Wind of Change (гет)

Косой переулок во все времена был самым посещаемым местом во всей Магической Британии, за исключением Хогвартса, конечно, а ещё очень красивым и по-своему разнообразным: вдоль всей улицы с обеих сторон в ряд выстроились аккуратненькие магазинчики, как, например, книжный или магазин мадам Малкин, а на другой стороне — тут и приглядываться особо не надо — привлекал яркими красками балаган братьев Джорджа и Фреда Уизли. В области шуток они во многом переплюнули своих соперников по профессии и даже стали в некоторых аспектах, как братья Люмьер, первооткрывателями.

Но наиболее величественным и привлекающим взгляд в Косом переулке, без сомнения, был банк Гринготтс, работники которого, важные гоблины в ливреях, неторопливо открывали тяжёлые двери перед посетителями. Вот и сейчас это произведение искусства распахнулось, и на пороге возник щуплый парнишка. Щурясь от заходящего солнца, он то и дело поправлял очки и растерянно озирался на банк за своей спиной. Комкая в руках пергамент, постоял так ещё немного, затем медленно направился в сторону «Дырявого котла», откуда можно было попасть в мир маглов.

«Это всё сказка, — вертелось в его голове. — Мало мне было волшебного мира, так еще и приплелись магические рода и их законы. Смахивает на романы, которыми втихаря зачитывается тетя Петуния».

Золотой мальчик, как называли его некоторые, а в простонародье — Гарри Поттер, только что узнал о завещании крёстного и о том, какую свинью тот ему подложил, заставив разбираться в том, в чем он ни черта не мыслит. Да ещё и эти гоблины, которые скалили свои острые зубы и настоятельно рекомендовали зайти попозже за дополнительной информацией, так как сейчас юному протеже хотя бы разобраться в наследстве, а не то что узнавать о своих обязанностях магического наследника.

И ещё: это было больно, очень больно. Смерть близкого человека и без того принесла слишком много страданий. Так плохо Гарри не было и после смерти Седрика, а сейчас, когда оказалось, что Сириус был готов уйти и оставить ему всё нажитое, мысли о возможном и неизбежном просто не укладывались у него в голове.

Всю дорогу новоиспеченный наследник действовал на автопилоте. Полностью уйдя в себя, он доехал домой на «Ночном Рыцаре», не прислушиваясь к разглагольствованиям всемирно известного (в Магической Британии, конечно) кондуктора Стэна, затем так же, проигнорировав замечания Дурслей, поднялся к себе в комнату и рухнул на кровать. Напряжение, которое весь день не покидало его, ушло, и усталость приятной волной разлилась по телу. От эйфории веки потяжелели, и Поттер, не беспокоясь о застеленной постели и собственной одежде, крепко, чего давно уже с ним не было, уснул.

* * *

…И вдруг высоко над ними распахнулась еще одна дверь, затем вторая — и в комнате в белом пламени возникло еще пять человек. Это были Сириус Блэк, Ремус Люпин, Грозный Глаз, Нимфадора Тонкс и Кингсли Шеклболт…

…Почти все, кто окружал его, держа при этом заложников, отлетели к стене, кроме Беллатрисы Лестрейндж и еще какого-то Пожирателя Смерти. Завязалась ожесточенная битва — и вот уже через несколько мгновений он и Сириус стали перекидывться заклинаниями с Малфоем и Долоховым. Вскоре противники начали сдавать свои позиции: сначала Антонин, а затем — Люциус…

— Авада Кедавра!..

Все обернулись на крик Беллы Лестрейндж: и Пожиратели, и Орденцы, но было уже поздно — смертельное проклятье попало в Сириуса, крестного Гарри Поттера. Парень застыл и как-то отдаленно подумал о том, что после такого заклинания умирают мгновенно, а здесь же Блэк даже успел морнуть и улыбнуться на прощание, прежде чем исчезнуть в Арке Смерти.

…А дальше только крик, только боль и страх, заполняющий душу. И нежелание верить в смерть… А еще Ремус, последний оставшийся в живых человек из «старой гвардии», удерживающий своего самого близкого теперь друга от прыжка в Арку вслед за своим крестным…

Гарри резко распахнул глаза и, сорвавшись, едва не слетел с постели. Сердце колотилось где-то в горле, пульс стучал в висках, словно отбойный молоток. В голове набатом раздавался смех Пожирательницы, разорвавшей последнюю ниточку между ним и его семьей. Зажмурившись, Поттер схватился за голову. У него было стойкое желание растерзать Беллатрису, порвать ее, уничтожить. Разбить вдребезги то, что ей дорого, лишь бы она почувствовала ту боль, что причинила ему. Только бы она ответила за всё, только бы она часами чувствовала ту пустоту, что разъедала его самого… Но он знал, что существует только три выхода из этой ситуации: либо успокоиться и оставить все как есть, либо убить Лорда, так как, насколько было известно Гарри, Волдеморт — единственное, что Беллатриса по-настоящему ценит, либо убить всех Пожирателей до единого вместе с тем же Лордом, но оставить Лестрейндж в живых, чтобы мучилась и жила с этим…

Кошмары уже достаточно давно сводили его с ума, и за столько времени Гарри ни разу не удалось нормально выспаться. Если проблема с плохими снами не решится в ближайшее время сама собой, то ему придется сократить и без того маленькое время, выделенное на отдых, а то и вовсе перестать спать. Или где-то искать зелье Сна без сновидений, а оно далеко не детская микстурка, которую можно хлестать тоннами…

Дверь распахнулась, и на пороге показался Вернон.

— Еще один твой писк, хоть малейший звук, и ты останешься без еды! Мне безразлична причина твоих кошмаров, мальчишка, ты мешаешь нам спать! Если так продолжится и дальше, пойдешь спать в гараж или на улицу!

Необъяснимое и неповторимое сочетание крика и шипения в исполнении Дурсля-старшего немного привели Гарри в чувство. Кивнув, он приняв раскаивающийся вид, на деле ничуть не жалея о том, что будет лишен своей части грейпфрута, которым без конца пичкали Дадли, сидевшего на диете.

Почему-то тетя Петуния считала, что если её Дадличек будет питаться одними цитрусовыми (хотя Гарри был уверен, что та явно не знает о ночных похождениях к холодильнику её маленького домашнего борова), то он похудеет, а все остальные члены семьи будут с улыбкой давиться этим фруктом за компанию. И, кстати, Гарри считал, что диета вряд ли чем-то поможет его кузену, но тетя Петуния не оставляла надежд. Небось, спала и видела, как её Дадличек резко похудеет, вытянется, переведет весь жир в мышцы и далее по сценарию. Впрочем, для нашего героя остаться без еды было не так уж и страшно: он взял немного фунтов из своего хранилища в Гринготтсе, так что вполне мог себе позволить сходить в магазин. А пока стоило попытаться хоть немного поспать, пока еще не наступило утро, и «любимая» тетя не принялась будить всех своим «медовым» голосом.

Утром, как это ни странно, Гарри проснулся самостоятельно, хотя на часах как раз было время обязательной и неизбежной побудки. Не было ни вечных басовитых окриков его дяди, ни визгливого голоска тети или болезненных тычков от Дадли. Ничего этого, только тихое гудение техники во всем доме, отдаленные шумы улицы и лай соседской собаки. Поднявшись, Гарри еще раз прислушался и с нарастающим недоумением стал обходить дом, прихватив с собой волшебную палочку.

Спустившись по скрипучей лестнице, Поттер никого не обнаружил. Вообще. Тишина как на кладбище — уж он-то знал. На кухне тоже никого не оказалось, лишь на столе лежала записка, а возле неё — тарелка с маленьким кусочком так ненавистного им грейпфрута.

«Мы с тетей Петуньей и Дадликом уехали на отдых, — прочел он. — В твою задачу входит уборка дома. Также не забывай приводить в порядок сад. На столе лежит немного денег, больше тебе никто не даст, так что постарайся прожить на них. P. S. Если ты только попробуешь что-нибудь сломать, то ты об этом очень сильно пожалеешь! В. Дурсль»

Гарри смял записку, с трудом запихнул в себя кусочек грейпфрута и вернулся в свою комнату. Там царил первозданный хаос, и ему впервые за некоторое время стало стыдно за созданный им же бардак: раньше он не доводил своё помещение до такого состояния. Как бы ни хотелось следовать изречению Эйнштейна и оставить все как есть и отдохнуть ещё, Гарри предстояло ещё много чего переделать.

* * *

На другом конце страны, у прибрежных скал, возвышался старый замок с башнями. Это было строение, чем-то отдалённо напоминающее Хогвартс, но куда величественные. Огромные колонны у главного входа и большой родовой герб, расположенный над ним же, давали понять, что хозяева замка далеко не последние люди в магическом мире. Громоздкие и высокие башни, верхушки которых терялись в облаках, и плотно огороженная широкой каменной стеной территория замка говорили о том, что боевая готовность строения на высоте. Узкие стрельчатые окна только сильнее подтверждали его возраст, а печать запустения и пыли явственно проглядывалась в каждом его уголке. По коридорам, пустым и холодным, обдуваемыми со всех щелей сквозняками, стремительно шагал широкоплечий молодой мужчина. Нервно теребя в руках складки плаща, он что-то бормотал себе под нос, словно споря сам с собой. Все так же быстро завернув за угол, хозяин этого строения остановился перед тяжелой дубовой дверью и, толкнув ее, вошёл. На противоположной от входа стене висел огромных размеров гобелен с вытканными золотыми нитями на нем именами. Линии причудливо переплетались, образуя серо-коричневый узор, в котором с течением времени непросто было найти золотые нити.

— Так, не то, не то… — бубнеж вошедшего продолжался. Ведя пальцами по гобелену, он продолжал комментировать свои действия. — Нормально же всё было… Путешествовал… Сюда носа не показывал… Но нет, Игнотус, твой единственный наследник решил загнуться… Ага, вот!

Палец остановился на надписи с именем «Гарри Джеймс Поттер», блеклой, как и все остальные.

— Н-да, Дамблдор, а я ведь был немного лучшего о тебе мнения, — звучный голос говорившего создавал жуткое эхо. — Я понимаю, меня не было, да и нельзя мне вмешиваться в ваши дела, но рассказать моему наследнику о принятии в Род ты хотя бы мог! Или тебе хотелось, чтобы он загнулся после совершеннолетия?

Удрученно покачав головой, мужчина плотнее запахнулся в просторный плащ и, бросив последний взгляд на гобелен, стремительно направился к выходу.

— Ладно, наследничек, придется мне тебе многое объяснить…

* * *

Вернувшись из магазина, Гарри Поттер наспех приготовил себе простое, но довольно вкусное и сытное блюдо и теперь, сидя перед телевизором, с энтузиазмом поедал его. Если бы родственники были дома, его ожидал бы сеанс уборки, но в связи с их отсутствием он решил забросить дела чисто из вредности. Так что после обеда, развалившись на своей кровати, он открыл одну из книг, которые когда-то взял в библиотеке Блэков, но так и не вернул. Уже само название «Магические Дома: от самых древних до самых молодых» говорило о том, что это была просто возможность убить время, не более. Как объяснил ему в своё время Сириус, этот талмуд был своеобразным артефактом Блэков: если в магическом мире появлялся или угасал какой-нибудь Род, то в этой книге сразу же появлялась соответствующая запись. Рода эти в ней были расположены по порядку: от самых древних до недавно основанных. Сама книга была обтянута черной драконьей кожей, на которой сверху были изображены гербы наиболее древних Родов.

Поняв, что с таким успехом просто уснет над книгой, Гарри решил начать с самого древнейшего — возможно, чтиво будет более интересным, чем разбираться в хитросплетениях близкородственных браков. Первым оказался Род Певереллов.

«Сей род был основан Кариолусом Певереллом в 4 году до н. э. У Кариолуса было три сына: Кадмус, Антиох и Игнотус. Эти братья являются первыми владельцами Даров Смерти: Кадмус владел Старшей Палочкой, Антиох — Воскрешающим камнем, а Игнотус — мантией-невидимкой, именно поэтому на гербе Певереллов отображены все три артефакта, которые, к сожалению, были утеряны».

Дальше в книге шло генеалогическое древо Певереллов, которое растянулось чуть больше, чем на пару-тройку страниц. Ветви, отходящие от Кадмуса и Антиоха, уже давно прервались, а вот ветвь Игнотуса показывала, что его потомками были Поттеры. Это обескуражило Гарри. От Джеймса Поттера отходила пунктирная линия, которая вела к Гарри Джеймсу Поттеру. Все остальные были сплошные. Открыв форзац книги, Гарри обнаружил, что пунктирными линиями обозначаются наследники Родов, не вступившие еще в свои права. От такой информации появилось навязчивое желание посетить Гринготтс немедленно.

«Хорошо, что эта книга имеется только в единственном экземпляре, — подумал Гарри, — а то я был бы последним, кто это узнал».

Впрочем, следовало бы для начала всё-таки убраться, а то на следующий день работы только прибавится.

Со вздохом отложив книгу, он спустился вниз. Обозревая масштабы здания, он всё четче понимал, что с такими темпами он никогда в банк не попадёт. Если только…

— Добби? — вопросительно окликнул он пустоту. Тот час же послышался хлопок такой силы, что Гарри от неожиданности подпрыгнул.

— О, Гарри Поттер, сэр! Добби рад видеть Гарри Поттера! Добби самый счастливый эльф в мире! Сэр…

— Добби, называй меня просто Гарри, — в который раз напомнил незадачливый уборщик. — Слушай, я хотел тебя попросить… Ты не помог бы мне здесь привести все в порядок, а то, боюсь, не управлюсь, — Гарри почесал затылок. Глаза эльфа засияли, как две начищенные фары.

— Конечно, Гарри Поттер, сэр! Но было бы намного проще, если бы Гарри, сэр был моим хозяином.

Тот посмотрел на ушастого помощника, как на сумасшедшего. Прикинув что-то в голове и закончив размышления фразой «Гермиона меня убьет!», он обратился к эльфу:

— Я, э… Я согласен, Добби, если ты считаешь, конечно, что так будет проще.

Гость заплясал на месте, отчего уши забавно захлопали.

— Я так рад, Гарри Поттер, сэр! Добби будет все делать! А господин знает ритуал привязки?

Тишина была ему ответом. Постояв несколько секунд с нечитаемым выражением лица, Гарри, бросившись к лестнице, на ходу крикнул: «Я сейчас!» и скрылся наверху. Достаточно скоро он вернулся, таща с собой очередной скарб библиотеки Блэков. Полистав, он нашел нужный раздел под названием «Эльф-Хозяин» и с усердием принялся его читать. После его окончания на Добби появилась майка взамен его старой туники. И именно на этой майке были изображены, как ни странно, два герба — герб рода Поттер и еще один — герб Певереллов. Это показалось Гарри странным, но являлось еще одним косвенным доказательством того, что он принадлежал к этому Роду. В его голове появились мысли на тему того, что ранее он об этом не знал, да и Дамблдор об этом ни слова не говорил, хотя наверняка в курсе всего, что происходит в магическом мире.

— Добби, если тебе не сложно, убери, пожалуйста, этот дом, но не переусердствуй, — решил дать он первое распоряжение своему новоиспеченному слуге.

— Конечно, Гарри Поттер, сэр!.. — и эльф с громким хлопком исчез, чтобы появиться на чердаке и начать уборку оттуда.

* * *

Возле первого дома по Тисовой, что в Литтл-Уингинге, прямо из воздуха появился мужчина, огляделся в поисках людей, нуждающихся в заклятии забвения, и, не найдя таковых, двинулся по тротуару дальше.

Мужчина был довольно высоким, широкоплечим, обладал атлетическим телосложением. Черноволосый, с небольшой бородой, он был одет и красиво, и неброско одновременно: длинное летнее пальто, застегнутое лишь на одну пуговицу, брюки классического кроя и туфли, начищенные до блеска. Он целенаправленно шел к источнику энергии и магии, который чувствовал. Ощущение остановило его напротив дома номер четыре.

Гарри в это время занимался разучиванием новых чар по Защите, пока только в теории, конечно, когда в дверь постучали. Удивившись, кого это могло принести, он, спрятав палочку в рукаве, так, на всякий случай, спустился вниз. Может, миссис Фигг?

Открыв дверь, Гарри увидел незнакомого молодого человека. Чем-то стоящий на пороге человек был похож на Снейпа, но его нос был не так сильно крючковат, а глаза — на что Поттер почему-то сразу же обратил внимание, были примечательного ярко-зеленого цвета.

«Прямо как у меня, — подумал Гарри».

— Чем могу помочь, сэр? — вежливо спросил он.

— Ты — нет, а вот я — тот, кто должен помочь тебе, юный маг.

Гарри опешил. Незнакомец вот так запросто с порога заявляет о магии? А если это какой-нибудь любитель ролевых игр? Тем более, что после выпуска «Звездных войн» и «Терминатора» их немало развелось.

— Сэр, — решил он зайти издалека, — вы в курсе, что вы старше меня и в такие сказки, типа магии, верить точно не должны?

Впрочем, мужчина не возмутился. Или сделал вид, что не возмутился, но в его глазах появились искорки смеха.

— Мистер Поттер, эти сказки вы будете рассказывать кому-нибудь другому, но не мне. Или вам Хогвартса мало? Мне еще какие-нибудь доказательства привести?

А вот теперь Гарри был удивлен. Посторонившись, он махнул рукой:

— Что ж, проходите… — и едва не хлопнул себя по лбу. В прошлом году, когда за ним приехали после инцидента с дементорами, ему твердили, что нельзя доверять людям, даже которых ты знаешь, а что уж говорить об этом нежданном госте!

— Давайте сядем, — предложил Гарри, тщетно пытаясь скрыть напряжение. Незнакомец на это только тихо хмыкнул.

— Я не желаю тебе зла, волшебник, я лишь хочу помочь.

В голове неоновым светом зажглось воспоминание.

— Если вы не против Непреложного обета, то я бы предпочел дальше общаться после взаимных заверений в безопасности, — предложил Поттер, при этом оставаясь настороже. Если этот человек — замаскированный Пожиратель…

Но тут Гарри Поттер был удивлен еще больше.

— Я, Игнотус Кариолус Певерелл, клянусь своей жизнью и магией, что своими действиями не причиню Гарри Джеймсу Поттеру абсолютно никакого вреда, кроме как с согласия его самого. Да скрепит мою клятву сама Магия!

Гостя окутало синеватое магическое сияние, которое исчезло через пару мгновений. После этого Гарри и Игнотус смотрели друг на друга около минуты, по истечении которой… ничего не произошло. Игнотус Певерелл был вполне себе жив, более того, он демонстративно поднял цветок, стоявший на окне, просто взмахнув рукой…

Гарри казалось, что удивляться еще больше он просто не сможет. Как оказалось, может. Маг не только не попросил присесть, он все так же стоял и ухмылялся. И это при том, что даже маг уровня Дамблдора должен был устать от беспалочковой магии или хотя бы попросить подкрепиться. В висках закололо, и Гарри понял, что гость еще и легилимент. И это все без палочки. Она у него вообще есть? Да и его повергло в шок странное совпадение: только сегодня он прочитал, что является наследником рода Певереллов, а тут заявился вполне живой Игнотус прямиком из «Сказок барда Бидля», которые он тоже нашел в библиотеке Блэков.

— Мистер Поттер, палочка у меня есть, между прочим, тоже с пером феникса, но я предпочитаю, как вы верно заметили… Кхм… подумали, использовать все-таки беспалочковую магию — мне так проще.

— Мистер Певерелл, Игнотус, так? Вам не кажется, что в вашем случае вы немного… — Гарри принялся мучительно подбирать слова. — Немного долго живете на этом свете? Вы не подумайте ничего такого… Но, насколько я знаю, ваш Род был полностью прерван в тысяча шестьсот сорок девятом году во время битвы между магами, вампирами и оборотнями. Тогда откуда, извините, вы вообще взялись?

Последняя реплика оказалась на тон выше, и Поттер торопливо захлопнул рот, чтобы гость не подумал, что он боится. А он боится? Да он просто не может понять, что за ересь творится в его доме!

— Ну, начнем с того, — усмехнулся мистер Певерелл, — что некая госпожа по имени Смерть решила оставить меня в этом мире…

— Я — весьма древний, но речь сейчас не об этом, — взгляд гостя стал холодным, а речь — торжественной. — Ты — магический наследник многих Родов, но самое главное — ты будущий глава Рода Певерелл.

Гарри потребовалось какое-то время, чтобы переварить новость, и первым же его желанием в итоге стало покрутить пальцем у виска. Потом предложить незнакомцу провериться у доктора. Поттеры, конечно, если верить книге, имели среди своих предков Певереллов, но неожиданно стать во главе угла…

— Я?! — несмотря на рой мыслей, ничего более умного он выдать просто не смог. А может, у этого человека старческий маразм, ели он так долго живёт на этом свете? — Вы хотите сказать, что я являюсь наследником самого древнейшего магического Рода?! — на всякий случай уточнил Гарри.

— Согласен, на наследника древнего рода ты пока еще не тянешь, но это дело поправимое, — в холодных глазах Перевелла проскочила веселая искорка, которая почему-то Гарри не порадовала, заставив, наоборот, напрячься в предчувствии неуловимого белого полярного зверька. — Вот только для того, чтобы стать наследником, тебе необходимо войти в род, стать его неотъемлемой частью. Самыми лучшими ритуалистами всегда считались гоблины, так что стоит навестить их.

— А что за ритуал? — спросив, Гарри непроизвольно поежился. Видел он на своем роду ритуалы, до сих пор ему в кошмарах снится, как что-то бесформенное вылезает из котла. М-да, Волдеморт появился зрелищно, ничего не скажешь.

— Элементарная привязка к Алтарю рода на крови, — начал терпеливо объяснять Игнотус, не заметив изменений в настроении паренька. — Никаких темных, — по губам мага скользнула едва уловимая усмешка, — и вредящих твоей жизни ритуалов. Просто кровь — жизненная сила не только мага, но и любого человека. Волшебники всегда очень осторожно использовали ее, потому как она — сама энергия, имеет свою память, хранит магию предков. В твоем же случае ты просто докажешь всю серьезность намерения вступить в род.

По сути, решил Гарри, потерять немного крови взамен защиты — не так уж и страшно. К тому же у него в сундуке лежал немалый запас кроветворного зелья, так что раньше времени с прародителями, если что, он точно не встретился бы.

— Я согласен, — кивнул Поттер.

— Хочу предупредить тебя сразу: тебя ждет сложный период обучения, — тут же «осчастливил» его гость. — Многие вещи будет принять сложно, что-то запомнится не сразу, но ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Единственное, чего я не потерплю, — так это лень и безответственность.

Тот на это ничего не сказал, только кивнул, чуть закусив губу. В глазах его плескалась МЫСЛЬ.

— Гарри, наше время, к сожалению, ограничено. Ритуал требует определенной подготовки, поэтому я был бы тебе благодарен, если бы ты поторопился. Собирай все вещи, нет смысла задерживаться в этом доме.

Поттер поднялся к себе в комнату по отчаянно скрипучей лестнице, достал свой сундук и начал торопливо собираться. На самое дно легли Карта Мародеров и мантия-невидимка, потом учебники и книги. Клетку Букли, которую он только что отправил к Уизли, Гарри осторожно разместил, чтобы та не помяла другие вещи. В последнюю очередь он осторожно положил в сундук сквозное зеркало, завернутое в ткань. Его он получил от Сириуса, поэтому вещь напоминала о крестном. Брать одежду Гарри не захотел. Что-то подсказывало ему, что впереди у него новая жизнь, в которой нет места старым и потрепанным вещам с плеча Дадли. Лишь нашел в шкафу относительно приличные джинсы и рубашку, которая не висела на нем как на вешалке.

Последний раз оглянув комнату, Гарри вытолкнул в коридор сундук и, согласно функциям, которыми тот обладал, превратил громоздкую вещь в удобный чемодан.

Певерелл стоял у окна, весь его вид буквально-таки излучал гордость и спокойствие. Едва Гарри вошел, он повернул голову, внимательным, острым взглядом осмотрел парня, чему-то кивнул и чуть прикрыл глаза. Казалось, он прислушивается к тому, что происходит вокруг.

