Мамочка (джен)

Всегда любила мечтать. С детства. И во снах и наяву грезила о том, что взмахну руками и поднимусь в воздух. Чувство полета. И свобода...

Даже в свои тридцать пять серой и одинокой жизни мечты не оставляли меня. Ведь кроме них только скучная работа переводчика в издательстве и пустота одиночества. Ни мужа, ни детей. Ни сейчас, ни в перспективе. Я старалась себя утешить тем, что многие так живут, но получалось плохо. Здоровый эгоизм говорил, что многие — это не я.

Если честно, то отсутствие мужа не тревожило совершенно. Ну нет — и проблем в жизни меньше. А вот дети... Как же я хотела прижать к груди своего малыша, хотя бы одного, но, увы. Даже при современных достижениях медицины моя ситуация была безнадежна. Когда я об этом узнала — рыдала несколько дней, а потом решила не показывать свою тоску никому. Зачем давать людям бесплатный повод для злорадства и сплетен.

Усыновить малыша не позволяло положение одинокой и незамужней. И как назло, подходящей кандидатуры в отцы поблизости не наблюдалось, а до той степени отчаяния, чтобы заключить фиктивный брак с первым попавшимся, я еще не дошла. Возможно, что никогда не дойду.

Кто ж тогда знал, что мое «никогда» окажется таким коротким? А заодно на несколько мгновений осуществится мечта о полете? С девятого этажа... Удачно это я перед праздниками решила гардину повесить. И голова у меня закружилась наредкость вовремя.Страха не было совсем. Только в голове крутилось: «Странно у тебя, Лилька, мечты сбываются...» Но все перебивалось восторженным визгом: «Я лечу!» Пофиг, конечно, что вниз. И перед тем, как меня поглотила темнота, сама собой оформилась мысль: «Хочу быть птицей...»

* * *

Допросилась. Нет, ну точно у кого-то там наверху потрясающее чувство юмора. Или это только мне так везет? Поосторожнее надо быть с мечтами... Но что теперь говорить, хотела быть птицей — будь ты, Лиля, совой. Получите и распишитесь — тушка обмену и возврату не подлежит. Осталось владеть и радоваться.

Но это я сейчас зубоскалю, когда уже поняла, что не умерла и не свихнулась. Когда прекратила разбить голову и малость пообвыкла. Наверное остатки моих мозгов спас природный фатализм. Ну не попрешь против судьбы, даже против такой — не попрешь.

Ладно, смирилась я с тем, что стала совой. А что, белая, полярная, не самый худший вариант еще среди обитателей того магазинчика, в котором я отныне поселилась. И как только я гордо перышки почистила, радуясь жизни, как получила новое потрясение. Похоже, нехило я красотой своей ненаглядной об асфальт приложилась, если меня птичкой в добрую старушку Англию выкинуло. И ведь точно Англия, американский и канадский выговор я слышала — ни капельки не напоминает.

Ну это еще не самый плохой вариант, а могла бы в Китае или Японии оказаться. Там бы точно постоянно медитировать пришлось — знания языка ни бум-бум, а просвещенные, готовые тратить свое время, чтобы научить говорить птицу только в сказках встречаются. А с моим знанием английского прожить можно. Правда я в нем как собака — все понимаю, легко перевожу, но стоит мне попытаться что-то сказать... бедняги те, кто это услышит. К счастью, от совы никто разумной речи не ожидает, да и не приспособлен птичий речевой аппарат к человеческой речи. Значит, вводить своим оригинальным произношением в ступор никого не придется.

Так мирно и спокойно протекала моя жизнь. Долго. Целый месяц. А потом в наш магазин зашел великан. Здоровенный такой, бородатый, в странном одеянии. От неожиданности я икнула, даже не задумываясь о том, что совы икать не могут. Дернулась я, в общем, не вовремя, чем и привлекла внимание этого посетителя.

— Да, — пророкотал он, протягивая ко мне свои громадные пальцы, — я думаю, Гарри эта красавица в самый раз будет.

Хозяин лавки засуетился, расхваливая меня покупателю и объясняя чем кормить такой редкий экземпляр и как за ним ухаживать. Да я и сама справлюсь. Не дура. Если выживу. Потому как этому огромному и волосатому моя тушка как раз на один зуб. Кто его знает, может у него любимое блюдо совятина под чесночным соусом. Не дамся!

Чтобы донести до великана эту мысль, внимательно смотрю ему в глаза. Отставить панику! Я такие глаза видела у тех, кто на животных помешан. Те, кого такие глаза, последний кусок хлеба питомцу отдадут. Утешая себя подобными выводами, я позволила посадить себя в клетку. Но на замок смотрела очень внимательно, просчитывая, как я его открыть смогу. Ну не люблю я ограничений свободы. Я ж сова. Белая. Полярная. Клетка для меня — не комильфо.

Да и возможность удрать в случае чего греет душу, а то мало ли какой он, Гарри этот. Вдруг с ним дело иметь не стоит. Ну подозрительная я и недоверчивая, характер такой, прошлой жизнью наработанный. Тут уж ничего не поделаешь. Да и не вижу я смысла меняться — не для чего.

А мальчишка ничего так, очкастенький, на настороженного суслика похож. Только вот худенький слишком, словно его почти не кормят и бледный. Может недавно болел? Да и одет странно, в поношенные шмотки на несколько размеров больше. Мода, наверное, здесь такая, хотя вряд ли. Остальные люди на улице вообще в какие-то хламиды одеты. Интересно, такой фасончик на моей прошлой фигурке хорошо бы смотрелся? Хотя куда бы я такое одеяние носить смогла? Увидели бы соседи — мигом к лику сумасшедших причислили бы.

К разговорам я не прислушивалась, потом узнаю все, что мне нужно. А пока просто на мир потаращусь, благо глаза подходящие, круглые. От удивления еще больше не выпучу, хотя захотелось. Когда сундук увидела. А чемоданы что, уже не в чести? Как я от жизни отстала.

Мальчишка обрадовано схватил клетку и пошел следом за великаном к какой-то неприметной стене. Что уж они там делали, я толком не разобрала, но мы оказались в забегаловке. Мдя, чистоту здесь явно не уважают, хотя место многолюдное, вон почти все столики заняты, да и народ разношерстный. Запах еды просто потрясающий, кто бы здесь ни готовил, он в своем деле мастер. Прям попробовать захотелось, отвыкла я на этих совиных харчах от человеческой пищи, даже простила затрапезный вид забегаловки. До тех пор, пока спиртное не увидела. Это куда ж этот гигант недоделанный ребенка приволок? Да я ему всю бороду повыщипываю! Хорошо хоть задерживаться не стали, а то бы я этому экскурсоводу мозги вправила. Если там, конечно, есть, что вправлять. Может у него все в рост ушло, а на ум у природы ни сил, ни терпения уже не хватило.

Но что-то моя задумчивость и возмущение до добра не довели. Наверное, это конфликт птичьего умишка и человеческого сознания меня такой невнимательной сделал или просто надоело в магазине безвылазно сидеть? В любом случае я пропустила момент, когда великан испарился. Так, стоп. Это выходит он оставил мальчишку одного автобусом до дома добираться? С сундуком и совой в клетке? Это чтобы малец, а по нему видно, что ехать в общественном транспорте он точно не привык, стал легкой добычей воров и мошенников? Нет, это без меня. Не позволю! Завыл сиреной нереализованный материнский инстинкт, и решила я взять ребенка под свою опеку, раз больше некому. Нормальные родители своего ребенка непонятно с кем и непонятно куда точно бы не отпустили.

Пока мальчик смотрел в окно, я принялась открывать клетку. С непривычки это было не таким уж и легким делом, придется потренироваться. Хорошо хоть додумалась сделать это в автобусе, на улице, в качающейся клетке открывать замок было бы гораздо сложнее, а расправить крылья хотелось до жути. Да и обстановку оценить внимательнее, а то уже и так многое пропустила. Даже великана умудрилась проворонить.Так что как только мальчик выбрался из автобуса, я сразу же вылетела из клетки.

— Хедвиг, — воскликнул мальчишка (Гарри его зовут, Гарри, вспомнила я только сейчас), — ты хочешь от меня улететь?

Так, Хедвиг — это, похоже, мое здешнее имя. Неплохо, просто непривычно. Может намекнуть, что мне Лиля нравится? Хотя это может и подождать, с именами как-то позже разобраться можно, а вот то, что ребенок подумал, что я могу его бросить, мне совершенно не понравилось. Но даже для того, чтобы его успокоить я не собираюсь лезть в клетку. Сделав небольшой круг над автобусной остановкой, я уселась у ног мальчишки. Он немного расслабился и присел передо мной на корточки.

— Тебе просто в клетке надоело, — Гарри слегка вздрогнул от моего утвердительного кивка, но продолжил. — Понимаю. Мне тоже не нравилось, когда тетя с дядей меня в чулане держали.

Я впала в бешенство. Да как они могли так с племянником поступить. Теперь я была точно уверена, что эти люди моего мальчика впроголодь держали, потому и заморышем таким вырос. Да и одежда эта точно не писк детской моды.

— Нужно идти, а то они ругаться будут.

Я отрицательно помотала головой. Не внушали мне эти родственники никакого доверия, могут и покупки отобрать. Может, я о них плохо думаю, но подстраховаться не мешает. Надо будет найти местечко неподалеку, где вещички можно спрятать от греха подальше. Чуть позже я с ними обязательно разберусь, интересно ведь, что в сундуках носить могут.

— Не надо идти? Но ведь не на улице же мне ночевать? А что, здесь стоять?

Вновь утвердительный кивок и Гарри уже даже не удивляется. Как-то он слишком легко воспринял то, что сова ему отвечает, хотя мне это только на руку. Я расправила крылья, собираясь взлететь, и внимательно глянула на мальчишку. Послушается или нет?

— Хорошо, Хедвиг, я подожду. Только ты недолго, пожалуйста.

Замечательно. Теперь можно и на разведку слетать.

Городок просто поражал воображение — чистенький, прилизанный, с однотипными домишками. Такой скучный, что хотелось нагадить. Но сейчас мне было необходимо найти место, куда можно спрятать вещи Гарри. Причем не просто надежный тайник, а то, где и посидеть без лишних глаз можно будет.

Надо же, нашла. А думала уже вся затея коту под хвост пойдет из-за того, что городишко такой упорядоченный. Но удача решила сегодня не показывать мне филейную часть, поэтому небольшой сарайчик на заброшенном участке все-таки обнаружился. То, что надо — дом явно нежилой, но время от времени хозяева или еще кто-то в этом роде наведывается, так что следов запустения не заметно. И это хорошо, а то сделала бы местная детворня этот участок местом своих игр и накрылись бы мои планы медным тазом.

Гарри послушно стоял на остановке. Увидев меня, он радостно заулыбался:

— Хедвиг, теперь можно идти домой?

Дом может и подождать, что-то не вижу я сильного беспокойства родственников моего мальчика по поводу его отсутствия. Поэтому мелкими перелетами приглашаю Гарри идти за мной. Странно, но он решил послушаться. Действительно странно, потому как я, будучи еще человеком, точно никуда бы за птицей не пошла.

— Что нам нужно в сарае Добсов? — мальчик удивленно и настороженно осматривается по сторонам, опасаясь попасться хозяевам дома, — Они не будут рады моему присутствию здесь.

Как будто они об этом узнают. Заставив Гарри оставить здесь свои вещи, я погнала его домой, слушая ворчание по поводу моего самоуправства. Ну пусть поворчит, если я ошиблась, то можем и завтра сундук домой притащить. С каждым шагом выражение лица мальчика менялось, становясь все более унылым. Наконец он остановился и тихо пробормотал, стараясь не смотреть на меня:

— Хедвиг, залазь в клетку. Мне это тоже не нравится, но тетя Петунья будет недовольна, если я тебя просто так принесу.

Это ж кто меня несет? Я сама перелетаю немного вперед и останавливаюсь, поджидая мальчика. Но стоит ли обращать внимание на такую незначительную деталь, если настроение Гарри так стремительно пошло вниз. Неужели его тетя так животных не любит. Гринписа на нее нету! Но подставлять ребенка последнее дело, так что покорно залезаю в клетку и делаю вид, что так и нужно. Мальчик опять вздыхает и подходит к дому, практически не отличающемуся от соседских. На почтовом ящике адрес — Тисовая, 4 — надо запомнить.

А-а-а! Зачем же так визжать? Теплая встреча семьи оказалась. Женщина визжит, толстый мужчина орет, а похожий на них мальчишка подвывает. И нет бы все это от радости, ага, как же. Только и слышно в сторону Гарри: «Урод! Ненормальный!» Да еще и обыскали мальчика, малость испугавшись прутика в его руках. Но даже этот испуг не заставил их отнестись к племяннику, как к родному.

Так что после криков и ругани закрыли моего мальчика в маленькой комнате. Да ладно бы просто закрыли, так еще и без еды оставили. Похоже, такое случалось не впервые, поэтому Гарри даже не удивился.

— Хорошо, что я сундук домой не принес. Спасибо, Хедвиг, а то они бы мои учебники точно бы испортили. Да и деньги забрали...

Мальчик упал на кровать, поставив перед этим мою клетку на подоконник. Замок открыл сам, за что я ему благодарна, потренироваться я и позже смогу, а вот утешить мальчишку хотелось бы прямо сейчас.

— Они всегда такими были, — пробормотал Гарри, не открывая глаз. Я пристроилась у него возле плеча и тихонько поухкивала, вынуждая к новым откровениям. — Ты представляешь, Хедвиг, они мне всю жизнь врали. Я, конечно, понимаю, что мои родственники не обязаны любить чужого ребенка, но зачем было говорить, что мои родители были ненормальными и погибли в аварии, если это все вранье?

Он тихо, практически беззвучно заплакал, выплескивая свои обиды равнодушному миру. А я медленно водила крылом по его щеке — небольшое утешение, но хоть что-то. Но мальчик, по-видимому, не ожидал даже такой ласки, потому как открыл глаза и удивленно уставился на меня:

— Спасибо, Хедвиг, ты очень добрая. Я рад, что Хагрид подарил мне на день рождения именно такую волшебную сову.

Хагрид это тот непутевый великан, который бросил его одного? Судя по голосу, та бестолочь Гарри понравилась и он рад даже такому знакомству, вот только я удивляюсь, неужели к мальчику все люди относились так же, как и его родственники, что он считает поведение великана нормальным? Да что ж в этом мире творится, что я уже ничего не понимаю. Зачем называть Гарри ненормальным? У него абсолютно адекватное поведение, чего не скажешь о его семейке. Да и не урод он вовсе, вот тот, второй мальчик гораздо больше на урода похож. Если он будет вес такими темпами набирать, то вообще завал будет. Но ведь с ним сюсюкаются как с несмышленышем. Да и тетушка явно красотой не блещет. Так и хотелось спросить, не было ли у нее в роду представителей английской аристократии, а то ее лошадинообразное лицо напоминало мне мои размышления о том, что не дожидались аристократки принцев, соглашались на коней. Хотя может этим не только знать грешила?

Что-то меня опять не в ту сторону потянуло, вот уже внешность этой визгливой женщины критикую, кто знает, может по английским меркам она как раз писаная красавица, а прежняя я тут бы такой уродкой казалась, что мама не горюй. Лучше об этом не думать, а зацепиться за слова Гарри о волшебной сове. Я, конечно, сова красивая, но чтобы ребенок употребил слово «волшебная»? Странно это.

Смотрю внимательно ему в лицо, чтобы сразу понять насмехается или нет, но в мокрых глазах никакой насмешки — только восхищение. А глаза у него красивые, зеленые, даже эти дурацкие поломанные очки, которые давно бы следовало заменить, этого не скроют. А еще у Гарри на лбу шрам. В виде молнии...

И тут у меня в мозгу что-то щелкнуло, да с такой силой, что я удивилась, как мальчик этого щелчка не расслышал. В голове крутились только обрывки мыслей. Гарри. Мальчик со шрамом. Сундук. Злые родственники. Великан. Странные хламиды. Вот интересно, у птиц инфаркт бывает? А то, чувствую, я сейчас его заработаю. Это что ж передо мной Гарри Поттер? А прутик в его руках — волшебная палочка?

Наверное, я сильно вздрогнула, потому что мальчишка успокаивающе погладил меня по спине. Хороший ребенок, и пусть даже волшебник, если я не свихнулась, а в самом деле попала в мир детской фантастической книжки, я все равно буду за ним присматривать. Позабочусь и не дам влезать в неприятности.

Книжку я не читала, потому, как сильный ажиотаж всегда вызывал у меня здоровое недоверие. Но считаться совсем безграмотной не могу, мои бывшие сослуживы часто делились друг с другом впечатлениями, особенно после выхода очередного тома. Конечно, их интерес прикрывался тем, что дети читают и им нравится, но, похоже, и самим коллегам чтиво было по нраву. Так что мне теперь осталось напрячь мозги и достать из них обрывки информации.

Вот этим и займусь, когда все уснут, чтобы никто не мешал. Гарри уже почти засыпал, путаясь пальцами в моих перьях. Это было не слишком приятно, но можно было потерпеть. Да и думать мне это не мешало, даже как-то подступающую панику прогоняло.

За окном стемнело быстро, а я даже и не обратила внимания на то, что мы с Гарри приехали домой уже под вечер. Интересно, семейство уже успело к этому моменту насладиться ужином или они ели уже после нашего приезда? Хотя судя по всему наличие голодного племянника этим людям аппетит совершенно не портило. Дурсли. Точно, Дурсли, я вспомнила их фамилию. Но этого явно было недостаточно.

Итак, фантастический мир магов, хотя судя по моему здесь нахождению — вполне реальный. Война между Светом и Тьмой, ну это понятно, редкое фентези без подобной темы обходится. Плохо то, что мой мальчишка по самые уши в это противостояние втянут. Нет, ну нормальные тут люди, сами палец о палец не ударят, а десятилетний пацан им должен счастье на блюдечке принести. Постараюсь избавить его от этой «почетной миссии», а если не удастся, то, по крайней мере, помогу, насколько сил хватит.

На новом месте приснись жених невесте... И кто ж меня надоумил такое перед сном загадать? Увидела на свою голову. Да за что ж это мне? Не хочу! Да у меня ж на такое не встанет. Тьфу! У меня вставать нечему. Я столько не выпью. Мамочки! Ни за что, умру старой девой, но не дамся!

Открыла глаза и натолкнулась взглядом на белые перья. Я сова. Сова! Счастье-то какое! Значит, этот подарок природы мне не грозит. Спасибо вам, кто меня птичкой сделал, всю жизнь вас в благодарных молитвах поминать буду.

Оказывается, внезапный перепуг хорошо прочищает мозги. Проверено мной, на собственном опыте. Так что теперь я вполне сносно представляла себе, что мне следует делать дальше. Да, я плохо помню события, которые произойдут с моим мальчиком, да, я совершенно не ориентируюсь в этом мире, да, я никогда не была волшебницей, а теперь вообще птица, но это совершенно не помешает мне сделать жизнь Гарри хотя бы сносной. А поскольку до этой их школы осталось не так уж и много времени, то дорога каждая секунда.

Мальчик спал, крепко вцепившись в меня рукой, а за дверью уже раздались напряженные шаги и недовольное ворчание. Это не был топот бегемота, так что явно не дядюшка, да и второй мальчишка не будет вставать так рано. Следовательно, бдительная тетя Петуния собирается будить племянника для готовки завтрака. Интересно, а почему это делает Гарри? Нет, я не считаю, что дети ничего не должны делать по дому, но почему именно готовка? Неужели наша леди настолько профан на кухне, что даже десятилетний мальчишка готовит лучше ее? Или дело все-таки в чем-то другом?

Ладно, разберусь позже. А сейчас лучше разбудить Гарри, чтобы ему не пришлось просыпаться от раздражительного крика и стука в дверь комнаты. Как ни странно, но пары движений крыла по лицу хватило, чтобы малыш проснулся.

— Уже утро, Хедвиг?

Я щипнула его клювом за ухо, чтобы не задавал очевидных вопросов, и тут же слегка заухала, глядя в его удивленные глаза. Надеть очки он пока еще не успел, поэтому взгляд был слегка растерянным, как у всех сильно близоруких людей. А, может, он действительно удивился моей выходке, но, кажется, не обиделся.

— Надо вставать, пока тетя не разозлилась, — пробормотал мальчик, натягивая очки на нос, а я сделала себе зарубку, что найду способ избавиться от этого поломанного безобразия. — Удивительно, что она еще не кричит.

Гарри потянулся, и стал натягивать свои растянутые обноски. Это тоже в зарубки — избавиться! — в таком виде малыш в школу не поедет! Чтобы всякие чванливые над ним смеялись? Нетушки, мы в этом не участвуем. Одевшись, мальчик шагнул к двери и тут же получил у меня крылом по голове. Недоумение в зеленых глазах было настолько очевидным, что я чуть не упала с кровати. Это как получается, ему что, никто не объяснил, что по утрам обычно умываются и расчесываются? Ух! Ух! Ух!

М-да, ругательства у меня не получаются, но хоть злость уханьем скинула, зато Гарри проявил чудеса сообразительности, взявшись за поломанную расческу.

— Спасибо, Хедвиг, я всегда расчесаться забываю, а тетю это очень сильно злит.

Мальчик открыл двери и нос к носу столкнулся с женщиной, которая уже явно собиралась постучать. Довольно вежливо пожелав ей доброго утра и объяснив, что сейчас быстро умоется и пойдет готовить завтрак, Гарри скрылся в ванной. Шок на лице Петунии был равнозначен моему. Как? Еще ночью этот ребенок плакал и обижался на родственников, а уже с утра может быть с ними милым?

Конечно, такой вариант мне нравился, позволял смягчить многие острые углы, но честно говоря, такого поведения я не ожидала. И, похоже, не только я. Поэтому с утра Гарри не получил никаких уничижительных комментариев. Долго так, естественно, продолжаться не могло, что и подтвердил свинообразный дядюшка:

— Мы собираемся в больницу, паршивец!

— Да, дядя Вернон.

— Твой ненормальный наколдовал поросячий хвостик Дадли и это безобразие нужно удалить. Останешься здесь.

— Да, дядя.

— Не в доме. Разрушений я не потерплю. Будешь на улице, и если хоть кто-то из соседей на тебя пожалуется, то ты, ненормальный, в эту свою школу для уродов точно не попадешь.

— Хорошо, дядя Вернон, я буду вести себя тихо.

Родственники собрались быстро. Похоже, они начали бояться своего племянника, но привычка к тому, что беззащитного ребенка можно шпынять, въелась им в плоть и кровь. И избавляться от нее пока никто не собирался. Но это дело наживное — родину любить господа Дурсли у меня научатся. А поскольку я истинный магл, то и методы у меня такими же будут и психология мне в помощь.

Впрочем, планы планами, но выскользнуть из дома не помешало бы, а то с этих станется запереть меня в клетке. Ну, если клетку я открою, то вот с замком на двери точно не справлюсь — как-то никогда не обладала криминальными талантами, да и птичьи лапы для подобной работы не предусмотрены.

Так что с Гарри мы встретились уже на заднем дворе, где он с отвращением смотрел на кусты роз. Так мой малыш еще и садовник-любитель по принуждению? При виде меня глаза мальчишки засверкали:

— Хедвиг, а я думал, что ты на охоту улетела...

Ага, вот прям в этом городишке есть на что охотиться. Да и не впечатляют меня, если честно, грызуны в сыром виде. Впрочем, не только в сыром. Есть у меня такой недостаток — люблю поесть вкусно. Кстати о «поесть», Гарри-то опять не покормили. Странные у этих людей понятия о экономии... или уже многолетними экспериментами установлено точное количество еды, при котором ребенок не умрет с голоду.

Я против. Тем более, что у моего малыша есть деньги, а я помню забегаловку, где хорошо готовят. В жизни не поверю, что на вынос там не продают, хотя если у здешних магов такой практики не было, то самое время ее ввести. Теперь осталось внушить эту мысль Гарри, хотя я сомневаюсь в том, что ему хочется ходить голодным.

— К Добсам? — мальчишка отложил садовый инвентарь и оглянулся по сторонам.

Я кивнула, хотя ему сейчас мое одобрение или разрешение совсем не требовалось. Зеленые глаза сверкали в предвкушении встречи с чудом.

Хм. А я думала, что передвигаться незаметно Гарри не умеет, но, видать, крупно ошиблась. Хотя, если его кузен с дружками любили мальца поколачивать, то было бы странно, если бы он не научился от них прятаться. Защищать его явно никто не спешил.

До сарая мы добрались быстро, и Гарри тут же сунул нос в первую попавшуюся книжку. Я внимательно посмотрела, что он читает — учебник по чарам, и начала читать вместе с ним. Увлекательно, вот только написано слегка невнятно, так, словно автор совершенно не умел подать материал в доступной форме. Не удивительно, что дети сталкивались с проблемами при выполнении заклинаний — если это подробно и доступно не объяснит учитель, то выполнить все написанное можно только методом научного тыка. Пробы и ошибки, а также масса потерянного времени. Надо будет и в другие заглянуть, если и там все так «понятно» написано, то у нас проблемы.

Опять я отвлеклась, а Гарри уже палочку достал, собираясь практиковаться. А тут у них Статус о секретности! Может, и пронесет, но я рисковать не собиралась, поэтому и оттолкнула палочку.

— Ну что не так? — глаза мальчика горели азартом и уступать мне он не собирался. — Заклинания палочкой выполняются...

Ну как ему объяснить, если я разговаривать не умею? Крыльями по голове настучать, так ведь не поймет, за что и обидится. Эх, не умею я мысли внушать, было бы намного проще.

— Почему нельзя? — но в голосе нет обиды, только недоумение. — Боишься, что у меня ничего не получится?

Я отрицательно качаю головой.

— Запрещено? — надо же, как он быстро сообразил. — Кем?

Показываю на палочку, надеясь, что приступ сообразительности у него не единичный.

— Палочка? Волшебники? Мне нельзя сейчас пользоваться волшебной палочкой? — утвердительный кивок Гарри уже не понадобился, он просто с сожалением вздохнул и грустно улыбнулся. — Жалко. Я бы мог приехать в школу, зная заклинания, и меня бы уже никто не посмел назвать тупицей.

