Chances/Шансы (гет)

Переводчик: GiaMia

Редактор: Al-manama

---

Глаза Беллы метнулись к стакану, который она беспокойно крутила на барной стойке.

Он так сильно изменился.

Ее отец говорил то же самое, не так ли? Даже ее единственная подруга юности, перекочевавшая во взрослую жизнь, Анжела, что-то упоминала об этом, хотя до этого она встречалась с ним только дважды: один раз видела его у школы на мотоцикле, а другой — на свадьбе Беллы. Она никогда не понимала, как Анжела могла заметить это при случайной встрече на Первом пляже, но подруга заметила.

Конечно, теперь Белла и сама все видела.

Она подняла низкий бокал толстого стекла и опрокинула полный рот «Джека Дэниэлса», задержав глоток во рту для обезболивающего эффекта, прежде чем ее глаза отважились выглянуть за край.

Джейкоб стоял в дальнем углу банкетного зала, поставив одну ногу на стул и опираясь рукой на бедро. Двумя пальцами второй руки он держал янтарную бутылку пива с длинным горлышком, рассеянно покачивая ей вперед и назад, пока что-то обсуждал со своими людьми.

Теперь он стал выше любого из окружавших его гигантов, и был одет в синюю рубашку, которая идеально облегала стройный торс и массивные плечи. Закатав рукава, подчеркивающие кожу предплечий цвета ириски, он оставил верхние пуговицы соблазнительно расстегнутыми и заправил рубашку в черные джинсы. Как и большинство присутствующих мужчин, он предпочел повседневный стиль. Впрочем, жених тоже.

Белла проглотила полный рот спиртного, и глаза автоматически метнулись через зал туда, где ее отец сидел со своей новой невестой. Положив руку на спинку ее стула, он наклонился к ней, пока они делились секретами и улыбками, как два влюбленных школьника.

Белла полагала, что так оно и было.

Чарли и Сью знали друг друга с детства, но она вышла замуж за Гарри из почтенного рода Клируотер, вероятно, из-за давления племени и по настоянию родителей. Белла была рада, что отец и Сью не повторяют одну и ту же ошибку дважды.

Она снова посмотрела на Джейкоба, который коротко кивнул стоящему перед ним мужчине. Даже его лицо изменилось. Юношеская мягкость черт сменилась грубой маской. Лоб стал таким суровым, что бросал таинственную тень на сузившиеся в напряжении глаза, а сильная челюсть была покрыта щетиной. Он отрастил волосы, как его отец и другие члены Совета, но, если уж на то пошло, это лишь придавало жесткость его чертам, а не смягчало их, как в детстве. Он собрал их в тугую блестящую косу, которая свисала до середины спины.

Джейкоб рассеянным рывком перебросил бутылку в ладонь и поднес ее к губам, не сводя глаз с мужчины, стоявшего к ней спиной. Она понятия не имела, с кем он так сосредоточенно разговаривает. Судя по цвету кожи, этот человек был из Квиллетов, впрочем, как и половина зала. Союз уважаемого члена Совета и начальника полиции объединил город и резервацию, пусть и всего на одну ночь.

По габаритам мужчины Белла догадывалась, он — один из стаи. Они тоже изменились. Исчезли буйные мальчишки, разгоряченные сверхъестественным адреналиновым кайфом. В начале вечера стая проскользнула в комнату один за другим, но каким-то образом было понятно, что это группа — молчаливая и тайная, источающая темную и ощутимую силу. Она, конечно, наблюдала за ними, но сомневалась, что заметила бы их в другой ситуации. У волков была жутковатая манера растворяться в тени — словно сон, пойманный краем сознания.

Ни один из них не привел свою пару.

Белла снова взяла стакан и опустошила его до дна, кубики льда с финальным звоном скользнули по стенке. Она поставила его на стойку и подняла глаза, чтобы обнаружить бармена, наблюдающего за ней с приподнятой бровью.

— Еще один, — выдохнула Белла, рассеянно вытирая рот тыльной стороной ладони.

На бледной коже остался размазанный след помады оттенка «Средиземноморская пряность». Закатив глаза с раздраженным вздохом, Белла взяла со стойки сумочку. Она выудила маленький футляр с зеркальцем на крышке, купленный в китайском квартале Сан-Франциско по пути на работу.

После того, как она побывала женщиной-куклой, последние пять лет Белла избегала макияжа просто из принципа, но сегодня решила, что она в долгу перед отцом, и в день его свадьбы стоит нарушить табу на косметику.

С этой мыслью она замерла, а затем сжала губы и поднесла зеркальце к глазам.

Это была гребаная откровенная ложь, а она поклялась больше не лгать самой себе. Она бросила предупреждающий взгляд в эти карие глаза (по крайней мере, каемка оттенка лесного ореха окружала радужку, и это помогало им не стать похожими цветом на грязь). Нахмурившись, она убрала с нижнего века крошечный комочек туши и снова поднесла зеркальце к губам. Накрасив их, она спрятала помаду.

Захлопнув сумочку, Белла перевела взгляд на настоящую причину, по которой сегодня вечером нанесла макияж. Как бы то ни было, стоило признаться себе: она накрасилась для Джейкоба Блэка, но это не имело значения — он полностью игнорировал ее, так же как все электронные письма и телефонные звонки, которыми она пыталась достучаться до него в прошлом году.

Белла не винила его. Ни капельки.

— Держи, красавица, — сказал бармен, ставя стакан на маленькую квадратную салфетку.

Она подняла голову, пытаясь решить, флиртует ли он ради чаевых или просто сделал ставку на кухне, надеясь, что в конце смены ему повезет — и пришла к выводу, что это и то, и другое.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Я тоже выпью, — пробормотал мягкий баритон у ее локтя, и Белла обернулась на голос, встретившись взглядом с Сетом, без энтузиазма приподнявшим бровь.

— Если ты надеешься, что я оплачу твой счет... — шутливо пригрозила она, пытаясь развеселить его, подхватила свой бокал и повернулась к нему лицом.

Его губы растянулись в сдержанной улыбке, которая все еще сохраняла остатки мальчишеского очарования, хотя он стал совершеннолетним в прошлом году.

— Как поживаешь, сестренка? — Сет прислонился спиной к стойке, бесцеремонно положив одну ногу на другую.

— «Джек» делает этот вечер немного лучше, — пробормотала она, взяв стакан и глотнув ликер. Она знала, что слишком сильно налегает на выпивку, но, честно говоря, пытаться изменить это прямо сейчас просто не было сил.

Сет оставался единственным из стаи, с кем она виделась и обменивалась парой слов, когда приезжала домой с короткими визитами, и она была совершенно уверена, что он общался с ней только по очевидным причинам.

Леа покинула город ненамного позже Беллы, так что она не в счет. Сестра Сета возвращалась настолько редко, насколько могла, и ее жесткий график модельных съемок стал идеальным предлогом, чтобы избежать присутствия на свадьбе. И, что еще важнее, встречи со стаей...

Сью все понимала.

Как и Белла.

Они, конечно, не были подругами в Форксе, но как ни странно, сестра Сета старалась поддерживать с ней связь на протяжении всех этих лет. Белла была почти уверена, что этим Леа просто пыталась взбесить стаю — они даже ужинали вместе, когда та приезжала в Сан-Франциско по работе.

Бармен пододвинул Сету его напиток, и тот бросил на стойку десятку, подхватив стакан и поворачиваясь к залу. Он сделал большой глоток и причмокнул губами, обводя взглядом несколько сотен человек, сидевших за столиками вокруг танцпола и ожидавших официального начала вечера.

Белла наблюдала за ним краем глаза, считывая все микровыражения выразительного лица. Он был здесь по принуждению, испытывал дискомфорт и пытался его не показывать. Если бы ей пришлось поспорить, она поставила бы на то, что Сью заставила его составить ей компанию.

— Отличная вечеринка, — фыркнул он, делая еще один глоток.

Белла опустила глаза в свой стакан и беспокойно встряхнула его, отчего лед закружился. Она снова посмотрела на его профиль.

— Сет, — он повернулся к ней, небрежно приподняв бровь. — Все в порядке, — тихо сказала она. — Ты не обязан это делать.

Он дважды моргнул, смущенно нахмурившись, и она выдержала его пристальный взгляд.

— Ну ладно, — его губы растянулись в странной улыбке. — Увидимся позже.

Он поднял бокал.

Белла машинально протянула ему свой, и они встретились с тихим звоном.

— По крайней мере, это ненадолго, — добавил он и сделал большой глоток, не сводя с нее глаз.

Взгляд Беллы упал на стакан в ее руке. Это было скрытое оскорбление, завернутое в сочувствие и хорошо продуманный тост. С возрастом Сет стал умнее.

Но, очевидно, он не знал, что она собиралась остаться на весь год. Она была тронута и довольна тем, что Чарли сохранил ее тайну, не поделившись даже с невестой. Вероятно, отец давал ей время изменить свое решение.

Белла оглянулась, увидела, как Сет растворился в толпе, и сделала еще один большой глоток ликера. Она знала, что Сету пришлось бороться с преданностью с тех пор, как Сью и Чарли решили связать себя узами брака. Очевидно, Джейкоб относился к тем лидерам, верность которому граничила с поклонением — по крайней мере, так утверждала Леа.

Пристальный взгляд Беллы вернулся туда, куда он стремился весь вечер. Она ясно видела то, о чем говорила Леа, в позах окружающих: немного опущенный кончик подбородка, почтительно сложенные руки, мужчины сидели на краешках своих кресел или стояли, повернувшись вполоборота.

В то время как Джейкоб стоял расслабленно, поставив ногу на стул, язык его тела был открытым и уверенным.

Даже самоуверенным.

Опрокинув пиво, он опорожнил бутылку и рассеянно протянул пустую тару кому-то, кто заботливо ее убрал.

Это было по-настоящему захватывающе.

Белла всегда была наблюдательна. Но, вернувшись в мир живых, она обнаружила новый интерес к выражениям лиц, осознав, что вампиры на самом деле их не имели, даже если и научились имитировать мимику настолько хорошо, что некоторые выражения были отработаны до автоматизма. Но как можно показывать эмоции, если у вас нет чувств?

— Эй, Белла!

Она прищурилась и подавила стон, прежде чем обернулась и увидела водянистые голубые глаза Майка Ньютона и его глупую улыбку.

Белла заставила себя улыбнуться в ответ.

— Привет, Майк.

Следующие десять минут она мысленно проклинала бармена, который так долго возился с клюквенным соком для жены Майка. Белла узнала, что Джессика снова беременна, родит через двенадцать недель, и перед тем, как ему, наконец, принесли выпивку, она просмотрела фотоальбом со снимками каждого месяца жизни их двухлетнего первенца.

— Это за мой счет, — сказала ему Белла со сладкой улыбкой, которую Майк впитал, как сахарный сироп.

И вот — наконец-то! — он смешался с толпой.

Взгляд Беллы метнулся через комнату туда, где маленькое импровизированное собрание стаи, казалось, заканчивалось, и мужчины рассаживались по своим местам. В зале нарастал возбужденный гул. Белла поняла, что программа вот-вот начнется и, повернувшись, потягивала свой напиток, пока один из заместителей ее отца, он же непрофессиональный тамада на вечер, брал микрофон. Резкий скрежет фонового шума заставил ее зажать ухо пальцами, в то время как глаза рефлекторно метались по залу. Каждый из стаи болезненно морщился от этого звука… все, кроме Джейкоба. Его плечи казались расслабленными, лицо ничего не выражало, он откинулся на спинку стула и не сводил глаз с мужчины.

— Извините, — беззаботно хихикнул Джерри в микрофон.

Это был аккуратно одетый пепельный блондин с добрыми глазами и мудрой улыбкой, Белла ходила с ним на репетицию свадьбы вчера вечером. Ее отец был не слишком деликатен, усаживая их вместе. Джерри обладал таким складом ума и манерами, что мог бы стать идеальным кандидатом на интрижку, если не больше. Но Беллу это не интересовало, и она откровенно сказала ему об этом в начале вечера, сохраняя на лице непринужденную улыбку. Ей надоело лгать самой себе, и она старалась придерживаться правды с другими.

Итак, блаженно короткая программа началась.

Белла только половину времени следила за гостями, которые, смущаясь и запинаясь, произносили тосты и сердечные поздравления молодоженам. Вторую половину занимал человек в углу, мастерски балансирующий на задних ножках стула. Одна его рука была закинута за голову, покоящаяся за спинке банкетного кресла массивная кисть с легкостью могла бы обхватить ее бедро. Другой рукой он рассеянно поднимал пиво, в то время как напряженный взгляд оставался прикованным к сцене, словно прицел винтовки.

Время от времени кто-то из волков пробирался к нему и наклонялся к уху с сообщением, в ответ на которое он либо утвердительно кивал, либо отрицательно качал головой. Поначалу она решила, что они вежливо приседали, стараясь не закрывать обзор людям из стаи, сидящим за столом позади него. Но, присмотревшись внимательнее, поняла — у каждого из них была скорее склоненная поза, чтобы оставаться ниже его роста в кресле.

Хоть она и не проводила много времени с волками, но знала, что никогда не видела такого языка тела, когда Сэм был Альфой. Все было гораздо менее официально. Но, все-таки, тогда они были на восемь лет моложе.

Она задавалась вопросом, что еще изменилось под руководством Джейкоба Блэка.

И, что важнее, она спрашивала себя, будет ли у нее когда-либо шанс узнать это. Белла снова уставилась в свой бокал, рассматривая осколки льда.

Внезапно из динамиков зазвучала музыка, и она зажмурилась, желая умереть на этом самом месте.

«А теперь гвоздь программы: унижение перед людьми, которые и так чертовски сильно ненавидят твою задницу», — с горечью подумала она.

Она договорилась с Чарли держаться подальше от «линии фронта», но обычно любезная Сью оказалась непреклонна: независимо от того, насколько неловко и несогласованно они будут двигаться, традиционный танец отца с дочерью должен состояться.

Честно говоря, этого момента было достаточно, чтобы заставить Беллу последовать примеру Леа, но она не могла поступить так с отцом, который в свое время поддержал ее в подобной ситуации. К тому же, эта свадьба не могла стать причиной для ее бегства. Разве что — идеальным предлогом.

Белла опрокинула свой стакан так, что кубики льда ударились ей в нос. Опустив бокал на барную стойку, она схватила маленькую квадратную салфетку и промокнула ею лицо. Она тщательно рассчитала время, чтобы выпить только два крепких напитка до главного события.

Она вытащила маленький футляр с губной помадой и посмотрела в зеркальце, просто чтобы убедиться, что не размазала макияж снова. Затем привлекла внимание бармена и расплатилась по счету, оглянувшись через плечо на Чарли — насколько она могла судить, он топтался по танцполу, полностью игнорируя ритм музыки.

Даже свекольно-красный от смущения, он улыбался Сью так, словно только что выиграл в лотерею «Powerball». Белла улыбнулась вместе с ним, шлепнула чаевые на стойку и отвернулась от бара. Она сделает это ради него — он заслужил счастье после всех этих лет.

Перекинув ремешок сумочки на плечо, она бросила взгляд на свое платье, просто чтобы убедиться, что предательски не выглянула бретелька бюстгальтера. Это было простое облегающее коктейльное платье, которое она купила во время ланча в Сан-Франциско. Его выбрал ее сосед по комнате Джон, уверяя, что оно оттеняет цвет ее волос и глаз, в то же время подчеркивая фигуру с изяществом, оценить которое может только гей.

Песня закончилась, и молодожены поцеловались под аплодисменты зала. Белла рассеянно хлопнула в ладоши и медленно побрела из своего укромного уголка к сцене. Ди-джей пробормотал что-то неразборчивое, когда зазвучала следующая композиция, и ее отец оглядел зал, в то время как Сет, словно жидкий шелк, выплыл на танцпол, чтобы обнять мать.

Сделав глубокий вдох, она ускорила шаг, скользя между столиками с поднятой рукой.

Глаза Чарли нашли ее, и его лицо озарилось улыбкой, вид которой стоил любого унижения, а может и большего. Она шагнула в его руки, и он заключил ее в объятья.

— Ты прекрасно выглядишь, — прошептал он ей в волосы.

Белла отстранилась, смущенно скривив губы.

— Это ты выглядишь прекрасно, — она выгнула бровь. — И Сью выглядит потрясающе, — добавила она, оглядываясь через плечо на Сета, который кружил мать в танце.

-Да, это так, — выдохнул Чарли.

Белла снова повернулась, чтобы поймать его горящий счастьем взгляд.

— Ну что, пойдем? — спросила она с улыбкой.

Глаза Чарли вернулись к ней, и он тут же споткнулся. Румянец стал еще более болезненным, когда его руки обвились вокруг нее в вальсе, хотя ди-джей поставил какую-то глупую песню восьмидесятых годов о любви.

— Интересно, танцевала ли когда-нибудь прежде пара с четырьмя левыми ногами, — пробормотал он.

— Я понимаю, о чем ты, — Белла рассмеялась, высвободила свою руку и положила ему на плечо. — Давай просто сделаем это.

Взгляд Чарли, наконец, перестал нервно метаться по сторонам и остановился на ее глазах. Он благодарно улыбнулся и положил руки ей на поясницу.

Они просто раскачивались вместе вперед-назад, выглядя совершенными и законченными идиотами. Белла не возражала. Она вошла в ритм, положив щеку отцу на плечо, и закрыла глаза. От него пахло «Олд Спайсом» и воспоминаниями. Последний и единственный раз она танцевала с ним на собственной свадьбе восемь лет назад.

— Ты в порядке? — тихо спросил ее Чарли. — Я понимаю, что это очень тяжело, Беллз. И ценю, что ты здесь.

— Все в норме, — прошептала она. — Я знала, что будет тяжело. И наблюдение за тобой и Сью того стоит — я так счастлива за тебя, пап.

— Так ты по-прежнему хочешь остаться? — пробормотал он, бессознательно крепче обнимая ее за талию.

Она говорила с ним о своих планах переехать сюда, по крайней мере, на год. У Беллы была работа по редактированию научных текстов, которая большинству людей показались бы скучной, но ей нравилось заниматься вычиткой, поскольку это объединяло ее любовь к науке и английскому языку (да и оплата была совсем неплохой). Хотя компания находилась во Фриско, она могла работать откуда угодно.

Белла кивнула, уткнувшись ему в плечо.

— Просто хочу посмотреть, что из этого выйдет.

Ее отец глубоко вздохнул и отстранился, а она повернулась к его светящемуся искренностью взгляду.

— Я действительно горжусь тобой за это.

Белла мягко улыбнулась и кивнула. Она знала, что это будет тяжело, но не понимала, насколько, пока не увидела Джейкоба собственными глазами.

Чарли быстро оглядел ее лицо.

— С домом все в порядке?

— Да, — уклончиво ответила она. — Что-то не так с водонагревателем, и нужно починить дверные экраны, но мистер Фелпс приедет в понедельник.

Она собиралась арендовать на год меблированный дом на берегу озера.

Глаза Чарли взволнованно блеснули, когда он почувствовал, что нашел возможность позаботиться о ней.

— Лучше бы ему быть там завтра.

Белла снова улыбнулась и покачала головой, прислонившись щекой к его плечу.

— Все в порядке. Сегодня воскресенье. Я могу принять душ у тебя дома.

Ноги ее отца перестали двигаться, пока он обдумывал новый план.

— Я присмотрю за домом на этой неделе, — спокойно продолжила она, — но я не собираюсь оставаться там насовсем.

В его старом доме обитало слишком много призраков.

— Я позвоню этому Фелпсу, — проворчал Чарли, возмущенный невыгодными условиями аренды, и снова начал раскачиваться на ногах.

Белла улыбнулась — было бесполезно пытаться убедить его не волноваться. В эти дни она изо всех сил старалась принимать вещи такими, какие они есть, даже если ей приходилось потакать своим вредным привычкам, чтобы сохранить рассудок. Она вернулась, потому что считала: это — лучшее место, в каком только она могла оказаться. Спустя несколько лет ада после неудачного брака она заставила себя собраться с мыслями и осознать свои желания. Белла полагала, что у нее есть пятьдесят процентов на успех в попытке вернуть прошлое, и, по крайней мере, теперь она знала, чего хочет.

Как раз в этот момент ди-джей сделал еще одно невнятное объявление, которое она не смогла бы разобрать ни за что на свете, и ее глаза распахнулись. По-видимому, у гостей такой проблемы не возникло, потому что улыбающиеся люди начали парами высыпать на танцпол.

Подняв голову, она пробормотала:

— Они сжалились над нами, — и хихикнула, радуясь, что больше не является центом внимания.

Чарли рассеянно засмеялся, и Белла заметила, как пристально он изучает ее лицо.

— Ты все еще поддерживаешь с ними связь, Беллз? — прошептал он.

Белла склонила голову набок, читая эмоции отца между строк: беспокойство, отвращение, желание защитить, ярость. Теперь он знал, кто такие Каллены.

— Мы обменялись несколькими письмами, — ответила она. — Эдвард переехал, и это хорошо, — она приподняла бровь.

Белле потребовалось два года, чтобы выпутаться из этой передряги, но несколько месяцев жизни с ними заставили понять, какую большую ошибку она совершила. Эдвард не любил, он был одержим, и в этом действительно не было его вины. То, что представлялось ему любовью, было просто слепым влечением к запаху и тишине. Вампиры на самом деле не чувствовали ничего.

Каллены строили свою жизнь вокруг воспоминаний и моральных ориентиров, но единственное, что двигало ими — жажда: новых впечатлений, отвлечения внимания, крови. В итоге Белла поняла значение слова «нежить»: они не жили и не любили, они пожирали.

Она видела, как Чарли сжал губы, подавляя желание вновь перечислить все те аргументы против Калленов, которые каждый раз приводил в их спорах. Он был в ужасе от того, что позволил своей дочери выйти замуж за монстра.

Белла снова и снова отвечала ему, что была эгоистичной и глупой... и молодой. Это была ее ошибка — не его.

Внезапно Чарли бросил мрачный взгляд поверх ее плеча. Кровь бросилась ему в лицо, оно потемнело, и у него на лбу выскочила вена. Белла оглянулась, проследив за его глазами, и тут же отвернулась, задохнувшись.

Теперь ей приходилось иметь дело с последствиями ее ошибки, и они были тут как тут.

— Вот ублюдок, — выплюнул отец.

— Ш-ш-ш, — успокоила Белла, положив ладонь ему на плечо, — все в порядке.

— Ему незачем выставлять это напоказ, — пробормотал Чарли.

— Я слышала, что в последнее время это его визитная карточка, — тихо возразила она, медленно поворачивая отца, который был в ярости, от возмутительной сцены. В конце концов, его защитный инстинкт требовал уберечь ее.

Как только они развернулись, Белла получила прекрасный вид на длинноногую блондинку, нагло вцепившуюся в несравненного мистера Джейкоба Блэка.

На самом деле, эта имитация секса посреди танцпола под сопливую песню восьмидесятых о любви казалась в некотором роде подвигом. Белла была впечатлена.

Девушка оказалась высокой, ноги от ушей выглядели еще длиннее благодаря шестидюймовым каблукам, а платье, обтягивающее ее сногсшибательные формы, словно вторая кожа, подобно рекламной вывеске сообщало о том, что она доступна на ночь. Все еще оставаясь гигантом, Джейкоб возвышался над ней на целых шесть дюймов. Его большая рука непристойно лежала на ее упругой, как яблочко, заднице, прижимая ее к своим бедрам, в то время как другой он перебросил медные локоны через ее плечо, наклонившись и что-то томно шепча ей на ухо.

Хищные глаза скользнули по мастерски накрашенному лицу девушки, и он медленно и лукаво улыбнулся ей. Его вторая рука опустилась вниз по ее спине, чтобы присоединиться к первой, пока он неторопливо двигал бедрами.

Белла закрыла глаза и попыталась справиться с приливом ревности и жара — она знала, что это будет сложно. Настраивалась на это!

Но оказалась не готова к тому, каково ей будет. Потому что, в отличие от вампиров, Белла действительно чувствовала. Очень глубоко, как всегда утверждал Джаспер.

И сейчас ей было охерительно больно.

Пытаясь глубже вздохнуть сквозь боль в груди, она открыла глаза и встретила взгляд отца — летучую смесь досады и жалости. Она попыталась изобразить слабую улыбку, которая не удержалась на лице.

Чарли обнял ее за плечи и, развернув к себе, повел прочь с танцпола.

— Кто она? — прошептала Белла. Вопрос получился похожим на хрип.

— Городская шлюха, — выплюнул отец. — Они достойны друг друга.

Хотя он уважал Джейкоба, как лидера, с годами ее отец начал испытывать к нему все большее отвращение.

— Папа! — Белла удивленно обернулась — она никогда не слышала от него подобных слов.

Отец закатил глаза.

— Она — внучка Мейсона. Каждый год приезжает из Лос-Анджелеса на летние каникулы, чтобы поразвлечься.

Переварив эту информацию, Белла оглянулась через плечо на парочку, стоящую в профиль и демонстрирующую всем вокруг, насколько тесно они прижались. Одна ее рука бесстыдно мяла его упругий зад, в то время как другая была втиснута между их сросшимися бедрами.

Белла отвернулась, до боли закусив губу...

И заставила себя остановиться. Выпустив нижнюю губу, облизнула ее. Она больше не станет делать этого с собой.

Чарли пристально наблюдал за ней, аккуратно ведя их в переднюю часть зала. Белла глубоко вздохнула и попыталась отбросить все увиденное.

— Уверена, что хочешь это сделать? — тихо спросил он.

— Если я этого не сделаю, то всегда буду гадать, что бы случилось, если бы я попыталась, — прошептала Белла. — В первый раз ты ведь тоже позволил Сью уйти.

Медленная улыбка скользнула по его лицу, и глаза метнулись на запыхавшуюся счастливую Сью, которую сын вел к столу, купая ее в своем солнечном смехе.

— Со мной все будет в порядке, папа, — пробормотала она. — Это твоя ночь.

Он снова повернулся к ней и ободряюще улыбнулся.

— Сегодня ее ночь, — возразил он, блеснув самым счастливым взглядом, который она только видела.

Белла поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он крепко сжал ее, и она высвободилась из его объятий. А потом смотрела, как он возвращается к столу, неуклюже пробираясь между людьми, чтобы снова погрузиться в брачное блаженство.

Счастливо вздохнув, она обернулась. Возвращаясь в свой уютный уголок — конечно же, чтобы выпить еще — она старалась не замечать танцующей пары. Но, несмотря на все усилия, поймала себя на том, что при каждом удобном случае бросает на них саморазрушительные взгляды.

Барный стул Беллы все еще был свободен, и она тут же заняла его снова. В последний раз посмотрев туда, где Джейкоб наклонялся к девушке, практически уткнувшись лицом ей в грудь, она повернулась к выжидательной улыбке бармена.

— Еще один, — выдохнула Белла.

К тому времени, как она выпила половину своего виски и осмелилась обернуться, Джейкоба и его спутницы нигде не было видно. Это заставило ее фыркнуть в свой стакан, забавляясь таким ребячеством — он вытащил девушку на пять минут только ради того, чтобы щелкнуть ее по носу?

Какая-то жалкая и больная часть ее действительно была довольна — он знал, что она была здесь, хотя его взгляд ни разу не остановился на ней.

В течение последних лет в попытке все исправить она старалась связаться с ним по телефону или электронной почте, заезжала домой на каникулы — все безрезультатно. Сегодняшняя демонстрация стала самым значимым признанием ее существования, которое она получила со дня своей свадьбы.

От непрошенного воспоминания внутри все вскипело, резкая вспышка боли заставила ее втянуть воздух. Белла на мгновение склонила голову над бокалом. Она никогда не забудет, как чувствовала себя в его объятьях. Уверенной, сильной и идеальной — даже несмотря на то, что она разбила ему сердце. Оглядываясь на все последующие годы, она вспоминала тот танец так, словно это был ее первый танец с женихом.

Когда она, наконец, получила развод и свободу, то целый год провалялась в сточной канаве саморазрушения. Потребовалось еще несколько лет, чтобы исцелиться и найти то, чего не хватало в ее пустом сердце. Белла пыталась наполнить его разными способами, начиная со случайного секса и заканчивая блестящим аспирантом, предлагающим кольцо на коленях.

Но ни у кого не было того, что она искала. Она скучала по спокойствию, дружбе, смеху. Сильным дающим рукам, солнечной улыбке и теплому сердцу, бьющемуся в бездонных глазах.

Все просто: никто не был Джейкобом Блэком.

Становилось все более и более ясно, что ей нужно получить второй шанс. Но отец неоднократно предупреждал ее: некоторые вещи просто невозможно повторить, и иногда у вас есть всего одна попытка.

Хмуро рассмеявшись, Белла опрокинула в горло еще один глоток. Прямо сейчас все выглядело так, как будто Чарли был абсолютно-мать-вашу-прав. Она осушила стакан и хлопнула им по барной стойке несколько сильнее, чем намеревалась.

Джейкоб был ей дорог, и Белла больше не могла позволить себе совершать ошибки. Она заключила с собой договор, что даст ему год, несмотря ни на что.

В любом случае, даже если все станет хуже, она просто окажется в еще большем дерьме. После определенного момента это уже не имело значения.

Она бросила десятку на стойку и оглядела зал. Похоже, большая часть стаи ушла. В углу с Сетом по-прежнему стояли еще двое мужчин — один был похож на Пола, а другой… Эмбри? Они все так сильно изменились за эти годы.

Белла соскользнула с табурета и оперлась на него. Она умела держать себя в руках, но за короткое время выпила несколько бокалов. Впрочем, не будучи дурой, ровно на одиннадцать часов она заказала такси, чтобы уехать в новый дом.

Закинув сумочку на плечо, Белла пробиралась сквозь толпу. Каблуки, которые добавляли ей два жалких дюйма, не очень-то помогали — еще чуть-чуть, и она рисковала сломать себе шею. По правде говоря, даже в такой вечер это было вполне возможно.

В коридоре маленького здания клуба на окраине города она облегченно вздохнула. Ее старшая школа каждый год устраивала здесь вечер выпускников, и она знала, куда идти. Посетив туалет, направилась прямо к задней двери и вышла на парковку. Она подозревала, что в беседке и патио будет толпиться слишком много народа, а Белле хотелось побыть одной.

Шаркая туфлями по гравию, она оглядывалась в поисках места, чтобы присесть. Возле дальнего угла здания под уличным фонарем оказалось то, что нужно: скамейка для персонала, вышедшего на перекур. Белла направилась к ней, бросив взгляд на безлюдную стоянку.

Вздохнув с облегчением, она села, прислонившись спиной к стене. Глядя в затянутое тучами небо, положила сумочку на колени и достала сигареты. Она понимала — это такая же отвратительная привычка, как и алкоголь, но сейчас ей отчаянно нужен был костыль.

Так что, щелкнув зажигалкой, она втянула в себя многолетнюю зависимость, благословила пять минут передышки и, прислонившись головой к стене, длинной струйкой выпустила дым в небо.

— М-м-м...

Грудной стон заставил Беллу моргнуть и поднять голову.

Из-за угла послышался тихий шепот и торопливое хихиканье... судя по звуку, с торца здания уединилась какая-то разгоряченная и жаждущая парочка.

Белла закатила глаза и стукнулась головой о стену. Ну и пусть. Хоть кому-то было весело.

Она сделала еще одну продолжительную затяжку, пока доставала из сумочки телефон и проверяла время. Всего лишь еще один час пыток. Ей следовало начать этот марафонский год помедленнее и потренировать сопротивление боли.

Она уронила голову на стену и сделала еще одну затяжку. Поставила обутую в босоножку ногу на скамейку, чинно расправила юбку и попыталась насладиться сигаретой, не обращая внимания на мягкие стоны.

— Вот так, детка.

Слова были растянуты глубоким бархатным напевом, и глаза Беллы широко распахнулись. Нет, конечно, судьба не могла быть настолько жестока. Этот голос был глубже, чем у Джейкоба... но, опять же, она не разговаривала с ним со дня свадьбы.

— О, Боже, да-а-а, — грубый бас был густым и низким, и от его звука по спине у нее пробежала дрожь.

Белла села прямее, подтянув колени к груди. Ее щеки оказались не единственным местом, где кровь собиралась лужицами жара. Она устроилась на сидении поудобнее и глубоко затянулась, чтобы отвлечься.

Любой нормальный человек встал бы и убрался прочь, но только не Белла. Это была ее скамейка, ее момент утешения и ее вторая из трех сигарет, которые она разрешила себе выкурить сегодня вечером.

И снова этот голос:

— Именно так…

Хриплый и низкий, он обволакивал ее, как патока, возбуждая в ней что-то яростное. Белла почувствовала пульсацию своего сердца где-то между ног, и медленно опустила ступню на землю. Она сделала еще одну отчаянную затяжку, а голос между тем нырнул в мурлыкающие стоны, которые заставили ее внутренности расплавиться от чистого, горячего и липкого желания.

Она не могла в это поверить.

В свои темные дни она совершила кучу глупостей, которыми не гордилась, но никогда не была извращенкой. И вот она здесь — получает удовольствие, подслушивая, как кто-то другой занимается сексом. Она определенно достигла дна.

— Черт! — выплюнул мужчина сквозь стиснутые зубы.

Белла едва не кончила на месте.

Она вцепилась в скамейку обеими руками, пытаясь сориентироваться. Раскрасневшаяся, тяжело дышащая, готовая сойти с ума от пульсирующей боли между ног.

Решив, что она достаточно насладилась вуайеризмом на несколько жизней вперед, Белла нащупала сумочку и неуверенно встала.

Звуки шепота и хруста гравия, раздавшиеся из-за угла, заставили ее замереть на месте.

Вот дерьмо.

Она не знала, что, черт возьми, делать. Подвыпившая, она ни за что не успеет быстро убежать в этих туфлях, прежде чем появится парочка, и будет выглядеть еще хуже, если ее поймают убегающей. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, попыталась призвать на помощь все свое самообладание, а затем снова села.

В любом случае, у нее осталась еще половина сигареты.

Поставив сумочку на скамейку, она подтянула колени к груди и расправила юбку, как будто это был всего лишь невинный маленький перекур во время вечеринки. Она как раз подносила сигарету к губам, когда из-за угла показалась пара — внучка Мейсона и, конечно же, Джейкоб Блэк.

В расстегнутой рубашке и с длинной косой, перекинутой через плечо, он обнимал рукой девушку, чьи волосы теперь были в полном беспорядке, впрочем, как и платье.

От шока Белла с трудом проглотила дым, и это было странное ощущение.

Должно быть, выражение ее лица оказалось довольно забавным, потому что девушка хихикнула, и это прозвучало скорее кокетливо, чем смущенно.

Решив, что стоит просто проигнорировать этот кошмар, Белла быстро затянулась сигаретой и снова проверила время на своем телефоне.

— Белла.

Ни вопроса, ни приветствия, скорее констатация факта.

Но, Боже, этот голос.

Прошедшие годы превратили его в сумеречный бас, окутавший ее имя, как бархатный ковер.

На мгновение сжав губы, Белла медленно подняла глаза.

И в ту же секунду подавилась своим сердцем. Джейкоб прошел стадию «довольно симпатичного» миллион миль назад, теперь этот мужчина был просто великолепен.

И он смотрел на нее холодными, как камень, глазами.

Она выпустила длинную струю дыма.

— Привет, Джейк, — выдохнула она.

— Ди, почему бы тебе не пойти внутрь, — он посмотрел вниз на девушку, и его лицо преобразилось в плутоватой улыбке, которая определенно была рассчитана на то, чтобы расплавить трусики любой особы женского пола за наносекунду. Белла могла поручиться — это сработало.

Девушка улыбнулась ему, а затем перевела взгляд на Беллу и, пренебрежительно фыркнув, нагло оценила ее, как не представляющую угрозы, потом ее взгляд метнулся обратно к Джейкобу с интимной улыбкой, как будто они обменялись шуткой на ее счет.

Это заставило кровь Беллы вскипеть.

Будто желая добавить новое оскорбление к уже нанесенной ране, девушка легко выскользнула из его объятий с идеальной осанкой, несмотря на шестидюймовые каблуки.

— Эм-м-м, — безрассудно заметила Белла, когда та проходила мимо, — у тебя колени травой испачканы, — что, на самом деле, было правдой.

Девушка резко повернулась с хмурым свирепым взглядом и — наконец-то! — пошатнулась на своих смертоносных ловушках. Со сверхъестественными рефлексами Джейкоб тут же оказался рядом, поддерживая ее рукой под локоть.

— Иди.

Яростно раздув ноздри, девица взглянула на него, а затем снова развернулась, демонстративно игнорируя Беллу, которая обняла свою голень покрепче и затянулась сигаретой, пока Джейкоб смотрел, как девушка уходит. Свет фонарей над парковкой цеплялся за его кожу, обрисовывая черты резкими тенями.

После того, как его спутница взошла по ступенькам, он повернулся к Белле абсолютно без всякого выражения.

Он просто смотрел на нее.

Его лицо выглядело, как прежняя версия Джейка, которую возраст довел до абсолютного совершенства, но эти жесткие линии и бесстрастные глаза больше походили на маску. Он стал почти неузнаваем.

Белла отчаянно напомнила себе, что именно этот человек когда-то был ее лучшим другом. Единственным, кого она не смогла забыть. Душой, вплетенной в ее душу. После стольких лет и этих глупых ошибок она решила рискнуть своим сердцем и достоинством ради второго шанса.

И она только что слышала, как ему отсосали за углом.

Дерьмо. И какого черта ей теперь делать? Адреналин, алкоголь и абсолютная абсурдность всего происходящего разрушили ее надежды в прах.

Все, что осталось — неизменная фамильярность дружбы, которая когда-то у них была.

— Хочешь закурить? — спросила она, приподняв бровь, и уголок рта сам собой подпрыгнул в улыбке.

Его лицо ничего не выражало, но, внезапно, с какими-то молниеносными звериными рефлексами, его пальцы выхватили сигарету из ее руки.

Белла задохнулась от удивления, в то время как он отступил назад, прислонился к стене и поднес сигарету к губам. Слегка прищурившись, он сделал длинную затяжку, с которой его щеки ввалились, а горящий оранжевым кончик запрыгал, как горящий шнур запала. Перебросив сигарету в уголок рта, он не сводил с нее глаз, позволяя дыму вытекать изо рта и глубоко вдыхая носом, но Белла так и не поняла, что именно выражал его взгляд.

Наконец, он тяжело выдохнул.

— Почему ты за мной следила?

Белла моргнула от его голоса, похожего на дым, обратившийся в звук. Как только ее мозг переключился на первую передачу, пульс подскочил от нуля до шестидесяти, и кровь прилила к щекам.

— Я... я не следила... — в ужасе пробормотала она, взволнованно опуская ногу на землю. — Я просто вышла сюда покурить. В беседке слишком тесно. Я не... — Белла остановила себя посреди крушения и просто позволила словам сгореть.

Губы Джейкоба изогнулись в дерзкой ухмылке, стряхивая пепел. Это выглядело, как скомканная пародия на одну из его прежних солнечных улыбок, упавшая на лицо.

— Я знаю.

Белла моргнула, внезапно задаваясь вопросом, что же таится в этих двух словах. Он должен был знать кучу вещей — например, что она была там. Она отвыкла иметь дело со сверхъестественными чувствами.

— Внутрь, — он указал подбородком на дверь.

Белла глубоко вдохнула, закрыла глаза и попыталась восстановить душевное равновесие. Это было не очень хорошее начало, зато первый раз, когда он заговорил с ней за восемь лет, и, хотя предложенные обстоятельства оказались не идеальными, ей нужно было сделать все возможное.

Она позволила плечам опуститься вместе с выдохом и открыла глаза.

Джейкоб протягивал сигарету с оставшейся парой затяжек. Белла взяла ее, не задумываясь. Секунду она смотрела на окурок, пытаясь сориентироваться.

— Я не целуюсь, — со смехом фыркнул Джейкоб.

Белла взглянула на него с простодушным замешательством.

Его глаза многозначительно опустились на сигарету в ее руке.

О-о-о, теперь она поняла (на самом деле, это была захватывающая информация).

— Не имеет значения, — Белла поднесла сигарету к губам и слегка пожала плечами. — Я знаю, где был ее рот.

Послышался короткий хриплый смешок, и, взглянув наверх, Белла увидела вспышку понимания в его глазах, прежде чем он спрятал эмоции под стальной маской.

Какой бы болезненной и сумасшедшей не казалась ситуация, знакомые остатки их прежней дружбы прятались по углам.

Белла примет даже это.

Она откинулась на скамейке и снова прислонилась головой к стене, используя время, чтобы вернуть себя в настоящее и сосредоточиться. Она рассеянно поднесла сигарету к губам и замерла.

Деликатно принюхавшись, она снова опустила ее, задумчиво нахмурив брови. Ей показалось или она почувствовала его запах? Только слабый намек на сосну.

Хотя это было глупо, отчаянно и жалко, было что-то очень интимное в том факте, что его рот был на этом — и не важно, что это было. Она поднесла сигарету к губам, чтобы сделать ободряющую затяжку.

Белле пора было втянуть свою гребаную голову в игру. В конце концов, она проиграла уже несколько конов и давно решила придерживаться самой простой политики — честности, насколько это возможно.

— Я наблюдала за тобой, — выдохнула она сквозь дым, поворачиваясь к нему, — потому что хочу поговорить и пыталась придумать, как сказать то, что я собираюсь сказать.

Ноздри Джейкоба расширились, а затем в сверхъестественную секунду он вырвал сигарету из ее пальцев. Закрыв глаза, он зажал ее между губами и высосал остаток одной оранжевой вспышкой, а затем бросил окурок на землю.

— Нечего, блядь, больше говорить, — слова шли из глубины, как адское пламя, и рождались в потоке дыма.

Когда дымовая завеса рассеялась, остался только взгляд Джейкоба, темный и твердый, словно остывшая магма.

Внезапно дверь позади нее распахнулась, заставив Беллу подпрыгнуть с легким вскриком и быстро обернуться. Шумная группа гостей высыпала наружу, громко смеясь и отпуская шутки, затем они остановились около входа, очевидно, планируя распрощаться. Белла снова повернулась к Джейкобу, и тот дернул подбородком, резко разворачиваясь на пятках.

Белла с минуту смотрела ему вслед, пока он своей плывущей походкой направлялся к углу здания. Он обогнул его, не оглянувшись, чтобы посмотреть, идет ли она следом.

Бросив взгляд через плечо, Белла взяла свою сумочку и пошла за ним.

Это была служебная часть помещения без окон — идеальное место для уединения, что неудивительно...

Джейкоб удалялся прочь от нее по маленькому дворику рядом с темной разгрузочной площадкой, вцепившись руками в волосы.

Внезапно он повернулся к ней, и его глаза вспыхнули.

— Держись от меня подальше в этом гребаном году, — прошипел он. Его губы поднялись, обнажая клыки в диком животном предупреждении.

Белла удивленно моргнула, услышав в его словах и яд, и откровение. Она понятия не имела, как он узнал, что она собиралась остаться, если только не услышал об этом от Сета — который, кажется, тоже был не в курсе ее планов.

Лицо Джейкоба оставалось суровым, тело напряженным и гордым. Но в его руках, крепко прижатых к бокам, чувствовалась едва заметная дрожь.

Белла остановилась, опустив глаза и желая, чтобы алкогольный туман рассеялся, и она смогла соображать быстрее. Она облизнула губы и снова взглянула на него.

Этот год был ее единственным шансом.

— Я надеялась... — прошептала она, и искренность застряла у нее в горле. Она сделала глубокий вдох и попыталась снова. — Джейкоб, я надеялась, что мы сможем провести какое-то время вместе.

— Надежда — всегда проигрышная ставка, — он издевательски рассмеялся.

Земля закачалась под действием центробежной силы ее шатающегося сердца и разума. Она прислонилась плечом к стене, которая оказалась прохладной, грубой и заземляющей.

Она отправила множество электронных писем, извиняясь и умоляя его о прощении, и прекрасно понимала, что словами сейчас ничего не исправить. Только временем. Даже если ей удастся вернуть лишь его дружбу…

— Это не займет много времени, — тихо пробормотала она. — Сейчас… или в любой момент, когда захо…

— Прощай, Белла, — фыркнул Джейкоб и начал двигаться мимо нее.

Отчаяние заставило ее губы беспорядочно зашевелиться:

— Я скучаю по тебе и вернулась, только чтобы попробовать еще раз, Джейк! — выпалила она. — Все, что ты захочешь...

Джейкоб резко обернулся и горько рассмеялся. Это был отвратительный гортанный звук.

— Я знаю, почему ты вернулась, — прошипел он быстро и грубо, словно меч вытащили из ножен.

Он вскинул голову, его глаза вцепились в ее, и она повернулась к нему лицом, прислонившись спиной к утешительной прохладе стены.

— Ты вернулась, чтобы посмотреть, на что это могло быть похоже, — прошептал он.

Белла тяжело сглотнула, когда он приблизился к ней с этими словами. Она ни за что не смогла бы бояться Джейка... она просто была сбита с толку и старалась не отставать...

Выпрямив спину и высоко подняв подбородок, он остановился менее чем в футе, глядя на нее сверху вниз.

Он был так близко.

Она чувствовала его темный древесный запах, чувствовала этот неестественный жар, чувствовала его дыхание, неровно бьющееся, словно волны о скалы. Этот острый, как бритва, взгляд пронзил ее сердце, и ей пришлось моргнуть, чтобы глаза не начали кровоточить.

Секунда тянулась вечность.

— Ты вернулась, чтобы посмотреть, на что это могло быть похоже, — повторил он едва слышно.

— Что? — прошептала она — ее дыхание было слишком поверхностным, чтобы это можно было назвать вопросом.

Его губы изогнулись в холодной пародии на улыбку.

— Это, — он выплюнул слово сквозь зубы, словно проклятье. Она удивленно моргнула, когда его рука резко поднялась к ее щеке.

Но прикосновение кончиков пальцев оказалось нежным... и воспламеняющим, как спичка, поднесенная к керосину в крови.

Огонь пробежал по ее венам, когда его палец скользнул по щеке. Его рука медленно прижалась к коже, так чувственно скользя вдоль подбородка, что она инстинктивно прильнула к этой ладони, и ее взгляд поплыл. Его пальцы скользнули назад по шее, остановились на затылке, а большой палец прошелся по впадинке на горле.

Она смотрела в его темные непроницаемые глаза, и ее дыхание порхало на губах, как мотылек.

Внезапно его рука нырнула в ее густые волосы и крепко сжала кулак, заставив ее задохнуться от боли. Широко раскрытые глаза лихорадочно искали на его лице подсказки.

Ни один мускул не дрогнул под стальной маской.

Он медленно заставил ее склонить голову набок. Она подчинилась, Джейкоб оперся другой рукой о стену и наклонился к ее шее.

Белла была растеряна.

— Джейк, — выдохнула она, — что...

Все вопросы мгновенно показались неуместными от одного лишь шепота его прикосновения. Он провел носом по ее коже, оставляя за собой пылающий след.

Белла прижала руки к его груди, одновременно напрягаясь и отчаянно ища границы.

Он осторожно провел пальцем по изгибу ее шеи до самого плеча, его прерывистое дыхание обдавало ей грудь, ее сердце тяжело билось, а давно тлеющие угольки вспыхивали пламенем.

Безо всякого предупреждения его горячий язык внезапно прошелся по ее громыхающему пульсу к уху.

— Вот это, — прошептал он.

Он отпустил ее волосы, и его рука скользнула вниз, где нагло взялась за грудь. Ее сосок нетерпеливо поднялся ему навстречу, а по коже, словно капли дождя, пробежали мурашки.

— Джейк, — прошипела она, пытаясь удержать голову над водой, пока ее тело предательски таяло в его руках. Ради всего святого, он только что был с другой, но...

Ей было так невероятно хорошо. Она так по нему скучала.

Его рука медленно опустилась с ее груди вниз по боку, чтобы жадно прижаться к бедру, и он скользнул носом вдоль ее подбородка.

Их щеки соприкоснулись, и Белла тихо застонала, повернувшись к его губам.

Джейкоб тут же отстранился, выпрямившись, и его рот оказался у ее виска.

— Я не целуюсь, — выдохнул он, а затем провел небрежными губами по ее лбу.

Она чувствовала его дыхание, теплое и эротичное, отдающее дымом, пока оно волнами накатывало на ее лицо.

Блуждающая рука вернулась из своего путешествия вниз по ее ноге и вверх по чувствительной внутренней стороне бедра, отчего она зашипела сквозь зубы.

— Джейкоб, — настойчиво позвала она, упираясь руками ему в грудь, — нет, не так.

Он тихо усмехнулся, и в его горле раздался глубокий интимный звук.

Белле казалось, что она борется с лесным пожаром. Она понятия не имела, что

происходит, но ее телу, похоже, было все равно.

Ее разум сделал отчаянный рывок к здравомыслию.

— Джейкоб, — выдавила Белла, пытаясь проскользнуть между ним и стеной. Она не могла думать, пока он прикасался к ней.

Его вторая рука с сильным хлопком прижалась к стене, зажав ее между ними, и Белла посмотрела наверх остекленевшими глазами. Уголок его рта приподнялся, когда он рассмеялся.

— Ты не хочешь этого вот так? — тихо и томно пропел он.

Белла всмотрелась в его лицо, ища хоть что-то знакомое, и энергично затрясла головой, явно противореча требованиям своего тела.

Джейкоб со смехом откинул голову назад.

— Ты, Изабелла Каллен, лгунья.

Одним головокружительным движением он подхватил ее на руки и прижал спиной к стене.

Разум Беллы разлетелся по швам. Долгожданное ощущение его жара, его кожи на ее обнаженных руках, его запаха, его вжимающейся в нее груди… это почти заставило ее кончить на месте.

Пока его горячие губы скользили по ее горлу, Джейкоб демонстративно двигал бедрами, впечатывая свое твердое тело прямо в вершину ее желания.

Она откинула голову назад со страстным стоном. От его волшебных детских объятий и объятий, которые удерживали ее, когда она распадалась на части, до изменяющего жизнь поцелуя — его прикосновения всегда делали то, что никто другой сделать не мог.

Вжимаясь в нее своим большим телом, он скользнул рукой по бедру, поднимая юбку выше. Ее ноги автоматически обвились вокруг него, будто принадлежали ему.

— Я думаю, ты немного сорвалась, — мрачно усмехнулся Джейкоб в ее шею.

Слова были холодными и отрезвляющими, как кубики льда, брошенные в погребальный костер, на котором она сгорала заживо. Она прокрутила их в уме, прежде чем они растаяли в лижущем пламени желания.

— Это не так, — выдохнула она, склонив голову набок, чтобы дать его влажным губам лучший доступ. Он сильно всосал кожу, заставив ее застонать и немедленно отказаться от такого нелепого утверждения.

Это было… всем.

— Нет, так, — он укусил ее с упреком, а затем поднял голову.

Веки Беллы стали весить миллион фунтов, а глаза закатились.

— Ты вернулась, чтобы попробовать то, что оставила позади, — прошипел Джейкоб, едкие слова резко контрастировали с нежностью его прикосновений.

Он провел костяшками пальцев по ее щеке, а затем убрал волосы за ухо, наблюдая за своей рукой.

— Попробовать вкус резервации, — он выдавил слова, словно битое стекло, и коснулся пальцами ее промежности. — Интрижка с симпатичным темным мясом, — его глаза поймали ее, — в трущобах, — он насмешливо приподнял бровь.

— Джейк! — выдохнула она, внезапно совершенно протрезвев.

Недоверчиво посмотрев ему в глаза, она нашла только темноту и пустоту — выжженную оболочку мальчика, которого когда-то знала.

— Все совсем не так, — прошептала она прямо из глубины своей души.

Он торжествующе кивнул, пока его рука лениво гладила ее задницу.

— Отпусти меня, — тихо сказала она ему.

Он прикусил нижнюю губу и медленно покачал головой.

— Джейк, — проскулила она, извиваясь в его объятьях.

Медленным движением бедер он остановил ее, будто щелкнул выключателем, и она оказалась беспомощна в этом стремительном потоке желания. Наблюдая за ее глазами, он несколько раз вонзился прямо в центр ее жгучей потребности, пока его рука уверенно скользила вверх по ее телу к груди. Он обвел пальцем сосок и увидел, как ее веки томно опустились.

Джейкоб медленно наклонился к ее уху, прижимаясь к ней всем телом, в то время как предавшие ее ноги пытались притянуть его поближе.

— Я собираюсь тебе это дать, — выдохнул он бархатным полуночным шепотом, — чтобы ты смогла поставить галочку в своем списке неотложных дел и отправиться домой.

У ее тела пробудился собственный разум, и руки Беллы каким-то образом нашли путь к его широким плечам и теперь, как оголодавшие, вцепились в его рубашку. Сделав глубокий вдох, она ослабила хватку и попыталась оттолкнуть его.

— Нет, Джейк, — с усилием выдавила она.

Он не сдвинулся ни на дюйм. Его рот, донеся свое послание до ее уха, начал чувственно исследовать другую сторону ее шеи жадными поцелуями.

Белла чувствовала, что мир переворачивается — ее разум был одурманен и взволнован, сердце колотилось, тело было охвачено огнем... в то время как эта ленивая удовлетворенность гудела в ее груди, как было всегда, когда он прикасался к ней.

Сказать, что ее либидо сошло с ума, было бы преуменьшением года, но все происходящее не могло быть более неправильным.

— Джейкоб, остановись! — твердо сказала она, положив руки на его массивные плечи.

Он проигнорировал ее, продолжая чувственно извиваться над ее телом. Его пальцы ущипнули сосок на пути вниз, и Белла зашипела, больно ударившись головой о стену и падая обратно в огненную яму.

— Осторожно, — слово было прижато к ее коже горячими губами.

Белла моргнула и открыла глаза, почувствовав, как ткань ее юбки рванулась вверх.

— Джейкоб, нет! — прошипела она.

— Я чувствую твой запах, — выдохнул он, лаская ее ключицу.

— Н-н-но…

В следующую секунду ощущение его мозолистой руки, скользящей под ее белье по обнаженной плоти ягодиц, заставило ее содрогнуться.

Джейкоб усмехнулся, звук вибрировал у нее на груди, продолжая ритмично перекатываться по телу. Она почувствовала два резких рывка по бокам, а затем трусики сдернули, оставив ее плачущую обнаженную плоть соприкасаться с грубой тканью его джинсов.

Собрав последние остатки здравомыслия, Белла подняла голову и ударила кулаками по его плечам.

— Я не хочу этого, — выплюнула она, — остановись!

Джейкоб поднял голову с мрачной улыбкой. Его глаза были жесткими и непроницаемыми, как и стальная маска лица.

Взгляд вцепился в нее, и их глаза сомкнулись, как магниты — вызывающе, жестко.

— Закричи, и я остановлюсь.

Белла нахмурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то на его лице. Все в нем было скрытым и запертым — он прятался от нее.

И эта ухмылка лениво сочилась с одной стороны его рта, в то время как он отодвинулся ровно настолько, чтобы можно было расстегнуть пуговицы на джинсах.

— Тебе всегда было любопытно, не так ли… — невесело фыркнул он, — каково это было бы, если бы мы трахнулись в той палатке.

Шок от этих слов был подобен пощечине, но Белла приняла его. Ее глаза продолжали искать подсказки на этой застывшей маске. За ней крылось что-то гораздо более глубокое.

Не отрывая от нее взгляда, он слегка пошевелил рукой, расстегивая джинсы.

— Или, может быть, секс на одну ночь перед тем, как ты вышла замуж за пиявку? — приподнялась одна бровь. — Не думаю, что Эдди стал бы возражать.

Белла ничего не сказала, просто внимательно посмотрела ему в глаза.

Теперь она, наконец, увидела: под твердой застывшей горечью в уголках его глаз виднелся слабый отблеск жидкой раскаленной боли, как крошечный снимок его разбитого сердца. Она знала, что сильно ранила его.

Но до этого момента никогда по-настоящему не понимала, насколько сильно.

Его палец погладил ее набухшую влагу, заставляя рывком вернуться в настоящее в его объятиях. Она подавила стон за сжатыми губами, когда каждый нейрон зажегся, словно рождественская елка.

Вызывающе глядя ей в глаза, он поднял руку и засунул палец в рот, затем медленно вытащил его обратно из полных красноватых губ.

У нее в голове что-то щелкнуло: таким образом он удовлетворял свою нужду.

Теплое сердце Джейкоба было настолько глубоко похоронено под всеми этими шрамами, что он больше не знал, как любить. Это — лучшее, что он был способен дать, каким бы херовым ни казалось происходящее.

Белла была готова работать и с этим.

Без предупреждения ее руки схватили его голову, и она впилась в его рот. Судорожный вздох Джейкоба вытянул воздух из ее легких, когда он попытался вырваться, но ее поцелуй был безжалостным и злобным. Весь гнев, печаль и тоску последнего десятилетия, слившуюся в раскаленную добела страсть, она запечатлела на его губах.

Это заняло всего несколько секунд. С мягким рычанием Джейкоб агрессивно перехватил поцелуй и настолько сильно толкнул ее назад, что она ударилась головой о стену.

Никто из них этого не заметил.

Его язык исследовал и отмечал каждый дюйм ее рта, пока они рычали, агрессивно сталкиваясь зубами. Вращая умоляющими бедрами, она простонала мольбу своего тела ему в рот. В ответ его ногти впились в кожу ее задницы, он переместил ее в своих руках.

И одним толчком вошел в ее тело по самые яйца.

Белла разорвала поцелуй с хриплым криком.

— Вот дерьмо, — он пробормотал ругательство ей в челюсть. Каждый прижатый к ней мускул подскакивал и дрожал, словно провода под напряжением, когда Джейкоб замер, вероятно, чтобы дать ей возможность приспособиться.

Она оценила этот жест; Белла не заводила любовников почти два года, а он был крупнее, чем любой из ее предыдущих партнеров.

Но его сдержанность быстро улетучилась. Лицо уткнулось ей в подбородок, и он двинулся, скользя и вырываясь из нее, каждый удар пронизывал огнем ее тело, а затем раздувал пламя все ярче. Белла сжала губы, сдерживая стоны, а ее руки яростно вцепились в его плечи.

С каждым медленным толчком его ладони скользили вверх по ее спине, пока ее плечи и копчик не оказались прижатыми к его рукам вместо шершавого бетона.

Затем он поднял голову, и взгляд Беллы сфокусировался.

Его лицо оставалось непроницаемой маской, но глаза смотрели ненасытно и поглотили ее в одно мгновенье. Тяжело дыша приоткрытыми губами, она удерживала эти свирепые глаза, когда он отвел бедра назад, а затем врезался в нее с такой силой, что ее голова ударилась о стену.

А потом он начал трахать ее.

Как будто оборвался трос, он входил в нее с ритмом, который мгновенно стал страстным и требовательным. Одна из рук Беллы вцепилась в его плечо, другая обернула его косу вокруг ладони, пока он издавал приглушенные стоны удовольствия ей в губы.

С тихим гортанным ворчанием он врезался в ее тело снова и снова.

Глаза Беллы ошеломленно распахнулись, чтобы взглянуть на него. В нескольких дюймах от ее лица он наблюдал за ней, его ноздри раздувались, а жемчужные зубы прикусили губу настолько сильно, что на ней выступила кровь.

И эти глаза…

Они ели ее заживо, поглощали все, что у нее было, и требовали большего.

Легкие Беллы отчаянно хватали воздух, и ее удовольствие сокрушительно нарастало.

Кровь, наконец, потекла по его губе и подбородку, глаза Джейкоба закрылись, он издал гортанный стон, и его голова рухнула на стену рядом с ней.

Она прижалась виском к его челюсти, достигнув вершины, которая оказалась головокружительно высокой.

Белла совершила прыжок.

Воздух вырвался из ее легких безмолвным криком, когда она рухнула вниз в свободном падении наслаждения.

Она приземлилась так яростно, что разлетелась на мелкие несвязанные осколки, когда жар взорвался глубоко внутри нее.

Судорожно втянув воздух, словно очнувшись ото сна, она быстро заморгала, пытаясь разглядеть что-то помутневшими глазами. Тело Джейкоба было крепко впаяно в нее, каждый вздох прижимал ее к его рукам.

Онемевшие пальцы разжали когтистую хватку, и она позволила косе змеей выползти из своей руки. Разум молчал, а тело было более живым, чем когда-либо.

Сжав губы, она погладила его плечи и лениво провела пальцем по бисеринкам пота на коже.

Джейкоб сделал глубокий вдох и медленно поднял голову.

Но он не смотрел ей в глаза. Опустив взгляд, он выглядел печальным и потерянным, слизнул кровь с губы, а затем тяжело сглотнул. Это был драгоценный проблеск под маской, и что-то в нем напомнило ей о мальчике, которого она знала.

Белле так сильно захотелось обнять его. Просто обнять его.

Она нежно дотронулась большим пальцем до полоски крови на его подбородке.

Джейкоб отпрянул. Моргнув, он повернулся к ней, и маска упала на место, как свинцовый занавес.

Пока она изучала его лицо, он вытащил руку из-под ее плеча и грубо провел кулаком по губам.

Его глаза поймали ее взгляд и зажали его в гематитовые тиски, пока он перемещал ее в своих руках, а затем демонстративно вышел из ее тела. Опустив Беллу на нетвердые ноги, он подождал, пока она восстановит равновесие и прижмется к стене, прежде чем отступить назад.

Джейкоб пригладил руками выбившиеся из прилизанной тугой косы волосы и уставился на нее сверху вниз с выражением, похожим на чистый лист бумаги. Затем его руки опустились к джинсам, поднимая расстегнутую рубашку, чтобы привести себя в порядок.

Белла подавила желание взглянуть вниз, пока отряхивала платье и поправляла бретельки онемевшими руками. Ее разум пытался занять себя бесполезной обыденностью вроде того факта, что прозрачный струящийся свет ламп был достаточно слабым, чтобы хорошо замаскировать место взрыва.

— Ты получила то, чего хотела, — голос Джейкоба заставил ее голову резко подняться.

Звук был грубым и хриплым, как будто он выкурил пачку сигарет в три часа ночи.

— Езжай домой.

Ее глаза сузились, она отчаянно пыталась подбодрить себя воспоминаниями об их былой дружбе.

— Ты знаешь, — ответила она, слегка наклонив голову, чтобы скрыть, как распадается на части, — это не первый раз, когда меня трахнули у стены в общественном месте.

Она решила, что ему не нужно знать прямо сейчас, что весь ее прежний опыт даже близко не стоял с теми ощущениями, которые он заставил ее испытать. Ничто в ее прошлом не могло сравниться с этим.

Его глаза быстро обвели контур ее лица, пока он застегивал джинсы.

Белла наклонилась, чтобы поднять с земли свою сумочку, и лениво стряхнула с нее пыль.

— И я вернулась не за этим, — пробормотала она, сарказм сменился тихой серьезностью.

Она снова посмотрела на него и выдержала его взгляд с искренностью, пытаясь открыть свое разбитое сердце.

— Причина, по которой я вернулась, — прошептала она, останавливаясь, чтобы облизнуть губы, — … потому, что я все еще люблю тебя, Джейкоб.

Его брови медленно нахмурились, взгляд метался между ее глазами, как зверь в клетке. Затем он резко дернул рубашку вниз.

— Никогда, блядь, больше этого не говори, — прорычал он.

Резко развернувшись, Джейкоб направился к стоянке с кошачьей грацией охотника, скрывшись за углом в считанные секунды.

Закрыв глаза, Белла сделала долгий медленный вдох, а затем отступила назад и плавно сползла вниз по стене, пока не села на траву. Она обхватила руками колени и положила на них голову.

Все было так искорежено...

С сокрушенным вздохом Белла открыла сумочку. Она была в шоке, пьяна и действительно не хотела думать о том, что только что натворила. И решила, что сейчас самое подходящее время для последней сигареты.

Чувствуя себя как в тумане, она вытащила пачку и апатично закурила, проверяя время на телефоне.

Оставалось около пятнадцати минут. Большим пальцем и мизинцем она убрала с языка кусочек табака и рассеянно уставилась в ночь. Ее единственной надеждой было то, что он даст ей шанс, когда увидит, что она не уехала после того, как «попробовала вкус резервации» — мысленно передразнила Белла дурашливым голосом.

Она недоверчиво фыркнула и выпустила струю дыма. Ему следовало бы знать ее лучше.

Но это заставило ее задуматься; он был так искалечен и сломлен. Она спрашивала себя, сможет ли когда-нибудь вернуть его хоть в каком-то смысле.

На самом деле, она потеряла даже не то, что могло бы быть между ними, и не то, что у них было — она потеряла его.

Никогда в ее жизни не было такой дружбы — ни с мужчиной, ни с женщиной — какую она делила с ним. Это было так же легко, как дышать. В юности она просто не понимала, насколько это невероятно ценно. На самом деле, сейчас ей было все равно, в качестве кого он захочет ее видеть — сестры, друга… лучшего друга.

Белла не пыталась лгать: она действительно очень надеялась на большее.

Она обняла себя руками. Может быть, отец был прав, и теперь уже слишком поздно.

Долгое время она просто сидела в тишине, пока ее тело гудело, разум кружился, а сердце ныло.

Сигарета догорела до фильтра, и ее пальцы почувствовали жар, прежде чем она, наконец, подняла голову.

Сегодня вечером она увидела, что он все еще где-то там, ей просто нужно немного потерпеть и посмотреть, как пойдут дела. Даже под всеми этими грубыми струпьями она уловила проблески того же теплого заботливого сердца — в его глазах, в его тонкой заботе, в его прикосновениях и внимании, черт, даже с этой шлюхой на каблуках.

«Кого ты называешь шлюхой, Белла?», — тихо рассмеялась она про себя.

Поправка: она действительно не хотела думать о том, что только что сделала.

Белле уже приходилось участвовать в подобном, и это было правило выживания 101⁽¹⁾: размышления обо всем, кроме основного, могли подождать до завтра.

Она покачала головой, с болью в ноющих мышцах отряхиваясь от травы и пыли. Завтра она будет вся в синяках и ссадинах. Ее тело плевать на это хотело, ведь секс был ошеломительным — по крайней мере, хоть кто-то был счастлив.

Глаза просканировали землю в поисках порванного белья, и ее мягкая улыбка превратилась в хмурую гримасу. Она не смогла найти кружевные трусики цвета слоновой кости, хотя было достаточно светло.

Раздраженно подняв сумочку, она заковыляла по гравию к стоянке, бросив взгляд вниз и убедившись, что выглядит настолько презентабельно, насколько это вообще возможно после того, как ее жестко трахнули, прижав к стене.

Она уже была изрядно пьяна, но ей определенно не помешал бы еще один бокал — жаль, что она ни за что не вернется сегодня на вечеринку.

Белла повернула за угол и наткнулась на то, что ей меньше всего на свете хотелось видеть: четверо из стаи стояли тесным полукругом и тихо разговаривали не с кем иным, как с блистательным Джейкобом Блэком.

Судьба была просто невообразимой сукой.

Он, естественно, даже не взглянул в ее сторону — к счастью, остальные тоже не обратили на нее внимания. Самое забавное, что от их сверхъестественных чувств, конечно, не укрылось, чем они с Джейкобом занимались всего десять коротких минут назад.

И, благодаря этим чувствам, он точно знал, что она все еще за углом; она пришла в бешенство — должно быть, он специально привел их сюда, чтобы ее опозорить.

А еще этот негодяй украл ее нижнее белье.

Очевидно, она была пьянее, чем думала — потому что Белла решила сказать ему об этом и заставить купить ей выпивку в качестве извинения; в конце концов, почему бы просто не сделать ситуацию еще кошмарнее, раз уж она здесь? Она ковыляла по гравию к мужчинам, мимо которых ей все равно пришлось бы пройти, войдет ли она внутрь или двинется на парковку.

Джейкоб что-то тихо и торопливо говорил им.

Она простояла рядом с группой крупных мужчин добрых пятнадцать секунд, прежде чем ее руки уперлись в бока.

— Джейкоб? — спросила она ровным голосом, натянутым до предела из-за вспыхнувшего негодования. — Могу я поговорить с тобой секу…

— Ты не будешь меня перебивать! — его слова выскочили, как выкидной нож, и эффективно отсекли любое слово или мысль, оставив только шок. Его голос прозвучал, как угроза в темном ночном переулке, и, очевидно, так оно и было. Все пятеро из стаи отступили на шаг, поспешно склонив головы набок.

Но эти глаза...

Эти темные глаза пронзили ее с яростью Альфы, мерцая, как угли. Это было совсем не похоже на самоуверенного, но искореженного мужчину, которого она видела сегодня, или на мальчика, которого она знала много лет назад.

Да, он изменился, но это было что-то совершенно другое.

Сердце Беллы подпрыгнуло, во рту пересохло, и ей с трудом удалось проглотить слюну, словно рот набили пылью.

— Пол, отведи ее внутрь, — прошипел Джейкоб, удерживая ее взгляд и прожигая насквозь яростным жаром.

Моргнув, он повернулся к своим людям.

Будто заклинание было разрушено, она снова могла дышать, и весь мир пришел во вращение. Беллу затошнило.

Уловив движение, ее глаза устремились вверх, к язвительной ухмылке Пола Лахота, который нарушил строй и теперь шагал к ней, чтобы выполнить приказ.

— Пошли, любительница пиявок, — фыркнул он, в свою очередь пытаясь запугать ее.

Но она ни за что не вернется туда в таком виде. От ярости ее рот открылся, а глаза с недоверием метнулись к Джейкобу, который теперь удовлетворенно притворялся, будто ее не существует.

И он не побывал только что внутри тела своей лучшей подруги. Впервые.

Ладонь Пола легла ей на плечо, и он попытался подтолкнуть ее.

Белла повернулась к нему с горящим взглядом.

— Убери от меня свои гребаные руки! — выплюнула она.

Он подчинился мгновенно.

Пол быстро отступил на шаг, а его подбородок упал на грудь. Недоверчиво сдвинув брови, она пробежала взглядом по его почти театрально покорной позе, пытаясь понять, не шутка ли это. Пока глаза Пола не отважились выглянуть из-под ресниц.

И тогда она ясно увидела это.

Над головой Беллы будто зажглась лампочка.

Однажды она спросила Джейкоба, почему все пацаны слушают Эмили, как будто она их мать или что-то в этом роде, и он сказал ей, что пара Альфы разделяет его ранг и имеет ту же власть над стаей.

У нее буквально отвисла челюсть, и взгляд метнулся туда, где стояли все мужчины — неподвижные и молчаливые, они старательно отводили глаза. Только Джейкоб внимательно наблюдал за ней.

Непроницаемые глаза на мгновение задержались на Белле. Затем, сжав губы, он моргнул, и его взгляд тихо опустился на землю.

Как металлические опилки к магниту, одна за другой все мелкие детали собирались вместе, начиная с этого вечера и заканчивая прошедшими годами.

Нет.

Нет — нет — нет!

Она ошиблась, она была пьяна, она сошла с ума — вот и все.

Проглотив рыдание, Белла повернулась и побежала мимо них на парковку, онемевшие ноги увязали в гравии.

Выбрав пугающе идеальный момент, к стоянке, сверкнув желтыми фарами, подъехал автомобиль. Слезы текли по ее лицу, Белла отчаянно махала ему рукой, спотыкаясь на пути. Машина остановилась, и таксист высунулся из окна.

— Мисс Белла Св...

— Да! — выдохнула она, рывком открывая дверь и бросаясь внутрь.

Старик взглянул в зеркало заднего вида.

— Вы в порядке, мисс? — спросил он, заводя машину.

Тихие слезы продолжали течь по щекам, когда она быстро кивнула.

— У вас есть адрес? — икнула она.

— Да, мэм.

— Вы можете поднять эту штуку? — проскулила Белла, указывая на стеклянную перегородку, которой в Форксе никто не пользовался.

— Конечно. И я включу музыку, — ласково пробормотал он, выезжая на дорогу, и между ними со стоном поднялось окно.