— Ты хранишь один из даров Перевеллов, — произнес он, снова взглянув на Поттера. — У них особый фон, и наследники ощущают его очень сильно.

— У меня нет никакого дара, — недоуменно возразил Поттер, но потом, чуть замявшись, добавил: — Только отцовская мантия-невидимка.

Гость легко взмахнул рукой, открывая сундук. Книги послушно взлетели и замерли, а Игнотус осторожно коснулся пальцами мягкой струящейся ткани.

— Это она! Как она к тебе попала? Я был уверен, что она утеряна, — Игнотус взмахом руки возвратил вещи обратно.

— Мне ее прислал Дамблдор на Рождество, когда... — начал объяснять Поттер, но Перевелл его жестко перебил:

— Снова этот Дамблдор! — в его голосе чувствовались злость и неприкрытое раздражение.

— …я учился на первом курсе, — тихо закончил Гарри. — Директор сказал, что получил ее от моего отца.

— Что ж, весьма занимательная история, в которой следует обязательно тщательно разобраться, — Игнотус, уменьшил заклинанием чемодан Поттера и убрал его в карман пальто.

Гарри, который воспринимал всё, происходящее сегодня, исключительно занимательным и странным, только пожал плечами в ответ на реплику нового знакомого и поспешил за ним прочь из дома. Через несколько секунд дом номер четыре опустел, и только мирно гудящий на кухне холодильник разбавлял неестественную тишину, возникшую из-за отсутствия в нем хозяев.

* * *

Аппарировали они аккурат на дорожку перед родовым замком Певереллов, и, пока Игнотус снимал ранее наложенные чары, Гарри осматривался. Он стоял перед огромным и величественным сооружением, чем-то похожим на Хогвартс, и размеры его просто-таки поражали. Путь к парадным воротам преграждала толстая чугунная решетка, которая поднялась после короткого взмаха руки Игнотуса. Величественные дубовые ворота замка были украшены резными узорами и с гербом Певереллов в правом верхнем углу, а также оплетены великим множеством защитных чар. Видно это было даже невооруженным взглядом — дерево буквально светилось, слово высоковольтные провода, и Гарри не был уверен, что захотел бы проверять, какие там наработки и модификации.

Замок, почувствовав магию хозяина, распахнул ворота. Игнотус уверенно шел вперед, при этом стараясь незаметно оглядывать все вокруг. Так как Гарри еще не был признан частью рода, даже он не знал, как могут повести себя древний замок и сама магия, которая буквально ощущалась в воздухе. Гарри торопливо спешил за Певереллом, не желая отставать и потеряться в бесконечных коридорах замка.

Огромные залы, анфилады бесчисленных комнат, пустые и темные коридоры — он старался запомнить все, но картинки смазывались, словно нарочно путаясь и становясь похожими друг на друга.

— Справа находится алхимическая лаборатория, — негромко произнес Игнотус, показывая рукой в ту сторону, где находились помещения. — Чуть-чуть поодаль от лаборатории можно заметить маленькую дверцу, которая ведет в лабораторию по зельям — там будет еще интереснее. А дальше находятся дуэльный и тренажерный залы. Тебе придется провести там немало времени, чтобы научиться владеть своим телом и магией…

— Вот тут находится огромная Родовая библиотека, в которой — тут Гарри некстати вспомнил о Гермионе, которая пришла бы в неописуемый восторг от размеров помещения, можно найти абсолютно всё: от томиков по начальной практике магии до талмудов с самыми разнообразными ритуалами, чарами и заклинаниями, в том числе и по Кровной магии и многим другим ее направлениям.

— А разве это не темная магия? — тут же поинтересовался Поттер.

— Магия не имеет цвета — нет ни темных, ни светлых заклинаний, — принялся терпеливо объяснять Игнотус. — Есть только маг, создающий эти заклинания, а также, естественно, его намерения. Вот они как раз таки могут уже быть самыми разными, но это слишком скользкая тема, чтобы говорить о ней в спешке. Если ты повернешь свою лохматую голову налево, — легкая насмешка прозвучала в его словах, — то увидишь оранжерею, в которой собраны абсолютно все растения. Это самая большая коллекция растений в мире, — с нотками гордости добавил он. — Такую больше нигде не сыщешь, разве что у Лонгботтомов, да и там коллекция поменьше будет. Вот здесь, — ткнул Певерелл влево, — располагается одна большая зала, поделенная на два сектора: кухню и столовую.

Гарри и Игнотус достаточно быстро поднялись по каменной винтовой лестнице на второй этаж. Маг продолжил свои обязанности гида:

— Этот этаж жилой. Первая дверь от лестницы ведет в мои покои, следующая — ванная комната. За дверью в конце коридора твои покои, их ты сможешь осмотреть через несколько минут. Это крыло является хозяйским, так что, по сути, все остальное я за ненадобностью запечатал. Остальные этажи увидишь чуть позже.

Гарри был заинтригован, и, если бы не здравый смысл и вдруг проснувшаяся опаска, он бы уже попытался проинспектировать оставшиеся места, как это делал в Хогвартсе. А в том, что здесь может быть что-то опасное, Поттер не сомневался, ведь он был в замке самого древнейшего Рода; одному Мерлину известно, что в нем хранилось: от кучи боггартов до оборотней, закованных в цепи. Всё могло быть.

— Ступай в свою комнату и переоденься во что-нибудь, — развеял его размышления Игнотус. — Обедать мы будем в столовой.

* * *

Обед был плотным, а после непредвиденной диеты Гарри и вовсе был счастлив лицезреть нормальную еду, но старался есть немного: он не понаслышке знал, как может отреагировать организм на такой пир. Едва Гарри отложил приборы, как то же самое сделал Игнотус.

— Гарри, советую тебе принять ванну и поскорее лечь спать, завтра тебя ждет ранний подъем — нам нужно сделать слишком много. Я хочу понять, какой у тебя потенциал, к тому же было бы неплохо, чтобы ты сам посмотрел ритуал введения в род. Это своеобразный договор, так что тебе стоит ознакомиться с тем, какие обязательства и привилегии тебя ждут. При желании или необходимости ты можешь внести свои коррективы, но принимать их будут только в том случае, если они не будут противоречить магии и условиям ритуала.

Гарри безмолвно ужаснулся, представив объем информации, которую ему стоит перелопатить. Обреченно вздохнув, он решил, что разберется во всем от начала и до конца. Огромное количество книг его не напугает. Гриффиндорец он или кто?

— Кстати! — Поттер хлопнул себя по лбу, досадуя, что не спросил о столь важной вещи раньше. — А как быть с моими родственниками? Я так понимаю, когда они возвратятся, ни меня, ни порядка не застанут!

— Я позабочусь об этом, — ровным тоном произнес его собеседник.

— А еще у меня появился домовой эльф, его зовут Добби, и я…

— Думаю, с этим мы тоже разберемся, — прервал тот. — А сейчас настоятельно рекомендую тебе идти к себе и хорошенько отдохнуть. Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, мистер Певерелл!

— Я — лорд, — мягко поправил его Игнотус.

* * *

Когда Гарри заходил переодеваться, у него не хватило времени оглядеть комнату, все мысли были заняты тем, как управиться в рекордные сроки. Но теперь у него представился отличный шанс осмотреться и освоиться. Все было чисто и аккуратно: обои мягко-зеленого цвета не резали глаза, а больше успокаивали. Картины на стенах оказались неподвижными — Игнотус позаботился о конфиденциальности. Гарри восторженно огляделсся: напротив двери было огромных размеров окно, в которое пролез бы Хагрид с новогодней елкой, не сгибаясь, возле него находился большой письменный стол и стул. Добротная дубовая мебель весьма гармонично вписывалась в интерьер, не выглядя при этом слишком грубой и неуместной. Гарри присел на стул и понял, что на самом деле он очень удобный, чего нельзя было сказать о нём с первого взгляда.

Справа от стола была великолепная, чуть ли не королевская кровать, по другую сторону от неё — габаритная тумбочка, в которую влез бы сам Поттер, если бы присел. В общем, находиться здесь было одно удовольствие. Но самой захватывающей казалась мысль, что эта комната его. Никто не придет сюда и не начнет рыться в его вещах, никто не ворвется без стука. Конечно, Игнотус, скорее всего, тоже может попасть внутрь, ведь это его замок, но Гарри отчего-то знал, что тот не станет так поступать. Создавалось впечатление, что Игнотус предпочитает не заставлять людей что-то делать, а просто увлекает их. Впрочем, это моли быть только первые впечатления, которые, как известно, порой обманчивы. Но пока что можно просто отдохнуть, не беспокоясь ни о чем.

Мальчик-Который-Выжил, а в народе — Гарри Поттер, проснулся в шесть утра от того, что кто-то вылил на него ведро ледяной воды. Подскочив едва ли не до потолка, что в нормальном состоянии было бы несколько проблематично, учитывая его высоту, Гарри, отплевываясь, нашарил на тумбочке очки, нацепил их на себя и ошалело огляделся: рядом с палочкой в руках стоял ухмыляющийся Игнотус.

— Что вы творите?! — эта гениальная фраза была первой, что выдал Поттер, как только к нему вернулся дар речи.

— Бужу тебя, — спокойно ответил Певерелл и, запнувшись, добавил еще более умиротворенно. — А также — закаливаю. Назовем это кроватно-водными процедурами.

Гарри чуть было не задохнулся от возмущения.

— А если бы я захлебнулся во сне?!

— А на что, по-твоему, я тут стою с палочкой наготове? Ладно, хватит болтать, нам нужно идти на занятия в тренажерный зал, — с этими словами Игнотус вышел из комнаты, оставив Поттера выбираться из мокрой постели, что более чем осложняли запутавшиеся в ногах мокрые простыни.

— Еxaruit! — вовремя вспомнил тот про магию и заклинанием высушил одежду.

Переодевшись в принесенные хозяином дома светло-серые шорты и футболку, Гарри с некоторым усилием приотворил тяжеленную дверь своих покоев и проскользнул сквозь маленькую щелочку в коридор. Немного проплутав, он нашёл тренажерный зал и обнаружил там своего наставника, который был одет почти так же, как и он сам.

— Ну что, Гарри, начнем, — сказал Певерелл и взмахнул палочкой. — Твой вес равен сорок пять килограмм… Ужас! Тебе надо набрать массу, чтобы развивать тело и мышцы, иначе…

Гарри удивленно застыл и воззрился на новоиспеченного наставника.

— …ты меч даже в руках удержать не сможешь, не то что атаковать им! Да-да, меч! А ты что думал, в сказку попал? Или ты считал, что, будучи наследником древнейшего Рода, не обязательно всё уметь? А вот хрен ты угадал! Кхм… С сегодняшнего дня мы будем усердно заниматься. Для начала возьми это, — Певерелл вручил Поттеру две скляночки с какими-то зельями, — и выпей.

— Что это? — с некоторым подозрением покосился тот на флаконы.

— В первой — настойка, она повышает выносливость на два часа, а во второй — зелье, которое будет помогать тебе набирать мышечную массу, то есть что-то вроде стимулятора. Кстати, его надо будет принимать каждый день в одно и то же время. Как знал, что второе зелье тебе больше понадобится.

Обе лечебные штуки оказались на вкус не слишком приятными, однако привередничать в такой ситуации совсем не стоило.

— Молодец. А теперь приступим к практической части наших с тобой занятий, — Игнотус в предвкушении потер руки. — Сейчас ты должен будешь отжаться сорок раз. Слышал о заклятии Малой Боли, которое бьет небольшим током? — Гарри кивнул. — Так вот, если твои перерывы между отжиманиями будут больше двух секунд, то я тебя шарахну этим заклинанием.

— Э-э-э…

— Вижу, ты согласен. Да и потом, должна же у тебя быть хоть какая-то мотивация. После каждого брошенного мною в тебя заклинания счет твоих отжиманий будет уменьшаться на пять. Вроде, все… А теперь… Упор лежа принять! Считать вслух!

Гарри начал отжиматься.

— Раз… два… три… пять… десять… восемнадцать… Фу-ух…

— Levi dolor, — наставил на него палочку Игнотус. — Минус пять.

— Тринадцать… двадцать… — продолжил Гарри, натужно пыхтя. — Тридцать… тридцать девять… Ф-ф-ф-у…

— Levi dolor. Минус пять, — буквально наслаждался ситуацией Певерелл.

— Тридцать четыре… сорок… — Гарри рухнул на землю и застыл, раскинув руки в стороны.

— Что ж, неплохой результат для первого раза. К концу лета ты должен будешь отжиматься восемьдесят раз без передышки.

Поттер ошарашенно взглянул на него с пола.

— А сейчас твоя новая задача — подтянуться десять раз. Условия всё те же.

Вскочив как ошпаренный, Гарри постарался максимально быстро выполнить требуемое задание.

— Молодец, но, опять же, мало. Перед школой ты должен будешь подтягиваться около тридцати раз. Ну, а после столь эпической разминки, у нас будет небольшой кров и совсе-е-ем непродолжительное растягивание, чтобы ты был готов постигать основы фехтования, — Игнотус, радостно скалясь, махнул рукой на помост, возле которого в углу поблескивали шпаги. — А сейчас бегом марш!..

Прошло больше часа, когда Певерелл, похоже, сжалился над Поттером и отпустил того к себе в комнату. Несмотря на усталость, его ученик едва ли не вприпрыжку метнулся к двери и в рекордные сроки исчез с глаз своего учителя, на что тот только усмехнулся.

* * *

Свежий и относительно бодрый, наспех перекусив в спальне, где после его прихода обнаружился сытный завтрак, Гарри осторожно, на этот раз уже опасаясь подвоха от своего родственника, держал курс на библиотеку, о походе куда его заранее проинформировал Певерелл. Тот ждал его в большом удобном кресле и лениво перелистывал подшивку какой-то старой газеты. С его приходом он отложил чтиво и поднялся.

— О, ты решил прийти на пять минут раньше? Что ж, похвально! Итак, приступим. Вот тебе несколько книг для легкого чтения: три из них по магии, а две остальные — Кодекс Певереллов и правила дуэлинга.

Гарри едва успел подставить руки, как на них взгромоздились пять немаленьких талмудов. Крякнув от натуги, он вопросительно взглянул из-за них на учителя:

— Это всего лишь для легкого чтения? — про себя добавив, что не мешало бы проверить Певерелла с Гермионой на наличие родственных связей.

— Ты должен будешь прочитать их за неделю, в конце которой я устрою тебе по ним опрос: и устный, и письменный. За каждый неправильный ответ буду применять на тебе Levi dolor, так что в твоих интересах их изучить и знать досконально.

Поставив нежданное подношение на журнальный столик, Гарри рассмотрел все пять книг, названия которых говорили сами за себя: «Темная магия: начало» А. Певерелла, «Все о магических дуэлях» А. Тариса, «Кодекс Певереллов» К. Певерелла, «Светлая магия: начало» К. Певерелла, «Простейшие ритуалы и принципы их использования» С. Брендтфорда.

«Не такие уж эти книги и толстые, все дело в толщине листов, — Поттер критически пролистал Кодекс. — Думаю, я смогу справиться».

— Кстати, Гарри, сейчас в руках ты держишь около миллиона галлеонов.

Тот был ошарашен настолько, что уронил челюсть на этот самый миллион.

— Поскольку у нас запланировано много дел, у тебя сегодня будет немного облегченный график занятий, так как нам еще надо активировать Родовой Камень, принять тебя в Род и наведаться к гоблинам. Сейчас тебе требуется отнести эти книги к себе в покои — успеешь вернуться к их изучению перед сном. После этого приходи в большой зал.

* * *

Придя в зал, Гарри обнаружил Игнотуса Певерелла в метре от стены. Тот поманил своего преемника к себе, провел палочкой по своей ладони, немного окропил кровью пол и спустился вниз по появившейся лестнице вместе со своим спутником, на ходу залечивая порез. Поттер и Певерелл вошли в помещение, в самой середине которого находился камень с огромным количеством высеченных на нем рун. Это было красивое и чарующее зрелище: от камня отходили толстые желтоватые нити магии, которые уходили в пол, стены и потолок. В этом месте была самая большая концентрация магии в мире — именно в этой комнате. Чтобы активировать родовой камень, Гарри подошел и просто положил свою ладонь на Камень, как и говорил ему Игнотус. И почувствовал, что приложенную к камню часть тела пронзило будто бы тысяча маленьких иголочек, каждая из которых забрала по сотой доле капли крови. Родовой Камень засветился ослепительным ярко-желтым светом и немного оттолкнул от себя ладонь Гарри. После этого из тонких нитей магии над камнем соткалась надпись: «Harrius Potter, et idcirco erigitur cor tuum Peverell Rod iure heres legitimus ad nomine cognomen Peverell».

— Гарри Поттер, отныне ты являешься полноправным наследником Рода Певерелл и имеешь полное право носить эту фамилию, — перевел Игнотус. — Поздравляю со вступлением в Род.

— Спасибо, мистер Певерелл, — Гарри чисто из вредности сделал акцент на «мистер», и Игнотуса передернуло. — Что будем делать дальше?

— Гарри, я — лорд! — тот сокрушенно помотал головой. — А дальше… Дальше нам следует наведаться в Гринготтс к гоблинам.

— Тогда я пошел переодеваться, — ответил Гарри и, поднявшись по лестнице, направился к себе в покои с вышеозначенной целью.

* * *

В далеком Хогвартсе, в кабинете Альбуса Дамблдора, один из механико-магических приборов резко почернел и осыпался металлической стружкой, которая превратилась в порошок. Величайший волшебник современности и по совместительству директор волшебной школы, не сразу поверив в произошедшее, с минуту смотрел на полку, пока не разразился гневной речью:

— Как он мог? Откуда узнал?! Все мои планы пошли гиппогрифу под хвост! — старик нервно зашагал из угла в угол по толстому мягкому ковру. — Какой же Род тебя принял, Мальчик-который-сломал-мои-планы?

Дамблдор, величайший светлый маг двадцатого столетия, давно не был так зол. Теперь он знал, что в игру вступила третья сторона, которая явно не будет положительно с ним взаимодействовать, а только принесет огромное количество проблем. И первая из них уже появилась — у него из-под носа увели Гарри Поттера.

* * *

По настоянию наставника Гарри переоделся так, чтобы его практически невозможно было узнать, и вернулся обратно в зал к Игнотусу. Вместе они вышли из замка Певереллов и аппарировали к Гринготтсу.

В Косом Переулке было как никогда многолюдно. Решив узнать, с чем это связано, Гарри и Игнотус направились к основному месту скопления толпы. Как оказалось, все столпились возле витрины магазина «Все для квиддича»: именно сегодня компания по разработке и производству метел выпустила свою новую модель с кодовым именем «Тайфун» стоимостью в восемь тысяч галлеонов.

— Мистер Певерелл… — не удержался Гарри.

Но Игнотус понял его без слов.

— Все равно тебе нужна была метла поновее… Да и на летных занятиях в замке она тебе понадобится. Хорошо, я скажу тебе номер сейфа, с которого продавец по чеку снимет сумму, равную цене этой метлы, но при одном условии: ты должен будешь ко мне обращаться не «мистер», а «лорд» хотя бы две недели. Устраивает?

— Да, мистер Певерелл, — покладисто согласился Гарри и поймал на себе взбешенный взгляд Игнотуса. — А что? Вы же метлу мне еще не купили.

Тот поразился изворотливости своего преемника и против воли ухмыльнулся.

— Что ж, тогда пойдем.

Вместе они начали продвигаться сквозь толпу к магазинчику и приблизились к стойке. Вся толпа смотрела на это как на пришествие Мерлина, так как пока никто не мог себе позволить столь дорогую метлу.

— Добрый день, мистер Кводдак, — поздоровался Гарри с продавцом. — Я покупаю «Тайфун». Запишите, пожалуйста, чек на сейф в Гринготтсе номер…

— …номер два, — подсказал Игнотус.

— Да, номер два.

— Хорошо, — продавец с невозмутимым лицом протянул парнишке сверток с метлой. — Вот, возьмите, пожалуйста, свою покупку. Набор по уходу за метлой в подарок. Но, насколько я знаю, сейфы, содержащие всего одну цифру, находятся на десятом уровне по охране и принадлежат кому-нибудь из очень древнейших Родов, а вы, мисте… — он замялся. — Если такова ситуация, то позвольте узнать ваше имя, сэр?

— Меня зовут Гарри Певерелл, — сказал обладатель этого имени и ушел, засунув уменьшенную заклинанием метлу в карман, а мистер Кводдак так и остался стоять с открытым ртом, благо толпа из-за собственного гомона не слышала этого диалога.

А Игнотус и Гарри тем временем подошли к банку. Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотым униформе стоял гоблин с саблей в ножнах. Когда они вошли, Игнотус, чтобы его ученик при случае не оплошал, решил немного рассказать о Гринготтсе:

— Главный персонал волшебного банка, как ты знаешь, — гоблины, производящие все необходимые банковские операции, а также охрану его и, собственно, самих банковских сейфов. Здание самого же Гринготтса весьма впечатляет: белоснежные стены, отполированные бронзовые двери, белые каменные ступени. Этот банк был основан гоблином Гринготтом в тысяча четыреста семьдесят четвертом году — кстати, я с ним был лично знаком, а также именно я наложил большинство охранных заклинаний, которые действуют до сих пор.

Они прошли вдоль зала, и Певерелл незаметно кивнул на работников банка.

— В этом мраморном холле работают клерки, их документация в основном — банковские книги-гроссбухи. Одни гоблины заполняют документацию, другие взвешивают на высокоточных весах драгоценные камни, третьи проверяют подлинность поступивших в банк золотых монет. Из холла в разные стороны, как ты видишь, ведёт большое количество дверей, через которые гоблины проводят посетителей. Банковские ячейки отличаются друг от друга размерами и степенью безопасности. Самые крупные, хорошо защищённые хранилища принадлежат древнейшим волшебным семьям и находятся на самых нижних уровнях подземелий. Чтобы открыть такую ячейку, к дверям должен прикоснуться гоблин, работающий в банке и имеющий для этого соответствующие полномочия, — Игнотус помедлил, вспоминая. — Ячейки на более высоких уровнях расположены ближе к поверхности и, соответственно, менее защищены: для их открытия требуются специальные ключи, хранящиеся у клиентов.

Закончив импровизированную лекцию, Певерелл повел Поттера к управляющему гоблину, который восседал возле стены, что была напротив входа.

— Да прибудет золота в ваших сейфах! Чем могу помочь? — обратился к ним тот.

— Пусть ваша защита будет нерушима, — не остался в долгу Игнотус. — Пожалуй, для начала нам стоит представиться: я — Игнотус Певерелл, а это, — указал он на Гарри, — Гарри Поттер-Певерелл.

Глаза гоблина стали размером с галлеон. Гарри ни за что бы не поверил, если бы сам не увидел. Впрочем, работник банка быстро справился с удивлением и обычным гоблинским скрипучим голосом произнес:

— Мое имя — Крюкозуб. Чем могу быть полезен помощнику в создании этого банка и его наследнику?

— Мы бы хотели пройти полную проверку, Крюкозуб.

— Тогда следуйте за мной, лорд Певерелл.

Гоблин провел их в небольшую комнатку, предназначенную специально для проверки. Помещение было пустое, лишь посредине стоял большой стол, на котором находилась чаша, а в углу располагался шкаф. Крюкозуб подошел к шкафу, достал серебряный кинжал, инкрустированный камнями, склянку с какой-то жидкостью и чистый свиток.

— Руку, пожалуйста, — обратился гоблин к Гарри и провел по ней кинжалом.

Из вены на запястье, к удивлению того, вытекло ровно восемь капель крови, которые упали в чашу, а сама рана мгновенно затянулась. Крюкозуб добавил к крови жидкость, что достал ранее, помешал кинжалом получившуюся смесь ровно девять раз по часовой стрелке и прошептал слова неизвестного Гарри заклинания. Через полминуты на свитке, который лежал на столе, проявился текст. Гоблин просмотрел его сам, сдвинул брови и, ни слова не говоря, протянул его клиентам.

