Языки (гет)

Вскоре Джеймс вышел из комнаты в пустующую общую. Он опасливо постучал в дверь к Лили, в ответ — тишина. Разочарованно вздохнул, после устало лег на диван и сложил руки за головой.

— И что мне теперь делать? — спросил он у потолка.

Он закрыл лицо ладонями и взвыл.

Потом остановился. Плечи затряслись, и он стал смеяться. Дыхание начало перехватывать, Джеймс залился громким, диким хохотом.

— Как же я жалок, — вздохнул и перестал смеяться.

Неправильно ржать в такой ситуации, думал Джеймс. Но прыснул и снова рассмеялся.

Все было настолько плохо, что смешно.

— Я такой ебанутый.

Жаль, Сириуса рядом не было.

Джеймс действительно чувствовал себя жалким и беспомощным. Пытаться добиться чего-то от Эванс — все равно что бросать горох в стену. Только по башке получишь, и больше ничего.

У него оставалось лишь последнее средство — трахнуть ее так, чтобы даже матушка почувствовала. Чтобы это было для нее настолько незабываемо, что попросит еще. Сама.

Он больше не мог ползать перед ней на коленях. Все-таки у него оставались гордость и самолюбие.

И его метод убеждения — ебля.

Джеймс улыбнулся этой соблазнительной перспективе.

Тишину прервал стук.

Он не переставал улыбаться до тех пор, пока не распахнул портрет и не увидел напротив себя Снейпа.

— Ты что тут забыл? — он мигом забыл обо всех своих заботах, и в центре внимания оказался патлатый ублюдок.

— Где Лили? — зло бросил Снейп. Это только больше взбесило Джеймса.

— Нигде, — он потянул портрет, но Снейп не дал закрыть его, поставив ногу в проем. — Не стоит этого делать, — пригрозил Джеймс.

— Мне нужно поговорить с Лили, — тот не сводил с него горящего взгляда. Джеймс готов был вцепиться ему в глотку.

Собственно, ничто ему не мешало.

Он схватился за горло Снейпа обеими руками — так быстро, что тот не успел понять — сжал пальцы достаточно сильно, чтобы вспугнуть.

— Мне нужна Лили, — хватая воздух ртом, пробормотал он.

— Тебе нечего здесь делать, — он взялся еще крепче, и тогда Снейп скривился, из его горла вырывались булькающие звуки.

Джеймс был рад слышать этот хрип. Он хотел видеть его страдания, слышать предсмертные возгласы. Хотел прикончить его, раздавить, стереть в порошок.

Опомнился, когда почувствовал, как ему в грудь уперся кончик палочки, и Снейп выговорил:

— Ос-толбе-ней.

— Нет! — услышал Джеймс из-за спины и врезался в источник звука.

В ушах звенело, но он быстро пришел в себя и понял, что рухнул на Лили.

«Ты-то здесь откуда взялась?»

— Твою… — рыкнул он и поднялся на ноги. — Ты в порядке?

— Да, — резко ответила Лили, убирая волосы с лица.

Джеймс протянул ей руку, но она поднялась сама и бросила на него недовольный взгляд. Он опустил руку и неуверенно хмыкнул.

— Лили! — хрипло воскликнул Снейп, держась за горло и откашливаясь. — Стой, я должен сказать тебе…

— Заткнись, отродье! — завопил Джеймс, но почувствовал ладонь на плече.

— Заткнись, Джеймс, — спокойно сказала Лили.

Он опешил и посмотрел на Снейпа, глаза которого засияли от грубого обращения к Джеймсу.

— Ты что, после всего будешь слушать его оправдания?

Но Лили бросила еще один строгий взгляд, что он почувствовал себя ребенком. Это злило, но он промолчал.

Он хотел выбросить Снейпа в окно.

— Говори, — кивнула она и убрала руку с плеча Джеймса.

— Ему обязательно здесь находиться? — нахмурился Снейп, и Джеймс закатил глаза.

