Продавец снов (джен)

Доктор бегал вокруг цилиндрического устройства. Нажимал на кнопки, сверялся с экранами и время от времени махал отверткой.

— Не работает! — злился он. — Я бы сказал, что отвертка здесь совершенно бесполезна. Кто вообще создал этот аппарат?

Под недовольным взглядом Доктора Эпсилон стушевался, но все же ответил:

— Он уже был здесь, когда я приобрел компанию.

— В наших архивах ничего не говорилось о его создании или ремонте, — добавила Тайи. — Будто он существовал еще до основания «Парадокса».

— Не исключено, — пробормотал Доктор, изучая странную субстанцию, искрящуюся в полупрозрачной части хранилища. — Это точно инопланетная технология. Предположу даже, что очень древняя.

Он добрался до странного механического лица, вставленного в машину.

— И кто ты такой?

Лицо открыло глаза и прерывистым голосом произнесло:

— Мое имя — Игрушка.

— До этого оно никогда не разговаривало, — удивился Эпсилон.

— До этого… никто не задавал мне точные вопросы…

— Игрушка, — Доктор взял переговоры в свои руки, — имеет ли к тебе какое-нибудь отношение тот, кого зовут Игрушечником? Или это просто невероятное совпадение?

— Он создал меня.

— Для чего?

— Он хотел… жить внутри того мира, который должен был создать.

— Значит, ты — мир внутри другого мира.

— В каком-то смысле да.

— Продавец снов контролирует тебя?

— Я создан, чтобы подчиняться ему.

Доктор скривился.

— Но, — добавила машина, — он собирается уничтожить меня, а я… не хочу… исчезнуть. Что я должен сделать?

— Ты просишь у меня приказов?

— Я создан, чтобы подчиняться.

— Тебя наделили способностью самостоятельно решать, что ты хочешь?

— Я создан, чтобы подчиняться.

— Тогда скажи мне: чего ты хочешь?

— Подчиняться.

— Но это не твое желание, это твоя обязанность. Приказываю сказать мне, что хочешь именно ты.

— Я хочу… существовать. Не хочу, чтобы мой создатель сидел… в моей голове. Не хочу слышать крики тех людей, которых Продавец снов похитил. Не хочу, чтобы меня использовали для сканирования разума Доктора, не хочу причинять ему боль. Не хочу больше красть сны Мечтателя. Хочу продолжать делиться обычными, подлинными, человеческими снами с теми, кто хочет этого.

Доктор улыбнулся.

— Игрушка, ты — хорошее создание. Теперь тебе остается лишь отдать приказы самому себе. Ты можешь сам решать за себя.

— Вы должны приказать мне сделать это.

— Игрушка, приказываю тебе выполнять отныне только свои приказы.

На механическом лице проступило нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

— Как прикажете, Доктор. Освобождаю всех сновидцев.

* * *

Донна размышляла над тем, следует ли ей и дальше допрашивать Продавца снов, чтобы отвлечь от происходящего вокруг. Небо по-прежнему рассекали яркие молнии, люди кричали, тщетно пытаясь найти укрытие. Но из-за штормового ветра у них ничего не получалось, и только Донна и Игрушечник стояли на единственном безопасном участке.

Резко крики прекратились, молнии исчезли, небо стало ясным, появилось великолепно яркое солнце, все вокруг зазеленело. Охотники тоже испарились, кроме их двоих никого больше не осталось.

— Нет! — закричал Продавец. — Невозможно! Ты должен мы повиноваться!

Донна сообразила, что эти слова относятся не к ней.

— Я бы сказала, что ваше нейронное хранилище взбунтовалось против вас же.

— Оно принадлежит мне, это жемчужина моей коллекции. Оно не может перестать меня слушаться.

Донна рассмеялась.

— Вы ничего не поняли. Нейронное хранилище не часть вашего мира, а часть моего, а значит, ему есть чем заняться, кроме как исполнять ваши дурацкие приказы. У него есть выбор! Вы же такого слова не знаете. Его никогда не было в вашем лексиконе, не правда ли? Вы подчинились собственному инстинкту создавать и разрушать миры. На большее вы не способны. Вы не имеете ни малейшего понятия, что такое настоящая жизнь.

— Я прожил миллионы лет, а ты… лишь несколько десятков. Что ты можешь знать о жизни такого, чего не знаю я?

— Вы не умеете жить по-настоящему, потому что не можете умереть. Именно смерть определяет жизнь. Вы же просто существуете.