Fate/Last Wish (гет)

* * *

Слуга материализовалась возле входа в Церковь и, движением руки отбросив длинные развевающиеся волосы за плечо, вздохнула. Её добыча эффектно от неё ускользнула, и Лансер была невероятно разочарована. Сильная, быстрая и неуловимая: у Райдер имелся весь потенциал, чтобы стать достойным врагом. Но и только.

При жизни привыкшая быть сильнейшей, Скатах была шокирована тем уровнем, который демонстрировали призванные в эту эпоху воины. Хоть она толком и не сражалась, а лишь распробовала на вкус Арчера и немножко побегала с Райдер, её опыт уже подсказывал, что многого ожидать от врагов не стоит. Она не могла говорить за всех, кто был призван на эту Войну, и кого она еще не видела, но если логически подумать, вряд ли они были даже в малейшей степени сильнее тех существ, с которыми ей приходилось ежедневно сражаться в Землях Теней. И потому создавалось ощущение, что ей не нужно было даже стараться, чтобы убить любого из призванных Слуг и закончить Войну меньше чем за один день. Но это было бы неинтересно. Да и не было ли это самоуверенное "ощущение" ложным?

Женщина посмотрела в ночное небо, протянув руку навстречу сиявшим звездам, и до хруста сжала кулак.

Хотя её текущее тело было крепким и сильным, оно даже близко не дотягивало до того пика мощи, которого она достигла при жизни. Не говоря о том, что её уровень магии был неоправданно низок. Она знала множество заклинаний, но интуитивно понимала, что в классе "Лансер" не сможет ими воспользоваться в полной мере. Хотя навыки владения копьем и природная ловкость никуда не делись, а даже улучшились, это явно не компенсировало её неспособности использовать свои самые сильнейшие трюки. Ей попросту не хватит на это Маны, и попытайся она, например, открыть «Зеркало в земли Теней», то тут же исчезнет, выпив при этом Мастера досуха. А ей этого пока не хотелось. Все-таки, пока она может сражаться, использовать это ей не стоит.

Впрочем, если на горизонте покажется кто-то по-настоящему сильный, то у нее может не быть выбора. Пока что на эту роль подходил один сильный противник, ну или, по крайней мере, куда более древний, чем сама Скатах. От него исходила аура величественности, самоуверенности, а на его лице будто было написано, что он превыше всех и вся. Скатах так не считала. Несмотря на силу, для нее он ничем не отличался от других низменных и обычных людей. Единственным исключением было то, что в нем она чувствовала какую-то... странность. Со всеми своими познаниями в магии, Скатах не могла понять, что в нём не так. Слуга, который имел тело из плоти и крови, но помимо этого обладал своей полной силой, не ограниченной цепями этого мира. Как он добился этого? Лансер решила при случае как следует его «спросить».

Впрочем, если уж речь зашла о странностях этого мира, то нельзя было не упомянуть и Котомине, который пообещал встречу с дорогим ей учеником. Лансер с лёгкостью могла распознать любую ложь, и она не чувствовала, что этот священник ей лгал. Но значит ли это, что он говорил правду? Неужели она действительно сможет вновь сразиться с Кухулином и исполнить своё желание?

Все твари, с которыми ей приходилось сражаться в Земле Теней, были очень могучи, но они не обладали разумом, не продумывали стратегию боя. Всевозможные монстры, войска эгоистичных королей, жадные до наживы бандиты раз за разом приходили в её земли, чтобы завладеть забытыми, как они думали, и очень многочисленными сокровищами. Даже падшие Боги находили путь в ее дом… Ни в ком из них не было той искры, что ярким пламенем горела в нем. Той искры, что взращивала огонь ярости, сжигая разум дотла и заставляя бросаться в бой, но вместе с тем и не отвергая тонкой ниточки рациональности, нужной для того, чтобы избежать смертельной атаки и предвидеть следующий ход противника. Всё это было в ней… и всё это, усиленное до невозможности, было в нём. В мужчине, с которым она хотела сразиться ещё хотя бы раз. В единственном достойном убить её…

Помотав головой, будто это поможет избавиться от навязчивых мыслей, ведьма Земель Теней направилась внутрь старинной церкви, в которой её ждал «Мастер».

— А вот и ты, Лансер, — раздался голос, едва она отворила двери и ступила на холодный мраморный пол. Слуга нахмурилась. Хотя она скрывала свое присутствие, он все равно понял, что она здесь. Похоже их связь была куда сильнее, чем ей того хотелось бы.

Едва скрипнув, двери затворились за спиной женщины. Внутри было темно, и в лунном свете, лившемся из окон, танцевали прекрасный танец пылинки, окрашенные в серебристый цвет. Скатах не стала подходить близко к Кирею, и комфортно расположилась на одной из дубовых скамей.

Тем временем, Котомине заложил закладку на страницу книги и звучно её захлопнул. Затем он повернулся к Слуге, смерив перед этим пронзительным взглядом пыль, видневшуюся в ровных дорожках лунного света.

Лансер была довольно-таки своевольна, с сильным характером, с непривычным мышлением, со своеобразными целями. Кирею всегда нравилось манипулировать людьми, делать из них подопытных кроликов, давить на их больные места и подчинять своей воле. Сумеет ли он сделать также и со Скатах за ближайшие недели? И ведь это не говоря про других участников Войны. Все это не могло не радовать священника.

Конечно, ему было неприятно, что Лансер не позволила ему видеть все через ее глаза. Это обесценивало ее роль как надежного разведчика. Ментальное общение ему было также недоступно, вероятно, из-за ошибок в повторном заключении контракта. Так или иначе, но это и были причины, по которым Слуге требовалось приходить и докладывать ему все лично. Не будь она подкована в древней магии, помогающей защищаться от чужого внушения и даже Командных Заклинаний, ему было бы куда проще.

Сцепив пальцы рук вместе, Кирей нетерпеливо посмотрел на сидящую женщину. Та, в свою очередь, вопросительно подняла бровь, будто не понимая, что священнику от нее надо.

— Что ж, не будем тянуть. Что ты можешь мне рассказать о Слугах, с которыми повстречалась, Лансер?

Скатах не могла не вздохнуть. И что ей ответить? Толком то ничего стоящего и не произошло. Поделиться впечатлениями о городе и погоде? Она сомневалась, что ему это будет интересно. Рассказать все как есть? Пожалуй, да. Чем быстрее ответит, тем быстрее покинет эту смердящую церквушку с мертвым священником во главе. Эти святые всегда были какими-то странными.

— Скучные они. Взять, например, Арчера. Видно было, что старается, но вместе с тем явно сдерживается, будто боится показывать истинную силу, — Лансер пожала плечами. — По крайней мере, так мне показалось. Если бы я чуток усилила напор, то он мог бы продемонстрировать больше, но я решила, что не стоит.

Котомине понимающе кивнул, стрельнув взглядом в вальяжно разваливавшуюся на лавке Слугу.

— Хмм, и почему же?

— Боялась, что могу случайно убить. Разве не обидно только вступить в Войну и тут же умереть? Пусть хоть немного порезвится, — женщина положила ногу на ногу и отвела взгляд в окно, остановившись на полумесяце, застенчиво заглядывающем в окна Церкви. — К тому же, там рядом вроде школа была. Не хотелось ее случайно порушить. Сам же понимаешь, что детишки должны усердно учиться и закладывать надежный фундамент для будущего. Нельзя им в этом мешать.

— Ты меня удивляешь все больше и больше. Значит, ты их отпустила? Не беда. А ты не заметила, кем был Мастер Арчера?

Лансер прищурилась.

— Заметила. Девочка, молоденькая совсем. Тёмные волосы, красное пальто, короткая юбочка, редкие бирюзовые глаза... Судя по всему, ты ее узнал. Кто она? Твоя дочь?

Котомине засмеялся, и Скатах даже не почувствовала в его смехе привычной фальши.

— Хвала Господу, нет. Не хватало мне такой строптивой дочери. Она моя ученица, Тосака Рин. Очень уж мне интересно, как она там справляется.

Лансер тоже улыбнулась, запомнив тот факт, что они связаны отношениями наставника и ученика. Вряд ли от информации будет большой толк, но при следующей встрече с этой девочкой хотя бы будет о чем поговорить, раз уж она не может развлечь ее боем.

— На этом все? Не считая Арчера, ты больше ни с кем не пересекалась?

Женщина задумалась. Стоит ли ему рассказывать про Райдер? В конце концов, это была ее добыча, и Скатах не хотелось уступать ее священнику. Таков был непреложный закон великой охоты. Чем больше жертва сопротивляется, чем больше разгорается ее воля к жизни, тем интересней становится охота... Нет, про Райдер она ему не расскажет. Так может поведать про Кастер и ее неловкой битве с Арчером? Для нее они были бесполезны, так как в бою никакого потенциала она в них не почувствовала. Другое дело золотой паренек, Райдер и тот странный Берсеркер. Да, пусть так и будет. Слабаков можно отдать священнику, а вот сильных она заберет только себе.

— Еще мельком видела Кастер, но она не показалась мне сильной, а уж на ее небольшую стычку с Арчером так и вовсе смешно было смотреть. Кроме этих двоих никого больше увидеть не довелось.

— Хмм, — какое-то время Котомине смотрел на нее, после чего молча отвернулся, дав понять, что вопросов у него нет. Он вызнал все, что хотел, и осознавал, что если она даже что-то утаила, то сейчас он от нее этого не добьется. Однако сама Лансер не могла отказать себе в попытке узнать кое-что и про него, в связи с чем и возобновила угаснувший было разговор.

— Скажи, интересно ли тебе наблюдать за страданиями людей, Котомине?

Священник не обернулся. Он лишь коснулся кончиками пальцем Библии, лежащей на алтаре. Скатах не могла видеть улыбки, коснувшейся его тонких губ.

— Откуда такой вопрос?

— Я ведь ведьма.

Таков был ее ответ.

— Скажем так, через призму страданий я смогу познать недоступную другим истину.

Таков был его ответ.

— Разве твой Бог не разгневается за подобные мысли? — Кирей обернулся к своей Слуге. — Мне казалось, мир познают несколько иными методами. Ужель ты все испробовал, святоша?

