших преступников. Вторая половина отдела в сопровождении полиции нарезала круги по маггловским кварталам в поисках мест, откуда похищали людей для нападения на «Гринготтс» и для создания нескольких дюжин инферналов перед штурмом тюрьмы. В теории, это могло дать наводки на убежище Пожирателей смерти… или не дать ничего, если тем хватило ума хватать случайных прохожих в самых разных местах и в разное время либо после совершения в один день сразу трёх акций террористы в компании освобождённых единомышленников просто отправились обживать новое укрытие на другом конце страны. Однако тщательно проверить этот след авроры и полицейские были обязаны, и Тонкс тоже оказалась среди тех, кто пытался отыскать свидетелей, в последний раз видевших жертв, при том что с каждым прошедшим часом шансов сделать это становилось всё меньше и меньше.

Сейчас вокруг не было ни шума оживлённых улиц, ни гомона множества людей, от которых у многих непривычных к большому скоплению народа волшебников быстро начинало звенеть в ушах. В зале на минус третьем этаже Министерства стояла почти мёртвая тишина, что вполне ожидаемо для половины первого ночи. На всё немалых размеров помещение высотой в два этажа нашлось только семь человек, успешно или не очень пытающихся бороться со сном. Четверо от отдела правопорядка в одном углу зала, трое от отдела катастроф — в другом, а между ними множество пустых сейчас столов. Созданная пару сотен лет назад и даже время от времени обновляемая магическая карта была общей для двух крупных отделов Министерства, но всё-таки проводить смену их сотрудники предпочитали среди своих. Этой ночью здесь остались два курсанта с последнего года академии, Альфред Хьюз — пожилой ворчливый аврор без семьи, который имел очень нелюбимую начальством привычку говорить, что думает на самом деле… И конечно же Тонкс — одинокая незамужняя девушка, что служит здесь всего третий год. Впрочем, о том, что дома кто-то будет её ждать, ведьма на работе сама предпочитала лишний раз не распространяться.

— И всё-таки я считаю, что дело там было нечисто.

— Даже не знаю, и что только могло навести тебя на эти подозрения? Может быть, дюжина трупов, которые пришлось буквально по всему школьному двору собирать? Вот только — показания-то разные сходятся.

Курсантам надоело играть в шахматы и потому они вновь взялись за обсуждение одной из самых популярных тем прошедших недель — нападения в Хогвартсе. Тонкс только вздохнула, с надеждой посмотрев на стоящий в центре её стола древнего вида эбонитовый телефон, предназначенный для связи со Службой столичной полиции на случай «паранормальных» происшествий, но и он тоже молчал. А значит, снова придётся слушать самые дикие версии, которым и издание Лавгуда позавидует.

— Ну сама посуди. Дюжина школьников, напротив них столько же преступников, включая оборотней и вампиров… И вот дети отделались парой дней в лазарете, а тела многих из их противников потом пришлось собирать вместе и опознавать по зубам и вещам в карманах. Очевидно, вмешался кто-то ещё, — один из курсантов, Флавиан, пришел к выводу, который уже не раз делали и до него. — Кто-то в этом искаженном пространстве дрался вместе с ними, а потом так и остался там, вместе с частью улик.

— Ты же сам их расспрашивал вместе с Патриком. И ты, и я, и следователи — мы все потом складывали их показания вместе, — ответила его собеседница, Шинейд. — В этом же была вся идея — сначала приставить к ним охрану, а после расспрашивать по отдельности, чтобы не успели придумать общую версию. Даже если с друзьями в больничном крыле они потом и смогли без шума договориться, но до прихода директора мы успели выслушать полдесятка человек. И все они рассказывают приблизительно одно и то же.

— «Приблизительно», ага. Не считая мелочей. И вообще, если из того пространства во двор перенеслись только люди, а брошенные палочки и другие вещи удачно остались внутри, куда нам не добраться — почему тогда с ними оказалась и диадема, которая так красиво при свидетелях испустила дух? — курсант демонстративно развёл руками. Потом недоверчиво покачал головой, закончив свою мысль: — Не сходится что-то… Всё ещё похоже на постановку.

— Чёрная магия? — предложила очевидное объяснение молодая ведьма. — Ты же видел, то, что от диадемы осталось, на исследование забирали пятифутовыми щипцами в ящик, обитый драконьей кожей. Уж не знаю, настоящая она или нет, но там, говорят, к ней даже близко подходить страшно было.

— Хочешь сказать, всё было так просто? И я должен поверить, что четырнадцатилетний подросток в ближнем бою взял и отделал Грейбэка? Может, Аластор лет семьдесят назад и смог бы, а так… — волшебник возмущенно фыркнул. — Смешно, честное слово.

— Напомни, мальчик, — вдруг сварливо произнёс Альфред, даже не отрываясь от чтения газеты. Тонкс была совершенно уверена, что он давно уснул прямо в кресле. — А, случайно, не тебя прямо недавно вместе с твоей подружкой и наставником «отделали» в рукопашной так, что вы и вспомнить не смогли, кто же это был вообще?

— Но это же не ребенок с какой-то самоделкой был! — возмутился курсант.