— Да, — ответила Лили.

Джеймс уставился на нее, после довольно ухмыльнулся и сложил руки на груди.

— Я не хотел так поступать. На меня наложили заклинание, — сказал Снейп.

— Пиздеж! — взбеленился Джеймс.

— Я просила тебя заткнуться.

Он сглотнул и отошел на шаг в сторону от Лили.

— Это была неудачная шутка Эйвери.

Джеймс вспыхнул, но не проронил ни звука.

— Это все? — спросила Лили.

Северус опустил взгляд.

— Ну… да.

Она кивнула, подошла к портрету, закрыла его перед носом у ошарашенного Снейпа и обернулась к Джеймсу.

Он на мгновение замер, едва понимая происходящее. Лили отвергла Снейпа. И это было окончательно.

Он подошел к ней на шаг, улыбаясь. Она сдержанно улыбнулась в ответ.

— Не будь таким самодовольным, — грубо произнесла она, но улыбка выдавала ее.

— Ты меня удивляешь, — признался он.

Они засмеялись. Джеймс был рад видеть улыбку на ее лице. Негодование как рукой сняло.

Лили задержала на нем взгляд, но отошла и направилась в свою комнату.

— Зачем ты уходишь? — разочарованно спросил Джеймс.

— А что ты хочешь, чтобы я сделала? — она всплеснула руками и повернулась лицом к нему.

— Хочу, чтобы ты пошла в мою комнату, — недвусмысленно ухмыльнулся он.

— Не думай об этом, — покачала головой Лили.

— Я хотел предложить подраться подушками, извращенка! — скривившись, шутливо махнул рукой Джеймс.

Она улыбнулась.

— Странно, что мне лезут в голову не те мысли, — понизив голос, она мыслила вслух.

— Именно те! — триумфально провозгласил Джеймс и подскочил к ней в один широкий шаг. — Я могу дать вам второй шанс, юная леди.

— Ох, вы так снисходительны, — с придыханием ответила Лили.

Джеймс заулыбался.

— Это значит — да?

Она опустила взгляд на его ботинки.

— Ты очень жесток.

Он нахмурился.

— Не начинай, Лили.

— Я думаю, Северусу и так от тебя досталось.

Сердце ухнуло. Что, опять?

— Ты его защищаешь? Веришь оправданиям? Рехнулась? — кровь тут же подступила к лицу, он был в ярости и не мог это контролировать.

Столько нелогичных, неуместных слов.

В голове все перемешалось. Еще мгновение назад они беззаботно беседовали, и ей удалось все испортить парой каких-то бестолковых слов.

— Речь вообще не о нем, а о тебе, — с раздражением ответила Лили. — Мне иногда страшно то, как легко меняется твое настроение, — тихо добавила, посмотрев ему в глаза.

— Я не знаю, чего ты от меня ждешь, — сдержанно, поджав челюсти.

— Я просто делюсь с тобой тем, что думаю, и ничего не жду.

— Тогда к чему это? — повышая голос.

— Ни к чему, всего лишь стараюсь быть честной, — Лили нахмурилась. — Ты меня пугаешь. Сложно мириться с твоей жестокостью.

Кажется, он понял. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Несколько мгновений спустя спросил:

— Ты боишься, что я поступлю жестоко с тобой?

Она неуверенно кивнула.

Он не был готов к такому разговору, но постарался сосредоточиться и понять.

— Это сложно объяснить, но я никогда не смогу причинить тебе боль. Не буду лгать — я часто думал о том, чтобы придушить тебя… но это всего лишь мысли. Ненависть к Снейпу и... злоба от твоих выходок — два разных чувства. Ты правда не понимаешь?

Даже сейчас он злился. И желание придушить действительно было, но в то же время он хотел прижать ее к стене, поцеловать, облапать, а потом утащить в комнату. Но эти слова были бы слишком резки для ее слуха.

