Не любите барабанщиков (гет)

7 мая, 1976 год.

Можно было подумать, что раз я чуть не умерла при музыкантах из «Queen», то я с ними тут же подружилась.

Как бы не так.

На самом деле почти сразу же после того, как меня откачали после водки с апельсиновым соком, прибыла скорая, и я уехала в больницу, даже не успев ни с кем познакомиться. Впрочем, не сказать, чтобы я сильно об этом жалела — в тот момент мне было совершенно не до знакомств со знаменитостями. Тогда я действительно думала, что никогда больше не пересекусь с кем-то из «Queen», но, как говорится «человек полагает, а бог располагает». Просто уморительно, правда?

Все в моей жизни шло своим чередом: я сдала зимние экзамены, продолжала учиться в колледже и совершенно не замечать, как летело время. Тонкий слой снега, которым был покрыт Лондон, растаял, и на деревьях начали появляться почки, а затем и листья, и как бы я ни старалась, у меня не получалось уловить этого переходного момента.

Когда настало время выбирать место для летней практики в колледже, то мне даже не пришлось утруждаться, потому что мой преподаватель по истории изобразительного искусства содержал свой аукционный дом, в котором и предложил мне должность младшего ассистента. В отличие от других студентов, я даже получала заработную плату, хотя и вкалывала куда больше, пропадая там с утра и иногда до позднего вечера.

Казалось, ничего не изменилось с того утра перед Рождеством. Мама приготовила тот же завтрак, отец читал газету, иногда делая замечания по поводу той или иной статьи. Сейчас он комментировал репортаж, сделанный еще первого мая в Советской России.

— Только подумайте, — папа в очередной раз цокнул языком, — тысячи людей выходят на демонстрации с портретами так называемых «вождей»! Вожди бывают в племенах, а не в цивилизованных странах, к числу которых себя причисляют Советы.

Одним словом, отец не выносил коммунистов, потому что был представителем класса «угнетателей», если смотреть с точки зрения марксизма. Но я старалась об этом не думать, потому что каждый раз, когда речь заходила о политике, у меня начинала болеть голова, особенно с утра.

Я допила свой чай и поцеловала маму с папой на прощанье. В коридоре я в последний раз посмотрелась в зеркало, убеждаясь, что маленький серебряный медальон с фотографией брата внутри не был забыт в шкатулке, а красовался у меня на груди. Захватив сумку, я зашнуровала оксофорды и вышла на улицу, вдыхая полной грудью густой весенний воздух. У меня на руке были маленькие золотые часы, которые мне подарили на шестнадцатилетие, и они показывали, что я еще не опаздывала, поэтому я особо не торопилась, рассматривая витрины попадавшихся мне магазинов.

Пробудившийся город шумел, в метро парни и девушки с длинными волосами и старыми гитарами перепевали самые популярные песни «The Beatles» и многих других исполнителей. Эти люди сидели прямо на полу, часто группами, подстелив под себя сумки и жакеты с бахромой, но ровно до тех пор, пока сюда не доберется очередной полицейский патруль. Я не останавливалась перед хиппи, не желая опоздать на прибывавший поезд.

Честно говоря, работа в аукционном доме — это лучшее, что со мной случалось за последний год. От большинства лекций в Голдсмитс меня освободили, поэтому я могла проводить там сколько угодно времени, принимая все новые и новые лоты, готовя их к последующей продаже, интересуясь их историей и набираясь бесценного опыта в самых разных сферах искусства.

Первым человеком, с которым я встретилась на новом месте работы, была Мишель Торрес. В процессе знакомства выяснилось, что мы уже были заочно знакомы — девушка тоже училась в Голдсмитс, правда, на курс выше и, к тому же, занималась в основном в студии фотографии. Мишель была этнической испанкой, но всю жизнь прожила в Лондоне, а потому вобрала в себя все самое лучшее из этих двух культур. Торрес обладала невероятным колоритом, который я, признаться честно, сначала не разглядела, приняв его за легкое сумасшествие, либо же за инфантильность. Но мы работали вместе уже больше месяца, и я могла твердо сказать, что не пожелала бы другой напарницы.

— Тейлор, это ты? Мне нужна твоя помощь.

Я только зашла в наш «рабочий кабинет», который больше напоминал склад с кучей ящиков. Повесив сумку на спинку стула, я зашла за стеллаж с карточками, на которых была записана вся известная информация о каждом из имевшихся в наличии лотов.

— Привет, Мишель, — я поздоровалась, ища глазами напарницу. Она сидела на полу и, судя по всему, заполняла карточку для очередного прибывшего лота. — Чем помочь?

— Пододвинь ящик, пожалуйста, не вижу информационного листка, — Мишель сдула упавшую на лицо кудрявую прядь. Мне пришлось нагнуться, чтобы поддеть край огромного ящика, который, впрочем, был не слишком тяжелым. — Осторожно, это муранское стекло!

— Могу я уже опустить? — у меня тут же начала затекать спина в таком неудобном положении. Мишель аккуратно оторвала информационный лист со дна и тут же начала переписывать оттуда все сведения о, кажется, вазе.

— Ага, спасибо, детка.