— А откуда ты знаешь-то, если вспомнить ничего не смог? — деланно удивился аврор. — Может, это вообще была девчонка? Или маггл с битой для крикета. Не считая «Обливейта», у вас в Мунго ведь не нашли никаких следов от проклятий или чар, только кучу переломанных костей.

— Кхм, — Шинейд привлекла внимание, без сомнения недовольная этим заявлением. — Мы ушли от темы. Но вообще, если волшебник использует на себя чары, примет заранее пару нужных зелий, то у него будут шансы ударить первым и навязать рукопашный бой — такого ведь никто не ждёт, если у тебя в руках палочка. В теории всё это вполне можно устроить. Куда важнее, готов ли он был броситься на оборотня и рубить на части. Подобному на ЗОТИ не учит даже Грюм.

— Вот тут у меня особых вопросов и нет. Этот Мерфи много чего Марсдену наговорил про то, как они вынуждены были отбиваться и так далее. Но ясно видно — там вообще никаких колебаний или сожалений, он полностью уверен, что всё делал правильно. Остальные хотя бы сомневались, а не слишком ли далеко зашли, а не перебор ли, а он — нет. Самый сложный случай.

— Максимум — второй, — возразила Мейлер. Передернула плечами, вспомнив о чём-то. — Он всего лишь как кинулся на врагов, так и махал своим мечом до упора. Пока ты с ним говорил, я расспрашивала Грейнджер. И вот она меня напугала…

— О, и чего же так испугалась хрупкая девица с факультета змей? — с не очень-то натуральным участием поинтересовался Тагвуд.

— Я же серьёзно! — та не приняла его шутливый тон. — То, как она действовала… Первым делом уничтожила вампира — мерзко, но после Хогсмида это ещё можно понять. Потом спасла другую девочку — прекрасно, остаётся только похвалить. Затем просто добила Яксли. После чего выключила из боя обеих Кэрроу — жестко, но не насмерть. Это как переключатель в голове: её — спасти, его — убить, этих — оставить в живых… Нормальный человек так себя никогда вести не будет. Не сможет.

— Грейнджер и Лавгуд дружат с первого курса, — Тонкс не выдержала и вмешалась в их спор. — Луна стала для Гермионы самой первой подругой и наоборот. Корбан сам подписал себе приговор, взяв её в заложники. Так что удивляться тут нечему.

— Мэм… — Тагвуд даже растерялся, услышав вдруг от неё такое. — А вы откуда знаете?

— Я им давала несколько уроков самообороны, — неохотно ответила ведьма, уже пожалев, что не смогла промолчать. — Когда началась вся эта история со спятившим Локхартом несколько лет назад. «Протего», «Ступефай» — ничего такого, чему в школе не научат курсу к пятому, просто у них тогда не было времени, чтобы ждать положенных уроков. Так что мне эта компания знакома не только по отчетам.

— И вы считаете, что Грейнджер поступила правильно? — прямо спросила Шинейд, не сводя с неё взгляда. — Что так и надо было? А Мерфи, Крауч, Лонгботтом и остальные тоже были правы?

Тонкс не смогла сразу найти слова. Она ещё помнила непрерывно задающую десятки вопросов девочку, которая при первой встрече изо всех сил пыталась удивить её разнообразием освоенных школьных заклинаний и заслужить похвалу… Помнила её сидящей в пустой спальне и смотрящей в пространство остановившимся взглядом после нескольких дней затворничества без еды и почти без сна… Помнила её гнев после нападения Лестрейдж на вокзал и слова о том, что никто не погиб лишь чудом. А теперь в глазах девушки, спокойно стоящей со шпагой в руках среди разбросанных по двору тел, было только безразличие к происходящему. Друзья спасены, противник устранён — нет причин волноваться о чём-либо… Осталось лишь равнодушие.

— Нет, — наконец признала Тонкс. — Я не думаю, что это было верным решением. Тем более, что такое поведение стоит поощрять и ставить в пример их сверстникам. Но могу понять, почему они действовали именно так.

— И в чем причина? — уточнил Тагвуд с любопытством.

— Они не верят в помощь аврората, Министерства, школы… Так вышло, что Гермиона едва не погибла на первом курсе, вы должны помнить тот случай. Всего лишь случайность, но она запомнила, что от взрослых помощи можно не ждать. Позже её друзья тоже этим прониклись.

— Но ведь, насколько я помню, именно вы затем спасли её в Хогсмиде, — заметила Мейлер.

— Это официальная версия. На самом деле она не рассчитала сил, заклинание убило вампира на месте, а моё вмешательство уже ни на что не повлияло. Потом ещё много чего было, — Тонкс не могла рассказать им о том, как Волдеморт вселился в тело Гарри Поттера и немало времени провел в школе среди ничего не знающих об опасности учеников. Но, по её мнению, именно эти несколько месяцев окончательно убедили Гермиону, что рассчитывать нужно только на себя и на друзей… может быть, на некоторых заслуживших доверие взрослых, но уж точно не на власти. — Но в конце концов она раз за разом всё сильнее убеждалась в одной идее. «Если не мы сами, то кто же ещё будет нас спасать?» Такое отношение к делам. Потому и сражались они так, словно на помощь учителя или авроры не придут никогда.

