Мост в рассвет (джен)

— Ярр-р! Ярр-р пр-ропал! — разносил над городом тревожную весть ворон.

Навь-костринцы поднимали головы к небу и провожали Гора взглядами, а он кружил всё расходящимися спиралями и каркал своё:

— Ярр-р! Ярр-р пр-ропал!

Ситничек тоже посмотрел ворону вслед.

— И Косохлёст пропал, — обиженно заметил он, но никто его не услышал.

Алконост, позёвывая, выбралась на карниз Скворечника.

— Что за шум? Горим, не горим? — повела носом. — Определённо не горим. Малую самость… э-э… самую малость подгораем, разве что.

— Ярр-р! Ярр-р пр-ропал! — надрывался ворон.

— Да ты брешешь! — отмахнулась Алконост и чуть не сорвалась с карниза. — Уф-фь, голова дурная. Нет, последняя кружка медовухи точно была лишней, — изложила она свою позицию неизвестно кому. — Что туда этот старый хрен, то бишь Бес подмешивает?!

— Ярр-р!..

— Подь сюды, птенчик, — шикнула на него Алконост и призывно махнула крылом. — И расскажи всё толком.

Ворон блеснул презрительным глазом, но всё же подлетел к Скворечнику. Клацнули по карнизу крепкие когти. Рядом с дебелой, златопёрой птицедевой он казался невзрачным чёрным карликом.

— Н-ну? — поторопила его Алконост. — Только каркай нежнее, голова раскалывается.

— Ярр-р и Косохлёст пр-ропали на Мосту! Пр-ропали! — раздуваясь от важности, отрапортовал ворон.

— Будто в канаву упали, — передразнила Алконост, то и дело прикладывая крыло ко лбу. — Да куда они из Нави денутся?

Ворон пыжился, пыжился, но потом язвительно выдал:

— Влюбятся и женятся!

Птицедева от неожиданности хватанула ртом воздух и закашлялась.

— Ну тебя в реку! Так и голоса лишиться можно! — Она прочистила горло. Помолчала. И уже серьёзнее спросила: — Что, правда что ли?

Ворон скорчил гримасу, насколько ему позволял клюв.

— Сестрица Сирин меня убьёт, — вынесла вердикт Алконост. — Убила бы, — поправилась она.

Гор подозрительно глянул боком. А Алконост расправила мощные крылья, нарочно задев ворона. И когда тот взвился с раздражённым карканьем, небрежно повернула голову и сказала:

— Погнали. Птицедева Сирин была помощницей Марены. А теперь, стало быть, я за неё.

* * *

Она вся будто сияла серебряным светом. В складках белого платья не осталось места теням. Волосы цвета старого золота обрамляли плечи. И лишь глаза темнели на бледном лице.

— Явь… — не в силах поверить, повторил Ярр. Небывалое волнение, которое накрывало его лишь у гроба Марены, собралось где-то в груди, когда он с болезненной жадностью обвёл взглядом всё, что только смог захватить. Сзади круто уходил белыми камнями вверх Мост, и вершина его терялась в мерцающем тумане перехода в Навь. Внизу, под Мостом, искристо и почти бесшумно текла из края в край река жидкого перламутра. И никаких хищных языков пламени и чёрных змей. Ярр посмотрел вперёд. Вокруг было так светло и ярко, что больно глазам! Горы и пригорки в отдалении, словно укутанные снегом, домики с двускатными крышами у их подножия, загадочно светящиеся деревья… У домиков виднелись какие-то существа вроде лошадей, только пушистые. Из-за их спин боязливо выглядывали… Люди? Невысокие и кругленькие. Ярр чувствовал себя слишком тёмным, слишком угловатым и высоким, слишком мрачным и злым для этого мира чистого света. Такого же прекрасного, как мечты о нём. И как лицо его Хранительницы.

Виюн тихо улыбалась, стоя рядом и наблюдая за впечатлениями гостя Яви.

— Это точно Явь? — повернулся к ней Ярр. Он почти чувствовал восторг, разлитый в самом воздухе, его переливчатую свежесть, его свечение, когда по границам обзора картинка слегка размывалась, а контуры предметов становились мягче.

Виюн усмехнулась — немного снисходительно, но по-доброму.

— Конечно, это Явь, — изящно склонила головку она, и две витые пряди перекинулись на грудь.

— Реальный мир? Тот, откуда приходят по Мосту души? — допытывался Ярр. Как хочется и как страшно поверить, что это действительно так.

— Самый реальный мир. — Виюн заглянула в глаза, таинственно понизив голос.

— Ох-х… — непроизвольно вырвалось у Ярра. Он словно вернулся в детство, когда он, слишком серьёзный и задумчивый, всё же ощущал иногда проблески радости. Например, когда мать в первый раз взяла его на дежурство у Моста. Или когда он осознал, что у него есть сестра, — ранние годы почему-то терялись в тени. Или когда впервые увидел Марену сквозь обретший прозрачность ледяной хрусталь…

И тут же он понял, что для Хранителя Моста ведёт себя, наверное, странно — как ребёнок, восхищённый блестящей игрушкой, по сравнению с полной достоинства и грации Виюн. Косохлёст рядышком тоже помалкивал и зыркал по сторонам. Но чаще всего он взглядывал на своего ровесника, спутника Виюн. А та заметила эти взгляды и плавным жестом указала на паренька.

