Вторая История (гет)

Утром Теон растерянно вернулся в спальню, обойдя замок.

— Джейни, ты не видела Робба? Я не могу его нигде найти, а мне он нужен.

Джейни как-то странно посмотрела на него, дернув плечом, удивляясь вопросу.

Теон и не слишком рассчитывал на то, что она даст ответ, скорее, просто хотел поделиться тем, что вот уже с самого рассвета не может найти Робба, который точно не уезжал в Дар с Джоном.

— Нет, Теон. Я Робба не видела. Почему ты спрашиваешь?..

Вид у нее был какой-то, будто мертвеца тронула.

— Я же сказал, почему — он мне нужен, но не могу его найти, — с подозрением смотря на жену, повторил он.

В ответ она как-то нервно помотала головой, всячески показывая, что не знает, где Робб.

— Боги, Джейни, прекрати по ночам бегать к ребенку. Ты едва на ногах стоишь. Есть няньки, кормилицы, вот пусть они и занимаются этим.

— Как скажешь, — быстро кивнула она.

Это совсем не дело.

Бледная, будто призрак.

— Джейни, иди отдохни.

Он взял ее за плечи, и уложил на кровать, а она так и продолжала смотреть на него каким-то пустым, уставшим взглядом.

* * *

В нос ударил едкий запах какой-то дряни, Робб дернулся, но осознал, что не хозяин своим движениям.

Руки, ноги, да и все тело затекли и замерзли настолько, что просто не шевелились. Он дернулся еще раз, и в запястья врезалась веревка.

Он был еще и крепко связан, точно вязанка хвороста.

Робб понял, что полусидит в углу с открытыми глазами, но не видит ни зги, кроме яркой точки фонаря где-то на расстоянии двадцати шагов.

В воздухе, которого почти не было, тянуло сыростью, плесенью и… ее заморскими духами, которых больше ни у кого не могло быть.

Последнее, что он помнил, это то, как сбегал из замка с Беллой Мортолис.

Солнце уже село, и до самых первых всполохов рассвета ее губы не отпускали его.

А потом… платок с чем-то едким и темнота.

Тяжелый туман и сейчас бродил в голове, делая ее свинцовой.

Было все еще темно — неужели прошли уже целые сутки?

Он бы даже рассмеялся.

"Какой же ты идиот, Робб. И вот ради этого твой брат вернул тебя к жизни?"

— Наверное, обидно умирать в столь убогом месте, Робб Старк? — пропел ее голос прямо перед лицом.

— Где мы?

— У меня дома, — невинно отозвалась Белла Мортолис.

Она присела перед фонарем, и взгляд Робба наконец начал что-то различать в этой темноте. Она сорвала с лица сетку, и в тусклом свете не было видно лица, но отчетливо и ярко горели глаза цвета серого мутного льда.

— Мы в Дредфорте, — прошипел Робб.

* * *

Была не ночь, он был в темнице.

— Да. Мы в моем доме, который ты заботливо разрушил, — повторила она. — Думаю, есть даже что-то романтичное и высокое, что тебе придется покинуть жизнь именно в этом разбитом тобою месте.

В красном свете фонаря было видно, как она, жадно облизнув губы, вмиг ставшие такими мерзкими, посмотрелась в широкий тесак, будто в зеркало.

— Не знал, что у Болтона была дочурка, — выплюнул Робб.

— Твой отец знал, но какое ему было до того дело? Последний раз, когда я видела Север, Старки были страшно заняты своей сбежавшей девчонкой.

— И ты, конечно же, примчалась мстить за любимого папочку, — с презрением прошипел Робб, пытаясь выбраться из пут.

Она вдруг рассмеялась, полным искренним грудным смехом и долго не могла остановиться.

— Папочку… — повторила она с усмешкой, и сама вложив в голос едва ли не больше презрения, чем было у него. — Ты, быть может, еще сидел в пузе у матери, когда он продал меня Мортолису за пару сундуков серебра. Проклятому браавосийскому мешку денег захотелось хвастать перед своими такими же мерзкими дружками, что в постели у него дикая северянка с самого края далекого отсталого Вестероса. Он ведь сначала хотел взять в жены твою тетку. Ну разумеется. Только ту уже украл дракон. Видно, в тот год все хотели диких северянок в своих постелях. Они нашли друг друга. Эта свинья и мой отец. Один любил собирать красивые вещи, а другой — звонкую монету. Никогда не тратил и лишнего гроша, но обожал, обожал копить эти кругляши в своих подвалах, — с горящей ненавистью говорила она. — Я надеюсь, ты вынес их все, когда все тут развалил?

— Тут ни черта и не было.

Он даже не понимал, где здесь могла быть дверь.

А над темницей, скорее всего, развалы камня и толща снега. Но как-то же она его затащила сюда. Судя по нещадно горящей спине — действительно тащила. Вот же сука.

Так тебе и надо, Робб.

