История древних королей. Принц Каспиан (джен)

— Все записали? — Питер повернулся в сторону Корнелиуса.

— Да-да, ваше величество! — тот протянул ему свиток и начал убирать писчие принадлежности.

— Не спеши, — остановили его. Взяв пергамент и перо, Питер оставил летящий росчерк. — Ни у кого нет сургуча? — он вопросительно оглядел присутствующих.

— Кажется, у меня осталось немного… — Каспиан покопался в карманах и протянул Питеру небольшой кусочек.

— Этого достаточно, — тот свернул послание, нагрел сургуч над пламенем свечи и запечатал свиток собственным перстнем. — Сэр Эдмунд, — он протянул документ брату. — Теперь нам осталось лишь выбрать еще двоих, кто будет сопровождать моего брата.

— Я могу взять с собой великана, — заметил Эдмунд, вертя в руках свиток.

— Простите, ваше величество, но он… Знаете ли, он не шибко умен…

— Главное, что выглядит представительно, — рассмеялся Питер. — Конечно же, лишь когда молчит, но ему и не надо будет говорить. Это его ободрит. Но кто же второй?

— Я бы посоветовал Рипичипа, не будь он таким маленьким, — фыркнул Трам. — Но увы, его ведь просто не заметят.

— Что верно, то верно, — проворчал Боровик. — Пошлите Громобоя, государь. Еще никто и никогда не смеялся над кентавром.

— Это прекрасный выбор, Боровик, — похвалил барсука Питер. — А значит, пойдем и скажем этим двоим, что они отправятся с вызовом. И найдите где-нибудь зеленые ветви.

— Ваше высочество, нет ли в лагере коня? — на свежем воздухе Эдмунд скинул с себя сумку и опустился на колени возле нее.

— Увы, единственным был мой Ретивый, но он убежал, невольно став предателем, — грустно проговорил Каспиан, с интересом следящий за Эдмундом. — Что вы делаете?

— Не могу же я появиться перед Миразом в простой кольчуге, если у меня есть доспехи? — фыркнул тот, выкладывая на траве произведения искусства. Трам, некогда видевший эти доспехи, но так и не добравшийся до них, мгновенно оказался рядом с королем, перебирая в пальцах искусную работу неизвестных мастеров. Каспиан помог Эдмунду застегнуть все ремни, после чего отошел — и ахнул. И ведь было от чего! Разрозненная было гравировка на пластинах панциря образовывала вставшего на дыбы, оскалившегося льва. То, что некогда так поразило леди Сьюзен, теперь восхищало и прочих, хотя сам Эдмунд предпочел бы никогда более не видеть этот доспех.

С тех пор как он вернулся в Нарнию, он надевал его всего дважды — когда только достал и на поединок с Трамом. Но ни в первый, ни во второй раз он не успел почувствовать то же, что чувствовал в далеком прошлом, когда этот доспех был единственной его защитой. Сейчас же все было точно так же, и небольшие отличия не в счет. Вражеский лагерь — пусть и не несколько десятков, а несколько тысяч воинов. Свой отряд — пусть всего из двух разумных. И зеленые ветви в руках — знак временного перемирия. Хотя последнее использовалось им очень редко, да и то было чистой формальностью: мы вам предложили сдаться — вы отказались. Сейчас же он нес вызов на поединок. Вызов от своего сюзерена и брата, Верховного короля Нарнии. Будь на то его воля, то вызов Мираз бы получил от него, а не от Питера. Его брат — Верховный король, и именно он объединяет всю Нарнию под своей рукой, именно его Аслан благословил занять этот высокий пост. А он, Эдмунд, хоть и король, но все же подчиненный, да и смерть такого бессердечного убийцы, как он, не будет особо значимой. К тому же он прошел намного больше сражений, чем его брат, и намного опытнее, так что его шансы победить куда выше.

Эдмунд подавил желание покачать головой. Сейчас, когда он в сопровождении кентавра и великана спускался с холма, когда на него были направлены взгляды сотен тельмаринов, нельзя было показать и толику слабости. А потому он спускался, гордо вздернув подбородок, а темный доспех внушал ужас всем, кто только видел его. И нельзя было даже на долю секунды усомниться в Питере, ведь как бы то ни было, он все равно старше и опытнее Мираза. За долгие годы правления два короля успели возвести фехтование и бой на мечах в ранг искусства, да и практически незаметная помощь даров была неоценима. А потому Эдмунд прогнал последние сомнения, остановившись перед патрулем.

— Кто такие? — грубо поинтересовался солдат, направляя на пришедших копье.

— Обращайся уважительнее к посланнику! — возмущенно привстал на задних ногах кентавр.

— По велению моего сюзерена, Верховного короля Нарнии Питера Великолепного и законного короля Нарнии под его началом Каспиана, десятого сего имени, я пришел к его светлости лорду-протектору Нарнии, ныне именующему себя королем сей благословлённой Асланом земли. Я уполномочен передать сей документ лично в руки его светлости, а в случае согласия обговорить все условия. По праву посланника я прошу сопроводить к лорду-протектору меня и моих спутников.

