Hydrargyrum (джен)

Над крышами и шпилями замка бушевала январская метель, однако вокруг одной каменной площадки мерцала полупрозрачная сфера барьера, останавливающего ледяной ветер и мелкий снег. Плоская вершина одной из башен школы в ясную погоду служила неплохим местом для свиданий, но сегодня, в первый день после каникул, здесь под прикрытием защищающих от непогоды чар проходило собрание уже достаточно известного в школе клуба.

Кайнетт предполагал, что увиденная им на изнанке Хогвартса пыточная с группой красных колпаков прежде располагалась где-то здесь, рядом с давно забытыми, но оставшимися в реальном пространстве камерами для заключенных на верхних этажах. На немногочисленных составленных очень и очень ориентировочно картах замка эта башня называлась Тёмной, что почему-то неизменно вызывало искренний интерес у многих магглорождённых.

— Я долго странствовал. Я видел кровь, пророчества, мечты, что не сбылись… — задумчиво процитировала Лавгуд, сидя на краю одной из бойниц вместо материализованных заранее стульев и подушек.

— Ты как всегда умеешь подбодрить… — оценила Грейнджер, делая несколько шагов перед сидящими школьниками. Затем взяла бодрый тон, помахивая тубусом для свитков: — Но думаю, начать наше собрание стоит с хороших новостей. Каникулы не прошли зря, благодаря профессору Слагхорну мы смогли продать три партии «Argentum Optimum», и на Косой Аллее хотят получить ещё. Наше улучшенное серебро вызвало интерес. Патент уже зарегистрирован на клуб, сюда же пойдет и вся прибыль от продаж, — она извлекла свиток и продемонстрировала его остальным.

Последовала волна возгласов, радостных и удивлённых, в итоге Сансет озвучила общую для многих мысль:

— Стоило ли так им распоряжаться? Мы по большей части делали черновую работу, а оформлять положено именно идею. Твою идею в первую очередь.

— Через полтора года я закончу школу. Найду работу, либо поступлю в колледж, но в любом случае — мне будет не до этого, — произнесла гриффиндорка, неопределённо махнув рукой и не став углубляться в свои планы. — А клубу несколько галеонов и практика в алхимии лишними никогда не будут. Я уже спрашивала у декана, мы ничего не нарушаем так, пока не переключаем всю деятельность вместо учебы на зарабатывание денег.

— Можно было всё оформить на Мерфи. Его вклад там был не меньше, — заметил Виллин.

— Я лучше придумаю что-нибудь ещё, — равнодушно ответил маг. — Более необычное. А пока можно обучать новичков и оптимизировать процесс производства. Мне кажется, интерес будет выше, если речь идёт не просто о балах для факультета, а даже о небольших деньгах, которые пойдут на новые разработки. В крайнем случае, можно будет продать всю технологию какой-нибудь мастерской целиком, а самим взяться за что-то более выгодное.

— У меня вопрос, — сидящий в дальнем ряду Лонгботтом неуверенно поднял руку и неловко привстал, но всё-таки продолжил говорить, когда на нём остановились все взгляды: — Мы теперь превращаемся в клуб ремесла? Будем дальше заниматься такими проектами в основном?

— Всё исключительно добровольно. А в понятие «Дополнительной подготовки» можно уместить многое, в этом и была суть названия, — Грейнджер улыбнулась, прежде чем объяснить: — Новых «походов» в ближайшее время больше не предвидится, никто нас туда не отпустит. Однако тренировки в дуэлях или создании новых чар продолжатся для всех желающих. Я хочу, чтобы каждый мог найти себе подходящее дело и тех, кто разделит с ним интересы. В конце концов, мы-то стандартным набором предметов и школьной программой не ограничены, потому и выбор у нас куда больше. Тебя это устраивает, Невилл?

— Да… да, более чем, — волшебник всё-таки смутился и быстро сел обратно, чтобы не возвышаться над младшекурсниками.

— Но о том, у кого какие планы на семестр, мы ещё поговорим сегодня. А пока я всё-таки закончу с серебром, осталось как раз самое интересное. Потому что у меня тут с собой образец из первой партии, — она извлекла из кармана школьной мантии небольшой футляр, открыла его, демонстрируя изящные серьги из светлого металла, ярко блеснувшего даже в зимних сумерках. Переждав несколько заинтересованных возгласов от ведьм, Грейнджер подошла к Лавгуд и вдруг произнесла: — Луна, это для тебя. Считай, подарок заранее, зато от всего клуба.

— Я… думаю, наверное, не стоило, — ту редко удавалось застать врасплох, но сейчас пятикурсница растерянно пыталась отговориться. — Ты ведь это всё придумала, с тебя и стоило начать…

— Тебе в феврале уже будет шестнадцать. А буквально на следующий день у нас состоится этот бал, который директор придумал, — напомнила Грейнджер, слегка поморщившись. Она заранее ждала от этого мероприятия новых проблем. — Пора уже выглядеть взрослее и чуть-чуть серьёзней, правда. А я… мне не подойдет, серебро куда лучше смотрится со светлыми волосами.

Кайнетт знал, что она говорит не всю правду. Это серебро ещё оказалось неплохим материалом для хранения излишков магической энергии. То есть у Лавгуд будет не только модное украшение, но и потенциально — пару накопителей магии про запас. Тренировки на каникулах подтвердили, что её собственный резерв не слишком велик, но так как она до сих пор не отказалась от идеи колдовать без мистического знака и даже сумела под надзором Тейлор освоить открытие магических цепей, требовалось продумывать меры подстраховки. Грейнджер могла бы ей всё это обосновать заранее, и наверняка Луна бы прислушалась. Но ей захотелось устроить сюрприз перед днём рождения.

— Ну есть же Клэр, Офелия… — не зная этого, Лавгуд всё ещё пыталась отказаться.

— Родители не разрешают, — тихо возразила Веридиан.

— А мне вообще не идут такие штуки, — отмахнулась Крауч, опирающаяся спиной на один из зубцов башни. — Не хочешь подарок, считай, что мы тебя используем для рекламы самым наглым образом. Тем более на балу, когда полно будет народу. А больше выйдет спрос — больше галеонов получит клуб.

