Jinger Beer

Октябрь в Фанфикополисе был тем редким месяцем, когда изнурящий зной сменялся ласковой прохладой, и уже не тянуло к бокалу со льдом, но ещё не манило в жаркие объятия паба. Воздух, прозрачный и звонкий, был полон спокойствия. Золото листвы, пронзительная синева неба, клинья виверн на юг и эскадрильи пожилых ведьм в ступах, тянущиеся туда, где теплее, — всё это настраивало Темпу на лирический лад. Поэтому в Гильдии приключенцев она брала отпуск именно на октябрь.

Небольшой сад на окраине Фанфикополиса был ее маленьким оазисом, тем, что она называла «кемпингом». Приготовить вкусную еду на углях, уютно расположиться в раскладном кресле рядом со столиком, достать из сумки-холодильника баночку пива и смотреть на звезды, если уже темно, или читать любимые фанфики, если светло — что еще нужно, чтобы приятно отдохнуть от головокружительных приключений?

Темпа так и делала. Ловким движением она переворачивала стейки на решётке, отчего в воздух взмывали аппетитные ароматы. Время от времени прикладываясь к кружке, где ледяная янтарная жидкость звенела кубиками льда. Темно-каштановый хвост лениво колыхался из стороны в сторону, словно метроном, отсчитывающий ритм её безмятежности. Чуткие уши, подрагивавшие на макушке, улавливали отдалённый гул мегаполиса и стрекот мотокультиватора соседа — звуки, сливавшиеся в симфонию дачного покоя.

Приятно тянуло дымком, нарезанной зеленью и маринованым глизом — их разводили на пятой луне Сириуса. Стейки глиза по текстуре напоминали что-то среднее между телятиной и ананасом. Темпа обожала этот аромат, особенно если чуть-чуть подержать мяско в дыму вишневой щепы. Это был запах отпуска. Она его заработала честно, в боях со скорпионами чужой планеты, сделках с хитрыми рептилоидами, в руинах заброшенных городов и тёмных коридорах космических кораблей-призраков.

Зазвонил телефон, Темпа вытерла руки о фартук, пригубила из запотевшего бокала и взяла трубку.

— Темпочка?! Привет!

— Да, Имка, здравствуй.

— Ты заказала двенадцать веганских котлеток, верно?

— Подтверждаю.

— О, какая ты молодец! Наконец-то ты стала одной из нас, вегетарианкой.

— Извини, эти котлетки — гарнир к моему мясу. Очень вкусно, знаешь ли, положить одно на другое и...

— Всё, всё, хватит! Не продолжай... Ты неисправима. Ладно, жди доставку, хыщница.

В трубке раздались короткие гудки, и Темпа положила телефон на столик.

Не успела она повернуться к мангалу, как трубка вновь разразилась трелями. Темпа, не глядя на экран, подняла аппарат и ткнула пальцем в кнопку.

— Имка, ну что еще?

В трубке раздался уверенный низкий мужской голос.

— Здравствуйте. Меня зовут полковник Кейн...

— До свиданья. — Перебила абонента Темпа и, не мешкая, сбросила вызов. Ничего хорошего такие голоса, как правило, не сообщают.

Телефон зазвонил снова. И снова. И снова.

— Слушаю! — прорычала в трубку взбешенная этой настойчивостью Темпа. — Надеюсь, у вас веская причина портить мне отпуск, товарищ полковник!

— Причина есть.

— Почему — я? В городе полно идиотов, готовых за пригоршню мимимишек вывернуться наизнанку.

— Любой не годится. «Космическая авантюристка, наполовину человек, наполовину — генетически модифицированная кошка. Быстрая, гордая, независимая. Не служит ни одной империи, но берется за «грязные» или опасные миссии за хорошую плату. Слабости: пышки и бочковой кофе «под пышки». Девиз по жизни: «Не терять лица, не бросать своих, глупо не умирать»». Это была цитата из личного дела. Я не ошибся, это же ваша характеристика?

— Не ошиблись... — Темпа закусила губу. Помолчала минуту, размышляя. В трубке терпеливо ждали. — Ладно, приходите в сад. Где он — вы должны знать, раз уж до папки добрались.

