Три рубля

Мне скормили летальную порцию брома,
Так наивно надеясь, что этого хватит.
Наш корабль напрягся и взмыл с космодрома,
Перегруженный ротою космодесанта.

В орбитальном прицеле увидел я сразу
Жуткий знак Слаанэш: фиолетовый бантик.
Здесь поляжет пехота, здесь танки увязнут,
Здесь сумеет прорваться лишь космодесантник.

Перестали давно выдавать нам дропподы,
Нам одной лишь отваги для высадки хватит.
Растопыривши руки в паденьи свободном,
В атмосферу врывается космодесантник.

А в последней извилине плачут нейроны:
Я ж еë отшибу при любом варианте.
На прорыв демонических сил обороны
Вверх ногами пикирует космодесантник.

Еретичек здесь разве слепой не нашел бы —
Обладают они уникальным талантом:
Собираться внизу в несусветные толпы
В тех местах, куда падает космодесантник.

И куда б ни упал я, всегда остаются
То ошметки в траве, то пятно на асфальте,
То глаза голубые, размерами с блюдце,
На гербовом наплечнике космодесанта...

(c)elfiyahu

Сага о Колобке, рассказанная Дженни, черноволосым скальдом, усладою Мидгарда и Эллады

Дед
Жена-старуха, поля укрыты зноя пеленой,
И солнце в этот день ярит без жалости и ласки,
Я жаждою томим и голодом измучен.
С тех самых пор, как утро тихо разлилось
Среди холмов, дубрав и нив, окутав землю светом,
Не ведал я ни сна, ни отдыха, ни пищи.

Бабка
Но в закромах у нас тоска, и мрак, и тлен,
И несть числа пустотам в погребе подземном.
И мне неведомо, чем голод твой могу я утолить
В сей знойный беспощадный полдень.

Дед
Быть может, в дни, когда неведомы нам были
Нужда и голод, и изобилье было здесь повсюду,
Остались незамеченные крохи средь сусеков.
Собрать их можно, коли так, с водой заквасить,
Сметаной размягчить, и в жар печи отдать, благословив.

Бабка
(роясь в закромах)
Благое провиденье, ты истину глаголишь,
Быть может, этих крох и вправду хватит,
Чтоб хлеб из них испечь.

(Месит тесто и отправляет его печь)

Дед
Поторопись, старуха! Кузнечики стрекочут,
И воздух уж неверен, трепещет он от зноя,
И птицы смолкнут скоро, жары не вынеся такой.
Коль не сожну я рожь к концу седьмицы,
Нам изобилье будет грезиться лишь ночью,
Когда нечистый лишь вершит свои дела.

Бабка
(достаёт хлеб из печи и ставит его на окно)
Еще лишь несколько мгновений, о супруг,
Томиться будешь ты от голода и жажды.
Свой жар ему ты дай освободить, и будем пировать.

(хлеб скатывается с подоконника)

Дед
Как так? Куда же ты?
Иль не угодно господу, чтоб я насытился хлебами
И рожь мог сжать еще до темноты?
Доколе буду я терпеть томленье голодом…
Старуха! Ставь немедля медовуху!
Печаль моя не ведает границ.

(Дед и Бабка уходят; из-за подоконника появляется Колобок)

Колобок
Едва познав рожденья сладость и истому,
Я понял, что уготован на закланье.
Свободы жажду я изведал тотчас,
И отчий дом покинул без оглядки.
Теперь пути мои лежат во тьме,
Неведомы дороги, ведут они туда,
Где пряных южных трав цветенье
И солнца нежного лучи
Дыханье насыщают радостью и светом.

Заяц
(появляется из-за угла)
О, что это! Подарок ли судьбы, рука ли провиденья?
Едва я голод испытал, как вдруг почувствовал
Сей сладкой сдобы аромат, простершийся повсюду.
О кто ты, незнакомец? Не ты ль его источник?
Да, верно, это ты! Что ж, так господу угодно!
Насытиться тобой намерен нынче я!

Колобок
Не для того я был рождён
Средь пламени и камня цитадели,
Чтоб сделаться добычей разбойника лесного!
Ступай своей дорогой, а я пойду своей.

