Ты идеальна (джен)

— Проклятье, Паудер, очнись!

Голос Вай прорвался сквозь туман в ее голове, но вместо обычного мягкого направляющего света он нес с собой лишь разрушение и тьму, в которую Джинкс все глубже проваливалась. Она замерла, погруженная в свои мысли и воспоминания, которые так давно старалась подавить.

«Нет, нет, нет!» — беспомощно повторяла она, а ее руки тряслись, готовые нажать на спусковой крючок. Пальцы сжимали рукоять Пау-Пау, ее пистолета, так крепко, что костяшки побелели от напряжения. Достаточно небольшого волевого усилия. Не нужно долго думать, движения ее телом освоены до автоматизма. И все же она не смогла. Пока нет.

— Помни, кто ты! — продолжала кричать Вай, с каждым словом в ее голосе слышалось все больше отчаяния. — Я же знаю, ты помнишь!

Джинкс пыталась сосредоточиться на своей сестре, ее голосе, который когда-то один мог помочь ей утихомирить своих демонов. Это пугало ее, и Джинкс всегда съеживалась, когда Вай говорила в ее голове. Конечно, она не всегда ей помогала. Иногда сестра кричала на нее, называла помехой, соглашаясь с Майло. Тем не менее, демоны все же ушли, предоставив Вай полную власть, пусть лишь на мгновение. Даже одно мгновение могло все перевернуть с ног на голову. Кто мог знать об это в Зауне лучше Джинкс?

Она не хотела этого, но надеялась, что и теперь будет так же. Какая-то часть нее, спрятанная глубоко внутри, которую Джинкс упорно пыталась уничтожить, все еще надеялась, что с возвращением Вай призраки оставят ее, как прежде. Та маленькая девчонка все еще хотела, чтобы старшая сестра защитила её. Чтобы Вай развеяла тот розовый туман, который не приносил ничего, кроме боли.

К сожалению, миру ее надежды обычно были безразличны.

— Да, Паудер, — с насмешкой произнес голос у нее над ухом, проникнув прямо в мозг. В ушах звенело, Джинкс попробовала потрясти головой, заранее зная, что это не поможет, но чувствуя, что должна попробовать хотя бы что-то делать. — Ты помнишь, что натворила. Как ты убила их всех!

Смех звенел у нее в ушах, оглушающий, невыносимый. Джинкс чувствовала, как чаще забилось сердце, а к горлу подступила горечь. Она отступила, неуверенная, почти жалкая…

— Я этого не хотела, — прошептала она, едва шевеля губами. — Это был несчастный случай. Это был...

— Все было не так, и ты это знаешь, черт возьми! — взревел голос в ее ушах, становясь все громче. Пау-Пау защитит свою хозяйку. «Достаточно только нажать на спусковой крючок». — Ты помеха, обуза. Проклятье!

Джинкс снова затрясла головой, пытаясь избавиться от голоса. Голос лишь рассмеялся, и эта его злоба резала почему-то больнее, чем все произнесенные слова.

— Неужели ты думала, что ты нужна Силко? После всех проблем, которые были у него из-за тебя? — продолжил голос, и каждое слово вспыхивало в ее голове, Джинкс пыталась закричать, но не смогла издать ни звука. — Смешно, ты более жалкая, чем я тебя считала.

— Представь Майло! — крикнула Вай.

— Ага, наконец-то! — усмехнулся Майло, возникая за ее спиной, лицо мальчишки исказилось от отвращения, стоило его глазам встреться с ее глазами.

Его бездушный взгляд пронзал ее насквозь, заглядывая в самые отдаленные и темные части ее души.

— Да, представь меня, Джинкс, — сплюнул мальчишка, изо рта которого капала кровь. — Снова представь, как ты меня убила!

— И Клэггора!

Новая тень, но старая картинка. Джинкс вздрогнула, когда и этот мертвый друг взглянул на нее с тем же отвращением и презрением, что и Майло. Он даже не стал оскорблять ее, считая недостойной, чтобы тратить на нее свое время.

— Хватит! — всхлипнула Джинкс, и даже этот звук отдался болью в ее ушах. Она закрыла лицо ладонями, пытаясь заглушить насмехающиеся над ней голоса.

«Хватит! Хватит! Хватит! Хватит!»

— Ну как же? Мы только начали, — рассмеялся Майло, и остальные голоса присоединились к нему.

Испуганная, Джинкс сделала шаг назад, ей хотелось убежать, укрыться от этого безумия. Но бежать было некуда. Розовые стены уже смыкались, готовые раздавить ее.

— И Вандера!

Джинкс ойкнула, когда перед ней возникла еще одна фигура. Огромный мужчина смотрел на нее сверху вниз, нахмурив густые брови. Сейчас по его лицу нельзя было понять, что он чувствует. Белые линии рассекали его кожу, создавая новое выражение. Реальность смешалась с фантазией, воспоминания изменились, лишь подтверждая справедливость всего, о чем настойчиво твердили ей голоса.

Нет! Нет! Нет! Нет!