Ну да, кому приятно, если его обзывают, тут я своего мальчика хорошо понимала, но не думаю, что в школе многие будут учиться лучше него. Хотя... Возможно чистокровных учат с детства? Или отдают образование на откуп школе? Не знаю, но сейчас лучше успокоить расстроенного мальчика. И голодного, кстати.

Трогаю крылом, пока не дожидаюсь реакции и показываю лапой на учебник. Поймет ведь.

— Ты хочешь, чтобы я изучал теорию? Но там так непонятно написано... Хотя. Хедвиг, ты гений. Если я пойму принцип, то с практикой будет уже легче.

Это хорошо, но ребенка нужно накормить. Я достаю из сундука совиный корм и привлекаю к нему внимание мальчика.

— Ты голодная? — отрицательно мотаю головой и указываю на него. — Я? Конечно, голодный. Но пока родственники не вернутся, о еде можно забыть. Да и потом...

Ну естественно, малыш не ожидает, что ему устроят пир живота. Но ведь можно легко обойтись без тети с дядей или такой выход ему никогда в голову не приходил? Ага, шибко умная. А у него когда-нибудь были деньги? Подталкиваю к нему мешочек с монетами.

— Это волшебные деньги, на них в супермаркете ничего не купишь.

Угу, в супермаркете точно нет, но ведь маги тоже где-то едят. То ли я думала слишком громко, то ли Гарри пришла в голову та же самая идея.

— А ведь можно поесть в «Дырявом котле», только вот туда долго добираться...

Нет, ну что ж ты, малыш, так быстро отчаиваешься, даже не попытавшись решить задачу. Смотрю на Гарри выжидательно и опять подталкиваю к нему деньги.

— Ты можешь принести заказ?

Бинго! Давай пиши письмо, а то вряд ли у владельца бара хватит воображения и терпения на мигах с совой разговаривать, пытаясь понять, что ей в его забегаловке понадобилось.

Намекать на письмо не пришлось — сам догадался, правда, пишет, как курица лапой. Ну, это явно с непривычки, я тоже пером один раз писала, до сих пор стыдно. Но ведь главное — не красота почерка, а чтобы можно было прочесть. Я прочла, значит, и у остальных получится. А заказ у нас скромный, явно мальчик шиковать не привык.

— Хедвиг, отнесешь письмо в Лондон, Тому, хозяину «Дырявого котла».

Конечно, отнесу. Я уже с самого утра готова была отнести и принести. Так что давай письмо быстрее и за учебники. Гарри привязал письмо к лапе и жалобно попросил:

— Только ты, пожалуйста, недолго, Хедвиг. А то мне без тебя как-то неуютно.

Да постараюсь. Я, что ли, хочу тебя надолго без присмотра оставлять? Еще в какие неприятности ввяжешься, а потом долго разгребать придется. Смотрю на палочку, и Гарри прекрасно понимает мой взгляд:

— Я не буду пробовать. Честное слово, не буду, я просто почитаю.

И мне хочется поверить. Мальчишки, они, конечно, редко держат обещания, но пока он не дал мне повода не верить его словам. Надеюсь, что никогда не даст. А пока мне надо в Лондон.

* * *

Эх, до чего ж хорошо было лететь. Все мои предыдущие малюсенькие перелеты гасли в сравнении с этим ощущением. Казалось, крылья — это продолжение ветра, которое своей мощью дарует мне свободу. Я даже не думала, полностью отдаваясь восторгу ощущений, и почти промахнулась мимо «Дырявого котла».

Если бы не это странное чувство, которое подсказало моим одурманенным счастьем полета мозгам, что я добралась до адресата, то летала бы я до полного посинения, забыв обо всем на свете. А вот это плохо. Ведь была же изначально конкретная цель — накормить своего мальчика, ну и себя заодно не обидеть, но вот так вот забыть обо всем? Надо почаще летать, чтобы эта невообразимая радость притупилась, а то могу как-то совсем из реальности выпасть.

Вот как сейчас. Блин, ну надо же так проколоться, усесться перед хозяином бара (интересно, кто ж этой забегаловке такое странное название дал?) и упорно глядеть ему в лицо, не отдавая письмо. Еще за бешеную какую примет. Не, мне такого счастья не надо, так что беру себя в ... крылья и отдаю письмо.

Попустило мужика, конкретно так попустило. Жаль, я мысли читать не умею: любопытно же, что он там себе напридумывал? И, словно в ответ на мои желания, Том пробормотал:

— Полное сканирование. На оборотное и Империус. Надо же, дороговатые заклятья на почтоносца. Хотя, что я удивляюсь, это же сова Поттера...

Сейчас клювом долбану. Больно. Проще надо быть, завидовать поменьше, тогда и жизнь отвернет от тебя филейную часть.

Э! Куда это, мил человек, ты без меня намылился? Или думаешь, я позволю тебе без моего чуткого глаза всякой тухлятины, что от позавчерашних едоков осталась, в посылку положить? Держи карман шире... Да и от себя я приложение к заказу сделать желаю. Совиные печеньки, это хорошо — для местной мелюзги. Но кто сказал, что мою немаленькую тушку на таком корме держать можно? Мяса хочу, мяса! Да не того, что в поле бегает, а нормального, хорошо прожаренного. Можно без гарнира...

И нечего на меня глазками стрелять — я в своем праве! Учти, лично проверю, и только попробуй обмануть! Гадить я могу часто и метко, посетителям точно не понравится. Я злопамятная.

Кажись, проняло. То ли на морде у меня все мысли написаны были, то ли ухала я весьма убедительно, но этот прохвост повел меня не в кладовку, а прямиком на кухню. Правильно, с пылу-жару оно как-то надежнее будет. Да и на повара заодно взгляну, вдруг он о санитарии понятия не имеет, тогда будем искать другое место пропитания, как бы соблазнительно здешние харчи не пахли.

— Мери, тут у нас заказ, — бармен обратился к полноватой розовощекой женщине, — упакуй все по списку. А мне к стойке нужно.

Женщина внимательно прочитала письмо и без возражений начала укладывать в судочки заказанное, накладывая на них какие-то чары. А это точно не повредит? А то я их не знаю, вдруг что-то вроде плесени колдуют? Хотя нет, эта дама внушает доверие. Да и одежда на ней чистая, и руки вымыла, так что я пока решила ей верить. Нам ведь еще целый месяц общаться.

Суп и пирог упакованы, самое время делать продолжение заказа. Ох, как у нее глаза на лоб полезли, когда я ей на стейки показала, а уж круглыми какими стали, прелесть просто. Ну не старайся, до идеала далеко, все-таки сова здесь я. Удивление сменилось пониманием и хитрой улыбкой. Но-но, болтать тоже не стоит, пусть хоть как необычно я сейчас выгляжу. Завтра прилечу — проверю.

Глазами хлопнула и принялась упаковывать мясо. Посмотрев на меня с сомнением, упаковала два куска. Умница! Дай расцелую! Так, что там еще мой малыш забыл? Нечего сладким зубы портить, а вот яблоки на первый раз вполне пойдут, такому дохляку витамины ой как нужны.

Яблоки Мери положила уже совершенно спокойно и уставилась мне в глаза, ожидая продолжения. А я что, я ничего. Для первого раза вполне достаточно, а то как бы у Гарри с голодухи желудок не испортился. А дальше посмотрим. Я с самым суровым видом протянула ей письмо. Нет, что такая умница в этой забегаловке забыла? Да с такой соображаловкой ей в пору свой ресторан открывать — если надумает, мы с мальчиком ей поможем. Надо ж эту славу да в мирное русло направить.

Выдав мне сдачу, женщина привязала письмо к лапе (до чего ж неудобно, нужно что-то придумать) и протянула пакет. Спасибо, хозяюшка, завтра лечу прямиком к тебе. Зачем этого хмыря за барной стойкой тревожить?

А вот теперь я уже не дурею от полета. Вернее, дурею, но уже могу себя контролировать. А, значит, и думать могу. И удивляться. Вот, например, каким это образом ни один человек не обратил внимания на такую крупную меня. Я, конечно, прекрасна, спору нет, но вот размеры! Да и не привычны взору жителя Туманного Альбиона полярные совы. Ладно, не все в птичках разбираются, но не обратить внимания на меня сложно. Размеры не позволяют затеряться. Но ведь никто не обратил! Так, словно я сова-невидимка. Может, и вправду невидимой становлюсь? Надо будет разобраться, что там эти маги нахимичили, а то как-то дурочкой выглядеть не хочется.

И еще вопрос — туда я несла письмо, назад письмо и пакет. Не скажу, что очень тяжелый, но хоть какой-то вес в нем быть должен? Ну, логично же. А вот я не чувствую разницы. Совсем никакой. Тоже чары какие-то хитровывернутые? Или способность волшебных сов? Второй вариант открывает кое-какие возможности. Нет, ну я с волшебной палочкой буду выглядеть полной идиоткой, так что попробую, когда никто не видит, но, может, я чего и без палочки смогу?

Сомнительно, конечно, что на способности к колдовству у своих животных маги не обращают внимания, но ведь я человек! И как бы ни выглядела — человеком и останусь! Так что вдруг у меня тайный козырь в рукаве? Нет, магия ради магии меня мало интересует, а вот способность помочь Гарри... Заманчиво, очень заманчиво. Хоть бы не сглазить.

Быстро я, однако, даже не заметила, как к дому прилетела. Так-с, смотрим на внутренние часы, пф-ф, ерунда, даже двух часов не прошло, а я ведь еще и с людьми пообщалась. Так что летать в Лондон не такая уж и проблема, так, крылышки слегка размять, чтобы кровь не застаивалась и преждевременные морщины кожу не портили. И пусть ее под перьями не видно, но дряблая кожа... Нет, это не для нас!

Так, мой послушный мальчик, нахмурив брови, читает книгу. Внимательно. Но, похоже, понимает мало что. Если уж там все так понятно написано, то я удивляюсь, как у него терпения-то хватило? Ого, какая радость. Это мне или еде?

— Хедвиг, ты уже вернулась! Ну как, трудно было найти?

Эй, это меня только что оскорбить попытались, или как? Под моим взглядом мальчишка смущается, и я оттаиваю. Да что он о волшебных совах знает, чтобы на него обижаться? Наверное, чуть поменьше, чем я.

— Прости. Я просто еще не привык...

А глаза такие, как у брошенного котенка. Это что, Гарри ждет, что я ему сейчас по голове настучу или с криками: «Дурак!» улечу прочь? Так. Его самооценкой нужно заняться в первую очередь, все остальное может немного подождать.

Протягиваю лапу с письмом и пакет. Глаза бегают, не знает, что первое хватать. Я понимаю, голод не тетка, но... Молодец, не разочаровал, сразу письмо схватил. А глаза как округлились, неужели Мери так на мое самоуправство жалуется?

— Хедвиг, ты сделала дополнительный заказ? — мальчишка просто давится хохотом, а я на несколько секунд зависаю — никогда не видела его смеющимся. И сделаю все возможное, чтобы смеялся он, вот так, искренне, как можно чаще. — Представляю себе их лица. Жаль, меня там не было.

И полез в пакет. Э, к моему мясу лапу не тяни. Кто тебе доктор, если для себя заказать не додумался? Ладно, если будешь себя хорошо вести, так и быть, поделюсь.

— Это ты для себя заказала? Ну, правильно, а то я думал, как ты печеньем наешься? Правда был уверен, что оно магически насыщает...

Это как можно магически насытить? Вот ты магией с утра сильно наелся? Ага, смотрит и краснеет — дошло.

— А почему тогда Хагрид его купил?

А откуда я знаю? Он вообще невеликого ума, так что мог по привычке схватить то, что предложили. Или рассчитывал, что я грызунов истреблять помчусь? Так не на ту напали! Пусть популяцию мышей и крыс кошки истребляют, вон их здесь сколько! Я вчера, пока место искала, на одном дворе их целую кучу видела. Так что не будем создавать конкуренцию братьям нашим меньшим.

Ладно, вопросы у мальца закончились, и он решил к трапезе приступить. Так, что это за манеры? Я чуть своим хорошо прожаренным горячим (тайна заклинания разгадана) стейком не подавилась. Значит перед едой нужно вытереть руки об... задницу? Сделайте мне депиляцию! Честно, подзатыльник крылом зрелище забавное, но у меня он пошел на полном автопилоте.

— Что не так?

Нет, ну надо? Он еще спрашивает, что не так? Если Гарри таким образом у Дурслей за стол садится, то я не удивляюсь, почему тетка на него орет. Стараясь успокоиться, показываю ему лапой на салфетку. Глаза у мальца — по галеону.

— Зачем ее вымазывать? А штаны все равно грязные...

Плохая я сова, нервная. У меня такими темпами все мясо остынет, значит, вторым куском не поделюсь. Вот возьму и зажилю! Он что, кроме льняной салфетки бумажных не видит? Это такие своеобразные заскоки зрения? Кажется, мой разозленный вид привел к нужному результату — салфетка расстелена на пол, за неимением стола, а руки вытерты начисто. Но я продолжаю смотреть очень тревожно: вдруг он суп из миски лакать начнет? Сейчас меня уже ничем не удивишь.

Нет. Дальнейших потрясений нервной системы удалось избежать. Столовыми приборами Гарри пользоваться умеет, правда, ножом и вилкой с трудом, но это дело практики, а практику я ему обеспечу! Не хватало еще, чтобы в этой школе считали, что мой мальчик только что с дерева спустился!

Ладно, для первого раза неплохо, так что свой стейк он заслужил. Подталкиваю к нему тот, на который я только что косилась жадным взором. Ай, ничего, что не наелась, я сейчас на диете. Могу и печенюшки попробовать, вдруг они не настолько бесполезны, как мне вначале показались.

Пользуйся, пока я добрая. Зато теперь я точно знаю, как выглядит благодарность. Ладно, я уже ничему не удивляюсь. Даже тому, что такая мелочь может Гарри, чуть ли не до слез довести. А он что, забыл, из чьего кармана покупки оплачивались? Не буду пока на этом внимания заострять. Не сегодня. А то уже выжата, как лимон.

Лучше мы учебой займемся, пока еще солнце не село и глубоконеуважаемые родственники домой не заявились. Надо же проверить, что Гарри усвоил, пока я в Лондон моталась. Тем более что он уже все доел и даже без напоминаний воспользовался салфетками, а мусор в пакет сложил. Может быть, не все так безнадежно, как мне вначале показалось?

На подсунутую книжку отреагировал спокойно. Кажется, он потихоньку привыкает общаться со мной на мигах, так что пока не надо ломать голову о способах передачи своих мыслей. В том, что такой способ есть — я уверена, а в том, что он доступен всем — нет. Да кто ж станет учить кого-то в чужой голове копаться, если такую прелесть можно для себя одного оставить? Потом, все потом. А то мозги поплавятся. И у меня и у мальчика.

— Не понимаю я ничего, Хедвиг, — огорчение в голосе Гарри было слишком большим, — может, я и в самом деле тупой?

Ударю. Вот серьезно ударю. Сразу его, чтобы на себя не наговаривал, а потом всех остальных, которые настолько ребенку по ушам поездили, что он совсем в себя не верит. Кажется, он по моему взгляду понял, даже слегка дернулся.

— Но ведь я совсем ничего не понимаю!

И что? Там написано непонятно! Мне, взрослой женщине непонятно, но я же из-за этого себя в идиоты не записываю.

— Еще попробовать? Ну давай, я тебе вслух почитаю, может так понятнее станет.

Скептик ты мой маленький, а вдруг и вправду станет. Но даже если и не поймешь, в чем я сильно сомневаюсь, так хоть запомнишь — и то польза. Голос у него при чтении занудный, я чуть не заснула. Даже дернулась, когда Гарри остановился.

— Ну что, понятно?

Нет, конечно. Что я ему всеми своими перьями и показываю. Хмурится и начинает пересказывать своими словами о чарах этих. Чары левитации, самое первое заклинание, которое в школе учат. И вдруг... Гарри, малыш, да как ты умудрился рассказать эту лабуду так, что до меня дошло! Судя по твоим изумленным глазам, до тебя тоже.

— Хедвиг, я понял! — и столько ликования в мальчишеском голосе, что была бы в своем прежнем теле, затискала бы от радости. — Оказывается, все очень просто.

Гарри схватил палочку, простой прутик, он мои наставления запомнил, и попытался исполнить заклинание. И вот тут я поверила в чудеса. Крепко так поверила, не мозгами, а всей кожей. Потому как, подчиняясь движениям простого прутика, пакет с мусором поднялся в воздух.

— Получилось! — от восторженного визга у меня заложило уши. Э, поспокойнее надо, а то и услышать могут. — Я могу колдовать! Но как? Без волшебной палочки это невозможно, мне же говорили...

Ну, мало ли кто и что говорил. Может, и в самом деле у других без палочки ничего не получается, а, может, никому не приходило в голову попробовать? Гарри бы тоже не пришло, если бы я на волшебную палочку табу не наложила. А это интересно. В школе надо будет у других детей узнать, а вдруг еще кто таким любознательным оказался?

И тут мне стрельнула в голову сумасшедшая идея — нет, фразу эту я, конечно, вслух не произнесу, но вот мысленно... А, где наша не пропадала. Уставилась на какую-то коробку и гипнотизирую ее, чтобы вверх взлетела и душеньку мне порадовала. А она возьми, и взлети. Ух, как я испугалась, сразу зрительный контакт потеряла, и коробка вниз бахнулась.

Честно, я была уверена, что у меня глюки и была бы в этом уверена еще долго, если бы Гарри не закричал:

— Хедвиг, ты тоже колдовать умеешь! — и кинулся обниматься.

Я от шока даже то, что он мне перья чуть не повыдергивал, внимания не обратила. Значит, правда. Значит, умею. Вот только это умение мне от тела совы досталось, или я и в прошлой жизни магом была?

* * *

На следующий день мы праздновали. А что, право имели: в конце концов, с настоящим чудом столкнулись. А, кроме того, насколько Гарри себя увереннее почувствовал. Я прямо нарадоваться не могла, глядя на его сияющую счастьем мордаху. По-моему, даже Дурсли впечатлились. Но молча.

И правильно, что молча, потому как на волне эйфории мы с малышом могли такого натворить, что потом в жизни бы не расхлебали. А Гарри еще с ними жить. Если, конечно, я не найду другого жилья. Нормального. Без унижений.

Утром малыш проснулся сам, без напоминаний. Умылся, расчесался, подумал и прибрался в комнате. А потом засел за письмо. Ну, правильно, покормят ли его — неизвестно, да и в любом случае лучше заранее озаботиться, чем потом лапу сосать. Смотрю внимательно, что он там заказывает, и натыкаюсь на торт. Э нет, сладкое вычеркиваем, ты же не хочешь догнать и обогнать своего кузена?

— Хедвиг, только сегодня. Отпразднуем нашу удачу, а заодно и мой прошедший день рождения.

Ладно. Один раз можно, но только один. А глаза такие честные-честные, купилась бы, если бы не знала, как дети любят свое выпрашивать. Пусть думает, что сумел меня обмануть. Целый день пусть думает, а вот завтра... увижу в заказе сладости — порву письмо. И так будет до тех пор, пока не поймет, что я о нем забочусь. Пусть даже таким странным для него образом.

Из дома успела вылететь до того, как Петуния встала будить племянника. Эх, жаль, пропущу зрелище ее обалделого вида, когда она поймет, что Гарри уже в кухне прибрался. Как она к такому энтузиазму отнесется? Ну, ничего, малыш мне потом расскажет, когда я из Лондона вернусь.

Планов на сегодня — масса. Один из них — найти ломбард, чтобы галеоны сдать. Что-то мне кажется, что маги нормальную одежду делать не умеют, а в обычных магазинах магическая валюта не в чести. Так что делаем обмен по цене обычного золота, а не непонятных монет. Мальчишку, конечно, надурят, тут уж ничего не поделаешь без взрослого, но я надеюсь, что не слишком сильно. В то место, где все по-честному, соваться не хотелось, там зададут вопрос — откуда дровишки? Да и полицию вызовут. А нужны ли нам неприятности с законом ради нескольких фунтов? Вот и я думаю, что не нужны. Репутация дороже.

Нашла. Надо же, такое подозрительное место и в довольно приличном районе города. В подворотне, правда, но это ведь ерунда — главное, я дорогу запомнила. Теперь осталось решить, как туда Гарри транспортировать. Проще всего попросить дядю Вернона, но уж очень не хотелось его в свои дела посвящать. Меньше знает — крепче спит. А здоровый сон — это здоровые нервы и минимум крика на племянника. И все счастливы.

В «Дырявом котле» полетела сразу на кухню. Зачем тратить время в компании с барменом и привлекать к себе излишнее внимание? Гарри и так эти доброхоты прохода не дают, зачем им давать очередной повод для сплетен? Пусть чешут языки за счет кого-то другого.

Мери коротко кивнула мне и взяла письмо. Сегодня мы с ней поладили намного быстрее, во всяком случае, она больше не поражалась моему своеволию. Так, Гарри про мое мясо не забыл, а вот фрукты опять в стороне остались. Сегодня, для разнообразия, берем груши. И сматываемся, а то уже слышу шаги любопытного Тома. И чего ему за стойкой не стоится?

Гарри уже ждет меня в нашем тайном месте. Это мне мой совиный радар подсказал, поэтому я даже не приближаюсь к дому, чтобы родственников лишний раз не нервировать.

— Хедвиг, ты не представляешь, как тетя удивилась.

Конечно, не представляю. Но ты же мне сейчас все в лицах покажешь?

— Она сразу даже глаза протерла. А потом начала бормотать, что, может, от этих ненормальных волшебников и толк какой есть, если они такого соню и лентяя, как я, рано вставать приучили. А потом, когда я от завтрака отказался... Да, Хедвиг, наша еда гораздо лучше засохшего сыра и черствого хлеба. Так вот, после этого даже дядя Вернон не знал, что сказать, и отпустил меня на весь день. Меня даже Дадли с компанией не засек, потому как я ушел во время завтрака...

Ну и так хорошо. Не кричали, и ладно, великой любви от них все равно никто не ждал. Да и расстраиваться по пустякам —кому оно надо?

Гарри, вывалив на меня новости, начал устраивать импровизированный стол на одной из бесхозных коробок. Застелил салфеткой, без напоминаний, а руки даже помыл. Сам догадался из дома бутылку с водой захватить. Соображает, причем с первого раза. М-да, плохой из Петуньи воспитатель — что сына распустила по самое не могу, что племянника зашугала почти до невозможности. Не быть ей педагогом! Хорошо, хоть она к этому и не стремится.

— Давай торт с утра, а?

Ага, как же. Сперва нормально позавтракай, а потом уже сладкое. И нечего на меня так глазами стрелять, хочешь еще к близорукости получить косоглазие? Поверь, не эстетично. Вздыхает, паршивец, но достает рагу. Ну, хоть не яичницу с беконом. Может это и вкусно, но я такого вкуса никогда не понимала.

— Но потом — торт, — конечно, мы же договорились, а что-то, но слово держать я всегда умела.

Утвердительный кивок зажег в глазах у мальчика радость, так что он принялся за еду. Видно было, что просто горит желанием проглотить все сразу и побыстрее, но опасается моей реакции. И правильно опасается. Ну не надо за столом быть свиньей, это противно окружающим и вредно для желудка. Может, маги не болеют такой ерундой, но осторожность еще никому не вредила.

Сегодня у меня бифштексы. Стараюсь, есть медленно и чинно, насколько это у совы получается. Глядя на меня, и Гарри переходит на более медленный темп. Да не убежит никуда от тебя этот торт! Никто его изо рта не достанет. Поверь и успокойся. Даже если это и в самом деле первая сладость в твоей жизни.

Не знаю, мне этот торт не понравился, по вкусу почти как совиное печенье. Так что, отведав для виду небольшой кусочек, гордо отвернулась, предоставляя мальчишке возможность отрываться по=полной. И он меня удивил. Пара кусков — и все. Даже в глазах жадность пропала.

— Остальное позже, да, Хедвиг? Давай лучше еще заклинания попробуем.

Я-то как раз «за». Двумя руками, вернее двумя лапами. Самой интересно, что у меня еще получится...

А получился полный облом. Как бы я не трепыхалась, дальше Левиосы у меня дело не пошло. Обидно. Пойду головой об стенку побьюсь. Гарри меня даже успокаивать начал, доказывая, что другие совы и такого не умеют. Ну, это он зря, посылки-то совы носят. И не у всех у них мои размеры и сила. Так что, похоже, заклинание левитации у сов врожденное, чтобы не надорвались при транспортировке.

Ладно, переживем. Зато я красивая. Блондинка. Всю жизнь мечтала быть блонди, но мои рыжие кудри краскам не поддавались. Вернее, поддавались, но результат был настолько непредсказуемым, что я быстро с экспериментами завязала. Оно, конечно, себя показать и людей попугать — круто. Если один раз. А потом скучно. Зато теперь сбылась мечта идиотки. Я уже говорила, что у тех, наверху, паскудное чувство юмора?

А у Гарри получаться начало, причем не сразу, а после того, как он умудрится действие заклинание мне объяснить. Может, ему в учителя идти? Похоже, талант есть. Да и профессия эта в Англии уважаемая. Надеюсь, в магическом мире тоже. Если нет, тогда посмотрим. Да и вообще, так далеко в будущее заглядывать, пока не стоит. У нас тут война на носу. Хотелось бы ее избежать, да не уверена, что получится.

Не думать о грустном. Не думать. Мысли — они такие коварные, уж я-то точно знаю. Мальчишке надо учиться, да жизни радоваться. Вот это я и постараюсь ему обеспечить, а воюют пусть профессионалы, нечего детьми прикрываться.

— Хедвиг, ты сильно расстроилась?

Ну как ему объяснить? Отрицательно качаю головой и вижу, что не верит.

— Может тебе с палочкой попробовать?

Угу. Зафиксируют всплеск магии, примчатся разбираться — а тут сова с палочкой в лапах. Интересно, у них тут есть свой вариант психушки? Потому как такое зрелище не каждые нервы выдержат. Похоже, Гарри что-то такое тоже себе представил, потому как залился хохотом.

— Давай лучше в Хогвартсе, — проговорил он сквозь смех, — найдем какое-то тихое место и спокойно попрактикуемся.

Можно и попробовать, если у меня к тому моменту магический зуд не пройдет. Ну а что, магия не самое главное в жизни. Жила же я без нее как-то тридцать пять лет, и еще столько бы прожила, горя не зная. Проще надо быть, проще...