— Варварство какое-то, — возмутилась Шинейд. — А как же мистер Грюм? Он же у них в школе преподаёт ЗОТИ уже не первый год.

— О, Аластор был в восторге от того, что нашел столько единомышленников сразу, — Тонкс бледно улыбнулась, без особой радости. — Он их только поддерживал.

— Это очень опасные мысли. Если они уверились, что их все бросили и теперь устанавливать законы нужно самим, — сделал вывод Тагвуд.

— Они хотят делать правильное дело, — возразила Шинейд. — Как и мы. Просто если бы можно было действовать чуть помягче, а не как мстители…

— Да, как раз ещё одних «защитников справедливости» нам сейчас и не хватает, — проворчал со своего места Хьюз, но так, чтобы его ясно можно было услышать. — Тут и так забудешь, как родной дом выглядел, когда аврал на аврале: Азкабан в руинах, куча Пожирателей на свободе, одни идиоты вломились прямо в школу, другие подставили под гоблинов кучу гражданских… Вот нам теперь ещё школьники, возомнившие себя героями, только для полного счастья и нужны.

— Но всё не так плохо… — попытался возразить Флавиан.

— Да, всё гораздо хуже! — перебил его Альфред. — Мы одну Лестрейдж целый год даже отыскать не могли. А кто там теперь с ней может быть? Руквуд? Трэверс? Долохов? Вы, детишки, горите желанием на дежурстве пересечься с тем же Долоховым? Ой, не думаю — даже если вы не знаете, кто это такой. А если к ним ещё и Кэрроу сейчас отвалят в полном составе, это будет такой… конец, что вам лучше и не думать даже. Или вы поступали в академию, чтобы воевать с детьми?

— Кэрроу под арестом, — напомнила Мейлер, но с отчетливым сомнением в голосе.

— Надолго ли только? Серьёзных улик против них нет, девчонки утверждают, что последним они помнят едва ли не начало сентября, ничего не делали, никому не помогали, ни с кем «нехорошим» дел не имели, — с сарказмом перечислил Хьюз. Он явно ни единому их слову не верил. — А может, их вообще под «Империо» держали. Тем более, был прецедент всего несколько лет назад — наверняка ещё когда вы учились в школе, капитан слизеринской команды пытался при куче народу профессора убить. Так ему вообще ничего за это не было — «Империо», нужно понимать.

— Если у Кэрроу ещё осталось немного здравого смысла на всех — им стоит затаиться, а дочерей отправить сначала повторять пятый курс в Дурмстранг или Ильверморни, — заметила Тонкс, — подальше, куда слухи не доходят. В Хогвартсе будет слишком много проблем. Совместные дела с Яксли им бы ещё могли простить — вполне может быть, что он действительно задурил голову сказками про то, что их дядю убили «злобные грязнокровки», а девчонки решили в это поверить. Но Грейбэк — тут совсем иной разговор. Если бы этот маньяк прорвался в школу, он бы начал кусать детей, не разбираясь, кто там из чистокровных, а кто нет, — со злостью добавила она, сжав кулаки. Попыталась успокоиться и продолжить фразу более ровным тоном: — И даже не насмерть, а только чтобы обратить в себе подобных. С нынешними законами у них всё равно после этого выбора никакого не останется — сами к нему пришли бы.

— Вы в этом уверены? — тихо спросила Шинейд.

— Его банда оборотней не зря похищала детей. Или просто кто-то из них кусал ребенка и убегал, а дальше нужно было лишь подождать, — стараясь не повышать голос, ответила Тонкс. — Потом первое полнолуние, первое обращение, нередко — первый убитый или даже несколько, и они уже будут ждать рядом с предложением «присоединиться к стае». После такого дороги назад уже не будет — или вступить к этим отбросам, или шагнуть с крыши. Так что для младших Кэрроу сейчас будет лучше оказаться как можно дальше от Британии. Если же со здравомыслием у них совсем туго, то да, могут всей семьёй отправиться на поклон к Тому-кого-нельзя-называть, он наверняка будет счастлив. А нам… да, нам придётся сражаться с подростками.

На время все замолчали, оценивая подобные перспективы. Тонкс не сомневалась, что Альфред смог бы на это пойти — в прошлую войну Пожирателей тоже набирали, порой не дожидаясь и восемнадцати. Она сама… возможно, и сумеет прицелиться в них, но вряд ли это дастся легко, если не встанет вопрос жизни и смерти. Курсанты — сложно сказать, но вряд ли их радует мысль о подобном «геройстве». Должно быть, желая сменить тему, Тагвуд спросил у Хьюза:

— Сэр, а что вы имели в виду под словами «ещё одни защитники справедливости»?