Белла сгорбилась на сидении, пытаясь остановить истерику и роясь в сумочке.

Все это время…. Нет, она ошиблась. Иначе и быть не могло.

Она лихорадочно нашла нужный контакт и набрала номер, прижимая телефон к уху, пока рыдания вырывались наружу захлебывающейся икотой.

Никто не ответил.

Закусив губу, она положила телефон на колени и набрала снова.

— Какого хера, Свон, — голос Леа был хриплым, сонным и очень злым. — Ты хоть в курсе, что сейчас в Нью-Йорке ни свет, ни зар...

Белла резко перебила ее:

— Он запечатлелся на меня? — прошипела она в динамик, машинально взглянув на таксиста.

Трубка ответила звенящей тишиной, затем раздался глухой удар, как будто Леа рухнула обратно на кровать. Последовал страдальческий стон.

Телефон в онемевшей руке Беллы дрожал у ее щеки.

— Леа! — взвизгнула она.

Через динамик послышался долгий сдавленный вздох.

— Вот черт, Белла, — выдохнула она, — кто, блядь, тебе об этом рассказал?

---

1) Выживание 101 — базовый курс выживания. Американские учебные заведения раньше начинали нумерацию своих курсов со 101, так что теперь это число стало показателем первого или базового курса по тому или иному предмету.

Вернуться к тексту

Переводчик: Al-manama

Редактор: GiaMia

---

Белла открыла глаза — тусклый свет лампы и незнакомая комната. Прижав голову к подушке, она не смела пошевелиться. Сердце бешено колотилось, пока она отчаянно пыталась сконцентрироваться.

Ситуация начинала постепенно проясняться.

Моргнув, она окинула взглядом пространство. Высокий свод двухскатной крыши с открытыми балками делал комнату очень просторной. Так почему же ей казалось, что она не может дышать?

Потирая опухшее лицо, она с трудом села на кровати и попыталась сориентироваться на местности. На ней была все та же школьная футболка Джейкоба, которую она носила последние четыре дня, и лежала она посреди сбившейся простыни на кровати, которую не застилала столько же времени.

В животе что-то протестующе сжалось, и она на мгновение закрыла глаза, дожидаясь, пока все вокруг не перестанет вращаться. Она вслепую потянулась, нащупала стакан с водой на прикроватной тумбочке и поднесла его к губам, по пути щедро пролив воду на себя.

Белла открыла глаза.

— Черт, — прошипела она, безуспешно пытаясь стряхнуть воду, пропитавшую ее футболку.

Плевать…

Белла сделала большой глоток, почти осушив стакан, прежде чем, задыхаясь, поставить его на стол. На обратном пути она схватила сотовый телефон и рассеянно включила его.

2:11 ночи.

И семь пропущенных телефонных звонков — это, похоже, рекорд. Белла на самом деле не была фанаткой разговоров по телефону. Вздохнув, она прокрутила список:

Леа

Леа

Джон (бля — она что, ему позвонила?!)

Леа

Мистер Фелпс

Чарли (дважды, бля!)

— Твою мать, Леа, — вырвалось у нее. Она сказала, что Чарли и Сью не знали — никто, кроме стаи, в рамках приказа Альфы, не знал. Конечно, что касается приказа, Ли, вероятно, не преминула сообщить ему о своем мнении.

Опираясь на локоть, она быстро набрала сообщение своему отцу:

«Все хорошо. Немного занята. Позвоню на следующей неделе. Наслаждайся медовым месяцем! Люблю тебя».

Бросив телефон на подушку, она полностью села и подвигала затекшими плечами, мутно глядя в темные панорамные окна, которые тянулись через всю комнату с видом на озеро. Совмещенная гостиная (двухместный диванчик и кресло), столовая (стол и 4 стула), кровать в паре шагов, и, вдобавок, приличного размера частично открытая кухня, которая была главной достопримечательностью этого уютного, но простого небольшого дома. К тому же, когда на улице было светло, никого не волновало, как выглядит помещение — с таким-то видом.

Со стоном встав с кровати, Белла пересекла комнату и направилась в ванную. Щелкнув выключателем, она болезненно зажмурилась от яркого света, заходя внутрь и глядя на свое отражение в зеркале.

Большая ошибка.

— Вот дерьмо, — прохрипела она, наклоняясь над раковиной, чтобы рассмотреть это ужасное существо поближе. Волосы были всклокочены — наполовину собраны в пучок, но, по большей части, просто свисали во все стороны. Лицо — бледное и опухшее, с потрескавшимися губами, а под глазами обосновались темные круги двойного происхождения — от усталости и слишком большого количества алкоголя, а также от остатков туши после вечеринки четыре дня назад.

Покачав головой, она сходила в туалет и как можно быстрее выключила свет, чтобы не смотреть на монстра в зеркале.

Белла вышла обратно и потерла лицо ладонями.

Ей нужно было выпить.

Шаркая ногами в носках, она подошла к столу, где стояла половина бутылки «Джека» и несколько пустых, которые она не удосужилась выбросить. Все эти дни она практически жила только на выпивке, Читос и Орео.

Белла налила себе большой стакан и схватила сигареты со стола. Сделав глоток, она поплелась к дивану, стянула со спинки плед и направилась на террасу. Раздвижная стеклянная дверь со скрипом открылась, и Белла вышла на свежий воздух.

Она закрыла за собой дверь и почти сразу же вновь смогла дышать свободно.

Здесь было тихо.

Вокруг изгиба озера располагалось несколько коттеджей, но в целом место на краю леса было довольно уединенным. Застеленное досками пространство доходило почти до самого озера. Она слышала, как вода, тихонько булькая, плещется о маленькую весельную лодку, заставляя ее постукивать о небольшой причал. К хору квакающих лягушек на берегу озера присоединился стрекот сверчков в лесу и легкий ветерок, шепчущий в соснах.

Белла бросила покрывало на шезлонг и рухнула поверх него. Она положила сигареты и выпивку на подлокотник и, завернувшись в плед, уставилась на редкие звезды в небе.

Что, черт возьми, она собирается делать?

Тяжело вздохнув, она выудила из пачки сигарету, в то время как ее мысли крутились в поисках ответа, как это продолжалось почти круглосуточно, без перерыва, после того разговора с Леа.

Она зажгла сигарету и затянулась.

Значит, это был приказ Альфы — сначала Сэма по просьбе Джейкоба, а затем и его самого. Судя по всему, это дерьмо продолжало работать даже после того, как волк переставал обращаться, потому что Леа все еще не могла сказать ни слова. Разговор пришлось вести со множеством недомолвок и зашифрованных оборотов.

Зато теперь стало гораздо понятнее, почему Леа поддерживала с ней связь все эти годы. Она была болезненно очарована тем, что у них происходит, подпитывая свою нездоровую ненависть к кузине и Сэму.

Леа призналась, что уже не так уверена в том, что ненавидит их по-прежнему — то, как Белла и Джейкоб разваливались на части, выглядело не самой лучшей альтернативой.

Но кое-что ее беспокоило: она собиралась вернуться, и быть сама по себе… подумывала об этом.

Неприятно было подозревать, что все дерьмо, случившееся в жизни Беллы, произошло из-за какого-то сверхъестественного проклятия вуду.

Но все решения, которые привели ее к нынешнему положению вещей, по-прежнему казались верными.

Эдвард оказался помешанным на контроле ублюдком, он и его семья были гребанными вампирами (это и ежу понятно) — нежитью, прости Господи — на бесчисленном количестве уровней. Она знала Джейкоба задолго до появления запечатления, и они были лучшими друзьями — откровенно говоря, до того, как он пропал из ее жизни, было намного легче. Из всех людей, которых она встречала, и отношений, которые завязывала, ничто не могло сравниться с тем, что у нее было с Джейкобом.

Единственное, что, скорее всего, было правдой — это то, без запечатления она бы, по всей вероятности, удовлетворилась одними из своих прошлых полусерьезных отношений. Среди них была пара неплохих парней… но, в конце концов, по сравнению с Джейкобом, все они казались второстепенными персонажами.

Вероятно, так обычно и поступают нормальные люди — заводят серьезные отношения.

Белла сделала еще один глоток виски и полоскала им рот, подтянув колени к груди под пледом. Она задавалась вопросом, предпочла бы она Джейкоба Эдварду, если бы не была так напугана перспективой его импринтинга. Честно говоря, это было самым сложным препятствием, которое ей пришлось преодолеть прежде, чем признать, что она рискнула бы остаться с Джейкобом — даже если бы он в конечном итоге запечатлелся.

Серьезные проблемы Беллы имели несколько источников, основным из которых, возможно, был Эдвард — и угроза запечатления сыграла на руку этому ее кошмару.

Гребаный Эдвард.

Он, скорее всего, знал, поганый ублюдок. Однако она определенно не собиралась связываться с ним, чтобы это выяснить. Она больше не будет общаться ни с кем из них.

И никогда его не простит, пока жива.

Если бы только Джейкоб ей сказал... Она знала, что бы тогда сделала: она бы выбрала его и, в конце концов, забыла обо всем, связанном со своим подростковым увлечением. Там никогда не было любви, только чувство безопасности.

Но в те дни Белла знала Джейкоба лучше, чем саму себя, и она отлично понимала, почему он не сказал ей: он хотел дать ей выбор. Джейкоб ненавидел, то, что ему навязали его судьбу, и он давал ей шанс обрести свободу, которой у него не было.

Джейкоб всегда винил во всем себя.

Ее глаза снова наполнились слезами. Совершенно не понятно, как они у нее еще остались. Она выплакивала их быстрее, чем они успевали накопиться.

Вся эта чудовищная ситуация разбивала ей сердце.

Эта глубокая душевная боль от осознания, как сильно она ранила того, кого любила.

Даже не зная о запечатлении, она годами не могла простить себя за то, как плохо с ним обошлась. Белла бросила его, как горячую картошку, и уехала в Италию после того, как он так сильно о ней заботился. И, что еще хуже, она не смогла его отпустить… опять тащила к краю бездны. Снова и снова топтала его сердце, а он продолжал ее любить.

Часть ее задавалась вопросом, было ли запечатление виной этому притяжению, но в душе она знала, что это просто то, каким всегда был Джейкоб.

И одно можно было сказать наверняка: если бы он не был прикован к своей половинке, его стойкий характер и неукротимый дух нашли бы способ преодолеть горечь и простить ее. Возможно, он бы согласился на второе место; или, может быть, они, в конце концов, снова пришли бы к тому, чтобы быть вдвоем.

И все это время они обязательно оставались бы друзьями.

Но теперь у них не было даже дружбы.

Слезы прорвали стены дамбы, и ее плечи снова затряслись от рыданий. Она жалобно всхлипнула, схватившись одной рукой за живот. Мышцы болели, и их сводило судорогой от сильного плача.

Как она могла так круто облажаться?

Джейкоба стало невозможно узнать. Больно было слышать, как другие говорят о том, каково это — находиться вдали от своей половинки. Они постоянно беспокоились о ней и жаждали прикоснуться к ней. Как бы несправедливо это ни было, пара становилась для них «центром мира».

Хуже того: волк станет тем, что нужно его половинке для счастья… это на самом деле было трагично.

Доброе сердце Джейкоба было разорвано на части и пережевано — ничего не осталось. Сейчас все приобретало смысл: он сражался с волком, чтобы она могла получить свободу, и это его уничтожило. Все было разрушено и испорчено безвозвратно.

Теперь она не смела даже просто обнять его.

Задыхаясь от рыданий, она закашлялась, схватила свой стакан и быстро сделала обжигающий глоток. Переводя дух, откинулась назад и поставила бокал. Стряхнула пепел и поднесла сигарету к дрожащим губам, ее дыхание снова прерывалось от слез.

Было ясно — так продолжаться не может, но Белла понятия не имела, что делать.

Одна вещь стала очевидной: она ни за что не бросит его снова.

На то, чтобы все исправить, уйдет много времени — возможно, этого вовсе никогда не случится, но она будет здесь, сколько потребуется, как бы это ни было больно.

В каком-то смысле он все еще заботился о ней, не так ли?

Перегнувшись через подлокотник, она воткнула окурок в банку из-под кофе и снова села, накинув одеяло на плечи. Нужно было придумать план.

Она шмыгнула заложенным носом и вытерла его пледом. Ее внимание привлекли мигающие огоньки, и она прищурилась, приподнявшись с места.

Светлячки?

Два светлячка?

Сидят неподвижно, близко друг к другу, и смотрят на нее?

Волк…

* * *

В течение нескольких минут Белла оставалась неподвижной — ее сердце учащенно колотилось — и глядела в эти жуткие горящие глаза. Было бы слишком большим совпадением, чтобы дикий зверь оказался здесь и стоял у нее во дворе; к тому же, глаза обычных волков отражали свет, но не светились.

Белла тяжело сглотнула и села немного повыше.

— Джейк, — прохрипела она.

Глаза немного переместились в пространстве, как будто он наклонил голову.

Снова рассеянно вытерев нос, Белла сползла к краю шезлонга и опустила ноги на пол. Она медленно встала, словно опасаясь спугнуть его, и накинула одеяло на плечи, как мантию.

— Привет, — прошептала она. — Спасибо, что пришел.

Глаза снова переместились.

— Ты можешь подойти и поговорить? — тихо спросила она, медленно двигаясь к краю террасы. — Я не скажу ни слова, просто послушаю. Обещаю.

Животное ничего не делало, просто смотрело на нее сверкающими золотистыми глазами.

Белла сжала губы, продолжая тихо ступать по половицам, боясь, что он уйдет, и не зная, что делать, чтобы заставить его остаться.

Но он остался — даже когда она перегнулась через перила.

— Джейк, — позвала она. — Пожалуйста.

В тусклом круге света, исходившего от дома, она могла разглядеть громадные очертания зверя. Это определенно был оборотень — ни один обычный волк не мог соперничать размером с лошадью.

Белла сжала губы, глаза снова наполнялись слезами. Она так сильно хотела прикоснуться к нему. Просто обнять. Нигде она не чувствовала себя настолько спокойно, как в его объятиях.

Вероятно, это было частью запечатления. Задолго до появления монстров его объятия были волшебным убежищем от всех штормов. Но, оглядываясь назад, после его обращения это ощущение усилилось сверхъестественным образом. Она не понимала, как не замечала этого раньше.

Нет, это ложь… замечала: просто она была маленькой эгоистичной тварью.

Слезы струились из глаз и стекали по щекам, а рыдания застревали в груди.

Волк заскулил и двинулся вперед.

— Джейкоб, пожалуйста, — прошептала она.

Волк поднял морду и встряхнулся, его ноздри раздулись. Он переместился немного ближе — даже несмотря на то, что оно был огромным, животное двигалось так, как будто парит в воздухе.

Заскулив, он подошел еще немного.

Теперь она ясно видела — это был Джейкоб. Черт возьми, его волк стал еще крупнее. В тусклом свете шкура переливалась оттенками темного тикового дерева, на шее — пушистый воротник, свирепая и гордая морда. Мускулистое поджарое тело привлекало внимание своей дикой грацией. Никто бы не посмел усомниться, что этот волк был Альфой.

— Пожалуйста, обратись, Джейк, — умоляла она, перегнувшись через перила.

Шевельнув ушами и прислушиваясь, волк наклонил морду с типичной звериной повадкой.

Как будто пытался разобрать слова.

Понимающе всхлипнув, Белла замерла, когда животное своим легким шагом сначала двинулось в сторону террасы, а затем отступило обратно, держась на расстоянии двадцати футов.

Неужели Джейкоб не мог обратиться? Он говорил о борьбе с инстинктами животного, с которым разделял свою душу. Он проиграл бой?

Она посмотрела на него другими глазами.

Зверь держался иначе — волк Джейкоба, которого она помнила, своими манерами напоминал ей собаку. Это животное казалось совершенно диким.

Он беспокойно расхаживал назад и вперед вдоль террасы, фыркая и отряхиваясь, будто был возбужден.

Белла закусила губу, пытаясь понять, чего же он хочет.

— Привет, — мягко сказала она.

Зверь замер, оторвав от земли одну лапу и пристально глядя на нее.

Белла медленно вытащила руку из одеяла и протянула ее к волку.

— Привет, Джейк, — прошептала она.

Волк отскочил в сторону, будто его ударили — так, как поступило бы дикое животное рядом с человеком.

Облизнув губы, Белла убрала руку и медленно двинулась вдоль перил.

Уши волка снова ожили, а глаза пристально следили за ней, словно держа на мушке.

Когда она добралась до ступенек, ведущих во двор, Белла медленно спустилась с первой и осторожно уселась на пол. Завернувшись в одеяло, она наклонилась вперед и просто наблюдала.

Зверь снова поднял морду, пару раз понюхав воздух, и медленно прокрался на несколько шагов вперед.

Лицо Беллы растянулось в первой искренней улыбке с тех пор, как приехала сюда. По крайней мере, часть Джейкоба пыталась установить с ней контакт.

Животное крадущимся шагом подошло еще ближе, из его большой, размером с бочку, груди послышался мягкий рокот. Волк остановился примерно в десяти футах от нее. А затем грациозно присел.

Белла хихикнула без всяких веских на то причин — не считая того, что она просто была счастлива — и уши зверя снова насторожились, а загривок встал дыбом. Она улыбнулась во весь рот и скрестила руки на коленях, а затем оперлась на них подбородком.

Она подумала, что эта часть Джейкоба захотела увидеться с ней, поскольку запечатление касалось его волчьей сущности. Сейчас это не имело значения — главное, что волк Джейкоба отыскал ее и сидел в десяти футах возле ее дома.

Она примет это.

С радостью.

Внезапно все перестало казаться таким уж безнадежным. И если она собирается сражаться за него, то ей нужно как следует постараться: перестать быть рыдающей без пяти минут алкоголичкой, которая провела четыре дня в одной и той же замызганной футболке, питаясь Читос и печеньем.

Белла покачала головой, усмехнувшись.

Позже у нее еще будет время подумать об этом. А сейчас она собиралась насладиться этим благословенным моментом покоя.

Квакали лягушки, стрекотали сверчки, озеро мягко плескалось о берег. Время от времени она слышала, как вздыхает волк, или как он издает тихие урчащие звуки, каждый из которых почему-то делал ее безумно счастливой. Просто небольшие напоминания о том, что он был все еще здесь.

Может, и он чувствовал то же самое?

— Тебе нравится тишина? — мягко спросила Белла.

Волк поднял голову, которая до этого момента лежала на передних лапах. Насторожив уши, он смотрел на нее своим пристальным взглядом. Как будто ждал продолжения.

— Может, рассказать тебе о том, что произошло за этот год, Джейк? — пробормотала она, прижавшись щекой к руке и наблюдая за ним. Казалось, он впитывал каждое ее слово. Его невероятно умные глаза были устремлены на нее…

Как будто она была центром его мира.

Щемящая грусть поднялась в груди, в носу защипало. Сама того не желая, она заставила их обоих сильно страдать. Но она не станет снова поддаваться эгоистичным слезам — если волку нравится ее голос, значит, она будет болтать всю ночь.

— Я так скучала по те... — слова были прерваны сдавленными рыданиями, она вытерла нос одеялом и начала снова. — Я никогда больше не брошу тебя, — прошептала она.

Белла начала длинный задушевный монолог о том, что произошло в этом году, и о том, как она, наконец, вернулась домой.

Волк увлеченно слушал, его уши подрагивали от внимания и любопытства, и это подсказывало Белле, что он определенно не понимает ни слова, но это не имело значения. В конце концов, зверь снова опустил морду на лапы и пристально смотрел на нее. Он медленно моргал, пока, наконец, совсем не закрыл глаза.

Белла продолжала говорить приглушенным мягким голосом, с утешением и любовью в интонациях, наблюдая за животным, неподвижно и безмолвно лежащим перед ней. Она не знала, как долго они оставались в таком состоянии — Белла говорила обо всем, что могла придумать. Фактически, она уже собиралась приступить к захватывающему пересказу учебника органической химии, который она сейчас редактировала, как вдруг, неожиданно, из глубины леса раздался вой.

В одно мгновение волк вскочил на ноги, его тело настороженно задрожало.

Всегда начеку…

Белла недоверчиво нахмурила брови.

Бросив последний взгляд в ее сторону, животное устремилось к деревьям, полностью игнорируя человеческий обычай прощаться. Белла подождала, не вернется ли он. Он не вернулся.

Она с трудом поднялась с крыльца и потянулась. Было еще темно, но приближался рассвет — она видела занимающуюся зарю в небе на востоке. Белла точно знала, что собирается делать — она говорила об этом с волком.

Приняв решение, она вошла в дом, открыв раздвижную дверь и даже не потрудившись ее закрыть, и поспешила к своему телефону. Схватив его с подушки, разблокировала: 5:21.

Пролистав свои контакты, она выбрала тот, который искала. Решительными пальцами отправила Джейкобу Блэку сообщение:

«Сегодня ночью говорила с твоим волком. Теперь хочу поговорить с человеком. Всего 15 мин. Обещаю».

* * *

Белла толкнула дверь навстречу звукам громких разговоров, гудения спортивных каналов, звона бокалов и резкого грохота классического рока. Она ссутулилась, вжав голову в плечи, и вошла в полутемный зал, пропахший несвежим пивом и затхлым полумраком.

Cliff's Dive для Форкса был чем-то вроде иконы, являясь единственным настоящим хардкор-баром. В старших классах о нем говорили, как о символе крутости, но Белла никогда раньше тут не бывала. Она смущенно огляделась вокруг. Возле длинной барной стойки слева сидели дальнобойщики, сгорбившись на табуретах и напоминая стервятников, а у столиков сгрудилось несколько парней чуть за двадцать — они сидели прямо и демонстрировали раздражение рабочим людом с рутинной кружкой пива после долгого трудового дня. У стены напротив бара было несколько диванов и…

Громкий стук отрикошетил от стен, обшитых темными деревянными панелями.

Очевидно, в задней комнате, которая примыкала к бару, располагались бильярдные столы.

Он еще не пришел.

Белла прикусила губу и обхватила себя руками. С усилием, от которого пальцы начали дрожать, она опустила руки и сунула их в карманы своей толстовки на молнии.

Дело не в том, что это место было устрашающим, а в том, что все здесь оказалось слишком знакомым. В свои темные дни она находила утешение в выпивке и какой-нибудь сомнительной компании именно в подобных местах, где сломленные люди были нормой.

Глубоко вздохнув, она попыталась избавиться от ощущения дежавю и, обогнув столики, прошла к углу бара. Крепкий дальнобойщик окинул ее оценивающим взглядом, делая глоток пива.

— Привет, — обратилась Белла к барменше.

Обесцвеченная блондинка с пышными силиконовыми сиськами раздраженно взглянула на нее.

Белла проигнорировала это и постаралась не выдавать свое раздражение голосом:

— Можно мне где-нибудь присесть?

Глаза под длинными накладными ресницами вспыхнули, и она снисходительно махнула рукой, чавкая жевательной резинкой и возвращаясь к тому, чем занималась.

Возмущенная, но не удивленная, Белла обернулась и снова оглядела комнату — просто чтобы убедиться, что она не просмотрела его.

И тут же фыркнула про себя — как будто возможно пропустить гребаного бодибилдера ростом шесть футов семь дюймов. Особенно с такой внешностью, как у него.

Заметив свободный диван в дальнем углу комнаты, Белла пробралась к нему между столиками. Она скользнула на мягкое дермантиновое сиденье, отремонтированное при помощи скотча, который теперь стал липким. Задняя часть дивана поднималась на добрых шесть футов, создавая мрачноватое ощущение уединения, и с ее места открывался прекрасный вид на дверь.

Она лениво потянулась к пластиковой карточке меню и, сморщив нос, просмотрела список жареных во фритюре закусок.

Она не ожидала, что Джейкоб так быстро ей ответит. Постоянно прислушиваясь к телефону, она резко вынырнула из своей дремоты, получив его сообщение около полудня:

«В Клиффе в 8 часов».

Ей потребовалось немного времени, чтобы расшифровать смс, и она надеялась, что не ошиблась, и это именно то место. У нее все еще было в запасе — она вытащила телефон из кармана и проверила — двенадцать минут.

— Что будете заказывать?

Она с благодарностью посмотрела на новую официантку. Эта девушка была моложе Беллы, в волосах, собранных в небрежный хвост, торчала ручка. Она выглядела, как студентка колледжа на летней подработке — с невинным оптимизмом ребенка, которого жизнь еще не потрепала.

Рот Беллы изогнулся.

— Ром с колой, — она решила не слишком налегать на выпивку — нужно было иметь трезвую голову.

Девушка кивнула:

— Со льдом?

— Да, пожалуйста.

Она улыбнулась и повернулась на каблуках.

Белла фыркнула — даже удостоверение не спросила. И хотя ей самой тридцатник еще только маячил, а эта девочка, вероятно, была всего лет на пять моложе, отчего-то Белле показалось, что между ними десятилетия.

Она повернулась и расположила телефон на ламинированном столе так, чтобы он был идеально перпендикулярен поверхности.

Потом положила его горизонтально.

Потом перевернула на бок.

Вздохнув, она снова проверила время.

Прошло две минуты.

Пристроив, наконец, свой гаджет на столе (в перпендикулярном положении), она натянула капюшон, откинулась на засаленную бесчисленными затылками деревянную спинку и уставилась на дверь. Как по волшебству она открылась… и вошла парочка.

Решив, что следить за входом будет довольно мучительно, Белла лениво осматривала помещение, наблюдая за людьми и мысленно их препарируя в попытке развлечь себя давним хобби. Вошедшие парень и девушка встречались недавно и держались за руки, но он был влюблен больше, чем она. Мужчина в углу был чем-то подавлен, а здоровенный парень у бара был похож на психопата.

Официантка принесла напиток, и Белла протянула ей десятку.

— Оставьте сдачу себе, — пробормотала она, переключая внимание на свой стакан.

— Спасибо, — еще раз улыбнулась та и торопливо побежала к следующему столику, напоминая золотистого ретривера.

— Прекрати, — одернула она сама себя, делая глоток через соломинку, чтобы смыть горечь.

Белла была чрезмерно язвительна, потому что она... ну, потому что она все еще была в полном дерьме. Она проспала около десяти часов, что очень помогло, съела бутерброд и приняла душ. Но все еще была отекшей и отощавшей, и в целом выглядела именно так, как себя чувствовала. На этот раз она даже не позаботилась о макияже. Ее внешний вид действительно было невозможно подправить, и она, вероятно, в конце концов просто снова расплачется.

К тому же она не думала, что косметика как-то поможет.

Она снова чувствовала себя довольно подавленной, но все еще решительно настроенной. Волк Джейкоба зажег в ней этот огонек надежды, который мерцал, крошечный и хрупкий, посреди осколков.

Белла вздохнула и сделала еще один глоток, наблюдая, как в бар вошел очередной не-Джейкоб.

Громкий треск, словно выстрел, раздался позади нее, и Белла обернулась, выглянув из-за спинки, и посмотрела в сторону задней комнаты.

И тут ее сердце остановилось.

Там располагалось несколько бильярдных столов с незнакомыми людьми, но она их просто не заметила, потому что перед ней был…

Джейкоб Блэк.

Он стоял в дальнем углу, облокотившись о покрытый зеленым сукном стол и водя кием вперед и назад по руке. Судя по выражению его лица, с таким же успехом это могла быть винтовка. Он смотрел на кий с холодным напряжением, как убийца, метящий в цель.

Рывок руки, сухой щелчок и точное попадание.

Ей было жаль того, кто был достаточно глуп, чтобы сыграть с ним, игнорируя явно сверхъестественные способности и неумолимость убийцы, которой сверкали глаза Джейкоба.

Однако, оторвав от него взгляд и осмотрев этот темный угол, она никого там не увидела.

Сделав глубокий вдох, Белла сунула телефон в карман, скинула капюшон и взбила волосы (да, это выглядело жалко!), схватила свой стакан и встала.

Сделав еще один глоток через соломинку, она медленно двинулась к нему, рассеянно огибая препятствия, в то время как ее глаза не отрывались от пункта назначения. Она догадывалась, что он знает о ее приближении.

В этой еще более темной задней комнате, частично отделенной от бара, не было беспорядочного шума разговоров и сменяющихся телеканалов, но музыка звучала намного громче. AC/DC будто висели в воздухе кислотным туманом.

Белла взглянула на игроков, обходя комнату и давая себе немного времени, чтобы просто осмотреться и набраться храбрости. Они устроились в самом дальнем углу — очевидно, держа дистанцию с Джейкобом. Крутые и брутальные, одетые в кожу, с длинными засаленными волосами, с цепями и банданами — полный набор — они выглядели, как банда байкеров из реалити-шоу.

Один из парней поймал ее взгляд и подмигнул ей. Белла быстро отвела глаза и снова сосредоточилась на Джейкобе.

Он был одет в грязную майку-алкоголичку, которая полностью открывала его до нелепости рельефные мускулы и мышцы, а также кожу цвета ириски. Он склонился над столом, пивная бутылка янтарного цвета стояла возле его локтя, черная коса свисала из-за спины, а выцветшие 501-е Ливайсы сидели на бедрах так низко, что его задница…

О. Мой. Бог…

Белла зажмурилась, пытаясь сдержать реакции своего тела. Возможно, какие-то из них являлись следствием запечатления, но, черт подери, по большей части это был естественный женский отклик на неприкрытую и всеподавляющую мужественность. Она сочилась из его пор: темная, горькая и липкая, на миллиард процентов мужская.

Засунув свободную руку в карман и беспокойно ощупывая телефон, она поднесла напиток к губам — к черту соломинку.

Легкое покашливание поблизости заставило Беллу бросить взгляд в сторону парня с невозмутимым взглядом. Лохматая борода, обветренное лицо и очки, надетые поверх обмотанной вокруг головы банданы — он смотрел ей прямо в глаза.

— Ты его знаешь? — хрипло спросил мужчина, мотнув головой в сторону Джейкоба.

Брови Беллы дрогнули в замешательстве.

— Да, — прошептала она.

Мужчина мгновение смотрел ей в глаза, а затем коротко кивнул, возвращаясь к своей игре.

Ей потребовалась всего секунда, чтобы понять — он был хорошим парнем и просто проверял, знает ли она, что творит. У Джейкоба была определенная репутация, или просто от него исходили флюиды, которые заставляли нервничать даже этих ребят.

Белла продолжала идти своим курсом, медленно двигаясь вдоль задней стены, пока не перешагнула невидимую линию и не оказалась на территории его стола.

Конечно же, он ее проигнорировал.

Клац!

Мяч скользнул по зеленому сукну под его точным ударом, и с громким треском отскочил от бортика стола.

Белла остановилась, прислонившись к стене, и наблюдала, как он выпрямляется с совершенно убийственной концентрацией. Он кружил вокруг стола, словно хищник. Выбрал себе добычу, а затем, готовясь к новому удару, наклонил голову точно так же, как это делал его волк прошлой ночью. Закусив губу, он наклонился и прицелился — глаза кинжалами пронзили жертву.

Мускулы его руки дрогнули, когда он вытянул кий. Плавным толчком он аккуратно забил шар в лузу. И в этом движении была скрыта неуловимая угроза, как будто он вонзал нож в чье-то сердце.

По спине Беллы пробежал холодок, и она поспешно всосала ром с колой через соломинку. Когда он снова выпрямился, и, не глядя на нее, начал выискивать следующую цель, Белла поняла, что ей придется самой начать этот разговор.

Она слизала сладкую колу со своих зудящих потрескавшихся губ.

— Ты ни с кем не играешь? — спросила она с небрежностью, которая прозвучала весьма натянуто, как оно, в сущности, и было.

Не сводя глаз со стола, он стукнул ручкой кия об пол и поднял синий кубик мела, и на мгновение ей показалось, что он не заговорит. Но он все же ответил.

— До них никогда не дойдет очередь, — бросил он, намазывая мелом кончик, а затем небрежно кидая кубик на стол. Он подпрыгнул и ударился о шестидюймовый бортик, приземлившись точно в середину угла выщербленной стороной вверх.

Белла благоговейно моргнула, когда он снова медленно наклонился для удара все с той же напряженной грацией.

Она воспользовались возможностью, чтобы пробежаться глазами по темному углу комнаты. Несколько выцветших фотографий 80-х и полуобнаженных девушек с пивом украшали стены, некоторые из которых были разрисованы непристойными граффити. Единственный свет исходил от лампы, висевшей над другим столом в противоположном конце комнаты. В нескольких футах от них стояла стойка для киев, а вдоль дальней стены находился мини-бар и высокий стул рядом с ним. Она направилась к нему, оставляя для стола — и Джейкоба — больше свободного пространства.

Усевшись на стул, она отпила и поставила стакан на столешницу, пока он делал еще один великолепный удар. Засунув руки в карманы, Белла попыталась сообразить, с чего начать. Очевидно, Джейкобу нечего было сказать. Она постаралась отгородиться от бурлящей атмосферы и шумной музыки, чтобы сосредоточиться.

Сделав глубокий вдох, она на мгновение закрыла глаза и задержала дыхание. Затем медленно выпустила воздух через сжатые губы.

— Почему ты мне не сказал? — медленно и тихо спросила она, ее сердце колотилось при каждом слове, а по комнате метались звуки гитары.

Джейкоб даже не взглянул на нее, и если бы она не знала, что он услышит падение булавки в соседней комнате, подумала бы, что он ее не расслышал.

Повернувшись к ней спиной, он просто ходил вокруг стола. Мышцы спины бугрились, пока он медленно наклонялся с нарастающим напряжением, которое дышало контролируемой силой.

— Ты знаешь, почему, — сказал он себе под нос, и его слова каким-то образом донеслись до ее слуха сквозь музыку.

Тот факт, что он вообще ответил, был победой, достойной праздничных растяжек и конфетти. Это придало ей смелости продолжить.

— Я бы хотела услышать это, — прошептала она.

Джейкоб примерился к удару двумя медленными движениями руки, отодвинул пустую пивную бутылку, немного повернулся и снова примерился.

— Потому что, — пробормотал он рассеянно и монотонно, — я хотел, чтобы ты любила меня достаточно сильно, чтобы рискнуть.

Он сделал удар, который прозвучал так, словно шар раскололся пополам.

Сердце Беллы резко остановилось, в то время как ее разум устремился вперед, разрывая ее тело прямо посередине.

Боже, как она себя ненавидела!

Вытащив руки из карманов, она взяла стакан со стойки, выдернула соломинку и сделала большой глоток. Даже пытаясь переосмыслить ситуацию в течение последних четырех дней, она была охуенно эгоистична, сосредоточившись на мысли, где он хотел дать ей свободу, которой у него никогда не было…

Ему не нужно было ее жертвоприношение.

Застарелое привычное отвращение к себе вышло из берегов, и какое-то время она просто не могла вздохнуть. Фактически, единственной вещью, которая вытащила ее из этого потока, было осознание, что, по всей вероятности, это — ее единственный шанс поговорить с ним.

Белла знала, что извинения и оправдания тут бесполезны, и будет слишком эгоистично искать отпущения грехов, так что она не стала оскорблять его этими словами. Ее взгляд упал на стакан, и она медленно провела пальцем по его кромке, делая следующий неуверенный шаг.

— Когда я написала тебе, что преодолела весь этот «страх, что ты запечатлеешься», — она с ненавистью выплюнула последние слова, — почему ты даже тогда не сказал мне?

Она встряхнула свой стакан и наблюдала, как крутятся кубики льда, пока ждала его ответа.

— Потому что… к тому времени... — медленно пробормотал он себе под нос.

Белла подняла глаза и увидела, что он целится с противоположной стороны стола.

— … я уже не мог быть тем, в ком ты нуждалась.

Он ударил по битку и попал им точно в цель, заставив темно-красный шар перепрыгнуть через несколько других и затем лениво покатиться в угловую лузу.

Не отрывая глаз от стола, Джейкоб встал, прикусывая нижнюю губу зубами. Один раз. Затем второй...

Белла наклонила голову; ей хотелось, чтобы он просто взглянул на нее — хотя бы раз.

— Привет, красотка!

Резкий ледяной бас, которым он разговаривал с ней, растопившись, превратился в молочный шоколад, и глаза Беллы широко распахнулись, когда она увидела, как блондинка-официантка приближается к нему с широкой улыбкой, покачивая пышными бедрами, на каблуках и в джинсах, которые казались нарисованными на ее ногах. Ее грудь растягивала сверкающее слово SEXY на укороченном топе, подчеркивающее плоский живот. Серьги в виде колец колыхались в такт ее шагам.

Белла вылила остаток коктейля себе в горло. Задыхаясь от кубиков льда, которые падали на нос и щеки, пока она пыталась высосать все до последней капли, она осознала, что придется спать в машине, потому что она определенно собиралась выпить еще.

Девушка подплыла к тому месту, где Джейкоб присел на край стола, упираясь ботинками в пол и раздвинув ноги, чтобы компенсировать свой рост. Обе его руки свободно лежали на кие, стоящим между ног — он излучал самоуверенную сексуальность. Он одарил официантку медленной кривой улыбкой и своим полным вниманием.

— Как дела, Джей? — проворковала она, ставя пиво на край бильярдного стола.

— Теперь уже намного лучше, — пропел он, знойно приподняв бровь.

Официантка кокетливо опустила глаза, хлопая ресницами, как героини мультфильмов.

— Могу я предложить тебе что-нибудь еще, Джей? — промурлыкала она.

Белле захотелось блевать.

А вот Джейку — явно нет. Убрав кий, он прислонил его к столу и потянулся, чтобы зацепить пальцем ее ремень.

— Ну, это зависит от того, Кэнди... — промурлыкал он медовым голосом; та хихикнула, когда он притянул ее себе так, чтобы она оказалась между его ног, — … что ты собираешься предложить.

Лукавая улыбка, которой он сопроводил свои слова, была весьма двусмысленной.

Трусики Беллы внезапно намокли.

Он подтянул бедра девицы к своим, и она откинулась назад, кокетливо приподнимая подбородок и практически тыкая своими сиськами ему в лицо. Длинный наманикюренный ноготок медленно обводил вырез его майки.

— Как обычно? — прошептала она.

Бог мой, это было просто отвратительно! Но, так же неотвратимо, как крушение поезда — Белла не могла оторвать от них глаз.

Пока обе его руки беззастенчиво поглаживали ее задницу, полностью зажатую между его бедер, он наклонился и лениво поцеловал ее в плечо.

— Когда у тебя перерыв?

Белла чувствовала, что мир рушится. Она не знала, как с этим справиться. Ей хотелось смеяться, плакать и кричать… одновременно.

Наконец, она оторвала взгляд от них и уткнулась в стакан. Особенно болезненным являлся тот факт, что ей даже не показалось, будто эта сцена была разыграна специально для нее. Чарли сказал, что Джейкоб превратился в неисправимого бабника, и подобное… отстойное, дешевое и мерзкое (она выкрикивала эти прилагательные у себя в голове) взаимодействие было обычным делом для этой парочки.

— Примерно через десять минут, — хихикнула девушка.

— К тому времени я закончу, — пробормотал Джейкоб. — М-м-м.…

Белла подняла глаза и увидела, как он провокационно проводит руками вдоль ее чудовищных сисек, одновременно многозначительно изогнув бровь. Он перекинул ее светлые волосы ей за спину с обеих сторон и встал.

Наклонившись, он что-то прошептал ей в висок, она захихикала и выскользнула из его объятий с озорной улыбкой. Она подхватила со стола пустую бутылку, а Джейкоб шлепнул её по заднице. Виляя ею, официантка поплыла обратно к бару.

Просто от отчаяния, Белла выкрикнула ей вслед:

— Можно мне еще рома с колой?

Девушка даже не обернулась, только помахала ей пальцами через плечо.

Белла все больше терялась. Она чувствовала себя не в своей лиге… не в той лиге, в которой она вообще хотела бы играть. Она тоже проходила через деструктивную фазу случайного секса — но ее фаза была совсем не похожа на это. Такая фальшь и просто… грязь. Она не могла представить себе эту жизнь. Белла всегда жаждала глубины — поэтому она не могла забыть Джейкоба. Она никогда не находила настолько крепкой связи, которая была у них, с кем-либо еще.

А теперь — посмотрите на него.

— Я могу получить любую девушку, которую захочу.

Мрачное мурлыканье Джейкоба себе под нос заставило Беллу взглянуть в его сторону — он снова прицеливался, чтобы нанести еще один удар. Ей показалось, будто он даже не понял, что случайно провел эффективный само-психоанализ. Вот почему он стал таким — потеряв свою пару... потеряв ее... ему нужно было доказать что-то самому себе.

Внезапно, как удар молнии, Джейкоб повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. От шока она вздрогнула.

— И, фактически, я получаю, — мрачно усмехнулся он, и на его лице появилась ухмылка. Это было довольно пугающе. — Все еще болит? — он понимающе поднял бровь.

От его напора она почувствовала себя бабочкой, наколотой на булавку. С широко раскрытыми глазами, Белла, онемев, могла только смотреть на него, и ее сердце стучало где-то в горле.

Он тихонько рассмеялся и вернулся к игре. Почти не прицеливаясь, он дернул кием и нанес удар. Шар рикошетом отскочил от одного борта к другому и проскользнул в лузу.

Джейкоб выпрямился, его лицо было непроницаемым. Снова уставившись на стол, он обошел его, рассеянно постукивая рукояткой кия по полу.

Оставалось совсем мало шаров… и времени. Каким-то образом она знала, что когда эта игра закончится, он уйдет... вероятно, в подсобку. У Кэнди скоро перерыв.

Белле хотелось плакать.

Но она ни за что не станет — ей не нужен был еще один удар по ее самолюбию. Ей необходимо было просто выкарабкаться из этой ситуации, как получится… и, слава Богу, помощь подоспела вовремя.

Влетевшая в комнату с ромом и колой официантка из колледжа бросила обеспокоенный взгляд на Джейкоба, но ее он тоже беспечно проигнорировал.

Белла быстро вытащила десятку. Она передала ее из рук в руки официантке, как эстафетную палочку, не говоря ни слова. Девушка поспешила прочь, обходя байкеров стороной. Это было довольно нелепо, почти смешно.

Почти.

К черту эту гребаную соломинку.

Она вытащила ее и швырнула на пол, отхлебнув большой глоток и пытаясь вернуться в игру. Проглотив крепкий и сладкий коктейль, она взяла стакан обеими руками и ринулась в бой.

— Джейк, ты в любом случае не должен быть тем, в ком я нуждаюсь, — тихо сказала она ему. — Мне от тебя ничего не нужно.

— Тогда уезжай домой, — бросил он, не сводя глаз со стола, взял пиво и рассеянно сделал большой глоток.

— Я дома, Джейк, — прошептала она. — И я никуда не уеду. Больше никогда.

Стукнув бутылкой по зеленому сукну, он снова перегнулся через стол резким и рваным движением.

— Тогда держись подальше от меня, — прошипел он мрачно и опасно. Внезапно ощерившись, он резко ударил по битку. Звук расколовшегося дерева сопровождал треск столкнувшихся шаров — настолько громкий, что от него закладывало уши.

Она буквально подпрыгнула. Моргнув, Белла в шоке увидела, что кий сломался у него в руке от силы удара.

Джейкоб бросил его не глядя, и тот покатился по полу, а сам он подошел к стойке, чтобы взять новый.

— Мне не нужно, чтобы ты был чем-то для меня, — прошептала она снова, зная, что он ее слышит. — Теперь моя очередь. Я буду тем, что тебе нужно — сестрой, другом, подру…

Слова застряли на ее языке, она смотрела, как он крутит кий в руке. Его лицо выражало только свирепость и угрозу.

— Мне нечего дать тебе, Белла, — тихо прорычал он. — Нечего.

Он сверкнул клыками, затем оторвал взгляд от нее и вернулся к столу.

Белла подавилась глотком — или, может быть, это был всхлип? Она чувствовала, что полностью облажалась, и не знала, как это изменить.

— Тогда позволь мне дать кое-что тебе, Джейкоб, — попросила она мягким умоляющим голосом. — Я дам тебе все, что потребуется...

Он залился невеселым смехом:

— Как я, черт возьми, могу тебе доверять? — он снисходительно фыркнул в сторону, отхлебывая пиво.

Его взгляд, жестокий и грубый, встретился с ее глазами.

— Италия, войны, свадьбы… — он отхлебнул еще пива, не отрывая от нее глаз. Вздохнув, Джейкоб медленно опустил бутылку, пристальный взгляд смотрел куда-то в сторону. Его голос был еле слышен, а в глубине горла зарождался хриплый монотонный рык. — Как ты думаешь, сколько раз я сломался, прежде чем развалиться на куски?

С этими словами он вытер рот тыльной стороной ладони, поставил бутылку вниз и снова повернулся к столу.

Белла ощутила, будто ей пронзили сердце. Ее взгляд упал на бокал, и она замерла на мгновение, чувствуя себя потерянной.

Безнадежно.

Похоже, она ничего не могла сделать, чтобы это исправить. Рука, которой она поднесла стакан к губам, дрожала. Она опустила его к себе на колени, лед звякнул о стекло. Со стороны бильярдного стола послышался щелчок. Музыка изменилась, и она взглянула на байкеров в дальнем конце комнаты. Один из них украдкой наблюдал за ней, но они определенно не могли ничего услышать.

А Джейкоб мог.

— Прошлой ночью я сидела с твоим волком, — прошептала она, наблюдая, как он наносит удар по восьмерке, и это был ее последний шанс. — Ты слышал, что я ему говорила? Ты помнишь…

Оглушительный треск заставил Беллу вздрогнуть — восьмой шар полетел в лузу, а биток подпрыгнул над столом.

Он с глухим стуком упал на пол и с грохотом покатился по линолеуму.

Белла снова повернулась туда, где Джейкоб допивал пиво и смотрел на нее с выражением лица, которое было настолько жестким и безнадежным, что это пугало.

В ее груди разорвалась адреналиновая бомба, и она замерла, когда на ее накатил этот «бей или беги» жар.

Он бросил кий и начал медленно приближаться к ней.

— Я даже не знаю, кто я, — слова, как гравий, грохотали в глубине его рта. — Прожить восемь лет без тебя… Я даже не в состоянии контроли… — слова вырывались из его горла с силой электростатического разряда.

Белла почувствовала, как его тихое рычание медленно набирает силу. Она сглотнула, наткнувшись взглядом на жестокое и чужое выражение его лица.

Он подкрадывался к ней с неуловимостью ртути, в его движениях ощущалась вибрирующая сила, а затем он резко остановился в двух футах от ее коленей. Белла изо всех сил боролась с инстинктивным желанием съежиться или вздрогнуть.

Джейкоб наклонил голову, и его холодный взгляд скользнул по ее телу, а затем вернулся к глазам.

Он был так близко, что Белла могла разглядеть, как каждый мускул его тела сокращается и скользит под кожей, покрытой крошечными капельками пота. Она слышала его неровное дыхание, чувствовала жар, волнами исходящий от него. Кулак, в котором он держал пивную бутылку, расплывался — настолько сильно он вибрировал.

Она почувствовала себя мышью перед хищником, потому что именно жертвой она и была. Никогда в жизни она не боялась его, но в эту минуту Белла испугалась.

— Я должен был наблюдать, как моя пара выходит замуж за пиявку, — прошептал он обманчиво мягко и ровно.

По спине Беллы пробежал холодок.

— Я должен был жить, — продолжил он звенящим ледяным тоном, — ... зная, что каждую ночь эта нежить трахает тебя своим каменным холодным членом, — его рот ощерился клыками. — И что в любой день ты можешь проснуться, но твое сердце перестанет биться навсегда.

Ноздри Джейкоба трепетали, а мышцы его лица подрагивали — он был так близок к тому, чтобы потерять самообладание.

— Ты предпочла мне труп, — ярость помогала ему выталкивать слова, с шипением сочившиеся сквозь стиснутые зубы. — Моего смертельного врага…

Из глубины ее горла вырвался тихий сдавленный звук, и она несколько раз моргнула.

— Джейкоб, — выдохнула она. — Мне так жаль...

Пивная бутылка со звоном треснула в его кулаке.

— ТЫ ВЫБРАЛА НЕ НАС! — взревел он.

Белла со всхлипом вжалась в свой табурет, ударившись плечом о стойку и шаркнув ногами по полу.

— ТЫ БЫЛА МОЕЙ!

Джейкоб вырвал стакан из ее руки и швырнул его через всю комнату, где он, взорвавшись, разбился о стену.

— Эй, подожди, просто послу…

Не глядя, Джейкоб оттолкнул приближающегося байкера, так что тот отлетел назад и упал на соседний бильярдный стол.

Пена бешенства показалась на его оскаленных зубах, и он смотрел на нее с глубочайшей болью, которая под силой его страсти превращалась в воспламеняющуюся ярость.

Белла, всхлипнув, съежилась.

Злобно рыкнув, он развернулся и зашагал прочь от нее.

— БЛЯДЬ! — проревел он, одним движением руки опрокидывая бильярдный стол.

Грохот был оглушительным.

Вслед ему покатились шары, подпрыгивая и ударяясь друг о друга в гробовой тишине.

Музыка была выключена, а все головы повернуты к ним, пока неясный голос спортивного комментатора продолжал о чем-то весело щебетать. Мужчины, которые встали и двинулись к ним, чтобы вмешаться, молча расступились, освободив Джейкобу проход, по которому он шагал прочь из бара, излучая опасность.

Звук захлопнувшейся за ним входной двери был похож на стартовую хлопушку. Оживленные голоса заполнили пространство — было похоже, что весь бар заговорил одновременно. Кто-то снова включил музыку, люди с любопытством посматривали на нее, а несколько мужчин направились, чтобы помочь навести порядок.

Белла почувствовала, что задыхается от гипервентиляции. Мир выглядел странно — резкий свет слепил ее широко раскрытые глаза, как будто освещение внезапно поменялось.

— Ты в порядке, детка? — грубый голос заставил ее вскрикнуть и повернуться.

Тот же байкер, который заботился о ней — тот самый, которого отшвырнул Джейкоб — смотрел на нее обеспокоенным взглядом, массируя плечо.

— А вы? — прохрипела она.

Он снисходительно кивнул ей.

Сглотнув, Белла соскользнула с сиденья и чуть не упала.

— Эй, полегче, мисс.

Мужчина поймал ее за локоть и поддержал:

— Тебя кто-нибудь подвезет?

Белла смотрела ему в лицо, но никак не могла понять, что он говорит. Вывернувшись из его рук, она, пошатываясь, направилась через комнату к ближайшей двери. Звуки вокруг были оглушительными и отдавались эхом в ее ушах, и она будто смотрела на зал через линзу «рыбий глаз». Посетители расступались, чтобы пропустить ее — вероятно, некоторые из них пытались заговорить с ней, но она не реагировала, стараясь преодолеть путь к двери длиной в миллион миль.

Рука на плече заставила ее вздрогнуть, и она повернулась к официантке Джейка.

— Ты в порядке, дорогая? — спросила та.

Белла быстро кивнула.

— Позволь мне позвонить кому-нибудь, чтобы тебя забрали, — продолжила она, поджав накрашенные губы. — Милочка, он такой же, как все остальные в этом баре, — она с сухим смешком покачала головой. — Хорош в постели, и не более того…

Моргнув, Белла оцепенело смотрела на нее, и ее брови постепенно хмурились — по мере того, как эти слова доходили до ее разума. Так вот откуда Джейкоб выучился тому, о чем говорил тогда — от подобных дамочек!

Ни слова не говоря, безо всякого предупреждения, Белла отдернула руку и со всей силы ударила официантку по накрашенному лицу.

Девушка завизжала, как банши, и впилась в нее когтями, словно кошка — пока руки окружающих людей не разделили их и не подтолкнули Беллу к выходу. Она больше не нуждалась в поддержке. Белла подбежала к двери и распахнула ее, вырываясь на благословенный прохладный ночной воздух.

Дверь за ней закрылась, заглушая звуки драмы и всеобщего шума бара. Некоторое время она смотрела на пустую парковку, слишком дезориентированная, чтобы придумать план дальнейших действий. Наконец, зажав ладонью рот, Белла, спотыкаясь, спустилась по лестнице и пересекла стоянку. Она схватилась за дверцу машины, а затем на мгновение прислонилась к ней, тяжело дыша, как будто только что пробежала марафон.

Она просто…

Она не могла….

Она не…

Нужно было скорее уходить. Наверное, они вызовут копов или что-то в этом роде — хорошо, что ее отца не было в городе.

Сунув руку в задний карман, она выудила оттуда связку ключей. Они звенели, пока она машинально их перебирала.

До тех пор, пока чьи-то большие пальцы не вырвали их из ее рук.

Белла резко обернулась и увидела… Сета Клируотера. Он одарил ее доброй, но обеспокоенной улыбкой.

— Джейк велел мне отвезти тебя домой, — пробормотал он.

Белла моргнула:

— Когда? — прохрипела она… отчего-то именно этот вопрос пришел ей в голову.

Сет нахмурился, склонив голову:

— Прямо сейчас.

— Нет... когда он велел? — хрипло прошептала она, по-прежнему не понимая, какие именно слова произносят ее губы.

Понимание мелькнуло в его глазах.

— Только что, — ответил он и попытался улыбнуться. — Я ждал на стрёме, — прибавил он доверительно, с проблеском гордости. — Ты что, ударила эту девицу? — он ухмыльнулся.

Бедный помутившийся мозг Беллы пытался не отставать — ей придется позже во всем разобраться. Сейчас ей меньше всего хотелось общаться с кем-то, кто ненавидел ее до глубины души.

— Сет, — она взглянула на него. — Ты не обяз...

Он остановил ее, прижав два пальца к ее губам, и покачал головой.

— Не отменяй его приказ, как в прошлый раз.

Белла недоуменно нахмурилась. Все это не имело смысла. Никакого.

— Позволь мне помочь тебе, — проговорил Сет, убирая прядь волос с ее лица. — Я бы хотел.

Глядя на него так, будто у него выросла вторая голова, она просипела:

— Почему ты так добр ко мне?

Сет выглядел так, будто не мог решить, улыбаться ему или хмуриться. Улыбка, в конце концов, победила, и он наклонился к ее уху, заставив Беллу моргнуть в замешательстве.

— Ты пахнешь им, — прошептал он. — Это сильно облегчает жизнь.

И отстранился со сдерживаемой ухмылкой.

— Я приняла душ! — фыркнула она.

Сет просто приподнял брови, уклончиво отворачивая лицо.

Глаза Беллы расширились. Это было невыносимо!

— Знаешь что!!! — она покачала головой и оттолкнула его, обходя вокруг машины. К ее удивлению, Сет последовал за ней, поддерживая ее под локоть. Он открыл дверь и усадил ее, а сам направился к водительской дверце. Отодвинув сиденье назад до упора, он с усмешкой проскользнул внутрь.

— Как думаешь, копы...

— Нет.

Он завел двигатель, а затем повернулся, положив руку на изголовье ее сиденья, и дал задний ход.

— Подобное дерьмо происходит там постоянно, — фыркнул он. — У всех уже есть приводы в участок, и никто не хочет неприятностей.

Он замолчал, разворачивая машину, и повел бровью:

— Ну и Билли звонит им прямо сейчас и говорит, что мы заплатим за ущерб.

Широко улыбнувшись всему, что разглядел на ее лице, он покинул парковку.

Ремни безопасности в тот момент казались не особо нужными, так что Белла вскарабкалась с ногами на кресло и свернулась клубочком, прислонившись головой к окну.

В тишине ее преследовали слова: «Ты выбрала не нас».

Нас — во множественном числе. Джейкоб больше не был одним человеком, их было, как минимум, двое. И он уже не знал, чем или кем является. Он сам так сказал.

И Белла тоже не знала.

— Эй, — мягкий баритон заполнил машину, и его рука скользнула к ней через сиденье. Он положил ладонь на ее лодыжку, и как бы ей ни хотелось отмахнуться от него, прикосновение все же оказалось успокаивающим. — Ты в порядке?

Белла смотрела в темное окно. Разве она в порядке?

— Нет, — прошептала она.

— Он тебя ударил или...

Белла покачала головой, наблюдая, как ледяной свет луны на горизонте разливается над океаном. Он мерцал и переливался, пока они ехали прямо в полной тишине.

— Белла, — пробормотал Сет, — тебе стоит быть осторожной.

Моргнув, она подняла голову от двери и повернулась, чтобы посмотреть на него.

Он дважды коротко взглянул на нее, прежде чем заговорить:

— Джейк — самый сильный парень, которого я знаю, — тихо сказал он ей. — И он потрясающий Альфа. Держит нас в подчинении, прекрасно использует стратегию… и он может разорвать пиявку быстрее, чем ты плюнешь. Он, можно сказать, охуенно крут.

Он произнес эти слова, глядя в лобовое стекло, и мальчишеская улыбка освещала его лицо. Леа была права.

И вдруг, как будто кто-то щелкнул выключателем, он внезапно помрачнел.

— Но он опасен, — прошептал Сет.

Облизнув губы, он взглянул на нее.

Белла повернулась на своем сидении, подтянув колени к груди и прислонившись к двери. Она жаждала информации, все остальное отошло на второй план.

— Почему? — спросила она.

Сет выпрямился и поерзал на водительском кресле.

— Белла, когда ты… — он откашлялся. — Когда ты уехала, Джейк потерял голову. Я имею в виду, действительно свихнулся.

Он сделал паузу и вздохнул.

— Слушай, я понимаю, что ты не знала, но ты отвергла его за… — он осекся и не смог продолжить.

Белла сжала колени.

— Я поняла, — сказала она ему. Это было так же, как и с Леа.

— Ну, такого никогда не случалось, — прошептал он. — Я имею в виду, что, наверное, в прошлом, когда вся эта фигня произошла в племени, все было по-другому. Но даже если это, как у Квила и Клэр...

Клэр, наконец, достигла возраста, когда девушки ходят на свидания, и у нее появился первый парень — но это был не Квил. Он воспринял это с радостью — у Квила были серьезные отношения с другой. После того, как Клэр выросла на его глазах, это было бы слишком… странно. Они были, как брат и сестра. Но они оставались лучшими друзьями.

Белла кивнула ему.

— Половинки всегда остаются вместе, — продолжил он.

Белла уселась, спустив ноги с сидения.

— А что случается, если они этого не делают?

Сет передвинул руки на руле.

— Джейк, — тихо ответил он.

Белла глубоко вздохнула и наклонилась вперед.

— Так что с ним произошло?

— Ну, когда ты уехала, — он взглянул на нее, — …волк Джейка сошел с ума. Он чуть не убил Сэма, и подчинил себе стаю. Его волк…

Он замолчал и скривился, как будто не знал, стоит ли продолжать.

— Ну же, Сет, — отчаянно потребовала она.

— Его волк очень сильный, — решительно произнес Сет. — По-настоящему сильный. Справедливый, но чертовски жестокий. Настоящий головорез. Как будто они разделились и сражаются друг с другом, или что-то в этом роде. Волк и человек… а может быть, их даже трое. Плюс Альфа...

— Что ты имеешь в виду, говоря — разделились? — нахмурилась она.

— Ну, иногда, когда он перекидывается, мы вообще не слышим Джейка — только волка, — он нервно взглянул на нее. — И все опасаются спрашивать у него, почему.

— А твой волк с тобой разговаривает? — спросила она с любопытством. Это поможет ей понять, что делать, если она снова увидит волка Джейкоба.

Сет наморщил лоб, словно пытался подобрать правильные слова.

— Ну, типа, не совсем разговаривает… но он подталкивает, направляет нас. Это трудно объяснить, — фыркнул он. — Он же не просто животное, он Воин Духа. Он очень стар.

Белла прислонилась головой к спинке сидения, пытаясь уложить все это у себя в голове.

— Так что же нужно Джейку, Сет?

Сет втянул нижнюю губу в рот и на мгновение задумался.

— Думаю, ему нужно снова стать целым, — тихо сказал он.

Белла засунула руки в карманы. Ей показалось, что она поняла, о чем он, но ей хотелось услышать мнение Сета.

— Что ты имеешь в виду?

Он свернул с шоссе и выехал на дорогу к озеру.

— Э-э… — он замялся, смущенно пожимая плечами. — Думаю, что из-за всего того, что произошло, он сломался. Он разделился.

Сет повернулся и посмотрел ей в лицо, стараясь увидеть, поняла ли она. Белле казалось, что она поняла.

Он снова повернулся к дороге.

— Надо, типа, собрать его заново, — он откинулся на спинку кресла с легкой улыбкой, которая напомнила ей прежнего мальчишку. — Мой волк похож на… инстинкт. Или рефлекс, — он наклонил голову. — Это как поймать что-то, когда оно падает. Ты не думаешь, ты просто ловишь. Но это все еще я. Просто немного усовершенствованный.

Белла наморщила лоб.

— Но я же не Альфа, — фыркнул Сет, как бы подразумевая «слава Богу, что нет». — Ему приходится справляться со всей нашей стаей. Это гораздо труднее.

Белла невольно улыбнулась, глядя в его круглые простодушные глаза, и прижалась щекой к спинке сиденья. Несколько минут она просто наблюдала, как он ведет машину, пока мысли крутились в ее голове. Это было комфортно. Естественно. Может быть, это было особенностью членов стаи, но Сет выглядел так, будто из него выйдет отличный младший брат.

И, хотя она все еще не разобралась во всем этом, Белла действительно была благодарна ему за этот разговор. Она бережно сохранила каждое слово в своем сердце, до тех пор, пока у нее не хватит сил и здравомыслия соединить их вместе.

— Можно спросить? — пробормотала она, меняя позу и поднимая голову.

— Валяй, — он подарил ей широкую добрую улыбку. Талии очень повезло — он запечатлелся на девушке из племени Мака в прошлом году, и они переехали в старый дом его матери, когда та перебралась к Чарли.

— Как вообще принимают запечатление?

Сет рассмеялся:

— Ты шутишь? — он взглянул на нее, будто думал, что она устроила ему какую-то проверку.

Но никто ей об этом не рассказывал. Она почти не проводила время в стае — тогда были пиявки и войны, и они не разговаривали про это.

Она оборонительно скрестила руки на груди.

Сет усмехнулся:

— Просто принимаешь, и все, — улыбнулся он, посмотрев на нее своими блестящими глазами. — Ты только должна принять его в свою жизнь. И все...

Белла моргнула, и снова обхватила свои колени. Это было немного… разочаровывающе.

— Как думаешь, почему ты смогла заставить меня уйти в субботу? — спросил он с вызовом, забавно выпятив челюсть.

— Что?

— Джейк отправил меня потусоваться с тобой в баре, — он с ухмылкой приподнял бровь. — Ему не понравилось, как на тебя смотрел бармен.

Шокированная, Белла выпрямилась:

— Что?!

Сет закатил глаза, поворачивая к ее дому. Белла только теперь задалась вопросом — откуда он вообще знает, где она живет?

— Да ладно, — усмехнулся он. — Я уверен, ты видела, как Джейк смотрел на того бармена… ты ему понравилась или что-то вроде того? — он припарковал машину на стоянку возле дома и рассмеялся. — Блин, я думал, Джейк его убьет.

Белла буквально разинула рот от изумления.

— Мне показалось, будто он даже не заметил, что я вообще там была, — прохрипела она.

Сет повернулся и оперся рукой на спинку сиденья, держа ключи от машины между двумя пальцами.

— Белла, — мягко сказал он ей, — Джейк всегда знает, где ты.

Переводчик: Al-manama

Редактор: GiaMia

---

Белла рассеянно смотрела на свои колени, вытирая волосы полотенцем. Хорошо, что сейчас лето — по крайней мере, можно вытерпеть прохладный душ. Мистер Фелпс мог бы и получше постараться с ремонтом водонагревателя… а еще лучше — просто заменить его. Белла фыркнула, выпрямляясь и отбрасывая влажные волосы на плечи. Жадный ублюдок.

Она быстро закончила вытираться, надела шорты и майку. Сегодня они забыла включить будильник в телефоне и проснулась поздно.

Подойдя к раковине, она взяла из стаканчика зубную щетку и выдавила на нее немного пасты. Энергично чистя зубы, она лениво смотрела в зеркало, разглядывая свое отражение и белую пену на губах. Сплюнула и прополоскала рот, а затем снова посмотрела поближе.

Черт, она выглядела намного лучше, чем три недели назад. Ни темных кругов, ни покрасневших глаз, щеки немного порозовели. Да, это небольшие изменения. Она по-прежнему была обычной и ничем не примечательной, но, по крайней мере, выглядела здоровой.

Наигранно улыбнувшись девушке в зеркале и снова осмотрев зубы, она открыла дверь и выключила свет.

Бросив взгляд на отражение комнаты в темных окнах, Белла направилась на кухню, отбрасывая с лица непослушные волосы. Ей действительно начинало нравиться это место. Уединенное, уютное и до того простое, что казалось скромным… похожее на номер в мотеле, но очень домашнее.

Она схватила стакан со стойки, вылила оттуда растаявший лед, затем распахнула холодильник и вытащила из дверцы литр диетической колы, которую она купила, чтобы добавлять в ром. Придержав ногой дверцу, она налила колу в стакан, а затем поставила бутылку на место, одновременно с этим открывая морозильную камеру и вытаскивая лоток со льдом.

Бульк-бульк, пшшш-пшшш…

Она вернула лоток на место прежде, чем дверца холодильника успела захлопнуться. Сделав глоток, по привычке подняла взгляд на полупустую бутылку рома, стоявшую на холодильнике. Быстро покачав головой, она развернулась на пятках и пошла обратно в комнату, сделала еще один глоток шипящей газировки и фыркнула от ударивших в нос пузырьков.

Она со вздохом остановилась возле стола и поставила стакан, глядя на сигареты. Пачка была куплена неделю назад, и — она открыла коробку и лениво встряхнула содержимое — у нее осталось еще пять штук.

— Ты крута, — пробормотала она себе под нос.

С удовлетворенной улыбкой Белла бросила пачку на стол и направилась к дивану, чтобы взять покрывало со спинки, а затем перепрыгнула через две ступеньки к кровати, забирая телефон с тумбочки. Остановившись, чтобы подхватить со стола кока-колу, она пошла к раздвижной стеклянной двери.

Конечно, ее успех был не только ее успехом — ну, разве что в том, что касалось выпивки. Но волку, похоже, не нравился запах сигарет, и она обнаружила, что воздерживается от курения после обеда, чтобы подготовиться к встрече с ним.

Он приходил каждую ночь.

Он. В тот первый раз она думала о нем в среднем роде, «оно» — животное. Но после разговора с Сетом и проводя со зверем каждую ночь, она поняла, что волк Джейкоба определенно был разумным, поэтому «он». И он сделал ее жизнь сносной.

Она не знала, что с ней стало бы без него.

Белла не видела Джейка с того позорного вечера в баре. Откровенно говоря, она даже не хотела его видеть. Он был злым, жестоким и полным ненависти, и настолько ужасно искореженным, что это не укладывалось в голове. Но она не могла ему помочь, пока сама была в таком дерьме. Леа помогла ей в этом разобраться.

Белла расстелила покрывало на шезлонге и села, закутавшись в него, потягивая колу и наблюдая за лесом.

К тому же, две недели назад ее отец вернулся из медового месяца в таком виде, будто… ну, словно он только что вернулся из медового месяца (читай: ухмыляющимся дураком).

Но это продлилось недолго.

Она встретилась с ним в закусочной (в общественном месте) — и то, как его лицо темнело, когда она рассказывала ему о запечатлении, было похоже на ускоренную прокрутку смены дня и ночи. Она подумывала подождать и рассказать ему, когда сама во всем разберется, но Белла взяла на себя обязательство, по возможности, не лгать. Если бы она не солгала об Эдварде, ее отец наверняка заступился бы за нее.

Тем не менее…

После этого она больше никогда об этом не говорила. Чарли считал, что ей следует вернуться в Сан-Франциско, и каждый раз, когда они виделись, пытался ей это доказать. Его пламенные отцовские чувства не позволяли ему разобраться в этой сложной ситуации. Он замечал только то, что Джейкоб стал неисправимым бабником и очень жестоким человеком, и каждый раз разговор с ним заканчивался словами: «Я ни за что, черт возьми, не позволю своей дочери…!» (сопровождавшимися красным лицом, вздувшимися венами и брызжущей слюной).

Ну, в общем, вы поняли...

Это заставило Беллу осознать, что он был рад ее возвращению только потому, что хотел видеться с ней чаще и полагал, что Джейкоб зашел слишком далеко, чтобы это можно было исправить. И это сделало два воскресных обеда в его доме с ней, Сью и Сетом, весьма неловкими.

Она обнаружила, что Сет может быть довольно хорошим союзником, помогающим сменить тему, когда все выглядело так, будто пиздец не за горами.

И, опять-таки, Сью. Белла раньше не понимала, насколько сложны были некоторые моменты в их доме, и как замечательно Сью умела становиться Швейцарией, даже будучи одной из самых высокопоставленных старейшин в Совете квилетов. С тех пор, как Белла уехала, отношения между Билли и Чарли в лучшем случае можно было назвать натянутыми.

Прежде Белле казалось, что она испортила всем жизнь, но она научилась не быть настолько нарциссичной — они оставались взрослыми людьми, которые сами принимали решения.

Все это сильно ее огорчало.

Однако, это было самое худшее. В остальном, казалось, все не так уж и плохо. Ее времяпровождение с отцом начинало налаживаться по мере того, как он видел, что она не пытается броситься в объятия Джейкоба. Она целыми днями дремала или работала над книгой по органической химии, крайний срок сдачи которой был в начале следующего года — и официально у нее все еще оставалось два месяца отпуска. К тому же, у нее были ночи...

Как эта.

При первой же желтой вспышке в лесу на ее губах расплылась улыбка. Сделав еще глоток колы — и пролив ее из обоих уголков рта, потому что было трудно пить, улыбаясь, — она соскользнула с кресла. Белла поставила стакан на подлокотник и машинально вытерла рот кулаком, хватая телефон и засовывая его в задний карман. Сдернув покрывало со стула, она сунула его под мышку и медленно двинулась через террасу.

Она не могла удержаться от дрожи из-за ночного летнего холода, но мерзнуть ей оставалось недолго. Волк стоял за линией деревьев, серьезно глядя на нее желтыми глазами, пока она спускалась по лестнице. Она старалась придать языку тела расслабленность и открытость — ему не нравилось, когда она была напряжена.

Белла медленно шла по лужайке, трава под ее ногами была пушистой и холодной. Примерно на полпути между лесом и террасой она стянула с себя покрывало и раскинула его, как парус, на траве.

Упираясь ладонями в шорты, она ступила на него и опустилась на колени, усаживаясь на пятки.

И склонила голову.

Она рассеянно смотрела на свои колени, ожидая его. Обычно это занимало несколько минут, но с каждым разом становилось все быстрее. Потребовалось больше недели, чтобы волк привык к ее присутствию — он никогда не уходил, но все время пятился, подвывал и расхаживал взад и вперед от волнения. Белла старалась не торопиться, успокаивая его, как могла. К настоящему времени волк уже услышал устный пересказ всей ее жизни, поэтому она начала ему петь.

К счастью, его, похоже, не беспокоило то, что у неё не было абсо-блять-лютно никакого голоса. Несмотря на это, она любила петь, и волк являлся, вероятно, единственной аудиторией, которая готова была ее слушать.

Краем глаза она заметила, что он приближается, и богатый рыжеватый мех мерцает и колышется при каждом его легком шаге. Он кружил вокруг нее, и Белла улыбнулась, почувствовав на своем плече теплую струю воздуха. Затем холодный влажный нос зарылся ей в шею, сопя под волосами.

Белла хихикнула, и волк ответил тихим рокотом, продолжая свое неумолимое исследование — теперь он знал, что это был звук радости. Она не двигалась, пока он обнюхивал каждый сантиметр ее тела и медленно кружил над ней, сунув морду ей в шею, обдувая теплым влажным воздухом руки, проводя холодным носом по ногам, и, наконец, остановившись прямо перед ней. Он обнюхал ее спереди, горячо выдыхая сквозь ее майку на живот и между грудей.