— Это Сквознячок, мой паж.

— Косохлёст, — тут же буркнул Косохлёст.

— Меня зовут Ярр, я Хранитель Моста, — выдал хотя бы что-то подходящее случаю Ярр. — Мы пришли из Нави.

— Я знаю, — мягко и понимающе улыбнулась Виюн. — Желаете осмотреться?

— Мы… да! С радостью! — дивясь сам на себя, воскликнул Ярр.

Он старался не сильно крутить головой, но взгляд его лихорадочно метался по округе. А Виюн, казалось, понимала, хотя ни словом, ни жестом не смущала гостей. Одно Ярр знал точно: если бы здесь не было Хранительницы Моста, он бы пустился вскачь. Вихрем бы пронёсся по окрестностям, заглянул бы в каждое окошко, пожал бы руку каждому обитателю вожделенной Яви…

— Вы, наверное, устали, — учтиво обратилась к навь-костринцам Виюн. — Переход через Мост всегда отнимает много сил.

— О нет! — возразил Ярр. — Это было легко!..

Теперь даже Косохлёст посмотрел на него с удивлением. А Ярр ощущал всем своим существом, как спадает вековая тяжесть с плеч, как становится легче дышать, и голова — такая лёгкая-лёгкая… Словно воздух здесь был другим, и земля мягче, и свет, и ветер, ветер…

— Ветер… — прошептал он, поднял лицо и прикрыл глаза, желая ощутить на лице долгожданное дуновение. Но, видимо, они пришли в штиль.

— Думаю, вам не следует находиться здесь долго, — с печалью в голосе произнесла Виюн, не сводя пристального взгляда тёмных глаз с Ярра.

До него не сразу дошёл смысл сказанного. А когда дошёл, то словно погасло что-то и мир вновь стал сумрачным и знакомым.

— Но почему?! — почти с отчаянием спросил он.

— Явь для мёртвых тяжела… — грустно ответила Виюн. — Растение, привыкшее к тени, сгорит на солнце, а существо ослепнет и истощится.

— Но я не умирал! — запротестовал Ярр. По крайней мере, он не помнил этого. Забудем на время про костяные руки…

— Ты в Нави, — раскрыла ладони Виюн. Словно всё этим сказано. И будь голова Ярра занята не возможностью остаться, он бы задумался над этим. И заметил бы, как сгорбился Косохлёст.

— Но мы только пришли… — убито сказал Ярр.

Виюн склонила голову набок, снова даря долгим ласковым взглядом.

— Тогда не теряйте времени.

И мир снова посветлел перед глазами. Тысячи и тысячи вопросов вертелись на языке, глаза стремились впитать и запомнить тысячи картин, а кожа жаждала ощутить прикосновение ветра. Но ветер, будто назло, уснул и здесь, и только мелодично шелестели жемчужные листья на деревьях, как травы на Пустом холме.

— Здесь есть ветер? — с придыханием спросил Ярр.

— Конечно, — просто ответила Виюн. — Это же Явь.

Ярр глубоко вдохнул и шагнул вперёд. Переливающиеся нежными цветами травы мягко пружинили под ногами, как пышный ковёр. Можно было бы спросить у Хранительницы, куда пойти в первую очередь, но Ярр желал открывать для себя Явь самолично. Он забыл про Косохлёста, не оглянулся на Мост. Впереди белыми облаками клубилось что-то вроде ажурного за́мка с кружевом арок, тонких колонн, стройных башенок, устремивших острые шпили в небеса. А перед за́мком — россыпь деревень и перелесков. И над всем этим — солнце, словно сквозь облако светящее приглушённо-белым светом. Идиллия. Несбыточная мечта, которая вдруг сбылась. Пусть и непохожая на давние сны о прошлом.

Виюн неслышно скользнула следом за Ярром, словно плыла, а не шла — с ясной полуулыбкой, лёгким цветочным ароматом струящихся волос, гостеприимная и ненавязчивая. Может, она утолит жгущее изнутри любопытство? Хотя вопросы, пришедшие на ум первыми, заставили нахмуриться. Но долг Хранителя есть долг.

— Почему души, идущие через Мост из Яви, перестали хотеть перерождения? Если они возвращаются сюда. Откуда у них шрамы? Почему их вообще стало так мало? Почему… кровь не останавливается?

Виюн некоторое время молчала, и прекрасные тёмные глаза смотрели вдаль, на облачно эфемерный за́мок.

— Ты встретил кого-то, кто отличается от других? — ответила она вопросом.

Ярр очень ясно вспомнил давешний рассказ Городничего о незаживающих ранах Сирин и другие случаи… И о том, что на ней нет Зимнего креста.

