Приключения пацанки в Хогвартсе (джен)

Следующая неделя стала для Магической Англии неделей траура. Министерство посчитало, что естественная смерть победителя Грин-де-Вальда выглядит пристойней нелепого и неловкого падения с башни, и объявило общественности, что Дамблдор мирно умер в постели по причине болезни и преклонного возраста. Хоронили его сожженный прах в пустом гробу, под иллюзией, от чего он казался даже более благостным и умиротворенным, чем выглядел обычно. На старом кладбище в Годриковой Лощине провели пышную прощальную церемонию, произнесли множество пафосных речей, собрались сотни его учеников со всех концов света, чтобы сорок минут спустя разойдясь по домам, закрутиться в повседневных заботах и навсегда забыть пусть и великого, но одинокого старика. Такова судьба всех героев, победителей Темных Лордов —минутные всеобщие овации и вечное забвение…

В Хогвартсе учащиеся хоть и были в шоке от случившегося, но долго муссировать эту тему им не дали — наступила предэкзаменационная пора, а потом и сами экзамены. Тем более что ничего необычного в смерти директора не было: ну умер старичок и умер, жалко, конечно, но ничего неожиданного — возраст… Дальнейшее обучение в Хогвартсе я не планировала, потому по разрешению Министерства сдавала экзамены самая последняя, как СОВ, так сразу и ЖАБА. Результаты мне огласили незамедлительно, что в исключительных случаях допускалось, а у меня повод был — Сириус официально подал документы о моем удочерении в Министерство, сообщив о моем новом статусе. Так что аттестат я получила уже как Блэк-Поттер.

Начало прощального пира получилось немного грустным — ведь на месте директора вместо Дамблдора восседал Снейп, — но потом началось привычное награждение, молодежь делилась планами на будущее — короче, жизнь продолжалась, а на следующий день красный паровоз увез нас в Лондон.

— Драко, Гермиона, — сказала я друзьям, протягивая им свитки, перевязанные золотой лентой, — это пригласительные на первый летний бальный сезон. Сириус организует большой прием, чтобы представить меня обществу как свою дочь и наследницу. Я буду рада, если вы придете меня поддержать.

— Конечно, Гарри, — разулыбалась Гермиона, — я с удовольствием приду.

— Я тоже буду счастлив посетить столь торжественное мероприятие, — вторил Драко. — Кстати, ты в курсе, что мы теперь с тобой очень близкие родственники?

— Конечно, Драко, — рассмеялась я, — Родовой Кодекс и Большая Книга Чистокровных Родов — это первое, что мне пришлось выучить.

Потом мы весело общались, делились впечатлениями и планами на лето.

— Ах да, Гарри, думаю, тебя в следующем году назначат капитаном команды по квиддичу, — внезапно вспомнила подруга. — Я слышала, как Вуд говорил это Кормаку. Правда ведь здорово! Ты сможешь пользоваться особыми привилегиями, а твой статус будет не ниже, чем у старост.

— Прости, Гермиона, — вздохнула я, — но, боюсь, твоим прогнозам не суждено сбыться. Я хотела рассказать вам позже, чтобы не портить наш летний отдых на островах, но я больше не вернусь в Хогвартс.

— Что, ты бросаешь школу? — удивился Драко.

— Но так нельзя, Гарри, — огорченно возразила подруга. — Образование — это очень важно.

— Я это понимаю, Гермиона, — ответила я. — Тем более что я не бросила школу, а подала документы в Международную Магическую Академию в Америке. Через неделю начнутся тесты, я планирую перескочить пару курсов и, дай Мерлин, попасть сразу на третий.

— Но как же так, Гарри, — растерялась девушка, — ведь в академию берут после седьмого курса, и только не менее чем с девятью ЖАБА на превосходно.

— У меня их двенадцать, Гермиона, — похвасталась я, показывая ей свиток с оценками. — Говорила же тебе, что я очень умная.

— Но Гарри, — растеряно спросила шокированная и немного обиженная подруга, — если ты и так всегда знала школьную программу, то зачем тогда вообще училась в Хогвартсе?

— У меня были кое-какие дела в школе, — призналась я, — но теперь моя миссия выполнена, и я свободна делать, что пожелаю.

— Ты помогала директору? — понизив голос, спросила Гермиона. — Это ведь поэтому он писал тебе и приглашал на встречу?

— Ты не ошиблась, -кивнула я и снизошла до некоторых объяснений: — В стране назревал кризис, дело шло к вооруженному конфликту, но Дамблдор смог его предотвратить, пожертвовав для этого своей жизнью. Правда, политическая власть в стране теперь все равно поменяется, но по крайней мере войны не будет. Надеюсь, вы понимаете, что это тайна.