* * *

Втянулись мы с Гарри в такой ритм, даже его родственники как-то приспособились. Да и вообще Дурсли стали намного спокойнее, сталкиваясь с племянником только утром и перед сном, даже у Петунии цвет лица поменялся. Чудеса! Я и не знала, что нелюбимый родственник так на внешность повлиять может. Да и в отсутствие Гарри к Дадли стали относиться немного строже. Ему это, естественно не понравилось, и он с дружками решил размять кулаки.

И тут мы выяснили, что не все еще для совы потеряно. Потому как тогда, когда мальчик бросился наутек, я подлетела к нему, собираясь прочистить мозги начинающим хулиганам. И тут...

— Дадли, куда это придурок исчез? — в голосе малолетнего засранца паника, ну еще бы, жертва испарилась среди белого дня.

Честно говоря, в тот момент мне было до лампочки, как это получилось. Я вообще была уверена, что это у Гарри спонтанная магия проявилась. Как оказалось — нет. Мы потом опытным путем проверяли. Оказывается я, в случае необходимости, могу стать невидимой и сделать невидимым все, к чему в этот момент прикасаюсь.

И то хлеб. План транспортировки мальчишки в Лондон оформился в моей голове, только вот как Гарри это доходчиво объяснить? Особенно вариант обмена денег. Тогда я впервые пожалела о том, что не могу говорить. Вот насколько бы проще было бы. Я себе даже этот дурацкий акцент смогла бы простить.

Еще есть время, только это меня и утешает. Ну, должна же я как-то выкрутиться. А пока мы с мальчиком приступили к изучению зелий. Кажется, именно этот учитель будет с трудом терпеть Гарри. Надо бы к нему присмотреться, а вдруг маньяк какой? Я ребенка попусту тиранить не дам, он уже и так Дурслями наказан. Если за дело, тогда да, придется отступить. Но в любом случае, предмет лучше подтянуть. Во избежание.

Опа. Похоже, придирки имели под собой основу. Не лежит у мальчишки к котлу душа. Интересно почему? На кухне, вроде, неплохо управляется. Или уже так надоело?

— Запах противный, — отвечает Гарри, а я удивляюсь тому, что мы научились довольно сносно общаться. Во всяком случае, это уже не занимает столько времени. — И вообще, все эти кости жабы и прочая ерунда — противно.

Ну да, приятного мало. Но кто виноват, что у магов так принято. Зато зелья экологически чистые, без всякой химии. Интересно, каковы на вкус, потому как если на вкус таковы, как и на запах, то... Мне их жалко. Хорошая вещь привычка.

Ладно, это все лирика. А предмет надо подтягивать, потому как если с остальным Гарри более-менее справляется, то на фоне его знаний зельеварение — это большой и жирный минус. Так что постараемся все силы именно на него кинуть.

Мальчик кряхтит, но терпит. Да и я за процессом слежу, а то взорвет еще что к едрене фене, и закончится на этом вся эпопея. Темный Лорд мне памятник поставит, при жизни. Хотя, учитывая его зацикленность на этом мальчике, скорее всего все-таки уже после смерти. Долгой и мучительной. Вот его слуги проржутся — их темнейшество пытает сову. Но мы как-нибудь без такой чести обойдемся...

Однообразие занятий порождает скуку. Точно-точно, сама заметила, хоть я и немного занудистая, и на полном серьезе считаю, что «повторение — мать учения», но Гарри устал. А усталость ведет к ошибкам. Сделаем маленький перерыв, и я попытаюсь все-таки втолковать ему начет одежды. Ну не тупой он! Да и я тупой себя признавать отказываюсь. Так неужели не договоримся?

Вначале мальчик старался не обращать внимания на то, что я постоянно подсовываю ему его обноски. Упорно так — даже у очень недалекого человека какие-то подозрения возникнут. Но я не прекращала своих попыток. И однажды он не выдержал:

— Да понимаю я, Хедвиг, что это никуда не годное старье. Вот только новых вещей мне не достать.

Ну почему же, если очень постараться. Видать, что-то у меня на морде появилось такое, что Гарри тут же напрягся:

— Ты уверена, что это возможно? Но как?

Я подтолкнула к нему галеон, и в глазах у мальчика вновь появилось разочарование:

— Это магические деньги. Ну да, я помню, что ты это знаешь. Но как мне это поможет?

Продолжаю подвигать монетку, а у самой в голову закрадывается подозрение — вдруг он о ломбардах не знает. Вот тогда точно — приехали. Хоть бери и буквы пиши... Правда, если другого выхода не найдется, то придется писать.

— Подожди, ты предлагаешь деньги просто обменять? Как золотой лом поменять на фунты? — он смотрел как-то странно, даже слегка испуганно. — Хедвиг, а ты точно сова?

Точно. Вот сейчас я точно сова, правда, душа у меня человеческая. Но это не на многое влияет. Кажется, поверил, но смотрит все равно настороженно:

— И откуда ты о ломбардах узнала? Хотя не важно, я-то туда все равно не доберусь...

А вот это мы еще посмотрим. Я прихватила мальчишку когтями за пояс брюк, стала на всякий случай невидимой и сделала небольшой круг над городишкой. Так я и думала — веса не ощущаю совсем, только неудобно.

Гарри обалдел. Когда мы опустились на землю, он даже говорить не сразу смог. Только вот испуганным не выглядел — скорее удивленным.

— Класс! Мне понравилось. Только вот неудобно, — он задумчиво покачал головой, — а ведь мы совсем немного полетали. До Лондона ведь намного дольше лететь.

Да знаю я. Но ведь можно же что-то придумать. Брезент, например. Или еще что-то. Думай, Гарри, думай. Ну ты же умеешь, если постараешься.

— Можно, конечно, от дядиной машины чехол взять. Он в гараже без дела пылится, так что сразу никто не заметит. Только попробовать надо, а то вдруг неудобно и тяжело будет?

Попробовали. Получилось. Гарри даже понравилось. Мне тоже не особо неудобно было, так что до Лондона доберемся. Потом пробежка по магазинам — за это время я как раз отдохнуть смогу. А да, очки еще не забыть купить. А то у меня от этого перетянутого скотчем безобразия уже нервный тик появился.

Удалась наша авантюра. Только прилетев домой, я позволила себе подумать о том, насколько же мы рисковали. Ведь и в ломбарде, и в магазине, и в оптике могли удивиться тому, что маленький ребенок делает покупки самостоятельно. Удивиться и принять меры. Но как-то обошлось. Мне впервые в бытность свою совой захотелось напиться. То ли от стресса, то ли от облегчения.

Но в любом случае — основные проблемы решены. Теперь осталось в школу попасть. Любовь к зельям у Гарри так и не проявилась. Но, по крайней мере, он старается эту гадость варить. И даже рецептам следовать умудряется. Небрежность, конечно, в наличии, но что возьмешь с мальчишки. Ну, шило у него в заднице. Так что глаз да глаз нужен. Так неужто не управлюсь?

Поездка на вокзал не слишком обрадовала дядю Вернона, но ворчал он скорее по привычке. Грубо. Неприятно. Но без злобы. Может, из него еще и нормальный человек получится?

Правда, номер платформы он высмеял, вернее, высмеял то, что Гарри не уточнил у «ненормального», как туда добраться, и я в кои-то веки была с ним согласна. Это насколько ж слепо нужно было поверить великану, что даже не спросить, как пройти на платформу?

Не дрейфь, малец, мамочка, кажись, вспомнила. Нужно в этот стояк между девятой и десятой платформой проскочить. С разбегу — и в стенку. Извращенное у магов чувство юмора.

Гарри тоже как понял, что от нас требуется, так слегка побелел. Еще раз с недоверием на меня покосился и покорно вздохнул. Эй, ты что думаешь, мне не страшно? Ну не получится, так синяками отделаемся и подождем других магов, чтобы провели. Хотя лучше бы получилось. Не люблю я быть в долгу. Даже если долг — это такая вот малость.

Гарри вздохнул, собрался силами и взял разбег. «Врагу не сдается наш гордый Варяг!»

И-е-х-хо!!!

Какой идиот это придумал? Вы мне только скажите, какой, а уж как научить его родину любить, я придумаю. Такое изобрету, что мало при всем желании не покажется!

Полностью в себя я пришла уже сидя в купе поезда и лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках памперсов. Да лучше бы я своим ходом в эту школу летела, таща при этом и Гарри и сундук. Тут и лететь всего ничего, подумаешь — Шотландия. В пути пару раз передохнуть можно было бы, тем более что поезд явно не сверхзвуковой, а мой совиный радар уж точно не позволил бы промахнуться мимо пункта назначения.

Да уж, такие чувства в последний раз я испытывала, когда по глупости согласилась на тарзанке с моста прыгнуть — век бы об этой глупости не вспоминать... Но что-то я увлеклась. Так, Гарри. Бледность понемногу сходит с его лица, и теперь мне осталось лишь не заострять внимание на пережитом страхе. Мы же его преодолели! Преодолели свой собственный инстинкт самосохранения. Хорошо хоть с колонной я не ошиблась. Нет, с мозгами у этих магов явно не все в порядке.

Ладно, повозмущались — и хватит. Теперь надо устроиться с комфортом, не на пару же минут мы в этот красочный паровозик сели. Гарри собирается закинуть баул с вещами на верхнюю полку, но останавливается, услышав мое громкое: «Ух!» Ну да, даром я, что ли, вчера в «Дырявый котел» со спецзаказом летала? А то знаю я, что в поездах продают — или сладости, или спиртное. Ну, насчет второго сильно сомневаюсь, а вот сладкое точно будет.

Гарри поставил мою клетку на столик, а пакет с едой положил рядом с собой. Клетку я пока покидать не собиралась, хоть и ненавижу эту конструкцию всеми фибрами своей души. Не стоит так сразу давать понять окружающим, что я не просто птица. В то, что мальчик доедет до школы в гордом одиночестве, верилось с трудом, слишком уж популярным он был в этом мире, чтобы на него не обратили внимания, и слишком одиноким в жизни, чтобы не подружиться с ребятами. А при условии, что он понятия не имеет, что такое дружба и с чем ее едят... Впрочем, проблемы будем решать по мере поступления.

— Хедвиг, — так, что-то я отвлеклась на свои переживания, забыв о Гарри, — я, наверное, неблагодарный, но почему-то совсем не испытываю радости от возвращения в мир магов.

Ого. А как фраза загнута. Интересно, кто ж ее малышу сказал? Возвращение... Прям-таки ребенок заблудился, а теперь ему помогли найти дорогу домой. Красота. А то, что до этого он жил в непонятной семье и непонятно для чего, то это так — мелочь, недостойная внимания.

— А мне постоянно кажется, что я занял чье-то чужое место, и скоро меня вышвырнут отсюда.

А это что еще за настроение? Вроде бы уже привык хоть немного верить в себя, и опять сдавать позиции? Нет, ну я все понимаю, мандраж, новое и незнакомое место. Но расклеиваться я тебе не дам. Открываю замок на клетке и усаживаюсь на сиденье рядом с Гарри. Плевать, что кто-то может увидеть, главное сейчас — вернуть улыбку на лицо мальчика и спокойствие в его глаза.

Начинаю легонько его щекотать крыльями, не обращая внимания на бурчание: «Хедвиг, ну я же серьезно...» Для серьезности время еще настанет, а сейчас мы будем дурачиться. И мой упрямый мальчишка включается в игру. Заглянул бы сейчас кто в купе, застыл бы с открытым ртом, глядя на то, как я удираю от Гарри, а он никак не может меня поймать.

Накаркала! Мы немного увлеклись и не заметили вошедшего в купе рыжего мальчишку. Кажется, я видела его на перроне в окружении еще нескольких рыжих постарше.

— Помочь сову ловить? — ну, такая интерпретация нашей игры тоже имеет право на существование.

Гарри виновато смотрит на меня, и я даю возможность меня поймать. Настроение у мальчика поднялось, так что могу и в клетке посидеть, как сразу и собиралась.

— Можно сесть с тобой, а то все купе заняты? — так, к рыжему стоит присмотреться, разрешения он даже не собирался ждать, — Я Рон, Рон Уизли.

Я внимательно следила за их разговором. Во-первых, знания никогда не бывают лишними, тем более знания о незнакомом мире, а во-вторых, я хотела понять, достоин ли мальчишка дружбы с моим Гарри.

Внешний вид сильного доверия не внушал, да и его почти неприкрытые жалобы на жизнь мне не понравились. Судьба не ко всем благосклонна, хотя в одиннадцать лет этого можно и не знать. Но вот то, как он с жадным любопытством расспрашивал не о мальчике Гарри, а о том, как жилось герою, да как он Волдеморта (и кто такие имена придумывает) победил, вызывали непреодолимое желание двинуть рыжему в морду, ну, или клювом в глаз. Такта у мальчика — ноль. И не предвидится.

Хорошо, что в наше купе в поисках сбежавшей жабы заглянули мальчик и девочка. Ух! Нет, правда, надоело мне этот монолог слушать — полезных сведений никаких, а нервы у меня не казенные, чтобы так над ними издеваться.

— А зачем ты свою жабу ищешь? — с искренним недоумением уставился Гарри на мальчика. — Она, наверное, погулять пошла, в поезде осмотреться.

— Ты шутишь? Это же жаба, — девочка смотрела так, словно в любую секунду ожидала подвоха. Или над ней уже кто-то успел подшутить в поезде, или такого отношения к себе она ждала от всех окружающих. Любопытно.

— Да ничего я не шучу. Вот тебе бы понравилось постоянно в кармане сидеть?

— Но ведь это жаба, — в глазах у девочки просыпался азарт, она уже готова была спорить до полного поражения противника, но миролюбивый Гарри решил до этого не доводить:

— Волшебная жаба. Она точно отличается от обычной болотной лягушки.

— А может и правда не стоит моего Тревора искать? — полноватый мальчик чувствовал себя настолько неуверенно, что состояние Гарри после посадки в поезд на его фоне казалось самым жизнеутверждающим оптимизмом.

Ну, малыш, не подведи меня! Приглашай детей, хоть не так скучно ехать будет. Да и доставляло мне удовольствие наблюдать за вытянувшимся лицом Рона: у него на лбу было написано, что он желал бы получить Гарри Поттера в свое единоличное пользование. Даже уже открыл рот, чтобы что-то сказать.

— Конечно, не стоит, Тревор нагуляется и сам тебя найдет, — Гарри улыбнулся и сделал приглашающий жест. — Не желаете к нам присоединиться? Кстати, я Гарри.

— Гермиона Грейнджер, — первой представилась девочка, с облегчением усаживаясь на сиденье.

— Невил Лонгботтом, — представился мальчик.

Браво, сынок! Мамочка тобой гордится! Теперь мы, по крайней мере, не заплесневеем от скуки.

Никогда в жизни не думала, что буду так радоваться продавщице сладостей, потому как иметь в попутчиках Рона Уизли — дело муторное. Говорить он мог только на две темы — квиддич и подвиг Гарри. Ну да, представляясь сам, он тут же назвал фамилию моего малыша. Прям весь такой из себя — посмотрите, мол, с какой персоной я знакомство вожу. Все пронялись, особенно Гарри.

На книги Рон смотрел с откровенным ужасом, разговоры о занятиях... Эх, не будем о грустном. А еще он достал свою крысу. Облезлую и замученную! И положил ее на стол!

Я начала возмущаться. Так что тележка со сладостями, в самом деле, спасла положение.

Гермиона шлепнула по рукам, тянущимся к купленным сладостям, и заявила, что сперва нужно нормально поесть. Молодец девочка, ты мне уже нравишься! И книги ты любишь...

Кажется, кое-кто воспитался там, где много-много диких обезьян. Эм-м, глотать пищу, практически не прожевывая, и продолжать с набитым ртом вещать о великолепной игре на метлах. Меня начало тошнить. Нет, это чрезмерно. Костьми лягу, но такое чудо к моему мальчику в друзья не пробьется.

Похоже, поведение Рона ввело в шок и всех остальных. В особенности когда он попытался отобрать мои бифштексы. Все, рыжий, ты доигрался! Объявляю тебе страшную месть! Разевать пасть на мое мясо! Я нахохлилась и с громким уханьем открыла дверь клетки.

— Закрой свою зверюгу! Она набросится на мою Коросту!

— По-моему это справедливо, Рон. Ты ведь съел ее мясо...

От дверей послышался хохот.

Блондинка! Ух ты, блондинка. Настоящая! Ну точь в точь моя соседка Ирочка — мордочка крысиная, белесые волосики гелем назад зализаны, ростом метр с кепкой и манерно так, растягивая гласные, бред вещает. И два шкафа за спиной...

От полноты сходства я даже о рыжем нахале забыла. Нет, он никуда не денется, я его и с завязанными глазами найду, чтобы месть мстить, но сейчас пред мои круглые очи явился слишком интересный объект, чтобы думать о невоспитанном мальчишке. Объект соизволил представиться. Интересно, от вида ржущей совы детки в обморок не хлопнутся? А то у Гарри нервы, закаленные привычкой, а вот остальные с таким чудом-юдом еще не сталкивались...

Впрочем, на меня внимания не обратили. Я даже обидеться соизволила. Как это так, я им невиданное доселе зрелище представляю, а они уставились на перепалку недоразумения с блондинкой. Не ценят детки чистого искусства, на подделку ведутся.

А спорщики начали доказывать, чья семейка круче — широко известные в узких кругах аристократы или многодетное семейство, у которых из заслуг только количество детей да огненные волосы. К согласию так и не пришли. Ожидаемо.

Шкафы вступили в бой. Э-э-э! А ну, назад, а то вы мне моего мальчика примнете, купе и так переполнено!

Так что дальше терпеть это безобразие я не смогла. С боевым воплем ирокезов помчалась вперед, благо промахнуться было сложно — цели уж больно масштабные. Да и кучно так стоят... А у меня когти, клюв, крылья, привыкшие к подзатыльникам, и чистая незамутненная ярость. Ну, и сколько они рассчитывали продержаться?

А просторнее насколько стало! И воздух чище. М-м-м, прелесть. Теперь рыжий. Он что, решил, что о его проступке забыли? Не на тех напали, гражданин хороший! Кто на наше мясо покусится, тому мало не покажется!

А Рон, похоже, позабыл обо всем на свете — вещает о том, какие блондины зло, и как их за все прегрешения еще в ад не отправили. Ну да, я знаю, что зло. Они цветом волос у всех зависть вызывают и сомнения в наличии мозговых извилин, но зачем же так орать. Деликатно так постукиваю мальчику крылом по голове.

Картина под названием «Не ждали». Нет, он что, и в самом деле решил, что я ему все прощу? Остальные с трудом сдерживают улыбки, даже эта девочка не может напускную серьезность удержать — в окно косится. Ну и правильно, в отражении тоже все неплохо видно.

— Гарри, — голос Рона полон недоумения и возмущения, — посади сову в клетку, как всем зверям положено.

Ага! Положено! То-то его крыса на столе развалилась и в ус не дует. Избирательно мыслите, молодой человек, двойные стандарты предпочитаете.

— Рон, Хедвиг на тебя обиделась потому, что ты ее еду забрал, — Гарри объясняет терпеливо, как умственно отсталому.

— Для сов есть специальный совиный корм! — какой апломб! А сам его жрать не пробовал, перед тем как другим предлагать? — А бифштексы должны есть люди.

Такое впечатление, что это не он меня обворовал, а я его. Нет, гнать его поганой метлой, чтоб аж пятки сверкали!

— И вообще сова разленится, ей чтобы форму поддержать — охотиться надо. На грызунов всяких, — и с видом победителя разваливается на сидении.

Поразительная наглость. Врожденная. А где у нас тут поблизости грызун? Не сожру, так хоть понадкусываю. С довольным видом протягиваю лапу к сжавшейся от ужаса крысы, и ее выхватывают прямо у меня из-под носа. Ну не очень то и хотелось об такое облезлое сокровище клюв марать...

— Агрессивное чудовище! Ее умертвить надо, а тебе нормальную купить!

И тут прорвало Гарри. Он в непечатных выражениях высказал рыжему, куда тот может пойти со своими идеями, как долго там оставаться и что именно делать. Хм-м. До русского мата не дотягивает, но тоже вполне ничего. Не подозревала у своего мальчика такого обширного словарного запаса.

Невилл косится, похоже, он не слишком понял значения фразы. Гермиона покраснела. Ну да, о присутствии благовоспитанной девочки немного забыли, ну ничего, уговорю Гарри извиниться. А Рону — как с гуся вода. Тянет ко мне свои лапы с явным намерением сделать больно. Шутить изволите?

Горжусь собой! Просто филигранный удар лапой. Царапины в меру глубокие, вся щека распахана, а глаз не пострадал. И нечего так орать, ничего смертельного я не совершила.

— Да я лучше с братьями посижу, чем с вами! — и с крысой у груди вылетает в коридор.

Скатертью дорога, лентой долгий путь. Он что, решил, что своим присутствием нам одолжение делает? Ага, размечтался.

— А, может, надо было его остановить? — в голосе Гермионы одновременно бьются два желания — необходимость помочь пострадавшему и радость от того, что он с глаз скрылся.

— Не стоило, — ух, а Гарри разозлился не на шутку. — Если бы он не ушел, то я бы полез в драку.

И полез бы, по глазам вижу. Сил, может быть, и не хватило бы, зато желания хоть отбавляй.

— Лучше без драк, — девочка солнечно улыбается, показывая великоватые передние зубы, — но, пожалуйста, не ругайся так больше.

— Прости, — надо же, и без меня справились, — просто я очень разозлился.

А вот теперь можно и нормально поговорить. Расслабиться. Да, в конце концов, поесть нормально.

Угу. Как же! Это не купе, это проходной двор какой-то! Две наглые рыжые морды, похожие на обожравшихся сметаной котов. Друг от друга не отличишь, но и с изгнанным недоразумением сходство имеется. Это, как я понимаю, он братьям уже нажаловался, и они разбираться прибежали?

— Это твоя сова малыша Ронни уму-разуму поучила? — в голосе восхищение, но расслабляться не стоит.

— Да, — Гарри поднимается, чтобы закрыть меня собой, — ваш брат у нее еду отбирал.

Немая сцена. Секунд пятнадцать. А потом такой искренний заливистый хохот, что я чуть им не поверила. Хотя, чуть — не считается. Ну вот, по глазам видно, что пакость какую-то задумали.

— Прими нашу благодарность, о прекраснейшая, — отсмеявшись, нараспев произнесли близнецы. — Такой шуткой даже мы можем гордиться. Держи шоколадку.

Гарри потянулся к лакомству, но я выбила подарок у него из рук. Больно плутовские рожи, так что без подвоха — никак.

— Уважаю! — с первой секунды вычислить блевательный батончик. Крутая у тебя птица, Гарри Поттер, надумаешь продать — мы первые в очереди.

И бесшумно растворились за дверью. Шутники хреновы, гадость малышу подсовывать. Он, конечно, всякую каку в рот не тянет, но намерение! Еще раз увижу, все такие батончики вам в задницы позаталкиваю. Говорят, ректально быстрее усваивается.

Тишина. Никогда так не ценишь тишину, как после утомительного наскока на барабанные перепонки. Похоже, не только я затишье оценила, вот только неловкость детская мне не понравилась. Мнутся-мнутся, такое впечатление, что удрать решили? И кто вам позволит? Гарри, давай подсуетись, будь гостеприимным хозяином.

Опять мы с малышом на одной волне. Так что все расселись за столом, продолжая прерванную трапезу, и постарались выкинуть из головы неудачных визитеров.

— Гарри, а твоя сова вообще совиный корм не ест?

— Невилл, совиный корм — редкостная гадость. Да и не наестся Хедвиг такими печеньками.

— Но совы действительно охотники, — тут уже вступает в разговор Гермиона.

— Охотиться она хорошо умеет, — Гарри протянул ко мне руку, и я милостиво разрешила себя погладить, даже несмотря на то, что оставшимися бифштексами занята была. — Сегодня три мага это на своей шкуре почувствовали. Просто есть она предпочитает хорошо прожаренное мясо.

— А как же она в Хогвартсе питаться будет, — так держать, девочка, еще один плюсик заработала, — там же специально для сов никто готовить не будет.

— Можно попробовать договориться с домовыми эльфами, — растет пацан в моих глазах, стеснительность стеснительностью, а соображать, когда надо, тоже может.

Интересные сведения, если с этими ушастиками договориться с самого начала, то можно довольно неплохо устроиться. Правда, о том, как их в школе найти, Невилл не знал, ну ничего, у меня есть цель, я выясню. Не так скучно в замке жить будет.

А девочка — идеалистка, сразу завела речь о рабском труде. Ну, кое в чем я с ней согласна, своего начальника я тоже рабовладельцем называла. Но сначала не мешало бы разобраться, вдруг живут эти эльфы довольные собой и жизнью, а тут их освободители осчастливить собираются, не спросив согласия. Гарри девчонке что-то подобное и заявил.

Скользкая тема канула в Лету, и детишки разговорились о доме. Гермиона рассказывала, как за ней профессор МакГонагалл пришла. Ее родители-дантисты были так удивлены! Ну, еще бы! Не каждый день узнаешь, что у тебя дочь ведьма. Меня поразило другое — почему к обычной девочке прислали профессора, а к Гарри лесника-великана. Вроде как его считают спасителем магического мира. Нет, конкретно против Гермионы я ничего не имею, она нормальная девочка, но ведь профессор о магическом мире сможет рассказать намного больше, чем лесник. Похоже, Гарри тоже над этим задумался. Как бы ему Хагрид не нравился, но его некоторое скудоумие...

Впрочем, когда о себе заговорил Невилл, обо всем остальном забылось само собой. У него что, семья профессиональных садистов? Как он вообще с таким к себе отношением до школы дожил? Впечатлились все. А я сделала себе зарубку, что при первой встрече с этими «родственничками» поотрываю им лишние части тела.

— Мда, а я думал, что хуже моих тети с дядей никого быть не может...

Все познается в сравнении, малыш. Вот тебе и первый урок. Съешь шоколадку.

К месту назначения прибыли уже в темноте. Я даже удивилась, что так долго ехали. И вообще, зачем, собственно говоря, магам поезд — у них что, никаких других средств передвижения нет? Когда мальчишки переодевались в форму, Гарри задал тот же вопрос Невиллу.

