Гарри Поттер и Физика магии (джен)

Едва скрипнули ржавые петли входной двери, Гарри быстро развернул бейсболку козырьком назад и накинул капюшон. Тётя немного замешкалась, но через секунду сообразила и тоже поспешила. Внутрь лавки неторопливо вошёл, гордо постукивая тростью со змеиной головой, бледный остроносый мужчина с холодными серыми глазами. За ним тянулся едва различимый шлейф дорогих духов, а белые, почти серебряные волосы разметались по плечам. Очень похожий на него белобрысый мальчик лет десяти, входящий следом, пытался ему подражать и гордо запрокинул голову, но оступился и грохнулся на пыльный пол у ног старшего спутника. Тот поморщился — его триумфальное шествие превратилось в фарс.

— Прости, отец. Я не заметил порога, — шмыгнул носом белобрысый, приподнимаясь с пола. Затем осмотрел себя и начал отряхивать с мантии пыль. Незнакомец достал палочку. Что-то шепнул, поводил поводил палочкой на манер пылесоса и мантия сына снова стала чистой и опрятной. — Спасибо, — поблагодарил его мальчик.

— Ну и грязища здесь, — осмотрелся мужчина и поморщил нос. — Так, теперь руки, — скомандовал он и мальчик послушно протянул грязные ладошки вперёд. Тот снова взмахнул палочкой и руки стали чистыми.

— Отец, а ты меня научишь? — поинтересовался парнишка, рассматривая белые ладони.

— Разумеется. Но сначала мы купим тебе палочку, — ответил старший посетитель и повернулся лицом к застывшей компании.

Ситуация показалась Гарри забавной, и он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Алекс же внимательно следил за старшим посетителем. Он вызывал опаску, в нём чувствовалось что-то скользкое, змеиное. Такой вполне может ужалить исподтишка.

Мужчина быстро осмотрел всех с ног до головы, остановив свой взгляд на стройной фигуре тёти. Видимо, в новой мантии с накинутым капюшоном Петунья показалась ему таинственной незнакомкой. И хотя ни один мускул не дрогнул на его узком породистом лице, в глазах на мгновение мелькнула заинтересованность.

Алекс, внимательно наблюдая, прочёл дальнейший ход его мыслей: так, мантии недорогие, но новые, лица скрывают, значит, здесь инкогнито, мальчик мелковат, конечно... но стоит ближе к старику, ага, новый ученик, ему нужна палочка... Принимать ли их во внимание? Решив для себя, что он всё-таки лорд, заморачиваться благородством не стал и решил начать разговор со стариком.

— Мистер Олливандер, — поприветствовал старого мастера мужчина и едва заметно кивнул.

— Лорд Малфой, — ответил старик. Он, как и посетитель, тоже не утруждался поклонами.

— Как продвигается ваше дело, мистер Олливандер? Хотя о чём это я... У ваших палочек в Британии ведь нет конкурентов, не так ли?

— О да! В этом вы абсолютно правы, Люциус...

Пока они вели ни к чему не обязывающую беседу, белобрысый мальчик приблизился к Гарри и шепнул:

— Ты только посмотри на эту развалюху. Поверить не могу, что у него нет денег на новую мантию. Мне отец говорил, что те, кто ходит в чём попало, или простецы, или глупцы.

— А разве Олливандер не заслуживает уважения? — тихо ответил Гарри.

— Уважения? — удивился белобрысый. — Он же ремесленник!

— Его палочки лучшие в мире. Знаешь, мне кажется, за это его нужно уважать.

— Фу-у. Никто не станет работать, как домовой эльф, а он этим всю жизнь занимается, — скривился белобрысый. — Смотри, когда мне понадобилась палочка, я пришёл к этому кустарю, — мальчик невежливо ткнул пальцем в сторону Олливандера. — И эта старая калоша никуда не денется. Малфоям никто не отказывает, понятно? Кстати, меня зовут Малфой. Драко Малфой, — важно представился мальчик. — А тебя?

— Понимаешь, я здесь тайно, — ответил Гарри, — Но... в общем, зови меня Гарольдом.