— А то, можно подумать, вы не видите, что нынешний аврорат не занимается своими обязанностями, а только всё время прибирает де… дела, Моргана его ведает за кем, — охотно объяснил тот. — Спасибо большое «Ордену Феникса», подали всем в прошлый раз отличный пример, как надо решать проблемы. Кто на самом деле убил Амикуса Кэрроу? Кто взорвал убежище Лестрейдж? Кто перебил банду Петтигрю и принёс его к нам на порог с подарочной ленточкой и без мозгов? Кто не дал в сентябре захватить поезд? Вас кто так «аккуратно» в сторону отодвинул, чтобы не мешали некроманта пристрелить из ружья, как на охоте? Кто-то… Небезразличные граждане. Артур всё-таки вернулся и теперь защищает Британию от зла, наверное. Одна радость — эти «кто-то» так любят пострелять по волшебникам, что наш замечательный министр этим постоянно тычет в нос их маггловскому премьеру, что неизвестно ещё, это больше мы в дела магглов лезем или они — в наши. Отчего у нас и с полицией теперь любовь и дружба, — он ткнул пальцем в телефон на столе у Тонкс. — Мы с ними одинаково себя выставили клоунами, а это, говорят, сближает. Видели бы вы как тут недавно колдографию постояльцев Азкабана для них переснимали, чтобы картинки без движения были…

Тонкс лишь слегка поморщилась, стараясь не выдать свои мысли. В том, кто именно организовал подобную защиту экспресса первого сентября, она была почти уверена. Мелкие детали можно было бы уточнить, но не связать некий масштабный ритуал, который она видела своими глазами, и это происшествие никак не получалось. О том, что дядя Сириус участвовал в поимке и, скажем так, расспросах Питера Петтигрю, Тонкс знала точно, от неё он этого и не скрывал. Остальные случаи и те, которые Альфред не перечислил… Скажем так, относительно некоторых из них у неё были весьма обоснованные подозрения.

— Сэр, а откуда вам известны такие подробности о полиции? — спросила она всё-таки о другом.

— Есть кое-какие связи. Ты же не думала, что мы начали вести дела с ними только после избрания твоего дяди главой Министерства и доведения его ценных указаний до простых ребят, вроде нас? Обмен уликами, обмен свидетелями — всё это и раньше было, только через самый верх. До такого, как сейчас, когда магглы и авроры вместе бегают и ищут, откуда похищали людей — да, до такого ещё не доходило.

Упоминание о родстве с Люциусом Тонкс оставила без ответа. Она могла бы сказать немало. И что маму выгнали из семьи за то, что та, подумать только, посмела завести отношения с кем сама захотела, а не «с кем полагается». И что дорогой дядюшка ни разу в жизни не появлялся у них даже на пороге, а она его видела только в Министерстве. Что сама она куда охотнее считала бы себя просто магглорождённой ведьмой Тонкс, а не какой-то там роднёй «древнейшим и благороднейшим» Блэкам. Да, сказать бы она это могла, да что толку? Кто станет слушать? И вообще, раз начинаешь оправдываться, значит, совесть не чиста и нечто близкое к правде в этих слухах есть… Так же было и раньше, когда ей постоянно припоминали родство с Беллатрикс. Что-то возражать тут бесполезно, да и к разговорам за спиной и обвинениям в чём только можно Тонкс успела привыкнуть ещё с детства.

— Аврор Хьюз, сэр, а если раньше такого не было, а сейчас мы вдруг начали водить дружбу с маггловской полицией, случаем, не придётся и их законы тоже учить? — с опаской поинтересовалась Мейлер. — У них же всяких кодексов и сводов там, наверное, не меньше, чем у нас.

— Ты даже не представляешь… — ответил Альфред, усмехнувшись от вида паники, которую у чистокровной вызвали его слова. — Хотя я сомневаюсь. Мы делаем своё дело, а они — своё. Полицейских же не заставляют учить, как полагается правильно хранить проклятые предметы. Мы просто приходим по звонку и забираем их к себе. Хотя если так всё и пойдет, может, дойдёт даже и до такого.

— Они будут конфисковывать палочки, а нам придётся разбираться, чем «Семтекс» отличается от гексогена. Просто отличная перспектива… — без особой радости протянул Тагвуд.

— И чем они отличаются? — спросил Альфред. Неизвестно, всерьёз или чтобы поиздеваться над курсантом.

— Понятия не имею. Ещё в школе на каникулах с парнями собрались у друга, смотрели какой-то сериал про полицию, там и слышал. Но вроде как для магглов это очень важный вопрос.

Тонкс больше не вмешивалась в их разговор, сосредоточив внимание на карте города. Если ей повезёт, она так и останется неподвижной до утра, а значит, будет шанс завтра попасть домой, а не бегать по замерзшим подворотням в поисках бродяг и городских сумасшедших, которые неделю назад видели «нечто странное» и хотели бы поделиться этим со странными людьми без полицейской формы и внятных полномочий.

* * *

Смена закончилась только в шесть. Уже наступило утро понедельника, когда Тонкс наконец сменила алую мантию на обычную теплую куртку, покинула мрачные стены Министерства и свернула в присыпанный снегом переулок, на который были наложены магглоотталкивающие чары. Спрятанное под землёй здание закрывали от аппарации и использования порталов предусмотрительно установленные барьеры, потому тем, у кого не имелось в распоряжении камина, перемещаться домой приходилось с ближайших улиц.