(Заяц огорчённо уходит)

Волк
(также появляется неожиданно)
Уверен я, что заяц здесь неподалеку.
Ба! А это что?
Он жаркий, словно солнце, и светится как будто.
Ответствуй мне немедля, незнакомец,
Не чадо ли небесного светила ты, не звёзд ли сын,
Иль может лунный свет ты, облечённый
В столь сладкий пряный сдобный аромат?
Готов забыть о зайце я уже, ты столь прекрасен!
Как будто древний бог, сын Аполлона и Венеры,
Благословен будь всюду! Желаю быть с тобой всегда!
Я съем тебя, и так навеки станем мы одним.

Колобок
Безумец! Смерд! Как смеешь ты такое
Глаголить пред бессмертным ликом Олимпийца?
Ужель ты думаешь, что звёздный свет
И правда был ниспослан в эти земли,
Чтоб быть проглоченным ничтожной тварью,
Питанье находящей средь падали и трупов?
Ты недостоин даже говорить со мной! Прощай!

(Волк уходит, появляется медведь)

Медведь
О, надо же! Милейший! Какими вы судьбами?
Давно не видел вас я в сих краях!
Быть может, согласитесь наведаться ко мне?
Неспешную беседу поведем мы
О днях былых, о том, как было прежде,
О солнечных долинах, древних городах,
О книгах, устрицах, капусте, королях?
Пройдёмте, не робейте! Ведь это я, ваш давний друг!
Скорей идёмте! Что же медлить?

Колобок
Вы, сударь, верно, обознались,
Иль хитростью меня пытаетесь сманить.
Я с вами не знаком, и, право,
Желанья то исправить не имею.
Ступайте говорить на эти темы с другими простаками,
А я откланяюсь теперь.

(Медведь уходит, появляется лиса)

Лиса
Пришёл твой час, довольно испытаний.

Колобок
О чём ты?

Лиса
То были вехи, сонные виденья,
Предсмертные конвульсии ума.
Иль думал ты, что впрямь ушел
От деда с бабкой? Нет!
Ты наважденьем сокрушён,
И каждая из встреч, что ведомы тебе,
Была лишь вспышкой разума, что верить
Не может в угасание своё.
Очей твоих сияние вот-вот
Смежит навеки сладкий сон.

Колобок
Но кто же ты тогда?

Лиса
Я проводник твой в мир, где ласковое солнце
Лучи свои плетёт средь пряных южных трав,
В тот мир, где находят завершенье
Все тёмные дороги дел земных.
Средь сумрачных лесов и тьмы долины
Я проведу тебя в заветные края. Пойдём со мной.

(Колобок дает лисе руку, они уходят)

О, как я голодна.

(c)jenny_tarkus

В ЗАЩИТУ ПИНГВИНА

Как-то раз однажды Горький
Сочинял стихи про птицу,
Что летает над равниной,
Наслаждаясь битвой жизни.

Вдохновенно, но научно
Изложил про гром ударов
И про то, как буревестник
Вел к победе коммунизма.

Но поскольку дядя Горький
Не поэт был, а прозаик,
То имел проблемы с рифмой,
Слогом, ямбом и хореем.

И когда нужда возникла,
Чтобы прятал кто-то тело,
Память классика России
Указала на пингвина.

Видел ли пингвинов Горький
В своей жизни хоть однажды,
То гагарам неизвестно,
Чайки не дают ответа.

Но ботаники планеты
Всем научно доказали,
Что смышленее пингвина
В Антарктиде птицы нету.

Дело, собственно, не в этом,
А в проблеме с удареньем,
Что неправильно поставил
Классик в имени пингвина.

И с тех пор в судьбе той птицы
Наступили измененья :
Каждый рад пинать ногами
Беззащитное созданье.

Всех смешит хромое слово,
Забавляют всех утесы -
Якобы пингвин в них прячет
Тело жирное робея.

И давай тут все смеяться,
Узнавая про пингвина,
Еще в школе тыча пальчик
В книжку по литературе.

Все друг друга обзывают
Именем несчастной птицы,
Интернетные поэты
Сочинили сто ремиксов
На бессмертное творенье
Рифмоплета гада с Капри.

Все наследие поэта
Уместилось в слове 'пИнгвин'.
И за что обидел птицу?
Мне, гагаре, недоступно.

Знаю только, если б жив был
Клеветник антинаучный,
Я ему бы за пингвина
Клюв начистил бы немедля,
Лапы все пообрубал бы,
Крылья все переломал бы!

В XIX веке сформировались два основных направления исследователей, по-разному понимавшие содержание понятия «задница».

Губернатора Кампании в период вторжения Алариха звали Понтий Просерий Павлин (PLRE II, Paulinus 16).