— Я понимаю, Джеймс. Просто страшно смотреть, как ты едва не убиваешь человека. — Лили сложила руки на груди и собралась с мыслями. — Я вышла из комнаты, как только услышала его хрип. У меня дыхание прервалось, когда я увидела, как ты его душишь. Ты просто чудовищен, когда зол. Сложно убедить себя в том, что ты не поступишь так со мной.

— Почему ты меня не остановила? — резко спросил он.

Было странно, что она видела, как Джеймс душит его, но не попыталась это прекратить.

Лили ответила не сразу. От этого небольшого колебания потеплело в груди.

— Потому что он сам в состоянии себя защитить.

— Просто признай, что ты на моей стороне, — настаивал он.

— Я ни на чьей стороне! — прикрикнула Лили. — Ни на его, ни на твоей. Вы оба, как оказалось, жестокие свиньи.

Он был уверен в ее ненависти к Снейпу. Просто она была очень терпеливой и всегда старалась всех понять. Лили всегда-готова-выслушать Эванс. Хорошо, что она смогла покончить со Снейпом. Если он не совсем дебил, то больше не придет.

— Я не могу себя контролировать, Эванс, — бросил Джеймс. — Оно само собой получается. Я не такой сдержанный, как ты, я очень импульсивен.

— Знаю не понаслышке, — огрызнулась она.

— Твоя сдержанность, кстати, тоже не самое большое преимущество, — он начинал раздражаться. Она его бесила. — Не могу даже представить, во скольком ты себе отказываешь.

— Просто я очень ответственная.

Наверно, эти слова ее оскорбили. Он постарался хорошенько подумать, прежде чем ответить.

— Нет, Лили, — покачал головой Джеймс. — Ты боишься упрека и придерживаешься образа Лили Эванс — ученицы, не допускающей ошибок.

— Конечно, этот образ не доставляет никакого удовольствия, но так я стараюсь держать все под контролем… — с меньшей уверенностью, отведя взгляд.

— Ограничить себя.

— Остеречь от сомнительных поступков.

— Отказываешь себе в удовольствии.

— Не делаю глупостей.

— Скучно.

— Правильно.

Джеймс ухмыльнулся и облизнул губы.

Соблазнительная, неукротимая Эванс.

— Ты хочешь меня.

— Что? — возмутилась Лили.

— Да, запретный плод.

Она засмеялась и пренебрежительно махнула рукой.

— Не трудись.

— Тот, кого ты не должна подпускать даже близко, — вкрадчиво произнес Джеймс.

Она смотрела на него с улыбкой, но он не прекращал.

— Ведь так нужно, так правильно. Он такой самовлюбленный и похотливый, самый настоящий потаскун. Но так умен и красив.

— Ты слишком хорошего о себе мнения, — усмехнулась Лили, с интересом наблюдая.

— И так хорошо целуется.

Она стиснула челюсти, Джеймс хмыкнул, но продолжил, подходя к ней.

— Хорошо бы остаться с ним наедине. Дать волю желанию и подпустить ближе. А потом не суметь остановиться и сократить дистанцию до минимума, — Джеймс наклонился к ее лицу. Почувствовал запах какого-то фрукта и на секунду чуть не потерял рассудок.

— Исчезни.

Он наклонился к ее уху и едва слышно шепнул:

— Ты уже знаешь, каково это.

Он еле сдерживал желание наброситься на нее в ту же секунду.

— Когда ты прекратишь свои штучки? — с раздражением сказала Лили, отойдя на пару шагов. — Пора вырасти, Джеймс. Я не поведусь на детские выходки.

Вопрос, крутящийся на языке долгое время, вырвался:

— Интересно, Снейп предлагал тебе перепихнуться?

— Не забывайся!

— Да разве он мог бы со мной сравниться? — Джеймс самодовольно указал на себя руками.

Лили пихнула его в грудь. Ее лицо покраснело. Она злилась, а его это веселило.

