Digging for the Bones (джен)

— Гарри! — чья-то рука настойчиво трясла его. — Гарри, проснись!

— Уйди, Гермиона, — недовольно огрызнулся Гарри, — я устал.

Лежать было тепло и уютно и ещё не нужно вставать, так почему же она беспокоит его?

— Профессор Люпин попросил меня посмотреть, как ты. Он сказал, что ты заболел, — озабоченно ответила Гермиона. — И ещё он сказал, что тебе нужно что-нибудь поесть. Кто-то принёс тебе суп.

Гарри открыл глаза и увидел размытые очертания гостиной и Гермиону, стоявшую рядом с диваном, на котором он лежал. Его мантия валялась на спинке дивана, словно это было всё, на что он оказался способен, прежде чем заснуть.

Кто-то принёс еду? Это было хорошо — он ощущал слабый голод, кажется, у него было тяжёлое утро. Что-то касательно Снейпа и…

Внезапно сонный мозг Гарри захватили воспоминания.

— О, чёрт возьми! — Гарри, резко выпрямившись на диване, схватил очки с приставного столика, где их оставил, и вскочил, дико озираясь по сторонам. Похоже, они с Гермионой были здесь одни.

— Гарри, что случилось? — Гермиона испуганно попятилась.

Когда Джинни привела его в башню, Гарри чувствовал себя таким измученным, что просто плюхнулся на ближайшее подходящее место. Он так крепко заснул, что теперь какое-то мгновение не мог понять, что ему снится, а что происходит наяву. Окончательно же проснувшись, Гарри ничего так не хотел, как чтобы утро оказалось дурным сном.

Он повернулся к Гермионе и жёстким голосом спросил:

— Что ты сказала Люпину?

Это всё её вина. Если бы она не открыла рот, не сунула свой нос куда не надо, он мог бы замять всю эту историю с осмотром, в этом Гарри был уверен.

Гермиона посмотрела на него.

— Ну, я рассказала ему о синяках на твоей руке, — тихо сказала она, — и о том, что тебя плохо кормили.

Гарри уставился на неё.

— Ты не имела права, — прошипел он.

— Я беспокоилась о тебе, — Гермиона обхватила себя за плечи. — Почему? Что случилось?

— Ты вообще не имела права, — повторил он срывающимся голосом.

— Гарри? — осторожно спросила Гермиона. Она расцепила руки и шагнула вперёд, словно собиралась положить ладонь ему на плечо.

Гарри почувствовал, что его опять начало трясти. Учащённо дыша, он попятился подальше от неё, пока не упёрся коленями в диван. Каждый раз. Каждый раз это происходило. Каждый раз, когда кто-то жаловался на то, как Дурсли наказывали Гарри, всё становилось только хуже.

Гарри опустился на диван, закрыв лицо руками.

— Ты в порядке? — голос Гермионы звучал словно издалека, едва пробиваясь сквозь шум в ушах. Гарри резко качнул головой. Бывало и хуже, хотя не часто.

— Снейп — мой чёртов опекун, — сказал Гарри сквозь пальцы. Он не видел лица Гермионы, но её молчание подсказало, что она не ожидала услышать это.

Лишь произнеся это вслух, он осознал сложившуюся ситуацию.

Снейп — его опекун. И как теперь будет? Значит ли это, что в следующий раз, когда Снейп даст ему отработку, он сможет и выпороть его? Учитель, бьющий ученика, — это против школьных правил, но опекун может назначить любое наказание, какое захочет, о чём Вернон так часто напоминал Гарри.

Единственный луч надежды — по словам Снейпа, это будет временно. Может быть, когда Дамблдор вернётся, он всё исправит. Да, но Гарри подозревал, что именно Дамблдор оставил его с Дурслями. И конечно же, Дамблдор отправил его обратно этим летом. Министр так и сказал.

А Гарри чуть не стошнило на ботинки Снейпа. Стало ли лучше или хуже от того, что он этого не сделал? Это был бы способ ответить на язвительные насмешки Снейпа с минимальными последствиями. Однажды его стошнило в присутствии тёти Петунии, а она просто протянула ему щётку и с отвращением в голосе велела вымыть пол. Это был последний раз, когда он не добрался до туалета (или ведра, если его запирали).

— Я уверен, у вас есть вопросы, — сказал Снейп.

У Гарри был миллион вопросов, но как только он открыл рот, чтобы задать их, голос тёти Петунии рявкнул в его голове: «Не задавай вопросов!»

Вопросы никогда не приводили ни к чему хорошему. За вопросы шлёпали и отправляли в чулан. Вопросы были опасны. Лучше было просто брать то, что давали. Первое и последнее правило гласило: «Не задавать вопросов».