— Да…

Виюн с печалью во взгляде оглянулась на Мост.

— Ей рано было переходить на ту сторону. Поэтому она и не сгорела.

— Ты знаешь?.. Ты знаешь Сирин?

— Я знаю всех. — Грустная улыбка, завораживающе плавный жест. — Раньше у неё было другое имя.

— Какое? — быстро спросил Ярр.

— Я не вправе раскрывать тайну имени перешедшего Мост. — Виюн посмотрела строже.

— Я прошу проще…

— Ничего, — легко сказала она. Помолчала. — Но, возможно, я могла бы ей помочь…

— Как?!

— Возможно, — Виюн подчеркнула голосом это слово, — мы сможем помочь ей вернуться. Вернуться в Явь. Прожить слишком рано отнятую у неё жизнь…

Ярр окинул взором белоснежные просторы с отблесками розового, голубого, золотистого… Да он бы сам отдал всё что угодно за возможность остаться здесь. Может, Зимний крест — вовсе не право жить в Нави, а клеймо, не позволяющее остаться в Яви?.. Знак изгоев. И если он начал тускнеть… Да они с Косохлёстом уже здесь! Они смогли перейти Мост, и это не было чем-то убийственным, они не сгорели и не лишились рассудка. И Мёртвая вода — совсем не благо, а зелье, которым опаивал навь-костринцев кто-то, кто не желал, чтобы они помнили и знали.

Детали мнимого заговора закружились в голове Ярра с быстротой чёртова колеса. Иссякший источник Мёртвой воды. Бледнеющий Зимний крест. Обмолвки Алконост и Кладезя о прошлом, которых раньше не было никогда. Обломок иглы… Какую роль во всём этом играла Марена? Ярр сразу отринул мысль о том, что она в чём-то виновата. Как? Лёжа закованной в хрусталь? Ещё одна жертва… кого-то. Вот бы добраться до этого "кого-то" — с пятилезвийным бичом в одной руке и серпом в другой.

Наверное, он слишком резко хрустнул костяными пальцами, сжав кулаки, потому что Виюн мягко положила свои руки на его — в первый раз она до него дотронулась. Сухощавые бледные пальцы оказались неожиданно прохладны. Тёмные глаза, лишённые блеска из-за густоты ресниц, странно не подходили цветам и тонам этого мира.

— Я помогу тебе остаться здесь навсегда, — почти прошептала Виюн, приблизив губы к уху Ярра — для этого ей пришлось привстать на цыпочки, опираясь на его руки. — Только приведи их ко мне.

Косохлёст, шедший с пажом на несколько шагов позади, удивлённо присвистнул. И в следующий момент Виюн уже стояла на расстоянии вытянутой руки.

— Их?..

— Их? — искренне удивилась Хранительница.

Ярр недоверчиво моргнул, прогоняя морок. Он чувствовал себя как никогда полным жизни, но, может, и правда Явь дурно влияет на чужаков… Он посмотрел на свои руки, потом на Косохлёста — было это или не было? Косохлёст не глядел в его сторону , оживлённо споря о чём-то с новым знакомым.

— Я бы хотел показать Явь остальным… своим. — Ярр переменил тему на более нейтральную.

— К сожалению, это против мирового порядка, — покачала головой Виюн.

— Но мы же здесь!

— Два посланца не нарушат порядок. Но Явь не может снова стать пристанищем нежити.

— Снова? — зацепился за оговорку Ярр.

По прекрасному лицу пробежала тень какого-то чувства — по старой привычке сохранять в памяти выражения лиц Ярр запомнил и это: сжавшиеся на мгновение губы, чуть расширившиеся тонкие ноздри, сузившиеся глаза… Раздражение и досада — не зря мать учила неспособного чувствовать сына читать по лицам.

Но лицо Виюн вновь разгладилось, и Ярр уже не сказал бы точно, что ему не показалось. Опять морок?

— Все когда-то переходят Мост, — ровно пояснила она и раскрыла ладони уже знакомым жестом. — И лишь те, на ком Зимний крест Марены, сохраняют подобие жизни. Остальные — лишь бесплотные духи, ожидающие перерождения или уготованные в Правь. Или Неприкаянные с грузом на душе.

— А кого Марена пометила своим Крестом? — ухватился за предложенную тему Ярр. — И почему?

— Об этом можно спросить её саму, — торжественно произнесла Виюн. — Она же живёт и правит по ту сторону Моста. — Она с почтением склонила голову.

— Марена? — непонимающе переспросил Ярр. — Но она век или больше закована в лёд…

Виюн потупила взор, и читать по лицу стало слишком сложно.

— Мы могли бы помочь и ей, — проговорила она белёсым травам.

Ярра словно обдало пламенем — как тогда, на Мосту, когда он сам пытался растопить нетленный лёд. И он даже не спросил, кто это "мы".

— Спасти из хрустального плена? Извлечь иглу?! — воскликнул он.