Солдаты на несколько секунд застыли в растерянности, но вот до десятника дошло, зачем пришли эти странные и страшные создания (подумать только — великан, кентавр, да еще этот величественный воин в темных доспехах!), и после короткого приказа один из рядовых неохотно поплелся вглубь лагеря, попросив следовать за ним.

Невероятно, но Ветролом умудрился добраться до центрального шатра, никого не задавив, только напугал пару лошадей и большинство солдат. Кентавр вызвал не меньший ажиотаж — всем было боязно, но так хотелось посмотреть на героя легенд!.. А потому до самого шатра их сопровождали неистребимые зеваки и тихие шепотки. Перед шатром уже стоял сам лорд Мираз — пренеприятнейший человек, как определил его Эдмунд. Немного одутловатое лицо, тело, давно не знавшее изнуряющих тренировок… Но при всем при том Эдмунд отметил плавную грацию, выдававшую умелого бойца. Было совершенно непонятно, как оценивать этого человека, что сильно беспокоило Эдмунда. Лорд Мираз оказался темной лошадкой, и невозможно было предсказать со стопроцентной точностью исход поединка.

Следуя древнему этикету, Эдмунд чуть склонил голову, приветствуя командующего противной стороны.

— Его величество Верховный король Нарнии Питер лорда-протектора Нарнии Мираза приветствует! От имени моего сюзерена волен передать вам это послание, — он выступил вперед и протянул Миразу запечатанный свиток.

Мужчина выхватил его из рук Эдмунда, скривившись, будто учуял нечто особо противное. После он скрылся в шатре, махнув рукой слугам, чтобы те обеспечили гостей угощением. Сколь бы ни были ему лично неприятны посланники, но традиции следовало соблюдать.

Последующие полчаса Эдмунд провел, вслушиваясь в вопли, доносящиеся из шатра. Разобрать можно было лишь отдельные слова, но ситуация в целом была понятна. Кентавр раздраженно гарцевал рядом, периодически злобно поглядывая в сторону любопытствующих тельмаринов, а великан просто скучал, усевшись на землю и заняв почти все место на небольшой «полянке» в окружении палаток воинов.

Но вот наконец из шатра вылетел раскрасневшийся Мираз и выкрикнул свое согласие на поединок.

— Я рад, что вы согласились принять вызов моего сюзерена, ваша светлость, — спокойно поднялся со своего места (расторопные слуги притащили стул) Эдмунд. — С кем я могу обсудить подробности грядущего поединка?

— С лордом Обероном, — сквозь зубы процедил немного успокоившийся Мираз.

— Тогда я надеюсь встретить его завтра после восхода на поле, что разделяет армии, ваша светлость, дабы можно было без проблем подготовить все для поединка. Теперь же позвольте откланяться, я должен сообщить своему государю о вашем решении, — Эдмунд чуть наклонил голову и, позвав Громобоя и Ветролома, пошел прочь из вражеского стана.

* * *

В те пару часов, за которые Эдмунд успел выполнить возложенную на него миссию, Питер также успел довольно многое. Сразу после ухода брата он потребовал у Каспиана показать ему армию, вооружение, подготовку воинов… Результаты проверки оказались неутешительными. Многие животные были мирными созданиями, например, зайцы, простые пичуги, ежи. Да, у последних были иголки, но чем они могли помочь против вооруженных воинов? Белки и кроты — чем могли помочь они, если битва случится в открытом поле и, например, завтра? Были и те, кто просто был не подготовлен к битвам: Пухлые Медведи, к примеру, совершенно не походили на тех, кто командовал отрядами при битве у Беруны, что очень огорчило Питера.

Да и вообще — на кого можно было рассчитывать? С два десятка волков, пара оленей, несколько хищных птиц, барсуки, лисы, несколько рысей, да десяток мышей с зубочистками — вот и все животное воинство. Волшебные создания? Так воинами можно было назвать разве что кентавров. Фавны и сатиры никогда до этого времени не держали меч в руках, а Ветролом хоть и был большим и сильным, но недостаток ума сводил его ценность в предстоящем сражении на нет. Единственной серьезной силой были гномы. Пусть это был даже не целый клан, но пять десятков коротышек в армии Каспиана было, а все они прекрасно управлялись с мечами.

Хотя после того, как первое разочарование улеглось, Питер нашел в сложившейся ситуации и долю позитива. Например, белки и мелкие грызуны могли ночью пробраться в лагерь врага и попортить тем луки или же что-нибудь другое. В свою очередь, фавнов и сатиров можно было вооружить луками — уж ими-то лесной народ пользоваться умел. Ветролома можно было пустить вперед всей армии, чтобы ненароком не задавил своих, а уж для того, чтобы идти вперед, особого ума не требуется.

После некоторых раздумий Питер оптимистично заявил Каспиану:

— Если будет бой, то у нас есть шанс победить!