— Узнаю Русе Болтона, — хохотнула она. — Наверняка в небе еще не запахло паленым, как тот уже все припрятал. А может, и потратил на фамилию для безголового сынка, что прижил на старости лет, — задумчиво сказала она. — Говорят, он очень привязался к бастарду, сентиментальным стал, что ли…

— Да вы все одинаково больные! И ты, и твой папаша, и его бастард!

— Ох! И безупречных Старков я тоже узнаю, — фыркнула она. — Вам же ни до кого никогда не было дела. Вы всегда умели только задирать нос со своим белым знаменем и прятаться в Винтерфелле, чуть вам на хвост наступи. Так было, когда я еще жила тут, и точно так же оказалось сейчас. Но, знаешь… мне это было не так важно. Я бы даже присягнула тебе, — неожиданно завершила она.

Робб уже окончательно ничего не понимал и, кажется, только сильнее затянул на себе путы.

Очевидно, она такая же безумная, как и вся ее семейка.

— Я и ехала сюда, чтобы присягнуть дому Старк на костях Русе Болтона, — заявила она, все так же разглядывая тесак. — Присягнуть бастарду Старка и быть самым верным знаменосцем вашего позорного стяга. Чтобы каждая из косточек Русе Болтона просто пылала на том свете, — рассмеялась она.

— Так бы мы и приняли твою присягу, — бросил Робб. — У меня уже был верный знаменосец Русе Болтон.

— Не ври, мальчишка, — спокойно сказала она. — Не знаю, что там у вас случилось, но Русе Болтон — это самое аккуратное животное на свете. Он никогда бы не пошел против тебя, чувствуй он хоть каплю власти в твоих волчьих лапках. Старки как всегда провалились сами. Он ведь все эти годы послушно таскался за твоим папашей и Баратеоном.

— Животное — это твой милый братец. Совсем неаккуратное.

— Фу, бастард, — заявила она. — Да, я отправила своих людей узнать об этом крестьянском недоразумении, которое Русе Болтон на старости лет принял за сына.

"Отправила своих людей узнать.

Боги, да она вся состоит из этой раненой обиды.

Ей так хочется, чтобы мерзкий связанный Старк ее слушал. Она даже не спешит его убивать".

— Действительно позорище, — продолжила она рассуждать, — гонять деревенских девок по лесам. Он ничего интереснее придумать не мог?

— Бастард с мельницы дорвался до замка и дорогих сук. Твой отец ни в чем ему не отказывал, — Робб понимал, что единственный шанс — тянуть время, отвлекая ее на эту обиду.

Сколько он так протянет — неизвестно, но и выбора нет.

— Лучше бы Русе Болтон научил свое пугало держать нож в руках. — Ей и впрямь было обидно, это было слышно. — Твой папаша, видимо, не научил вас разрушать замки, и тут валялась куча отвратительно освежеванных шкур. Грязная работа, бастардова.

— А тебя папочка научил хорошо?

— О, ты узнаешь, — облизнулась она, вспомнив про свой тесак.

"Пекло. Нужно было говорить аккуратнее".

Но она вновь задумалась.

— В детстве он брал меня в лес.

Она уселась на булыжник и сложила ногу на ногу. Она успокаивалась.

— Он брал меня в лес, и я хорошо держала нож. Даже он признавал, что хорошо. Не хотел, но все-таки признавал. Белки, бурундуки, а потом лисы и песцы. Я приносила ему очень чистые шкурки.

— О Боги, как это мило, — с отвращением протянул Робб.

— Да. Мило, — как-то печально в своем безумии подтвердила она. — Я же милая девочка. Он так и не разрешил мне пойти дальше. Я же не сын. Мне-то ни к чему.

"Ах вот оно что".

— А какая-то грязнокровка носилась по лесам с его стягом и гоняла таких же грязных девок на всю округу, да так, что об этом до сих пор болтают! Мне было нельзя — а какому-то бездарному бастарду можно только потому, что у него член между ног! — внезапно вернулась к ярости она. — Я не понимаю, почему именно этот бастард? Можно подумать, его мамаша — единственная, кого в своих землях обрюхатил Русе Болтон!

"Пекло. Просто пекло. Интересно, Джону придет в голову прочесать земли этих упырей и вытащить их всех?"

— О, он очень привязался именно к этому, — подначил ее Робб. — Даже не пожалел целого состояния ему на фамилию. Щедрости лорду Болтону не занимать.

— Он продал меня этому жирному старому борову, — ядовито проговорила Белла.

Он попал в яблочко.

— Ему даже не нужны были деньги, — шипела она. — Но разве Русе Болтон мог отказаться от столь выгодной сделки? О! Это была его самая выгодная сделка. Эта тварь Мортолис подминала меня под себя будто портовую шлюху за горсть серебра. День за днем, год за годом. Я была просто его мясом, которым он наслаждался, потому что заплатил.

Красивая вещь, у которой не было права и на шаг. Только вот, плати он шлюхам — вышло бы дороже.

Ее голос превратился в чистую ненависть.