— Хорошо, — Луна сдалась. — Всех сразу мне не переспорить.

Пока всё внимание было привлечено к Лавгуд, Кайнетт сделал Аманде знак оставаться на месте, а сам пересел немного левее, к своим соседям по комнате. Негромко сказал разглядывающему каменный пол Макэвою:

— Кстати, я тут на каникулах тоже кое-что собрал. Оцени, тебе может пригодиться.

— А? — Чарльз удивлённо посмотрел на протянутую прямоугольную коробку. — Надеюсь, тут не то же самое, что у неё? Говорят, Билл Уизли нравится куче девчонок с разных курсов, но совершенно уверен, мне серьги не пойдут…

— Думаю, у тебя есть и более насущные проблемы, чем недостаток поклонниц.

— Тут ты прав, Джим, — он извлёк наружу очки в простой металлической оправе и поднял взгляд на Мерфи. — Но со зрением у меня всё в порядке.

— Но не с глазами, — уточнил маг, прямо глядя на волшебника. Слабой и неумелой пока ещё легилименции Чарльза он не опасался, а тот уже должен был понять, что мысли Джеймса для него закрыты. — Помнишь, как мы на турнире проверяли очки Грейнджер на Флёр — хотели узнать, смогут ли они блокировать её способности? Так вот, тут схожий принцип.

— Ты серьёзно? — Макэвой схватил мистический знак и торопливо надел, недоверчиво огляделся по сторонам, пытаясь поймать случайные взгляды других учеников. Непонимающе выдохнул: — Да быть не может…

— Это всего лишь самоделка. Она не отсекает мистический эффект полностью, лишь частично подавляет, — объяснил Кайнетт. — Когда он станет мощнее, артефакт без новых доработок вскоре прекратит справляться. Просто у тебя будет время привыкнуть.

— Спасибо! Правда, Джим, я уже отвык людям в глаза смотреть за этот месяц. Даже если это на время, я от такого никак не откажусь.

— Мне просто было интересно попробовать, такие способности тоже не каждый день встречаются.

— Слушай, Мерфи, а мне такие же ты можешь сделать? — вдруг спросил кто-то рядом.

Обернувшись, маг с удивлением увидел стоящую всего в шаге Габриэль. А ведь она сидела рядом с Поттером, довольно далеко от этого места. Должно быть, её привлекло упоминание сестры. Француженка переводила взгляд между Джеймсом и Чарльзом, и было в нём и недоверие, и удивление, и даже надежда на что-то. Между делом Кайнетт заметил, что Грейнджер уже прекратила спорить с Лавгуд, а всё внимание теперь сосредоточено на этом углу башни.

— Хочешь выключить своё очарование хоть ненадолго? — спросил маг с издевкой, вновь переведя взгляд на Делакур.

— Да! — выпалила та мгновенно.

— Зачем? — искренне удивилась Офелия. — Или ты стесняешься нечеловеческой родни?

— Нет, бабушкой я очень горжусь, — решительно возразила Габриэль. Потом вздохнула и добавила уже другим тоном: — Но просто уже надоело, что по пути в класс меня половина коридора раздевает взглядом… И началось всё не вчера. На меня лет с семи окружающие начали с умилением смотреть, как на ведро с котятами. К первому курсу стало только хуже. И я знаю, что будет дальше — я видела, как росла сестра, и как вели себя люди возле неё. Мне не нужно поклонение, я просто не хочу сомневаться в каждом, кто будет рядом, — выпалила она вдруг.

— Габриэль, ты слишком себя накручиваешь, — Поттер принял это на свой счёт. — Нет никакой разницы…

— В самом деле? — она огляделась по сторонам, затем почти подскочила к Клэр и вцепилась ей в плечо.

— Эй, мелочь, ты совсем рехнулась? — та растерялась от подобной наглости, но всё же без затей оттолкнуть третьекурсницу не решилась.

Делакур сосредоточилась, будто собираясь с силами. А затем Крауч прямо на глазах начала меняться. Уверенная и одновременно свободная поза, будто тщательно отработанная тренировками, идеальная прическа, более совершенная фигура, даже обычные джинсы и куртка с капюшоном теперь сидели на ней как дорогие вещи, сшитые на заказ.

При этом Кайнетт не чувствовал ментального воздействия, а значит не мог его и блокировать. Этот аспект магии вейл создавал достоверные иллюзии, даже на фотографиях, аккуратно корректируя внешность окружающих в лучшую сторону, но не изменял до неузнаваемости — это всё ещё была Клэр Крауч, но если бы она разочаровалась в пути боевого мага и решила стать моделью. Габриэль уже демонстрировала такое прежде, но на нескольких людях сразу эффект был не настолько мощным, а перемена не казалось столь стремительной.

— Тоже скажешь, что никакой разницы нет? — переведя дыхание, спросила она у Поттера. Кивнула на ведьму. — А если я без способностей буду выглядеть для всех как эта garçon manqué, тоже не заметишь ничего?

— Кажется, кто-то нарывается… — начала Клэр, но сбилась, услышав собственный голос, куда более мелодичный.

— Я хочу знать, — твёрдо произнесла Габриэль. — Мерфи, ты должен понимать, как это важно. Уж ты — точно должен понимать.

— Я бы сказал, что скорее забавно, — ответил маг честно. — Что кто-то вроде тебя мечтает увидеть своё настоящее отражение. Могу понять, но сложно поверить.

— Я прошу…

— Понял, понял. Просто всё ещё удивлён. Тут не легендарного уровня магия, я вполне могу попытаться. Но нужно время, материалы, работа не на пару дней. Мне самому любопытно, что получится в итоге.

— Я могу только просить, — с неожиданной скромностью признала Габриэль. — И надеяться на ту самую любовь к экспериментам вашего факультета… Но если потребуется что-либо — обращайся.