Мишель называла так всех вокруг, любого пола и возраста, и я к этому уже успела привыкнуть, пусть первые несколько дней такое обращение меня слегка напрягало. Сегодня густые и очень кудрявые волосы Торрес были перетянуты синей лентой на манер хиппи, а потому напоминали скорее огромный гриб, чем прическу, впрочем, ей даже шло. У Мишель был очень… своеобразный стиль в одежде, который, признаться честно, я не всегда понимала, хотя он вполне четко отражал эпоху, в которую мы жили. Скорее, это я упорно не желала поддаваться модным веяниям, предпочитая нестареющую классику.

Оформив прибывшую сегодня утром люстру, Мишель наклеила специальный стикер и сложила карточку в специальный пронумерованный ящик, и приступила к следующему лоту. Сегодня предстояло довольно много работы. У любого, кто набрел бы на наше рабочее место, сложилось бы впечатление, будто здесь царил полнейший хаос, но на самом деле мы четко знали, что и где находилось. Мне приходилось учиться на ходу, но я умела схватывать на лету, когда это действительно было нужно, и сейчас вполне неплохо ориентировалась не только среди прибывших лотов, но и среди тех, которые вот-вот будут выставлены на продажу. Если уж я бралась за что-то, то должна была стать в этом лучшей, не меньше.

— Эй, есть тут кто в этой берлоге?

Внезапно откуда-то со стороны входной двери послышался звучный мужской голос. Мы с Мишель одновременно повернулись, Торрес даже подошла к проигрывателю, на котором крутилась виниловая пластинка, и убавила звук. Честно говоря, я слегка удивилась тому, что к нам кто-то зашел, потому что мы не работали с клиентами напрямую. Если, например, один из коллекционеров искал определенную вещь, то он связывался с профессором Макмерфи напрямую.

— Смотря кто спрашивает, — Мишель облокотилась на один из ящиков, выставив вперед правую ногу. Я выглядывала у нее из-за спины, изучая пришедших и не веря своим глазам.

— Дорогуша, королевских персон приветствуют совсем не так, — да, в нашу скромную обитель нагрянули целых две Королевы. На секунду мое лицо исказила прямо-таки гримаса удивления, но я поспешила расслабить мышцы лица, чтобы никто из присутствующих не подумал, будто у меня судороги.

— Но что-то я не вижу здесь ни принца Уэльского, ни Ее Величества.

В интонации Мишель звучал тончайший сарказм, я даже на секунду подумала, не врагами ли пришедшие парни ей приходились. К моему удивлению Торрес сначала обняла, кажется, Фредди, а потом… Я все силилась вспомнить имя второго, но в голову ничего, кроме «сэр Исаак Ньютон» не приходило. Похоже, мне лучше будет молчать.

— Привет, Мишель, — парень с шикарными кудрями похлопал Торрес по спине. Через секунду он заметил меня, скромно мнущуюся неподалеку, а затем решил произнести фразу, которая привела меня в полнейший ужас: — О, а я тебя помню.

Все трое уставились на меня. Я тут же покраснела и отвела взгляд, Мишель вопросительно смотрела то на меня, то на музыкантов.

— Да, такое трудно забыть, — я нервно улыбнулась, неловким жестом заправив прядь волос за ухо. — Привет, кстати.

— Привет, — тот, что не Фредди, протянул мне ладонь для рукопожатия. Я ответила.

— Извини, запамятовала твое имя, — я решила быть до конца честной. В конце концов, тогда мы толком и не познакомились.

— Я Брайан Мэй, а это Фредди, просто Фредди, — Брайан указал на Меркьюри, который был, к моему стыду, единственным из «Queen», чье имя я запомнила. Сегодня он выглядел гораздо менее экстравагантно, но я все равно не могла перестать пялиться на его огромные очки.

— Выглядишь гораздо лучше, — Фредди встряхнул мою ладонь, я рассмеялась.

— Спасибо, буду надеяться, что это комплимент.

— Может, вы объясните мне, что здесь происходит? — Мишель вопросительно приподняла бровь и сложила руки на груди. — Не люблю, когда происходит что-то, чего я не понимаю.

— Ничего особенного, просто мы уже встречались, — я бы хотела объяснить все без лишних подробностей, но Брайан мне не позволил.

— Ага, она прямо перед нами чуть коньки не откинула, — он уже трясся от смеха. — Замечательное знакомство вышло.

— У меня аллергия на апельсины, но один придурок смешал мне водку с соком, — я поспешила объяснить и тут же сменила тему. — А вы тут какими судьбами?

Кажется, мне удалось нащупать ту самую тему, которая бы увела разговор в другое, менее стыдное русло.

— Мы буквально только что вернулись из тура по Японии и, дорогуши, это был просто взрыв! — Фредди положил нам с Мишель руки на плечи и повел куда-то вперед, будто знал, где здесь что располагалось. — Раз уж так сошлись звезды, что мои друзья работают в одном из самых крупных аукционных домов, то такими связями нельзя не воспользоваться!

— Ага, тебе же мало того барахла, которое ты привез, — Брайан вытащил из маленького ящика фарфоровую чашку из сервиза восемнадцатого века. Все внутри меня напряглось, я уже не могла оторвать взгляда от этого предмета посуды, опасаясь за его судьбу. И за свою, если он разобьется. — Вы бы видели, сколько он привез. Угрохал на это целое состояние, наверное.