— И все это время, — продолжила она, кажется, вообще забыв про Робба, — я ждала, терпеливо ждала, пока Русе Болтон умрет. Я хотела вернуться домой. Я сделала все, чтобы Банк выбрал именно Мортолиса, который так и не сподобился выучить языки. И я же убедила их, что ехать нужно не в Королевскую Гавань, а на Север. Я ждала этого всю свою жизнь, а когда оказалась здесь, увидела, что ты… Мерзкий мальчишка! Разрушил! Мой! Дом!

Последнее она истерично прокричала на высоких нотах, стуча своими платформами.

Красный огонь фонаря плясал в ее бледных глазах, делая их еще более безумными.

— Ох, как же мне тебя жаль!

— Не усложняй, — так же внезапно она вернулась к своему бархатному тону. — Я давно этого не делала, — проговорила Белла, снова жадно разглядывая нож, точно любовника. — Последней была Бетани… — задумчиво бросила она, вспомнив.

— Ты убила свою мачеху?..

"Какого пекла Дредфорт не успели окончательно сравнять с землей? Вместе со всем этим отродьем. Все, все проклятые земли Дредфорта нужно выжечь дотла".

— Она взяла мое украшение, — каким-то отрешенным голосом отозвалась Белла. — Мое. Трогать. Нельзя. Даже отцу пришлось признать, что она ошиблась, а моя работа — чистая.

Она задумчиво вертела свой проклятый тесак, а он ощущал то же самое, что и чувствовал тогда.

Захлопнувшиеся двери.

Тяжелая музыка, что заглушала биение сердца.

И нож под ребром.

Нож, который всадил Русе Болтон.

Интересно, богам сейчас смешно?

"Может, Джону удастся воспитать сына лучше? Чтобы он хотя бы не стал таким потерянным идиотом, как его отец".

Но она — не Русе Болтон. Она медлила, и это было видно.

Какой бы бешеной сукой она ни была — эта женщина целую жизнь не держала в руках оружия.

* * *

Он нервно перебирал бумаги и пытался собраться с мыслями.

Он и сам не знал, отчего отсутствие Робба его так беспокоило, но чувство было определенно тревожным, неясным, и оно нарастало.

Ему нужно было поговорить с Роббом, но разговор не был таким уж важным, и, возможно, мог бы подождать, если, конечно, в их положении еще можно было что-то откладывать на потом.

Но вот странная тревога не отпускала.

В конце концов, кто как не Робб должен сейчас разбираться с Мортолисом и его во всех смыслах невероятными условиями?

Что-то здесь было определенно не так.

Теон в растерянности снова вышел к Джейни и увидел, что она лежит ровно так, как он ее и уложил, даже не пошевелившись, с замершей маской на лице.

— Да что с тобой?

Джейни своим видом сейчас являла тревогу, как она есть, и это определенно добавляло беспокойства.

Все так же с взглядом, будто мертвеца видит, она набрала воздуха и собралась что-то сказать, но выдохнула и закрыла рот.

Не мог же ребенок ее так измотать?

Теон присел к ней на кровать.

— Джейни?..

— Я видела Робба… — несмелым и хриплым голосом сказала она, отведя взгляд. — Ночью… Ближе к рассвету, наверное… Я шла к ребенку, весь замок еще спал, поэтому никто не знает, где Робб. Я видела его. С женщиной.

Она говорила медленно и с таким ужасом в голосе, что в каждом новом слове Теон с тем же ужасом ждал, что она расскажет, как увидела его мертвым.

— С женщиной?.. — медленно кивнул Теон, ничего не понимая.

То, что Робб кого-то там зажимал в коридоре, не могло так впечатлить даже Джейни.

— Угу. С женой посла… — нервно дернулась она.

— Вот пекло… — пробормотал он.

Жена Мортолиса — это чертова проблема, Робб — несомненно, идиот, однако это ничего не объясняло.

— Она… Она сразу напугала меня, как только появилась, я не знаю почему, она же такая страшная. Я быстро убежала к малышу, они меня не заметили, а когда шла обратно…

Она закрыла глаза и явно не хотела продолжать.

— Что? Джейни, говори же!

— На том месте, где они были, я нашла там… — она дрожащей рукой полезла в складки юбки и выудила оттуда маленькую серебряную брошь.

С гербом.

Теон с ужасом смотрел и на Джейни, и на проклятую брошь, и вообще на все вокруг, что вмиг слилось в единый герб, игнорируя дрожь в пустых перчатках.

— И ты молчала?.. — выдавил он. — Ты вернулась ночью и молчала?!

— Я испугалась, — всхлипнула Джейни. — Я не хотела в это лезть… Я думала, если никому не скажу — ничего и не будет… — бормотала она, окончательно зайдясь в слезах.

"Робба убьет женщина. Это Бран сказал".

— Робб может быть уже мертв!!!

Он чувствовал и жар, и холод, и всеми силами старался не смотреть на это на своей кровати.

— Ты знала и молчала столько времени!!! Как ты могла?!