Затем его морда уткнулась носом ей в подбородок и приподняла ее лицо. Он уже знал, что ей не нравится, когда он обнюхивал ее промежность, а она узнала, что ему не нравится, когда она смотрит ему в глаза, если он не готов. Но сейчас…

Белла посмотрела в эти торжественные горящие глаза.

— Привет, Джейкоб, — прошептала она.

Огромный волк был бы выше нее ростом, если бы поднял голову, но он этого не делал. Он держал морду опущенной, прижав уши назад, в позе, демонстрирующей дружелюбие, и наклонившись носом к ее носу. Нюхая ее лицо, он несколько раз лизнул ее с мягким, окутывающим рокотом. Казалось, он исходил не от зверя, а из воздуха вокруг него, который гудел от звука, слишком низкого для ее уха.

Затем он приблизился и медленно, почти чувственно, потерся челюстью об ее щеку.

— М-м-м.

Вздох удовольствия сорвался с ее губ, когда она гладила и ласкала массивную голову зверя. Горячий язык скользнул по шее, когда он обнюхал ей челюсть сначала с одной стороны, а потом с другой.

Легонько заскулив, волк улегся на одеяло и ткнул Беллу мордой в висок.

Она открыла глаза, которые сами собой закрывались, и, прихватив щетку для волос, подползла на коленях поближе, пока зверь устраивался удобнее.

Белла придвинулась к нему и упала на его большую бочкообразную грудь, уткнувшись лицом в густой мех на его шее.

— М-м-м, — протянула она, — ты так хорошо пахнешь.

От него совсем не пахло животным — потому что он им и не был — он пах туманным лесом и соснами… так же, как Джейк, но с добавлением чего-то таинственного и дикого.

Она обвила руками его шею, насколько смогла дотянуться, и просто лежала так какое-то время, получая утешение от тихого успокаивающего биения его сердца и ровного дыхания, которое каким-то образом выделялось из его удовлетворенного рокота.

Так она и пережила последние три недели.

Только благодаря этому.

Это была лишь часть его, но она была здесь, и Белла старалась радоваться всему, что у нее есть. Она решила хотеть то, что у нее было — поскольку она приходила к выводу, что, по всей вероятности, у нее никогда не будет того, чего она хотела.

А она хотела его полностью.

Белла задавалась вопросом, помнил или видел ли он то, что происходило здесь (в чем она сомневалась), когда волк захватывал над ним власть; но даже если и нет, она надеялась, что это приносит хотя бы немного покоя в его истерзанное сердце.

Вздохнув, она отстранилась, села на покрывало рядом с ним, скрестив ноги, и взяла расческу, наблюдая, как волк переворачивается, обвиваясь вокруг нее. С нежной и грустной улыбкой она перекинула волосы через одно плечо и начала расчесывать свои длинные спутанные кудри, наблюдая, как он успокаивается. Его тяжелый хвост шлепнул ее по бедру, а голова повернулась, чтобы еще раз ее обнюхать.

А потом он начал ее облизывать.

Именно по этой причине она носила майку и шорты — несмотря на то, что летними вечерами в штате Вашингтон было прохладно. Его теплый бархатный язык коснулся ее бедра, лаская кожу длинными, заботливыми и чувственными движениями. К счастью для нее, язык Воина Духа не был липким, как у собаки. Влага просто испарялась с ее кожи, словно вода.

Белла перекинула волосы через другое плечо и еще некоторое время расчесывала их, пока зверь облизывал ее голени, удовлетворенно прикрывая свои неотступно следящие за ней глаза. Это стало их маленьким ритуалом. Он вылизывал каждый миллиметр кожи, который она позволяла, а затем Белла отвечала на услугу и ухаживала за его шерстью. Это расслабляло их обоих и было странным, но объединяющим опытом.

Она положила расческу, расправила волосы на плечах и стала наблюдать, как он наклоняет голову, чтобы добраться до ее ступней. С легким писком она пошевелила пальцами ног, зверь совершенно равнодушно поднял голову и лизнул ее в рот, как источник этого звука. Белла закрыла глаза и наморщила нос, а он прошелся языком по ее лицу, а затем перешел к шее.

Вытерев лицо ладонью, она легла спиной на его неподвижный бок и вытянула ноги перед собой. Волк воспользовался сменой положения и снова переключил внимание на ее ступни.

Она с нежностью наблюдала, как закрываются его глаза, и он, казалось, теряется в этом исследовании своим языком каждого миллиметра открытой кожи. Белла тоже прикрыла глаза.

Это должно было быть отвратительным — тем более что Белла всегда щепетильно относилась к любым телесным жидкостям — но почему-то… не было. Напротив, она успокаивалась и утешалась. Это вызывало мурашки по коже, и заставляло кровь течь лениво и тепло.

Однако когда он дернул ее за шорты, она открыла глаза.

— Нет, Джейкоб, — мягко сказала она.

Его глаза тоже открылись, глядя на нее. Морда была отведена назад в гримасе преувеличенной настойчивости, а его устрашающие клыки оставались требовательно сомкнутыми на клочке ткани.

Белла покачала головой.

— Нет, — снова пробормотала она, протягивая руку и нежно проводя рукой по его лбу.

Он отпустил ее, а затем снова лизнул в лицо и перешел к шее и рукам. Научиться сближаться друг с другом было небыстрым процессом. Когда они начали ухаживать друг за другом около шести ночей назад, она была одета в длинные штаны и свитер, что было разумно на прохладном ночном воздухе. Волк фактически оторвал ей рукав, отчаянно пытаясь добраться до кожи. Это напугало ее, и она сбежала. В свою очередь, ее страх усилил волнение волка.

Испугавшись, Белла попыталась вернуться в дом, но он не позволил ей. Он ходил вперед и назад между ней и лестницей с рычанием и воем до тех пор, пока Белла, рыдая, не рухнула на покрывало.

Волк боднул ее скрюченное тело своей мордой, он сопел и скулил над ней, а потом, наконец, ушел. Белла думала, что ушел. Но, подняв голову, она увидела, как он молча стоит на краю леса и смотрит на нее. Инстинкт подсказал ей, что уходить нельзя — она пообещала им, что больше никогда их не бросит. Поэтому она закуталась в одеяло и наблюдала за ним, и глубоко запрятанные слезы снова выплыли на поверхность — очевидно, это происшествие опять прорвало плотину.

Наплакавшись, она заснула.

И, проснувшись, обнаружила, что волк свернулся вокруг нее.

Следующей ночью она надела майку и шорты, и они продолжили искать компромисс. Она знала, что он хотел вылизать ее полностью, но это было бы слишком… странно.

Жужжание в кармане ее шорт заставило волка вскинуть голову в боевой готовности.

Белла быстро перевернулась, доставая телефон из кармана. Она держала его при себе, чтобы можно было рыться в интернете и читать ему разные вещи... к тому же, после того опыта со свитером она просто решила...

Леа.

В Нью-Йорке было около двух часов ночи. Сжав губы, она ответила на звонок, протягивая свободную руку, чтобы успокаивающе погладить волчью морду.

— Привет, — поздоровалась она мягким голосом, наблюдая за реакцией волка. — Все в порядке?

— Свон, — начала Леа, как обычно, без долгих предисловий. — Ты никогда не угадаешь, с кем я только что разговаривала по телефону.

Белла продолжала поглаживать мех на шее волка, он поднял голову, насторожив уши.

— Ладно...

— Угадай! — потребовала та.

— Ты только что сказал, что я ни за что не угадаю, — возразила Белла. — Зачем пытаться сделать невозможное?

Леа фыркнула. На самом деле фыркнула.

— Ты только что фыркнула? — Белла засмеялась. Волк наклонил голову в другую сторону, и Белла сочувственно поджала губы, продолжая гладить его по морде.

— Да ну тебя на хуй, — вздохнула Леа.

— Это было бы весело, — усмехнулась Белла.

— Ну, ты же вернулась к ненормальности, правда? — тихо засмеялась Леа. Белла расслышала за этим смехом подлинную заботу. Может, их дружба и начиналась из корыстных побуждений, но Леа стала настоящей подругой. И, формально, теперь она была ее сестрой.

— У меня все налаживается, — улыбнулась Белла, встретившись глазами с желтым взглядом волка. Он все еще немного волновался из-за этого телефонного разговора, но, по крайней мере, не психовал. Она легонько постучала его по носу, и теплый язык тут же высунулся, чтобы облизать ей пальцы.

— И слава Богу, мне уже надоело отвечать на твои пьяные телефонные звонки на рассвете, — пробормотала она. — Так угадай!

— Ну, Леа! — заныла Белла, ее глаза были расфокусированы, она продолжала бездумно поглаживать мягкий мех.

— Черт, ты такая кайфоломщица, — пожаловалась та. — Я только что разговаривала по телефону с Эмили.

Белла застыла, от шока у нее перехватило дыхание. Ее внимание полностью переключилось на разговор, хотя она и продолжала рассеянно гладить волчью шерсть.

— Гм, вау, — наконец ответила Белла.

— Скажи?! — Лия нервно рассмеялась. — Мне надоело смотреть, как ты убиваешь себя, и еще я немного беспокоюсь о том, что ты пытаешься замутить с Невероятно Блудливым Халком…

Белла весело рассмеялась и скрестила лодыжки, протянув руку, чтобы вцепиться в толстую шкуру зверя. Волк расслабился и засопел.

— Так вот, я решила, что она может что-нибудь посоветовать, — продолжила Леа. — Ну, знаешь, из опыта тех времен, когда у Сэмми сорвало крышу.

Белла моргнула. Она даже не подумала об этом — была слишком занята, пытаясь удержаться на плаву.

— И она посоветовала? — шепотом спросила Белла.

Волк лизнул ее под мышкой, Белла с писком поежилась, а затем рассеянно откатилась на бок, переложив телефон к другому уху. Волк казался совершенно довольным таким поворотом событий и начал лизать ее икры.

— На самом деле, да, — тихо ответила Леа. — Ну… вроде того. Я имею в виду, что Сэмми не заходил так далеко, как Джейк, и это было… — она замолчала, очевидно пытаясь (впервые в жизни) найти деликатный способ выразиться. — Это было по-другому, понимаешь?

Белла зажмурилась, стараясь не впадать в самобичевание. Она слишком долго играла в эту игру.

— Ага, — выдохнула она. — Так что сделала Эмили?

— Ну, вообще-то, это кое-то, чего она НЕ сделала, — загадочно ответила Леа. — И я не знаю, стоит ли это делать тебе, но я подумала, что все равно должна рассказать тебе правду, потому что я очень классная!

— Да, Ли, — улыбнулась Белла. — Я очень ценю то, что ты для меня делаешь.

Она знала, как сильно подруга ненавидит свою кузину. Леа помолчала несколько секунд.

— Ты знаешь, это было здорово, Свон, — тихо призналась Ли, очевидно догадываясь, о чем она думает. — Очень хорошо. Мы с Эм решили попробовать начать сначала.

Белла улыбалась во весь рот, но ничего не ответила — Ли было трудно показывать свою уязвимость, поэтому лучшее, что можно было сделать, когда она внезапно ослабляла свою оборону — это не подавать виду.

— Так чего же она не сделала? — мягко спросила Белла, в то время как горячий язык ласкал ей колени, вызывая мурашки на ее бедрах.

Леа вздохнула так глубоко, что микрофон зафонил:

— Сэм в то время взбесился, после... после инцидента. Эм, в конце концов, приняла запечатление, но он все еще был помешан на защите. Она описала это так же, как ты — волк и мужчина как бы разделились. У него было что-то вроде супер-ПМС или синдрома дефицита внимания. В общем, он оставался занозой в заднице.

Белла задумчиво нахмурила брови, и снова переложила телефон в другую руку, попутно отталкивая сопящую морду от своей задницы. Она немного приподняла майку, чтобы отвлечь его, и волк радостно устремился на новую территорию.

— Но она сказала, это произошло, потому что волк был в ярости, или свихнулся, или типа того, и поэтому Сэмми не мог его контролировать, — проворчала Леа — она, должно быть, устраивалась поудобнее. Похоже, решила прилечь. — Он был первым, кто прошел обращение, поэтому Совет пытался помочь.

Белла рассмеялась. Опираясь на рассказы Джейка того времени, она составила не слишком высокое мнение о Совете из солидарности с ним. Он был возмущен тем, что рассказы старейшин не смогли их подготовить… ни к чему.

— Да, они те еще помощники, правда? — понимающе проворчала Леа. — Но, так или иначе, Билли пришел к ней с идеей, которая, как он думал, могла сработать.

Она остановилась, и Белла облизнула губы.

— Просто скажи мне, Ли, — нетерпеливо фыркнула она.

— Я не думаю, что тебе стоит это делать, Белла, — тихо проговорила Леа. Она называла ее по имени только тогда, когда беспокоилась о ней. — Я даже не знаю, зачем я тебе это говорю.

Волк теперь копался у нее под майкой и дул горячим влажным воздухом в спину, сопя носом и полизывая. Это было приятно.

— Потому что ты очень хороший друг, — мягко ответила ей Белла.

Любой намек на нежность был вернейшим способом подтолкнуть Леа к следующей теме, и это сработало, как заклинание.

— Ну, Билли сказал, что есть один способ успокоить волка, — пробормотала она. — И это может помочь парню остыть, но имеет много причудливых побочных эффектов — вот почему Эм этого не сделала. И Сэм, в конце концов, смог собраться после того, как Джаред обратился, и ему пришлось взять на себя ответственность. Так что, возможно, просто нужно время для…

— Леа! — раздраженно застонала Белла. При звуке ее голоса волк дернул головой, и майка поползла по швам. Он ткнулся мордой ей в шею, и Белла успокаивающе погладила его нос, пока он сопел у нее под ухом.

— Черт, ты там что, мастурбируешь или что-то в этом роде? — рассмеялась Леа. — Довольно странно...

Белла закатила глаза и осторожно оттолкнула волчью морду от телефона.

— Ты тянешь время, — мягко произнесла она.

— Ладно, — Леа, казалось, пыталась взять себя в руки. — Билли рассказал, что она может попросить Сэма отметить ее.

Это откровение тяжело повисло в воздухе.

Можно подумать, Белла вообще поняла, о чем идет речь.

— Отметить, типа как маркером или фломастером? — сухо осведомилась Белла. В конце концов, глупый юмор был ее фишкой.

Леа рассмеялась:

— Только ты могла сморозить подобное!

— Не важно, — фыркнула Белла. Лишь Джейкоб ценил ее комедийный гений.

— Нет. Не. Фломастером, — проговорила Ли, подчеркивая каждое слово, будто разговаривала с маленьким ребенком. — Это волчьи повадки. Она не вдавалась в детали и, честно говоря, я не особо хотела их услышать. Но, если уж мы говорим об извращениях, то метка — это когда он кусает тебя определенным образом во время совокупления.

Глаза Беллы расширились, и ее рука упала с головы волка.

— И что она делает?

— Ну, в двух словах, Свон, — саркастически сообщила Леа, — она делает тебя собственностью. Его собственностью. Билли сказал ей, что волкам свойственно отмечать свою половинку таким образом, потому что они собственники. И мы все это знаем, — фыркнула она.

Белла перевернулась на спину и снова переместила телефон к другому уху. Она знала, что это правда — Джейкоб взбесился при виде помощника шерифа, Джерри и бармена, а сам в это время наслаждался минетом во дворе за банкетным залом.

М-да...

— И как это может помочь? — спросила она, ее разум уже устремился вперед, выстраивая догадки.

— Ну, это, по-видимому, успокаивает волка, потому что с этих пор ты принадлежишь ему, — пробормотала Ли. — И это остужает парня, потому что это, типа, вуду-связь.

— Как запечатление? — Белла нахмурилась, взглянув туда, где волк опустил морду на покрывало и пристально смотрел на нее. Оставалось надеяться, что Джейк всего этого не услышит, но она совершенно точно не могла просто встать и уйти.

— Как запечатление c рейтингом 18+, — в ее голосе Белла слышала ухмылку. — Но, очевидно, метка — непростое дело. Это редко случается, и ты должна получить разрешение от Вождя и все такое — разве это не достаточно сдерживающий фактор?

Да, это было хреново. С Билли она не разговаривала уже восемь лет.

— Ладно, и в чем подвох? — вздохнула Белла, снова скрестив лодыжки, и провела пальцами по густой шерсти волка.

— Хм, ну, — сдержанно заметила Леа, — практически, во всем.

— Что?

— Все дерьмо достается девушке, — тяжело вздохнула она. — Но, по крайней мере, кое-что боги сделали правильно — она сама должна попросить волка сделать это, иначе эти уроды кусали бы каждую сучку в поле зрения.

Перед закрытыми глазами Беллы возник образ Джейка с той девицей в баре.

— Потому что, как я уже сказала… ты — его собственность, — с отвращением выплюнула Леа.

— Например, в чем?

— У тебя не может быть детей ни с кем другим, но он может трахаться, с кем захочет. Ты не можешь уйти, и ты не можешь разрушить связь, — выдохнула она. — И, если он умрет, то ты — тоже.

Глаза Беллы широко раскрылись, а брови подпрыгнули к линии волос.

Почти минуту никто из них ничего не говорил.

— Белла, я действительно не думаю, что тебе стоит это делать, — тихо сказала Леа.

Белла задумчиво покусала губу, размышляя.

— Но ведь волчья часть Джейкоба тянется ко мне, — пробормотала она, ее взгляд метнулся в сторону зверя, удовлетворенно закрывшего глаза. — Это может помочь и другой его части.

— А. Может. И. Нет, — каждое слово Ли звучало, как удар. — Свон, ты что, хочешь быть прикованной к этому засранцу на всю свою жизнь? У парня проблемы с контролем гнева, и он засовывает свой член в любую дырку…

— Леа! — поморщилась Белла. Ну, хорошо — она говорила правду, но... черт подери. Белла вздрогнула.

— Называя вещи своими именами, Свон, — цыкнула Ли, — Джейк в полном дерьме. Ему может стать немного лучше, ненадолго — но тот, кто был бабником, избивающим жену, навсегда...

— Он никогда не причинял мне вреда, — прервала ее Белла.

— И, тем не менее, — продолжила Леа, — эмоциональное насилие, втаптывание тебя в грязь, постоянный контроль — слушай, ты уже проходила через это с пиявкой!

Белла закрыла глаза и прикрыла их рукой.

— Я говорю о том, Белла, — голос Ли стал резким и твердым, — что это — огромная жирная гребаная красная линия. Пересечешь ее — и окажешься в полном дерьме. Он злобный, облажавшийся чокнутый мудак, и может ненароком убить тебя, если у него случится неудачный день.

Белла глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула через нос, роняя руку вниз. Подняв голову, она встретила взгляд ярко сияющих золотых глаз, смотрящих на нее.

— Но Джейк раньше таким не был, — шепотом возразила Белла, ее сердце болезненно сжималось с каждым произнесенным словом. — Он не такой.

— А теперь он именно такой, — подчеркнула Леа. — Он изменился, Белла. И никогда больше не станет тем мальчишкой, которого ты помнишь.

Это была абсолютная правда. Господи, это правда!

Белла всхлипнула и поняла, что на ее ресницах скапливаются слезы. Одна из них упала и потекла по щеке. Она стерла ее костяшкой пальцев. Но после нее набежала еще одна, а затем еще и еще. Белла фыркнула и хлопнула себя по лицу.

— Эй, — промурлыкала Леа. — Все в порядке. Послушай, — мягко сказала она, — у тебя есть в запасе эта возможность. Просто не делай ничего сейчас... продолжай жить так, как живешь.

Белла безмолвно кивнула, всхлипывая, у нее перехватило горло.

— Как ты думаешь, — ее слова прервались спазмом. Она вздохнула… и попыталась еще раз. — Как ты думаешь, сердце человека может измениться? — она снова всхлипнула.

— Блин, ты сейчас похожа на лягушонка Кермита⁽¹⁾, — насмешливо проговорила Леа.

Белла хрипло рассмеялась и вытерла глаза, ее дыхание прерывалось, но она попыталась взять себя в руки.

— Чика, я не знаю, — искренне ответила ей Леа. — Джейк стал подонком. Раньше он был очень хорошим парнем… но из-за этого дерьма с волком...

— Нет, это все из-за меня! — после этого утверждения она снова разразилась рыданиями. — Я...

— Эй, — строго прервала ее Лея, — тебе, черт побери, было восемнадцать! Разумеется, ты облажалась… а кто нет в этом возрасте? Блядь, вот я, например, только начинаю взрослеть и разговаривать со своей кузиной, которая пережила через такое глубокое дерьмо, а все, что я сделала, чтобы ей помочь — подкинула еще!

Молчание.

Это признание было подарком. Знаком поддержки и доверия. Белла сохранила его в своем сердце.

— Спасибо, Леа, — прошептала она.

— Ну… да… — она откашлялась.

— Люблю тебя, — ласково проворковала Белла сквозь сжатые губы.

— Бляяя, Свон, — прорычала Ли.

Белла беззаботно рассмеялась.

— Нет, серьезно... — сказала она довольно... на самом деле, серьезно. Она оставила предложение незавершенным и зашла с другой стороны. — Так как же его надо попросить?

— Без понятия, — проворчала все еще возмущенная Леа.

— Надо попросить волка? — догадалась Белла, приподняв бровь. И, между прочим, этот самый волк продолжал смотреть на нее серьезными глазами, и она предположила, что это означает «нет».

— Какую часть «без понятия» ты не уловила?

— Она — такая злюка, да, Джейкоб? — прошептала она волку детским голоском, почесывая его за ухом.

— Что?

— Он здесь, со мной, — ответила ей Белла, улыбаясь тому, как рефлекторно дернулось его ухо, хотя этот суровый взгляд не дрогнул ни на секунду. — Волк, а не Блудливый Халк, — добавила она со смешком.

— В самом деле? — Леа вздохнула, совершенно выбитая из колеи этим заявлением.

— М-м-м, — промурлыкала Белла, наклонив голову, и провела пальцем по волчьей морде. — Ладно, я подумаю об этом. Спасибо, Ли. Эй, у тебя завтра съемки?

— Ага, — простонала та. — Хорошо, что такой горячей красотке, как я, не нужен сон красоты, правда?

— Кстати, о горячем, ответь мне по-быстрому… — Белла наморщила нос, смущенная тем, что весь их разговор был посвящен ей. — Как у тебя дела с Джосайей?

— М-м-м, хорошо. Дела идут ооочень хорошо… — она протянула слова с непристойной истомой. — Как раз сейчас я слышу, как Джози храпит в спальне. Я сильно вымотала его сегодня вечером.

— Избавлялась от излишков энергии перед разговором с Эм? — улыбнулась Белла.

— Именно, сестренка! — Леа застонала и села. — Если серьезно, то даже не думай обо всем этом дерьме, — пробормотала она. — Ты сама едва пришла в себя от того дурдома, через который прошла.

Белла надула губы.

— Ладно, — рассеянно ответила она.

— Ты ведь не собираешься меня слушаться?

— Ни за что, — усмехнулась Белла.

* * *

Придерживая руль большими пальцами, Белла пошевелила остальными, пытаясь избавиться от судороги, сводящей ее руки из-за мертвой хватки, с которой она вцепилась в управление своей старенькой «Тойотой». Она выдохнула, раздув щеки, и поерзала на сидении. По этим проселочным дорогам машина могла ехать со средней скоростью тридцать миль в час, а ее сердце сейчас билось со скоростью миллиард миль в час.

Леа, вероятно, надеялась, что она подождет немного дольше двадцати четырех часов прежде, чем принять решение.

Вряд ли Джейк услышал то, что она выяснила, прежде чем удалился… неизвестно куда. Но если бы он случайно узнал, понял бы, как долго она выжидала… колебалась… сомневалась. Всю прошлую ночь Белла говорила об этом с волком, медленно и задумчиво поглаживая его шерсть.

Конечно же, она собиралась это сделать.

Разумеется, это было опрометчиво, неразумно, глупо, недальновидно — и еще куча гребаных прилагательных, которые обычно используют люди, если видят, что ты принимаешь решение сердцем.

Но Джейкоб сказал об этом прямо: он мечтал, что она полюбит его достаточно сильно, чтобы рискнуть.

Что ж, она готова.

Речь шла о доверии, вере и безоговорочном принятии — словом, о любви. Настоящей: всепоглощающей, сумасшедшей, болезненной преданности, готовой хвататься за любые шансы. Шансы, которые могли уничтожить ее как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

Джейкоб всегда использовал такие шансы.

Белла ехала по извилистой дороге через лес, небо погружалось в сумерки. За неимением лучшего, у нее появилась безумная догадка, что, поскольку волк приходит только по ночам — а сам Джейкоб назначил ей встречу рано вечером — возможно, это лучшее время для того, чтобы попытаться. Вдруг это похоже на Джекила и Хайда, когда человек держит контроль днем, а волк — ночью? В этом был смысл, поскольку их природные родичи-животные вели ночной образ жизни. И тогда время на границе дня и ночи, возможно, было тем промежутком, когда между человеком и зверем устанавливался наилучший баланс.

Дорога не освещалась, и ей приходилось ехать медленно, объезжая выбоины и следы плохого ремонта, свидетельствующие о нужде и бедности, которой были отмечены дороги резервации. Она приезжала сюда всего пару раз с тех пор, когда в течение нескольких лет пыталась поговорить Джейкобом. Его никогда не оказывалось на месте — и он ни разу не объявился, независимо от того, насколько долго она его ждала.

Конечно, теперь, когда она, благодаря любезности Сета поняла, что он «всегда знает, где она» (что бы это ни значило), Белла догадывалась — Джейк просто избегал ее. Она размышляла, поступит ли он так же и на этот раз.

Испытывая болезненное возбуждение, она лихорадочно облизнула губы. Она была довольна принятым решением, но многое все еще оставалось неизвестным.

Найдет ли она его? Что он скажет? Готов ли он это сделать? Каково это будет, когда он это сделает?

И, наконец, откроет ли ей дверь его отец?

Белла свернула на подъездную дорожку к дому, вид которого ударил по ней воспоминаниями и заставил задохнуться от боли. Маленький, обшитый досками, красный домик Блэков содержался в отличном состоянии. Крыша была новой, белая отделка свежей, все линии аккуратными — все это свидетельствовало о хорошем ремонте. Дом оказался таким же, каким она его запомнила.

По хрустящему гравию Белла подъехала к дому и припарковалась, оставив двигатель работать.

Вот и всё.

Она решительно повернула и вытащила ключи, со звоном сжав их в ладони, затем вдохнула, медленно и глубоко, пока не почувствовала, что легкие вот-вот лопнут. Сердце колотилось о ребра — она выдохнула воздух сквозь сжатые губы.

Белла толкнула дверцу машины и выскользнула из нее.

Тихонько закрыв за собой дверь, она вытерла руки о джинсовые шорты — ожидая, не выйдет ли кто-нибудь на крыльцо. Поскольку этого не произошло, Белла медленно, размеренно зашагала к пандусу, наблюдая за входной дверью.

Пикап Билли был здесь, как и другая машина, которая, как она догадалась, принадлежала Тиффани. По словам отца, мать Эмбри жила с Билли последние пять лет — у них была долгая и болезненная история, у которой, по крайней мере, оказался счастливый финал, что нечасто случается в подобных ситуациях.

Белла рассмеялась. Может быть, Джейкоб унаследовал свое распутство от отца?

Сунув руки в задние карманы шорт, она медленно поднялась по потертому от частого использования пандусу. На крыльце, слабо позвякивая, висела музыка ветра, а половицы тихонько скрипели под ее ногами.

Белла остановилась у сетчатого экрана и некоторое время смотрела на него, сжав губы. Внутри слышались звуки телевизора, шум воды и звон посуды.

Последний шанс сбежать, Белла.

Но она уже достаточно бегала в жизни, пора было сделать шаг и занять свою позицию.

Вытащив руку из кармана, она постучала по экрану. Покосившийся и расшатанный от множества ударов, он слегка потрескивал от ее усилий.

Убрав руку обратно в карман, она скромно отступила назад и услышала шаги по полу. Дверь открылась, и к экрану подошла женщина средних лет. Белла никогда не встречалась с матерью Эмбри, но узнала ее по субботней вечеринке — она ни на минуту не отходила от Билли. Ее каштановые волосы были зачесаны назад с лица, которое принадлежало человеку, много работавшему и познавшему боль, но наконец-то обретающему покой.

Женщина моргнула добрыми мягкими глазами — в точности, как Эмбри.

— Чем могу помочь? — спросила она, вытирая руки полотенцем.

Белла неловко приподняла плечи.

— Гм… ммм, — отважно и вдохновенно начала она тоном женщины, привыкшей держать жизнь за яйца. — Билли здесь? — и нахмурилась в замешательстве. — Ой, я Белла Свон, — быстро добавила она.

От узнавания глаза женщины мгновенно округлились — это было почти комично. Она быстро оглянулась через плечо, а затем повернулась с вежливой улыбкой и заметно более холодным тоном:

— Конечно, — она толкнула экран и отошла в сторону. — Заходи. Я Тиффани.

— Спасибо, — нервно улыбнулась Белла, переступая порог. Она вошла в дверь, чувствуя себя еще более неудобно, чем обычно в чужом доме, хотя практически выросла здесь.

Перекинув полотенце через плечо, Тиффани закрыла экран, но оставила дверь открытой.

Белла не обратила на это внимания. В другом конце комнаты на диване сидел Билли Блэк. Он наблюдал за ней со своей фирменной бесстрастностью.

— Давно не виделись, Белла, — сказал он тем глубоким голосом, который прежде заставлял ее хотеть положить голову ему на колени и услышать сказку.

— Я знаю, — прошептала она, сжав кулаки в задних карманах.

— Почему бы тебе не присесть и не рассказать мне, как ты поживаешь? — предложил он с той медленной мягкой интонацией, которая была одинакова, независимо от того, проводил ли он собрание Совета старейшин или сидел в лодке на озере в ожидании поклевки. Он взглянул на Тиффани. — Милая, можешь дать нам минутку?

Женщина повернулась, попытавшись улыбнуться шире, но улыбка треснула и рассыпалась. — Тебе принести что-нибудь из напитков?

— Нет, спасибо, — плечи Беллы сжались еще сильнее. Боже, она как будто вернулась на десять лет назад. Ради всего святого! Ей было двадцать восемь, она прошла через ад и вернулась оттуда, она была взрослой и принимала самое важное решение в своей жизни.

Глубоко вдохнув, Белла расправила плечи, прерывисто выдохнула и попыталась найти устойчивую почву. Она смотрела, как Тиффани выключила телевизор и вышла, в комнате воцарилась тишина, и атмосфера мгновенно разрядилась.

Бросив взгляд на Билли, женщина исчезла в коридоре.

Белла проследила за ней глазами — по большей части, чтобы оттянуть разговор. Наконец, обернувшись, она обнаружила, что Билли внимательно за ней наблюдает.

— Сядь, Белла, — произнес он, похлопывая по дивану.

Белла даже не попыталась улыбнуться. Она двинулась через комнату, которая за двадцать лет практически не изменилась. На стенах в рамках висели старые школьные фотографии близнецов и Джейкоба вместе с коллажами из детских фотоснимков — на многих из них была она сама. Несколько спортивных трофеев Джейкоба стояли на полке из ДСП над телевизором.

Снаружи звучала причудливая мелодия музыки ветра, а старые часы с кукушкой на стене сухими щелчками отсчитывали секунды.

Белла прошла через комнату, и отец Джейкоба наблюдал за ней с невозмутимым спокойствием. Она медленно опустилась на дальний конец дивана и немного отодвинулась назад, ее глаза при этом оставались опущенными на колени.

Потирая руками бедра, она развернулась коленями к нему, откашлялась, подняла голову и встретилась с терпеливым взглядом Билли. Она совсем не знала, куда девать руки, поэтому натянула рукава на кисти и сжала их в кулаках.

— Как поживаешь, Белла? — буднично спросил он, будто ее присутствие в их доме было самым обычным делом.

Белла решила отказаться от светской беседы и подстраховки и сразу перейти к делу.

— Гм, — начала она и снова откашлялась. — Я пришла сказать вам, что собираюсь попроситьджейкобаменяотметить...

Как только слова добрались до ее губ, они просто выплеснулись наружу все сразу.

Глаза Билли расширились от удивления — что выглядело шокирующе на этом обычно бесстрастном лице — прежде чем он успел снова прикрыться маской спокойствия.

Преодолев это первоначальное препятствие, она сразу же почувствовала себя намного лучше. После этого надо было просто дождаться его реакции. Она уселась поудобнее и расправила плечи.

Оценивающие глаза Билли неторопливо пробежались по ее лицу.

— Понятно, — он поерзал на диване, развернулся в ее сторону и положил локоть позади себя на подлокотник. — Думаю, мне нужно спросить, почему.

Белла облизала губы.

— Потому что… — она замолчала, пытаясь выбрать, какую из множества причин сообщить ему. — Потому что я люблю его достаточно сильно, чтобы ухватиться за шанс.

Билли, казалось, заинтриговал ее ответ. Его лоб задумчиво нахмурился, когда он склонил голову.

— И какой же это шанс?

Прикусив губу, она несколько раз щелкнула языком. Белла не собиралась смягчать свои слова — здесь ей пригодились ее уроки честности.

— Есть шанс, что ему никогда не станет лучше.

Билли кивнул, задумчиво сжав губы.

— И если так и случится, как ты думаешь, на что это будет похоже?

Белла невесело рассмеялась.

— Точно так же, как сейчас — Джейк злится и хочет, чтобы я держалась от него подальше, а его волк приходит ко мне домой каждую ночь.

Он моргнул и еще немного приподнялся.

— Его волк приходит к тебе по ночам?

Белла кивнула, снова опустив взгляд на свои бедра.

— Мы… ну, я лежу на нем и разговариваю. И все такое…

Ей на самом деле не хотелось вдаваться в подробности их ритуалов — это казалось чем-то слишком личным.

— Это меняет дело.

Она подняла глаза и нахмурила лоб.

— Вот почему я хочу, чтобы он отметил меня — ради волка, — объяснила она.

Билли поджал губы, рассматривая ее.

— Белла, кто-нибудь рассказал тебе, что происходит после этого?

— Леа сказала, что это сделает меня его собственностью, — произнесла она. — Я не смогу иметь детей ни с кем и не смогу разорвать эту связь, — она сделала паузу, переводя дыхание. — И если он умрет, то и я тоже.

Глаза Билли скользили между ее глазами, и он медленно кивнул.

— И это то, чего ты хочешь?

— Ну… — нахмурилась она, глядя на колени и теребя край рубашки. — На самом деле, да.

Она снова посмотрела вверх.

— Это означает, что я выбрала его.

С долгим вздохом он поднял голову, и его глаза бегали по потолку в течение нескольких минут молчания.

Чувствуя себя немного комфортнее, Белла повернулась, откинувшись назад и приподняв колено на сидение. С Билли всегда было легко общаться, и это оказалось похоже на старые времена, будто она не была причиной безумия его сына.

Он наклонил голову.

— Ты делаешь это из любви? — тихо спросил он, нахмурив брови. — Или из чувства вины?

Белла нахмурилась, ее глаза метнулись в сторону, пока она обдумывала ответ. Она снова встретилась с ним взглядом.

— Возможно, в настоящий момент понемногу и того, и другого, — признала она. — Но я это хорошенько обдумала. Я вернулась, потому что скучаю по нему, люблю его и хочу, чтобы он был в моей жизни, — говорила она медленно и задумчиво. — Он собрал меня воедино после того, как я развалилась на части, и он поддерживал меня, несмотря ни на какое дерь… — она с гримасой оборвала себя. — Какие бы глупые ошибки я ни совершала. Он даже танцевал со мной в день моей с…

Поднимавшиеся по горлу эмоции захлестнули ее. Она сглотнула, сделав глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.

— Он был тем, в ком я нуждалась, — тихо сказала она, на мгновение закрыв глаза. Открывая их снова, Белла не пыталась приукрасить свои слова. — Теперь моя очередь, — прошептала она.

Несколько долгих секунд Билли просто смотрел на нее, по-настоящему потеряв дар речи.

Затем он медленно и почти с трепетом покачал головой.

— Дорогая, ты так сильно повзрослела.

Белла сглотнула — она была растрогана, и в носу у нее покалывало.

— Белла. Тебе нужно кое-что понять: я тебя не виню, — мягко сказал он. Опираясь руками, чтобы приподнять свое туловище, он с трудом придвинулся к ней и взял ее за руку. — Черт возьми, мы все делаем ошибки. Ты же знаешь, я тоже сделал их больше, чем следует, — его взгляд многозначительно метнулся по коридору.

— Ты была всего лишь маленькой девочкой. А Джейк — всего лишь мальчишкой, — его голос стал нежным. Успокаивающим. — Он тоже совершал свои ошибки — как можно сделать правильный ход, если у тебя нет всех карт?

Он крепче сжал ее руку и поднес к своему колену, глядя ей в глаза.

— Я говорил ему, что ты заслуживаешь знать, Белла.

Моргнув, она поняла, что они оба борются со слезами.

— Но время ушло, и это не исправит прошлого. Дорогая, — прошептал Билли, — он — мой сын, и я люблю его, но он не в себе. Его Воин Духа силен, он хороший Альфа и отлично справляется со своей стаей. Но я не горжусь им, как человеком, — он сделал паузу, облизывая красновато-коричневые губы. — Мой мальчик ушел, Белла.

Рыдания перекрыли ей горло, как ватные шарики. Пряча их подальше за твердыми губами, она судорожно вздохнула.

— Белла, — выдохнул он, гладя обветренной рукой ее щеку и нежно заправляя волосы ей за ухо. — Ты всегда была для меня, как дочь, — пробормотал он. — И я хочу, чтобы ты была счастлива. И в безопасности. — Билли остановился, поджал губы и похлопал ее по руке, — Он себя не контролирует. Я боюсь, что Джейк может причинить тебе боль, Белла, — он глубоко посмотрел ей в глаза, как бы проверяя, понимает ли она. — Он сломлен, милая. Твой Джейк не вернется.

Белла глубоко вздохнула, не сводя глаз с Билли. Такой теплый, терпеливый, добрый. Во многом похожий на своего сына. Она так по нему скучала.

Все разочаровались в Джейкобе: и его отец, и его стая. Все они говорили ей одно и то же. Она почувствовала грусть, гнев и желание защитить его, но в то же время она была напугана.

Белла села немного повыше и громко фыркнула:

— А ему вы тоже сказали, что я безнадежна? — тихо спросила она.

Брови Билли сдвинулись, и его взгляд скользнул по ее лицу. Затем он со вздохом закрыл глаза.

— Да, сказал, — прошептал он.

— Я больше не собираюсь его бросать, — проговорила Белла мягким голосом, но это было словно пастелью по бетону.

Его усталые глаза снова открылись.

— Не делай этого, — выдохнул он.

— Вы мне запрещаете? — спросила она, приподняв подбородок.

Билли глубоко вздохнул и отрицательно покачал головой.

Белла вырвала свою руку из его и быстро вытерла набежавшие слезы. Коротко кивнув, она встала.

— Спасибо.

Билли откинулся на спинку дивана, наблюдая за ней встревоженными глазами.

Белла мгновение смотрела на него, а затем снова уткнулась взглядом в пол. Ее мысли путались, а эмоции бурлили. Но она понимала, что ей нужно спросить его еще кое о чем. Жар бросился к щекам, и она, прищурившись, подняла глаза.

— Гм, — она встала на ноги. — Как это делается?

Билли поперхнулся.

— Я имею в виду, как нужно спрашивать, — быстро исправилась Белла.

Кашлянув несколько раз, он взглянул на нее своими мерцающими глазами. У Беллы вырвался нервный смешок, и она засунула руки в задние карманы, подавляя улыбку.

— Ты просто должна попросить его, — сказал ей Билли, ее легкомыслие быстро испарилось под его серьезным взглядом. — Но, милая...

— Типа, просто... спросить? — Белла наморщила нос. Так же, как и запечатление, это было так… разочаровывающе обыденно. Она ожидала какой-то церемонии, или особых слов на квилетском языке, или какого-то волчьего шаманства.

Билли рассеянно кивнул, его глаза изучали ее лицо.

— Джейка в человеческом обличье, верно? — проверила она еще раз. — Потому что волк не понимает разговоров.

Он еще немного посмотрел на нее, а затем закрыл глаза, склонив голову.

— Когда ты будешь говорить через Джейкоба-человека, волк поймет.

Белла неуверенно обхватила себя руками.

— Что, если он скажет нет? — тихо спросила она.

Билли испустил шипящий вздох сквозь зубы, а затем поднял глаза.

— Решает волк, — прошептал он. — И, похоже, он уже сделал свой выбор.

Покусав губу, она на мгновение взглянула на него.

— Как думаете, это сработает? — прошептала она, боясь показать свою неуверенность.

Билли медленно покачал головой.

— Не знаю, дорогая.

Нахмурившись, она склонила голову.

— Вы сказали Эмили, что это может помочь Сэму.

Сглотнув, словно во рту у него пересохло, Билли ответил, тщательно подбирая слова:

— Белла, Сэм не был настолько искорежен, как Джейкоб, — прошептал он.

Ее взгляд метался по его лицу, читая все, что он не договаривал: безнадежность, сожаление, печаль… страх.

Белла вытащила руки из карманов, беспокойно потирая их о бедра. Она кивнула и повернулась, направляясь к двери.

— А ты не Эмили, — прошептал он ей вслед.

Белла на секунду остановилась, повернувшись к нему боком. Затем, кивнув, она в тягостной тишине продолжила свой путь по тому изношенному ворсистому коврику, на котором они с Джейкобом играли в машинки и в шашки летними вечерами — картина из прошлого, напоминание о беззаботности и лучших днях. Часы громко отстукивали секунды, а музыка ветра колыхалась, как паучья паутина.

Она не осознавала, что ее трясет, пока рука не потянулась к защитному экрану. Она толкнула его, и он прогнулся под ее нажимом.

Билли последовал за ней, его голос был охрипшим и напряженным:

— Белла….

Она не обернулась.

— Спокойной ночи, Билли, — тихо проговорила она… и переступила порог.

* * *

Рассеянно рассматривая свои колени, Белла медленно опустила руку с руля к ключам в зажигании. Она слегка коснулась теплого металла, нагревшегося за время езды. Ключи тихонько звякнули, как музыка ветра на крыльце Билли.

Быстро дернув запястьем, она выключила двигатель и замерла.

Она чувствовала себя оцепеневшей и отстраненной… будто парила над собой, не в силах даже вспомнить, как сюда доехала.

Белла медленно подняла взгляд на маленький деревянный домик, расположенный в лесу, подальше от проселочных и частных дорог. В первый раз, когда она приехала искать его два года назад, ей дали этот адрес, но она никогда не думала, что он настолько изолирован.

Ночь стремительно приближалась, и единственный свет исходил от полной пухлой луны. Дом смотрел на нее запавшими глазами темных окон, и она посмотрела на него в ответ, наощупь кладя ключи в углубление для напитков. Мягкий стук металла о пластик, казалось, эхом отозвался по всему салону машины.

Сделав беззвучный медленный вдох, Белла на мгновение откинулась на спинку сиденья, прислонившись к нему головой. Если бы она была честна с собой — а теперь она была честна — то сказала бы, что ей больно, что она в отчаянии, и что она слишком упряма. Все говорили ей не делать этого… она совершает ошибку?

По меркам обычной человеческой осторожности, конечно, да.

Но ее ошибки были тем, что называется проигранной ставкой. Ставкой, сделанной не на ту лошадь. Подбрасыванием монеты, закончившимся решкой. Упущенными шансами.

Джейкоб как-то сказал ей: надежда — всегда проигрышная ставка. Верила ли она в это? Изменилось ли его сердце? Сломан ли он настолько, что не подлежит ремонту? Все в нем разочаровались.

Так же, как в прошлом все отвернулись от нее.

Все, кроме Джейкоба.

Белла нащупала холодную металлическую ручку двери и толкнула ее, ощущая, как легкий поток воздуха устремился в машину. Все ее чувства одновременно усилились и оцепенели.

Пути назад уже не было. Она же сказала, что сделает все возможное, правда? Готова ли она разрушить остаток своей жизни?

Она вытащила ноги из машины и медленно встала. Хватит вопросов. На них все равно никто никогда не ответит, потому что это шанс наудачу: риск без страховки.

Она поставила свое сердце, свою душу, свою жизнь на Любовь: беспорядочную, безумную, болезненную привязанность, которая цепляется за подобные шансы.

И ее это вполне устраивало.

Белла глубоко вздохнула — все сомнения рассеялись. Что бы ни случилось — а у нее не было никаких ожиданий — она будет рада, что воспользовалась этим шансом.

Она тихонько закрыла дверь, а затем оперлась на нее бедром, осматривая окружавший ее темный лес. Сверчки стрекотали стаккато, а какая-то услужливая ночная птица сопровождала каждый их такт низким глухим уханьем.

Белла засунула руки в задние карманы и медленно пошла к дому по грунтовой дороге. Здесь стояла машина Джейкоба — какой-то классический мощный кабриолет, на который он, вероятно, потратил уйму часов, ремонтируя своими руками.

Она всегда любила его руки — терпеливые, щедрые, сильные. И в то же время, нежные.

Когда она подошла к крыльцу, под ногами зашелестела давно не стриженая трава. В доме было темно и тихо. Тем не менее, она поднялась по ступенькам и прошла по скрипучим половицам. Позади нее пронзительно каркнула ворона — словно последний крик уходящего дня.

Она вытащила руки из карманов и подошла к двери. Сделав вдох, постучала по экрану. Это был символический знак, потому что, будь он здесь — услышал бы ее еще за полмили.

Тишина.

Белла снова повернулась к ночи, окружавшей крыльцо звуками и движением. Ветер дохнул через лужайку во двор, заставляя листья на деревьях трепетать и шевелиться. Она медленно повернулась к лестнице и уселась на первую ступеньку веранды рядом с деревянными перилами. Сплетя пальцы, она оперлась локтями о колени и прижалась к запястью щекой.

И стала ждать.

Белла рассеянно раскачивалась назад и вперед, слегка ударяясь плечом о деревянный столбик, и смотрела на ночь. Пошел слабый дождик, принося новый ветерок, шепча над деревьями и тихо постукивая о жестяную крышу над головой. Ей повезло, что лето было непривычно засушливым — непонятно, что бы они с волком делали, если бы шел дождь.

Мысли о волке Джейкоба наполнили ее теплом и покоем. Просто пребывание рядом с ним, казалось, излечивало ее сердце. Она размышляла, помогало ли это и ему тоже.

Тихонько вздохнув, она оперлась на сцепленные руки другой щекой. Может быть, то, о чем говорил Сет, было обобщенным — он просто знал, в каком штате или месте она жила? Или, может быть, он просто не…

Белла резко обернулась к темному силуэту, который она, наконец, заметила позади, и вскочила, задохнувшись.

Джейкоб молча стоял на крыльце, скрестив руки на груди и прислонившись к столбу на противоположной стороне веранды. Волосы зачесаны назад, он был одет только в шорты и смотрел на нее глазами, которые скрывались в тени его лба. Его лицо было настолько непроницаемым, что казалось зловещим.

Мгновение она просто глядела на него, стараясь обуздать свое бешено колотящееся сердце и внезапно почувствовав страх — он выглядел огромным, мускулистым и устрашающим. Она попыталась сглотнуть, но в горле неожиданно пересохло.

Сквозь тьму до нее донеслось его холодное шипение:

— Какого хера ты здесь делаешь?

Белла сжала губы, ее язык безвольно болтался по тыльной стороне зубов, отчаянно пытаясь собраться, чтобы сказать что-то связное — в голове внезапно опустело.

Джейкоб оставался неподвижен, как статуя.

— Уходи, — прошептал он.

Белла моргнула и села немного прямее, повернувшись к нему.

— Я пришла поговорить с тобой.

Его губы расплылись в мрачной ухмылке.

— Ты всегда был такой лгуньей, — рассмеялся он. — Я уже дал тебе твои пятнадцать минут. «Обещаю», — передразнил он ее высоким противным голосом, саркастически сюсюкая.

Это до чертиков ее разозлило.

— О, да неужели?! — Белла встала, и токсичный адреналин хлынул по ее венам, вызывая головокружение. — По крайней мере, пять из этих пятнадцати минут были потрачены на грудь Кэнди, — сердито выплюнула она. — Так что, полагаю, они в счет.

Его ухмылка, казалось, слегка уменьшилась от удивления, но было слишком темно, чтобы сказать наверняка.

Джейкоб еще несколько мгновений смотрел на нее, а затем с силой оттолкнулся от столба, мускулы его груди дернулись от этого движения. Белла рефлекторно прижалась к перилам — он был просто огромным.

Он спустился по лестнице.

— Я не позволяю девушкам входить в свой дом, — прошипел он, проходя мимо. — В том числе, и на крыльцо, — ядовито бросил Джейкоб.

Белла подняла глаза, и, подражая ему, повернулась с легкой язвительной гримасой, провожая его взглядом.

Он остановился во дворе и заложил руки за спину, глядя на деревья.

— Пять минут, — грубо сказал он ей. — Говори или проваливай.

Нет ничего хуже давления, чтобы сделать сложную ситуацию еще более безнадежной. Он был невыносим — неудивительно, что все от него отказались.

Белла всегда была упрямой — и это принесло ей больше неприятностей, чем она могла сосчитать — но эта ситуация выглядела так, будто соперничала за первое место в ее длинном списке.

— Я хотела ответить на твой вопрос, — сказала она. Он стоял в шести футах от нее — за пределами досягаемости.

Она позволила своему загадочному заявлению повиснуть в воздухе, проверяя, не возбудит ли оно его любопытство. Она увидела, как его мускулы подпрыгнули и задрожали. Джейкоб тоже всегда был упрям.

Белла обхватила себя руками, но потом встала на ноги, резко засовывая их в карманы.

— Ты сказал, что хотел, чтобы я любила тебя достаточно и рискнула, — тихо начала она. — Ладно, я понимаю!

Она остановилась, втягивая воздух, когда ее взгляд отвлекся от этой бесстрастной спины.

— Но я была маленькой идиоткой с кучей гребаных проблем, — она невесело рассмеялась. — Я облажалась. Я признаю это. Ты можешь заставить меня платить за прошлое или простить и двигаться дальше.

На этом она остановилась, и ее взгляд вернулся к его широким плечам — длинная коса свисала вниз по спине. Тусклый свет очерчивал линии фигуры, создавая впечатление, будто он нарисован углем.

— Посмотри на меня, — тихо потребовала она.

Казалось, каждый его мускул подпрыгивает и превращается в камень. На мгновение Белла подумала, что, возможно, она перешла границы, и он просто уйдет, но тут Джейкоб повернул голову через плечо с застывшей ухмылкой на кофейных губах, которая была возмущенной и пакостной одновременно. Его тело двинулось следом за шеей четкими, контролируемыми движениями, будто он был натянутым до предела тросом. Одно неверное слово, и трос может порваться.

Он без малейших усилий взглядом содрал с нее кожу, моргнул, и выпотрошил ее кинжальными глазами.

Но Белла была готова к такому повороту. Она тяжело вздохнула и продолжила.

— Насколько я понимаю, все в тебе разочаровались, — тихо произнесла она, и сжала губы, пытаясь скрыть комок в горле. Она не станет плакать...

Сглотнув, она заговорила тихо, взвешивая свои слова, чтобы не перейти черту.

— Они думают, что ты настолько сломлен, что уже никогда не поправишься.

— Они чертовски правы, — бросил он с деревянной ухмылкой.

Белла покачала головой и слегка усмехнулась.

— Однажды ты сказал, что никогда не перестанешь бороться за меня, пока бьется мое сердце, — прошептала она. — Так кто же из нас лжец?

Стало ясно, что она, наконец, задела действительно чувствительный нерв. Его губы изогнулись, и микровыражения замелькали на лице, как прыгающие блохи, а ноздри слегка расширились.

— Знаешь, что? Теперь моя очередь!

Белла сделала шаг вперед, вытащила руки из карманов и сжала их в кулаки.

— Я не собираюсь прекращать борьбу, Джейкоб. Я не собираюсь сдаваться… даже если ты сдался.

Дерзко вскинув голову, чтобы скрыть трепет во внутренностях и рев сирены в голове, она сделала еще один шаг к нему. Его тело задрожало, как будто он решал — убежать ли прочь, или напасть на нее.

— Я люб... — она одернула себя и горько усмехнулась. Точно, он же сказал никогда больше не говорить этого. — Сильно о тебе забочусь, — она саркастически подобрала другие слова. — Достаточно, чтобы рискнуть.

Ее ногти впивались в ладони — это было похоже на игру с бомбой.

Так оно и было.

Как и в разговоре с Леа, она попыталась смягчить все шуткой.

— И хотя теперь ты настоящий чертов мудак, — выдавила она, приподнимая подбородок. Уловка, казалось, сработала — его кривая ухмылка стала шире.

— Но я хочу рискнуть, потому что верю — ты до сих пор где-то там, — просипела она, делая еще один шаг. — Или спуститься с тобой прямо в гребаный ад.

Она была достаточно близко, чтобы увидеть, как его взгляд мечется между ее глазами.

Белла разжала кулаки, глядя ему прямо в лицо.

— Ты спросил меня, — прошептала она, — как ты бы мог мне доверять...

Ухмылка снова появилась на его лице.

— Пять минут истекло, — прошипел он и быстро развернулся.

Резкими широкими шагами он начал пересекать лужайку.

— Я знаю, как! — крикнула она ему вслед. — Я хочу, чтобы ты меня отметил!

Он резко остановился, его тело задрожало, как стрела, попавшая в цель.

Белла расправила плечи, решительно вскинув голову.

— Я прошу тебя отметить меня, Джейкоб.

Она будто облила его каким-то мощным катализатором. Дрожь переросла в настоящее землетрясение, его кулаки сжались. Внезапно мышцы спины начали подпрыгивать и скручиваться независимо друг от друга, как будто у него под кожей ползло что-то ужасное. Он запрокинул голову и взревел от боли.

Затем его тело внезапно скорчилось и согнулось пополам, как будто у него стянуло все сухожилия.

— Джейк, — крикнула Белла, выбегая на лужайку и не зная, что, черт возьми, ей делать.

— Отойди! — прохрипел он, скрючившись и сдерживая стон.

Держась на расстоянии добрых пятнадцати футов, Белла в ужасе ходила вокруг него с широко раскрытыми глазами. Джейкоб тяжело упал на колени, задыхаясь от боли.

— О Боже, Джейк, — прошептала она, тоже падая на колени и подползая ближе в попытке увидеть его лицо.

Он свернулся калачиком, прижав к себе локти и вцепившись в голову руками, в то время как его тело продолжало пульсировать и дрожать.

О Боже, что же она с ним сделала?!

По лицу Беллы текли слезы, пока она беспомощно наблюдала, как он вздрагивал и бился в конвульсиях, будто его рвало, а он пытался сдержать спазмы.

И вдруг все прекратилось.

Словно бивший его ток внезапно отключили, выдернув вилку из розетки.

Его мускулы окаменели.

Она слышала его тяжелое дыхание, перекрывавшее шум крови в ее ушах и собственные судорожные вздохи. Их окружала ночь, спокойная и неумолимая, как вода, заполняющая трещины.

Белла все еще стояла на четвереньках, вцепившись пальцами в землю.

— Джейкоб? — выдохнула она.

Его голова резко вскинулась, и она ахнула, отшатнувшись назад и садясь на пятки.

Его лицо было все тем же — жестким и ничего не выражающим. Но глаза сияли золотом.

Они моргнули один раз, а затем двинулись во мраке, как светлячки. Он медленно сел, двигаясь свободно и неуловимо, как ртуть, и подтягивая свое большое тело, пока не встал на четвереньки.

Дыхание замерло на ее губах, Белла не осмеливалась пошевелиться.

Эти сверхъестественные глаза обратились к ней, интенсивность их пламени опаляла все вокруг, когда они скользили по ее телу. Под тяжестью этого обжигающего взгляда Белла так сильно закусила губу, что почувствовала вкус крови. Ноздри Джейкоба широко раздулись, а затем он склонил голову с той резкой волчьей повадкой, которая была свойственна обеим его формам.

Внезапно он скакнул в ее сторону движением, подобным струящемуся шелку — настолько быстро, что крик не успел достичь ее губ, а он уже безмолвно сидел перед ней.

Белла ничего не могла с собой поделать — она съежилась, упираясь руками в траву, и каждый мускул в ее теле дрожал. С близкого расстояния он выглядел еще более странным — глаза на лице человека, несомненно, были абсолютно волчьи. Белки едва виднелись за огромной, окаймленным черным, неестественно прозрачной золотистой радужной оболочкой, обрамляющей бездонные зрачки.

Внезапно он моргнул.

Резким рывком, вызванным страхом, она села, прижалась подбородком к груди и опустила глаза, как научилась до этого.

Почему-то в этом обличье он был намного страшнее. Ее била неконтролируемая дрожь, она оставалась неподвижной, опустив взгляд к коленям, обвив руками живот и пытаясь сдержать трепет.

Она услышала тихий вздох, а затем почувствовала, как его жар разлился по щеке, когда он наклонился и глубоко вдохнул. Джейкоб придвинулся ближе, прижавшись к ее волосам и так легко касаясь прядей, что она едва это почувствовала. Тот же низкий успокоительный волчий рокот, который утешал ее ночами, поднялся из груди мужчины, он дохнул ей на щеку, а затем за ухо. Прижался к ее шее, прикосновение его теплой кожи успокоило дрожь. Он толкнул её в подбородок своей переносицей.

Белла робко подняла голову и посмотрела в эти нечеловеческие глаза. В ответ они глядели на нее несколько мгновений, медленно моргая, а затем метнулись по ее лицу с такой неистовой силой, будто он запоминал каждую пору на ее коже. Его ладони плавно заскользили вверх по ее рукам, скрытым одеждой, а затем невесомо коснулись плеч, в то время как Белла пыталась не дышать.

Кончики его пальцев прошлись по ее шее, едва касаясь кожи мозолистыми подушечками. Его глаза продолжали блуждать по чертам ее лица, одна рука потянулась к затылку и вцепилась в волосы. Не встречаясь с ней взглядом, он медленно повернул ее голову в сторону.

Белла подчинилась, наблюдая за его непроницаемым лицом, пока светящиеся глаза скользили по ее шее. Она старалась не двигаться, когда он наклонялся — и все, что она могла видеть, были его черные волосы. Он нежно понюхал ее учащенный пульс, оказавшись так близко, что она ощутила влажное тепло его дыхания, омывающее ее кожу.

Затем, крепко держа ее за волосы, он наклонился ближе и потерся своей челюстью о ее.

Медленно, чувственно он провел своей колючей упругой щекой по ее щеке, это было одновременно нежно и эротично. Его успокаивающий рокот заливал ее, как теплый песок. Белла отозвалась на прикосновения довольным стоном и наклонилась к нему, прижимаясь носом. В его движениях была тоска, глубокая всепоглощающая тоска, и непрошенная печаль обожгла ей грудь.

Он продолжал прикасаться к ней, прижимаясь носом к ее челюсти и вдыхая запах, его рука отпустила ее волосы, и обе ладони скользнули по спине и легли на лопатки. Руки Беллы неуверенно разжались и поднялись к его массивным плечам.

— О, Джейкоб, — выдохнула она с печалью и слезами в голосе.

Он откинулся назад, покачав головой, что в этой форме выглядело немного необычно.

С грустной улыбкой она медленно подняла руки к его лицу, эти глаза не отрывались от нее. Ее дрожащие пальцы поползли вверх по щекам и заскользили по высоким скулам, а взгляд метался по его лицу. Гнев и суровость растаяли под ее руками, и скульптурные черты, которые были жестокими и дикими, стали бесспорно, безупречно, царственно красивы.

— Эй, — прошептала она. Большие светящиеся глаза медленно моргнули.

Стараясь двигаться спокойно и расслабленно, она приподнялась, приближаясь к нему, пока они не соприкоснулись нос к носу.

— М-м-м, — вздохнула она, ее глаза мягко закрылись, и Белла провела кончиком носа по одной стороне его широкой переносицы, а затем снова опустилась, вдыхая его сладкое дыхание.

Лениво открыв глаза и сфокусировав взгляд, она обнаружила, что он пристально наблюдает за ней.

— Люблю тебя, — прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать его мягкие губы, которые не ответили на поцелуй. Отклоняясь обратно, она интимно потерлась ртом о его щеку и улыбнулась.

Лицо Джейкоба оставалось серьезным, но расслабленным, он был полностью погружен в этот момент. Его взгляд изучал ее с выражением, совсем не похожим на нежность. Оно казалось глубоким и прочным — камень, который тек, словно вода.

Внимательно наблюдая за ней, он медленно наклонился и коснулся носом ее щеки. Он провел им назад и вперед, томно и тягуче, сопровождая движение низким волчьим рокотом, исходившим из груди.

Его руки все еще лежали на ее лопатках в неуверенном и неловком объятии, будто он чувствовал себя не совсем комфортно в этой коже. Белла полагала, что так оно и было. И все же, этот Джейкоб казался более человечным, чем волк, какая бы кожа у него не была. Действительно ли он являлся человеком, или это было полное воплощение сверхъестественного духа, поселившегося в его душе? Существовали ли они раздельно или были частью друг друга? Мысли об этом сбивали с толку, поэтому она просто старалась воспринимать каждую минуту такой, какая она есть. Она возьмет все, что он сможет ей дать.

Закрыв глаза, Джейкоб откинулся назад, глубоко вдыхая как можно большую порцию ее запаха. Его лицо выглядело расслабленным, и, наконец, она смогла увидеть тень того мальчика, которого знала, до сих пор гнездившуюся в глубине его души. Он все еще был где-то там.

Ее пальцы, раньше касавшиеся его челюсти, теперь подобрались, чтобы погладить шелковистые волосы на виске сначала с одной стороны, потом с другой.

От ее прикосновения его глаза распахнулись, настороженные и напряженные.

— Джейкоб, — выдохнула она, глядя в переливающиеся золотые глаза, — я твоя.

Его брови сошлись вместе, и Белла с нежной улыбкой провела между ними пальцем.

Он снова наклонился и на мгновение уткнулся лицом в ее шею, потом языком попробовал на вкус. Проводя приоткрытыми губами по ее пульсу, он, казалось, потерялся в ощущениях, исследуя кожу, прижимаясь губами к ключицам и мягко прикасаясь к горлу.

Белла со стоном откинула голову назад, его ласки стали настойчивее. Он засосал ее ключицу с такой силой, что оставил на коже красный след, а его руки обхватили ее предплечья.

От резкого рывка и звука рвущейся ткани глаза Беллы распахнулись, и от неожиданности она попыталась отшатнуться. Со своими молниеносными рефлексами он ухватился за ее футболку, его глаза заметались по ее лицу.

Его напряженный, настороженный взгляд изучал ее и старался понять. Она снова попыталась сесть, потянув за ткань, оставшуюся в его руках, но он не отпускал ее. В конце концов, она вынуждена была просто выдернуть футболку из его пальцев.

От этого усилия ткань разорвалась с одной стороны, обнажив ее грудь, но это было совершенно не важно. Наклонившись, она дотянулась до подола и стащила футболку через голову, а потом встряхнула волосами.

Руки Джейкоба немедленно потянулись к ее обнаженной коже, скользнув от ее талии вверх по бокам.

Когда она снова посмотрела на него, то увидела совсем другое выражение: желание.

Нет, не желание.

Голод.

Интенсивность этой потребности была немного пугающей, и Белла вздернула подбородок, внезапно почувствовав неуверенность.

Джейкоб, казалось, ничего не замечал — его внимание было поглощено ее телом. Он наклонился и притянул ее к себе блуждающими руками. Она попыталась уклониться. Он потерся щекой о ее подбородок и шею, прижимаясь к ней носом и вдыхая, в то время как его рокот становился все громче. Горячий язык скользнул по ее горлу, посылая мурашки по всей спине, и Белла задрожала — звук в его груди определенно изменился.

Теперь это было глухое рычание, с которым его горячие губы перебрались на ее плечо, и кожи коснулись зубы. Не обращая внимания на встревоженные крики сознания, тело отреагировало мощной волной тепла. Белла всхлипнула от затопивших ее эмоций, голова наклонилась набок, подчиняясь пылкому напору его губ и зубов.

Большие руки Джейкоба скользнули по ее бокам, обвились вокруг спины, и он без усилий приподнял ее, не прекращая исследования языком и полными губами. Он добрался до соска, и Белла выгнула спину со страстным стоном. Рычание стало глубже, и он прикусил ее грудь — острая боль вызвала эротический всплеск, подобный искрам.

Она застонала, и он повторил это снова… а затем снова. Огненные укусы жалили ее тело, но за ними следовал его ласковый язык и прохладное прерывистое дыхание — она вздрагивала в его руках от чувственного перенапряжения. Тихие скулящие звуки примешивались к глухому рокоту из его горла, а движения становились все более и более страстными, исследуя каждый дюйм ее груди, в то время как сильные руки поднимали ее так, будто она совсем ничего не весила.

Напряжение внутри нее стало сокрушительным. Белла запрокинула голову, пытаясь отдышаться, а он тем временем принялся за другую грудь.

— Джейк, — всхлипнула она.

Она тонула.

Его требовательные зубы оставили отметину у нее над ключицей, за острой болью последовали исцеляющие движения языка, и он двинулся выше, обхватив ртом боковую часть ее шеи. Поскреб кожу зубами — ощущения от этого были яркими и необычными — а затем всосал ее так сильно, что перед ее глазами замелькали звезды.

Его руки обвились вокруг нее, медленно сжимаясь — он приподнялся на коленях и прижал ее тело к своей груди. Она стонала, как в бреду, от ощущения прикосновения кожи к коже — каждый миллиметр чувствовался так, будто ее опаляло огнем.

Стиснув ее горячими руками, Джейкоб уткнулся щекой ей в висок. Он прижался ртом к ее уху и слегка прикусил его зубами, мягкое скуление и рокот стали более настойчивыми.

Белла потерялась в ощущениях.

Удовольствие и боль сменяли друг друга, все сильнее возбуждая желание. Она была так плотно окутана эротической энергией, что задыхалась. Она впилась ногтями в его плечи, не зная точно, хочет ли она оттолкнуть его или притянуть как можно ближе.

Джейкоб повернулся к ее щеке, горячо прижимаясь к ней носом, дыхание Беллы ускорялось вместе с сердцебиением. Она чувствовала себя в ловушке — своего желания, его рук, вихря вожделения, магии и безумия, которые тащили ее за собой, словно прилив.

Внезапно, как бы в ответ на ее молитву, эти руки расслабились и заскользили по ее бокам, однако его приоткрытые губы продолжали тереться о щеку, посасывая и проводя по ней языком.

А потом он развернул ее.

Потеря его тепла и контакта с кожей стала шоком. Задыхаясь, она сползла с его колен на траву, спасаясь от наваждения и вдыхая немного здравомыслия вместе с прохладой ночного воздуха.

Но он поймал ее за шорты и с небрежной силой потянул назад, пока ее пальцы цеплялись за траву. За рывком последовал звук рвущейся ткани, и она почувствовала, как по коже побежал холодный воздух. Плотная джинса была с легкостью порвана, словно мокрый картон.

Белла запаниковала.

Повинуясь инстинктивному страху, она исступленно поползла по траве на четвереньках. Ее дыхание стало тяжелым и неровным, как рокот шторма в открытом море, а кровь стучала в ушах, словно шум прибоя.

Огромная рука нырнула в ее волосы, резко рванув их, и крик боли со спазмом застрял у нее в горле.

Потом горячий ленивый язык прошелся вдоль ее позвоночника, и успокаивающее волчье урчание снова окутало ее вместе с массивной рукой, обернувшейся вокруг талии. Это прикосновение и магия запечатления принесли утешение и покой, растопили тревогу и смягчили ужас, заставив мгновенно расслабиться, будто ей ввели какое-то успокоительное.

Теперь, когда она выглядела умиротворенной, рука отпустила ее волосы, и губы Джейкоба, источающие чувственность, скользнули по ее пояснице, а его ладонь очерчивала выступ бедра.

Все еще стоя на четвереньках, Белла ослабела в его объятиях, но он с легкостью поддерживал ее своей сильной рукой. Ее голова безвольно повисла, дыхание замедлилось, а глаза закрылись.

Ладонь скользнула вверх по ее бедру, по спине, к шее, и, наконец, коснулась волос, чтобы перекинуть их через плечо. Он проводил лицом вверх и вниз по коже, и его глухой рокот успокаивал ее, а нежные прикосновения смягчали оставшиеся от зубов укусы.

Дыша прерывисто и неровно, Белла почувствовала, как его грудь прижимается к спине, скользя, словно шелк по атласу, и ее глаза открылись, когда он поймал в траве ее руку своей. Он убрал ладонь с ее талии, чтобы обхватить плечо, и его колено протолкнулось между ног, раздвигая их в стороны.

Крепко прижав ее к своей груди, он потерся подбородком о ее шею. Она автоматически подняла голову, ища утешения в прикосновении его щеки. Джейкоб чувственно прислонился к виску, теплая щетина будоражила и опаляла нервы огнем.

А потом он вошел в нее.

Она резко вдохнула, но ее тело уже было мокрым и готовым. Удивленный вздох сменился всхлипом удовольствия, когда он сделал три резких толчка.

Все волнения и опасения растворились в пламени, которое вспыхнуло у нее внутри, словно коктейль Молотова. Это зажгло ее кровь, и Белла с тихим стоном вцепилась пальцами в траву.

Облокотившись на одну руку и крепко прижимая ее к своей груди другой, Джейкоб начал двигаться, вжимаясь бедрами в ее ягодицы и мягко дыша в ее ухо. Она с гортанным стоном выгнулась навстречу, чтобы принять глубже, и прижалась головой к его плечу.

Он ответил тихим рычанием, и его ритм ускорился, подобно разгоняющемуся поезду. Каждый толчок бедер усиливал жар и заставлял тихие крики срываться с ее губ. Когда ее охватило удовольствие, локти ослабели и начали подгибаться, но это не имело значения — Джейкоб крепко прижимал ее к своей напряженной груди.

Его пальцы впились в ее плечи, пока он толкался внутрь все сильнее, дыхание возле ее уха стало прерывистым, а из глубины груди раздавалось низкое рычание.

Хриплые стоны Беллы становились громче по мере того, как она начинала распадаться в его руках — он тянул ее выше и выше.

Толчки становилось все более возбужденными и яростными, и звуки ударов плоти сопровождались острым, как черный перец, рыком.

Это было уже чересчур...

Ее крик поднялся к звездам, и она, кувыркаясь, полетела с небес вниз, в захватывающем дух свободном падении удовольствия, настолько сильного, что оно граничило с болью.

Его гортанное ворчание прекратилось вместе с последним болезненно интенсивным ударом, и одновременно с ним резкая боль пронзила ее плечо.

Крик застрял в горле Беллы, и новая вспышка огня взорвала ее изнутри, обжигая нервные окончания — на этом сознание капитулировало, и она уплыла в благословенную тьму.

* * *

Сознание пульсировало вспышками, как стробоскоп:

Она лежит, окруженная его объятьями и мягким поскуливанием, и ласкающее тепло заливает боль в плече.

Прохладная мягкая трава. Неистовые руки осторожно блуждают по ее щекам назад и вперед.

— Милая!

Ее глаза двигаются по его размытому лицу, и мимо нее проплывает шепот:

— О, Боже, мне так жаль...

Завернутая в теплый шелк, она, раскачиваясь, скользит по воздуху, с хныканьем уткнувшись во влажную от пота кожу.

— Шшш...

Что-то холодное и мокрое на плече, обжигающее до боли. В ответ на ее крики — прикосновение грубой ладони, словно шепот, ласкающее ее щеку.

— Потерпи, Беллз...