— Спасти… её, — глухо отозвалась Виюн, живо вскинула взгляд бархатных глаз, в которых на миг лишь вспыхнул отблеск яркого света её мира. — Ни один лёд не выдержит переправы через Мост. Ни одна рана не останется незалеченной. — В её голос вновь вернулись прежние мелодичные ноты. — Явь выдержит это. — Она покровительственно подняла руку, будто это она решала, что выдержит и что не выдержит Явь. — Приводи её. Приводи и ту, что слишком рано попала к вам. Мы позаботимся о них. А теперь, — Виюн повелительно указала на Мост, — вам пора.

Наверное, следовало поклониться и откланяться. Но ведь и он, Ярр, Хранитель Моста, какая разница, какого его конца? Он так долго сюда стремился… А встреча с Явью — короткая, как падение. И хотя его вроде бы ждут снова, кто знает… Слишком это зыбко и ненадёжно. Он и так ещё не решил, сон это или Явь.

— Если мы отрываем от дел, то не смеем задерживать, мы с удовольствием развлечём себя сами, — начал Ярр, сделав знак Косохлёсту. А сам всё поглядывал вдаль, на ажурный замок, на теряющиеся в перламутровой дымке просторы…

Улыбка Виюн застыла на прелестном лице. Но ни один мускул больше не дрогнул, выдавая то, что она могла бы подумать.

— Прошу прощения. — Голос вновь стал обволакивающе нежен. — Но вам действительно пора. — Виюн была непреклонна. — Сквознячок проводит вас к Мосту.

— Благодарю, уверен, мы не заблудимся, — с горькой иронией поклонился Ярр.

С той стороны ничего, кроме Моста, и не было. Не прыгать же в реку, пусть там и не видно пламени. Хотя это идея…

— Я жду тебя снова. Вместе с теми, о ком было сказано. — Виюн подняла ладонь в прощальном жесте.

Косохлёст дёрнул Ярра за рукав, и лицо его сложилось в трудное для восприятия выражение — он явно хотел что-то передать. А потом он потянул Ярра к Мосту — так уверенно, будто имел план. Что ж… Косохлёст всегда недурно соображал. Только не всегда в нужную сторону…

Ярр вновь поклонился.

— Я вернусь, — пообещал он то ли ей, то ли самому себе.

Виюн с достоинством склонила увенчанную серебряным обручем голову.

Косохлёст всё тянул в сторону Моста. На прощание он небрежно махнул рукой Сквознячку, а на Виюн лишь искоса глянул. Несколько шагов вверх по шероховатым белым плитам — и сознание помутилось. Ярру показалось, что он спал самым глубоким сном, и его резко выдернуло в залитую неподвижным оранжевым светом действительность — его явь. Они с Косохлёстом оказались чуть ниже вершины своего Моста, и чёрные неровные булыжники вели на землю Нави. Ярр вздохнул. Слишком мало, слишком скоротечно. Но совершенно не так, как он себе представлял. Лучше или хуже? По-другому.

И всё же казалось, что прошла вечность. Жизнь несомненно разделилась на до и после, и Марина ночь, предшествующий ей разговор с Сирин, тревоги и хлопоты Навь-Костры — всё это поблекло, как вчерашний день. Ярр даже не был уверен, что ему теперь хочется наказывать Косохлёста. Хотя, наверное, следует.

— Косохлёст, — строго позвал он.

Но тот как ни в чём не бывало свесился с Моста, убеждаясь, что опасности нет. Повернул голову в сторону Ярра и сверкнул чертячье-чёрными глазами.

— Сквозняк сказал, что она не будет ждать тебя с грузом прям сразу. Выждем ещё полчаса, и путь свободен!

* * *

Косохлёст тотчас смекнул, что вся ярость Хранителя Моста испарилась, едва тот увидел, куда они попали. Терзали смутные сомнения, что это Явь, но какая, в сущности, разница? И вон какая тут смазливенькая Хранительница, глядишь, Ярр и позабудет, что хотел дать взбучку за Незваную и за камушки из грота Марены заодно. И за оскорбление на Мосту — Косохлёст сухо облизнул губы.

Сквозняк оказался белобрыс, загорел и голубоглаз — девчонкам такие нравятся. Правда, молчал поначалу, приглядывался. А ведь сам позвал! Хотя, может, Виюн эта приказала — очень уж она на Ярра навострилась, тут к Гамаюн не ходи.

Косохлёст, впрочем, тут же раззадорил Сквозняка какой-то дрянью, и тот наконец вышел из спячки.

— А ты неплох. — Он с прищуром оглядел Косохлёста с головы до ног. — Она бы оценила.

— Думаешь, хочу на твоё место? Таскать шлейф? — скорчил насмешливую гримасу Косохлёст.

— Всё лучше, чем таскать эти немощи. — Сквозняк выразительно показал свой рост. — А за службу мне дадут вырасти.

Косохлёст раскрыл рот. Вот так штука… Он тоже вечный ребёнок! Разве в Яви такие есть?

— Сколько тебе лет? — с невольным сочувствием спросил он.

— Боишься, придётся мои вещи донашивать?