Склонив голову она вместе с Поттером вернулась на прежнее место. Крауч, к тому времени вернувшая себе привычный облик, тихо присела рядом со слегка ошарашенным Галахадом. Оглядев успокоившихся и притихших студентов, Грейнджер напомнила о себе:

— Что ж, новых неожиданных тем для обсуждения ни у кого больше нет, предлагаю вернуться к нашим планам на семестр…

Вечером уже после отбоя Чарльз убрал в сумку свиток с написанным эссе, снял и аккуратно положил на письменный стол очки, после чего обратился к соседу по комнате:

— Ещё раз спасибо, Мерфи. Я уже не знал, что мне делать. Уроки ещё ладно, но вот по коридорам ходить, как и для нашей вейлы — просто невыносимо…

— Тоже взглядом раздевают? — с фальшивым участием спросил Керри.

— Мгновенно от эха в голове звенит, — Чарльз сделал вид, что не услышал его.

— Я уже говорил, это — самоделка. Нашлось время, я его потратил с пользой, — ответил маг. Это не было полной правдой, всё же работа с эффектом мистических глаз требовала усилий и расчётов. Но он в самом деле смог с помощью Эмбер выделить в своём расписании время для этой задачи.

— Но ты рисковал, делая такую штуку вне школы. К тому же сами стёкла тоже не бесплатные, надо полагать… — заметил волшебник, неловко поправляя очки.

— Не бери в голову. Это был ещё один эксперимент. А ты знаешь, что я люблю эксперименты. Потом лучше расскажешь, как именно действует подавитель, в процентах и с графиками, — ровно произнёс маг. Росс и Керри переглянулись, словно пытаясь угадать, всерьёз Мерфи или это такой своеобразный юмор в стиле Рейвенкло? — Да и не думал я, что у тебя всё настолько плохо. Неужели ты совсем не можешь отсеивать чужие мысли?

— Не знаю… Отец давал советы, заставил пару книг по легилеменции начать чуть ли не наизусть учить, но толку пока мало. Там написано одно, а у меня в голове — всё совсем по-другому, ну либо я не понимаю просто, какими словами там всё описано. И уж точно там ничего нет о случаях, когда первый опыт выходит таким, как у меня.

— Всё было настолько плохо? — серьёзно спросил Росс, глядя на однокурсника.

— Ты тут уж точно не при чем, Ирвин, — грубовато ответил Макэвой. — Ты не работал на Сам-знаешь-кого и не знал заранее, что там произойдёт.

— Почему ты так уве… Ах да, — чистокровный постучал себя пальцами по виску. — Я понял. Удобно, когда оправдываться ни в чём не надо. Но всё равно, извини.

— Забыли.

— Но неужели ты в самом деле увидел что-то ужасное у них в головах? — повторил Кайнетт вопрос. В том числе ради ответа на него всё и было задумано, так что сейчас смена темы оказалась бы лишней.

— Смотря с чем сравнивать, наверное, — после долгой паузы ответил Чарльз. Без сомнения, он хотел бы и вовсе отмолчаться, но в отношении однокурсника, который ему так помог, это выглядело бы просто некрасиво. — Они собирались нас перебить, тут никаких сомнений нет. Что бы там Яксли ни говорил про честную сделку, свидетели им были без надобности. Точнее, кого-то могли бы оставить в живых, но жить обращенным вампиром или оборотнем, да ещё прислуживая шайке преступников — так себе вариант.

— Им так сильно был нужен Гарри Поттер? — спросил Росс.

— Им нужна была диадема. По-моему, они сами не знали зачем, но такой поступил приказ. Забрать диадему любой ценой, а Поттер — так, если подвернётся под руку. Вот и расстарались. Мы только потому и столкнулись, что они решили выполнить желание Сам-знаешь-кого на все сто процентов. А ещё Кэрроу хотели отомстить, так вот всё совпало. Кстати, где они сейчас? Я вроде бы их сегодня не видел ни разу.

— Юфи говорит, вроде как их перевели на домашнее обучение с этого семестра, — поделился Саймон. — Ну, или так Снейп всем сказал у них. А уж где эти две чокнутые сейчас на самом деле — чёрт его знает. Но я бы на каникулах оглядывался почаще.

— Значит, всё дело в том, что нас хотели убить? — Кайнетт вернул разговор к нужной теме.

— Как будто этого мало? — мрачно спросил Макэвой. — Знаешь, сама по себе эта способность не так уж и плоха — приятно, когда знаешь, что тебе не врут, а ещё отец говорил, что и с девчонками она здорово помогает, на свиданиях там и всё такое… Но временами она чувствуется ну вот очень паршиво. Вот как в тот момент. Знать, что враги не просто не считают нас за людей, а видеть — как именно они нас будут убивать, и что это им буквально ничего не стоит… Вот что было страшно. И хуже всего оказался даже не Фенрир, хотя он точно был спятивший на всю голову, а Яксли. Он знал, что ради своей цели и нас, и даже всех своих бойцов можно пустить в расход, никого не жалко. А ещё он думал о том, сколько человек бросят штурмовать Азкабан и что толпа перед Гринготтсом нужна будет «чтобы прощупать путь». Можешь себе представить?! Просто набрать первых попавшихся людей и выставить перед собой, ведь им что-то там очень надо «прощупать». И плевать, что всех гоблины на куски порвут.

— Магглы для них — никто, — ответил Арчибальд. Он не сразу понял, что от него сейчас требуется какая-нибудь формальная фраза. В конце концов, он тут видел проблему лишь в нарушении секретности, а не в количестве жертв, но волшебники смотрели на вещи немного иначе.

— Магглы, магглорождённые, полукровки, полулюди, просто «недостаточно правильные» чистокровные… — мрачно перечислил Чарльз, глядя куда-то мимо них. — Проще перечислить, кого Корбан вообще считал людьми. Знаешь, ничто так искренне не заставляет ненавидеть Пожирателей, как один взгляд на мир их глазами. А ведь таких и у нас в школе хватает. Так что ещё раз — спасибо за очки, Джим.

— Рад, что смог помочь.

— И вообще думаю, нам пора расползаться, — зевнув, заметил Керри. — А то я от таких разговоров скоро начну спать с пистолетом под подушкой. Прямо как дома.

* * *

— Раньше всё было намного проще. Мы могли спокойно поговорить наедине, не возводя минные поля вокруг.