Оказалось, есть. И порт-ключи, и каминная сеть, и апарриция, правда, это только для взрослых, и автобус магический имеется. А вот об этом надо бы узнать поподробнее. Вдруг от Дурслей срочно съезжать придется, вряд ли электрокамин подсоединен к магической сети. А порт-ключ еще достать надо.

Ага. Не одна я так думаю. Так что через пару минут у нас в кармане сведения о «Рыцарском автобусе» и способе его вызвать. Правда, по слухам, удобства для пассажиров там аховые, ну ничего, недолго и потерпеть можно. Возможность свободного передвижения дороже стоит.

На станции толпились избавленные от багажа первокурсники и я. А что, меня тоже к ученикам приписать можно, мало ли что у меня не все получается, от знаний я отказываться не собираюсь. Так что обращать внимания на удивленные взгляды, направленные на меня, совершенно не собираюсь. Если им что-то не нравится — пускай отворачиваются.

— Первокурсники, ко мне, — раздался из темноты громовой голос, и желание срочно облегчиться испытала, похоже, не одна я.

Опять новое место... Только загадывать на этот раз ничего не буду. А то опять лабуда какая приснится. Лучше вообще спать не буду. Во избежание. А то моя жизнь и так театр абсурда напоминает, так что как-то не хочется до полного маразма доводить.

Ну и освоиться не помешало бы. А то замок не маленький и запутанный, сволочь, по самое не могу. Не удивлюсь, если у него такая же извращенная логика присутствует. Как у всех магов, одни эти лестницы, движущиеся, куда левая пятка решит, уже многое показывают.

А маги точно психи! Мало того, что к уставшим детишкам присылают великана, так еще и до школы придется плыть на утлых лодочках. Это по озеру, в котором водится Гигантский кальмар и еще куча всякой хрени. Красота! Сказал бы кто раньше, что до такого можно додуматься — в жизни не поверила бы. Все-таки магическая логика самая магическая из всех логик в мире, и понять ее простой птице не дано!

Гарри, Гермиона и Невилл, не сговариваясь, шагнули к одной лодке. Молодцы ребята, вы уже более-менее познакомились, так что гадостей и сверхостроумнейших шуток точно не будет, а вот остальным к вам не надо. Я злобно смотрела на каждого из претендентов на свободное место. Нечего к нам примазываться, мы тут в своей тесной компании секреты секретничать будем, так что идите, детишки, подыщите себе другое место!

Похоже, кто-то уже успел растрепать ученикам о моих подвигах, поэтому в мою сторону косились со страхом и уважением. И занять пустующее место так и не решались. Ну и правильно, нечего вам тут делать — это мое место, и я на нем еду. Согласно купленного билета.

При воспоминании об этом ухаю так, что все совы в совятне начинают на меня коситься с нездоровым любопытством. Ну посмотрите-посмотрите, я за смотр денег не беру. Пока не беру. Потом прикинем, может, и вы мне на что сгодитесь. Перышки, например, пощипать.

Хотя нет, не буду. Уж больно грязными и потасканными выглядят птички. А я брезгливая. Даже для того, чтобы собственное здоровье не угробить, все равно такую каку в рот не потяну. Так что спите спокойно, дорогие коллеги, мамочка вас не обидит. Может быть.

Мелюзга обрадовано засунула головы под крылья. Спите, красавицы, спите, завтра вас обрадованные школьники заставят летать столько, что с лап валиться будете. Так что и я помолчу, чтобы никому заслуженный сон не прерывать.

Так. А кто это у нас такой важный по сторонам смотрит, превосходство свое доказывает. Учти, приятель, здесь я главная! И даже не вздумай свои брови, плавно переходящие в уши, в мою сторону хмурить. И отворачиваться не смей, я тебя, дружок, еще хорошо не рассмотрела.

Анфас, профиль, вид сзади. Подходишь. Честное слово, красавец, даже не представляешь, как ты мне удружил — чистенький, ухоженный, перьев много. И даже искать долго не пришлось. Будь джентльменом, поделись с дамой. Что значит, не хочешь? Не хочешь — научим, не можешь — заставим.

С этой проблемой я столкнулась еще в том магазинчике, в котором очнулась. Владелец искренне не понимал, почему такая шикарная особь отказывается от обычного рациона сов. Ну да, совсем меня грызуны всякие не впечатляли и птички мелкие, уж лучше это мерзкое печенье вкушать. Так что заставить меня есть дрянь не смогли, до тех пор, пока я не заболела. А болеть я не люблю. Совсем не люблю. Урок был выучен. Если ради того, чтобы летать, мне придется глотать перья, так тому и быть.

Физиология хренова, что с нее возьмешь. Хотя когда Гарри один раз увидел последствия такого питания, стал таким зелененьким-зелененьким, видать, под цвет глаз старался. Но я его больше так решила не пугать. Детская психика — вещь хрупкая. Зачем ей создавать лишние потрясения?

Но перышек было маловато. На мне маловато. Уж что-что, а выглядеть неаккуратно никакая приличная дама себе позволить не может. А обскубанная сова — верх неприличия. Так что вовремя мы с малышом за покупками собрались...

Как вспомню тот променад, до сих пор голова кружится от неверия, что нам все удалось. Что проскочили незаметно и благополучно. И еще гордость от того, что я все-таки смогла все объяснить мальчику. А он понял. Что бы там Дурсли о нем не думали, но мальчик просто молодец. И умный к тому же. Если даст себе труд задуматься.

То, что в ломбард нельзя сдавать монетки, я поняла сразу. Ну любой нумизмат таким чудом природы заинтересуется, а там и до нарушения Статуса о секретности недалеко. А зачем нам проблемы? Так что надо плавить. В голове сразу возникли детские воспоминания об Ирочкином папочке — стоматологе дяде Коле. Как он колечки на кухне переплавлял, чтобы потом нужным людям золотые коронки ставить. Посадили его, правда потом, но это к делу не относится.

Но вид газовой горелки я запомнила. Сейчас, конечно, техника вперед шагнула, но если увижу, то явно узнаю. Хотя тут возникал другой вопрос — спички детям не игрушка. Ну вот как подпалим, если не взорвем, соседский сарайчик... Круто будет. И малыш поранится. А может ну её, эту одежду, и так прорвемся?

Что-то ты, Лилька, совсем расклеилась! Даже не попробовав, отступаешь. Сама же думала, что мальчик сообразительный, а теперь от бабского страха от такой шикарной авантюры отказываться? Ни за что! Так что вперед — на поиски горелки...

А ведь и не так уж далеко искать пришлось. Запасливая и экономная Петуния хранила баллончики с газом, похоже, при покупке нескольких полагалась скидка, а газовые зажигалки в доме имелись. Так что стрельнуть один под шумок удалось. Правда, если не полностью используем, то лучше назад положить. А то вдруг она все покупки номерует? Да и дядя Вернон подсобил — у него не гараж, а склад всего нужного, у меня аж глаза разбежались по поводу стырить и перепродать. Но не будем детям плохой пример подавать.

Так что посылать Гарри на важное дело прихватизации того, что плохо лежит у милейших родственников, я не стала — сама справлюсь, не маленькая. А вот объяснять... Но раза с пятого малыш понял, что я от него хочу. Даже инструкцию по применению почитал. Но первый блин был комом, как этому блину и положено.

Гарри чуть не превратил меня в сову запеченную. Поэтому эксперимент временно пришлось отложить, пусть дите учебники почитает и зелья поварит, успокоится. Я, конечно, могла и сама его успокоить, но я так и жизнь за него могу прожить, от всякой мелкой напасти оберегая. И что тогда из моего малыша вырастет? Нет уж. Потихоньку-потихоньку, но самостоятельность ждет его. Самостоятельность, а не вечное одиночество.

На следующий день попытку повторили, причем инициатором оказался сам Гарри. Умница детка, и потому, что не испугался, и потому, что второй блин был уже самым настоящим блином. Хоть на Масленицу гостям подавай. Десять монет превратились в непонятное и растекшееся нечто, но на покупки, я думаю, этого хватит. Не будем же мы шиковать.

Операцию решили проводить на следующий день с утра пораньше, даже Дурсли были этим довольны. Как по секрету рассказал мне Гарри, ожидалось однодневное нашествие тетушки Мардж с собаками. Юмор я оценила. Чистюля Петуния и собачья шерсть... Прелесть. Явно мужняя сестрица ее терпеть не может, вот и гадит так, по мелкому, чтобы Вернону и придраться не к чему было.

Так что отсутствие раздражающего фактора в виде нелюбимого племянника было воспринято на ура. А мы получили право шляться где угодно хоть до ночи. Кто-то наверху решил нам помочь? Интересно. Что ж, в конце концов, за помощь потребуют. Где находится бесплатный сыр, я знала в совершенстве...

Полет проходит нормально... Ну, относительно нормально. Потому как малыш от любопытства так вертится, что со всей дури ему клювом по башке стукнуть охота. Выроню ведь, и навернется так, что мало не покажется... Долетели, ну и хорошо. А то ведь нервы у меня не казенные, могу и разозлиться. А нельзя. В этой операции нужна ясная голова и быстрота реакции.

Я же не дура, прекрасно понимаю, что полулегально толкнуть золото опасно. Гарри-то в таких шмотках за воришку легко примут, но привлекать внимание местных бобби и повышать им раскрываемость как-то не хочется. Поэтому гляжу в оба и в случае малейшей опасности валим отсюда, не задумываясь. Хрен с ним, с золотом, своя шкура дороже.

Хитрющие глазенки скупщика слегка успокоили меня — малыша он сдаст только в случае крайней опасности лично себе, видать, не раз приходилось краденым промышлять. Так что лишать себя источника, хоть и гипотетического, возможности слегка подзаработать жучара точно не будет. А вот то, что Гарри он обдерет, как липку, уже хуже. Нам денежки нужны, а не блестящие перспективы чужого человека.

Так, получилось. Жадность и предусмотрительность вели в душе мужика жестокий бой, но выиграла предусмотрительность. Денежек, конечно, маловато, но мы управимся. У нас выбора нет.

Потом был торговый центр, у Гарри даже глаза разбежались от разнообразия вещей, так что пришлось его поторапливать. Понятно, что выбирать одежду впервые в жизни сложно, но с моей посильной помощью... А как малыш покраснел, когда мы в секцию белья отправились, я аж засмотрелась. А что, он думал, что будет свои причиндалы, мантией прикрываясь, проветривать? Угу, зимой в особенности.

Даже оптика в этом же самом здании оказалась. Благослови Господи тех, кто до супермаркетов додумался. Может, оно немного дороговато выходит, но вот времени экономит море. Особенно если на время распродажи не попадешь.

Покупками Гарри остался доволен, его даже не удивило, зачем я потребовала несколько мотков мохеровых ниток взять. Мальчик мне достался не жадный, что уже плюс, так что посидеть в кафе и насладиться мороженным сам Бог велел. Тоже, как оказалось, впервые в жизни...

Я даже не заметила, как задремала. И опять сон... Изыди, сатана, я тебя еще на распределении узнала. Мне такого счастья не надо. Отказываюсь! Решение окончательное и обжалованию не подлежит!

Хорошо хоть не заорала с перепугу, а то опять бы всю совятню переполошила. А зачем мне, чтобы от меня совы шарахались, припадочной считая? Они еще и пригодиться могут.

Да, распределение первоклашек вышло просто замечательным. Голодных и замерзших детей мариновали перед входом в Большой зал, пока эта кошка драная какие-то дела устраивала. Блондинка, естественно, не удержался и полез доказывать всем остальным, что круче него только яйца. Такую бы энергию, да в мирное русло, но — увы. Спесь прет из детеныша непрекращающимся потоком. Прям внутреннее недержание какое-то.

И все бы ничего, каждый тешится, как умеет, но он посмел косо посмотреть в сторону Гарри. Заодно и по поводу его приятелей проехался. Поганка ты моя бледная, плохо тебя папа с мамой воспитали, если смеешь моему малышу указывать, с кем ему общаться, а с кем не стоит. Ну ничего, я из тебя эту дурь выбью. Из твоих шкафов, кстати, тоже.

Ух ты. Шляпа решает, кому и где учится. Красота! Хотя чего я удивляюсь? После прохода на платформу и лодочек... Посмотрим-посмотрим, куда детишки попадут. А то ангельское выражения лица белобородого дедушки вызвало у меня нехорошее чувство. Вот не знаю, кто такой, первый раз в жизни вижу, а так врезать тянет...

Впрочем, врезать захотелось еще кое-кому. Конкретно тому черному жуку, который во сне мне в женихи набивался. Вот понимаю головой, что мужик не виноват, но принимать в свое владение занюханное счастье не тянет. Так не тянет, что если бы не Гарри, удрала бы я из этого замка сказочного далеко и надолго. С собаками бы не нашли.

А малыш попал к благородным и храбрым. Плюс — там Гермиона и Невилл, один точно не останется. Минус — рыжая семейка, так что сильно расслабиться тоже не дадут. А уж от воплей «С нами Поттер!» — меня аж затошнило. Прям суперзвезда в гости пожаловала, автографы раздать в свободное время. Ну не верю я в такое, коробит не по-детски. А деваться некуда...

Но что размышлять о том, чего не изменить — утро на дворе. Нужно проверить, как там малыш на новом месте. Может, ему тоже невеста снилась.

Вот только времени выяснять, что ему снилось, не было — мальчишка проспал. В этом не было ничего удивительного, учитывая вчерашнюю поездку и поздний ужин. Но меня напрягло, что его никто не разбудил. А как же разрекламированное благородство и чувство дружеской поддержки? То, что рыжий староста манкирует обязанностями, было понятно еще во время вчерашней прогулки, его занудные речи пестрели осознанием собственной важности и значимости, но никак не информацией для малышей. А вот то, что он не удосужится проверить, все ли ученики пошли на учебу, удивляло.

Впрочем, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Сама не успела вовремя проконтролировать — устраняй последствия, пока они не попали в ранг непреодолимых. От щипка за ухо Гарри проснулся мгновенно. Натянув очки, он тут же закричал:

— Проспал! — и, как угорелый, начал носиться по комнате. Ни громкий крик, ни падающие предметы не могли прервать сладкий сон рыжего нахала, который сладко дрых на одной из кроватей. Впрочем, меня он волновал слабо — у него здесь браться учатся, могли бы больше внимания младшенькому уделять. Я наблюдала за Гарри.

Мальчик сильно торопился, но, похоже, мне удалось вбить ему в голову привычку приводить себя по утрам в порядок, хотя его волосы и в причесанном виде торчали во все стороны. Гарри схватил сумку и посмотрел на меня:

— Рона будить? — добрый он мальчик, отходчивый. Ну, пусть попробует, только не сильно долго.

Усилия не увенчались успехом, и Гарри решил, что синяк под глазом, который, вполне вероятно, поставит ему нога одноклассника, если он продолжит свои попытки, не самое лучшее для первого дня учебы. Так что подгоняемый мной мальчишка со всех ног помчался на урок. Вот только коварная лестница решила поворачивать совсем в другом направлении.

— Хедвиг, я опаздываю. Можешь отнести меня в кабинет трансфигурации?

И каким это образом? Я, что ли, знаю, где он в этом лабиринте находится?

— Отнеси меня к Гермионе и Невиллу! — а вот это уже конкретнее, человека я по-любому найду, так уж запрограммирована, так что не собираясь больше делать вид, что ничего не понимаю, привычным жестом хватаю моего мальчика за пояс брюк и лечу в заданном направлении, наплевав с высокой колокольни на все эти коридоры и лабиринты.

В класс мы успели влететь до того, как раздался удар колокола, возвещающего начало урока. Конечно, на лицах учеников Гриффиндора и Слизерина полное обалдение, так же как и у кошки, почему-то сидящей на учительском столе.

— Спасибо, Хедвиг, что донесла. А то я бы точно опоздал.

Важно киваю и уже собираюсь покинуть класс, когда кошка на учительском столе превращается в высокую худую женщину в зеленой мантии. Не зря я ее вчера кошкой драной назвала, как чувствовала, что это ее настоящее нутро.

— Мистер Поттер! — сердито заявила преподавательница, — Кто вас надоумил таким вот странным образом появиться в классе?

— Простите, профессор МакГонагалл. Я просто проспал.

— Может, мне тогда превратить вас в часы? — ну да, а еще обучить старост заботиться о первоклашках.

И тут эта женщина, у которой я уже подумывала узнать, как можно превращаться из человека в животное, выхватывает палочку и бросает в меня заклинание. Вот и верь после этого учителям...

Ощущения — потрясающие. Я однажды шокер положила в задний карман джинсов, а потом присела шнурки на кроссовках завязать, ну и получила электрический разряд в филейную часть. То ли задница у меня чугунная, то ли везение потрясающее, но я тогда не отключилась. Просто фактически поставила мировой рекорд по прыжкам в высоту, тоже были непередаваемые ощущения. Прям как сейчас.

И я этого так не оставлю! А то уйду, а эта истеричка вздумает в детей черт-те чем кидаться? Что бы ей такое сделать, чтобы запомнилось? И тут сам организм пришел на помощь. В полной тишине, стоящей в классе, я начала процесс погадки, с удовольствием наблюдая, как все присутствующие, кроме предусмотрительно закрывшего глаза Гарри, пытаются меня скопировать. Молодцы детки, жаль, не могу на шляпу этой старой перечницы содержимое желудка вывернуть, а то бы всем лучше видно было.

Конечно, профессорша могла все это быстро прекратить, но пребывала в глубоком шоке и, так же как и детки, усиленно пыталась мне подражать. Цвет ее лица стремительно сравнивался с мантией, а я испытывала глубочайшее удовлетворение — ну нечего было на меня нападать, я плохая сова, нервная.

— Мистер Поттер! — загремело в классе, когда она наконец-то пришла в себя и уничтожила следы моего безобразия. — Что ваша сова себе позволяет?

— Но вы ведь на нее напали, профессор...

— Я просто произнесла заклинание принудительного обращения в человека. Ваша сова уж слишком необычно себя вела, и я решила проверить.

— И как действует это заклинание? — раздался с первой парты голос очухавшейся Гермионы.

— Оно заставляет анимага превратиться в человека. Если перед нами обычное животное, то ему ничего не будет.

Ни фига себе ничего! Сама бы попробовала перед тем, как лапшу деткам на уши вешать! Похоже, Гарри был со мной согласен:

— Откуда вы это знаете, профессор? Вы животных расспрашивали? А вдруг им больно?

Гермиона согласно засопела. У меня не было ни малейшего сомнения, что она выяснит все, что возможно, об этом заклинании, но вот описать ощущения, которые при этом испытываются, не сможет никто. Хотя кто их, этих магов, знает, а вдруг для них с животными говорить так же естественно, как и с людьми.

От ответа женщину спас удар колокола, теперь она могла на законных основаниях вести урок так, как сама пожелает, в надежде, что к перемене детки обо всем забудут. Так что меня благополучно выставили за дверь.

Ладно, я не гордая. Тем более у меня и своих дел полно, вон хотя бы ушастиков обнаружить, а то перспектива сидеть на голодном пайке не впечатляет. Да и с замком я вчера не успела ознакомиться...

Так что становимся невидимой, чтобы еще от кого нервного заклинание не схлопотать — и вперед. Нас ждут великие дела!

* * *

Мать моя женщина, отец мой в курсе дела! И в каком, интересно, бункере спрятан подробный план данного лабиринта? Да тут даже я с непривычки запуталась, особенно в подземельях, а детишки как ориентироваться должны? Что-то я не заметила, чтобы им карты выдавали. Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Но в любом случае отпускать Гарри без присмотра блудить по этим коридорам я не намерена, пусть это и миллион раз самый безопасный замок в мире.

Обнаружила место дислокации ушастиков, что прилично улучшило мне настроение. Диета — это хорошо, но я как-то на лишние килограммы не жалуюсь, так что и без печенюшек обойдусь. А за этой картиной — рай. Там домовые эльфы мне сочный стейк приготовят или с десяток бифштексов. М-м-м, прелесть какая. Аж слюнки потекли...

Но это потом. Потом. Сейчас главное — Гарри найти, благо у него уже уроки закончились, а то оставлять его одного отбиваться от вопросов мне не с руки. А то, что детишки его полетом заинтересовались — это факт! И пока всю душу из мальца не вытрясут, они с него не слезут.

Угадала. Бравые гриффиндорцы насели на Гарри со всех сторон. Причем не только первоклашки, вон рядом нахальные рожи близнецов, да и другие ребятки постарше тоже тут как тут. Ага, а глазенки-то как разгорелись, решили, что я им всем бесплатным извозчиком буду?

— Гарри, а твоя сова тебя часто так катает?

Ну да, ну да. А то никому не понятно, что за этим вопросом стоит. Намек на то, что неплохо бы и поделиться, прям почти не прикрыт. И главное, отказаться так, чтобы не выставить себя эгоистичным жадиной, не так-то и просто. Ничего, малыш, прорвемся. Вали все на меня. Со мной связываться не рискнут, у них поцарапанная рожа Рона перед глазами. И Гарри не подвел:

— Да в первый раз. Я бормотал, что мне к Невиллу и Гермионе нужно, вот она и решила, что я — посылка.

Информация была принята к размышлению. Детки начали галдеть, обдумывая способы такого перелета и на меня коситься. А я что, я ничего. И нечего на меня так жалостливо смотреть, я не сама по себе сова, я сова Гарри Поттера. Так что хотите полетать — все в совятню, сами договаривайтесь. А то вон сколько вас желающих на готовенькое примазаться.

Как вовремя Гермиона сказала, что неплохо бы и домашнее задание сделать! Вот нравится мне эта девочка. Судя по реакции остальных, фраза «сделать домашнее задание» является ругательной. Ну и пусть. Каждый думает, как ему угодно. Мне угодно знать как можно больше, с чем себя и поздравляю.

Гарри идея тоже понравилась, а, может, он просто захотел избавиться от навязчивого внимания. В этом я его понимаю, кому понравится, если на тебя постоянно глазеют и ждут непонятно чего. Невилл с небольшой заминкой тоже решил, что не прочь позаниматься с приятелями.

Когда ребята уже собрались покинуть гостиную, раздался жалобный квак Тревора. Не сидится жабке в обустроенном аквариуме, и я его в чем-то понимаю. Теперь он от Невилла ни на шаг, даже в душ и туалет пробирается, а тут так надолго в одиночестве остаться. А вдруг страшный великан опять в лапы возьмет?

В общем, на улицу наша компания выбралась в полном комплекте. Гермиона много вещала об уроках. Надо девочке деликатно намекнуть, что нервы нервами, но и помолчать иногда полезно. А Невилл, смущенно улыбаясь, заявил, что он ничегошеньки не понял. Я посмотрела на Гарри — давай, твой выход. Докажи мои подозрения, что учитель из тебя получше, чем из этой кошки.

И малыш не подвел. Он рассказал, как мучился с учебниками дома, и как вышел из этого положения. Судя по разгорающимся глазам Невилла, ему тоже такие объяснения были понятны, а Гермиона вообще схватилась за перо и принялась конспектировать.

— Простите, — раздался рядом с нашей компанией тихий голос, — а можно, и я с вами заниматься буду?

Все посмотрели на девочку с эмблемой Хаффлпафа на мантии. А ничего так, вроде приличная, вежливая, по крайней мере. Может, и в приятелях пригодится.

— Я Сьюзан Боунс.

Пока детишки знакомились, я размышляла над глубинной сутью такого разделения на факультеты. Вроде уроки у всех одинаковые, так для чего нужны эти четыре стола и разные нашивки. Может деканы проводят своим ученикам какие-то дополнительные занятия?

Впрочем, что-то мы засиделись. Учеба учебой, а обед по расписанию. Так что марш все в столовую, нечего тут мне голодные забастовки устраивать. Да и вообще потом надо будет к забавному натюрмортику к ушастикам наведаться. Я, между прочим, тоже поесть желаю.

Мой злобный вид был понят правильно, так что сытые детишки, стоя перед картиной, вовсю размышляли, как за нее попасть можно. Неужели и тут паролей понаставили? Хотя маги могли, они вообще существа странные, по моему скромному мнению. Решение нашел Невилл. Он за полу мантии запнулся и случайно ладошкой по нарисованной груше попал. Молодец, из таких вот случайностей вся жизнь состоит.

А попали мы на кухню. То, что надо. Прям как по заказу — новые изыскания в этом лабиринте проводить не придется. Главное, чтобы не выгнали.

Эльфы вначале слегка прибалдели, но визиту обрадовались. Даже на вопросы Гермионы отвечали вежливо, хоть и не очень понимали, чего она от них хочет. Ну да, от такого напора и я бы растерялась. Права и свободы, рабское положение, никто не платит... Чтобы прервать поток бесконечных вопросов, эти малыши дружно решили занять детишкам рот вкусностями. Хорошо, что Гарри и про меня не забыл, так что я тоже наслаждалась сочным мясом, в полной уверенности, что так будет каждый день. Эльфы обещали.

Так мы дожили до пятницы, в которую, по рассказам более опытных учеников, будет полный песец на зельях. С чего-то Гриффиндор носатый не любит, это я немного помню, но вот причина... Впрочем, причину не знала не я одна, остальные тоже воспринимали бесконечные придирки преподавателя как свойство его мерзопакостного характера. Может быть, и так. Жаль, мне проконтролировать не удастся, о первом уроке трансфигурации уже вся школа гудит, так что учителя не горят желанием меня на занятиях видеть.

После урока Гарри был зол, но полон боевого настроя. Желание доказать, что носатый гад ошибается, взяло верх над обидой. Лично меня такое настроение малыша порадовало, так что вечером я сидела в его комнате, решив, что мое присутствие сейчас явно на пользу.

Только вот я не учла, что комната общая. А еще того, что рыжее недоразумение тоже там живет. Думать, что Рон будет рад моему присутствию, было наивно, вот я так и не думала. Но, по крайней мере, надеялась, что ему хватит мозгов тактично промолчать. Наивная, блин, такая!

— Гарри, а твоя бешеная зверюга тебя и одеялом укрывать будет?

Ух, какие мы ехидные, прям всех в свидетели собственной умности призываем. Нда, воспитанием тут и не пахнет, не говоря уж о развитии умственных способностей.

— Мы все самостоятельные, один ты решил мамочку с собой привезти. Совенок.