Вот наглый! Косохлёст рыкнул про себя, но желание пообщаться было сильнее.

— Это точно Явь? — повторил он вопрос Ярра в надежде на такую же светскую беседу, которую вёл Ярр и местная королевишна.

— Явь, — склонил голову набок Сквозняк и улыбнулся уголком рта. — Коли захотят.

— Что это значит? — угрожающе оскалился Косохлёст.

А этот змеёныш будто забавлялся. Кулаки уже чесались намять ему бока! И плевать, что потом скажет Ярр.

— А вы правда все мечены Зимним крестом? — вместо ответа поинтересовался Сквозняк, зевнул и посмотрел вдаль на какой-то вычурный за́мок. Косохлёст оскорблённо буркнул нечто неразборчивое, но весьма грубое. — Души принимаете тех, кто помер, немеченых?

Косохлёст цепко посмотрел на нового приятеля, уже чувствуя своё превосходство. Кажется, этому наглецу что-то нужно — интуиция никогда не подводила в таких делах.

— Ну а коли и так? — расплывшись в злорадной улыбочке, спросил он.

— Дело есть, — со внезапной серьёзностью сказал Сквозняк. Он уже не зевал, а пристально смотрел в глаза — Косохлёст насторожился. А Сквозняк заговорил, понизив голос: — Наша сейчас вас попрёт. — Он быстро оглянулся на Хранительницу. — Вот, уже начала гнать. Но если вы потерпите с полчаса, она уйдёт, потому что не будет вас ждать обратно сразу. А вы посидите на своей стороне и приходите снова. Я вижу, твой совсем умом тронулся от местных чудес. — Это уже было про Ярра.

— Он не мой! — с раздражением возразил Косохлёст. Но предложение было заманчивым… Скука же век сидеть в Нави с одним простоватым Ситничком! А пошнырять тут — это занятно… Ярр тогда точно будет ему благодарен по гроб посмертия. А Хранительница им не нужна. Какая-то она… Липкая. Обовьёт ласково и задушит. Как ползучий вьюнок. Когда она внезапно подалась Ярру навстречу, Косохлёст не сдержался — присвистнул. Незваная ладно, её не жалко, сто лет без неё жили и дальше проживут, но Марену Виюн подавай! Нет, камушки Марене ни к чему, но отдавать её незнамо кому — это чёрт знает что такое!

— Н-ну? — с подозрением спросил он у этого прохвоста без возраста. — А взамен что?

Он думал, что местный выхоленный мальчишка может попросить ответную экскурсию в Навь. Или какие-то её сокровища: самоцветы, даже Мёртвую воду… Но глаза Сквозняка потемнели, как вода на дне лесного озера, и он произнёс отрывистым злым шёпотом:

— Я подменыш. Когда-то вместо меня в колыбель положили игошу ⁽¹⁾ . А я хочу найти свою семью. Их души.

— Но души уходят на перерождение, — подхватил шёпот Косохлёст, воровато оглянувшись на Хранителей. — А те, что остаются, перемешиваются, как каша, и не помнят ни черта!

— Я должен проверить… — исступлённо прошипел Сквозняк.

Эту страстную жажду Косохлёст понимал очень хорошо. Осталось составить план.

— А ты сможешь перейти через Мост?

— Я не знаю… — Сквозняк неуверенно поморщился. — Я пробовал, но меня отбрасывало.

— Так как же…

— Ты. — Сквозняк прямо взглянул в глаза Косохлёсту. — Ты найдёшь их и приведёшь ко мне.

Косохлёст принуждённо рассмеялся.

— Высоковата цена за полчаса в… Яви, не находишь?

Сквозняк задумался и, словно решаясь на что-то, произнёс:

— Я много знаю. Я много лет при ней. А она иногда видится с ним.

— С кем?!

— Приведи мне нужную душу. Тогда расскажу.

— Но как я её узнаю?! Может, она мелькнула у нас и переродилась!

— Нет. Хранительница бы сказала мне.

— "Хранительница бы сказала"! — передразнил Косохлёст. — Вот и целуйся с ней! Может, это она тебя и подменила! И мне-то от твоих "знаний" какой прок?!

— Твоему хозяину будет прок, — после некоторого молчания посулил Сквозняк.

— Ярр мне не хозяин! — всё так же шёпотом взвился Косохлёст.

— Пора, — одними губами произнёс Сквозняк. — Расходятся. Ищи же! Их звали… — Он приблизил губы к уху Косохлёста и шепнул несколько слов. — И учти, что я разгадал твою тайну! — Он белозубо рассмеялся, а глаза вновь поголубели.

Косохлёст раздул ноздри и отвернулся. Имена прочно засели в памяти, но о какой тайне говорил этот олух? Перепрятать что ли краденое…

И вот теперь он стоял с Ярром на Мосту, и, если Сквозняк не заливал, они пошаракатятся ещё по этой их Яви. Всё лучше, чем сидеть здесь и покрываться мхом от безделья.