Грейнджер присела на край стула, в неярком свете «Люмоса» глядя как Джеймс накладывает на двери пустого класса запирающие, сигнальные и рассеивающие звук заклинания. Поиск людей и посторонних магических предметов, которые могли бы скрываться среди пыльных столов и шкафов, они перед этими проводили вместе.

— Раньше наши «секреты» не стоили так дорого. Если я правильно понял твоё предложение «срочно обсудить нечто крайне важное», подобные меры необходимы, — ответил Кайнетт, не оборачиваясь.

— К сожалению, да. Просто со стороны это уже напоминает встречу двух криминальных боссов. Тебя ведь где-то снаружи осталась ждать Аманда. Меня там ждёт Клэр… Но всё действительно настолько серьёзно.

— Что произошло? — уточнил маг. Ещё раз убедился, что толстые шторы закрывают окна, и только после этого подошел к ведьме и сел напротив.

— Пока ещё ничего. Или почти ничего, но всё может быстро поменяться, — она «закрепила» источник света на столе и покрутила мистический знак в руках, прежде чем продолжить: — Вечером Гарри отозвал меня в сторону и рассказал, что сегодня после уроков директор вызвал его к себе. А ещё там были несколько профессоров и разговор у них шел про крестражи…

— Ясно, — маг кивнул. Тема действительно требовала внимания. — Но слишком сильно теряются детали: Дамблдор рассказал Поттеру, он передал тебе, ты будешь излагать это мне. Уберем хотя бы одно звено, так будет проще. Покажи мне.

— Что, прости? — растерялась ведьма.

— Твои воспоминания об этом разговоре, — пояснил Кайнетт очевидное. — Не используй защиту и дай мне их увидеть.

— Ты это уже умеешь?

— Я в твоём присутствие изменял воспоминания Тейлор. Как я мог это сделать, не просматривая их? Это для «Обливейта» достаточно приказать что-то конкретное забыть, почему заклинание так и называется. Для модификации памяти требуется более тонкая работа, тебе её тоже не помешало бы освоить на будущее. Итак?

— Я тебе доверяю, — почти с вопросительными интонациями произнесла Грейнджер. Потом куда более уверенным тоном уточнила: — Но только сегодняшний разговор.

— Остальное меня не интересует.

Кайнетт посмотрел ей в глаза, устанавливая ментальную связь и пытаясь найти недавнее воспоминание. Оно было ещё достаточно четким, так что больших усилий не потребовалось.

— Дамблдор отправил мне сегодня приглашение прийти, — торопливо говорил Поттер. Маг не заострял внимания на окружающей обстановке, но судя по всему, местом разговора был какой-то тупик школьного коридора с давно закрытыми дверями. На границе восприятия крутились сомнения Грейнджер о том, хорошо ли она зачаровала это место перед беседой. — Как обычно, время и новый пароль от лестницы к его кабинету. Я думал, он хочет со мной поговорить о диадеме, но вместо этого внутри уже была куча народу. Крестный, Слагхорн, Грюм, Тонкс и для полного счастья — Снейп. Дамблдор мне объяснил: он собрал тех, кто уже знает о том, что я был одержим и о том, что Тот-кого-нельзя-называть создал крестражи, лишь бы только не умирать. Директор сказал, что хочет держать нас всех в курсе событий. В смысле, как только мы смогли тогда узнать, что крестражи созданы из реликвий основателей, он тут же начал всеми силами пытаться их разыскать. И ему удалось найти след. Много лет назад чаша Хельги Хаффлпаф была украдена из частной коллекции тогда ещё Томом Реддлом, только недавно закончившим школу, который после этого бросил всё и исчез из Британии. Но после чашу видели вновь.

— Где? — задала вопрос Грейнджер. В её собственных воспоминаниях голос звучал иначе, непривычно, но это характерная особенность, почти все люди сами себя слышат по-другому.

— В Гринготтсе! — волшебник почти подпрыгнул на месте, выпалив это. — Дамблдор сказал, что как глава Визенгамота он перерыл множество старых дел и перечитал кучу протоколов с допросов темных волшебников в поисках любых упоминаний реликвий или чего-то на них похожего, и в конце концов всё-таки нашел. Один из посаженных в Азкабан рассказывал, что уже в самом конце войны несколько приспешников Сама-знаешь-кого поспешили как можно дальше перепрятать вещи, которые дома могли бы их выдать, если авроры ворвутся без предупреждения и начнут обыск. Ну, как Малфой несколько лет назад. Среди этой группы была и Беллатрикс, а одна из вещей у неё в руках напоминала ту самую чашу. Может быть, она так до сих пор и лежит там, в хранилище её семьи или в каком-нибудь отдельном сейфе!

— Прошло пятнадцать лет, она давно могла забрать крестраж.

— Если не успела до конца войны, то не могла. Гоблины не сильно-то любят Министерство, но у них тоже есть розыскные листы на преступников, а пройти в банк, изменив внешность магией…

— Да, я знаю, невозможно. Хотя наверняка есть лазейки. Но пусть будет так, чаша ещё там. Почему директор не забрал её в тот же день?

— Гоблины не сильно любят Министерство, — напомнил Поттер не без тени самодовольства. Ему очень редко удавалось показать Грейнджер, что она чего-то не знает. — Они не подчиняются ни Министру, ни даже главе Визенгамота или всей Конфедерации. Можно написать им официальную просьбу, они её со всем уважением отправят в корзину для мусора. Это не мои слова, так Дамблдор сказал. Информация о том, кто и что сдавал на хранение — тайна. Доступ к сейфу Лестрейджей не получит никто, пока есть живые представители семьи, которые могут быть помилованы, к примеру. Так что мы почти наверняка знаем где ещё один крестраж, но добраться к нему будет очень непросто. Переубедить гоблина в чём-либо не легче, чем заставить Снейпа быть добрым и любезным хотя бы полдня.

— Это тоже слова Дамблдора?

— Я слегка перефразировал. Но суть именно такая — это почти невозможно сделать.

— И директор хочет, чтобы вы все это знали?