Через мгновение она оказалась в небольшом дворе на другом конце города. Без усилий сменив сиреневый цвет волос на ярко-рыжий, ведьма неторопливо направилась к дому. Квартал, где она сняла себе жильё после выпуска из академии авроров, не был опасным или заброшенным властями, просто находился слишком далеко от ближайшей станции метро и основных магистралей, потому людей на улице встречалось немного. Зато и арендная плата здесь была вполне умеренной. В своё время ей пришлось немного схитрить и применить «Конфундус», когда домовладелец как положено поинтересовался её местом работы и месячным доходом, но с тех пор никаких проблем с ним или с соседями не возникало. Обычная девушка, которая часто задерживается на службе, ничего особенного, не о чем и говорить. Подобное отсутствие интереса со стороны окружающих пришлось ей по душе.

Поднявшись на свой этаж, Тонкс открыла незапертую дверь. Коротко взглянула в зеркало, возвращая привычный цвет волос. Не то чтобы сиреневые или зелёные пряди были для магглов чем-то немыслимым, но это у них не вязалось бы с её образом — что допустимо для студентки, не всегда уместно для серьёзной женщины с постоянной работой. Приходилось соответствовать ожиданиям соседей хотя бы в мелочах.

— Привет, — Римус выглянул с кухни, услышав её. С участием поинтересовался: — Будешь завтракать после дежурства или сразу отсыпаться?

— Добро утро. Наверное, сначала перекушу, — улыбнувшись, она кивнула ему. Спросила, стараясь скрыть беспокойство: — Ты сам в порядке?

— Всё отлично, не волнуйся, — как и всегда, он с лёгкостью отмахнулся от вопроса, но скрыть бледность, слабость и легкую неуверенность в движениях не смог при всём желании. Полнолуние закончилось всего пару дней назад, так что это было неизбежно.

Когда они только съехались этим летом, Римус всё равно по семь-восемь дней в месяц проводил в особняке Блэков, в специально оборудованном подземелье, где со своей «проблемой» никому не мог бы причинить вреда. На самом деле, само превращение происходило лишь в течение трёх ночей с полной луной, остальное время он продолжал ходить на работу и заниматься обычными делами, но не желал показываться ей на глаза, чтобы не демонстрировать слабость перед своей девушкой. Потребовалась пара серьёзных разговоров и с ним, и с Сириусом, чтобы выбить эти глупости из головы. Да и с применением Волчьего противоядия последствия обращения были не так уж и серьёзны — два-три дня неважного самочувствия и упадка сил, когда нужно буквально заставлять себя вставать с постели или делать хоть что-нибудь, требующее усилий. Люпин со смехом говорил, что его начальство и все коллеги совершенно уверены, будто у «бедняги Римуса» обычные проблемы с алкоголем, но свою меру тот знает… Он никого не разубеждал.

— Как там дядя? — поинтересовалась она, переодевшись и заняв место за столом. Невольно вспомнилось, как один из новых стажеров, магглорождённый, донимал её вопросами, способны ли метаморфы трансформировать по желанию и свою одежду. Было бы неплохо, но увы, даже у магических способностей есть свой предел.

— Передавал тебе привет. Отдыхает от школьников и наслаждается тишиной. Последняя неделя перед каникулами выдалась слишком шумной, — ответил он, с помощью палочки ставя перед ней тарелку и чашку с чаем. Вопросов и уточнений не требовалось — Римус успел запомнить вкусы своей невесты.

— А насчёт нашей идеи? — напомнила Тонкс, прежде чем взять вилку.

— Тут пока что глухо. Он упёрся всеми копытами и сдаваться не собирается. А переубедить Бродягу…

— Время ещё есть, попробуем.

План Тонкс заключался в том, чтобы в ближайшие полгода устроить двойную свадьбу. Пусть не сразу, но Римус на это согласился. А вот Сириус отказался наотрез, вплоть до «ни за что на свете!» и «только через мой труп!» Мама рассказывала, что в их семье такое поведение встречалось постоянно, так что тут дядя повёл себя как самый настоящий Блэк, что бы он там об этом ни думал. Сам он собирался тянуть до последнего и обвенчаться в середине весны, чтобы только предоставить поверенным семьи нужные бумаги об исполнении своих обязательств по завещанию. О том, как всё это будет выглядеть для его невесты, волшебник, очевидно, даже и не подумал. Ради неё в том числе Тонкс и настаивала на своём — в конце концов, любая девушка заслуживает достойную свадьбу, вне зависимости от чьих-то тараканов в голове. Хотя она была уверена, что самую сложную часть плана выполнить уже успела — она убедила в этом своего жениха.

Они с Люпином начали переписываться после нападения на Хогсмид и всех разбирательств, связанных со смертью Крауча. Потом была долгая история с «воскрешением» и официальным признанием Сириуса, они ему помогали в этом деле вместе, порой находя время и просто чтобы поговорить о чём-нибудь, интересном им обоим. Кроме того, в это же время Тонкс официально была зачислена в аврорат и начала искать себе жильё в обычном мире, а Римус из-за слухов был вынужден покинуть школу и попытаться от греха подальше найти себе место среди магглов — это их тоже немного сблизило. Потом Сириус был оправдан, вернул себе честное имя и статус главы семьи, Тонкс стала время от времени появляться у дяди в гостях, там же она могла регулярно видеться с Люпином, да и просто по случаю куда-то выбраться вдвоём для них к тому времени уже проблем не составляло.