Волны тепла поднимались снизу и приятно согревали — Огненная река текла размеренно и спокойно, словно устыдилась своей буйности и взяла пример с сестры из Яви. На Косохлёста уже накатила дрёма, когда голос Ярра выдернул его из блаженного полузабытья.

— Косохлёст. Я иду один.

* * *

Никакой особой причины не брать с собой Косохлёста у Ярра не было. Благодарности, что именно тот разведал путь, — тоже. Он просто не хотел теперь делить ни с кем свою Явь. А вину или угрызения совести пусть чувствуют те, кому повезло испытывать весь спектр эмоций круглый год.

Знакомо смешались река, Мост и небо — и Ярра выбросило на белые плиты. Резануло слепящим светом глаза. Так просто. Так близко — после стольких проведённых за пустыми мечтами лет.

Хранительницы и правда не было у подножия. Не было и Сквознячка. Тихо светился воздух, а солнце и облака, казалось, не сдвинулись ни на полпальца. Ярр вдохнул полной грудью, стараясь остановить, прочувствовать этот момент: он здесь. Так где же ветер?..

Но момент кончился, как сгорели в пламени Огненной реки миллионы других моментов. Ярр быстро обвёл взглядом мягко мерцающие окрестности. Почему-то казалось, что времени в обрез. Тишина зависла над сияющей равниной, как предгрозовая туча — безмолвная, но неотвратимая. Нет, решил Ярр, он просто всё себе надумывает. Здесь не может случиться ничего плохого! Но лучше поторопиться, пока Виюн не обнаружила, что гости решили явиться незваными.

Ярр нашёл глазами так привлёкший его с самого начала замок. Сердце Яви — по-другому про него не думалось. Он был довольно далеко, часа два хода, как Ярр оценил на глаз, но едва он направился в ту сторону, замок начал приближаться с неслыханной быстротой. Ещё одно чудо Яви? Не прошло и нескольких минут (если верить ощущениям времени в этом неподвижном вечном полдне), и замок вырос над ним стройной громадой. Тонкие высокие колонны смыкались лёгкими арками, по которым, цепляясь за невидимые глазу трещинки, стремился ввысь вьюнок с мелкими пахучими цветами. Ярус за ярусом поднимались спиралью галереи стрельчатых окон, а шпиль пронзал облака. Удивительный замок. Безмолвный замок.

Вероятно, здесь правит Виюн и, возможно, ещё Совет каких-нибудь старейшин. Он, пришелец из Нави, не будет тревожить их высокое собрание. Он лишь пройдёт по ажурным галереям, посмотрит с их высоты вдаль…

Какая ты, Явь? Я ещё толком не успел с тобой познакомиться…

Вперёд! Перед ним величественно и зовуще поднималась к замку лестница. Белые плиты — такие же, как те, которыми выложен Мост.

Ярр уже поставил ногу на первую ступень широкой лестницы, когда услышал рядом с собой судорожный вздох. Виюн! Ничего, он ей объяснит, как…

Нарастающий свист оборвал мысль. Явь взбунтовалась.

Изысканный контур замка сломался. Поплыл. Первая колонна упала почти бесшумно, только вздрогнуло нутро от вибрации да взвился тёмный дымок. И вслед за ней, лопаясь, как перетянутые струны, пошли чудовищными трещинами другие колонны. Вьюнок со змеиной прыткостью ещё пытался цепляться за свою разрушающуюся опору, но плотные стебли и цепкие колючки хватали лишь пыль.

Ярр быстро глянул на Виюн. Хранительница неверяще смотрела на свою распадающуюся обитель, её губы шевелились, а лицо стало ещё белее. Она воздела было дрожащие руки, стараясь удержать, обуздать нарастающий хаос, но тут же бессильно опустила. Сводчатые арки сыпались, как домино, и замок карточным домиком складывался внутрь.

— Берегись! — воскликнул Ярр и с силой дёрнул Виюн за руку. На то место, где она только что стояла, рухнул белый булыжник. Со свистом хлестнула воздух плеть вьюнка. Виюн застыла, как статуя, такая же белая, неподвижная…

— Нужно убираться отсюда! — прокричал Ярр.

С неба градом сыпались мелкие и крупные камни и неспешно опускались нежные цветы вьюнков. Замок грозно гудел, какой-то скрюченный, больной… Ярр сжал ладонь Виюн.

— К Мосту!

Она взглянула на него почти с отчаянием и точно — со страхом. Но в следующий миг странно быстротечное перемещение свершилось, в лицо дунуло скоростью и клокочущий гром остался далеко позади. И снова прямо перед ними уходил в туманную зыбь крутой изгиб Моста. Виюн тяжело дышала — такая живая по сравнению с недосягаемо светлым и прекрасным, но далёким, как звезда, созданием, которым она предстала сначала. И существом из плоти и… крови? Ярр посмотрел на всё ещё судорожно сжимающие его руку тонкие пальцы.