— Именно мы понимаем, насколько всё серьёзно, а это сильно нервирует. Так что лучше знать, что этот вопрос как-то решают, пускай и не слишком быстро, чем волноваться зря…

— Мне всё ясно, — произнёс Кайнетт, прикрывая глаза и разрывая контакт. Как он и предполагал, Грейнджер не сумела удержать любопытства и все эти несколько минут пыталась совершенно неумело заглянуть в его воспоминания, пользуясь возникшей связью. Ей это не удалось, однако напоследок маг выложил «на виду» один из старых образов — своё занятие в семейной библиотеке, когда он лет в семь только изучал самые основы алхимии. — Действительно, крайне любопытно. И сама информация, и то, с кем директор решил ею поделиться.

— Тоже думаешь, что дело не только в желании больше не хранить секретов от «своих»? — спросила ведьма, на несколько секунд закрыв глаза и помассировав веки левой рукой. Либо сказывалась усталость от непривычного способа обмена информацией, либо она пыталась внимательнее рассмотреть чужое воспоминание, воспользовавшись паузой. — Иначе там была бы и МакГонагалл вместе с остальными. С другой сторону, ей он мог рассказать и наедине.

— Любому из них он мог рассказать наедине. Думаю, МакГонагалл директор доверяет полностью. Остальным — нет.

— Наверняка это проверка, — поделилась ведьма выводом, который уже сделала во время того разговора. — Если профессор Дамблдор до сих пор не знает, кто сражался с инферналами и кто напал на убежище Беллатрикс, он мог собрать всех подозреваемых вместе и выдать им «секретную» информацию. А потом посмотреть, что из этого получится. Может быть, никакой чаши в банке и вовсе нет.

— Либо чаша на месте действительно есть, а он таким способом давал указания тем, кто может ею заинтересоваться. Мы с ним общались несколько раз, но у меня создалось впечатление, что директор не любит врать напрямую. Но очень хорошо умеет недоговаривать и уходить от ответов. Но в пересказе сложно оценить все нюансы, что и как он сказал дословно. В данном случае, видимо, он подозревает даже Снейпа и Аластора в двойной игре.

— А может, позвал их для достоверности, чтобы на самом деле проконтролировать Гарри, Тонкс и профессора Блэка.

— Или так. Он мог ставить перед собой несколько целей одновременно. Но если мы не будем ничего предпринимать, то и результат его тестов окажется нулевым. Если только Снейп не попытается добраться до крестража самостоятельно. Он похож на человека, который мог бы это сделать, найдись у него веские причины, — поделился маг своим мнением.

— А мы не будем ничего предпринимать? — переспросила Грейнджер с недоверием.

— На данный момент слишком много вопросов. В целом, есть два варианта. Мы могли бы действовать открыто — я сам, либо через Блэка, выхожу на связь с директором и сообщаю о ритуале, который может уничтожить все крестражи одновременно. После чего он пытается добиться разрешения от гоблинов всеми легальными средствами. Но у нас нет гарантий, что чаша там вообще должна находиться, что даже глава правительства в обозримом будущем получит к сейфам легальный доступ, что крестраж всё ещё на месте. А я ради этого рискую всем.

— И если на этот раз что-то в последний момент опять сорвётся, к нам будет очень много вопросов, на которые не хочется давать ответы… — добавила Грейнджер, согласно ему кивнув. — Однако можно действовать и так, как раньше. Самим.

— Можно. Но тогда придётся пробираться даже не в чужую мастерскую. Это мы уже делали, — Кайнетт задумался, вспоминая впечатления от своих визитов в банк. — А тут скорее речь идёт о полноценном логове… магических существ. Со всеми соответствующими экзотическими барьерами и ловушками для незваных гостей.

— Только есть и ещё один момент. Две атаки на банк за полгода, — напомнила ведьма. — Выглядели они как отвлечение внимания, всего лишь создание шума, но ведь и в Азкабан Сам-знаешь-кто не с первой попытки смог пробиться. И ещё то, что тебе рассказал Чарли о «прощупывании пути». Ложь или игру с полуправдой я не исключаю, но слишком много совпадений. Потому ничего не делать означает отдать ему инициативу, и тогда успешное нападение — лишь вопрос времени.

— Ещё не так давно ты бы выступала за законные методы, — усмехнувшись, оценил маг.

— Не так давно за мной не числилось столько нарушений закона, — тем же тоном отозвалась Грейнджер. — А министром магии не являлся бывший Пожиратель смерти.

— Директор сотрудничает с ним.

— У них просто совпали интересы на время. Иначе бы он вас не отправлял на каникулах обходить магглорождённых, чтобы испортить Малфою все расчёты. Да и своего тот в любом случае не упустит, а последнее, чего я хочу — чтобы моя жизнь и свобода зависели только от доброй воли и хорошего настроения папаши Драко.

— Всё ещё хочешь сделать всё сама? Тяжесть мира пока не давит на плечи? Но проникнуть к гоблинам скрытно шансов почти нет, а прорываться с боем ты вряд ли согласишься. Или оно того стоит? — поинтересовался он.

— Я всё ещё надеюсь, что удастся найти путь, который устроит всех, — ответила ведьма задумчиво. Потом перешла к конкретике: — Штурмовать их банк, только потому что они держатся за законы и свои тайны? Пробиваться через охрану с риском, что кто-то может погибнуть? Из самих гоблинов, просто из людей, оказавшихся на месте… Чем мы тогда будем отличаться от Пожирателей? Скорее какая-нибудь ведьма попытается уже мне пробить горло куском льда, и это будет совершенно справедливо.

— А если это наш единственный шанс на победу?

— Значит мы где-то очень сильно просчитались, если у нас остался всего один шанс, — отрезала ведьма, не желая играть словами. — Всегда можно найти какой-нибудь путь, изменить подход, перебрать разные варианты. Даже в нашем случае вовсе необязательно ломиться в Гринготтс через главный вход со стрельбой и взрывами… Гарри, профессор Блэк и профессор Слагхорн могут на вполне законных основаниях пройти внутрь, спуститься на нижние этажи и, как я полагаю, взять кого-нибудь с собой. А по пути всегда можно «заблудиться» ненадолго, не там свернуть, «забыть дорогу» и выйти не к тому сейфу.