Фредди лишь отмахнулся, очень уж театрально снимая с себя очки с линзами малинового цвета. Я почему-то не могла перестать улыбаться, глядя на этих людей.

— Мне нужно что-то очень японское, дорогуша, — Фредди обращался к Мишель, которая села за письменный стол и заправляла бумагу в печатную машинку.

— Что ж, посмотрим, — Торрес вновь поднялась и подошла к стеллажу с карточками. Мы с Брайаном стояли рядом и с интересом наблюдали за разворачивавшейся перед нами сценой. Мишель легко выдвинула один из ящиков и вытащила карточку. Из-за того, что нужный ряд находился достаточно высоко, ей пришлось задрать руки, и поэтому широкие рукава ее платья стали похожи на крылья. — На прошлой неделе пришла ваза эпохи Муромати, четырнадцатый век, на секундочку.

— Дорогуша, ты не поняла, мне нужно что-то… особенное, — Фредди сделал какое-то очень быстрое движение пальцами. — Забудь про вазы.

— Фредди, детка, у нас тут не магазин доставки по каталогу, — Мишель ловким движением открыла пачку «Мальборо» и теперь рылась в бездонных карманах платья в поисках зажигалки. Фредди дал ей прикурить, и девушка благодарно ему улыбнулась. — Ты не можешь просто прийти и попросить что-то, это все-таки аукционный дом. Ты должен участвовать в торгах наравне с остальными, и единственное, что мы можем тебе предложить, это список лотов.

— Какой же занудой ты иногда бываешь, Торрес, — фыркнул Фредди, сложив руки на груди.

Строго говоря, Мишель была права, но это не значило, что не было совсем уж никаких путей помочь.

— Ну, вообще, мы можем, конечно, кое-что сделать… — протянула девушка, переглянувшись со мной.

— Мы можем порекомендовать, — кивнула я. — Просто придешь на торги и выкупишь, не нарушая никаких правил. Кстати, если уж ты имеешь что-то против ваз, то на прошлой неделе мы получили нечто особенное.

Мы с Мишель вновь переглянулись, Торрес смотрела на меня и улыбалась, пуская изо рта сизый дым. Думаю, она поняла, какую именно вещь я имела ввиду, и давала свое молчаливое одобрение.

— Веер японской принцессы Есико, конец семнадцатого века, — я подставила небольшую табуретку, чтобы добраться до верхних ящичков. Ловко перебирая карточки пальцами, я извлекла нужную. — Настоящее сокровище, да и, к тому же, в отличном состоянии. Ее отец, император Го-Момодзоно, не имел сыновей, а потому сделал свою дочь своим приемным сыном, чтобы та вышла замуж и сделала своего мужа законным императором. Короче, не берите в голову, это просто красивая вещь.

Фредди тут же отобрал у меня карточку, разглядывая небольшую фотографию довольно паршивого качества. Брайан скептически посмотрел через плечо Меркьюри, но, похоже, не оценил произведение японского искусства.

— А вживую посмотреть нельзя?

— Много хочешь, — Мишель широко улыбнулась, видя искры неподдельного восторга в глазах Фредди. — Приходи на аукцион в понедельник, там и увидишь вживую.

— Как по мне, стартовая цена непомерно завышена, — я сложила карточку обратно. Да, я видела совершенно разные цены на совершенно разные вещи, но конкретно этот веер был интересен только увлеченным японистам. Ну, и Фредди.

— Возможно, но не слишком, — Мишель затушила сигарету в пепельнице и тут же закинула в рот сразу две ультрамятных жвачки. — Кстати, будь готов выложить кругленькую сумму. В понедельник придет профессор из Лондонского Университета, который тоже увлекается японской культурой и уж точно не упустит случая приобрести такую вещь в свою коллекцию.

— Вряд ли у профессора больше денег, чем у рок-звезды, — с этими словами Фредди надел очки обратно. Я улыбнулась — Меркьюри звучал очень самонадеянно. Впрочем, он имел на это полное право.

Завязался непринужденный разговор, но тут я услышала, что запись на пластинке кончилась. Когда я отошла, чтобы заменить миньон, то увидела в окно, как через внутренний двор ко входу направлялся Джордж. Я тут же вспомнила, что сегодня мама вроде как пригласила его родителей к нам обед, и в груди тут же разлилось радостное чувство. В последнее время я действительно любила Джорджа.

Оставив Мишель общаться с музыкантами, я вышла на крыльцо и сложила руки у лица в виде козырька, чтобы солнце мешало не так сильно. Джордж ослепительно улыбнулся, а затем притянул меня к себе за талию и поцеловал в висок.

— Привет, — мы зашли внутрь в обнимку. Приход Джорджа возвещал о близком конце рабочего дня, что не могло не радовать.

— Привет, — я посмотрела на часы на своем запястье. — Ты рановато, до конца смены еще полчаса.

— Ничего, я подожду. Тренировка рано кончилась.

