A Single Whole (джен)

«Париж, который кипел, бурлил и звал».

Из выпуска новостей

«O fallacem hominum spem!

О, обманчивая надежда человеческая!»

Цицерон

Гарри не успел толком насладиться их водным путешествием, как оно уже закончилось. Он даже не успел подхватить морскую болезнь, а паром уже причалил к берегу Франции. В пути мистер Стиллер всё расспрашивал Гарри, как он докатился до жизни такой. Он укорил его за такую опрометчивость и необдуманность и мягко намекнул, что это может ему очень дорого стоить — он ещё понятия не имеет, какие люди могут встретиться ему на пути. Затем он спросил, каким образом Гарри планировал добираться до Парижа. Гарри ответил:

— Думаю, я так же буду ловить попутку.

Мистер Стиллер покачал головой:

— Ох, как это ненадёжно! Ты хоть знаешь, что во Франции говорят на другом языке?

Гарри принял оскорбленный вид.

— Разумеется! Я ведь учил французский язык!

— Правда? Ну-ка, скажи: «Не подскажите, как проехать до Парижа?»

Гарри наморщил лоб, вспоминая нужные слова и пытаясь их правильно соединить. Видя его мучения, мистер Стиллер рассмеялся. Порывшись в своей сумке, он передал Гарри небольшую книжку.

— «Англо-французский разговорник», — прочёл Гарри.

— Надеюсь, это хоть как-то тебе поможет.

— Спасибо!

Мистер Стиллер задумался на какое-то время и сказал:

— Вот как мы поступим, приятель: в порту я отвезу тебя на вокзал, а там посажу на автобус до Парижа — думаю, от Кале это будет часа три-четыре, не больше.

Гарри сердечно поблагодарил старика. Тот махнул рукой, словно ничего существенного не сделал.

Когда паром причалил, мистер Стиллер велел ему снова забираться в сумку и вдруг добавил, как что-то несущественное:

— Нам ещё нужно переправить тебя через французскую границу.

Гарри посмотрел на него испуганными глазами. Он было решил, что граница уже позади.

— Ещё одна граница?

Мистер Стиллер кивнул, и Гарри приуныл — в первый раз им повезло — чудом собака не учуяла его — можно ли было рассчитывать на подобную удачу вновь? Мистер Стиллер бросил на него сочувственный взгляд.

— Не унывай, прорвёмся!

Гарри глубоко задумался — как же быть? Мистер Стиллер глянул на него. Какой же смелый и целеустремлённый ребёнок перед ним стоял! Решиться на такое! Да, только такие решительные и бесстрашные зачастую и добиваются своих целей — но живут они, как правило, меньше. Он вновь подумал о своём новорождённом внучке. С тех пор как родился этот кроха, он стал таким чувствительным! Эти дети, они способны размягчить даже самоё чёрствое сердце.

Гарри вновь забрался в сумку и затих, слушая, как сердце колотилось в груди отбойным молотком. Машина всё дёргалась и останавливалась. В какой-то момент она остановилась совсем, мистер Стиллер вышел и, как и ранее, открыл все двери. Гарри затаил дыхание, прислушиваясь к разговору в отдалении.

— Что в сумк’e? — вдруг спросил постовой с акцентом.

— Вещи! Вот, везу вещички своему внучку...

— Откг’ойте, — вдруг произнёс строгий голос. Гарри обмер. Мгновение тишины — и послышался напряжённый смешок мистера Стиллера.

— Хотите полюбоваться детскими пелёнками и распашонками?

— Пг’остая фог’мальность, месье! — строго отчеканил голос.

У Гарри душа ушла в пятки, волосы на затылке зашевелились от ужаса, холодок прошёлся по позвоночнику. Второго чуда не будет, он безнадёжно влип! Гарри сжался, зажмурился и отчаянно пожелал оказаться сейчас где угодно, только не в сумке на полу заднего сидения старого «Фордика». Где угодно во Франции. Где не будет этих строгих людей, которые одним движением руки могли разрушить его мечты; туда, где свобода и чистое небо над головой. В голове вдруг всплыла фотография знаменитой Эйфелевой башни — величественной, мощной. Он всё бы отдал, чтобы оказаться там... Внезапно сдавленное чувство его усилилось, причём в десятикратном размере. В глазах зарябило, грудь будто обвили деревянными обручами, невозможно было вздохнуть. Гарри подумал было, что его схватили, его замутило, но вдруг всё резко прекратилось, в лицо ударил яркий солнечный свет. Гарри жадно вдохнул свежий воздух... И поражённо распахнул глаза, но тут же снова зажмурился. Потерев веки и для верности помотав головой, он глянул вперёд сквозь пальцы. Увиденное поразило его — он был далеко не в машине! Он подскочил на ноги и огляделся. Перед ним простирался огромный по площади зелёный живой «ковёр». Но не то было самым удивительным: яркое солнышко, прозрачно-голубое небо — это-то ладно, а вот весьма впечатляющих размеров железная конструкция, не признать в которой Эйфелеву башню очень сложно, — это было за гранью реального.