— Не… кричи… так… сильно… пожалуйста…

Он орал, срывая голос, а она на его глазах сжалась в дрожащий затравленный комок.

Теон дернулся к двери и даже не заметил, как она, вскочив, повисла на его руке

— Ты же не пойдешь туда! Ты же не пойдешь!

— Сожги эту дрянь!

Он выдернул руку и, кажется, уронил Джейни, но этого уже не видел, вылетев прочь.

* * *

— Папочка бы тобой гордился, — зло фыркнул Робб.

Это был его единственный шанс, только вот на что?

Джон вновь сорвался далеко в Дар.

Теон остался в Винтерфелле, но вряд ли хоть что-то могло заставить его прийти сюда.

До тех пор, пока его хватятся, даже проклятой Белле Болтон надоест болтать. Не говоря о том, что никому и в голову не придет искать его в развалах Дредфорта.

Она искренне рассмеялась, будто услышала хорошую шутку.

— Кто бы мог подумать, да? Последний плащ из Старка, которыми так гордились Красные Короли, подарит этому месту девчонка, которую они так хотели забыть. Из Старка, который разрушил мой дом. Ты думаешь, это ты ненавидишь Русе Болтона? — облизнулась она. — Никто в целом мире не может ненавидеть его сильнее меня.

— У вас очаровательная семейка. Но ты ведь не того поймала, — снова поддразнил ее Робб.

— Этой мой брат снес голову твоему папаше и отдал приказ разбить твой драгоценный Дредфорт.

— Еще один бастард? — презрительно фыркнула она. — Боги, бастард на троне — даже Старки не могли пасть ниже. И во что превратился Север?.. — совсем буднично искренне посетовала она. — Я бы и не стала пачкать руки об эту грязнокровку. Но посмотрим, сможет ли твой братец оживить тебя снова.

— Твой братец-бастард уже точно ничего не сможет. Как ты там говорила? Мясо? Вот мясом он и сдох, — выдохнул Робб с искренней ненавистью, что была сейчас так кстати. — Собаки дрались за каждый кусок. А Русе Болтон жадно смотрел на то, как его отродье превращается в месиво. Может, он и рад был? Его новая женушка уже ждала законного сына, — он повторял ее тон, видя, как хаотично стреляют ее глаза от каждого слова. Она ведь могла и не знать всего этого. — Ты удивлена? Может, какое-то время ты и оставалась лучшей сделкой своего отца, но потом, видимо, он совсем забыл о тебе, ему подвернулась новая.

Робб горячо шептал, дробя каждое слово, видя с каким жадным интересом она слушает.

— Фрей платил за любую свою девку, которые, к слову, все одинаково страшные, точно копии Старого Хорька, цену за их вес. Как думаешь, сколько весила твоя новая мачеха?

Нож дернулся в ее руке.

— Ты лжешь, — едва слышно, не размыкая зубов, бросила она.

— Зачем? Разве ты не веришь, что Русе Болтон за звонкое серебро женился на самой толстой девке, что только видел Вестерос?

Его слова текли лениво и медленно, несомненно, выводя ее из себя, но она хотела больше.

— И он сделал сына какой-то жирной свинье? — ее голос потрясенно дрожал, так же, как и нож.

— Мой брат прикончил и ее с ублюдком. Он сказал, что она была такая толстая, что меч буквально застрял в ней, — выплюнул Робб. — Гордись, ты последняя из своего проклятого рода.

Внезапно она согнулась пополам в диком, каком-то животном хохоте, перемежаемом истеричными хрипами и всхлипываниями.

Сейчас бы и сбежать, да только он пошевелиться едва мог.

— Он продал меня свинье! — она вопила и, осев на пол, сложившись пополам, стучала по полу. — Он продал меня как обычную шлюху! Продал меня! Убил мою мать, а потом вышвырнул меня в проклятый Браавос с глаз долой!

Она бесконечно рыдала и смеялась, продолжая истово колотить своим ножом пол, по которому каталась.

Это было больше чем истерика, а она — больше чем безумна.

— Он продал меня свинье… Он и себя продал свинье! Лорд Болтон — такая же шлюха, как и я!.. — со страшной и какой-то блаженной улыбкой проговорила она, будто это был самый прекрасный момент в ее жизни.

Дальше ее слова было невозможно различить в страшном хохоте и из-за ладоней, которыми она закрыла лицо.

Она казалось, напрочь, забыла о существовании Робба, только вот надолго ли?

Но…

Кроме ее всхлипываний и криков Робб отчетливо слышал шорох над головой.

Что это могло быть? Его воображение, ветер, звери или люди…

Внезапно и она замолчала, уставившись вверх, прислушиваясь.

Ему не показалось.

— Что, нашли тебя, волчонок? — прошипела она. — Ну ничего. Пока они будут сюда пробираться — я успею тебя убить.

С этим она вмиг прыгнула на него.

* * *

"Я туда не пойду".