Она крепко сжала свою голову. Длинные пальцы, недавно сжимавшие пистолет, теперь легли на голубые пряди ее волос. Джинкс скорчилась, вопя от боли. Голоса кружили вокруг нее. Как хищники, выжидая лучшего момента, чтобы нанести новый удар. Ее голова раскалывалась от дезориентирующих звуков, глаза заболели, когда она внезапно надавила на них.

«Пожалуйста, пожалуйста! Хватит!» — умоляла она, уже не до конца осознавая, что делает. Голоса ворчали на неё и только громче смеялись над ее попытками остановить их. «Я не хотела этого! Я хочу это прекратить!»

Она рухнула на землю, сжав руки на затылке. Яркие отпечатки людей, которых она подвела, ранила, убила, окружали ее вместе с голосами, хором поющими о том, что настает ее конец. Слезы струились по ее щекам, когда Джинкс пронзительно завопила, но голоса лишь становились все сильнее и сильнее, каждый новый почему-то громче прошлых.

Они атаковали ее, и Джинкс почти физически ощущала, как их когти впиваются в ее спину и руки, как призраки пытаются добраться до ее головы, чтобы покончить с ней. Если бы она не мешала им на вылазках, если бы была лучше, если бы ее бомбы срабатывали когда нужно, если бы она не была проклятьем, если бы она не родилась…

Внезапно появился новый голос.

Джинкс едва не пропустила его в океане бесконечных страданий, в котором каждый голос накрывал ее своей волной. Что-то внутри нее всколыхнулась, когда она услышала его. Это были не отчаянные обращения Вай к девушке, которая давно мертва, и не язвительность или ярость других людей. Нет, это было нечто другое, более мягкое.

— Не слушай ее, — голос удивительно легко прорвался сквозь какофонию вокруг нее.

Джинкс крепко ухватилась за него, осознавая, что это может быть очередной ловушкой и поэтому оставаясь неподвижной. Всей сущностью она жаждала, чтобы голос не замолкал, направлял ее, даже когда неисчислимое множество других людей продолжало вопить, рычать и ранить.

Удивительно, но так и произошло. Она позволила звуку проникнуть в себя, прогнать своим гулким рокотом все плохие воспоминания и призраков. Сначала они становились еще громче, отчаянно пытаясь цепляться за ее поврежденный разум, восстановить власть, которую получили над ней. Джинкс чувствовала, как они скребут ее затылок, оставляя когтями глубокие порезы на коже.

Новый голос не сдавался и не пропадал. Он продолжал ее вести, осторожно прокладывая путь через шторм, как спасительный корабль с путеводным огнем. Джинкс почти видела, как судно движется по бушующему морю, а его нос рассекает грозные волны, обрушивающиеся на него. Ее успокаивало, что для нее было место на этом борту.

— Не слушай их!

Голос рокотал у нее над ухом, она наконец-то позволила себе разжать пальцы и медленно убрать руки от затылка. Но голову поднять не рискнула. Слишком боялась, что отпугнет его, если увидит.

— Я бы никогда не отдал тебя им. Ни за что.

Это звучало очень ободряюще. Она всхлипнула, не совсем понимая или не желая понимать, что говорил голос. Какая разница? Слова помогали ей, она это ощущала. Чувствовала, как цепкий страх отпускает ее горло из своих тисков, и она снова может дышать. Она захлебнулась, продолжая рыдать, в ужасе от того, что это может повториться снова.

Голос продолжал звучать, становясь все увереннее того, как продолжал говорить с ней.

— Прости, — прошептала она, все еще продолжая всхлипывать, несмотря на его появление. — Прости, прости, прости…

— Тише, — мягко прервал ее голос, Джинкс подняла голову и увидела знакомую фигуру, склонившуюся над ней с мягким выражением на покрытом шрамами лице. Все другие еще не ушли, продолжая носиться вокруг них широкими кругами, но больше не могли или просто не осмеливались приблизиться. — Все в порядке, тебе не за что извиняться.

Почему-то ей хотелось в это верить. Фигура перед ней медленно протянула ей руку, серая кожа резко контрастировала с ярким безумием вокруг них. Джинкс неуверенно взглянула на него, хотела довериться ему, но чувствовала странную смесь страха и нужды в нем.

«Что, если меня снова предадут? Что, если со мной лишь играют, чтобы насладиться моими страданиями? — Она снова заплакала, задрожала, а голоса ее в голове вновь зазвучали громче. — Что, если меня бросят, узнав, что я натворила? Что, если я убила его, как всех остальных? Что, если...»

— Не плачь, — снова прервала ее фигура, в этот раз встав перед ней на колени. Джинкс инстинктивно отшатнулась, готовая к нападению. Но этого не случилось. Наоборот, большая нежная рука легла на ее спину, на короткое мгновение замерла, а потом принялась нежно гладить. Она взглянула на фигуру, и что-то внутри нее успокоилась при виде этих странных глаз. На лице стоявшего перед ней на коленях человека появилась улыбка. — Ты идеальна.

Голоса затихли, остались только она и эта фигура. Джинкс выдохнула через стиснутые зубы, внезапно поняв, что снова находится в комнате. Ее грудь судорожно вздымалась, ей не хватало воздуха, а слезы никуда не делись из глаз. Она отчаянно пыталась сосредоточиться, но перед взглядом все плыло, как всегда в такие моменты.