Гарри громко сглотнул, комок застрял у него в горле, недоверчиво и осторожно огляделся, ожидая чего угодно — зелёных человечков с антеннами на головах, черепашек-ниндзя с именами великих деятелей искусства, летающих мальчиков и их поблёскивающих фей и тому подобное. Но картина, представшая перед ним, была вполне естественной и реальной: птички перелетали с деревца на деревце, по аккуратной аллейке неспешно прогуливались вполне обычные люди; кругленькая старушка в розоватом чепчике на голове и с блестящими очками на носу мирно сидела на скамье и читала газетку, изредка бросая взгляд на сидящую рядом, словно статуя, болонку. Никто не обратил внимания на вдруг появившегося из ниоткуда ребёнка.

Шок постепенно проходил. Гарри сделал осторожный шаг в сторону и напрягся, боясь, что иллюзия рассеется. Ничего не изменилось, и он бочком двинулся к скамейке и скромно присел на краешек рядом со старушкой. Да, Гарри уже знал о существовании волшебства и знал, что и сам способен на кое-какое. Но крошечный светлячок на ладони не шёл ни в какое сравнение с этим! Гарри вспомнил Диагон-Аллею и людей в мантиях, материализующихся прямо из воздуха. Так что же выходило — он сейчас сотворил то же самое? Но как?! Почему он не мог сделать этого раньше?

Он не сразу сообразил, что кто-то дёргает его за рукав. Когда он обернулся, старушка принялась что-то быстро-быстро лопотать на французском, Гарри оторопело слушал, не понимая ни слова.

— Pardon? — смущённо переспросил он. Старушка начала лопотать с удвоенной силой, и Гарри исправился, сказав на английском: — Простите, я не понимаю...

Она тут же замолкла, внимательно оглядела его с ног до головы и, поджав губы, отвернулась. Гарри спохватился и достал из рюкзака подаренный ему мистером Стиллером разговорник. Когда он его пролистывал, из страниц выпали французские франки — он с удивлением разглядывал их мгновение, а затем спрятал в карман. Мистер Стиллер такой замечательный человек! А он попрощаться с ним не успел и даже спасибо не сказал. Вернувшись к разговорнику, он, запинаясь, спросил старушку, знает ли она, где находится ресторан «L'esperance», владельцем которого был Дж. Поттер. Старушка кратко ответила «Non» и отвернулась. Но, подумав, повернулась опять и сказала:

— Avenue des Champs-Elysees, le centre, — она пожала плечами в знак того, что не вполне уверена в своих словах.

Гарри порылся в разговорнике и понял, что старушка говорит о главной улице города — Елисейских полях. И в том же разговорнике он нашёл ещё и карту города. Некоторое время он предельно внимательно разглядывал карту. Найдя, где находится сам и куда ему идти, Гарри проложил маршрут и двинулся в путь.

* * *

— И долго нам ещ-щё здес-сь торчать? — прошипела Ригель под самым ухом Гарри (она выползла из кармана и спряталась под воротником его рубашки). Тот вздрогнул, очнувшись от своих мыслей, и, удостоверившись, что на них никто не смотрит, ответил уголком губ:

— Не знаю.

Ригель что-то странно прошипела (словно бы проворчала) и велела повторить. Гарри повторил.

— Так-то лучш-ше. К з-змеям — по-з-змеиному, пожалуйс-ста.