В ответ она услышала тихий смех.

— Испробовал ли я все, спрашиваешь… Как ни пробуй, а истина каждый раз оказывается не такой, какой ты ее ожидаешь… Она разная для всего, что ты хочешь знать. Она не может быть одинаковой. Скажи мне, ведьма, прожив на Земле две тысячи лет, можешь ли ты быть уверена хоть в чём-нибудь?

Скатах нахмурилась. Не много ли о ней знал?

— Я уверена во всем, что видели мои глаза. Во всем, что я могу испытать и ощутить.

— Как тот запах крови твоих врагов. Ты чувствовала его, убивая их копьем или сокрушая магией. Их крики, которые ты слышала собственными ушами в непосредственной близости. Своими глазами ты видела боль и отчаяние в их глазах, страх от понимания того, что им с тобой не сравниться, и ужас от осознания того, что у них не будет более шанса тебя превзойти. Всеми забытые воины, которые погибли даже не как герои, а как свиньи, посланные на убой. И не потому, что это был твой долг. Все потому, что тебе было нечем заняться. Я не прав?

С каждым его словом Скатах все более мрачнела, а тени, зашевелившиеся в углах комнаты, постепенно начали сползаться к ней. Котомине открыто смотрел ей в глаза и будто бы даже не замечал, что происходило вокруг.

— Я ведь прав, Скатах? Ты наслаждаешься этой болью и отчаянием. Моя истина — в познании через боль и страдания. Но в том же и твоя истина, Лансер. Истина женщины, которая за все эти века так и не смогла толком умереть.

Лансер поднялась со скамьи и вплотную приблизилась к Котомине. Ее глаза, подобные кроваво-красным рубинам, едва не прожигали священника насквозь.

— Следи за своим языком, пёс, — с угрозой проговорила она. — С уважением относиться к старшим, тебя, я погляжу, так и не научили, да? Ты ничего обо мне не знаешь, и потому не смей говорить со мной в таком тоне. Я познала и изучила столько истин, что тебе и не снилось. Я наслаждаюсь чужими страданиями, говоришь? Если вдруг мне придет в голову хоть отголосок мысли или желания убить тебя, как думаешь, остановят ли меня твои Командные Заклинания? Ответь сам себе на этот вопрос. Это будет тебе от меня первым уроком.

Она развернулась на каблуке и звучно зашагала прочь. Тени тут же отступили прочь и боязливо попрятались по своим углам, не смея оказаться на пути этого чудовищного источника власти и силы. Скатах пнула закрытую дверь, едва не сорвав ее с петель, и одним прыжком покинула территорию Церкви.

Котомине же, некоторое время смотрев вслед Слуге, равнодушно хмыкнул, стряхнул невидимые пылинки с плеч и развернулся к алтарю. Он-то знал, что был прав. И именно поэтому эта Война и обещала быть столь интересной.

* * *

Я шёл по выжженной солнцем земле. Неприглядная, покрытая только одним лишь песком, она внушала уныние и скорбь.

На этих землях постоянно шла война. Люди убивали друг друга за деньги, за веру, ради развлечения, даже из-за простого недопонимания. Не покидало чувство, что люди постоянно развязывали конфликты просто потому, что не могли без них жить.

Земля была мертва. Она уже вдоволь нахлебалась крови своих детей и больше не могла терпеть насилие, боль и смерть. И потому пришел я. Чтобы остановить разруху, остановить распространение вируса войны, словно лейкоцит. Я был послан, чтобы причинить ещё большую боль лишь для того, чтобы не позволить болезни распространиться ещё дальше, подавить её в зародыше…

Одетый в защищающую от зноя и песка накидку, с закутанной в белоснежную ткань головой, я все двигался вперед лишь для того, чтобы убивать. Убивать и спасать. Убийство являлось моей первостепенной задачей, приказом, навязанным мне высшей волей. А вот спасение... оно было желанием, пылающим в моей груди, желанием, которое затмевало любые приказы.

Только услышав отдаленный грохот и заприметив столбы дыма, я отклонился от прежнего курса. Ноги все быстрее и быстрее несли меня к очередному военному конфликту. Автоматные очереди, взрывы и крики умирающих людей. Война никогда не меняется, будь то война магов или простых людей. И там, и там они убивают друг друга безо всякой цели и смысла.

Честно говоря, мне было бы плевать, если бы они убивали только друг друга, и тем самым решали свои дела. Тогда бы идиотов в мире было меньше. Но…

Обугленные руины города, сожженные трупы, тысячи расстрелянных гильз.

… они вовлекали в свои разборки ни в чем не повинных людей.

Секретность больше не имела значения, ведь речь шла о человеческих жизнях. Готовя на ходу свое оружие, я ворвался в полыхающий войной город. Будь это обычное задание, я бы искал врагов. Но в данный момент я искал людей. Вытаскивая людей из-под завалов, убивая врагов, в этой оглушающей какофонии звуков я отчетливо услышал чистый, но полный отчаяния детский плач. Без раздумий я бросился туда, по пути стреляя во всех, кто держал в руках оружие. В скором времени я нашел искомое место.

То была небольшая, изуродованная взрывами площадь. Груды расстрелянных тел, стонущие израненные люди и… маленькая девочка, держащая на руках истекающую кровью мать. На трясущихся от страха и боли стариков и детей смотрели дула автоматов, которые держали крепкие и безжалостные солдаты. Их не волновало, что это были гражданские. Для них они были ненужными свидетелями, неверными, не людьми.

Мгновенно оказавшись рядом с заплаканной девочкой, я встал между ней и солдатами.

Выдох.

Солдаты удивились, но тут же воинственно закричали и подняли оружие. Смешно. Не магическое оружие не идет ни в какое с сильнейшими Фантазмами, против которых мне приходилось поднимать свой абсолютный щит. Но если тем самым я смогу спасти хоть одного человека, то подниму щит даже против обычного кинжала.

Глубокий вдох.

Пальцы легли на курки автоматов.

Я защищу их. Защищу их всех.

Рука вытянулась вперед, готовая принять на себя огонь и всю ту боль, которую хотели причинить невинным.

— Ро Айяс!

Громыхнули автоматы и выплюнули из своих горнил свинцовый дождь.

Девочка сжалась от страха, но грохот внезапно прекратился, а сквозь закрытые веки начал пробиваться свет. Она рискнула открыть покрасневшие от слез глаза и увидела чудо. Прямо перед ней расцвел огромный, прекрасный цветок, состоящий из семи необъятных лепестков. Такой хрупкий и нежный, но вместе с тем сильный и прочный...

Каждый удар по Ро Айясу отражался на моем теле: таково проклятие этого щита. Вот только оружие, которым пользуются эти люди, не сравнится даже с самым слабым мечом Великого Царя. Оно ничто в сравнении с волной обжигающего света Экскалибура, волей милосердного Короля, что дарит покой в небытие. Оно… не сравнится с тяжестью моих идеалов. С той болью, которая рождается в кровоточащем сердце при виде того, как эти идеалы разрушаются, при виде того, как люди, которых ты любишь и так жаждешь спасти, все продолжают друг друга уничтожать...

Девочка посмотрела на сильную и широкую спину незнакомца, вставшего на ее защиту. Она заметила, что он дрожал...

Мои руки дрожали, но вовсе не от напряжения. Пули и снаряды разбивались о щит и не могли пробить даже первый лепесток. Моему телу не было от этого даже щекотно. Мои руки тряслись... от пожирающей душу ярости, которая сжигала мое тело, слитое из стальных клинков.

Левой рукой удерживая щит, я напряг пальцы правой руки. Осыпаясь серебристыми искрами, в воздухе появились десятки разномастных мечей. Они подрагивали от моего гнева, они будто становились острее от моей скорби и точнее от жгучего стремления завершить все здесь и сейчас.

Не успела по рядам вражеских солдат прокатиться волна изумления при виде парящих мечей…

— Наказание за грехи ваши… уже здесь…

… как полыхающие гневом орудия возмездия со свистом ринулись в бой.

Щит испарился, и я опустил уставшую руку. Вся выжженная поляна и руины некогда жилых домов были усеяны проткнутыми насквозь телами.

Всюду царила тишина. С сомнением, но я обернулся назад.

Щит спас лишь девочку и небольшую горстку людей рядом с ней. Многие другие, кто не успел укрыться или убежать, были изрешечены пулями и недвижимо лежали на земле.

Девочка выжила… как когда-то выжил я. Опустив взгляд, я кое-что увидел и до крови прикусил губу. Ее мать умерла.

Она во все глаза смотрела на меня и не отрывалась. Каким она видит меня? Что она ожидает от меня? Я ее спас, но какая теперь ее ждет жизнь?

Истыканная земля вновь испила крови сынов своих. Стала точно такой же, как и усыпанный клинками холм.

Война продолжалась, но я все смотрел в глаза ребенка, что уже в таком возрасте повидал настоящий ад. Ее глаза были полны боли и слез, но также в них была и надежда, что придет герой и спасет всех из этого кошмара.

Я сжал кулаки. Я не могу подарить ей тепло, которое когда-то подарили мне. Но я подарю ей веру в завтрашний день. Этими самыми руками, которые, словно чешуёй, покрыты сталью бесконечных клинков...

Я распахнул глаза и вскочил с постели. Ух, все правильно… Я находился в Японии, в своем доме. Время, судя по темноте, было еще позднее.

Чтобы убедиться, я бросил взгляд на настенные часы. Третий час ночи. Я смахнул с лица пот. В комнате было тепло, поскольку обогреватель был включен ещё с вечера, так что одеяло можно было попросту отбросить в сторону, что я немедля и сделал, после чего лег на спину.

Что за ерунда мне сегодня приснилась? Я никогда не был ни в одной из арабских стран, так почему мне снилось, что я защищал людей, и… убивал?

Меня передернуло, а в комнате ощутимо дохнуло прохладой. Может понижение температуры мне лишь показалось, но я тут же натянул тонкое одеяло обратно на тело, укрывшись им до самого подбородка. Разрозненные мысли все никак не выходили из головы. Целое море клинков, возникшее над головой и убившее такое подавляющее число людей. А также непробиваемый магический щит. Ро… как он назывался…? Не вспомнить, но уметь применять щит, способный укрыть от физического и магического урона, было бы крайне полезно.