Сейчас кого-то будут бить. С особой жестокостью. Нет, ну додуматься такое сироте сказать! На рыжего с неодобрением посмотрели все, кто в данный момент в комнате находился, но Рон на напряженную атмосферу внимания не обращал. Напрочь у пацана инстинкт самосохранения отсутствует. Не лечится.

Холодная и мрачная тишина заставила меня посмотреть на Гарри. Нехорошее у него лицо было. Мертвое. И в глазах не плясало пламя злости или ненависти. Похоже, кто-то сильно умничающий нажил себе смертельного врага, правда, сам об этом пока не знает.

Я решила не вмешиваться, хотя очень хотелось. Сейчас нельзя. Гарри должен разобраться сам.

Мой мальчик в драку не полез, он просто глянул на Рона, как на надоедливое насекомое, и вышел из спальни. Я полетела следом. Что бы малыш сейчас ни задумал, лучше его одного не оставлять...

А прозвище прижилось... Гарри даже понравилось, когда его Совенком называть начали — хоть какая-то польза от рыжего.

После той бессонной ночи, которую мы с моим малышом провели в гостиной, Рон Уизли для нас перестал существовать. Вернее, для Гарри перестал, он в упор не видел одноклассника, не отвечал на его вопросы, игнорировал рассуждения, чем доводил Рона до белого каления. Похоже, тот был бы рад даже драке, чем такому вот поведению.

К игнору присоединился Невилл, я так поняла, что у него с родителями тоже какие-то проблемы. Дин и Шеймус пока держали нейтралитет, но им жалобы Рона уже начинали действовать на мозги, так что общаться с рыжим особым желанием парни не горели.

Девочки пока были не в курсе конфликта. И если отбиться от вопросов Гермионы не удалось, то Лаванда и Парвати пребывали в блаженном неведении. И просвещать их никто не собирался.

Да и вообще, мои детки, не обращая внимания на творящееся на факультете, засели за учебу. Интересно, с чего бы такое рвение? Нет, я не против, я очень даже за, тем более и сама что-то полезное узнать могу, но ведь должна же быть какая-то причина такой старательности. Я бы не удивилась, если бы только одна Гермиона загрузила себя по самое не могу, но ведь и мальчишки от нее не отставали...

Тайна вскорости открылась. Как оказалось, Гермиона не забыла о заклинании МакГонагалл и разыскала о нем сведения, потом, естественно, прочитала и об анимагии, и, в конце концов, загорелась идеей этому научиться. Гарри мысль одобрил и подкинул идею учителя — гриффиндорский декан вполне сойдет. Так что они втроем — Невилл решил не оставаться в стороне ­— отправились к профессору МакГонагалл.

Вот уж не кошкодамочка, а ехидна, ни дать, ни взять. Она, конечно, согласилась обучать такому сложному искусству только при условии, что детишки первый курс на все «Превосходно» закончат. А то мадам не в курсе, как слизеринское чудовище к ее подопечным относится. Так красиво отказать надоедливой малышне, повысив результаты своего факультета, это еще уметь надо!

Но мы ведь тоже не лыком шиты, разберемся, и даже Снейп нас не напугает. Хотя он на моего Совенка явно зуб точит, даже не знаю, что с ним и делать: то ли в Большом зале на голову гадить, как шкафам и блондинке, то ли еще что изобрести.

Мои прицельные попадания стали уже притчей во языцех. И если слизеринцы сами или с помощью старост отчищались сразу же, то Рон демонстративно игнорировал всех вокруг, а отчищать налипшее старался в факультетской гостиной. Да еще и при помощи воды. Эффект был потрясающий, а ругань какая смачная — прелесть. Даже я несколько новых выражений узнала.

Конфликт разрешили близнецы. Подскочив к младшему брату, они без церемоний подхватили его с двух сторон за уши и потащили в коридор. Любой желающий мог слышать и наблюдать, как они тащили Рона в сторону душевой, читая мораль и подкрепляя каждое утверждение ударом кулака под ребра. Возможно, это и было жестоко, но результат превзошел все ожидания — Гарри и друзей уже никто не трогал, в порядок себя приводили в положенном месте, а то, что этот наивный ребенок горел желанием мне отомстить, так это ерунда. У нас весовые категории разные.

В общем, невзирая на препятствия, грызли мои малыши гранит науки с особой старательностью. Сами просвещались и меня просвещали, выводы свои гениальные на черновых пергаментах записывая. И все бы было хорошо, если бы Невилл одну из таких наработок вместо эссе по чарам не сдал.

Похоже, такого Флитвика школа еще не видала. Он даже не стал никого к себе в кабинет вызывать, сам примчался вечером в гриффиндорскую гостиную. Напугав по пути старост и МакГонагалл. Впрочем, когда я его увидела, то тоже слегка испугалась, прикидывая, не понадобятся ли мне когти, чтобы этого маленького человека успокоить.

— Мистер Лонгботтном, это ваше эссе?

Испуганный Невилл начал оправдываться, что он сдал черновик случайно. Возмущенная декан призывала кары на его голову за то, что мальчик своей невнимательностью отвлек занятых людей, а Флитвик расплылся в улыбке. На его лице эта улыбка смотрелась довольно-таки жутковато.

— Не беспокойтесь о домашнем задании, мистер Лонгботтом, — голос профессора чар был подозрительно довольным. — Скажите, пожалуйста, с кем вы проводили эти исследования?

Гарри и Гермиона вышли вперед, они пока еще не знали, чем записи так заинтересовали декана Райвенкло, но оставлять своего друга отдуваться в одиночку не собирались.

— Просто замечательно, молодые люди. Давно не читал таких интересных рассуждений, — Флитвик повернулся к МакГонаглю — Коллега, вы не будете против, если я приглашу этих ребят заниматься дополнительно?

— Если только не в ущерб остальным занятиям, — гордо задрав подбородок, заявила слегка успокоившаяся профессор трансфигурации и недовольно глянула на своих учеников. — Жалко, что вы в трансфигурации подобного рвения не проявляете.

— Почему не проявляем, — Гермиона решила, что сейчас промолчать не самый лучший выход и достала свиток из сумки. — Вот. Только это черновик, но если нужно, я завтра сдам чистовой вариант.

МакГонагалл слегка растерялась и согласилась на черновик. Такой прыти она не ожидала, и, возможно, если бы Флитвик не стоял рядом, то постаралась бы «не заметить» усердия первоклашек.

— Профессор Флитвик, — продолжила справедливая Гермиона, — только с нами еще и Сьюзан Боунс занимается...

Похоже, грызть науку усиленными темпами деткам теперь придется под руководством. Может еще и профессора Спраут порадовать? По гербологии ребятишки тоже кое-чего придумали. Может, в теплицы пустит, чтобы на практике проверили? Потому как я только за. Знания — это хорошо, но заработанный в процессе их получения сколиоз радости не вызывает.

Надо Гарри намекнуть, что, поскольку маги в силу физкультуры не верят, то ему, как воспитаннику маглов, это совсем не помешает. Да и Невилл не слишком хорошо выглядит. Нет, толстяком по образцу Дадли его не назовешь, но и рыхлость такая — не слишком удачный пример. Ведь на носу уже уроки полетов, а там координация движений точно не помешает.

Накрякала, дурочка! Вот надо было мне именно в этот момент у запретного леса с малфоевским филином разбираться. Не могла другой день выбрать. Скорее всего, сработала привычка — не пускают меня на уроки, значит — не отсвечивать, чтобы преподавателей не раздражать. Вот и не доглядела. Как результат — у Невилла сломано запястье, а Гарри взяли в сборную по квиддитчу.

Вот это мне совсем не понравилось. Видела я, как команды тренируются — на высоте и без страховки. И ничего так, что мальчишке только одиннадцать, а все остальные гораздо старше? Да и времени на эти тренировки уходит море. Но у Гарри восторженно блестели глаза. Его заворожил сам полет, и в этом я мальчика понимаю, но вот опасность... Если на тренировках или играх будут травмы — запрещу. Вот даже рискну с ним поссориться, но запрещу!

Гермиона меня поддерживала, правда по другой причине. Она больше об оценках заботилась, ведь МакГонагалл, даже впечатлившись изысканиями, дополнительные занятия не предложила и условие свое отменять не желала. А дни-то не резиновые... Плюс еще частые отработки в подземельях.

Кстати, хорошо, что вспомнила. Надо посмотреть, что и как там происходит, ибо тратить время на такую ерунду, как драйка котлов, просто так я своему мальчику не позволю! Поэтому на следующую отработку я заявлюсь с ним.

Впрочем, отработка только вечером, и до этого времени нужно успеть еще массу дел провернуть. На повестке дня у нас стоял важный вопрос — в эту субботу у Гермионы был день рождения.

Девочка явно не ожидала того, что Гарри и Невилл запомнят эту дату. Есть у нее комплексы — и то, что она почти на год мальчишек старше, и то, что друзья у нее, судя по всему, впервые появились. Во всяком случае, праздники Гермиона встречала в узком семейном кругу. Только она и родители.

Мальчики решили изменить эту традицию, а Сьюзан с радостью присоединилась. Праздновать решили на кухне: хаффлпафке в гриффиндорской гостиной рады не будут, а занять какой-то пустой класс, чтобы потом нарваться на запрещение от МакГонагалл, не хотелось. Это уже была моя идея. Я понимаю, что эта строгая дама у них декан, вот только не нравится она мне.

Эльфы подошли к торжеству со всей серьезностью: клятвенно пообещали испечь любимый пирог Гермионы, по рецепту ее бабушки. Между прочим, узнать такие подробности додумался Гарри, и я чуть не расплакалась от умиления. И это несмотря на то, что связь с Грейнджерами пришлось держать мне, и в эти дни спать почти не удавалось.

Кстати, неплохие оказались люди — идею одобрили, рецепт выдали, даже посоветовали воздушные шарики для украшения стола. Жалели только о том, что не смогут этого увидеть, даже на фотографиях. Хех, я буду не я, если не организую. И не только потому, что хочу хороших людей порадовать, я бы не только для них старалась. Это эгоистично, но в первую очередь я стараюсь для Гарри, ему это тоже нужно.

Так что к шести вечера я была уже как выжатый лимон, но и оставлять моего малыша на растерзание чудовищу не собиралась. По дороге в подземелья Гарри бурчал о том, что более бездарно провести два часа жизни — это трудно себе представить. В общем, да. Драить котлы — не самое способствующее уму занятие, но и квиддич недалеко от этого ушел. В вопросе игры на метлах мы с малышом не сошлись. Очень уж ему летать понравилось, как он выразился. Без моей помощи.

Вот обидеться бы, да не могу. Не могу! Ничего, надеюсь, у него эта блажь скоро пройдет. А то ведь и без головы остаться может.

Пока малыш занимался бессмысленной ерундой, я сидела на первой парте и внимательно рассматривала носатого зельевара. Прям-таки с исследовательским интересом. Была б такая возможность — препарировала бы на месте. Хотя нет. Вначале бы отмыла, потому как брать такое в руки, пусть даже и для последующего вскрытия, я отказываюсь.

Наша дама-кошка, хоть и не вызывает великого доверия, но хотя бы почище будет. А этот... Он же с детьми работает! Магам что, личная гигиена не известна? Или это имидж такой?

Смотрела я, короче, на чудо это во все свои совиные глазки. Упорно. Так, что даже его проняло. То-то начал нервно поглядывать, словно мы с малышом его обворовать хотим. Ага, как же. Очень нужно. Да что с такого взять. Хотя, может быть, я пристрастна — мужик же не виноват, что мое больное подсознание его в женихи записало. Вот я и качу бочку на пустом месте.

Не виноват, а мальчика мне кто тиранит? Слышала я, как Невилл с Гермионой о первом уроке разговаривали — это чудовище вело себя так, словно мой Гарри ему в кашу плюнул. Причем делал это с завидной постоянностью. Так, может, самое время плюнуть? Мальчишечку я подставлять не буду, сама справлюсь — вон сколько в классе уродцев заспиртованных. Таким, да по темечку. Самое оно выйдет.

Ух! Занервничал-то как. Совесть заела, да? Даже Гарри раньше времени отпустил. А вот это правильно, нечего пацану фигней страдать, они с друзьями сегодня у Флитвика дополнительно занимаются. Теперь только подобрать подходящую баночку, чтобы надолго запомнилось. Где тут у нас самый мерзкий уродец?

Точно, за столом сидит. И вещает, как ему Поттеры жизнь испоганили... Щас я испоганю! Ты смотри — великовозрастное чудо-юдо, а на ребенке срывается за то, что папочка натворил. Нет бы с папочкой в свое время разобраться. Кишка тонка или как? Да не бурчи, все равно не поверю. Поттер ему то, Поттер ему се... Будет ему Поттер. Так, чтобы на всю жизнь запомнил.

Блин! Хорошо, хоть поднять орудие возмездия не успела, а то бы разбила и весь план насмарку. Откуда он мое имя узнал? Смотрю сурьезно, чтоб сразу признался, только у него в глазах — чистое непонимание.

— Лили? — а голос срывается...

Ну, Лили, Лилька по-нашему. Чего так удивляться? И даже на вопросы кивком головы ответить могу — задавай только.

— Лили...

Что-то его подозрительно на моем имени переклинило. Мне, конечно, приятно, но может, наконец, скажешь, чего тебе надобно?

Молчит. Ну и флаг ему в руки. С этой мыслью опрокидываю чернильницу прямо на немытые патлы и вылетаю в открытую дверь. Мне и без расшифровки какого-то непонятного мычания есть чем заняться.

* * *

Сделал гадость — жизнь в радость! Ну, честное слово, как же мне полегчало после опрокинутой чернильницы, кто бы знал. Правда, вначале слегка переживала по поводу того, что он на мальчике отыграется, даже продумывала тактику мсти. Но нет — тишина. Даже отработки, взятые с потолка, прекратились. Может быть, давно такой фокус отмочить надо было?

Да и вообще все как-то подозрительно спокойно, у меня аж паранойя разыгралась. Летаю и по сторонам оглядываюсь, словно кака под кустом в засаде сидит. Ребятки моего такого странного настроения понять не могут, поэтому я им мозги и не напрягаю. А сама жду непонятно чего. Чуйка.

А не подвела ведь, зараза, рано мне еще в психушку сдаваться. Рано!

Возвращались мои детишки от профессора Спраут, она тоже на дополнительные занятия добровольно подписалась, тем более, что в теплицах всегда свободные руки нужны. До отбоя время еще было, так что прятаться по углам нужды никакой, пусть хоть и Филч со своим кошачьим радаром встретит. В коридорах темно, это, наверное, для того, чтобы школьники почаще руки-ноги ломали, а школьная медсестра практики не лишилась и от скуки не померла. За окнами дождик. А на портрете Полной дамы пусто.

И куда это наша прелесть делась? Рабочий день еще не окончен, а девица-красавица на гульки ушла. Вот только додумать мысль до конца мне так и не удалось. Похоже, в моего мальчика сегодня вселился дух самого Гриффиндора, иначе с чего бы он потащил друзей на поиски портрета, вместо того, чтобы старост с патрулирования дождаться или к декану пойти, чтоб она хоть дверь открыть соизволила. Время-то еще детское.

Лестницы поворачивали туда, куда им было угодно. Филч со своей кошкой появлялся в самый неподходящий момент. Пивз вообще изучил телепортацию... В общем, оказались мы в том самом запретном коридоре, о котором директор еще в первый день пафосно сообщил. И было у меня такое гадкое впечатление, что именно сюда нас не просто заманивали, а загоняли всеми доступными средствами.

Был бы Гарри один, плюнула бы на все и отнесла бы мальчишку к дверям гостиной, баллы — это не смертельно. Но троих бы я при всем желании поднять не сумела, а уж о том, чтобы оставлять своих, и речи не шло.

Вообще-то я люблю собачек, но не трехголовых! И размером с комнату в малосемейке! Сидящих в школе, полной детей! Надо над тем гадом, который ее сюда посадил, обряд экзорцизма провести, ну или на завтрак псинке подать, раз уже мозги в запой ушли...

Назад мы добрались быстро. Даже как-то подозрительно быстро. Детишки, правда, запыхались, но паники ни в одном глазу. Уже хорошо. Значит, животворящие пощечины не понадобятся.

— Что это было? — выпалил Невилл, падая в кресло возле полупогасшего камина.

— Не знаю и знакомиться не хочу, — Гарри внимательно оглядывался по сторонам, чтобы их разговору свидетелей не оказалось. — Веселая прогулочка в запретный коридор вышла. И как мы только туда попали?

— Это точно, — краски возвращались на лицо Гермионы, — такое впечатление, что нам это показать хотели.

— Зачем? — спросили мальчишки хором.

Вот и мне тоже это интересно. Если напугать, чтобы не лазили туда, куда не надо, то как раз моих ребяток этот коридор интересовал в самую последнюю очередь. Им больше близнецы Уизли интересовались. Да и другие старшеклассники догадки строили, сама слышала. Но Гарри-то эта информация зачем?

— Вы что не заметили, что собака на люке стоит? Охраняет.

— Прости, Гермиона, я на это как-то внимания не обратил. Все думал, чтобы этой псине поздним ужином не стать.

Девчонка приняла воинственную позу и... разревелась. Ну, я понимаю, нервы и все такое, но зачем же так ребят пугать? Гарри моментально побледнел и подскочил к подруге с таким растерянным видом, словно земля разверзлась. Невилл подбежал с другой стороны, и я скромно отодвинулась в сторону. Здесь моя помощь не понадобится, мальчишки в четыре руки гораздо быстрее справятся.

Постепенно всхлипывания стали не такими сильными, и смущенная Гермиона попыталась выбраться из дружеских объятий.

— Простите меня, я так перетрусила...

Ржали мы знатно, выплескивая адреналин и пережитый ужас. Даже я свою лепту внесла.

Пробежка по ночным коридорам свела на нет желание подчиняться шилу в заднице. Мы с новыми силами засели за учебу. Да-да, и я вместе со всеми. А то детки просвещаются, а я как застряла со своей Левиосой, так и похвастаться больше нечем.

Впрочем, даже столь малые умения произвели впечатление. Гермиона так мной восхищалась, что я аж разомлела от похвал, до тех пор, пока она не заявила, что даже я лучше Рона Уизли справляюсь. Это она мне такой комплимент сделать хотела? Зря. Вот не покатаю ее, даже если очень просить будет. Ни за что! Я оскорблена в лучших чувствах.

Но непонятные шевеления, так пощекотавшие мою чуйку, продолжают появляться. Что ж это за сценарий такой странный? В какие такие непролазные топи моего мальчика втянуть собираются? Читать надо было книженции, читать. Теперь бы точно знала, где соломку стелить. А то, как слепая, носом тыкаюсь. Чую же, что неприятно попахивает, а доказательств нет. Или это я уже на воду дуть начинаю?

Просто лесник этот, который хранитель ключей, подозрительную активность проявлять начал. Нет, я понимаю, что ему в той хижине просто скучно, но как-то это все один к одному — и лестницы, и газетная статья об ограблении... Прям так и торчат уши «Божьего промысла», знать бы еще, кто на себя такую функцию взял.

А сам Хагрид, если не трогать вопрос его ума, довольно мил. Мне даже нравится эта его слегка сумасшедшая страсть к монстроподобным животинкам. Вот если бы играл в компьютерные игры — однозначно бы за монстров резался. Или, наоборот, все самое жуткое в домашние любимцы записывал?

Хотя кексы у него черствые. Ну могу же и я к чему-то прикопаться! В особенности если очень хочется!

Хорошо, хоть в совятне отдохнуть получается. Эти обормоты, которые учениками в просторечии зовутся, прекратили попытки навязаться мне в друзья. А с филином я очень даже неплохо контачу, он от моей наглости выпал в осадок, а потом просто решил не связываться с дурой. Здоровье по-любому дороже.

А вот то, что я дура и рано расслабилась, стало понятно довольно быстро. В ту же секунду, когда посреди ночи это слизеринское деканище в совятню забрело. Я прям-таки подхвостьем поняла, что срочное письмо отправлять никто не собирается. Родите меня обратно! Я каюсь! Сразу во всем! Уберите от меня эти руки...

А держит крепко. Не вырвусь, блин, не увижу больше свободы. И Гарри. А вот это нет! Не дождешься, гад носатый, я своего мальчика на потеху всяким разным добродетелям не оставлю. Так что фиг тебе с маслом, не убьешь! Только вот держит крепко.

Притащил он меня в подземелья. Ну да, если надумал убивать, то его комнаты — самое подходящее место, никто в здравом уме не сунется. Да и трупик совиный в эту банку с пакостью сунуть — раз плюнуть. А нет, поживем еще, он меня просто на стол посадил. Правда дверь законопатил намертво, так что мысль отделаться малой кровью почила в бозе...

— Лили...

Говорить начал, может еще обойдется? Ну, пожалуйста! У меня там Гарри неприсмотренный.

А этот бормочет, что он в моей смерти виноват и палку свою волшебную прямо между глаз наставляет. Вот сволочь! Это ж он, все он, сам сознался. Что я не просто так из окна выпала, а он меня убить задумал! А теперь недоделки в плане исправляет. Вот кто ему помешает добить Лильку с особой жестокостью? Не дамся!

И тут сработали рефлексы. Да не мои, хоть я и страху натерпелась, а совиные. Голову заволокло туманом, и я на этого чудика с палкой набросилась. Когтями. Дура!

Я крови боюсь! Поэтому в универе и не ходила на практику по медподготовке! А тут столько, да еще и из живого человека. Мамочки, я его хоть не убила?

Нет, вроде живой. Шевелится. Так, где тут у нас стерильные бинты и перекись водорода? Я заметалась по всему кабинету стараясь найти хоть что-то похожее на медицинские принадлежности. Ну должна же у этих обкуренных магов быть аптечка! Мамочка, помоги! Я не хочу стать убийцей!

— Лили, экстракт бадьяна на полочке...

Эй, носатый, ты меня помирающим голосом не пугай. Я и так боюсь. И как я на полочке этот экстракт найду? Хотя просто. Бутылки оказались подписанными. Так что схватила одну, ну и тряпку, рядом лежащую, не забыла. Если у него есть силы, чтобы болтать, то и простерелизовать ветошь хватит.

Глянула я таки на дело лап своих, чуть не стошнило. Я ж этому придурку мясо до ребер порвала. А еще рука... Самое время посыпать голову пеплом. Или немного подождать, пока он оклемается и сам меня прибьет. Заслужила, убийца недоделанная! А если бы ударила по шее?

— Все в порядке, Лили, бывало и хуже. Прости, что напугал.

Ничего себе бывало и хуже! Это что ж, он подрабатыет манекеном для точки когтей тигров? Или просто бредит?

— Я хотел Легилименс применить, чтобы можно было с тобой общаться нормально...

А вот это уже интереснее. Значит, есть все-таки заклинания, чтобы мысли читать. Есть! И этот мужик ими владеет. А если владеет, то должен Гарри научить. Обязательно. Теперь я с него не слезу. Ух!

— Лили, прости меня за все, если сможешь.

А куда я денусь? У тебя, конечно, тараканы агромезные, но в хозяйстве, может, и пригодишься. Прощу. И ты на мою несдержанность не злись. Хотя у тебя раны уже почти затянулись, хорошая байда, дай рецептик. Ух!

— И за себя, и за Гарри. Просто он так на Поттера похож.

А на кого ему еще быть похожим? На директора?

Ладно, не будем себя накручивать, а то могу и что-то непоправимое сотворить. Давай лучше договариваться — ты поможешь нам, мы поможем тебе. Ух!

Вот прям не знаю, кто худшее чудовище: слизеринский декан или гриффиндорский капитан команды по квиддитчу. Мальчика моего они тиранят с одинаковой жестокостью, правда, Снейп сейчас слегка притих, только зыркает постоянно, а этот малолетний мерзавец вовсю отрывается. Может, его тоже в число мною меченных включить?

Да и вообще мне все это не нравится. На улице ноябрь, сыро и холодно, но выслушать речь капитана — это святое. Да и ловец не командный игрок. Его задача — поймать золотой мячик. И все. Так какого лешего он все это время должен присутствовать? Какого? Командный дух от этого прочнее станет, или другие игроки по мячам чаще попадать будут?

Кажется, эта мысль посетила и взъерошенную голову моего совенка. Во всяком случае, тупо летать над стадионом и ждать, пока остальные детишки натешатся мячиками, он отказался, так что теперь вся наша компания — четыре первоклашки и лапочка я под согревающими чарами учила теорию. До тех пор, пока Вуд нужный шарик в небо не запускал. И тогда уже Гарри на своей новой метле делал небольшой вжих, и все начиналось по-новой.

Такой вариант всех больше устраивал, кроме капитана. Он честно ворчал о командном духе и о том, что Поттеру и так поблажку сделали, да еще и метлу крутую подарили. Завидовать плохо. Это я тебе говорю. Так можно и нервный тик заработать... А нервный тик у вратаря чреват, так и провоцирует противников мячом в голову запустить. В этом варианте — несколькими мячами.

А потом Гарри пришло в голову научить остальных своих друзей летать. У Гермионы и Невилла с этим были проблемы, да и Сьюзан держалась на метле не так уверенно, как бы ей хотелось. Возможно, у мадам Хуч не было такого педагогического таланта, как у моего малыша, а может, ей просто приходилось следить за большим количеством обормотов, но дела пошли на лад.

Тяжелее всего пришлось с Гермионой. Девочка панически боялась высоты и ни в какую не желала доверять свою жизнь летучей палке. В какой-то мере я ее понимала. Я бы тоже, будучи человеком, на такой агрегат вряд ли взгромоздилась бы. Но это же полет! Кайф! Как девочка такого не понимает! В общем, решила ее прокатить.

— Гарри, — закричала Гермиона, провизжавшись, — а это круто!

— А то! И на метле тоже!

Общими силами уговорили. Да и сказано было МакГонагалл — «превосходно» по всем предметам. Значит, и полеты тоже, хоть они и не профильные. Но лазеек лучше не оставлять, кошки — они тоже хитрые...

Так и Хеллоуин незаметно подкрался. Интересно, какие тут традиции. Вряд ли детишки в костюмах требуют сладости. Да и приготовлений к костюмированному балу тоже не наблюдалось — вообще день, как день. Даже уроки никто не сокращал. Я уж было решила, что ничего грандиозного не предвидится.