Гарри не понял, о чём она, но углубляться в тему не стал, боясь обратить на себя внимание людей. Антарес уже успел пережить своё первое парижское приключение — пока Гарри сидел на остановке, уточняя маршрут по карте, он вывалился из рюкзака прямо на тротуар (на самом деле это Ригель вытолкала его словно ненароком, мстя за нанесенное ей оскорбление в недавней перебранке). Сидевшая рядом девочка с двумя светлыми хвостиками и ранцем за спиной подскочила с громким визгом и убежала. Её удаляющийся крик можно было расслышать ещё некоторое время спустя. Гарри торопливо подобрал замершего в ужасе Антареса, попутно пытаясь объяснить людям на остановке — и это с его-то знанием языка, — что это была просто игрушка. Поняли его или нет, но вокруг него тут же образовалось пустое пространство. Гарри постарался посильней встряхнуть рюкзак, запихивая туда ошеломлённого Антареса, и поспешил ретироваться.

Продвигаясь с Марсова Поля на Елисейские поля, Гарри имел удовольствие полюбоваться прекраснейшим и старинным городом, буквально поражавшим на каждом шагу — каждым домиком, каждой улочкой, каждой деталью. Елисейские поля предстали перед ним внезапно — он сверился с картой, посмотрел на указатель. Улица была длинной, Гарри спросил первого встречного о ресторане, сказав название. Мужчина в костюме что-то затараторил, и Гарри опять ни слова не разобрал. Он показал карту. Тот достал очки, внимательно присмотрелся и ткнул пальцем на местечко прямо рядом с площадью Шарля де Голля. Гарри поблагодарил и пошёл в сторону виднеющейся вдалеке Триумфальной арки.

Пришлось немного поплутать, прежде чем искомый ресторан таки нашёлся. Но что были те плутания в сравнении с путём, который он проделал из самой Англии! Он растянулся в улыбке до ушей, прочитав заветную вывеску с названием «L'esperance», и вприпрыжку кинулся к ресторану.

* * *

При входе Гарри наткнулся на препятствие в виде высокого плотного мужчины в костюме. Охранник, вероятно. Он покосился на маленького посетителя и внутрь не пустил.

— Pardonnez-moi, je peux voir monsieur Potter (простите, могу я увидеть месье Поттера)? — громко обратился к нему Гарри, тщательно выговаривая каждое слово.

— Ou est tes parents, le garcon (где твои родители, мальчик)? — спросил, в свою очередь, тот, оглядев его с ног до головы.

«Хотел бы я знать», — подумал Гарри, но вопрос проигнорировал и громко повторил на том же неуверенном французском, надеясь, что всё произносит правильно:

— Monsieur Potter, je le veux voir? Je veux le voir (я хочу его увидеть).

Мужчина фыркнул.

— Il veut (он хочет)! Et tu ne veux pas voir Mitterrand (а Миттерана ты увидеть не хочешь)?

— Non. Monsieur Potter (нет. Месье Поттер)… — наивно возразил Гарри и только потом вспомнил, что Франсуа Миттеран — нынешний французский президент, а мужчина попросту издевался над ним.

Гарри нахмурился.

— L'affaire urgente, monsieur (срочное дело, месье)! Vous ne pourriez pas l'appeler (не могли бы вы его позвать)?

— Non (нет), — важно ответил охранник. — Monsieur Potter est trop occupe pour faire attention a un mendiant (месье Поттер слишком занятой, чтобы обращать внимание на попрошаек), — значение последнего слова Гарри не понял. Вообще, ему казалось, что учительница говорила на французском гораздо понятней, чем эти французы! Гарри сердито нахмурился. Он проделал такой путь, чтобы найти этого Дж. Поттера, а какой-то непонятный тип заявляет, что это якобы невозможно!

— Je vous demande pardon (прошу извинить меня), — медленно, выделяя каждый слог, начал он, — ceci est tres-grave (но это очень важно)!

Мужчина лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

— Va-t'en, le gamin (иди домой, мальчишка).

Гарри был возмущён до глубины души. Какова несправедливость! Он мельком глянул внутрь здания и, гордо вздёрнув подбородок, вышел на улицу. Ничего, есть и обходные пути. Он прошёл несколько домов до поворота и вошёл во внутренний дворик — на изнаночную сторону красоты и роскоши, где рядками стояли мусорные баки и туда-сюда сновали кошки, птицы и прочее зверьё. Гарри остановился перед небольшим крыльцом с непримечательной дверцей.

— Вот гадос-сть-то, — прошипела Ригель из кармана рюкзака, — даже мой братец пахнет получш-ше. Эй, ты чего? — воскликнула она, когда Антарес попытался её толкнуть. — Это ж-же был комплимент!

— Тише вы! — шикнул на них Гарри, нервно теребя лямки рюкзака.

— Иш-шь ты, какой с-сердитый, — обиженно прошипела Ригель и прошмыгнула обратно в рюкзак.