Все то время, что Теон несся очертя голову, даже кусочка мысли не промелькнуло в его голове, кроме той, что Робб там, и Робб в опасности, а быть может, он уже опоздал.

И вот теперь, встав на холме перед разрушенным местом, он отчетливо понимал, что он туда не войдет.

Бешено колотящееся до этого сердце будто забилось в другую сторону, стоило глазу увидеть черные руины.

Замок был разбит — но темницы глубоко под землей остались.

Он медленно стек с коня, упав коленями в снег.

Не в силах ни дышать, ни мыслить, ни шевелиться, только лишь ощущая жаркую липкую тень за спиной.

На самом деле, за спиной были восемь гвардейцев.

Первых попавших под руку, которые, быть может, вообще случайно оказались во дворе Винтерфелла в тот миг.

Он понятия не имел, что собирался тогда делать.

Что, если проклятая баба там не одна?

Что, если горстка человек ничего не смогут сделать, и он просто потащил их на смерть?

Что, если Робба там вообще нет?

Будь здесь Джон — он бы обязательно сделал все правильно.

И взял бы столько людей, сколько нужно.

И пришел бы вовремя.

Но выбора не было, и поворачивать обратно тоже было уже невозможно.

А что, если он уже опоздал?..

Теон вздохнул, будто не дышал сотню лет, и умылся снегом.

Теон прекрасно понимал, что гвардейцы сейчас смотрят на него. Смотрят и в лучшем случае не понимают.

Пусть смотрят.

Он не мог встать.

Не мог дышать.

Но провез себя по снегу вперед.

Робб там.

И его нужно спасти.

Ты просил богов о мече.

Робб дал тебе меч.

Ты просил богов о Роббе.

Робб там, и его нужно спасти.

* * *

Проклятая стерва оказалась на нем, заслышав уже явный шум.

Робб не мог шевелить ни руками, ни ногами, но в какой-то миг ему все же удалось сгруппироваться в единый комок и навалиться на нее. Как и все женщины, не занимающиеся боем, она считала, что сильнее тот, у кого в руках оружие.

Все, что он мог, это бесполезно лежать на ней, придавив собой руку с ножом, которую она, как ни странно, даже на миг не разжала.

Она вопила, извивалась, больно цепляла другой рукой за волосы и пыталась укусить.

Шум вокруг вдруг стал грохотом, по полу затопали чьи-то шаги — этого Робб не мог видеть, валяясь на полу в кромешной темноте.

Чьи-то ноги выбил нож из ее руки, кто-то другой подхватил его и потащил прямо за веревки.

— Вот и останешься дома, сука, — бросил Робб вопившей в окончательной истерике Белле, в криках которой тонули все голоса.

Оказавшись снаружи, Робб жадно вздохнул и тут же вдобавок к ватным рукам и ногам ослеп от света и отражающегося вокруг снега.

Кто-то, протащив его добрых пол-ярда в пригорок, наконец, бросил в снег.

— Теон… — выдохнул Робб, в конце концов, справившись хотя бы со зрением. — Я ждал тебя.

Теон, ничего не отвечая, начал остервенело срезать, а скорее, рвать с него путы.

"Пусть злится.

Ему есть за что".

Когда он закончил и встал, Роббу только осталось виновато развести руками по снегу, что уже требовало усилий, дабы показать, что подняться он точно не сможет.

Все с тем же выражением, издав какой-то недовольный звук, Теон затащил его на своего коня.

То ли ему так казалось, от того, что он безвольно висел, то ли вправду, но мчали они едва не быстрее, чем в ту ночь на волках.

И это было прекрасно.

* * *

— Спасибо, — наконец улучив миг, в который Теон хотя бы на него смотрел, сказал Робб, когда они уже были в Винтерфелле.

— Я с тобой не разговариваю, — кинув его на кровать, буркнул Теон.

— Это ясно, но все равно — спасибо, Теон.

Тот вылетел из комнаты, хлопнув дверью, так что окно задрожало.

Но, спустя четверть часа, со стайкой служанок с дровами для камина, одеялами, горячей водой и горячим вином, целой коробкой мазей и крайне обеспокоенным видом в его спальне появился Фоллен.

"Не разговаривает он, как же".

* * *

Она все так же растерянно сидела там, на полу перед дверью, где он ее уронил.

Она наверняка даже не пошевелилась с того момента, просто ожидая, что он вернется.

Но стоило ему появиться, бросив испуганный взгляд, Джейни поспешила скрыться в арке, только юбка промелькнула.

Теон прошел за ней и молча наблюдал, как Джейни, уткнувшись носом в полки, старательно перебирала какую-то мелочь в коробке, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Она вся дрожала, и оставалась такой же затравленной.

"Бедная моя девочка".

Он обнял ее со спины, оторвав от бусин, и она, вздрогнув, благодарно прижалась к нему.

— Прости… Прости, умоляю… Пожалуйста, пожалуйста, прости…

— Тш-ш-ш… Не надо. Вина пираньей впивается в сердце, и я не хочу, чтобы ты это чувствовала.