Между тем светская часть беседы закончилась, и старший Малфой приступил к изложению цели своего прибытия.

— Мистер Олливандер, в Малфой-меноре много волшебных палочек, доставшихся нам от благородных предков, но ни одна из них не подошла моему сыну. Да-да, я знаю, что вы на это скажете — мол, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника, — перебил Малфой пытающегося что-то сказать Олливандера. — Вы ведь понимаете — мой сын должен быть лучшим во всём. Поэтому я ожидаю, что вы не станете рассказывать мне о нелепых законах. Я также ожидаю, что вы подберёте моему сыну новую волшебную палочку прямо сейчас.

— Люциус, ваши ожидания совершенно напрасны, — ответил, наконец, Олливандер и бросил короткий взгляд в сторону Гарри. — Как бы мне ни хотелось помочь вашему сыну, но закон есть закон.

Олливандер неуловимо изменился. Прямая спина, гордый взгляд, уверенная речь... «А старик-то непрост, ой непрост... И совсем не из пугливых», — подумалось Алексу.

— За всю свою долгую жизнь, Люциус, — продолжил старый мастер, — я не нарушил закон ни разу. И намерен это делать и впредь. Приходите со своим сыном через год, лорд Малфой, и я с удовольствием вам помогу.

— Гаррик, я так понимаю, что вы сейчас отказали благородному лорду? — решил уточнить Малфой.

— Именно так, Люциус.

— Олливандер, уж не думаете ли вы, что на ваших палочках свет клином сошёлся? — ответил Малфой ледяным голосом. — Имейте в виду, придёт время и вам обязательно понадобится моя помощь. Но вы её не получите.

— Вы мне угрожаете, Люциус?

— Нет, констатирую факт. Сын, нам пора уходить.

Люциус Малфой резко развернулся и направился к выходу. Разочарованный Драко, провожаемый пристальным взглядом старика, гордо запрокинул голову и последовал за отцом, но на пороге снова споткнулся и кубарем покатился по булыжникам мостовой. Когда дверь закрылась, Гарри не удержался и всё-таки хихикнул.

— Алекс, слушай, а этот Драко... он всегда такой неловкий? — заинтересованно спросил мальчик.

— Да нет. Обычно этим страдала Нимфадора Тонкс. Его родственница, между прочим, но я не думаю, что это как-то связано. А вот что такое сегодня с Драко приключилось, я могу лишь догадываться.

В это время мистер Олливандер ходил из угла в угол и что-то бормотал себе под нос.

— Аристократишка чёртов... Мерзавец... Это на что он мне тут намекал? — расслышал Гарри.

Вдруг старик резко остановился возле Гарри и пристально посмотрел ему в глаза.

— Мистер Поттер, ответьте мне честно, зачем вам волшебная палочка? — спросил Олливандер.

Пока Гарри пытался сообразить, что же ответить, Алекс сориентировался и посоветовал говорить правду.

— Мистер Олливандер, Тёмный лорд не умер и обязательно возродится, — честно ответил Гарри.

— Я не могу себе представить, откуда вам это известно, мистер Поттер. Но я это подозревал. Хотя нет, я всегда это знал. Вот что, Гарри, — старый мастер вдруг перешёл на ты. — Я всё-таки попробую тебе помочь, пусть и нарушу при этом закон.

— Правда? — радостно подскочил мальчишка, — Вы мне поможете? Ой, спасибо, мистер Олливандер!

— Не спеши меня благодарить. Есть ещё одна причина, по которой я решил это сделать.

— А... а что за причина?

— Гарри, если бы ты пришёл ко мне через год, я не смог бы подобрать тебе палочку. Никто бы не смог. Ни этот Кидделл, ни мастер Грегорович.

— Не... не смогли бы? Почему? — заволновался Гарри.

— Помнишь, что я говорил о твоей ауре?

— Э-э-э, что она у меня большая и разноцветная.

— Да-да, разноцветная. Но у меня нет сейчас палочек с подобной аурой. А это вызов моему мастерству. Да, определённо, это вызов, — задумчиво молвил старик и снова принялся разглядывать ауру мальчика.

— И что же теперь делать?