— Паудер? — позвал кто-то полным боли голосом, и она повернулась на звук, чтобы увидеть Вай, все еще привязанную у стулу и со странным выражением на лице. — Паудер, я знаю, что ты еще там, где-то глубоко внутри. Ты еще…

— Нет, — перебила она ее тихим, но уверенным голосом. Пау-Пау выпал из ее руки на каменный пол, с грохотом, особенно оглушительным в звенящей тишине. — Нет.

Вай стиснула зубы, с ненавистью взглянув на кого-то напротив себя. Джинкс проследила за ее взглядом, пока не осознала, что она смотрит на Силко. Его разноцветные глаза смотрели на Джинкс одновременно с гордостью и удовлетворением. Она вздохнула с таким облегчением, что это удивило ее саму. «Он здесь. Я его не убила».

Джинкс неторопливо подошла к стулу, стуча ботинками по полу. Эхо усилило этот звук и разносило повсюду, делая тревожнее.

— Паудер, пожалуйста, позволь мне помочь тебе, — умоляла Вай.

Губы Джинкс слегка дрогнули. Она остановилась перед ее креслом и обернулась, чтобы посмотреть на ту, что когда-то была ее сестрой. Когда их взгляды встретились, Джинкс ожидала, что внутри нее что-то шевельнется, давно забытая часть ее очнется и пожелает помощи Вай. Ничего подобного не произошло.

— У нас с тобой все будет хорошо, — продолжала Вай. — Отпусти меня, и мы начнем новую жизнь вместе. Тебе больше не придется его видеть.

Вместо ответа Джинкс постучала по спинке стула. Металл словно обжег ее холодом, и это ощущение родило маленький огонек внутри нее. Словно яркие фиолетовые буквы появились перед ней, приветствуя Джинкс и одобряя ее выбор. У нее перехватило дыхание. Даже стул принял то, что не смогла Вай.

Она тяжело вздохнула и медленно опустилась на стул. Выражение на лице Вай сменилось с надежды, сначала на ужас, потом на сожаление и наконец гнев. В другое время Джинкс было бы забавно наблюдать за такой борьбой Вай за нее, но сейчас внутри нее была лишь пустота.

— Знаешь, я правда думала, что это еще возможно, — пронесла Джинкс, и потянулась к пистолету за спиной. — Что после стольких лет ты действительно способна любить меня, как прежде, — она сглотнула, опустив взгляд. — Жаль, что ты продолжаешь жить прошлым.

Больше ничего не сказав, Джинкс встала со стула. Она чувствовала на себе взгляд Вай, когда подходила к отцу и быстро развязывала веревки, которыми сама же его связала. Прежняя она, вероятно, съежилась бы под таким взглядом Вай, начала бы сомневаться или даже заплакала. Теперь ничего не осталось от того, что было прежде. По крайней мере, таких чувств.

— Пожалуй, нам пора уходить, — произнес Силко, поднимаясь со своего места, и его голос звучал мягко, будто персонально для нее. Он положил ладонь на ее плечо, словно ожидая разрешения. Она вздохнула, потянулась к отцу, и Силко осторожно обнял ее в ответ. — Забирай все, мы не вернемся.

Джинкс кивнула и забрала Пау-Пау, который все еще лежал на полу. Одной рукой она подняла его, другой запихнула за пояс. Она чувствовала себя так, будто ее били, каждое движение при всей легкости отдавалось болью. Джинкс осторожно взяла драгоценный Хекстек, наблюдая, как голубой свет мирно мерцает внутри него.

Затем она снова взглянула на Вай. Та смотрела на нее, расстроенная, с мольбой в глазах. Губы Джинкс дрогнули. Она склонила голову и несколько раз вздохнула, уже спокойно. На секунду ей показалось, что голоса снова зовут ее, желая утопить в собственной неуверенности. Она приготовилась к их новой атаке, и все внутри нее напряглось в предчувствии этой встречи.

К счастью, ничего подобного не произошло.

— К новым нам!

Вай вздрогнула, как от удара, но ничего не сказала. Джинкс мгновение смотрела на нее, прежде чем отвернуться. Силко терпеливо ожидал ее, и в его настоящем глазе светилось что-то мягкое и приветливое. Джинкс поняла, что улыбается. Это была не безумная ухмылка и не ехидный оскал, а что-то почти мягкое и счастливое. Как будто она могла знать, что счастье бывает.

— Идем, — позвал ее Силко, уводя от себя и воспоминаний. — Нам пора домой.

Джинкс кивнула, чувствуя себя лучше. Покидая комнату, она ни разу не взглянула ни на Вай, ни на ее глупую подружку-силовика. Связь между ней и сестрой разрушалась буквально с каждым шагом. Она опасалась, что порежется осколками, или какая-то не перерезанная нить потянет ее обратно к сестре, но к ее радости этого не случилось. Будто ничего их и не связывало. Джинкс вздохнула, позволяя отцу вести ее, как часто бывало.

В конце концов, он был единственным родным человеком, в котором она когда-либо нуждалась.