* * *

Белла резко выдохнула через нос и открыла глаза навстречу мягкому свету. Она заморгала — глаза были сухими и воспаленными. Она снова закрыла их, пытаясь сориентироваться.

Вместе с сознанием вернулась боль… и память.

Всхлипнув, она с трудом повернула тяжелую голову и приподняла веки, которые, казалось, весили сто фунтов. И застыла, изо всех сил пытаясь сфокусировать размытое изображение.

Джейкоб сидел на стуле рядом с ней, упираясь локтями в колени и уткнувшись лицом в ладони. Теперь он оделся, но его волосы все еще были растрепаны, выбившись из длинной косы, лежавшей на плече, словно змея.

Затаив дыхание, он поднял на нее темные остекленевшие глаза.

Она молча ответила ему взглядом.

Он на мгновение крепко зажмурился, а затем ресницы взметнулись вверх, и кадык на горле качнулся. Наконец, с длинным медленным выдохом он снова встретился с ней глазами.

— Ты в порядке? — прошептал он.

Она не хотела лгать, поэтому ничего не ответила.

Упершись локтями в колени, он сжал ладони вместе и поднял руки к губам.

Несколько долгих минут он молча наблюдал за ней, переводя взгляд с одного глаза на другой. Из окна доносился стрекот сверчков, и где-то в доме раздался скрип дерева.

Сложив пальцы, Джейкоб опустил руки.

На мгновение его глаза превратились в кровоточащие темные колодцы изувеченной души.

Он нахмурился и склонил голову.

— Что ты наделала?! — выдохнул он в агонии, мучительно растягивая слова.

На секунду она задержала на нем взгляд, а затем отвела его в сторону. У нее не было сил на риторические вопросы. В этот момент она чувствовала себя опустошенной — словно его пламя выпотрошило ее. Оно все еще тлело в ее душе. Ей просто хотелось спать.

Джейкоб тяжело вздохнул сквозь зубы, и ее глаза снова метнулись туда, где он сидел, резко потирая лицо ладонями. Затем он опустил руки на бедра, и железный занавес опять упал на лицо, когда его глаза встретились с ее взглядом.

Джейкоб встал, пристально глядя на нее.

— Это ничего не меняет, — прошептал он.

Белла какое-то время устало смотрела на него. Ей больше нечего было дать.

— Ладно, Джейкоб, — тихо произнесла она, а затем позволила своим глазам закрыться, возвращаясь в успокоительную тьму.

Несколько секунд или часов он молчал — она не знала, сколько времени прошло, и это было ей безразлично. Потом она услышала, как открылась дверь, и Джейкоб заговорил с кем-то в прихожей.

— У нее жар, — пробормотал он. — Если будет нужно, позвони Тиффани.

А потом он ушел.

Она почувствовала это — через саднящую боль, на мгновение пронзившую оголенное сердце.

В коридоре послышался шепот, а затем дверь тихо закрылась. Скрип половиц сопровождался нерешительным шелестом ткани. Холодная рука нежно прикоснулась к ее лбу.

Глаза Беллы открылись, перед ней был человек, которого она не видела более восьми лет.

Женщина улыбнулась половиной лица, но неподвижная его сторона куда вернее соответствовала выражению ее встревоженных глаз.

— Ты помнишь меня, Белла? — мягко спросила она, со скрипом придвигая стул к кровати. — Я — Эмили.

— Да, — прошептала Белла. — Я помню.

И закрыла глаза.

---

1) Лягушонок Ке́рмит — самая известная из кукол Маппет, созданных американским кукольником Джимом Хенсоном. У Кермита характерный голос, нередко становившийся объектом пародий, и страсть к пению.

Вернуться к тексту

Переводчик: GiaMia

Редактор: Al-manama

---

Белла запрокинула голову к душевой насадке, и вода полилась на лицо, стекая по волосам и лениво барабаня по пластиковым стенам кабины. Она медленно повела шеей вперед и назад, наслаждаясь ощущением от горячего душа, смывающего липкий слой пота после четырех коматозных дней, пропитанных лихорадкой и безнадежностью.

Несомненно, мистеру Фелпсу стоило взять пример с Сэма и Эмили с их водонагревателем.

Белла тихо застонала, окружающий мир исчез на несколько блаженных минут, не оставив ничего, кроме чистой раскрасневшейся кожи и чувства беззаботности. Но постепенно холодная жесткая реальность прокралась обратно. Когда водонагреватель начал выдыхаться от чрезмерно долгого использования, она разочарованно дернула рукой, смахивая воду с лица. Собрав волосы, Белла отжала их, слушая, как капли стучат по стенам душевой с монотонным гулом.

Вздохнув, она открыла глаза и увидела ванную, в которую до этой недели заходила лишь однажды. Это был небольшой и функциональный совмещенный санузел на первом этаже, служивший также ванной для гостей.

В последние четыре дня гостевая стала комнатой Беллы.

Она все еще не была уверена, где проснулась впервые после того, как получила метку — но точно не у Сэма и Эмили. Вероятно, это был дом Джейкоба, но спрашивать она не стала. Ей было известно, что ее привезли сюда после осмотра Тиффани, но Белла очень мало помнила о первых двух днях. Очевидно, за связывание душ приходилось расплачиваться физическим состоянием.

Плавая в неестественно высокой температуре, которая, разумеется, не сбивалась никакими человеческими лекарствами, она дрейфовала между сознанием и беспамятством. Остались только фрагменты воспоминаний — вода, которую приносил Сет, путь до ванной при поддержке Эмили и Ким, парад размытых лиц, плывущих в поле зрения... ничто из этого не имело значения.

Никто из них не был Джейкобом.

Она со вздохом открыла маленькую дверцу душевой и стянула полотенце с вешалки. Всегда было странно пользоваться чужим полотенцем. Шампунем. Ванной. Это заставляло ее чувствовать себя еще более потерянной.

Ей было так одиноко.

Промокнув лицо чистой махровой тканью, она начала вытираться, пытаясь наладить связь хотя бы с собственным телом. Она знала, на что шла, и не позволяла себе сожалеть.

Но Белла была разочарована.

И испугана.

Она на мгновение зажмурилась, медленно втягивая воздух в легкие и пытаясь обуздать свое сердце, которое тревожно ускоряло бег. Решив сосредоточиться на физических действиях и отложить остальное до лучших времен, она начала чересчур усердно вытираться, отчего кожа быстро покраснела. Попутно она осматривала тело, замечая, что синяки и ссадины, оставшиеся после той страстной ночи, исчезли с ее бледной кожи в рекордно короткие сроки — сверхъестественные сроки.

Что ж, были хоть какие-то плюсы.

Белла обернула полотенце вокруг груди и наклонилась, чтобы поднять футболку Джейкоба, которая была ее единственным предметом одежды с той ночи — все остальное оказалось разорвано его руками. Это был пугающий опыт: грубый, дикий, настолько страстный, что стал удушающим и слишком жестким для человеческого восприятия Беллы. И все же, как ни странно, руки Джейкоба оставались нежными. Напоминающими о мальчике, которого она знала.

Она начала примиряться с тем фактом, что больше никогда его не увидит.

Она толкнула дверь ванной и оказалась в незнакомом коридоре. Моргнув, она направилась обратно в комнату для гостей.

— Белла?

Прижимая футболку к груди, она обернулась и увидела Эмили, шагнувшую к ней с теплой улыбкой. За эти дни женщина проявила столько щедрости и доброты, и Белла чувствовала себя неловко из-за того, что навязывалась ей.

— Как насчет этого? — спросила Эмили, протягивая стопку одежды. — Я намного выше, но это может подойти.

Она остановилась прямо перед Беллой, и ее внимание переключилось на плечо, будто стальную стружку притянуло магнитом. Пристальный взгляд на мгновение задержался на метке, но Эмили быстро моргнула, пытаясь стряхнуть наваждение.

Неловко двинув плечом, Белла перебросила через него волосы. Глаза женщины опустились на пол, а щеки Беллы вспыхнули румянцем.

Эмили снова посмотрела на нее.

— Извини, — тихо сказала она и откашлялась. — Похоже, она уже заживает, как и все остальное.

Белла молча кивнула.

Эмили глубоко вздохнула и выдавила из себя улыбку.

— Вот, — снова попыталась она, протягивая одежду и явно стараясь сгладить неловкость. — Приходи, когда будешь готова, завтрак ждет…

— Спасибо, — прошептала Белла, забирая одежду. Она повернулась и почти побежала в сторону знакомой безопасности «своей» комнаты.

Белла закрыла за собой дверь, уперлась в нее плечом и на секунду просто прислонилась виском к прохладному дереву. Она чувствовала себя такой невероятно… потерянной.

Но пора было двигаться дальше.

Глубоко вздохнув, она оттолкнулась от двери и бросила одежду на кровать, тяжело опустившись на край и несколько раз подпрыгнув. Она взяла щетку, которая подкатилась к бедру, и склонила голову набок, лениво повернув расческу, а затем провела пальцами по изображению бабочки на деревянном основании.

Она должна была двигаться дальше.

Еще раз тяжело вздохнув, она перекинула остатки волос через плечо и начала их распутывать. Расчесывание напомнило ей о волке. Возможно, отчасти поэтому она чувствовала себя такой потерянной: она не видела его уже четыре дня… ну, формально пять, если говорить о его «меховой» ипостаси. Их утешительные ночи были тем клеем, который помог ей пережить последний месяц.

Она задавалась вопросом, неужели теперь изменится и это?

Желудок Беллы внезапно скрутило в узел, и она резко выпрямилась. Может, он и вовсе не придет! Она не думала об этом раньше — возможно, теперь, когда он чувствовал себя в безопасности, обладая ею, он просто уйдет по своим волчьим делам и перестанет ошиваться вокруг. Насколько она могла судить, мужчины сплошь и рядом поступали именно так.

Она вскочила на ноги в тревоге от этого предположения. Почему он не пришел, пока она была здесь? Почему Джейкоб не пришел?

О Боже!

Слезы подступили к глазам с удивительной легкостью. Они молча бежали по лицу в течение нескольких минут, и ее разум был в смятении.

Белла увидела свое отражение в зеркале над комодом, и оно мгновенно привело ее в себя. Она выглядела опустошенной, изможденной… жалкой. Слезы катились по щекам, плечи вздрагивали, когда она пыталась подавить рыдания. Всхлипнув, она вытерла нос тыльной стороной ладони и подошла ближе.

Здоровое сияние кожи, ради которого она так упорно трудилась, почти испарилось за четыре дня без еды в полубессознательном состоянии, а вокруг глаз появились круги, которые придавали ей затравленный вид. Положив щетку на туалетный столик, она надавила пальцами под глазами, вытирая слезы и пытаясь вдавить эту темноту обратно под кожу.

Медленно — почти испуганно — она перевела взгляд на плечо. Закусив губу, откинула волосы на другую сторону, задержала дыхание...

И посмотрела.

Для девушки, которая никогда не увлекалась пирсингом, татуировками или боди-артом, все выглядело довольно драматично. Полукруг темных рельефных шрамов дерзко выступал возле ключицы. Это был отпечаток волчьих зубов, соответствующий ширине человеческого рта Джейкоба и напоминающий нанизанные жемчужины: следы двух больших клыков были аккуратно окаймлены равноудаленными полумесяцами меньшего размера.

Наиболее подходящим названием было бы «цепь».

Ее рука неуверенно поднялась, чтобы исследовать укусы винного цвета. Но при легком прикосновении к ним кончиками пальцев она почти потеряла сознание от сильнейшего потока мурашек по коже. Белла с шипением прижалась к комоду. Словно каждый нерв в ее теле был связан с этим кольцом шрамов.

Вот дерьмо.

Быстро моргая, она осторожно подняла руку, чтобы попробовать провести ею по плечу. Ее обет был выдавлен шрифтом Брайля — полумесяцем шрамов, нанизанных на трапециевидную мышцу. Даже легкое прикосновение заставило ее пошатнуться. Белла отдернула ладонь и резко опустила ее, чтобы опереться другой рукой о массивный комод.

Она снова уставилась в свои широко раскрытые глаза в зеркале.

Как же, черт возьми, теперь носить одежду? Эта штука весь день будет щипать от соприкосновения с тканью — была первая мысль, пришедшая ей в голову. Думать об остальном было просто слишком пугающе.

Белла чувствовала себя такой... невероятно уязвимой...

И одинокой.

Зажмурившись, она на мгновение опустила голову. Она сказала, что хочет спасти его и остаться рядом, даже если это означает отправиться прямиком в ад.

Реальность оказалась куда более ужасающей, чем она себе представляла.

Белле захотелось спрятаться. Она жаждала уединиться с бутылкой крепкого алкоголя и полной пачкой сигарет, даже если это даст всего несколько часов передышки, и эффект по своей убогости окажется несоизмерим с самой проблемой.

Выдохнув сквозь зубы, она подняла голову и встретила свой взгляд.

— Просто выбирайся отсюда, — прошептала она. — А потом сможешь разваливаться на части.

Ей не понравилось выражение собственных глаз, но у нее просто не оставалось защитных механизмов, чтобы справиться с этой пустотой. С этим одиночеством. С этой голодной тоской. Это была та же самая бездонная дыра, которую она пыталась заполнить в течение восьми лет — усугубленная до крайности, потому что теперь она была связана и лишена единственной вещи, которая могла бы сделать ее целой.

О, Боже… Леа была права. У нее нет на это сил! Белла закрыла лицо обеими руками, пытаясь сдержать слезы — она не могла позволить их себе, потому что точно взорвалась бы.

— Давай, Белла, — пробормотала она в ладони, — всего полчаса, и ты будешь дома.

Громко шмыгая носом, она вытерла щеки, а потом отдернула руки и схватила щетку. Она отвернулась от зеркала, откинула волосы на неповрежденное плечо и принялась расчесывать спутанные кудри.

Приведя себя в относительный порядок, она бросила расческу на кровать, а затем развернула полотенце, позволив ему упасть на пол, и принялась разбирать одежду, которую дала ей Эмили: сарафан, кардиган и нижнее белье. Эмили была высокой и стройной, как и Леа даже до обращения, и Белла предположила, что ни одна пара джинсов ей не подошла бы.

Сделав напряженный вдох, она скользнула в платье и сжала зубы, чтобы подготовиться к ощущению, опуская лямку сарафана на шрам.

Ничего.

Нахмурившись, она поправила лямку и затем — что за чертовщина! — провела ею по укусу, ощущая, как ткань трется по рельефным бугоркам. На ощупь он ощущался, как обычный шрам, только слишком плотный из-за утолщения кожи.

Ее пальцы скользнули под ткань, чтобы прикоснуться к нему, и чувственный звон прокатился по телу, заставляя ее задержать дыхание.

— Он чувствителен только к человеческому прикосновению? — предположила она вслух, вытягивая шею, чтобы попытаться разглядеть его. — Наверное, надо благодарить Бога эту небольшую милость, да? — фыркнула она себе под нос, поправляя платье и натягивая нижнее белье. Она надела кардиган и повернулась к зеркалу, тщетно расправляя его на плече. Он закрывал большую часть метки, но с ее расположением, окраской и ее чертовски светлой кожей, спрятать это можно было только водолазкой или рубашкой-поло. Она перекинула свои мокрые волосы через плечо, задевая шрам и пытаясь прикрыть его, но пряди не продержались на месте и пяти секунд.

Белла тяжело вздохнула и понурила плечи, признавая поражение, а затем повернулась, чтобы заправить постель. Кто-то принес ее рюкзак из машины (видимо, вместе с ней самой — она понятия не имела, как сюда попала), и она запихнула туда майку Джейкоба...

Просто потому, что…

Единственная его футболка, которая оставалась у нее со времен старшей школы, была изношена и... черт, если она прикована к нему на всю жизнь, она должна была признать, что ей нравится спать в его рубашках. Она гадала, даст ли он ей еще одну, когда эта придет в негодность.

И будет ли у нее возможность спросить об этом.

Плечи Беллы снова поникли, она сгребла простыни и прижала их к груди. Она чувствовала себя так, словно попала на эмоциональные американские горки. Едва ей удавалось спастись от погружения в бездну при помощи саркастической части своей натуры, как она снова падала. Может быть, стоит просто уйти на глубину и не париться — она уже давно была профессионалом в этом.

Перекинув рюкзак через плечо, она быстро осмотрела маленькую аккуратную комнату, сделала глубокий вдох и открыла дверь.

Оказавшись в длинном тихом коридоре, Белла медленно побрела по нему, не зная, чего ожидать.

Большая гостиная оказалась пуста, но из кухни доносился шум. Белла направилась туда, закусывая губу и совершенно не заботясь, была ли это застарелая привычка или нервозность.

Она остановилась в дверях большой светлой кухни семьи Ули. Ее желудок перевернулся и сжался из-за аппетитного запаха. Потертая столешница, детские рисунки на холодильнике, цветочные горшки на подоконнике над раковиной — именно о такой кухне она мечтала. У нее всегда были простые мечты, и теперь она не понимала, как позволила Эдварду втянуть ее в свой материалистский мир.

Белла резко покачала головой. Боже… небольшая депрессия — вот и все, что требовалось, чтобы все призраки прошлого Рождества постучались в ее дверь.

«Просто выбирайся отсюда, а потом сможешь развалиться на части», — напомнила она себе.

Эмили снимала с плиты чайник. Женщина повернулась, встретив ее приветливой улыбкой — хотя Белла знала, что была для стаи врагом общества номер один.

— Я заберу, — объявила Эмили, пересекая комнату и вытирая руки о настоящий фартук, завязанный вокруг ее бедер. Она взяла постельное белье и быстро оглядела Беллу. — Очень мило с твоей стороны, — ласково улыбнулась она.

Белла кивнула, ее взгляд неловко опустился, пока она пыталась сжевать к херам собственную губу.

— Располагайся поудобнее, — сказала Эмили, — я только брошу это в стирку.

Белла оглянулась и увидела, как та спешит в прачечную в дальнем конце кухни.

— Мне пора, — произнесла она вслед женщине. — Не знаю, как и благодарить тебя за...

— Нет, не пора! — огрызнулась Эмили, швырнула белье в комнату и резко повернулась, уперев руки в бока.

Белла втянула губу обратно в рот — у нее действительно не было ни сил, ни желания разбираться, почему жена Сэма так разозлилась. Ей просто хотелось уйти.

— Ты не уедешь, пока не позавтракаешь, — сказала Эмили, не давая ей возможности возразить, и направилась обратно, нахмурив брови и испытующе глядя на нее.

Белла удивленно моргнула, и, наконец, поняла: Эмили, вероятно, хотела убедиться, что она не перевернется и не устроит аварию по дороге домой. В конце концов, она провела последние четыре дня практически в коме.

Когда Эмили приблизилась к Белле, та неподвижно застыла, сгорбив плечи, сжимая рюкзак побелевшими от напряжения пальцами и фактически держась из последних сил. Рука женщины потянулась к ее плечу.

— Давай же, сестра, садись, — пробормотала она, обеспокоенно всматриваясь в ее глаза.

И тут Белла осознала, что беззвучно плачет.

Проклятье.

Всхлипнув, она наклонила голову и повернулась к огромному столу во всю длину комнаты, навевавшему старые воспоминания.

Эмили положила руку ей на спину, проводила ее к концу стола и подождала, пока она поставит рюкзак и опустится на скамейку.

— Извини, — жалобно пробормотала Белла, склонив голову и вытирая выступившие слезы.

— Тише, — прошептала Эмили, легонько проведя рукой по ее затылку, прежде чем вернуться на кухню.

Она включила MP3-плеер с подборкой какой-то воздушной кельтской музыки и занялась своими делами, незаметно предоставив Белле уединение, чтобы она, черт возьми, взяла себя в руки. Нет ничего лучше, чем вести себя как ребенок, чтобы укрепить свою и без того богатую репутацию в стае.

Белла поставила локти на столешницу и положила подбородок на ладони, прижимая пальцы к глазам. Она чувствовала себя абсолютной развалиной.

Она сидела, сгорбившись, за длинным деревянным столом, утопая во флейтах, женском вокале и мягком звоне металла о керамику, и пыталась понять, как ей выбраться отсюда, не показавшись непростительно грубой. Остаться она не могла — просто была не в состоянии держать себя в руках перед людьми.

Раздался негромкий стук по столу, и Белла потерла пальцами виски, выпрямляясь. Зрение прояснилось, и она увидела тарелку с яичницей и жареной картошкой, а также чашку дымящегося чая.

Все это пахло совершенно потрясающе — решил желудок Беллы с волчьим урчанием.

Она подняла глаза на Эмили, молча отошедшую обратно к стойке. Белла смотрела, как та взяла еще одну тарелку и чашку, вернулась и поставила их на стол напротив. Эмили скользнула на сиденье, даже не взглянув на нее.

— Надеюсь, ты любишь чай, — непринужденно сказала она, поднимая маленький бумажный квадратик, свисающий с края кружки, и опуская его в кипяток. — Это зеленый с жасмином — мой любимый, когда я чувствую себя подавленной, — она отважилась поднять глаза и мягко улыбнулась Белле.

Белла не смогла не ответить ей тем же, и это доброе отношение снова заставило ее глаза наполниться слезами. Она быстро опустила взгляд в свою чашку и пододвинула ее ближе.

— Спасибо, — прошептала она, взяв пакетик и окунув его точно так же, как это сделала Эмили. Аромат оказался нежным и цветочным.

— Ты все еще вегетарианка? — в попытке поддержать разговор спросила Эмили, потянувшись к вилке и отламывая кусочек яичницы.

— Скорее, псевдо, — фыркнула Белла. Она просто не очень любила мясо.

Но она была ужасно голодна. Взяв свою вилку, она разломала кусок картофеля пополам и отправила его в рот.

Это оказалось чертовски вкусно.

Вскоре она уже смотрела на почти пустую тарелку, совершенно не помня сам процесс еды. Она бросила взгляд на Эмили, которая все еще старательно пыталась не обращать на нее внимания и расправлялась со своей порцией гораздо изящнее.

— Кажется, я проголодалась, — смущенно фыркнула Белла. — Это было действительно вкусно. Как всегда.

Эмили подняла глаза с искренней улыбкой, в уголках которой таилось беспокойство.

— Ты не ела четыре дня, — тихо сказала она.

Смущенно облизнув губы, Белла обхватила руками чашку чая, позволяя теплу согреть ее ладони. Она поднесла ее к губам и сделала глоток — успокоительный, цветочно-сладкий и совершенно идеальный. Вдыхая пар, она закрыла глаза и снова глотнула, потом поставила чашку обратно, наслаждаясь вкусом.

— Нравится?

Белла подняла взгляд и увидела неприкрытое удовольствие в глазах Эмили.

Она застенчиво кивнула и снова взялась за вилку. Какое-то время она беспокойно перекатывала остатки картофеля по тарелке, сомневаясь, что сможет еще съесть теперь, когда благодаря наполненному желудку эмоции вышли на первый план.

— Сэм сказал, что это было очень похоже на их состояние перед первым обращением.

Взгляд Беллы метнулся на серьезное лицо Эмили.

Она была бы счастлива сделать вид, что ничего не произошло, и отправиться домой, но, очевидно, у хозяйки дома были другие планы.

Посмотрев на нее еще мгновение, Эмили снова уставилась в тарелку и отрезала кусочек картофеля.

— Лихорадка, судороги, боль... — тихо продолжала она. — Мы волновались.

Белла положила вилку и отодвинула блюдо в сторону, поставив перед собой чай.

— Никто никогда не был отмечен на нашей памяти, — прошептала Эмили, накалывая еду вилкой и поднимая взгляд. — И во времена Эфраима тоже.

Она изящно положила кусочек в рот и жевала, наблюдая за собеседницей.

Взгляд Беллы опустился на руки, сжимавшие кружку — она чувствовала себя невероятно потерянной.

— Жаль, что это не прибавило мне роста, — сухо пробормотала она и поднесла чашку к губам.

Эмили коротко рассмеялась, Белла подняла взгляд и увидела, как в ее глазах искрится одобрительная усмешка. Женщина пыталась достучаться до нее, и она не стала лгать себе и говорить, что ей не нужна помощь.

Просто... у нее не было достаточной сил, чтобы снова столкнуться с унижением, а доверие стало чем-то очень труднодостижимым.

Она поерзала на стуле, опираясь обеими руками на стол и изо всех сил стараясь дать сидящей напротив женщине шанс проявить себя.

В ответ язык тела Эмили стал более открытым, но лицо посерьезнело, а взгляд вернулся к еде. Какое-то время она просто гоняла кусочки по тарелке.

— Я не смогла этого сделать, — уклончиво прошептала она.

Белла склонила голову и отпила еще глоток чая, Эмили взглянула на нее и положила вилку.

— Я имею в виду, отдать себя полностью... — прошептала она. — Настолько довериться кому-то… Я не смогла…

Белла глубоко вздохнула и рассеянно перевела взгляд на детские рисунки на холодильнике. Эмили пыталась в ответ показать свою уязвимость, и Белла была ей признательна.

Вот только…

— Ты сделала разумный выбор, — прошептала она. В горле застрял комок, и она попыталась проглотить его вместе с надвигающейся волной слез.

— Белла, — тихо позвала Эмили.

Она подняла взгляд, нахмурив брови.

— Я восхищаюсь тобой.

Белла на мгновение заглянула в глаза Эмили, пытаясь понять, было ли это искреннее признание или просто слова, которые люди говорят, оттого что чувствуют себя обязанными поддержать кого-то.

Эмили фыркнула от смеха.

— Вообще-то, кое-кто из стаи считает тебя чокнутой, — беспечно добавила она. — Но ты должна понять — все уважают тебя за это, — она отодвинула тарелку в сторону. — Все мы любим Джейка, но он так потерян. Разбит. Никто из нас не знает, как помочь ему.

Белла горько рассмеялась.

— Очевидно, я тоже не знаю, — вздохнула она. — Он сказал, что это ничего не меняет.

— Ты не видела его глаз той ночью, Белла, — спокойно возразила Эмили. — Он не мог даже взглянуть на меня — так старался держать себя в руках. За все эти годы я ни разу не видела, чтобы он выглядел, как потерянный маленький мальчик.

Пристальный взгляд Беллы упал на стол, пока ее мозг прокручивал эти безумные обрывки воспоминаний — его ласку, произнесенное им ее старое прозвище, нежное прикосновение. Она думала, что это были сны, навеянные отчаявшимся подсознанием, чтобы помочь ей пережить происходящее…

— Но он ушел, — выдохнула она, в словах сквозило глубокое отчаяние. Она чувствовала себя такой одинокой.

— Его волк каждую ночь приходил к твоему окну, — прошептала Эмили.

Белла резко подняла голову.

— Но человека с тех пор никто не видел, — она подняла свою чашку и подула на чай. — Даже в гараже.

Белла закатила глаза и с отвращением покачала головой:

— Наверное, он с внучкой Мейсона, — фыркнула она.

Эмили некоторое время смотрела на нее поверх чашки, а затем сделала неторопливый глоток.

— Сэм сегодня забрал детей, чтобы я могла поговорить с тобой об этом, — взгляд Беллы вернулся к женщине напротив. — И о других вещах, — Эмили склонила голову набок.

Белла встретила ее терпеливый взгляд, и сердце упало; она не знала, в состоянии ли сейчас выслушать еще что-то.

— Я — наблюдатель, Белла, — тихо сказала Эмили. — И я наблюдала за Джейком в течение многих лет.

Белла тоже была наблюдателем.

— Вообще-то, некоторое время назад я его ненавидела — призналась Эмили, шмыгнув носом, и ее взгляд наполнился воспоминаниями. — Я имею в виду, по-настоящему ненавидела. Он едва не убил Сэма, перед тем, как занять его место, — ее глаза вернулись к Белле, и после всех этих лет в них все еще оставалась искра страха и следы травмы. — И Джейкоб сражался с ним не в волчьем обличьи. Он чуть не убил его, будучи человеком.

Белла глубоко вздохнула и поставила свой чай на стол.

— Я думала, он — чудовище, — решительно прошептала Эмили, каждое слово было подобно кинжалу, обернутому в шелк. — Я едва узнала Сэма, когда его привезли домой. Его лицо… его тело… — у нее сорвался голос, и она закрыла глаза.

Белла почувствовала, что ее сейчас стошнит.

Она смотрела, как Эмили медленно и глубоко вдыхает через нос.

— Хотя Сэм подчинился, Джейк все равно избил его до полусмерти, — прошептала она. — Кулаками...

В течение нескольких минут тишину между ними заполняла только музыка. Белла чувствовала онемение, но ее сердце так сильно колотилось о ребра, будто она была полой консервной банкой. Она пыталась найти хоть какой-то способ сохранять самообладание, наблюдая, как Эмили борется с воспоминаниями, склонив голову над чашкой.

— Но он остановился, — прохрипела Эмили. Прочистив горло, она снова взглянула вверх, ее глаза блестели и сочились болью. Без всяких объяснений она перекинула ноги через скамейку, и Белла выпрямилась, полагая, что ей пора уходить.

Эмили шмыгнула носом и провела рукой по лицу, направляясь в другой конец кухни.

— А теперь… — тихо бросила она через плечо, подходя к стойке, — теперь я думаю, что Джейк сделал это так именно потому, что его волк убил бы Сэма.

Эмили протянула руку и выключила музыку, кухня погрузилась в тишину. Она повернулась и встретилась взглядом с Беллой.

— Волк Джейка — Альфа. Дикий, целеустремленный, — тихо сказала она, — а доминирующий зверь убил бы соперника в мгновение ока, не задумываясь.

Белла моргнула, пока в ее мозгу всплывали статьи из интернета, которые она штудировала последние несколько недель, чтобы попытаться понять волка.

— Так что теперь я поняла, — прошептала Эмили, — и простила его. В конце концов, это, скорее всего, спасло Сэму жизнь.

У Беллы внезапно пересохло во рту. Она снова поднесла чашку к губам и запила чаем комок в горле.

— Сет сказал… — прохрипела она и откашлялась. — Он сказал, что похоже, будто Джейк разделился?

Эмили облокотилась на стойку и кивнула.

— Сэм тоже так говорит — иногда они не слышат его, когда обращаются. Только волка.

Поставив чашку на стол, Белла сжала кулаки.

— Это же случилось с Сэмом? — осторожно спросила она, гадая, не запретная ли это тема.

Эмили, казалось, была готова к этому вопросу и невозмутима.

— Похоже на то, — тихо призналась она, обводя взглядом пол. — После несчастного случая Сэм не хотел, чтобы волк был рядом со мной, но зверь сходил с ума, потому что все время стремился защитить меня. Чем больше Сэм пытался контролировать его, тем больше животное брало верх над человеком.

— И что ты сделала? — прошептала Белла, проводя пальцем по ручке кружки.

Эмили снова посмотрела на нее через кухню.

— Единственное, что могла, — ответила она. — Я пыталась любить человека. Я обнимала его все ночи, пока он сражался с этим.

— Ночами было хуже? — спросила Белла, обращаясь к чашке.

— Да, — тихо подтвердила Эмили. — Билли пришел ко мне и рассказал о метке, но я просто не смогла этого сделать. Я боялась волка и была не готова настолько отдаться Сэму.

Услышав язвительность в ее голосе, Белла подняла взгляд.

— Я думаю, ты приняла правильное решение, Эмили, — сказала она открыто.

Эмили быстро взглянула ей в глаза, казалось, успокаиваясь от ее уверенности. Наконец она кивнула и оттолкнулась от стойки.

— Но даже после того, как он взял себя в руки, — продолжала она, — Сэму потребовалось много времени, чтобы вернуться. Я думаю, что ему тяжело было жить в своей человеческой шкуре — с тем, кем он стал. С тем, что он сделал. С тем, на что он был способен...

Она замолчала, нервно облизнув губы, и пристально посмотрела Белле в глаза.

— Самая трудная вещь в мире, — прошептала она, — это простить себя.

Белла просто не могла смотреть ей в глаза. Ее взгляд скользнул вниз, к рукам, сжимающим чашку на столе — словно вцепившись в невидимую шею своей тревожности. Было трудно простить себя… Белла убедилась в этом на собственном опыте.

И она предполагала, что Джейкоб тоже в этом убедился.

— Но я хотела поговорить с тобой о Джейке, а не о Сэме, — со смехом фыркнула Эмили. По ее тону было понятно — она пыталась немного разрядить обстановку.

Белла выпрямилась и снова взглянула на собеседницу.

— Это очень здорово, — тихо сказала она. — Леа была права, посоветовав мне поговорить с тобой.

Эмили улыбнулась во весь рот.

— Слышала бы ты, как она говорит о тебе. Она любит тебя — а я не думаю, что встречала хоть кого-то, кто бы ей нравился, — усмехнулась она. — Так что, подозреваю, что тоже начну безумно тебя обожать.

Эмили была добрым человеком — она очень старалась, чтобы Белла чувствовала себя комфортно. Она подыграла женщине и театрально подняла глаза, делая еще один глоток чая. Немного еды, несколько чайных ложек надежды — и она начала чувствовать себя гораздо лучше.

— Так что с Джейком? — спросила она так непринужденно, как могла. — Леа называет его Невероятно Блудливым Халком.

Эмили добродушно рассмеялась, усаживаясь на свое место напротив.

— Это так на нее похоже. Но Джейк не так уж прост, — насмешливо заметила она. — Раньше, когда считала его монстром, я не могла понять, почему парни так его обожают. Поэтому я наблюдала… и прислушивалась.

Она лукаво подняла брови и поднесла чашку к губам.

Сердце Беллы заколотилось в груди, она отчаянно старалась собрать хоть какие-то крошки хлеба, которые могли бы привести ее к цели.

Эмили с тихим вздохом поставила свою чашку.

— И вот, что я думаю: нет никаких сомнений — он развалился на части. Джейка разорвало пополам, и его волк взбесился. Но он всем сердцем старается компенсировать ущерб.

Нахмурив брови, Белла отодвинула чай в сторону и оперлась локтями о стол.

— Как? — прошептала она.

— Сэм мне кое-что рассказывал. Когда появляется новый волк — они все еще обращаются, ты же знаешь… — она покачала головой. — Всего несколько месяцев назад четырнадцатилетний мальчик по имени Тоби Хорн присоединился к стае.

— Но почему? — нахмурилась Белла. — Разве Каллены ... — ее голос сорвался от волнения.

— Нет, — быстро вмешалась Эмили, — они не возвращались. Но количество пиявок в этом районе растет, и мы не знаем, откуда они берутся.

Белла все еще не могла прийти в себя от слова «Каллен». Теперь она страстно ненавидела Эдварда — он ничего ей не сказал, чертов ублюдок!

— Джейк никому не позволяет обращаться, — Эмили прервала растущую ярость Беллы, невозмутимо продолжая разговор. Ее внимание снова переключилось на женщину, сидящую напротив. — Когда появляется новый волк, Джейк — единственный, кто обучает его, пока тот не обретет контроль, — напряженно сказала Эмили. — Но они, конечно, видят воспоминания волчонка, ведь их разум, как открытая книга.

Эмили сложила руки перед собой на столе и склонилась над ними.

— Джейкоб терпелив и заботлив с ними, Белла, — сказала она напряженным шепотом. — Он опекает их, пока они не смогут контролировать обращение и не перестанут бояться, и только потом отпускает их в стаю. В какой-то степени это проявление Альфы в нем... но по большей части — его человечности, — она откинулась на спинку стула.

— Стоит присмотреться внимательно, потому что все дело в мелочах, — тихо продолжила она, постукивая большими пальцами друг о друга. — Он справедлив, никогда физически не наказывает молодняк. С парнями он крут и строг, но всегда дает им то, в чем они нуждаются. Ты знала, что Джаред перестал обращаться в прошлом году?

Брови Беллы поползли вверх, когда она покачала головой.

— Ким серьезно заболела после второго ребенка, — пробормотала Эмили. — И когда она выкарабкалась, он захотел просто оставить позади весь этот бардак и стать мужем.

Она сделала глубокий вдох и взяла в руки свою чашку, рассматривая дно и пытаясь поймать собственные мысли.

Белла слышала тоску в ее голосе — Эмили мечтала, чтобы Сэм сделал то же самое.

— По-видимому, это действительно трудно. И Джейк сидел с ним круглосуточно около... — она поджала губы и медленно покачала головой, — … двух недель, — она подняла голову. — Ким говорит, что Джаред не смог бы справиться с этим без него.

Пристальный взгляд Беллы метался между ее глазами, а разум стремился к тому, о чем она до смерти боялась помышлять. К надежде.

— Он все еще там, Белла, — прошептала Эмили.

Белла некоторое время смотрела на нее, а потом тяжело вздохнула. Она в самом деле не хотела идти по этой дороге, потому что думала, что ее сердце не выдержит, если это окажется очередной тупик. Соскользнув со скамейки, она встала — ей нужно было двигаться и чем-то занять руки.

— Ты доела? — спросила Белла, потянувшись к почти пустой тарелке Эмили и одновременно хватая свою собственную. Смена темы, вероятно, выглядела достаточно резкой, чтобы показать себя психопаткой, но Эмили, похоже, все поняла.

— Спасибо, — кивнула она.

Собрав посуду, Белла отнесла ее в раковину.

Она не знала, что и думать. Значит, Джейкоб контролировал свой спуск в ад. Именно это имел в виду Билли, когда говорил, что сын правильно обращается со своей стаей. И хотя эта информация была довольно утешительна, Белла вторглась в его устоявшийся мир — и связала себя, тело и душу, с Альфой и волком.

В замешательстве Белла попыталась утопить свои мысли в теплой мыльной воде.

— Хочешь убрать остатки в холодильник? — спросила она через плечо.

Эмили медленно подошла к стойке с чаем в руке.

— Просто выброси их — там есть мусорный бак для органических отходов, — она указала подбородком на металлический контейнер у раковины.

Белла соскребла остатки в мусор и принялась за мытье посуды. Эмили не стала тратить время на вежливые «ты вовсе не обязана», она просто подошла поближе и прислонилась бедром к шкафчику. Белла оценила этот жест — у нее было такое чувство, что Эмили ей тоже понравится. Если у них будет шанс узнать друг друга.

Эмили сделала глоток чая, поставила чашку и оперлась локтем на стойку, пока Белла наполняла водой один отсек раковины из нержавеющей стали и брала тарелку, чтобы ее помыть. У жены Сэма была замечательная кухня — Белла всегда хотела именно такую большую, чтобы готовить для друзей и устраивать званые обеды — настоящее место для семьи.

— Женщины замечают мелочи, Белла, — прошептала Эмили.

Белла моргнула, посмотрела на нее и поставила мыльную тарелку во второй отсек раковины.

— Джейк ведет все дела стаи, — спокойно продолжила она, — а во внешнем мире…

Белла горько рассмеялась.

— Получает свое удовольствие, — она схватила еще одну тарелку и начала ожесточенно ее тереть.

— Да, он определенно не слишком разборчив в связях, но… — Эмили внимательно наблюдала за ней краем глаза, — там он тоже осторожен.

Значит, он никого не обрюхатил… потрясающе. Белла не могла сдержать язвительной ухмылки, с остервенением отскребая нечто, оказавшееся у нее в руках — она понятия не имела, что это была за херня.

— Не знаю, достаточно ли хорошо ты была знакома с Полом до того, как Рэйчел привела его в форму, — быстро продолжила Эмили, перебивая яростную активность Беллы.

— Я в курсе его репутации и послужного списка… — выплюнула она.

Таким же теперь стал и Джейкоб.

— Точно. Это войдет в легенды, — рассмеялась Эмили. — Рэйч до сих пор не может сходить в продуктовый, не поймав ненавидящего взгляда от кого-то из бывших мужа, — ее смех стих. — Пол оставил после себя вереницу разбитых сердец, — вздохнула она. — Но не Джейк.

Рука Беллы замерла.

— Что ты имеешь в виду? — прошептала она.

Эмили глубоко вздохнула, выпрямилась и взяла свою чашку.

— Он… ну, встречается только с девушками, которые знают, во что ввязываются, насколько я могу судить.

Белла повернулась и обнаружила, что Эмили задумчиво смотрит на свой чай.

Она сделала глоток и встретилась взглядом с Беллой.

— Была одна девушка несколько лет назад, она влюбилась в него еще в старших классах, а затем вернулась домой после колледжа. Сет говорил, что она постоянно зависала в гараже и была совершенно без ума от него.

Волна иррациональной ревности захлестнула Беллу, словно жидкое пламя. Она моргнула и попыталась унять жар.

— Но он совсем не уделял ей времени, — Эмили понимающе приподняла бровь, — хотя она была хорошенькой.

Белла потянулась и рывком выключила воду, немного повернувшись и пристально прислушиваясь.

— Сет говорит, иногда какая-нибудь девушка заходит в гараж, и они всегда... — она застенчиво сморщила нос и поставила чашку на стойку. — Но он никогда не приводит их сюда. Думаю, парни видят в нем этакого Дон Жуана из Ла-Пуш — любая в радиусе ближайших ста миль падает к его ногам, — фыркнула Эмили. — Мне кажется, они косвенно самоутверждаются через его выходки, — она помолчала, склонив голову набок. — Я хочу сказать, очевидно, импринтинг — это испытание для эго любого мачо. Посмотри на Пола... — она выгнула бровь.

Белла могла только догадываться… Она не видела его восемь лет — разве что на вечеринке, когда он обратился к ней с этим проклятым прозвищем.

— Он уже давно остепенился, но все еще слишком много болтает. Хорошо, что Рэйч с этим легко справляется, — фыркнула Эмили. — Она считает, что это прикольно, и постоянно с ним скандалит. Сэм никогда таким не был… Слава тебе, Господи…

Она картинно расширила глаза, потом нахмурилась и заговорила серьезно.

— Понимаешь, большинство из них превращаются из неуклюжих подростков в горячих идеальных парней с картинки. Где бы они ни появились, все девчонки пялятся на них; и тут бац! — внезапно, они видят только свою пару, — тихо размышляла она. — Думаю, в конце концов, они счастливы, но при всем этом чувствуют себя...

— Гребаными кастратами? — предположила Белла.

Эмили смущенно моргнула и сделала глоток чая, и Белла поняла, что ей стоит воздержаться от крепких словечек.

— Я имею в виду, подкаблучниками? — усмехнувшись, поправила она себя.

Закатив глаза, Эмили сглотнула.

— Да, извини, — вздохнула она. — Мне следовало бы привыкнуть к манере Рэйч и ребят, но в мои годы и с двумя малышами приходится выбирать выражения.

Белла улыбнулась, качая головой.

— У тебя уже двое? — она перевела разговор, чтобы поболтать о чем угодно, кроме своей личной драмы.

— Две девочки — Рэйвен и Сарси, пять и два... и еще один на подходе, — она прикрыла ладонью свой пока еще маленький женственный живот.

— На каком ты месяце? — спросила Белла, более чем готовая сменить тему разговора. Сочетание завтрака и пищи для размышлений заставляло ее чувствовать себя в миллион раз лучше.

— Только на втором, — ответила Эмили, наморщив нос. — Но Сэм хочет прекратить обращаться до того, как родится ребенок, — она помолчала, поднося чашку к губам. — Он продержался так долго, потому что является заместителем Альфы. Сэм уйдет, как только Джейк станет более стабильным. Поэтому, как видишь, у меня есть личный интерес в этом деле, — она шевельнула бровью, делая глоток.

Белла кивнула.

— Ага, ты не так уж сильно отличаешься от Леа со своими скрытыми мотивами, — поддразнила она.

— Ты меня подловила, — засмеялась Эмили и снова посерьезнела. — Но, на самом деле, я просто хочу, чтобы он был счастлив. У них у всех так много отняли.

Вздохнув, Белла снова повернулась к раковине.

— Да, это так, — она включила воду и принялась мыть посуду. Ей нужно было время, чтобы переварить услышанное.

— Но, Белла, — Эмили протянула руку и снова выключила кран.

Белла сжала губы, уронив губку, а затем повернулась к Эмили, пристально наблюдавшей за ней.

— Вероятно, Джейк сейчас не в том состоянии, чтобы принять то, что ты ему дала, — ее рука накрыла руку Беллы, лежащую на краю раковины. Прикосновение было успокаивающим — сестринским. — Но все мы тебя поддерживаем, — решительно сказала она. — Ты — часть этой стаи, Белла. И мы всегда помогаем друг другу. Иначе никто из нас не смог бы пережить весь этот безумный бред.

Сглотнув, Белла кивнула, не совсем убежденная, стоит ли верить Эмили, но благодарная за это чувство.

— Не знаю, будут ли все остальные в восторге от подобной идеи... — сухо пробормотала она.

Эмили нахмурилась, легонько похлопав ее по запястью, когда Белла отстранилась.

— Каждый из них приходил сюда за последние четыре дня, — горячо возразила она. — Все очень беспокоились о тебе.

Взгляд Беллы метнулся между блестящими глазами Эмили. Она нервно облизнула губы.

— Все, кроме Джейка, — прошептала она.

Хмурое выражение лица Эмили медленно сменилось озабоченным... и печальным.

— Белла... — начала она, но, видимо, больше сказать было нечего.

— Спасибо, Эмили, — спасла ее Белла, с улыбкой перебивая. — Дай мне закончить с посудой, а потом я перестану тебе надоедать.

— Я бы очень хотела, чтобы ты осталась на обед, — решительно сказала Эмили. — По воскресеньям после полудня у нас здесь что-то вроде луппера⁽¹⁾.

— Луппер, — рассмеялась Белла, снова принимаясь за тарелки.

— Сейчас мы собираем только младших, — улыбнулась Эмили вместе с ней. — У остальных семьи, многое изменилось. Ким и Джаред забирают девочек, так что я могу просто сосредоточиться на готовке и не слышать бесконечное «мама-мама-мама»... — она раздраженно рассмеялась. — А у тебя есть репутация на кухне, — она лукаво толкнула Беллу локтем.

Белла улыбнулась, втайне довольная. Прошло так много времени с тех пор, как она по-настоящему отдавалась своему хобби — было приятно осознавать, что у нее остался кредит доверия в этой области.

— Так что я подумала, может, ты могла бы помочь? — предложила Эмили, умоляюще приподнимая брови.

Белла взглянула на нее, пока беспокойные мысли обгоняли друг друга. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, но если она отправится домой прямо сейчас, то, скорее всего, окажется на дне бутылки рома. Чего она с нетерпением ждала от этого вечера — так это увидеть, не повлияет ли метка на ее отношения с волком.

И придет ли он вообще…

Сжав губы, она вернулась к посуде.

— Не знаю, смогу ли я справиться со всей стаей, — пробормотала она. Белла не была уверена, что Эмили понимает, о чем говорит, и она была не в состоянии вынести новые удары прямо сейчас.

— Будет не вся стая, — возразила Эмили. — Обычно приходят только младшие: Тоби, Джоуи, братья — близнецы Неби и Илан. Иногда Квил заходит с Клэр, если она рядом.

Белла кивнула, поставила мыльную тарелку на другую сторону раковины и взяла несколько столовых приборов. На самом деле был только один человек, которого она боялась и умирала от желания увидеть.

— Джейк не был ни на одном из этих обедов уже восемь лет, — тихо добавила Эмили.

Белла взглянула из-под ресниц на ее грустную улыбку.

— Он приходит только на встречи, — добавила Эмили, — совещания стаи.

Кивнув, Белла повернулась к раковине.

— Мамочка! — в передней части дома открылась дверь и раздался детский голосок. Вскоре послышался топот маленьких ножек по деревянному полу.

— Ого, — подмигнула Эмили, — приготовься стать новой игрушкой.

— Мамочка, мы нашли доллары!..

Белла повернулась и увидела в дверном проеме красивую черноволосую девочку, сжимающую в пухлом кулачке песчаный доллар⁽²⁾, ее глаза с любопытством остановились на Белле.

Память о видении, посетившем ее столько лет назад во время поцелуя с Джейком, ударила так сильно, что она задохнулась. Если бы только в то время она поняла...

Не глядя выключив воду, Белла схватила полотенце со стойки, пока Эмили пересекала кухню, направляясь к дочери.

— Ух ты, Рэйвен, как здорово! — по-матерински восторгалась Эмили. — Это — тетя Белла, — сказала она девочке, пока малышка продолжала таращиться на гостью через кухню.

— Она проснулась? — пропищала Рэйвен маме.

Белла улыбнулась, полностью повернувшись к ней.

— Привет, Рэйвен.

Эмили взяла девочку на руки, и Рэйвен быстро обняла ее за шею, прежде чем вернуть свое внимание к незнакомке.

Быстро чмокнув в щеку, Эмили понесла ее вокруг стола.

— Ты ходила к океану? — приподняв бровь, спросила Белла.

— Угу, — смело ответила Рэйвен, — смотреть прилив.

Эмили с юмором встретила взгляд Беллы, останавливаясь перед ней с ребенком.

— Можно взглянуть? — Белла протянула руку.

Девочка отдала ей плоскую раковину и начала извиваться, чтобы слезть. Белла присела на корточки, когда Эмили опустила ее.

— Очень круто, — кивнула Белла, вертя в руке песчаный доллар. Она встряхнула его. — Слышишь?

Рэйвен наклонилась к ней, и Белла повторила то же самое у ее уха. Эти большие карие глаза расширились от удивления при звуке погремушки.

Белла подавила улыбку.

— Мы с моим другом Джейком собирали их и вскрывали, — сказала она, и сердце сжалось от воспоминаний. Она постаралась не обращать на это внимания. — Внутри есть эти маленькие кусочки, мы считали их похожими на голубей.

Там были маленькие косточки, которые высыхали внутри и для ребенка выглядели, как крошечные птички. Они обычно раскладывали их на кухонном столе Сары и Билли.

— С дядей Джеем? — переспросила Рэйвен.

Белла взглянула на Эмили, и та кивнула.

— Да, мы с дядей Джеем дружили, когда были маленькими.

— А теперь вы больше не дружите? — проницательно спросила малышка.

Дети. Они всегда улавливали самую суть.

— Мы с ним не виделись очень давно, — вздохнула Белла.

— Ты хочешь вскрыть ракушку? — быстро спросила Эмили, профессионально меняя тему разговора. Белла протянула ей раковину.

— Нет, мне и так нравится, — ответила девочка матери, определенно имея собственное мнение в этом вопросе.

Белла улыбнулась, когда малышка снова повернулась к ней.

— Ты долго спала, тетя, — сказала ей Рэйвен.

— Да, я чувствовала себя не очень хорошо, — поморщилась Белла.

— Что это? — с непредсказуемыми молниеносными рефлексами ребенка девочка потянулась к шраму Беллы, почти забытому на ее плече.

Белла рефлекторно отпрянула назад, но эти маленькие пальчики все равно пробежались по бугоркам. Эмили быстро подхватила ее на руки, извиняясь одними губами.

— Не трогай людей, не спросив разрешения, Рэй-Рэй, — мягко предупредила она.

Но Белла не возражала. Это было поучительно (и обнадеживающе). Прикосновение девочки было точно таким же, как бретельки сарафана — ничего особенного. Она действительно не хотела сворачиваться кучей звенящих нервов всякий раз, когда кто-либо прикасался к метке.

Белла встала, пока малышка продолжала открыто рассматривать ее плечо. Ощущая неловкость, она подтянула кардиган повыше.

— Это всего лишь шрам, — ответила Белла.

— Шрам? — с любопытством переспросила девочка.

— Мама-мама! — послышался еще один детский голосок.

Эмили воспользовалась отвлекающим моментом и развернулась вместе с Рэйвен. Девочка смотрела поверх материнского плеча, не отрывая глаз от метки.

Но Белла этого не заметила. Сэм Ули стоял в дверях, гигантской рукой держа двухлетнего ребенка. Он широко улыбался.

Эмили обошла вокруг стола и направилась к ним, Белла последовала за ней. Когда они подошли ближе, Сэм с обожанием посмотрел на свою пару и свободной рукой притянул ее к себе. Он наклонился и запечатлел долгие поцелуи на ее шрамах, прежде чем нежно прикоснуться к ее губам.

— Целовашки! Целовашки! — завизжали обе девочки, и Рэйвен обвила руками шеи родителей, вступая в игру с объятиями. Пожалуй, это была, самая милая сцена, которую Белла когда-либо видела.

Сэм выпрямился, бесстрашный и невозмутимый; он все еще смотрел только на жену...

— Привет, Эм, — прошептал он и снова поцеловал ее в лоб.

Выражение его глаз было гораздо более интимным, чем поцелуй — оно демонстрировало такую глубокую привязанность, что Белла невольно отвела взгляд.

— Дай мне вымыть этих двоих.

Белла снова посмотрела на Эмили, взявшую малышку на противоположное бедро, в то время как Рэйвен болтала, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вы, ребята, все соленые, — поддразнила Эмили, надув губы и целуя ребенка в щеку.

Желудок Беллы стремительно нырнул вниз.

— Нужна помощь? — попыталась увильнуть она, немного пугаясь при мысли, что останется с Сэмом наедине.

Он встал напротив нее.

— Я рад, что тебе лучше, сестра, — пробормотал он и, не обращая внимания на ее застывшую позу, притянул к себе и обнял.

Должно было быть невероятно неловко находиться в объятиях почти незнакомого человека… но этого не произошло. Ей казалось, что она знает его всю свою жизнь. Его прикосновение было теплым и успокаивающим. Стая.

Белла расслабилась, как будто кто-то перерезал все сухожилия, удерживающие ее мышцы в напряжении.

Сэм отстранился с дружелюбной улыбкой, которую до сегодняшнего дня она никогда не видела на этих серьезных губах. Но потом его взгляд метнулся к шраму и задержался там, улыбка медленно угасла.

Эмили, казалось, ждала, как пойдут дела между ними обоими.

— Я только сполосну детей наверху, ты можешь пойти...

Белла непроизвольно отступила на шаг, поплотнее натягивая кардиган на шею.

Взгляд Сэма поднялся к глазам Беллы и стал виноватым.

— Она тянет нас, — произнес он тихо и загадочно.

Нахмурившись, она пожала плечами.

— Это сильная метка, — добавил он своим глубоким голосом. — Если ты не возражаешь, я хотел бы поговорить с тобой, Белла, — он ответил на вопросы в ее глазах, осторожно подняв бровь. — Технически, ты теперь вторая в стае, — его взгляд снова многозначительно вернулся к шраму. — И я хотел бы кое-что объяснить.

Кажется, ей стоило получить как можно больше ответов — кто знает, когда еще она вернется сюда. Белла глубоко вздохнула и робко кивнула, опустив подбородок.

Улыбка Сэма стала еще шире.

— Давай поговорим, пока я домою посуду, — предложил он.

— Он такой хороший мальчик! — театрально проворковала Эмили через плечо под звук одновременной детской болтовни по обе стороны от нее.

Белла фыркнула со смехом — определенно, подкаблучник.

— И в самом деле, — это все, что она благоразумно произнесла вслух.

* * *

Белла не могла припомнить лучшего дня.

Сидя за стойкой и вытирая полотенцем переданную ей чистую посуду, она запоминала информацию о характерных особенностях стаи, озвученную Сэмом: волки сильнее всего реагировали на прикосновения, запах и доминирование. Так что теперь, когда она пахла подругой Альфы, всплыла масса сумасшедших вещей, которую ей следовало учитывать.

Она готовила овсяное печенье с шоколадной крошкой (ее фирменное блюдо) вместе с девочками, пока на MP3-плеере играла иностранная детская музыка.

Она готовила вместе с Эмили и вновь чувствовала себя нужной, пока девочки рисовали за столом или гонялись друг за другом с песчаными долларовыми «монстрами».

Джаред и Ким пришли со своим выводком, и шум в доме поднялся до колоссального уровня. Джаред был доброжелателен, а Ким прямо-таки светилась, в считанные минуты решив, что Белла обязана присоединиться к ней и Эмили в их крепкой дружбе, и они могли бы стать тремя мушкетерами. Эмили подшучивала над ней, что Ким просто ищет еще одну няню.

Белла и в самом деле наслаждалась компанией двух женщин — они были настоящими подругами. Ей нравилось слушать их шутки и рассказы, пока они бок о бок готовили еду, а дети весь день скакали между ними и своими отцами, которые смотрели футбол с пивом в руках. Все это было до смешного обыденным, но настолько приятным, что Белла на время отложила размышления и просто наслаждалась моментом.

На удивление она прекрасно проводила время, развлекая любознательную маленькую девочку и отвечая на миллион вопросов, когда около трех часов дня начали подтягиваться парни из стаи.

Первыми пришли Неби и Илан, которые действительно выглядели абсолютно одинаково (не удивительно, что все просто называли их «братья», словно единое целое, вместо того, чтобы путаться в именах). После того, как их глаза на время приклеились к маленькому уголку ее шрама, выглядывающему из-под свитера (Сэм предупреждал ее, что все будут пялиться на метку), они обняли ее и назвали сестрой. Потом проворно сели и принялись поглощать печенье, которое им скармливали визжащие хихикающие малыши.

Следующим появился Джоуи, который тут же начал театрально стенать и жаловаться на длинную смену, в результате чего еще до ужина выпросил себе тарелку еды, которую он безжалостно поглощал на глазах близнецов, картинно наслаждаясь каждым кусочком. После угрюмого появления стаи на вечеринке Белла была счастлива видеть, что в домашней обстановке у них оставалось немного прежней душевности.

К тому времени, когда приехал Квил — хотя Клэр уехала в резервацию Мака, чтобы в понедельник утром пройти тестирование, — дети уже начали вести себя буйно и неадекватно. Поэтому Ким и Джаред попрощались, собрали визжащих гиперактивных малышей и выставили их за дверь, как стаю кошек.

Но когда Брейди пришел со своей парой Хосе (Белла порадовалась, что импринтинг — проклятие равных возможностей), это стало первым намеком на то, что сегодняшний день сделает Эмили лгуньей. Потому что вскоре после этого появились Коллин и Эмбри — одни, потому что их жены были на свадебном приеме у общей подруги, которая также оказалась няней их детей.

Сет появился в дверях чуть позже и направился прямо к Белле, чтобы одарить ее самым долгим объятием в истории. Затем он отвел ее в сторону и сказал, что им пришлось обо всем рассказать ее отцу, потому что он волновался. Конечно, Чарли мечтал выследить Джейкоба, пристрелить его, а потом бросить труп за решетку, но Сет был уверен, что его мать уже приковала Чарли к батарее.

По сути, этот день стал самым шумным, хаотичным и бурным в ее жизни, и это было именно то, что доктор прописал. Эмили и Сэм не ошиблись — будто она всегда оставалась с ними и только что вернулась из долгого отпуска, каждый из стаи принял ее с распростертыми объятиями (после того, как все тупо залипали на ее шрам — это действительно стало комичным, и она лупила их, чтобы вернуть обратно в сознание).

Эмили несколько раз извинилась за эти смотрины, сказав, что, очевидно, все хотели проверить, как у нее дела, и использовали луппер в качестве предлога. Белла обнаружила, что на самом деле совершенно не возражает. Никто не упоминал о метке (кроме как уставившись на нее), и никто не упоминал Джейкоба. У нее не было времени думать о нем, даже если бы она захотела, а день смеха, дружбы и отвлечения внимания был гораздо лучше, чем день хандры, одиночества и порока.

Белла по большей части была одиночкой на протяжении этих бурных лет после двадцати, но впервые в своей жизни она чувствовала, что стала частью чего-то.

И что она, на самом деле, была не одна.

Когда снаружи начали сгущаться сумерки, и все они, наконец, сели за (официальную) трапезу, дебютировало «шоу Пола и Рэйчел» — как называл его Сет. Рэйчел была на пятом месяце беременности, а Пол все еще вел себя, как пятилетний ребенок, так что они были очень похожи на ходячее стенд-ап выступление. Белла видела, почему Рэйчел и Леа оставались хорошими подругами — у них обеих было одинаковое дерзкое и непочтительное чувство юмора. Рэйч стала идеальной парой для такого человека, как Пол.

Сидя между Эмили и Сетом на конце стола Сэма, Белла получила дружелюбное приветствие от вновь прибывших, затем они заняли свободные места с другой стороны, сели и принялись за еду, продолжая оживленный спор, начавшийся по дороге сюда.

Белла хихикнула, а Сет бросил на нее понимающий взгляд и беззвучно произнес одними губами: «Я тебя предупреждал», передавая ей миску с рисом. Белла положила себе порцию и передала блюдо Эмили.

— Я не очень люблю рис, — Эмили протянула его Сэму, который сидел во главе стола. Другой торец был намеренно оставлен пустым.

Белла не хотела об этом думать.

— Хахого хьена ты не йубишь йис?! — попытался с полным ртом произнести Квил, пережевывая самый огромный и отвратительный кусок пищи, который Белла когда-либо видела.

— Смотри — еда! — хихикнул Пол, швыряя помидор черри через стол, как реактивный снаряд.

Квил с этими звериными рефлексами поймал его, но сверхъестественная сила, стоящая за броском, размозжила помидорку о ладонь, и семена брызнули ему в лицо.

— Да! — рявкнул Пол, победно поднимая кулак.

— Ты пиздец, какой мерзкий! — закричала Рэйчел, изо всех сил толкая его локтем. Разумеется, он не сдвинулся с места ни на дюйм.

— Оу-у, детка, в постели тебе это, определенно, нравится, — он картинно обнял ее и проложил вереницу небрежных поцелуев вдоль щеки, пока она пыталась оттолкнуть его.

Квил воспользовался моментом, пока соперник отвлекся, и через стол полетела булочка.

Но Пол повернулся и беспечно поймал ее ртом, продемонстрировав впечатляющие рефлексы. Отпустив жену, он взял булку в ладонь, как яблоко, и откусил большой кусок.

— М-м-м, — протянул он с самодовольной ухмылкой.

Его противник пронзительно заорал и уже начал заряжать красную картофелину, когда вмешался Сэм.

— Успокойтесь, детишки, — его звучный голос разнесся по комнате, пока он с легким раздражением наблюдал за происходящим, опираясь локтем о столешницу.

Как дети, Квил и Пол обменялись друг с другом молчаливыми гримасами угроз, а Рэйчел закатила глаза и страдальчески вздохнула.

— Это не было запланировано, — сказала она Белле, указывая на свой живот.

Пол немедленно встал по стойке смирно и обнял жену за плечи.

— Но у меня ведь супер-сперма, да? — он усмехнулся, глядя на ее профиль. — И ты знаешь, что просто не можешь устоять, когда я...

— НЕТ! — по меньшей мере четыре голоса слились в импровизированном унисоне, и Пол сверкнул на них ухмылкой через стол.

Рэйчел фыркнула.

— Видишь? Кому нужны дети, когда ты уже замужем за самым большим и толстым ребенком на свете? — драматично посетовала она.

— Кого ты называешь толстым, детка? — Пол сладко ухмыльнулся, проводя рукой по ее животу.

— О, Боже мой! — воскликнула Рэйчел, с отвращением отталкивая его руку. Она отстранилась и ударила его по плечу.

Внезапно лицо Пола стало каменно-суровым, он выпрямился и обнял жену за плечи. Рэйчел резко повернулась к мужу, моментально посерьезнев, когда он притянул ее к себе.

Вилка Беллы замерла на полпути ко рту — казалось, эта реакция была совершенно неуместной, пока ее не повторили все за столом. Разговоры разом прекратились, и спортивный канал по радио, до этого едва слышный на заднем плане, заполнил возникшую тишину.

Ее взгляд метнулся к Сэму, как к официальному наставнику по всем делам стаи. Теперь он тоже сидел прямо, положив обе руки на стол, словно сфинкс. Он встретил ее глаза пристальным взглядом.

— Джейкоб, — беззвучно прошептал он.

Сердце Беллы подпрыгнуло, глаза метнулись к Эмили. Она спокойно продолжала жевать и склонила голову набок, с намеком подняв бровь.

Белла нервно подтянула ворот кардигана повыше, затем взяла вилку, позволяя своим глазам вернуться к тарелке. Теперь, когда ее перестали непрерывно отвлекать, она почувствовала его. Ее сердце, стучавшее со скоростью ветра, посылало покалывающее тепло в грудь — похоже, ее тело было радо видеть его.

Ну, хоть кто-то радовался.

Белла только начала думать, что ей может понравиться быть частью этой группы друзей — она уже воспринимала их как своих — пока не пришел он, напоминая ей, что это не так. Он приказал ей держаться (нахер) подальше от него, правда? Неужели он устроит сцену и заставит ее уйти?

Рука Эмили скользнула по ее руке, дрожащей на бедре, и ободряюще ее сжала. Только тогда Белла поняла, что задыхается от волнения.

В следующую секунду в дверях кухни появился Джейкоб, и никто не произнес ни слова. Никаких дружеских приветствий, шуток, никаких «Дай пять!» или... ничего.

Подперев подбородок, она слепо перекатывала еду по тарелке, наблюдая за ним краем глаза из-под ресниц. Он постоял в дверях, разглядывая застывший и молчаливый стол. Белла невольно прижала локти к телу, пытаясь сделаться достаточно маленькой, чтобы он просто не заметил ее.

Возможно, это сработало.

Не говоря ни слова, он направился к другому концу стола и сел.

Сначала возобновилось движение — кто-то протянул ему блюдо. Затем люди начали молча брать свои вилки и возвращаться к еде. Радио продолжало болтать теперь уже под неуверенный стук металла о керамику.

— Ты так и не уловил запаха того, кто приходил на прошлой неделе? — бархатный бас Джейкоба прокатился над столом.

Белла подняла голову и увидела его жесткие глаза, сосредоточенные на Сэме. Они не удостоили ее вниманием ни на мгновение.

Сэм отрицательно покачал головой, запихивая кусочек в рот. Некоторое время он жевал, задумчиво глядя на Джейкоба.

— Может, они не станут мстить за убийство.

— Или они ждут, пока мы расслабимся, — фыркнул Джейкоб, и горькая усмешка пробежала по его губам. Он взял следующее предложенное ему блюдо, положил себе порцию и поставил его на стол. — Пусть двое патрулируют дополнительно, пока я не отменю приказ: один — вдоль побережья, другой — по северной границе.

Люди за столом продолжали молча есть.

Сэм кивнул, неторопливо пережевывая свой кусок. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток пива.

— Сейчас?

Джейкоб коротко кивнул, опустив взгляд на свою тарелку и приступая к еде.

— Братья, — Сэм поставил свое пиво и перевел взгляд на близнецов, — сами решите, кто чем займется. Скажите Брейди и Тоби, что они патрулируют подольше. Мы сменим их около восьми.

Близнецы синхронно кивнули, встали и перешагнули через скамейку. Украдкой бросив взгляд туда, где сидел их Альфа, одной рукой опираясь на стол около тарелки, а другой поднося ко рту кусочек ветчины, они зашагали к задней двери кухни, по пути снимая рубашки.

Белла обратила внимание на свою собственную тарелку, проткнув вилкой кусок запеканки из зеленой фасоли, и попыталась сориентироваться. Ладно, пока все было вполне сносно — он просто будет ее игнорировать? Она воспользуется его примером и поступит так же.

Она потянулась за своим пивом и сделала глоток.

— Значит, Рэйч, — начала она ясным ровным голосом, — ты говоришь, что вы, ребята, действительно этого не планировали?

Рэйчел встретилась с ней взглядом и с ходу вступила в игру.

— Тьфу! Нет, — фыркнула она, сверкнув глазами. — Но ты бы видела лицо этого придурка, когда я показала ему две полоски. Такое слааадкоеее! — со слащавой усмешкой она повернулась к сердитому взгляду Пола и его безуспешной мачо-попытке отрицания. — Мне на самом деле показалось, что он расплачется.

Пол грохнул кулаком по столу и схватил бутылку пива, делая большой глоток в попытке найти свои яйца на дне под аккомпанемент всеобщего хохота. Белла могла бы поклясться, что в его глазах даже промелькнуло сентиментальное воспоминание, прежде чем он спрятал его под мачизмом. Кто бы мог подумать… Пол? Может быть, в конце концов, и для Джейка есть надежда?

Она фыркнула от смеха при этой мысли, и ее взгляд автоматически метнулся к Джейкобу. Судя по всему, его внимание было приковано к еде, пока он запихивал в рот очередной кусок — но после того, что Сет рассказал о вечеринке, она задумалась...

С этого момента разговор постепенно поднялся до своей пред-Джейкобовой громкости, и стол снова оживился. Она услышала длинный перечень потенциальных имен для малыша Пола и Рэйчел — большинство из которых были шуткой... по крайней мере, она на это надеялась. Эмили рассказала ей о занятиях по украшению тортов, которые посещала этой осенью, и Сэм вступил в разговор, поделившись, что с нетерпением ждет домашнего задания — эту мысль поддержали все за столом. Сет сказал, что, по его мнению, Белле следует сменить водяной насос в машине, а также рассказал о лекциях, которые прослушает на последнем онлайн-курсе, и об общественном колледже Порт-Анжа.

В основном Белла просто сидела и слушала (потому что, ну правда, кто кроме ее волка захотел бы услышать пересказ книги по химии?) и это было замечательно. Она снова была поглощена смехом, разговорами и дружбой и почти забыла, что Джейкоб находился здесь.

Почти.

Ну, ладно, совсем нет.

Белла не сомневалась, что парни могут есть днями напролет, и она закончила задолго до того, как кто-нибудь из них насытился. Потом она просто облокотилась на стол и подперла подбородок костяшками пальцев, слушая, смеясь и фыркая. И, конечно же, краем глаза наблюдая за Джейкобом.

С косой, перекинутой через плечо, он надел черную футболку, которая была мала на несколько размеров и обтягивала его широкие плечи и грудь, заставляя ее мечтать проползти под столом, забраться к нему на колени и целовать его часами. Он сидел в дальнем конце стола, молчаливый и неприступный, доедая свою порцию и подкладывая еще. Он заговаривал — а она прислушивалась — только дважды: когда просил передать ему ветчину и когда рассказывал Эмбри о другом мальчике, у которого, казалось, были признаки скорого обращения.

Молча работая вилкой, не присоединяясь к шуткам и разговорам вокруг, он был одним из первых, кто закончил есть. После этого он откинулся на спинку стула и слепо уставился куда-то в середину стола, делая большие глотки пива, которое Коллин принес ему на обратном пути от холодильника. Она сделала пометку спросить Сета, был ли он таким все время, или это все из-за нее.

Потому что сейчас он выглядел суровым, пугающим, властным... и таким одиноким и потерянным.

От этого ей стало грустно.

На самом деле это было так невыносимо удручающе, что она, наконец, просто встала, чтобы убрать посуду и освободить место для десерта. Она схватила охапку пустых тарелок со своего конца стола и отнесла их в раковину. Эмили попыталась усадить ее, сказав, что убираются парни, но Белла шикнула на нее, сморщив нос и кивнув головой в сторону Джейкоба.

Честно говоря, было приятно отдохнуть от всего этого шума, так что она с радостью начала наполнять раковину теплой мыльной водой.

Значит, так все и будет происходить? Что ж, это даже лучше, чем она ожидала. Он игнорировал ее, она игнорировала его — кажется, план игры постепенно начинал вырисовываться. Быть может, как и его волку, ему просто нужно время, чтобы снова привыкнуть к ней... или, что более вероятно, это все, что она когда-либо получит.

Она бросила взгляд в окно на опускающуюся ночь. Скоро ей придется уйти, потому что волк обычно… Остановив себя, она поняла, что если Джейкоб здесь, то волк определенно не будет ждать ее дома.

— Прочь с дороги, Свон, — проворчал Пол, ставя в раковину внушительную гору тарелок.

Белла нелюбезно фыркнула, отступая от стойки, и он бросил посуду в воду со зловещим грохотом.

— Осторожнее! — рявкнула Рэйчел из-за стола.

Повернувшись к ней спиной, он передразнил ее с такой гримасой, что Белла рассмеялась.

Пол с усмешкой повернулся к ней. Как случалось и с остальными, его взгляд упал на шрам — у них не было возможности поздороваться по-настоящему (что означало — он еще не пялился).

— Глаза заклинило? — заботливо спросила она.

Он поднял взгляд и одарил ее одной из своих лучших ухмылок.

После этого все произошло очень быстро.