Но затем в этом сне мои руки начали покрываться стальными пластинами, словно чешуйками… нет, даже не так. Словно бы это была не чешуя, а… маленькие мечи? Почему-то я очень четко помню каждое чувство. Каждую искру боли. Ярость, ненависть и отчаяние. Они переполняли меня. Но вместе с ними ещё и желание защитить, спасти, укрыть своим телом. Целый каскад, даже более того, калейдоскоп эмоций и стремлений, о которых я ранее даже не помышлял. На чьем месте я побывал в этом сне? Возможно ли, что я увидел свое будущее? Или может предыдущую жизнь? Никто на эти вопросы мне не ответит. Разве что стоит поинтересоваться утром у Кастер на тему того, могут ли такие сны быть вещими.

Решив отложить подобные мысли до утра, я повернулся на бок и закрыл глаза. Только я начал засыпать, как в углу комнаты почти у выхода вдруг послышался шорох. Я не стал открывать глаза, подумав, что Кастер зашла внутрь. Все-таки она обычно ночует в моей комнате, и потому здесь нет ничего удивительного. Но затем до меня донесся повторный шорох и тихий всхлип.

Меня словно током ударило. Я приподнялся на постели и огляделся по сторонам в тёмной комнате. За спиной у окна никого не было, зато у выхода обнаружилась никто иная как моя Слуга.

Протерев глаза кулаками, я встал на ноги и подробнее рассмотрел Кастер. Сжавшись и обхватив себя руками, она сидела в самом углу, словно бы боясь ступить дальше в комнату. Прислушавшись, я уловил тихие всхлипы, доноситься которым было больше неоткуда. Источником их была сама Кастер.

— Эй, Кастер, что случилось? — попробовал спросить я, подойдя чуть ближе. Женщина подняла голову от коленей и посмотрела куда-то сквозь меня затравленным взглядом. Она по-прежнему всхлипывала. Крупные слёзы рождались в уголках глаз и скатывались вниз по белоснежным щекам. На фоне бледной кожи яркие губы заметно дрожали. Мне даже удалось рассмотреть то, как они были искусаны и кровоточили. В голове зародился непрошеный вопрос, каким образом Слуги вообще контролируют регенерацию своего тела. Но сейчас важнее было другое.

— Кастер? — вновь попытался позвать её я.

— Ш-Широ… ууу… — и ответом, на этот раз, был взгляд полный ужаса. Женщина попыталась отодвинуться подальше от меня, будто бы чувствовала во мне опасность. — Я… Ты… Ты с ней… Ты сам… Я не… Я не убивала тебя! Прости… Прости меня!

— Что… О чем это ты? — мне стало жутко от её слов. — Никого ты не убивала, вот он же я, перед тобой.

— Нет… Ты не раз ко мне являлся… винил меня в смерти… я помню... всё помню!

Но в этот раз вместо слов я просто взял её руку и крепко сжал ладонь… Точнее, попытался. Вероятнее всего, если бы я продержался пару секунд дольше, то получил бы обширное обморожение тканей. Её рука была просто до ужаса холодной. Человек просто не может обладать такой температурой.

— Этот холод… он преследует меня с момента твоей смерти… он проникает сквозь одежду в самое сердце… ты не примирился со смертью Сакуры… Я… Я пыталась успокоить тебя… Пыталась утешить… но ты не слушал меня! В итоге я оказалась виновна и в её смерти, и в твоей…

Она попыталась вытереть слёзы, но капли, которых она коснулась, тут же обратились в маленькие, прозрачные словно хрусталь льдинки, упавшие на пол. Сразу после этого, я обратил внимание на стены и пол, постепенно, сантиметр за сантиметром, покрывавшиеся инеем. Но холода в комнате не чувствовалось, значит этот мороз имел какое-то магическое происхождение… Что же делать?..

Кастер снова навзрыд заплакала, повторяя наши с Сакурой имена, и сотрясаясь при этом всем телом. Она обхватила себя за плечи и в перерывах между всхлипами протирала тело ладонями, будто бы стараясь согреться. Перчаток сейчас на ней не было.

Я оцепенел, не зная, что предпринять. Мне никогда не доводилось видеть Кастер в таком подавленном состоянии. Я не понимал, о чем она говорила, но любые попытки задуматься прерывали болезненные всхлипывания женщины. Пока я думал, из моего рта начал выходить белый пар. Вот теперь становилось холодно.

Нужно было срочно что-то делать. Очевидно, что холод и расползающийся иней были следствием ее нарушенного душевного состояния.

— Х-холодно… прекратите… я всё поняла, я больше не буду проводить свои исследования… только отпустите!

Кастер вновь громко забормотала, заставив меня в бессилии сжать зубы. Что же такого она пережила в прошлом, если сейчас ей настолько плохо? Наверное, такого не пожелаешь никому.

Я решил сперва принести теплое одеяло и потому рванул из комнаты к шкафам и начал рыться в ящиках. До меня по-прежнему доносился приглушенный голос Кастер и болезненные стоны, от которых на душе скребли кошки. Да где же… Вот оно!

Когда я бегом прибежал назад с толстым одеялом, Кастер прижималась спиной к стене, держась за бок левой рукой, и роняла на пол слёзы. Я опустился на колени и накрыл её одеялом. Мимолетно цапнув меня взглядом Кастер, натянула его и поплотнее закуталась, благо оно было большое.

— Х-холодно… они снова надели на меня оковы…

— Кастер, — позвал я, не вставая с колен. Женщина не реагировала на мои слова. — Посмотри на меня, — я попробовал прикоснуться к её лицу. По ощущениям, я будто бы лютой зимой дотронулся до железа мокрой рукой. Осмелев, я обхватил её лицо обоими руками и повернул к себе. Выглядела она, мягко говоря не очень хорошо: красивое лицо было искажено болью, красные от слёз глаза были затуманены отчаянием и страданием, искусанная нижняя губа кровоточила, слегка окрашивая подбородок в красный цвет. — Посмотри, Кастер. Ты здесь, в моем доме, а не где-то ещё. На тебе нет оков. Я призвал тебя в этот мир, я твой Мастер.

Не опуская руку с её лица, я потянулся к лежащей неподалеку школьной форме и вытащил из нагрудного кармана платок. Аккуратными движениями, я начал стирать с её лица кровь и слезы. После всего, что подбросил ей разум, она вряд ли почувствует уколы боли от открытых ран в губе. Поскольку они не торопились заживать, возможно, её природная регенерация как духовной сущности была нарушена.

Кастер, впервые за эту ночь, посмотрела прямо на меня, да так, словно бы в первый раз в жизни увидела. Ну или так, словно увидела восставшего из мертвых человека. И второй вариант наверняка был верным.

— Я недостойна этого, Широ… — едва слышно пробормотала Слуга. — Я… — казалось, она сейчас снова заплачет. — Я не заслуживаю твоей доброты…

Её тело снова начало источать холод. Плохи дела, долго я так не продержусь… Давай же, вспоминай, чему ты учился все время? Как можно оградить себя от чуждого воздействия?

Тут меня словно током ударило. А что если и правда…?

Я сосредоточился и собрал все магические крохи, что во мне есть. В голове тут же оказался взведен курок. Укрепить тело от магического воздействия. Да легче лёгкого.

ВЫСТРЕЛ.

— Trace on!

По телу тут же разбрелось спасительное тепло, ставшее щитом от холода. Сев сбоку от Кастер, я приобнял её и легонько устроил на своих коленях.

— Что ты… Широ? — только и успела спросить моя Слуга, прежде чем я коснулся ее волос и мягко начал их гладить. — Не касайся меня… Разве тебе не больно?

Она проговорила это слабым голосом, но я чувствовал, как напряжение стало постепенно покидать женщину.

— Все в порядке, Кастер, — Мне было прохладно, но и только. Укрепление сработало «на ура», и я мог игнорировать магическое воздействие. — В конце концов, тебе куда больнее, чем мне. Ты моя Слуга на этой Войне, и точно так же как ты заботишься о том, чтобы не убили меня, я должен позаботиться о том, чтобы ты была в порядке, — слова шли из глубины моего сердца. — Где-то внутри, я чувствую это тепло. Оно гораздо жарче твоего холода, и потому… можешь не волноваться. Я буду оберегать тебя, покуда тебе не станет лучше.

Чтобы лучше держать "укрепление" и распространять Прану по всему телу, я прикрыл глаза. Кастер, тем временем, откинула одеяло со своего плеча и прислонилась ближе ко мне. Футболка быстро стала мокрой от её слёз.

— Спаси меня, Широ… Не дай им забрать меня снова… — пробормотала она, крепко держась за мою футболку одной рукой, а другой обхватив меня за талию.

— Я здесь, Кастер, — успокаивающе прошептал я, поглаживая её рукой по голове и необычайно мягким волосам. — Я буду рядом.

Кастер молча кивнула и затихла. Иногда всхлипы по-прежнему раздавались, но они были редки, а вскоре и совсем прекратились. Сон сняло как рукой, да и даже если бы мне сильно захотелось спать, я бы не покинул свою Слугу. Не покидало чувство, что если я не буду сторожить её сон, то все повторится вновь. И потому я буду рядом с ней, насколько это возможно. Скорее всего, до самого утра.

* * *

— Миледи, ванная готова.

В комнату Илиясфиль зашла одна из служанок, Селла, и оповестила о выполненном приказе, глубоко при этом поклонившись. Отставив в сторону бумагу и чернила, девушка отодвинулась от стола и кивнула служанке.

— Спасибо, Селла. Я скоро подойду.

Искусственно созданная служанка-гомункул снова поклонилась и направилась к выходу. Илиясфиль, тем временем, встала с удобного кресла и бросила раздраженный взгляд на бумаги, над которыми корпела буквально минуту назад. Это были отчёты, которые ей нужно было заполнять и перенаправлять раз в несколько дней. Это было ещё одной вещью, которая так раздражала Илиясфиль в политике ведения дел её деда Ахта. Зачем вообще писать какие-то отчёты, если он просто может магически связаться с ней и расспросить обо всем, о чем нужно?