— А потом объяснять гоблинам, что у тебя «случайно» оказался при себе небесный фантазм, которым удалось разрушить защиту сейфа одного из старинных семейств… — закончил за неё Кайнетт.

— Кстати, ты уже раньше упоминал этот термин, но я не встречала его в книгах, — вдруг переключила она внимание. — Что он означает?

— Физическое воплощение легенды или мифа — оружие и доспехи великих героев, их уникальные способности или свойства, какие-то особенные приёмы и заклинания, — дал маг самое простое объяснение. — Поскольку они являются символом, концентрирующим в себе веру людей, их возможности экстаординарны даже в сравнении с магическим оружием.

— Так, постой… — она выставила ладонь перед собой, будто пытаясь отгородиться от услышанного, помотала головой. — Хочешь сказать, что если поехать в Рокамадур и вытащить из скалы Дюрандаль, который там торчит, то этим мечом можно будет буквально разрубать валуны, как в легенде?

— Всё несколько сложнее. Большая часть фантазмов считаются утраченными, а те, что ещё хранятся где-то и не являются на самом деле копиями — без своих владельцев остаются всего лишь кусками железа, — Кайнетт не стал уточнять, что клинок из Окситании проверил в своё время одним из первых. От такой лёгкой возможности призвать на войну Грааля одного из сильнейших слуг-мечников никто бы отказываться не стал. Но само собой, клинок оказался выкован века на четыре позже предполагаемой даты смерти Роланда. — Требуется дух героя, хотя бы его частичная копия, чтобы оживить фантазм. Исключения есть, но только в случае, когда предусмотрен какой-то механизм передачи владения — в пределах семьи, к примеру. Та же Старшая палочка из легенды, если она действительно существовала, при определенных допущениях могла бы стать таким фантазмом, переходя от одного человека к другому.

— Когда я думаю об этом… Знаешь, даже по меркам магического мира с его мантиями-невидимками и волшебными зеркалами, легендарное оружие — это немного другой уровень.

— К твоему сведению, барьер ветра, скрывающий твою шпагу, скопирован с Экскалибура. Очень и очень примерно скопирован, но тем не менее.

— Что? — Грейнджер замерла на месте. Недоверчиво уточнила: — С того самого?

— Само собой, — заверил её маг.

— Теперь ясно, почему ты не считаешься с обычными призраками и полтергейстами… Да, я определенно никогда больше не стану недооценивать спиритические сеансы.

— Напрасно, — ответил Кайнетт. Добавил снисходительно: — Магия такого уровня требует куда больше, чем перевернутая тарелка и кучка восторженных дилетантов, будь они хоть трижды из высшего общества.

— Ла-адно… Если не предвидится новых откровений, от которых у меня голова начнёт кружиться ещё сильнее, я, пожалуй, пойду. А то Карин скоро сюда сама полезет проверять, не случилось ли чего. Но насчёт возможности заняться этим делом нам всё равно стоит подумать. Тяжесть мира или нет — но пока что авроры слишком часто опаздывали к самому интересному.

* * *

— Тема сегодняшнего занятия: конфликт с разумными магическими существами и сущностями, — объявил Аластор Грюм, оглядывая выстроившихся перед ним четверокурсников Рейвенкло и Слизерина.

Погода в начале февраля выдалась ясной и морозной, потому второй профессор ЗОТИ привёл своих студентов к краю леса для практического урока, не опасаясь внезапного нападения. Но пару охраняющих школу авроров всё-таки убедил держаться пока поближе и контролировать окраину леса. Довольно большой участок белого поля скрывала кружащаяся пелена снега и тумана, явно созданная магией, но на этот счёт вопросов никто не задавал — профессор наверняка объяснит всё сам, а отвлекать его по мелочам себе дороже. Аластор откровенно плевал на баллы и не любил назначать отработки, но вот выдать слишком болтливому или невнимательному студенту задание в два или в три раза сложнее, чем у всех остальных, он был готов с огромной радостью.

— Если кто-то из вас читал писанину Локхарта о схватках с вампирами, оборотнями и баньши… — начал он, затем с отвращением плюнул. — То лучше забудьте этот бред прямо сейчас, на самом деле всё происходит совсем не так. Но может быть кто-то хочет мне рассказать, в чём именно разница между противостоянием с волшебником и с магическим существом? Мисс Селвин?

— Почти все магические существа и твари лишены права использовать волшебные палочки. Потому всё, чего можно от них ожидать, это их дикая и примитивная магия, если они ей вообще способны пользоваться. У многих, вроде великанов и оборотней, нет вообще ничего волшебного, только дубины или когти, — уверенно ответила чистокровная ведьма.

— Интересная точка зрения. Но вы сказали «почти». Кто уточнит? Мистер Риверс?

— То, что эльфам или гоблинам запрещено пользоваться палочками, не означает, что они не могут этого сделать, — произнёс слизеринец. — Кроме того, остаются волшебники и ведьмы, обращенные уже во взрослом возрасте и сохранявшие свои палочки, как профессор Аллен, например.

— И об этом никогда не стоит забывать. И не думать, что «всего лишь оборотень» не может вдруг швырнуть вам «Конфринго» в лицо вместо того, чтобы наброситься и укусить. Бдительность и ещё раз бдительность! Но об этом мы ещё поговорим на уроках. Сегодня же рассмотрим именно «дикую и примитивную магию», о которой недавно было сказано, — судя по язвительному тону, мнения Мариссы старый волшебник отнюдь не разделял. — Основное правило столкновения с магическими и потусторонними сущностями то же самое, что и при столкновении с людьми — адекватность ответа. Если вас задирают — отвечайте словами. Если кто-то просто лезет в драку, «Петрификус» или «Ступефай» станет лучшим решением проблемы. Если в вас летят непростительные заклятья — никаких колебаний у вас оставаться не должно, можно и нужно бить на поражение. Так и только так нужно поступать, чтобы выжить и защитить других людей. Но сегодня мы будем придерживаться рамок «серьёзного недопонимания». Кто-нибудь скажет, каковы основные причины столкновений волшебников и магических существ? Мистер Мерфи?