От Джорджа пахло мятным гелем для душа, которым он всегда пользовался после игры, и я вдыхала этот аромат полной грудью, прижимаясь к белоснежному воротнику рубашки. Мне нравилось чувствовать крепкие руки на своей талии, прикосновения которых дарили мне чувство уверенности и защищенности от внешнего мира.

— Сейчас я познакомлю тебя кое с кем, — продолжая держать Джорджа за руку, я завела его в наше рабочее помещение.

— А вот и наши голубки, — Мишель снова курила и рукой, в которой находилась сигарета, махнула в нашу сторону. Она уже была знакома с Джорджем, но, как мне показалось, не принимала его всерьез. Впрочем, я была не из тех людей, которые испытывали острую нужду в обсуждении своей личной жизни с другими, а потому мне было все равно. — А я-то уж испугалась, куда же пропала Тей.

Я, жутко смущаясь, представила Брайану и Фредди Джорджа и все же опустила глаза, когда сказала, что он был моим парнем. Все это казалось слишком личным, чтобы делиться с другими.

Впрочем, в реакции музыкантов не было ничего сверхъестественного, скорее всего, это я слишком загонялась по мелочам. Они пожали друг другу руки и сказали самые обычные слова, которые говорили самые обычные люди при самом обычном знакомстве.

— Завтра суббота, дорогуша, — Фредди тоже закурил. Мишель понимающе кивнула, я вопросительно посмотрела на напарницу.

— Субботняя вечеринка в Сохо, — Мишель снова затянулась, я попыталась не дышать несколько секунд, чтобы вдохнуть как можно меньше дыма. — Ты просто обязана там быть, Тейлор. Как ты можешь находиться в центре богемной жизни и не кутить в Сохо?

Я смутилась. В последнее время благодаря новой работе я действительно находилась так близко к гламурной молодежи, как никогда до этого не была. Мишель, даже особо не стараясь, втягивала меня в водоворот насыщенной модной жизни, и я не знала, должна ли была сопротивляться.

— Конечно, мы будем, — я знала, что Джордж часто бывал в Сохо, но у меня никогда не возникало желания отправиться с ним. Что ж, может, настала пора кончать со своим затворничеством? В конце концов, мне же только двадцать!

— Отлично, — Брайан затушил свою сигарету. — Тогда увидимся в субботу, Тей. Джордж.

Парни вновь пожали друг другу руки, а я успела лишь пролепетать «пока». Признаться честно, меня несколько покоробила такая уверенность моего бойфренда в том, что я тоже пойду завтра веселиться в Сохо. Когда-то Джордж звал меня туда, но я отказалась раз, потом второй, и он перестал — зато мы довольно часто выходили вместе в город, мне казалось, что этого было вполне достаточно. Впрочем, отправиться завтра вечером в какое-нибудь шумное место внезапно показалось мне довольно неплохой затеей. Думаю, так на меня действовала компания Мишель. Торрес довольно часто рассказывала о самых безбашенных тусовках, на которых ей приходилось бывать, и, к моему удивлению, я больше не находила в них ничего отталкивающего.

— Ладно уж, идите, — Мишель махнула рукой и в последний раз затянулась сигаретой. — Сил никаких нет смотреть на ваши нежности.

— Ты лучшая! — я тут же подхватила сумочку. — Ты точно справишься сама?

— Точно, — Мишель усмехнулась. — Надеюсь увидеть тебя завтра вечером в Сохо, детка. Уверена, что тебе понравится.

Я что-то ей пообещала, а затем вприпрыжку направилась к машине Джорджа. Приглашение от Мишель звучало для меня куда притягательнее, чем, например, от Рейчел. После того случая в «Хаммерсмит» мы не стали меньше общаться, но мое мнение о ней изменилось в худшую сторону, потому что ей было все равно, задыхалась ли я где-то в углу или что там вообще со мной происходило.

Дома так соблазнительно пахло едой, что мне еле удалось подавить урчание своего желудка. С самого порога миссис Тарлингтон бросилась целовать ошарашенную меня в обе щеки минимум трижды, но я стойко выдержала это испытание, нацепив на лицо самую очаровательную из своих улыбок. Джордж помог мне снять пиджак, полностью отдавая меня в объятия своей матери.

— Девочка моя, наконец-то вы приехали! — миссис Тарлингтон сегодня была взбудоражена гораздо сильнее, чем обычно. Мне уже в этот момент стоило насторожиться.

— Добрый вечер, миссис Тарлингтон, — я чувствовала на своих плечах ее крепкие руки. — Здравствуйте, мистер Тарлингтон. Привет мам, пап.

Мама ослепительно мне улыбнулась, папа кивнул, зажав между зубов сигарету. Напротив него сидел отец Джорджа, который, заметив меня, тут же встал и крепко пожал мне руку.

— Добрый вечер, добрый вечер, юная мисс.

У всех был донельзя загадочный вид. Даже у Джорджа, что невероятно настораживало меня и заставляло строить самые невероятные догадки. Я аккуратно присела на край табуретки, облокачиваясь о обеденный стол, который ожидал главного блюда.

— Детка, может, немного поиграешь нам? Утка еще не готова, а гостей нужно развлекать, — мама ласково смотрела на меня, но я заметила в ее глазах слезы, которые она изо всех сил пыталась скрыть. Ситуация становилась все более устрашающей.