Илиясфиль была наследницей семьи Айнцберн. В ней были сосредоточены все знания, сокровища и магия клана, накапливаемые долгие века. Можно сказать, она была самым важным и ценнейшим ресурсом семьи, потому что именно она была ключом к возвращению магии Айнцбернов. И вот теперь, впрочем, как и обычно, Илиясфиль узнает о такой степени недоверия к ней. Какой в этом был смысл, если она и так знает свою конечную цель? Ответа, как и обычно, не было.

Помотав головой, Илиясфиль направилась к шкафу и вытащила из него недавно купленный в городе гель для душа, запах которого ей так понравился. Щёлкнув крышкой, она вновь вдохнула этот приятный аромат. Судя по этикетке, в составе были жасмин, белый мускус, айва и грейпфрут…

— Деликатный, нежный… Понравится романтическим особам… — с сомнением пробормотала седовласая девушка, идя по коридору в ванную комнату. — Ага, по всем параметрам это я… Ну хотя бы пахнет вкусно.

Захлопнув крышку, Илиясфиль открыла дверь, ведущую в ванную комнату. Сменная одежда уже лежала на тумбочке, как и полотенце. Оглядевшись и не торопясь сбросив с себя повседневную одежду, девушка потрогала воду в огромной ванне, выдолбленной в каменном полу, и удовлетворенная её температурой полностью погрузилась под воду, скрывшись в её глубине.

Честно говоря, ванной это место очень сложно было назвать. Больше всего это место похоже было на маленький бассейн, который для миниатюрной Илиясфиль был словно большой бассейн для взрослого человека.

Вынырнув из глубины и опустившись спиной на поверхность воды, Илиясфиль испустила протяжный вздох. Прошло уже несколько дней Войны Святого Грааля, а она все ещё никуда не продвинулась в своем стремлении уничтожить всех Слуг. Очень часто на дню, девушка задавалась вопросом, почему она просто не прикажет Берсеркеру, и не пойдет расправляться со всеми врагами, стоящими у неё на пути.

Прислушиваясь к свои чувствам, Илиясфиль понимала, что несмотря на приказ выданный ей главой семьи, она хотела поближе узнать этого Эмию Широ, который заменил Кирицугу её. Какой он из себя? Стоит ли убить его, как и Кирицугу? Она не сомневалась, что Кирицугу заслуживает смерти, не смотря на все его слова, которых она наверняка найдет великое множество, но вот этот её… Младший, пожалуй, братец…

Илиясфиль едва двигала ногами, чтобы не тонуть, но задумавшись не заметила, как доплыла до самого края бассейна. Осталось буквально с десяток сантиметров до момента удара, как вдруг и воздуха появилась большая, серо-стальная рука, предотвратившая удар. Девушка оттолкнулась от неё рукой и посмотрела на своего верного защитника.

— А, Берсеркер…? Спасибо… — Слуга лишь кивнул и перешел обратно в астральную форму. — Эмия Широ… — пробормотала Илиясфиль глядя в потолок ванной комнаты. — И кто же ты такой?

* * *

На следующее утро после ночного инцидента с Кастер я отправился в школу. Слуга моя к этому времени уже очнулась и, очевидно, вспомнила все, что случилось ночью. Но смущаться словно школьница она не стала (чего я от неё, честно говоря, ожидал), а на удивление спокойно поблагодарила меня, одарив поцелуем в щёку.

И вот это уже смутило меня. Я хоть с представительницами женского пола и часто общаюсь, но до таких вот тесных контактов, особенно с самыми красивыми из них, дело ни разу не доходило. В итоге в школу я шёл, некоторое время пылая всеми оттенками красного, над чем Кастер незамедлительно начала подшучивать. Я парировал все её атаки как мог, но выходило, честно говоря, так себе. Однако это были еще цветочки, пока в самой школе Кастер не перешла на ментальное общение. Проблема вся была в том, что эта чертовка решила заблокировать… «исходящую связь» от меня, и поэтому я мог только пыхтеть и краснеть, в то время как она развлекалась на полную.

Продолжалось это до самого обеденного перерыва и хорошо, что никто на меня особенно внимания и не обращал. Иногда, во время уроков, я вертел головой, словно стараясь найти Кастер. Мне всегда казалось, что вот-вот я обернусь, а окажется, что она сидит сзади на шкафу и все её видят.

Впрочем, был один человек, который на меня периодически кидал подозрительные взгляды. Это, конечно же, был наш несравненный президент студсовета Рюдо Иссей. Еще со времен средней школы когда он узнал, что я тесно общаюсь с Тосакой Рин, Иссей постоянно пытался меня контролировать, вернее, по его словам, "присматривать за мной", считая, что Тосака может как-то неуловимо повлиять на меня, склонив на «тёмную сторону».

Вот только тут он концептуально ошибся. Тут уж, скорей всего, я могу склонить прилежную ученицу Рин на свою сторону. Впрочем, мне подавно не известно, чем там она занимается в свободное время, потому как я даже дома у неё ни разу не бывал. С ней и её младшей сестрой Сакурой, я общался исключительно в школьное время и пока шёл в школу, а также во время многочисленных прогулок. К тому же, с Сакурой я некоторое время ходил в один кружок стрельбы из лука, там с ней и подружился. А там уж, совершенно исключительным методом, дело дошло и до её старшей сестры, моей одногодки и хладной Королевы всея Хомурабары — Тосаки Рин.

Рин, как и я, была Магом, но более опытным и сильным, если конечно учитывать силу вмешательства. К тому же у неё попросту было больше магических цепей и количество Маны и ОД по ним циркулирующих. Драться мы с ней ни разу не пытались, да и глупо это, но вот соревновались очень часто. Лабиринты, которые нам ещё в детстве устраивал Кирицугу, с лёгкостью мне давались из-за моей особенной способности к структурному анализу, которую я мог применить сразу же на площадь и понять. Иными словами, я включал особую разновидность магического видения и мог вместо анализа какого-то предмета рассмотреть местность на тактическом уровне. Соответственно, это превосходно работало на таких замкнутых пространствах и лабиринтах, из которых я выбирался гораздо быстрее чем Рин. Несомненно, эта девушка была в разы быстрее меня, но зато я гораздо больше времени чем она в своей жизни уделял практике укрепления.

Мои измышления внезапно прервал едва заметный удар в голову. Будь я ещё более задумчив чем обычно, так и вовсе бы не почувствовал, что что-то произошло. Обернувшись я заметил мелькнувшие за дверью черные волосы, а также небольшой самолётик на полу, прямо возле меня. Недоуменно нахмурившись в сторону двери, я поднял бумажку с пола. Терзают меня смутные сомнения…

«На обеденном перерыве жду на крыше школы, не придешь — убью.

Т.Р.»

У меня задёргалась бровь. Ну конечно, кому ещё кроме Рин писать мне такие страшные сообщения? Вот только теперь уже интересно становится, чего она от меня хочет? На простое желание вместе пообедать очень не похоже. Хотя мы с ней и друзья, но не каждый день вместе обедаем, потому остается только один вариант — она хочет поговорить об отношениях, которые между нами сложатся во время Войны Святого Грааля.

Да уж, эта Война… Недаром издревле войны ссорили между собой даже самых близких родственников, а уж с нравом Тосаки-то… В общем и целом, мне уже грустно от осознания того, в какой манере будет протекать разговор.

— Эмия, не стоит тебе туда ходить, — проговорил голосом прямо у меня над правым ухом.

Я дёрнулся, не заметив стоящего прямо за моей спиной Иссея, видимо, случайно или нет, прочитавшего записку. Ну, конечно же бравый хранитель правопорядка опять хочет обвинить Тосаку во всех смертных грехах.

— Это почему же, Иссей?

Я повернулся к юноше, нависшим надо мной.

— Она точит когти на каждого из учеников этой школы (на тебя и меня в особенности), и ты не вернешь свою душу, пойдя к ней, особенно туда.

Ну, начинается. Иссей, ты что, снова впал в детство?..

— Иссей, все не настолько плохо как ты думаешь, — попытался вразумить его я. — И вообще, Тосака не настолько ужасна как ты думаешь. Не понимаю, чего вы со средней школы не поделили. Перестань уже вести себя как ребенок.

Иссей недовольно хмыкнул и ушёл на своё место, заслышав мой спасительный звонок на урок.

Следующий урок английского с Фуджи-нээ прошёл в ожидании обеденного перерыва. Я терпеливо ждал, хотя внутренне уже был до невозможности заинтригован тем, что Рин захочет мне сказать.

Как только прозвенел звонок, я схватил свою коробочку с обедом и неторопливо направился на крышу. Думаю, Рин уже окажется там, но лучше дать ей шанс прийти первой. Насколько я успел её выучить, Рин не любит опаздывать на встречи, которые сама назначила.

Я отодвинул в сторону дверь, ведущую на выход из класса, сопровождаемый подозрительными взглядом моего друга. Мысленно я перед ним все-таки извинился.

«Прости, Иссей, я вернусь после этого разговора. Может не на следующий урок, но на последний точно».

Путь по коридору и по лестнице не занял много времени, и я, по-прежнему не спеша, хотя в мыслях ещё с момента выхода из класса уже был на крыше, выбрался на свежий воздух. Солнце на голубом небе приветливо светило, словно бы одобряя решение пообедать, греясь под его ласковыми лучами. Проблемой был сильный ветер, но на крыше как раз имелось такое место, в котором можно было спрятаться ото всех ветров, что словно дикие звери нападали на заплутавшего путника.

Внезапно с крыши я почувствовал характерный неприятный запах магии, который заставлял всё внутри сжиматься от напряжения. Опасность? Там же Рин!

Не думая о последствиях, я взялся за калитку, единственном препятствием, являющееся одновременно с этим входом и буквально влетел на крышу. Тут же раздался громкий щелчок пальцев и слишком поздно я почувствовал закрытие Замкнутого Барьера.

Внутри все сдавило гораздо сильнее чем от простого предчувствия, и я упал на колени выронив коробочку из рук и схватившись рукой за грудь. Дыхание перехватило и мне потребовалось некоторое время чтобы восстановить его, а также вновь подняться на ноги. Перед глазами замаячила знакомая фигура, подошедшая совсем близко.

