Люди Икс. Тайное желание (джен)

Лия проснулась и открыла глаза. Сперва девочка удивилась тому, что находится не в своей комнате, но затем она вспомнила о том, что произошло вчера.

Тут на Лию накатила тоска по дому. Но ненадолго. Берёзкина спустя две минуты плюнула на свои патриотические чувства и начала собираться на урок.

Когда девочка вышла из комнаты, на часах было как раз восемь утра, из комнат начали выходить ученики, а по коридору бегать туда-сюда учителя. В этакой давке найти Джин было проблематично, да и не нужно.

Лия протиснулась сквозь толпу к расписанию уроков. Задрав голову, Лия нашла свой класс. Первый урок являлся алгеброй.

Пробравшись к нужному кабинету, Лия села на пол и начала ждать звонка.

* * *

Кроме телекинеза и умения писать силой мысли, была у Лии ещё одна способность. Хотя, скорее, способностью это не назовёшь. Это было скорее личным законом подлости Лии.

Всегда, когда Берёзкина попадала в новое окружение, с первыми шестью людьми Лия отлично вела диалог и показывала себя с лучшей стороны. Начиная же с седьмого человека вся её доброжелательность и вежливость летела в тартарары.

На алгебре ещё всё было отлично — учительница была человеком добрым и объясняла хорошо. Лии понравилась учительница, а ей понравилась Лия.

Когда Лия вышла со звонком из класса, на неё на всех скоростях влетел мальчишка с серыми (или скорее даже серебристыми) волосами.

— Ай! — Берёзкина потёрла ушибленный лоб. — Пожалуйста, будь осторожнее.

— Прости пожалуйста, — мальчик приложил длань ко лбу Лии. — Тебе не очень больно? Я к алгебраичке спешил, тетрадку досдать… постой, я сейчас.

Лия и пикнуть не успела, а незнакомый сероволосый мальчонка и отнёс тетрадь учительнице, и приложил ледяной компресс к её челу.

— Спасибо, мне уже лучше, — улыбнулась Лия. — Что же, с таким вежливым человеком не грех и познакомиться. Я Лия Берёзкина, владею телекинезом.

— Пьетро Максимофф. Очень быстро бегаю, — ответил мальчик. — Кстати, что это за чудный язык, который является твоим родным? Не русский ли?

— Русский, русский, — закивала Лия. — Я из России. А судя по твоему имени, ты имеешь русские корни.

— Ага, — до ушей улыбнулся Пьетро. — У меня мама русская. Если тебе будет неудобно произносить моё имя, можешь звать меня Питером или попросту Питером.

— Thank you very much.* And… — Лия с натяжкой улыбнулась в ответ. — Nice to meet you.

— Me too.

Пьетро был тем самым последним, шестым человеком.

* * *

Следующим уроком шла история. У Лии с историей всё было более-менее хорошо, но из-за вышеописанной особенности отношения с историком не заладились. Произошло это вот как.

Тема урока была — Фронда и сопровождающая её мазаринада.

— Юная леди, попрошу Вас назвать примеры мазаринады, — вежливо обратился учитель к Лии.

Лия, пожав встала с места (ох уж эти правила советской школы!) и с выражением прочла стишок Фронды, который был ей известен по книжке «Три мушкетёра».

Историк в ответ произнёс скучнейший монолог по поводу того, что мазаринадой это не считается, потому что это, видите ли, девиз Фронды, поэтому он, историк, просит прочесть ещё какой-нибудь мазаринады.

«Ладно, жалко мне, что ли» — подумала Лия, а вслух сказала:

— Знаете ли вы, какая разница

Существует между Его Преосвященством

И покойным господином Кардиналом?

— Ответ готов:

Один вёл в поводу свое животное,

А другой сидит на нем верхом. — Преспокойно ответил историк.

«Ишь какой! За меня стихи заканчивает!» — обиделась Лия и начала, активно жестикулируя:

— О если б оплеуху мог я поместить меж этих строк иль по твоей башке плешивой ударить, негодяй паршивый! Но час придёт, когда с тобой покончит Фронда, милый мой!

Лицо Лии было настолько страшно, что многие испуганно от неё отшатнулись.

— Ещё, — попросил учитель.

Лия прочла ещё несколько стишков.

— Ещё, — настаивал историк.

Тут Лия рассердилась. Весь запас той мазаринады, что она знала, уже иссяк. Конечно, можно было заявить об этом учителю прямо, но в Лии что-то взыграло, и она, усмехнувшись, гордо заявила:

— Не скажу!

— Забыли или не знаете? — спросил историк.

По-видимому, стальному блеску упрямости в глазах Лии он не придал особого значения.

— Знаю. Но не скажу, — дерзко ответила Лия.

Историк видимо понял, что у ученицы припадок жуткой, ничем не победимой упрямости, и вздохнул.

— Ладно уж. Садитесь.

Лия села, и соседка по парте толкнула её в бок:

— Ты чего?!

— А чего? — спокойно спросила Лия.

Соседка, поняв, что погорячилась, сконфуженно пробормотала:

— Ничего. Просто… хотела предупредить, что с ним не надо так. А то относиться ещё к тебе будет плохо.

— Спасибо, — кивнула Берёзкина. — Но можешь за меня не беспокоиться — я подойду к нему и извинюсь. Это у меня на нервах. Новая страна, школа, окружение, ну, ты знаешь. — Лия убрала со лба волосы и начала записывать то, что историк царапал на меловой доске

Соседка немного помолчала, подивившись такой рассудительности, пожала плечами и тоже начала писать. (К слову, соседка Лии была жуткой ленивицей, и вместо того, чтобы писать конспекты, рисовала в своей тетрадке будущее — такая была у неё мутация. Поэтому она хоть и ничегошеньки не знала и не писала, но контрольные писала великолепно.)