Тут ручка двери повернулась, и Гарри инстинктивно спрятался за мусорным баком. Проход отворился, и вместе с человеком в белом одеянии на улицу вывалились крики, журчание, шкворчание, шипение и прочие звуки кухни. Человек бросил что-то в бак и вновь скрылся в помещении.

Гарри взобрался по ступенькам, осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Обстановка там напоминала тонущий корабль. Люди, все в белом, как в больнице, с искажёнными красными физиономиями носились из стороны в сторону по большому помещению: от кастрюли к сковородке, от стола к плите, от раковины к печке, при этом громко переговариваясь на нескольких языках мира. Вокруг творилась настоящая суматоха. Либо в ресторане сегодня было много посетителей, либо присутствовали очень важные гости.

Гарри незаметно проскользнул внутрь. Некий низенький мужчина громко твердил на французском языке что-то про утку и лимонный сок, а худощавый паренёк, в свою очередь, на американском английском уверял его, что в тирамису вовсе не нужно добавлять горчицу. Казалось, они абсолютно не понимали друг друга. Один повар покрывал бранью другого за то, что тот толкнул его, когда он добавлял в суп бальзамический уксус, отчего пролилось слишком много тёмной субстанции, и не только было загублено блюдо, но и так попусту израсходовался столь ценный продукт. Все были так заняты делом, что никто не обратил внимания на появившегося ребёнка. Казалось, они и впорхнувшего в окно слона не заметили бы. Гарри всё же спрятался за занавеску.

Тут двери, ведущие в зал, приоткрылись, и в кухню нырнул взволнованный официант. Обведя помещение сумасшедшим взглядом, он произнёс громким шёпотом:

— Le maitre (хозяин)! — вышло относительно негромко, но услышали все. Уровень шума резко упал. Все замерли на секунду, было слышно только шипение различных субстанций. А в следующее мгновение все одновременно кинулись по своим местам, и их действия перестали напоминать хаотичные перемещения паникующей толпы. Официант схватил поднос и вновь умчался. Не успел Гарри обдумать ситуацию, как дверь снова отворилась, и в кухню вплыл статный мужчина в костюме в сопровождении заискивающего официанта. Он уверенной походкой прошествовал к центру помещения и лениво огляделся.

— Bonjour, monsieur Potter, — робко протянул один из поваров. Шеф-повар, вероятно.

При звуке знакомой фамилии Гарри вздрогнул и во все глаза уставился на мужчину. Он разглядывал его, пытаясь отыскать в его чертах нечто знакомое, родное; что-то, что подсказало бы ему ответ. Но ничего не находил, не за что было зацепиться — мужчина казался ему чужим, даже отталкивающим. Это был не слишком привлекательной наружности джентльмен с тёмно-каштановым цветом волос и водянисто-серыми глазками навыкате. Где-то в глубине души Гарри понадеялся, что он окажется не тем, кто ему нужен, но поспешил избавиться от этого чувства, ибо зря он, что ли, проделал такой путь? Пусть этот Поттер и не казался столь приятным и добродушным, это было не столь важно. Вообще, было не столь существенно, что собой представляли его родители, иное дело его брат. Не будь его, Гарри, скорее всего, и не решился бы никогда на эту авантюру.

— Мистер Поттер! — звонко воскликнул Гарри на родном для них обоих языке, делая шаг вперёд и тем самым привлекая внимание всех находящихся на кухне. Служащие разом обернулись на него, разинув рты в изумлении и распахнув глаза. Посторонний на кухне! Да ещё при хозяине! В такой день! Дж. Поттер же посмотрел на него с лёгким удивлением и, приподняв брови, перевёл вопросительный взгляд на ошеломлённого шеф-повара.

— Un enfant (ребёнок)?

— М-monsieur, je ne le connais pas (я не знаю его), — запинаясь, ответил тот. Его перепуганный взгляд скользнул по лицам сотрудников и остановился на маленькой фигурке Гарри, став вдруг злым и яростным, обещая ему самую мучительную пытку из всех существующих. Гарри не обратил на это внимания и, ловко лавируя между застывшими поварами, приблизился к мужчине.

— Вы — Джеймс Поттер? — взволнованно спросил он у хозяина ресторана «L'esperance», внимательно вглядываясь ему в лицо.

— Насколько я знаю — а я не могу ошибаться, — мать нарекла меня Джозефом, — усмехнулся тот, насмешливо смотря на Гарри сверху вниз.