— Можно попытаться сделать палочку под заказ... О! Кажется, я уже знаю, как разрешить твою проблему, — неожиданно оживился старик. — Дай-ка мне тебя получше рассмотреть... Какой рукой ты держишь палочку?

— Я?.. А, я правша.

Старик хмыкнул, взял правую руку Гарри, ощупал её, вытянул вперёд, поднял зачем-то вверх, отпустил, а затем снова принялся рассматривать ауру мальчика. Никакие самоизмеряющие линейки старику не понадобились. Да и вообще линейка, как оказалось, совсем ему и не нужна. Расстояния от плеча до пальцев, от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки, окружность головы он, скорее всего, определил на глазок. А может, они и не нужны ему вовсе? Олливандер устраивает для детей ежегодные спектакли с участием линеек?

— Вот что, Гарри. Понадобится время на доставку редких компонентов для твоей палочки, — наконец, отозвался мастер. — В общей сложности её изготовление займёт около месяца.

— Целый месяц? — спросил погрустневший мальчик и, вздохнув, добавил: — Я подожду.

— Не волнуйся, Гарри, — решил поддержать мальчика мастер, — Если мне всё удастся, эта палочка будет настоящим произведением искусства! Такой ещё не было ни у кого за всю известную мне историю.

— А... а она будет очень дорогая?

— Мистер Поттер! Когда речь заходит о действительно великих вещах, разговор о деньгах неуместен. Считай это подарком от старого мастера. У тебя ведь день рождения был на днях, не так ли?

— Эм... Да, но откуда вы знаете?

— Гарри! Да кто же не знает в волшебном мире дату рождения Мальчика-Который-Выжил? Разве ты не получил целую гору подарков?

— Я... я никогда не получал подарков, мистер Олливандер.

— Ты не получал подарков? Совсем? В смысле, никогда ни от кого? — удивился старик и почему-то посмотрел на Петунью. Бедная тётя ещё больше закуталась в свою мантию и отвернулась. Гарри очень надеялся, что ей стало стыдно.

— Ну... — задумался мальчик. — А, получал! — отозвался он наконец, припомнив, что в прошлом году тётя Петунья подарила ему большой поношенный джемпер, из которого уже вырос её ангелочек Дадли. — В прошлом году мне одежду подарили.

— Одежду, говоришь? В прошлом году? — уточнил старик и снова посмотрел на тётю.

— Мистер Олливандер, — прервал неприятный разговор мальчик. — А эта палочка... она какой будет?

— О! Это сюрприз! Могу только сказать, что она ожидается многосущной и очень умной. Вижу, тебе не терпится заполучить палочку уже сейчас. Впрочем, я могу тебе и в этом помочь. Подожди немного.

Старый мастер направился в подсобное помещение, что-то там поискал и вскоре вернулся с длинной пыльной коробочкой. Смахнул с неё ветошью пыль, открыл и протянул палочку мальчику. Гарри повертел её в руках, но ничего не почувствовал.

— Взмахни палочкой, Гарри, — посоветовал старик. Тот взмахнул, по руке протекло очень слабое тепло, а с кончика палочки сорвалось несколько искр.

— Так я и думал. Аура этой палочки наиболее близка к ауре твоих родителей и к половинке твоей. Но... я не понимаю... Нет, решительно не понимаю. Ведь эта палочка должна была выбрать тебя!

— А что это за палочка, мистер Олливандер?

— У этой палочки очень необычное сочетание — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая. Прекрасная палочка. И... с ней связана любопытная история, трагическая, да, но очень любопытная.

— Извините, — спросил мальчик, — но что именно кажется вам любопытным?

— Видишь ли... Как я уже сказал, внутри этой палочки находится мощная магическая субстанция — перо феникса. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в этом случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что её сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от тебя скрывать — её сестра оставила на твоём лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих...

— Вы потому и сказали, что эта история трагическая? — спросил погрустневший мальчик, потирая свой шрам.

— Да. А эта палочка из остролиста должна была идеально подойти тебе, но она не подошла. Но я уверен, что когда твоя новая палочка будет готова, она выберет именно тебя. Думаю, мы должны ожидать от тебя больших свершений, Гарри.