Его рука поднялась, по-видимому, чтобы поправить ворот ее кардигана.

— По ходу, я больше не могу называть тебя любительницей пи…

И тут его руку дернули сзади, одновременно впечатывая его лицом в пол.

Это случилось настолько быстро, что Белла почувствовала только порыв ветра, а он уже лежал лицом вниз, и из его носа текла кровь.

Оскалив зубы, Джейкоб склонился над ним со злобным рычанием и заломил руку, упираясь коленом в спину Пола, а другой рукой вцепился в волосы на его макушке.

Глаза Джейкоба были желтыми — смертоносными и сверкающими.

В наступившей тишине никто не смел вздохнуть, только радио болтало, игнорируя повисшую в воздухе смертельную угрозу.

Белла шагнула обратно к стойке. Она подняла глаза и увидела, что все сидят за столом, лихорадочно склонив головы. Сэм наблюдал за Джейком из-под нахмуренных бровей, а Рэйчел дрожащей рукой прикрывала рот.

Белла надеялась, что некоторые особые аспекты отношений между ними не изменились...

Чувствуя себя так, словно проглотила мяч для гольфа, Белла оттолкнулась от стойки.

— Э-эй, — мягко промурлыкала она, — Джейкоб?

Его лицевые мышцы пришли в движение, и нос сморщился.

Белла шагнула к нему и медленно присела на корточки, пытаясь встретиться с его горящими глазами.

— Джейк? — снова тихо позвала она.

Внезапно его лицо резко повернулось, и взгляд сфокусировался на ее глазах, словно лазер.

Белла чуть не упала под тяжестью и внезапностью этого взгляда. Она подползла по полу еще ближе и широко ему улыбнулась.

Эти нечеловеческие глаза моргнули один раз, и его губы медленно опустились на зубы, хотя рычание все еще продолжало рокотать в груди.

Протягивая руку и ненавидя себя за то, что ее пальцы дрожат, она медленно поднесла ладонь к его щеке — Джейкоб не сводил с нее глаз. Белла нежно провела костяшками пальцев по его скуле, и жар впитался в ее руку, как в губку.

Черт возьми, касаться его было так приятно.

Джейкоб издал долгий шипящий выдох сквозь зубы, его глаза закрылись, и он склонился навстречу ее прикосновению. Рука Беллы на мгновение прижалась к его щеке, и хриплое рычание постепенно сменилось тихим урчанием. Проводя пальцами по его волосам и царапая ногтями кожу головы, она перевела взгляд на жертву Джейкоба.

Пол лежал безупречно неподвижно, и алая кровь из его носа стекала на линолеум.

Белла медленно встала, и глаза Джейкоба распахнулись, мгновенно нацелившись на нее. Она сделала шаг назад, и он плавно, будто перетекая, поднялся на ноги.

Джейкоб рассеянно перешагнул через Пола и последовал за ней. Его руки, которые только что были в нескольких дюймах от того, чтобы разорвать пополам своего товарища по стае, невесомо обхватили обе стороны ее лица, словно она была сделана из стекла.

Послышался резкий шаркающий звук, и боковым зрением она увидела, как Сэм и Эмбри оттаскивают Пола из опасной зоны. Но Джейкоб был настолько глубоко погружен в ее глаза, что даже не вздрогнул.

Белла прильнула к его руке, поцеловала ладонь и уткнулась в нее носом. С теплым сопением он мягко уткнулся в ее висок, Белла подняла голову и увидела, что он наклонился к ней с полуприкрытыми глазами. Приподняв лицо, она встала на цыпочки и потерлась челюстью о его подбородок, пока его руки порхали возле ее ушей.

Но затем это низкое мурлыканье, казалось, испарилось, и она в замешательстве опустилась на пятки.

С закрытыми глазами и крошечными капельками пота, покрывавшими его кожу, он казался отлитым из бронзы. Белла неуверенно подняла руку и прижала к его сердцу, грохочущему в ритме отбойного молотка. Веки на мгновение сжались сильнее, а затем открылись, показав темно-шоколадные глаза. Его зрачки расширились, а потом сузились, словно со щелчком сжалась растянутая резина.

Затем они быстро метнулись к ее глазам.

Джейкоб полностью вернулся в свое тело.

Она выдержала его пристальный взгляд, печально сдвинув брови, ожидая его реакции и неизбежной боли отвержения. Он моргнул еще несколько раз, и его глаза скользнули по ее лицу, будто он проснулся ото сна, а потом устремились на ее плечо.

Взгляд словно приклеился к шраму, ноздри задрожали, одна из его рук почти бессознательно потянулась, чтобы убрать свитер с пути его метки. От щекочущего прикосновения его пальцев каждый нерв в ее теле вспыхнул, словно фейерверк, и Белла замерла, тяжело дыша сквозь зубы.

Джейкоб поддерживал ее, рассеянно положив руки ей на плечи, а его глаза снова метнулись по ее лицу. Мгновение разглядывая ее, они сузились в полумесяцы — с щемящей печалью, или безнадежностью, или насмешкой, или, может быть, со всем вместе.

Облизнув губы, он перевел взгляд на пол между ними, и его ноздри раздулись, будто он изо всех сил пытался вдохнуть.

Затем, не говоря ни слова и не оглядываясь на комнату, Джейкоб повернулся и вышел через заднюю дверь.

Экран с грохотом отрикошетил от дома.

* * *

Белла толкнула раздвижную стеклянную дверь и вышла на террасу. Закрыв ее за собой, она проковыляла к шезлонгу под тяжелыми облаками, которые поймали полную луну и держали ее в угрюмой синеве. Сегодня ночью собирался пойти дождь.

Ей было все равно, лишь бы он пришел.

Расстелив одеяло, она положила щетку и свой горячий мокко (да, он был приправлен ромом) на подлокотник и забралась в шезлонг. Она плотнее завернулась в одеяло и со вздохом откинулась назад.

После этого дня со стаей, смеха и горя, было приятно вернуться домой.

Она на мгновение закрыла глаза и погрузилась в мирную ткань ночи. Знакомые сверчки сшивали темный лес воедино, а лягушки лениво плюхались по болотистым берегам озера. Легкий ветерок пробежал по ее волосам, когда она взяла напиток и сделала глоток теплого кофе с шоколадом, чувствуя жжение алкоголя на языке.

Она не могла больше думать. За последние пять дней произошло так много событий, что она просто не могла переварить что-либо еще. Ей хотелось только улечься на теплый мех волка и слушать его сердцебиение.

Она скучала по нему и боялась, что он не придет.

Белла надеялась, что он появится. Очевидно, у Альфы Джейкоба был очень сильно развит собственнический инстинкт. Одна только потенциальная возможность чужого прикосновения к метке заставила его слететь с катушек в доме Эмили. При всем добродушии, с которым стая отнеслась к этому инциденту — не говоря уже об их невероятной жизнерадостности — произошедшее сильно напугало Беллу. Увидеть воочию, как он теряет контроль, было страшно.

И, что еще хуже, совершенно душераздирающе.

После ухода Джейкоба они безжалостно дразнили Пола, пока Рэйчел ворковала с салфетками и нравоучениями над его сломанным носом. По-видимому, драки, вспыхивающие в стае, были не так уж необычны для оборотней, движимых инстинктом доминирования, и Джейкоб заработал свою репутацию железным кулаком. Через полчаса всё (включая лицо Пола) вернулось в норму...

Для них...

Но не для Беллы. Честно говоря, она даже не была уверена, где теперь находится точка отсчета нормы. На данном этапе она просто жила от секунды к секунде.

А секунды продолжали тикать.

Она со вздохом посмотрела на темный лес.

Может, он и не придет.

Белла действительно не хотела проводить этот вечер в одиночестве. В конце концов, она закончит тем, что будет стараться не анализировать и не переосмысливать все, что Эмили рассказала ей о Джейкобе. Она так боялась надеяться — все, чего она хотела, это делать шаг за шагом и смотреть, куда приведет ее этот путь.

Она сделала еще один глоток своего напитка, затем поставила его обратно на подлокотник. Плотно завернувшись в одеяло, она обхватила себя руками, а ее взгляд вернулся к пустому лесу. Пальцы лениво поползли вдоль ключицы, а затем вверх, к метке. Закрыв глаза, она провела кончиком пальца по ряду бугорков и тихо втянула воздух, когда цветные искры зажглись за плотно сжатыми веками.

Она сделала то, чего все советовали не делать, и привязала себя к своему бывшему лучшему другу. Поставила свое сердце и душу на потерянного мальчика и, что еще страшнее, на собственные силы вернуть его. Судя по тому, что ей рассказала Эмили, сердце Джейкоба все еще пряталось где-то там, но хуже всего было то, что она не была уверена, достаточно ли сильна, чтобы спасти его. В некотором смысле Белла все еще верила в него больше, чем в себя...

И в этом была суть проблемы…

Попросила ли она его пометить ее из-за девичьего чувства вины — как предполагал Билли — или она сделала это, ведомая силой и решительностью взрослой женщины? Был ли это первый шаг в долгом изматывающем марафоне, чтобы собрать воедино ее лучшего друга, как когда-то собрал ее он, или она упадет лицом вниз еще в начале гонки?

Белла знала, какой ответ хотела бы считать правильным, но для этого нужно было переходить к реальным действиям.

Выдохнув через нос, она опустила руку на колени и медленно открыла глаза. В ответ в лесу мигнули два желтых огонька.

Сердце Беллы воспарило.

Тоска и сожаления растрескались и рассыпались в прах, и она улыбнулась с возрожденным оптимизмом. Накинув одеяло на плечи, она соскользнула с шезлонга и встала. Эти сверкающие глаза качнулись, придвинувшись ближе.

— Привет, Джейкоб, — прошептала она, медленно пересекая террасу.

Волк во дворе двинулся ей навстречу, и Белла застыла от изумления, удивленная изменением привычного ритуала. Обычно животное ждало, пока она устроится на месте, прежде чем покинуть линию деревьев. Но сейчас надвигающаяся фигура, не останавливаясь, скользила по траве, словно тень.

Белла смотрела, как волк входит в круг света, отбрасываемый домом, и темно-шоколадный мех мерцал, пока он медленно, но уверенно приближался к ней. Он словно плыл, едва касаясь лапами травы.

Она плотнее прижала к себе одеяло, а в животе взорвалась адреналиновая петарда, зажигая искры инстинкта самосохранения, пока она смотрела, как гигантское животное подходит к террасе; сверкающие золотые глаза были прикованы к ней, словно лазерные прицелы. Движения волка были дикими, мощными и необузданными… стопроцентный хищник с полным отсутствием страха.

Когда зверь достиг лестницы, Белла крепко сжала губы, чтобы они не дрожали, и невольно попятилась назад, пока он поднимался по ступенькам. Поставив первую лапу на террасу, волк плавно трансформировался в человека, выпрямился в вертикальном положении и сделал последний шаг уже на двух ногах.

Джейкоб остановился, глядя на нее глазами, которые оставались волчьими и дикими. Отчего-то это несоответствие пугало еще сильнее.

Он наклонил голову на бок и втянул воздух, оценивающе принюхиваясь.

Сэм говорил ей, что они чувствуют запах страха, и она понимала, что пахнет именно так, потому что внезапно она пришла в ужас. С распущенными и струящимися по плечам волосами, Джейкоб стоял с прямой спиной и расправленными плечами, что только подчеркивало его гладкую мускулатуру и внушительные размеры. Наклонив голову в другую сторону, он медленно направился к ней скользящими, словно ртуть, шагами, в каждом из которых чувствовалась пружинящая сила. Ее глаза опустились вниз по его мощной фигуре, на мышцы, перетекающие и теряющиеся в тени. Он оказался полностью возбужден, и это было ее первое знакомство с его мужественностью и пропорциональностью размеров.

Белла боролась с желанием попятиться назад — она знала, что животному не понравится, если она попытается сбежать — когда он помечал ее, это только ухудшило ситуацию. Широко раскрыв глаза, она судорожно сглотнула, а он направлялся к ней по террасе безо всякого выражения на красивом лице.

И тут она вспомнила.

Белла опустила подбородок, ее взгляд упал собственную руку, вцепившуюся в предплечье под одеялом. Она стала ждать.

Не было слышно ни звука, только легкий ветерок шептал ей на ухо. Ее окутал жар и его аромат, принесенный ветром — мускусный, мужской, сосновый. Запах Джейкоба. Это немного ее успокоило.

Крупная фигура остановилась прямо перед ней, и она закрыла глаза от отвлекающего и слишком близкого вида на его анатомию. С тихим сопением он прижался щетиной к ее волосам, и теплые мозолистые пальцы скользнули под ее подбородок. Белла подчинилась мягкому давлению и приподняла его.

Ее глаза распахнулись, лицо Джейкоба оказалось прямо перед ней — широкий нос, сильная челюсть, тяжелый лоб, затеняющий пылающие волчьи глаза. Его взгляд неторопливо проплыл к ее глазам, ощупывая и исследуя. Хотелось бы знать, что он там увидел.

Его рука поднялась, чтобы присоединиться к другой возле ее подбородка, и пальцы плавно скользнули к пульсу. Мозолистые подушечки некоторое время следили за скачками ее страха и неуверенности, прежде чем вернуться к затылку. Держа ее неподвижно нежным прикосновением, он медленно наклонился и провел носом по ее щеке.

Туда и обратно.

Белла расслабилась от касания его кожи и аромата сладкого дыхания, ее нервозность вырвалась наружу мягким смехом.

Джейкоб не отреагировал, просто прижался носом к ее переносице, а потом наклонился и потерся щекой о лицо. Она потянулась навстречу его прикосновению, и в его груди пробудился успокаивающий бархатный рокот, окутывая ее комфортом.

Повернувшись к ней, он провел расслабленными губами по ее щеке, затем вверх по виску, и выпрямился. Белла открыла глаза, встречая его серьезный взгляд.

— Ты пришел, — прошептала она со слезами облегчения от переполнявших ее эмоций.

Его брови сошлись на переносице, голова склонилась набок, а руки выскользнули из-под ее волос. Пальцы прошлись вдоль ее подбородка и по губам, мягко размазывая их полноту и заставляя ее улыбнуться. Он наклонился и глубоко вдохнул ее запах у макушки, а затем отступил назад.

Волчьи глаза метались по ее лицу, будто он запоминал каждую пору кожи, затем взгляд упал на одеяло, обернутое вокруг нее. Его рука скользнула по ткани, и он, нахмурив брови, дернул ее почти раздраженно.

Прикусив губу, она отпустила одеяло, и оно упало с ее плеч и тяжело растеклось у ног. Джейкоб замер, как будто это был неожиданный поворот событий, и его взгляд прошелся по ее телу.

Белла обняла себя руками от нервов и холода ночного воздуха.

Наклонив голову, Джейкоб начал медленно бродить вокруг нее своим скользящим, как ртуть, шагом, его глаза пожирали ее тело, а она пыталась не дрожать. Он обошел ее сзади, и Белла с трудом подавила желание обернуться.

Большие ладони невесомо заскользили по ее рукам, затем, лениво смакуя, прошлись по бедрам, прежде чем вернуться к плечам, где он собрал ее волосы со спины.

Он перебросил их вперед… обнажая свою метку.

Она напряглась, ощутив, что он шагнул ближе, теплый атлас его груди коснулся ее лопаток, а эрекция тяжело легла на поясницу. Одна рука обвилась вокруг ее талии, ладонь скользнула вверх по животу, а затем по груди, его челюсть потерлась о макушку.

Без предупреждения его руки разорвали ее шорты надвое одним резким рывком, а его горячий рот оказался на метке, напалмом воспламеняя кровь.

У нее вырвался крик — нечто среднее между воплем и стоном, колени Беллы подогнулись, и она упала вперед, рефлекторно вытянув руки, чтобы смягчить удар.

Джейкоб поймал ее сильной рукой и коленом, прижимая ее к своей груди уже знакомым образом.

Сердце Беллы подпрыгнуло, стремясь выскочить через горло, и она машинально уперлась ладонями в настил террасы, теперь уже стоя на четвереньках. Это был ловкий трюк — они снова оказались в том же положении, что и в ту ночь, когда он ее отметил.

Белла была ошеломлена. Его теплые губы все еще играли с ее плечом, когда он просунул колено между ее ног. Его язык, скользящий по метке, заставлял каждый нерв в ее теле искриться и шипеть, словно шнур детонатора.

Она не хотела этого — во всяком случае, не так. Выбирая свою участь, она надеялась изменить его судьбу.

И свою.

Белла изо всех сил попыталась вынырнуть из стремительного потока желания.

— Нет, — пробормотала она, извиваясь в его руках и пытаясь оттолкнуть его. Его губы покинули плечо, но рука сильнее сжалась вокруг нее, совершенно не обращая внимания на слово.

— Нет! — выкрикнула она, хватая его за руку и пытаясь высвободиться. Она, по крайней мере, смогла достучаться до него, потому что Джейкоб застыл над ней, но все еще не сдвинулся ни на дюйм.

«Закричи, и я остановлюсь».

— Джейкоб! — закричала она, вцепившись в его руку.

Он отпустил ее настолько внезапно, что она чуть не упала лицом вниз.

Белла выкарабкалась из-под него, но он, тихо заскулив, схватил ее за лодыжку. Стремясь выбраться из уязвимого положения, она развернулась настолько быстро, что больно шлепнулась на задницу прямо перед ним.

Задыхаясь, как скаковая лошадь, она посмотрела в его широко раскрытые растерянные глаза, пока пыталась выплыть из гормонального водоворота и боролась со старой доброй реакцией «бей или беги».

Когда стало ясно, что она никуда не денется, он отпустил ее лодыжку и медленно откинулся назад.

Белла сглотнула и сделала глубокий вдох.

— Не так, Джейк, — задыхаясь, сбивчиво прошептала она.

Он моргнул и уставился на нее своими нечеловеческими глазами.

Он не понимал. От всего этого безумия с ее губ сорвался смех. Она хотела его, скучала по нему, жаждала его прикосновений и... к разговору о том, чтобы собрать все кусочки воедино. Именно над этим ей и предстояло работать.

Белла примет это.

Если она приручила волка, то сможет научить и его Воина Духа — или получеловека, или того, кем бы он ни был в этой форме — как нужно к ней прикасаться.

Она еще немного посидела, а потом поднялась на ноги. Она не собиралась проводить урок с голой задницей (в буквальном смысле), рискуя попасть под дождь. Белла стряхнула с бедер то, что осталось от шорт, и они упали ей на лодыжки, затем сняла футболку и бросила ее на террасу.

Джейкоб не шевельнул ни единым мускулом, но его взгляд окутал ее тело, как перчатка. Медленно лаская, его глаза остановились на ее лице и уставились на нее так, словно она была богиней.

Или центром его мира.

И в этот момент, успешно заявив о своем желании и получив полное и безраздельное внимание этого великолепного существа… Белла почувствовала себя могущественной.

Она улыбнулась и потянулась к нему. Его глаза встретились с ее глазами, руки поднялись к ней, словно отражение в зеркале, и они соприкоснулись кончиками пальцев. С фыркающим смешком, она переплела их пальцы и взяла его за руки. Он медленно вернул прикосновение.

Белла многозначительно дернула, и Джейкоб легко поднялся на ноги без малейшего рывка с ее стороны.

— Пошли, — прошептала она и потянула его к дому.

Она ободряюще улыбнулась и попятилась к стеклянной двери, он последовал за ней. Джейкоб ступал медленно и размеренно, пристально наблюдая за ее лицом из-под нахмуренных бровей, как будто пытался запомнить шаги танца.

Белла предположила, что так оно и было.

Она вытащила свою руку из его... или попыталась это сделать. Не понимая, он усилил хватку и шагнул еще ближе.

— Позволь мне открыть дверь, — сказала она ему — безрезультатно — и высвободила пальцы. Бросив на него еще один ободряющий взгляд, она повернулась и толкнула дверь, с мягким шуршанием поехавшую по металлической дорожке. Она обернулась и увидела, что он смотрит на створку. Она снова взяла его за руку, все еще висящую в воздухе, и пристальный взгляд Джейкоба вернулся к ней.

— Идем, — снова проговорила она и втащила его в дом. Белла оставила включенной только лампу возле дивана, и мягкий свет придавал коттеджу ощущение покоя и легкости.

Не испытывая ни страха, ни колебаний, он грациозно переступил порог и окинул комнату быстрым взглядом. У нее было такое чувство, что он запомнил обстановку с первого раза.

Его взгляд вернулся к ее глазам, и она улыбнулась, отступая назад, пока тянула его по деревянному полу, оставив дверь открытой на случай, если он захочет уйти. Хотя эта мысль, кажется, не приходила ему в голову; он пристально смотрел на нее, ожидая, что она сделает дальше.

Она взглянула через плечо, поднимаясь на подиум в «спальню». Казалось, его ноги даже не заметили ступеньки, когда он последовал за ней. Но при первом же шаге по мягкому ворсистому ковру его глаза метнулись вниз.

Белла высвободила пальцы, сделала несколько шагов назад и бросилась на кровать, дважды весело подпрыгнув на матрасе.

Ей было хорошо. Она чувствовала себя счастливой.

Джейкоб Блэк был в ее спальне — или, по крайней мере, здесь присутствовала часть его. Она наклонилась и стянула сначала один носок, потом другой, небрежно швырнув их на пол. Откинувшись назад, она обнаружила, что он смотрит на нее своими непостижимыми глазами.

— Садись, Джейк, — прошептала она, похлопывая по матрасу. Он моргнул в ответ, она встала и, схватив его за руку, подвела к кровати.

Снова усевшись, она потянула его за собой, а потом еще сильнее прижалась к матрасу, пока он, повернувшись, смотрел на нее с серьезным выражением лица. Это заставило ее усмехнуться, и она положила руки ему на плечи, разворачивая его еще больше.

Он немного приподнялся, согнув одно колено, другая нога все еще оставалась на полу. Она задалась вопросом, не сомневается ли он во всем этом. Но на его лице не было никакого беспокойства, только напряженная концентрация.

Белла встала на колени, положила руки ему на плечи и улыбнулась, глядя в его светящиеся глаза.

— Мне нравится медленно, — прошептала она и наклонилась к нему. — Нежно.

Она успокаивающе потерлась подбородком о его подбородок и мягко поцеловала в щеку. В тишине раздался чмокающий звук. Откинувшись назад, она положила руки ему на грудь и скользнула по шелковистой коже цвета ириски, продолжая смотреть в его глаза.

Под ее прикосновением пробудилась рябь этого мягкого мурлыканья. Ее пальцы прошлись по его сильной ключице, а затем по широкой грудной клетке, пока она наблюдала, как слегка подрагивают мышцы его лица.

Удерживая его взгляд так долго, как только могла, она медленно наклонилась и прижалась губами к коже. Она ласкала его грудь нежными поцелуями, пока не нашла шоколадный сосок. Она погладила его языком, и Джейкоб с шипением вздрогнул.

Белла с улыбкой выпрямилась и увидела, как его глаза распахнулись, мгновенно сфокусировавшись на ней.

— Видишь? — выдохнула она.

Приподнявшись на коленях, она поползла вперед и забралась к нему на бедра, ее руки соскользнули с его плеч, чтобы обхватить ладонями это красивое лицо. Его ладони скользнул вверх по ее бедрам и сжали их в ответ, пальцы слегка дрожали. От сдержанности или эмоций? На самом деле, это не имело значения.

— Мне нравятся нежные прикосновения, Джейкоб, — прошептала она, и, потянувшись, мягко поцеловала его в уголок рта, лениво вдыхая его запах. Он склонился к ней, и она снова поцеловала его с тихим вздохом.

Она обрисовывала его полные губы долгими поцелуями, в то время как Джейкоб оставался безукоризненно неподвижным. Он был таким невероятно вкусным. Кончик ее языка высунулся, чтобы пробежать между его губ, и в ответ у него перехватило дыхание. Белла заглянула в его глаза, мягко прикрытые пушистыми ресницами. Она улыбнулась ему в губы, пальцами зачесывая назад длинные шелковистые волосы. Чувственно двигая губами назад и вперед, она вдыхала его быстрое и неглубокое дыхание.

— М-м-м, — промурлыкала она, скользя руками по его затылку.

Потом еще крепче прижалась губами к его губам. Она массировала их медленными движениями, пока он не ответил... сначала осторожно и совсем коротко. Она раздвинула его губы своим дразнящим языком, и поцелуй, наконец, углубился.

Руки Джейкоба медленно обвились вокруг ее спины, и его поцелуи стали настойчивыми, а ладони Беллы скользнули вниз по его длинным волосам, чтобы свободно обвиться вокруг шеи.

Похоже, он, наконец, немного освоился и… Боже мой!

Ощущение его губ на ее губах, медленное и чувственное, было похоже на внутривенное введение наркотика. Он выкачивал ее душу из горла, чтобы поглотить ее, пока настойчиво отмечал языком внутреннюю сторону ее рта. Белла полностью отдавалась ему.

Мурлыканье в его груди начало превращаться в рокочущее урчание, руки крепче обхватили ее, и их рты пылко соприкоснулись, без усилий передавая глубину их привязанности, желания, потребности — без надуманных человеческих слов.

Мужской инстинкт взял верх, и Джейкоб начал толкать ее на матрас, с нетерпением, страстно, но достаточно медленно, давая ей время возразить — поняла Белла.

Она жадно глотала его поцелуи и стонала, требуя большего и поощряя его горячими руками. Он прижал ее спиной к кровати, своим весом медленно вдавливая в матрас и заставляя мир взорваться. Задыхаясь, она прервала поцелуй и запрокинула голову, чтобы втянуть воздух в свои изголодавшиеся легкие, пока Джейкоб покрывал поцелуями ее шею.

Его язык нашел свою метку и томно провел по ней, заставляя ее выгнуться дугой и вжаться в него с гортанным стоном, который вырвался откуда-то из глубины ее существа. О, она жаждала этого прикосновения всю свою жизнь, а возможно, и дольше.

И, крепко обхватив его ногами, она осознала, что Джейкоб был очень неправ: для Беллы это изменило все.

Ей оставалось только надеяться, что и для него тоже.

---

1) Луппер (Lupper — англ.) — прием пищи между ланчем и ужином, по аналогии с бранчем (между завтраком и ланчем). Также луппер созвучен слову lupus или lupinus — волк, волчий на латыни. Таким образом, тут содержится игра слов, которую можно примерно перевести, как «обедоужин для волков».

Вернуться к тексту

2) Песчаный доллар — морская ракушка. Была названа в честь американской валюты, так как найти ее можно только на побережье Тихого океана. Эта ракушка является останками плоского щитообразного морского ежа.

Вернуться к тексту

Переводчик: GiaMia

Редактор: Al-manama

От автора:

Здесь упоминается песня Papa Roach — Last Resort. Если вы хотите заглянуть во внутренний мир Джейка, каким его вижу я — слушайте этот энергичный гимн до конца.

---

— Наконец-то! — усмехнулся Сет, направляясь к машине, которую Белла припарковала позади джипа и минивэна на стоянке перед гаражом.

Она привычно натянула свой фланелевый воротник повыше на шею, пока вытаскивала рюкзак, затем закрыла дверь и повернулась к нему с улыбкой. Ее машина в последнее время начала барахлить, и она решила воспользоваться случаем, раз уж он представился.

— Он все еще с Джедидайей? — тихо спросила она, поправляя рюкзак на плече.

В прошлое воскресенье Джейкоб ушел с ужина рано, и это выглядело довольно драматично. Внезапно — как будто у него случился сердечный приступ — он схватился за грудь и резко склонился к тарелке на дальнем конце стола. Не обращая ни на кого внимания, Белла вскочила со своего места в тот самый момент, когда пронзительный вой разорвал день. Не говоря ни слова, Джейкоб поднялся на ноги, с грохотом опрокинув стул, и направился к задней двери, даже не взглянув в сторону Беллы.

Перекинулся еще один волк.

— Да, — Сет сочувственно улыбнулся ей. — Возможно, он будет занят еще один день, но Джедай уже близко.

— Так вы, ребята, отдыхаете от патрулей? — спросила Белла, когда он притянул ее в теплые и продолжительные объятия.

Сет глубоко вдохнул ее запах.

— Обычно, — пробормотал он ей в волосы. — Но он заставил нас патрулировать, как только Джедай сумел перекинуться. Ничто не может пройти мимо Джейка, когда он обращается. У него есть шестое чувство насчет этого дерьма.

Отстранившись, он заглянул ей в глаза, убрал прядь ее волос с лица и заправил за ухо.

— Ты в порядке, сестренка?

Сжав губы и опустив взгляд, Белла кивнула. Получилось не очень убедительно.

Каждый вечер прошедшего месяца (за исключением последних пяти) Джейкоб непременно приходил к ней в одном из своих обликов. Она оставляла раздвижную дверь открытой, чтобы он мог взять то, что ему нужно.

И она всегда охотно отдавала это.

Иногда мужчина входил в дверь с голодными сверкающими глазами, желая темного сладкого секса. Иногда он поднимался на три ступеньки к ее кровати с подрагивающими мускулами и тянул ее к себе на колени, желая обвиться вокруг нее, пока она гладила его длинные черные волосы. Иногда он прибегал рысью на легких лапах в поисках ее запаха и вкуса, ожидая, что она расчешет густой мех.

Вся стая знала — они чувствовали запах.

Сет наблюдал, как эти мысли мелькают в ее глазах, а затем наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Ну, давай посмотрим, сможем ли мы привести в порядок этот кусок японского дерьма, — подмигнул он.

— Не надо ненавидеть «Тойоту», — предупредила Белла, шутливо поджав губы и протягивая ему ключи.

Он расплылся в ослепительной улыбке и взял их, подбрасывая вверх и ловя на ладонь.

— Собираешься подождать?

— Не-а, — она сморщила нос. — Я планировала заглянуть к Эм и помочь с малышками.

Хотя Джейка здесь не было (по этой причине она, наконец, смогла пригнать машину), ей казалось смехотворным зависать с парнями, даже если она и так занималась этим в свободное время в течение недели, когда помогала девочкам с детьми.

— О-о… останься ненадолго — ты уже нанялась бесплатной нянькой что ли? — Сет сморщил половину лица.

— Ревнуешь, щенок? — Пол вышел из гаража с готовой к бою ухмылкой.

— Я просто хочу провести немного времени со старшей сестренкой, — улыбнулся Сет, положив руку ей на плечо. — Ты можешь зависнуть в комнате отдыха и поработать на компьютере.

— У вас, ребята, есть комната отдыха? — Белла лающе рассмеялась, окинув подозрительным взглядом ветхий гараж. Это был большой переоборудованный склад — и бизнес, по-видимому, приносил хороший доход. Легковые автомобили, грузовики и внедорожники разной степени неисправности собрались вокруг здания, напоминая облезлую стаю голубей из городского парка.

— Что ты хочешь этим сказать, Свон? — Пол фыркнул, оттаскивая ее от Сета и заключая в объятия.

— Бля! Это Джейк.

Пол рефлекторно отпрыгнул назад при звуке настойчивого шепота, широко раскрытыми глазами обшаривая стоянку, но через миллисекунду раздался дурацкий гогот Квила.

— О, Боже! — заливался Квил. — Это дерьмо не надоест никогда!

Пол повернулся с обнаженными клыками и злобно ударил его в живот. Квил согнулся пополам и повалился в грязь, все еще смеясь до упаду. С низким рычанием Пол прошествовал обратно в гараж, по пути снова пнув своего товарища по стае.

Близнецы оторвались от машины, над которой работали, пытаясь сдержать хихиканье, а Сет положил руку ей на плечо и повел к гаражу, безуспешно маскируя собственный хохот фыркающим смешком. По пути он протянул Квилу руку и рывком поднял его.

Квил чмокнул ее в макушку, а затем вошел в гараж долговязой походкой, чтобы позлорадствовать над любимым противником — никто не мог сравниться с этими двумя.

— Нет, серьезно, — Сет сжал ее плечо. — Ли сказала, что свернет мне шею, если я позволю Эм слишком часто занимать тебя женскими делами. Ты можешь потусоваться с нами… тебе не нужно все время прятаться за их юбками.

Белла закатила глаза, толкая его локтем в ребра. Но он был прав.

С остальными девочками было довольно… ну, по-девчачьи. И хотя она любила готовить, заниматься с детьми и зависать на кухне за разговорами в атмосфере близкой женской дружбы, болтая ни о чем, ей также нравилось тусоваться… в гаражах. Нырять со скал. Мотоциклы. Искать ракушки. Даже немного фрисби и покера в ее преклонном возрасте (хотя по разным причинам она продувала и в том, и другом). В глубине души она всегда была сорванцом.

Она просто не хотела никому наступать на мозоль.

А именно, Джейкобу.

Один из близнецов оттолкнулся от машины, над которой они работали в дальнем отсеке, и зашагал к ней, его брат следовал за ним по пятам.

— Привет, Неби, — улыбнулась она, когда он наклонился и по-братски чмокнул ее в щеку.

— Я — Илан, а это Неби, — пропел он, распрямляясь с той шелковистой улыбкой, которая была у них обоих.

Его близнец стоял прямо за ним.

— Ты — Неби, — фыркнула она, подставляя брату щеку и тыча в первого большим пальцем. — Он — Илан.

— Откуда ты всегда знаешь? — глаза Илана сверкнули.

— Неби симпатичнее, — подмигнула она.

— Ха! — Неби торжествующе ухмыльнулся.

— Это компенсация за его низкий IQ, — она послала ему саркастичную улыбку.

— У-у-у, прямо по яйцам, Наб! — поджал губы Илан. — И чертовски верно! — рассмеялся он, пятясь назад, когда брат угрожающе погнался за ним.

Сет одобрительно хихикнул, ведя ее через этаж и двухсекционные гаражные ворота в другой отсек.

— А вот и наша комната отдыха, Мисс Свон, — торжественно объявил он, указывая рукой на видавшую виды грязную кушетку и несколько разномастных стульев вокруг кофейного столика. Они приютились сбоку от производственного цеха рядом с нишей, оборудованной под офис в задней части здания.

Белла рассмеялась и выскользнула из-под его руки. Она лениво провела ладонью по обшарпанному деревянному стулу, который выглядел, словно был выброшен из итальянского ресторана, с порезом поперек красного обитого винилом сиденья.

Это было охренительно идеально.

Усмехнувшись, она подтянула к себе рюкзак и упала на диван, подпрыгивая и заставляя стонать старые пружины.

Белла встретила понимающую улыбку Сета. Он действительно был лучшим братом на свете. Сняв шлепанцы, она положила босые ноги на стол. Лето подходило к концу, дни этих джинсовых шорт и сандалий были сочтены, и она собиралась использовать все до единого.

— Порядок, — одобрительно кивнула она, оглядывая пространство. Из динамиков в глубине похожего на пещеру гаража, перекрывая металлический скрежет, доносилась рок-музыка. Очевидно, Квил и Пол не убили друг друга и вернулись к работе над минивэном в дальнем углу.

Наклонившись вперед, она взяла журнал «Hot Rod»⁽¹⁾ с силиконовой цыпочкой в Дейзи Дьюкс⁽²⁾, занимающейся любовью с капотом какого-то американского мускула⁽³⁾. Она подняла глаза на Сета, вежливо скривила губы и откинулась на спинку дивана с журналом.

На самом деле, с собой у нее был ноутбук, так как Белла планировала сегодня днем пойти к Эмили. Она работала во время дневного сна малышей — плюс, чтение учебника вслух помогало усыпить их, как по волшебству. И не только их.

— Как думаешь, сколько это займет? — спросила она, рассеянно открывая журнал.

Сет пожал плечами, поджав губы.

— Дай мне закончить с этим «Шевроле», а потом я посмотрю.

— Не торопись, — она кивнула, откинулась назад и уперлась пятками в угол стола, используя бедра как подставку для приятного легкого чтения. — У меня есть ноут и все такое.

Он медленно улыбнулся, задержав ее взгляд на мгновение дольше, чем было нужно, будто что-то проверял, затем повернулся и зашагал к седану, припаркованному на этой стороне гаража. Он положил ее ключи в задний карман джинсов, потер руки о бедра и склонился над открытым капотом. Здесь у него была летняя подработка — он изучал менеджмент в колледже. Несколько недель назад за ужином Сет признался, что у него есть идеи по поводу управления бизнесом, когда он получит диплом, но он еще не говорил об этом с Джейкобом.

Глаза Беллы скользнули вниз к глянцевым страницам, на которых было несколько предательских масляных отпечатков пальцев — особенно на страницах с девушками. Она пролистала журнал, глядя на фотографии и статьи, пока ее разум взял благословенный перерыв.

Было приятно находиться здесь — знакомо, хоть формально она никогда не бывала в этом гараже. Тусклый, непринужденный, уютный — он пах маслом и смазкой, и она могла поклясться, что различает эту дразнящую сосну среди запахов тяжелого труда. Это, конечно, напомнило ей о тех временах, когда она зависала в гараже Билли много лет назад, наблюдая, как Джейкоб работает над «Рэббитом», а потом над парой мотоциклов.

Она хотела бы вернуть те дни.

Но понимала, что это невозможно.

Она старалась не сравнивать прошлое с настоящим и просто принимать вещи такими, какие они есть.

Вздохнув, Белла бросила журнал обратно на стол и потянула рюкзак через обшарпанный диван. Расстегнув молнию, она достала ноутбук и раскрыла его на бедрах. У нее был модем Clearwire, так что она могла работать где угодно.

Или бороздить просторы сети... это больше подходило к ее настроению. Она вошла в систему и открыла браузер, пока мозг лениво плелся за пальцами.

Последний месяц жизни был странным, но вполне приемлемым. Она проводила ночи с Джейкобом в той или иной форме, а днем дремала, работала или болталась с девочками в резервации.

Эмили быстро стала одной из ее любимых подруг, и обычно одна или несколько девушек из стаи присоединялись к ним — Ким, Рэйчел, Джен Коллина или Нина Эмбри. Белла с удовольствием развлекала их детей в перерывах от работы. Она становилась по-настоящему дружна со всеми пятью женщинами... на самом деле, и с их парами тоже. Эмили дразнила ее, говоря, что она — заклинательница стаи, потому что никогда еще они в таком количестве не собирались в ее доме. Белла привыкла объяснять это тем, что она была новенькой, и к тому же добровольной няней.

По воскресеньям она приезжала завтракать к Сэму и Эмили и оставалась там на целый день, помогая готовить.

Воскресный луппер превратился в традицию.

Несмотря на инцидент с Полом, на следующей неделе все вернулись за продолжением. Белле пришла в голову идея устроить «логово для детенышей» в отремонтированной игровой комнате в подвале, чтобы родители тоже могли присоединиться к веселью, не опасаясь за физическую безопасность своих детей — или, точнее, за их невинность. Родители (и не-родители) по очереди зависали с маленькими монстрами, в то время как взрослые монстры производили еще больший шум и хаос на кухне.

Джейкоб появлялся каждый раз.

И притворялся, что ее там нет.

Когда Джейкоб приходил на обед, он сидел в конце стола, молчаливый и устрашающий, и говорил только о делах или стоически выслушивал доклады своих патрульных.

И Сет, и Эмили утверждали, что в последнее время такое поведение в порядке вещей, но он не всегда был таким сдержанным. Очевидно, раньше он достаточно походил на Марлона Брандо, чтобы его называли Пёсным Отцом⁽⁴⁾ — естественно, за глаза. В былые времена он приходил на встречи со сдержанным поцелуем в щеку для девушек и рукопожатием для парней, чтобы поговорить о спорте или машинах, или на любую другую мачо-тему.

Но в последний год он все больше и больше замыкался в молчании, и его глаза становились непроницаемыми.

Сет считал большим достижением, что Джейкоб вообще возобновил посещение лупперов.

— Кстати, в холодильнике есть напитки, — запоздало сказал он, отвлекаясь от двигателя.

Белла подняла глаза от ноутбука, где она слепо зависла на домашней странице.

Поставив компьютер на кофейный столик, она сунула ноги обратно в шлепанцы и подошла к маленькому квадратному холодильнику, стоящему на шкафчике, в ящиках которого валялись промасленные металлические детали. Она открыла дверцу, обнаружив скучный выбор воды и янтарного бутылочного пива.

В течение последних нескольких недель она упорно трудилась, чтобы избавиться от курения и выпивки (по большей части), поэтому схватила воду и открыла крышку. Сделав большой глоток, она побрела к машине, над которой работал Сет.

— Ну, так что делаешь? — спросила она, оглядывая путаницу металла и шлангов.

Она всегда любила слушать объяснения Джейкоба, хотя понятия не имела, о чем он говорит. Ей просто нравилось слышать, как его голос плавно скользит по таким словам, как «привод перепускной заслонки» и «впускной коллектор» с эдакой небрежной компетентностью и скрытой гордостью, искрящейся в его глазах.

— Ну, там трещина в блоке двигателя, — ответил ей Сет веселым тенором, наклоняясь под капот. — Происходит утечка хладагента в свечи зажигания, и они дают осечку.

Это было совсем не то же самое, что слушать Джейка.

Белла рассеянно кивнула, отпивая глоток воды.

— Не говоря уже о том, что он ржавеет... — его слова замерли на языке, когда голова дернулась так быстро, что он ударился о капот. Сет поморщился, подняв руку, чтобы рассеянно потереть макушку, а его взгляд метнулся наружу.

Краем глаза она заметила синхронное движение и оглянулась на Пола и Квила, которые тоже встали по стойке смирно и смотрели на дверь.

— Джейк здесь, — прошептал Сет.

Две секунды спустя послышался грохочущий 808-й⁽⁵⁾ бас, а затем звук разлетающегося гравия, когда классический кабриолет въехал на подъездную дорожку и с визгом шин вошел в управляемый занос, чтобы остановиться прямо перед гаражом. Papa Roach и тоскливый постгранж терзали полдень позднего лета.

С каменным лицом Джейкоб снял очки от Hugo Boss и засунул их под козырек, пока из впечатляющих динамиков гремели гитары и визжал вокал, обгоняя медленный рок, доносящийся из MP3-плеера в задней части гаража.

О, Боже, судьба была такой невероятной сукой.

В этот момент Белла почти ненавидела свою жизнь. Она невольно отступила назад, поправляя фланелевый воротник рубашки, которую носила поверх майки — ее униформы этим летом — чтобы закамуфлировать метку, а затем засунула руки в задние карманы джинсовых шорт. Прижав локти к бокам, она неловко сгорбила плечи.

Сет ласково положил руку ей на поясницу.

Джейкоб выключил двигатель, но саундтрек продолжал звучать так же громко, когда он оттолкнулся мускулистыми руками и перемахнул через дверцу машины с грацией, которая бросала вызов как гравитации, так и его размерам. Кожаные ботинки беззвучно приземлились на гравий, и он лениво поднял руки к небу, потягиваясь и заставляя бугриться мускулы на спине под покачивающейся косой.

Тело Беллы вспыхнуло, как факел.

Одетый в черную футболку и джинсы, он выглядел мрачным и порочным, опасно балансируя где-то между небом и грехом.

Всего четыре дня и пять ночей, и она чертовски, до безумия скучала по нему.

Джейкоб наклонился, давая ей потрясающий обзор того, как эти 501-е облегали его идеальную задницу, и отсоединил свой телефон от гнезда зарядки. Музыка резко оборвалась, и относительный шум полуденного гаража показался тишиной.

Держа телефон в широкой ладони, он прокручивал экран большим пальцем, пока его ртутный шаг пожирал землю между машиной и зданием.

Джейкоб крадучись ушел с солнечного света, и освещение мгновенно изменило его облик. По пути от блестящего классического кабриолета к грязному старому складу, он в миллисекунду перевоплотился из ходячей секси-рекламы джинсов в «не-связывайся-блядь-со-мной» плохого парня.

Белла сделала несколько шагов, пятясь за машину и сжавшись позади Сета, как полная слабачка.

Он направился в задний отсек гаража, глядя в свой телефон, и Белла решила, что он собирается просто пройти мимо них, но Джейкоб остановился рядом с Сетом. Сделав еще несколько взмахов большим пальцем, он нажал кнопку блокировки, а затем поднял голову — холодные спокойные глаза остановились на товарище по стае.

— Привет, парень, — пробормотал он текучим, словно патока, басом, протягивая руку.

— Как сам, Джейк? — улыбнулся Сет, совершенно не испугавшись, хлопок от их крепкого рукопожатия эхом раздался в гараже.

Не взглянув на Беллу и не сказав больше ни слова, он направился в заднюю часть здания.

Сет повернулся к ней с приподнятой бровью и беззвучно прошептал:

— Пёсный отец.

Белла оглянулась через плечо и увидела, что близнецы смотрят друг на друга с одинаковым выражением молчаливого удивления. Очевидно, Джейкоб настолько изменил распорядок дня, что все заметили.

Белла надеялась, что это прогресс.

Музыка в глубине зала смолкла. Белла выглянула из-за пикапа, припаркованного перед седаном, и увидела, как он вставляет телефон в MP3-плеер. И тут же с того места, где она остановилась, зазвучала та же песня. Джейкоб увеличивал громкость до тех пор, пока динамики не начали фонить.

Она смотрела, как он повернулся и зашагал к Квилу и Полу, чтобы поприветствовать их в той же манере (они ждали с настороженным вниманием, как хорошо натренированные солдаты). Затем он направился к братьям.

— Неби, — пропел он, хлопнув по ладони первого, а затем протянул руку к его близнецу. — Илан.

Очевидно, Джейкоб не путал их, замечая разницу — это было нетрудно, если присмотреться. В последние дни Белла старалась обращать внимание на мелочи — она уже несколько раз заплатила цену за привычку видеть лишь то, что хотела.

Сет снова повернулся к «Тойоте», и Белла отодвинулась в сторону, прислонившись к машине. Она сделал еще один глоток воды, наблюдая, как Джейкоб поприветствовал братьев, а затем двинулся между автомобилями, направляясь к ним.

Сет выжидательно выпрямился, Джейкоб приближался, и Белла скользнула вдоль машины, убираясь с его пути.

— Джедидайя дома, — проговорил Джейкоб, останавливаясь прямо перед ним и удерживая Сета в плену этих напряженных глаз. — Его дядя и тетя знают. Иди, посиди с ним сегодня и ответь на все вопросы.

Сет послушно кивнул, Джейкоб развернулся и снова зашагал вглубь гаража. Белла смотрела, как он вошел в дверь в задней части большого офиса, окна которого тянулись вдоль комнаты отдыха и производственного отсека. Зажегся свет, и Джейкоб остановился у стола, упираясь в него обеими руками, и склонился над слоями документов, усеявшими поверхность. Судя по всему, в ближайшем будущем свободного времени у Сета не намечалось.

— Прости.

Белла повернулась к извиняющейся гримасе брата, ее ключи болтались между его большим и указательным пальцами.

Она взяла их, сморщив нос.

— Порядок, — фыркнула она. — Просто мое чертово невезение. Как думаешь, стоит отвезти ее в город на сервис?

Гримаса Сета тут же сменилась глубоко оскорбленным хмурым взглядом.

— Ни в коем случае, — прошипел он. — Как насчет того, чтобы я забрал ее на следующей неделе? Я одолжу тебе свою тачку — мы воспользуемся машиной Талии.

— О, спасибо, Сет, — она поднялась на цыпочки и запечатлела искренний благодарный поцелуй на его щеке... прежде, чем успела подумать, что делает. Почувствовав, как напряглось его тело, она поняла свою оплошность и быстро опустилась на пятки, резко отступив назад.

Его взгляд, нервно метнувшийся к окнам офиса, снова вернулся к ней.

Белла расхохоталась. Над ним... над ними... над всей ситуацией — мальчишка, с которым она выросла, не уделял ей ни минуты внимания, но заставлял свою стаю бояться прикоснуться к ней под угрозой физической расправы.

Сет понимающе улыбнулся.

— С тобой все будет в порядке? — спросил он, вытирая руки о джинсы и направляясь к гаражу. Очевидно, он не собирался ждать, пока она заберет свои вещи, прежде чем отправиться выполнять задание.

Белла не винила его.

— Ага, — прошептала она. — Сегодня я все равно собиралась к Эм.

Он на секунду заглянул ей в глаза, и затем, очевидно, удовлетворившись увиденным, подмигнул и резко зашагал к своей машине.

Белла опрокинула в себя глоток воды, наблюдая, как он уходит, а затем развернулась, чтобы собрать вещи. Ее взгляд, конечно же, скользнул к Джейкобу — всякий раз, когда он оказывался рядом, его присутствие поглощало, по меньшей мере, половину ее мозга. Наверное, это было нездорово.

Ей было все равно.

Джейкоб склонился над столом, нахмурив брови, и высыпал на поверхность стопку маленьких бумажек — вероятно, телефонных сообщений. Его широкие плечи были подняты, каждый мускул напряжен, рубашка туго натянута на спине.

Всегда было немного сюрреалистично видеть его в таком контексте (одетого и с собранными назад волосами). Это был тот же мужчина, который подчинил ее своему желанию и каждый вечер в течение месяца наслаждался ее телом. Казалось несправедливым, что она не может войти в этот кабинет, взобраться на стол и потребовать, чтобы он целовал ее до потери сознания.

После целых пяти ночей, проведенных без него, она буквально изголодалась по прикосновению его кожи.

Или меха.

Или, черт возьми, просто по гребаному взгляду этих неумолимых глаз.

Белла сделала еще один большой глоток воды и закрутила крышку, с мучительной тоской отводя взгляд. Именно это он чувствовал все те годы назад, когда она беспечно порхала вокруг, словно бабочка — пританцовывая, входила в его гараж и наслаждалась утешением, которое он так самоотверженно отдавал, а затем перепрыгивала через границу, чтобы броситься в объятия его заклятого врага.

В ее голове неожиданно всплыло воспоминание об одном из «обменов» между городом и резервацией: Эдвард целовал ее и пытался проглотить целиком прямо перед Джейкобом, который стоял с обнаженным торсом, такой красивый, прислонившись к своему «Рэббиту» и молчаливо умоляя об одном лишь благосклонном взгляде.

Даже если бы он не запечатлелся, как, блядь, она могла творить подобное?

Как?

Но он... запечатлелся на ней. Она только начинала по-настоящему понимать, насколько это было больно.

И все же, он пришел на ее свадьбу...

Белла прикусила губу, пытаясь сдержать слезы и грубо запихивая ноутбук в рюкзак.

Она проделывала это упражнение миллион раз за последние два месяца: она не знала о запечатлении. Она была молода, глупа и эгоистична. Теперь она изменилась. Но независимо от того, сколько раз она анализировала это логически, боль, казалось, не рассеивалась, а только росла.

Эмили не шутила: труднее всего на свете — простить себя. Белла начинала думать, что это, черт возьми, вообще невозможно.

Было так больно.

Кричащий вокал песни становился все громче к финалу, слова служили идеальным фоном для ее разбитого сердца: «Я! Не! Могу! Боль! Ше! Так! Жить!»

Особенно без обезболивающего порока — перспектива напиться сегодня вечером стала вполне реальной.

Вместе со слезами потекло из носа, и, шмыгнув, она раздраженно провела по нему рукой, прежде чем засунуть в рюкзак почти пустую бутылку воды и застегнуть молнию.

Перекинув его через плечо, она развернулась…

И чуть не выпрыгнула из своей гребаной кожи.

Каким-то образом Джейкоб оказался позади — проклятые волки! — и смотрел на нее холодными стальными глазами.

Она машинально вздернула подбородок, глядя исподлобья, и выдержала его бесстрастный взгляд, все крепче сжимая лямку рюкзака.

— Зачем ты приехала? — коротко прошептал он. От одного звука этого кашемирового баса ей захотелось обнять его и уткнуться лицом в грудь.

Прошло пять ночей!

Белла постаралась вытащить свой рассудок из глубин отчаяния.

— Хм, — она сильно прикусила губу, пытаясь заставить себя проснуться. — Сет сказал, что с моим водонагревателем что-то не так.

— Насосом.

Белла моргнула.

— Да, с водяным насосом, — очевидно, водонагреватели стали занимать слишком много места в ее жизни.

— Его починили? — его жесткие безразличные глаза смотрели на нее без всяких утешительных эмоций, за которые можно было бы уцепиться.

Закусив губу еще сильнее, она отрицательно покачала головой.

Двигатель одного из автомобилей безуспешно попытался завестись, из динамиков в задней части комнаты зазвучала новая песня.

— Но ты уезжаешь? — презрительно фыркнул он, и кривая улыбка скользнула по его лицу.

Бурлящие эмоции Беллы начали выходить из-под контроля. Ему не следовало так издеваться над ней — она делала все возможное, чтобы держаться (блядь) от него подальше, и все же принимала его в своем доме и теле в любую ночь, когда он этого хотел. Если он не желал видеть ее, почему бы просто не отпустить с миром?

Она расправила плечи и вздернула подбородок.

— Я не хотела те... — она сделала паузу, губы саркастически изогнулись, пока она четко произносила каждое слово. — Никому. Блядь. Мешать.

Его ухмылка, казалось, усилилась — узнавание, насмешка, презрение? Все вместе? Она не могла сказать.

— Ты по записи? — слова сорвались с этих полных губ, липкие и сырые, как надолго приклеенный пластырь.

— Неа, — отрезала Белла, оскорбительно растягивая «а».

Джейкоб резко дернул головой.

— Тогда жди, — он выплюнул слова сквозь мерзкую ухмылку, бесцеремонно протягивая ладонь.

Глаза Беллы сузились от досады на… блядь… всё.

Приподняв бровь, Джейкоб нетерпеливо дернул рукой.

Яростно прищурившись, Белла швырнула ключи ему в ладонь.

С молниеносными рефлексами он поймал ее пальцы.

Сморгнув красный туман, она сосредоточилась на этих вызывающих глазах — его большая ладонь на мгновение окутала ее прикосновением.

Кожа к коже.

Потрескивающий жар поднимался вверх по руке, и ее нервы подпитывались — жадно, словно стая голодных пираний.

Только его прикосновение… о Боже, пять дней — это слишком долго.

Усмешка застыла на его лице, и он удерживал ее взгляд, вытаскивая ключи у нее из пальцев. Его ногти царапнули ее ладонь, и по спине пробежали мурашки, когда он взял металл в свою руку так медленно, что это казалось чувственным.

Затем он отпустил ее.

Удерживая ее взгляд, Джейкоб подбросил ключи вверх, а затем молниеносно схватил их в воздухе. Резко развернувшись, он сунул их в задний карман, а Белла осталась смотреть ему вслед — с отвисшей челюстью, как идиотка.

— Илан, это свечи зажигания, — крикнул он в производственный отсек, направляясь обратно в офис, — не стартер.

Белла резко вернулась в сознание и обернулась, наблюдая за его свободной и легкой походкой, шаги которой перетекали из одного в другой, словно он прогуливался воскресным днем.

Нахмурившись, она сделала два шага к дивану и раздраженно бросилась на него. Открыв рюкзак, она достала воду и отвинтила крышку. Она попыталась загнать комок обратно в горло долгим глотком, но это не сработало.

Подняв голову, она поймала встревоженные взгляды Пола и Квила с другого конца гаража. Жар прилил к ее щекам, Белла наклонилась и снова вытащила свой компьютер.

Она чувствовала себя... сбитой с толку.

Ее разум балансировал между смятением и негодующей яростью. Сердце все еще болезненно билось о ребра, и она пошла по пути самоиронии. Тело покалывало от этого захватывающего прикосновения, которого она жаждала уже пять ночей, достаточно долгих, чтобы казаться годами.

Руки дрожали, когда она открыла экран и машинально вошла в систему. Она слепо смотрела на свою домашнюю страницу, а разум витал в облаках, анализируя произошедшее.

Джейкоб заставил ее остаться. Он прикоснулся к ней.

Было ли это притяжением инстинкта, запечатления и метки? Или это вынос мозга помешанного на контроле урода? Он испытывал ее? Было ли это проявлением доминирования? Может, он просто самоуверенный мудак?

Белла почувствовала, что ее голова вот-вот взорвется!

Заставлял ли он ее расплачиваться, посылая такие же смешанные сообщения, как это делала она когда-то, или он просто потерялся и изо всех сил пытался установить контакт из глубины своей изувеченной шрамами души?

В конце концов, узнать наверняка не было никакой возможности.

Сливочный бас Джейкоба обволакивал комнату всякий раз, когда он возвращался из офиса с тем или иным заданием для Квила или Пола — Белла зависала при этих звуках, не в силах собраться с мыслями под чарами его голоса.

Она смотрела, как он пересекает этаж, теперь разговаривая с ними уже вне пределов слышимости. Квил вышел из гаража, и она подумала, что он направляется к ее машине... однако, он скользнул к фургону, припаркованному перед ней.

Он наполовину загнал его в ремонтный бокс и открыл капот.

В течение нескольких минут или часов она наблюдала, как Джейкоб перемещается по гаражу с непринужденной плавностью, которая была чертовски сексуальна; несколько раз он заходил в комнату отдыха, чтобы взять детали из ящиков под холодильником и микроволновой печью… и демонстративно ее игнорировал.

Она сказала, что готова дать все, что ему нужно; что, если все, что ему нужно от нее — ее достоинство?

Белла вздохнула и снова посмотрела на монитор.

Она ни в чем не была уверена. Но знала, что готова подождать и посмотреть, чего же он добивается своими мелкими трюками.

И «ожидание» действительно оказалось ключевым словом.

Шли часы, пока мужчины возились с машинами и музыка гремела над щелчками металлических механизмов и жужжанием пневматических гаечных ключей.

Белла уже научилась извлекать максимум пользы из любых ситуаций, поэтому после того, как преодолела то, насколько несправедливым и охерительно раздражающим, был некий Альфа-оборотень, она занялась редактированием и погрузилась в химические реактивы и реагенты.

Как в старые добрые времена в гараже его отца, она проделала чертову уйму работы. Каким-то образом рядом с ним она всегда чувствовала себя комфортно и расслабленно, даже до запечатления.

После всего произошедшего — включая его сегодняшнее мудацкое поведение — Белла обнаружила, что это, как ни странно, осталось неизменным.

В конце концов, солнце начало клониться к закату, и активность в гараже заметно снизилась, пока братья не рухнули на диван, по одному с каждой стороны, окружив ее, как книжные полки (на почтительном расстоянии в один фут). Они уставились на диаграмму реакции Дильса-Альдера у нее на экране.

— Похоже на летающую тарелку, — глубокомысленно заметил Илан.

— Это сиськи, болван, — фыркнул Неби, лукаво покосившись Беллу.

Белла скользнула взглядом между двумя одинаковыми молочно-шоколадными улыбками, а затем подняла глаза в притворном раздражении.

— Тебе везде мерещатся сиськи, Неби, — фыркнула она. — Меня беспокоит состояние твоей психики.

— Я — Илан, — ухмыльнулся он. — Он — Неби.

— Ты — Неби, — простонала Белла.

Ее слова прозвучали одновременно со злобным басом, и глаза Беллы метнулись к Джейкобу, стоящему в пятнадцати футах от них, прожигая едким взглядом.

— Какого хера вы тут делаете? — прошипел он.

Братья вскочили так быстро, что ветер взметнул волосы Беллы.

— Заканчивайте уборку, — буркнул он, и они поспешили в производственный отсек гаража.

Белла сердито посмотрела на Джейкоба, который повернулся к ней со стальными глазами. Какое-то время он молча смотрел на нее, а она смотрела на него в ответ.

Подбросив ее ключи вверх, он поймал кольцо указательным пальцем и небрежно повертел их.

— Руки не дошли, — монотонно пробормотал он.

— Я заметила, — резко ответила Белла, закрывая компьютер.

— Пригони ее завтра, — с этими словами он бросил ей ключи и развернулся.

Они небрежно упали рядом с ней на диван, пока она смотрела ему вслед.

* * *

Вот так Белла оказалась за рулем своей машины на пути обратно в резервацию пасмурным утром пятницы. Летом было слишком много солнца, и теперь за это приходилось расплачиваться.

Она неловко поерзала на сидении и посмотрела в зеркало заднего вида на пустую проселочную дорогу позади себя. Ее тело все еще немного побаливало после прошлой ночи. Он пришел к ней в человеческой коже с взрывоопасным голодом, который, смешавшись с ее собственным, перерос в долгие часы жаркого, плотского, страстного секса. Они даже не дошли до кровати.

Когда эта пламенная нужда прогорела — не оставив ничего, кроме обуглившейся пустой оболочки (и дивана, который отчаянно нуждался в химчистке) — он отнес ее в постель, обернулся вокруг нее и уткнулся лицом в шею с мягким успокаивающим мурлыканьем.

Это было последнее, что она помнила перед тем, как проснуться в одиночестве от яркого света позднего утра. Она исцелялась быстрее обычного, и следы его рта все еще проступали тенями на шее и выглядели на ее светлой коже так, будто прошла уже пара дней.

Но тело до сих пор болело.

Поморщившись, она снова поерзала на сидении, делая последний поворот. Это было грубое и яростное совокупление, но ей оно было нужно не меньше. Она умирала от голода.

Белла полагала, что это было нездорово — так сильно нуждаться в нем.

Она также полагала, что ей все равно.

И именно поэтому пятничным утром она сворачивала на стоянку, заполненную разношерстными автомобилями, как женщина, лишенная гордости — на тот случай, если он действительно захочет ее видеть.

Хотя физическая связь была крайне необходима, эмоционально она все еще ужасно скучала по нему.

Остановившись позади какого-то «Ниссана», она выключила двигатель и распахнула дверцу. Из открытого гаража доносилась музыка, но первым, на что она обратила внимание, была странная тишина.

Сет не вышел поприветствовать ее... она не видела, чтобы братья выскочили из-под капота, как два суриката... не было ни сарказма и дерзости Пола, ни гогота Квила.

Белла захлопнула дверь — будто они до сих пор не услышали ее (что было невозможно, хотя музыка играла чертовски громко). Перекинув рюкзак через плечо, она сунула ключи в карман джинсовых шорт и медленно двинулась между машинами.

В двух боксах стояли четыре автомобиля, но вокруг не было ни души.

Нервничая, Белла сжала губы, проводя по ним языком изнутри, и направилась в комнату отдыха. Только обогнув «Шевроле-ТрейлБлейзер», она увидела ноги, торчащие из-под внедорожника, как у злой ведьмы Запада.

Белла улыбнулась этой аналогии, а также босым ступням и сексуальным мускулистым икрам, открытым обрезанными шортами. Она знала эти ноги: гладкая карамельная кожа, шелковистые волоски, бедра — каждое шириной с ее талию и…

М-м-м... только взгляните на это богатство.

Даже под джинсовой тканью было на что посмотреть.

Белла прислонилась к внедорожнику и уставилась на него, оттягивая неизбежное, пока звуки металлических щелчков раздавались в такт ритму гранжа из гаража. Джейкоб всегда предпочитал классический рок — она догадывалась, что и это изменилось… вместе со всем остальным.

Оттолкнувшись от грузовика, она обошла бампер, осматривая гараж. Здесь больше никого не было — они что, ушли на обед?

Белла уже подумывала развернуться и уехать.

Или типа того.

Ладно, вообще не думала.

Прошлой ночью она впитала его прикосновения и запах (не говоря уже о том, как они сожгли это мощное сексуальное напряжение), и теперь чувствовала себя на порядок лучше. Белла пригнулась и посмотрела под передний бампер на мужчину, лежащего на тележке под грузовиком.

— Где все? — спросила она, глядя на него практически вверх тормашками и придерживая свой конский хвост над землей.

Джейкоб был без рубашки, его руки по локти скрылись во внутренностях автомобиля, коса небрежно извивалась среди масляных пятен. Он прикусил губу, мышцы его руки подергивались от рывков и щелчков скрытого храповика.

Все, чего ему не хватало — ложки взбитых сливок и вишенки.

Жар бросился к ее щекам при воспоминаниях об их грубом и ненасытном сексе. Очевидно, она уже была готова к десерту.

Поняв, что ответа не дождется, она уже собиралась встать, чтобы не хлопнуться в обморок, когда...

— Дал им выходной, — проворчал он, — раз уж они впахивали всю неделю.

Удивленная, Белла рассеянно кивнула, хотя он, разумеется, не взглянул на нее.

Она еще немного посмотрела на его профиль, на капли пота, стекающие по виску.

— Хочешь, чтобы я ушла?

Он дернул рукой еще несколько раз, потом откатился, не глядя на нее, и потянулся к противоположной стороне днища.

— Хочешь ее починить? — проворчал он сквозь скрежет металла.

Белла моргнула, и ее взгляд переместился влево. Она не была уверена, что правильно поняла подтекст, но на все значения этого вопроса был только один ответ.

— Да, хочу, — тихо сказала она.

— Тогда жди, — выдавил он. Она смотрела, как он отдергивает руку с тихим ворчанием, которое напомнило ей о...

Господи, ей следовало вытащить свою гребаную голову из сточной канавы.

Белла выпрямилась и глубоко вдохнула, пытаясь перезагрузиться. Оказалось невероятно трудно разграничивать их отношения таким образом. Она предполагала, что ему тоже было нелегко.

Она подняла голову, обогнула внедорожник и заметила на животе Джейкоба обнаженные кубики пресса, испачканные масляными пятнами, которые естественным образом привели ее невинный взгляд дальше, к низко сидящим на бедрах джинсам и сексуальной дорожке волос, которая, словно сирена, взывала к ее языку.

Она с отвращением покачала головой и, повернувшись спиной к искушению, поплелась в комнату отдыха (она уже даже не использовала кавычки в мыслях). Небрежно сбросив рюкзак, она присела на край дивана, склонившись к коленям и массируя виски.

Белла чувствовала себя ходячим хаосом. Разрываясь между взбесившимися гормонами и жаждущим сердцем, она не могла думать трезво даже ради спасения своей жизни.

А если она когда-нибудь и нуждалась в этом, то именно теперь.

Было слишком много совпадений, чтобы считать это случайным стечением обстоятельств. Даже если ситуация являлась работой его подсознания или намеренным выносом мозга с его стороны — это все еще была золотая возможность.

Шанс понаблюдать и понять, что нужно человеку в нем.

Решительно поджав губы, Белла расстегнула молнию на рюкзаке и достала ноутбук. Она как раз открывала браузер, когда Джейкоб с дребезжанием выкатился из-под внедорожника.

Белла взглянула поверх экрана, наблюдая, как со своей текучей грацией он встал на ноги, вытер лицо предплечьем и резко вдохнул, наморщив нос.

Затем его глаза метнулись через комнату и встретились с взглядом Беллы.

Непроницаемые и застывшие на потном безразличном лице, они держали ее в плену в течение одного удара сердца, который, казалось, занял двадцать секунд, после чего он отвернулся и прошествовал через комнату.

Белла тихо ахнула, чувствуя себя так, словно ее только что чуть не задушили, а потом отпустили. За этой пустой маской и твердым, как алмаз, фасадом, в его глазах таилась глубоко спрятанная боль, от которой у нее перехватило дыхание.

Она попыталась проглотить ком в горле вместе с рвущимся наружу сердцем, и оно сдавило ей трахею на пути вниз. Казалось, она вот-вот взорвется, пытаясь подавить рыдания, сжимающие грудь.

Онемевшие пальцы щелкали по клавишам, пока она старалась осознать значимость озарения: он пытался впустить ее, но был в ужасе. Одно неверное движение — и он упадет с обрыва в бездну, из которой никогда не вернется.

Внезапно она поняла.

Человек, который распял его, одновременно являлся его спасением, и хотя оголодавшее животное готово было выползти и сожрать любые предложенные ею объедки, инстинкт самосохранения заставлял его кусать кормящую руку.

Но он пытался.

Белла втянула воздух, пока заходила в электронную почту, и краем глаза поймала движение.

Джейкоб шагал обратно с гаечным ключом в руке, лениво подбрасывая его в воздух снова и снова и при падении ловя за ручку с легкостью профессионального жонглера.

Он подошел к двигателю автомобиля и уперся руками в раму, наклонившись к капоту. Мускулы на предплечьях и плечах напряглись, заставляя эти тугие мышцы колебаться под блеском пота, который оттенял его гладкую смуглую кожу. Он действительно был таким красивым мужчиной.

Глаза Беллы вернулись к экрану, пока она пыталась отделить поверхностное физическое влечение от постоянной тоски и жжения в сердце. Согласно своим намерениям и целям, она получила его тело, и — хотя оно было восхитительным — это было не то, чего она хотела.

Она жаждала этого мужчину.

Она хотела, чтобы он стал цельным. Счастливым и здоровым. Не смотря ни на что.

Снаружи облака наконец-то исполнили свою угрозу, и внезапно дождь прорвался на рифленую металлическую крышу. Белла повернулась к открытой двери гаража и смотрела, как морось сменилась ливнем, и машины на стоянке скрылись за прозрачным водяным занавесом. Он очистил воздух и наполнил его спасительным запахом влажной земли, перебивавшим мускус и металл.

Внезапно обстановка стала очень интимной — здесь, в тихом и темном, похожем на пещеру гараже, она скрывалась от дождя с Джейкобом, стоящим всего в двадцати футах.

Она мягко улыбнулась, снова повернувшись к компьютеру... и краем глаза уловила легкое движение его головы.

Значит, он тоже наблюдал за ней.

Белла притворилась, что ничего не заметила, и погрузилась в работу, пока вокруг них гремела музыка, теперь укрощенная стремительным шепотом ливня снаружи. Раньше Джейкобу нравились мажорные аккорды и рваное металлическое звучание чистого рока, но многие песни в этом плейлисте были гранжевыми, граничащими с эмо. Он всегда относился к той редкой категории парней, которые действительно вслушивались в слова, и музыка, которую он теперь выбирал, говорила ей о многом: скрежещущие гитары и резкий вокал терзали комнату гневом, безнадежностью, ненавистью к себе.

Белла внимательно слушала, пока заходила на сайт своей компании и открывала главу.

Какое-то мгновение она слепо смотрела на монитор, пока ее разум складывал кусочки воедино, и она наблюдала за Джейкобом краем глаза из-под ресниц. Компьютер на самом деле оказался очень удобным реквизитом, потому что она могла смотреть на него почти в упор, притворяясь, что пялится на экран.

Это означало, что она ловила каждый тайный взгляд, который он бросал в ее сторону.

А их было много.

Когда время перевалило за полдень, а дождь превратился в туманную морось, Белла бросила работу, подключила к ноуту флешку 4G и занялась поиском рецептов. Джейкоб отогнал «Патфайндер» и поставил на его место другой мокрый «Ниссан».

Все это время они оба оставались запертыми в тупике молчания.

Белла решила пошевелиться (тело уже начинало ломить от долгого сидения в одной позе, хоть диван и оказался необычайно удобным). Она легла на живот поперек подушек и скрестила ноги за спиной, продолжая просматривать рецепты. Волку, похоже, нравился звук ее голоса, может, ей стоило попытаться поговорить и с человеком…

В конце концов, что ей было терять?

— Звучит неплохо: запеченный цыпленок терияки, — сказала она комнате. — Держу пари, ребятам он понравится.

Звук скрежещущего металла продолжал непрерывно доноситься от машины в отсеке. Белла посмотрела на Джейкоба, который склонился к двигателю.

— У него три тысячи голосов, — сообщила она. — Может, мне стоит приготовить его в это воскресенье. Впрочем, курица с чесноком тоже не отстает, — она снова повернулась к экрану и просмотрела рецепт. — Но… ох… эм… Господи! Я не знаю, смогу ли справиться со стаей волков с чесночным дыханием, — рассмеялась она.

Музыка выключилась, позволив звучанию легкого стука дождевых капель барабанить по рифленой крыше над головой. Где-то позади непрерывной струйкой стекала вода, равномерно перекрывая звук работы Джейкоба.

— О-о-о, а вот это уже кое-что, — Белла прикусила губу, просматривая ингредиенты. — Завернутые в бекон нежные куриные грудки. Хотя у него не так много голосов… но, у бекона есть отдельная категория рецептов!

Даже не будучи самой большой мясоедкой, Белла все же могла оценить такой бриллиант, как бекон.

По большей части...