Некоторое время они просто так и стояли, нужно было время, чтобы сердца перестали биться хаотично, а руки перестали дрожать.

— Мы бы это не пережили, верно?.. — грустно спросила она чуть позже.

Теону оставалось только покачать головой, признавая ее слова.

Они бы это не пережили.

— Я говорил тебе, что без тебя меня нет, это правда. Но без Робба меня тоже нет. Я знал это, но окончательно понял сегодня. Когда… когда все-таки вошел туда.

— Я знаю, — тихо отозвалась она. — Я всегда это знала. — Она крепче прижалась к нему, приложившись щекой к шее, а он крепче обнял ее. — А еще ты говорил, что я — единственное, что у тебя есть. Но это не так. У тебя есть еще Робб. И Аланнис, и сестра, и Джон, и малыш Теон, он тоже твой, а не мой, — она закрыла глаза, — у тебя еще много чего есть. Твой меч, с которым ты уходишь, твои дела, с которыми ты уходишь, и я не знаю, что там еще. И я рада. Я правда бесконечно рада, тому, что есть те, кого ты любишь, и те, кто любит тебя. Но, у меня кроме тебя нет никого. Мой мир — это ты. Я могу жить в мире без Робба, а ты нет. Но я не могу жить в мире без тебя, Теон. И этому я тоже рада. Ты мой самый лучший мир. Но… — она совсем зарылась носом ему в плечо. — Не отталкивай меня, пожалуйста. Без тебя — меня точно нет.

— Иди сюда.

Она бесконечно всхлипывала и прижимала его, пока в какой-то момент внезапно не разозлилась.

Это было так не похоже на Джейни.

— Почему твой Робб как специально смерти всюду ищет?! — с ужасной досадой воскликнула она, топнув.

* * *

Теон тяжелым взглядом, но на самом деле абсолютно без единой связной мысли, разглядывал двоих мальчишек в одинаковых колыбелях.

Они спали — улыбались, хмурились — и понятия не имели, к каким идиотам попали.

— Ты до сих пор со мной не разговариваешь? — лязгая мечом, на который опирался, вошел Робб.

Он встал рядом и таким же взглядом завис на детях.

— Мальчишки появляются — матери исчезают, и никто не говорит, что с этим делать, — мрачно сказал Робб.

— Ты знаешь, зачем я тебя искал? Я хотел спросить у тебя, что с ними теперь делать, — в точности таким же тоном отозвался Теон. — Я-то думал, ты хоть каплю умнее меня.

— Нашел кого спросить, — усмехнулся Робб. — Каждый раз, мне кажется, что теперь-то я его не подведу, и каждый раз я подвожу вообще всех вокруг, — он повернулся к нему. — Но... Как… ты вообще понял, где я?

— Это не я, — вяло ответил Теон. — Это Джейни, её благодари. Она видела тебя с этой бабой, а потом нашла ее брошь.

— Брошь?.. — Робб задумчиво повел бровями, а потом сунул руку в карман. И так же задумчиво усмехнулся чему-то своему.

— Что?

— Это была не ее брошь, — сглотнул он. — Маргари нашла ее в башне и отдала мне. Понятия не имею, зачем она буквально подпихивала мне ее под нос. Я хотел бросить эту дрянь в первый попавшийся камин, но напрочь забыл, и эта штука так и осталась у меня в кармане.

Теон тяжело выдохнул, услышав это.

Поразительно.

— Боги хранят тебя, Робб Старк.

— Не боги — вы все, — пораженно проговорил Робб.

Он резко зацепил его рукой за шею, почти повалив на себя.

Точно так же как делал это, когда они еще были мальчишками, и Теон был выше.

— И не смотри на меня так, то, что я пропал без тебя, я понял, еще когда ты, осёл, сорвался на острова и оставил меня со всем этим.

— Я же говорю — я не знал, что ты такой же придурок, как я, — фыркнул Теон.

— Мог бы и догадаться.

— А это еще что? — Теон кивнул на новую ссадину на шее у Робба. Еще днем ее не было.

— Это Джон, — обреченно кивнул Робб.

— Ну, хоть кто-то умнее…

— Угу. Он мне все рассказал, — уже серьезно произнес Робб. — Он отпустил Уолду вместе с ребенком.

— Значит, где-то бродит еще один, — вновь зависнув, отозвался Теон.

— Дело ведь не в них, — мрачно кивнул Робб. — Дело в нас.

— Нет, Робб. С нами все ясно, теперь дело в том, как им не стать такими же потерянными идиотами.

Джон-младший раскрыл глаза первым, и не прошло и мгновения, как он выдал какой-то недовольный писк, на который тут же отозвался Теон, громче и требовательнее, и получил в ответ уже настоящий вопль, которому поспешил вторить.

— Они что, общаются?.. — не понимая, что вдруг произошло, спросил Теон.

— Бежим! — скомандовал Робб.

— А?