Пока профессор Снейп говорил, Гарри отчётливо видел перед собой Петунию в вычурном синем платье, когда они с Верноном и Дадли собирались куда-то идти. Рассерженная постоянными вопросами, она отвесила Гарри пощёчину. Достаточно сильную, чтобы он пошатнулся и у него закружилась голова.

— Не задавай вопросов! — резко сказала она. — Я уже говорила тебе — уроды не имеют права задавать вопросы.

Потом она ударила его снова и так сильно, что сбила с ног. На этом воспоминание закончилось, как будто его только что выключили, и перед ним, ожидая ответа, сидел Снейп.

Его накрыла волна тошноты.

— Нет, сэр. Никаких вопросов, — сказал Гарри, как ответил бы Вернону. Он не настолько глуп, чтобы попасть в эту ловушку.

— Теперь я могу идти? — он понятия не имел, какой будет реакция Снейпа, если он просто убежит из кабинета. Это было всё, что он успел сделать, чтобы добраться до туалета, не простившись с завтраком в коридоре. Это было бы крайне унизительно.

У него давно уже не было такой особенной реакции, наверное, с тех пор, как он пришёл в Хогвартс. Тётя Петуния всегда ясно давала понять, что у неё нет времени на больных уродов. А ещё хуже становилось, если она думала, что он притворяется.

Несколько раз это случалось с Гарри в школе, в основном, перед экзаменом или когда он знал, что банда Дадли приготовила для него что-то особенно неприятное. Он старался не сообщать об этом учителям, потому что не любил, когда его отсылали домой. Как правило, приступ проходил после того, как в желудке ничего не оставалось, и хотя потом Гарри чувствовал себя весь день усталым, ему, хоть и с трудом, удавалось это скрыть.

Однако Снейп так странно говорил о том, что Гарри болен.

Когда профессор вошёл в дверь, Гарри предположил, что это сокурсник, а при звуке голоса Снейпа желудок сжался, и Гарри вывернуло так сильно, что он чуть внутренности не выплюнул.

Снейп же вместо того, чтобы накричать, просто раздражённо фыркнул, вытер Гарри лицо и дал ему одеяло. Профессор казался немного расстроенным, но не сердитым, и освободил Гарри от занятий. Хотя, возможно, это было потому, что другие преподаватели могли возмутиться, если Гарри стошнит на их уроках.

Но в самом деле, зачем он вообще пришёл? Гарри, казалось, даже смутно помнил, как рука профессора поддерживала ему голову, когда его тошнило. Что же это было такое? В лучшем случае Гарри ожидал, что Снейп сунет ему зелье и велит привести себя в порядок, но, ради Мерлина, не станет гладить его по спине и отправлять спать. Так люди поступают с нормальными детьми.

Разболелась голова, а сердце колотилось так, словно Гарри пробежал целую милю, и он сам не знал почему. Гарри опустил голову на колени, пытаясь успокоить дыхание. Если он будет продолжать в том же духе, его снова стошнит, а этого ему меньше всего хотелось.

— Гарри, — теперь голос Гермионы звучал обеспокоенно, — расскажи мне, что случилось.

— Снейп, — ответил Гарри, не поднимая головы. — Он как-то заставил Дурслей отказаться от опеки надо мной.

Прошло несколько секунд, прежде чем Гермиона заговорила, и её голос прозвучал неуверенно.

— Ну… это же хорошо, правда? — медленно спросила она. — Я знаю, что ты их ненавидишь.

— Ты что, не слышишь меня? — Гарри рассмеялся высоким истерическим смехом. — Снейп будет моим опекуном. Скажи, что в этом хорошего? Он ненавидит меня, — Гарри судорожно втянул в себя воздух. — По крайней мере, мои тётя и дядя не делали ничего особенного, у них было одно слово — «убирайся», потому что я постоянно всё портил. А когда я сделаю это у Снейпа, он убьёт меня.

Придётся ли Гарри жить со Снейпом сейчас, летом, когда они не смогут найти того, кто захочет его взять? Потому что это ведь так и есть? Он никому не нужен. О, естественно, Снейп полагал, что многие люди захотят приютить Мальчика-который-выжил. Однако Гарри по опыту знал, что для волшебного мира он был скорее символом, чем человеком. Нет, все будут говорить, что они хотели бы взять его, но…

О, Снейп будет в ярости, когда узнает, что не избавится от Гарри.

Что он сделает? Если повезёт, Снейп не станет резать Гарри на ингредиенты для зелий, но наверняка устроит ему настолько невыносимую жизнь, насколько это возможно. По крайней мере, с Дурслями Гарри удавалось избегать их в течение последних двух школьных лет. Снейп же будет преследовать его на каждом шагу.

Гарри выругался в ладони, пытаясь овладеть собой и начать мыслить рационально. Его мозг словно зациклился на одном и никак не мог успокоиться. Теперь Гарри не волновало, что ему станет плохо, он больше боялся, что сердце вот-вот взорвётся.