— Благодарю, я не заставлю себя долго ждать.

Темпа перевернула новую партию стейков на решетке и села в шезлонг. Покой длился ровно три минуты. Тень, холодная и беззвучная, упала на неё, перечеркнув солнечный свет. Темпа не шелохнулась, а лишь прищурила золотистые глаза. Он был хорош — подобрался так, что даже её уши, улавливавшие падение пылинки, не дрогнули. Мужчина в чёрной униформе стоял по стойке «смирно», и в его позе была такая выправка, будто позвоночник ему выточили из титанового лома. Лицо, иссечённое шрамами и помеченное пятнами космической радиации, смотрелось суровее кирзового сапога.

— Темпа, сударыня, — его голос по всем канонам должен быть хриплым и грубым, но этот мог бы принадлежать оперному певцу.

— Она — в отпуске, — коротко бросила Темпа и одним легким движением оказалась на ногах, тут же занявшись стейками. — Вы табличку видели на калитке? «Не беспокоить. Идут опыты по терраформированию кресла-качалки».

— Меня прислали из Агенства Конвергентных Угроз, — отчеканил полковник, игнорируя едкий тон. — У нас чрезвычайная ситуация, Вам нужно срочно отправиться с нами.

— Слышали, что такое «отпуск»? Это когда никуда не летишь, ни за криптокреды, ни даже за пышки. А такие слова, как «срочно» и «нужно», — вообще не из моего лексикона. Мая фас ни панимайт. Еще раз говорю, возьмите кого-нибудь другого. Вон у Скайуокера ферма по соседству, он, я слышала, совсем без дела скучает, глушит горькую как не в себя.

— Другие не справятся. У вас — уникальный набор качеств.

— Качеств?! — Темпа язвительно усмехнулась. — Вы имеете в виду мои уши и хвост? Мол, кинь кошку, и она всегда приземлится на лапы? Или мой опыт выживания в аномальных зонах?

— Это — тоже. Но главное, что вы... — его голос внезапно потерял стальной лоск, и в нем проступила нота отчаянной усталости. — Главное, что вы — ориджинал в мире Фанфикополиса. Нулевой персонаж.

— В смысле? — Темпа медленно обернулась, откладывая щипцы для гриля. — Что-то я не пойму, куда вы клоните. Рассказывайте, в чем дело, если действительно хотите моей помощи.

— Всё, что я вам сейчас расскажу, находится под грифом «Совершенно секретно». Вы понимаете, что это значит?

— Да, не в первой. На мне подписок больше, чем наклеек на чемодане Агасфера.

— Вам знакома теория о множественности мультивселенных?

Темпа закатила золотистые глаза так, что даже показались белки. Не замечая, перешла на «ты».

— Ты что, смеешься? — фыркнула она. Я родилась и выросла в Фанфикополисе. На перекрестке всех мыслимых миров. Я видела, как профессор Снейп строит рожи Нацу Драгнилу на конкурсе зельеварения, как Леголас волочится за бессмертной волшебницей Фрирен, кстати — без надежды на успех, между нами и как Алиса Селезнева пьёт чай с капитаном Харлоком. Для меня мультивселенная — это не теория, а пробка на выезде из города в пятницу вечером.

Уголок губ полковника дернулся в подобии улыбки.

— Хорошо, давай упростим. Забудем о заумных выкладках. Мультивселенная — это не просто собрание миров. Это живой, дышащий организм, в котором каждая реальность является клеткой, связанной с другими мириадами тончайших нитей.

Существует теория... — произнес он с особой энергией, — что эти миры — всего лишь творения. Что мы все — персонажи в чьём-то невообразимом повествовании...

Темпа приглашающе кивнула на второе раскладное кресло, полковник воспользовался им и продолжил.

— Как ты знаешь, миры бывают разными: литературные, киновселенные, игровые... Все они представляют собой петли — космические матрёшки с предопределённым сюжетом. Герой побеждает зло, зло воскресает, герой снова побеждает... Вечный цикл. Это и есть «сюжетные эры» — то, что поддерживает баланс между хаосом и порядком.

— Пока ты не сказал мне ничего, о чём бы не трындели скучающие таксисты, — парировала Темпа. — А в этих ваших «Авторов» или «Читателей» сейчас верят только маргиналы и сектанты. «Сначала было Слово, потом...»