— Конечно.

У самого окна в гостиной комнате стоял рояль, который мне купили, как только порог нашего дома пересекла моя преподавательница музыки — миссис Даунтон. Честно говоря, смотрелся он крайне неуместно и как-то помпезно, на мой взгляд, да и я бы обошлась обыкновенным пианино, что поместилось бы и в моей спальне, но маме уж очень хотелось иметь дома такой «изысканный инструмент», как она всегда выражалась. Хотя сама она играть не умела.

Открыв крышку рояля, я прикоснулась к клавишам, думая, чего бы такого сыграть. Весь день в голове крутилась «Killer Queen», которую Мишель ставила в то время, когда мы заполняли документы на новые и уже проданные лоты. У девушки имелась огромная коллекция самых разных миньонов, которые она притаскивала на работу разбавлять скуку. Я запомнила еще очень мало композиций, а в памяти откладывались названия только самых ярких.

В общем, вместо какого-нибудь Баха я начала играть «Queen» по памяти.

Всю свою сознательную жизнь я играла на пианино. У меня были ежедневные изнуряющие уроки, которые я стойко переносила, лишь бы мама была довольна мной. Не сказать, чтобы она заставляла меня, просто я знала, что ей была бы приятно, если бы я умела играть, и этого было вполне достаточно. Я была так воспитана, чтобы не приносить огорчений.

— Дорогая, что это ты играешь? — мама высунулась с кухни, где вместе с ней скрылась миссис Тарлингтон.

— Это «Queen».

— Сыграй Шопена, детка.

И скрылась на кухне. Я жутко смутилась и покраснела. Родители вообще часто, сами того не ведая, пренебрегали моими увлечениями и интересами, тем самым унижая меня, но я не решалась их винить. Они были людьми совсем другого закала, да и я за столько лет уже привыкла. В остальном я отказа не знала, в пределах разумного, естественно.

В сердцах я хлопнула крышкой и уже хотела встать, как на мое плечо опустилась теплая рука. Я подняла глаза и увидела Джорджа, который успокаивающе улыбался. Я раздражилась только больше, потому что ненавидела, когда меня жалели.

— Не обращай внимания, Тей, — он сел со мной рядом на широкую скамейку у рояля и открыл крышку. — Продолжай, я хочу послушать.

Пожар смущения, так резко возникший в груди, так же резко угас, и я прикоснулась пальцами к клавишам, начиная мелодию сначала. Присутствие Джорджа меня несколько успокоило, краска сошла с лица, но неприятный осадок все же остался. Когда я доиграла, то почувствовала, как Джордж взял меня за правую руку, а затем заставил посмотреть себе в глаза.

— Тейлор, — я заметила в его глазах тот же лихорадочный блеск, что и у всех остальных в этом доме. Нутром я чувствовала подвох, но все же слегка улыбалась. — Я знаю тебя почти всю свою жизнь и должен сказать, что ты самая лучшая девушка из тех, что я встречал. Возможно, мы встречаемся не так долго для такого предложения, и я пойму, если ты ответишь отказом, но все же рискну. Готова ли ты стать моей женой?

Меня замутило, когда я увидела, как Джордж достал мятного цвета коробочку из бокового кармана своих брюк. Когда он открыл ее, то блеск бриллианта на кольце ослепил меня и совершенно выбил из колеи.

Философы Древней Греции разделяли любовь на несколько типов: стихийная «эрос», семейная «сторге», жертвенная «агапэ», страстная «мания», игровая «людус» и рассудочная «прагма». Был еще один тип — «филия», или любовь-дружба, которая обуславливалась социальными связями и личным выбором. Я знала Джорджа с самого детства, была свидетельницей взлета его футбольной карьеры, да и вообще всей его жизни, но ни разу не была влюблена в него так, как это описывают в романах и фильмах. Пытаясь обнаружить в себе хотя бы отголоски кинематографичной страсти, я, в конце концов, пришла к выводу, что такой любви просто-напросто не существовало. Она была выдумана, и люди воспевали ее, как воспевается всякий недостижимый идеал. Да, я была к нему нежна, утешала Джорджа во время его неудач, и сама получала поддержку, но мои чувства были обусловлены именно личным выбором. И я не сказала бы, чтобы была несчастлива.

С этой стороны было все гладко, и у меня вроде как не было причин говорить «нет». На одну единственную секунду я представила, что будет, если я скажу «да». Свадьба, потом, конечно же, беременность, и карьере в области искусствоведения можно смело помахать ручкой. А что после беременности? Смерть?..

Я была слишком ребенком, мне было всего лишь двадцать лет, и я не чувствовала в себе полной готовности принести молодость на жертвенный алтарь брака. Я была бы счастлива с Джорджем, не знала бы ни в чем нужды, потому что его спортивная карьера шла только в гору, но…

Потом я увидела взгляды родителей. Не только своих, но и Джорджа, и поняла, что они все ждали от меня положительного ответа. И знали о том, что он сделает мне сегодня предложение. Я сглотнула. Мама смотрела на меня с таким трепетом, что все мои личные доводы рассыпались в прах. Может, двадцать лет и не слишком рано, чтобы выходить замуж? В конце концов, все к этому и шло. Джордж бы сделал мне предложение рано или поздно, и я бы ответила на него согласием. Казалось, губы сами пролепетали:

— Я согласна.