Сложность возникла в другом. Тонкс могла бы сказать, что чувствует некое родство с этим человеком ещё до того, как услышала признание, что он на самом деле оборотень… Не то чтобы она ничего не подозревала в регулярных «исчезновениях» и отговорках, постоянно общаясь с ним больше года, но предпочитала не озвучивать свои подозрения до того, как он сам решит открыться. Так или иначе, он ей нравился, несмотря на это, несмотря на разницу в возрасте… Она могла видеть, что и сама быстро стала для Римуса не только «племянницей лучшего друга». Однако он упорно продолжал держать дистанцию, не делая следующего шага. Ушел не один месяц, прежде чем Тонкс смогла понять причины. В тот момент она едва не закатила натуральную истерику со слезами и смехом невпопад, осознав, что Римус считает себя неподходящим мужчиной для неё… Для дочери «предательницы идеалов», племянницы Беллатрикс Лестрейдж, «двуличной твари», способной принимать любой облик по одному желанию. Когда всё это удалось до него донести… правильнее сказать, получилось вбить ему в голову, дела у них пошли на лад. И всё равно прошло немало времени, прежде чем он сумел понять, что их отношения — это не просто способ провести время вместе, прежде чем Тонкс найдет себе подходящего парня вместо «старого оборотня без нормальной работы и перспектив». Но теперь она была уверена, что если смогла достучаться даже до Римуса, с дядей тоже рано или поздно справится.

— О чём задумалась? — как раз в этот момент он её отвлёк от воспоминаний.

— Да так… — она неопределённо пожала плечами. Затем посмотрела на стол перед собой и поняла, что не заметила, как успела съесть всё приготовленное, даже не чувствуя вкуса. Усталость последних дней давала о себе знать. Тонкс смущенно отодвинула тарелку и сказала: — Мне интересно, почему Сириус настолько не хочет сделать всё по-человечески? Что это за глупости в его-то возрасте?

— Он убедил себя, что для Гвендолин этот брак ничего хорошего не принесёт. Что она согласилась то ли из жалости, то ли тоже других вариантов не имея. А он во всё это её втянул только потому, что должен исполнять выставленные условия.

— Ну она ему хотя бы нравится?

— Нельзя сказать, что она ему не нравится. Думаю, пока что лучше так это обозначить, — сформулировал он мнение. — Возникнет ли что-то большее — вопрос времени.

— Кого же это мне так напоминает…

Римус только виновато улыбнулся и молча развёл руками. Чтобы не стоять так в неловкой позе, в несколько заклинаний без слов быстро вымыл, высушил и убрал в шкаф посуду со стола. Подобная мелочь и ей бы не стоила усилий, даже в таком едва живом состоянии, но всё равно было очень мило с его стороны взять заботу на себя.

Что же до глупого упорства дяди… Тонкс было горько думать о том, что тот злополучный день, который волшебники и ведьмы по всей Британии отмечали как огромный праздник, для одной небольшой компании стал концом света. Гибель друзей и предательство оказались слишком тяжелым ударом, в результате два парня, которым только недавно исполнилось двадцать, поставили на своей жизни крест. Сириус добровольно отправился в одиночную камеру Азкабана, виня во всём произошедшем себя одного. Римус — сбежал ото всех, бродя по стране и стараясь держаться как можно дальше от людей, чтобы случайно не причинить кому-то вред. Оба вычеркнули из своей жизни дюжину лет, прежде чем понять — они ещё кому-то нужны и способны сделать что-то полезное, они могут что-то изменить. Более того, кто-то может рассчитывать на них… кому-то они могут нравиться. Люпина с огромным трудом удалось заставить в это поверить. Сириус Блэк за свои заблуждения держался крепко и сдаваться пока не собирался.

Теперь, когда ранний завтрак (или очень поздний ужин) закончился, Тонкс с кухни не направилась в спальню, как сначала собиралась, а опустилась на диван в гостиной, она же кабинет и все остальные комнаты разом. Спать ей после еды захотелось ещё сильнее, но сначала всё-таки стоило вспомнить недавний разговор с коллегами и кое-что уточнить. А иначе за работой и повседневными делами всё это опять забудется, быстро отойдёт на задний план, и там эти мысли и останутся, если она не поделится ими сейчас.

— Я помню, мы договорились не задавать друг другу неудобные вопросы, — начала она извиняющимся тоном, глядя на остановившегося в дверях жениха. — Но всё-таки скажи, недавняя история с Гринвичем и бандой — вы были в этом как-то замешаны? Без подробностей, просто, сам факт.

— Нет, — ответил Римус, кажется, искренне удивившись подобной теме. — Да, история весьма подозрительная, не буду спорить. Но не могут же несколько человек стоять за всем, что происходит в стране. Тем более, там было столкновение с аврорами, мы бы на это не пошли, даже не сомневайся.