— Не будем углубляться в теологию, — резко прервал её Кейн. — Я подхожу к сути. Есть мир... «Doom II». Одна из таких петель.

— Что-то о нем слышала, — Темпа почувствовала, как по спине пробежал холодок. — И что там пошло не так?

— А вот сейчас ты узнаешь нечто, за что меня могут стереть в пыль, — голос полковника стал тише, но приобрёл металлическую остроту. — Игровые вселенные... Они другие. В отличие от литературных, где всё прописано от корки до корки, и каждый цикл с квантовой точностью повторяет предыдущий, в них герои ощущают... чье-то присутствие. Внезапные всплески ярости, необъяснимые озарения, дурацкие, иррациональные поступки... Они называют это «воля Следящего». Так вот. — Кейн посмотрел на неё прямо, и в его глазах Темпа увидела не страх, а нечто худшее — уверенность учёного, увидевшего чудовище в свой микроскоп. — Оказывается, это не теория. Это — правда. И нам удалось... прорваться. В этот надмир, где обитают Следящие.

В Фанфикополисе ходили легенды о баре «Клубок друзей». Кто-то называл его самым модным местом города, и спорить с этим было бесполезно. Конечно, в квартале голубых фонарей Слэшсайда или в переулках Фемслэш-виллидж наверняка найдутся свои культовые заведения, но порядочному человеку там делать нечего — а потому и судить мы о них не будем. Достоверно известно одно: для обитателей Гет-Тауна и Джен-Энда «Клубок» был заветной мечтой, попасть в которую удавалось лишь избранным — той самой «элитной аристократии». Впрочем, к нашей истории это отношения не имеет.

В тот вечер, восемнадцатого октября, в «Клубке» царила привычная субботняя атмосфера: тепло горели свечи, перемигивались гирлянды из лампочек, а под приглушенные биты чилл-аута стоял ровный гул голосов. Распорядитель Джинджер вышел из своей конторки и обвел зал тяжелым, сальным взглядом — от него дамы невольно краснели и поправляли бретельки. Обменявшись с барменшей Энни Нова коротким кивком — та ловко жонглировала шейкерами, создавая новые коктейли, — и убедившись, что все в порядке, Джинджер скрылся за дверью. В баре был аншлаг.

В уютном углу, на мягких диванчиках, расположилась компания девушек — каждая могла бы стать героиней отдельного романа.

Темпа, как всегда, щеголяла в шортах и расстегнутом жилете цвета хаки, из-под которого проглядывал темно-серый кроп-топ. Ее любимые походные ботинки, поставленные рядом с элегантной обувью подруг, смотрелись как гусеничный вездеход на парковке для элегантных кабриолетов. Девушка одной рукой теребила кончик собственного хвоста, другой — придерживала бокал с кофейным ликером. На её алых губах играла легкая, немного отстраненная улыбка.

Черубина Слэш словно сошла с обложки романа эпохи космического барокко — того, что запрещен на всех пуританских мирах. Пышные рюши на манжетах, глубокий вырез, открывающий ложбинку между грудями, где покоилась массивная брошь с синим камнем, мерцавшим магическим светом. Ее улыбка сулила вечер, полный поэзии, и утро, от которого в памяти останутся лишь обрывки. Один такой провал, ходили слухи, Черубина уже продала на черном рынке. И, несмотря на ангельское имя, походила она не на херувима, а на архивариуса при дворе повелителя ада.

Рядом с ней, наливая из запотевшего штофа в рюмку подруги «царскую водку», смеялась Таша Сайлос — знаток живописи, известный куратор и галерист лучших вернисажей Фанфикополиса. На ней было старомодное платье с цветочным принтом, под тканью которого угадывался мерцающий контур силовой брони. Рядом стояла чашка травяного чая с щепоткой «звездной пыльцы» — и нет, это не то, о чем вы подумали. Всего лишь ароматическая добавка, от которой на душе становится светло и спокойно. Впрочем, если переборщить, можно испытать и оргазм. Говорили, будто слезы Таши, которую порой пробивало на эмоции от особенно прекрасной картины, способны питать гидропонные сады Новэмбр-Новембер на орбитальных станциях. И это была правда.