— Я могу показать тебе, на что я способен, Лили.

— Неужели это все, о чем ты можешь думать, Поттер?

В ушах щелкнуло. Поттер. Что-то не так.

— Твой дырявый мозг может сменить пластинку?

Нет-нет. Стоп. Надо было сдавать назад.

— Забудь, Лили. Неважно, — Джеймс растерянно всплеснул руками.

— Тебе больше не надо говорить эти вещи. С тобой и так все ясно, — с каким-то разочарованием продолжала Лили.

— Я не то хотел… Извини. Меня что-то занесло.

«Дебил ты, Джеймс Поттер».

— Ничего. Со всеми бывает.

— Что? — удивился он.

— Пошел ты — вот что, — резко бросила Лили, тяжело дыша.

Ее ярость сводила с ума. Красные щеки, приоткрытый рот, руки, сложенные на груди.

«Бля…»

Он сглотнул. Она была на расстоянии вытянутой руки.

— Иди сюда, — он притянул ее к себе за ладонь. — Что ты собираешься делать? — как можно более сладко спросил он. — Запереться у себя? Не заебало?

— А тебе не надоело говорить одно и то же? — парировала она, пытаясь освободить руку.

— Ну сказал глупость, ну прости. Я ведь такой, — он крепче сжал ее запястье и прижал к себе.

Никакого сопротивления в ответ. Смирение и повиновение вперемешку с раздражением. Все выдавало ее желание.

— Импульсивный. Уже уяснила, — с раздражением ответила она.

— Верно. Не могу себя контролировать.

— Похотливый ублюдок, — плюнула она.

— Какой есть, — он пожал плечами и улыбнулся.

Лили смотрела все так же зло, с отвращением.

Ее бесило то, насколько легко он ее возбуждал, потому и отказывала. Старалась не быть слишком доступной. Джеймс был в этом уверен. Но его ни капли не волновало то, насколько сложно или легко она отдастся. Ему просто нужно ее тело, и тогда он сможет манипулировать ею и сумеет добиться своего.

«Отдайся мне, поверь мне».

— Я хочу тебя, — тихо сказал он. — Прямо сейчас.

— Держи себя в руках...

У него помутнело в глазах и пересохло во рту. Он держал ее за талию, прижимал к себе. Чувствовал тепло, приятный запах. Перевел взгляд на ее губы. Что-то болтала, а он не слушал, хотя следовало бы, ведь все и так ни к черту.

— Да плевать, — неоднозначно сказал Джеймс, опустился к ее лицу и прижался к губам.

Она стиснула зубы, но он не останавливался. Ее губы были такими теплыми и влажными, хотелось укусить.

Он зажал нижнюю губу зубами и легко потянул на себя. Лили поморщилась.

— Что, больно? — ухмыльнулся Джеймс, отпустив.

— Сотри ухмылку с лица, — недовольно сказала она.

— Блядь, Эванс, — он покачал головой. — Тебя надо хорошенько оттрахать.

Судя по виду, ей было неприятно то, что он говорил. Но Джеймс был уверен, что она не оттолкнет. Хотя знал, что самоуверенность не доведет до добра.

Он взял ее лицо в ладони и опять прильнул к губам, и на сей раз она не сжимала зубы.

Джеймс снова почувствовал ее горячий, влажный язык. Казалось, прошла целая вечность с той ночи. Член напрягся от одного воспоминания.

Всего какой-то жалкий поцелуй выбивал его из колеи.

Она была так напряжена, все тело было сковано какими-то невидимыми цепями. Она не верила самой себе, своим чувствам, эмоциям, желаниям. Было необходимо выбить из нее последние сомнения.

Он отпустил ее лицо и стянул с нее мантию. Лили взялась за пуговицы его рубашки. Джеймс был доволен происходящим и улыбался. Отпрянул и сказал:

— Раздеваю только я.

Лили поджала губы и кивнула, начав расстегивать свою рубашку.

