Дружба начинается не со знакомства (джен)

Перед самым отъездом из школы к Гарри подбежала Миссис Норрис и позвала его за собой. Гарри отлично понял кошку и тут же, не откладывая дело на потом, пошел за пушистым гонцом. Миссис Норрис привела его в каморку Филча, где его ждали сам Аргус, Снейп и Регулус. А также на столе стояла продолговатая корзина-переноска для домашних птиц: петухов, кур и гусей. Гарри внимательно посмотрел на собравшихся, те имели весьма красноречивый вид — в глазах Северуса прыгали чехарду чертики с бесенятами, ещё он едва сдерживал рвущийся наружу хохот, отчего краешки рта его нервно подрагивали, Филч откровенно хихикал, комкая в руках слюнявчик для младенцев, а Регулус безуспешно пытался всех испепелить возмущенным взглядом. Увидев же Гарри, он обратился к нему с пылом утопающего, как к последнему шансу на спасение:

— Гарри! Может, ты всё-таки меня к себе возьмешь? Не хочу к маленьким девочкам…

Гарри покосился на птичью переноску и вздохнул:

— Извини, Регул, но… нет. Я еду к магглам, а под попугая тебя нельзя замаскировать, кто-нибудь увидит и начнет спрашивать — а что это за птичка такая и почему она похожа на смесь орла и павлина? И почему она красного цвета??? Не дай бог, кто-то додумается, что это сказочная Жар-Птица, и побежит звонить куда не надо.

— Зачем… звонить? — не понял наивный волшебный валенок Регулус. Гарри воздел очи горе и снова вздохнул:

— Ну как же… хорошо. Представим вот такую картинку: пришел к нам орнитолог, мистер Паркер, проведать наших сов, Буклю и Беринга с их птенчиками, и видит большую красную птицу. Первая его реакция — выпученные глаза и крайнее удивление, потом пристальный и тщательный осмотр новой птички, сопровождаемое бормотанием "размер с лебедя, хвост как у павлина, клюв орлиный, на голове корона из перьев, как у птицы-секретаря или, точнее, как у скопы… оперение, как у райских птичек из Новой Зеландии…" Вторая реакция — мистер Паркер хватается за сердце, но пить валокордин ему некогда, он бежит к телефону, забыв спросить разрешение у тёти, лихорадочно вертит диск и истерично орет в трубку: "Алло, шеф! Тут у меня находка-а-а!!! Неведомая науке птица! Да, шеф, совершенно неизвестная!" А самое смешное, это то, что ни один орнитолог в мире не поверит, что это феникс, просто-напросто всего лишь сказочный феникс, нет… Они из кожи вон вылезут, но докажут, что это новый и не известный ранее вид Nova incognita Opisthocomus hoazin. Разумеется, после долгих экспериментов над распотрошенной птичьей тушкой.

Регулус судорожно сглотнул, начиная понимать, что у маленькой девочки всё-таки безопасней будет жить. Филча же и Снейпа внушительный и длинный монолог Гарри тоже пронял, они до-о-олго ещё потом переваривали сказанное.

Снова безлошадные кареты катятся по ухабистой лесной дороге от ворот Хогвартса до станции Хогсмид. Где-то параллельно за лесным клином Хагрид на лодочках перевозил по озеру бывших первоклашек к той же станции. Погладив фестрала, Гарри перехватил поудобнее переноску с Регулом и направился к поезду, шаря глазами по макушкам в поисках белокурой девочки. А вот и она! Найдя Полумну, Гарри вместе с ней прошел по вагону в поисках подходящего купе. Джинни проводила их тоскливым взглядом, непонятно, почему знаменитый Гарри Поттер так носится с этой чудачкой Лавгуд? И как она может так спокойно к этому относиться? Ведет себя как королева, гордая и неприступная.

Подходящее купе было найдено, вещи сложены, а пассажиры заняли свои места. А когда поезд тронулся, Гарри обратился к Полумне:

— Ты феникса к себе возьмешь? Он мальчик, его зовут Регул.

— Тот самый, да?

— Да, — Гарри открыл переноску, — смотри.

— Ух ты, как вырос! Он просто огромный…

— И что, не возьмешь?

— Ну почему, возьму, просто он у тебя вырос… Он не будет по тебе скучать?

— Не будет, Регул понимает, что я к магглам еду и что ему у тебя будет лучше. Ты ведь позаботишься о нём?

— Мы с папой позаботимся, одна я не справлюсь. Что он ест, Гарри?

— Да всё кушает, всё.

— Это хорошо.