— Господи, Гарри, — неожиданно сказала Гермиона, обняв меня, — сколько же на тебя свалилось. А мы ничего не знали и просто учились и жили. Мне так жаль… Почему ты раньше ничего нам не рассказала? Мы бы тебе помогли.

— Вы и так мне помогли, Гермиона, — мягко ответила я подруге. — Вы дали мне то, на что я и рассчитывать никогда на могла. Ощущение дружбы, поддержку, — пояснила я. — Без вас я бы никогда не стала тем, кем являюсь сейчас. Вы тот свет, что всегда выводил меня из тьмы. Спасибо вам, ребята, — искренне добавила я, грустно улыбаясь и смаргивая непрошеные слезы.

Остаток дороги прошел в несколько грустной нежности и заботе — по сути, я прощалась с друзьями. Наши пути сейчас расходились навсегда, теперь нас ничего не связывало, кроме прошлого, и хоть мы, безусловно, будем видеться, но прежнего единения у нас уже не будет. Детство закончилось. Мы стали взрослыми, со своей судьбой и дорогой.

На платформе меня встретил несколько дерганый, но счастливый Сириус. Попрощавшись с друзьями и условившись о новой встрече, мы аппарировали домой

— Гарри, — заметно нервничая, сказал отец, — мне нужно поговорить с тобой, давай присядем.

«О как, — подумала я, — похоже, его пассия сдала оборону, а Сириус наконец-то созрел до брака».

— Дочь, — торжественно и церемонно начал он, — ты уже взрослая, на твой день рождения состоится твой первый бал, а там, глядишь, ты выскочишь замуж и покинешь этот дом…

— Кстати, папа, — перебила я его, а то мы бы с ним до вечера хороводы водили, — не сочти, что я лезу не в свое дело, но почему бы тебе не жениться? Ты прав, моя судьба решена, а замужество только дело времени, и мне было бы спокойней, если бы я смогла передать заботу о тебе в руки достойной женщины.

— Значит, ты не против моей женитьбы? — удивился он, с надеждой уставившись на меня.

— Конечно нет, — улыбнулась я, — особенно если твоя избранница — мисс Амалия.

— Откуда ты… Как ты догадалась? — от любопытства и неожиданности забыв о волнении, спросил он.

— Тоже мне секрет, — фыркнула я. — Между вами уже тогда искры летели, да и я сразу заметила, что ты ей нравишься, а ты и вовсе своей симпатии не скрывал. Так что я за вас рада.

— Спасибо, Гарри, — растроганно ответил отец, прижимая меня к себе и обнимая. — Я так боялся этого разговора! Ну, что ты воспримешь мой брак, как предательство, — пояснил он на мой удивленный взгляд. — Даже был согласен и вовсе не жениться, и Лия меня поддержала, когда про тебя узнала. Она в Америке живет, там к браку проще относятся. Сказала, что меня любит и все равно со мной останется несмотря ни на что, — добавил он, счастливо сверкая глазами.

— Ну и где она, твоя невеста? — спросила я, чтобы разрядить обстановку, а то Сириус, того и гляди, ударится в сентиментальщину. — Почему ты ее сюда не пригласил?

— Так я же обещал тебе гостей в этот дом не приглашать без твоего согласия, — смутился он. — Но если ты говоришь, что не против, — то я ее на завтра же приглашу, — просиял он.

— Конечно я не против, папа, — с нежностью ответила я и потрепала его по седеющей макушке. Какой же он, в сущности, еще ребенок, и как я рада, что он не упал ни в какую Арку Смерти, а остался жив, а теперь вот обретет свое счастье.

Амалия при встрече держалась достойно и очень понравилась Леди Вальбурге. Она сама настояла на тихой свадьбе, и Сириус ее в этом поддержал, потому в срочном порядке в особняк пригласили сотрудника Министерства, который и провел церемонию. В род Блэк она не вошла, оставив свою фамилию, — церемония была чисто светская. Отсутствие у Сириуса возможности иметь детей ее не смутило: она была вдова, и ее умерший муж вошел в ее род, потому семилетний сын, при котором она была регентом и которого сейчас воспитывали ее родители, станет продолжателем ее рода, а у Сириуса была я, так что проблем с наследниками не было.

Отправив молодоженов в свадебное путешествие, я засела за книги. В академию меня взяли без вступительных экзаменов, как победителя Тремудрого турнира, но нужно было сдать тесты, чтобы определить, на какой курс я попаду. Предположительно я планировала попасть сразу на третий -по крайней мере, общеобразовательных знаний из памяти Лорда хватило только на эти три курса, хотя специфических знаний, особенно по боевому искусству и Темной магии, было столько, что впору самой преподавать. Правда, они в основном остались мною не востребованными — уж слишком жуткими они были; похоже, Лорд отбирал их по принципу «чем страшнее и разрушительные, тем лучше».