На этом свитке был указан всего лишь перечень его состояния, недвижимости, а также — родовые умения (конгениты), титулы (Поттер-Певерелл-Снейп-Блэк) и много чего другого интересного, но…

Гарри был очень удивлен количеством своих титулов, да и тем, какие они; богатством, но больше всего он был ошарашен тем, что…

— Северус Снейп — мой отец?! Но как же так получилось?! В книге Родов же указано, что Джеймс Поттер — мой отец!

— Гарри, скорее всего, твоя мать использовала заклятие семейной привязки — она привязала тебя к Джеймсу. Хм… А в книге ничего не было сказано о Снейпе, так как он не принадлежит к Роду Принц, а Снейп — всего лишь фамилия его отца-магла… И еще — на появление Джеймса в ней так же повлияло сильное желание, так что Джеймс, вместе с твоей матерью, искренне думал о тебе, как о собственном сыне. Как и Лили, как можно искренне, вместе со своим мужем думала о тебе, как о своем сыне. Я тебе не Дамблдор, чтоб компостировать мозг темой «Любовь спасет мир», скажу проще — это и правда срабатывает в некоторых случаях. Редко, но срабатывает…

От Автора: заранее прошу простить меня за некоторый плагиат, ибо я задумывал первую сцену как-то криво, но потом наткнулся на похожую сцену в «Тропе Василиска». Поэтому я взял скелет оттуда и дописал свое.

Также для освежения вашей памяти я использовал некоторые фрагменты из Даров Смерти.

Так что: не мое — не претендую!)

Заранее спасибо за понимание!)

1981 год, за несколько месяцев до убийства семьи Поттеров

Хогвартс

В кабинете директора Хогвартса приятно пахло свежезаваренным зеленым чаем, на столе незыблемо, как основа самого мироздания, стояла вазочка с лимонными дольками. Неизменный феникс Дамблдора, Фоукс, неторопливо чистил свои великолепные огненно-красные перья. Седовласый волшебник сидел и что-то писал за столом, пожевывая дольки и периодически запивая их чаем. Время от времени директор отвлекался от своей работы и задумчивым взглядом окидывал интерьер кабинета. Тот представлял собой просторную круглую комнату с множеством окон, по стенам которой были развешены многочисленные портреты с изображениями бывших директоров и директрис школы. Работа художника, запечатлевшего предшественника нынешнего руководителя учебного заведения, висела позади его рабочего стола. Покамест именно этот портрет являлся самым большим в помещении. Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, составившие личную библиотеку профессора Дамблдора, и омут памяти. Естественно, каждый новый хозяин кабинета обустраивал его в соответствии со своим вкусом и потребностями.

Ничто не прерывало спокойствия и благолепия, царивших в кабинете, пока вдруг не раздался настойчивый стук в дверь.

— Входи, Северус.

Молодой человек, поморщившись от сочувствия, которого было навалом в голосе светлого мага, подошел к столу. Вежливым, но не терпящим возражений тоном он произнес:

— Директор, вы знаете, зачем я здесь. Мы можем начинать прямо сейчас и без лишних слов.

— Северус, мой мальчик, твое решение очень и очень поспешное, — тот посмотрел на гостя с выражением вселенского участия. — Возможно, тебе следует подумать основательнее, прежде чем…

— Альбус, я все обдумал сотню тысяч раз и не собираюсь никаким образом менять свое решение. Эта информация может стоить не только моей жизни, но и жизни совершенно других людей. Темный Лорд Волдеморт не терпит предательства в своих рядах, — Северус сжал спинку стула, за которым стоял. Его раздражала способность директора оттягивать неотложные дела совершенно напрасно. — Если Поттеры погибнут, а мальчик выживет, о нем позаботятся родственники Лили. Если же все они выживут в этой травле, в чем я сомневаюсь, ведь идиотизм Поттера достиг немыслимых астрономических высот в плане обеспечения безопасности своей семьи, то мне тем более не понадобятся эти воспоминания. И всем будет лучше, если в любом случае ребенок не узнает, что его настоящий отец — Пожиратель Смерти. Это не принесет ничего хорошего ни ему, ни Лили.

— Я вижу, ты уже всё продумал, — огорченно уронил Дамблдор. — Северус, но пятнадцать лет — слишком много! Почему не год, не два? Это же так много, Северус! — суетливым старческим жестом директор запахнул мантию и поднялся со своего места.

— Это достаточный срок, чтобы ментальные барьеры укрепились после изъятия не только воспоминаний, но и самих эмоций, — голос Северуса был чрезвычайно сух и походил на карканье ворона. Он сложил руки на груди. — Мы можем уже наконец начать, Альбус?

Взмахнув палочкой, Дамблдор призвал из шкафа Омут Памяти. Коснувшись средними пальцами висков, Северус закрыл глаза и протянул руки к чаше. За ними от висков текли серебристые нити воспоминаний. Стряхнув последнюю, он повернулся к директору.

— Благодарю, Альбус. Я надеюсь, что вы не вернете мне их раньше времени.

Директор еще раз тяжело вздохнул и поднял палочку.

— Помни, Северус, это было только твое решение. Я пытался тебя отговорить.

— Просто покончите с этим, Альбус!

— Obliviate!

«Как же мне жаль, что он все-таки решился на это. Ведь если бы он этого не сделал, то потом мальчишку, который отправил Темного Лорда в небытие, можно было бы отдать Снейпу как его отцу на воспитание».

Когда сознание Северуса прояснилось, он увидел перед собой безмятежного доброго старика-директора, писавшего что-то за столом. Услышав шаги, Дамблдор поднял голову.

— Северус, мальчик мой, как же ты меня напугал! Если бы я не знал, что в Хогвартсе нельзя аппарировать… Хорошо, что ты зашел, я как раз заварил чай. Нам нужно составить план занятий на этот год.

* * *

Возглас повис в воздухе. Гарри глотал воздух, словно выброшенная на берег рыба, и смотрел то на гоблина, то на Игнотуса.

— Так Северус Снейп — мой отец?

— Признаться, я сам немало удивлен, что Род Слизерин еще остался, однако, предполагаю, мистер Снейп не знает об этом, — ответил тот.

— Лорд Певерелл-Поттер, — обратился Крюкозуб к Гарри, — согласно завещанию ваши родители просили передать одно письмо, которое вам надобно прочитать только после проверки, — гоблин передал письмо адресату.

Поттер дрожащими от волнения руками немедленно вскрыл конверт и достал пожелтевший от времени листок бумаги. Почерк был двух видов: первый мягкий, с завитушками в некоторых словах, а второй — немного угловатый, с резким наклоном вправо. Гарри, которому время от времени везло получить в память от родителей вещи, принадлежавшие некогда Лили и Джеймсу Поттерам, тотчас же узнал их почерки.

Первое письмо было от матери:

«Здравствуй, Гарри, дорогой сынок! Знай, что твой отец и я очень любим тебя! Однако стоит перейти сразу к насущным вопросам. Ты удивлен, что Снейп — твой отец? Честно говоря, я тоже. Как это мне ни стыдно писать, все же сделаю это: мы с Северусом были большими друзьями, и после выпускного, примерно, в ноябре произошло… Ну, ты сам догадываешься… Именно тот день стал началом для тебя. А чуть позже мы с Джеймсом поженились. Однако только через некоторое время я узнала, что мистер Поттер, которого я тоже очень сильно люблю, оказывается, бесплоден. Да что там! Он и сам был немало удивлен. Но дальше — больше. Как позже выяснилось, я была беременна. Джеймс был в ярости, он чуть не пришпилил такого же ошарашенного Северуса к стенке его же собственной палочкой. И поэтому я сварила зелье Родительской схожести и принимала его каждый день на протяжении недели, чтобы потом можно было доказать, что Джеймс — твой отец. Кстати, если Северус признает тебя действительно своим сыном, то действие зелья спадет, и ты немного станешь похож на своего биологического отца. Прости меня за все, Гарри, и знай, что я очень люблю тебя! Передай Северусу, что он недостаточно широк — он поймет. А теперь переворачивай листок с письмом!»

На этом кончилось первое письмо. Гарри сделал, что было велено.

«Привет, сын! Лили сказала тебе все основное, но я хочу добавить от себя: если представится такая возможность — сломай Снейпу нос за то, что попросил Дамблдора стереть ему память о тебе. Так он, конечно, старался сохранить жизнь и себе, и тебе — и у него, надеюсь, это получилось. А потом передай пергамент, который вложен в конверт: он чуть меньше, чем письмо, в него вложены его воспоминания (я их скопировал у директора на всякий случай, в общем, долгая история). А теперь о главном. Крюкозуб, гоблин, который дал тебе это письмо, является поверенным нашего Рода, Рода Поттер, так что попроси вложить 3 миллиона галлеонов из сейфов Поттеров в какое-нибудь прибыльное дело. На мой взгляд, лучше всего подойдет компания по производству метел, например, «Нимбус». Деньги стоит куда-нибудь вложить, чтобы они давали прибыль. А теперь самое важное: в нашем поместье, что в Годриковой Впадине, есть подвал: вход в него неприметный, но ты найдешь. В одной из шкатулок, что внутри подвала, ты отыщешь нашу семейную реликвию — золотое кольцо с Воскрешающим Камнем, одним из Даров Смерти. И еще: если сможешь ужиться со Снейпом, то обязательно поймешь, что он не такой уж и плохой человек, просто жизнь была к нему несправедлива. Она вообще несправедлива, это я по себе понял. Люблю тебя, Гарри. Желаю тебе удачи во всех твоих начинаниях».

Дочитывал письмо Гарри с трудом, так как на глаза то и дело наворачивались слезы. Прошло несколько минут, прежде чем он смог совладать с собой.

— Я знаю, где Воскрешающий Камень, лорд Певерелл.

— Хорошо, но мы отложим это на потом, а сейчас нам надо наведаться к твоему отцу.

Быстро распрощавшись и уладив все формальности, Гарри и Игнотус переместились в Шотландию. Они появились возле Запретного леса, где даже на окраине, несмотря на полдень, было несколько мрачновато, словно сгущались сумерки. На его фоне огромный Хогвартс, со множеством башен и зубчатой стеной, выглядел так же величественно, как тот же замок Певереллов. Крутой склон с юга спускался к озеру, в котором лениво плескался кальмар, от ворот, огибая водоём, вела дорога к Хогсмиду. Заросли плюща надежно скрывали расселину в утесе, проплыв которую, попадаешь в подземный тоннель, заканчивающийся каменной пристанью прямо под замком. Оттуда наверх, к его подножию, вела большая каменная лестница, по которой проходили в Хогвартс новички.

Спутники зашли в Хогвартс через вспомогательный вход, минуя хижину Хагрида и теплицы Помоны Спраут. Оказавшись в небольшом холле здания, они накинули на себя дезиллюминационное заклинание вперемешку с заглушающими чарами и повернули в сторону слизеринских подземелий.

* * *

Как бы это ни было неожиданно, профессор зельеварения Северус Снейп не работал привычно в лаборатории, а сидел у своих покоях и пил чаёк, которым заливал в себе лимонные дольки. Да, как ни странно, именно лимонные дольки. Мистер Снейп не говорил об этом никому, особенно Дамблдору, но втайне ото всех он любил лимонные дольки, ведь они сладкие, вкусные, великолепные…

В дверь неожиданно постучали.

— Кого это принесло? — пробормотал он, едва не поперхнувшись. — У нас же каникулы! Может, это кто-то из учителей пришел повозмущаться? А, ладно…

Северус Снейп открыл дверь и обнаружил там лишь небольшой пергамент, который легонько покачивался в воздухе перед входом в его покои. Взяв его, он осторожно вышел в коридор. Никого не обнаружив, профессор зашел обратно к себе и, усевшись в кресло у камина, развернул пергамент. Из него выпал небольшой флакончик с переливающимися в нем воспоминаниями. На самом же листике было написано только одно: «Прими их — они твои. И помни, Северус: ты недостаточно широк, если ты, конечно, понимаешь, о чем я…» Снейп знал только одного человека, который говорил ему так…

— Лили… — прошептал Северус, и его глаза внезапно увлажнились, так что пришлось несколько раз шумно выдохнуть.

Руководствуясь только одним чувством, что он много лет питал к недосягаемой для него женщине, а вовсе не здравым смыслом, он вылил воспоминания в Омут Памяти, который недавно позаимствовал у Дамблдора для улучшения навыков окклюменции, и погрузился в просмотр, которому предстояло перевернуть всю его жизнь…

* * *

…На горизонте возвышалась громадная дымовая труба. Две девочки качались на качелях, а из-за кустов за ними наблюдал худенький мальчик. Волосы его были чересчур длинными для мальчика его лет, а одежда ему совершенно не подходила: короткие джинсы, нелепая рубашка, больше смахивающая на женскую блузку, и огромная, мешковатая куртка, которая, должно быть, принадлежала взрослому.

Снейпу в то время было не больше девяти-десяти лет, он выглядел болезненным, маленьким и тощим. С нескрываемой жадностью мальчишка смотрел на младшую из двух девочек, раскачивающуюся всё выше и выше на качелях.

— Лили, перестань! — крикнула ей старшая девочка, но младшая ее совершенно не слушала. Она взлетала всё выше, а потом полетела, по-настоящему. С громким смехом она как снаряд вылетела в воздух, и, вместо того, чтобы упасть на асфальтированную площадку, воспарила в воздухе, а затем легко опустилась на землю.

— Мама просила тебя больше так не делать! — Петунья остановила качели, со скрипом затормозив каблучками сандалий, спрыгнула на землю, и уперев руки в бока, воззрилась на сестру. — Мама запретила тебе так делать, Лили!

— Но со мной же ничего не случилось, — ответила Лили, всё ещё хихикая. — Туни, посмотри-ка! Посмотри, что я могу!

Петунья обернулась по сторонам. Кроме них, на площадке никого не было, а Снейпа она не заметила. Лили подобрала сорванный цветок рядом с клумбой, за которой притаился Снейп. Петунья из любопытства подошла поближе, хоть и была взволнована. Лили подождала, пока Петунья подойдёт достаточно близко, протянула руку, в которой держала цветок, и его лепестки начали раскрываться и закрываться сами по себе, как створки необыкновенного моллюска.

— Прекрати! — взвизгнула Петунья.

— Он же тебя не съест! — Лили удивленно посмотрела на нее, но опустила ладонь с цветком и выбросила его на землю.

— Так не должно быть, — та всё ещё смотрела на валяющийся на земле цветок. — Как ты это делаешь? — спросила она уже с неподдельным интересом.

— Это очевидно, разве нет? — Снейп не мог больше прятаться и выпрыгнул из-за кустов.

Петунья вскрикнула и отбежала к качелям, но Лили, тоже явно испуганная, осталась на месте. Снейп покраснел из-за своей нелепой одежды и поплотнее запахнулся в куртку.

— Что очевидно? — спросила Лили, немного придя в себя. Ее невольный собеседник выглядел сильно взволнованным. Взглянув на Петунью, прятавшуюся за качелями, он понизил голос и сказал:

— Я знаю, кто ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты…ты — ведьма, — прошептал Снейп.

Услышав такое, Лили тут же обиделась.

— Очень плохо говорить подобные вещи незнакомым людям! — сказала она и, задрав нос, быстро отошла к сестре.

— Нет! — крикнул Снейп. Он сильно раскраснелся, и было непонятно, почему же он не снял эту огромную куртку, если, конечно, не хотел показывать рубашку под ней. Снейп подбежал к девочкам; его огромная куртка развевалась, и в ней он выглядел как летучая мышь, как своя взрослая копия. Сёстры неприязненно рассматривали его, прячась за качели, словно это было самое безопасное место.

— Ведь ты, — произнес Снейп, — действительно ведьма. Я наблюдал за тобой. В этом нет ничего плохого: моя мама ведьма, а я — волшебник.

Петунья рассмеялась, но смех этот был отнюдь не весёлый.

— Волшебник! — вскрикнула она. Девочка уже не боялась выпрыгнувшего словно из ниоткуда мальчика. — Я знаю, кто ты. Ты — сын Снейпов! Они живут в Тупике Прядильщиков около реки, — сказала она Лили, и по её тону было понятно, что это была далеко не лестная рекомендация. — Зачем ты за нами шпионил?

— Я не шпионил, — запротестовал тот. — За тобой я бы точно не шпионил, — и добавил: — Ты — магл.

И хотя Петунья не поняла этого слова, по тону, с которым он его произнёс, она уловила смысл.

— Лили, пойдём, мы уходим…

* * *

Молодая пара лежала после бурного действия в огромной постели, усыпанной лепестками роз. Везде, где только можно было их поставить, горели свечи, создавая таким образом романтическую атмосферу…

— Северус, я люблю тебя! — рыжеволосая, с большими глазами изумрудно-зеленого цвета, ведьма прижалась к парню и закрыла глаза.

— Я тоже тебя люблю, Лили… — прошептал тот, к кому она обратилась…

* * *

…Больница им. Св. Мунго.

Высокий худощавый парень, одетый в черную мантию, стоял в комнате возле кровати своей возлюбленной и держал ее за руку. Та еще не отошла от родов и выглядела донельзя утомленной.

— Северус, это наш сын… Наш сын… Наш… — пробормотала она и уснула.

В дверь постучались, так что посетителю пришлось в срочном порядке набросить на себя дезиллюминационные чары, и в палату влетел Джеймс Поттер с цветами.

— Лили! Как я люблю тебя! У нас мальчик! Я так рад! — словесное излияние женщине, которая едва успела задремать, не обошло Поттера стороной, на что Северус только скривился.

«Прощай, Лили… Знай, что я люблю тебя», — подумал он и аппарировал к себе домой…

* * *

…В доме Поттеров, что в Годриковой Впадине.

— Северус, мне пришлось пить зелье отцовского родства, так как мы с Джеймсом недавно выяснили, что он бесплоден. Так что… так что теперь мой муж знает: Гарри — твой сын… — едва слышно прошептала Лили.

— Конечно, теперь я это знаю! — в комнату влетел разъяренный Джеймс Поттер, услышавший последнюю фразу, и влупил заклинанием. — Conflare!

Снейп увернулся от довольно-таки неприятного заклинания, которое должно было оставить в нем сквозное отверстие, и достал свою палочку. Между двумя волшебниками завязалась дуэль.

— Expelliarmus! Джеймс, я люблю Лили! Protego! Tarrantallegra! И ты это прекрасно знаешь! Incarcerous! — Северус специально выбирал не слишком серьезные заклинания, чтобы случайно не навредить любимой женщине.

— Insendio! Но и я тоже люблю Лили! Protego! Petrificus Totalum! Должен остаться только один из нас!

— Protego Maxima Primo! Virtus Violatio! Пусть будет так! — сказал Северус Снейп и взялся другой рукой за кончик палочки, показывая, что он больше не будет драться.

Но Джеймс, видимо, этого не заметил или сделал вид, что не заметил:

— Expelliarmus! Waddivasi Maximus!

После второго заклинания Снейп едва ли не со скоростью света отлетел к стенке, которая, благо, была недалеко, и, ударившись головой, сполз на пол. Из затылка у него потекла кровь.

— Послушай, Джеймс! — Северус медленно, с трудом поднялся. — Я поступлю иначе… Я просто покину ваш дом и никогда больше в него не вернусь, за исключением дня рождения Лили, — он сглотнул и медленно повернулся к выходу. — Ты обо мне забудешь, так как Лили тебя любит, а я не горю желанием это у нее отнимать. Я бы победил тебя на дуэли и размазал бы по стенке… но какой от этого прок?. Прощай, Джеймс, — с последними словами Северус подобрал свою палочку и направился к двери.

— Северус… Джеймс… Северус… Нет…

Мольбу Лили заглушил хлопок аппарации.

* * *

— …Благодарю, Альбус. Я надеюсь, что вы не вернете мне их раньше времени.

Пожилой маг еще раз тяжело вздохнул и поднял палочку.

— Помни, Северус, это было только твое решение. Я пытался тебя отговорить.

— Просто покончите с этим, Альбус!

— Obliviate!

* * *

Воспоминания кончились... Сказать, что Северус Снейп офигел — это ничего не сказать...

Пока Северус Снейп тратил на просмотр воспоминаний добрых полтора часа, Гарри с Игнотусом, не теряя времени, готовились к ритуалу, обратному сокрытию силы юного наследника…

Подготовка была проведена в той же самой ритуальной комнате: Игнотус старательно чертил пентаграммы, звезды, наносили на камень руны, время от времени гоняя Поттера по мелким поручениям.

— Гарри, если ты хоть чуть-чуть произнесешь слова неправильно, то ритуал может перейти во что-то совершенно неожиданное, — еще раз предупредил он своего воспитанника. — Слов-то совсем чуть-чуть, главное — руны.

— Не беспокойтесь, лорд Певерелл, я уже все выучил, — с полным спокойствием ответил Гарри, внимательно наблюдая за работой наставника.

Через час они закончили с подготовкой и перешли непосредственно к основной части…

— Si vis tradam hereditatem, — начал Игнотус…

* * *

А тем временем хваленый контроль Северуса Снейпа дал настолько глубокую трещину, что он решил немедля увидеть своего сына. Не придумав ничего более действенного, Северус воззвал к самой сильной инстанции в мире:

— Я, Северус Тобиас Снейп, на правах законного отца желаю немедленно оказаться перед Гарри Джеймсом Поттером-Снейпом! Да поможет мне сама Магия! — с последними словами он аппарировал.

* * *

Ритуал освобождения силы подходил к концу. Гарри, преисполнившись ответственности, проговаривал свою часть:

— Ego enim possessio eorum…

Неожиданно едва ли не в самом центре комнаты появился Северус Снейп с палочкой наизготовку.

— И куда это меня Магия привела?

Внезапный окрик заставил Гарри запнуться, и последнее слово он таки умудрился произнести неправильно.

— …reditum! — юный наследник произнес «вернуться» вместо «вступить».

Все вокруг завертелось, закружилось, и не успел никто опомниться, как троица просто исчезла из комнаты.

* * *

31 октября 1981 года, дом Поттеров в Годриковой Впадине.

— Отойди, грязнокровка, мне нужен только твой сын!

— Нет!

— Отойди! Ты мне не нужна! Я тебя не трону!

— Не-е-ет! Не трогай Гарри! Убей меня, но не трогай моего сына! — рыжеволосая волшебница кинулась на нежданного гостя и попыталась сбить его с ног…

— Ах ты поганая грязнокровка! Ты вздумала противостоять Лорду Волдеморту?! Avada Kedavra! — прокричал темный волшебник, и Лили Поттер упала замертво перед детской кроваткой. Всколыхнулись ситцевые занавески, холодный ветер проник через разбитое окно, разрушенное взрывом от заклинания тисовой палочки.

— Вот и все, Гарри! Сейчас я закончу и создам-таки седьмой крестраж! А ты умрешь! Avada Kedavra!

Ну откуда было Тому Реддлу знать, что прямо сейчас в детской из ниоткуда появятся три человека? И что авада угодит в одного из них?

Ну, не везет вот Гарри Поттеру на Смертельные проклятия… Не стал исключением и этот раз: Гарри «поймал» собой Аваду и потерял сознание, упав на себя-младшего. А вот Игнотус быстро сориентировался: он кинул костелом и струю адского пламени в опешившего Темного Лорда. После этого «приветствия» Темный Лорд осыпался кучкой пепла на пол: и немудрено — попробуй отбить два сильнейших проклятия, находясь всего в метре от противника.

А Северус Снейп, находясь в наиглубочайшем ступоре, смотрел на…

— Лили… — глухо выдавил он из себя и упал на колени.

И лишь только Игнотус заметил, как Гарри-старший превратился в Гарри-младшего и слился со своей копией, окутанный золотистым сиянием…

* * *

Секунда размышлений — и Певерелл направил палочку на Снейпа.

— Petrificus Totalum. Dormire bene, — проговорил он, и Снейп упал рядом с телом своей рыжеволосой возлюбленной. — Portus. Letus, — еще парочка заклинаний, и спящий Снейп оказался в Замке Певереллов.

«М-да… Натворил ты дел, Гарри… Хотя… Я всегда мечтал укокошить какого-нибудь лорда… Спасибо, наследничек!» — не без доли сарказма подумал Игнотус.