Ой, как ошиблась. Грандиозного было — просто завались!

А началось, как всегда, с Рона Уизли. Нет, я не считаю, что он виноват во всем плохом, что в мире происходит. Но конкретно нам рыжий умудряется гадить с редкостной регулярностью. Вот и сегодня он умудрился довести до слез Гермиону.

Девочка, вся в слезах, мчалась в укромный уголок. Тонкослезостью Гермиона не страдала, так что достали ее капитально. А Гарри по этому поводу переживает — ну не любит совенок, когда его друзей расстраивают. А я вслед за ним нервничаю.

Как оказалось, рыжее недоразумение взъелось на малышку только потому, что она подсказала ему, как правильно заклинание произносить. Вот у парня самомнение! И такт! И ум! Сам напортачит и сразу ищет виноватого в своих проблемах. Дома, видать, совсем ничему не учили...

— Гермиона, да не обращай ты на него внимания, — бормотал Гарри, вытирая слезы девочки. — Рон сам ничего не учит и хочет, чтобы никто ничего не знал.

— Он сказал, что со мной никто общаться не будет...

— А ты больше на него внимания обращай. Нашла истину в последней инстанции.

— Он смеялся, что я сказки барда Бидля читаю...

— А я братьев Гримм читал, — подключился Невилл, — и мне тоже были интересны магловские сказки. Почему тебе не могут быть интересны магические, если ты о них раньше не слышала?

В общем, утешение шло полным ходом. Но только вот грандиозное сегодняшнего дня никак не хотело нас оставлять и заглядывало в пустой класс всей своей четырехметровой тушей.

И почему я визжать не могу? Сейчас бы на пару с Гермионой как завопили, тролль бы и оглох. Ну, это вряд ли бы спасло, но моральное удовольствие... Страшно-то как! Причем не за себя, а за детей. Они ж маленькие. Заиками остаться могут. Я, впрочем, тоже!

Уходить громадина не собиралась. То ли пожрать за наш счет решила, то ли еще что, но в класс втиснулась, привнося с собой ароматы помоек, туша, вооруженная дубинкой. И дубинка у туши ничего так! Гарри и то поменьше будет. Делать-то что? Не в окна же с третьего этажа прыгать? Может, если это чудище отвлечь, дети выскочить успеют и на помощь позвать?

Вспомнился разодранный Снейп, но он этой тушке сильно по размерам уступал. Но ведь если целить в глаза... У меня есть шанс. И-е-х-хо!

А убегать никто не собирался. И на тролля мы набросились все вместе. Эффект неожиданности, блин. Но ведь сработало! Сработало! Вонючая туша лежала на полу, не подавая признаков жизни. Вряд ли нам удалось его упокоить, так что лучше валить отсюда побыстрее.

В коридоре наткнулись на преподавателей. Вовремя они. Прям как полиция в фильмах, к самому финалу прибывает. Ну вот и они самое интересное пропустили. А ведь могли и поучаствовать. Я бы от помощи взрослых магов точно не отказалась.

­— Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, мисс Грейнджер, что здесь происходит?

Многоуважаемая профессор МакГонагалл, это я у вас хочу спросить. С каких это пор тролли по замку, полному детей, как у себя дома разгуливают? Это такая Хеллоуинская шутка? Так она вышла совсем неудачной!

— Там тролль, — пробормотала Гермиона, показывая рукой на дверь за спиной.

Возвращаться назад никак не хотелось. А вдруг уже очухался? Да и крови я боюсь, хоть человечьей, хоть нечеловечьей. Но ведь нужно нашей кошке собственными глазами убедиться!

Убедилась. Тролль — одна штука. Лежит. Без сознания. В луже крови. А это откуда? Из глаз столько вытечь не могло. А кто это в него меч воткнул?

При ближайшем рассмотрении оказалось, что не меч. Это была игла! Я аж глазами захлопала... Профессора тоже. Вот только МакГонагалл ни в чем разбираться не захотела, а потянула детишек к директору. Не поняла. Она что, их еще и виноватыми сделать хочет?

Я уже собиралась лететь к директорскому кабинету и подождать процессию там, когда меня подхватили на руки и на грани слышимости произнесли:

— Лили, сделай вид, что ты сова...

Остроумно! А я и есть сова. Или это намек на то, что директор тоже в мозгах копаться умеет? Мне это не подходит! И дело не в тайнах, я просто боюсь. Боюсь, что этому бородатому взбредет в голову отобрать у меня Гарри.

Директора весьма заинтересовала битва с троллем, и он расспрашивал очень подробно. Да и я послушать не отказалась — теперь, когда вонючая и окровавленная туша не маячила перед глазами, мне тоже было интересно, что же там произошло. Оказалось — самые простейшие заклинания. Гарри приголубил тушку дубинкой по голове, использовав Левиосу. Гермиона заставила тролля упасть. А Невилл поразил всех и себя в том числе — он трансфигурировал забытую завхозом швабру в иголку и воткнул ее в тролля. Ну, и я глаза этой твари выцарапала...

Так нет, чтобы нас хороших похвалить и извиниться, что пропустили такую опасность, начали выяснять, что именно мы в этом классе забыли. Сдавать рыжего никто не захотел. Мы сами его проучим, нечего старшим влазить.

— Это все я, — сказал Гарри. — Мы не пошли на праздничный ужин из-за меня.

— Почему, мальчик мой?

Эй! Хрыч старый! Кто тебе разрешил Гарри так называть? С чего ты решил, что он твой? Он свой, собственный. Ну еще и мой немного. А тебе к нему лапы тянуть не надо, а то поотрываю.

— Я не хотел праздновать, понимаете? У меня в этот день родители погибли!

Точно! Как я об этом забыла? Ну ладно я, я не здешняя, с меня взятки гладки. Но остальные! Вон сейчас смотрят выпученными глазами, словно Гарри им невесть какую чудную новость сказал.

— То есть, вы не слышали сообщения, что тролль в замке?

Кошка крайне удивлена. Я тоже. Это чем таким интересным она на ужине занималась, если не заметила отсутствия троих учеников своего факультета. Да и остальные тоже куда-то вглубь себя смотрели. Или временная и выборочная слепота всех поразила...

­— Ну, мы со всем разобрались, — заявляет директор, усиленно заглядывая мне в глаза.

Заглядывай-заглядывай, все равно в данный момент меня только колокольчики в твоей бороде интересуют. Так и тянет лапой подцепить. Причем я уверена, что это не мое желание. Но сейчас оно мне на руку, а с остальным разберемся позже. Или дитя подземелий думает, что я все так оставлю?

В общем, хороший день хорошо закончился. Детишек за героизм наградили одним баллом каждого. Обо мне благополучно забыли. А профессора остались у директора совещание совещать. То-то я в углу бутылки увидела... Но это их дело.

А за завтраком были совы. Вернее одна сова — Невиллу. С вопиллером. Мальчишка весь сжался, ожидая неприятностей, но суровый женский голос из письма заявил:

— Невилл Лонгботтом! Вы проявили мужество, достойное гриффиндорца, и похвальные умения в трансфигурации! Я горжусь тобой, внучек!

— Бабушка... — полуобморочно пробормотал Невилл, а я заметила, как МакГонагалл недовольно поджала губы. Пусть привыкает! Это только первая ласточка.

Ну не нравилась мне гриффиндорская деканша, никак не нравилась. Я могла бы ей и заклинание, которым меня ни с того ни с сего угостили, припомнить, но это мелочи — подергали девочки друг друга за волосы и разбежались по своим делам. А вот то, как МакГонагл к детям относится, не устраивало меня ни в коей мере. Чем-то на мою классуху похожа, вот так же ей нужно, чтобы детки ходили парами, устраивали два притопа три прихлопа, и голос подавали только по команде сверху. А все свои проблемы держали при себе, зачем занятых людей от дел отрывать...

Впрочем, пока она лично нам не мешает, тратить на нее силы и нервы не стоит. Сейчас самое время подумать о том, как уболтать одного носатого на бескорыстную помощь. Не умея разговаривать. Он, конечно, догадался, что я человек, так что, может, ему написать?

Я представила себе те каракули, которые смогу изобразить лапой, и засмеялась. Детишки за столом уставились в мою сторону подозрительно — правильно, чего ожидать от такой вот нервной меня, не знал никто. Даже я сама. Но увидев, что портить им аппетит я не собираюсь, вернулись к прерванным разговорам. В основном о квиддиче.

Скука. Об этой игре за свое недолгое проживание в Хогвартсе я слышала так часто, что лучше бы уже о погоде говорили. Или о мальчиках. Да я даже на сплетни о тролле согласна. В конце концов, интересно, каким образом посредством испорченного телефона переврется это происшествие. Но нет — квиддич. И точка. Злые вы, уйду я от вас.

Опа. Дитя подземелий покидает Большой зал, а до уроков время еще есть. А не пора ли нам, Лилька, на контакт выходить? Поймать. Ошеломить. Раскрутить на помощь. И эффектно удалиться. Хм... Было бы это так просто, не боялись бы профессора Снейпа почти все ученики школы. Но ведь попробовать можно? Не убьет же он меня, если до сих пор не убил.

В коридоре мягко уселась ему на плечо, всеми перьями давая понять: поговорить, мол, пора. Могла, конечно, и возле кабинета подождать, но мало ли куда профессор свои хромые стопы направит. Так, а это уже интересно, с чего бы Снейп за ночь охромел. Или это я вчера в нервном расстройстве ничего не заметила?

А ничего так комната. Ей бы еще вид жилой придать, и вообще красота. Это не то, что у Гарри, там вообще пятеро мальчишек ютятся, словно в замке мало места. Пустых классов — навалом.

Но что-то я отвлеклась. Я ведь не за чужой личной жизнью подглядывать сюда прилетела. Приехала, вернее. У меня, кажется, цель была. Но как к ней подступиться, я толком не знала, поэтому начала с самого нейтрального — поинтересовалась здоровьем. Нет, ну а чего он хромает, мозоли натер, нарушителей по вечерам отлавливая?

— Все в порядке, Лили, — а глаза от моего разоблачающего крыла отводит, как нашкодивший мальчишка.

Стесняешься что ли? Ты еще покрасней, чтобы все в полный абсурд превратилось. Давай ногу показывай.

Ни хрена себе дела! Это кто ж такие зубы имеет? Неужто к той собачке трехголовой полез? А нафига — детство в жопе заиграло? Где тут тот бальзам животворящий, который раны вмиг залечивает?

— Экстракт бадьяна не поможет, Лили. Укус цербера так просто не вылечить.

Угу. Хорошенькую собачку в замке держат. Мало того, что на людей бросается, так еще и укусы лечатся плохо. А хоть уколы от бешенства делать не надо? Так, у Гермионы была магловская аптечка, на всякий случай. Может, там что-то нужное обнаружится, если уж эту дрянь магические штуки не берут? Думаю, девочка не обидится, если я у нее лекарства позаимствую...

Ой, как глаза разгорелись, прям о ране забыл. Ты что, никогда обычных лекарств в руках не держал? Вот оно, магическое зазнайство во всей его красе! Ладно, не нашего совиного ума это дело. Мы люди не гордые — матерью Терезой побыли, хорошо. Теперь главное — свою просьбу донести и от запаха этой мази не расчихаться.

Да чего ж ты так на эту надпись уставился, словно это змеюка ядовитая. Ну да, соглашусь, не шедевр красоты. Даже хуже, чем я себе изначально представляла. Но ведь разобрать-то можно! И вообще, сам попробуй писать лапой, используя при этом перо и чернила. Так что нечего мне тут нос воротить.

— Чему его учить?

Хороший вопрос. Ответ «всему» принимается? Или это слишком жирно будет? Ну хоть мысли читать научи, если ничего другого не хочешь. Мне с моим мальчиком иногда и поговорить хочется, а не только жестами наставления давать.

— Оклюменции и легиллименции? Лили, этому за один день не научишься, даже если предрасположенность есть.

А то я не понимаю. Конечно, нужно времени много потратить для получения результата. Но ведь если ничего не делать, то ничему и не научишься.

— Да мне никто этого и не позволит делать.

Это еще почему, какие-то запрещенные знания? Или кому-то просто не выгодно, чтобы детишки слишком много знали?

— И Поттер мне не доверяет, да и разболтать всей школе может...

И что ж мне так этот взгляд не нравится? Прям вся моя интуиция вопит, что сидящий в кресле человек знает что-то очень важное, что творится вокруг моего мальчика. Знает, но сомневается можно ли мне говорить.

— Лили, послушай, я и сам всего не знаю. Так, кое-какие догадки и непонятные распоряжения директора... Но Гарри Поттер — слишком заметная фигура в магическом мире, чтобы его просто так оставили в покое.

А вот с этого места поподробнее. Мне эти ваши фигли-мигли до лампочки, но втягивать ребенка во взрослые игры как-то не по-мужски. И при чем здесь директор? Ему что, других учеников мало, что он к моему Гарри прицепился? Да говори уже, раз начал!

— Цербер не просто так сидит, он вход охраняет. Не от детей...

Ну, это понятно. Я даже догадываюсь, что псинка сторожит — то, что из Гринготса украсть пытались. Именно этот сверток Хагрид забрал, не так ли?

— Директор считает, что Темный Лорд, — а зачем так оглядываться, неужели злодей прямо из стенки выскочит? — хочет это использовать. Вот и задумал на живца поймать.

В школе, полной детей? Это уже не магическая логика — это полный маразм. А Гарри-то здесь при чем?

— Лили, я не могу больше ничего рассказать, я клятву дал.

Клятва, это хорошо, а вот мне как совенка моего защитить, не зная толком даже, от чего? Просто не пускать его в этот коридор? Да Гарри туда как-то и не тянет, может, и любопытствует потихоньку, но явно без фанатизма. Но лучше проследить, чтобы ему эту бредовую идею никто в голову не вложил. Во избежание.

— Я попытаюсь Поттера защитить, но не напрямую. Не надо, чтобы другие об этом знали. И об уроках наших. Пусть лучше мальчишка рассказывает об отработках.

Не надо, так не надо. Главное, что согласился помочь. Да и за мальчиком присмотреть лишняя пара глаз не помешает. Ну что, разбегаемся? Скоро уроки начнутся, а мне еще перед Гермионой в воровстве каяться...

Каяться перед Гермионой — дохлый номер, даже виноватой себя почувствовать не успеешь. Мои действиям мгновенно были придуманы оправдания, да еще и аптечка теперь хранится в комнате у Гарри, на всякий случай, чтобы никто не удивлялся, что я чужие вещи беру. Мне, конечно, приятно, что мне так доверяют, но ты бы поосторожнее, девочка!

Впрочем, у малышки сейчас мысли совсем не об осторожности, она себя виноватой считает из-за того, что с троллем пришлось пообщаться. Ну да, самый лучший вариант, в этой школе особо приветствуемый: за все проколы взрослых должны взять на себя вину детки. А то их, взрослой, непогрешимости так неуютно под осуждающими взглядами будет, прям до бессонницы. Так держать, девочка: осчастливишь всех, кроме себя.

Хорошо, хоть уроки ее покаянную речь прервали, а то уже по голове настучать хотелось с особой жестокостью. А Невиллу — животворящих пощечин, потому как после письма бабушки он в прострацию впал. Ходит и улыбается. Только каски не хватает. Рону рыжему — ни в одном глазу, прям позавидовать такой толстокожести можно. Благо он у моих малышей в друзьях не числится, а то бы я со злости собственный хвост сожрала.

Ну да ладно, пусть бегут, просвещаются, у меня и своих дел достаточно. Для начала не мешало бы подумать. Обо всем. О жизни. О Гарри. О тех нехороших личностях, которые тут нехорошие дела устраивают... Ну, и разведать все что можно, не помешало бы.

Ух! Как представлю — вздрогну! Значит такая со всех сторон прекрасная сова, как я, раскрасив себя на манер техасского рейнджера, мелкими перебежками буду тайные разговоры подслушивать. Красота! Ниндзя в зарослях укропа! Но кое-что сделать надо, то, что, по моим наблюдениям, маги делать не умеют. Ну, или очень хорошо шифруются.

Собрать и проанализировать информацию. О да, для совы это вообще плевое дело, но если постараться... А я постараюсь! Во всех этих непонятных играх может пострадать Гарри. Так что веселье это поломать надо, а то некоторые себя прям богами за компом чувствуют — подумаешь, боец пал, можно нового создать. Чего заморачиваться.

Геймеров у нас два, чтоб у них пальцы по клаве никогда не попадали. По крайней мере, я только о двоих знаю. Один — неназываемый злодей злодеистый. По общей версии лет десять уже как в покойниках числящийся, но, видать, до конца не упокоенный. Ибо нафиг на него ловушку строить? Информации о нем — МакГонагалл нарыдала, а что из этого не брехня, так никто и не знает. И я не знаю. А надо бы узнать.

Второй добрый-предобрый, даже пробу ставить некуда. Со странностями, правда, то ли в силу возраста, то ли от врожденной стервозности характера. Вот с него и начнем. Он-то в своем сиянии прятаться не собирается, так что полегче должно быть.

Это точно. Прилечу я в школьную библиотеку книжек почитать, потому как о подшивках газет здесь и слыхом не слыхали, вот радость библиотекарше будет. А уж мне, так и к гадалке не ходи. На меня и так косо смотрят. Ребят, что ли, подключить? А как я им объясню? Хотя они уже к моим приколам малость привыкли, но не настолько же. Да им еще и свои проекты сделать хочется. А Гарри еще и в квиддич играть скоро.

Вот зря я об этой игре вспомнила. Зря! Теперь трястись от ужаса буду — как же мой малыш с такими здоровенными лбами справится? Уж лучше бы я вместо него там летала, я ведь в случае чего могу лапой в глаз... Не будем себя накручивать. И на мальчика своего наговаривать — не такой уж он слабый и беззащитный. И не такой уже затюканный, как при нашей первой встрече. Но игра эта мне все равно не нравится — последние мозги отшибает. И мне уже отшибла. Вместо того, чтобы делами заниматься, о мячиках и метлах думаю. Строгий выговор с занесением в личное дело. Лишение премии, надбавок и права на левые переводы. Обжалованию не подлежит.

Вечером детишкам нормально позаниматься не удалось — Вуд совсем слетел с катушек. Он громогласно рассуждал о предстоящей игре, о том, что Гарри должен (и когда только занять успел?) спасти честь факультета (угу, злобные слизеринцы в темном переулке обесчестить собираются) и не посрамить имя своего отца, лучшего ловца факультета Гриффиндор. Класс! Пафос, просто высший класс! А логическая цепочка достойна высших умов! Вот у меня отец боксером был, а я-то, неблагодарная, даже и не думала о большом спорте. Позор мне на веки вечные!

Пока команда выслушивала эти гениальные словоблудия, Гермиона, Невилл и Сьюзан говорили о своих делах. Не о занятиях, конечно, без Гарри им уже не интересно было учиться. Говорили о произошедшем накануне. Тем более, что Невилл все-таки выпал из своей прострации и стал пригоден к нормальным разговорам. Ну, а я послушаю, вдруг чего интересного выплывет.

— Ребята, мне так стыдно, — Гермиона покаянно опустила голову, а я приготовила крыло для подзатыльников. — Если бы я так не расклеилась, мы бы все в такие неприятности не попали.

— Ага, — вскинулась Сьюзан, — точно, это ты виновата, что тролль по замку, как у себя дома разгуливал.

— Да при чем здесь это, сидели бы мы все вместе с остальными, и ничего бы не случилось.

— Да-да-да, — в голосе хаффлапфки слышался яд, — моя тетя так и сказала, что сидели бы все вместе, и ничего страшного.

— И моя бабушка тоже, — поддакнул Невилл.

На Гермиону стало страшно смотреть, она начала заламывать руки и шмыгать носом:

— Вот всегда так...

— Долго еще себя винить собираешься, или думать начнешь?

Молодец, Сьюзан, я бы лучше не сказала! Мне сейчас только удары животворящие доступны.

— Для начала подумай о том, как эта тварь в замке оказалась?

— И мне это интересно, — Невилл тряхнул головой и положил руку на плечо девочки. — Вот как тролль мог обойти защиту замка? Его что, кто-то впустил?

Очухалась. Ура, она очухалась! Для этой девочки загадки затмевают все, вон сразу как глазки заблестели!

— Может быть, его на старших курсах используют как учебное пособие для ЗОТИ? Вот он и сбежал не вовремя.

— Я ни о чем таком не слышала, — Сьюзан задумчиво потерла подбородок, — хотя с нашими преподавателями всего можно ожидать.

Гермиона возмущенно вскинулась, но тут же обмякла. С высокими педагогическими мерами хогвартских учителей она уже успела ознакомиться, и прежнего восторга они у нее не вызывали.

— Они бы еще дракона притащили, — пробормотал Невилл.

Мда, дракон точно был бы перебором. Даже для магических мозгов. Но и тролль — та еще прелесть. Только вот узнать, что к чему, нам никто не позволит. Недаром кошка так разозлилась тогда — мало того, что детишки строем не ходят, так еще и знания показывают не на ее уроке. Опасность для подопечных ее в тот момент не волновала — обошлось, ну и ладно. Плюнуть и забыть.

Похоже, детишки к тому же выводу пришли. Внешне, по крайней мере. Потому как насколько я Гермиону знаю, то она не успокоится, пока не узнает все. Да и остальные тоже попробуют. Думаю, и Гарри не откажется подключиться. О, кстати, о Гарри они как раз и заговорили. Точнее, о его родителях.

И в результате магического мозгового штурма я принялась, как проклятая, по разным адресам мотаться. Нет, мне, конечно, не трудно, вот только малыша одного оставлять совершенно не хочется. Все боюсь, курица заполошная, что он в какие-то неприятности без меня влезет.

Неприятности — это, конечно, громко сказано, но Вуду я точно язык оторву. И съем. Ради благого дела и потерпеть можно! Ну как нужно старательно ездить мальчишке по мозгам, что он перед этой дурацкой игрой обо всем на свете забыл. Думает только о том, как команду не подвести. Такое впечатление, что эта команда ему что-то хорошее сделала, или он с ними детей крестить надумал. Так рано еще.

В общем, вечером перед матчем Гарри просто места себе не находил. В особенности после того, как дитя подземелий у него книжку отобрало. Да было бы в той книжке что-то хорошее, так нет. Все об игре, словно на ней свет клином сошелся. Ах да, еще и отработки. Вначале хотела полететь разбираться, но потом поняла, что это самый незаметный способ поучить моего совенка мысли читать. Ну, или чтобы у него никто читать не надумал. Потому как на отработки, а, главное, поводы этих отработок, в кабинете у слизеринского декана никто внимания не обращает. Дело-то привычное. Особенно для гриффиндорцев. Но... лучше я проконтролирую. Во избежание.

Ну и зачем же так орать? Полярных сов, важным делом занятых, от него отвлекать! Вот что? Что в этой игре такого замечательного? Совенок с утра не позавтракал, сам сейчас слегка зеленый и трясется весь. Зрители орут. Вуд опять нотации читает. Дурдом на выезде.

Парю, значит, я себе высоко в небе, никого не трогаю. Только на Гарри тревожно посматриваю. И тут его метла начинает что-то странное вытворять. Вернее, я сразу даже не поняла, что это метла взбесилась, думала, какой-то прикол, чтобы противника отвлечь. Но на всякий случай чуть пониже спустилась. И пролетая над Гермионой, услышала, что какая-то плесень ушастая хочет моего мальчика с метлы сбросить — заклинания бормочет. И кто тут у нас такой борзый?

Борзых оказалось двое — это носатое чудовище, с которым я вроде как договорилась, и нечто в тюрбане, заикающееся и пованивающее. Ну, я разбираться не буду — тресну обоих, а потом к мальчику моему. Он на метле до этого удержится, я в него верю.

Вжих. На бреющем. Красота. Кто бы что ни бормотал, им, красавцам, стало не до этого — глаза бы спрятать. Я ведь птица мирная, всего лишь крыльями в лицо. Ну, и от когтей кто не увернулся, я не виновата. Дело секундное. Но, пока я тут разбиралась, Гарри успел свой мячик словить. Так им!

Тишина в гриффиндорской гостиной — событие практически невозможное. Но сейчас, когда большинство учеников разъехалось по домам, ею можно было безнаказанно наслаждаться. Что мы вместе с Гарри и делали: он — уткнувшись в книжку, я — чинно поедая сочную отбивную...

— Гарри, можно с тобой поговорить?

А ведь все было так хорошо. Но нет, Рону Уизли не сидится со своими братьями.

— Хорошо.

— Гарри, ты прости меня за то, что я наговорил. Я не со зла.

Дамблдор лысый! Нельзя ж так удивлять! Я чуть своим законным мясом не подавилась. Гарри, кажется, тоже, хотя в тот момент ничего и не жевал.

— Ты решил извиниться? С чего бы это? — недоверие так и плескалось в голосе моего мальчика.

— Просто все как-то неправильно получилось, — Рон уселся на соседнее кресло и во все глаза уставился на Гарри. — Я так хотел с тобой подружиться. А тут... Из-за какой-то совы.

— И чем тебе Хедвиг не угодила?

Вот-вот. Мне это тоже интересно? Я ни к кому первой не лезу, тихо сижу — мебель изображаю. И тут такие новости.

— Просто она необычная. Ну, Хедвиг, — рыжий мялся, не зная как правильнее выразить свою мысль. — Для совы необычная... А мне все говорят, что я сразу делаю, а потом думаю. Вот и сказал, не подумав. Прости, Гарри.

Малыш, а, может, его простить? В честь приближающегося Рождества. Вроде сейчас он говорит вполне искренне, даже ошибку свою признал. Не прошло и полгода, а Рон признал, что может быть прав далеко не всегда. Решай.

— Хорошо, — Гарри протянул руку. — Меня зовут Гарри Поттер, приятно познакомиться.

Насчет приятности совенок загнул. Сильно загнул. Манеры у рыжего далеко не приятные. Но небольшая лесть еще никому не вредила. Если ее не использовать слишком часто.

— Рон Уизли.

А за руку протянутую как схватился, прям мешок с золотом предложили. Хотя... Может, я просто обстановку нагнетаю. Может, рыжему скучно будет все каникулы в одиночку сидеть — братья его не сильно жалуют, прикалываются постоянно. А книги Рон не любит, вот и ищет себе компанию. Я не против. Чего в замке сиднем сидеть, пусть вон на улице хоть в снежки поиграют, что ли.