И Новэмбр тоже сидела за столиком, откинувшись на спинку стула. Ее одеяние состояло из доспеха, сплетенного из живых лилий и орхидей, а рядом лежал неизменный спутник — магический гримуар, чья обложка была соткана из корней тех растений, что не смогли выжить после ее экспериментов. Заклинания Новэмбр пахли весенним дождем и светом биоламп, но с тем же успехом могли и «пахнуть» импульсом лазера с ядерной накачкой, если бы кто-то осмелился назвать ее «милой цветочницей». Ходили слухи, что Новэмбр может заставить цвести фиалки даже на краю сингулярности.

Последней в компании, но не последней по статусу, была Агнета Блоссом. Именно она собрала старых, проверенных временем подруг, чтобы немного расслабиться, поболтать о жизни, о козлах, о том, что нечего надеть, куда пропадают носки и откуда берется пыль. Агнета сидела, расслабленно вращая на пальце кольцо с кредитным чипом под бриллиантом в пять каратов.

— Послушайте, девочки, — обратилась к ним Черубина. — Видели, Джин вылез и пырился такой довольный? Мы тут будем сидеть до утра, напьемся и наедим прилично, счет будет под стать скатерти. Уж я-то знаю.

—А не надо было только что заказывать, — с легким укором заметила Агнета.

—Но я не виновата, что здесь все такое вкусное!

—Есть способ реально сэкономить, — Таша, в это время изучавшая меню, погасила зарождающийся спор.

—Это как?

—Если счет за весь столик объединим, то получим скидку в тридцать процентов. Вот тут, в меню, мелким шрифтом пропечатано. Светло-серыми буквами.

—Надо пойти к Энни и еще поторговаться, — предложила Черубина.

—Я пойду! — тут же вызвалась Темпа.

—Нет, только не ты! Знаем мы твои таланты бизнес-леди — все провалишь! Пусть лучше сходит Новембер.

Все дружно согласились, что Новэмбр — лучший выбор.

Та нехотя поднялась,покачала головой — мол, вот до чего некоторые жадные до чужого добра бывают — но сходила и договорилась о скидке в пятьдесят процентов.

— Между прочим, — с легкой обидой в голосе произнесла Темпа, — я тоже весьма неплохо веду дела. Однажды даже заключила сделку, которая перевернула всю планету.

Девушки заинтересованно замолчали — они обожали рассказы Темпы о ее приключениях на просторах галактики. Может, и не всему верили, но слушать любили самозабвенно.

— Расскажи, пожалуйста, — попросила Агнета. Ее интересовало все, что касалось финансов и всевозможных сделок.

—Ну ладно, — не стала ломаться Темпа. В конце концов, именно за этим они и собрались — поделиться историями, что приключились с ними за время разлуки. — Обратился ко мне однажды один коллекционер...

Слева от стойки стоял старый автомат, покрытый потертой краской. На его боках красовались мандалы. Надпись на экране мигала: «Рандомный Советчик. 10 криптокредов — одна мудрость». Мира вытащила из кармана карточку и бросила в автомат десятку. Тот загудел, а затем выдал совет:

— Заминируй разрабатываемый астероид, прежде чем улететь на отдых. Ворам так будет сложнее.

— Неплохой совет, — воскликнула Мира. — Давай еще!

Она бросила в автомат еще десять криптокредов. Автомат немного помолчал и выдал:

— Вернувшись на прииск, проверь, не заминировали ли твой астероид в отместку. Так ты сохранишь себе жизнь.

Лина подошла сзади и хлопнула Миру по плечу:

— Ну что, оракул сказал что-нибудь толковое?

— Да, — ответила Мира, помахивая хвостом. — Вполне дельные советы. Пожалуй, загляну к нему еще раз, когда найдем что-то стоящее.

— Смотрю, вы всё ещё живы, — хрипло буркнула барменша, ставя перед Мирой что-то зелёное и пузырящееся. На её обнаженном плече красовалась татуировка: «Стопов и поворотов нет».

— Ага, — кивнула Мира, принимая напиток с выражением школьницы, которой мама впервые позволила шампанское.