Он с силой опустил ее руку и вкрадчиво повторил:

— Только я.

Он с трудом верил, что Эванс ему подчинялась. Это возбуждало еще больше. Самостоятельная, гордая Эванс готова была раздеться прямо перед ним, но у него был другой замысел.

— Когда-нибудь, непременно, можешь раздеться сама.

Джеймс опять ухмыльнулся. Только ухмылка могла выразить его удовлетворение. Эванс покрывалась румянцем. Он схватил ее за руку еще крепче, повернул спиной и прижал к себе. Сжал подол юбки и взялся за ягодицу.

— Задница у тебя никудышная, — выдохнул он с улыбкой.

В ответ — молчание.

Свободной рукой он убрал волосы с шеи и поцеловал. Теплая и мягкая. Потом приложил к бледной коже губы и облизнул.

Лили задержала дыхание.

— Ты что, собираешься…

В ответ Джеймс улыбнулся. Лили могла почувствовать это движение губ на своем теле.

Она судорожно вдохнула.

— Ладно, мне все равно.

— Нет, тебе не все равно, — осклабился он. — Ты потечешь еще больше.

Он приложил губы, высунул язык и втянул этот участок кожи в рот. То сильнее, то слабее, то отпуская совсем и снова втягивая, он оставил смачный засос на изгибе шеи рядом с плечом.

— Чудесно, — сказал Джеймс и резко повернул ее лицом к себе.

Лили хотела приложить руку к тому месту, но Джеймс не позволил. Эти жесты доставляли ему нереальное удовольствие. Своеобразная власть над ней — то, что было недоступно ему в обычной дискуссии.

— Нет, я не хочу… — начала отнекиваться она.

Он проигнорировал эти слова и грубо прижал ее к стене между камином и книжным шкафом. Она посмотрела на него взглядом «что-ты-опять-выдумал». Джеймс провел большим пальцем по ее нижней губе.

Блядские губы.

Блядская Эванс.

Умопомрачительная.

Поцеловал подбородок, провел губами по шее, чувствуя, как учащается ее дыхание, как тело отзывается в такт его движениям. Поднял юбку и залез под резинку трусов. Поводил пальцами, одновременно целуя шею в разрезе рубашки. Старался не терять контроль над собой. Нащупал клитор, обвел и провел по нему пальцем.

Эванс слегка выгнулась.

Лучше быть не могло.

Она была совсем мокрой, палец легко скользнул внутрь. Лили крепко взялась за его плечо, а другой рукой оперлась на шкаф.

— Бля, — выдохнул Джеймс, нашел ее губы своими, обвел их языком и поцеловал.

«Язык, этот охуительный язык…»

С трудом оторвался и опустился на колени. Эванс ахнула и посмотрела на него сверху вниз.

— Что, хорош вид? — улыбнулся он.

Она молчала. Все лицо раскраснелось, губы опухли, волосы в конец растрепались — так она выглядела лучше всего.

Потянул трусы вниз, минуя бедра, колени, икры — нет-нет-только-не-целуй. Подняла одну ногу, чтобы снять их совсем. Он облизнул губы. Придвинулся и взялся за бедра. Наклонил лицо совсем близко между ее ног, высунул язык и облизнул клитор.

Она слегка согнула колени, но не издала ни звука.

Он обвел языком еще раз, прижался губами и слегка втянул кожу в рот, стараясь не задеть зубами. Лили издала сдержанный стон. Джеймс набрал воздух через нос и стал задавать ритм языком, облизывая и водя кончиком. Крепче сжимал бедра, чувствуя, что ее ноги слабеют. Но в том все удовольствие.

Она должна запомнить это навсегда. Случайный, совершенно спонтанный секс у стены. Его губы и язык должны оставить такой отпечаток, который не стереть из памяти.

Боже, да любая бы ей позавидовала.

Она выгибалась, водила ладонью по стенке шкафа, царапала ее ногтями.