— Но кто-то решил оставить их в живых, просто аккуратно отодвинул, чтобы не мешались, — уточнила Тонкс. Но затем согласилась с ним: — Но ладно, я понимаю — нельзя винить во всём только тех, о ком ты знаешь.

— Почему ты вообще подумала, что мы имели к этому делу отношение? — поинтересовался он, садясь в кресло напротив. — Там ведь ни Пожиратели, ни Сам-знаешь-кто не были замешаны. А мы с Сириусом и остальными — не герои, как в кино, которым только дай кого-нибудь спасти или наказать зло. У нас есть цель, а с тёмными волшебниками из-за границы должны разбираться ваши.

— Они и пытались, — отметила очевидное ведьма. — Но им кто-то помешал. А почему я спросила… Там было слишком много магглов. Не на «Фениксов» же думать в такой ситуации, не их стиль. Кто-то очень хотел убить того колдуна, и этот «кто-то» не чужд миру магглов, — она для наглядности обвела рукой комнату, имея в виду весь этот дом и даже весь район. — Вариантов среди волшебников не так уж и много.

— Времена меняются. Едва ли пятнадцать лет назад кто-то мог вообразить, что сын Пожирателя смерти будет работать на мафию или что кто-то из сторонников Сама-знаешь-кого способен притащить в Хогсмид отряд полицейских, которым приказано стрелять в детей.

— Верно. Но ты ведь совсем не это хотел сказать? — уточнила она, не отводя взгляда.

— Да, — со вздохом признал Ремус. Прикрыл глаза, словно пережидая приступ слабости, и всё-таки нехотя признал: — Всё, что ты описываешь, очень похоже на Гермиону. Она ориентируется в обычном мире, ей не составило бы труда выбраться из школы и аппарировать в Лондон. Она искренне ненавидит тёмную магию и всех, кто ей пользуется… Вплоть до готовности не оставлять таких людей в живых. Но ей совершенно неоткуда было знать, что в это время в этом месте окажется некромант, да ещё и иностранец, о котором и у вас на тот момент никто не подозревал. У неё были бы причины, но при том не имелось реальной возможности это проделать.

— То есть в иных обстоятельствах она бы могла? — Тонкс сама не хотела задавать этот вопрос.

— Да, она бы могла, — тихо согласился он.

— Проклятье… Когда-то она рисковала собой, боясь причинить врагу серьёзный вред. Потом была от этого в ужасе, даже ненавидела себя. После в какой-то момент проскочила «неизбежность» и «необходимость», и теперь ей до жизни темных нет никакого дела. Я боюсь, что в какой-то момент она начнёт получать от расправы над ними удовольствие, — ведьма вздрогнула, ярко себе это представив. Тем более перед глазами был очевидный пример. — Как будто одной Беллатрикс нам уже мало. И виновата в этом первой буду я.

— Дора, ты-то здесь при чем? — Римус озадаченно посмотрел на неё, слегка склонив голову. В другой ситуации это было бы мило, но сейчас Тонкс была слишком поглощена чувством вины, чтобы отвлекаться.

— Именно я давала ей с друзьями первые уроки. Да, ничего особенного. Это было по-своему забавно — я их валяла по снегу, показывая, как использовать оглушающие и связывающие чары, всем было очень весело, — она улыбнулась, вспомнив тот вечер. Затем быстро стала серьёзной. — А через пару месяцев девочка сцепилась с Локхартом… с Сам-знаешь-кем в его теле, потому что решила, что сможет победить. Не стала убегать… И выжила только чудом. И уже через полгода побежала за тобой в лес, «спасать» Гарри от Сириуса. Если бы не эти уроки, если бы она просто знала, когда нужно не ввязываться в бой — всё было бы иначе.

— В Хогсмиде они и пытались сбежать. Это помогло? Не согласись ты показать детям пару приёмов, то Барти Крауч не устроил бы налёт на школу? В Министерстве не решили бы устроить турнир и Сама-знаешь-кто не воспользовался бы им? Не вытащил бы Лестрейдж из Азкабана? Мне тоже не нравится, к чему всё это привело. Но ты в этом никак не виновата, — закончил он твёрдо.

— А ты не думал, что вы зря впутали в это дело детей? Что сделали только хуже?

— Думали много раз. И я, и Бродяга… Но это только звучит просто. А на самом деле — «впутали» именно они нас, когда пригласили помочь избавить Гарри от Того-кого-нельзя-называть, а не наоборот, — неохотно признал Римус. — К тому времени перевоспитывать кого-то из них уже было поздно. А дальше, ты ведь знаешь, что наша цель — избавиться от Пожирателей вне зависимости от того, что планируют директор и аврорат. Ведь если этим не займемся мы с ним, то и никто больше не станет слишком уж спешить. Однако в этом деле без помощи мы бы вдвоём далеко не ушли.

— Можно ведь было объединить усилия, — заметила Тонкс. Скорее оправдываясь, чем веря в то, что говорит. — Прийти в аврорат со своими догадками, информацией, со всем, что удалось узнать или вычислить. Или хотя бы связаться с Орденом.