* * *

Кольцо ощущалось непривычной тяжестью на пальце, я все никак не могла привыкнуть к тому, что отныне я — невеста. Мне это казалось смешным, будто бы кто-то просто неудачно пошутил. Возможно, я принимала все слишком радикально, но мне показалось, будто бы я мгновенно постарела на несколько лет, когда сказала «да».

Мы с Джорджем ехали в Сохо по вечернему Лондону. У него было отличное настроение, Тарлингтон барабанил пальцами по рулю в такт недавно взорвавшей радио «Blitzkreig Bop» американской панк-роковой группы «Ramones». Меня так и подбивало все испортить, спросив, почему он не пригласил меня сам, а всего лишь поддакнул, когда Мишель спросила, будем ли мы на вечеринке. Интересно, я уже имела право закатывать семейные скандалы?

Я смотрела на Джорджа и думала о том, что этот человек будет моим будущим мужем. Каждый раз, когда в моей голове возникала эта мысль, мне хотелось смеяться. Джорджу вот-вот исполнится двадцать два, зачем он губит свою молодость, по чьему настоянию?

— Почему ты сделал мне предложение?

Профиль Джорджа красиво очерчивали неоновые фонари улиц, мы остановились на светофоре. Он повернулся и удивленно на меня посмотрел, я увидела, как сверкнули его карие глаза в темноте.

— Наверное потому, что хочу на тебе жениться и завести семью.

— Но зачем? — я действительно не понимала. — Тебе предложили контракт в профессиональном футбольном клубе, неужели тебе будет до семьи?

Автомобиль мягко тронулся. Джордж некоторое время молчал.

— Не обязательно заводить детей в первый же год, Тей, если ты об этом, — мне нравилось смотреть на его руки, на то, как его пальцы обхватывали кожу руля. — Но если тебе кажется, что кто-то из нас еще не готов, то ты так и скажи. Я буду ждать столько, сколько нужно.

В его словах так же звучали доводы рассудка. Похоже, мы были идеальной парой.

Мне всегда было не по себе, когда я оказывалась среди большой толпы. Было нечто пугающее в этом скоплении людей, я терялась, конечности немели и отказывались двигаться. Во рту моментально стало сухо, я сильнее сжала ладонь Джорджа, позволяя ему утаскивать меня вглубь.

Вокруг стразы, цветастая одежда, широкие штанины и длинные волосы, в груди вибрировала громкая музыка. Я вновь была чужой на этом празднике жизни — запуганная девочка в скромном белом платье, которое, впрочем, все равно мне нравилось. Джордж тут же встретил кого-то из знакомых и разговорился с ними, прижимая меня к себе за талию. Я искала глазами Мишель, зная, что она тоже была здесь, но на глаза мне попадался кто угодно, но не она.

Хотелось плакать от того, насколько сильно я не желала быть здесь. Вся моя уверенность тут же куда-то улетучилась, я чувствовала себя по-настоящему чужой в этом скоплении людей с общими интересами. Джордж выглядел расслабленным, даже расстегнул первые несколько пуговиц своей рубашки. В конце концов, я шепнула ему, что мне нужно отойти, и скрылась в женском туалете.

В тесной комнатке было жутко накурено, я тут же закашлялась, но все равно зашла внутрь. В углу ютилась стайка каких-то девушек, которая ворковала о чем-то своем, но я не обратила на них внимания.

— Тейлор! — моего плеча коснулась чья-то рука. Я обернулась и тут же увидела Мишель. — Привет, детка. Все в порядке?

Видимо, на моем лице все же прекрасно отражались все внутренние переживания. Я натянуто улыбнулась, сильнее сжимая ремень сумки.

— Привет, Мишель, — девушка затушила сигарету в раковине, бросив туда же окурок. — Конечно, все просто супер.

— Честно говоря, я думала, что ты не придешь, — волосы Мишель больше ничего не стягивало, поэтому ее могучие кудри свободно лежали на оливковых плечах. — Но я рада, что ты здесь. Идем, познакомлю тебя с нужными людьми.

Рвение Мишель приобщить меня к богемной жизни было похвальным, но не совсем для меня понятным, однако я не сопротивлялась, когда Торрес представляла меня почти каждому встречному. Поначалу я действительно пыталась запоминать имена и лица, но вскоре это стало совершенно невозможно, поэтому я почти на автомате жала руки и говорила: «Очень приятно, Тейлор».

— Оп, держи, — Мишель где-то раздобыла нам по бокалу шампанского в удивительно хороших фужерах. — За нашу молодость, детка.

— За молодость.

Я рассмеялась, и стаканы тут же зазвенели. Шампанское тоже было очень недурным, поэтому я с удовольствием его потягивала, в то время, как к нам подошла какая-то девушка. А где, кстати, Джордж?

— Привет, Мишель, — девушки расцеловались в обе щеки, пришедшая тут же начала меня неприлично пристально разглядывать. — Не знаешь, где Роджер?