Она не смотрела назад, зато Ярр видел отлично, как оседает в последней агонии то, что раньше было чудом архитектуры. Но почему?.. И словно в ответ на его мысли Виюн горестно выдохнула:

— Теперь ты видишь. — Она, впрочем, быстро взяла себя в руки, перестала вздрагивать, и осанка её вновь стала царственной. — Твоё нахождение здесь противоречит Порядку. Никто из жителей Нави не должен переходить Мост вспять.

— Но мы были здесь, и ты ни словом не обмолвилась… — слабо возразил Ярр, оглушённый тем, что мог причинить зло своей Яви.

— Вы были под моим надзором, — строго сказала Виюн. — И я не ждала тебя обратно так скоро и… одного. — Тон её стал ледяным, как хрусталь Марены.

Кого она имеет в виду? Косохлёста, Сирин или саму Марену?..

— Жителям Нави нельзя выходить за границу Круга отчуждения у Моста. — Она показала на едва заметную пульсирующую стену в некотором отдалении. Но всё равно слишком близко. В своём стремлении к сердцу Яви Ярр пересёк её без колебаний, сочтя игрой света. И именно за ней пространство растеряло свои свойства и неправдоподобно быстро приблизился замок на горизонте…

Значит, это он виноват?.. Мёртвая рука пришельца из Нави разрушает всё живое, к чему прикасается? И он, незваный гость, только что разрушил дом Виюн и чуть не разрушил её мир.

— Не знаю, как мне искупить свою вину. — Ярр прижал к груди руку и опустил голову.

Он готов был положить десятки лет, чтобы отстроить чудесный замок, но как быть, если сама Явь отторгает его?

Виюн смотрела на него, не отрывая взгляда.

— Явь восстановит себя сама, таково её свойство. С течением времени…

Ярр с надеждой посмотрел вдаль, где пока даже не осели клубы пыли.

— Но где жители Яви? Где люди? — поинтересовался он. Лежащий ныне в руинах замок казался пустым, а существа и животные, которых Ярр заметил поначалу, — миражами.

— Явь так велика… — туманно ответила Виюн. — Они далеко отсюда.

Может быть, когда-нибудь…

— Когда же мне будет позволено прийти сюда снова? — задал Ярр мучивший его вопрос.

— Приводи несчастную Сирин, иначе Навь окончательно завладеет её существом. Торопись, скоро будет поздно! Пока она ещё может вернуться… — Тёмные глаза лучились настоящим участием и беспокойством. — И конечно, мы всегда ждём великую Марену. — Виюн почтительно склонила голову. — Её страдания — причина нашей глубокой скорби.

Она часто говорила "мы", значит, кто-то ещё правил Явью.

— Мог в замке кто-то пострадать или?.. — запоздало спохватился Ярр.

Или он будет принимать важные души по ту сторону Моста?..

— Нет, они не там… — заверила его Виюн, осеклась и украдкой посмотрела куда-то вбок. — Итак? Могу я рассчитывать на твоё слово? Ты не ступишь больше из Круга отчуждения и обещаешь привести страждущих? Они должны получить помощь. Это мой и наш долг. — Она испытующе посмотрела на Ярра. Протянула ему навстречу руку ладонью книзу.

— Обещаю, — торжественно ответил он и сжал тонкую кисть. Виюн благосклонно улыбнулась.

Она не страшилась вида костяных рук и даже не выказала ни малейшего удивления, хотя это было бы вполне уместно. Она будто знала всё наперёд — о нём, о Косохлёсте, даже о Сирин. Только с Мареной она ошиблась… Она ждала его у Моста, хотя, когда Ярр вернулся, никто не остался нести там вахту вместо неё. Она… звала его? Её тихий шёпот, перекрывавший строгий наказ не переходить Мост, слышал он на своей стороне. Он узнал этот голос сразу. Но пусть она скажет сама.

— Это твой зов я слышал? Ты звала меня перейти через Мост? — Ярр подошёл ближе и встал напротив неё, стараясь поймать ускользающий взгляд тёмных глаз. И только сейчас осознал, что она ниже на голову. Она казалась высокой в своём белоснежном величии.

— Ты слышал то, что хотел услышать, — тихо и вкрадчиво прозвучал тот самый голос. Виюн вскинула голову, чтобы посмотреть Ярру в лицо. — Мечты должны сбываться. Они всегда сбываются… здесь.

Снова морок? В бездне тёмных глаз тихо гасло сияние Яви.

— Но зачем ты звала меня? — почему-то Ярр перешёл на шёпот. — Разве я — страждущий, чтобы ты помогала мне?..

Виюн легко положила ему ладонь на грудь и прикрыла глаза, словно чтобы ощутить что-то, понятное лишь ей. Может, она могла услышать его душу? Её пальцы чуть сжались, смяв рубашку, а Ярр почувствовал за грудиной болезненный укол. Он уже ощущал это при первой встрече с Сирин! И потом, слабее… Глаза Виюн широко раскрылись, блеснул серп улыбки… Ярр обхватил её тонкое запястье и мягко, но решительно отвёл от себя её руку.

А она, словно очнувшись, вновь опустила ресницы.