Гарри отпрянул, словно получив пощёчину, и страшно побелел. Это был удар под дых. Разве он не ожидал подобного? Конечно, в глубине души он знал, что велика вероятность... Но он надеялся. Он так старался, он столько сил приложил, пытаясь добраться до него... до это холодного, незначительного человека, по ужасной случайности носящего фамилию его родителей. И нет тебе ни брата, ни отца, ни матери, ни семьи, ни счастливого будущего. Всё это было зря. Он был глуп и наивен. Он просто вернулся к тому, с чего начал, — никакой информации о местонахождении Поттеров. Ни-че-го!

Внезапно кто-то грубо схватил не успевшего прийти в себя ребёнка за шиворот и поволок в сторону запасного выхода, бормоча себе под нос что-то о «мелких оборванцах, творящих не пойми что и наглеющих не пойми как». Но Гарри, собрав последние крупицы надежды в рукав, вырвался из захвата цепких пальцев француза и вновь кинулся к Поттеру, успевшему уже скрыться за дверью обеденного зала.

— Мистер Поттер! Подождите! — отчаянно крикнул он, тот остановился и нахмурился. Недовольно глянув на главный выход, где Гарри столкнулся с охранником, виновато улыбнувшись посетителям, он строго посмотрел на мальчика. — А вам случайно не знакомо имя Джеймс Поттер?

Джозеф раздражённо передёрнул плечами.

— Никогда не слышал, — и тихо добавил: — А теперь будь хорошим мальчиком, иди домой.

— А Лили Поттер? — проигнорировав просьбу, продолжил Гарри. — А может, Мэттью Поттер вам знаком?

— Нет, нет, говорю же! Не знаю я никаких Поттеров, — начиная выходить из себя, произнёс мужчина и перевёл взгляд куда-то Гарри за спину.

Неожиданно его схватили за рюкзак, дёрнули и потащили назад. Гарри инстинктивно начал отбиваться. Рюкзак соскользнул с плеч, а Гарри, не удержав равновесие, упал. Рюкзак плюхнулся рядом, и прямо под ноги охраннику вывалилась маленькая змея, агрессивно шипя и извиваясь, — так показалось всем присутствующим, тогда как Гарри отчётливо услышал её отчаянные крики ужаса: «А-А-А!!!С-С-С-пас-с-с-сите! А-А-А-А!!!» Бедняжка впала в панику. Она не привыкла видеть такого скопления людей. А если и видела, то ничем хорошим это не заканчивалось. Охранник, наткнувшись на настоящую змею, завопил не хуже той девчушки на остановке и отпрыгнул на несколько футов, при этом сбив с ног проходившего мимо официанта, который после столкновения с громилой повалился на соседний столик, а поднос с десертом улетел ещё дальше. Скорее всего, это было мороженое, судя по тому, как громко взвизгнула и вскочила полная дама, которой холодное лакомство угодило прямо в глубокое декольте. Беспорядочно размахивая руками, она зацепилась кольцом на пальце за ажурный край скатерти. Послышался страшный грохот и визг — это посыпалось на пол содержимое поверхности стола. Наступив на осколки, попадало ещё несколько человек, одним из которых был другой официант, которых нёс на подносе нечто вроде компота или пунша, но это было неважно, так как эта жидкость вместе с посудиной вскоре оказалась на голове Джозефа Поттера. Шеф-повар, увидав своего драгоценного работодателя с огромной чашкой на голове, всего залитого пуншем, как какой-то диковинный десерт, взвизгнул ультразвуком и подскочил к нему, лопоча извинения и пытаясь стереть жидкость с дорогого костюма, что приводило к прямо противоположному эффекту. Разъярённый Джозеф схватился за чашу и зашвырнул её в сторону. Та приземлилась прямо на голову молодой девице за соседним столиком, которая принялась звонко визжать — звук отражался от стенок чаши, приумножаясь.

Таким образом, под весь этот шум и гам все забыли об истинном виновнике случившегося. Гарри торопливо подобрал рюкзак и Ригель с пола и выскользнул из здания. Эта ситуация могла показаться Гарри комичной, если бы он не был растоптан провалом. Вырвавшись на улицу, он вдруг понял, что ему некуда идти, ему некуда вернуться. Он был в чужом, незнакомом городе, в чужой стране, почти без знания её языка, без документов, без денег, без жилья, без опеки взрослых и вообще без всего. Он был в отчаянии.