И Полумна, подводя итоги, пальчиком ласково погладила феникса по спинке. А тут и друзья нагрянули, и остаток пути до Лондона прошел в шумной и тесной компании. Рон опять попытался зазвать Гарри в гости на лето, пытался соблазнить его Египтом, куда Уизли собирались поехать всей семьей. Гермиона только головой покачала и попробовала объяснить Рону, что Гарри вообще-то на учете состоит и не может без ведома и разрешения врачей покинуть Англию. Но Рон — волшебник, он не понимал всех этих маггловских тонкостей. Надулся и сказал, что Гарри просто не хочет с ним дружить. Гермиона на это только глаза закатила, а Гарри напомнил Рону о сертификате на разведение сов в неволе, Рон вспомнил и заткнулся.

Старый поезд, кряхтя и покашливая, дополз до Лондона и, лязгая сцепками, остановился. Ученики валом повалили из вагонов, на бегу выкрикивая имена своих родственников, а те восторженно ахали-охали при виде своих подросших чад. Что и говорить… двенадцатилетки весьма заметно вытягиваются за год до своих тринадцати лет. Вот и Гарри с трудом признал в плотно сбитом долговязом дылде Дадли, а сам Дадли только по очкам и узнал Гарри, а узнав — заржал:

— Ой, Гарри, это ты, что ли, такой стал?

— На себя посмотри, Дад, что ты с собой сделал? — не остался в долгу Гарри.

Оба парня, тонкий и длинный Гарри и Дадли, здоровенный крепыш с кулаками молотобойца, стояли и придирчиво рассматривали друг друга, подспудно примериваясь для короткой дружеской стычки. Но «подраться» не успели, их перехватили соскучившиеся дядя Вернон и тётя Пэт. Отпихнув Дадли, они с обеих сторон загребли Гарри в свои жаркие объятия и слегка придушили. Охи-ахи, взволнованные расспросы по поводу его худобы и хорошо ли там, в школе, кормят... Естественно, придушенный и слегка перепуганный Гарри начал вырываться, бурно протестуя — мам, пап, вы чего?! А кормят там хорошо, а это просто подростковое… да вы вокруг посмотрите, все тощие, не я один такой! Дядя Вернон, услышав нежданное «пап», растрогался, сгреб племянника и снова основательно помял-придушил в порыве чувств.

Дома Гарри радостно поприветствовал сов, приласкал верную Буклю, похвалил Беринга, так как гладить его было бесполезно, Беринг был равнодушен к ласке, а при желании мог и цапнуть неслабенько за палец, что поделать, обыкновенная птица, которой глубоко чихать на всякие там прикосновения. А вот Букля — другое дело, она понимала толк в ласке и очень трепетно относилась к ней, да что там, стоит начать её поглаживать, так она уж и плывет, и тает, растекается благодарной лужицей и сама голову подставляет, ластится в ответ. Только что не мурлыкает, ну да этого Букля и не умеет, не кошка она…

Совят, трех девочек-совушек продали, а мальчик пока оставался с родителями, правда папаша Беринг уже видел в нем конкурента и всячески шпынял сынка, ревниво отпихивая его от супруги, дескать «а что это ты тут делаешь, не пора ли тебе… восвояси? Хватит к мамке жаться!», и клюет его, клюет, гонит прочь от гнезда. Узнав об этом, Гарри решил пристроить малыша к работе, а то мало ли, отец его совсем зачморит. Тем более, что совенок перенял волшебные гены матери, имел такой же ласковый и покладистый характер.

Что касается имени, то Гарри здесь не очень долго голову ломал, просто припомнил одну историю о похождениях известного мага, а также его родословную — мать волшебница, а отец простой человек — и назвал совенка Мерлином.

Первые пробы в качестве почтальона Мерлин совершил в пределах Литтл Уингинга, разносил письма и легонькие посылочки друзьям Гарри и Дадли. Ребята с юмором отнеслись к этой игре и с удовольствием включились в неё, писали письма и привязывали к лапке необыкновенного почтальона. Потом был совершен более серьезный полет, Гарри отправил Мерлина к Гермионе в другой город. Что ж, этот экзамен был с честью пройден, Мерлин отнес письмо Гермионе и доставил от неё ответ. И статус почтальона был честно заработан. Да и красавцем он был к тому же, поджарый белоснежный совин с ярко выраженной гетерохромией, правый глаз его был янтарно-желтым, как у матери, а левый как у отца — небесно-голубой. Такой вот случайный каприз Природы, ну в самом деле, кому придет в голову скрещивать волшебную сову с обыкновенной? Только Дурслям, да и то потому как они решили, что Букле негоже быть одной, вот и подсуетились, достали для любимицы красавца-самца.