Лорд Певерелл стоял посредине комнаты и не знал, что из того, что он только что наблюдал, наиболее удивительное: влюбленная пара с сомнительным состоянием смерти, маленький наследник Певереллов или же сам факт путешествия во времени и пространстве. Но ждать чего-то было некогда, главная цель — всех спасти. Игнотус кинул заклятие Стазиса на Лили и отправил ее порталом в свой Замок к Северусу, дабы потом разобраться, а затем поднял палочку самого темного волшебника современности и сунул себе в карман. Остался только Гарри.

Игнотус подошел к своему объекту мыслей.

— Ennervate! — спустя мгновение маленький мальчик сначала лениво приоткрыл глава, а потом распахнул их в таком ужасе и удивлении, что Игнотус всерьез начал беспокоиться о возможной черепно-мозговой травме у ребенка.

«Ох… Почему мир кажется таким большим… Ух ты ж, Мерлиновы подштанники! Я ж в себе — младшем… У-у-у-у… Ма-а-а-ма…» — хотелось чуть ли не плакать, ведь знать о благородной смерти своих родителей — это одно, а вот видеть гибель своей матери в живую — уже совсем другое.

— Гарри, послушай меня! Поскольку ты появился в мире, где уже есть твоя младшая копия, то ты, я полагаю, должен был с ней непременно слиться в одно целое, так как пространственно-временной континуум не выдержал бы такого напряжения в непосредственной близости двух источников…

«Вылезут глаза! Ей-Мерлину, вылезут!»

— …по отношению друг к другу. К тому же, твое… кхм… твои магические поля тоже бы не смогли долго взаимодействовать между собой — не дольше двух минут, поэтому ты и слился в одну кучу. Извини уж, что Магия выбрала главным телом тебя-младшего, но я с ней в этом плане солидарен. Так что смирись. А теперь о главном: я знаю заклинание — Зеркало Будущего, и оно показывает человека через пятнадцать лет: эта редкая вязь магии была изобретена для того, чтобы маги могли увидеть себя в далеком будущем и заметить все изменения, которые с ними произойдут, чтобы заранее появилась возможность исправиться. Оно не всегда действует, а сейчас вообще утеряно, но мы должны его использовать, чтобы ты смог мне помочь в поимке Петтигрю и спасении твоего крестного от неминуемого Азкабана. У тебя есть четыре часа до конца действия заклинания…

— Ostende mihi centum momentis! — и Гарри начал стремительно увеличиваться и превратился в себя-шестнадцатилетнего.

— Игнотус, что случилось?! Как так?! Мне как-то плохо и страшно… Что же мы будем делать?! И как вернемся домой?! Что же теперь будет?!

— Confundus! Ennervate! Да, так намного лучше, да и ты выглядишь спокойней, чем до Конфундуса. Я понимаю, что у тебя нервы не стальные, но все же потерпи немного. Вот, выпей зелье, — Игнотус достал из бездонных закромов своих карманов темно-синий флакон. — Оно снимет панику на несколько часов, однако потом, когда его действие закончится, ты получишь всю ту панику сразу, которой тебя на время лишит зелье. Ты хочешь выпить его?

— Д-да…

— Ты уверен? Маги прибегают к нему очень редко и только в слишком особых случаях…

Гарри собрался с мыслями.

— Да, я уверен, лорд Певерелл.

Игнотус вручил Гарри флакончик Успокаивающего.

— Спасиб-б-о… — Поттер залпом опрокинул в себя всю склянку с зельем и постоял не двигаясь где-то с полминуты. — Да, так значительно лучше и спокойнее. Спасибо огромное!.. Я…

— Так, Гарри, оставь свои благодарности на потом, у нас нет времени на разговоры. Пошли!

Но далеко уйти им не удалось.

— А чой-то у вас тут? Вы кто такие! Что вы сделали с Джеймсом и Лили Поттерами?! Да я вас щас…

Хагридов словесный поток прервал Игнотус всего тремя заклинаниями: сначала Обливиэйт, затем — Стазис, ну, а дальше по старой схеме — порталом в Замок.

Понятно, что на полувеликанов обычные заклинания не оказывали воздействия, но ведь Игнотус тоже не рядовой маг.

— Всё, вот теперь пошли…

* * *

Если выйти на улицу в Хеллоуин, то обычно можно было увидеть маленьких группы людей, которые сновали от дома к дому. Впрочем, в два часа ночи детишки, как обычно, уже спали, разве что взрослые могли дома потягивать чаек или что-нибудь покрепче со сладостями или же без оных.

Именно поэтому никто не обратил внимания или не услышал рев двигателя мотоцикла Сириуса Блэка, который в страхе плевал на Статут о Секретности с высокой колокольни. Да какие могли быть правила, когда крестник в опасности! Мотоцикл плавно приземлился рядом с входом в дом Поттеров. Сириус спрыгнул с мотоцикла, метнулся к двери и тут же отпрянул — на пороге лежал Джеймс Поттер. К тому же, он увидел лучи заклинаний и чей-то голос:

— Stazisus Momenta! Portus! Letus! Извини, Гарри, но со своими родителями ты потом попрощаешься, хотя, возможно, тебе не придется этого делать…

Сириус обалдел от такой наглости: использовать заклинания на трупе?! Да еще и на трупе его лучшего друга, Джеймса Поттера?! Только он собрался зайти, как ему навстречу вышли два человека: один -немного уменьшенная копия Джеймса, тело которого он только что видел своими глазами, а второй — явно какой-то аристократ из древней семьи. В отчаянии Сириус подбежал к «копии»…

— Джеймс…

— Сириус, я не Джеймс. Я — Гарри, его сын…

— Что? — Блэк от неожиданности остановился. — Да что вы мне тут заливаете! Настоящему Гарри Поттеру еще ж даже палочку не купили! Да чего уж там — он еще и не вырос-то толком!

Вместо ответа Гарри поднял палочку.

— Protego Maxima! — полупрозрачный щит окутал крестного.

— Да, Сириус, вот это у тебя рефлексы! — невольно восхитился Поттер. — Но я не желаю тебе зла, ведь ты мой крестный. Я просто хочу доказать, что я — это я.

Поттер поднял руку с палочкой с пером феникса вверх:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей Жизнью и Магией, что я — Гарри Джеймс Поттер! — это прозвучало, конечно, нелепо, но синеватое сияние скрепило клятву.

— Ну ничего себе… А ну-ка, немедленно объяснитесь, что тут творится! И каким образом мой крестник вымахал за ночь примерно на четыпнадцать-шестнадцать лет?!

— Сириус! Я все тебе объясню, но позже, так как сейчас нам надо поймать Питера Петтигрю, ибо именно он сдал моих родителей Лорду. Хотя ты бы отправился за ним и без нашей помощи, но…

— Сириус, — молчавший до этого лорд Певерелл вступил в разговор, — поскольку ваша задача сейчас разобраться с Петтигрю, то просто постарайтесь кинуть в него это, — сказал Игнотус и протянул Сириусу болт: — это портал с двумя функциями: первая — сон на двенадцать часов или до того момента, пока сам не снимешь чары, вторая — портал в тюремные камеры в моем Замке. Берите! Я вас очень прошу — не убивайте его!

— Да кто вы вообще такой?..

— Я — Игнотус Певерелл, а Гарри — будущий лорд Певерелл…

Сириус офигел от такого поворота событий — слишком много сегодня потрясений на его счету…

— Сириус, — начал Гарри, — я полностью доверяю этому человеку — доверься и ты! Как только закончишь — аппарируй к Лонг-Мэнору.

После этого Блэк покорно принял орудие и аппарировал в известном только ему направлении…

— Ну вот, теперь надо наведаться к Лонгботтомам…

* * *

Лонг-мэнор был огромным, но он был построен относительно недавно — так как Род Логботтомов был не настолько древний, как Род Поттеров или Блэков, соответственно, и защита на нем была ненамного, но все же слабее, чем у других, чем… Ой, что это?! Ах да, в данный момент Белла и братья Лестрейнджи ломали эту самую защиту. Ух ты, да это же Адское Пламя… Весело, весело встретим Хэллоуин…

* * *

Фрэнк Лонгботтом проснулся оттого, что его шарахнуло магией от Родовых Заклинаний Защиты, что была на их жилище. Точнее, от того, что осталось. Не успел он подскочить, как дверь в их спальню была выломана обыкновенным Бомбардо: его взору предстала сначала Белла, у которой было много ран и порезов на теле — родовая защита все же постаралась, а за ней — Рабастан и Родольфус Лестрейнджи.

А лежа сражаться — как оказалось, не самое легкое дело. Первым делом Френк стремительно указал палочкой на Алису, свою жену, и…

— Waddivasi! — Алиса слетела с кровати на пол и слегка задела прикроватную тумбочку, именно поэтому на нее упала её же собственная палочка…

— Ай-й-й… Больно… — она увидела противников. — Ух ты ж, твою мать… Incarcero! Virtus Violatio!

— Protego! Crucio! Avada Kedavra! — к счастью, Белла промахнулась и теперь могла лицезреть лишь щепки, что остались от комода, около которого прежде валялся Фрэнк.

Битва оказалась весьма зрелищной, но в конце концов Фрэнк допустил очень маленькую ошибку — подскользнулся на щепках от комода и упал. Отвлекшуюся Алису приложили Петрификусом и Силенцио, и вместе со своим мужем она оказалась обвязанной плотными веревками от шеи до пят…

— Добрый Фрэнк совершил глупую ошибку! — загоготала Беллатриса. — Он родился! — теперь уже начали откровенно похихикивать и ее братья-спутники: — А потом он совершил еще большую глупость — со своими кривыми руками он подался в авроры.

Теперь истерическим смехом смеялись уже все, за исключением Лонгботтомов, конечно же.

«Как же хорошо, что наш малютка Неви у бабушки… Хвала Мерлину!..» — почти что одинаково подумали супруги…

— А теперь, я хочу с вами немного поиграть… Это и приятно, и весело, — Белла с маниакальной улыбкой направила палочку на Фрэнка. — Crucio! Темный Лорд пропал! Признавайтесь, что вы и ваша компашка с ним сделали! — сумасшедшее веселье быстро переросло в безудержный гнев, вызванный тем, что буквально час назад пожирательские клейма, то бишь метки, утратили насыщенность черного цвета. — Crucio! Legilimens!

Братья повторили за ней, но только они подняли палочки на молодоженов, как были сшиблены огромным куском ворот.

— Praesidium! — крикнул Гарри, защищаясь от проклятия костелома в исполнении Беллы, …

* * *

10 минут назад…

Гарри и Игнотус аппарировали к Лонг-мэнору, но их ждало пренеприятнейшее зрелище: защита замка проломлена, ворота разрушены до неузнаваемости, а ловушки, активны до сих пор, были видны невооруженным глазом. Недолго думая, Гарри взял одну створку ворот, наложил на нее Protego Maxima Prima и начал левитировать ее перед собой, чтобы пройти все ловушки. Игнотус поступил по его примеру, но использовал куда более мощное и затратное защитное заклинание, и они принялись продираться сквозь защиту.

И вот уже последняя ловушка подошла к завершению, выкидывая в Гарри и его спутника костелом из ниоткуда, но, опять же, их спасли ворота. Завернув за угол, новоприбывшие увидели выломанные двери в спальню, откуда доносились крики, а за ними — тройку упиванцев.

Наверное, в волшебном мире мало кто знал, что воротами можно не только защищаться, но и атаковать. Видимо, Белле и ее спутникам было неведомо это. По сути, они вообще не подозревали, что на них кто-то нападет. Именно поэтому…

Братья повторили за ней, и, только они подняли палочки на Лонгботтомов, как были…

— Waddivasi! — крикнул Гарри, опережая действия наставника.

...сшиблены огромным куском ворот, который на своём пути протаранил даже стену. В результате такого неожиданного поворота братья отлетели к стенке со скоростью Флэша и потеряли сознание.

— Praesidium! — крикнул Гарри, защищаясь от проклятия Беллы — костелома такой силы, что, возможно, после попадания в тело ему бы уже ничего не понадобилось. Ну, кроме только свежей земельки и хороших соседей… С щитом он немного переборщил, и тот поглотил заклинание почти полностью, влив его энергию в Гарри. Благодаря этому Игнотусу даже не пришлось вмешиваться, и он просто стоял и курил в сторонке, заблаговременно накрывшись дезиллюминационным и опершись на то, что осталось от косяка двери. Вот только щит, поставленный Гарри, не до конца принял в себя заклинание, и остаточной силой ему раздробило левую ногу. Поттер закричал и упал, успев в последний момент кинуть заклинание в Беллу, от которого та упала на спину, а ее палочка отлетела к стене. Перевернувшись на спину, Лестрейндж поползла потихонечку за ней, посчитав, что ее противник уже не встанет, занятый своей травмой, тем более что проклятие медленно расползалось… Не учла она только того, что мальчишка был не один.

Придержав в левой руке сигарету, Игнотус деловито ухватился за палочку.

— Seco! Anestesia! Medical protegit ferro pede! Sleepo! — сначала Гарри Поттер лишился ноги, потом обзавелся протезом, который был более модернизированным и проработанным, чем у Аластора Грюма, а потом уснул.

— Вот вы и добегались, мадам Лестрейндж, — Игнотус обвязал ту магическими путами, приложив пожирательницу Петрификусом вместе с Силенцио.

Бросив взгляд на Лонгботтомов, Певерелл понял, что они с Гарри могли и не успеть: над головами супругов уже появились их прозрачные копии и начали подниматься вверх. Совсем не аристократически выразив вслух своё мнение по поводу сложившейся ситуации, он выбросил недокуренную сигарету и шагнул к супружеской паре.

— Ego Ignotus Koriolus Peverell in Ius nuntium mediatorem mortis Impero tibi animarum et mentium esse quies Frank Longbottom et uxorem Aliciam Longbottom, ad corpora, similes sunt illis ad finem vitae. Mors et me ipsum!⁽¹⁾

После довольно-таки компактного укороченного ритуала призраки рассыпались белым пеплом, который опал на Лонгботтомов, а потом и вовсе исчез. Спустя мгновение Фрэнк и Алиса очнулись.

— Кто вы такие?! Как вы сюда попали?! — Фрэнк замотал головой, обозревая побоище в комнате. — Н-да, похоже, я должен сказать: спасибо, что спасли меня и мою жену…

— Не за что, лорд Лонгботтом. Попали мы сюда, придя по пути упиванцев, за которыми гнались… Хотя… — Игнотус замялся, но решил сказать всё. — Мы и так бы пришли спасать вас, потому что знали: все именно так и произойдет. И если бы я и мой спутник не успели, то вы и ваша жена стали б овощами до самой смерти и жили бы в палате Святого Мунго для умалишенных.

Фрэнк пристально посмотрел на него, вникая в смысл сказанного, а затем повторил свой вопрос:

— Так кто же вы и ваш друг такие?

— Простите меня, я забыл представиться. Я — лорд Игнотус Певерелл, а мой друг — Гарри Поттер, который грохнул минут двадцать назад Темного Лорда Волдеморта, — беспечно произнес тот.

Сказать, что Лонгботтом был удивлен, значит ничего не сказать…

* * *

«Ну почему Сириус такой дурак?! Почему они замкнули этот гребаный Фиделиус на меня, даже не спросив, хочу ли я этого?! Самоуверенный и самовлюбленный чертов Блэк! Если бы не я был Хранителем, то Джеймс и Лили были бы сейчас живы! Я! Я во всем виноват! Пойду под машину! Я не достоин жить! Я хочу к Джеймсу-у-у…»

Поток мыслей Петтигрю был прерван Сириусом Блэком, который, найдя Питера, обычным Секо вышиб дверь и направился к бывшему другу.

— Сириус! Прости-и-и! — Петтигрю уже просто плакал. — Прости меня! Убей меня!..

— Crucio! — Блэк выждал минуту, наблюдая, как корчится Питер. — Не-е-е-т… Так легко ты не отделаешься, — Сириус, кинул в Петтигрю, который меньше всего ожидал именно этих действий, болт и, покинув дом, аппарировал к Лонгботтомам.

---

1) Я, Игнотус Кариолус Певерелл, на правах вестника и посредника самой Смерти приказываю вам, души и разумы неупокоенных Фрэнка Лонгботтома и его супруги, Алисы Лонгботтом, вернуться в свои тела и быть иже с ними в них, до конца жизни. Да поможет мне сама смерть!

Вернуться к тексту

Замок Певереллов, ритуальный зал. Три часа до разговора.

После того, как уже уменьшившийся Гарри с иллюзией на ноге оказался в гостиной Замка на диване напротив Снейпа, что спал в кресле, Игнотус отлевитировал Лили и Джеймса Поттеров на огромный алтарь, чтобы обратиться к самой Костлявой.

Нанеся на их тела множество рун с помощью магических красок, Певерелл встал в центре зала, щедро полоснул кинжалом по запястью и окропил своей кровью алтарь. Ритуал начался.

— Ignotus Koriolus Peverell ego in iure recursus ad mortem familiaris tu, mulier? Accipe sacrificium pro dono tibi!

Легкое, еле заметное ощущение чего-то нездешнего, призрачного, заставило Певерелла резко развернуться, вскидывая руки в защитную позицию.

По освещенным яркими потоками магии камням медленно скользила девушка в черном платье. Её босые ноги ступали совершенно бесшумно, а лёгкий магический ветерок не колыхал складок ткани на подоле. И эта девушка с невероятно яркими зелеными глазами, сквозь тело которой просвечивали стены и руны, нанесенные на них, с грустью посмотрели на Певерелла. Несложно было догадаться, кто почтил его своим присутствием.

— Госпожа! — Игнотус упал на колени, не отрывая взгляда от лица девушки.

Смерть, пройдя сквозь потоки магии, скользнула ближе к Игнотусу и, ласково взъерошив его черные, немного вихрастые волосы, заговорила:

— Игнотус, что ты готов отдать и что ты хочешь взамен своего подношения? — на удивление, или же к ужасу, голос Смерти был поистине медоточивым.

— Госпожа, простите за призыв, но я готов отдать свою жизнь в ваше распоряжение через шестнадцать лет взамен на кое-что.

— Ты знаешь цену — один за одного. И что же ты хочешь, сын мой?

— Я хочу вернуть к жизни одного из этих двух людей, что героически погибли, защищая своего сына. Должен сказать, это у них получилось.

— Да, Певерелл, фиговый из тебя Некромант. Меня уже не вызывали тысячелетие, и я считаю, что именно из-за такого срока твоего дара мало.

Игнотус на секунду задумался.

— А как насчет возвращения тебе одного из твоих Даров, на мой выбор? А ты, в свою очередь, сама выберешь, кого оживить.

— Вот это уже деловое предложение. Я согласна с твоими условиями, — та взмахнула рукой, и на запястье в Игнотуса появился знак Смерти — белый череп, на лбу которого было начертано число шестнадцать.

Смерть растворилась сразу после того, как щелкнула пальцами. Ощущение чужеродного присутствия тут же пропало.

«Показушница», — фыркнул Певерелл, который знал, что Госпоже необязательно было это делать.

На алтаре заворочалась Лили. Приподнявшись, она недоуменно обозрела обстановку.

— Сэр, вы кто такой? И что я здесь… Джеймс?! Дже-е-е-ймс, не-е-ет!..

Игнотус терпеливо ждал, когда шок пройдет и утихнет истерика. Наконец, когда Лили немного успокоилась, он приказал эльфам отнести тело мертвого Поттера во временную усыпальницу, и обратился к женщине:

— Миссис Поттер, меня зовут Игнотус Певерелл, я — пра-пра-пра-пра-и-еще-раз-много-прадедушка вашего покойного, к сожалению, мужа. Я являюсь основателем Рода Поттер. А теперьпойдемте, мне надо многое вам объяснить…

* * *

Пробуждение Северуса Снейпа для всех было неожиданностью, так как они рассчитывали, что он проснется на два часа позже как минимум…

— А, он же у нас Мастер Окклюменции… Точно… Заклинание сна на них действует менее эффективно, чем на остальных… Что же, присоединяйтесь, Северус.

«Ох… Где я? Лили… Нет, я не верю! Это был сон из-за Поттера! Ух, я ему устрою!» — тот начал убеждать себя в том, что он спал, но ведь тогда голос…

— Северус, вы в Замке Певереллов. То, что произошло, не было сном из-за Поттера.

Снейп удивился и проверил все свои окклюменционные щиты, затем изумился еще больше: они были в порядке. Он распахнул глаза и увидел странную компанию: Ремуса Люпина, которого Игнотус провел в замок, попутно все объясняя; Фрэнка и Алису Лонгботтомов, сидевших рядом с Лили Поттер, которую обнимал маленький мальчик. Видимо, это был Гарри…

— Это сон! Сон! Этого не может быть! — Снейп на автомате достал складной ножик из кармана своей мантии и, резанув острием по руке, достаточно быстро убедился, что это не сон. Впрочем, Певерелл оперативно вмешался, взмахнув рукой, и ножик отлетел подальше, потом взмахнул еще раз — и рана от лезвия зажила, словно ее и не было.

— Северус… Ну зачем ты так?.. — его внимание привлек мелодичный голос с нотками грусти, обладательницей коего была Лили.

На Снейпа словно бы наслали чары помех: путаясь в полах мантии, он с трудом поднялся, но уже через пару секунд подбежал к ней и обнял что есть сил…

— Снейп, не обнимай ее слишком сильно, иначе я тебя грохну.

Кого-кого, а Сириуса Блэка, стоящего в проходе, он уж точно не ожидал увидеть…

— Ты!..

— Я! И скажи спасибо этому товарищу, — он указал на Игнотуса, — иначе грохнул бы я тебя сразу, как только увидел!

Северус уже достал палочку для того, чтобы навалять «другу», но он никак не ожидал…

— Expelliarmus! — произнес тоненький детский голосок, и маленький Гарри поймал палочку Снейпа в руку. — Крестный и отец! Прошу вас, только не ссорьтесь!

Сказать, что Сириус, Лили, Алиса и Северус были ошарашены поведением и умениями Гарри, — это ничего не сказать. И лишь только Игнотус и Фрэнк начали смеяться.

— М-да… Гарри, нельзя же так людей пугать, — сквозь смех выдавил Игнотус. — Сними, пожалуйста, иллюзию.

— Может не стоит, наставник?

Брови Северуса непроизвольно ускакали почти на затылок.

— Лучше раньше, чем позже.

— Ну, хорошо, — сказал Поттер и взмахнул палочкой. — Finite Incantatem Maxima!

Иллюзия стекла с его маленькой левой ноги, и всем предстал металлический протез очень высокого качества со всех ракурсов.

— Но как? — в один голос воскликнули Алиса и Лили, переглянулись, и продолжила говорить уже Лили. — Где его настоящая нога? Что здесь вообще происходит? Почему мой сын стал взрослым? И почему, наконец, Северус выглядит постаревшим лет на пятнадцать?

В разговор вступил Фрэнк.

— Лили, не сердись. Твой сын спас меня и Алису от мучений и даже, возможно, от смерти, действуя с вот этим человеком, — он указал на Певерелла. — Они вырубили Беллатрису и братьев Лестрейндж. Хм… Ну как «они»… Скажем, Гарри вырубил братьев и принялся за Беллу, но та поразила его в ногу заклятьем Разъедания плоти, была связана и вырублена, опять же, вот этим вот человеком, — Лонгботтом указал на хозяина Замка.

— Как это спас? Он же еще маленький!

— Миссис Поттер, вы знакомы с заклинанием «Зеркало будущего»? По глазам вижу, что знакомы. А вы знаете, что такое путешествие во времени? Да-да, не удивляйтесь, Северус, вы тоже проделали это путешествие вместе с нами. Кстати, вот почему вы кажетесь в этом мире слегка старше. А сейчас, мистер Поттер-Певерелл, поведайте, пожалуйста, всем свою историю, — сказал Игнотус и применил на нем Зеркало Будущего. Тот согнулся пополам, ибо после обращения оказался голым, дождался созданной Певереллом одежды и, наконец, встал с дивана.

