Кто я? (гет)

Интересно, этот оболтус хоть когда-нибудь прекратит вести себя как ребёнок? Наверное, нет, ведь Рон всегда останется Роном…”

Атан оторвался от записи и зевнул. Последнее время сонливость преследовала его повсюду, из — за этого он даже на уроках был рассеянным, за что и поплатился потерей баллов на Трансфигурации. Читать дневник Грейнжер было не таким интересным занятием, как он предполагал. Пожалуй, эта запись была ещё ничего, по крайней мере, там не составлялся план занятий на ближайшее время или не писалась “интересное” событие из истории магии. В целом, это была одна из самых скучных вещей, что он читал, ненамного интереснее лекций Бинса. Теперь Атану стало понятно, почему тогда Малфой и компания откинули его в сторону, читать такое можно было только на ночь в качестве снотворного.

Парень посмотрел на часы, на них было без пятнадцать три, то есть через четверть часа начинался урок Защиты от Тёмных Искусств. На него опаздывать было нежелательно, а потому он отложил дневник и вышел из гостиной.

В класс он успел вовремя, даже пришел раньше. Его однокурсники уже были там, расселись за партами и повторяли заклинание, которое преподаватель велел им выучить на сегодняшний день.

Атан занял своё место около окна в предпоследнем ряду. Почему-то ему не очень хотелось сидеть ближе, профессор Люпин и так слишком часто смотрел в его сторону, причём как-то странно, то ли изучающе, то ли с грустью, парень и сам не мог разобрать. Тем более, тот состоял в ближайшем окружении Дамблдора, и, кто знает, возможно, он докладывал каждый его шаг директору. Конечно, Атан понимал, что это уже паранойя — подозревать всех и вся, однако не мог отделаться от мысли, что за ним следят.

Наконец, урок начался. В класс вошел Люпин и, поздоровавшись с учениками, начал проверять домашнее задание. Делал он это выборочно, то есть вызывал нескольких студентов и просил продемонстрировать, как они усвоили то или иное заклинание. Обычно он строго не спрашивал, даже наоборот, с некоторыми студентами был слишком мягок. Взять того же Лонгботтома, гриффиндорца, который ещё не с одним заклинанием нормально не справился; но всё равно Люпин продолжал упорно награждать того баллами, за старание, как он сам говорил. Атану же было интересно, что будет с этим недотёпой, повстречайся ему нормальный Упивающийся, да пусть хоть и новичок… Его же моментально убьют: уж он-то знал, что слуги отца никого не жалеют, и им будет плевать, освоил ли ты блокирующие чары в школе, или нет.

Нет, Люпин был довольно хорошим учителем, знал программу и заклинания, тут Атан не мог придраться. Да и Лонгботтома можно было назвать скорее исключением, нежели правилом. Все остальные студенты успешно осваивали школьную программу, некоторые, в том числе и сам Атан, знали её блестяще.

— Мистер Стронг? – раздался вопрошающий голос Люпина. – С вами всё в порядке?

Атан и не заметил, что, погрязнув в своих мыслях, он совершенно не следил за тем, что происходит в классе. И вот итог – он выставил себя полным дураком.

— Да, — всё же твёрдо ответил парень.

— Тогда, может, вы объясните нам, почему вы игнорируете мои вопросы?– усмехнувшись, спросил преподаватель.

“Объяснять? Что он не обращал внимания на вопросы, раздумывая, хороший ли вы преподаватель, и что будут с Лонгботтомом, когда на того нападут Упивающиеся? Ну-ну… если уж я действительно это скажу, то следующим местом моего проживания станет госпиталь Святого Мунго.” Нет уж, он никогда не будет ни перед кем объясняться, а в особенности перед каким-то преподавателем! Тем более, что бы он не сказал, менее глупо эта ситуация всё равно выглядеть не станет.

Но, похоже, сегодня ему повезло. Видимо, Люпин как всегда решил проявить свою чуткость.

— Ладно, вернёмся к проверке домашнего задания, — преподаватель уже не обращался непосредственно к Атану и вновь обратил своё внимание на остальных студентов. – Кто-нибудь хочет продемонстрировать, как работают защитные заклинания?

Вверх поднялось больше десятка рук, конечно, это были лишь гриффиндорцы, ни один слизеринец не стал бы добровольно подвергать себя опасности.

— Так, ладно, мистер Финниган, выйдете на середину класса… Кого же выбрать к вам в напарники? – Люпин вновь посмотрел на класс, уделяя внимание слизеринской его части. – Мистер Стронг, не согласитесь ли вы?

— Да, профессор, — ну конечно, можно ли отказаться от такого предложения?

Атан вышел из-за стола и встал напротив гриффиндорца, который несколько настороженно посмотрел на него. Видимо, ему не очень-то улыбалось держать гадкого слизеринца у себя в напарниках. Да и для Атана это был явно не придел мечтаний.

Во всём теле парень чувствовал какую-то странную слабость; нет, не то, чтобы он не мог стоять на ногах, но, всё равно, это было странным.

