Постояннее временного (джен)

Свет на бисерный браслет,

Бусы из муравьев…

Гермиона мало что успела сделать в рамках своей официальной работы по домовым эльфам, так, прошлась по верхам. Слишком уж часто она отвлекалась от заявленной темы исследования на посторонние разговоры с домовиками, да к тому же, последние несколько вечеров она потратила изрядное количество времени, которое могло бы быть посвящено учебе, на возню с бисером. Поэтому она просто нашла несколько отличий в бытовой магии, изучила, насколько смогла, способность эльфов обойти аппарацию (здесь существенно не хватило материала для проверки: действительно ли домовые эльфы могли аппарировать везде – или здешние эльфы могли аппарировать в Хогвартсе, потому что служили в нем, а другие не смогли бы), упомянула о принципиальной невербальности эльфийской магии. Приправила все это кратким изложением нравов общины домовиков Хогвартса и, скрепя сердце, сдала эту халтуру профессору Флитвику, десять раз оговорив, что это только черновик, и что на полноценное исследование не хватило времени.

Работа получилась, конечно, немаленькой, но даже до летнего эссе по Истории Магии не дотянула по объему. Профессор Флитвик, тем не менее, был доволен и даже обещал ей выдать пропуск на кухню и в следующем семестре, если она продолжит изучение эльфов и их магии, более подробно и углубленно.

— Если вы сумеете удержать хотя бы такой же уровень проработки материала и дальше, мы с вами вполне можем со временем сколотить из этого неплохое исследование, — сказал он, бегло просматривая ее свиток и не замечая, как мучительно неловко стало Гермионе при упоминании уровня работы. – Да-да, исследование магических возможностей волшебных народов. В соавторстве, если вы не против, мисс Грейнджер. Разумеется, не стоит останавливаться только на домовых эльфах. У меня довольно много материала по гоблинам, можно найти желающих сотрудничать и среди кентавров, и… Впрочем, не будем забегать вперед. Продолжайте собирать материал по эльфам. И к вашему выпуску, дай Мерлин, мы встряхнем этих ретроградов, полагающих, что свет клином сошелся на их волшебных палочках!

Тут-то Гермиона с запозданием – не вспомнила даже, ведь она знала это и так, — а скорее осознала, что профессор Флитвик – полукровка. И поняла, почему декан отправил ее именно к нему, а не к тому же Биннсу, который, вполне вероятно, легко дал бы ей пропуск на кухню, не вникая, зачем это вообще нужно. Может быть, впрочем, она и ошибалась, приписывая декану желание одновременно осчастливить интересной работой и ее, и профессора Флитвика, но даже если это и не входило в его намерения, получилось все именно так, и Гермиона была ему искренне благодарна.

Наконец закончились уроки, и сумка с вещами и книгами на каникулы была уже собрана, оставалось только сходить в Хогсмид за подарками родителям. И в воскресенье после завтрака Гермиона в компании Гринграсс вышла в Хогсмид. В планах у нее было, конечно, «Сладкое Королевство», а еще «Дервиш и Бэнгз», магазин перьев и «Шапка-невидимка», но это уже просто так, полюбопытствовать.

— Почему ты так озабочена этими подарками? – спросила Гринграсс, глядя, как Гермиона придирчиво изучает ассортимент «Дервиш и Бэнгз», уже после того, как они потратили почти час в «Сладком королевстве», выбирая что-то одновременно выглядящее волшебным, не прыгающее и не дергающееся при поедании и не запредельно дорогое. – Маглы же все равно всего этого не видели, им любая штучка будет в диковинку, так бери что попроще. Вон, три напоминалки возьми, поставите рядком в шкафчик, будет красиво.

Гермиона замерла на секунду, пытаясь прикинуть, какую бы полуправду выдать, чтобы не выворачиваться перед Гринграсс совсем уж наизнанку, но быстро сообразила, что тут либо запираться, либо говорить почти все как есть. В любом случае, на факультете уже знают, что вскрылась какая-то давняя история, из которой можно сделать вывод, что она приемный ребенок. Гринграсс же вполне в состоянии сложить два и два, и даже более крупные числа, так что и вопрос-то задала, наверно, не для того, чтобы узнать ответ, а просто потрепаться. Ну, вернее, посмотреть, как Гермиона будет извиваться, чтобы не рассказать всю историю целиком.

— Я не подарками озабочена, Гринграсс, а своими нервами. Я их так успокаиваю. Мне дома предстоит довольно неприятный разговор, возможно, даже не один. Подарки его, конечно, не отменят и не отсрочат, но могут поработать хорошей приметой. Если выберу что-то дельное, то и разговоры пройдут благополучно.