Спустя неделю тестирования меня, как я и ожидала, зачислили на третий курс Магической Академии. Основными предметами я взяла ритуалистику, которая мне очень понравилась после того, как мне довелось участвовать в обретении Лордом тела, и которую в Англии не преподавали, и боевую магию. А как дополнение — артефакторику и руны. Я не стала набирать себе много предметов — мне еще три рода поднимать, все равно не до них будет.

Закупив учебники и универсальный переводчик (в академии учились представители всех стран, а я знала только русский и английский языки, ну и Парселтанг, конечно, хотя вряд ли найдется еще кто-то, кроме меня и Тома, кто знает этот язык), я простилась с Академией до осени и вернулась на Гриммо. Время до моего дня рождения, то бишь до бала, пролетело стремительно. Мне даже не дали открыть учебники — все мое время уходило на этикет, геральдику, танцы и прочую такую же бесполезную, на мой взгляд, фигню, а еще мне снова пришлось отрастить волосы.

— Ты мне обещала, Гардения, — наседала Вальбурга. — Первый выход в свет — это очень важный шаг, по которому тебя будут оценивать всю оставшуюся жизнь. Я не допущу, чтобы наследница рода Блэк вела себя как плебейка и выглядела вульгарно и необразованно.

— Офигеть, — вскинулась я, — необразованность? Да я на два года раньше закончила Хогвартс, еще на два года перескочила курс в Академии, и это не говоря, что я представляла Англию на Турнире и выиграла у более взрослых соперников, не получив даже царапины. Покажите мне, досточтимая леди, еще кого-нибудь подобного мне, кто смог перехитрить дракона. Необразованность, ну надо же…

— Никто не умаляет твоего таланта и ума, дорогая, — спокойно парировала она, — но будь ты хоть семи пядей во лбу, твое сомнительное воспитание и светская необразованность бросаются в глаза. Эти твои «офигеть», «не упирались», «бля», «мля» и тому подобное не пристали молодой леди. Лорд Гонт, как я поняла, планирует политическую карьеру. Я достаточно была с ним знакома, чтобы знать, что рядовым министерским креслом он не ограничится. Каково ему будет краснеть за поведение и манеры своей жены, когда он ратует за главенство чистокровных и их привилегированный статус?

— А как же тетушка Белла? — раздраженно возразила я скорее из-за чистого упрямства. — Говорят, она ведет себя вызывающе и даже будучи замужем не скрывает симпатии к моему будущему мужу, а о ее манерах не судачит только ленивый.

— Поведение Беллы — это забота ее мужа, — брезгливо скривилась Вальбурга. — Выйдя замуж, она ушла в другой род, и ее позор нас не касается, даже если в девичестве она носила фамилию Блэк. Что же до меня, то я всегда знала, что у щенка Лестрейнджа недостаточно крепкие яйца, чтобы держать эту чертовку в руках, но меня не послушали, и теперь это только его проблема. И потом, почему сразу Белла? Возьми за идеал Нарциссу — вот кто истинная леди.

— Миледи, мне не послышалось? — преувеличено удивилась я. — Вы сказали «яйца»?

— И что? — ни капли не смутилась она. — В кругу семьи позволено употреблять крепкие словечки, но для этого нужен непререкаемый авторитет и преклонный возраст. Лет через семьдесят и тебе это будет позволено.

Мой первый выход в свет… Это было не сравнить со школьным балом на Турнире. Никакой внутренней легкости и ощущения праздника. Работа. Каторжный труд. А так как это был мой прием, то отдуваться за всех приходилось мне, хотя Сириусу, ненавидевшему официоз, приходилось в разы хуже.

Прием проходил в Парадном Зале Министерства. Я и мой отец с супругой чинно стояли возле входа и принимали гостей. Спустя час я чувствовала себя героиней «Мастера и Маргариты» на балу Сатаны. Моя рука отваливалась от приветственных поцелуев, в ушах стоял непрерывный гул, словно от жужжащего роя пчел, а шея онемела от наклонов, когда очередная замужняя дама имитировала на мне поцелуй в щечку. Но, надо сказать, я с честью прошла испытание и не посрамила род Блэк — даже Вальбурга была в восторге и снизошла до похвалы. Выглядела я взрослее, чем обычно, благодаря вычурному платью из парчи, в том же стиле, что и всегда, и шикарным, бесценным родовым украшениям, которые я никогда раньше не носила.

Должна признаться, я только теперь осознала, что очень красива, и как мне повезло занять именно это тело, и вообще, вся моя судьба — череда чертовского поттеровского везения, хоть я и не Мэри Сью. Я была даже рада и горда, что всего добилась сама, без роялей в кустах, особых знаний и суперсилы — только своей соображалкой и расчетливостью.