— Фу! — она сморщила нос. — Банан, завернутый в бекон? — она повернулась в сторону Джейкоба, который все еще не признавал факта ее существования и был даже чересчур сосредоточен на том, что бы он ни делал под капотом «Ниссана». — Это просто отвратительно! — поморщилась она, возвращаясь к экрану.

— Картофельные шарики, завернутые в бекон! — воскликнула Белла. — И существует еще миллион рецептов каштанов, завернутых в бекон! Кто вообще, черт возьми, ест каштаны? — она нахмурилась. — Я имею в виду, что никогда даже не видела ни одного каштана в магазине... ладно, может быть, в «Whole Paycheck»⁽⁶⁾ в Сан-Франциско, — подстраховалась она. — Ты когда-нибудь бывал в одном из них? — спросила Белла, поворачиваясь к шикарному виду на задницу Джейкоба, который теперь копался в двигателе спиной к ней.

— Это «Whole Foods» — продуктовый магазин здорового питания с натуральными продуктами, но там все так дорого... — она позволила словам умереть на губах, начиная догадываться, что он, возможно, не знал (или его не волновало) о чем, черт возьми, она толкует. Она вернулась к рецептам.

— Хот-доги, завернутые в бекон — вот это потрясающая идея, — Белла одобрительно поджала губы. — Может быть, это подойдет для костра в следующие выходные.

Она продолжала, блуждая по комментариям к рецептам или смеясь над особенно экзотическими комбинациями, пока Джейкоб молча работал над машиной.

Но, в конце концов, ей захотелось подняться с дивана. Шея начала болеть, и ей просто необходимо было пописать, как чемпионке, после того количества кофе, который она выпила этим утром, пытаясь привести себя в форму. Оттолкнувшись от дивана, она направилась в маленькую уборную (которая оказалась на удивление чистой) в заднем отсеке гаража.

Она мыла руки и смотрела на свое отражение в дымчатом зеркале со сколами по краям. Синяки на шее быстро заживали и теперь выглядели как трехдневные тени. Стащив резинку с волос, она снова собрала конский хвост и подняла воротник фланелевой рубашки, который хорошо скрывал метку. Часть ее хотела накраситься и надеть что-нибудь действительно пристойное вместо фланели и джинсовых шорт, но, опять же, это не совсем то, кем она была на самом деле. Она никогда не наряжалась для Джейкоба — он всегда принимал ее такой, какая она есть.

Она вернулась в гараж, чтобы сыграть еще партию в шахматы.

Медленно двигаясь к тому месту, где Джейкоб стоял перед «Ниссаном», Белла решила подобраться немного поближе. Она остановилась рядом с машиной и прислонилась к борту, заглядывая под капот, где он копался в двигателе. Джейкоб повернул что-то, дернув плечом.

Находясь так близко от него, ее тело отреагировало на все отвлекающие детали. На его высокой скуле было масляное пятно, а щетина, обрамлявшая подбородок, в сочетании с бритвенной концентрацией взгляда придавала ему темный, грубый и чертовски сексуальный вид. Блеск пота, покрывающий идеальную кожу, подчеркивал напряженность выпуклых мышц на его спине. Белла попыталась подавить прилив жара.

— Что делаешь? — спросила она небрежно, опираясь предплечьями о борт машины и переключая свое внимание на бесконечно менее интересный двигатель.

Он тихонько кряхтел, пытаясь дотянуться до какой-то глубоко запрятанной металлической скрутки, будто она ничего не говорила. Спустя минуту Белла поняла, что эта тактика провалилась, и уже начала отталкиваться от машины, когда он, наконец, заговорил.

— Топливная магистраль теряет давление, — проворчал он, вытаскивая руку и глядя на двигатель, — и сжигает головку одного из цилиндров, — продолжил этот плавящийся во рту бас. — Обратный клапан в порядке, так что это, должно быть, инжектор.

Он наклонил голову, ныряя глубже под капот, пока всматривался в лабиринт труб.

— Если... он… протекает, — медленно пробормотал Джейкоб себе под нос, — тогда может заливать цилиндр, так что он работает на переобогащенной смеси, и... — он потянулся вниз, повернувшись к ней со слепым, отвлеченным взглядом, пока шарил рукой в сплетении проводов, а затем вытащил что-то с металлическим щелчком. — Да... — с трудом выдохнул он.

Белла чуть не кончила на месте.

Она понятия не имела, что он только что сказал, но ее тело отреагировало так, будто Джейкоб шептал ей на ухо горячие медовые глупости. Она могла поклясться, что нет ничего более соблазнительного, чем слушать этот голос, льющийся, как горячая патока, рассказывая о механике.

Белла предположила, что с годами превратилась в извращенку.

Внезапно взгляд Джейкоба сфокусировался на ее глазах, и она несколько раз моргнула, слегка опустив виноватый подбородок, будто он мог читать ее мысли. Его глаза на мгновение метнулись между ее глазами — в поисках чего-то неизвестного — пока ее сердце разгонялось вдвое быстрее, чтобы накачать жаром щеки и низ живота.

Уголки этих чувственных полных губ слегка приподнялись, а затем его глаза отпустили ее и вернулись к двигателю.

Внезапно Беллу осенило: если он чувствует запах страха, то чувствует, и когда она... О Боже!

Белла резко выпрямилась и ударилась головой о капот.

— Ау! — захныкала она, потирая рукой ушиб, который, по крайней мере, эффективно отвлек ее от сходящего с ума тела. — Ой-ой-ой!

Но, серьезно, не могла же вести себя утром так, будто едва его знала, после того, как прошлой ночью занималась с ним любовью до тех пор, пока не потеряла способность двигаться!

— Осторожно.

Этот шелковый шепот мгновенно отвлек от боли, и ее внимание вернулось к Джейкобу — он вытягивал шею, оглядываясь вокруг.

— Дай мне линейный ключ.

Белла моргнула, и ее взгляд упал на инструменты, разложенные на земле позади него.

Черт, который из них был линейным ключом? С тех пор прошло столько времени...

Еще раз резко потерев голову, она скользнула позади него и присела на корточки, рассматривая кучу инструментов, которые выглядели поразительно похожими.

Блядь.

Быстро прокрутив в голове «Эне-бене, рики-таки», она схватила один и обернулась. Задница Джейкоба оказалась прямо перед ней, его широкая мускулистая спина простиралась на мили вверх. Белле хотелось потереться щекой о впадину его позвоночника, обхватить это тело руками и просто слушать каждый медленный глубокий вдох и гипнотическое биение сердца.

— Вот, — вместо этого предложила она.

Рука Джейкоба вытянулась из-под мышки, и Белла вложила в нее инструмент.

Это заняло всего секунду.

На лице, показавшемся из-под его руки, красовалась изогнутая дугой бровь и понимающая ухмылка. Белла виновато прищурилась.

— Линейный ключ, — вежливо повторил он, возвращая ей железяку.

Она взяла ее, повернулась и опустилась на колени рядом с разложенными инструментами. Поджав губы, она попыталась запугать их, чтобы они выдали преступника. Не сработало.

— Черт, — вздохнула Белла. — Я не…

Большой палец его ноги постучал по одному, который выглядел чертовски похожим на остальные.

Она подняла ключ и повернулась, чтобы увидеть Джейкоба, прислонившегося спиной к передней части машины и скрестившего руки на груди. Мельком взглянув на него, она протянула ключ вверх. Он взял его, и она встала, нервно потирая руки о шорты.

Мгновение он рассматривал ее непроницаемыми глазами, которые затем почти невольно скользнули вниз к ее шее... и следам, оставленным его ртом прошлой ночью. Не говоря ни слова, он повернулся с инструментом в руке и снова погрузился в работу.

Белла уставилась на него в недоумении.

Как он мог ничего не сказать? Неужели он не помнил? Несмотря на то, что приняла душ сегодня утром, она знала, что он может учуять, с кем она провела прошлую ночь — если словам Ули можно доверять (а так оно и было). Особенно учитывая, сколько раз они с Джейкобом занимались сексом.

Когда она спросила Сэма, что он имел в виду, говоря, будто она «пахнет, как пара Альфы», он буквально поперхнулся и прохрипел, чтобы она поговорила об этом Эмили.

Она и поговорила. К слову о неловких разговорах. Очевидно, при незащищенном сексе волчья сперма наполнялась мощным ароматным коктейлем, который просачивался в кровь.

С тихим вздохом Белла повернулась и направилась к дивану. Ну, в одном она была уверена: она больше не собиралась терпеть эту издевательскую ухмылку.

Белла схватила со стола ноутбук и взяла две большие подушки с потрепанного дивана.

Притащившись обратно к его рабочему месту, она бросила подушки на пол — все равно они выглядели так, будто их проволокли через масляную лужу, поэтому она не думала, что он будет жаловаться. К тому же в том, что она стала такой чувствительной, была его вина. Она положила одну около заднего колеса грузовика, стоящего перед «Ниссаном» (и на расстоянии вытянутой руки от инструментов), а затем прислонила другую к колесу.

С довольной улыбкой Белла опустилась на свой импровизированный стул и откинулась назад, положив ноут на согнутые бедра. Она включила его и перешла на страницу вики об инструментах механика и сравнила фотографии на экране с инструментами, разложенными рядом с ней.

Почувствовав на себе взгляд, Белла подняла глаза и увидела, что Джейкоб наблюдал за ней из-под руки. Он коротко кивнул, а затем вернулся к своей работе.

Наконец-то получив его одобрение, она удовлетворенно улыбнулась и открыла приложение Kindle, ныряя в свой текущий детективный роман.

* * *

— Монтировку, — проворчал Джейкоб.

Белла подняла глаза и увидела, что он возвращает ей гаечный ключ. Она взяла его в одну руку, а другой переключила страницу в своем ноутбуке. Прокрутив картинку вниз, она выбрала монтировку из ряда на полу и небрежно протянула наверх.

— Обожаю интернет, — пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь, и вернулась к своей книге.

Джейкоб сделал что-то инструментом, и он издал ужасный звук, так что Белла поморщилась, переключая страницу и вспоминая, на чем остановилась. Это была в лучшем случае посредственная книга — из тех, которые читаешь урывками, а не проглатываешь за ночь. И она как нельзя лучше подходила в качестве отдыха от работы.

Лязг заставил ее взглянуть туда, где Джейкоб бросил монтировку со сверхъестественной точностью, которая помогла ей приземлиться в том же самом месте, откуда она ее взяла. Белла лениво задалась вопросом, лежали ли инструменты в каком-то определенном порядке, пока ее глаза сканировали знакомые слова, возвращаясь к истории.

Босые ноги Джейкоба прошагали мимо нее, она проигнорировала его, откинувшись на подушку. Она ощущала умиротворение, которого не чувствовала долгое время… на самом деле, в течение восьми лет. Она смутно уловила звук открывающегося холодильника, затем включилась песня, но теперь Белла прочно обосновалась в Чикаго и шла вместе с героиней по улицам гетто.

Вспышка красного на периферии заставила ее моргнуть и поднять глаза.

Банка колы...

У Беллы перехватило дыхание.

Она тупо смотрела на газировку в течение секунды, а затем ее глаза поднялись к смуглой коже мускулистой руки, владелец которой наклонял бутылку пива к губам, не отводя взгляда от двигателя.

Белла протянула руку и взяла колу, а он продолжил движение, будто и не останавливался, сделал большой глоток, а затем пристроил бутылку в передней части двигателя.

Ошеломленная, она снова посмотрела на содовую в своей руке. Банка была теплой.

Совсем как в старые добрые времена.

Слезы подступили к ее глазам, когда она благоговейно покрутила колу, как будто это было гребаное обручальное кольцо или что-то в этом роде.

Она не станет плакать.

Плотно сжав губы, она раздула ноздри, пытаясь сдержать слезы, и с шипением открыла газировку. Она поднесла банку ко рту и сделала медленный, смакующий глоток, возможно, лучшей теплой колы в истории.

Перекатывая его во рту, как хорошее вино, Белла откинулась на подушку и уставилась на высокую металлическую крышу, обхватив банку с газировкой обеими руками и словно защищая ее.

— Динамометрический ключ, — проговорил Джейкоб через плечо.

* * *

— Таким образом, реакция 1-бромпропана с цианистым натрием протекает гладко и приводит к образованию бутаннитрила, — Белла читала каждое слово мягким воодушевленным голосом, который совершенно не соответствовал нереально нудной теме. — В то время как 1-бром-2,2-диметилпропан не дает никакого продукта и восстанавливается в неизмененном виде. Напротив, оба алкилбромида образуют реактивы Гриньяра по реакции с…

Она замолчала, глядя поверх экрана ноутбука на двух маленьких девочек, лежавших на king size матрасе своих родителей, их глаза были закрыты, а губы расслаблены. Белла улыбнулась и медленно закрыла компьютер, тихонько щелкнув крышкой. С любовью наблюдая за ними, она отодвинула стул и встала, потягиваясь, а затем повернулась.

Она удивилась, увидев Эмили, стоящую в дверях спальни с мягкой улыбкой на губах. Белла широко усмехнулась и на цыпочках направилась к ней.

Они по очереди выскользнули из комнаты. Когда она догнала жену Сэма, Эмили положила свою руку на сгиб локтя Беллы, и обе женщины пошли рука об руку по коридору.

— Клянусь, для этой книги существует целый неосвоенный рынок, — прошептала Эмили с тихим смехом. — Ее смели бы с полок, если бы родители узнали о ее таинственной усыпляющей силе.

Белла сдержала смех за губами, и он вырвался мягким фырканьем.

— Это действует и на взрослых, поверь мне, — усмехнулась она.

Подмигнув, Эмили сжала ее руку. С этой стороны она выглядела совершенно безупречной и великолепной тридцатилетней женщиной. На самом деле с обеих сторон — Белла уже не замечала шрамов.

Они отпустили друг друга, спускаясь по лестнице на кухню, где на столе валялись карандаши и рисунки. Белла поставила ноутбук и начала складывать листы бумаги, а Эмили тем временем пересекла комнату и подошла к пароварке, которая тихо работала над обедом Ули.

— Итак, ты направляешься в гараж? — спросила она, поднимая крышку, чтобы проверить курицу. Она взяла ложку с блюдца рядом с агрегатом и помешала. — Может быть, у них найдется время сегодня.

Белла рассмеялась, взглянув на Эмили, которая закатила глаза — намеренный сарказм противоречил ее ослепительной полуулыбке.

— Да, возможно, — фыркнула Белла, собирая цветные карандаши в кулак. Она медленно опустила их в коробку из-под обуви, словно песчинки. — Но я вроде как надеюсь, что нет.

Стеклянная крышка звякнула, когда Эмили закрыла кастрюлю.

— Все идет очень хорошо, Белла, — пробормотала она.

Белла подняла взгляд и встретилась с ее блестящими глазами, заливаясь румянцем. Она приехала сегодня утром, как и обещала, чтобы помочь с детьми, пока они вместе убирались — раз уж она была занята и в четверг, и в пятницу.

Эмили провела утро, выпытывая подробности с настойчивостью бульдога и терпением святой. Белла не привыкла говорить о своих проблемах с другими людьми — это заставляло ее чувствовать себя уязвимой.

Всю пятницу она провела в гараже Джейкоба — сидела на полу на подушках и подавала инструменты по его ворчливому требованию.

Вчера у него тоже не нашлось времени на ее машину.

— Пригони ее завтра.

Это было совершенно нелепо.

Белла решила, что ей все равно.

Но она также не собиралась пренебрегать одной из самых добрых и щедрых подруг, которые у нее когда-либо были.

— Так что ты думаешь о завернутых в бекон нежных куриных грудках на завтра? — спросила Белла, приподнимая бровь и, как обычно, меняя тему.

Эмили закатила глаза и откинулась на стойку, положив свободную руку на живот, который только начал касаться ее свободного платья. Беременность становилась заметной, и это напомнило Белле, что прошел месяц с тех пор, как она была отмечена.

Несмотря на то, что Эмили расхваливала появления Джейкоба (как и всей стаи) на воскресных лупперах, Белла впервые действительно почувствовала, что добилась прогресса с его человеческой стороной.

— Бекон с чем угодно — всегда хит, — мудро ответила Эмили.

— Только не банан, завернутый в бекон, — Белла сморщила нос.

— Фу!

— Вот и я о том. У них было несколько таких дурацких рецептов, — усмехнулась Белла, запихивая компьютер в рюкзак.

— Курица, вероятно, более безопасная ставка, — Эмили насмешливо выгнула бровь.

Белла поджала губы и кивнула. Шутки выходили глупыми и бестолковыми — она чувствовала себя рассеянной, все гадая о том, как пройдет день. Талия заезжала поздороваться после того, как высадила Сета на работе, поэтому Белла знала, что все парни там.

Она нервно провела языком по губе, застегивая молнию на рюкзаке, пока мысли путались.

— Эй, — тихо позвала Эмили, и Белла подскочила, поворачиваясь к подошедшей подруге. — Просто никаких ожиданий, хорошо? — она ласково положила руку на плечо Беллы.

Белла кивнула, накрыла руку женщины своей и сжала ее. Они обе знали, каким непредсказуемым и непостоянным он стал.

— Не забывай об этом, — Эмили повернулась и взяла со стола покрытый фольгой противень.

Утром Белла вместе с дочками Ким и Эмили испекла тройную порцию печенья. Одна треть уже была уничтожена волками — Сэмом, Джаредом и их детенышами.

Оставшиеся в живых были сложены здесь.

Белла взяла противень в одну руку.

— Мне нечего терять... — вздохнула она, закидывая рюкзак на плечо, и, наклонившись, обняла Эмили, затем повернулась и зашагала к входной двери.

И вот так она оказалась за рулем на уже знакомой проселочной дороге в субботу днем.

В животе порхали бабочки, но в остальном она чувствовала себя странно уравновешенной. Может быть благодаря тому, что провела вчерашний день в самом тесном приближении к их прошлой дружбе, о котором только осмеливалась мечтать, или, возможно, из-за нежности прошлой ночи.

Он пришел к ней поздним вечером с дикими глазами и скрытой потребностью под кожей, но прикосновения мозолистых пальцев оказались терпеливыми. Он провел целый час, просто проводя руками и ртом по каждому дюйму ее тела. Потом он занимался с ней любовью — сладкой и нежной, словно жимолость — пока они не заснули в объятиях друг друга. Казалось невероятным, что его Воин Духа не был связан с мужчиной, с которым она провела весь день... и наоборот.

Белла перевела взгляд на подстаканник и пустую банку из-под колы, дребезжащую на каждой выбоине. Ее губы изогнулись, она откинулась на спинку сиденья и сделала последний поворот. Она не осознавала, что затаила дыхание, пока не припарковалась и не выключила машину. Когда двигатель затих, Белла подхватила противень с печеньем, издав долгий вздох.

Как по команде, Сет вышел из гаража с улыбкой чеширского кота.

— Привет, сестренка! — протрубил он, наклоняясь вперед и пряча обе руки за спину, чтобы чмокнуть ее в волосы.

Видимо, Джейкоб, был здесь.

— Йоу, бро, — она скривила губы в шутливом гангста стиле. С Сетом Белла могла подурачиться — это была одна из черт, которые она любила о нем.

Он легонько подмигнул ей и кивнул головой в сторону гаража, что было так же неприметно, как театральный шепот.

Белла не могла не улыбнуться, подстраиваясь под его шаг — он был совершенно очаровательным. А еще оказался замечательным братом — она вряд ли пережила бы тот вечер среды, если бы он не вмешался.

Самое худшее в прошлом месяце заключалось в том, что отношения с отцом перешли в молчаливое противостояние. Через несколько дней после того, как Белла пришла в себя после тяжелого испытания меткой, она отправилась на ужин к Чарли и попыталась поговорить об этом. Но один взгляд на шрам на ее шее привел отца в ярость, что было совсем на него не похоже. Она надеялась, что это временно.

Сью была уверена в этом.

Она отвела Беллу в сторону и дала ей понять, что Чарли так по-настоящему и не простил себе того, что произошло с Эдвардом, и видел в случившемся теперь повторный провал.

Все было сложно — ну а когда не было?

Сью попросила дать ему время, но Белле было некомфортно игнорировать двух самых важных мужчин в ее жизни. Хорошо, что, похоже, половина этого уравнения начала меняться.

По одной задаче за раз: она могла поработать над отцом позже.

— Я чувствую запах шоколадного печенья, — Квил шагал через гараж на прямой перехват, словно пес, которым он и являлся.

Их носы действительно были изумительны.

— Овсяное печенье с шоколадной крошкой, — насмешливо поправила она.

— Черт, почему ты все портишь полезной пищей, а? — фыркнул он, блокируя ей дорогу и вынуждая остановиться.

Вежливо обняв и сохраняя расстояние между ними, Квил наклонился и чмокнул ее в макушку, одновременно украдкой освобождая от противня. Картинно сорвав фольгу и выбросив ее через плечо, он тут же вытащил одно печенье и целиком засунул в свой большой рот, а сам побежал прочь.

— Блядь! Почему ты отдала его ему? — пожаловался Пол, вытирая руки тряпкой, которая выглядела настолько промасленной, что скорее сделала их еще грязнее. — Эта жирная жопа не делится.

— Фово фы наываишь ырным? — пробормотал Квил с набитым ртом.

Пол ухмыльнулся и подмигнул ей.

— Сейчас я сделаю его, смотри, — очевидно, десять футов — самое близкое расстояние, на котором он мог достать соперника в этой компании.

— Ты и твое запасное колесо, папочка? — хихикнул Квил.

— Пошел на хер! — рявкнул Пол, преследуя его.

Никто не сказал бы, что в стае нет справедливости. После того, как Пол нанес удар ниже пояса своей беременной жене на том первом луппере, Рэйчел отпустила ехидное замечание по поводу его «веса сочувствия»⁽⁷⁾, заставив мужа поперхнуться пивом. Его реакция была настолько потрясающе острой, что стая ухватилась за дразнилку и упорно использовала ее уже четыре недели.

— А где братья? — спросила Белла у Сета в неубедительной попытке замаскировать свое сканирование гаража.

— У них выходной по семейным обстоятельствам, — ответил Сет, беспечно игнорируя настоящую цель вопроса.

Очевидно, Пол догнал Квила, потому что за звонким шлепком последовал болезненный вой. Через пару секунд между машинами показался Пол, бегущий с набитым ртом и жестяным противнем, балансирующим на ладони.

— Обжирайся, жирдяй, — крикнул Квил и захромал вслед за ним, сгорбившись и потирая руку.

— Пофел фы! — огрызнулся Пол, вместе с проклятьем разбрызгивая крошки печенья, отчего Белла вздрогнула, продолжая осматривать автомобили.

Сет толкнул ее локтем, Белла подняла голову и увидела, как он дернул подбородком в сторону офиса.

А вот и он. Джейкоб сидел в темноте, балансируя на задних ножках стула. Зажав телефон между ухом и плечом, он положил ноги в ботинках на стол и лениво крутил кольцо с ключом на пальце. Сегодня он был одет в джинсы и майку-алкоголичку, которая, казалось, являлась его униформой — это заставило ее задаться вопросом, оставался ли он вчера без рубашки ради удобства или для нее.

Белла решила даже не пытаться угадать… никаких ожиданий, верно?

Передав ключи Сету, она плюхнулась на диван и бросила рюкзак рядом с собой.

— Думаешь, сегодня у тебя будет время? — приподнимая бровь, спросила она, в основном чтобы прощупать почву, чем для чего-то еще. Снаружи стоял еще один редкий солнечный день.

Сет понимающе улыбнулся ей, подбросил ключи и поймал их в ладонь.

— Посмотрим, — он поиграл бровями.

Пол приблизился и схватил еще два печенья, прежде чем бросить противень на кофейный столик.

— Отличные печеньки, Свон, — похвалил он, прежде чем сунуть в рот еще одно.

Белла подавила смешок — было действительно забавно наблюдать, как все дразнили Пола каждый раз, когда он клал что-нибудь в рот (что случалось довольно часто).

— Бля, — он закатил глаза. — И ты туда же… — с этими словами он зашагал на другую сторону отсека. Конечно, несмотря на то, что он был более крупным, как Джейкоб, а не долговязым, как Квил, Эмбри или Брейди — он все еще мог похвастаться прессом, за который и умереть не жалко.

Усмехнувшись Белле, Сет бессовестно схватил стопку печенья и направился к офису, запихивая одно в рот.

-М-м-м, — промурлыкал он через плечо, подняв вверх большой палец руки, в которой держал ключи.

Белла улыбнулась про себя, расстегнула молнию на рюкзаке и вытащила ноутбук. Она сбросила шлепанцы и облокотилась на спинку дивана, положив ноги на стол и включая компьютер. Краем глаза она заметила Сета, который стоял в дверях кабинета, закидывая в себя очередное печенье, пока Джейкоб вставал со стула, прижимая телефон к уху и явно заканчивая разговор.

Она снова сосредоточилась на ноуте, лежавшем у нее на коленях, и попыталась расслабиться. Ее сердце билось со скоростью миллиона миль в час, а адреналин бурлил в венах.

Она действительно была жалкой.

С раздраженным вздохом на саму себя она открыла книгу и попыталась вникнуть в нее — «попыталась» было ключевым словом. Она снова посмотрела на Сета и Джейкоба, которые в данный момент разговаривали в кабинете. Ее сводный брат протягивал шефу ее ключи.

Она вернула взгляд к словам на экране.

— Литтлэлки согласились, — крикнул Джейкоб, его богатый голос перекрывал звуки работы и музыки, словно пушистое одеяло. — Пол, вытащи радиатор.

Белла сжала губы, ее язык яростно щелкал по ним изнутри. Наклонив голову, она уставилась в свой компьютер, пытаясь уловить движение боковым зрением. Ноутбук был лучшим камуфляжем.

Сет вышел из офиса и теперь шагал по проходу. Она подняла глаза, чтобы поймать его подмигивание и скрытый кивок, прежде чем он засунул последнее печенье в рот по пути к машине, стоящей перед ней. Он был таким милым — как золотистый ретривер, играющий в Джейсона Борна.

Белла улыбнулась про себя, возвращая взгляд к странице. Она ощущала, что Джейкоб приближается — или ей так казалось. Может быть, это была просто комбинация нервов и воображения.

Но чувственный звон действительно предвещал появление Джейкоба, который вынырнул из-за угла и вертел в руке ее ключи. Глаза Беллы были прикованы к словам, которые она не смогла бы прочитать ни за что на свете.

Мягкий щелчок заставил ее поднять глаза и увидеть банку колы, бесцеремонно поставленную на кофейный столик, и пальцы, быстро нырнувшие в противень и на ходу сгребающие стопку печенья. Кстати, о Джейсоне Борне — завидная ловкость рук.

Он молча изменил траекторию и направился к двери гаража, а Белла подняла взгляд, чтобы увидеть, как покачивается его мощная спина в такт легким шагам.

— Отгони тачку Каппи, — приказал Джейкоб Сету, направляясь на улицу. — Я собираюсь загнать «Тойоту».

«Тойоту». Не машину Беллы. Даже не машину Свон.

Дело было в мелочах, как говорила Эмили.

Белла наклонилась вперед и взяла банку, пристально глядя на нее. И все-таки, он принес ей колу.

Она в замешательстве посмотрела на Джейкоба, который подбрасывал печенье в воздух. Он ловко поймал его ртом и начал жевать, распахивая дверцу ее машины.

Белла открыла свою банку и сделала глоток теплой газировки и маленького утешения, безрезультатно пытаясь читать и наблюдая, как он заводит ее автомобиль. Она не могла не заметить, что он решил сам пригнать ее машину, и в этом было что-то невероятно сексуальное. Эти небрежно компетентные руки, казалось, чувствовали себя как дома на рулевом колесе, пока бесстрастные глаза смотрели в лобовое стекло.

Джейкоб поднял стояночный тормоз и открыл дверь, высунув ногу в ботинке наружу и одновременно мимоходом находя кнопку открытия капота и нажимая ее. Оставив автомобиль на ходу, он вылез и обошел вокруг двери, чтобы поднять крышку капота. Наклонившись, он уперся руками по обе стороны машины и пристально посмотрел на двигатель. Закрыв глаза, он склонился ближе и прикусил губу, как делал с детства, когда сосредотачивался.

Затем его глаза открылись, и он оттолкнулся от автомобиля.

— Она теряет мощность, когда ты набираешь скорость? — спросил Джейкоб, не отрывая взгляда от стрекочущего мотора.

— Она вроде как начинает плеваться, да, — ответила Белла.

Он резко кивнул и поднял глаза, когда Сет вошел обратно в гараж.

— Проверь давление в цилиндрах, — коротко приказал он. — Но, думаю, это треснувший шланг. Сделай диагностику двигателя, проверь свечи. Задние тормозные колодки разбиты, и нужен новый ремень.

— Боже! Выруби эту сраную тачку! — крикнул Пол из дальнего угла. — Этот блядский стрекот!

— А я прикину смету на насос, — добавил Джейкоб, когда Сет нырнул в машину и заглушил двигатель.

Хлопнув Сета по плечу, Джейкоб повернулся и зашагал в сторону комнаты отдыха.

Белла подняла глаза, чувствуя, как вся кровь приливает к ее голове.

— Когда ты в последний раз сдавала на техосмотр этот кусок дерьма? — фыркнул Джейкоб, его губы изогнулись в бессердечной ухмылке.

Ее нервозность испарилась, Белла нахмурила брови и негодующе выпрямилась.

— Не надо ненавидеть «Тойоту», — отрезала она.

Она знала, что у них есть пунктик насчет американских автомобилей, но, в конце-то концов! Она купила ее на Крейгслист⁽⁸⁾ три года назад — примерно в то время, когда начала поправляться, и это было символично.

Джейкоб поднял бровь и остановился у кофейного столика.

— Когда? — с вызовом спросил он, не сводя с нее глаз, нагнулся и схватил печенье.

Белла прижала локти к туловищу, с досадой отводя глаза в сторону, и смущенно пожала плечами.

— Как насчет никогда?

Джейкоб закашлялся от смеха, и она посмотрела на него снизу вверх — на лукаво приподнятый уголок рта, жующего овсяное печенье.

Белла раздраженно закатила глаза, и он повернулся на пятках, не сказав больше ни слова. Часть ее хотела дать ему пощечину.

Другая часть — притянуть к груди и крепко прижать к себе.

А третья — наброситься и трахнуть его.

Белла чувствовала себя так, словно сама была миллионом людей. Она полагала, что это имело смысл — она разорвала их души пополам, и Джейкоб продолжал кромсать ошметки.

Но он старался.

Белла повертела газировку в руке, слушая, как лопаются пузырьки внутри банки. Она не могла разобрать, что чувствует.

Вообще-то, она решила даже не пытаться выяснить это, просто принимая каждое мгновение таким, каким оно было. Сделав глоток колы, Белла поставила ее на кофейный столик и попыталась погрузиться в посредственную криминальную фантастику.

День пролетел быстро — ей хотелось бы сказать то же самое о книге. После финальной и самой убогой из когда-либо написанных сексуальных сцен, Белла наконец-то продралась через детектив.

С отвращением бросив компьютер на диван, она побрела надоедать Сету. Со счастливой улыбкой он опустил задний откидной борт грузовика, припаркованного перед ее «Тойотой», она запрыгнула и стала смотреть, как он работает. Еще час прошел приятно — в противоположность времени за детективом — он весело объяснял, чем занимался, пока Белла прислонилась к одному из бортов кузова и потягивала выдохшуюся колу, которую она пыталась растянуть навечно.

Пол и Квил закончили замену радиатора и подрулили к ним, хватая печенье со стола и водружая противень на борт кузова. Квил вскочил рядом с Беллой, и она принялась грызть печенье, которое он ей протянул, в то время как три волка проглотили остальное так, будто завтрашний день никогда не настанет.

— Так я собираюсь попробовать хот-доги в беконе на костре в следующие выходные, — сообщила им Белла. Она не могла поверить, что лето уже заканчивалось.

— Бекон, обернутый вокруг чего угодно — это охренительно круто, — произнес Квил, запихивая печенье в рот.

Пол схватил другое — они устроили гонку, очевидно, в ответ на правило Беллы «только по одному».

— А как насчет того, чтобы обернуть им твой член? — он усмехнулся.

— О Боже! — Белла со стоном отвращения откинула голову назад. — Ты только что действительно это сказал?

— Он говорит много херни, — фыркнул Сет, принимаясь за печенье, несмотря на масляные руки.

— Хах насфет зафенутова в бехон...

Белла быстро заткнула рот Полу с его очередной катастрофической шуткой.

— Как ты думаешь, новый мальчик уже будет готов к этому времени? — она обратилась с вопросом к Сету — самому взрослому из всей компании, хотя он был на добрых пять лет моложе.

Глаза ее сводного брата опустились на землю, пока он жевал, а хихиканье двоих других мгновенно превратилось в сосредоточенное чавканье.

Черт, очевидно, она опять села в лужу. Ничего нового.

— С ним все в порядке? — тихо спросила Белла, позволив руке с недоеденным печеньем упасть на бедро.

Сет поднял глаза и поморщился.

— У него начинает получаться контролировать себя, — уклончиво ответил он.

Белла наклонила голову, подстегивая его обеспокоенным взглядом.

— Но он... — Сет тяжело вздохнул. — Он очень милый парнишка, который через многое прошел. Ему трудно справляться с гневом... — его плечи слегка округлились, — и этим пунктом «рожденный убивать» помимо прочего дерьма.

Сердце Беллы болезненно забилось — она могла только догадываться.

Джейкоб тоже был милым парнишкой.

Он был мальчиком, который до всего случившегося безумия любил спорт, резьбу по дереву и американские маслкары. Ему пришлось за одну ночь превратиться не просто в мужчину, а в монстра.

«Я уже не достаточно хорош, чтобы быть тебе другом или кем-то еще. Теперь я не тот, кем был прежде».

Эти слова преследовали ее на протяжении многих лет, и особенно сильно — в последние два месяца. Теперь она знала от Эмили, что он уже запечатлелся на ней, когда произнес их много лет назад. От этого становилось только хуже.

Джейкоб ненавидел то, во что превратился, и пытался защитить ее от самого себя, хотя она являлась единственным человеком, который мог бы улучшить ситуацию.

Белла была так сильно охвачена эгоистичным страхом оказаться брошенной, что не смогла остаться рядом с ним... даже когда он фактически звал на помощь.

— Эй, — пробормотал Сет, подталкивая ее коленом.

Белла резко подняла лицо, осознав, что ее голова склонилась под всей тяжестью, что давила на нее.

Сводный брат, нахмурив брови, искал ее взгляд.

— С ним все будет в порядке, — прошептал он.

Пол позволил Квилу украсть последнее печенье, посылая ей фирменную ухмылку, чтобы подбодрить.

— Да, — он так сильно хлопнул Квила по спине, что тот поперхнулся. — Посмотри хотя бы на этот член в беконной обертке! Это заняло десятилетие, но даже он…

Слова резко оборвались, и Белла снова вытянулась по стойке смирно, когда все трое мужчин слегка напряглись.

— Ты закончил? — в следующую секунду появился Джейкоб. Он широко шагал, обходя грузовик и не сводя глаз с Сета.

— Все, кроме насоса, — кивнул Сет.

Белла попыталась сменить тактику.

Днем Джейкоб несколько раз подходил, чтобы проверить, как продвигается работа Сета — он кивал на все, что тот сообщал, и выдавал очередное распоряжение, прежде чем вернуться к передней части грузовика, над которым трудился.

Джейкоб наклонился над «Тойотой» и проверил готовую работу.

— Во сколько мне это обойдется? — снова спросила Белла. Сан-Фран оказался дорогим городом, но у нее была хорошая работа и простой образ жизни. У нее накопились сбережения, и сосед по комнате ласково называл ее скрягой.

— Мне нужно оценить замену, — пробормотал Джейкоб, шевеля чем-то, а затем проверяя что-то еще напряженным поворотом руки.

Взгляд Беллы метнулся к трем мужчинам. Квил был поглощен последним печеньем, Сет наблюдал, как Джейкоб осматривает машину, а Пол прислонился к борту кузова рядом с Квилом... его глаза были прикованы к недоеденному печенью в ее руке.

Джейкоб обернулся, Белла подняла голову и встретила этот непроницаемый взгляд. Не говоря ни слова, он дернул подбородком в сторону кабинета и зашагал по проходу.

Белла секунду смотрела ему вслед, прежде чем соскользнуть с грузовика. Пол автоматически поддержал ее, затем резко отдернул руку, провожая взглядом своего Альфу.

Фыркнув, она протянула ему печенье, и он одарил ее самодовольной ухмылкой, когда она повернулась, чтобы последовать за Джейком.

— Пол, Квил! — крикнул Джейкоб через плечо, прежде чем нырнуть в офис. — Заканчивайте чистить «Шевроле».

Белла неторопливо направилась к задней части гаража, Пол обогнал ее широким шагом, отряхивая руки и жуя то, что осталось от ее печенья. Он подмигнул ей и сунул голову под капот пикапа.

Белла пропустила его, мельком взглянув на Квила, подошедшего с другой стороны двигателя, затем повернулась к открытой двери кабинета. Облизнув губы, она вошла в маленькую комнату.

Полки оказались загромождены замасленными книгами, а стол завален самокопирующимися бланками счетов, которые были разложены стопками и, словно чешуйки, торчали из-под старомодного стационарного телефона, подключенного к автоответчику. В углу стоял вентилятор и несколько металлических стульев 70-х годов, которые выглядели так, будто сбежали из полицейского участка ее отца.

Джейкоб вытащил громоздкий ноутбук и положил его на стол, а сам опустился на потрепанный рабочий стул. Наклонившись вперед, он вытащил шнур из телефона и подключил его к древнему аппарату.

— Соединение через модем? — недоверчиво ахнула Белла.

Включив компьютер, он даже не обернулся.

— Это же средневековье, Джейк, — она прислонилась к дверному косяку. В ужасе встряхнув головой, она наблюдала, как компьютер эпохи динозавров борется за то, чтобы загрузить операционную систему.

— Итак, сколько я должна тебе за работу? — спросила она.

Джейкоб развернул стул и откинулся на спинку со скрипом пружин, пока компьютер пыхтел. На мгновение он уставился на нее с непроницаемым лицом.

Белла старалась не дергаться, только сильнее прижалась к дверному косяку, вопросительно приподнимая бровь.

Он вдохнул, и один уголок чувственных губ тонко пополз вверх, делая улыбку горькой.

— Ты мне ничего не должна, — пробормотал он, напряженно удерживая ее взгляд.

Белла устала от молчания и недомолвок.

Прищурившись, она оттолкнулась от дверного косяка и шагнула в комнату.

— Так о чем мы здесь говорим? — прямо спросила она. — О ремонте моей машины или о чем-то еще?

Кривая улыбка стала еще шире.

— А что там еще?

— Я не собираюсь играть с тобой в игры, Джейк, — тихо выдавила она, раздраженно раздувая ноздри.

Опершись локтями на подлокотники, он немного откинулся на спинку стула, слегка покачиваясь вперед и назад, пока смотрел на нее. Его голова склонилась набок, когда он выпятил нижнюю губу — она не могла понять, задумчиво или вызывающе.

Без предупреждения он развернулся, подаваясь вперед одним плавным четко контролируемым движением. Компьютер загрузился, и он поднял руку к клавиатуре, чтобы выйти в интернет.

Белла наблюдала за ним из-под нахмуренных бровей, пытаясь понять, что же делать. В конце концов, она решила поставить на честность.

— Я знаю, что ничего тебе не должна, — прошептала она, затем глубоко вдохнула и задумчиво выдохнула. — Чувствую ли я себя плохо? Да, черт возьми. Хотела бы я не быть тогда такой эгоистичной тварью? Ага, — дерзко фыркнула она. — Но я же говорила тебе, что не могу изменить прошлое.

Ничто в языке тела Джейкоба не указывало на то, что она произнесла хоть слово.

— Все дело в том, что происходит сейчас, — продолжала она, оглядываясь через плечо туда, где Квил и Пол возились, убирая запчасти. Ей стало интересно, насколько сильно парни притворялись, что игнорируют их.

— И в том, кем я хочу быть сейчас. А я не хочу быть женщиной, которая всегда отказывается от того, кого лю… — она остановила себя, моргнув и злясь на себя и на него. — Того, к кому очень привязана.

Белла не знала, что делать с руками, поэтому сунула их под мышки.

— Я — твоя пара, Джейк, — напряженно прошептала она. — И теперь моя очередь стать той, кто тебе нужен.

Джейкоб кликнул страницу какого-то сайта. Пока она загружалась, он откинулся на спинку стула, закинув одну ногу на стол, пока другая лихорадочно отбивала ритм по полу, выдавая нервное напряжение.

Белла отступила на шаг, прислонилась к дверному косяку и попыталась отвлечься от того, насколько все это было больно, и подумать о том, как больно смотреть на скорость, с которой ползет его интернет.

Это не сработало.

— Запчасти у нас уже были, — внезапно объявил Джейкоб, прокручивая страницу вниз. — И твой новый брат сделал всю работу.

Она различила ревность? Не может быть...

— Сомневаюсь, что Сет согласится брать деньги с членов семьи, — фыркнул он.

Этот новый Джейкоб Блэк был подлым маленьким ублюдком.

— Все, что ты должна оплатить... — рассеянно пробормотал он, наклоняясь вперед, — это насос.

Люди были правы насчет стратегического мышления — он знал, что она никогда не позволит ему уйти, не взяв с нее хоть сколько-нибудь.

— 47 долларов 16 центов, — объявил он, упираясь локтями в подлокотники и разворачиваясь со сладкой улыбкой.

— Ты реально бесишь, знаешь это? — проскрежетала она.

Он невинно приподнял бровь и развел руками.

— Уффф! — Белла застонала, ее глаза на мгновение метнулись вверх и остановились на потолке.

— На его доставку уйдет несколько дней.

Взгляд Беллы вернулся туда, где его лицо снова скрылось под стальной маской. Она моргнула и всмотрелась внимательнее, пытаясь понять, что происходит под поверхностью.

— Тебе придется самой проверить, когда его доставят, — лаконично объявил Джейкоб, разворачиваясь и нажимая кнопку заказа. — У меня нет времени на телефонные звонки.

Белла на мгновение уставилась ему в затылок — он разговаривал так, как будто был мудаком, но в то же время давал ей такой прозрачный предлог, чтобы приехать снова; она понимала — его острый ум просчитал, что она увидит его насквозь.

— Да неужели? — огрызнулась Белла, легко подыгрывая ему. — Ну, знаешь что? Я оплачу работу тем, что уничтожу твою дерьмовую систему и установлю кое-что, способное загрузить интернет-страницу менее чем за час.

Учитывая, сколько с нее содрали бы в другом месте, это было более чем справедливо. К тому же, черт возьми, ему нужен был новый компьютер.

— Как хочешь, — буркнул Джейкоб себе под нос, а затем, развернувшись, ухмыльнулся и приготовился ответить ей что-то грубое.

Но вместо этого дерзкая улыбка исчезла с его губ, и он резко повернулся к окну, выходящему на улицу перед стоянкой.

Через несколько секунд из гаража донеслось завывание, и Белла выглянула в дверной проем — Квил и Пол так же пристально смотрели на подъездную дорожку.

— А вот и глубокая глотка! — воскликнул Пол. — Секси-Трикси!..

Издевка Пола резко оборвалась, и оба мужчины круто повернулись к Белле, стоявшей в дверях. Глупая ухмылка соскользнула с его лица, словно оно было сделано из тефлона, как только Пол посмотрел ей в глаза.

Теперь снаружи Белла могла расслышать гудение 808-го баса, передаваемое крутейшими колонками. Она еще немного выглянула из дверного проема и увидела, как белый внедорожник с нарисованными волнами по бортам с визгом въезжает на подъездную дорожку, отравляя все вокруг рэпом сквозь безвкусную окраску.

Сет захлопнул капот «Тойоты» и повернулся, встретив ее взгляд со сдерживаемой болью в глазах.

Дверь распахнулась, и раздался оглушительный хруст гравия, разносящийся по двору с появлением двух длинных голых ног. С водительского сиденья выскользнула девушка, которая пристыдила бы Джессику из «Кролика Роджера».

Она оказалась одета в бикини и пляжное платье в сеточку без бретелек, которое было практически прозрачным и удерживалось на месте лишь парой аппетитных сисек. Оно прикрывало только верх ее бедер, подчеркивая длинные стройные ноги, удлиненные прозрачными пластиковыми каблуками. Ее густые естественно-рыжие волосы словно занавес спадали на спину до самых женственно округлых бедер, создавая идеальный сексуальный фон для ее Ломбард-стрит-изгибов⁽⁹⁾.

Бросив еще один мрачный взгляд через плечо, Сет поплелся ей навстречу.

— Эгей! — крикнула она, двигая губами цвета пожарной машины и кокетливо взмахнув рукой, а затем направилась к нему, виляя бедрами. — Как поживаешь, красавчик? — она обняла и чмокнула Сета в щеку, разыгрывая идеальную домохозяйку из Беверли-Хиллз. — Джейкси здесь?

Где, блядь, он находил этих девиц?

Белла нырнула назад в дверной проем и взглянула на Джейкоба, наблюдающего за ней без единого гребаного выражения на лице, пока его сверхъестественные пальцы заканчивали заново заплетать волосы. Удерживая ее пристальный взгляд безразличными глазами, он обернул резинку вокруг кончика косы.

Теперь прическа была гладкой и идеальной … для Трикси.

В крутых ботинках, выцветших 501-х джинсах и заляпанной маслом майке-алкоголичке, которая так плотно облегала торс, что можно было разглядеть кубики пресса, он выглядел, как идеальная модель для календаря пожарных или чего-нибудь в этом роде.

— Я его заказал, — объявил он скользким басом.

Белла попыталась отбросить миллион одновременных мыслей — ни одна из них не была приятной.

— Водонагреватель?

Он фыркнул, приподнимая один уголок губ.

— Насос.

Она втянула губу в рот с коротким кивком.

Джейкоб быстро отвел от нее взгляд и небрежно направился к двери гаража… это означало, что он должен был протиснуться мимо нее.

Белла прижалась спиной к дверной раме. Не зная, что, черт возьми, делать, она чувствовала, как сердце сжимается в груди, словно чернослив.

— Джейк, — прошептала она, когда он проходил мимо.

Он остановился.

Белла попыталась придумать, что сказать, пока рассматривала этот невозмутимый профиль всего в футе от себя. Но говорить было абсолютно нечего.

Когда она замолчала, его глаза опустились к ней, а щека слегка повернулась.

— Я имею в виду, если ты хочешь, я... — она вытолкнула слова, словно кукурузную шелуху, прежде чем они рассыпались в пыль на ее языке.

Если он хотел цветущее тело и девушку, которая знала, как им пользоваться? Если он хотел кролика из Плейбоя, который бы дымился бы в его руках? Если он хотел дикого и сумасшедшего траха?

Она не могла дать ему ничего из этого.

— Ничего, — мягко выдохнула она.

Он повернулся к ней, глядя вниз, туда, где она прижалась к дверному косяку — тело простушки-Джейн, одетое во фланелевую рубашку поверх футболки, грязные гаражные джинсовые шорты, шлепанцы, и волосы, собранные в беспорядочный хвост. Она едва доставала ему до плеча.

— Просто делай то, что тебе нужно, — выдохнула она, ненавидя, как кислотные слезы жгли глаза. Ноздри защипало.

Она не станет плакать.

Холодные, как камень, глаза на его невозмутимом лице на секунду встретились с ней взглядом, коротким, словно удар сердца — если бы у нее было сердцебиение. Она могла бы поклясться, что оно остановилось.

Оторвав от нее взгляд, он какое-то время тупо смотрел в сторону гаража, где в похожем на пещеру зале весело раздавалось искрометное хихиканье.

А потом он двинулся прочь.

Она развернулась в дверном проеме вслед за ним.

— Ты предохраняешься? — негромко спросила Белла. Она была почти уверена, что оборотни не могут заразиться человеческими болезнями, но внезапно осознала, что он, возможно, трахался с девушками каждую ночь, прежде чем его волк/воин пришел к ней; а она определенно могла заразиться.

Джейкоб снова замер. Она услышала, как он облизнул губы, а затем медленно обернулся через плечо.

— Ты — единственная, кто когда-либо носил мой запах, — прошептал он себе под нос. Эти слова были едва слышны, но все же каким-то образом донеслись до ее ушей.

Белла ненавидела то, как отреагировало ее предательское тело.

А потом он ушел...

Джейкоб двигался по проходу к девушке, которая смеялась вместе с Квилом и Сетом — каждое ее движение было рассчитанной позой для камеры.

— Джейк! — воскликнула Трикси, увидев его, и кокетливо перенесла вес тела на одно бедро.

Двое волков отскочили в сторону, когда он подошел к ней и наклонился, прижимаясь губами к щеке.

— Как дела, Трикс?

— Давно не виделись, незнакомец, — рассмеялась она, шлепнув его по груди и проводя рукой вниз. Ее длинные пальцы соблазнительно двигались вперед и назад.

— Я решила заехать и узнать, не хочешь ли ты начать субботний вечер пораньше?

— Если предлагаешь ты… — промурлыкал он, хватая ее пальцы и поднося к своим губам.

Белла оторвала взгляд от этой сцены и прислонилась плечом к стене. Ее глаза медленно закрылись, и она испустила долгий вздох поражения. Она чувствовала себя опустошенной.

Большая рука легонько скользнула по ее лопаткам, и Белла вздрогнула, подняв глаза и увидев, что Пол смотрит на нее с самым серьезным выражением, которое она когда-либо видела на его лице.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

Слезы медленно просачивались, хотя она пыталась сдержать их изо всех сил. Натянув закатанный фланелевый рукав на ладонь, она резко вытерла нос, который предательски шмыгнул.

Она не станет плакать. Не здесь.

— Эй, — тихо сказал он, взял ее под руку и потянул прочь от двери. — Это...

Белла вскинула голову и снова резко всхлипнула.

— Это... что, Пол? — едва слышно спросила она.

Он поджал губы и медленно выдохнул через нос, затем плавно покачал головой.

— Не знаю, что сказать.

По крайней мере, он был честен.

— Идем, чика, — пробормотал Пол, пытаясь увлечь ее в задний отсек гаража от зрелища прелюдии перед трахом.

Белла вырвала руку, вытирая слезы, затуманившие взгляд, и оглянулась, чтобы посмотреть на Джейкоба, который поглаживал ладонью задницу девушки, а потом шлепнул, подталкивая к внедорожнику. Мгновение он смотрел ей вслед, затем направился к водительскому сиденью, даже не взглянув в сторону своей аудитории.

Почему-то Белле было важно увидеть это — она не знала, зачем.

Пол притянул ее к себе, когда Джейкоб скользнул на свое место, а девица наклонилась к нему с воркующими губами и блуждающими руками, которые двинулись прямо к паху.

Джейкоб повернулся и одарил ее плутоватой улыбкой, рассчитанной на то, чтобы расплавить трусики любой девушки в наносекунду. Но сегодня это не подействовало на Беллу.

Теперь она точно знала, что он чувствовал каждый раз, когда Эдвард обнимал ее и проводил ночи в ее постели.

Было больно.

Поправка: было охуенно блядски больно.

Нежные губы прижались к ее макушке.

— Как ты можешь смотреть на это? — выдохнул Пол ей в волосы.

Белла уставилась на Джейкоба, который закрыл дверцу машины, приглушая музыку, пока девица наклонялась и целовала его в щеку.

— Думаю... — тоскливо прошептала Белла, — так же, как и он…

---

1) Журнал «Hot Rod» — ежемесячный американский журнал, посвященный опасной езде, уличным гонкам и модификации легковых автомобилей в маслкары путем увеличения мощности двигателя и изменения внешнего вида.

Вернуться к тексту

2) Дейзи Дьюкс (Daisy Duke’s) — экстремально короткие женские джинсовые шорты, которые обычно носят девушки и молодые женщины на американском Юге. Они были названы в честь персонажа Дейзи Дьюк, сыгранного актрисой Кэтрин Бах в американском телесериале «Придурки из Хаззарда» (1979-1985). Кэтрин стала телевизионной иконой, когда, недовольная гардеробом, предусмотренным для ее персонажа Дейзи Дьюк, она смастерила короткие шорты из пары джинсов. Благодаря актрисе и ее героине термин «Дейзи Дьюкс» стал в народе синонимом обрезанных джинсовых шорт.

Вернуться к тексту

3) Мускул (Muscle cars) (с англ. - «мускулистые автомобили», «мускулы». На русском традиционно часто упоминаются как «маслкары», «мускулы»). Класс автомобилей, существовавший в США в середине 1960-х — середине 1970-х годов. К классическим маслкарам относятся строго определённые модели среднеразмерных двухдверных седанов, хардтопов и купе, выпущенные преимущественно в период с 1964 по 1973 год и имеющие восьмицилиндровые двигатели большого объёма и мощности. Также часто к ним относят строго определённые модификации более крупных («полноразмерных») и мелких («компактных») моделей той же эпохи. Похожие модели выпускались и до, и после этого периода, но к маслкарам их не относят.

Вернуться к тексту

4) Пёсный отец — отсылка к фильму «Крестный отец» с Марлоном Брандо в главной роли. Весь юмор прозвища Джейка в созвучности слов: на английском Godfather — крестный отец, Dogfather — собачий отец. Слова God и Dog созвучны, т.к. зеркально отражают друг друга. Переводчики позволили себе заменить «собачий» неологизмом «пёсный», чтобы сохранить рифму и юмор.

Вернуться к тексту

5) Бас 808 — Roland TR-808 Rhythm Composer, одна из первых программируемых драм-машин. В ходе экспериментов музыкантов с 808-й машиной выяснилось, что kick на ней можно «накрутить» так, что вместо привычного всем звука «бочки» он издает некое подобие протяжного низкочастотного гула. Позже подобный звук так и стали называть: 808-й.

Вернуться к тексту

6) «Whole Paycheck» — с английского: «На всю зарплату». Народное название сети дорогих продуктовых магазинов «Whole Foods» — американская многонациональная сеть супермаркетов со штаб-квартирой в Остине, штат Техас, которая продает продукты, не содержащие гидрогенизированных жиров и искусственных красителей, ароматизаторов и консервантов.

Вернуться к тексту

7) Синдром кувады или «вес сочувствия» (иногда симпатическая беременность) — психогенные и психосоматические нарушения, которые испытывает близкий к беременной женщине человек (чаще всего — муж, реже — отец или другой близкий родственник будущей роженицы).

Вернуться к тексту

8) Крейгслист (англ. Craigslist, дословно — каталог Крейга по имени основателя Крейга Ньюмарка) -сайт электронных объявлений, пользующийся большой популярностью у американских пользователей Интернета. Крейгслист возник в городе Сан-Франциско, США в 1995 году, когда интернет получил более широкое распространение среди населения. Тогда же создатели сайта обнаружили потребность рынка в дешёвом, быстром и легкодоступном источнике разнообразного рода объявлений.

Вернуться к тексту

9) Ломбард-стрит (англ. Lombard Street) — улица в калифорнийском городе Сан-Франциско. Наибольшую известность получил её небольшой участок, представляющий собой серпантин, который, благодаря изогнутой форме, помогает сгладить 27-процентный уклон Русского Холма. Из-за 8 резких поворотов дороги данный участок улицы называют «самой искривленной улицей в мире».

Вернуться к тексту

Переводчик: Al-manama

Редактор: GiaMia

От автора:

Анонимный пользователь оставил комментарий, на который следует ответить ради всеобщего образования: ей показалось, что в первой главе была ошибка, которая заключалась в том, что Джейк не нес на себе запахи других женщин. Я считаю своим долгом сообщить вам, что для того, чтобы снизить шансы заражения ЗППП (или отметки девушки своим запахом кем-то, кто не целуется и, очевидно, пытается сохранять дистанцию), рекомендуется использовать презерватив при каждом сексуальном контакте.

Песня к этой главе — одна из моих любимых: Sarah Fimm — Be Like Water.

---

В ушах Беллы эхом отозвался глухой шум воды. Плеск. Покачивание. Как колыбельная.

Холодные капли на щеках заставили ее медленно открыть глаза. За ними определенно последуют еще и еще — сумрачное небо было затянуто тучами, которые орошали это бесплодное место робкими слезами. Вздохнув, она неловко села; ее тело казалось чужим.

Лодка раскачивалась при каждом неуклюжем движении, вода вокруг нее волновалась и хлюпала по деревянным бортам. Она чувствовала под собой напряжение озера, баюкающего тонкие деревянные стенки.

Обернувшись покрывалом, она подтянулась на руках к обветренному деревянному сиденью — обычной доске, установленной на корме. Тусклыми глазами Белла осматривала поверхность озера — теперь она была залита калейдоскопическими узорами дождя.

Темнело. Последний свет дня тлел, как угли, под плотной оболочкой облаков. Ее тяжелые опухшие глаза медленно обратились к берегу. Лодка дрейфовала посреди озера, над широкой водной равниной мигали огни тайной жизни, которая скрывалась в холмистом лесу, поднимавшемся от берегов, словно дым. Ее взгляд нашел луч света, прорвавшийся сквозь облака. Маяк на пути к реальности.

Ей совершенно не хотелось следовать его зову.

Она наклонилась, нащупывая потертое весло, с мягким стуком дерева по дереву взяла его в онемевшие руки и погрузила в воду. Озеро тихо плескалось, и она преодолевала его вибрирующее сопротивление, переходя от сна к реальности. Вода капала и успокаивающе звенела, когда она вытащила весло и сделала новый гребок.

Белла гребла, прокладывая обратный путь.

Она перекинула весло на другой борт, зачерпнув в лодку воды, прежде чем оно нырнуло обратно в озеро.

Она мало что помнила после того, как вышла из гаража сегодня днем. Не обращая внимания на встревоженные голоса, произносившие слова, которых она не понимала, Белла молча села в свою «Тойоту» и на автопилоте ехала по проселочным дорогам до тех пор, пока не свернула на подъездную аллею.

Ей нужно было скрыться от телефонных звонков в кармане, запаха сосен и секса в доме, воспоминания, которое отпечаталось в ее мысленном взоре: Джейкоб Блэк садится в ту машину. И уезжает.

Поэтому она села в лодку и поплыла, спасаясь от всего, что ее мучило.

Каждое медленное и успокаивающее движение весла продвигало ее по тихому озеру к дому с его мягко освещенными глазами окон, а дождь оставлял на щеках нити, подобные следам паутины. Она направилась к берегу, с резким стуком причаливая к мосткам, ее руки вцепились в грубое дерево, и в кожу впилась заноза. От холода и оцепенения она совершенно не чувствовала боли.

Наклонившись вперед и держась за причал, она ухватилась за шершавую веревку — многократно намокавшая и высыхавшая пенька оказалась жесткой и грубой. Держась за нее, Белла, пошатываясь, стояла в лодке, а вода плескалась и толкалась, пытаясь сбросить ее со своей спины, пока она не перебралась на дощатый причал. Уголок одеяла упал в воду.

Белла не обратила на это внимания.

Она с трудом опустилась на колени и привязала веревку, затем выпрямилась, натянув одеяло и прислушиваясь, как звенит и плещется вода, а лодка постукивает о деревянные опоры. Она медленно поднялась к дому, обернув покрывало вокруг плеч, и оно тяжело волочилось за ней, словно груз прошлого.

Дождь был слабым, но сумерки сгущались, оставляя кроваво-красные разводы на раненых закатом небесах. Белла толкнула отъехавшую со змеиным шипением раздвижную дверь, а затем тихо закрыла ее за собой.

Одеяло соскользнуло с плеч на пол, когда она направилась к столу в тусклом свете лампы. Она в оцепенении потянулась к телефону, лежащему рядом с зеленой пачкой сигарет и нетронутой уже четыре недели половиной бутылки рома. Она нажала на кнопку.

Двадцать четыре пропущенных звонка (и, в добавок, голосовые и текстовые сообщения). Прокручивая их, ее взгляд тупо скользил по именам, некоторые из которых появлялись в длинном списке по несколько раз:

Сет

Ким

Леа (Черт бы побрал Сета!)

Клэр

Эмили, Эмили, Эмили

Сэм, Сэм

Леа, Леа, Леа

Сью (чертов Сет… а может, это Леа…)

Рэйчел

Джен

Джон (блядь, Леа!)

Нина

Эмбри

По сравнению с тем, что было всего пару месяцев назад, теперь так много людей беспокоилось о ней.

Завтра мысль об этом покажется утешительной.

Она пролистала бесчисленное множество сообщений, в основном от одних и тех же виновников. Неизвестный номер привлек ее внимание, и она открыла его.

«Если ты не перезвонишь Рэйч, она надерет мне задницу. Пол».

Белла слабо улыбнулась и подняла трубку трясущейся рукой. Ее большой палец нащупал группу «Стая» (в которую входили все номера, которые у нее были, за исключением Джейкоба), и она наощупь напечатала:

«Увидимся завтра на луппере».

Она нажала «Отправить» и, перейдя к контакту Эмили, напечатала еще одно.

«Завтра опоздаю. Привезу курицу. ˂3».

Она как раз отправляла сообщение, когда телефон в руке завибрировал. Леа.

Ее большой палец скользнул было к кнопке отбоя, но потом она все же приняла звонок.

Белла с тревогой смотрела, как отсчитываются секунды на дисплее. У нее было правило: она никогда не бросала трубку, несмотря ни на что. Мягко вздохнув, она поднесла телефон к щеке и стала ждать.

Тишина.

— Свон? — послышался, наконец, голос.

— Да, — прошептала она.

— Блядь… ты должна отвечать на звонки, сучка, — простонала Леа. Белла услышала беспокойство, скрытое за ее обычной дерзкой и легкомысленной манерой. — И на звонки в гребанную дверь тоже! Эм и Сэм заезжали, но не смогли тебя найти. Все буквально срут кирпичами!

Обвинение было грубым — даже учитывая вызванное адреналином беспокойство.

— Мне нужно побыть одной.

— Нет, не нужно, тебе надо...

— Леа!

Белла услышала, как Ли сглотнула.

— Что, Свон?

— Мне нужно, чтобы вы уважали мои границы.

Леа медленно вдохнула, и ее дыхание мягко прокатилось по микрофону.

— Белла, я волнуюсь.

— Не надо, — прошептала она.

— Видишь ли, это именно тот вид дерьма, который заставляет меня беситься, — хрипло рявкнула Леа. — Ты напилась?

— Нет.

— Ты не похожа на себя.

— Это хорошо, — пробормотала Белла. — Мне нужно измениться.

— ЧТО?! — закричала она, и динамики завибрировали. — Ты не какая-нибудь ебучая шлюха с членом в жопе, которую...

Белла зажмурилась.

— Ли, — остановила она ее.

Из динамика раздалось судорожное дыхание:

— Что?

— Это моя вина, — прошептала она.

Потому что так оно и было.

— НЕТ, блядь, это НЕПРАВДА!

— Мне нужно время, Ли.

— Белла, ты сводишь меня с ума. Я собираюсь сесть на ближайший самолет…

— Пожалуйста, не надо. Я в порядке. Мне нужно, чтобы вы уважали мои границы.

Тишина.

— Пожалуйста.

Белла крепко зажмурилась. Ей нужны были друзья, которые ей доверяли.

— Сет рассказал мне кое о каком дерьме, — выдохнула Леа, переводя дыхание. — Он сказал, что это первая шалава за все лето. Ты — единственная девушка, которую они на нем унюхали с тех пор, как…

— Это не имеет значения, — быстро прервала Белла, снова открывая глаза.

Потому что так оно и было.

— Да, но...

— Ли!

Она слышала, как ее подруга облизнула губы.

— Что, Белла?

— Спасибо, — прошептала она. — Спокойной ночи.

Белла нажала отбой, а затем удерживала боковую кнопку, пока телефон не выключился. Она с грохотом швырнула его на стол и поднесла пальцы к вискам, потирая их медленными круговыми движениями.

Она ненавидела себя за то, что невольно обдумывала слова Сета — ее сердце вцепилось в них стальными когтями, снова пытаясь затащить ее обратно в поток надежды и желаний.

Она только что провела три часа на дне лодки, уплывая от них прочь.

И Белла полагала, что наконец-то выбралась на берег.

Она пододвинула к себе пузатый стакан и взяла бутылку. Ром плескался внутри, пока Белла с металлическим скрежетом откручивала крышку. Наполняя стакан до краев, она слушала, как булькает напиток. Поставив бутылку обратно на стол и бросив крышку, она занемевшей рукой схватила пачку сигарет и направилась к дивану. Алкоголь расплескался на костяшки пальцев, отчего царапины и порезы, полученные в лодке, защипало (и ей это нравилось).

Она остановилась возле журнального столика и поставила на него свою добычу, а затем упала на диван — застеленный простыней, до тех пор, пока Белла не закажет чистку обивки. Она прикрыла пятна удовольствия, спермы и несколько капель горячей крови.

Откинувшись на подушки, она смотрела в дальнее окно на темнеющий лес.

И ждала.

Время не имело значения, поскольку оно ускользало; воспоминания, похожие на игру теней, мелькали у нее перед глазами, которые сами собой обращались к алкоголю и сигаретам, разложенным на алтаре перед ней.

А потом она, наконец, услышала.

Тихое поскуливание — сзади и справа.

Белла закрыла глаза, ее голова медленно склонилась к груди, и застарелые слезы, разъедающие ей сердце и бередящие душу, начали выходить на поверхность, оставляя горькие и едкие ожоги.

Тихий стук раздвижной двери заставил ее зажмуриться еще крепче. Слезы текли по ее щекам, падая горячим кислотным дождем на сжатые на коленях кулаки.

Она ждала.

Снаружи дождь лил все сильнее, стуча по террасе и шепча вдалеке на озере и среди деревьев.

Кто-то осторожно убрал ее волосы с шеи, и по коже хлынул озноб, а вместе с ним и поток слез. Дыхание перехватило, и она попыталась отдышаться — ее влажные локоны опустили ей на плечо. Кончики мозолистых пальцев скользнули по ее затылку, заставляя нервы вспыхивать, словно огниво на камне.

Наконец, теплые влажные губы прижались к ней. Мягкие и чувственные, они раскрылись с интимным шлепком, и открытый рот коснулся ее пульса, наполняя горячую кровь желанием. Белла тихонько ахнула.

Возле ее щеки пробудился мягкий рокот, и его губы приблизились к метке. Тяжело сглотнув, она прижалась ухом к плечу, отрываясь от его наркотических губ, ее ладонь скользнула вверх, чтобы защитить свой образованный шрамами Стоунхендж.

Его урчание перекрывало звук дождя.

По тыльной стороне ее кисти скользнули пальцы, пытаясь приподнять ее ладонь.

Белла отшатнулась.

— Нет, — прошептала она.

Его рука замерла… а затем отползла назад, легонько касаясь вены на тыльной стороне ее ладони, пульсирующей и туго наполненной кровью из ее колотящегося сердца.

Тишина.

Все больше слез стекало с ее ресниц, следуя вымощенными солью тропинками на щеках. Она скучала по его прикосновениям. Она жаждала этих прикосновений.

Она их желала…

Проливной дождь отстукивал секунды и отливал их в минуты, апатично оплакивая сгущающуюся ночь. Затем, шорох и легкий шум движения журнального столика из ДСП по ковру возвестил о его приближении вместе с жаром, который обволакивал ее голые ноги, и знойной утешительной пульсацией, исходившей от него. Когда их тела были рядом, казалось, что между ними течет ток с гудением, похожим на звук неоновой лампы.

Белла опустила подбородок еще сильнее и сжала губы, создавая двойное сопротивление его прикосновениям. Знакомые пальцы скользнули ей под подбородок.

Они умоляли. Лицо Беллы поднялось само собой, глаза нетерпеливо распахнулись, а зрачки предательски увеличились.

На коже цвета ириски застыли капли дождя, сияющие волчьи глаза без белков смотрели на нее, как полные луны, оттуда, где он присел недалеко от нее. Его безупречно красивое лицо выражало разочарование, искало ее взгляда. Пуленепробиваемая кевларовая оболочка оказалась сброшена, и оно было полно теплого внимания и душевного сочувствия, смягчавшего его резкие, привыкшие к доминированию черты.

Белла прикусила губу, чтобы сдержать рыдания от захватившего ее цунами эмоций. Она никогда не могла по-настоящему осознать, насколько он искорежен, пока тайная сердцевина его души не раскрылась перед ней, поражая контрастом.

Было очень больно видеть его таким сломленным.

Его глаза настойчиво скользили по ее лицу, пытаясь получить ответы. Поток слез снова полился сквозь ее ресницы, и простодушный взгляд Джейкоба устремились вниз, прослеживая их путь.

Брови сдвинулись, его голова медленно наклонилась, и большая рука поднялась к ее щеке. Шероховатые кончики пальцев изучали следы, вырезанные эмоциями на ее лице, и собирая их своими мозолями, его взгляд светился из-под нахмуренных бровей. Его глаза снова скользнули к ней, а рука почти бессознательно переместилась ко рту, и язык выскользнул, чтобы слизать их. В его горле раздался тихий вой, и рука упала на подлокотник дивана. В ее горле поднялись рыдания, когда она увидела, как он приближается. Она закрыла глаза, он подошел ближе, и теплое дыхание обдало ее лицо.

Раздался его обычный тихий успокаивающий рокот, смешиваясь с нежным поскуливанием, и его нос скользнул по ее лицу, а щека прижалась к виску. Он вытер ее влажные от слез щеки, когда медленными чувственными движениями потерся о них своей теплой шелковистой щетиной. Сначала с одной стороны, потом с другой.

Белла попыталась подавить всхлип, но он вырвался через нос — она сидела неподвижно, его теплое дыхание обдавало ее шею. Джейкоб повернулся к ее щеке, потираясь носом назад и вперед, а потом теплые мягкие губы поцеловали ее кожу. Медленно и горячо он прокладывал путь к ее подбородку, а затем пробежал ласкающими губами в поисках ее рта.

Она отвернулась, прижимая подбородок к плечу, он снова застыл, а мягкие звуки в его горле словно испарились.

Закрыв глаза, она услышала, как его мягкие вздохи присоединяются к шелесту дождя. Снаружи закружился ветер, пригоршнями бросая воду в стекло.

Он неуверенно поднес палец к ее щеке, как бы проверяя. Белла зажмурилась еще крепче, сопротивляясь мольбе его ладони. В ответ его рука соскользнул с шеи к вороту ее футболки, но она поймала ее, оттолкнула и, ссутулившись, скрестила руки на груди.

Тишина.

Тепло исчезло. Она попыталась собраться, сильно закусив губу, чтобы продемонстрировать свою решимость, скрыть боль и тоску.

Наконец, ее глаза приоткрылись, и она выпрямилась, повернувшись к тому месту, куда отступил Джейкоб, присев на корточки и каким-то непостижимым образом балансируя на подушечках стоп. Его лоб был нахмурен, глаза затуманены болью.

Она предвидела, что это будет больно.

Облизнув губы, она грустно взглянула на него, ее лицо было печально. Он был очень красив: черные волосы спадали на широкие мужские плечи, гибкое, немного напряженное тело и осанка свидетельствовали о силе и достоинстве лидера.

Белла наклонилась вперед и протянула руку к прядке волос, упавшей на его лицо и заставлявшей его выглядеть одновременно жестоким и уязвимым. Не сводя с нее глаз, он рассеянно качнулся вперед, опираясь на колени, и прижался к ее руке. Убрав прядь с его лица, она посмотрела на локон в своей руке, а он рефлекторно моргнул.

Она заправила волосы ему за ухо, наклонив голову в сторону, и прикусила губу.

— Я не могу, Джейкоб, — прошептала она, встречаясь с ним взглядом — он пытался понять.

Она грустно улыбнулась, и ее пальцы скользнули по его высокой скуле.

— Я не могу быть тем, кем ты хочешь, — прошептала она.

Он наклонил голову, его огромные зрачки задрожали.