— А ты все так же чересчур чувствителен к ограничивающим Замкнутым Барьерам, Широ, — раздался такой знакомый мне девичий голос, наполненный немереным количеством яда, периодически на меня выливающегося. — Явился-таки.

— И тебе привет, Тосака, — пробормотал я, подняв с земли коробочку, которая только чудом не раскрылась и наконец, с трудом, но поднявшись на ноги.

— Говорила же называть меня по имени, когда мы наедине, дурак, — еле слышно пробормотала она, видимо надеясь, что я не услышу. — У меня к тебе серьёзный разговор! И я…

— Постой-постой, — я выставил руку вперед, прервав её. Рин недоуменно похлопала глазками глядя на мою руку, но затем отодвинула её и собралась было разразиться гневной тирадой. Тосака Рин очень не любила, когда её прерывали. — Раз у нас сейчас обеденный перерыв, то, я полагаю, нужно пообедать, а потом уже обсуждать то, ради чего мы здесь собрались, — я показал ей внушительную коробочку с едой, которую я с собой, по пятницам накладываю больше обычного. — Сегодня пятница, помнишь? У нас с тобой совместный обед, что бы там Сакура не говорила.

Просто Сакура так же, как и я, любит готовить, и отнимать у неё святую обязанность приготовить обед сестре — попросту непростительно. Но я настойчиво это делаю каждую пятницу. И сегодня как раз такой день.

Я указал на укрытое от ветра место на крыше, на которое тут же уселся и начал развязывать ткань, которой была завязана коробочка. Рин по-прежнему стояла на своем месте глядя на меня и хватая ртом воздух. Я оторвался от своего занятия и посмотрел на неё снизу-вверх.

— Долго ты стоять собираешься? Прохладно там.

И Рин наконец опустила руки, отчаявшись сражаться с моей прямолинейностью.

— Это меня в тебе и бесит, Эмия… Ладно уж, — она критически осмотрела место, на которое собралась сесть и затем опустилась рядом со мной. — Что ты там сегодня принёс? — спросила она с тщательно скрываемым в голосе интересом.

— Куриные котлеты, рис, салат, твой любимый кстати, а ещё, спец номер… — в глазах девушки загорелись предвкушающие огоньки. — домашний йогурт с клубникой и бананом! — я залихватским движением вытащил из кармана маленькую баночку с йогуртом, который Рин лично, когда-то, окрестила «божественным нектаром». На этот раз глаза Рин немного расширились от удивления и не в силах ничего сказать она сначала посмотрела на баночку, а потом на меня и затем удрученно вздохнула и нахмурилась.

— И ты…

— Да, конечно, — я отвязал от ткани пару коробочек, в которой были палочки для меня и вилка с маленькой ложечкой для Рин. — Специально взял, раз уж такой день выдался.

Тосака одобрительно кивнула на мои действия и требовательно выставила руку вперед. Не торопясь я вложил в неё вилку и сам взялся за палочки.

Ели мы некоторое время молча и из одной коробочки, которая, к слову, была больше обычной одиночной порции. Это было удобно тем, что нам с Рин, в принципе много еды не требовалось, и такой порции нам хватало просто идеально.

Спустя несколько минут Рин удовлетворенно откинулась к стене и достав из сумки пару банок с чаем передала одну мне. Поблагодарив я принял зеленую банку с чаем, в то время как Тосака принялась за свой десерт. Потом она ещё, все это дело, запьёт банкой холодного кофе. И как в неё столько еды входит…? Я-то знаю, кто потом будет ныть о том, что она пополнела… Ну да ладно, как кому нравится. Не в моих правилах ограничивать кого-то во вкусовых пристрастиях.

— Скажи мне Рин, — совершенно внезапно начал я. Девушка оторвалась от своего занятия и повернулась ко мне, вопросительно приподняв брови. — Ты хотела поговорить со мной о Войне Святого Грааля?

Девушка тут же поперхнулась кофе, которого совсем недавно отпила и закашливалась. Пришлось легонько похлопать её по спине чтобы она пришла в норму.

— С-с чего ты вообще такое взял?! — тут же заикнулась она, смотря куда угодно, но только не на моё лицо.

— Ты обычно не ставишь Замкнутые Барьеры. Такое редко происходило за все то время что я тебя знаю, и каждый раз ты была очень и очень серьёзна. Вот только сейчас ты расслабилась, — невозмутимо ответил я, и допил свой чай.

Рин покраснела словно свекла и отвернулась от меня.

— Х… Хорошо же ты меня изучил за эти годы, Эмия, — с трудом выговорила она, видимо, борясь со смущением. Наверняка раздумывает как это я её так быстро вычислил. Но если честно, то я понятия не имею, что творится у неё в голове. Ради чего она меня сюда позвала? Разобраться с потенциальным врагом или наоборот предложить союз? Я всеми конечностями «за» второй вариант.

— Ну так ещё бы, — хмыкнул я весело. Но затем резко посерьёзнел. — Как думаешь Рин, мы могли бы с тобой объединиться в союз?

Девушка вновь закашлялась, и мне снова пришлось постучать ей по спине. Вместе с этим в голове раздался сомневающийся голос Кастер.

«Ох, Мастер, проблем на свою головушку ищешь, да каких…»

«А что такого?»

«Я тебя предупредила. Это хороший выбор, я даже одобряю… наверное… но нервы она тебе потреплет».

«Видали, знаем. Не первый год знакомы».

«Да, я уже знаю».

— Т-ты… Ты! Ты! — зачастила Рин откашлявшись. — Да как ты посмел! Ты же отвлек меня… А я, опять как дурочка, попалась на твою пятничную стряпню!

И Рин замахнулась чтобы ударить меня, на что я лишь в примирительном жесте выставил руки перед собой. Удара не последовало, видимо меня передумали бить, что к лучшему. Рука у неё тяжелая даже без усиления.

— Ну так что? — с улыбкой спросил я.

Рин сложила руки на груди и надувшись отвернулась от меня. Видимо обдумывала и собирала в кучу все аргументы, которыми хотела меня пришпорить в диалоге. Затем она поднялась отряхнула сзади юбку от пыли и сделала несколько шагов вперед.

— Союз говоришь… — пробормотала она, глядя в сторону, снова думая, что я её не слышу. Эта мысль уже в который раз её подводила. — Хм! Ладно, будь по-твоему! — затем она обернулась и пристально посмотрела на меня. — А теперь вот скажи мне, ты-то зачем призвал свою Слугу?

Вот и настал тот момент, когда мне придется исповедаться перед девушкой, ради которой я, частично, и решился участвовать в этой Войне. В основном я, конечно же, руководствовался интересом и любопытством, но мне хотелось хоть как-нибудь помочь ей. Защитить её, в идеале.

— Я хочу…

Тосака молча смотрела на меня ожидая ответа.

«Ну?» — послышался голос Кастер, в котором звучали смешинки, а следом голос уже Рин.

— Ну и?

— Я хочу защитить тебя в этой Войне! — выпалил я. Вместо целой реки откровений, в голове залипла лишь эта фраза и больше ничего не удавалось сказать. Я больше ни о чем даже подумать не мог. Вот тут-то я, наверное, и до конца осознал, как же волновался за неё. Ведь прошло уже несколько дней Войны, в течение которых Рин со своим Слугой могла столкнуться с вражескими Магами, которые уж точно не окажутся такими добренькими как я.

— Ты… Что? — не поняв переспросила Тосака. Похоже информация никак не могла достигнуть центра восприятия в её голове. — Что?! Защитить? Меня? Ты?

— Смешно, да? Маг недоучка хочет как-то потягаться с профессиональными Магами, решившими участвовать в Войне, да ещё и взяться защитить своего магического наставника…

Я не поднимал на неё глаз и все так же сидел на крыше, в то время как Рин, судя по всему, совсем близко подошла ко мне и присела на корточки передо мной.

— Посмотри на меня, Широ, — попросила она. Подняв взгляд, я увидел перед собой красное от стыда личико. Рин часто моргала, смотря то в одну, то в другую сторону, и отказываясь смотреть прямо мне в глаза. — Ты не бездарность, слышишь? — тихо пробормотала она на этот раз так, чтобы мне точно было слышно. — Потому не смей так говорить и даже думать о том, что ты ничего не стоишь, понял меня?

Мне не удалось сдержать улыбки и это не ускользнуло от девушки передо мной. Она увидела, как уголки моих губ постепенно растягиваются в стороны, покраснела ещё пуще и ухватилась за мои щеки обеими руками начав тянуть их в разные стороны, чему я не особенно то сопротивлялся.

— Потому что только я могу так говорить про тебя, понял?! И то не взаправду!

— Нэ вжапфавту? — повторил я как мог, ощущая острое чувство дежавю.

— Забудь! Я ничего не говорила! — выкрикнула Рин, отпустила мои несчастные щеки, затем встала и громко хмыкнув отвернулась. — И вообще, мы тут достаточно уже просидели, звонок скоро. Пошли по классам, чего расселся?

— Ладно-ладно…

* * *

Арчер сидел недалеко на крыше здания, наблюдая за тем как Рин совершает все необходимые приготовления и настраивает ограничивающий Замкнутый Барьер, чтобы их никто не подслушал, и никто не смог попасть на крышу. Иными словами, любой человек, не являющийся Магом, вдруг резко подумает, что ему надо идти куда-то в другую сторону, как только подберется к крыше. Удобно и просто.

Рин планировала встретиться с Эмией Широ на крыше, чтобы предложить ему объединиться на время Войны. Арчеру очень хотелось посмотреть на то, как его упрямица-Мастер будет пытаться предлагать союз этому её другу.