— Уходим, говорю, — подталкивая к выходу, убедительно повторил Робб, с удивительной для нынешнего положения прытью. — Сейчас сюда сбегутся все женщины замка, и,поверь мне, лучше не стоять у них на пути, — с прямо-таки знанием дела заявил он, кивнув на Нимерию, которая уже невесть откуда неслась на всех парах в детскую.

Действительно, даже она, волчица размером с пони, не слишком заботилась о том, чтобы не сшибить их с ног и не оглушить заливистым воем.

Они успели скрыться за углом, глядя на то, как целая толпа служанок, во главе с Сансой, Джейни и Алланис маршируют в комнату.

В противовес всему этому по коридору со своим вечно безразличным видом плыла Оша, держа за руку Рикона.

— Хорошее было занятие, мой маленький принц. Особенно мне понравились буква а — "аружие", "агонь", "аковы"…

— Оша! Это же другая буква! — хлопнул себя по лбу Рикон, рассмеявшись.

— Я опять все перепутала? — удрученно покачала она головой. — Жаль, наверное, мне нужно больше заниматься, — грустно завершила она.

— Это мейстер глупый. Пойдем, я тебе сейчас все объясню! — решительно потащил ее за руку мальчик.

— Хм… А вот ей он разрешает называть себя маленьким, — буркнул Робб.

* * *

Мортолис вылетел из кабинета злой, точно фурия, и Роббу едва удалось не попасть ему на глаза. Очевидно, его спешный отъезд затянулся бы, не успей Робб увернуться за колонну.

Но колонна не могла спасти от неминуемого.

— Ты!

Лицо Джона было наполнено не меньшей злостью, и вот от брата увернуться уже не представлялось возможным.

— Джон…

Джон не дал ему и слова сказать, и, схватив за лацканы, припечатал к стене.

— Как можно быть таким идиотом?! — он выкрикивал каждое слово, трясясь от гнева и тряся Робба.

— Джон. Что бы ты сейчас ни сказал, поверь мне, я куда худшего мнения о себе, — Робб спокойно убрал руки брата.

Тот, бессильно зарычав, вернулся за стол и уронил голову на локти, по-видимому, вообще не желая поднимать глаз.

— Это не твоя вина, Джон. Ты всегда винишь себя, если что-то случается со мной, но нет. Это я виноват.

— Моя, — буркнул тот, все-таки подняв голову, и теперь смотрел на брата в тревожной задумчивости. — И я не могу на тебя злиться. Не только потому, что я никогда не мог по-настоящему злиться на тебя, но и… Я сделал то же самое.

— Что ты сделал? — не понял Робб.

— Я был с женщиной, — ответил Джон, тоном будто признался в убийстве. — Вместо того, чтобы заниматься Мортолисом, банком и смотреть что ты там творишь, — я был с женщиной, а не делал то, что должен.

Он говорил это с таким раскаянием, что Робб осознал, что до этого и стыдно-то не было.

— Ты был в Даре… — задумчиво протянул Робб, пытаясь понять, не ослышался ли. — Ты не был в Даре?

— Я был в Даре и был с женщиной!

— В Даре?.. — все еще не вполне понимая, уточнил Робб.

— Да, в Даре, да, с одичалой! По крайней мере, она не пыталась меня убить и не вела себя, как все эти напыщенные стервы вокруг! И Призраку она понравилась, — мрачно добавил он.

"Вот пекло, теперь он ближайшую сотню лет не подойдет к женщине".

Поистине мало что могло добавить Роббу чувства вины, но вот оно нашлось.

— Джон, пусть одичалая, это не значит, что тебе нужно прятаться. Если она тебе нравится — так будь с ней.

Роббу было больно от того, что Джон, кажется, решил похоронить себя в этой войне.

В этой войне, этих делах, и этом "смотреть, что там творит безголовый брат".

Вестерос не стоил Джона. А уж тем более — он сам.

— В конце концов, ты король с дикого Севера, оборачиваешься волком по ночам, вот и возьми одичалую в жены.

Джон в ответ только удрученно покачал головой.

— У меня есть долг. Я должен сохранить свою семью, свой дом, эту страну и царство человека. И до тех пор — я не могу себе позволить… — он помолчал. — Ничего. Ты сам видишь, к чему это приводит. Боги будто посмеялись надо мной. Подкинули мне эту девчонку, не будь я с которой — ты бы просто не вышел из Винтерфелла с той бабой. Я выбрал губы девицы на члене вместо жизни брата, — голосом, полным презрения к самому себе, проговорил он.

— Джон, Джон, остановись. Ты не можешь бесконечно жертвовать собой, и ты не можешь брать вину на себя за каждого в этой стране. И за меня тем более.

— Робб, умоляю, просто будь аккуратнее. —бессильно взмолился Джон. — Я не знаю, сколько чудес отсыпано на твою голову, Робб Старк, но я не хочу видеть их конец.

— Это не чудеса, это — семья, — улыбнулся Робб.

— Угу, — угрюмо буркнул Джон, уже закопав взгляд в бумагах. — Наша семья — несомненное чудо. И да, еще у меня есть долг в Железном Банке, и вот ты ни черта не помог!