— Может быть, позже ты вспомнишь об этом. Тебе это не нужно. Тебе нужно стать целым. Мне нужно, чтобы ты был целым — неважно, кем ты станешь, — пробормотала она, ища в его взгляде какое-либо человеческое понимание. — Товарищем по стае… другом…

любовником. Подонком, который игнорирует меня, трахает гламурных кис, приносит мне кока-колу и просит меня подавать инструменты. Кем угодно.

Тихое подвывание заставило ее сердце сжаться, и Белла снова открыла глаза — на его лице появилось беспокойство. Вздохнув, она стиснула измученные губы.

— Нам обоим очень херово.

Она втянула воздух сквозь зубы и откинулась назад, задумчиво глядя на его напряженное лицо.

— Я все еще охуенно жадная. Я хочу тебя, — она глубоко вздохнула и медленно выдохнула через нос. — Я хочу твоего прикосновения. Комфорта, близости. Не твоего тела... близости. Но в этом-то и проблема. Я хочу того, что мне не принадлежит.

Ее глаза скользнули по выпивке и сигаретам — напоминанию о способах, за которыми она пыталась спрятаться и притвориться, что реальность была не такой, как на самом деле.

— И это не то, что нужно мне, — прошептала она.

Откинувшись на диван, она склонила голову, наблюдая, как он настороженно, внимательно и терпеливо пытается понять… Джейкоб всегда был таким терпеливым.

— Я пиздец как хочу каждый из твоих кусочков, потому что я та еще эгоистка. Но взять их… было бы нечестно. По отношению к тебе. И ко мне, — прошептала она, наморщив лоб от боли, и ненадолго закрыла глаза. — Это разрывает на части нас обоих.

Сделав еще один вдох, от которого ее ноздри втянулись, она прерывисто выпустила воздух через губы, и ее взгляд упал на его руку на кушетке. Она всегда любила его руки: сильные, щедрые, нежные. Они никогда не лгали.

Ее кисть неловко скользнула сверху — она сильно онемела. Белла провела дрожащим пальцем по его костяшкам и накрыла тыльную сторону его ладони своей крошечной рукой, словно тарелку блюдцем.

— И вот, я поняла… я много узнала о том, через что ты прошел, но я совершаю ту же ошибку, что и ты, — она приподняла бровь, слегка покачав головой, и прижалась к его широкому запястью.

— Я даю тебе все, что ты хочешь. Но я не беру то, что нужно мне, — прошептала она ему в ладонь. — Мы с тобой пара, и наши потребности должны идеально совпадать во всех возможных смыслах, верно? — Белла посмотрела ему в глаза.

— Эдвард был моим желанием. Если бы ты взял то, в чем нуждался ты, я бы сообразила, что нужно мне, — она замолчала, нахмурив брови. — Мне нужен ты, Джейкоб. Не секс… комфорт… или близость. Ты нужен мне целиком.

Ее глаза метнулись, ловя его растерянный взгляд, он молча смотрел на нее без тени понимания на лице. Он реагировал на боль, которую она чувствовала, но счастлив был слышать ее голос, пока она продолжала говорить.

Белла облизнула губы.

— А еще мне нужно мое достоинство, — твердо сказала она ему.

Он моргнул, заметив изменения в ее тоне, и напряженно сел.

Она невесело рассмеялась, наклонилась вперед и погладила его по щеке.

— Если я не люблю себя, как я могу любить тебя, Джейк?

Уголки ее рта на секунду остались приподнятыми, а затем медленно опустились, и ее лицо помрачнело.

— Я думаю, то, что я люблю твои кусочки по отдельности, еще больше тебя разрушает, — выдохнула она, и в этот момент у нее выкристаллизовалась теория. — Я должна научиться любить всех вас — а не некоторые части больше, чем другие.

Белла оттопырила губу. Снаружи загрохотал гром, и она посмотрела в окно на дождливую ночь.

— До чего же хорошо, что ты не понимаешь ни одного блядского слова из того, что я говорю, — рассмеялась она над собой, повернувшись к нему и сморщив нос, — потому что это полная бессмыслица.

Джейкоб подался вперед, дважды моргнув в ответ на ее тон.

Она мягко улыбнулась, обхватив его щеки руками. Ее взгляд остановился на одном из его глаз, затем на другом, и усмешка соскользнула с ее губ.

— Мне нужно, чтобы ты это услышал — чтобы ты это запомнил, — прошептала она, прижимаясь к его лицу.

— Джейкоб, — она осторожно покачала его голову в своих ладонях, и его глаза вонзились ей в сердце, как бритва. От пронзительного взгляда его полуприкрытых глаз, оно начало кровоточить.

— Джейк, — она глубоко вздохнула и нетерпеливо сморгнула набегающие слезы. — Я не хочу, чтобы ты возвращался сюда до тех пор, пока ты не приведешь ко мне человека, — прошипела она сквозь зубы, пытаясь выжечь эти слова в его подсознании.

Его губы сосредоточенно сжались, и прищуренные глаза Джейкоба заметались по ее лицу.

— Ты меня слышишь? — прошептала она, снова качая головой. — Хватит. Я-я не могу...

Ее слова были прерваны пронзительным рыданием. Она чувствовала, как в грудь волнами сдавливают спазмы, и соленые брызги стекают по щекам. Она старалась держать себя в руках, чтобы не взорваться от отчаяния, и, в конечном итоге, не сорваться и не обвить его ногами.

Она закрыла глаза, тяжело выдохнула открытым ртом и откинулась на спинку, отпуская его и грубо вытирая свои щеки ладонями. Шторм снаружи подкрался еще ближе, разбивая ночь бархатным молотком и неистово разливаясь дождем.

Большие теплые руки внезапно прошлись вверх по ее обнаженным ногам, скользнули под шорты к бедрам и заставили ее глаза резко распахнуться — она была готова оттолкнуть его.

Но Джейкоб не смотрел на нее.

Закрыв глаза, он опустил голову ей на колени, прижимаясь к ней всем телом. От удивления руки Беллы на мгновение замерли над ним, и она смотрела, как он устраивается, словно уставший ребенок. Прислонившись щекой к ее бедру, он открыл глаза и слепо уставился на диван. Белла наклонила голову, наблюдая за ним, и ее пальцы мягко теребили свободные пряди его волос, убирая их с щеки и осторожно перекладывая на широкую спину. Она нежно погладила его по голове и посмотрела на это измученное лицо — ресницы Джейкоба медленно трепетали в такт ее поглаживанию. Его веки закрылись, и тень от ресниц упала под глаза — теперь он стал похож на того мальчика, которого она знала давным-давно.

Белла закусила губу, из ее горла снова вырвались рыдания, и она проглотила их.

— Я должна отпустить тебя, Джейкоб, — прошептала она, и горячие слезы потекли по ее щекам. Она вытерла пальцем случайно упавшую на его висок слезинку, рассеянно проводя по его шелковистой брови. — Я должна отпустить тебя, чтобы вернуть тебя.

* * *

Когда Белла проснулась на рассвете, его уже не было. Она провела ночь, поглаживая волосы Джейкоба, а он прижимался щекой к ее ногам до тех пор, пока они не онемели, и она не заснула. Она проснулась с восходом солнца вся как на иголках — он закрыл за собой раздвижную стеклянную дверь. Это казалось символичным — раньше он всегда оставлял ее открытой.

Она провела утро, пытаясь собрать осколки. Убиралась в доме. Ходила за продуктами. Готовила, подпевая Саре Бареллис. Приняла ванну с солью лаванды и зажженными свечами. В общем, проводила время с тем, кем она так долго пренебрегала — с собой.

Белла все еще не понимала, что именно чувствует; не знала наверняка, сломалось ли нечто в ней. Не могла решить, что это был за щелчок — разбилось ли что-то или, наоборот, встало на место. Она ощущала безразличие. И не могла судить, хорошо это или плохо.

— Скоро узнаем, — пробормотала она про себя, подъезжая по проселочной дороге к дому Сэма и Эмили под зловещими грозовыми тучами. Она свернула на подъездную дорожку и обнаружила, что там полно внедорожников с детскими сиденьями, несколько «Шеви» настоящих мачо и «Мустанг» Пола. Похоже, вся банда была уже в сборе.

Сэм вышел на крыльцо, и его глаза сразу же с беспокойством остановились на ней, оценивая ситуацию; он придерживал дверь для Эмили, которая стояла рядом.

Белла надеялась, что они поймут намек — она не хотела говорить о случившемся. Подобно свежему лаку для ногтей, ее спокойствие являлось неустойчивым и липким, и его так легко было повредить неправильными словами, потому что сердце все еще оставалось слишком обнаженным.

Взгляд Беллы метнулся на руль, она нервно цокнула языком и заглушила двигатель. Посмотрела на лотки с курицей на пассажирском сидении, и ее взгляд зацепился за пустой, как ее сердце, подстаканник — она выбросила банки. Ей нужно было его отпустить. Нельзя ожидать слишком многого и... цепляться за надежду. Почувствовав, как меняется ее настроение, она закрыла глаза, возвращая себя к ванне с лавандой и безголосому кухонному караоке. Она не могла позволить себе совершать те же ошибки, что и Джейкоб — это убьет их обоих. Медленно вдохнув через нос, она вытащила ключи из зажигания и посмотрела наружу.

Эмили шла медленной и небрежной походкой, очевидно, давая ей время собраться с мыслями. По-видимому, она велела Сэму подождать на крыльце, и теперь к нему присоединился Сет — они обсуждали какую-то хрень, словно не слыша, как ее сердце бьется со скоростью миллион миль в час всего в ста футах от них. Ее губы мягко изогнулись, и она толкнула дверь.

— Извини, я опоздала! — прочирикала она и внутренне поморщилась. Приветствие получилось слишком натужным. Эмили одарила ее легкой улыбкой, которая без комментариев давала Белле карт-бланш быть такой, какой она захочет. С ее губ сорвался бессознательный вздох облегчения. Конечно, они поняли намек — это же ее стая.

Белла сунула ключи в задний карман джинсов, и Эмили крепко ее обняла. Довольно долго она просто безмолвно обнимала подругу в ответ, пытаясь поведать о миллионе вещей, которые заставили бы Беллу разбиться на миллиард кусков, произнеси она их вслух. Белла расслабилась, на мгновение растворившись в дружбе, заботе и аромате сирени. Эмили отстранилась, окидывая ее взглядом и нежно убирая волосы со щеки.

— Как ты? — спросила она.

Белла сжала губы, глубоко вздохнула и, едва кивнув, выдохнула.

— Лучше.

Губы Эмили изогнулись с подвижной стороны в широкой и ясной улыбке.

— Что ж, доложу я тебе, шуточки про заворачивание в бекон — можешь-сама-заполнить-пробел — уже перешли на совершенно иной уровень в ожидании твоего цыпленка. Между прочим, он потрясающе пахнет.

— Имеешь в виду, всё ниже пояса? — Белла понимающе улыбнулась, закрывая дверцу машины. Эмили рассмеялась, взяв Беллу за руку, и посмотрела через окно на лотки, занимавшие переднее и заднее сидения.

— Сэм, — позвала Эмили к крыльцу. — Ребята, вы поможете отнести эти подносы?

Сэм повернулся и кивнул, спускаясь по лестнице и переводя взгляд на Беллу.

— Я уж думал, ты никогда не попросишь, — улыбнулся Сет волчьей усмешкой, подмигивая Белле — он перепрыгнул через перила и обогнал Сэма.

— Привет, сестренка, — он вытащил ее из рук Эмили в свои яростные объятия, которые говорили гораздо больше слов.

— Как машина? — это было множество разных вопросов, объединенных в один. Белла улыбнулась ему в глаза.

— Работает намного лучше, — ответила она. — Спасибо!

Поцеловав ее в макушку с мальчишеской улыбкой, он продолжил свою миссию без каких-либо комментариев.

Две вещи были совершенно ясны: они позволят ей самой задавать тон и границы, и у нее самая лучшая семья на свете. Сэм притянул ее к себе, незаметно изучая внимательным взглядом ее лицо. Взявшись рукой за ее подбородок, он приподнял его и поцеловал ее в лоб.

— Ладно, — игриво подтолкнула его Эмили. — Займись курицей.

Он отпустил Беллу, поцеловал в губы свою пару и зашагал вслед за Сетом, который уже сдирал фольгу с подноса.

— Сет! — упрекнула Белла, обличительно указывая на него пальцем. Он закатил глаза и театрально надул губы.

Эмили рассмеялась:

— Все, как обычно, — и снова взяла Беллу за руку, направляясь вместе с ней к дому.

И она была права. Поначалу последовало несколько неловких минут — ее друзья ждали, как она себя поведет, но, как и после отметки, общение быстро стало непринужденным. На самом деле, оказалось совсем не похоже на то, что происходило после метки, потому что теперь у Беллы установились свои личные отношения с каждым из этих людей, никак не связанные с Джейком. Впрочем, не совсем так. Стая подспудно подчинялась ей, как «второй по старшинству» (Белла сказала Сэму, что нужен соответствующий бейдж), но к настоящему времени это стало настолько рутинным, что она даже не замечала. Она получила традиционные поцелуи или объятия от стаи, а затем отправилась на кухню к женской половине, пока мужчины заботились о визжащих детях, бегающих по дому в восторге от воскресного безделья.

Малыши любили лупперы, потому что они объединяли их в сплоченную группу: Младшую Стаю, как их нежно называли. То же было и со взрослыми парнями. Воскресенье стало временем еды, дружбы и семьи и, по сути, компенсацией за выполнение двойных обязанностей в течение недели. В дополнение к круглосуточному патрулированию, у большинства членов стаи была работа — либо в гараже, либо в бизнесе по ландшафтному дизайну у Сэма — или, наконец, учеба, которой приходилось заниматься удаленно (потому что было бы довольно странно при росте под два метра и внешности, как у двадцатилетнего, учиться в девятом классе).

Белла поставила противни с курицей в духовку, чтобы разогреть (нескольких кусков не хватало, но все отрицали свою причастность), а затем присоединилась к остальным, чтобы помочь с последними приготовлениями.

Наконец, детей построили в ряд вместе с теми, кто за ними присматривал, и раздали тарелки с едой, отправив их в специально оборудованное помещение в подвале. Ким и Джаред остались дома из-за больного ребенка, и Белла помогла Брэйди и его товарищу Хосе, а также Нине и Джен (первая смена) устроить детей, и болтала с ними, пока взрослые ели. Но, когда пришел Джейкоб, она это почувствовала. Или, по крайней мере, ей так показалось.

Учитывая, что покалыванию и теплу предшествовало заметное уменьшение шума и возни наверху, которое они слышали сквозь половицы, она предполагала, что права. Взгляд в глаза единственного в комнате волка подтвердил ее догадку. Брэйди прижал ложку к губам, внимательно наблюдая за ней. Белла постаралась немного углубиться в разговор о новой операционной системе, появившейся на рынке, с Хосе (местным ботаном — титул, который он теперь делил с Беллой).

— Она отлично подходит для интерфейса с сенсорным экраном, — говорил он. — Однако им следовало сделать гибридное управление. Битва в попытке заставить упертых бухгалтеров и секретарей адаптироваться будет нелегкой.

Белла рассеянно кивнула, прислушиваясь к звукам наверху — она ничего не слышала из-за дурацкой песенки «Исследовательницы Доры»⁽¹⁾, и это бесило.

— Так кто, по-твоему, сейчас выпускает лучшие ноутбуки с сенсорным экраном? — спросила она, чувствуя, что ее голос стал чуть напряженнее. — Ну, знаешь… чтобы не стоил миллион баксов.

— Виллион боксов! — рассмеялась Рэйвен. Это напомнило Белле о том, что дети всегда все слышат, даже если не прислушиваются.

— Баксы — это деньги, дорогая, — ухмыльнулась Белла, взъерошив волосы девчушки, сидящей на полу. — Ешь стручковую фасоль.

Хосе начал анализ рынка, которому позавидовал бы сайт компьютерных технологий CNET, Белла слушала его вполуха. Потому что другой половиной она была… конечно же, наверху. Как ей себя вести? Помнит ли он о том, что произошло прошлой ночью? Имеет ли это значение? Следует ли ей упомянуть о вчерашнем? Или надо просто игнорировать его? О, Господи!

— Эй, ты в порядке, дорогая? — пробормотал Брейди, и его рука скользнула ей на плечо. Конечно, он слышал, как ее сердце забилось со скоростью сотню миль в час. Белла посмотрела на него, тяжело сглотнув и неубедительно кивнув. Заметив обеспокоенный взгляд Хосе на своего товарища, она попыталась обнадеживающе улыбнуться.

— Пойду наверх, посмотрю, не надо ли помочь им накрыть на стол, — неубедительно соврала она.

— Тетя, я хочу, чтоб ты… — начала Рэйвен, и ее маленькая ручка уцепилась за Беллу. Жена Эмбри, Нина, вскочила со своего места, где она кормила полуторагодовалого сына — всякий раз, когда он пробегал мимо. Очевидно, она разобралась в подтексте. — Рэй-Рэй, — позвала она, — помоги мне накормить Питти.

Это было искушение, перед которым все беспокойство, вызванное уходом «любимой тети», мгновенно померкло. Бросив взгляд на Беллу, Рэйвен встала с колен и потянулась за детской ложкой. Белла благодарно улыбнулась Нине, и та подмигнула в ответ, помогая девочке зачерпнуть картофельное пюре и поднести его ко рту малыша, который нетерпеливо хлопал в ладоши. Попрощавшись, Белла поднялась по лестнице.

В коридоре она глубоко вздохнула. На фоне необычайно притихшей кухни она слышала звук спортивного радио. М-да... это было неловко для всех. Она рассеянно взбила волосы и откинула их на плечи — теперь это стало ее привычкой, несмотря на то, что она была одета в рубашку с воротником-стойкой, которая, как и раньше, призвана была скрыть шрам. Ей действительно нравился этот наряд — выцветшие джинсы, мягкие ботинки и полупрозрачная белая рубашка-бохо поверх небесно-голубой майки — он оказался удобным, но женственным, и льстил ее невыдающейся фигуре. Джон называл это «нарядом Хейт-Эшбери»⁽²⁾.

Белле же просто нравилось, что ей в нем удобно. А сейчас пригодился бы весь комфорт, который она могла получить. Вытирая потные ладони о джинсы, она попыталась сделать свою походку уверенной и непринужденной, пока шла к кухне. Ей показалось, что стало еще тише — Белла была почти уверена, что даже ее человеческие уши могли бы услышать падение булавки, когда она вошла через дверь на кухню. Даже радио, казалось, притихло.

Одетый в ту самую черную футболку, при взгляде на которую ей хотелось сорвать ее с него зубами, Джейкоб сидел, мрачный и безмолвный, во главе стола, и его глаза чересчур внимательно смотрели на блюдо, которое только что принесли. Эмили нервно взглянула через плечо — они с Талией наполняли сервировочные тарелки курицей. Все остальные, кроме Квила, который как раз ставил на стол блюдо со стручковой фасолью, сидели на своих местах, как восковые фигуры, делая ситуацию еще более неловкой.

Это было хуже, чем ужин с Калленами. Ладно, не совсем. Нет, даже близко не похоже. Она провела почти два года с кланом вампиров, так что видела разницу.

— Боже, неужели курица настолько плоха? — пробормотала она себе под нос. Конечно же, волчий слух мог расслышать каждое слово, как если бы она кричала, и за столом раздалось несколько смешков.

— Курица потрясающая, — сказал Сет.

Бросив взгляд на Эмили, которая раскладывала последние куски на сервировочное блюдо, она повернулась к нему, прищурившись:

— А тебе это откуда известно? — и вопросительно изогнула бровь.

Он одарил ее преувеличенно широкой комической улыбкой в стиле «Уоллеса и Громита»⁽³⁾, которая продемонстрировала белоснежные зубы.

— Потому что все, что ты готовишь — это бомба, сестренка, — льстиво протянул он.

Сверкнув на него взглядом, она подошла к стойке — узел в горле у людей позади нее, казалось, ослаб, и языки, наконец, развязались. За столом начался разговор неуверенным шепотом. Она остановилась рядом с Эмили.

— Тебе нужна помощь?

— Это последнее, — тепло улыбнулась та, потянувшись, чтобы выключить радио. — Ты можешь взять салат.

Белла протянула руки, которые дрожали, как листья на ветру — это было так странно; она чувствовала себя настолько оторванной от своего тела, что не осознавала, насколько стресс сказывается на ее нервной системе. Эмили поймала ее пальцы и положила лопатку. Она повернулась к Белле и держала ее руку между своими ладонями, нежно растирая ее. Пальцы Беллы оказались ледяными. Эмили, озабоченно глядя ей в глаза, молча растерла одну руку и взялась за другую. Белла глубоко вдохнула через нос и выдохнула, медленно высвобождаясь. Она слабо улыбнулась Эмили и взяла салат.

В этом был смысл: несмотря на то, что у нее в ее голове выстроился план, сердце все еще тонуло в море боли. У Беллы возникло ощущение, будто ее растянули, как ириску; но это все же лучше, чем быть разорванной на кучу маленьких кусочков, как в последние пару месяцев.

Она не сводила глаз со стола, поднося салат к середине и ставя его в центр. Быстро отвернувшись, она направилась к холодильнику, а Эмили и Талия принесли курицу.

Из-за стола среди всеобщего бормотания снова послышалось несколько шуток про бекон. Белла открыла холодильник и схватила янтарную бутылку пива, решив, что сегодня она может и гульнуть. Она позволила дверце закрыться, и ее глаза метнулись туда, где Джейкоб накладывал себе очередную порцию закусок. Ее тело было невероятным образом осведомлено о том, где он находился. Она чувствовала, как само его присутствие взывало к каждой ее клеточке, заставляя автоматически поворачиваться в его сторону. Даже что-то невинное и случайное — например, то, как он передавал тарелку Эмбри, и при этом мышцы его руки напрягались — заставляло ее сердце биться еще сильнее, и кровь приливала к низу живота.

Белла полагала, что ее влечение стало совершенно нездоровым. Если так будет продолжаться, то ей придется срочно что-то придумать. Однако она должна была отпустить его, чтобы снова обнять — а ей действительно нужно было обнять его. Но требовалось сделать это правильно. Тихо вздохнув, она повернулась, опять распахнула дверь и взяла еще одно пиво из упаковки, которая по воскресеньям занимала всю верхнюю полку в холодильнике Эмили. С двумя бутылками, свисающими между костяшками пальцев, она прошла через кухню.

Когда она подошла к его концу стола, спина Джейкоба немного напряглась.

— Как курица, Эмбри? — спросила она, кладя руку ему на плечо и, нарочито небрежно протягивая пиво Джейкобу.

— М-м-м, великолепно, — кивнул он с полным ртом, и его взгляд тревожно метнулся к сводному брату и Альфе. Белла покосилась и увидела, как Джейкоб, игнорируя ее, засовывает что-то себе в рот.

— Вот, — торопливо пробормотала она, подавая ему бутылку. Джейкоб оторвался от своей тарелки, его глаза черными алмазами метнулись к ней, словно беря ее на прицел.

— Плата за газировку, — прошептала она, чувствуя прилив тепла к щекам. Он скривил рот в ухмылке, прожевал и медленно откинулся на спинку стула, схватив с коленей салфетку и небрежно вытирая ею губы. Некоторое время он, ухмыляясь, наблюдал за ней непроницаемыми глазами. Белла раздраженно вздернула бровь, чтобы прикрыть свою нервозность.

Хмыкнув от удовольствия, или охренев от подобной наглости, он протянул большую руку… и забрал оба пива. Правда, он дал ей две газировки, но...

— Эй! — Белла цокнула языком, возбужденная странным потоком тепла между ними.

Джейкоб проигнорировал ее — другой рукой он потянулся и откупорил бутылку большим пальцем, хотя крышка была откручивающейся.

— Одна из них…

Он протянул ей бутылку и небрежно поймал крышку в кулак, не дав ей упасть на пол.

Удерживая взгляд Беллы, он, не глядя, открыл вторую и снова поймал крышку в ладонь. Подняв пиво, он чокнулся горлышком о ее бутылку. Дожевав, Джейкоб проглотил, а затем поднес пиво к губам, наблюдая за ней, в то время как ее разум застрял на нейтралке.

Наконец она раздраженно выдохнула.

— Придурок, — фыркнула она и, не подумав, ударила его по руке. — Ой! — Белла раздраженно вскрикнула, потирая ладонь. Это было похоже на удар о кирпичную стену.

Джейкоб, очевидно, ничего не почувствовал, но его ухмылка растеклась, как черная патока; он откинулся на спинку стула и сделал еще один большой глоток. С досадой поморщившись, она развернулась на пятках, спиной ощущая его взгляд — и втянула реанимирующий глоток пива, пытаясь запить комок в горле. Она чувствовала себя потерянной, застрявшей где-то между прошлым и, сука, болезненным настоящим, с одной единственной целью — выжить и принимать каждую секунду такой, какая она есть.

Белла полагала, что было это правильно. Но неудобно.

Когда пыль немного осела, и она, наконец, смогла что-то разглядеть, то внезапно заметила, насколько сильно присутствующие на кухне заинтересованы их взаимодействием. Волки всегда страдали излишним любопытством, но тут было кое-что другое. Позы всех сидящих за столом казались более расслабленными, а в их взглядах исподтишка и молчаливом жевании чувствовалось некоторое облегчение.

В этом был смысл: поскольку она являлась его отмеченной парой, их отношения оказывали глубокое влияние на стаю. Они не только беспокоились о ней как друзья, но и пытались понять, насколько могут проявлять свою лояльность к ней, и как она относится к их своенравному Альфе. Она невольно дала им именно то, что было нужно.

И в этот момент Белла почувствовала себя важной. В ее силах было разделить стаю пополам или удерживать их вместе во время штормов Джейкоба. Эта цель — их потребности — и тот факт, что она может их удовлетворить, придавала ей новое чувство силы и энергии. Поставив бутылку на стол, она перелезла через скамейку и села между Сетом и Эмили, которые почти одновременно толкнули ее локтями. Белла слегка усмехнулась, принимая предложенную миску с горохом и грибами.

Фу-у-у… горох. Но она все равно взяла. Она не знала, кто это принес, но — поскольку все они принимали ее мнение близко к сердцу (она понятия не имела, когда это началось) — Белла не хотела их обижать. Ужин постепенно вернулся в обычное русло. Стало немного тихо — потому что все самые длинные языки оказались настолько увлечены едой, что им едва хватало времени дышать — но было все равно комфортно. Белла наполнила свою тарелку блюдами, которые заботливо переправляли ей через стол, а ее мысли вертелись вокруг одного вопроса: как она собиралась выживать в течение этой недели?

Она одновременно надеялась, что волк не придет сегодня вечером, и отчаянно желала, чтобы он пришел (конечно же!), но интуиция подсказывала ей, что вряд ли он появится. Поскольку теперь ночами ей придется только спать (при условии, что она сможет уснуть без него), ей нужно было чем-то занять прорву времени днем. Может, она, наконец, доберется до Сиэтла — нужно было забрать новый ноутбук для гаража и навестить Анжелу, которая перебралась туда в июне в связи с работой.

Громкий хлопок заставил ее оторваться от картофельного пюре. Рэйчел смотрела на Пола убийственным взглядом.

— Что? — рассмеялась Белла, откусив кусок.

— Ты не захочешь знать, — фыркнула Рэйч, взяв вилку и угрожающе погрозив ею мужу. Ухмыляясь, Белла проглотила кусок, а затем потянулась за пивом, выдергивая себя из стремительного водоворота своей собственной эгоистичной драмы.

— Так вы, ребята, узнали, что будет мальчик?

В пятницу днем они сделали УЗИ.

— Ага, — Рэйчел вонзила вилку в кусок курицы и закатила глаза. — Он не особо стеснялся. Широко раздвинул ноги на камеру и вывалил свои причиндалы.

— Вылитый отец! — усмехнулся Квил. Пол поднял глаза с говноедской ухмылкой.

— В остальном все в порядке? — спросила Белла, и Рэйчел, нахмурившись, кивнула. Это, определенно, был наводящий вопрос. Белла поставила пиво, и, состроив озабоченную гримасу, серьезно уточнила:

— А доктора не беспокоит то, как Пол набирает вес?

— Бля! — Пол подавился пивом.

— Йессс! — прошипела Рэйчел, вскакивая и «давая ей пять». Ее живот немного мешал, так что Белла тоже привстала, они хлопнули в ладони, и весь стол разразился смехом. Пол покраснел и поспешно отхлебнул пива.

— Вот дерьмо, — вздохнула Белла, плюхаясь обратно и приподнимая подол блузки. Он попал в соус.

— Карма — такая сука, правда? — усмехнулся Пол.

Он и понятия не имел. Белла причмокнула губами и встала, перешагивая через скамейку, чтобы застирать пятно; теперь Пол снова стал главной мишенью всех шуток. Белла знала, что ему втайне нравится такое внимание.

На улице опять лил дождь и, барабаня о жестяную крышу заднего крыльца, плакал над посеревшим угрюмым двором. Такая погода была более привычной для Вашингтона. Намочив полотенце и промокая им рубашку, она лениво размышляла, было ли это необычное лето связано с глобальным потеплением или просто случайной причудой погоды.

В свои годы она должна была привыкнуть, что нельзя носить ничего белого в пределах ста футов от еды. Внезапно внимание Беллы привлекло движение на улице, и она посмотрела в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как братья, одетые только в обрезанные шорты, выбегают из леса и ежатся под дождем. Услышав затихающий смех, она оглянулась через плечо и увидела, что все волки повернулись к двери — и женская половина последовала их примеру.

Ее взгляд автоматически переместился к единственной паре глаз, не прикованной к заднему крыльцу — Джейкоб невозмутимо ел. По-видимому, не о чем было беспокоиться.

Она поспешно подошла к экрану и толкнула его, впуская двоих мужчин, неловко переминающихся босыми грязными ногами.

— Он — Неби, — сказала она первому близнецу, который смахивал воду со лба. Даже если бы она не заметила серьезности, омрачавшей их лица, Белла определенно могла судить о ней по тому, что он даже не использовал свою обычную глупую шутку.

— Все в порядке? — осторожно спросила она, придерживая дверь. Каждый из братьев прошел мимо, по пути рассеянно поцеловав ее в линию волос.

— Ага, — вздохнул Илан. — Мы просто возьмем тарелку для Джедая.

— И для себя, — добавил Неби, бросив голодный взгляд на изобилие еды на столе. Белла нахмурилась и посмотрела на плачущий лес. Она ничего не увидела.

— Ему нужно прийти и самому взять себе поесть, — нахмурилась она, закрывая экран и повернувшись к братьям, хватавшим пластиковые тарелки. Взгляд Илана метнулся к столу и Альфе, а потом вернулся к Белле.

— Ему трудно, — он наморщил нос. — Может, на следующей неделе.

От того ли, что он был мокрым, или из-за боли в его глазах, но у Беллы перехватило дыхание. Воспоминание о том дне возле дома Джейкоба пронзило ее сердце.

«Я уже не достаточно хорош, чтобы быть тебе другом или кем-то еще. Теперь я не тот, кем был прежде».

— Иди и приведи его, — прошипела она. Илан и Неби резко моргнули. Не обращая внимания на гробовую тишину за столом, Белла решительно подняла подбородок. — Приведи его, — повторила она уже громче.

Ни слова не говоря — и не взглянув в сторону стола — близнецы, проскользнули мимо нее и вышли за дверь. Белла последовала за ними и, остановившись в дверном проеме, взглянула через плечо. Джейкоб продолжал смотреть в тарелку, но его медленное, преувеличенно тщательное жевание было угрожающим. Он схватил свое пиво и откинулся на спинку стула, делая глоток. Его глаза на мгновение полыхнули, как глубоко вонзившиеся ножи.

Белле было все равно. Она повернулась и открыла экран, глядя сквозь дождливый вечер. Через несколько минут близнецы снова вышли из леса, а между ними стоял мужчина пониже... нет, мальчишка... нет, все-таки мужчина. У него были явные признаки и того, и другого — точно так же, как у Джейкоба после обращения.

Понурив голову и потерянно обхватив себя руками, он шел за братьями. Неестественная масса только начинала изменять его тело, которое все еще было немного подростковым, с длинными и неуклюжими конечностями. Мальчишка все еще развивался в своем новом теле, словно щенок с вертлявым хвостом и большими лапами. Внешне он был похож на восемнадцатилетнего, но никак не на того, кому исполнилось четырнадцать в июне.

Братья встретились с ней взглядами, поднимаясь по ступеням, но мальчишка позади них ступил на первую и пошатнулся. Илан схватил его за руку и помог подняться по лестнице. Опустив подбородок и ссутулившись, парнишка тяжело дышал. Войдя в дом и придерживая дверь открытой, Белла сжала губы, ее сердце колотилось. Она знала, что каждый из них прошел через это, но было что-то в его одинокой позе и опустошенности, что сильно напоминало ей Джейкоба в тот день под дождем. Ее глаза начали гореть.

Как она не заметила этого тогда? Она была очень зла и напугана тем, что он «порвал» с ней, и поэтому не видела его боли. Что ж, теперь она не была слепой.

— Привет, Джедидайя, — мягко поприветствовала она мальчишку.

Неби придерживал дверь, а Илан оттеснил ее ладонью… как будто парнишка был опасен. Мальчик стоял в дверном проеме, ручейки дождя стекали с его лица и волос, которые выглядели так, как будто их подстригли газонокосилкой. Он отважился поднять темный, сочащийся болью взгляд из-под длинных ресниц.

— Эй, все в порядке, — успокоила она, рассеянно отталкивая Илана и полностью сосредотачиваясь на боли мальчика.

— Я — Белла, — она улыбнулась, наклонив голову, словно пыталась разглядеть его из-под опущенного подбородка, и подходя ближе. Он вымахал уже выше метра восьмидесяти.

Она сделала еще один шаг, и резкий скрип дерева позади нее заставил Джедидайю вздрогнуть, как будто он воткнул палец в розетку. Белла застыла, глядя через плечо — туда, где стоял Джейкоб. Его твердый взгляд остановился на ее окаменевшем лице, он вытер рот салфеткой и бросил ее на стол. Она прищурилась, предупреждая его, и снова повернулась к мальчишке, внимание которого теперь было сосредоточено на другом конце комнаты.

— Ты голоден? — тихо спросила она, заметив, как отпрянули близнецы. Джейкоб, видимо, был на грани. Глаза Джедидайи снова обратились к ней, и он моргнул, а его ноздри расширились. — Голоден? — повторила Белла, приподняв бровь. Его ноздри задрожали, и он коротко кивнул. — Пойдем, — она протянула руку.

— Белла, — тихое предупреждающее рычание Джейкоба прозвучало где-то позади нее. Она его проигнорировала, и, как ни странно, мальчик тоже. Большие оленьи глаза смотрели на нее, как будто она ждала его на берегу, а он пробыл в море целый год. Медленно, словно под гипнозом, он взял ее за руку, и она осторожно перевела его через порог.

А затем все произошло очень быстро.

Белла попыталась сделать шаг назад, но он отрешенно прижал ее к себе и с глухим стуком рухнул на колени. Длинные руки обернулись вокруг нее, и он, задыхаясь, уткнулся лицом в ее грудь. Удивленная этим, Белла на мгновение в замешательстве взмахнула руками. И тут комнату разорвало гортанное рычание. Она инстинктивно обняла мальчика за плечи, защищая его, и оглянулась, ожидая, что ей в затылок смотрят ярко-желтые глаза. Однако взгляд Джейкоба сверкал черным углем, и он глядел на мальчишку, приближаясь к ним и дрожа от напряжения с каждым шагом.

— Не смей, Джейкоб Блэк, — прошипела она резко и тихо, и ее слова разрезали его рычание, словно лезвие бритвы. Джейкоб застыл на расстоянии вытянутой руки, пристально глядя на мальчика, прижимающегося лицом к ее груди. Как ни странно, Джедидайя, похоже, не заметил разыгравшейся из-за него драмы.

— Ты хорошо пахнешь, — всхлипнул он, уткнувшись лицом в ее грудь и судорожно вздыхая, в то время как мелкая дрожь сотрясала его тело, словно оно было на грани разрушения.

Закусив губу в попытке сдержать мгновенно набежавшие слезы, Белла скользнула рукой, чтобы погладить его влажные волосы и прижать голову к себе.

— Ш-ш-ш, — успокоила она его бархатным тоном. — Все в порядке, милый.

Он сжал ее еще крепче, и она ахнула от того, что он своей непреднамеренной силой выдавил воздух из ее легких.

— Осторожней! — глубокий голос властно пронзил комнату, заставив его резко оторвать голову от груди Беллы и мгновенно расслабить руки.

Белла даже не взглянула на Джейкоба, наблюдая, как испуганные глаза парнишки расширились от всего, что он видел на лице своего Альфы. Он начал было отступать, но Белла удержала его, убирая его челку со лба.

— Ты голоден? — прошептала она. Его взгляд вернулся к ней, и он моргнул, смущенный и потерянный. Она попыталась избавиться от печали в улыбке. — Пойдем, — она указала подбородком в сторону стола. Взглянув на нее, он поднялся с той непреднамеренной грацией, которой все они обладали. Джейкоб пристально наблюдал за ней, и она, повернувшись, многозначительно встретилась с ним взглядом. Она удивленно вздрогнула, увидев Сэма, напряженно и мрачно нарисовавшегося с другой стороны. Белла поняла со всей определенностью, что они не доверяли себе, особенно после того, что случилось с Эмили.

Но этому мальчику нужно было побыть в человеческой коже. Со своей стаей.

Однако все они слишком волновались за свои пары. Удерживая взгляд Сэма, она проговорила:

— Эмили, Талли, Рэйч… Вы не против пойти посмотреть, как дела у детей?

Сэм осторожно опустил подбородок. В знак согласия или признательности?

Это могло быть и то, и другое. Взгляд Беллы впервые скользнул к столу — женщины послушно встали и взяли свои тарелки, Эмили послала ей легкую ободряющую улыбку. Глаза каждого волка были устремлены к этой сцене, в них ясно читался коктейль Молотова из эмоций: беспокойство, тоска, трепет, печаль... В каждом из мужчин все еще оставалось что-то, требовавшее исцеления.

— Берите тарелки, ребята, сядьте и поешьте, — сказала Белла Джедаю и братьям.

Илан положил руку на плечо Джедая и подвел его к стойке. Джейкоб резко повернулся и зашагал через комнату — к противоположному концу стола. Дождавшись, пока Эмили и Талия возьмут еду, он грубо взял тарелку Беллы и пиво и понес их обратно к другому концу.

— Пол, выйди на час, — тихо приказал Джейкоб, ставя тарелку Беллы на пустое место Джареда справа от него. Резко кивнув, Пол перешагнул через скамейку и снял рубашку, выходя через заднюю дверь. Белла медленно направилась к своему новому месту, удивленная подобным поворотом. Он, вероятно, подумал, что она захочет сесть рядом с Джедидайей. Возможно, он был прав.

— Садись сюда, — позвала она, и мальчик повернулся со своей тарелкой и опустил глаза. Джейкоб сел на свой стул, она осторожно избегала его взгляда, наблюдая, как Джедидайя огибает стол, направляясь к месту между Беллой и Квилом, который поспешил вниз вместе с остальными. Она подождала, пока парнишка усядется, прежде чем опуститься на скамейку рядом с ним.

Снаружи хлестал дождь, барабаня по гофрированной крыше, словно по стиральной доске, и подчеркивая, насколько мертвой была тишина. Белла потянулась и взяла миску с картофельным пюре, передав ее Джедидайе. Он трясущимися руками положил его себе на тарелку. Это немного напомнило ей о тех четырех лихорадочных днях — слава Богу, всего четыре кошмарных дня, а не несколько недель. Братья заняли места Эмили и Беллы и затихли, бросая настороженные взгляды в торец стола. Джейкоб откинулся на стуле и пил вторую бутылку пива. Она словно ощущала ток от его близости — даже то, что он находился на периферии ее зрения, мягко говоря, отвлекало. Белла взглянула на него, взяв ложку, и обнаружила, что он открыто смотрит на нее, поднося бутылку к губам. Раздув ноздри, она переключила свое внимание на остатки еды. Джедидайя ел так, будто никогда в жизни не видел пищи.

Он умял полную тарелку, а потом взял блюда, которые ему молча подавали, и наполнил еще одну. И еще одну. Несколько невнятных разговоров шепотом все еще продолжались на другом конце стола — близнецы ушли, подошел Брейди, чтобы взять еще еды, и уселся рядом с Коллином, но, по большей части, стая ела в странном и неприятном молчании. У Беллы действительно не было сил заполнять тишину пустой болтовней. Вся ее энергия уходила на то, чтобы переносить страдание, исходившее с одной стороны, и избегать пристального взгляда с другой. Ей бы хотелось, чтобы ее тело не реагировало на Джейкоба так, как оно реагировало. Вся левая половина ее туловища была будто исколота булавками — каждая клеточка болезненно стремилась быть ближе к человеку, балансирующему на задних ножках своего стула. Если подумать, это ощущение оказалось не новым. Поскольку Джейкоб был моложе нее, потребовалось некоторое время, чтобы признать его привлекательность, и она вспомнила, как это поразило ее — буквально в одну секунду. Тогда, на мотоцикле, она посмотрела на него и, наконец, увидела таким, каким он был: красивым. Если бы только Эдвард не вернулся... Если бы только она видела то, что видит сейчас... Она могла бы быть рядом с ним, когда он страдал так же, как мальчишка около нее. Прижав к себе одну руку, Джедидайя дрожал, второй рукой механически сгребая еду в рот, как будто умирал от голода. Ученый, вероятно, смог бы оценить, сколько пропитания необходимо человеку для обращения.

— Как ты себя чувствуешь, Джедидайя? — повернулась она к мальчику. Он кивнул, смущенно глядя в тарелку.

— Мои друзья называют меня Джедаем, — прошептал он.

— Это не те дроиды, которых вы ищете, — шутливо протянула Белла, стараясь вызвать улыбку своим немного экстраординарным грубоватым юмором. — Бьюсь об заклад, ты никогда не слышал этой шутки.

С его губ сорвался короткий смешок. Белла улыбнулась.

— Тебе нравится быть волком?

Он прищурился, протянул руку, схватил стакан с молоком и отпил глоток.

— Все вокруг такое громкое и воняет, — выдохнул он, ставя чашку. Он рискнул слегка улыбнуться. — Но ты хорошо пахнешь.

Белла ухмыльнулась.

— Это мой шампунь, — подмигнула она. Его улыбка стала немного шире, а глаза задумчиво ощупали ее лицо.

— Ты тоже волк?

Белла подняла брови и засмеялась, качая головой.

— Ты пахнешь, как одна из нас, — заметил он.

— Жаль, что я не волк, — пробормотала она. — Мне бы не помешало немного прибавить в росте.

Его губы расплылись в широкой мальчишеской улыбке.

— Она отмечена, — Джейкоб выплюнул эти слова, словно проклятие, заставив их обоих резко повернуться к нему — оба его кулака лежали на столе, и все четыре ножки стула стояли на полу.

— Что это значит, Джейк? — невинно спросил мальчишка — очевидно, не опасаясь его. Пока нет.

Белла повернулась к Джедаю и увидела, что весь стол тайком наблюдает, ожидая ответа. Что это значит? Поджав губы, Белла тяжело вздохнула. Она много думала об этом вчера вечером и сегодня утром.

— Это значит, что я его прикрываю, — сказала она ему тихо и ясно. — В любое время, когда он будет в этом нуждаться, до конца моей жизни.

Джедай моргнул и взял вилку.

— До конца ЕГО жизни. Она умрет вместе с ним, — резко добавил Джейкоб ледяным тоном.

Джедай поднял взгляд от своей тарелки, широко раскрыв глаза.

— Чья ты пара? — спросил он, отстраненно кладя в рот кусок курицы.

— Моя, — буквально прорычал Джейкоб. Белла небрежно повернула голову через плечо.

«Я с придурком»⁽⁴⁾, — саркастически промелькнуло у нее в голове, и она подавила улыбку.

— Джейка? — задыхаясь, спросил он, опуская вилку и переводя взгляд между ними.

— М-м-м, — она потянулась за пивом. Наблюдая за ней, Джедай обрабатывал эту информацию с непосредственностью ребенка, пока жевал кусок курицы. Белла сделала большой глоток пива, переводя взгляд туда, где остальная стая деловито пыталась притвориться, будто они не смотрят. Она не понимала, почему они так беспокоились. Вздохнув, она поставила бутылку обратно.

— У тебя есть дети? — спросил Джедай, протыкая еще один кусок мяса и блаженно не обращая внимания на напряжение, как это свойственно детям его возраста. Белла проглотила пиво, как комок в горле, и закашлялась.

— Нет, — выдохнула она. — Мы не такая пара.

Джедай понимающе кивнул, продолжая жевать.

— Вы как Квив и Квэв? — проговорил он с полным ртом.

Лучшие друзья? Определенно, нет… больше нет.

Она чувствовала, как все в комнате затаили дыхание, ожидая ее ответа.

Ответ нужно было услышать всем, в том числе и ей самой. И Джейкобу.

— Нет…- она поджала губы. — Мы, скорее, товарищи по стае.

Кажется, пришло время для десерта. Она слышала, как дети шумят внизу, укладываясь спать, и не знала, удастся ли держать себя в руках, чтобы ответить еще на какие-то вопросы — каждый из них давал ей возможность публично установить границы, но в то же время разговор бередил ее обнаженное сердце. Она уже собиралась встать, как вдруг из груди мальчика раздался низкий стон. Вилка Джедидайи со звоном упала на стол, и он сгорбился над своей тарелкой.

Встревоженный взгляд Беллы автоматически метнулся к Джейкобу. Тот допил пиво, опуская бутылку на колено, беззаботно проглотил и неторопливо ответил на вопрос в ее глазах.

— Все в порядке.

Ее взгляд скользнул к Эмбри, наблюдавшему за ней из-за своих шелковистых волос. Он подарил ей кашемировую улыбку.

— Чем они моложе, тем больше скачков роста.

— Он борется с волком, — возразил Джейкоб, фыркая с холодной едкой усмешкой. Белла повернулась и снова встретилась с ним глазами.

— Так же, как и ты? — тихо обвинила она. Взгляд Джейкоба застыл, прикованный к ней, затем он сделал еще один большой глоток пива. — Помоги ему, — проговорила она.

Утерев рот рукой, он снова позволил бутылке упасть ему на колено, и его непроницаемые глаза холодно посмотрели на ее безмолвную мольбу. С резким стуком он опустил стул и быстро поставил пиво. Джейкоб оттолкнулся от стола, плавно выпрямляясь во весь рост и глядя на нее глазами, которые, казалось, слегка потускнели от усталости. Белла нахмурила брови, вглядываясь в его лицо.

— Джедидайя, — тихо бросил он, дернув подбородком, оторвал взгляд от нее и развернулся на пятках. С тихим ворчанием мальчишка вскочил со скамейки. Джейкоб снял свою черную футболку с широкой спины, на которой перекатывались идеальные мускулы, и небрежно бросил ее на пол — детеныш спешил за ним. Когда мальчик догнал его, Джейкоб протянул руку и положил ладонь ему на плечо, выводя его за дверь перед собой. В его прикосновении была нечаянная нежность, и сердце Беллы сжалось. Она всегда любила руки Джейкоба: сильные, щедрые, нежные — они никогда не лгали.

Экран с грохотом захлопнулся за ними, и Белла ощутила себя марионеткой, у которой перерезали веревки; ее голова склонилась над тарелкой. Она чувствовала себя разбитой. Потерянной. Опустошенной. Она просто хотела домой. Вдохнув через нос, она с трудом подняла голову… и заметила, как все отводят от нее взгляды. Она не могла сбежать прямо сейчас — стая нуждалась в ней.

Так сложно отдавать, когда ты опустошен. И это было именно то, что делал Джейкоб в последние восемь лет. Ради своей стаи. Ради волка. Ради нее.

Осознание ударило ее, как тяжелый грузовик — и в этот краткий миг она простила себя. Она простила его. Черт подери, они оба старались, как могли. Она устало закрыла глаза.

Белла получила ответ на свои вопросы: она, наконец, поняла, что это был за звук — то, что разбилось, наконец, встало на место с холодным звоном непререкаемых истин, сложившихся воедино, и щелчком, сковавшим надежду. Другими словами, с принятием.

С трудом вздохнув, Белла открыла глаза и выпрямилась, принимая на себя тяжесть взглядов и потребностей всех в этой комнате. Она посмотрела на них, изучая их встревоженные лица, и улыбнулась, обнажив зубы, словно зерна в кукурузном початке; внизу кричали дети, жизнь продолжалась.

— Парни, вы готовы к десерту?

---

1) Песенка «Исследовательницы Доры» — ссылка на детскую развлекательно-познавательную передачу и конкретно на эту песенку: https://www.youtube.com/watch?v=DPBvMsT3prg

Вернуться к тексту

2) Хейт-Эшбери — улица в Сан-Франциско, популярный хипстерский район города.

Вернуться к тексту

3) «Уоллес и Громит» — персонажи в серии из нескольких короткометражных и нескольких полнометражных мультфильмов, созданных Ником Парком на студии Aardman Animations. Персонажи слеплены из пластилина на проволочной основе и сняты методом покадровой анимации.

Вернуться к тексту

4) «Я с придурком» — Белла вспоминает известный слоган «I am with stupide», который часто помещают на футболки. Также есть сериал BBC с таким названием. Одна из серий второго сезона «Губки Боба» носит такое же название.

Вернуться к тексту

Переводчик: Al-manama

Редактор: GiaMia

От автора:

Песня к этой главе Coldplay — Amsterdam. Старая песня, про которую все забыли, но в ней есть мощный текст:

Эй, моя звезда гаснет

И я не вижу шансов на освобождение

Я знаю, что мертв на поверхности,

Но изнутри я кричу…

---

— Что будешь заказывать, милочка? — Мадж тепло улыбнулась и чмокнула жвачкой.

— Пока только диетическую колу, — ответила Белла. — Встречаюсь с папой за обедом.

— Кей, — она убрала блокнот в карман фартука. — Я принесу его обычный кофе.

— Спасибо, — улыбнулась Белла, опираясь локтями на столик. Женщина дерзко подмигнула и повернулась на каблуках.

— Ноли! — крикнула она с громкостью в сто децибел через комнату. — Диетколу и один Джо⁽¹⁾ на этот столик!

Она перешла к группе студентов, которые сидели в соседней кабинке, готовясь к пятничному вечеру. Поскольку закусочная находилась прямо через дорогу от полицейского участка, Белла знала Мадж еще со школьных времен, и та ничуть не изменилась. У нее была такая же плохо прокрашенная и криво уложенная прическа-улей в стиле B-52⁽²⁾, вишнево-красная помада, добрые морщинки и голос, слышный на весь город.

Белла улыбнулась, ее взгляд упал на пластиковый стол, с которого уже практически полностью стерлась искусственная текстура древесины; она сидела в угловой кабинке. По вечерам пятницы закусочная всегда был битком набита посетителями — от голубых воротничков до молодых людей, готовящихся к еще одной незабываемой ночи в маленьком городке. Громкий гул разговоров вокруг нее перемежался смехом, старый музыкальный автомат напевал звенящие олдскульные мелодии кантри, раздавался звон керамики и стали.

Ее взгляд упал на завернутую в салфетку вилку, и она поморщилась. После посудомоечной машины к зубьям присохло что-то твердое. Она вытащила прибор из бумажных ножен и отложила вилку на конец стола; руки у нее тряслись, как у какого-нибудь наркомана. Невесело усмехнувшись над собой, она обняла себя и склонилась к столу, пытаясь остановить дрожь.

Воин Духа Джейкоба выполнил ее желание и не возвращался. Это было одновременно и благословением, и проклятием. После пяти ночей ворочаний и пяти маниакально загруженных дней она чувствовала, как с каждым часом становится все трудней.

Тьфу.

Белла ненавидела себя за это. Было гораздо хуже, чем Джейк-жажда на прошлой неделе, и она задавалась вопросом, связано ли это с тем, что они проводили вместе так мало времени, или с тем, что она полностью отказалась от секса с ним. Как бы то ни было… ее тело скучало по Джейкобу.

А остальная ее часть? Не так уж сильно.

Нет, не совсем правда.

Ладно, это была откровенная ложь.

Тот день в гараже, когда она потягивала колу, глядя в свой ноутбук и читая все подряд, пока подавала ему инструменты, был одним из лучших за последние восемь лет ее жизни. Учитывая его краткие односложные ответы и скупые взгляды, это казалось довольно жалким. И все же, даже если те укрепления, которые они выстроили вокруг своих сердец, не разрушились в те дни окончательно, ей все равно казалось, будто они общаются друг с другом сквозь эти стены. Ей нравилось проводить время с ним.

Но у нее просто не хватило сил поехать в гараж на этой неделе и притвориться, будто ей все равно.

Потому что она достаточно притворялась. И довольно долго.

Леа решила бы, что у Беллы поехала кукуха, но она же не видела его взгляда на луппере в воскресенье. Всего лишь краткий проблеск, исчезнувший быстро, как зеленая вспышка на закате… но он навсегда отпечатался в ее сердце. Это был взгляд на сгоревший дотла дом детства. Как воспоминание о тяжелой травме. Как последний взгляд уходящего возлюбленного.

Ей стало невыносимо грустно.

Но она не могла помочь ему, пока он не признавал, что нуждался в помощи — в этом Леа была права. Так что Белла жила своей жизнью и проделала неплохую работу: продвинулась с книгой, вернула улыбку на лицо Джедая, проводила время с Ким, Эмили, Ниной, Джен и их детьми.

Она оставалась занятой, продуктивной, нужной и компетентной одновременно. Снаружи.

— Держи, дорогая, — Мадж поставила перед ней бутылку с газировкой и керамическую кружку с кофе. Над дверью звякнул колокольчик.

— Добрый вечер, Мадж.

Белла услышала голос отца и, обернувшись, обнаружила, что тот шагал через закусочную, потирая руки о брюки и робко избегая ее взгляда.

— Чарли, — улыбнулась Мадж, повернувшись и дерзко перенося свой вес на бедро. Женщина была влюблена в него много лет. — У меня сегодня по спецзаказу отличный рубленный бифштекс и картофельное пюре.

— Звучит неплохо, — кивнул он, садясь на сиденье напротив Беллы и не сводя глаз с официантки.

— А тебе как обычно, милочка? — она повернулась к Белле и лопнула пузырь из жвачки.

Белла кивнула. Она всегда заказывала вегетарианский гамбургер — обычно у него был немного залежалый привкус (потому что, она, по-видимому, была единственной, кто его заказывал), но это все же было самое полезное блюдо в меню.

Улыбнувшись и подмигнув Чарли, Мадж обернулась.

— Ноли! — заорала она, как банши, курящая по две пачки в день.

Белла вздрогнула и повернулась к отцу. Тот снял с пояса блокнот, фонарик и пистолет и положил их рядом с собой на сиденье — очевидно, пытаясь отсрочить разговор.

Они увиделись впервые со времени того катастрофического разговора после метки. Белла глубоко вздохнула, крепче обняла себя и бросилась в пучину.

— Спасибо, что встретился со мной, папа.

Ее отец кивнул и откинулся на спинку стула.

— Я в любом случае собирался позвонить тебе на выходных, — пробормотал он.

Белла сняла бумажную обертку со своей соломинки и сделала глоток газировки, пока он тянулся за сахаром.

— Прости меня, Беллз, — тихо вздохнул он, подняв глаза и впервые встречаясь с ней взглядом. — Просто у меня ощущение, что все то же самое старое дерьмо повторяется снова и снова, и я ... — он отвел глаза, покачав головой, и сыпанул в кофе белый сахар.

— Папа, я выросла, — с улыбкой ответила ему Белла. — Ты имеешь право наблюдать, как я разбиваюсь и сгораю, не чувствуя себя виноватым.

Она попыталась пошутить, но отец только нахмурился.

— Так вот что с тобой происходит?! — спросил он.

Белла покачала головой.

— Ну, не больше обычного, — фыркнула она с ухмылкой. — Вообще-то, дела идут неплохо. Я провожу много времени с Эмили Ули и другими девушками из резервации. Бесплатная няня, — усмехнулась она, делая еще глоток газировки.

Отец хмыкнул и заменил сахар маленьким серебристым кувшинчиком сливок.

— Я проделала большую работу и… не знаю. У меня никогда не было так много друзей, — она прислонилась ухом к плечу, наблюдая, как он размешивает кофе со сливками. — Я чувствую себя полезной. Как будто я им нужна. Я даже помогла этому новому мальчишке, который только что… — она не стала договаривать.

Отец взглянул на нее, и она многозначительно приподняла брови. Он кивнул и отодвинул сливки.

— Кто на этот раз?

— Его зовут Джедидайя, — ответила Белла, разглядывая свой ребристый красный пластиковый стаканчик. Она рассеянно повернула его.

— Джедай Спирс? — спросил Чарли, поднимая кофе и делая глоток.

Белла кивнула.

— Вот дерьмо, — скривился он, ставя чашку. — Этому парню и так досталось...

— Я знаю, — прошептала она со вздохом, хватая соломинку и беспокойно тыкая ею в кубики льда.

Джедай два года назад потерял мать из-за рака, а его отец не справился с горем. Теперь он числился без вести пропавшим, а Джедай жил с сестрой своей матери и ее мужем.

— Сьюзи сказала мне, что ты всем им очень сильно помогаешь. Ты даже заставила говорить о себе этих старикашек из Совета, — проговорил ее отец со смешком и кривой улыбкой.

Тут он сделал паузу — пристальный взгляд скользнул к ее лицу с серьезным выражением. Чарли поставил свой кофе.

— Еще она сказала мне, что я — тупица, потому что оттолкнул тебя.

Нежно улыбнувшись, Белла со смешком протянула ему руку. Он поймал ее и поднес к губам, прижимаясь колючим поцелуем к костяшкам пальцев.

— Прости, Беллз, — пробормотал он, кладя их переплетенные руки на стол. — Я знаю, что это было…

Вслед за неистовым звонком дверного колокольчика в кафе раздался громкий смех. Внутрь, словно ее толкнули, ввалилась девица и с пронзительным хохотом обернулась к следовавшим за ней подругам. Все они веселились так, как будто были единственными людьми в мире — с тем пренебрежительным неуважением, которое приходит с юношеским эгоизмом и алкоголем.

— Вы, народ, совсем не правы! — хихикнула девушка, оборачиваясь к публике в закусочной, с тем, чтобы должным образом объявить о своем прибытии.

Ее Королевское Высочество Лорен Мэллори.

Говоря о взрывах из прошлого — теперь она стала взрослой пародией на то, кем была в старшей школе. Белле не было известно, куда Лорен отправится после закусочной, но она, несомненно, была одновременно и слишком, и недостаточно одета. На ней была мини (скорее, микро) юбка, сетчатые чулки, сапоги высотой в милю и женственная замшевая куртка поверх топа, который обтягивал новую улучшенную грудь. Белла слышала от Анжелы, что она вернулась — по-видимому, чтобы украсить Форкс своим присутствием.

Тут последняя из трех ее подруг сделала свой парадный выход из-за ее спины, и Белла на мгновение оторопела.

Боже мой! Судя по всему, судьба решила, что теперь ее любимое хобби — иметь Беллу всеми возможными способами.

Джессика Рэббит (также известная, как Трикси) впорхнула в дверь, повиснув на плече одной из своих столь же распутных подруг, хихикая и прикрывая рот наманикюренными пальцами. Сегодня, по крайней мере, на ней было немного больше одежды — черное платье, словно перчатка, облегало все ее изгибы, резко заканчиваясь на верхней части бедер и оставляя пространство для бесконечных ног. Сверху красовалась кожаная куртка с серебристой фурнитурой, которая, при соответствующем контексте, выглядела бы претензией на крутость. На ней же она просто рекламировала задницу, виляющую при каждом шаге, а густые рыжие волосы покачивались ей в такт с чувственностью, достаточной для того, чтобы выглядеть весьма сексуально.

Белла ненавидела свою жизнь. Она со стоном уткнулась лбом в руки и слушала, как девицы кричат и хохочут, пробираясь через закусочную, в которой все заметно притихли.

Она услышала, как отец раздраженно фыркнул.

— Боже, можно подумать… — он остановился. — Эй, что с тобой, детка?

Белла подняла голову, уткнувшись подбородком в кулак, и недоверчиво покачала головой.

Ее отец нахмурился, открыв рот, и тут к столу подбежала Мадж. Обреченно вздохнув, Белла выпрямилась.

— Рубленный бифштекс, — объявила Мадж (без всякой на то нужды), ставя перед ним гарантированный инфаркт на тарелке.

— Вегетарианский бургер, — она подтолкнула другую тарелку поближе к Белле.

Белла пробормотала: — Спасибо, — за то, что та отвлекла ее.

— Что-нибудь еще? — спросила Мадж, глядя на Чарли.

— Нет, у нас все, — отец бросил взгляд на Беллу, а затем одарил официантку доброй улыбкой, от которой его усы приподнялись.

Легонько похлопав Чарли по плечу, Мадж повернулась и бросилась к столику хохочущих девиц, сидевших у дальней стены.

Но, к несчастью, когда Лорен взглянула на приближающуюся официантку, она заметила Беллу на другом конце зала. Ее глаза на мгновение расширились, а накрашенные губы скривились в ехидной ухмылке. Она облокотилась на стол, и девицы сблизили головы, как футбольная команда перед игрой.

— Что будете, девчонки? — требовательно произнесла Мадж, останавливаясь и нетерпеливо кладя руку на бедро.

Белла снова уткнулась в свою тарелку и взяла ломтик картошки фри, рассеянно его рассматривая.

— Ты их знаешь?

Моргнув, она подняла глаза и увидела, как отец кладет салфетку себе на колени. Он взял вилку и нож и замер в ожидании ответа.

— Да, — вздохнула Белла. — Мы с Лорен были не особо близки в старшей школе… — мрачно усмехнулась она. Невероятно, сколько времени прошло. — А рыжая — одна из подружек Джейка, — она стянула слова в саркастичный узел и язвительно откусила кусочек картошки.

Глаза ее отца бумерангом метнулись по комнате, он издал смешок отвращения, прежде чем вернуть взгляд к Белле.

— Хочешь это обсудить? — спросил он.

Так мило, жест поддержки.

Но Белла покачала головой, продолжая жевать — она не собиралась придавать Джейкобу и его выходкам больше значения, чем они уже имели. Они просто товарищи по стае, и он может жить своей жизнью, как хочет.

Чарли посмотрел ей в глаза, а затем опустил взгляд на шею — туда, где метка была надежно скрыта под фланелевым воротником. Неловко откашлявшись, он снова уткнулся в тарелку и отрезал кусок бифштекса.

— Как у вас дела? — пробормотал ее отец, обращаясь к своей еде.

Белла со вздохом посмотрела на собственный бургер. Она по очереди вытащила из него украшенные целлофаном зубочистки — сначала одну, а потом другую.

— Все сложно, — прошептала Белла. — Пока что мы просто держимся друг от друга подальше.

Отец посмотрел на нее исподлобья, поднося ко рту кусок пропитанного соусом мяса.

— А Сьюзи совсем не это говорит.

Белла с горечью посмотрела на него:

— О чем? О том, что все сложно, или что мы не мешаем друг другу?

Отец откинулся на спинку кресла и начал жевать, взглядом полицейского оценивая выражение ее лица.

— Знаешь, детка, — пробормотал он, — я понимаю — это действительно сложно. Но чего я не хочу, так это того, чтобы ты оказалась в ситуации, когда он тянет тебя за собой ко дну.

— Ну, я, в общем, пришла к такому же выводу, — невесело усмехнулась Белла. — Так что мы просто… ну… — она автоматически обвела комнату глазами — никто не обращал на них внимания, — … товарищи по стае. Он понимает ситуацию.

Ее отец тихонько кивнул, явно ожидая разъяснений.

Белла фыркнула и оперлась локтями о стол, беря половину своего бургера.

— Кажется, Билли прав, — прошептала она. — Я не думаю, что Джейк вернется.

Лицо Чарли смягчилось, он без особого успеха попытался скрыть облегчение. Он наклонился вперед и вернулся к своей еде, вилкой разминая картофельное пюре и смешивая его с соусом, пока Белла откусывала бургер.

Отец подцепил на вилку еще кусочек мяса и съел.

— Так что же тогда остается тебе, Беллз? — тихо спросил он.

Белла прожевала и ответила:

— Ну… — из ее рта чуть было не выпал кусочек булочки, но она поймала его губами. Она отложила бургер, взяла салфетку с колен и промокнула губы.

— Думаю, — она проглотила, — что просто останусь там, где я есть.

Она снова вытерла рот и выпрямилась.

— Даже если он останется таким, я не собираюсь снова его бросать.

Чарли нахмурился.

— Ты никого не бросаешь, — проворчал он. — Тебе нужно жить своей жизнью. Просто потому, что он...

— Папа, — решительно прервала его Белла. Было бы непродуктивно пытаться поговорить с ним о Джейкобе, и, в любом случае, она не для этого попросила отца о встрече. — Я живу своей жизнью, — подчеркнула она — потому что так оно и было. — И, во всем остальном, кроме конкретно этой проблемы, я счастливее, чем когда-либо и где-либо еще. Меня окружают друзья, я чувствую себя нужной, и у меня есть время для работы. Он сделал несколько попыток — думаю, в конечном итоге все будет достаточно цивилизовано…

— Ты заслуживаешь большего, чем обычная вежливость, — бросил Чарли, нарезая свой бифштекс энергичнее необходимого.

— Джейк мне ничего не должен, — тихо возразила Белла. — Это был мой выбор — вернуться. И знаешь что? Когда нет осложнений, все просто замечательно — я чувствую, что поступила правильно. Он был хорошим другом. Черт, он моя… — ее глаза метнулись к людям позади отца, и она наклонилась к нему. — Я его пара, и если я не смогу помочь ему самому, то, может быть, смогу помочь его стае.

Глаза Чарли задумчиво сузились.

— Сет говорит, что ты уже помогаешь, — пробормотал отец сквозь жевание.

Белла улыбнулась, снова откинувшись на спинку кресла и беря картошку фри.

— Но я не об этом хотела поговорить, — она приподняла бровь и ринулась в бой. — Я хочу, чтобы ты пришел завтра вечером на костер.

Чарли застыл. Конечно же, Сью Клируотер-Свон, как одна из самых высокопоставленных членов Совета, будет там завтра.

— Я собирался пропустить его, Беллз. У меня куча работы, которую... — начал он.

— Я знаю, — мягко пробормотала Белла и взяла кетчуп. — Но я считаю, что тебе следует прийти. Не только ради Сью — мне кажется, пора вам с Билли наладить ваши дерьмовые отношения.

Она брызнула кетчупом на свою тарелку и вернула бутылку в корзинку, глядя ему в лицо. Чарли с сомнением покачал головой из стороны в сторону.

— Не знаю, Беллз. Думаю, что этот мост слишком сильно…

— Папа, — вздохнув, фыркнула она. — Ты что, хочешь поступить так же, как мы с Джейком? — Белла выгнула бровь, окуная картошку фри в лужицу кетчупа. — Вы, ребята, были друзьями всю свою жизнь. Я стараюсь помириться с Джейком… ну, ты понимаешь, — фыркнула она, откусывая кусок картошки.

Она неторопливо жевала, наблюдая, как Чарли внезапно увлекся отрезанием еще одного ломтика бифштекса.

— Пора и вам, ребята, тоже попробовать. Билли был очень милым, когда я к нему приехала, — добавила Белла. — Прощающим... Пап, думаю, он скучает по тебе, но не знает, как протянуть руку.

Чарли обмакнул мясо, нанизанное на вилку, в смесь картофельного пюре и соуса.

— Да, и не только он, — пробормотал отец настолько тихо, что они могли бы притвориться, будто он этого не говорил.

Белла ухмыльнулась и снова макнула картошку в кетчуп.

— Приезжай, ради Сью и ради меня, — предложила она. — Просто посмотрим, что из этого выйдет.

Она сунула остаток картошки в рот и уселась поглубже, подтянув ноги под себя.

— Ты тоже там будешь? — он поднял глаза, хватаясь за соломинку и ища повод.

Белла кивнула и отложила нож в сторону, украдкой наблюдая за отцом оценивающим взглядом. Она лениво крутила нож по столу, словно компас.

Внезапно резкое жужжание заставило Чарли уронить вилку. Его рука потянулась к телефону, лежащему рядом на сидении, он взглянул на номер вызывающего абонента и с облегчением посмотрел на нее — спасительный звонок.

— Я должен ответить, Беллз, — сказал он, хватая пистолет и рассеянно возвращая его обратно на пояс, пока выбегал из кабинки. — Это займет всего минуту.

Белла кивнула, глядя, как он открывает телефон.

— Шеф Свон, — произнес Чарли тем скучным монотонным голосом, который всегда использовал на работе, проходя через закусочную к входной двери. Он открыл ее со звоном колокольчика и вышел наружу.

Вздохнув, Белла вернулась к своему невпечатляющему ужину, откусывая бургер. Если она правильно поняла, отец решил это сделать — она в самом деле надеялась, что они с Билли во всем разберутся. И не только ради него — Сью стало бы намного легче, если бы не пришлось разрываться надвое между ними.

— Белла Каллен! — завизжал жеманный голос. — Боже мой, как давно это было!

Глаза Беллы на секунду закрылись, и она попыталась собрать достаточно терпимости — несмотря на раздрай в собственной душе. Смастерив улыбку из папье-маше, Белла повернулась и увидела, как Лорен направляется к ней, словно стервятник к добыче.

И, разумеется, Секси-Трикси висела у нее на буксире.

Знаете что? В жопу судьбу и ее гребанное чувство юмора!

Вот дерьмо! Трикси уже была в хлам. Тем не менее, Белла могла поклясться, что та еще немного продержится на своих пристегнутых к лодыжкам высоких каблуках.

— Я — Свон, — любезно поправила Белла.

Лорен поджала губы и остановилась возле кабинки.

— О, мне всегда было интересно, получится ли у тебя что-нибудь с Эдвардом.

Просто потрясающе, как она смогла наполнить эти безобидные слова такими ядовитыми намёками. Она и в самом деле была профессиональной стервой. Не переставая улыбаться, Белла поднесла средний палец прямо к ее глазам.

Взгляд Лорен снисходительно скользнул по скромной фланелевой рубашке, рваным джинсам и кедам Беллы.

— Ты ничуть не изменилась со школы.

— Ха! — Белла бросила на нее саркастический взгляд. — Я собиралась сказать то же самое! — театрально объявила она, сжав губы и кивая головой с себя на Лорен. — Великие умы⁽³⁾...

— Спасибо! — воскликнула та, очевидно, не поняв иронии. — Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться… — прощебетала она с болезненным предвкушением в голосе. — Это — Трикси Карвелло. Трикс — это Белла Каллен.

— Свон.

Лорен одарила ее преувеличенной гримасой сочувствия.

— Извини, милая.

Белла закатила глаза и посмотрела на Трикси.

Широко распахнутые зеленые глаза рассматривали ее с нескрываемым недоверием.

— Ты — Белла? — ее визг оказался преувеличенно громким, и Белла порадовалась, что ее газировка была в пластиковом стакане, потому что стекло бы точно разбилось.

Серьезно, ну что можно ответить на этот вопрос?

Белла решила проигнорировать его.

— Приятно познакомиться, — слащаво улыбнулась она.

— Ни хрена себе! — почти выкрикнула та. — Ты — Белла Джейка?

Видимо, было трудно в это поверить.

Белла чувствовала себя так, будто заарканила поезд, несущийся на полном ходу, и в данный момент единственное, что она могла сделать — тащиться на привязи вслед за ним.

— Мы выросли вместе, если ты это имеешь в виду.

Девушка отстранилась, покачиваясь на нетвердых ногах, ее разъяренные глаза с отвращением оглядывали тело Беллы.

— Но ты... Ты же...

Ладно, теперь Белла разозлилась.