— Да, мама, в шестнадцать лет я выгляжу именно так… Хотя нет, — задумчиво пробормотал Поттер, внимательно рассматривая неприкрытые одеждой участки тела, — на предплечье не хватает шрама от клыков василиска…

Все сидящие, кроме Игнотуса и Северуса, уронили челюсти…

— Гарри!!! — вскрикнула Лили. — Рассказывай нам все немедленно!

— Путешественник во времени фигов, — последнюю фразу добавил уже Сириус.

Поттер взмахнул палочкой и призвал к себе Омут Памяти.

— Так будет проще, — сказал он и начал одно за другим погружать в чашу воспоминания. На это пришлось потратить времени больше, чем он предполагал, но в итоге все было готово. Волшебники достали палочки, сделали ими сложный жест, и от Омута потянулись нити магии, которые вскоре погрузили всю комнату в воспоминания.

* * *

— Подъем! Вставай! Поднимайся!

Гарри⁽¹⁾ вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.

— Живо! — провизжала она.

Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мотоцикле. И у него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.

Тетя вернулась к его двери.

— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она.

— Почти, — уклончиво ответил Гарри.

— Шевелись быстрее, надо, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел: сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.

В ответ Гарри застонал.

— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.

— Нет, ничего. Ничего…

День рождения Дадли — как он мог забыть?! Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Обнаружив пропажу под кроватью, он, надевая их, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам. Их много водилось в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место. Одевшись, он пошел на кухню.

Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, кузену подарили новый компьютер, который тот так хотел, а еще телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. Для Гарри так и оставалось загадкой желание Дадли получить велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения. Впрочем, отлупить кого-нибудь он был совсем не против, и любимой «грушей» Дадли был Гарри. Ему далеко не всегда удавалось поймать Поттера, но поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно. Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому как ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а тот был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком.

Еще одним отличительным знаком Гарри был шрам. Тот был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, оказался как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.

— Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тогда тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.

* * *

— Погибли в автокатастрофе?! Да как она вообще посмела так нагло соврать? — удивились и Лили, и Северус.

— Она много чего еще сделала неприятного, но об этом позже, — ответил Гарольд.

— Но как так?..

— Ремус… Э… Ты узнаешь об этом чуть позже.

* * *

— А мне на днях приснился мотоцикл, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.

Дядя Вернон едва не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри. В тот момнент его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами.

— МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он. Дадли и Пирс дружно захихикали.

— Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон…

* * *

…Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень-очень медленно подняла голову, так что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула.

Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, дабы убедиться, что никто не замечает происходящего, но, к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей. Та указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А затом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».

— Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает.

Змея энергично закивала.

— Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри. Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и он тут же перевел взгляд на нее.

— «Боа констриктор, Бразилия», — прочёл он. — Наверное, там было куда лучше, чем здесь?

Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, где было написано ниже: «Змея родилась и выросла в зоопарке».

— А, понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?

Рептилия замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, и Гарри со змеей подпрыгнули от неожиданности.

— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!

Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.

— Пошел отсюда, ты! — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро. Тот, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.

Гарри сел и открыл от удивления рот: стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная рептилия поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела:

— Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…

* * *

— Что это? — спросил он тетку.

Петуния поджала губы. Она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.

— Твоя новая школьная форма.

Гарри снова заглянул в бак.

— Ну да, конечно, — произнес он. — Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить.

— Не строй из себя дурака! — отрезала женщина. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда закончу, она будет выглядеть как новенькая.

* * *

— Дайте мне кирпич — я её зашибу…

* * *

Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было.

«Мистеру Гарри Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей», — вот что было написано на нем. Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой Гарри перевернул письмо и увидел, что оно запечатано пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на котором были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X».

— Давай поживее, мальчишка! — крикнул из кухни дядя Вернон. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки? — и дядя расхохотался собственной шутке. Гарри вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Он протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал медленно вскрывать свое письмо. Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.

— Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и…

— Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, Гарри тоже что-то получил!

Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из его рук.

— Это мое! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой.

— И кто, интересно, будет тебе писать? — презрительно фыркнул дядя, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша.

— П-п-петунья! — заикаясь, выдохнул он.

Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.

— Вернон! О боже, Вернон!

* * *

— Вернон, — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?

— Следят… даже шпионят…, а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал тот, находясь, кажется, на грани помешательства.

— Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…

Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед.

— Нет, — наконец ответил мужчина. — Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения. Мы просто ничего не будем предпринимать…

— Но…

— Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья? Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?

В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел к Гарри в чулан.

— Где мое письмо? — спросил тот как только Вернон протиснулся в дверь. — Кто мне его написал?

— Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядя. — Я его сжег.

— Не было никаких ошибок, — горячо возразил Гарри. — Там даже было написано, что я живу в чулане!

* * *

— Вот как. Так, значит, в Хогвартсе знали, где живет мой сын…

* * *

Гарри вдруг задохнулся от волнения. Он смотрел на карточку, словно не в силах был отвести от нее глаз, а потом поднял их на Рона и Гермиону.

— Я нашел его! — прошептал он. — Я нашел Фламеля! Я же говорил вам, что уже видел это имя, так вот, это было в поезде, когда я ехал сюда. Слушайте! «…Профессор Дамблдор прославился, помимо всего прочего, победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в тысяча девятьсот сорок пятом году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и работами по алхимии, проведенными совместно с его партнером Николасом Фламелем…», — прочел Гарри…

* * *

— Гарри Поттер, — прошептало лицо с затылка Квиррелла. Гарри попытался отступить назад, но ноги его не слушались.

— Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и в свое сердце… Кровь единорога сделала меня сильнее… Ты видел, как мой верный Квиррелл пил ее в лесу… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело… Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане?

Значит, он все знает. Гарри внезапно ощутил, что к нему вернулись силы, и, спотыкаясь, попятился назад.

— Не будь глупцом! — услышал он рычание со стороны затылка Квиррелла. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь… или ты кончишь так же, как и твои родители! Они умерли, моля меня о пощаде…

— Лжец! — неожиданно для самого себя крикнул Гарри. Квиррелл тем временем приближался к нему, идя спиной вперед, чтобы Волдеморт мог видеть мальчика. На белом лице появилась жуткая улыбка.

— Как трогательно, — раздалось с его стороны шипение. — Что ж, я всегда ценил храбрость… Ты прав, мальчишка, твои родители были храбрыми людьми… Сначала я убил твоего отца, хотя он отважно сражался… А твоей матери совсем не надо было умирать… но она старалась защитить тебя… А теперь отдай мне камень, чтобы не получилось, что она умерла напрасно.

— Никогда! — Гарри опрометью бросился по направлению к двери.

— Поймай его! — завопил Волдеморт.

Через мгновение Гарри ощутил на своем запястье руку Квиррелла. Его лоб — как раз в том месте, где был шрам, — пронзила острая боль. Казалось, что голова его сейчас расколется надвое. Гарри закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось, боль стала слабее. Он поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррелл, и увидел, что профессор корчится от боли, глядя на свои пальцы, прямо на глазах покрывающиеся красными волдырями.

— Лови его! ЛОВИ ЕГО! — снова завопил Волдеморт.

Квиррелл кинулся на Гарри и сбил его с ног. Тот не успел опомниться, как мужчина, не давая мальчику возможности сбежать, схватил его за горло. Боль в голове стала настолько нестерпимой, что Гарри почти ослеп. Тем не менее, он отчетливо слышал, как Квиррелл сам завыл от боли.

— Повелитель, я не могу держать его! Мои руки, мои руки! — профессор отпустил Гарри и с ужасом уставился на свои ладони.

Гарри, к которому начало возвращаться зрение, заметил, что они покраснели и выглядят сильно обожженными. Казалось, с них слезла кожа.

— Тогда убей его, глупец, и покончим с этим! — хрипло выкрикнул Волдеморт.

Квиррелл поднял руку, собираясь наложить на Гарри смертельное заклятие, но тот инстинктивно рванулся вперед и ударил Квиррелла по лицу, целясь в глаза.

— А-а-а-а!

Квиррелл повалился наземь. Все его лицо покрылось ожогами, а через пару мгновений бывший уже профессор Квиррелл распался в прах, оставив после себя только пиджачок.

* * *

Без волшебной палочки, без оружия Гарри не мог сопротивляться. Он чуть-чуть приоткрыл глаза.

Исполинская змея — блестящая, ядовито-зеленая, толщиной с колонну — высоко поднялась на хвосте, беспорядочно вертя тупой треугольной головой. И как Гарри не дрожал, готовый зажмуриться, он увидел, что отвлекло чудовище: над василиском кружил Фоукс, и змея в ярости пыталась схватить его узкими, как сабли, клыками. Фоукс спикировал, его длинный золотой клюв сделал несколько едва уловимых движений, и на пол хлынули струи темной крови. Та забилась, и удар змеиного хвоста чуть не задел Гарри. Он не успел он зажмуриться, как василиск обернулся. Зеиные глаза — оба громадных круглых желтых глаза — были выклеваны фениксом; кровь хлестала из ран, а чудовище свирепо шипело и извивалось от боли...

…Гарри был уже на ногах, готовый к бою. Василиск опустил голову, тело свилось в кольца, и, задевая колонны, он развернулся к Гарри. Тот ясно видел его огромные пустые глазницы, широко разверстую пасть, из которой торчали клыки длиной с его меч, узкие, острые, ядовитые…

Василиск сделал слепой бросок. Гарри уклонился, и голова змеи врезалась в стену. Еще бросок — и раздвоенный язык стегнул его по боку. Обеими руками мальчик поднял меч. Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся. Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес. Горячая кровь залила ему руки, он ощутил жгучую боль выше локтя. Один из длинных ядовитых клыков вонзился ему в плечо, и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык. Гарри сполз вниз по стене. Схватил клык, вливавший яд в его тело, и выдернул из руки.

Но было поздно: вокруг раны медленно расползалась боль, точно к руке прикоснулись раскаленным железом. Он выронил клык, увидел свою кровь, пропитавшую мантию, и зрение у него затуманилось. Сумрачная комната расплылась, стала вращаться. В глазах вспыхнуло что-то красное, и Гарри услышал рядом тихое постукивание когтей.

— Фоукс, — язык ворочался с трудом. — Ты молодчина, Фоукс.

Птица приблизила красивую голову к кровавой ране на руке Гарри. Прозвучало эхо шагов, и перед ним возникла смутная тень.

— Умираешь, Гарри Поттер, — раздался голос Риддла. — Можно сказать, уже умер. Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет.

Гарри сощурился. На мгновение проявилась голова Фоукса и тут же исчезла, но он успел увидеть, как крупные жемчужины слез скатились вниз по ее глянцевым перьям.

— Я побуду с тобой, посмотрю, как ты умираешь. Можешь не спешить. Ни мне, ни тебе торопиться некуда.

Голова у Гарри кружилась, он начал впадать в дрему.

— Вот так кончил свой земной путь знаменитый Гарри Поттер, — слова Риддла долетали откуда-то издалека. — Один в Тайной комнате, покинутый друзьями, сраженный наконец Темным Лордом, которому он столь неосмотрительно бросил вызов. Ты скоро снова будешь вместе со своей ненаглядной матушкой-грязнокровкой. Она думала, что купила тебе двенадцать лет времени, но на самом деле взяла его взаймы. Лорд Волан-де-Морт востребовал долг и получил его. Ты и сам понимаешь, Гарри, это справедливо.

Если это и правда смерть, подумал Гарри, то не так уж она и страшна. Боль постепенно утихала, комната стала приобретать четкие очертания. А может, это не смерть? Он легонько потряс головой: вот он, Фоукс, все еще припавший к руке, жемчужная лужица слез затопила рану. Но где же она? Никакой раны на руке не было. Ему помогли слезы феникса.

* * *

Через несколько воспоминаний

Гарри оцепенел от ужаса. Он был не в силах шелохнуться, вымолвить хоть слово. Его Патронус было вспыхнул, но тут же погас. Все вокруг окутал холодный туман. Но вопреки всему борьбы прекращать нельзя.

— Expecto Patronum!

Нет даже тонкой струйки. Послышался знакомый плач.

— Expecto Patronum…

Туман сгустился. Гарри стал на ощупь искать Сириуса, нашел его руку… Они не заберут его! Внезапно влажные, холодные пальцы обхватили шею Гарри, и совсем близко он почувствовал зловонное дыхание дементора… Значит, они решили сначала избавиться от него… Крик матери вновь зазвучал в ушах. Ее голос, наверное, — последнее, что он слышит в жизни…

И тут сквозь туман Гарри померещилось серебряное сияние. Оно разгоралось все ярче. Гарри ничком упал в траву. Чуть живой, дрожащий, он открыл глаза и замер. Все кругом было залито слепящим светом. Крик в ушах смолк, холод заметно отступал. Хриплые, всасывающие звуки затихали… воздух теплел… дементоры удалялись. Что-то отогнало их, защитило Гарри, Сириуса и Гермиону…

Гарри через силу приподнялся и увидел животное, излучавшее потоки света. Оно галопом уносилось прочь, прямо по глади озера. Пот заливал глаза, но Гарри пытался разглядеть, кто это… Зверь сверкал, как волшебный единорог… Стараясь удержать уплывающее сознание, он проследил взглядом за таинственным зверем.

* * *

Гарри выскочил из кустов и достал волшебную палочку.

— Expecto Pactronum, — крикнул он.

И тогда из палочки вырвалось не бесформенное туманное облако, как раньше, а сверкающий серебром зверь.

Гарри прищурился, стараясь разглядеть, что это. Животное напоминало лошадь. Оно галопом понеслось прямо по черной глади озера, нагнув голову, бросилось на дементоров и замелькало среди темных фигур. Те отступили, начали отходить назад, во тьму… и наконец их не стало.

Патронус повернул и помчался по недвижной поверхности воды назад, к Гарри. Это была не лошадь, не единорог. Это был олень. Он сиял так ярко, как луна в небе… Он возвращался к Гарри. У самого берега олень остановился. Его копыта не оставляли следов на мягкой земле. Патронус смотрел на Гарри громадными серебряными глазами, потом медленно наклонил увенчанную ветвистыми рогами голову. И Гарри догадался…

— Сохатый… — прошептал он и протянул дрожащие пальцы к сказочному созданию, но оно в мгновение ока исчезло.

* * *

— Сильно! Патронус в четырнадцать лет! — воскликнула Лили.

— Спасибо, крестник, за то, что спас меня от смерти, — повернулся к Поттеру Сириус. Тот усмехнулся:

— Между прочим, это Лунатик научил меня вызывать Патронуса.

* * *

Вот уже в облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания высокого, худого, как скелет, человека, и Гарри окатила леденящая волна ужаса.

— Одень меня, — произнес он пронзившим сердце голосом.

Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку, Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой с земли черный плащ с капюшоном и одной рукой накинул его на голову и плечи хозяина. Живой скелет ступил из котла на землю, не сводя глаз с Гарри, который не мог отвести взгляд от бледного, как смерть, лица. Три года его преследовали в ночных кошмарах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей…

Лорд Волдеморт возродился.

* * *

Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, — он смеялся над ней…

— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.

Второй красный луч поразил его прямо в грудь.

Улыбка еще не сошла с его уст, но глаза расширились от изумления.

Сам того не заметив, Гарри отпустил Невилла. Он снова спрыгнул ступенью ниже, вынимая палочку, и Дамблдор тоже обернулся к платформе.

Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, чтобы упасть: его тело выгнулось изящной дугой, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку. Гарри успел увидеть на изможденном, когда-то красивом лице своего крестного отца смесь страха и удивления — и в следующий миг он исчез в глубине древней Арки. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и сразу же успокоился опять.

Раздался торжествующий клич Беллатрисы Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки…

Но Сириус не появлялся.

— СИРИУС! — закричал Гарри. — СИРИУС!

Он был уже на дне ямы и задыхался так, что болела грудь. Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса…

* * *

— Ух ты, вот ведь не повезло в Арку Смерти упасть. Что ж, в этом времени надо постараться подобного не допустить, — резюмировал Бродяга.

— Сейчас будет предпоследнее воспоминание… — сказал Гарольд.

* * *

Свиток гласил:

«Полное имя: Гарольд Джеймс Игнотус Певерелл-Блэк-Поттер;

Сокращенное имя: Гарри Певерелл;

Родители: мать — Лили Карла Эванс-Поттер, отец — Северус Тобиас Снейп-Принц;

Крестный отец: Сириус Кигнус Блэк;

Крестная мать: Доркас Медоуз;

Магический наставник: Игнотус Кариолус Певерелл;

Опекун: Альбус Дамблдор;

Магические дары: предрасположенность к окклюменции и легигименции, способность управления огнем, предрасположенность к боевой и темной магии; сильная предрасположенность к некромантии, магии крови, чарам и артефакторике.

Сейфы:

Активированные — №2, №711, №687, №670, всего — около 20 миллионов галлеонов и более тысячи старинных артефактов.

Неактивированные — №4, №333, №5, всего — 15 миллионов галлеонов и 528 артефактов.

Конгениты: легилименция, серпентарго, анимагия, левитация.

Титулы:

Действующие — Лорд Поттер (по линии матери), сэр Певерелл (по линии магического наставника), мистер Снейп (по линии отца), Лорд Блэк (по линии крестного отца).

Неактивированные — Лорд Гриффиндор (по линии матери), Лорд Слизерин (по линии отца), Лорд Певерелл (по линии магического наставника)».

Глаза Гарри во время прочтения и в итоге неимоверно расширились:

— Северус Снейп — мой отец?!

* * *

— Поттер, я был удивлен не меньше вашего, но это не значит, что…

— Северус, замолчи, — сказала Лили и украдкой, пока все были заняты воспоминаниями, поцеловала ошалевшего мужчину.

— А вот теперь — финал моей памяти, — объявили Поттер.

* * *

…Братья повторили за ней, и, только они подняли палочки на Лонгботтомов…

— Waddivasi! — крикнул Гарри…

Огромный кусок ворот буквально сшиб их с ног и заставил их отдохнуть от своих трудов у стенки.

— Praesidium! — крикнул Гарри, защищаясь от костелома Беллы. Вот только щит лишь частично прикрыл Гарри, и под взглядом Игнотуса, который точно не ожидал ничего подобного, его воспитанник упал наземь, хватаясь за ногу. Тот успел еще бросить последнее в этом поединке заклинание, от которого Беллатриса Лестрейндж упала на спину, палочка ее отлетела к стене. Женщина поползла за полочкой, которая откатилась в сторону, но тут Певерелл, сбросив с себя дезиллюминационное заклинание, внес свою лепту в происходяшее.

— Seco! Anestesia! Medical protegit ferro pede! Sleepo! — сначала Гарри Поттер лишился ноги, потом обзавелся протезом, который был более модернизированным и проработанным, чем у Аластора Грюма, а затом уснул.

* * *

После просмотра воспоминаний несколько минут царила полная тишина. Затем послышались отборные ругательства из уст Снейпа, Сириуса и — как это ни удивительно — Лунатика.

— Да, Гарри, насыщенная же у тебя была жизнь… — протянула Лили, инстинктивно обнимая сына.

— Она была насыщенной, — тот сделал акцент на слове «была», — но теперь я постараюсь все исправить.

— Крестник, я нашел в твоих воспоминаниях одну большую неувязочку: ты жил у своих родственников. Хотя в завещании Поттеров, которое я лично засвидетельствовал, было указано, что ни в коем случае и ни при каких условиях не отдавать тебя Дурслям. По тому документу нужно было решать, куда тебя отправлять. Там было всего несколько доверенных лиц, которым надо было отдавать тебя в случае смерти родителей, причем отдавать первому выжившему из перечисленных в списке. Вот те люди: Сириус Блэк, Ремус Люпин, Августа, Алиса и Фрэнк Лонгботтомы, Аластор Муди, Доркас Медоуз и Северус Снейп. Вот и все. Но почему никто не последовал завещанию?! За несоблюдение этого документа можно и в Азкабан загреметь.

— Господа, — на такое обращение Снейпа Гарри, не удержавшись, фыркнул, — я бы вам подкинул еще одно интересное воспоминание как раз на тему с Дамблдором в главной роли, но Непреложный обет не даст мне этого сде… — он пораженно замолчал.

— Сев, что случилось? — забеспокоилась Лили.

— Я окклюмент, поэтому могу чувствовать все блокировки на своем подсознании, коим Непреложный обет и является, но… Я не чувствую его действия на себе! Но почему?! — спросил он сам себя.

— Потому что Непреложный обет не нашел те условия выполненными, которые были соблюдены при взятии Дамблдором с тебя клятвы, а именно — Лили жива, — неожиданно для всех заявил Игнотус Певерелл. — Тогда у тебя есть замечательная возможность показать нам свое воспоминание.

Снейп фыркнул и, как бы это странно ни звучало, совершенно искренне улыбнулся.

---

1) От автора. Чтобы избежать повторения и непонятности в «воспоминаниях», я буду использовать «Гарольд» для Поттера нашего времени, а «Гарри» — для Поттера-из-воспоминаний.

Вернуться к тексту

Хогвартс, 1986 год

Кабинет директора

— Директор, что там с Поттером? Насколько мне известно, он поступит в Хогвартс через пять лет, и я хотел бы знать, с чем же мне придется столкнуться, ведь он наверняка заносчив и вреден, как и его отец…

— Ну-ну, Северус, я бы не был так категоричен в описании его характера, — благодушно ответил Дамблдор. — Гарри живет у своих родственников — у Петуньи Эванс, нынче Дурсль, и у него…

— У Петунии?! — Снейп поперхнулся воздухом. — Директор, я ее знаю и даже помню ее ненависть к Поттеру и всему волшебному, так что я бы не посоветовал магу с ней жить, даже врагу. Почему бы не отдать этого Поттера на воспитание тому же Грюму или Лонгботтомам?

— Гарри должен жить ограниченным в жизни, дабы не вырасти неженкой. Магической Британии нужен Избранный, а не белоручка.

Снейп с сомнением посмотрел на сохраняющего полнейшее спокойствие Дамблдора.

— Эмм… Директор, вы в своем уме вообще?! Да этого ребенка даже я взял бы к себе на воспитание и, может быть, у меня получилось бы воспитать его не таким, как его папаша.

— Северус, я лучше знаю, что делать. А сейчас я попрошу тебя дать мне Непреложный обет о неразглашении этого разговора…

* * *

— Вот старый хрыч! А ведь он, оказывается, знал, что я живу в таких плохих условиях, — сказал Гарри, но тут он вспомнил одну деталь. — Лорд Певерелл, помнится, вы говорили о каком-то ритуале... — начал было он, но Игнотус его перебил:

— Говорил, но тебе он больше не требуется.

— Значит... Вы хотите сказать, что моя сила возросла почти в четыре раза?! — воскликнул Поттер. — Но как?!

— А вот так, — ухмыльнулся Лорд. — Попробуй что-нибудь сотворить.

Гарри потянулся за палочкой, но у его наставника явно было другое мнение на этот счет, именно поэтому он отобрал артефакт у своего подопечного и произнес:

— Твоя палочка в твоих пока неумелых руках может запросто сгореть, так что попробуй без нее.

Все в комнате ахнули и посмотрели на Гарри.

— Ну-ка… сынок, — как ни странно, так к нему обратился именно Северус, хоть и с заминкой, заработав тем самым новую порцию удивленных взглядов, — объясни-ка нам поподробнее, когда это ты стал таким сильным магом?

— Эм-м-м... А я что? Все вопросы к нему, — Поттер ткнул пальцем в Перевелла, — и к доморощенному Гендальфу.

После этого хмыкнули все, кроме Сириуса, на что Лили сказала ему, что потом объяснит, в чем суть шутки.

А в это время Гарри попробовал сотворить Люмос Максима с помощью беспалочковой магии, и после первой попытки у него получилось. Но кто же знал... Кто ж знал, что то это будет настолько ярко… Заклинание было прервано с помощью Finite в исполнении все того же Гарри и после исполнения не менее смачного подзатыльника от его новоявленного отца. После этого первым заговорил Игнотус:

— Либо мы научим тебя использовать свою магию в связке с самоконтролем, либо я тебя грохну, ибо ты своим волшебством можешь сам случайно кого-то прихлопнуть.

В итоге настроение у всех явно поднялось, и миру предстала вторая за вечер странная улыбка Северуса Снейпа...

— В очередь, Игнотус, в очередь...