Становилось жарче. Пот стекал по спине.

Когда он отвел лицо, чтобы нормально вдохнуть, Эванс в беспамятстве взяла его за волосы.

Джеймс снова прижался ртом между ног, провел языком промеж складок и стал заново водить им вокруг и по клитору, ускоряясь.

Она водила по волосам и с силой тянула, прижимая к себе сильнее.

Он резко отодвинулся, и Лили растерянно убрала руку. Вытер тыльной стороной ладони рот и поднялся на ноги.

Эванс посмотрела на него с мольбой. Чуть приоткрытый рот, ее горячее дыхание. Оно обжигало лицо. Голова вскружилась.

Стоило только возбудить, как она была готова умолять.

На лбу Джеймса образовались капельки пота, он небрежно убрал их рукавом рубашки. Наклонился к возбужденной до дрожи в коленях Эванс и поцеловал. Смазка смешалась со слюной. Одной рукой он расстегнул брюки и достал напряженный до предела член.

Эванс облизнула губы.

Джеймс взял ее за талию и приподнял над полом. Она обняла ногами его бедра, оперлась спиной на стену и положила руки ему на плечи.

Рукой он пристроил член головкой к влагалищу — и вошел.

Из глаз посыпались искры, он протяжно застонал — как и в первый раз. Наконец-это-снова-случилось. Замер на мгновение, чтобы прийти в себя и дать ей привыкнуть.

Эванс водила пальцами по его шее. Поджала губы и закрыла глаза.

Она тоже ждала. Что бы там ни говорила, все равно Эванс тоже его хотела. Сейчас, может быть, даже больше, чем он ее.

Он подхватил ее за ягодицы и сильнее прижал к стене. Качнул бедрами и едва не взвыл от удовольствия. Влажная, узкая…

Эванс впилась ногтями в кожу его шеи. Он рыкнул и посмотрел на нее. Ее глаза блестели. Она тяжело дышала и все также умоляюще смотрела на него.

— Еще… — едва слышно произнесла она.

Джеймс по-прежнему боялся причинить ей боль, поэтому не позволял себе слишком резких движений. А потом:

— Нахуй.

Он вошел в нее на всю длину члена.

— Ты меня нереально возбуждаешь.

Он не был уверен, что произнес это вслух. Он ни в чем не был уверен, лишь задавал ритм, двигаясь быстрее, чем следовало бы.

Перестал контролировать силу, крепко сжал ее ягодицы — вероятно, останутся синяки. И стал забывать о своей цели — дать Эванс кончить.

Несколько резких движений, и он опомнился, услышав ее тихие, прерывистые стоны. Вел непосильную борьбу со своим желанием, неконтролируемой похотью.

Рубашка была сырой от пота. Эванс стонала все менее и менее сдержанно — она давала волю своим ощущениям. Джеймс добивался своего самым привычным путем.

И это было прекрасно.

Он начал ускоряться, чувствуя, что мышцы Лили, обволакивающие член, все больше напрягались и сильнее сжимали его.

Она запрокидывала голову, почти крича от удовольствия. Выгибалась, старалась покачиваться в такт.

Джеймс двигался все быстрее и быстрее, крепче держась за ягодицу, второй рукой обхватив ее спину, стискивая челюсти.

Она с силой провела ногтями по его шее, тело напряглось, она протяжно застонала и в истоме опустила голову Джеймсу на грудь.

Он крепко зажмурился, закусил нижнюю губу, несколько раз качнул бедрами и вышел из нее.

Стоило больших усилий отпустить Лили, застегнуть брюки и с мертвецким стояком уйти к себе в комнату.

Там лечь на кровать и додрочить, чтобы это не доставило ему никакого удовлетворения. У него было чувство незавершенности и разочарования. Все его тело просило еще, но Джеймс решил, что дождется нужного момента.

Потерпит, пока не увидит в ее глазах ту же мольбу, что и несколько минут назад.