Тихий здравомыслящий голосок в голове Гарри напомнил, что Снейп не раз спасал ему жизнь, что он сдержал слово и забрал его из-под опеки Дурслей, не привлекая к этому Министерство. И вообще с тех пор, как всё это началось, он довольно прилично обращался с Гарри. В каком-то смысле это было ещё страшнее — Гарри не знал, чего ожидать от Снейпа.

Гермиона села рядом с Гарри на диван и положила руку ему на плечо. В гостиной было тихо, даже не слышно потрескивания огня. Единственное, что нарушало тишину — это хриплое, учащённое дыхание Гарри.

— Успокойся, — мягко сказала Гермиона через несколько минут. — Всё будет хорошо.

— В какой части всего этого будет хорошо? — Гарри резко развернулся, сбросив её руку, вскочил на ноги и закричал, нависая над сидящей Гермионой: — Какого чёрта тебе понадобилось тайком идти к преподавателям? — его лицо оказалось в трёх дюймах от её носа.

Гермиона, побледнев, вжалась в спинку дивана.

— Потому что я не хотела, чтобы ты закончил, как Невилл, — ответила она тихим, ломким голосом.

Гарри остановился, как вкопанный, внезапно осознав, что делает. Это был любимый трюк Вернона — стоять над кем-то и орать.

Он отшатнулся, глядя в её испуганные глаза, наполненные слезами, и не знал, что сказать.

— Гермиона… — прошептал он, — я…

Хрипло всхлипнув, она вскочила, и Гарри услышал, как она разрыдалась, проскользнув мимо него и выбежав за портрет.

— Чёрт побери, — пробормотал Гарри в пустой гостиной. Адреналин схлынул, оставив опустошённость и холод.

Его взгляд упал на миску с супом и тарелку с бутербродами, стоявшие на столе. Гарри посмотрел на них, соображая. Если он сейчас побежит вслед за Гермионой, они ещё больше поссорятся. Зная её, он мог предположить, что она даже проклянёт его.

Кроме того, он был всё же голоден. Вздохнув, Гарри подошёл к столу и придвинул стул.

Суп был под согревающими чарами, и от него призывно поднимался ароматный пар. После нескольких пробных ложек желудок Гарри оценил горячую еду, и остальная часть супа пошла быстрее. Впрочем, из твёрдой пищи ему хватило только половины бутерброда. Остальное Гарри решил отнести в спальню и спрятать под стазисом в своём чемодане. Возможно, он и сегодня не пойдёт ужинать — ему не хотелось снова встречаться с Гермионой. Хотелось сквозь землю провалиться, когда он вспоминал её заплаканное лицо. И чем дольше Гарри думал об этом, тем больше ему становилось стыдно.

Он по-прежнему обижался, что она всё рассказала, но Гарри должен был предвидеть, что она пойдёт к преподавателям — у неё всегда было полно наихудших сценариев и миллион причин, почему всё обернётся плохо. И она всегда считала, что просить помощи у взрослых — хорошая идея.

Гарри очень надеялся, что Гермиона никому не скажет ни об их ссоре, ни о том, что он ей наговорил. Хотя Рону она, скорее всего, расскажет.

Спрятав оставшиеся бутерброды, Гарри посмотрел на часы. Скоро начнётся следующий урок. Гарри решил сходить на него, хотя у него и было освобождение от занятий. Но сидеть тут одному вдруг стало невыносимо. Если он останется здесь, Гермиона, скорее всего, пришлёт Рона, и Гарри придётся поговорить с ним, а он действительно не хотел этого разговора. Как это ни парадоксально, но на занятиях ему не придётся ни с кем общаться.

Гарри также боялся, что Снейп сам придёт проведать его — кажется, профессор говорил, что сделает это.

Он чуть не столкнулся с Джинни, выходившей из спальни девочек, когда торопливо спускался по лестнице обратно в гостиную.

— Ой! Прости, Джинни, — Гарри поймал её за руку, удержав, когда она потеряла равновесие.

— Спасибо, Гарри, — слабо улыбнулась Джинни.

— Ты в порядке? — спросил Гарри, удивляясь, почему она всё ещё в Гриффиндорской башне, и надеясь, что она не была там всё это время и не слышала, как он спорил с Гермионой (ну, во всяком случае, как он орал на Гермиону).

— Всё хорошо, — Джинни пожала плечами. Если она и слышала, то не собиралась спрашивать его — в этом Джинни была достаточно тактична. — Мне просто нужно было кое-что из моей спальни. Увидимся, — она направилась обратно к лестнице.

Проходя через гостиную, Гарри взял свою мантию и сумку с книгами, проверив, на месте ли сосиски для Сопелки — после занятий он собирался поискать собаку.