— Но, товарищи, кто-нибудь в этом зале соизволит объяснить происхождение силы Гарри?! — воскликнул Сириус. После этого вопроса вся компания дружно повернулась к Игнотусу.

— А что вы на меня так смотрите? Я тут не особо замешан. Тут виновата моя кровушка, ибо Гарри является моим дальним потомком. По линии Джеймса Поттера, а не Лили… Причём кровь была получена каким-то неординарным способом... Кстати, насколько мне известно, Лили, твои родители были не маглами, а сквибами из старинного французского рода, о чем прекрасно знали и смогли умело скрыть это вообще ото всех. Кажется, это также повлияло на силу, которой владеет мой юный наследник. А еще мне известно, что Дамблдор с самого начала знал о его могуществе и, дабы не обрести в Гарри достойного по силам соперника, решил немного ужать его кровным ритуалом с целью умерщвления к семнадцати годам, а именно — ко дню рождения. Но я его спас, — без лишних угрызений совести Игнотус присвоил все лавры себе любимому. — Вернёмся к крови. Было ли что-то с Гарри в детстве, связанное с кровью?

— Интересно… Да, был такой случай. При рождении Гарри мы решили провести ритуал кровной защиты, для которой требуется обмен кровью с отцом. И да, он обменялся с Джеймсом. Видимо, магия решила все за нас... Знаете, у меня к Альбусу все больше и больше вопросов… — сказала Лили, — А скажите-ка мне, что было в вашем будущем со всеми нами, то есть до того, как вы переместились?

— Ну, ты и Джеймс были окончательно мертвы, Воландеморт восстал из мертвых, Сириус посидел в Азкабане, Игнотуса я вообще недавно встретил, так как жил у Петунии, ну а Северус, ба-а-а-атя-я-я, — с ухмылкой протянул Гарри. — Он старался меня не замечать по личным причинам. Ремус жив и более-менее здоров, если так можно выразиться, даже у нас в школе умудрился попреподавать один год, пока чуть не сожрал Сней… папу. Петтигрю жив и активно помогал своему повелителю, мать его за ногу.

— Кстати, по поводу Петтигрю. Он и сейчас жив, правда, чувствует себя не очень хорошо, как и Белла Лестрейндж. И находятся они в моем подземелье — каждый в своей клетке, — сказал Игнотус.

— Так в чем проблема? Давайте их там запрем навсегда, — предложила Алиса.

— Э-э-э... нет. У меня есть другое предложение, — возразил Блэк. — Я прекрасно знал Питера, поэтому просто не могу поверить, что он это сделал добровольно. Мне кажется, кто-то оказывал на него сильное ментальное воздействие, из-за которого Петтигрю действовал далеко не в своих интересах. Только вот как это проверить?

— Ну, я неплохо владею легилименцией, — задумчиво произнес Северус и поймал странные взгляды присутствующих. — Да, от скромности я, конечно, не умру. Так вот, я могу усыпить Питера и забраться к нему в сознание. Может, удастся что-нибудь интересное найти.

— А что ты планируешь искать? — спросил Ремус. — Хотя... Знаете, я тоже ладил с Питером, как и Бродяга, и у меня тоже подозрение, что воздействие на него начали оказывать после пятого курса. А я помню, что до этого он был прекрасным другом и товарищем, который помог бы в любой момент, как и остальные Мародеры. У него всегда была озорная искорка в глазах. Но вот когда я вновь встретился с ним после летних каникул перед шестым курсом, то заметил, что эта искорка пропала, а сам Питер как-то осунулся, у него стали появляться перепады настроения...

— Да, Лунатик, я тоже вспомнил! Я тогда заметил эту странность, но как-то не обращал внимания. Думал, может, дома что-то скверное стряслось.

— Решено, — объяыил Снейп. — И спасибо за временную наводку: в сознании и воспоминаниях Питера буду ориентироваться только примерно на 6 курс и лето перед ним. Но если бы вы знали, как я не хочу лезть к нему в мозги...

— Придется. Из этой затеи действительно может что-нибудь да выгореть.

* * *

Темно. Сыро. Голова неухоженного и неопрятного человека лежит на решетке камеры. Вот послышались шаги, и по ушам резанул звук открывающегося засова. Голос Северуса прозвучал, казалось, со всех сторон:

— Ну-с, посмотрим...

Дом Петтигрю. Лето после 5 курса Хогвартса⁽¹⁾

Семья Петтигрю в составе трех человек — Питера и его родителей — жила в небольшом, но крайне уютном домике, который находился на отшибе гористой Годриковой Впадины, на краю обрыва, так что некоторые окна выходили абсолютно в никуда.

Поттеры жили на одном конце поселения, а Петтигрю же — на другом. Что примечательно, познакомились Питер с Джеймсом только в поезде.

Снаружи дом выглядел как обычная трехэтажная магловская дача, но при ближайшем рассмотрении можно было найти кучу вещей, которых маглы точно не смогли бы использовать в своих домах. К примеру, защита, которую нельзя было увидеть невооруженным глазом, представляла собой купол голубоватого цвета, который полностью исключал попадание магла в это жилище. Этому также способствовали маглоотталкивающие чары, они же включали в себя и этот купол. Еще одной необычной вещью считался небольшой огород за домом. Вроде бы, ничего необычного... Кроме лейки, что поливала урожай сама, или вёдра, которые самостоятельно собирали клубнику, чернику, смородину и малину, или же тяпки и мотыги, что время от времени окучивали картофель и кусты той же самой малины или смородины.

Далеко не у всех аристократических семей Магической Британии были в наличии свой огород и желание что-либо выращивать, кроме как коллекционные растения или ингредиенты в специальных оранжереях. Но вот мама Питера содержала огород для души, да и мало ли… Вдруг настанут темные времена, а тут раз — залез в погреб и хоть поел нормально, как человек.

Еще одной необычной особенностью дома было то, что он оказался немного одушевленным. То есть, по желанию владельца мог создавать специальную дверь в стене, которая вела бы в любое место дома, стоит только захотеть, или же по первому требованию с помощью малого родового камня подпитывал и лечил своих жителей.

Планировка дома была самая что ни есть обычная: две спальни — для Питера и его родителей, две ванные комнаты и две игровые — на первом и втором этаже, также на первом — огромная гостиная, небольшая кладовка и погреб, вход которого находился на кухне.

…На часах девять утра. Уютная комната в небольшом, но аккуратном и красивом домике выполнена в светло-красных тонах — цветах Гриффиндора. Парочка шкафов и стеллажей, заполненных книгами снизу доверху, большой рабочий стол, сундук в углу комнаты — вот и все, что нужно юному волшебнику. А вот и сам владелец этой комнаты — мальчик лет шестнадцати, одетый в пижаму красного цвета. Среднего роста, с милым лицом и непослушными темно-коричневыми волосами, мирно посапывающий у себя в кровати...

— Сынок, ты уже проснулся? — за дверью раздался любящий ласковый голос его заботливой матушки. — Тут к тебе гости.

Хоть мама Питера и не обладала магическими силами, но относилась она ко всему неизвестному и необычному спокойно и вполне адекватно.

Питер услышал маму сразу после обращения «сынок» и тут же понял, кто к нему пришел. Это был Джеймс Поттер, так как Петтигрю за два дня до этого получил письмо Джеймса, в котором говорилось, что тот заглянет ненадолго.

— Мам, пусть пройдет ко мне, пожалуйста, — попросил сонный Питер.

Спустя минуту Джеймс Поттер вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Здравствуй, Питер.

Хозяин комнаты насторожился. Обычно Джеймс приветствовал его фразой «Здорово, Хвост!» и крепко его обнимал, да и взгляд его друга обычно был теплым и приветливым. Что-то здесь нечисто. Быть может, это не настоящий Поттер? Видимо, это сомнение и отразилось в его глазах, так как гость махнул рукой в сторону двери, которая на мгновение засияла и покрылась тремя рунами.

— Да, вижу, ты меня раскусил. Я не Джеймс Поттер. И письмо, которое ты получил, прислал тоже не он. Не волнуйся, с твоим другом все в порядке, я просто позаимствовал у него локон волос для оборотного зелья.

— Кто ты? — Питер направил палочку на незнакомца.

Его оружие вылетело сразу же, как только его противник махнул рукой в его сторону.

— Я? Лорд Волдеморт. Я уверен, ты знаешь, кто я, — с ледяным спокойствием в голосе произнес лже-Джеймс.

Да, Питер знал, кто перед ним. Этот человек владел огромной магической силой и знаниями и терроризировал всех: родню его друзей, знатные рода, всю аристократию Британии. И он добивался всего, чего хотел, абсолютно любыми способами. Об этом тиране давно уже ходила молва по школе, в частности, среди слизеринцев. Нет, Питер не считал, что это слишком уж плохие ребята — в смысле, слизеринцы, — но то, что некоторые старшекурсники присоединились к этому человеку, заставляло задуматься. Никто полностью не знал всех подробностей о жизни Лорда Волдеморта, и это придавало ему еще больше непредсказуемости.

— Н-но зачем т-ты сюда пришел?! Убирайся! И не трогай моих родных!

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Я хочу предложить тебе сделку, от которой ты не сможешь отказаться, — ухмыльнулся «Джеймс», — ты становишься моим шпионом в школе и среди своих друзей, а я оставляю твою семью целой и невредимой.

— А что, если я откажусь? — рискнул спросить Петтигрю, хотя страх буквально душил его.

«А ВЕДЬ ОТКАЖУСЬ!!!» — подумал он.

— Сейчас продемонстрирую, — Лорд взмахнул рукой, и дверь открылась. Он бесшумно вошел на кухню, достал палочку и наложил на мать Питера Империо.

— Или к своему сыну в комнату, — сказал он женщине и, когда та выполнила поручение, на глазах у Питера приказал: — Отрежь себе мизинец на левой руке и выкинь его в окно.

— Не-е-ет! — забыв о страхе перед могущественным волшебником, Петтигрю попытался накинуться на Лорда с кулаками, но по взмаху палочки был впечатан в стену.

Миловидная женщина с не менее милым именем Ариан схватила с рабочего стола складной нож — Питер всегда держал его там на всякий случай и уже об этом пожалел. Лежа возле дальней стены, сквозь кровавую пелену, застлавшую ему глаза, он наблюдал, как его родная любимая мать со спокойной улыбкой на лице отрезает себе мизинец и кидает его в окно.

Питер упал в обморок.

Лорд же легким движением палочки залечил рану.

— Finite Incantatem. Obliviate! Ты отрезала себе палец случайно, при нарезания моркови для салата. Когда я уйду, ты вызовешь колдомедика, и он сделает тебе протез.

Ариан поняла, что не доделала салат, спокойно вернулась на кухню и начала строгать по-новой.

— Питер, Питер... Ennervate!

— Что?.. Я... — Петтигрю всей душой не хотел этого делать, но обстоятельства говорили сами за себя. — Я... принимаю твое предложение, — рыдая продолжил Питер. — Т-только н-не т-трогай мою с-семью!..

— Вот и молодец! Кстати, тебе повезло, что твой отец еще не вернулся с работы, а то ты бы так легко не отделался, — намекнул Волдеморт. — Теперь ты знаешь, что будет в случае твоего неповиновения... А это для усиления эффекта... — с этими словами Лорд приставил палочку к руке Питера. — Morsmordre! — теперь палочка указывала Петтигрю в лоб, — Mentis blockum pressura paulatim! Передавай привет Поттеру...

Лорд аппарировал в неизвестном направлении, оставив сломанного Питера Петтигрю в своей комнате.

— Что же я наделал? Что же теперь будет? Что же скажет Лорд?..

— Ничего он не скажет, — Снейп появился в воспоминании из ниоткуда. — Пора тебе обратно мозги вправлять. Mentis blockum none az esm! — палочка Северуса смотрела на Питера. — Теперь твой разум снова принадлежит тебе.

Петтигрю ничего не понял. Потом немного поразмыслил и пришел к выводу, что снова ничего не понял. А потом до него дошло, что случилось с ним и его мамой, и просто отключился от осознания реальности.

* * *

— Ну вот, — начал Снейп, — я полностью уничтожил источник ментального воздействия на Петтигрю, который, кстати, был поставлен самим Лордом Волдемортом.

Обычно Северус никогда не произносил это имя вслух, так как опасался воздействия метки на его руке, но теперь он знал две вещи: первая — его Лорд был убит Игнотусом Певереллом, а второе — этот замок стоит на одном из нескольких перекрестков силы, то есть магия замка настолько сильна, что глушит все посторонние силы, которые ему, как это ни странно, не нравятся.

— Это хорошо, — ответил Игнотус, — подождем, пока он проснется. Нагор! — перед ним появился домашний эльф, одетый в смокинг. Под озорными взглядами гостей хозяин понял, что придется им объяснять необычный внешний вид слуги. — Отнеси этого молодого человека в покои на третьем этаже, пусть отоспится. Поставь рядом с ним стакан воды и жди, пока он проснется.

— Вы так ему доверяете? — спросил Певерелл-Поттер у Игнотуса то, о чем сейчас думали все присутствующие.

— А что он нам сделает? Да ничего, ведь у него даже палочки нет, — тот повертел ее у себя в руке.

— Все может быть... Но раз за дело взялся эльф в смокинге, то...

Смех немного разрядил напряжение, а Певерелл даже покраснел.

— Я очень долго страдал от скуки в этом замке, так что смокинг — плод моей больной фантазии...

— Погоди, получается, ты дал одежду эльфам? — встрепенулся Ремус.

— Нет, иначе они бы стали свободными. Я дал им материал и чертежи и сказал, что хочу, дабы это была новая форма домашних эльфов. Хм... Но зато не скучно...

— Но у нас осталась Беллатриса. Что мы будем делать с ней? — спросила Лили.

— А ничего. Пусть пока побудет взаперти. Эльфы питание ей обеспечат, так что пускай посидит до лучших времен.

К этому времени они плавно вернулись из подземелий в гостиную и снова уселись на свои места.

— Основные дела мы, вроде бы, сделали. Теперь, Гарри, по поводу твоего дальнейшего обучения. Тебя ждет физкультура, теория магии, анимагия, трансфигурации, дуэлинг, серпентарго — да-да, не путай с парселтангом: серпентарго — составление заклинаний на змеином языке, а парселтанг — просто говорение на нем. Также мы немного пробежимся по некромантии, легилименции и окклюменции. Я в этом особо не силен, так что, думаю, Северус, когда будет время, займется этим... В общем, тебя ждет много чего интересного и не очень...

* * *

Спустя пять лет.

Библиотека, замок Певереллов

— Гарри, я давно хотел нормально научить тебя закрывать свой разум, а раз у тебя есть задатки ментальной магии из-за родовых умений, то это в разы упрощает процесс. Предупреждая твой вопрос по поводу того, почему я не учил тебя этому раньше, отвечу: я ждал пока сознание и мозг более-менее сформируется, а это происходит примерно в твоем возрасте.

— Мы будем изучать и легилименцию также, пап?

Северус Снейп, за пять лет так и не привыкший к такому обращению, слегка вздрогнул и ответил:

— Да, но чуть позже. А теперь приступим непосредственно к окклюменции. Гарри, ответь, пожалуйста, что ты понимаешь под окклюменцией?

— Ну, может быть, исключение возможности появления постороннего человека у себя в разуме и памяти? — вопросом ответил Гарри.

— Да, но это неточная формулировка. Еще окклюменции позволяет закрыться то эмоций и действовать хладнокровно. К примеру, представь ситуацию: противники загнали тебя в угол или же похитили кого-нибудь из твоей семьи. Каким будет первое чувство, которое ты испытаешь?

— Хм... Скорее всего, паника.

— Именно. Выброс адреналина, шило в пятой точке — все благодаря панике. Именно из-за неё ты можешь принять какое-либо скоропостижное решение, которое далеко не всегда может быть верным. Одной из многочисленных возможностей окклюменции, как я уже говорил, является охлаждение эмоций. Для этого нужно всего лишь сконцентрироваться и очистить свой разум. В экстренных ситуациях это действие у меня выполняется секунды за две-три, так что у тебя есть к чему стремиться.

— А что с практикой? — спросил Гарри, который, как уже было известно всем, не особо любил теорию.

— Ты сначала теорию запомни, а потом уже с практикой возиться будешь, — ответил Северус, в глазах которого заплясали озорные искорки. — Но если тебе уж неймется, то выполняй одну простую вещь ежедневно перед сном — очищай разум от всех мыслей. Кстати, это способствует хорошему и здоровому сну!

— Хорошо, пап, буду выполнять. Но блокировка эмоций не является единственным разделом окклюменции. Как насчет защиты разума от вторжения постороннего мага? — спросил Гарри. — И как распознать постороннего у себя в голове?

— Что ж, эта часть будет посложнее банальной блокировки эмоций. Ну, начнем... В среднем существует три слоя ментальной защиты. Но опять же, в зависимости от магической силы и силы воли мага слоев может быть как больше, так и меньше. У меня, к примеру, четыре слоя. Перейдем непосредственно к структуре слоев: самыми важными являются первый и последние из них. Чтобы построить у себя в разуме первый слой, требуется как можно яснее представить поле — это твой разум, — а вокруг него возвести каменную крепость. Еще есть такая штука, как подтасовка воспоминаний, но об этом позже. Ну, так вот. Чем крепче и толще эта стена, тем меньше шансов у противника проникнуть к тебе в голову. Это первый слой. Второй слой заключается в ложных воспоминаниях на случай прорыва стены: здесь ты показываешь противнику то, что хочешь, то есть видоизмененные воспоминания. Если повезёт, то твой противник примет эти воспоминания за настоящие. Он найдет, что нужно, свалит из твоего разума и не полезет дальше, но если нет, то он наткнется на последний слой. Магической купол. У каждого он имеет свой вид, но смысл тот же, что и в первом слое: чем толще этот купол, накрывающий твой разум и воспоминания, тем больше шансов, что противник не пробьет защиту. Число слоев можно изменять, добавляя какую-нибудь новую защиту, типа ров с лавой, или огненную стену, или...

— Это все, конечно, хорошо, но у меня есть два вопроса. Первый — как понять, что к тебе в голову кто-то пытается проникнуть? И второй — как вытолкнуть противника в случае проникновения?

— Начну с конца: вытаскивание противника из разума заключается в ментальных ударах, то есть, чем чаще и сильнее ментальные точки, тем меньше противник сможет сделать и, в конце концов, сам выйдет из твоей головы. А само вторжение можно заметить благодаря еле заметному покалыванию в затылке и...

— Но я его чувствую и сейчас, — воскликнул Гарри. — Ну-ка, брысь из моей головы, пап!

— Неплохо для первого раза. А теперь приступим непосредственно к возведению барьеров и вытаскивания противника из разума. Постарайся отразить мою атаку. Да-да, я уже заметил твои попытки возвести первый слой, — Северус встал с дивана и направил палочку на своего сына. — Legilimens!

* * *

Через 3 часа.

После обеда Гарри вошел в библиотеку, где его мама, Лили, должна была провести первый теоретический урок по зельеварению.

— Привет, мам.

— Здравствуй, сынок, — ответила мама Гарри.

Она была выше своего сына почти на голову, с учетом того что Гарри почти исполнилось семь лет. А по факту — двадцать три года. У Лили всё так же были огненного цвета волосы, миловидное личико, и великолепные зеленые глаза, в которых можно было утонуть.

— Ну что, Северус тебя хорошо погонял по окклюменции? — усмехнулась она.

— Как ни странно, мы даже не поругались, — улыбнулся Гарри. — Папа все так понятно и наглядно объясняет, не то что в мое время. Ведь может, когда хочет!

— Да ладно тебе, Гарри. Уселся поудобнее? Вот и хорошо. Начнем с самых азов, так как я знаю, что с зельями ты не очень хорошо дружишь. Итак, как ты думаешь, для чего нужны зелья? В чем их цель, миссия? — спросила Лили.

— Ну, я думаю, что зелья могут применяться в совершенно разных сферах. Может быть, для лечения или защиты?

— Как это, защиты? Объясни, пожалуйста, Гарри.

— Ну, например, — тот почесал затылок, — можно спрятать какой-то предмет в каком-нибудь противном зелье с ужасными последствиями, который не достать, если только не выпить это зелье.

— Интересная идея, верно. А в чем заключается отличие заклинаний от зелий?

— Хм... Нет идей. В чем, мам? — спросил Гарри, который уже до урока задавался этим вопросом, но так и не преуспел в поиске ответа.

— А вот смотри: сможешь ли ты убрать последствия того же Круцио с помощью каких-либо заклинаний? Нет. Разве что с помощью Авады, — попыталась пошутить Лили, — а вот с помощью зелий — легко. То есть не все последствия заклинаний можно убрать теми же заклинаниями. Именно это и является одной из причин использования зелий. А теперь попробуй догадаться о других причинах.

— Ну, к примеру, убийство посредством отравления еды каким-нибудь ядом. Правда, это работает не всегда, так как фигуранты, которые знают, что могут подвергнуться отравлению, всегда имеют при себе детектор ядов.

— Хорошо. Зельеварение — это такая наука, в которой и теория и практика обретают равноправие. То есть, нельзя варить зелья наугад, не зная при этом таблицу взаимодействий того или иного ингредиента. Именно поэтому я даю тебе такое вот задание на следующий урок, — Лили призвала с одного из стеллажей книгу «Таблицы взаимодействий ингредиентов» Августаура Куруса и придвинула её к Гарри. — К следующему занятию тебе нужно выучить пять таблиц взаимодействий ингредиентов: таблицу корня асфоделя, черной рябины, темного корня красноягодника, коры синего дуба и лунного одуванчика. Знай, на каждый урок тебе нужно будет учить по пять таблиц. Всего их около тысячи, так что не медли, начинай с сегодняшнего дня.

Гарри мысленно взвыл от такого объема заданий.

— А теперь мы перейдём в лабораторию и приступим к практике. Ремус сказал, что тебе пора уже собирать свой набор зелий на все случаи жизни, под который Игнотус даже выделил магически расширенный сундук. И начнем мы с примитива: сегодня будем учиться варить кровевосполняющее зелье.

* * *

Спустя 2 года.

За время, проведенное в замке, Гарри много чему научился, много чего прочёл и изучил, да и благодаря огромному количеству физических упражнений и боям на мечах он стал выглядеть более мускулистым.

Кстати, оказалось, что есть еще один раздел магии, причем боевой, о существовании которой он даже и не догадывался, — руническая магия. Смысл заключался в использовании рун в бою вместо вербальных или невербальных формулировок. Требовалось всего лишь нарисовать в воздухе нужную руну, обвести ее и направить на противника. Этот вид магии читался и до сих пор считается невероятно сложным, так как нужно вычерчивать эти руны с невероятной скоростью, которая доступна разве что вампирам. Но если наловчиться, то...

Гарри подошел к гостиной, в которой расположились все проживающие в этом замке, за исключением Питера Петтигрю и Беллатрисы Лестрейндж. Первый отсутствовал в связи с тем, что магический барьер, который Северус благополучно снял, оказался настолько вшит в магические ядро и ауру Питера, что восстановление должно было занять не один год, и теперь Питтегрю пробудился бы примерно к лету перед первым курсом Гарри. Белла же отсутствовала просто потому, что Игнотус погрузил ее в магическую кому до лучших времен, скорее всего, до пробуждения Питера.

— Давайте подумаем, что нам делать с ситуацией в стране. Оставшиеся Пожиратели все еще представляют угрозу Магическому сообществу... — начал Северус

— О-о-о, давайте без меня, — перебил отца Гарри. — Можно, я пойду прогуляюсь по Косому переулку часок, пока вы тут болтаете?

— В принципе, можно, заклинание зеркала будет еще долго действовать, но немного осторожности нам не помешает, — сказал Игнотус, после чего снял кольцо с мизинца и вручил его Гарри. — Носи его, этот артефакт — Малое Родовое Кольцо, которое надевании оно становится невидимым, пока ты не пожелаешь обратного. В случае неприятностей это кольцо сможет дать нам сигнал и твои координаты. Также эта штука является порталом, так что подумай о месте, куда хочешь попасть, и дотронься палочкой до кольца.