Эмия Широ… откровенно говоря, Арчер был удивлен. Он присматривал за мальчишкой, анализировал его поведение, невзначай спрашивал о нем у Рин, и в итоге выяснил… Что это был совсем другой человек. Конечно, сам Арчер в прошлом являлся Эмией Широ, и ему было с чем сравнивать. Потому он ярко видел разницу между тем, что было и тем, что должно было быть. Но чего не стало! Начать хотя бы с того, что поведение юноши отличалось от бытия Защитника Справедливости. Вёл он себя фактически как обычно, но Арчер не замечал за ним стремления помогать всем, и как можно больше, даже вопреки своему свободному времени. Ещё одним ярким фактором было то, что он не призвал Сэйбер, хотя должен был это сделать, потому как в нем должен покоиться артефакт, которым Эмия Кирицугу исцелил Эмию Широ — Авалон.

Это должно было стать катализатором к призыву Артурии Пендрагон. Это же являлось бы ярчайшим показателем того, что Эмия Широ имеет идеалы Защитника Справедливости и героя, первостепенной целью которого является именно помощь другим людям, а потом уже себе. Но Арчер ничего этого не наблюдал. Даже Артурии Сэйбер, которая должна была (!!!) быть призвана в эту Войну. Вместо неё, женщина Маг из Ассоциации призвала Сэйбер, но совсем не ту. Эта Сэйбер имела другую прическу, была одета совсем в другую, более открытую броню, носила под ней другое платье, кремового цвета, без рукавов и конечно же, имела другое оружие. Арчер со своим прекрасным зрением очень издалека увидел, как она тренировалась с ним, и её Мастера неподалеку. И всё бы ничего, но это был Калибурн, Меч что выбирает Королей. Следовательно, это была какая-то из версий Короля Артура. Если взять за факт то, что у неё нет Экскалибура, то это должна быть Артурия Пендрагон, которая только-только вытянула меч из камня. Арчер не знал такую Сэйбер, ни её характера, ни стиля боя, только лишь возможности Калибурна. Вот тебе и Война Святого Грааля, которая должна была протекать совсем в другом русле развития событий.

Арчер увидел, как Эмия Широ забежал на крышу, и тут же после щелчка пальцев Рин, грохнулся на землю. Чрезвычайно чувствителен к Замкнутым Барьерам из-за структурного анализа, он конечно же воспринял закрытие Барьера очень болезненно. Слуга хмыкнул и посмотрел по сторонам. Где-то рядом должна быть Слуга мальчишки — Кастер. Арчер конечно же не опасался того, что она может неожиданно напасть на него и атаковать чем-нибудь особенно болезненным, но, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. Эту поговорку он однажды услышал ещё при жизни, и сейчас её более чем полезно было бы употребить.

Чувства не подвели лучника, Кастер и правда прохаживалась туда-сюда по тонкой ограде каким-то чудом держа равновесие. Она была видима для Арчера, Но вот Эмия и Тосака увидеть её не могли, поскольку в таком виде Слугу могли рассмотреть только такие же духовные сущности или же Маги со специализированными способностями.

Кастер вдруг обернулась и подмигнула Арчеру. Похоже она его давно заметила на этом месте, но приближаться не стала и продолжила прохаживаться туда-сюда, а потом и вовсе спрыгнула на крышу и переместилась в астральную форму, после чего Арчер больше её не видел, а лишь чувствовал её, отдающее определенным, очень знакомым с одной стороны, но «пахнущим» совсем по-другому присутствием.

Учитывая конечную цель Арчера, а это именно убийство Эмии Широ, эта Кастер, оказавшаяся его знакомой могла стать достаточно сильным препятствием. С тех времен, когда он знал её при жизни, она в разы улучшила свои навыки, и теперь, похоже, могла на равных побороться с ним, пока он не будет использовать свои самые сильные техники, от которых она просто не сможет защититься. Она изменилась и довольно сильно. И раз она изменилась настолько, то это показывает и то что изменился этот Эмия Широ.

Арчер внутренне задавался вопросом, что же ему делать. Возможно стоило подождать и посмотреть на то, как будут развиваться события? Скорей всего, так он и поступит.

«И все же интересно, где, и главный вопрос — когда, я допустил самую крупную из своих ошибок?»

* * *

Словно ветер Райдер неслась к поместью своего Мастера. По мысленной связи ей велели срочно явиться, но когда она поинтересовалась, что случилось, ей сказали замолчать и выполнять приказ. Райдер подчинилась. Однако это не значит, что смирилась. Пусть она и была Святой, пусть она следовала заповедям Господа, Райдер не любила, когда ей беспричинно грубили. Вернее, она это ненавидела. Райдер смело могла подставить обидчику другую щёку, но чем больше она переносила ударов, тем больше иссякало ее отнюдь не безграничное терпение.

Она безмерно почитала Господа, и стремилась жить по заповедям сына Его, но, видит Бог, что-то в этой эре прогнило настолько, что даже Святая ничем не сможет помочь.

Святой Грааль… Все они покусились на Священную Чашу, ожидая что она дарует им Чудо, которого они не заслуживают. Они не могут. Не смеют. Потому что лишь она будет решать, кому достанется бесценная реликвия, Чаша с кровью Христа. И если честно, Райдер не хотелось отдавать Грааль своему Мастеру. Этот лживый и наполненный тьмой человек, постоянно все делал лишь ради собственного блага и Райдер это очень не нравилось. Конечно она понимала, что каждый Мастер и Слуга жаждет Грааля уж точно не ради того, чтобы спасти мир… и это было одной из причин, по которой Райдер была так огорчена и подавлена этой эрой.

Лансер с которой она встретилась той ночью, и которая успела её сильно разозлить, если подумать, была совсем иной… Райдер чувствовала в ней сильный потенциал. За внешней оболочкой беззаботности и веселья, чувствовалась вековая мудрость, сталкиваться с которой было не по себе. Складывалось мнение, что этой Лансер было вовсе не двадцать пять или тридцать лет, а как минимум тысяча… Все потому, что лишь посмотрев ей в глаза она тогда на крыше увидела не азарт или жажду битвы, и совсем не, упаси Боже, страх, а лишь спокойную и даже немного ленивую толику внимания, которая спустя пару мгновений переросла в интерес. Райдер не сомневалась, что они ещё встретятся за время этой Войны, и потому не знала, что делать, с нетерпением ждать встречи, или же постараться избегать.

Решив подумать о Лансер, как только настанет момент их новой встречи, Райдер за мгновение преодолела последнюю сотню метров и остановилась возле поместья, всколыхнув ветки деревьев рядом. Снова заходить в это неприятное и неуютное здание ей не хотелось, но ничего не поделаешь, поскольку она должна была.

Вздохнув полной грудью, женщина зашла в дом и прислушалась к звукам в доме. На втором этаже раздавались лёгкие шаги невесты её Мастера Ингрид и звон посуды. Также Райдер услышала шипящий, закипающий чайник, но так и не услышала тяжелых шагов и хрипа, который сопровождал каждый вздох её Мастера. Похоже его уже не было дома. Заинтригованная, Райдер взобралась по лестнице на второй этаж, и замерла перед дверью, за которой ощущала Ингрид. Подумав с минуту, она легонько постучала кулачком о тёмное дерево, и почти сразу же дверь распахнулась, впустив в тёмный коридор целую толщу света и показав совсем юную девушку.

— Райдер! Проходи, — она взяла Слугу за руку и втянула в наполненную светом комнату, полную противоположность всем помещениям этого неуютного дома.

— А, да… — Райдер позволила втащить себя в комнату попутно поражаясь смене поведения девушки. Рядом со своим женихом, она не могла позволить себе показать какие-либо эмоции, которые могли бы его вывести из себя, а вот когда его не было, она становилась буквально другим человеком. Радостный и солнечный человечек, внутри Райдер она пробуждала все большую любовь к человечеству, показывая тот идеал, который Райдер так хотелось видеть во всех людях.

— Не стой, садись, — девушка указала на удобное кресло. Не став отказываться от предложения, Слуга присела в кресло и начала рассматривать комнату, в которой оказалась впервые за эти несколько дней.

Оформлена оная была в светлых тонах, возле одной из стен, в центре прямо напротив кресла, в котором сидела Райдер, находилась большая двуспальная кровать с пологом из полупрозрачной ткани, и даже на вид с очень мягкой периной. С правого бока от кровати стояла небольшая тумбочка, на которой была небольшая лампа и книга. Райдер со своего сидения не могла разглядеть какая именно книга, потому как на обложке у той не было названия, она просто была вся тёмно-синяя. Слева от самой Райдер, прямо возле кресла стоял небольшой чайный столик, а также ещё одно, точно такое же кресло, обитое мягкой тканью с изображенными на ней белыми цветами. На стене слева были два больших окна, которые заливали комнату просто невероятным количеством света. Чуть приподнявшись Райдер посмотрела в окно. Красивый вид на город. Ночью, весь окутанный прекрасным лунным светом, и искусственными огнями, он был прекрасен. Райдер лично в этом убедилась.

Ингрид тем временем быстрыми и уверенными движениями, заварила чай и составив всё на поднос, уже шла к чайному столику. Подойдя, она выставила на столик небольшой чайничек, две маленькие и очень красивые, расписные чашки, а также тарелку с печеньем.

Глядя на все это добро, Райдер потихоньку догадывалась о причине, по которой её позвали. Впрочем, сейчас Ингрид похоже, всё сама и расскажет. Девушка разлила тем временем, заварившийся чай, и подвинула одну чашку к Райдер. Слуга благодарно кивнула и поднесла чашку к себе, вдохнув аромат. Вероятно, это были какие травы, но она не знала их название, и потому не могла описать. Сделав маленький глоток, женщина удивленно распахнула глаза. Такого она ещё точно не попробовала!

— Вкусно, да? — улыбнулась ей Ингрид.

— Я никогда не пробовала такого… Да, вкусно, — честно призналась Райдер наслаждаясь вкусом чая и теплом внутри от него. Затем она подняла взгляд своих небесно-голубых глаз на девушку напротив неё. — Ингрид, так зачем меня сегодня вызвали?