Я не удивилась тому, что Гарри решил остаться в школе: все-таки еще какое-то время не видеть его дражайших родственничков — большой бонус в жизни. Да и никто этому особо не удивился. Вон Гермиона даже к себе в гости звала, у малыша прямо глаза заблестели. Но отказался. Семейный как-никак праздник, а девочка по родителям сильно соскучилась. Я-то об этом точно знаю, сколько раз письма носила, так сосчитать невозможно.

В первый раз это вызвало удивление. Причем и у меня и у Гермионы одновременно. Оказывается, профессор МакГонагл объяснила ей в самом начале, что совы маглов найти не могут, поэтому переписка для всех маглорожденных через абонементский ящик и не чаще, чем раз в месяц. Глаза у меня стали такие круглые-крыглые, от мыслей сильно развесистых. Так я и не поняла, то ли я такая умная, что мне без разницы кого искать, то ли деток внаглую обманули.

Что-то мне подсказывало, что второй вариант. Нет, я сова со всех сторон достойная, кто в этом усомнится, тому глаз вон, но ведь и остальные ничем не хуже. Ну, поменьше, и перья у них не такие красивые, только вот на способности это никак не влияет. Найти адресата для них — раз плюнуть. Так к чему все эти танцы? Похоже, верны мои предположения — это один из способов ненавязчиво отдалить детей-волшебников от родителей без магических способностей.

Жаль, что никто по этому поводу правды не расскажет. Но мы и сами с усами. Так, что-то я отвлеклась. Пока я с трудом кусок мяса проглотила, мыслями своими занятая, мальчики уже сели в шахматы играть. Надо же, не думала, что рыжего может привлечь игра для интеллектуалов. Хотя здесь скорее идет речь о возможности выиграть. Ну да, не сложно. Гарри вообще впервые за шахматную доску сел, так что ничего удивительного, что проигрывает. Хотя, если бы мне фигурки советы давали, я бы тоже проиграла. Сразу же. От удивления. А малыш еще молодец — держится.

А я посижу, понаблюдаю. А то замаялась сегодня туда-сюда летать. Подарки, конечно, дело святое, но снег и ветер снижают удовольствие от их доставки. Хотя как представлю глаза малыша завтра, когда он развернет обертку... Понравится ли ему наш общий сюрприз?

— А чего твоя сова в совятню не летит?

Нет, ну я тебе свет затмила? Тихо сижу, как мышь, и все равно вроде как лишняя. А ведь могу и обидеться. Опа. А чего ж ты, мил человек, так взбледнул? Неужто мои мелкие пакости вспомнил? Правильно вспомнил, и учти, все это было так, по-мелочи. Можно ведь и посерьезней чего устроить.

— Хедвиг, не злись на него, — малыш погладил меня по голове. — А ты, Рон, объясни, что тебе опять не понравилось?

— Да просто уже поздно, а она здесь сидит. Непривычно как-то.

— Пусть сидит. Хедвиг ведь никому не мешает.

Верно, не мешаю. За шахматной битвой наблюдаю. Ну и думаю, чему и всяким прочим поучиться не мешало бы. Хотя, в самом деле, поздно. Может, ребятки, вам уже в люлю пора? Быстрее спать ляжете — быстрее заснете. А там и праздник.

А мне что-то не спится. Вспоминаю все, что со мной случилось с тех пор, как я совой стала. Повезло тебе, Лилька, все-таки. Могла с асфальтом поцеловаться — летать научилась. Говорить не умею, зато какой замечательный малыш почти в полном моем распоряжении. Да и вообще все... несмотря на нервотрепку, было весело.

Утро началось с разбора подарков. От Дурслей мелкая монетка. А я им праздничный пирог приволокла! От Сьюзан шарф в гриффиндорских тонах, Невилл прислал красивый альбом для фотографий, а Гермиона книгу.

— Ну чего еще можно было ожидать от Грейнджер? — пробормотал Рон.

— Рон, а чем тебе не понравился подарок Гермионы.

— Ну, она сама на книгах помешана и думает, что все остальные такие же.

Гарри сердито посмотрел на рыжего, но портить ссорой рождественское утро не захотел. Вместо этого он открыл небольшой сверток, который для меня оказался сюрпризом. Похоже, и для малыша тоже. Он с удивлением рассматривал полупрозрачное нечто в своих руках.

Рыжий, да хватит уже завывать, что мантия-невидимка — ценная, редкая и дорогая вещь. Меня гораздо больше удивила записка — кто ж это у нас такой хороший, что решил ребенку на Рождество его же вещь подарить? До такого даже Дурсли не додумывались. Похоже, Гарри раздумывал над тем же, потому как восторга от своей невидимости не проявлял, а только хмурился, разглядывая записку.

— Без подписи, — пробормотал он.

— Да какая разница, кто тебе это прислал, — Рон не скрывал своего восторга. — Теперь ты можешь делать все, что угодно, а Филч не сможет тебя поймать!

Это на что ты мне ребенка подбиваешь, бестолочь? Если у самого только дурацкие шутки в голове, то это совсем не значит, что и остальные такие же.

Гарри с сомнением покрутил мантию в руках и бросил ее на кровать. Нераспакованным оставался последний подарок, и я очень хотела, чтобы малышу он пришелся по душе.

Увидев исписанный пергамент, Рон сразу же потерял интерес, решив заняться своими подарками. Гарри тоже еще не понял, что ему прислали, поэтому откладывал пергаменты в сторону, пока не добрался до фотографий...

Сюрприз удался! Недаром мы узнавали, кто учился одновременно с Лили Эванс и Джеймсом Поттером. Недаром я носилась по всей Британии, чтобы выпросить у них колдографии для Гарри. И рассказы о школьной жизни его родителей. Конечно, семью это не заменит, но хоть что-то у малыша будет.

Оставив заворожено застывшего Гарри в комнате, я умчалась по своим делам. Выпить хотелось. Не наклюкаться до умопомрачения, а чинно принять бокал вина. И кто ж мне, сове, нальет? К носатому, что ли, на огонек завернуть? Вдруг в честь праздника не пожлобится...

А праздником здесь и не пахло. Никаких подарков, никакой елки, никакого приподнятого настроения... Это я неудачно залетела, сваливать надо. Хотя заявиться в гости с утра пораньше и без подарка... Лилька, совесть у тебя осталась? Эх, была не была! Цените мою доброту.

Чего выпучился? Я, между прочим, от сердца оторвала. Или из собственного крыла, что не намного легче. Будешь пером детишкам свое любимое «Отвратительно» выводить. О, оценил! Прям так по комнате заметался, эльфа за едой послал, на меня смотрит. Улыбается. Вот жуть! Ты в зеркало на свою улыбку глянь — маньяка напоминаешь! Так что ну его нафиг, это мясо, хотя после вчерашних трудов праведных оно мне совсем не помешает, и мелкими перебежками к двери.

— Лили, останься.

Не успела. Теперь делаем морду кирпичом и ждем удобного случая, чтобы смотаться. А то еще яду подольет, чтобы моего совенка дополнительно не учить.

Хотя уроки у них выходили забавные — только и наблюдай, кто кого сильнее до бешенства доведет. Гарри долго подозрительно косился, слушая доводы в пользу этих занятий. А что носатый думал: на подмоченном учительском авторитете въехать? Доверие еще заслужить надо! Перевес чаши весов дал мой утвердительный кивок головой, малыш еще поворчал немного по поводу дополнительного общения со Снейпом, но, прикинув бонусы от новых знаний — согласился. Выторговав попутно возможность занятий и для своих друзей.

Слизеринского декана не на шутку поплющило от такого заявления. Он мне потом плешь на голове проел рассуждениями о том, что дети начнут болтать. Аж стукнуть его захотелось. Да что ж здесь за отношение такое к школьникам? Неужели никому не приходит в голову, что если объяснить малышу, почему что-то не надо делать, то он этого не поймет? Только именно объяснить, рассказать все последствия нарушения. А то озвучат бессмысленный запрет, а потом эти несуразные баллы снимают. Похоже, до таких вершин педагогики здешние преподаватели еще не доросли. Или уже давным-давно забыли, каково это — быть ребенком.

Вот эту супергениальную мысль я и попыталась донести до Снейпа. Вот прям всеми своими перьями, лапами и выразительным взглядом. Не знаю, поверил ли, но задумался. И дал малышам несколько книг для изучения. В результате за эти пару месяцев никто и ни о чем не догадался.

— Лили, у меня тоже есть для тебя подарок.

Это еще с какого перепугу? Ты мне кто — кум, сват, брат? Или друг такой уж близкий?

Хотя подарок понравился, не буду зря крыльями хлопать. На вид обыкновенный пергамент. Когда я на нем свои каракули вымалевываю, на втором куске возникает нормальный текст. И штука такая на лапу, вроде кобуры, где удобно располагается и какое-то подобие карандаша, и этот самый листок пергамента. Ну-ка, на пробу... на каком расстоянии это действует?

На любом! Королева в восхищении! Теперь осталось вторую бумажку для Гарри выцыганить. Ну не жлобься, жук черный, Рождество все-таки! Зубами скрипит, но выделяет. А еще один такой для себя заныкал. Это намек на то, что я ему бессонными ночами должна любовные стихи писать? Ошибся, мил человек, нету у Лильки поэтического дара. Да и поспать по ночам я люблю.

— Если Поттер потеряет пергамент, то второй для этого героя я делать не буду...

А если я потеряю или Гермионе отдам? Ты не зарекайся, а нервы побереги, они, говорят, восстановлению не подлежат. Но вино пить я передумала. Что-то компания больно сомнительная, да и полет уклюканой совы будет зрелищем попросту незабываемым! И Гарри расстраивать неохота. Так что спасибо этому дому, но у нас дела.

Малыш все так же лежал на кровати, с жадностью вчитываясь в письма. И лицо у него было такое... светлое, что ли. Фотографии уже заняли свое место в альбоме, потеснив немного снимки со дня рождения Гермионы, а свитки Гарри аккуратно разглаживал, как какую-то редкую драгоценность.

Я нахально принялась читать из-за плеча. А что, малыш не возражает, а до остальных мне дела нет. Тем более, и не осталось сейчас никого в спальне. Простенькие рассказики из школьной жизни, ничего особенного, но ведь именно такие незначительные детали и доказывают, что Джеймс и Лили были людьми, а не просто гриффиндорцами без страха и упрека, ангелами во плоти.

В окно явно кто-то царапался, да так настойчиво, что даже полностью ушедший в свои мысли Гарри посмотрел в ту сторону. За окном с письмом в лапах нахохлилась чья-то незнакомая сова, беспокойно намекающая, что, может быть, уже хватит на нее таращиться: не май месяц на дворе.

Это оказалось письмо от Андромеды Тонкс. О ней что-то писала бабушка Невилла, но она сообщала, что Тонксов сейчас в стране нет. Значит, приехали. Интересно, что там?

Ух ты! Хороший улов! Несколько дошкольных фотографий Джеймса, рассказ о его родителях, небольшой намек, что Гарри Тонксам хоть и дальний, но родственник. Глаза у малыша загорелись. Если всем остальным он ограничился обычной благодарностью, то за это письмо засел капитально.

Ну и правильно! И с родственниками познакомится, и сова за это время отогреется. Я даже мясом с ней поделилась — если она моего малыша порадовала, то мне для нее ничего не жалко. Только пусть не наглеет — и подружимся.

В общем, из комнаты Гарри выбрался только к Рождественскому ужину. Я полетела с ним. И плевать с высокой колокольни на всякие там недоуменные взгляды: я еще очень хорошо помню Хэллоуин и тролля. А вдруг в школе традиция такая — уменьшать поголовье учеников путем скармливания их всяким опасным тварям. Причем как раз на праздники.

Опять ошиблась. Недооценила творческий подход отдельных шибко сиятельных личностей! Да и не ждала какого-то подвоха от обычного зеркала в пустом пыльном классе. Зря.

Гарри наткнулся на сие произведение искусства случайно, книгу библиотечную хотел без назойливого внимания Рона прочитать. Потому как вид книги в чьих-то руках вызывал у рыжего первокурсника тоску, грусть и желание мчаться грудью на амбразуры. Вот и приходилось время от времени беречь его нежную психику.

Зеркало как зеркало, меня даже эта надпись странная не насторожила — до тех пор, пока я не увидела, что совенок перед ним просто зависает. Вроде малыш не склонен к самолюбованию, так что я на всякий случай тоже заглянула.

Ух! Заманчивая картинка — смотрела бы и смотрела. Я в своем человеческом виде обнимаю улыбающегося Гарри. И домик уютный на заднем плане, и малыш не такой уж и задохлик...

— Хедвиг, а что ты видишь? Рон вон увидел себя со значком старосты и кубком по квиддичу в руках. Я — свою семью. А ты?

И я тоже, похоже, семью свою вижу. Жаль только, малыш, что у нас о ней представления разные. Но я на тебя не обижаюсь.

А вот пришедший директор со своими заумными речами совсем не в тему оказался. До тех пор, пока я не въехала в глубокий смысл, скрытый под велеречивым словоблудием. Это что ж получается — опять опасность? В стенах самой безопасной школы? Только на этот раз не четырехметровая тварюка, а зеркало, способное свести с ума? Да чтоб тебя десять раз подкинуло и ни разу не поймало! У тебя мозги вообще все в бороду ушли, или это здесь такой своеобразный экзамен на выживание?

Слушать противно — убить хочется. И, кроме того, уверена, что врет эта зараза и не краснеет. Причем тонко так врет, лапшу с правдой перемешивая, что и не разберешься! И Гарри это почувствовал, я уверена. Вот именно так он начинает смотреть, когда наивным дурачком показаться хочет. И головой сосредоточенно кивает, и в рот заглядывает, только в глаза не смотрит. Ты смотри, что-то уже и запомнил. Молодец!

Только вот из класса все равно по-тихому выбираться придется. Время-то возле зеркала этого летит незаметно, догадаться, что уже давно за полночь, не получается. И каникулы каникулами, а Филч хлеб свой не зря ест, караулит только так. Вот и пригодится мантия эта, условно подаренная. Нам проблемы не нужны. Я бы и сама малыша отнесла, но заметила, что моя невидимость на портреты не действует. А их на стенах столько, словно сигнальных маячков понавешивали.

Провела малыша до гостиной, а сама в подземелья рванула. Может, носатый знает, что здесь за свистопляска происходит? Потому как собственными силами уже не обходимся.

Ну и где была моя голова? Заявиться посреди ночи к спящему мужику, прорвавшись сквозь охранные заклинания... А люди вообще-то раздетыми спят. Или я была свято уверена, что это чудо худющее все свои одежки и на ночь не снимает? Прям как капуста, только черная?

Э, мужик, ты чего краской заливаешься? Тебе не идет. Меня смущаться нечего — я сова. Сова-а! Да если б и не была совой, то, честное слово, твой суповой набор и серые подштанники меня бы не впечатлили. Но, чтобы не доводить ситуацию до абсурда и дать человеку время прийти в себя, достаю пергамент и с трудом вышкарябываю: «Зеркало Еиналеж».

Итак, что мне удалось вытрясти из связанного по рукам и ногам клятвами и обетами зельевара? Директор Хогвартса запланировал бег с препятствиями для Темного Лорда, а если в это мероприятие ввяжется еще и Гарри, то будет полное всеобщее благо. Всем преподавателям приказано стать временно слепо-глухо-немыми и положиться на силу и величие мудрого дедушки. Прелесть! А главное, ни у кого не возникло никаких сомнений во вменяемости мудрого старца. Вот что авторитет животворящий с людьми делает!

А мне остались какие-то пустяки. Просто поломать далеко идущие планы и спать спокойно. Прям надпись на могилке. Но ведь придется, не позволю я так над совенком издеваться, даже не просите.

А вот с зеркалом оказалось интереснее. Дитя подземелий даже не предполагало, что такая классная штучка в школе хранится. Недостоин, видать, оказался знания о такой тайне великой. Обидно. Но можно пережить. Сейчас главное — понять, зачем Гарри дали возможность с действием сего артефакта ознакомиться. Ну ни в жисть не поверю, что мальчик на такую игрушку случайно наткнулся. Да и директор слишком вовремя пришел...

Что пеньком об сову, что совой об пенек. Да что ж это такое, люди добрые? Что себе это благообразное млекопитающее позволяет? И, главное, — какого лешего всем побоку происходящее в этой школе? У них что, лишние дети завелись? Зла не хватает!

Вопросов много, а ответы... Ну, они как истина — где-то рядом. Протяни руку и поймаешь.

На каникулах активизировался Хагрид — приглашения на чай были практически ежедневными. Можно было бы и отказаться, но ведь интересно же, зачем зовет. Да и Рону очень хотелось навестить лесника, так что Гарри согласился на приглашение.

Естественно, я пошла с ними. Если кто-то что-то затевает, хочу быть в курсе дела. Не думаю, что малышу грозит опасность от добродушного великана, но кто его знает. Стерегущий конвой меня не устраивает.

И опять эта вырезка об ограблении Гринготса... Да сколько можно, при каждом визите лежит на столе — тут и тупой (а я ну никак не желаю считать совенка тупым) догадается, что не просто так ту информацию под нос суют. А Рон как повелся, прям глаза заблестели, готов сию же секунду бежать, искать, предотвращать. Истинный гриффиндорец! Не удивительно, что среди других факультетов подопечные Минервы МакГонагалл пользуются славой безмозглых оторв. Похоже на правду.

Ух! Молодец, малыш, если не удалось открутиться, то стоит сделать вид, что и в самом деле глупее, чем есть на самом деле, предоставляя Рону вытряхивать их великана информацию. Одобряю! Теперь самой бы не расхохотаться во все горло и не прослушать, что там громадина этот отвечает.

Я долго была уверена, что лесника используют в темную, а вот сейчас засомневалась. Уж очень он быстро свернул разговор после упоминания имени Фламеля. Создавалось впечатление, что именно это нужно было вдолбить в детские головы любой ценой, а потом мычать и делать вид, что оговорился чисто случайно. Моя чуйка вопила об этом во все горло.

А Рон заливался соловьем. Всю дорогу до замка он, не прекращая, трещал о том, что похищенная из банка вещь явно связана с Фламелем, и им вместе с Гарри просто осталось ее найти. Для чего это нужно, рыжий даже не задумывался. Причем был уверен на сто процентов, что мой совенок пойдет с ним. Не задав ни единого вопроса. Мне бы такое самомнение. Малыш помалкивал, иногда бросая на приятеля короткие взгляды и незаметно пожимая плечами.

— Информацию нужно искать в библиотеке, — внушительно произнес Гарри, когда его молчание уже стало подозрительным.

Нужно было видеть, как вытянулось лицо Рона. Такое впечатление, что он сжевал пару лимонов, и ему предстоит еще десяток сжевать.

— Это тебя Грейнджер заразила. Только она по любому поводу в библиотеке сидит.

— Чем тебе не нравится Гермиона?

— А чем она может нравиться? — на лице у рыжего искреннее изумление. — Она же зазнайка и любит всех носом тыкать в свои знания. Не понимаю, как ты с ней нормально общаешься...

— Ну, может, потому, что мне с ней интересно? — в голосе у Гарри появились сердитые нотки.

— Ты пошутил! Конечно же, ты пошутил!

— Рон, я совершенно не шучу. Эта девочка — моя подруга, и мне интересно проводить с ней время.

— Да она же терпеть не может квиддич!

— Это преступление?

— Нет, — рыжий слегка сбавил обороты, но все равно продолжал гнуть свою линию. — Она боится нарушать правила, она постоянно что-то зубрит. И она девочка!

Кажется, последний аргумент был самым важным. Гарри остановился и внимательно уставился на приятеля:

— Рон, я не понимаю твоих претензий, но могу повторить тебе то, что в начале года сказал Малфою. Я сам решу, с кем мне общаться.

Надо же! Мы обиделись! С такой сердитой моськой в спальню забежали, словно у них последний кусок мяса отобрали. Похоже, этого парня слишком часто прощали за его выходки. Ну, это его дело и дело его семьи, а у нас с Гарри своих проблем хватает. Вот только что новая нарисовалась.

Засели мы в одном из пустых классов. Мозговой штурм требовал уединения, и я искренне надеялась, что никому не приспичит зайти сюда. Ну должно же хоть в чем-то нам повезти?

— Хедвиг, мне не нравится то, что вокруг меня творится.

А уж мне-то как не нравится! Еле сдерживаюсь, чтоб кому-то его благообразную голову не открутить.

— Такое впечатление, что меня к чему-то подталкивают...

Достаю пергамент. Сейчас кивками и уханьем не обойдешься, да и отдать совенку прообраз магической мобилы самое время. Какое-то время Гарри ошарашено смотрит на появившуюся надпись: «Ты прав!», а потом начинает смеяться.

— Так я и знал, что ты не просто сова! Как же мне повезло, что мы с тобой познакомились.

Да я тоже не в убытке... Но все-таки приятно. Аж на душе стало теплее от его слов.

— Хедвиг, ты знаешь, что здесь происходит?

«Не все».

— Расскажи, что знаешь.

«Директор хочет устроить тебе полевые испытания».

— Зачем?

Хороший вопрос. Хотела бы и я понять логику этого маразматика, но — увы. Так что пока без ответа.

— Понятно, — Гарри задумчиво поскреб пятерней в затылке. — А откуда у тебя этот пергамент?

«Снейп».

— Что? Зачем ему мне помогать? Он же меня на дух не переносит.

Ну, мало ли кто и что о тебе думает, малыш. Лучше иметь такого союзника, чем барахтаться совсем в одиночку. Пойдем лучше спать — утро вечера мудренее.

Когда летишь себе спокойненько по коридору, невидимость набросив на всякий случай, то можно стать свидетелем интересного разговора. Нет, особых тайн не подслушаешь, ибо в школьных коридорах их только полный кретин обсуждать будет, а маги до такого плинтуса в моем понимании еще не упали. Но вот то, о чем говорить не будут в присутствии одной белоперой красавицы, узнать можно.

Я, конечно, подозревала, что Рон Уизли заинтересуется информацией великана. Даже то, что он бы стал докапываться до сути послания, меня вряд ли могло бы удивить. Но парень отчудил нечто истинно непонятное — он начал требовать помощи от Гермионы.

— Грейнджер, ты должна узнать кто такой Николас Фламель.

— Зачем? — девочка спешила на завтрак и не горела желанием разговаривать с рыжим однокурсником.

— Ты же все равно постоянно сидишь в библиотеке, так найди там, кто этот маг.

— Зачем я буду это делать? — в голосе Гермионы послышалось раздражение. — Я в библиотеке материал для эссе подбираю, чтобы учиться хорошо.

— Ну да, ты только об учебе и думаешь, — рыжий не понимал завуалированного отказа, — непонятно, как вообще на Гриффиндоре оказалась.

— А что, на наш факультет берут только тех, кто совсем не учится?

— Настоящие гриффиндорцы ценят приключения. Вот Гарри это понимает, а ты нет. Ты можешь только носом в книжки уткнуться, как настоящая ворона!

Гермиона пожала плечами и попыталась пройти. Приключения она уже на вкус попробовала, так что я ее прекрасно понимаю. Опять и по собственной воле нарываться на тролля или цербера — как-то уж совсем глупо. А обижаться на не слишком корректные замечания рыжего — так это совсем себя не уважать.

— Так когда ты мне всю информацию передашь?

От такой наглости я даже забыла, что мне крыльями махать надо. Поэтому и свалилась рыжему на голову. Случайно. А то, что, пытаясь взлететь, прилично поколотила его крыльями, так это ерунда. В конце концов, когти я специально не использовала, только так, совиному инстинкту повинуясь. И вряд ли очередная травма студента здесь кого-то удивит. Мадам Помфри засиделась без работы.

— Тупая птица! — завопил Рон. — Чтоб тебя монстр разодрал!

Спасибо за пожелание. Я запомнила. А память у меня долгая. В этом любой убедиться может.

Гермиона покачала головой и вошла в Большой зал, даже не делая попытки помочь рыжему. Любому терпению может прийти конец. Да и доброжелательность у людей не вечна.

Как хорошо, что ребята наконец-то приехали, а то мы с совенком уже со скуки прели. Рон, конечно, неплохой парень, пока молчит, но его интересы уж слишком узкие. Так что повеселевшие Гермиона, Невилл и Сьюзан вернулись в замок как нельзя вовремя. Никто не собирался дожидаться утра, и в пустом классе дети собрались практически сразу после приезда, ускользнув из шумной гриффиндорской гостиной. Думаю, в гостиной Хаффлпафа было сегодняшним вечером не менее шумно.

— Гарри, мои родители расстроились, что ты решил не ехать к нам на Рождество.

— Так они же меня совсем не знают.

— Еще как знают. И тебя, и Невилла, и Сьюзан. Я обо всех вас подробно писала. Мои папа и мама очень хотели бы с вами познакомиться.

Ну что, идея неплохая, если на лето перенести. По крайней мере, у Грейнджеров можно будет спокойно галеоны на фунты поменять, не ввязываясь в сомнительную авантюру. Да и друзья, и знакомые в обычном человеческом мире отнюдь не помешают совенку — ну там, на несколько дней от дражайших родственников уехать нужно будет или просто мир посмотреть. Ведь, насколько я поняла, малыш не бывал практически нигде, даже по родному городишке ходил строго определенными маршрутами.

— Почему только к тебе, Гермиона? — Сьюзан слегка улыбнулась подруге. — Я вот тоже хочу пригласить Гарри в гости. Летом.

— Да и моя бабушка не против, — подключился Невилл.

Гарри слегка растерялся. Вроде бы уже и пора перестать чувствовать себя лишним, являющимся для окружающих только обузой, но время от времени проскальзывало в моем малыше удивление. Удивление от того, что он, ненормальный урод, может быть кому-то нужен. Хорошенько же родственнички постарались, ничего не скажешь. Прям каленым железом не вытравишь.

Это я загнула. Просто разозлилась сильно. Просто не подумала, что прошло не так уж и много времени, чтобы совенок освоился. Значит, нужно исправлять.

Вот этим я и займусь. Даже о моем истинном отношении к квиддичу буду молчать, если он для совенка настолько важен.