— Гарри, будь осторожен, — почти хором произнесли Сириус, Ремус, Лили и даже Северус.

Певерелл-Поттер кивнул и, надев кольцо и представив Косой переулок, дотронулся до артефакта палочкой и успешно переместился.

* * *

— Посмотрим, что тут у нас, — Гарри оказался посреди Косого переулка, прямо около поворота в Лютый переулок и решил зайти в первую попавшуюся лавку. Это оказался магазин артефактов и других раритетных предметов, являющих собой немалую ценность. Войдя, Поттер оказался в огромном помещении с большим количеством шкафов, которые были сверху донизу заполнены всякой полезной всячиной, то бишь — артефактами.

Мать много рассказывала ему про эту лавку, но сейчас он находится в ней в первый раз. Да и о продавце, который появляется только после того, как покупатель выберет товар, она тоже упоминала.

Гарри решил воспользоваться поточным зрением. Этому фокусу научил его отец, Северус. С помощью этого зрения можно видеть потоки, переплетения магии, правда, это заклинание требовало наличия магической силы выше среднего, но это для наследника Певереллов не являлось проблемой.

Он спокойно осматривал шкафы с содержимым. Да, были артефакты, которые привлекали внимание, но при детальном рассмотрении было ясно, что это безделушки.

Ну вот, например, зачем Гарри амулет, который делает владельцу прическу, которую можно выбрать на самом амулете? Или зачем сапоги, в которых при любой температуре снаружи ногам будет комфортно? То есть, пятая точка замерзнет, а ноги нет? Сделали бы тогда уже весь комплект такой одежды! Поттер также наткнулся на амулет, который позволял бесшумно передвигаться. Но зачем он нужен, если есть заклинание с точно такими же свойствами?

Через несколько минут Гарри добрался до шкафа, который находился чуть ли не в самом конце лавки, и был на несколько мгновений ослеплен потоками магии. В увиденных им артефактами переплеталось слишком много разных заклинаний, наложенных друг на друга. Тогда покупатель оглядел артефакт уже обычным зрением. Это оказалось кольцо с выгравированным на нем оборотнем и вампиром. Как ему говорила мама, чтобы продавец появился, нужно было взять артефакт в руки и сказать, как ни странно: «Хочу». Впрочем, у каждого свои тараканы в голове. Как только он проделал все эти действия, пред Гарри появился невысокий мужчина лет сорока в черных джинсах и пиджаке, с черными длинными волосами и такого же цвета бородой. Но больше всего внимание привлекли глаза продавца — они были необычного огненного цвета.

— Добрый день, — поздоровался продавец, — меня зовут Донаку Вагз, и я владелец этой лавки. Чем могу быть полезен, мистер?..

— Певерелл-Поттер, — продавец удивился, но не подал виду. — Мистер Вагз, а можно мне узнать об этом необычном кольце подробнее?

— Конечно, мистер Певерелл-Поттер. Этот артефакт имеет название Кольцо Ареса. У него две стороны воздействия или две стадии — называйте, как хотите. Первая сторона — обычное ношение кольца именно на указательном пальце правой руки. Оно имеет свойство поглощать некоторые не слишком сильные заклинания. Скажем, сможет защитить вас от Стены Стрел, но уже не сможет от Адских Цепей. При мысленном желании кольцо способно сделать вас полностью невидимым на десять минут. Такая способность может применяться не чаще раза в день: артефакту нужны сутки, чтобы восстановить свой запас магии. Ну и так, несколько заклинаний по мелочи: бесшумное передвижение, небольшая защита разума, детектор ядов и другое.

— Мистер Вагз, а в чем заключается вторая сторона воздействия?

— А вторая сторона актуальна только для вампиров. Кольцо сильно уменьшает жажду крови... Надеюсь, вы не вампир? — с легкой улыбкой спросил продавец.

— Нет, конечно, нет. Это замечательное кольцо и великолепный артефакт. Но скажите, мистер Вагз, почему этот артефакт никто не покупал до меня?

— Знаете, мистер Певерелл-Поттер, это кольцо сами выбирает, кому показываться на глаза, и за последние пятнадцать лет вы первый, кому оно показалось. А во-вторых, не все могут его себе позволить.

— Кстати, о цене. Сколько оно стоит?

— Двести тысяч галлеонов.

У Гарри отвисла челюсть. За эти деньги можно было отгрохать родовой замок с нуля, размером с пол-Хогвартса. И еще бы осталось немного. Но, поскольку в хозяйстве все пригодится, то...

— Я хотел бы его приобрести, но у меня с собой нет такой суммы. Вы принимаете чеки банка Гринготтса?

— Да, конечно.

— Тогда вот ваш чек на двести тысяч галлеонов, — Гарри протянул пергамент мистеру Вагзу.

— А вот ваше кольцо.

— До встречи, мистер Вагз. Быть может, мы еще встретимся.

Гарри надел кольцо на указательный палец правой руки, отдал ему мысленную команду стать невидимым, так как ему не очень хотелось показывать кому-нибудь своё новое приобретение, и вышел на улицу. Он хотел еще купить себе вторую палочку, на всякий случай, и аккуратненько зарулил в Лютный переулок, так как такими товарами в Косом переулке не торговали.

Поттер быстро отыскал лавку волшебных палочек Брэдова. Это было невысокое здание темно-синего цвета, с одним окном, выходящим в переулок. Створки окна и косяк двери были выполнены в стиле волшебных палочек, так что этому магазину и вывеска-то была не очень нужна. За стеклом на красивой подушечке синего цвета лежала волшебная палочка. Только по одному её внешнему виду можно было смело сказать, что палочке этой точно не год, и не два, а полторы тысячи лет как минимум. Она считается второй палочкой в истории артефакторики, и ее владельцем был ученик самого Мерлина — Алекто Первол. Как Игнотус объяснил Гарри, Алекто являлся братом основателя Рода Певерелл. Быть может, поэтому фамилии так созвучны и похожи друг на друга. Первой же волшебной палочкой в истории владел сам Мерлин. Насколько известно, он создал себе ее сам из обломков своего боевого посоха, который сломался в бою с леди Морганой Ля Фей.

Гарри зашел в это здание и оказался в довольно-таки необычном месте. Не было никаких шкафов, полочек, коробочек. А были палочки. Только волшебные палочки. И они были везде — висели в воздухе во всем помещении, иногда покачиваясь от смещения воздуха при открывании входной двери. Из мебели здесь был только рабочий стол, за которым сидел сам мистер Армандо Брэдов, если не считать рунного плетения на полу, с помощью которого и проводился выбор палочки покупателем.

— Добрый день, мистер Брэдов. Я хотел бы приобрести палочку.

— И вам не хворать, мистер Певерелл-Поттер, — ответил мастер. — Встаньте в центр рунного плетения и просто позовите вашу палочку.

Сириус в свое время объяснил Гарри этот метод выбора волшебной палочки, так что Поттер не стал удивляться столь необычным действиям.

Поттер встал в центр руны, вытянул правую руку, закрыл глаза и предоставил своей магии полную свободу действий. Через несколько секунд ему в руку прилетела волшебная палочка, и Гарри, открыв глаза, просто-таки обомлел. Эта была не просто палочка, а настоящее произведение искусства: черного цвета дерево с выгравированным драконом на рукоятке, резной хвост которого оплетал спиралью весь артефакт до самого кончика.

— Мистер Певерелл-Поттер, да вы необычный клиент! — присвистнул мастер. — Черное дерево и жила дракона — весьма и весьма необычное сочетание. Кстати, эту палочку вы только что создали себе сами. Да-да, нечего тут стоять с открытым ртом. Даже у меня не все могут найти себе готовые палочки, так что магия делает всё за нас. Все магические составляющие лежат в конце помещения, у противоположной стены. Ваша магия дотянулась до них и создала произведение искусства, которое вы держите у себя в руке. Черное дерево говорит о том, что вы сильный маг и эту палочку вполне себе можно использовать для исполнения заклинаний некромантии и магии крови, а вот жила дракона говорит о вашем характере — вы отзывчив и силен, это позволяет с большей эффективностью использовать целительные заклинания, плетения чар и боевую магию всех видов. А редко такое сочетание встречается из-за того, что не каждый человек имеет направленность почти во всем видам магии. Я ответил на все ваши вопросы?

— Безусловно, мистер Брэдов, спасибо за лекцию, — ответил все еще немного удивленный Гарри. — А можно еще у вас приобрести кобуру для этой палочки?

— Да, конечно. С вас двести галеонов: сто сорок — за палочку и шестьдесят — за кобуру.

— Спасибо! До встречи, мистер Брэдов! — с этими словами Гарри надел кобуру, всунул в нее покупку и покинул помещение. Следующей его целью была еще одна лавка, которую ему надлежало посетить. Этим местом являлся ювелирный магазин Арджента Голдена, фамилия которого уже говорила сама за себя. В этом довольно-таки непростом магазине существовало два разделения товаров. Первый — обычные ювелирные изделия с какими-нибудь простенькими функциями, как, например, бесшумное передвижение, детектор ядов или какие-либо другие чары. А вот во втором разделе были те же ювелирные изделия, но в качестве заготовок под чары. Просто кусок металла или дерева, на который покупателю предстояло самостоятельно накладывать нужные ему чары. А так как Поттер унаследовал артефакторику как одно из Умений Рода, то ему нужен был именно второй раздел.

— Мистер Голден, здравствуйте! Я тороплюсь, так что, не могли бы вы мне продать вот то замечательное золотое кольцо, покрытое цинком черного цвета? — Гарри вспомнил, что Игнотус говорил управиться за час, а у него осталось около пяти минут.

— Конечно, с вас полторы тысячи галлеонов, — Арджент даже не стал интересоваться личностью покупателя, ведь зачем ему лишняя информация? Вот если этот же человек будет приносить ему материал на продажу в первый отдел, то тогда стоит узнать коллегу поближе. А пока...

Отдав требуемую сумму наличными Гарри надел кольцо на указательный палец левой руки и вышел с целью дальнейшего перемещения домой порталом.

* * *

Тем временем, на другом конце Туманного Альбиона один небезызвестный волшебник, а точнее — Альбус Дамблдор, от негодования и недоумения медленно, но верно доедал свою длинную седую бороду. И ведь было отчего. У директора всея школы чародейства и волшебства Хогвартс накопилось множество вопросов, на которые ему очень уж хотелось знать ответ. Эти вопросы, несомненно, касались Гарри Поттера, который скрылся с его голубых глаз ровно семь лет назад.

— Куда он пропал? Неизвестно, — начал вести мерную беседу с самим собой Альбус Дамблдор. Кто-либо несведущий мог бы предположить, что у старика от маразма просто окончательно сорвало крышу, да только директор уже много лет имел неистребимую привычку мыслить вслух. — И как его вообще искать? Тоже неизвестно, да и я уже всевозможные способы перепробовал. Если его кто-то забрал — а я полагаю, что так и случилось, — то кто это мог быть?

Старик нервно прошелся из угла в угол.

— Пробовал опросить Петунию, так, оказывается, она своего племянничка в глаза не видела ни разу. Хагрид после той самой ночи говорит, что память отшибло. Учитывая то, что даже я особо не могу влиять на разум и память этого великана, какой тогда надо обладать силой?! А теперь главный вопрос: что мне теперь со всей этой ситуацией делать? Не идти же к Фаджу и говорить: «Ой, Корнелиус, извини, я тут Избранного проворонил. А? Да пропал он куда-то...»

— Что ж, — тяжко вздохнул директор, — пора искать нового Избранного. Как там поживает Невилл, Фоукс?

* * *

Стоило только Гарри завернуть в переулок, как ему загородило дорогу несколько фигур в темных балахонах.

«Пожиратели», — мелькнуло в голове Поттера.

— Ты убил нашего Лорда, и теперь наша очередь воздать по заслугам, — проговорил один из них.

«Помогите!» — Гарри послал ментальный зов в сторону Игнотуса через родовое кольцо.

По расчетам Поттера, помощь должна была появиться секунд через тридцать-сорок. А это драгоценное время ему нужно как-то продержаться против пятерых пожирателей. Поскольку, лучшая оборона — это нападение, Поттер ударил первым, и начал он не с банального Ступефая, а...

— Infernus Vincula!

Один Пожиратель явно не ожидал такого напора от мелкого пацана, поэтому не успел прикрыть себя щитом и лишился ног. Впрочем, фонтана крови не было, так как Адские Цепи сразу же прижгли рану.

«Минус один...»

— Ах ты, падаль!... Avada Kedavra! — крикнули три Пожирателя хором.

Гарри ловко отпрыгнул от места, куда летело три смертельных проклятия сразу. Три Авады смачно раздробили стену в том месте, где он стоял секундой ранее.

— Avada Kedavra! Seco! Sectumsempra!

Еще два Пожирателя полегло. Осталось двое на одного.

— Sagitta Murum! — крикнул один из оставшихся противников и на секунду замер.

Стена Стрел растворилась перед Гарри Поттером. Это подействовало кольцо Ареса. Но секундное промедление стоило Пожирателю смерти жизни — он получил невероятно сильный толчок заклинанием Эверто Статум, впечатался в стену, упал и остался недвижим.

К сожалению, Гарри отвлекся на этого Пожирателя слишком сильно, поэтому не уследил за вторым, который обошел его и ударил сзади связкой Bombarda-Hemophilius Maxima-Seco. Из-за этого Поттер лишился единственной оставшейся у него живой ноги, теперь у него непрерывно текла кровь. Добивающим заклинанием оказалось Секо, которое задело печень.

Поттер упал и почувствовал холод, который мог свидетельствовать только о приближающейся смерти.

В ту же секунду появилась долгожданная помощь в виде Игнотуса и Северуса, которые одновременно сожгли оставшихся Пожирателей Адским Пламенем и подбежали к Гарри.

— Ох ты ж, мерлинова борода! ГАРРИ! — Снейп склонился над сыном, который быстро терял сознание, пребывая уже одной ногой в могиле.

— Северус, успокойся, мы что-нибудь придумаем, — с этими словами Игнотус погрузил тело Гарри в стазис.

В этом состоянии сердце совершало всего один удар за полчаса, так более-менее удалось избежать потери крови. Теперь Певерелл смог детально рассмотреть полученные Гарри травмы. После этого он отправил Пожирателя, сделавшего это, точнее, то, что от него осталось, в подземелья замка Певереллов, а за ним в лазарет — своего еле живого наследника.

— Северус... Эти раны для человека неизлечимы и являются смертельными... У нас остался только один выход... — Игнотус устало потер переносицу. — Есть у меня один знакомый, который мне должен... Он-то нам как раз и нужен... Северус... Что ты знаешь о Владиславе Дракуле?

---

1) Я посвящаю эту главу памяти Северуса Снейпа, а точнее, актеру — Алану Рикману, который умер в возрасте 69-ти лет ровно год назад — 14 января 2016 года. Почтим его память.

Вернуться к тексту

Где-то на окраине Румынии находился величественный темный замок клана Дракулы. Огромное сооружение, которому лишь немного уступало Хогвартсу в размерах, выглядело внушительно: высокие смотровые башни, крепкие толстые стены, способные выдержать атаки всех существ... Данный замок являлся одним из самых защищенных мест в мире, которое по концентрации и сложности защитных чар в разы превосходило Хогвартс. Построен он был недавно — всего лишь тысячу двести пятьдесят девять лет назад — и был передан в качестве подарка тогда еще юному Владиславу Дракуле, который на сей день являлся сильнейшим вампиром.

Тут защитный купол вокруг замка вспыхнул, и перед мрачными массивными воротами появились два человека, на руках которых лежал раненый маг. Спустя мгновение они исчезли — их будто бы и не было.

Владислав Дракула сидел на троне в главном зале, лишь пара магических факелов освещала его. Резные дубовые двери открылись, и в них ввалились Северус и Игнотус с Гарри на руках. Вампир поднялся с трона, но предпринимать что-либо не стал — так как довольно хорошо был знаком с Игнотусом и кое-что слышал о его спутнике. Поттер был заботливо уложен на скамью перед троном.

— Владислав, друг мой, здравствуй, — поприветствовал вампира Певерелл, и они оба поклонились друг другу. — Окажи мне услугу, схожую с той, что я когда-то оказал тебе.

Дракула понял все без слов — он щёлкнул пальцами, и Поттер исчез, после этого поклонился и тоже пропал.

— Остаётся только ждать, — выдохнул Игнотус и достал из-за пазухи флягу со скотчем.

* * *

Гарри появился на каменном алтаре в подземелье замка Дракулы и являл собой жалкое зрелище — раненый, с ног до головы забрызганный своей же кровью, в некоторых местах оторванная заклинанием плоть болталась на тонких полосочках кожи… Медлить было нельзя.

Вампир появился возле Поттера, будто вышел из тени, мигом достал серебряный кинжал и разрезал себе ладонь. Кровь медленно стекала в чашу, которая возникла из воздуха. Эти секунды казались вечностью.

После того, как чаша наполнилась, Владислав окропил парой каплей своей крови лицо Гарри и поднес сосуд к его губам. Он что-то тихо прошептал, и жидкость сама полилась в горло раненого. После этого вампир скрестил кисти рук на груди Гарри, прикрыл глаза, и через несколько секунд тело Гарри было объято зеленоватым свечением, в котором он и растворился.

Старый вампир вздохнул с облегчением...

— Успел.

* * *

Гарри очнулся в какой-то еле освещенной мрачной комнате на кровати, весь в поту. Последнее, что он помнил, было то, как Пожиратели напали на него и оторвали пару конечностей...

— Как я здесь оказался? — задал сам себе вопрос Гарри и предпринял попытку встать, что не увенчалось успехом.

— Гарри, полежи. После полученных тобой травм, а в особенности после процесса их залечения, тебе требуется отдых, — с этими словами Северус положил ладонь на лоб своему сыну, прошептал «Solape», и тот вновь провалился в сон.

— Сынок... Что же тебе предстоит...

* * *

В гостиной на уютном диване расположились и попивали виски одни из самых сильных магов на земле и обсуждали насущные проблемы.

— Игнотус, а без вампиризма было никак? — сарказм так и лился из Северуса.

— К сожалению, друг мой, никак. Полученные раны можно было залечить только таким способом. Передо мной стоял выбор: либо Гарри становится вампиром и продолжает жить теперь черт знает сколько лет, либо остаётся обычным магом и умирает от потери пары конечностей и трёх четвертей крови. Как видишь, я выбрал первое.

— Молодец! — и снова сарказм: — И как скоро он станет полноценным убийцей?

Владислав, который все это время наблюдал за ними с ухмылкой, решил наконец-таки вмешаться в разговоры, ибо понимал, что эта грызня будет вечной.

— Ну, скажем, все зависит от его силы воли и характера — если неделю не давать ему пить кровь, то после этого срока для утоления жажды крови можно принимать раз в месяц зелье-кровезаменитель. А спустя несколько...

— Но как так? — перебил Северус Дракулу, за что поймал испепеляющий взгляд последнего. — Разве обычные вампиры не ищут жертву для пропитания чуть ли не по несколько раз в неделю и не используют кровозаменитель?

— Северус... — прошелестел Дракула. — Я похож на обычного вампира? — с этими словами он встал в полный рост.

Черные как ночь волосы, большие карие глаза, рост от двух с половиной до трёх метров, доспехи владыки и огромный двуручный меч, отдававший опасным тёмным блеском, давали понять, что Владислав далеко не обычный вампир.

Снейп невольно вжался в диванчик.

— Нет, но Гарри же не станет Вампиром Королевских кровей! Или... Да ну вас! Мало того, что вампир, так ещё и королевский! Что же это за адская смесь? Самый сильный маг в мире станет вампиром с силой, примерно равной самому Дракуле? И это мой сын?! — с этими словами Северус отставил стакан и начал пить виски прямо из горла.

Дракула и Певерелл переглянулись — и подмигнули друг другу.

— Все? Выхлестал? Гартон! — позвал Владислав, и из тени вышел мужчина средних лет с огненно-рыжими волосами и красноватыми глазами.

— Что вам угодно, владыка?

— Будь добр, принеси нашим гостям из погреба виски семисотлетней выдержки.

Слуга пропал также резко, как и появился, и уже через пару секунд на столе появилась огромная стеклянная бутыль с приятно пахнущей жидкостью и надписью на чистом русском: «Владу от Сани». При виде этой надписи все усмехнулись.

— Дружище, а не расскажешь ли нам историю появления этой волшебной жидкости у себя в закромах? — с небольшой улыбкой спросил Игнотус. — Что за Саня?

— Невский. Александр Невский. Он мне торжественно вручил эту бутылку за то, что я помог ему на битве на Чудском озере: отогнал противника в противоположную от них сторону. Молодой я тогда ещё был, — окунулся в воспоминания Дракула.

С этими словами Северус выпал в осадок. Владислав это заметил.

— Вот только не говори, какой я старый, — сказал Снейпу Дракула. — Я в самом расцвете сил, — при этих словах говорящий усмехнулся, а Сев немного побледнел.

— Так. Давайте вы потом возрастом померяетесь или чем-нибудь другим, а пока у нас дел по горло. Нужно что-то делать с Гарри. Хорошо, что заклинание Зеркала такое долгосрочное, иначе от потери крови Поттер мог и не выжить, — сказал Игнотус.

— А вот и проснулся сам виновник торжества — Замок подсказал, — пояснил Владислав в ответ на вопросительные взгляды собеседников. — Эльфы доведут его сюда.

И точно. Через мгновение в мрачную гостиную вошёл Гарри Поттер, немного при этом пошатываясь. Ухх... Его видом можно было пугать Хогвартс, ибо он сейчас неплохо бы сошел за Снейпа. Черные волосы, красные радужки глаз, кровоподтёки в уголках губ, так как новоявленные кратковременные клыки по бокам были для Гарри новшеством ещё нераскрытым.

— Где я? Что это за мужик? — Снейп и Певерелл дружно хмыкнули. — И что со мной происходит?

Дорогие друзья! Для меня вернуться к этому фанфику спустя столько лет так же странно, как и для вас. Однако, хочется надеяться, что это будет интересно. Но прежде чем вы приступите к прочтению продолжения фанфика практически шестилетней давности, вы должны кое-что знать: я уже немного другой человек, с новыми приколами и новым видением на определенные вещи. Вполне логично, что читая то, что уже написано, мне хотелось невероятно сильно ударить себя, так как такую дичь местами очень трудно читать. Скорее всего, сейчас даже я сам буду путаться во времени или других аспектах. И еще более трудно воспринимать его как отдельное произведение из-за различных микромоментов. Поэтому я не исключаю, что в будущем (ближайшем или не очень) буду немного изменять или переписывать какие-то отдельные фрагменты уже имеющегося текста. Также мной были замечены множественные очепятки и иные косяки — по мере возможности буду стараться исправлять. Заварил я тут кашу, да. И вампир, и куча народу живо, и Марти Сью налицо (а я вообще не хочу этого, только жесткач, только хадкор), и сильнейший маг… От этого будем потихоньку сливаться и работать в более интересном направлении. Дальше будет видно. Делать, прошу прощения, ёб@ря-террориста я не хочу, это слишком шаблонно и не весело.

Хочу так же добавить, что за почти уже 6 лет я практически начисто забыл идею того, что я вообще хотел дальше тут писать и развивать, так что я буду читать этот фанфик вместе с вами. Тем будет интереснее...

И да — я вообще без понятия, как я пришёл к тому, что хочу вернуться к работе над этим фанфиком. Возможно, это из-за моих обещаний Вам и самому себе, а возможно — что-либо еще. В любом случае — поехали!

P.S. Глава будет небольшая, так как мне нужно собраться с мыслями и подготовить почву для чего-то более грандиозного...

Приятного чтения!

* * *

— Этот «мужик», как ты, Гарри, изволил выразиться, — сказал Игнотус, — является Владиславом Дракулой, королевским вампиром, который, так, между делом, спас тебе жизнь.

Глава замка приветливо помахал.

После этих слов Поттер на полминуты впал в ступор: по его лицу явно было видно наличие активной мыслительной деятельности... Гарри сопоставлял несколько наблюдений в единое целое: на его теле не видно никаких следов травм после того, как Пожиратели превратили его, фактически, в кучу крови и мяса; у него появились клыки, покраснели глаза — он успел мельком заметить это в отражении окна, пока слуги вели его в гостиную, обострилось зрение, обоняние, слух.