— Все просто, на самом деле, — Ингрид схватила с тарелки одну из печенюшек, и откусила маленький кусочек, тут же запив его чаем. — Ричмонд отбыл по каким-то своим делам. Мне как обычно, он ничего не сказал. Но несмотря на Замкнутый Барьер над поместьем, он всё равно боится, что со мной что-то может случиться. Потому он хотел приказать тебе сидеть здесь со мной пока он сам не вернется, — Райдер понимающе кивнула и сделала ещё один глоток. — Так ведь даже лучше, да? Я вижу вы с ним не очень хорошо ладите…

Райдер на это горько усмехнулась. Это ещё как сказать. Её Мастер Ричмонд Стентон, похоже очень негативно относится к религии христианства, и, следовательно, впадал в бешенство от одного лишь вида самой ярой представительницы веры, то бишь самой Слуги, которую, непонятно как умудрился призвать.

— Есть немного, — пробормотала Райдер. — Мастер недолюбливает Господа нашего и отрицательно относится ко всем, кто верует и уповает на него.

— Да, он принимает за истину лишь логику, только то что увидит собственными глазами, — улыбнулась Ингрид. — Несмотря на то что сам Маг, не верит в то, что на чудеса можно посмотреть и с другой стороны… Ты угощайся, нам тут, вероятно, ещё долго сидеть! — вдруг сказала девушка, указав на полную тарелку печенья.

Райдер молча опять же кивнула, принимая угощение. Некоторое время они ели в тишине. Райдер разглядывала комнату, невесту своего Мастера и порой ловила себя на мысли о том, что не знает почему эти двое вообще сошлись друг с другом. Они же были совсем разными. Мрачный, тёмный и холодный Стентон, признавал только сторону силы. Он был чрезвычайно горд и надменен, в отличии от своей хрупкой половинки. Ингрид при Стентоне жила в роскоши, хотя пока ещё не была его законной женой, как узнала от неё ранее Райдер. Невысокая и худенькая, с большими карими глазами и светлыми волосами, она была похожа на маленького ангелочка, который попал в когти настоящему демону. От такого сравнения Райдер поёжилась и сжала в руках чашку, впрочем, спустя мгновение отставив её временно на стол: задумавшись, она не учла то, что фарфор очень хрупкий и едва её не сломала.

— Ингрид, — подала голос Слуга и девушка тут же подняла на неё свои глаза. — Можно задать тебе личный вопрос?

— Личный…? Почему бы и нет.

— Почему ты… почему ты с этим человеком? — Райдер запнулась, не зная, как правильнее упомянуть Мастера. — Вы же такие разные, я вижу. Мастер уже не молод, а ты ещё так юна и свежа…

На лице Ингрид появилась грустная улыбка.

— Ты знаешь, Райдер… Нет, Марта, — исправилась Ингрид и игнорируя пораженный взгляд Слуги продолжила. — Да, я знаю кто ты. Мало таких как ты Слуг. Возможно даже… Да, вероятнее всего ты такая одна — уникальная. Однажды я вычитала о тебе в библиотеке и была очень поражена, увидев Святую добродетельницу прямо перед собой… В пределах физической досягаемости, — она протянула руку вперед и слегка коснулась кончиками пальцев руки Слуги. — Ну да ладно, не будем об этом… Ты спросила почему? Всё просто. Я родилась в семье Магов и родилась не первым ребенком, то есть не стала наследницей, которой можно было бы передать магическую метку со знаниями предков.

— И… Что с того? — не понимающе приподняла бровь Райдер.

— Наверное в твоё время такого не было, но теперь… понимаешь… женщины в магических семьях при наличии полноправного наследника обычно подневольны. Меня… — казалось будто бы ей тяжело порождать слова, чтобы продолжать говорить. — попросту продали. Отдали этому человеку, ради хороших связей с сильным и родовитым Магом, и, ради того, чтобы я родила ему наследника, который смог бы дальше продолжить линию крови и магии.

Глаза Райдер расширились. Она ожидала чего угодно, но уж точно не этого. Неужели люди стали такими… такими черствыми и подлыми? Она не могла в это поверить. Не могла и всё тут.

— П-постой… — запнулась Слуга и отпила чай из кружки дабы промочить пересохшее горло. — как это так продали? А как же твоё согласие? Как же свобода воли? — с полученными знаниями об этой эре о также об услышанном и узнанным из случайных источников, Райдер понимала, что люди в этой эре, совсем не те что две тысячи лет назад. Никто не может просто так взять и пленить человека в эти времена, потому что этого не позволяет закон. А тут такое…

— Свобода воли, говоришь…? — усмехнулась Ингрид. — Да о чем ты говоришь? Я же родилась в семье аристократов, и к тому же Магов. Я попросту не оказалась старшей, и у меня не было впечатляющих магических цепей, вот почему… меня просто отдали человеку, который мне даже не нравится. Которого я не люблю. Но я не имею права выбора, и потому мне приходится… приходится играть свою роль. Словно шуту… будто бы чертовой… послушной кукле! — и девушка бросила в стену фарфоровую чашку, которая тут же разлетелась на мелкие осколки. — Что я такого сделала чтобы заслужить себе такую судьбу?! Почему раньше всё было так легко?!

Райдер даже не подумав о том, что происходит, на чистых рефлексах, дернулась вперед в мгновение ока собрав все осколки и замерев перед невестой своего Мастера. С момента того, как чашка сорвалась с рук Ингрид, не прошло и секунды. Райдер опустив осколки на стол, пару секунд наблюдала ударившуюся в слёзы девушку. Вздохнув, она мягко улыбнулась.

«Никогда не забывай кто ты такая на самом деле».

— Ну-ну, хватит ронять слёзы дитя, — Райдер опустилась на колени возле девушки и отняла руки от её лица. — Не пристало такой прелестной девушке плакать по пустякам. Ну же, утри слёзы, — своими тоненькими, но сильными пальцами, она стёрла влагу с лица Ингрид, но слёзы всё продолжали катиться по раскрасневшимся щёчкам. — Не думай об этом. Давай лучше я расскажу тебе о своей жизни в моем бренном теле?

Ингрид всхлипнула, но заинтересовано блеснула глазками, словно маленький ребенок, которым по сути и была. Выросшая в строго ограниченном мирке, в котором её контролировали от начала и до конца, она оставалась совсем ребёнком. Достав платок, она стёрла остатки солёной влаги с лица и обратила всё своё внимание на Райдер, как раз приметив что на полу нет осколков. Осторожно посмотрев по сторонам минуя тёплую улыбку Райдер что словно родная мать дарила тепло, она увидела аккуратно сложенные осколки на столе.

— Ты… — совсем не аристократично она шмыгнула носом. — Это ты их все собрала? За то единственное мгновение?

— Таково Божье благословение, которым я была одарена ещё при жизни, — Райдер вернулась к креслу и с лёгкостью подняв его поставила возле Ингрид, затем села и обхватила её тоненькие и хрупкие ручки своими. — Я была молода, но с самого раннего детства всю себя я посвятила Господу.

— Что он для лично тебя? — заинтересованно спросила Ингрид, то и дело косясь на руки, покоившиеся в сильных и немного мозолистых ладонях Слуги. В отличии от её рук, руки женщины были более твёрдыми и тёплыми. Сразу было видно, что она была не тем человеком что всю жизнь провёл в роскоши, а усердно трудился чтобы жить.

— Для меня… — Райдер прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. — Жизнь и смерть. Начало и конец всего сущего. Единый исток, создатель и Всеотец. То недосягаемое нечто, от чего мы все произошли, и куда вернёмся, как только истечет наш срок ходить на этой земле. Именно волей Бога я была благословлена и получила дар… благословение, с помощью которого могла оказаться в любой момент в любом месте, в которое вообще можно было попасть.

Успокоившаяся девушка, словно воды живительного источника, поглощала новые для неё знания. Вот-вот, закрыв глаза она уже могла увидеть прекрасную женщину, в серой накидке, и самодельных, аккуратных сандалиях. В руках у неё был деревянный посох, которым она опиралась о землю, и с помощью которого могла пресекать горную местность. Она несла с собой Божественный свет, благословляя души, посвятившие себя свету и направляя на путь истинный заплутавших, и попавших в лапы нечестивого.

Сравнивая ту деву, с этой прекрасной воительницей, Ингрид легко могла представить то, как изменило её благословение. К тому же постепенный и нерасторопный рассказ Райдер помогал воссоздать картину целиком. Она осталась такой же, люди прозвали её Святой, потому что она всегда и всем помогала. Но теперь… она могла помогать всем даже ещё больше.

Серый плащ развевался за спиной словно воинский флаг на лету, но этого даже никто не успевал заметить. Сандалии уже давно изорвались, но более они ей были не нужны… Едва касаясь земли голыми ступнями, и отталкиваясь пальчиками, быстрее ветра, она бежала по земле оказываясь то тут, то там. Неся свет, помогая и спасая, как и Сын Божий Иисус. Она творила чудеса, и никто не смел назвать её ведьмой. Она была настоящим Ангелом. И этот Ангел оберегал её, Ингрид.

Сейчас в её глазах было лишь тепло и забота, внимание и чуткость по отношение к её, Ингрид, душевному состоянию. Они были знакомы всего лишь пару дней, но Ингрид чувствовала, что эта женщина переживает за неё как за собственного ребёнка. В этих глазах совершенно не было равнодушия. Синева этих агатов и согревающая улыбка успокаивали и оставляли в душе лишь свет, изгоняя любые тёмные эмоции, которым она так неловко сегодня подверглась.

В глазах этих при жизни была жажда помочь и защитить. В глазах её отражался свет божий. В них отражались звезды. А ещё бесконечная доброта. Девушке стало стыдно за всё свои помыслы, а ещё за то, что когда-то в детстве она подвергла сомнению само существование господа. Стало настолько страшно и неприятно, будто бы на неё смотрели с огорчением и непониманием. Но в глазах этой Святой, было лишь любовь и понимание.

— Я благодарна тебе… как же я тебе благодарна… Святая… — девушка склонилась прямо в кресле к ладоням женщины.

— Не нужно, — мягко поправила её Слуга и высвободив одну руку, убрала локон с лба девушки и одарила её тёплым, несущим в себе силы и свет, поцелуем. — Здесь, для тебя, я просто Райдер.

* * *

Он находился в этом мире уже почти целые сутки. Чуждый ему, насыщенный магией, которую можно было едва ли не из воздуха поглощать, используя таинство его семьи, которые он смог воссоздать, основываясь на своих возможностях.