Каникулы текли своим чередом, справили день рождения у Дадли. Гарри подарил ему осиновую дощечку, на которой выжег двух бульдогов, Злыдня и Генерала Планта, они вышли очень похожими, и Дадли был очень рад получить такой подарок. Этот праздник вышел весьма запоминающимся. Сперва-то было ничего, нормально всё… Тётя Петунья с утра наготовила всяких вкусняшек, тортики-пирожные-булочки, напитки разные, потом друзья Дадли пришли, всё это умяли за милую душу и с благодарностями. Потом были танцы, игры-викторины, потрошение подарков, апробация их тут же, в частности прогонка видеоигр на компьютере. К вечеру подтянулись взрослые, новая волна подарков, новые интересные открытия. Снова игры.

А потом одному какому-то взрослому пришла в голову идея допраздновать день рождения в Лондоне, в ресторане и походом в кино. Ну, время не позднее, всего пять часов вечера, тьфу, а не время… Идею приняли на ура, погрузились в машины, да и поехали покорять вечерний Лондон. В столице Британии закатились в гости к какому-то знакомому. В девятом часу дядюшка Вернон, слегка захмелевший, собрался домой, хозяин квартиры вышел проводить, а тётя Пэт засиделась за чаем и душевными разговорами. И только в десятом часу она опомнилась, спохватилась и засобиралась домой, Гарри и Дадли к тому времени разве что не спали стоя, клевали носами, сонно привалившись друг к дружке.

Свежий ночной ветерок взбодрил мальчишек, и они невольно проснулись. Автобусы уже не ходили, пришлось вызывать такси. В машине парни опять задремали, ну а что поделать… День рожденья — только раз в году. Приехали в одиннадцатом часу, на улицы уже опустилась бархатистая июньская ночь, зажглись фонари. Тётя Пэт заплатила хмурому таксисту, и все трое с облегчением направились к дому — ох, наконец-то! — сейчас доберутся до постелей. И спа-а-ать, сладко спать. Однако дядя уже десятый сон, наверное, смотрит, в окнах ни огонька, не горит свет на кухне и над дверью. Жаль его будить, да делать нечего, в дом-то надо попасть. Петунья позвонила раз, другой… подождала, снова позвонила. Прислушалась, за дверью — тишина. То ли очень крепко спит Вернон, то ли его дома нет… Дадли заглянул в окно гаража и сообщил матери и Гарри, что машины там нет, а значит, бесполезно звонить-стучаться. Куда-то подевался дядя Вернон, а вместе с ним и ключи от дома и гаража.

Приключения именно потому и приключения, что внезапно приключаются, ни с того ни с сего и на пустом месте. Вот и как попасть в дом среднестатической женщине с двумя мальчиками? Соседей беспокоить неудобно, все давно спят, да и как им объяснишь ситуацию? Где-то мужа посеяла… ещё смеяться начнут. Гарри побрел на задний двор, на всякий случай проверяя, нету ли где открытых окон. Открытых окон не было, зато обнаружилась открытая дверь балкона на втором этаже, дверь в супружескую спальню. Вернувшись к тёте и Дадли, Гарри сообщил о своей находке и предложил залезть в дом через балкон. То есть он залезет и откроет входную дверь изнутри. Петунья, начиная беспокоиться о судьбе невесть куда пропавшего Вернона, почти сразу согласилась, сообразив, что из дома она может хотя бы в полицию позвонить.

Прошли на задний дворик, задрали головы на второй этаж, оценили высоту, и тётя тут же передумала, ещё чего, не хватало ещё убиться насмерть или шею сломать. Но мальчики — это мальчики, им палец в рот не клади, а дай полазить по стенам и заборам. И после недолгих уговоров Гарри и Дадли, помогая и подсаживая-подтягивая друг друга, начали восхождение на Олимп, наградой в конце которого была кровать и сладкий, желанный сон. Цепляясь за малейшие щели во внешней обивке и ставя ноги в уступы, они добрались до балкона, перелезли через перила и вошли в дом! И открыли наружную дверь для тёти-мамы Пэт.

А дядя Вернон оказался в полиции. Он и его дружок привлекли нежелательное внимание бдительных стражей порядка. Те сперва спросили документы у подзагулявших граждан, а когда они начали возмущаться и протестовать против вмешательства в их личные пространства, законопослушные бобби переглянулись и, не слушая дальнейших словоизлияний, подхватили под белы рученьки веселых джентльменов и с глубочайшим почтением препроводили в ближайший полицейский участок, в камеру предварительного заключения, где и заперли их. До утра.