Можно ли придумать имя, которое лучше воплощало бы гордый, надменный дух империи эпохи её окончательного развала?

(c)robert_ibatullin

Из вереска напиток
А может – не напиток
Сейчас и не проверишь - забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
А может быть – сгущёнки
А если и не слаще, то крепче всё равно!

В котлах его варили
А может быть – тушили
А может даже жарили, но точно не пекли
Малютки-медовары
А может – виноделы
А может – планокуры, а мёд из конопли

Пришел король шотландский,
А может – принц уэлсский
А может – хан монгольский, безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
А может быть – ацтеков
А может – туарегов к скалистым берегам.

На вересковом поле
А может быть – свекольном,
А может поле минном, и очень боевом
Лежал живой на мертвом,
А может – коматозном,
А может быть – контуженном, но всё ещё живом.

В стране настало лето,
А может быть – не лето,
Но дождик прекратился, почти на полчаса
Зацвёл повсюду вереск
А может, и не вереск:
Сварить пытались мёду, а вышла колбаса

В своих могилках тесных,
А может быть – просторных
А может быть – трёхкомнатных, с раздельным санузлом
Малютки-медовары
А может – растаманы
Лежат и курят вереск, а мёд варить им влом.

Король по склону едет
А может волочится
По скалам головою, упавши из седла
А рядом реют чайки
А может – кружат мухи
А может, пролетает над морем камбала

Король глядит угрюмо
(Видать, ушибся больно)
И грустно размышляет: "Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А может – гладиолус
Но что бы не цвело там, а меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы
А может быть – нукеры
А может – хунвейбины приметили двоих
Последних диких пиктов
А может - каледонцев
А может быть Мак-Лаудов, оставшихся в живых:

Старик – горбатый карлик
А может и не карлик
Искавший чью-то "прелесссссть" в печали и тоске
И очень странный мальчик
А может и не мальчик
С мохнатыми ногами, без пальца на руке.

Король на берег моря
А может быть – Лох-Несса
А может быть – Шанона привёл их на допрос
Но ни один из пленных
Не произнес ни слова
А может непечатно всё то что произнёс.

Король промолвил гневно:
А может быть – печально,
"По доброму не выйдет, обоих пытка ждет,
Покуда не сдадут нам
Все явки и пароли,
А заодно не скажут, как варят ихний мед!"

Палач принёс волынку
И заиграл "du hast mic"
Таких кошмарных звуков не слыхивал никто
Тогда старик промолвил:
"Заткните этот ужас!
Я, так и быть, со следствием сотрудничать готов!

Боится смерти старость
А может и не старость
Склероз заел, не .помню… мне сколько нынче лет?
Куплю я жизнь изменой…
А может быть – подставой…
А может, выдам тайну… А может быть и нет…

Давно б я вам ответил
На главные вопросы:
Что делать со страною, и кто же виноват
Но не могу при сыне
А может быть – при внуке
Но стыдно при ребёнке переходить на мат

Пускай его повяжут
А может быть - отпустят
А может, с аквалангом забросят в бездну вод,
Я научу шотландцев
А может даже русских
Варить из табуретки священный пиктский мед!"

Шотландский сильный воин
А может – добрый клирик
А может маг премудрый, а может – хитрый вор
Связал мальчонку скотчем
А может – просто сбросил
Ведь плавают все пикты примерно как топор

Над ним сомкнулись волны
А может не сомкнулись
А может быть в полёте поймал его орёл
Тогда старик промолвил
А может не промолвил
А показал всё жестами, чтоб лучше смысл дошёл:

- Послушайте шотландцы,
СкоттЫ из клана СкОттов
А может вы Мак-Дональдов коварный, злобный клан?
Мой план сработал точно
А может – безупречно
Вот только я не помню… в чём заключался план?

Я ждал беды от сына…
А может то племянник?...
Таким кольцо покажешь – с кольчугою сопрут
Не верю в стойкость юных,
А может – в мудрость древних
Я никому не верю: ведь все на свете врут!

А мне костер не страшен
А может быть и дыба
Я всё равно ни слова не пророню из уст!
Хотите – четвертуйте
Хотите – освежуйте
Но только не бросайте меня в терновый куст!

Пускай умрёт со мною
А может – не со мною
А лучше если с вами мучительно умрёт
Моя святая тайна
А может и не тайна
О том, какая гадость наш вересковый мед!

(c)elfiyahu