— Тебе тоже нужна помощь, Хранитель. Ты страдаешь. Переход через Мост избавляет от многого, лишнего, наносного… Плоть живых сгорает в пламени Огненной реки. Их души очищаются от нажитого зла и от боли. Лёд превращается в пар. Но то, что тебя гложет, гораздо глубже. — Она приложила ладонь к своей груди. — Ты живёшь? Ты… чувствуешь? — Зорко взглянула на Ярра.

Она будто и правда читала в душе́. Ярр судорожно вдохнул и выдохнул, словно боясь пораниться о тот лёд, про который говорила Виюн.

— Я не… А ты можешь это изменить?..

Он так долго стоял по ту сторону Моста, не смея сделать шаг. А теперь будто одно сокровище за другим ослепляло своим блеском непривычные глаза.

Виюн ещё ничего не ответила, а новая отчаянная мечта вскружила голову. Чувствовать весь год! Как все живущие в Яви и Нави! Может, тогда Явь его примет? Он ведь даже не умирал, чтобы всю жизнь коротать в Нави. Но и Явь его отвергла. Ни живой, ни мёртвый, с послушными костяными руками, но во плоти, знающий только, кто он не́ есть. Как путник, застрявший на вершине Моста.

Чувствовать, как рядом с Мареной! Не запоминать выражения лиц, чтобы потом понять. Жить! Любить?..

Ярр спохватился и понял, что Виюн пристально наблюдает за ним. Он хоть рот не раскрыл? Это было бы смешно и нелепо. Но в её глазах не искрилось ни следа улыбки.

— Марена, освобождённая ото льда и всемилостивая, имеет такую силу. Она поможет. А для этого, — Виюн взяла обеими ладонями лицо Ярра и, наклонив его голову, напутствием отпечатала на лбу прохладный поцелуй, — мы должны помочь ей.

— Может, ты бы хотела… посетить Навь? — без особой надежды спросил Ярр, с трудом удержавшись, чтобы не потрогать пальцами то место, которого коснулись её губы. — Пока здесь всё не уляжется…

Виюн улыбнулась, и довольно широко, будто он предложил ей невесть какую приятную прогулку.

— Думаю, для тех, на ком нет Зимнего креста Марены, переход через Мост возможен лишь в одну сторону. И моё время совершить его ещё не пришло. — В улыбке появилось что-то лукавое. А Яррс досадой на себя понял, что́ он ей только что предложил. — Но ты можешь приходить сюда, не пересекая границу. — Её ладонь описала изящный круг.

Ярр благодарно кивнул. Видеть Явь из клетки Круга отчуждения — всё равно лучше, чем не видеть её вовсе. Знать, что она открыта для него, — стоит всех лет ожидания.

Он уже повернулся к Мосту, когда Хранительница обронила:

— И да… Я бы хотела… — и опустила глаза, опечалившись.

Ярр крутанулся обратно.

— Ты бы хотела посетить Навь?!

Она некоторое время молчала, будто боролась с собой. И затем подняла ладонь, отрицая сказанное.

— Забудь об этом. Я не хочу ничьей жертвы…

— Жертвы?..

— Чтобы перейти через Мост… Нет, забудь! — Она вскинула и снова опустила глаза.

— А в чём состоит эта жертва? — помедлив, поинтересовался Ярр, вкрадчиво и мягко. Не к месту пришла ассоциация с первой охотой на змей. Не спугнуть. Получить ответ. Воплотить в жизнь. Провести Виюн через Мост без вреда для неё стало вдруг первостепенной задачей, даже важнее чем вновь побывать в Яви.

— Я не могу тебе сказать, — скорбно сведя брови, ответила Виюн. — Это противоречит Миропорядку.

— А Косохлёсту ты можешь сказать? — быстро спросил Ярр. Может, зря он не взял с собой этого чертёнка… Но…

— Никому из Нави, — твёрдо изрекла Виюн. И подняла руку, пресекая дальнейшие расспросы.

Но путь есть… Значит, он его узнает.

Ярр всё же коснулся незаметно лба.

— Я жду тебя к следующему из восьми главных дней Кологода. А теперь… тебе пора, — напомнила Виюн. — Не забудь про несчастных!.. — Она воздела руку, отходя всё дальше. И вскоре её отделила от Ярра почти невидимая чуть мерцающая грань Круга отчуждения.

А позади ждал Мост. И предвкушение того, как навь-костринцы изумятся близости Яви, как завалят вопросами… И Марену с торжественностью, которой так не хватило в Марин день, подвезут к Мосту для перехода. И Сирин распахнёт синие глаза… Ох, Сирин! Кажется, он опоздал на условленную встречу… Но она должна понять.

Мост перевернул и вновь поставил мир на место. Глаза некоторое время привыкали к сумраку и красным отсветам Огненной реки. И Ярр увидел, что его уже ждут.

1) Игоша (ичетик) — в восточнославянской мифологии мелкий демон, душа некрещёного или мертворождённого ребёнка.

Вернуться к тексту