— Знаю, — хмыкнула Мишель. — Знакомься, это Тейлор. Тейлор, это Светлана.

Меня поразило не необычное имя, а абсолютная бестактность этого блондинистого существа. Я выгнула бровь, смотря на Светлану в упор с самым сучьим видом, на который была способна. То ли на меня так действовало шампанское, то ли я действительно была выведена из себя такой бестактностью, но в меня вселилась небывалая уверенность в себе. Хотя, думаю, я просто не могла позволить хоть кому-то смотреть на себя свысока.

— Очень приятно, — алые губы исказились в улыбке.

У Светланы были невероятно длинные ноги, узкое платье подчеркивало объемную грудь и стройные бедра. Она не была худышкой, но ей это определенно шло, и все же было в ней что-то сельское, несмотря на весь этот городской лоск кудрей и слегка осыпавшихся блесток.

— Взаимно.

Мы обе лгали. Бывают такие люди, которые раздражают тебя с самой первой встречи. Сегодня мы встретились, вызывая друг в друге обоюдную неприязнь. Думаю, она считала меня серой мышкой. Мне же достаточно было ее пустого взгляда, в котором отражался лишь блеск диско-шара, чтобы понять, что в Светлане не было больше ценности, кроме ее сексуализированного тела.

— Кто это? — я наклонилась ближе к Мишель, чтобы она могла меня услышать сквозь оглушающую музыку.

— Дочь советского дипломата, — мне стоило догадаться, что Светлана была русской — ее выдавало не только имя, но и акцент. — Джон!

Мишель тут же начала кому-то махать, чуть не расплескивая золотистое шампанское. Мой бокал уже был пуст, и я оставила его на перилах, надеясь, что его когда-нибудь уберут.

Я все больше начинала беспокоиться о том, что где-то потеряла своего парня, но у меня не было никакого шанса сбежать. Впрочем, я начинала втягиваться. Кольцо на руке больше не казалось таким уж тяжелым, я начинала понимать, что гулять мне оставалось не так уж и долго, и это придавало мне смелости. Или отчаяния, потому что я вновь сжимала полный бокал с шампанским.

— Дики! — Мишель бросилась на шею к какому-то парню. — Вероника, ты тоже здесь!

У меня создалось ощущение, будто Мишель знала всех и каждого, кто здесь находился, потому что она подходила буквально к любому и называла его по имени.

— Привет, Мишель, — девушка крепко держалась за руку парня, будто бы прячась за ним.

— Знакомьтесь, это Тейлор, моя новая напарница, — Мишель положила мне локоть на плечо и разом осушила свой фужер с шампанским. Она уже была порядком пьяна, что выражалось в блестящих глазах и ярком румянце на щеках.

— Мы не встречались? — Джон пожал мне руку. — У меня такое ощущение, будто мы уже виделись.

— Я была на одном из ваших концертов, — я решила не вдаваться в подробности, надеясь, что он не вспомнит. Впрочем, напрасно.

— А-а, у тебя аллергия на апельсины, да? — Джон рассмеялся, Вероника тоже. — Странно, что я вообще об этом мог забыть.

Я смущенно улыбнулась, мысленно надеясь, что мы больше никогда не вернемся к этой теме.

— Не хотите пойти за наш столик? — Вероника кивнула куда-то назад. — Ребята уже там.

Я нагнулась вниз через перила, заметив внизу Джорджа, который разговаривал с каким-то парнем. В руке у него был бокал с виски, я нахмурилась, потому что возвращаться домой, кажется, придется на такси. Он же не собирался садиться за руль пьяным? Джордж заметил меня, я махнула ему, чтобы он поднимался на второй этаж.

— Тей, ты идешь? — Мишель окликнула меня, я кивнула и последовала за ней, вновь оставляя пустой бокал.

За большим столом собралась шумная компания, слышался постоянный звон бокалов и женский смех. В воздухе стоял настолько густой сигаретный дым, что мне было трудно вдохнуть, но я все же осталась, желая хоть одним глазком взглянуть на эту прославленную «цыганщину».

— Эй, брысь отсюда! — Мишель несколько раз хлопнула в ладоши, освобождая нам стулья. Вокруг стола толпилась целая куча народу, все места были заняты, но, к моему удивлению, несколько человек моментально встали, позволяя нам сесть. Вскинув брови, я опустилась на прозрачное пластиковое сиденье. — Приветик, детки!

Я уже успела понять, что Мишель порядком накидалась по ее интонации. Она запустила ладонь в пушистые волосы, ероша их, и тут же щелчком подозвала официанта.

— Надо же, дорогуши, не рассчитывал увидеть ваш дуэт в полном составе, — одна рука Фредди находилась на плече хорошенькой рыжеволосой девушки, вторая же сжимала фужер с шампанским.

— Я Мэри, — девушка, сидящая рядом с Фредди, протянула мне руку.

— Тейлор, очень приятно.

— Детка, что ты будешь пить? — язык у Мишель уже заплетался, но она держалась бодрячком, насколько это было возможно в ее состоянии.

— Мартини.

— Рад, что ты все-таки пришла, Тейлор, — Брайан протянул мне руку через весь стол, мне даже пришлось привстать, чтобы пожать ее.