— Лень на уроках, не говоря об отсутствии самостоятельной подготовки, — произнёс Кайнетт с пренебрежением. — Слишком многие волшебники даже не думают о том, где они в принципе могут встретить опасное существо или духа, а также не имеют представления — как с ними себя вести в этих случаях, ведь большая часть нечеловеческих созданий мыслят иными категориями. Точно также как многие люди не понимают, что ради любопытства лезть в охотничьи угодья волчьей стаи или прайда львов — не самая разумная идея. И тот факт, что у волшебника всегда будет при себе оружие, часто ни на что не успевает повлиять.

— Да. Та самая ситуация, когда незнание не освобождает от ответственности. А скорее к ней приводит, — согласился Аластор. — Сейчас мы будем рассматривать именно такой случай. Вы зашли на территорию магического существа, которое совершенно не хочет вас поблизости видеть… ваши действия. А поскольку сейчас зима, урок с духами огня было бы организовать трудно.

— Там хотя бы не наклави? — спросила у профессора Эдвардс, с опаской косясь на кружащийся снег. — Если вы обратились за помощью к профессору Хагриду, он наверняка мог вам привести что-то подобное…

— Нет-нет, он для седьмого курса, — возможно, бывший аврор так пошутил. — Вас будет ждать встреча с разозлённой юки-онной. Знаю, не самое распространённое существо в наших краях, но тем лучше, ведь в реальной жизни незнакомый противник может оказаться для вас куда более непредсказуемым. Ваша задача — покинуть опасную зону, не получив серьёзных травм и при этом не нанеся ей серьёзного вреда. Помните, в данном случае именно вы спровоцировали конфликт и должны выйти из него настолько аккуратно, насколько это вообще возможно.

— А почему, профессор Грюм, сэр? — поинтересовался Саймон.

— Потому что действует Уточнение 73 к Международному Статуту Секретности, — казенным и очень скучным тоном пояснил Аластор. — О сокрытии магических существ и тварей от внимания магглов. Это если вы задавались вопросом, по какой причине рядом с нами, с волшебниками и ведьмами, сосуществует множество самых разных волшебных народов и видов. Заметьте, многие из которых живут веками и имеют очень и очень хорошую память. Мстительность гоблинов недаром вошла в поговорки, а это лишь один пример. Конфликты неизбежны, но мы должны уметь решать их, не погибнув по собственной глупости, но и не превратив любое недопонимание в бойню и кровную месть на поколения. Этому и посвящается наш урок.

— Профессор, а против нас будет настоящая юки-онна? — тихо уточнил Эшвуд.

— Нет. К сожалению, фонды школы не позволили так быстро кого-нибудь к нам пригласить. Её будет для вас изображать кое-кто из специалистов, но со всей возможной достоверностью, — потом профессор вдруг добавил: — Главное, помните, мы на уроке. Сейчас вам даже в случае провала не угрожает ничего серьёзнее пары синяков и лёгкого обморожения, которые можно убрать за несколько минут. Мы собираемся научить вас защищаться от опасности, а не искалечить. Сейчас на кону ваши оценки, а не жизнь. Но вне школы всё может оказаться по-другому, потому отнеситесь к заданию серьёзно… И хватит лишних слов, время уходит. Пять человек — ко мне!

Аластор ударил посохом по земле, туман и метель словно разошлись перед ним, открывая полосу утоптанного неглубокого снега, ведущую к центру погодной аномалии. Когда первые полдесятка студентов прошли достаточно далеко, белая пелена сомкнулась вновь, скрывая их из виду и заглушая звуки.

Арчибальд не стал спешить, пропуская вперёд самых нетерпеливых. Из тумана волшебники и ведьмы выходили по одному и по двое, обычно присыпанные снегом, иногда промокшие или дрожащие от холода, но серьёзно и впрямь никто не пострадал. Когда осталось полторы дюжины человек, маг оказался перед барьером вместе с Амандой, Чарльзом, а также парой из Саймона и Юфемии. Одна слизеринка, четверо с Рейвенкло — другие группы тоже неохотно смешивали два факультета.

Дальше всё было уже знакомо: путь к центру туманной области, закрытие прохода, закружившаяся вокруг пурга. Согревающие чары на себя почти все наложили ещё перед выходом из замка, так что холод не был проблемой. Куда хуже, что резко сократилась видимость, а свист ветра скрыл все звуки снаружи. Ждать противника долго не пришлось, Сансет и Керри только успели обменяться парой лишь им понятных шуток.

Из снежной завесы выступила бледная девушка в белом восточном наряде с широкими рукавами, точного названия которого никто из них не знал. Она шла по снегу босой, белые волосы с синеватым отливом опускались до пояса, голубые глаза внимательно следили за вошедшими на «её территорию» подростками. Сейчас по условиям задачи им предстояло осторожно покинуть опасное место, сведя насилие к минимуму…

— Протего, — Макэвой выставил перед собой палочку и активировал магический щит, медленными шагами отходя назад.

Юки-онна взмахнула старинным веером, который держала в левой руке, кружащиеся хлопья снега быстро слиплись в крупную градину и врезались волшебнику в плечо, проигнорировав барьер. Чарльз едва не выронил мистический знак, щит мгновенно рассеялся.

— Импервиус! — Саймон прикрыл однокурсника, использовав защиту от стихий.

— Ступефай, — Юфемия тут же без каких-либо изысков использовала оглушающее заклинание, чтобы отвлечь противника и выиграть время.

Юки-онна молча взмахнула свободной рукой, снег с земли взметнулся, мгновенно тая и застывая льдом — красный луч врезался в прозрачную стену, но разбить её не смог. Ответный жест веером заставил ветер ударить вперёд, в барьер ударила целая волна мелкого острого снега, за секунды истощая заклинание.

— Петрификус… — Кайнетт без малейшего энтузиазма отправил в сторону ёкая парализующее заклинание, но оно попало в грудь и словно растворилось без какого-то эффекта. Аластор настаивал на несмертельных чарах, но забыл уточнить, что некоторые из них окажутся бесполезными. Посланное Амандой усыпляющее тоже оказалось полностью проигнорировано.