“Может, я заболел? Да нет, вряд ли…”

Атан никогда не был болезненным, даже в детстве он редко простужался, а уж если такое случалось, то так же быстро и проходило: зелья намного более эффективны при заболеваниях, чем маггловские антибиотики.

Да и не чувствовал он себя больным, скорее, просто обессилившим, будто бы все силы вдруг взяли и улетучились куда-то. А может, ему просто так казалось…

Люпин встал рядом с ним и гриффиндорцем и велел им разойтись на несколько шагов.

— Так, достаточно… Мистер Финниган, вы будете защищаться, а вы, мистер Стронг, нападать, — распорядился Люпин, но потом добавил, видимо уловив что-то на лице гриффиндорца. – Не волнуйтесь, мистер Финниган, начнём с простеньких заклинаний, так что вам ничего не угрожает… Готовы? – оба парня кивнули. – Тогда начали.

Атан и вправду решил начать с лёгкого, почти не причиняющего вреда заклинания. Всё же ему не хотелось потом быть обвинённым в жестокости и умышленном нападении на ученика.

— Риктусемпра! – чары щекотки, детские, уж от них-то можно было защититься даже самыми слабыми чарами Защиты.

Финниган не медлил, и чары, так и не достигнув парня, отскочили от магического щита, возникшего перед ним.

Ладно, теперь можно было попробовать что-то посильнее.

— Ступефай!

И опять же гриффиндорец успел вовремя, и это заклинание не причинило ему вреда.

— Петрификус Тоталус!

На этом заклинании защитные чары уже дали сбой, по ним прошла мелкая рябь, но всё же они устояли. Атан же решил, что теперь будет произносить заклинания в полную силу, ведь они хотели настоящую демонстрацию, так? Да и ему самому понравилось это, всё же, он давно не тренировался в дуэлях. К сожалению в Хогвартсе этого предмета, обязательного в Думстранге, не преподавали. Ну что же, сейчас у него есть хорошая возможность посмотреть, не разучился ли он.

— Экспеллиармус!

— Импедимента!

— Таринталлегра!

— Риктусемпра!

— Петрификус Тоталус!

И тут, неожиданно для всех и, прежде всего, для самого Атана, защитные чары гриффиндорца дали сбой. Вместо того, чтобы задержать заклинание, они развеялись сами, и оно ударило прямо в грудь Финнигану. Парень пошатнулся и, как подкошенный, упал на пол класса. Раздались изумлённые вскрики, побледневший Люпин остолбенел на несколько секунд — их вполне хватило Атану, чтобы первому подбежать к напарнику.

“Мерлин, только этого мне сейчас не хватало!” — зло и вместе с тем испуганно подумал парень, опускаясь на колени рядом с Финниганом и беря того за руку проверяя пульс.

Тот был жив. Даже не пострадал, если конечно не брать в расчёт будущие шишку да пару синяков, которые он наверняка заработал при падении. Что же, обездвиживающее заклинание для этого и придумывалось, так что Атан заключил, что его вины в этом нет, и уже потерял интерес к происшествию.

Однако видимо оно имело и полезные качества. Во всяком случае, то бессилие, которое было с ним всю неделю, исчезло, наоборот, парень почувствовал, что сейчас энергия буквально переполняет его. Наверное, всё дело заключалось в адреналине, заключил он. Всё же, последние недели были довольно скучными, и он захандрил.

— Мистер Стронг! — раздался над ним голос Люпина. — Я бы хотел слышать от вас, что же всё-таки произошло!

Парень понял, что всё это время он продолжал держать Финигана за руку, как тогда, проверяя его пульс.

Все ученики, включая профессора, изумлённо смотрели на него, гриффиндорцы же выглядели настороженными, Атан чувствовал на себе их явно не доброжелательные взгляды. Они решили, что он собирается причинить их другу какое-то зло. Хотя, наверное, они думали, что и последнее происшествие было подстроено. Впрочем, последнее думали и слизеринцы, правда вот беспокойства по поводу обездвиженного гриффиндорца они не испытывали. Скорее, им было любопытно, чем же это кончится.

Но больше всего ему не понравился взгляд Грейнжер, она как-то странно, даже напряженно смотрела на его руки, точнее на одну, ту на которой поблескивало кольцо Слизерина. На самом деле, ему давно надо было его снять, но как-то откладывал это, кольцо ему нравилось, да и он не думал, что оно может привлечь чьё-то внимание. Однако, это всё же случилось. И он подумал, что все же осмотрительнее будет, избавится от него. Уж он то знал, насколько может быть въедливой гриффиндорская староста, и совсем не хотел, чтобы она начала расследование на эту тему. Ей и так хватало поводов для этого.

Сейчас же Атан быстро убрал руку вне досягаемости взгляда девушки, но, судя по её решительному и задумчивому взору, сделал он это поздно.

“Ну, ничего, с этим можно будет разобраться и позднее”, – решил он.