— Грязнокровные суеверия, — хмыкнула Дафна. – Забавная тема. Надо будет когда-нибудь изучить ее подробнее. А эти твои разговоры как-то связаны с ходящими в последнее время сплетнями?

— Ну ты же сама понимаешь, что да, — вздохнула Гермиона, изучая простенькие бусы-хамелеоны, меняющие цвет под одежду. – И нет, я не хочу об этом говорить. Ни с тобой, ни с кем другим. Сначала я хочу поговорить с родителями.

— А Флинту ты, вроде бы, сказала, — заметила Гринграсс.

— Случайно вышло. Я в тот день была не в себе, вот и проболталась, как только он слегка надавил. И, обозревая результат, могу сказать, что жалею об этом.

— Да ладно тебе, ничего страшного не случилось. А вообще, будет жаль, если ты вдруг окажешься не грязнокровкой. Я, знаешь ли, уже привыкла тебя так звать.

— Да, мне тоже будет жаль, — совершенно искренне согласилась Гермиона, и только услышав, как поперхнулась Дафна, поняла, что выдала не ту реакцию, которую ждала Гринграсс.

— Грейнджер, ты… странная.

— Спасибо, ты тоже.

— А я-то почему?!

— Ну, дружишь же ты со мной. А это явно не признак нормальности.

— Ты полагаешь, я с тобой дружу?

— Ну, если эта формулировка тебя оскорбляет, то скажем так: ты со мной общаешься. Тоже, в общем, странно.

— Даже не знаю, что и возразить. Грейнджер, хватит возиться с этими бусами, купи ты их, наконец!

* * *

Гермиона осталась довольна выбранными подарками. Упаковав их и сложив в сумку, она отправилась на ужин, но до Большого Зала так и не дошла: еще в холле ее перехватил Поттер. Это само по себе было странно: в этом году они практически не общались, ограничиваясь редкими приветственными кивками, и их обоих это устраивало. Но и состояние Поттера тоже был странным: взъерошен, зол, бледен и решителен. Как будто они вернулись на полтора года назад, и он сейчас пойдет останавливать профессора Квиррелла, твердя идиотское «я должен».

— Грейнджер, ты мне нужна, — безапелляционно заявил он. Потом, видимо, сам сообразил, что сказал, и поправился. – В смысле, мне нужна твоя помощь.

— Да? И что у тебя случилось? – поинтересовалась Гермиона, без особого желания плетясь за ним в коридор потише и поуже.

— У тебя ведь нормальные отношения с другими слизеринцами? Ты можешь их кое о чем расспросить?

— Ну, смотря, что назвать нормальными отношениями, — вздохнула Гермиона, — но кое-кого спросить действительно могу. А что ты хочешь узнать?

— Я хочу узнать как можно больше о Сириусе Блэке.

— А зачем тебе? – оторопела Гермиона.

— Грейнджер, пожалуйста.

— Поттер, не дави. Я все равно сначала хочу узнать, зачем. Мне совершенно не хочется доставать людей глупыми вопросами ради твоей прихоти.

— Грейнджер, мне очень надо. На самом деле.

— Ты опять ввязался в какую-то опасную историю? – уточнила она, уже, впрочем, зная ответ.

— Я никуда не ввязывался! Но Блэк все равно охотится за мной, и я должен узнать о нем! Невилл и Рон считают, что нет смысла, что он опасный преступник, и больше тут и знать нечего, а я хочу понять. Хочу понять, как отец мог… — Поттер осекся и замолчал.

— Давай так. Ты мне расскажешь то, что уже знаешь. Хотя бы для того, чтобы я понимала, что мне спрашивать. Иначе я проделаю дурную работу.

— Ладно, — выдохнул он. – Понимаешь, оказывается, Сириус Блэк – мой крестный. И он был лучшим другом моего отца.

* * *

История о том, как Сириус Блэк предал одного лучшего друга и убил другого, изложенная Гарри Поттером, оставила Гермиону в глубокой задумчивости. Она никогда особенно не задумывалась о понятии предательства: просто незачем было. Для того, чтобы предать, например, друга, нужно, чтобы этот друг был. А у нее до недавних пор были только родители и она сама. Сейчас же у нее была еще Гринграсс, но друг она или нет – совершенно непонятно; и Флинт, который тоже как-то не очень друг; и Кот. Смогла бы она предать кого-нибудь из них? Не по мелочи даже, а вот так вот, с размахом, выдать врагу, зная, что их убьют. Ради чего она могла бы пойти на это? Что ей должны бы были пообещать, чтобы – вот так? Она думала и не находила ответа.