Ближе к концу бала мой отец представил гостям лорда Гонт, уже как моего нареченного супруга. Мы обменялись клятвами, Том надел мне на палец помолвочное кольцо, а потом мы прошли через бесконечные поздравления и восторженные охи и ахи присутствующих. Драко был впечатлен. Конечно, он не знал, что лорд Гонт — бывший Воландеморт, но не мог не видеть того уважения и подобострастия, с каким его отец и остальные аристократы относятся к этому мужчине. Он на секунду закатил глаза и состроил моську, которую я расценила, как «это же Поттер, когда у нее было все просто», — а потом подбадривающе улыбнулся мне. Гермиона была поражена моим выбором, но скорее тем, что мой муж много старше меня. Она испытывала трепет и неуверенность, поздравляя нас с Томом, но потом робко улыбнулась в ответ на мою счастливую улыбку — это ее успокоило, думаю, она считала, что меня принудили к браку с незнакомцем, и уже горела желанием меня спасать. Сопровождал ее Диггори, которому пришлось отдуваться, отвечая на все вопросы, которые массово возникли у любознательной девушки после объявления моего обручения. Наблюдая, как он беспрерывно шепчет ей на ухо, я подумала, что помолвка самой девушки не за горами, а жаль — мне больше импонирует Крам.

После бала почти неделю Том каждый день, как на работу, таскался на Гриммо. Они обсуждали с отцом и адвокатами брачный контракт. И это, если что, очень муторное, но необходимое занятие. Магический брак влияет только на магию, и ни на что больше. Все пункты и договоренности прописываются в брачном контракте и только потом заверяются магией при трех свидетелях. Запрет на измены, какому роду отойдет первенец, как самый сильный из детей, где и на что будут жить молодые и еще куча вопросов, вплоть до супружеских обязанностей. Лорд, блеснув на меня глазами, согласился с запретом на измены, как и отдать первенца роду Блэк — что больше всего волновало Вальбургу. Я потребовала разрешения на ритуалы, усиливающие все три рода, равный брак, что в принципе означало мою свободу. Я не входила в род Тома, оставаясь Блэк-Поттер-Гонт, что меня устраивало. Хотя по этикету меня будут величать по мужу леди Гонт, но в официальных бумагах я буду использовать тройную фамилию. Том за всю неделю говорил со мной только один раз, хотя после обручения жениху разрешалось общаться с будущей супругой и даже приветствовалось их более частое общение. Но у Тома было такое лицо, будто все происходящее его очень раздражало, — конечно, ему же пришлось взять непредвиденный отпуск, оторвавший его от дел на целую неделю, и в этом безобразии оказалась виновата я. Он танком пер к власти, и никакие романтические бредни ему даром не сдались, а суета с женитьбой очень мешала.

— Я бы хотел знать, каковы твои планы, Гарри? — спокойно, почти равнодушно, спросил он в тот самый, последний вечер, когда мы остались наедине.

— Учиться, учиться и еще раз учиться, — скривившись от досады, ответила я. — Послушай, Том, а давай ну ее, эту свадьбу — разойдемся по-тихому, и дело с концом, — неожиданно для себя предложила я и испытала что-то очень похожее на облегчение. — Ну зачем тебе такой груз на шее? Со мной просто не будет, я еще попью из тебя крови.

— Нет, Гарри, мы поженимся, — ровно ответил он. — Я тут подумал, ты действительно мне подходишь, как никто другой. Мне пришлось бы тебя убить, если бы мы расстались, — цинично объяснил он, от чего зарождающая радость от его предыдущих слов во мне потухла. — Ты слишком много знаешь, а твоя манера интриговать и подстраивать под себя обстоятельства поражает даже меня. Мне не нужен такой противник, и я не намерен отдавать такой козырь в чужие руки. Только я, будучи твоим мужем, могу тебя контролировать. Кто знает, что тебе взбредет в голову завтра, может быть, революция? Я не хочу однажды повторить судьбу Дамблдора.

— А знаешь, — грустно усмехнулась я, — Трелони, похоже, не совсем шарлатанка была. Как там у нее? «И один из них должен будет погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… Тот, кому хватит могущества победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…» Ты хоть понимаешь, Марволо, какая насыщенная жизнь нас ждет…

— Я подозреваю, что спокойствия в собственном доме, пока мы оба живы, у нас не предвидится, — вкрадчиво ответил он, медленно приближаясь и властно, но нежно притягивая меня к себе. — И я признаю, что у тебя достаточно власти надо мной, но рассчитываю, что желание победить меня у тебя возникнет только в нашей постели, — прошептал он мне в ухо и первый раз поцеловал.