— Неужели никто не верил, что я приду? — я вскинула брови и рассмеялась. Каждый раз, как я выпивала, я становилась жутко разговорчивой, а все вокруг начинало казаться удивительно смешным.

— Просто не похоже, что ты посещаешь такие… мероприятия, — Брайан усмехнулся, мне становилось обидно. Личина девочки-отличницы еще никогда не была такой ненавистной.

— Как кстати прошел ваш японский тур? — в мастерстве внезапных перемен тем для разговора мне не было равных.

— Дорогуша, это лучшее, что со мной случалось! Со всеми нами! — Фредди разом опустошил свой бокал с шампанским и со звоном поставил его на стол. — Я влюблен в эту страну, честно.

Послышался щелчок открываемой зажигалки, сидящая рядом Мишель закурила. Как ни странно, сигаретный дым меня уже почти не беспокоил.

— Нас встречали с таким восторгом, словно мы были самими «The Beatles», — подхватил Джон. Меня восхищало то, как музыканты рассказывали о приеме в Японии. Они не хвастались, просто это действительно их волновало. — Это было довольно… непривычно. Даже смущающе.

— Но приятно, согласись? — за стол завалился еще один парень, имя которого, как бы я не старалась, я не могла вспомнить.

— Эй, Родж, поаккуратнее! — Джон еле удержал его, чтобы, кажется, Роджер не навалился на Веронику.

— Дико извиняюсь, — парень хохотнул, усаживая себе на колени хорошенькую девушку. Она громко рассмеялась, утыкаясь в длинные светлые волосы парня и держась за его шею. Я почувствовала себя очень пьяной, но выпила еще мартини. — Тише, детка, ты же не хочешь, чтобы мое пиво оказалось на тебе?

Девушка нагнулась к самому уху Роджера и что-то ему прошептала. Лицо парня тут же изменилось — на нем появилось довольное выражение, в глазах загорелись те самые искры, обещавшие бурную ночь. Я отвернулась, решив, что это было не мое дело.

— Боже, Роджер, и это прямо перед моим салатом, — Мишель демонстративно взяла салатный лист с тарелки с закусками и засунула его себе в рот, начиная специально медленно жевать.

— Не хочешь — не смотри, — девушка на коленях Роджера снова засмеялась, скрывая лицо в шее парня, он прижал ее еще ближе к себе. Может, я и не хотела пялиться на эту парочку, но пялилась, а это не могло остаться незамеченным — мы с парнем встретились взглядами. — Мне кажется, я тебя где-то уже видел.

Он кивнул мне. Я выгнула правую бровь и цокнула языком, не желая вновь рассказывать эту потрясающую историю про апельсиновый сок всем этим людям.

— Мне кажется, я тебя тоже.

Раздался дружный хохот, Мишель тут же отбросила свой недогрызенный салатный лист и довольно сильно хлопнула меня по спине. Роджер усмехнулся, а затем протянул мне свою ладонь.

— Роджер Тейлор, — девица на его коленях скривилась, страдая от недостатка внимания к себе.

— Тейлор Маккуин, — кольцо на моем пальце, поймав свет от диско шара, сверкнуло в сером сигаретном дыму.

— Классное имя, — Роджер хохотнул.

— Спасибо, у тебя тоже ничего.

Похоже, он оценил мой ответ, однако мне не понравился взгляд, которым он меня смерил, потому что я не была одной из тех девушек, на которых было позволительно так смотреть.

— Красивое кольцо, — Мэри поймала мою руку, разглядывая кольцо и заставляя меня смущаться от такого внимания. — Оно помолвочное?

— Да, — я кивнула. Только я высвободила свою руку из пальцев Мэри, как ее перехватила Мишель.

— Ты помолвлена?! — казалось, она была удивлена сильнее всех. — И как давно?

— Со вчерашнего дня, — я старалась не пересекаться взглядами с Роджером, который то и дело на меня смотрел, что меня довольно сильно напрягало. Может, у меня было что-то на лице? Я вновь выпила.

— Поздравляю, — Вероника коснулась моего колена, я смущенно улыбнулась. Мне было странно признаваться в будущей свадьбе перед всеми этими людьми, словно тем самым я окончательно подводила между нами черту.

— Спасибо большое, — я поспешила спрятать кольцо в складках белоснежного хлопкового платья.

— И кто же счастливчик, дорогуша? — Фредди смахнул снежную пивную пену с верхней губы. Я обернулась, голова начинала кружиться от выпитого алкоголя.

— Хороший вопрос! — я усмехнулась и прикончила свой бокал с мартини. — Он где-то здесь, думаю, скоро подойдет.

Я широко улыбалась, во рту был яркий привкус полыни, вызванный чистым мартини. Думаю, я прекрасно понимала, что была всего лишь частью приходящей толпы, которая постоянно окружала «Queen», но, черт возьми, мне это даже нравилось. Ощущение того, что я выходила за рамки своего благоразумного поведения действовало удивительно опьяняюще. О будущей свадьбе думать не хотелось, сохранять лицо — тоже, поэтому я снова выпила, думая о том, что если Мишель позовет меня куда-то снова, то я непременно пойду.

Тем временем ночь продолжалась.