— И собираемся продолжать, — добавила она, хмыкнув.

— Если удастся, — суеверно поправила Лина. Для себя она выбрала зеленый чай с добавками. Выбор был непростым: различных чайных миксов было так много, что глаза разбегались.

Когда она сделала первый глоток, наслаждаясь ароматом и вкусом, андроид-пианист поднял свои хромированные манипуляторы над клавишами. Рояль ответил мелодией, и андроид запел глубоким бархатным баритоном. Почти человеческим.

На небе сияет её холодный свет,

Путь освещает, но тепла в ней нет.

Смотрю на звезду, как на мечту,

Но руки хватают лишь пустоту.

Звезда для всех, но не для меня,

Лучи отражает чужая броня.

Светит в ночи, но молчит она —

Звезда для всех… но не моя звезда.

Мира слушала, затаив дыхание. В её взгляде мелькнуло что-то нежное, почти детское.

— Какая красивая песня, — выдохнула она.

— Генеративная чепуха, — фыркнула Лина. — Он её только что сочинил. У него внутри восемьсот шаблонов и лирическая подпрограмма. Если дать ему тему «любовь к холодильнику» — он за две минуты настрочит балладу.

— Ну и что? — пожала плечами Мира. — Всё равно душевно.

Бар «Самородок» жил своей особой жизнью, несколько заходя за пределы моральных приличий и некоторых гигиенических норм. Воздух пропитывали ароматы фритюра, пролитого пива и пьяной тоски. Здесь следили не за часами, а за сменами, температурой поданных напитков и количеством слов до следующей драки.

Из под потолка лениво стекал ретро-хип-хоп XXI века — расслабленный, с налетом грусти и олдскульной рифмы, как будто бар пытался вспомнить, каким был мир до лазерных буров и налогов на воздух.

В углу двое инженеров обсуждали китайские сепараторы пыльцы. Спор был жарким, с техническими терминами, ругательствами и жестикуляцией, которая могла бы сбить спутник с орбиты. За соседним столиком смеялись, в глубине зала кто-то чем-то возмущался, а у барной стойки старик в шахтерской рубахе философствовал, глядя в наполовину пустой стакан.

И именно в этот момент двери открылись, и в зал вошли Лина и Мира.

На секунду пространство изменилось. Бар будто взял паузу на вдох. Смех и споры на мгновение затихли, а стаканы вернулись на столы. Многие украдкой провожали девушек взглядом, стараясь пялиться не слишком откровенно.

Гибкие, уверенные, они двинулись плавной походкой вглубь зала, высматривая Громова. Осиные талии, крутые бедра, ягодицы, от которых трудно отвести мужской взгляд. Малиновые комбинезоны с белыми кантами соблазнительно обтягивали тела. Но взгляды быстро гасли. Потому что перед ними были они — «Хвостатые ведьмы».

Они были известны в некоторых местах Макемаке как опасность, укутанная в милые, безобидные улыбки.

Однако не все проявляли осторожность. Матрос с грузового корабля, который привез товары на Плутон и Макемаке, решил заигрывать, как это принято в злачных местах ближнего внеземелья. Он попытался схватить Миру за попу, когда она проходила мимо.

Она не видела, что происходит у нее за спиной, но его примитивные эмоции заставили ее насторожиться. Одним быстрым движением Мира перехватила и сжала его руку. Ее сильные пальцы не смогли полностью охватить широкое мужское запястье, но раздался явно слышимый хруст. Все произошло за долю секунды. Мира отпустила его. Мужчина поднял руку и посмотрел на безвольно обвисшую, словно тряпка, кисть. Только тогда пришла боль, и он закричал, баюкая пострадавшую конечность.

Девушки прошли дальше, а посетители за соседними столиками отворачивались от незадачливого пикапера, сразу потеряв интерес.

— Сам виноват, хе-хе, — позлорадствовал кто-то.

Пострадавший попытался выкрикивать угрозы в спину девушкам, но его быстро успокоили: «Это те самые «хвостатые ведьмы», которые однажды вырезали пиратов на «Гнилушке» в полной темноте, ориентируясь только по отблеску на лезвиях абордажных сабель. Не, конечно, ты можешь попробовать... Но сначала оформи завещание».