Он не знал, как он здесь оказался, и благодаря кому. Последнее, что мертвой стеной застыло в его разуме, это проклятие той стервы Тосаки, которое распылило его на мельчайшие частички, сами в том мире уже не способные оставаться. Затем последовала вспышка непередаваемой боли, и тьма… Забытие, во время которого ему оставалось лишь бессильно злиться на то что он оказался недостаточно умел чтобы противостоять этой высокомерной суке.

Мужчина слабо помнил, что происходило с ним пока он… плавал в этом междумирье, не живой, но и не мёртвый. Там не было никого и ничего. У него не было ничего кроме живого разума, воспоминаний о прошлом и его знаний, накопленных за всю жизнь. Неизвестно сколько бы ещё он пробыл в этом отвратном месте, пока наконец мимо, словно вспышка молнии не пролетела чья-то воля, за которую ему и удалось уцепиться.

Но уцепиться за что-то проходящее мимо, не значит выбраться наружу, в какой-то из миров. О нет, он не рассчитывал на то, что всё окажется настолько легко. Оно в итоге и не оказалось. Непонятно сколько ещё прошло… мгновений? Дней? Лет? Веков? Но в итоге он почувствовал, что может сделать рывок и выбраться… неважно куда, лишь бы подальше отсюда и желательно в своё родное тело. Хотя высказывать какие-то желания он был попросту не в праве.

Его снова настигло чувство нахождения между сном и явью. А потом он очнулся. Высоко перед ним была ночное небо, яркие звёзды и луна. Обычное ночное небо, тёмно-синих цветов, которого он не видел уже долгие годы. В его-то мире оно уже давно было укрыто тучами красно-серого цвета, постоянно тяжело висящими там, наверху, словно дамоклов меч. Оно ярко напоминало о том, о грехах людских. О войнах. О химическом и ядерном оружии, которые вызвали такое повреждение природы и атмосферы.

Но здесь всё было иначе. Только лишь по этому прекрасному небу, Маг мог предположить, что это не мир две тысячи пятьдесят третьего года, каким он его помнил, а нечто иное… Мир, в котором, возможно, не случилось катастрофы. Пока ещё не случилось…

Он уже понял, что это прошлое, из газет узнал, что именно две тысячи четвёртый год. Год, в который всё в его жизни пошло не так. Впрочем… нет, не так. Жизнь его полностью перевернулась, когда дед привёз к ним домой эту странную и невыносимо спокойную девчонку — Сакуру, которая и стала проклятием на его голову. Почему-то именно она должна была стать, магической наследницей вместо него.

Впрочем, ему не на что было жаловаться. С ним могло случиться тоже что и с Карией, поведись он с самого начала на слова деда, и согласись на помещение червей в тело. А учитывая то, что у него и магических цепей не было… Черви бы быстро сожрали его изнутри.

Вот только теперь после смерти деда, ему с помощью хороших и не очень знакомых удалось провернуть одно дело, и… вуаля. В итоге, никакого гнёта от старого вампира, и никакой раздражающей, названной сестры, которая пропала в какой-то передряге, вместе со своим обожаемым Широ.

Но Мато Синдзи на это было наплевать с максимально высокой колокольни.

В этом мире, он медленно, полной грудью вдыхая такой приятный воздух, плёлся к тому месту, в котором в каждом мире должна была находиться резиденция Мато. Пока что, он не знал, что сделает и что скажет, когда увидит обитателей этого неуютного и не очень приятного места. Возможно, попробует договориться с этой версией своего деда… А возможно попробует убить его. Всё же свою магию, он до самой последней капли, чувствовал в этом теле, которое на удивление было целым и более или менее здоровым. Таким посвежевшим и отдохнувшим, он был… примерно десять лет назад, когда они с Тосакой ещё не начали сталкиваться в боях настолько часто.

«Эта Тосака…»

Он чувствовал её и в этом мире. Эта странная женщина, со своей очень неприятной магией, доставила ему очень много проблем при жизни в том мире. Она постоянно вставала у него на пути, чтобы он ни делал, и волей не волей, но ему приходилось отвечать ей. Сначала он действовал неохотно, лишь отбиваясь и отплёвываясь от нападок словесных и магических, но постепенно привык, словно вошёл во вкус, и начал отвечать ей с задором, спустя некоторое время перешедшим в жажду. Жажду сражения, азарта, убийства… обладатели магии разных полярностей, они мечтали прикончить друг друга. Она, стереть его, бельмо на глазу, из этого мира, а он поглотить её магию, чтобы стать ещё сильнее, да и наконец избавиться от насмешки в бирюзовых глазах, которые так раздражали, в последние тридцать лет.

— Похоже, тебе удалось наконец воплотить задуманное, высокомерная сука, — пробормотал вслух Синдзи. — Но за тобой победа лишь в одном сражении, а не на всей… Войне…

Тут взгляд Синдзи упёрся в руины. Брови удивленно взлетели вверх, а дыхание само собой перехватило. Он пораженно оглянулся по сторонам. Нет, это точно было то самое место, он бы ни за что не перепутал эти деревья и забор! Но за ним… не было симпатичного только лишь на вид, поместья. Там были руины.

Сглотнув, Маг побежал к тому месту, где в этой реальности находился его дом, отметив что никаких Замкнутых Барьеров и в помине нет, и приблизился к руинам. Дрожащей рукой он прикоснулся к обожжённому камню, и пропустил через него Прану. Он ни на что на надеялся, лишь хотел проверить, но… получилось всё совсем не так, как он ожидал. Совсем маленький, еле заметный и едва ощутимый ручеек чужой Маны присутствовал на камне. Это была ни в коем случае не магия Мато, но кого-то она ему отдаленно напоминала. Он не мог понять и вспомнить кого, но он с подобным уже встречался. Возможно ли…?

— Кто-то уничтожил поместье? — озадаченно пробормотал Маг. Вот уж новость. Кому это не угодили Мато в этот период времени? Это просто некому было сделать. А учитывая то, что магия Мато в Фуюки вообще больше не чувствуется то… Зокен, Сакура и его копия в этом мире, мертвы…? Мужчине сложно было поверить, что такая тварь как Зокен так просто может сдохнуть, и потому не удивительно, что он сомневался.

Он опустился на лежащий камень, и устало вздохнул. В легкие проник застылый воздух. Сколько он себя помнил, здесь всегда ощущался запах гниения и разложения. Сейчас же тут все было разрушено, а стены и камни покрыты мхом. И никакого запаха не было, лишь чистый воздух, точно такой же, как и в остальном городе. И что за парадокс такой?

Не успел, похоже единственный, оставшийся в этом мире Мато, подумать о том, чем ему заняться дальше, как вдруг неподалёку он ощутил резкий всплеск чуждой Праны. О, такой он не чувствовал уже долгие-долгие годы.

Осторожно поднявшись с места, Маг бросил заклинание, которое должно было рассказать ему максимально подробную информацию о том, кто поджидает его за руинами. Мгновение сосредоточенности, и… Синдзи вновь, уже во второй раз удивленно распахнул глаза. Это и правда была Слуга, но она стремительно теряла энергию, которая позволяла ей находиться в этом мире. Слуга вот-вот должна была исчезнуть из этого мира. Стоило ли позволить ей сделать это?

Но не в случае с Синдзи, решившим, теперь уж, не упускать свой шанс. Такого, ему, возможно, больше никогда не предвидится. Была конечно вероятность, что Слуга готовит масштабную атаку, которая сотрёт с лица этого мира не только Мага, уже во второй раз, но и ближайшие окрестности, оставив лишь глубокий кратер. Но мужчина быстро отбросил эту мысль и обогнул руины. За стеной в траве, вся израненная, лежала девушка. Сине-чёрное кружевное платье, было разорвано в нескольких местах, лицо обрамленное чёрными словно вороново крыло, и короткими до плеч волосами, было искажено гримасой боли. Синюшные круги под глазами, также намекали на то, что этой девочке не слишком уж легко пришлось в этом мире. Гораздо хуже, чем ему. Впрочем, она по-прежнему остаётся Слугой.

— Кха…

Закашлялась она и приоткрыла свои тёмно-синие, почти чёрные глаза, сильно контрастирующие с бледной кожей. Глаза тут же впились в него взглядом. Она явно издалека почувствовала так необходимую ей энергию.

— Маг… кхе… — и она снова зашлась кашлем, на этот раз с кровью. Спустя мгновение, попытавшись подняться хотя бы на колени, она ухватилась за обломки стены и с трудом дыша, вновь подняла на него взгляд. — Ты… не желаешь…?

На лице Мага застыла улыбка, которую можно было даже назвать оскалом. Удовлетворение. Жажда. Чувства и эмоции, никуда не исчезнувшие, накатили единой волной.

— И вверяю я судьбу свою, твоему мечу. Коль жаждешь ты обрести Святой Грааль, если принимаешь сии волю и разум, ответь мне!

И девушка улыбнулась. Такой знакомой ему улыбкой. Улыбкой, являющейся фактическим отражением его оскала.

— Хи… хи-хи… — короткий смешок вырвался из её груди, и Синдзи протянул ей руку тыльной стороной ладони вверх. Слуга вложила свою маленькую ладонь в руку Мага. — Тело и разум сии под контролем ныне твоим. Я вверяю всю себя воле моего Мастера!

Яркая вспышка осветила местность, заставив Синдзи на мгновение закрыть глаза. Спустя секунду, свет исчез, и перед собой, мужчина увидел восстановившуюся и улыбающуюся девушку, которая теперь являлась его Слугой. Его Слугой, на этой, пятой Войне Святого Грааля и на этот раз, его как Мага. Ничего ещё не кончено. Всё, как раз, только лишь начинается.

* * *

От автора:

Да, получается... странно, да? :D Илия всё в раздумьях, а не в действиях, да и все персонажи, по большей части, раскрываются, и отдыхают. "А ить Война же, Джон, пёс эдакий! Посмотри на Zero!" — скажете вы. Нееее волнуйтесь, всё будет. Не так ярко и классно как в Zero, но я постараюсь, чтобы было хорошо.

Спасибо за поддержку и внимание, я очень это ценю.

С уважением,

Джон Малфой.