— Спасибо вам, — он поклонился Дракуле. — Я теперь вампир? — спросил он даже с некоторой ноткой интереса.

Компания магов переглянулась.

— Да… — задумчиво протянул Снейп. — А ты отреагировал спокойнее меня…

— Ну, не всем же надо быть консервативным в своем отношении к миру, — сказал Игнотус. — Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, всё могло бы быть гораздо хуже, чем стало. И мне кажется, что я оценю еще по достоинству свои новые способности. Только вот мне уже начинает надоедать какое-то глухое стучание, которое я постоянно слышу, — сказал Гарри. — Раньше такого не было.

Северус и Игнотус недоуменно переглянулись: «Может быть, какой-нибудь побочный эффект?»

А вот Владислав лишь усмехнулся на слова юноши. И, заметив на себе вопросительные взгляды, он решил пояснить:

— Гарри, это не стук, а биение сердец тех, кто находится в этой комнате. Благодаря вампирскому слуху ты можешь слышать самые тихие звуки на расстоянии нескольких километров, что уж там говорить о биении сердец нескольких людей, которые находятся в одной комнате с тобой. Думаю, что смогу тебя научить тебя контролировать эту и ещё несколько приобретённых способностей. Помимо сверхчувствительного слуха, — начал лекцию Дракула, — у тебя появилось еще несколько способностей: возможность неотслеживаемого перемещения в любую точку мира, острое зрение, кстати, очки тебе теперь не нужны, если ты, конечно заметил…

Гарри только сейчас понял, что довольно четко видит мир и без очков. Видимо, в связи с быстротечностью событий он просто-напросто про них забыл и не мог сказать даже, где они сейчас находятся. Скорее всего, они слетели с него и разбились во время сражения с Пожирателями.

— ...их отсутствие. И еще, в несколько раз усилились твои физические способности, так что будь осторожней. Также произошло ускорение регенерации — любой порез затянется мгновенно. Да, а вот металлический протез на ноге пока остается — его, конечно, можно убрать, но для этого необходимо отрубить сам протез и немного плоти над ним, чтобы дать ноге самой отрасти. Но это как-нибудь потом провернём, — Дракула ухмыльнулся. — Есть еще особая магия, которая подвластна только вампирам, однако для этого необходимо пройти парочку испытаний, если захочешь. Особенностью всех этих умений является то, что они находятся на нуле, то есть не развиты совсем, так что придётся потренироваться и много. Поэтому я предоставлю вам одного из самых лучших моих воинов, чтобы он обучал тебя тонкому искусству быть вампиром. Игнотус, думаю, таким образом я и погашу тебе долг.

Певерелл кивнул.

Список приобретённых навыков был довольно внушительный. И…

— Гарри, по поводу заклинания Зеркала. При взаимодействии с моей кровью оно дало довольно-таки интересный эффект. Смысл его в том, что ты останешься взрослым до того, как показывает это заклинание. После этого ты продолжишь расти как обычно.

А вот это было уже интересно: теперь не нужно было мучиться с наложением заклинания Зеркала и ждать, пока ты по-настоящему начнешь расти. Грубо говоря, Гарри застыл в том возрасте, который возник при наложении чар. Поттер, в принципе, был доволен тем, что произошло, но и понимал, что это, в какой-то мере, благодаря Пожирателям.

Снейп с Певереллом переглянулись и поднялись.

— Спасибо за гостеприимство и помощь, оказанную наследнику моего Рода. Твой долг зачтён, — сказал Игнотус и достал из кармана неброское серебряное кольцо, которое на самом деле было самодельным артефактом трансгрессирования непосредственно в Родовой Замок, и отдал Дракуле, — передай его воину, который должен будет учить Гарри. А нам уже пора.

После этих слов гости подошли друг к другу и уже через мгновение были объяты магией Певерелла, которая уносила их обратно, в замок, где Северус и Игнотусом все еще раз бегло объяснили Гарри произошедшее с ним и решили крепко взяться за его обучение и подготовку: всё-таки уже скоро в Хогвартс.

* * *

Родовой замок Певереллов, спустя несколько лет.

Шёл моросящий летний дождик, который было довольно к месту после нескольких дней палящего солнца и невыносимой жары. В лесу недалеко от замка можно было услышать, как поют соловьи, укрываясь под ветками от погоды. Тихо журчал ручей в глуши, в котором так приятно было бы искупаться в такую погоду. В общем, тишина, спокойствие и умиротворение.

Как бы не так! В замке Певереллов кипела жизнь, как только могла: Гарри выступал с Северусом в дружеском магическом поединке; Сириус же уже который день пытался освоить маггловское искусство — уж очень ему нравилось, как звучит гитара; недалеко находилась и читающая какую-то заумную книгу Лили, которой приходилось слушать попытки Блэка что-либо сыграть на нехитром музыкальном инструменте. И только Игнотус, сидя на скамейке в саду, в полной мере наслаждался прекрасным летним деньком.

Однако мысли были его достаточно мрачны — он понимал, что Гарри скоро придется учиться в Хогвартсе, а зло не кончалось на Волдеморте. Да и кто знал, кончился ли, собственно, сам Волдеморт? Ведь, насколько было известно, тот успел создать себе определенное количество так называемых «крестражей», чтобы попрочнее закрепиться в этом мире. И уж точно не стоит забывать о его фанатичных последователях, типа той же Беллы Лестрейндж, которую Игнотус тогда упёк в темницу...

Мысли его плавно ушли в сторону Хогвартса.

«Учёба, учёба... Там еще Дамблдор этот непонятный, со своими какими-то планами и тараканами в голове... Каждый год пытается просканировать Великобританию на предмет нахождения Гарри.. Да-да. Защита замка так и дала тебе это сделать. Хорошо, что пока у Северуса и Сириуса довольно успешно получается строить из себя людей, которые действительно не в курсе всего происходящего. Благо, Блэк довольно шустро освоил навык владения магией защиты своего разума. Лили и Джеймса он вообще считает уже десять с лишним лет как мертвыми... Хотя, Джеймс и правда мёртв, разве что в Коконе Сохранения находится уже сколько лет... Про Лили ему тоже знать не стоит, хотя бы до момента, пока мы действительно не поймем, что Альбус из себя представляет и уж тем более, какие у него планы».

На такой интересной ноте Игнотуса прервал Сириус, который подсел к нему на лавку.

— У меня кое-что есть для тебя, Игнотус, — сказал Блэк и достал из внутреннего кармана пиджака легко узнаваемый конверт. — Гарри пришло письмо из Хогвартса. Приглашаю тебя присоединиться к нам в Замке и обсудить дальнейший план действий.

25 июля 1991 года. Родовой Замок Певереллов, главный зал.

Игнотус проследовал за Блэком в главный зал, где уже собрались все, кто был нужен для обсуждения того, что делать с Гарри Поттером и его зачислением в Хогвартс. Певерелл обошел стол и сел во главе, справа и слева от него расположились Гарри и Сириус соответственно. Рядом с сыном сидели Лили с Северусом, Ремус же составил компанию Блэку. Все выглядели живыми, отдохнувшими и готовыми ко всему.

— Что ж, господа, — начал Игнотус, — нам нужно решить, как правильно организовать поездку Гарри в Хогвартс. Ключевой особенностью всего этого является то, что он изъявил желание не открываться Дамблдору и остальным, в чем я с ним солидарен.

Все одобрительно кивнули.

— Просто я действительно пока не знаю, что из себя представляет Дамблдор и что нам стоит от него ожидать, — продолжил Гарри, — так как если основываться на моей изначальной временной линии, то мне не совсем понятны его действия и уж точно не внушают доверия. Почему там он оставил меня Дурслям? Или почему он не отдал меня живому и здоровому на тот момент Сириусу? Что им движет? — Поттер прямо недоумевал. — Я довольно часто прокручиваю у себя в голове «ту» жизнь и действительно не могу понять, почему он так поступил? То есть он решил, что отдать меня кучке злобных магглов, — он взглянул на Лили, — будет гораздо лучше, чем семье каких-либо магов, даже не являющихся мне родственниками? Я уверен, что у Дамблдора хватало шпионов и информаторов, и он прекрасно знал, в каких условиях я живу и что мне приходится испытывать ежедневно.

Он мрачно оглядел всех присутствующих в этом зале и решил продолжить свои размышления.

— Если так подумать, то в копилку директора можно накидать много всякого непотребства. Взять даже, например, моего крестного. Почему Альбус спокойно дал Петтигрю элементарно подставить Сириуса с помощью нехитрого заклинания и отрезанного пальца? Или же почему он никак не отреагировал на то, что Петтигрю стал Хранителем тайны дома Поттеров под Фиделиусом, если владел легилименцией в совершенстве. Не хочу забывать и о том, каких учителей он допускает к работе в Хогвартсе — я говорю сейчас о Квиррелле или Локонсе, с которыми точно не заскучаешь, особенно под конец учебного года. А те соревнования, Турнир Трёх Волшебников? Министерства магии нескольких стран доверили ему проведение данного мероприятия в Хогвартсе и взять всё под свой контроль, а в итоге возрождается Тёмный Лорд и гибнет мой друг, Седрик Диггори. А можно откинуть время совсем назад — как Дамблдор допустил то, что практически примерный и тихий гриффиндорец прямо у него под носом сдал местонахождение моей семьи Волдеморту? — Гарри совершенно спокойно произносил это имя в стенах замка, так как знал, что на имение наложено огромное количество защитных заклинаний. — Из-за этого крысёныша, между прочим, и погиб мой отец.

Сириус, Ремус и Лили мрачно кивнули, так как для них это была большая утрата.

— Для меня Альбус Дамблдор, — решил поделиться своими наблюдениями и Игнотус, — тоже довольно не совсем понятная личность. Просто я довольно давно держу его в поле зрения, примерно со времен их совместной деятельности с Гриндевальдом, так как это было что-то с чем-то, — он заметил легкое непонимание в глазах своих собеседников. — Объясняю. Очень давно Альбус общался с Геллертом Гриндевальдом, который заразил его своей идеей собрать все Дары Смерти и завладеть миром. Геллерт смог убедить своего друга, что такое господство волшебников над магглами пойдет на пользу обоим обществам. Однако их общение продлилось недолго — через некоторое время они по какой-то причине сильно повздорили, у них завязалась страшная магическая дуэль, в ходе которой от шального заклинания погибла сестра Дамблдора — Ариана. Трагедия: дружба между ними кончилась, осталась только вражда. Магическое господство Гриндевальда, особенно после того, как он завладел Бузинной палочкой, чуть не убив при этом Грегоровича, заставило его думать, что под его ногами весь мир. Дамблдор примерно пять лет после этого избегал всех точек соприкосновения со своим бывшим другом, однако настал момент, когда они всё же встретились. Уважаемые, — обратился он к присутствующим, — как человек, который скрытно наблюдал за этой дуэлью, могу сказать, что это было невероятно. Я удивлен, как они не разнесли весь Лондон, так как сражались они уж очень долго и мощно. В итоге победу одержал Альбус, после чего Гриндевальд был лишен палочки и заточён в свою собственную тюрьму — Нурменгард. Никто не знает, отошел ли Дамблдор от идеи мирового господства или нет, так что к этому стоит отнестись с особой внимательностью.

Все сидели в прострации после такого исторического ликбеза от Певерелла, особенно Гарри и Лили, которые вообще были не в курсе подобных вещей. В свою очередь, Сириус что-то очень давно слышал какую-то информацию по этому поводу от своей матери, Вальбурги Блэк; Северус и Ремус же знали часть истории, так как когда-то мельком изучали темные искусства, куда Гриндевальд внес немалую лепту.

— В общем, господа, — Гарри сфокусировал внимание всех присутствующих на себе, — я совершенно не уверен в добрых намерениях Дамблдора даже в этом времени, поэтому предлагаю как-то подстроить мое знакомство с ним.

— Гарри, — решил начать дискуссию Северус, — Альбус Дамблдор довольно могущественный волшебник, от которого невероятно трудно что-то скрыть. Хотя я уже мало удивляюсь тому, как он тебя еще не обнаружил, — на этих словах Гарри и Игнотус переглянулись и дружно хмыкнули, — но тем не менее. Насколько мне известно, у него есть куча знакомых или информаторов, как вам угодно, в разных частях Великобритании, а возможно, даже и раскиданных по миру, и я уверен, что среди них есть как волшебники, так и магглы. Думаю, этот факт может довольно сильно усложнить нам задачу.

В зале повисла тишина, так как все понимали, что Северус прав, однако у Сириуса было другое мнение на этот счет.

— Гарри, напомни, пожалуйста, — обратился Блэк к крестнику, — как в твоей временной линии ты первый раз столкнулся с магическим миром?

— Всё произошло в один прекрасный день, — недолго думая, начал свой ответ Гарри, — когда тысячи писем из Хогвартса заполонили всю гостиную Дурслей, после чего Вернон психанул и перевез семью на некоторое время на какой-то непонятный остров где-то в глуши. Через неделю после этого, на мой день рождения, эффектно появился Хагрид, вышибив при этом входную дверь, и торжественно вручил мне письмо лично в руки и поздравил с праздником.

От такого повествования все невольно улыбнулись, вспомнив добродушного Хагрида. Даже у Игнотуса уголки рта немного приподнялись, так как он очень много слышал про него от своего наследника и вполне мог представить у себя в голове его портрет. Гарри же продолжил.

— Вам сейчас, конечно, смешно. Можете ли вы представить мои чувства, когда этот великан в шутку наколдовал Дадли поросячий хвостик? Тогда я, конечно, смеялся, скрывая свой небольшой страх, что еще оставалось? Представьте: я спокойно и в тишине праздную свой одиннадцатый день рождения, а через мгновение в дом влетает какой-то громадный мужик и вручает мне письмо из какой-то магической школы.

Он так эмоционально подался в воспоминания, что Сириус расхохотался.

— Да, крестник, — сказал он, — не знал я, что магический мир так внезапно на тебя свалился. Жаль, что так вышло.

— Сириус, это уже осталось далеко позади, это даже другой мир и другое время, так что извинения тут ни к чему. Сейчас я уже просто не могу по-другому представить свою жизнь, — на этих словах Гарри улыбнулся.

— Хорошо. Тогда позволь мне предложить кое-что насчет сокрытия твоей истории от Дамблдора?

— Открой же нам свои шикарные мысли, — съязвил Северус.

Хоть раньше у них с Сириусом и была вражда, но за все это время, а прошло около десяти лет, многое утряслось. Они нашли какие-то безопасные точки соприкосновения: Снейп понял, что Блэк не такой уж и раздолбай, за этой маской веселья скрывался довольно умный, расчетливый и серьезный человек; Сириус же в свою очередь обнаружил, что Северус не так уж невыносим, и его сарказм являлся всего лишь защитной реакцией еще со школы. Они с Ремусом даже извинились перед ним за то, что издевались над ним во время обучения в Хогвартсе, так как были молодые и тупые. Сириус даже довел до того, что они в один из холодных осенних вечеров как-то разговорились, а позже переместились в лабораторию Певерелла, где Северус хвастался собственными рецептами различных интересных зелий. Тогда его первый раз действительно очаровало зельеварение, так как на уроках Слизнорта он благополучно спал.

— Без проблем, — ответил Сириус. Он решил никак не реагировать на реплику Северуса. — А что, если полностью подстроить встречу Гарри и Хагрида, но с другими действующими лицами? То есть найти кого-то, к кому Гарри якобы попал после событий ночи 31 августа 1981 года, и всё оформить так, как будто так и было на самом деле.

— Сириус, — обратился к нему крестник, — а что будет, если Дамблдор решит проверить мысли или воспоминания этого человека, к которому я якобы попал? Что с этим делать?

Блэк задумался. Действительно, задача стояла не из простых — скрыть что-то от Альбуса и сделать это так, чтобы тот ничего не заподозрил. А даже если бы и заподозрил, то не смог бы ни до чего докопаться. Видимо, похожие мысли посещали не только его, однако слово взял Певерелл.

— Нужно просто подменить воспоминания, — сказал он.

— Игнотус, я пока, конечно, не такой сильный легилимент, как Дамблдор, но даже мне не составляет труда обнаружить подмену воспоминаний, — озвучил свою мысль Северус.

— Согласен, — вставил свое слово молчавший до тех пор Ремус. — Ваша затея имеет очень маленький шанс на успех, и это огромный риск.

— Друзья, а я не говорю о том, чтобы просто заменить какие-то определенные воспоминания в разные моменты времени, — ответил на всю критику Певерелл. — Ежу понятно, что Дамблдор заметит, если мы решим заменить кому-то одно, два, пять или десять воспоминаний и как-то скорректируем ход мыслей. Это будет слишком непрофессионально и глупо, на этих словах Северус красноречиво поднял брови. — Речь идет о том, чтобы полностью стереть десять лет жизни одного или нескольких человек и заменить их на самостоятельно созданные воспоминания.

После такого Сириус и Северус дружно фыркнули.

— Игнотус, ты представляешь объем работы? — не выдержал второй. — Мало того, что такого на моей практике никто не делал, так еще где мы найдем человека, который добровольно согласится вот так просто взять и стереть себе десять лет своей жизни, чтобы создать алиби совершенно незнакомому человеку?

— Северус, а ты можешь представить, что если объединить усилия нескольких сильных магов, то не так уж и много уйдет времени на то, чтобы создать ложные воспоминания, — ответил ему Певерелл. — Хотя я с тобой согласен — найти человека или даже семью, которые согласятся пойти на такое, будет довольно трудно.

— Конечно, такого человека сразу и не найдешь, даже если и предоставить какое-то немыслимое денежное вознаграждение, — сказал Ремус. — А что вы так смотрите? В наше время практически всё можно купить — нужно только добиться соглашения в цене.

— Я знаю, где можно найти такого человека.

Все внезапно повернулись к Лили, которая до этих самых пор не произнесла ни слова, а лишь молча слушала дискуссию всех присутствующих.

— Лили, неужели у тебя есть знакомые, которые вот так вот могут спокойно расстаться с огромной частью своей жизни? — спросил Люпин.

— Я не уверена, с ней надо поговорить, — ответила она. — Есть у меня одна знакомая, маггл, к слову. Я с ней держу связь еще с самого своего детства, так как она была моей соседкой по улице, мы часто общались и вместе гуляли. Но она не в курсе о существовании магического мира, даже после стольких лет. У меня есть подозрение, что это идеальный кандидат.

Гарри задумался. Знал ли он человека, который мог продать десять лет своей жизни за какую-то круглую сумму? Определенно, нет. Он окинул взором всех своих родных: судя по лицам, они прокручивали примерно такие же вопросы у себя в голове.

— Смотрите, — начала объяснять Лили, — она моего возраста, но у нее совсем не сложилась жизнь. Она работает офисным клерком в неизвестной компании за копейки без возможности дальнейшего карьерного роста. У Вероны, так её зовут, нет родителей — отец бросил их с мамой еще в детстве, а мама умерла от какой-то болезни несколько лет назад. Она достаточно замкнутая, ни с кем особо не общается: хоть и является довольно красивой и привлекательной женщиной, Верона имеет невероятно низкую самооценку, что, собственно, и является камнем преткновения в общении с противоположным полом. Плюс, я думаю, что за определенное количество денег, коих у наших семей, извините, навалом, она точно согласится, тем более что это обеспечит ей более чем достойную и спокойную старость. Да и воспоминания у неё, скорее всего, довольно однотипные: дом — работа — дом. Говорю же, идеальный кандидат, — закончила Лили.

Все удивленно смотрели на нее. Определенно, никто не ожидал такого холодного и расчетливого психологического анализа знакомого ей человека от добродушной и приветливой Лили. Это был слишком подробный рассказ о человеке, который заставлял задуматься.

«А она не так проста, как кажется, — подумал Игнотус. — Понятно, в кого Гарри такой умный пошел».

— Лили, — взял слово Северус, — ты же понимаешь, что возможно придется пережить твоей знакомой?

— Давай начистоту, ничего не мешает нам просто взять и с ней поговорить на эту тему.

— Ну да, за исключением того, что нам придется нарушить, как минимум, одно железное правило магического мира, — сказал Гарри. — Магглы же не должны знать о волшебстве.

— Так никто и не будет знать, — улыбнулся Игнотус. — Воспоминания о разговоре об этом деле у Вероны будут стёрты и заменены, даже если она не согласится. Хотя даже если она и согласится, то всё равно ничего не будет помнить, так как мы собираемся заменять огромный отрезок времени, в который войдет и возможная встреча с нами. Можно лишь сделать так, что в случае положительного исхода событий через много лет она всё узнает и примет обратно свои воспоминания. Но до этого, господа, еще нужно дожить.

— Затея, конечно, интересная, хоть на неё и придется потратить огромное количество времени, сил и магии, — подытожил Ремус. — Но не могу не согласиться с Гарри: действительно мы не имеем понятия, что за птица наш Дамблдор, хоть и достаточное количество времени его знаем. Если в старом времени он действительно вёл себя так, как описал это наш юный вампирчик, — Гарри улыбнулся на подколку от оборотня, — то у меня тоже имеются к Альбусу вопросы.

— Это всё, конечно, гениально и эффектно, — начал Северус издалека, — но вы подумали о том, что Гарри в этом возрасте уже должен учиться в школе?

По немного поникшим лицам стало понятно, что об этом они совсем забыли.

— Если вы уж и решили делать что-то грандиозное, то давайте делать это качественно, — продолжил давить на публику Снейп. — Мы должны понимать, перед чьим носом хотим провернуть такую аферу. Если Альбус действительно захочет удостовериться в правдивости нашей легенды, в чём я, кстати, не сомневаюсь, то он будет проверять вообще всё: начиная от якобы опекунов Гарри, заканчивая чуть ли не случайным прохожим.

— Северус, — по тону Сириуса было понятно, что у него появилась какая-то идея, — может, тогда обставим всё так, как будто Гарри посещал какую-то частную школу? Хотя тут тоже нужны дополнительные люди...

— Как насчет репетиторов или учителей на дому? — тут уже мысль подала Лили. — Просто это удобно, особенно для нашей легенды.

— Лили, но тогда нам нужно придумать, почему Гарри не отправили в обычную школу, наравне со всеми, а выбрали репетитора?

— Можно обставить всё так, будто у него есть какие-то серьезные проблемы со здоровьем, — предложил решение проблемы Ремус, до этого пребывавший в раздумьях, — он часто болел и поэтому много пропускал школу. Поэтому опекун решил организовать обучение своего подопечного прямо на дому. Да, это немного бьёт по карману, но так всем проще. Тем более, Гарри даже сейчас представляет из себя довольно худощавого, так как сколько его ни корми, всё равно будто в черную дыру еду кидаешь.

У него точно получилось разрядить обстановку — все засмеялись, так как прекрасно знали эту необычную черту Гарри: сколько бы он ни ел, он всегда хотел чего-нибудь ещё. Даже сейчас он сидел и что-то жевал.

— Ремус, вариант действительно неплохой, — подытожил Игнотус, Гарри одобрительно кивнул после этих слов, — тогда нам нужно разработать план действий.

— Тогда предлагаю мне, тебе и Гарри отправиться к моей знакомой и поговорить с ней на эту тему, — произнесла Лили, — хотя я уверена почти на все сто процентов, что она согласится.

— В принципе, ничего не имею против того, чтобы составить Вам компанию, — сказал Игнотус. — Чтобы не терять время, поскольку Лили уверена в своей знакомой, — на этих словах он красноречиво взглянул на Северуса и Ремуса, — предлагаю вам заняться подготовкой всего необходимого для работы с воспоминаниями. Насколько я понимаю, тут одним заклятием Забвения и парой зелий не обойтись, — Северус усмехнулся, он явно был в предвкушении работы, так как что-то его в этом привлекло. — А тебе, Сириус, — Игнотус обратился к Блэку, — было бы неплохо наведаться к старым знакомым и разведать обстановку в магическом мире: нам нужно знать, какие слухи сейчас ходят вокруг Гарри Поттера.

На том и порешали. Уже через пару минут все разбрелись по замку и начали готовиться к осуществлению плана.