— Я — что, Трикс? — резко выплюнула она, бросая на соперницу взгляд в стиле «только попробуй, сучка»…

Глаза девушки сузились под накладными ресницами, а рубиновые губы сжались — она наклонилась, прислоняя свою пьяную задницу к краю стола. Ее сиськи размером с шары для боулинга едва не выпали и не окунулись в картофельное пюре Чарли.

— Ты — блядская шлюха, — ядовито прошипела Трикси.

Белла практически рассмеялась ей в лицо.

— Вы что, приглашаете меня присоединиться к вам, девочки? — оживленно спросила она и сморщила нос. — Черт, я обедаю с папой.

— Видимо, твой папаша — единственный парень, который согласился с тобой потусоваться, — выплюнула та, и Белла была поражена ее ядом. — Так в чем секрет? — спросила она, наклоняясь над столом, пока Лорен смотрела на них, будто сделала ставку на деньги. — У тебя что-то на него есть? Потому что ты не богата, ты не… — она скривилась, глаза метались вверх и вниз по телу Беллы. — Ты вообще никто.

Белла придвинулась настолько близко, что почувствовала запах травки и водки в ее дыхании.

— Трикси, — прошептала она и облизнула губы, чтобы продлить драматическую паузу. — Я больше, чем ты когда-либо будешь.

Откинувшись на спинку кресла, Белла увидела, как покраснело лицо девицы.

— И, — продолжила она сценическим шепотом, метнув взгляд на ее чересчур откровенное декольте, — кажется, у тебя... — она изобразила пальцем маленький кружок, — … сосок виднеется.

Девица выпрямилась и покачнулась на каблуках, бросая поспешный взгляд на грудь.

— Заставила тебя посмотреть, — победно промурлыкала Белла, поднимая глаза к потолку.

Какой толк от этой гребанной нелепой ситуации, если нельзя добавить немножечко дурацкого юмора?

— Сука! — завизжала та, составляя конкуренцию Мадж.

Теперь вся закусочная следила за происходящим, как за событием уровня Суперкубка, а Лорен, наконец, почуяла запах катастрофы.

— Трикси, — прошипела она, пытаясь оттащить подружку.

Трикси продолжала вопить через плечо, как банши:

— Ты просто гребаная шлюха из резервации!

Белла настолько крепко вцепилась в столешницу, что у нее погнулись ногти. Если она встанет, у Трикси будут неприятности — у сучки оставалось не более тридцати секунд до того, как оказаться облитой диетической колой.

— Потому что ни один нормальный парень даже не взглянет на тебя!

Вот и все. Белла встала, и в этот момент с радостным звоном распахнулась дверь.

— Кажется, у вас тут проблемы? — голос Чарли был резким и чертовски злым.

Лорен попыталась оттащить упирающуюся девицу обратно к их столику.

— Просто слишком много выпила, сэр, — проворковала она, хлопая ресницами в явной потуге повлиять на правосудие. О, да — попытка увенчалась успехом!

— Полагаю, вам следует пройти со мной в участок, мисс, — прогудел Чарли, беря Трикси под руку и потянув ее к себе.

— Ч-ч-что? Нет! — ахнула Трикси, трезвея на глазах.

Чарли нахмурился, а девица попыталась собраться и изобразить обольстительную улыбку. В данном контексте это выглядело нелепо.

— Что ж, тогда вам нужно взять себя в руки, — прорычал он.

— Д-да, сэр, — озабоченно выдавила она.

— Я надеюсь, что вы, дамы, найдете себе другое место, чтобы протрезветь, — обратился он ко всем четверым, пока посетители отворачивались и занимали себя едой и разговорами. — Кто за рулем?

— Я, — отозвалась девица в углу, которая выглядела самой разумной из всех.

— Вы пили?

— Нет, сэр, — она покачала головой, отодвигая стул.

— Хорошо. Отвезите этих девушек по домам.

Она снова кивнула, и компания направилась к двери.

— Не так быстро, — он заблокировал Трикси вытянутой рукой, когда та попыталась пройти мимо него. — Я должен оформить ваш штраф.

— За что? — бросила она.

— Пьянство и нарушение общественного порядка.

Под его усами появилась улыбка.

— Вы не имеете права! — огрызнулась девица.

Чарли приподнял бровь, и его пальцы скользнули по значку шерифа.

— О, я думаю, что имею, — строго возразил он. — Или я могу вас арестовать — через дорогу как раз пустует камера.

Глаза Трикси расширились, и Чарли бессердечно улыбнулся.

— Позвольте мне достать свой планшет.

Он протиснулся мимо нее и небрежно зашагал к кабинке, будто насвистывал про себя какую-то мелодию. Наклонившись над своим сиденьем, он схватил блокнот и через стол подмигнул широко улыбающейся Белле.

У нее был классный папа.

Перевернув страницы одну за другой с мрачно нахмуренным выражением лица — профессиональной тактикой, чтобы усилить их страх — он вернулся к четырем девицам, стоявшим с широко раскрытыми испуганными глазами возле двери — любо-дорого взглянуть. Чарли отвел Трикси в фойе, бросая на остальных предупреждающие взгляды.

Белла решила, что, несмотря на желание снять все это на телефон и разместить на Youtube, было бы слишком неловко сидеть в кабинке и делать вид, будто она ест и не смотрит. Она вскочила с сиденья и направилась к туалету в задней части закусочной.

Как крыса, бегущая с тонущего корабля, Лорен попыталась дистанцироваться от подруги и преградила ей путь.

— Извини за это, Белла, — сказала она ей с преувеличенной досадой. — Я не думала, что она так психанет.

Видимо, Лорен на всякий случай пыталась снискать расположение дочери начальника полиции.

Белла раздраженно нахмурилась.

— Не знаю, в чем ее проблема, — усмехнулась она.

— Ее только что бросил Тодд, — драматично прошептала Лорен, словно Белла обязана была иметь какое-то гребанное представление о том, кто это. — Вдобавок ко всему, кажется, у нее не получилось замутить с Джейком. Вы не вместе? — вопрос был комбинацией удивления и попытки разведать.

— Я с Трикси? — ехидно поинтересовалась Белла — она просто не смогла удержаться...

— Нет, с Джейкобом Блэком, — ответила та, будучи то ли слишком пьяной, то ли слишком заинтересованной, чтобы уловить юмор.

Белла фыркнула и вздохнула.

— К твоему сведению, мы не вместе, — решительно бросила она. — Он был с Трикси в прошлые выходные, — уж Лорен-то должна знать.

Она скривила губы в саркастической усмешке и двинулась в сторону уборной.

— В прошлые выходные он ей отказал, — возразила Лорен, и Белла остановилась, оглянувшись через плечо. — Он был одним из парней, с которыми она регулярно встречалась, чтобы перепихнуться… ну ты понимаешь, — девица наклонилась к ней с любопытным, горящим от сплетни взглядом. — Но… — она, выдержала паузу, облизнув губы, — когда она заехала за ним в прошлые выходные, он попридержал свое имущество в штанах, купил ей выпивку и объявил, что теперь он «снят с продажи».

Белла нахмурилась, чтобы скрыть свое замешательство, у нее в голове словно взрывались фейерверки.

— Я имею в виду, она считала, что в этом смысле он всегда под рукой — уж он-то никогда не откажется, — пояснила Лорен так, будто Белла ни хера не въезжала, иначе была бы шокирована не меньше. — Похоже, он бросил даже Ди Мейсон и с тех пор просто пропал без вести. Так с кем же он, черт возьми?!

Белла с отвращением наблюдала, как глаза девицы расширились в мелодраматическом ожидании.

— Понятия не имею, — ответила она с крокодильей улыбкой. — И сомневаюсь, что он сам это знает...

* * *

— Успокойся, милый, — пробормотала Белла, накрывая ладонью большую смуглую руку, лежавшую на колене, которое подпрыгивало, словно отбойный молоток. Океан повторил ее слова, закручивая волну с пенящейся яростью, после удара сменившуюся любовным шепотом. В точности, как страдания влюбленных.

Голос чайки пронизывал вечернее небо визгливыми криками, неприятными, как скрип мела по доске, а Белла наблюдала за мужчиной, который сгорбился возле нее, опершись локтями на колени. Она придвинулась немного поближе на бревне — одном из примерно полудюжины, которые принесли с побережья, чтобы расположить вокруг места, предназначенного стать костровой ямой.

— Ты же ее уже знаешь, — рискнула улыбнуться Белла. — Это то же самое, правда? Только сильнее…

Главной новостью недели в стае стало то, что на прошлых выходных к началу учебного года вернулась соседка и подруга детства Джоуи Уайтхорса — Кэмми Парк. Ее мать, женщина из племени квилетов, познакомилась в колледже с ее отцом, американо-корейцем по происхождению, и семья уехала на восток на несколько лет, чтобы помочь его родным пережить трудные времена.

Джоуи отправился к ним домой с запеканкой — поприветствовать соседей, и пятнадцатилетняя Кэмми открыла дверь…

Джоуи запечатлелся.

Он смотрел на Беллу большими карими глазами жутко напуганного семнадцатилетнего подростка, глядящими сквозь маску двадцатилетнего мужчины. Его лоб нахмурился, а голова склонилась вниз к ногам, лихорадочно зарывающимся в песок.

— Посмотри на Сета — он вообще начинал с нуля, — Белла нежно толкнула парня плечом, используя пример, который был у него перед глазами.

Похоже, зловещее и устрашающее «проклятие запечатления» настигло молодое поколение.

— Ты уже в лучшем положении.

Он прижался к ней, словно маленький мальчик, и зажмурился.

— Но я повел себя, как идиот, — пробормотал Джоуи с легким беспокойством. — Я имею в виду… тьфу! Что будет, если я все испортил?

Судя по всему, парень разбил любимый «Пирекс»⁽⁴⁾ своей матери на крыльце у Парков и молча убежал так быстро, как только смог.

— Вовсе нет, Джоуи, — заверила его Белла, хотя она имела на это меньше всего прав. — Просто сделай шаг — для начала один; действуй постепенно. Ты уже знаешь, что она особенная, и, по-видимому, Великий Бог Волков с этим согласен, — она шутливо нахмурилась. — Она — твоя пара, и пока ты честен относительно того, что тебе нужно, все будет хорошо.

По крайней мере, она на это надеялась. Ведь она выучила свой урок, верно?

Посмотрев на нее, Джоуи скривился.

— Что, если она испугается всех этих волчьих штук?

— Ты сказал, что она всегда любила старые легенды, правда? — Белла приподняла бровь. — Она решит, что это круто.

По крайней мере, Белла надеялась на это...

— Тогда она была маленькой, — возразил он.

— Что ж, самое время для того, чтобы освежить их у нее в памяти, — Белла сжала его руку.

В конце лета, у костра, Билли всегда рассказывал лучшие волчьи истории.

— Ты собираешься поговорить с ней сегодня вечером?

Джоуи запрокинул голову к летнему небу и застонал. Пушистые облака начали приобретать розовый оттенок, солнце садилось за океан. По прогнозу наступало полнолуние, но без дождя, так что это была идеальная субботняя ночь для костра.

— Джейк говорит, что я должен, — прохрипел он.

Белла изогнула бровь: вот как? Может, он все же кое-чему научился...

В бревно со стуком врезалась тарелка Фрисби.

— Давай, любовничек! — рассмеялся Неби.

— Хватит изображать эмо, — присоединился Илан. — Идем играть!

Белла взяла Фрисби с притворно угрюмой гримасой посмотрела на навязчиво-доброжелательных братьев. Издалека им махал Джедай.

— Давай, Белла! — закричал он. Ему стало намного лучше.

Приподняв бровь, Белла взглянула на Джоуи и слегка улыбнулась.

— Это тебя развеселит, — хмыкнула она, вставая и отряхивая шорты. — Смотри!

Белла с разбега запустила тарелку, всем телом отправляя ее в полет. Казалось, Фрисби не пролетит и половины пути к тому месту, куда на перехват устремился Джедай, но Сет с ревом поймал ее. Все молодые волки завыли на самозванца.

Так начались шумные состязания Фрисби.

Вскоре Белла сбросила фланелевую рубашку, без стеснения оставшись в майке без рукавов — они уже привыкли к метке, или, точнее, Белла привыкла к их взглядам. Время от времени раздавались крики и приветствия, пока волки переправляли вещи из машин на столы под навесами, а женщины строили замки из песка или разнимали дерущихся детей. Белла провела все утро на кухне с Эмили, и поэтому не чувствовала себя виноватой.

Было действительно здорово немного размяться и поиграть, временно отложив заботы, тоску и грусть в сторону — даже если она однозначно являлась дерьмовым игроком.

— Святая ворона! — воскликнула Белла (возрождая проклятие более невинных дней, чтобы пощадить детские уши). Она безрассудно подпрыгнула, радостно хватая Фрисби, и только секундой позже вспомнила о гравитации. С кряхтением приземлившись на спину в песок, Белла откатилась в сторону.

Ближайшие к ней карапузы залились хохотом со своих мест, а волчьи улюлюканья и насмешки унес ветер.

Белла с гордой улыбкой подняла свой приз.

— Ваууу! — крикнула она.

Она была не слишком уверена, являлось ли это хоть каким-то достижением, но даже просто поймать эту чертову штуку было победой, достойной празднования. Сидя на земле, она повернулась к малышам, которые все еще смеялись рядом с причудливой грудой песка (творением Рэйвен), являвшейся комбинацией замка, гоночной машины и единорога — в зависимости от того, у кого из детей спросить.

Однако, всего лишь спустя секунду, она поняла истинную причину своего настроения. Приехал Джейкоб.

В одной руке он нес отцовское кресло, а в другой — несколько пакетов с едой.

Его взгляд был прикован к ней.

Внезапно мир стал совсем другим — словно на солнце набежали облака. По ее коже пронесся паучий озноб, сопровождающийся приливом гормонов, эмоций и адреналина, что заставило активироваться все ее нейроны одновременно.

Ей не хотелось иметь с ним дело прямо сейчас.

Поднявшись и даже не пытаясь отряхнуться от песка, она сконцентрировала свое внимание на несносных мальчишках, которые толкались и возились друг с другом, пытаясь занять наилучшую позицию, чтобы перехватить ее бросок.

— Белла! — крикнул Сет, вытянутой рукой отталкивая Неби.

Она изо всех сил попыталась окунуться в игру, сделав бросок, который на самом деле оказался достаточно близок к цели, чтобы Сет смог подпрыгнуть и перехватить его. Игра со сверхъестественными существами, безусловно, значительно упрощала задачу прицеливания. Бегая вместе с ними, она чувствовала, как глаза Джейкоба, словно тень, следуют за ней.

Как и Джоуи, она не была готова к сегодняшнему дню.

После недели выживания с помощью логики, дыхательных упражнений и силы воли в попытке поддержать хронически поврежденное сердце, жаждавшее его прикосновений, вчерашним вечером ей пришлось услышать откровение Лорен.

Оно заставило еще сильнее сжаться искореженную, извивающуюся лозу надежды.

Но это не имело значения.

Это не должно иметь значения. Спал ли он с той шлюхой в прошлые выходные и тасовал ли девиц каждую ночь в течение последних двух месяцев — это ничего не меняло. Разговоры — всего лишь сплетни, которыми она не должна была интересоваться, чтобы не подкармливать свою зависимость. Это становилось похоже на поиски мелочи под подушками дивана, чтобы наскрести на выпивку.

Однако это имело значение.

И обескураживало.

Белла ненавидела себя за это.

Она оттолкнула с дороги одного из братьев, крича Джедаю, чтобы тот бросил Фрисби ей. Он изящным прыжком обошел подкат Джоуи, а затем сделал низкий, свистящий, параллельный земле бросок. Белла безрассудно бросилась в бой, но внезапно была перехвачена за талию чьей-то мощной рукой. Один из близнецов беспечно поймал ее, выпрямился и небрежно наклонил в сторону, предотвращая ее шумные попытки поймать тарелку.

— ИЛАН! — разочарованно завопила она. Быстрым движением запястья он швырнул Фрисби Квилу и повернулся к ней с шелковистой шоколадной улыбкой.

— Вот дерьмо, — бросила она. — НЕБИ! Опусти меня!

Он подчинился, поставив ее на ноги и тихонько похлопав по голове. Она сердито отшвырнула его руку. И снова, прежде чем Белла успела опомниться, инстинкт заставил ее обернуться.

Джейкоб нес своего отца вниз по склону холма, словно тот был не тяжелее котенка.

Он все еще смотрел на нее безо всякого выражения на лице — и Билли Блэк тоже, кстати говоря. Она подняла руку, непринужденно приветствуя его отца, прежде чем отвернуться.

Вид Джейкоба, выносящего на пляж взрослого человека одновременно с силой и нежностью, выбивал из колеи. Физическая метафора того, что он делал все эти годы.

Билли был высоким и крупным мужчиной — но она никогда не видела, как Джейкобу это удавалось в те дни, когда у него еще не было силы сверхчеловека.

Потому что она не обращала внимания.

Раньше Белла на словах отмечала, как тяжело было другу заботиться о своем отце с одиннадцатилетнего возраста, но, в действительности, она никогда не задумывалась о том, какую ношу он нес.

Внезапно неведомый поворот событий заставил ее команду взорваться аплодисментами, в то время как другая команда стонала и выкрикивала оскорбления.

Как бы то ни было, похоже, они победили.

Сет на полной скорости мчался к ней, и она развернулась, чтобы чисто рефлекторно, на адреналине, броситься прочь.

Он поймал ее, легко подбросил в воздух, она завизжала, и он подхватил ее твердыми руками. Перекинув ее через плечо, брат устремился к воде.

— Праздничное окунание в воду! — крикнул он. — Разве лебеди⁽⁵⁾ не любят поплавать? — поддразнил он, прыгая и плескаясь на мелководье, пока она визжала и хлопала его руками по спине.

— НЕТ! СЕТ! — причитала Белла, сдерживая смех.

Внезапно Сет остановился.

— Черт, — прошипел он, поворачиваясь и оглядываясь через плечо.

— Что? — испуганно прошептала она, пытаясь ухватиться за его грудь.

Он перебросил ее обратно и, гораздо более уважительно, словно невесту, на руках понес к берегу.

— Джейк тут, — пробормотал он уголком рта.

В этот момент на него накатила волна, омывая спину и намочив шорты и всю нижнюю часть тела. Он полностью это проигнорировал, продолжая медленно, как на похоронах, тащиться вброд.

— И что? — нахмурившись, она обвила руками его шею.

— Он в ярости, — прошептал Сет.

— Ничего нового, — фыркнула Белла, взглянув на Джейкоба, который и в самом деле бросал на них убийственные взгляды, сидя рядом со своим отцом.

Брат наклонился.

— Нет, это его волк злится на меня, — выдохнул он.

Белла нахмурилась.

— Откуда ты знаешь?

Он посмотрел на нее со своей сияющей улыбкой и пошевелил ухом.

Белла рассмеялась.

— И как ты это делаешь?! — удивилась она (он уже не в первый раз демонстрировал такое потрясающее мастерство).

— Секрет, — подмигивая, бросил он.

— Месяц ботанской тренировки перед зеркалом в ванной? — лукаво предположила Белла, когда он высадил ее на сушу.

— Черт, — Сет вскинул глаза, как будто его поймали, затем нахмурился и отряхнул руки.

— Ты вся в песке, — сморщился он.

— Это цена, которую приходится платить за подобный атлетизм, — она надменно приподняла бровь.

Он рассеянно рассмеялся, и его глаза нервно метнулись по пляжу.

— Его волк самый разумный из них двоих, — немного успокоила она Сета. — Пойду, поговорю с ним.

Небрежно потрепав сводного брата по руке, Белла повернулась в сторону Джейкоба, который теперь склонил голову. Она наблюдала, как он разжимает кулаки, встает и направляется к ящикам со льдом.

Белла нервно стряхнула с себя песок. Она была изрядно им обсыпана, что, конечно, не являлось редкостью на пляже. К тому же, это ее никогда особо не беспокоило… до сегодняшнего дня. Свалявшиеся, словно крысиное гнездо, и слипшиеся от соли волосы развевались на ветру, выбиваясь из ее растрепанного хвоста. В топе и потрепанных джинсах, закатанных до колен, она чувствовала себя тем, кем обозвала ее Трикси — никем.

Забавно, как колкие слова, даже брошенные малозначительным ртом, все еще оставались под кожей.

Карабкаясь наверх, она повернулась против ветра и стащила резинку с волос, собрала пряди назад и, скрутив их в узел, продолжила путь.

Товарищи по стае. Товарищи по стае. Товарищи по стае.

Она беззвучно, словно мантру, повторяла эти слова, наблюдая, как Джейкоб со своей дикой грацией отходит от короба со льдом, и мышцы перекатываются по его спине. Белла лениво гадала, не надевает ли он свою черную футболку с этими ливайсами только потому, что знает, насколько сильно это ее возбуждает.

На ее завуалированный вопрос Леа ответила непристойностью — стало очевидно, что возбуждение было очень легко уловить с помощью их сверхъестественных чувств.

Он прокрался обратно к отцу с банкой «Ренье» в одной руке и бутылкой пива в другой, по пути плавно переступая через бревно.

Если подумать, это оказалась неплохая идея.

Она всю неделю была трезва, и сегодня могла позволить себе пиво, верно?

Рассеянно схватив фланелевую рубашку с бревна, на котором ее оставила, Белла обошла ряд коробов со льдом, вытащила бутылку янтарного цвета и открутила крышку, сунув ее в карман. Она поднесла бутылку ко рту, прежде чем дверца короба со стуком закрылась.

Пиво было прохладным и дрожжевым, и ощущение от алкоголя оказалось потрясающим. Белла немного расслабилась, отпуская постоянную повышенную тревожность, и повернулась, чтобы обнаружить Джейкоба, отпивающего глоток из своей бутылки и наблюдающего за ней.

Билли повернулся и что-то сказал Рэйчел, которая сидела на одном из складных стульев и поила ребенка консервированным соком. Пол прислонился к бревну у ее ног, попивая пиво и тайком наблюдя за взаимодействием Беллы с Альфой.

Сделав еще один большой глоток, Белла направилась к ним, пытаясь непринужденно улыбнуться.

— Привет, Белла, — крикнул Билли, поставив банку пива на бедро и протягивая вторую руку. Улыбка Беллы стала теплее, она поспешила наклониться и обнять его, ощущая мурашки от близости Джейкоба, стоящего позади отца.

Выпрямившись, она взглянула на него.

— Привет, Джейк, — небрежно бросила она.

Гематитовые глаза встретились с ее взглядом, он еле заметно кивнул, поднеся пиво к губам. Его кадык подпрыгнул от глотка, заставляя Беллу мечтать вскарабкаться по этому телу и уткнуться лицом в его шею.

Быть так близко к нему и не прикасаться оказалось больно физически. Каждая ее молекула дрожала от возбуждения, требуя, чтобы она немедленно обняла его и утонула в этом запахе. Интересно, чувствовал ли он то же самое?

Она оторвала взгляд, и это ощущалось, будто оторвала конечность. Глаза горели и чуть ли не кровоточили, она моргнула и увидела Билли, смотрящего ей на плечо. Поджав подбородок, Белла отвернулась, пытаясь засунуть руку в рукав рубашки.

— Давай подержу, — тихо предложил Билли.

Пойманная врасплох, она подняла глаза и увидела, что он протягивает обветренную руку… а Джейкоб резко разворачивается. Она рассеянно передала бутылку его отцу, наблюдая, как Джейк уходит к навесам. Очевидно, он не чувствовал того же… или чувствовал и ненавидел это.

Ненавидел ее?

О, Боже… она просто не могла держать себя в руках, когда он был рядом. Закрыв глаза, она слепо пожала плечами и попыталась вернуть себе спокойствие, проглатывая горькую печаль, вкус которой в эти дни постоянно ощущался во рту.

Она взяла свое пиво со слабой улыбкой и поблагодарила Билли, который смотрел на нее обеспокоенным взглядом.

— Как ты держишься, дорогая? — спросил он успокаивающим глухим голосом.

Теперь ее глаза начали слезиться, и она рассеяно кивнула, делая еще один большой глоток пива. У нее не было слов.

— Ты так и не научилась играть во Фрисби, а, Свон?

Белла повернулась к Полу, который смотрел на нее с ухмылкой, не достигающей глаз. Он дернул подбородком, указывая на мальчишек, вернувшихся к игре.

— Когда ты ее поймаешь, надо просто бросить тому, кто стоит ближе всего, — усмехнулся Пол.

Проглотив пиво, Белла одарила его влажной улыбкой и вытерла рот (и украдкой нос) рукавом. — Эй, зато я знаю, кто в моей команде, — фыркнула она.

— Ага, — кивнул он, немного выпрямляясь. — Ты отлично справляешься, Свон.

Это было самое приятное, что Пол когда-либо говорил, и ей еще больше захотелось сорваться и расплакаться.

— Не пора ли нам завернуть сосиски в бекон? — Рэйчел поднялась с кресла, используя голову мужа вместо опоры.

— Детка, можешь начать с моей, — Пол напряг шею и поддержал ее рукой, глядя на жену с обожающей привязанностью, которая искрилась под его язвительностью.

— О, значит, потом я смогу перейти к другим? — она попыталась подавить улыбку.

Они были такими милыми, когда не пытались убить друг друга.

— У тебя не останется на это времени, — промурлыкал он, поднимаясь на ноги и по пути прижимаясь к ее губам.

Билли театрально прочистил горло, и Пол повернулся, подняв ладони вверх с невинной гримасой.

— Просто помогаю вашей дочери подняться, вождь Блэк, — торжественно произнес он с лукавой улыбкой.

Рэйчел сильно шлепнула его по заднице, и он взвизгнул.

— Подойди-ка сюда, мальчик, — строго нахмурился Билли.

Пол сделал несколько шагов, и на его лице отразилась неуверенность. Когда он подошел достаточно близко, Билли Блэк ударил его по бедру.

— Убирайся отсюда! — проворчал он.

Пол мелодраматично завыл, убегая, чтобы присоединиться к игре, а Рэйчел захихикала. Она наклонилась и поцеловала отца в щеку.

— Хочешь, мы отвезем тебя под тент, папа?

— Я в порядке, — пробормотал он и встретился взглядом с Беллой. — Белла догонит тебя через минуту.

Она улыбнулась Рэйчел и послушно села на бревно рядом с ним. Несмотря на то, что она не видела его с момента отметки, ей было комфортно с Билли.

Он проследил, как его дочь спускается по песку к навесам, где готовили еду, и повернулся к Белле с серьезными глазами. Она неловко поправила воротник.

— Как у тебя дела, дорогая? — тихо спросил он.

Сгорбив плечи, Белла просунула обе руки между колен.

— В целом, довольно хорошо, — прошептала она. — Просто трудно находиться рядом с ним.

Билли рассеянно кивнул, всматриваясь в ее лицо, а затем неторопливо отпил пиво.

— Джейку немного лучше, — пробормотал он. — А стае намного лучше — я никогда не видел их такими… — он поджал губы, отбросив кучу разных прилагательных, пока его взгляд скользил по пляжу.

Белла повернулась и сделала то же самое. Большинство волков, в том числе и Джедай, плескалась на мелководье и скакали за Фрисби. Джаред и Ким были здесь в качестве «почетных членов стаи» и нянчились с детьми вместе с Эмбри и Хосе. Девушки готовили еду и использовали братьев для черной работы.

Джейкоба нигде не было видно.

Но все были... счастливы. Особое, неосязаемое ощущение.

— Как вождь этого племени... — взгляд Беллы метнулся обратно к твердым глаза Билли, — … я хотел бы поблагодарить тебя, — пробормотал он, протягивая ей руку. — Но как отец, я никогда не смогу вернуть тебе долг.

Глаза Беллы неловко опустились на колени.

— Я просто сделала то, что считала правильным, — пробормотала она.

— Именно так.

Она поймала его улыбку, которая была мрачной и тревожной.

— Но я даже представить не могу, чего тебе это стоит, дорогая.

— Ничего, кроме того, что я уже была должна, — горько бросила она.

— Теперь это не так, и ты это знаешь, — фыркнул Билли, сжимая ее руку.

— Я знаю, — простонала она, закрыв глаза, опустилась на колени и высвободила кисть. — Боже, я не могу мыслить здраво.

— Немногие смогли бы, Белла.

Внезапно устав, она подняла голову и потерла покрытые солью щеки.

— Сексуальная близость усиливает запечатление, — пробормотал Билли, его глаза метались по ее лицу. — Вот почему Квил и Клэр могут проводить много времени врозь, но всего лишь несколько дней разлуки убивают мою дочь и Пола.

— Иногда, когда они вместе, становится только хуже, — сухо добавила Белла.

Лицо Билли расплылось в благодарной ухмылке, которая подозрительно походила на прошлую версию улыбки Джейкоба.

Постепенно он снова стал серьезным.

Хруст гравия на холме вместе с характерным полицейским проблесковым маячком заставил Беллу бросить взгляд туда, где к стоянке подъезжал служебный автомобиль. Ее папа приехал — она знала, что он придет.

После того, как стайка понурых шлюх строем ушла в закат, он дал ей пять и сказал: «До пятницы». Тот факт, что отец снова был в ее команде, немного ослабил давление.

Билли взглянул на Чарли, открывающего пассажирскую дверь для Сью с очаровательной галантностью старой школы.

— И, Белла, — он повернулся к ней с ярко блестящими глазами. — Если тебе что-нибудь понадобится… что угодно, в любое время — я хочу, чтобы ты сообщила. Даже если будет необходима помощь Совета.

Белла удивленно моргнула — не столько от его слов, сколько от того, как он это сказал. Так, будто она была...

— У тебя те же права и привилегии, что и у Альфы, — он с нажимом произносил каждое слово. — Твой статус ничем не отличается от положения Джейка.

Ошеломленная и потрясенная, Белла медленно выпрямилась, пока ее внутренности закручивались в узел. Она не знала, сможет ли выдержать еще больше давления… Она и так с трудом продолжала идти вперед с этим грузом на сердце.

Но уверенность и благодарность, которые сверкали в глазах Билли, не дали ей развалиться на части — она кивнула.

— Спасибо, — тихо прохрипела она и сделала еще один долгий глоток пива.

Он кивнул в ответ и проделал то же самое.

Похоже, Белла становилась экспертом по запутанным делам. Запихнув это новое откровение в свой раздувшийся ящик Пандоры, она взглянула на отца, который помогал Сью спуститься вниз и нес пищевой контейнер, покрытый фольгой.

— Мне на самом деле кое-что от вас нужно, — проговорила она, сделав еще один быстрый глоток пива, затем повернулась, чтобы встретиться с вопросительным взглядом Билли. Он кивнул. — Мне нужно, чтобы вы оберегали моего отца от неприятностей сегодня вечером, — подавила улыбку Белла. — И, возможно, пригласили его на рыбалку на следующей неделе.

Его лицо медленно расплылось в ухмылке, а глаза блеснули.

— Будет сделано, — Билли торжественно поднял банку с пивом.

Она щелкнула бутылкой по его жестянке, и они оба подняли бокалы, улыбаясь.

Это была последняя настоящая улыбка за сегодняшний вечер.

Белла почувствовала себя полностью истощенной еще до того, как начался пересказ историй. На самом деле, она была настолько вымотана, что уже не могла держать голову.

Сначала понадобилось подготовить еду для приготовления на огне, а вскоре появились закуски, которые необходимо было разложить. В дополнение к обычной необходимости поддерживать светскую беседу, пришлось уделить внимание всем присутствующим, чего требовало знакомство с новыми людьми — каждый член Совета разыскал ее, чтобы поприветствовать и вовлечь в вежливый разговор, будто она, в некотором роде, являлась хозяйкой вечера.

Или парой Альфы.

Среди этих вежливых кивков и улыбок были и другие — когда кто-то из стаи утаскивал ее, чтобы представить своей семье и друзьям — некоторые были в курсе, другие пребывали в блаженном неведении. «Белла Свон — дочь шефа полиции» — стало ее титулом на вечер, потому что на самом деле ее нельзя было представить как-либо еще без риска вызвать дополнительные вопросы.

К счастью, поскольку это была пляжная вечеринка, в основном знакомства ограничились дружескими приветствиями, и приходилось следить лишь за тем, чтобы ее метка была благопристойно прикрыта.

Краем глаза она наблюдала, как Джейкоб проходил через ту же церемонию — лишь немного иначе, так как он уже всех знал. Это было странно (а что у них вообще не было странно?) потому что Белле казалось, будто они безмолвно вращаются друг вокруг друга — по отдельности, но каким-то образом все равно вместе.

В общем, она получила больше, чем ожидала — впрочем, Белла должна была это предвидеть. Но в эти дни она была слишком занята тем, чтобы сделать следующий крошечный шажок, не имея возможности планировать наперед.

Она радовалась, что Билли, сам того не ведая, ее предупредил.

Вдобавок ко всему, в тот момент, когда Белла, наконец, уселась перекусить рядом с Клэр, Джедаем и Брэйди, на сцене появилась пара Джоуи Уайтхорса.

Кэмми Парк прибыла со взглядом Бэмби, балансирующим на грани слез, и в сопровождении подруг, мечущих огненные стрелы в бедного Джоуи, который выглядел оленем в свете фар.

Это было похоже на крушение поезда, поэтому вместо того, чтобы смотреть, Белла вмешалась и повернула все в нужное русло.

Пока двух подруг с удовольствием развлекали красивые и веселые близнецы, Кэмми и Джоуи ускользнули на пляж. Это оказалось самым легко воспринятым из когда-либо случавшихся признаний и разоблачений (кроме реакции Беллы — как Сэм шепнул ей на ухо).

Имея отца, специализировавшегося на фольклоре, и мать, которая являлась борцом за права племени, Кэмми привыкла мыслить нестандартно.

Через некоторое время после беседы с парой вернулся Джейкоб и отправил Кэмми на следующий этап ее инициации к Эмили и Белле. Молчаливо подчинившись, они продолжили разговор и пригласили ее на следующий луппер.

Выполнив миссию — по крайней мере, на данный момент — Белла лениво жевала чипсы (она так и не поела) под навесом с едой и смотрела на компанию людей, усевшихся вокруг костра на бревнах и стульях.

Взрослые либо болтали, либо обнимались в потемках, а те из детей, которые не уснули на одеялах, жарили зефир.

Внезапно Белла почувствовала себя очень одинокой.

— Ты выглядишь измученной до мозга костей, милая, — забеспокоилась Эмили.

Белла оцепенело кивнула.

— На, поешь, — приказала подруга.

Она взяла немного салата из макарон и какого-то блюда из чечевицы, принесенного Сью, а Эмили методично прибиралась под тентом, освещенным генератором, который тарахтел под звуки ночного прибоя. По правде говоря, Белла была не слишком голодна... но не отказалась бы выпить еще, хотя уже исчерпала свой лимит в две бутылки.

Ее глаза автоматически обратились к Джейкобу — его огромная фигура маячила в темноте, он развалился на бревне и потягивал пиво с настороженной праздностью, которая создавала впечатление, будто он находится на низком старте, готовый ко всему, что может последовать дальше.

Его лицо было невозмутимым и сосредоточенным на сообщении патрульного.

Подобно тому усилию, которое прикладываешь, удерживая два магнита на расстоянии, требовалось охренительно много энергии, чтобы держаться от него подальше. Белла обнаружила, что мысленно возвращается к их с Билли разговору. Не было сомнений — ее тянуло домой в этом году, но в последние два месяца — особенно после метки — стало гораздо хуже.

Это многое объясняло, но было… в общем, довольно отстойно.

Она старалась не тосковать по дружбе, которую они потеряли, и просто принимать вещи такими, какие они есть, но становилось все больнее делать вид, будто ей все равно. Как и в случае с Джедаем, ей хотелось помочь и устранить боль.

Это была одна из основных причин, по которым она оказалась втянутой в мир Эдварда — Белла задавалась вопросом, не разыграл ли он карту жертвы специально для нее. В конце концов, в его команде был Джаспер.

Нежная рука на ее плече отвлекла от размышлений — она вскрикнула от неожиданности.

Эмили с беспокойством смотрела на нее, наморщив лоб.

— Мне нужно выбраться отсюда на время, — выпалило подсознание Беллы, заставив ее недоумевать, откуда оно взялось.

Кивнув, Эмили дернула подбородком.

— Езжай.

— Нет, не сегодня, — Белла поставила тарелку. Она не могла быть настолько эгоистичной с Советом, семьями и новым запечатлением. — Но я думаю, что на этой неделе съезжу в Сиэтл. Навестить мою подругу Анжелу, — она поморщилась. — Разгрузиться, понимаешь? — Белла умолчала о желании немного побыть вдали от Джейкоба — возможно, это поможет.

Эмили все равно расслышала невысказанные слова в ее голосе и заправила растрепавшиеся волосы ей за ухо.

— Звучит неплохо, милая.

— Может, в понедельник, — размышляла Белла, беря еще одну чипсину и задумчиво ее пережевывая. — После того, как Кэм освоится, — подмигнула она, пытаясь сгладить ситуацию.

Ее стае нужно было жить своей жизнью, они не обязаны круглосуточно подстраиваться под отношения Джейка и Беллы.

— Захвати свою тарелку, — Эмили сжала ее руку. — Пойдем, посидим у огня.

Белла кивнула, взяла еду, и они двинулись в путь при свете полной луны.

— Я собираюсь выпить, — пробормотала она, кивая Эмили. — Хочешь чего-нибудь?

Эмили наморщила нос и покачала головой.

Белла проследила за ее взглядом по направлению к Сэму, который сидел рядом с их спящей малышкой и улыбался в предвкушении приближения своей пары. Рэйвен развлекала толпу у костра. Они заслужили немного тишины.

Белла разжевала еще кусочек чипсов, направляясь к коробам со льдом, сгрудившимся в кучу, как трейлеры в парке. Она могла бы выпить еще одну бутылку и по-прежнему безопасно сесть за руль или, возможно, несколько — и остаться ночевать у Эмили. Старые шаблоны поведения быстро подкрались обратно на волне усталости и душевной боли.

Решительно подняв подбородок, она поставила тарелку на ближайший короб, открыла тот, в котором была газировка, и вытащила колу. Вздохнув и ослабив давление, Белла тяжело присела на короб и подняла колу к онемевшим губам.

Она была сладкой, охлаждающей и шипучей — восстанавливающий тоник для того, чтобы пережить остаток вечера. Казалось, что тело весит миллион фунтов; она поднялась и поплелась к костру.

Голос Билли теперь звучал в мягких драматических тонах и отражался в широких открытых пространствах, оставляющих место для игры воображения.

Она пробиралась среди пар и семей, молодых и старых. Многие смотрели на нее снизу вверх с яркой улыбкой узнавания или шепотом, почти благоговейно, приветствовали ее, будто ловили падающую звезду.

Это было сложно объяснить: она чувствовала себя Санта-Клаусом. Люди смотрели на нее как на икону, образец для подражания (хотя она определенно не была ни тем, ни другим), а не как на обычную девчонку в двух шагах от края бездонной пропасти. Они чувствовали признательность за то, что она для них делала и кем она стала для стаи — больше, чем за то, какой личностью она являлась. В некотором смысле, это усиливало ее саднящую боль — всегда проще казаться тем, кем тебя хотят видеть люди.

Ее прозрение стало пощечиной, звонкой и жалящей даже спустя некоторое время: Джейкоб чувствовал себя так же, только во много раз хуже.

Она вернулась в настоящее под острым взглядом черных глазах Билли, который пристально смотрел на нее, будто читая мысли. Его голос не дрогнул, но легкий кивок подбородка стал тем костылем, в котором она нуждалась, чтобы преодолеть подавленность. Ее взгляд скользнул по приветливым лицам, и она вошла во внутренний круг костра. Большинство из них были членами стаи и Совета… здесь же находился и ее отец.

Чарли сидел на бревне, вытянув ноги к бушующему огню, и его рука удовлетворенно обнимала Сью. Жена устроилась у него на плече — эти двое источали такой мир, под накалом которого растворялись их годы, возвращая на эмоциональный пик юности.

Мягко улыбнувшись, Белла обошла большой костер со стороны Чарли, и отец поднял глаза с ухмылкой, делавшей его усы асимметричными. Он похлопал по соседнему месту, и Белла улыбнулась, опускаясь рядом. Член Совета Джо Уайтхорс-старший и его семья расположились позади нее.

Она устроилась на бревне, и отец притянул ее к себе, пока Билли продолжал плести волшебные картины перед взорами собравшихся.

Белла рассеянно слушала истории, которые не слышала с тех пор, как была девчонкой, и ее взгляд изучал лица вокруг пламени. В дальнем углу рядом со своей новой парой сидел Джоуи Уайтхорс-младший, и они излучали свет, который легко мог соперничать с костром. Кэмми оказалась душевной и отзывчивой, она все обдумывала и уделяла внимание каждому моменту так, словно была в три раза старше. Прислонившись к бревну, она свернулась клубочком под его рукой, прижавшись коленями к бедру Джоуи. Окруженная объятиями, она смотрела в его лицо с тем же тающим трепетом в широко раскрытых глазах, который излучал его взгляд — разве что, в миллион раз сильнее.

Они были молоды, и им посоветовали не торопиться — но сейчас, соединив руки и взгляды, они выглядели так, будто готовы навсегда остаться в этой позе.

Эта юная любовь казалась такой чистой и сладкой, что невозможно было взглянуть в их сторону и не растрогаться.

И не приревновать.

Белла зажмурилась, чувствуя отвращение к себе. Она знала, что это естественное чувство, но почему она позволяла собственному отчаянию помешать ей ценить счастье других?

Она расчистила свое мысленное небо и снова открыла глаза. Джоуи протянул руку и убрал за ухо прядь волос Кэмми, затем прикрывая их переплетенные руки, лежащие на его бедре. От одного взгляда на них у нее заныли зубы.

Она повернулась через плечо и увидела миссис Уайтхорс, наблюдающую ту же сцену. Мать Джоуи встретила взгляд Беллы с нежной и радостной материнской улыбкой, которая оказалась почти такой же счастливой.

Белла обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть огромную фигуру, скользнувшую на пустое место по другую сторону костра, свободное из-за того, что ветер уносил весь жар туда.

Джейкоб Блэк, похоже, не возражал. С пивом в руке он, словно ртуть, перетек через бревно, растянулся на земле и вытянул обтянутые джинсами ноги в опасной близости от огня.

Опершись локтем о дерево, он сделал глоток пива. Затем медленно поднял глаза, вытащил мечи из ножен и пронзил ее взглядом прямо в сердце.

В течение нескольких секунд Белла не могла дышать, двигаться или… вообще ничего.

Должно быть, это стало заметно, потому что Чарли, что-то пробормотав, посмотрел вниз.

— Ты в порядке?

Она безуспешно попыталась вздохнуть, чтобы ответить, но ее пронзали эти глаза — темные, пустые, твердые. Такой шокирующий контраст с теплом огня.

Отец проследил за ее взглядом, затем выпрямился и притянул ее ближе к себе. Этого отвлечения оказалось достаточно, чтобы оторвать взгляд. Она уткнулась в пахнущую дымом рубашку Чарли и обнаружила, что лицо у нее мокрое и по нему неконтролируемо стекают слезы.

Прохладная рука стерла с ее щеки одну из них, Белла подняла глаза и увидела Сью, с беспокойством наблюдающую за ней. Последнее, что она хотела сделать — это разрушить всеобщий покой в эту последнюю, символизирующую свободу, ночь лета.

Всхлипнув, она заставила себя улыбнуться и немного выпрямилась, не обращая внимания на своего отца и пристальный взгляд Сью, затем посмотрела в сторону Билли. Очевидно, он тоже наблюдал за ней краем глаза.

Это оказалось почти чересчур.

Нет, фактически, так и было.

Воспоминания о юности ожили в знакомых словах, произнесенных волнующим баритоном, и теперь она наблюдала, как расцветает любовь между двумя друзьями детства — так же легко, как дышать.

А мальчик, которого она любила, и мужчина, которого она не знала, смотрел на нее холодными каменными глазами сквозь пламя, ревущее между ними.

— Я пойду прогуляться, — прошептала она своему отцу и Сью и встала, не дожидаясь их ответа.

Они щедро одарили ее встревоженными взглядами, однако, промолчали.

Обхватив себя руками, Белла слепо выбралась из толпы людей и вышла на пустынный пляж. А потом она побежала.

Ее спринт превратился в бег трусцой, бег — в спотыкание; вниз к воде и вдаль по пляжу, убегая от своего сердца, неизменного прошлого и несостоятельного настоящего… это стало катарсисом, правда, не особо эффективным.

Постепенно низкий устойчивый шум океана гипнотически успокоил ее сердцебиение.

Белла глубоко вздохнула, повернувшись к колышущимся волнам, мерцающим под ледяной серебристой луной, которая поднималась все выше.

Судя по всему, их запечатление должно было быть таким же, как то, которое она видела этим вечером — радостным, светлым чувством, которое было столь же естественно и необходимо, как удары сердца.

Но этого не произошло.

Она не могла вернуть те дни. Все, что у нее осталось — эти моменты одиночества, каждый из которых, казалось, просто перетекал в следующий, словно песок в песочных часах — обратный отсчет на пути к безумию.

Белла склонила голову под луной и звездами у морского алтаря. Она шептала отчаянные молитвы и бросала их, словно послания в бутылке, в неизвестность — мольбы о силе, о помощи в пути, хоть о каком-то намеке на возможное решение проблемы.

О надежде.

Как бы успешно она ни выстраивала ситуацию логически, ни добивалась осознания и понимания, ни разбиралась в своем прошлом… Белла не знала, сможет ли в будущем жить без Джейкоба в той или иной форме или виде.

Вздохнув, она повернулась и продолжила путь вдоль линии прибоя, где песок был холодным и влажным, как утренняя овсянка после полудня. Наклонившись, она закатала джинсы немного повыше и подошла ближе к тому месту, где волны ласкали песок, а земля казалась более твердой.

Этим летом она несколько раз приезжала на Первый пляж с девчонками и детьми на буксире и гуляла по берегу. Ближе к концу пляжа, на возвышающихся скалистых обрывах когда-то лежало старое дерево, которое они с Джейкобом называли своим. Оно давно сгнило, осталась только скала, обозначающая то место, словно могильный камень. Она решила отдать дань уважения этому кладбищу воспоминаний.

Белла шла медленно и неторопливо, позволяя ледяным пальцам воды исцелять свои нервы. В звуке океана было что-то успокаивающее, он всегда создавал барьер, словно белый шум между ней и всем миром.

Наклонившись, чтобы поднять блестящую ракушку, она снова выпрямилась и пошатнулась, когда своенравная волна набросилась на нее и захлестнула икры. С тихим смехом она побрела подальше от воды к пляжу, чтобы избежать более крупных волн.

Белла лениво вертела ракушку в холодных пальцах, прислушиваясь к мягкому плеску моря о ноги. Отступая, оно щекотало и цеплялось за лодыжки, и она бросила ракушку в схлынувшую волну.

Выйдя из воды, она застыла.

Словно нарисованный мелом на черном бархате, Джейкоб сидел в темноте на камне, отмечавшем их общую могилу. Неподвижный и безмолвный, он выглядел призраком, цеплявшимся за завесу между мирами и наблюдавшим за ней темными, как тень, глазами.

На секунду она растерялась, не зная, что делать — но разве не так обычно и бывает, когда внезапно получаешь ответ на свои молитвы? Она действительно не знала — впервые.

Сделав глубокий вдох, Белла решила поступить так, как если бы он был недружелюбным и немного пугающим членом ее стаи. Подняв руку в непринужденном приветствии, она продолжила путь вдоль берега. Если ему что-то нужно, он должен попросить.

Мощная волна снова отступила в море, и Белла спустилась поближе к ней, но вода быстро разлилась по песку, забрызгав ее ноги и намочив джинсы. Фыркнув, она остановилась, закатывая штанины повыше.

Когда она выпрямилась, огромная фигура заставила ее со всплеском отпрянуть от воды. Джейкоб молча стоял всего в футе от нее.

Она сердито посмотрела на него, ощущая прилив адреналина.

— Тебе стоило шуметь побольше, — возмущенно бросила она.

Из тени выплыла ухмылка.

— А тебе стоило быть повнимательнее, — ответил он глубоким и страстным, как море, голосом.

Это нервировало. Его настроение, его голос, то, как ее тело реагировало всякий раз, когда он был рядом — все это. К счастью, ветер дул со стороны океана, поэтому ее не затопило его запахом, иначе она просто рухнула бы к его ногам, словно женщина без капли самоуважения.

Они оба заслуживали лучшего.

Его лицо было опущено вниз и, как обычно, нечитаемо и покрыто тенью. Сузив глаза в попытке обороны, она отвернулась от него и продолжила идти по пляжу. Он безмолвно зашагал рядом, движения были настолько плавными, что вода омывала его ступни с тем же плеском и водоворотом, как если бы там никого не было.

А вот Белла шлепала шумно, будто снежный человек.

Это нервировало. Его грация, его сила, его присутствие — все это.

Она на мгновение закрыла глаза.

— Тебе что-то нужно? — с притворной легкостью спросила Белла, не сводя глаз с линии прибоя.

— Да, — ответил Джейкоб мягким и низким голосом. — Я не хочу, чтобы ты ехала в Сиэтл на этой неделе.

Белла не подняла глаз, но поджала губы, медленно кивнув и пытаясь воспринять слова остатками рассудка, а не взбесившимся сердцем. Ее не удивило, что он услышал ее разговор с Эмили. Когда дело касалось его, ее больше ничто не удивляло.

— Почему? — спокойно спросила она — это был решительный ход.

— Потому что мы все еще имеем дело с одной пиявкой и не знаем, с чем столкнемся, — аккуратно и жестко произнес он, словно вырубая слова на обсидиане. — За исключением того, что она, кажется, с севера. Возможно, из Сиэтла.

Часть ее была раздавлена тем, что его просьба не была чем-то… более личным — просто стратегический ход. Другая часть, однако, погрузилась в догадки и воспоминания.

— Она? — спросила Белла, и по спине пробежала дрожь при мысли о другой бешеной сучке — Виктории.

Когда Джейкоб не ответил, она подняла взгляд, и он кивнул, глядя на нее уголком глаза.

— Мы убили двоих на наших землях чуть больше месяца назад, и я полагаю, что она из того же клана.

— Один из них был ее парой? — спросила Белла, останавливаясь и поворачиваясь к нему.

Джейкоб горько скривил уголок рта.

— Этого дерьма мы не знаем.

Прикусив губу, она посмотрела на море. Белла никогда не задумывалась об этом — каково было вслепую бороться с этими тварями?

— И?..

Взгляд Беллы вернулся к нему — расправив плечи и заложив руки за спину, Джейкоб, очевидно, ждал ее ответа.

— Я подумаю об этом, — категорично заявила она.

Между его губ промелькнул блеск зубов.

— Это неправильный ответ, — прорычал он.

Резкий разворот его лица отрезвил ее. Страх щекоткой в животе напомнил: Джейкоб был опасен.

— На тебе мой запах. Если ты уедешь, мне придется послать двух опытных волков для круглосуточного прикрытия, ежедневно — потому что я нужен здесь, — монотонно произнес он, но у слов были острые края. — Женщины, дети, новые обращения ... это слишком ослабит стаю в случае битвы.

Белла с трепетом моргнула. Вдобавок ко всему прочему, он должен был заботиться и об этом?

Поскольку она обещала ему, что будет прикрывать его, ответ был прост:

— Хорошо, я останусь, — сдалась она. — Скажи мне, когда будет безопасно уехать.

Она увидела, как его плечи немного расслабились, повернулась и продолжила свой путь. Через мгновение он снова появился рядом с ней. Белла с любопытством взглянула на него.

Его руки все еще были сцеплены за спиной, взгляд устремлен на скалы впереди, будто он просто прогуливался по пляжу.

Белла поняла намек и сделала то же самое. Она сосредоточилась на море, песке и ракушках, время от времени останавливаясь, чтобы поднять и исследовать одну из них. Джейкоб неуклонно продолжал идти вперед, но каким-то образом, когда она снова начинала двигаться, он опять оказывался рядом с ней и шел нога в ногу.

Приближались утесы и конец пляжа. Прогулка привела их к извилистому гроту, в котором кружилась вода, и мокрый песок плавно растягивался в длинную неглубокую полосу, ведущую к морю.

Тихонько вскрикнув, Белла рванула вперед за убегающей волной, словно хотела поймать луну. Она возвратилась, торжествующе сжимая в кулаке песчаный доллар. Выпрямившись, она радостно посмотрела на него — такие ракушки было трудно найти, но они с Джейкобом специально ходили сюда, потому что тут они чаще всего и попадались.

Полоса мелких брызг на водной глади заставила ее с улыбкой повернуться к Джейкобу, который уже выбирал следующий камень, чтобы запустить его. Поместив его между указательным и большим пальцами, он с небрежной точностью совершил бросок, и камушек подскочил сотню миллиардов раз среди отбегающих волн.

Белле ни разу не удавалось запустить камень.

Оглушительный грохот заставил ее рефлекторно бросить взгляд туда, где особенно крупная волна ударилась о скалы, и посеребренная луной ледяная пена вздымалась к утесам, словно в замедленной съемке. Это было красиво и неистово.

— Море так пугающе прекрасно, — пробормотала она себе под нос, глядя, как брызги растворяются в лунном свете.

— Я всегда думал, что это отличный способ умереть, — прошептал Джейкоб позади нее.

Наморщив лоб, Белла обернулась и увидела, что он, словно играя в боулинг, бросил еще один камень, помогая себе корпусом. Он даже не взглянул на нее, выпрямляясь и наблюдая, как тот подпрыгивает по воде бескрайнего океана, простирающегося далеко, насколько мог видеть глаз.

— Я бы плыл к горизонту, сколько смог, — задумчиво выдохнул Джейкоб, и ветер украл его слова. — А потом бы перекинулся.

Он закусил губу, сжимая ее зубами, и нагнулся за следующим камнем.

Сердце Беллы замерло в груди, и ракушка выскользнула из ее обессилевших пальцев. Она чувствовала, как на лице мелькают миллионы эмоций, пока пыталась осознать масштабы того, что он открыл ей.

— Никакого беспорядка бы не осталось, — он сделал шаг вперед и швырнул камушек в сияющую водную гладь.

Ее сердце ожило и застучало где-то в горле, отчаянно пытаясь пробиться к Джейкобу. Наконец, ноги пришли в движение и медленно пошли туда, где он присел в поисках следующего камня.

Бесстрастная маска вернулась на место, и он выпрямился, когда Белла подошла ближе. Запрокинув голову, она остановилась в двух футах от него, ища этот холодный взгляд.

Джейкоб возвышался над ней — мышцы напряженно окаменели, черная футболка сливалась с темнотой. Мрачная тень мальчика, которого она когда-то знала. Она проигнорировала удушающее давление слез, потому что ее чувства были ничем по сравнению с его болью.

— Не сдавайся, — прошептала она.

Его глаза скользнули по ее лицу, мелькнувшие белки оказались единственным способом отследить их в тени тяжелого лба. Затем он усмехнулся.

— Почему?

У Беллы пересохло во рту, пока ее разум отчаянно пытался найти точку опоры в быстром течении, среди которого они оба истекали кровью.

— Есть люди, которым ты небезразличен, — прошептала она.

— Да, я все про них знаю, — прохрипел он, и слова сменились болезненным шипением. — Я пытался — дал им все, чего так желал сам. И ничего не получил взамен. Меньше, чем ничего…

Он нахмурился, и его глаза слепо окинули ее лицо в поисках воспоминаний.

— Мама ушла, когда мне было девять, — пробормотал он себе под нос, как будто это не предназначалось для ее уха. — Потом Рэйч и Риб, а папа все время лгал… — он горько рассмеялся, глядя в небо. — И даже ты, в конце концов...

Джейкоб издал еще один горький и безнадежный вздох, резко развернулся и пошел прочь по пляжу. Подняв голову, он провел по волосам пальцами, которые дрожали мелкой дрожью, будто он крошился изнутри.

Сердце Беллы кровоточило, и безмолвные слезы стекали по ее щекам, пока волны плескались вокруг лодыжек, утапливая ноги в песке. Парализованная страданиями своего лучшего друга, она чувствовала себя бесполезной и потерянной.

— Не сдаваться? — бросил он, поворачиваясь к ней и опуская руки на бедра. — Даже этой возможности у меня нет.

Он подобрал еще один камень, плавным движением лениво подбросил его в воздух и повернулся к волнам, которые яростно разбивались о скалы.

Взгляд Беллы скользнул по его профилю — сильному, чувственному, царственному… так быть не должно.

— Эмб слишком мягкий, Пол чересчур ебанутый, Сэм прошел через ад, — он поймал камень в кулак и сжал. — Я считал Джареда своей правой рукой, и, когда, наконец, он был готов… — Джейкоб мрачно рассмеялся, глядя вниз на свой кулак, прежде чем совершить бросок, — ... то покинул стаю.

Он смотрел, как камень беспечно прыгает по воде, исчезая в глубине с мягким плеском. Устало покачав головой, он обернулся.

— Они продолжают обращаться, — фыркнул он, глядя на нее пустыми глазами. — Теперь уже слишком поздно. Я сдался давным-давно, просто ждал удобного момента.

Джейкоб медленно приблизился к ней, и его глаза метнулись к ее плечу.

— Это должен был быть мой счастливый год... — его бормотание испарилось, он остановился всего в футе от Беллы.

Она наблюдала за его окаменевшим лицом, за кистью, метнувшейся к ее рубашке. Нежные пальцы отодвинули воротник... и он посмотрел.

— А потом ты сделала это, — выдохнул он. Глаза закрылись, он отпустил ее, и его рука упала вниз.

Белла изо всех сил пыталась проглотить комок рыданий. Ураган разрывал ее тело изнутри, но она странным образом чувствовала себя так, словно оказалась в эпицентре бури.

Отстраненно. Прошла почти неделя с тех пор, как она прикасалась к нему. Не раздумывая, Белла потянулась и взяла его за руку.

Они ахнули в унисон.

Глаза Джейкоба распахнулись, зрачки расширились, встречаясь с ее взглядом. Казалось, ее рука жадно впитывает ощущение от каждого миллиметра его горячей кожи. Медленное ленивое тепло перетекало из руки, распространяясь по всему телу, и каждая клеточка всасывала его, словно губка.

Казалось, ей ввели какое-то вещество, вызывающее дикое привыкание, и оно мгновенно утолило весь ее голод, все еще заставляя жаждать большего. Глаза Беллы поплыли под отяжелевшими веками, и она резко моргнула, чтобы сосредоточиться на Джейкобе, который смотрел на нее темным взглядом, в котором таилась буря.

— Что нужно тебе, Джейк? — мягко спросила она.

Эти слова будто вернули его в настоящее, он вырвал свою руку из ее ладони, делая резкий шаг назад. Каждая молекула ее тела увяла и оплакивала потерю.

— Ты знаешь? — прошептала она.

Он нахмурился, посмотрев на нее и выглядя смущенным... растерянным. Он начал отворачиваться.

— Почему ты сел с ней в ту машину?

Вопрос, казалось, ошарашил его… на секунду. Она услышала, как он шумно сглотнул, поворачиваясь к ней.

Джейкоб фыркнул, приподняв уголок рта.

— Это то, чем я занимаюсь.

Белла вглядывалась в его лицо, стараясь сохранять спокойствие. Эта часть загадки была довольно очевидной, но он, похоже, этого не понимал.

— Почему? — она наклонила голову.

Он рассмеялся, и его глаза взметнулись к небу.

— Они берут то, что хотят, — мрачно усмехнулся он и снова опустил лицо с застывшей ухмылкой. — А я получаю то, что нужно мне.

Белла мгновение изучала его маску, прикусив губу.

— Видишь ли, я думаю, что это просто подмена, Джейк, — прошептала она. — Как сигареты и выпивка для меня. Я думаю, на самом деле тебе нужна любовь.

Маска внезапно смялась и превратилась в пугающе хмурое выражение, поражающее своей пустотой.

— Ты считаешь, будто, блядь, что-то понимаешь? — он цедил слова сквозь стиснутые зубы, словно осколки стекла.

Белла не отступала.

— Ладно, — она облизнула губы, стараясь говорить ровно. — Почему тогда ты ушел от Трикси в прошлые выходные? — тихо спросила она. — Я имею в виду, если это действительно то, что тебе нужно.

В этот момент она, казалось, застала его врасплох. Сделав инстинктивный шаг назад, он распахнул глаза от удивления, и на лицо тут же опустились стальные жалюзи.

— Это чтобы вернуть мне должок? — спросила она, нахмурившись — серьезно, но без осуждения. — Чтобы заставить меня платить? Потому что это…

Белла будто швырнула камень в стекло, и его хмурый взгляд разлетелся на острые, словно бритва, осколки.

— Это не имеет к тебе никакого отношения! — отшатнулся Джейкоб, его глаза мгновенно расширились и стали ожесточенными, а голос загремел от возмущения. — Ты никогда не должна была увидеть меня, блядь, таким!

Дыша часто и неглубоко, Белла пыталась не съежиться под накалом ярости, которая волнами расходилась от него. Он покачал головой, глядя в небо.

— Блядь, посмотри на меня! — крикнул он, и его глаза снова опустились, чтобы встретиться с ее лицом, словно ракеты, наводящиеся на тепло. — Я больше не могу жить с тем, кто я есть! — его голос сорвался на последнем слоге, а мышцы метались и прыгали под кожей, будто адское пламя пыталось вырваться наружу. — И ты привязала себя к этому? — он закашлялся безумным смехом и стукнул себя по груди. — Мне нечего дать! У меня, блядь, меньше, чем ничего! Большая! Жирная! Блядь! Черная дыра!!! — хрипло выкрикнул он.

— Джейк, клянусь, — взмолилась она, ее голос дрожал от отчаяния. Ей так сильно хотелось обнять его, но она не знала, как это сделать. — Я не хочу брать. Я просто хочу быть здесь, с тобой.

Продолжая пятиться, он замотал головой так быстро, что ее контуры начали расплываться.

— Я не могу дать тебе то, что тебе нужно, — слова превратились в рычание животного, обезумевшего от боли.

— Мне просто нужно, чтобы ты простил себя, — заплакала Белла. — И начал жить!

Джейкоб застыл, его лицо раскололось ухмылкой, которая была пугающе безнадежной, как и этот пустой взгляд. Он издал едкий смешок, повернувшись к ней спиной.

— Точно, — выплюнув это слово через плечо, словно яд, он повернулся и побежал по пляжу.

Под тучной луной слезы стекали по ее пустой оболочке, и она смотрела, как он убегает.

Дальнейшее Белла помнила, будто плыла во сне. Спотыкаясь, она побрела по пляжу и свернула на дорогу, затем оцепенело прошла босиком по асфальту, пока не добралась до машины, припаркованной возле грязной обочины.

Открыв дверь и проскользнув на сиденье, она наклонилась и открыла бардачок, вытаскивая ключ и мобильный. Затем поехала домой.

На подъездной дорожке Белла взяла телефон с сиденья и машинально набрала сообщения Эмили и отцу, печатая… что-то. Затем бросила сотовый в машине.

Она начала приходить в сознание, только когда толкнула входную дверь.

Было, сука, больно!

Схватившись за живот, она уронила ключи в прихожей и, споткнувшись, ввалилась в свой дом. Белла выдернула резинку из волос, по пути оставляя где-то фланелевую рубашку и влажные джинсы вместе с песком и солью.

Она прошла прямиком на кухню. Неуклюже забравшись на стойку в майке и нижнем белье, Белла вытащила стоявшую позади рома бутылку «Джека» и соскользнула обратно на пол. Онемевшими пальцами она взяла из раковины грязный стакан, а другой рукой открутила крышку и бросила ее вниз.

Она налила над раковиной полный стакан и скорчилась над ним, жадно отхлебывая столько, сколько смогла, прежде чем ей пришлось сделать вдох. Задыхаясь, рассеянно похлопала по прохладному пятну жидкости, которая пролилась ей на ключицу, пропитав майку, и повернулась к своему безмолвному пустому дому.

Ожог от алкоголя благословенным искусственным жаром распространился по телу, и она медленно побрела в темную гостиную.

Снаружи луна отплясывала в безмятежном озере, а лягушки и сверчки стрекотали, блаженно позабыв про боль этого мира.

Джейкоб сдался. Его теплое податливое сердце разбилось под давлением, превратив его в человека ожесточенного, циничного и потерянного. Все, чего он когда-либо хотел — это внимания, заботы и любви — того, что сам отдавал так бескорыстно, пока у него ничего не осталось.

Его мать ушла, сестры бросили его, оставив заботиться об отце, который лгал, пряча скелеты в своем шкафу: зловещее сверхъестественное наследие и человеческую распущенность.

Белла тяжело рухнула на кушетку, облив руку выпивкой. Она вытерла ее о майку и сделала новый глоток, прежде чем поставить стакан на стол.

Когда она вышла замуж за труп, то просто вручила Джейкобу гроб и гвозди, чтобы ускорить начатое.

— Боже мой, — всхлипнула она, наклоняясь вперед и хватаясь руками за голову. Жизнь оказалась жестокой, а судьба немилосердной.

Джейкобу и так было бы достаточно трудно пережить такое глубокое горе, но, учитывая тяжесть возложенного на него долга, давление инстинкта и сверхъестественное проклятие, смирительной рубашкой затягивающееся все туже и туже, неудивительно, что он давно уже истекал кровью.

Если бы только Белла вернулась раньше. Всегда находился предлог — учеба, проебанная личная жизнь, работа, электронные письма без ответа… список можно было продолжать бесконечно.

На самом деле, это был страх. Она и за миллион лет не догадалась бы, насколько сильно он был обоснован: то, что осталось от них обоих, оказалось чудовищным и мучительным ничем.

И все же, она простила себя, она простила его… но как она ей продолжать жить с этой болью?

Одно можно было сказать наверняка: он разделил с ней этот драгоценный дар.

В попытке самосохранения (или, может быть, в приступе алкогольного опьянения) ее разум давал ей слабую надежду. Каким бы болезненным и катастрофическим не было то, что он ей открыл, какие бы нарывы не разъедали его сердце, несомненно, это был прогресс (или просто безнадежность достигла дна?) Может, ему отчаянно нужно было обнажить свои раны, прежде чем начать исцеляться (или он просто отталкивал ее, как делал это со всеми окружающими?)

Ее разум неповоротливо боролся сам с собой, в голове стучало.

Может быть, завтра все предстанет в новом свете, но сейчас Белла не хотела ничего чувствовать. Наклонившись, она взяла стакан и села обратно, сделав еще один обезболивающий глоток на пути к желанному забвению. Откинувшись на спинку дивана, она поставила бокал себе на колено.

А потом она услышала.

Тихий стук по раздвижной стеклянной двери.

Белла закрыла глаза, ее голова медленно склонилась к груди, и воспаленные слезы больной души горячими потоками побежали по ее щекам.

Слава Богу, он пришел!

Белла ждала. Снаружи мирное стаккато живой природы создавало успокаивающий фон, и ветер шептал над озером и деревьями.

Ее волосы медленно убрали с шеи, и по коже хлынул озноб, а вместе с ним и поток слез. У нее перехватило дыхание, когда она попыталась сдержать рыдания, и ее жесткие спутанные пряди опустились на плечо.

Холодный мрамор скользнул по шее.

Словно удар молнии, ее пронзило понимание, что это за прикосновение — слишком хорошо Белла была с ним знакома. С визгом она попыталась спрыгнуть с дивана, но ее резко дернули назад за волосы, и брызги бурбона разлетелись по комнате.

— Ш-ш-ш, — змеиное шипение перекрыло звук лениво катящегося по деревянному полу стакана.

Чей-то кулак безжалостно вцепился в ее волосы, выдергивая рассыпающиеся пряди со звуком застежки-липучки. Ее шею грубо повернули в сторону, не оставляя другого выбора, кроме как подчиниться, и пульс обдало тошнотворным потоком холодного воздуха. Белла затаила дыхание.

— Ты пахнешшь им, — задумчиво произнес кристальный женский голос с легким ирландским акцентом. Холодный воздух стекал по коже вместе с ледяным прикосновением кончика носа, заставляя ее отчаянно пытаться отползти. — Как это возможжно, дорогая?

Она захныкала, женщина откинула ее голову назад и склонилась над ней с холодной улыбкой, так что Белла смогла разглядеть ее краешком глаза.

Безупречная алебастровая кожа и черные цыганские волосы, бессердечные кроваво-красные, как у крысы, глаза.

— Он объезжал тебя, но прошшло уже нессколько дней, — вскинув голову, певуче протянула она, будто шептала колыбельную ребенку. — Но ты такая прекрасная шштучка. Ты ведь хорошша в постели, пупссик? — ее губы расплылись в леденящей кровь улыбке, обнажив острые лезвия зубов. — Впрочем, это другой ззапах, — размышляла пиявка себе под нос, пока ее зловещие глаза изучали профиль жертвы.

Она исчезла позади, и Белла услышала, как вампирша глубоко вдохнула и почти чувственно провела носом по ее плечу. Дыхание Беллы перехватило, ее сердце трепетало, словно колибри, слезы продолжали капать — но тут или кора надпочечников выдохлась, или что-то еще пошло не так — она внезапно почувствовала себя на удивление спокойной.

Принимающей...

Возможно, это был ответ на ее молитвы.

Белла больше не лгала себе и знала, что уже почти мертва.

Может, это было как раз то, что ему нужно. Подарок для них обоих — он разделил с ней часть своих мучений перед их концом.

Она умрет, и — после того, как он отомстит этой суке — Джейкоб, наконец-то, обретет свободу.

Белла вполне могла с этим жить. Или, в данном случае, умереть...

По ее щекам, может, и катились слезы — но не было ни рыданий, ни трусливой мольбы.

— А вот и мы! — женщина рассмеялась звонко, словно музыка ветра, и грубо повернула ее голову в другую сторону, зажав волосы в кулаке.

Безо всяких усилий быстрым, сверхъестественным движением она бросила ее на спинку дивана, словно тряпичную куклу, и ноги Беллы попытались найти опору, чтобы ослабить резкое натяжение, с которым ее тащили за волосы.

Пиявка была выше нее, и Белла балансировала на цыпочках, когда та склонилась над меткой Джейкоба.

— Молчишшь, дорогушша, — рассеянно пробормотала она. — Я ценю это в тебе...

Белла закрыла глаза, задохнувшись от резкого покалывания. Но она ничего не знала о боли до того, что случилось спустя секунду.

Вампирша протянула странный длинный ноготь, царапнула им по метке — и весь мир Беллы сжался в одну ошеломляющую агонию. Каждый нейрон в ее теле был связан с этим шрамом, и если прикосновение Джейкоба разжигало огонь удовольствия, то... пиявка приносила жуткую, мучительную боль.

Каждая клеточка пузырилась и взрывалась, вены внезапно разнесли поток пламени сквозь ее тело. Ледяной крик вырвался из легких, она обмякла, а зрение помутилось. Но потеря сознания была бы слишком большим облегчением.

Грубое прикосновение исчезло, оставляя эхо агонии. Глаза Беллы закатились, тело обмякло и отчаянно попыталось избавиться от сенсорной перегрузки — ее вырвало.

Вампирша с отвращением бросила ее безвольное тело на пол, пока Белла содрогалась и давилась кислотой. Наконец, конвульсии прекратились, и, тяжело дыша, она неловко вытерла рот рукой.

— О, душшечка, — проворковала пиявка, пальцем поднимая подбородок Беллы к своим маниакально-ликующим глазам. — Мы с тобой отлично повеселимсся!

---

1) Джо — свежезаваренный кофе.

Вернуться к тексту

2) B-52 — диско-группа 70-х.

Вернуться к тексту

3) Great minds think alike — Великие умы думают одинаково.

Вернуться к тексту

4) Пирекс (Pyrex) — посуда из жаропрочного стекла.

Вернуться к тексту

5) Обыгрывается фамилия Swan — Лебедь.

Вернуться к тексту