Мальчик поёжился и задумался над словами старого мастера.

— Извините, мистер Олливандер. А вот эта палочка... ну, из остролиста которая, она будет меня слушаться?

— Она не выбрала тебя, но всё же будет слушаться, хотя и не очень охотно. По крайней мере, она послужит тебе в обучении.

— А сколько она стоит?

— Гарри... — помотал головой старик. — Я ведь не страдаю благотворительностью. Но и продавать тебе неподходящую палочку я не могу... это уронит меня в собственных глазах. Да и не подойдёт она уже никому, я уверен. Считай это ещё одним моим подарком.

— Но у меня есть деньги... — начал было Гарри, но понял, что это некстати. — Мистер Олливандер, спасибо вам, — радостно закончил мальчик.

— Гарри, ты уже знаешь, что колдовать тебе запрещено. Особенно в магловских районах. Ты меня понял? — хитро прищурился старик, сделав ударение на слове «особенно».

— Кажется, я понял, что вы имеете в виду, — радостно улыбнулся мальчик. — А вы можете мне показать Люмос, о котором говорили тёте Петунье?

Тётя, молча слушавшая разговор, подалась вперёд и вытянула шею. Видимо, её тоже заинтересовал этот самый Люмос.

— О, конечно же, я покажу тебе, — сказал старый мастер и вытащил свою палочку. — Это простейшее заклинание, вызывающее свет. Смотри, как это делается, — Олливандер произнёс «Люмос», и на кончике палочки зажегся яркий огонёк. А теперь ты, Гарри.

Мальчик повторил и на конце его палочки тоже появился свет. Восторгу его не было предела! Он с восхищением уставился на своё самое первое колдовство, которое к тому же получилось у него с первого раза!

— Молодец! Я и не сомневался, что у тебя получится. А теперь скажи «Нокс», — Гарри повторил и огонёк погас. — Очень хорошо. Миссис Дурсль, а вы не хотите попробовать?

— Я... я не знаю, мистер Олливандер. Раз вы сказали, что...

— Ну что вы, в самом деле! Пробуйте!

Гарри передал тёте палочку, та ею помахала, но ничего не произошло.

— Миссис Дурсль. Попробуйте сказать «Люмос», — попросил Олливандер. Тётя Петунья крепко сжала палочку и сказала нужную формулу. И снова ничего. — Да вы расслабьтесь, Петунья. Можно я буду вас так называть? — тётя кивнула. — Не стоит так сильно сжимать её в руке. Попробуйте ещё раз.

Тётя несколько успокоилась и произнесла: «Люмос». На кончике палочки появился еле заметный огонёк и тут же погас. Однако Олливандер пришёл в неописуемый восторг.

— Браво, браво, Петунья! Поздравляю вас! Видите, я всё же был прав. Вы таки волшебница, хоть и очень слабенькая, — на это Петунья кивнула и зачем-то сказала «Нокс». Ничего не произошло, конечно же, но тут вмешался Гарри:

— Мистер Олливандер, а почему тогда тётя не видит вход в «Дырявый котёл»?

— О! Так уж настроены чары, понимаете? Сквибы, хоть и не обладают волшебной силой, но чары эти видят, так как родились в магическом мире в семье волшебников, а вот очень слабые волшебники из маглов — нет. Но вы не переживайте так, Петунья. Вы ведь можете варить зелья. Вашей волшебной силы для этого вполне достаточно.

Тётя, услышав ненавистное слово, сначала встрепенулась, но, немного подумав, уже спокойно ответила:

— Мистер Олливандер, зачем они мне?

— О, дорогая Петунья! Вы не понимаете! Вы ведь переживаете за здоровье своих близких, разве нет? — тётя кивнула, пытаясь понять, к чему клонит старый мастер. — Вот! Вот! А вдруг ваши родные заболеют? Всё ли могут вылечить магловские доктора? А зелья спасут даже от многих неизлечимых болезней. А для того, чтобы вылечить, например, открытый перелом ноги, понадобится всего одна ночь. А в вашем мире сколько? Три месяца в гипсе? — закончил свою тираду Олливандер, а тётя о чём-то крепко задумалась...