— Ты ведь сама не веришь, что это бы чем-то помогло. Что был бы какой-то результат, а не одни только разговоры. Ты сама отказалась присоединиться к «Фениксам», — напомнил он. Решение она принимала сама, но после они всё обсудили, скрывать само предложение и данный ответ от своего парня она не стала. — Да и в нашем случае — не те люди собрались. На меня быстро наденут ошейник, к Гарри приставят какого-нибудь надсмотрщика, когда узнают, что он владеет навыками Сама-знаешь кого, Бродяга не верит директору, Гермиона вообще никому, кроме своих, не доверяет, а про Джеймса я и вовсе молчу — он скорее исчезнет из страны, чем расскажет свои секреты Министерству. Так себе вышло бы сотрудничество.

— Думаешь, у Мерфи есть до сих пор причины не доверять даже вам? После всего, что уже было.

— На мой взгляд — мог бы и открыться, — Римус только пожал плечами. — Но такое он сам принял решение, силой заставлять его говорить никто не станет. Даже если всем было бы проще.

При мысли о Джеймсе в ней заговорила явно подхваченная от Грюма паранойя… или недостаток сна. Случайной ли вообще была их первая встреча, случайно ли он заговорил тогда именно с ней? Всё вполне могло быть спланировано заранее. Если Мерфи с самого начала известно о магическом мире, то мог ли он знать о Косой Аллее? Без сомнения. Мог ли знать, как попасть на неё снаружи, из Лондона? Для чистокровного довольно маловероятно, но если у него с самого начала был план, как исчезнуть и затем появиться в качестве магглорождённого, это могли предусмотреть. Есть ли шансы, что он знал, в какой конкретно день некая курсантка аврората, по странному совпадению находящаяся в родстве с Малфоями и Лестрейджами, решит почитать учебник в парке неподалёку от «Дырявого котла»? Она сама утром того дня этого ещё не планировала, просто поддалась порыву. И если он сумел подобное предугадать с точностью до пары часов, то Дамблдору надо гнать Трелони из её башни и ставить преподавателем предсказаний Мерфи… При том, что сам он этот предмет терпеть не может. В общем, если не умножать сущностей, случайная встреча всё-таки куда вероятнее, чем некий многоступенчатый план, чтобы войти к ней в доверие.

Хотя вопрос, кто же Джеймс на самом деле, у неё всё ещё оставался. Забавно, что ответ должны знать как минимум Дамблдор и МакГонагалл, ведь в регистрационную книгу Хогвартса вносится настоящее имя волшебника, а также его статус крови. Но они молчат, поддерживая интригу. Как-то в архиве старых дел Тонкс составила примерный список семей, которые в самом конце прошлой войны были уничтожены или пропали без вести, и где оказались дети подходящего возраста. Если не принимать в расчёт внешность, которую могли изменить, а ориентироваться лишь на положение родителей и их чистокровность, всё равно оставалось не менее десятка разных вариантов. Волдеморт и его прихвостни нападали не только на дома магглорождённых — им требовались всё новые союзники, а для этого требовалось запугать как можно больше людей показательными казнями или «исчезновениями» тех чистокровных, кто не поспешил первыми встать на их сторону. И ведь это действительно работало…

— Дора, не спи сидя, это вредно. Давай, я уложу тебя нормально, и ты отдохнешь хоть немного.

— Не хочу, — всё ещё сонным голосом ответила Тонкс. Подняла взгляд и поняла, что задремала прямо посреди разговора, а Римус касается её плеча, пытаясь разбудить. — Лучше останемся здесь.

— Ладно, ладно, как скажешь… — согласился он и сел на диване рядом, обняв её. — Почему у тебя было такое мрачное лицо? Что-то плохое успело присниться?

— Не совсем… Я просто вспомнила прошлую войну, — ответила она негромко. — Как эти твари устраивали свои налёты на дома. Они ведь могут повторить сейчас то же самое. Уж не знаю, скольких они вытащили из Азкабана, но на пару отрядов этих людей должно хватить, когда их приведут в чувство. А дальше просто будут делать всё, как и в прошлый раз. Жестоко убить дюжину или две волшебников, чтобы запугать этим сотни других — просто и эффективно. Тогда Министерство оказалось к такой войне не готово. Оно и сейчас не готово. А тех, кто будет просто сидеть и ждать — большинство.

— Ты просто накручиваешь себя…

— А разве я не права? — возмутилась ведьма, но тихо. На большее сил уже не осталось. — Почему ещё появилось так много желающих навести порядок по-своему? Аврорат бегает по остывшим следам и пытается не разорваться, когда нужно быть в десяти местах одновременно. Директор играет в политику. Одиночки — каждый сам за себя. А мы бросаем в бой детей, чтобы спасать тех, кто сейчас размышляет — а на чью сторону будет выгоднее встать.

— Всё выглядит так, словно Британия безнадежна, а никакого спасения нет. Но это не так. Слушай, ты просто устала и видишь всё в чёрном цвете. Отдохни, соберись с силами. Поверь в других людей. Нескольким сумасшедшим не уничтожить целую страну. Мы этого не допустим, — его голос звучал очень убедительно. Или Тонкс сама хотела в это поверить.

— Мы?

— Мы с тобой в том числе. Разве не ради этого ты и решила стать аврором?