Пока они зря тратили время, юки-онна успела горстью снега в лицо заткнуть Макэвоя прямо посреди арии, сбить Керри с ног с помощью мощного порыва ветра и приморозить мантию Сансет к земле, в последний момент заставив ведьму потерять равновесие и прервать бросок флакона с зельем. Юфемия едва успела неловко отшвырнуть хрупкую ёмкость в сторону, а не себе под ноги, в серой пелене вспыхнуло и тут же погасло приглушенное туманом сияние. Создающий солнечный свет порошок из желтых хризантем, о котором она говорила ещё на первом курсе, был бы отличным средством против ночных и сумеречных тварей, но сейчас оказался бесполезен.

— Депульсо, — ради любопытства маг применил кинетическое заклинание, впервые заставив юки-онну отскочить в сторону.

— Инкарц… — Эмбер попыталась развить успех и создать магические путы, но ёкай ещё в прыжке успела запустить в неё льдом. Это не было лезвие или шип, просто сглаженный кусок с бейсбольный мяч размером, но удар вышел бы чувствительным. Не закончив арию, ведьма вскинула навстречу ладонь в перчатке, и как только импровизированный снаряд коснулся её руки, лёд мгновенно разлетелся безобидными брызгами воды.

Второй кусок льда, предназначенный уже ему, маг просто на середине полёта сбил безмолвным заклинанием куда-то вверх и в сторону. Видя, что её тактика перестала действовать, юки-онна в несколько торопливых жестов всё также молча подняла вокруг себя с полдюжины мутных ледышек, а у её ног снег подтаял, создав кружащийся поток холодной воды. Следующее «Депульсо» от Юфемии приняла на себя прозрачная волна, мгновенно расплескавшаяся и тут же как живая вернувшаяся в этот водоворот. А ещё пара чувствительных бросков, которые слизеринка и прикрывавший её собой Саймон не смогли отбить, напомнили студентам, что им тут совсем не рады.

— Граница уже совсем рядом, — бросил Макэвой, обернувшись через плечо. — Импервиус!

Выставленным им щит остановил куски льда, но под порывами метели рассыпался за секунды. Как-то сдержать раздраженного ёкая у них так и не получилось. Хотя некоторые не слишком-то и старались. Измерив взглядом расстояние до края туманной завесы, Кайнетт вдруг произнёс:

— Отходите, я её задержу!

— Не стоит, Джим… — начал Макэвой неуверенно.

— Меня ещё ни разу не задело. А чем больше на вас будет синяков, тем ниже Грюм оценит результат. Давайте, через минуту я иду за вами.

— Спасибо, что прикрыл, — коротко произнёс Саймон, первым отходя к границе барьера. Юфемия довольно убедительно изображала последствия тяжелой раны, обхватив рукой за плечи и опираясь на него всем своим не слишком большим весом.

— Джеймс? — Эмбер всё оставалась рядом, наблюдая как он движением палочки сбил в сторону очередной ледяной снаряд. Почему-то противник не спешил усиливать натиск на отступающих волшебников, словно наблюдая за этим представлением.

— Иди за ними. Я немного задержусь, — приказал маг.

Большего не требовалось. Через пару секунд ведьма отвернулась и в полдюжины шагов оказалась за границами туманной завесы. Юки-онна ещё немного приблизилась, жестом заставляя снег и лёд закружиться вокруг быстрее.

— Вижу, тебе это доставляет удовольствие, — произнёс Кайнетт, спокойно убирая мистический знак в рукав школьной мантии.

— Не хочу сказать о профессоре Спраут ничего плохого, но это намного интереснее, чем практика по Гербологии, где я сейчас сидела бы, — ответила Грейнджер и тоже опустила руки, иллюзорный веер прошел сквозь полы её наряда. С десяток замороженных «снарядов» упали и быстро растеклись водой.

— Сложно было уговорить Грюма?

— Как ни странно, нет. Авроры наверняка чувствуют свою вину из-за того, что нам самим пришлось разбираться с нарушителями. Так что помочь немного успокоить страсти вокруг клуба — меньшее, что они сейчас могут сделать, — ответила она, почти равнодушно пожав плечами.

— Полагаешь, это сработает? — маг всё ещё сомневался в её плане.

— Надеюсь, что да. Когда все поймут, что они дрались чуть ли не в полную силу с жестокой и страшной… мной, при этом отделались только царапинами — могут о чём-то и задуматься. Что не такие уж мы и жуткие на самом деле, например. Для самых медленных профессор ещё потом это вслух озвучит, — она попыталась привычно пригладить волосы правой рукой, но пальцы только скользнули по прямым бело-голубым прядям.

— Это парик? — поинтересовался маг, глядя на неловкий жест.

— Просто наложила чары. И на волосы, и на глаза, и на кожу. Поразительно, как много существует бесполезных заклинаний. Хотя в косметической индустрии обычного мира крутятся триллионы, так что едва ли мне стоит удивляться, — поделилась ведьма. Увидев, что «веер» начал расплываться, теряя четкость, негромкой арией заставила его исчезнуть, затем сняла невидимость с на самом деле зажатого в правой руке эфеса без клинка. Повторно создала барьер ветра, затем наложила новую иллюзию.

— Вижу, ты уже проще это воспринимаешь? — не без сарказма поинтересовался он.

— Я всё ещё чувствую себя так, будто у Нимуэ в озере карпов на продажу развожу…- виновато ответила Грейнджер. — Но я привыкну. Как сказали бы местные, Мерлин его знает, к чему я тут ещё привыкну. А вообще, что-то мы уже заговорились. Как бы профессор тебя вытаскивать не полез, тогда «Превосходно» за урок не видать, — с иронией заметила она.

— Какая невосполнимая потеря… — ответил маг без намёка на интерес. Кивнул напоследок и развернулся к границе замкнутого барьера.

Грейнджер быстро достала свободной рукой обычное зеркало, проверила действуют ли ещё косметические чары, а затем быстрыми шагами направилась к центру туманного облака. На ходу небрежным жестом заставила снег замести свои следы. Предстояло ещё на дюжину четверокурсников произвести впечатление, прежде чем она сможет устроить перерыв до начала урока у Гриффиндора и Хаффлпафа.