А еще она думала о том, где пролегает граница между шпионажем и предательством. Вот например, профессор Снейп. Как утверждают слухи, он был Упивающимся Смертью, но поставлял информацию Дамблдору. Он – шпион. Сириус Блэк был другом Поттеров, но выдал их Волдеморту. Он – предатель. Есть ли между ними разница, кроме того, что декан поставлял информацию победившей стороне, а Блэк проигравшей? В таком вот весьма раздумчивом настроении она пришла на кухню, прощаться с домовиками.

— Всем привет!

— Здравствуйте, мисс! Мисс желает чай? Или кекс? Или пудинг?

— Нет, спасибо. Я зашла поздравить вас с Рождеством.

— Мисс? Поздравляет? Эльфов? С Рождеством? – разноголосым хором переспросили они, повышая интонацию с каждым новым вопросом.

— Ну… да. Ой, я не сообразила, что не знаю, празднуете ли вы Рождество, или Йоль, или у вас какие-то свои праздники. Я вас не обидела?

— Нет, мисс! Спасибо, мисс! Эльфы не празднуют, мисс, в праздники очень много работы. Некогда.

— Ясно. Но вы ведь не против праздника, да? Просто у вас не получается? Я правильно поняла?

— Правильно, мисс!

— Тогда с Рождеством вас. И еще я хотела спросить. Эльфам нельзя иметь одежду, правильно?

— Нельзя, мисс! Нет! Никакой одежды, мисс! – в ужасе вскричали эльфы.

— Хорошо. Это понятно. А может ли эльф надеть простую нитку на руку или на шею? Это ведь не одежда, верно?

Тоби и Вилли, обычно отвечающие на особо заковыристые вопросы, застыли, недоуменно переглядываясь.

— Зачем эльфу надевать нитку, мисс? – наконец решился уточнить Тоби.

— Ну, например, для украшения. Чтобы было наряднее.

— Но нитка не украшает, мисс! Эльф может надеть нитку, но это странно, мисс!

— А если на этой нитке случайно окажутся бусинки или бисер? Такую нитку эльфы могут надеть?

Тинки и Вилли снова озадаченно молчали, но прежде, чем они до чего-либо додумались, не выдержала Зизи.

— Нитка – это не одежда, значит, Зизи может надеть нитку! У мисс есть такие нитки? Мисс может показать Зизи нитку?

— Да, у меня есть нитки, — улыбнулась Гермиона и полезла в карманы. – Это мои вам подарки на Рождество. Не знаю, понравится ли вам, но…

Это были, в самом деле, просто нитки с нанизанным на него бисером. Никаких плетений или узоров, чтобы результат как можно меньше напоминал «настоящие украшения»: вдруг это окажется слишком близко к одежде? Коротенькие – для браслетов, длинные – вроде как ожерелья. Если Гермиона ничего не напутала с чарами, то после примерки они должны были подстроиться по размеру к руке или шее хозяина. Однотонные и цветные, матовые и блестящие, темные и яркие, бело-розовые, красно-черные, серебристые, золотистые, всех цветов, какие только нашлись в старых запасах Гермионы. Благо, на тонкую руку эльфа много бисера не изведешь, так что разных ниток Гермиона заготовила больше полусотни.

Эльфы стояли вокруг, молча созерцая выложенные ей богатства и явно не понимая, что делать дальше.

— Ну, подходите, пусть каждый выберет что-нибудь, если только вы можете это носить. Если вам не подходит, то не волнуйтесь, я это просто унесу.

— Нет, мисс, Зизи очень подходит, — взволнованно воскликнула эльфийка и подскочила к столу, поспешно выдергивая из общей кучи длинную малиновую нитку. – Спасибо, мисс! Зизи правда можно, мисс?

— Правда можно, Зизи. Бери, пожалуйста.

Вслед за Зизи подтянулась Мэри, и Мими, и все остальные эльфы постепенно сдались, глядя, как Зизи вертится перед начищенным подносом, примеряя обновку. И началось. Гермионе, как она и опасалась, пришлось решить парочку споров о том, кто раньше увидел эту конкретную нитку, срочно предлагать альтернативы и следить, чтобы обошлось без драк. Через десять минут почти все эльфы, кроме десятка особо недоверчивых, были принаряжены, и даже Тоби, не переставая ворчать, что «это очень странно, мисс», взял себе маленький серый браслетик.

Несмотря на то, что история Блэка никуда не делась, да и предстоящий разговор с родителями не отменился за то время, что Гермиона провела на кухне, вышла она оттуда довольная донельзя. Неизвестно, угадала ли она с подарками родителям, зато с подарками эльфам угадала. А это хорошая примета. Каникулы должны пройти хорошо.