Он швырнул в Робба всю кипу смет, оставшихся от браавосийца.

— И что Мортолис?.. — аккуратно спросил Робб, он бы еще под стол спрятался для надежности, но вот столешница мешала.

— Наорал на меня на валирийском, — вскинул брови Джон. — И ты удивишься, но я его прекрасно понял.

— Я к Маргари, — быстро сообщил Робб, закрываясь от вообще всего под рукой Джона, что летело в него.

* * *

— Уважение и верность… — с холодной усмешкой проговорила она, стоя спиной и явно не желая оборачиваться. — Так это называет Робб Старк?

— Маргари… — тяжело вздохнул Робб в ответ.

— А ведь я почти поверила тебе, — бросила она через плечо.

— Послушай, она приехала сюда, чтобы убить меня! И у нее почти получилось. Ты на это обижаешься?! — понимая, что это не лучшее решение, вспылил Робб.

На самом деле, он злился на себя, и это было трудно держать внутри.

— Бедный, бедный Робб Старк, — покачала она головой, цокнув. — У Винтерфелла столько врагов, — а потом зачастила горячей дробью: — Только вот весь Винтерфелл видел, как ты на нее смотрел, и знает, как ты пытался всосать ее в себя, убегая из замка. У нее бы ничего не получилось, не будь ты таким же, как и все мужчины — стоило увидеть необычную юбку, как ты уже забыл себя. Себя и свои уважение с верностью. Ты еще скажи, что брал ее, только чтобы осквернить лоно врага, — съязвила она. — А это ведь эти твои уважение и верность были твоим единственным свадебным подарком — и даже его ты забрал. Неслыханная жадность, Робб Старк.

— Маргари, пожалуйста, поверь мне…

— Не надо, — оборвала она его и впрямь неуместные извинения, выставив ладонь вперед, будто отгородившись от него. — Наш брак все равно состоится, — резко вздохнув и глядя только в одну точку перед собой, сказала она. — В этом и есть прелесть союзов, Робб Старк. Ты можешь творить все, что тебе заблагорассудится, и это не разрушит важной договоренности. И, пожалуйста, больше не пытайся сделать из этого что-то большее.

Робб смотрел на эти полуприкрытые лисьи глаза и кривую хищную усмешку.

Он вдруг осознал, что каждое слово доставляет ей удовольствие.

Ей нравилось, когда он вот так стоял перед ней с виноватым видом, а она чувствовала себя королевой положения.

"Вот же стерва".

— Как скажешь, Маргари Тирелл, — кивнул он. — И захотела бы ты убить меня — у тебя бы получилось, верно?

— Не сомневайся, Робб Старк, — улыбнулась она. Очень довольно улыбнулась. И наконец, посчитала нужным развернуться. — В конце концов, — будто аккуратно и будто несмело, но смотря ему прямо в глаза, бросила она, — мужья, которые мне не понравились — мертвы, — с горячим удовольствием прошептала она и будто перекатила на языке что-то сладкое. — И ты был прав — столь убогих цветов я точно никогда не видела.

Робб резко подошел к ней, крепко, наверняка до боли, сжав запястье, притянув на себя и так же крепко взяв за подбородок, чтобы у нее и шанса не было отвернуться.

Маргари старательно морщила свой прекрасный точеный носик от этой жесткой хватки.

— Когда в следующий раз найдешь мои цветы убогими — так мне и скажи. Когда почувствуешь нестерпимое желание меня убить — приходи в мою постель. И не смей строить из себя невинную розочку.

Он даже не сомневался, что ее палец не случайно впечатывался в ссадину на его лбу, разбередив ее до крови.

Будто сопротивляясь, она все же оттолкнулась от него, однако далеко не сразу.

Целовалась она так же, как и улыбалась — хищно и властно.

Маргари слизнула кровь со своего пальца, все еще не отрывая взгляд от его глаз.

— Без твоих игр — меня бы не нашли, — прошептал ей на ухо Робб и зашагал к выходу.

— Потому что ты мой, Робб Старк, — заявила она, распрямив гордую осанку и вновь смотря только в окно, будто не ему.

* * *

Спустя всего две недели Великий Чертог Винтерфелла вновь был тревожно переполнен. Однако теперь ситуация становилась все более и более накаленной, хоть и подогревалась, как ни странно, крепчающим морозом.

Лорды Севера, некая часть просторцев, прибывшие вперед королевы наместники и делегаты королевских, речных, штормовых земель и даже Дорна — все с разной долей сомнения и опаски ждали его появления.

Событие было поистине выдающимся.

Глашатай, впрыгнув в зал, вздернул этот напряженный гул голосов своим звонким объявлением.

— Высочайший Глава Железного Банка Благородный Милорд — Луц Сергоис!

Все взгляды вмиг стали принадлежать ему, и первое, что можно было признать без сомнения — вид Главы Железного Банка определенно был… впечатляющим.