За завтраком, как всегда, была совиная почта. Это еще одна магическая традиция, которая ввергала меня в полный ступор. Ну не укладывается у меня в голове, зачем во время еды появляются совы, и не одна-две, а около сотни запыленных и роняющих перья почтальонов. Письма, газеты, грязь летят прямиком в тарелки... Это тонкий намек на то, что деткам надо повышать скорость принятия пищи, или на то, что домовики в Хогвартсе готовят совершенно несъедобную еду? Не понимаю!

Хотя в этой школе много такого, что понять невозможно. Только привыкнуть. Может, на это и весь расчет? Привыкайте, детки, к странностям этого мира с самого начала, чтоб потом не удивлялись, что Темного Лорда уничтожает младенец.

Если основное занятие в школе магов — это спортивная игра на метлах, так чему, в самом деле, еще удивляться. Вот и опять. Каникулы только закончились, а основная масса разговоров только о предстоящем матче.

Нет, ребятки, это без меня. У меня от обилия спортивной темы скоро нервная трясучка начнется. Уж лучше бы они изобрели фигурное летание на метлах. Или гонки наперегонки, раз без полетов жизни своей не представляют. Так что вы пока пообщайтесь, а я сваливаю. И подальше.

Подальше оказалось хижиной Хагрида. Нет, я не собиралась шпионить. Я абсолютно серьезно собиралась слетать в Запретный лес, чтобы самой разобраться, что же в нем такого страшного. Но зрелище развалившегося на крыльце великана, с ритмичным завыванием вырезающего из дерева дудочку, заставило меня изменить намерения.

Я понимаю — любовь к прекрасному и все такое. Но на дворе зима! У лесника что, задница чугунная? Хотя нет, металл как раз холод притягивает... Ешкин кот, да он пьян в зюзю! Алкогольные пары даже ветер с трудом разгоняет, представляю, что было бы в хижине.

Но вот зачем Хагриду понадобилась дудочка? Играть на ней он все равно не сможет — размеры не те. Неужели нашел даму своей мечты? Или ребенка втихаря сделал? Аж любопытно стало. Фи, Лилька! Ты так доживешься, что постельные сплетни собирать начнешь! Оно тебе надо? Не, оно мне точно не надо, так что вернемся к первоначальному плану и заглянем в Запретный лес.

Это я удачно залетела. Или неудачно, пока еще толком не разобралась. Но вот разговаривающий сам с собой дурнопахнущий тюрбаноголовый умудрился меня заинтересовать. Жаль, конечно, что не смогла близко подлететь и расслышать, что он там себе под нос бормочет. Но зачем по такому холоду прятаться в лесу, чтобы с собой пообщаться? Явно не сумасшествие, а, значит, очень даже любопытно.

Что там дитя подземелий говорил о помощнике Волдеморта? Неужто этот странный заика он и есть? Хотя, с другой стороны, весьма удачный выбор — на такого точно никто не подумает.

Хорошо, что мои ребята не были фанатами квиддича. Слушать это еще и вечером в узком дружеском кругу было бы невыносимо. Так что на вечерних посиделках обсуждалось все, что угодно, кроме спорта. Вот и сегодня Гермиона отходила от утреннего разговора с Уизли.

— Гарри, я все понимаю! Если бы он меня просто попросил о помощи или хотя бы объяснил, зачем ему эта информация понадобилась, я бы все рассказала. Но Рон просто требовал!

— Гермиона, — Гарри выглядел растерянным, — я не просил Рона что-то у тебя узнавать. Неужели ты думаешь, что я бы не поговорил с тобой сам?

— Не думаю. Просто я очень разозлилась, — девочка перевела дух и вернулась к обычному для себя тону. — Если это кого-то интересует, то Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня. И еще он какое-то время работал с профессором Дамблдором. Я об этом на каникулах читала.

Интересно, почему меня совсем не удивила торчащая из новостей седая борода нашего директора? Прям вездесущий какой-то этот Дамблдор. Куда не плюнь — везде он. Уже и слюну тратить становится неохота.

— А что они совместно изучали?

Тут уж Гарри заинтересовался. Оно и понятно, кому хочется, чтобы его, как марионетку, дергали за нитки, втравливая непонятно во что. И непонятно зачем. Дальше бродить с завязанными глазами становится очень опасно.

— Да в книге не так уже и много было написано. Если честно, то о достижениях директора вообще мало сведений в библиотеке.

— Он ничего не изобрел? — тут уже заинтересовалась Сьюзан, и так как-то нехорошо заинтересовалась, что я почти уверена — большой любви к Дамблдору Боунсы не испытывают.

— Чаще всего упоминается об двенадцати методах использования драконьей крови. Причем самого трактата я нигде не обнаружила. Есть упоминания о достижениях в области трансфигурации, но тут нет даже упоминаний, какого рода эти достижения. Странно как-то.

— Почему странно? — отвлекся от записей по гербологии Невилл. — Это школьная библиотека, вряд ли кто-то собирал бы здесь узкоспециальные научные труды.

— Правда? — Гермиона сникла. — Я больше аналогию с магловским миром проводила. У нас любая школа, выпускник которой чего-то достиг, гордится им. И если научные работы этого ученика не понятны вообще никому, то они все равно будут доступны. Наверное, у магов все по-другому?

— Да нет, почти так же. Но о директоре толком никто ничего не знает, — Сьюзан вздохнула и отвела глаза в сторону. — Я знаю, что отношение к Дамблдору на Гриффиндоре просто потрясающее, на него молиться все готовы. Я не имею в виду вас, вы какие-то нетипичные гриффинлорцы. Возможно, именно потому, что вы не сильно общаетесь с остальными сокурсниками, вам и не успели промыть мозги...

Ого! А не так светел наш Альбус, как хочет показаться. А как маскировался...

— Из того, что рассказывала моя тетя, — продолжила Сьюзан, — выходит, что в школе наш директор подавал большие надежды, даже печатал научные статьи в журналах. А после школы пропал на несколько лет. Тишина полная, только слухи. Вроде бы какие-то проблемы с семьей. Потом он идет преподавать в Хогвартс и почти не покидает его. До битвы с Гриндевальдом. И опять возвращается в школу.

— Может быть, директор видел свое призвание в преподавании?

Ага. Если он преподавал так, как директорствует, то это прям-таки явно его призвание. Судя по скептическим взглядам, которыми наградили Гермиону, остальные подумали так же.

— Ну, это как вариант, — похоже, девочка и сама засомневалась в своих выводах. — В любом случае, директор занял определенную нишу — воспитание подрастающего поколения. Или, как говорит моя тетя, идеологическая обработка молодых волшебников.

Неплохой ход! Если Хогвартс — лучшая (а о других я вообще не слышала) магическая школа в Британии, то зачем контролировать министерство магии, если можно правильно воспитать молодежь? Зачет! Похоже, именно из такого положения дел растет непомерная святость великого Дамблдора. Интересно, это хорошо продуманная пиар-акция, или директор действительно великий и непобедимый, только зачем-то скрывает свои достижения? Ну ни в жисть не поверю, что он не знает ассортимента книг в библиотеке. Или не обращает внимания на новые приобретения.

Ребятки задумались. Похоже, моя идея покопаться в биографии Альбуса Дамблдора нашла сторонников. И каких хороших сторонников — тех, кто на веру не берет ничьи слова.

И тут Гарри вывалил на друзей предположение, что в школе спрятан философский камень. Вначале его слова приняли за бред. Если честно, я ребят не осуждаю, сама бы так подумала. Но после того, как совенок рассказал все, что знает, к его словам отнеслись более серьезно.

— А зачем это директору нужно?

— Хочет проверить, смогу ли я дух Волдеморта одолеть, или в детстве произошло что-то другое, ко мне отношения не имеющее.

Тишина давила на уши. Ребята переглядывались между собой, не в силах переварить такую новость. Наконец, прозвучал неуверенный голос Гермионы:

— Гарри, но ведь Волдеморт убит.

— Никто не видел его труп. Никто не знает, что произошло в доме моих родителей. И я этого не знаю — не помню. Так что, похоже, слухи о смерти главного злодея современности преувеличены.

— Гарри, — Невилл сильно побледнел, и я в очередной раз подумала, что события далекого Хэллоуина для него не просто красивая и страшная сказка, — я тебе верю. Но давай пока оставим эту тему. О таком не стоит так открыто говорить.

Девочки согласно кивнули и огляделись по сторонам. Гарри хотел возразить, даже дернулся вперед, намереваясь доказывать свою правоту, но почти в ту же секунду отступил, соглашаясь с доводами друга.

И разговор зашел... о квиддиче! Кроме погоды, это, похоже, была единственная нейтральная тема.

— Оливер прочел нам очередную лекцию о важности победы.

— Зная Вуда, — засмеялась Сьюзан, — лекция была длинной и красочной.

— Ну да, я даже вздремнуть решил. Только вот потом наш капитан сообщал, что этот матч собирается судить Снейп.

— Кто? — Гермиона растерянно смотрела на своего друга.

— Он же тебя терпеть не может, — продолжил ее невысказанную мысль Невилл.

— Может, он меня и не любит, — глубокомысленно заметил Гарри, — но профессор Снейп мне не враг.

М-да. А сколько разговоров было!

Игра оказалась самой короткой за всю историю этого спорта — совенок не горел желанием и в этот раз воевать с взбесившейся метлой, поэтому поймал снитч на второй минуте матча. Молодчина просто! И пусть ребята его страховали, разучив в рекордно короткие сроки Локомотор Мортис, но мне такой исход игры понравился намного больше.

Что ж, опасность миновала. Теперь самое страшное, что грозит малышу — затискают в дружеских объятиях. Поэтому я с чувством выполненного долга полетела к Невиллу и Гермионе. Жаль, Сьюзан не могла сидеть с ними — барсуки довольно лояльны к другим факультетам, но болеть против своих...

Это что еще за потасовка? Найду зачинщика — надаю подзатыльников! Мало того, что кучка психов в небе пытаются при помощи мячиков совершить массовое самоубийство, так еще и на трибунах завелись желающие освоить полеты без метлы! Нет, прав мистер Филч, тысячу раз прав — розги в этой школе отменили совершенно напрасно.

Нeт, что в клубке рук и ног мелькает рыжая шевелюра Рона Уизли, меня совершенно не удивило. И то, что в противниках у него блондинка со шкафами, тоже привычное явление. Они же жить спокойно не смогут, если пакость какую-то не устроят. Но Гермиона! Ей же легко дается оглушающее, чего же она не вмешалась?

А не заметила... Не услышь такое собственными ушами, в жизни не поверила бы. Девочка настолько напряженно следила за игрой, готовая в любой момент страховать друга, что совершенно не обратила внимания на потасовку нескольких лоботрясов. Мало ли кому приспичило друг об друга кулаки почесать. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в политику не лезло.

Гарри тоже не посчитал этот матч чем-то сверхвыдающимся, так что наша честная компания, как всегда, собралась вечером в пустом классе. Гермиона с утра намекала, что ей что-то раскопать удалось, да и остальные были не прочь проверить свои догадки. Вот только следом за ребятами заявился Рон. Все малость окосели: любовью к учебе младший рыжик не обладал, а что здесь собираются именно учиться, было видно по стопкам учебников. Но такие мелочи Уизли не волновали. В глазах у него горел приключенческий азарт, да и всем своим видом рыжий показывал, что раскопал тайну.

— Гарри, я тут такое узнал! Пойдем, расскажу.

— Рон, здесь все свои. Хочешь что-то рассказать — говори.

— Да ты что! Грейнджер сразу же декану расскажет, а Боунс вообще хаффлпафка!

Хлясь! Шовинист недоделанный! Мало я тебе на поле подзатыльников дала! Или так понравилось, что за добавкой прибежал?

— Рон, не стоит оскорблять моих друзей! — Гарри сердито смотрел на рыжего.— Если хочешь что-то сказать, говори при всех.

— Ну ладно, — Рон потер затылок, а я слегка пожалела, что стукнула его только один раз. — Я после матча заметил, как Снейп отправляется в Запретный лес. Ну, и проследил за ним. И подслушал интересный разговор...

Интересно, они там, в Запретном лесу, все разговоры разговаривают? Может лес потому и запретный, что там тянет душу изливать? Но пересказанный рыжим разговор был каким-то странным, словно этими намеками и недомолвками хотели кого-то заинтересовать. Уж не Гарри ли? Чтобы малыш бросился спасать от приспешника злодея злодеистого камень философский, много злата и вечную жизнь дарующий. Прямо мимо трехголовой собачки и на полосу препятствий... Надо вечером к носатому заглянуть, о чудесах конспирации пошептаться.

— Снейп точно хочет украсть то, что Фламелю принадлежало.

— Зачем профессору философский камень? — не удержалась Гермиона.

— А вдруг он Того-кого-нельзя-называть воскресить хочет? — выдвинул гениальную идею Рон. — А что — все сходится. Был в рядах пожирателей, Гарри с первого взгляда возненавидел. На прошлой игре даже убить пытался — метлу заколдовал.

Оп-па. А вот это интересно. Кто и чьим был последователем, и насколько точная информация? Потому как слухи — вещь ненадежная. А характер у зельевара паскудный, такому любое зло приписать можно. Хотя, если судить по взглядам Сьюзан и Невилла, был наш дражайший профессор в пожирателях, только вот доказательств его вины никаких нету. Ну не хранят маги газет, я об этом уже говорила. А в книгах не каждое имя упоминают, некоторые могут и приплатить, чтобы о них забыли.

Идите-ка вы, детишки, в люлю. Завтра планы Барбароссы составлять будете. Поздно уже. Спать пора. А мне еще в подземелья лететь. Жаль, конечно, что о директоре не поговорили. Только вот затевать такой разговор при Роне — нарываться на нешуточный спор. Этот Уизли, впрочем, как и его братья, считает Дамблдора великим и непогрешимым волшебником. А кто с этим не согласен, тот тайный агент Темного Лорда. И сжечь его, сволочь такую, нужно незамедлительно.

Всякое добро наказуемо! Вот не раз уже в этой истине убеждалась, а все равно лезу, куда не просят. Зачем я к этому блондинке подлетела? У меня своих дел мало? Так нет же, увидела ревущего ребенка и в ту же секунду забыла, что он мелкий пакостник. И рот ему с мылом каждый день мыть необходимо.

— Что тебе нужно, тупая птица?

Нет, вы только посмотрите на этого, шибко острого! Я в отличие от тебя в коридорах не реву. А если бы и ревела, то на тех, кто утешить пришел, ядом бы точно не плевала. Тебя в каком питомнике воспитывали?

— Ни от Поттера, ни от его совы прохода нет!

Эй! Не так уж и часто мы с тобой встречаемся. Да и Гарри твою блондинистую голову не горит желанием видеть.

— Убирайся!

Может, ему валерьянки попить? Так, гляди, и нервишки порядок привести получится. А то бегать с воплями по вечернему замку — не самый умный поступок в мире. Зато реветь перестал. Знать бы еще, почему так расстроился, но спросить не выйдет. Прихватив на всякий случай забытое блондинкой письмо, я полетела дальше.

Что-то с этим чудиком не то, зуб даю. Нет, я серьезно. Я ему что, исповедник, чтобы грехи отпускать? Какого лешего Снейп мне каяться начал? Об ошибках молодости рассказывать. Сказал бы просто, зачем ему директор велел спектакль для одного зрителя разыграть, да и разбежались бы. Так нет. И о пожирательском прошлом меня просветили, и рисунок на руке прямо под клюв сунули. Зря я решила, что валерьянка нужна блондинке. Это мне она нужна. Бочками. Ну, или вино. Потому как вокруг одни психи!

Не надо на меня глазами побитой собаки смотреть. Не надо! Я, между прочим, девушка нежная и ранимая. Меня холить и лелеять нужно. А не кровавые страшилки на ночь рассказывать.

— Лили. Можешь со мной посидеть?

Это еще зачем? Я тебя в неглиже уже видела. Спасибо, больше не надо.

— Пожалуйста...

Добрая я, добрая. Блин, и что мне с этой добротой делать? Ну, давай посидим немного. Садись вон в то кресло возле камина. От огня хоть теплее будет.

А утром к моему совенку подлетел взъерошенный блондинка. От вчерашних слез не осталось и следа, а вот злости с утра пораньше было предостаточно.

— Поттер, отдай письмо!

Я со всей этой галиматьей совсем забыла послание вернуть. А Гарри вообще не в курсе — глазами хлопает от удивления, а не потому, что что-то о себе возомнил. Да, мой мальчик в чужую переписку нос совать не станет. В отличие от меня.

Каюсь. Грешна. Прочитала. Уж очень любопытно стало, что нашей блондинке из дому пишут. Лучше бы не лезла. Потому как то не было письмо матери — создавалось впечатление, что королева снизошла к назойливому просителю. Не знаю, может, у магов такое обращение в порядке вещей, но меня покоробило. Невольно задумалась: не потому ли этот мальчишка такой засранец, что это его единственный способ привлечь внимание?

— Ты о чем, Малфой?

— Не притворяйся еще большим идиотом, чем ты есть, Поттер! Отдай письмо.

Так. Мне утренние межфакультетские ссоры ни к чему, так что протягиваю лапу — пусть забирает. Благодарности, конечно, не дождусь, но хоть Гарри нервы никто трепать не будет.

— Твоя сова что, не отдавала тебе письмо?

— А зачем мне твои вещи? — малыш попытался пройти мимо слизеринца. — Получил, что хотел, ну и иди с миром.

Малфой растерянно посторонился, комкая в руках пергамент. И когда уже мой мальчик завернул за угол, пробормотал:

— Странный ты человек, Поттер.

Ну, уж извини, какой есть. Хотя в этом замке странных много. Совенок на их фоне просто образец нормальности.

А сведения о директоре, которые собрали ребята, оказались интересными. Или странными — это с какой стороны посмотреть. Сьюзан выпытала у тети, что отца Дамблдора посадили в Азкабан за убийство маглов. Нет, сын за отца, конечно, не отвечает, но прежде чем к преподавательской работе нашего великого и светлого допускать, его психику хотя бы проверили? А то мало ли какая у него наследственность. Вон директорский младший брат — это уже по сведениям бабушки Невилла — что-то там с козами мудрил, за что и загремел под суд. Но такие, прямо скажем, нехорошо попахивающие факты меркли на фоне главного подвига Альбуса Дамблдора — победы над Гриндевальдом. Победителей не судят. И косточки им перемывают исключительно за закрытыми дверьми.

Гермиона загорелась желанием пообщаться с Батильдой Бегшот. И даже не потому, что та жила в Годриковой лощине и, соответственно, была знакома с семьей Дамблдора. Совсем нет. Просто девочка узнала, что автор учебника по истории магии до сих пор жив. А уж как из этого автора вытрясти ответы на свои вопросы, лучше Гермионы не знал никто. Если вспомнить, насколько занудными были лекции профессора-призрака, я ее прекрасно понимала. Ну и плюс к этому — приятный бонус. Даже два бонуса, ведь родители Гарри тоже жили в Годриковой лощине.

Ух, как у совенка глаза заблестели! Похоже, переписки с Андромедой Тонкс ему уже недостаточно. Теперь появился новый человек, из которого можно тянуть сведения. Так что мне в скором времени опять нести письмо. Ну и отнесу! Не переломлюсь ведь. Заодно и посмотрю на эту даму. Ведь, насколько я поняла, лет ей порядочно даже по магическим меркам. Может, старушка уже в полный маразм впала — тогда я к ней малыша и на пушечный выстрел не подпущу. Хватит с него всяких подозрительных личностей.

Хотя, с другой стороны, если старушка вменяема, может, ее заинтересует та работа по истории магии, которую детишки пишут. Возможно, это по-детски наивно, но что-то в библиотеке ребятам не попадался сравнительный анализ магической и магловской истории.

Идею проекта подал Невилл. Воспитанный чистокровной бабушкой в среде таких же чистокровных родственников, мальчик до самой школы не имел ни малейшего понятия о жизни без магии. Он искренне удивлялся простым и привычным для Гарри и Гермионы вещам. Потом столкнулся с совершенно незнакомой литературой. Вот тогда и разгорелся неподдельный интерес к новому и неизвестному миру. Сьюзан тоже заинтересовалась: она, конечно, знала немного больше, но именно что немного. Так и понеслось. Гермиона даже комплексовать перестала — оказалось, что она может не только учиться, с терпеливостью муравья узнавая новые сведения о жизни магов, но и способна кого-то научить.

А Рон в эту компашку, поставившую перед собой цель узнать все и обо всем, никак не вписывался. Хотя и прогонять его, несмотря на предвзятые суждения, никто не спешил. Высказывали, конечно, свое «фе» после очередного феерического высказывания рыжего мальчишки, но постепенно, с грацией тяжеловоза, он становился своим. А вот что сам Рон находил в совершенно чуждом для себя обществе, я так и не поняла. Дин и Симус были для него ближе по духу, да и разгильдяйской беззаботности в них было побольше, но рыжик проводил с ними не так уж и много времени.

Иногда мне казалось, что Уизли хочет общаться исключительно с Гарри, а его друзей терпит, как неизбежное зло, но когда они со Сьюзан, которая тоже недурно играла в шахматы, начали постоянно играть, я в этом засомневалась. У хаффлпафки не так-то и просто было выиграть, так что это не было предвкушение неизбежной победы, да и каждый свой проигрыш Рон тщательно разбирал, пытаясь понять, когда сделал неверный ход.

— Ты бы лучше с такой старательностью уроки делал, — пожурила его однажды Гермиона.

— Не, — рыжик в тот день был в благодушном настроении, поэтому не удрал при слове «уроки». — Учиться скучно. В книгах ничего не понять, а учителя объясняют еще непонятнее. Да и не для меня эта зубрежка, все равно не стану таким умным, как Билл или Чарли.

— А зачем тебе быть похожим на Билла или Чарли?

Такого вопроса от Невилла не ожидал никто. Ребята были в курсе некоторых гневных высказываний его бабушки по поводу того, что он никогда не сможет достичь высот своего отца. Невилл из-за этого сильно переживал, начиная усиленно штудировать трансфигурацию и заклинания, но со временем возвращался к любимой гербологии. До следующего письма.

— Ну что вы на меня так смотрите? Я, может быть, лучше всех знаю, о чем говорю...

И Рон задумался. Нет, конечно, фанатиком учебы он не стал, да и писать длинные эссе у парня не получалось. А вот практика далась удивительно легко.

— Все равно не понимаю, зачем вы столько учитесь, — заявил он однажды, увидев, что ребята зубрят латынь по привезенному Гермионой учебнику. — Это вам хоть зачем?

— А нам надо все экзамены на «превосходно» сдать, — засмеялся Гарри.

— Зачем? Все равно ведь смотрят только на результаты СОВ и ЖАБА.

— Личные мотивы, — хитро прищурилась Гермиона. — А, зная латынь, легче с ЗОТИ и чарами. Да и большинство старых и интересных книг написано именно на этом языке.

— Маньяки вы!

— Еще какие! — у Гарри было на редкость хорошее настроение — уже несколько дней его не донимала боль в шраме.

Мне эти непонятные боли у мальчика уже давно не давали покоя, но школьная медсестра не находила причин тревожиться и просто давала обезболивающее. И если в начале года я еще верила, что недомогание может быть связано с переменой климата или еще какими-то такими же безобидными причинами, то после каникул начала тревожиться уже всерьез. Да еще эта странная закономерность — проблемы начинались после уроков ЗОТИ. Почти всегда. И очень редко когда Гарри начинал тереть лоб на трапезах в Большом зале.

И вот эти нехорошие подозрения вплотную подводили меня к попахивающему заике. Интересно, если я ему тюрбан сорву и пару раз когтями по черепушке проедусь, он перестанет моему мальчику гадости делать?

— Вот сейчас мы бьемся над загадкой: почему в Хогвартсе магловские приборы не работают?

— Тоже мне загадка, — фыркнул Рон. — Да каждый ребенок знает, что магия и э-лек-три-чество не совместимы.

— А почему тогда нет проблем с техникой в магловских районах возле Министерства магии или Косой аллеи? Там что, магии меньше?

— Вряд ли, — рыжик задумчиво почесал затылок. — Я об этом как-то никогда и не думал. А зачем вам электри-чество в школе?

— Ну хотя бы музыку послушать.

— Так ведь колдорадио есть.

— Рон! — тут уж в разговор вступила Гермиона. Колдорадио, вернее репертуар колдорадио, который слушали ее соседки по комнате, доводил девочку до белого каления. — Ну невозможно же все время слушать Селестину Уорбек!

— Моей маме нравятся ее песни.

— Но ведь ради разнообразия хочется послушать что-то еще.

— Есть еще группа «Ведуньи». Они довольно популярны.

— А если мне захочется послушать тяжелый рок, а сразу после этого струнный концерт? И желательно в наушниках, чтобы никому не мешать? Дело ведь не только в музыке. Без электричества почти невозможно рассказать о жизни маглов. Потому что иногда и показывать нужно.

— Да кого интересуют твои маглы? — раздался позади манерный голос блондинки. — А для желающих магловедение есть.

— Не суди других по себе, Малфой, — ринулась в бой Гермиона. — Читала я учебники по магловедению. Интересно. Но к реальной жизни не имеет никакого отношения.

А вот ссориться не надо. Библиотека не подходящее для выяснения отношений место. У мадам Пинс строго: на всех книгах сигнальное заклинание стоит, чтобы вынести без спросу не смогли (проверенно Гарри еще на каникулах), и при малейшем шуме библиотекарь превращается в настоящую фурию. А нам лишаться печатного слова на неопределенный срок не с руки.

Так что не начавшаяся толком ссора погасла в зародыше. Даже традиционный спарринг Уизли—Малфой решили провести в другом месте. Но тут, как черт из табакерки, появился Хагрид.

— А что это вы тут расшумелись?

А не перебарщиваете ли вы с простодушием, товарищ лесник? И книжечку за спину прячете так неловко, словно и нет в вашем костюме бездонных карманов. Что-то этот фарс мне совсем не нравится. Оно, конечно, большой стимул к задаванию очевидных вопросов конкретному человеку, но эта наводка на приключения дурно попахивает.

— А что Хагрид делал в библиотеке? — удивился Рон и начал внимательно присматриваться к книгам на стеллаже, из-за которого вышел лесник.

— В библиотеке обычно читают, Рон, — съязвила Гермиона. — Или берут книги.

— В секции, посвященной драконам?

Похоже, тролль и цербер показались кому-то слишком легкой аргументацией...