— Я не знаю, профессор, — ответил Атан, вставая. И тут же он почувствовал, что эта энергия начинает покидать его. Видимо, действие адреналина кончилось, — подумал он. – Видимо, Финнигану не хватило сил создать хорошие Защитные чары.

— Нет, чары у него были хорошие, — не согласился Люпин, внимательно наблюдая за реакцией Атана на эти слова. Парень же лишь безразлично пожал плечами. — Ладно, пройдите на своё место, я поговорю с вами позже.

Атан кивнул и прошел за свою парту. Профессор же занялся гриффиндорцем. Прежде всего, Люпин снял с него чары. Финниган не сразу пришел в себя. Когда же он, наконец, открыл глаза, то выяснилось, что он с трудом может двигаться. И дело было не в травме, во всяком случае, на боль он не жаловался, а в том, что у него просто не было сил это делать. Наскоро убедившись в его нормальном самочувствии, всё же отправил того в больничное крыло, в сопровождении нескольких сокурсников, которые поддерживали пострадавшего, помогая ему встать и идти, сам он это делать был не в состоянии.

Атану же в это время устраивала допрос Миллисента, которая сидела к нему ближе всего.

— Ну, признайся же, ты же это специально сделал, — не отставала она.

— Ничего я не делал, это случайность.

— Нет, все же видели, что твоё заклинание явно было непростым.

— Непростым? — переспросил Атан, он не понимал, о чём говорит девушка.

— Конечно, — она почему-то перешла на шепот. — Ты что-то с ним сделал, это было не простой Петрификус, во всяком случае, он был намного сильнее, чем нужно.

— Да ничего я с ним не делал, — фыркнул Атан, мысленно спрашивая себя, вправду ли так и было, или же неуёмное воображение Миллисенты вновь дало о себя знать.

— Так уж и ничего, — не отставала слизеринка.

Но тут раздался голос Люпина, призывавший учеников к тишине и порядку. Всё это время, что он был занят, в классе стоял гомон, студенты обоих факультетов обсуждали произошедшее.

— Думаю, на сегодня урок закончен, — объявил он. — На дом я ничего не задаю, лишь прошу ещё раз повторить Защитные чары, вы видели, что может быть при недостаточной из их практике.

Атан удивленно посмотрел на него, этим заявлением профессор явно защитил его и снял все подозрения, во всяком случае, для учеников, но вот зачем он это сделал?

Люпин тоже смотрел на него, вот только в его взгляде легко читалось сомнения, видно он и сам не знал, зачем выгораживает его.

— Мистер Стронг, я бы попросил вас задержатся, — сказал он, когда ученики стали покидать класс. Атан молча кивнул. Он догадывался, что хочет обсудить с ним профессор.

Когда последний студент покинул кабинет, Люпин начал говорить.

— Мистер Стронг, и всё же я хотел бы знать, что вы сделали с мистером Финниганом, — он сразу же начал с главного.

— Я уже ответил, что ничего. Тем более, вы же сами сказали — он неумело наложил Защитное заклинание, — напомнил ему Атан.

— Эти чары здесь ни причём, — возразил Люпин. — Так что теперь я хотел бы знать, что произошло.

— Ничего, — продолжал настаивать на своём парень, он и вправду не делал ничего, что могло бы причинить вред Финнигану.

Профессор посмотрел на него неверящим взглядом и хотел уже что-то ответить, но в этот момент в дверь постучали.

— Да-да, войдите, — сказал Люпин.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Сириус Блек, Атан его помнил ещё с того разговора в кабинете Дамблдора.

Он был не один, вместе с ним вошла какая-то женщина. На вид ей было лет сорок, так что молодой назвать её назвать было нельзя. Одета она была в синюю мантию и держалась с достоинством и прямо, будто бы была вытянута по струнке.

Атану показалось, что он уже где-то её видел, но точно он не помнил.

Блек же, уже раскрывший рот и, видимо, хотевший что-то объявить Люпину, застыл, смотря прямо на Атана. Тот же, в свою очередь, не сводил взгляд с него и его спутницы.

“Интересно, что тут надо Аврору… Или двум Аврорам?” – спросил он сам у себя, он не был уверен, что женщина не была просто работницей министерства, ну или же матерью одного из учеников.

— Сириус, ты что-то хотел? — спросил у пришедшего Люпин.

— Да, мне надо с тобой поговорить, — ответил Блек, все ещё вопрошающе и как-то загнанно смотря на Атана.

— Это срочно? — спросил профессор.

— Да, — подтвердил тот.

— Ладно, Стронг, вы свободны, но мы встретимся позже, — с тихим вздохом сожаления сказал Люпин.

— Как скажете, профессор, — сказал крайне довольный отсрочкой Атан, за это время он успеет что-нибудь придумать. — До свидания.

И всё же ему хотелось задержаться в кабинете, чтобы узнать кто же эта женщина. Незнакомка же не удостоила парня взглядом, продолжая смотреть прямо перед собой.