Долгий побег из Равен Брукс (джен)

— О, привет, Квентин! — поздоровалась с коллегой Беатрис, когда увидела его, взлохмаченного и запыханного, в дверях офиса. — Опять троллейбус не на той остановке остановился? — сочувствующе произнесла она, заметив его неряшливость.

Когда-то они вместе, под прикрытием в виде работы ночных сторожей, пытались вынюхать длинными репортёрскими носами тайны сгоревшего парка Равен Брукса. Тайн не узнали — их мягко, но решительно развернул подоспевший агент ФСБ — зато Беатрис на всю жизнь запомнила, насколько Квентин был неуклюжим. Как он вообще умудрился дожить до своих лет?

— О, а… — рассеянный взгляд Квентина с трудом зацепился за окликнувшую его коллегу.

После невольной пробежки от дома офиса он был просто не в ресурсах на активную мозговую деятельность. Глубоко выдохнув, чтобы восстановить сбившееся дыхание, и поправив съезжающие очки, Квентин наконец-то обратил внимание на Беатрис и дружелюбно улыбнулся.

— Привет! Как д-дела? — заинтересованно поинтересовался он у девушки, которая всегда удивляла его своими добытыми историями.

Неуклюже, ибо после испорченной дождем улицы обувь была мокрой, пройдя к своему рабочему месту, журналист водрузил на стол кипу бумаг. Ему нужно было бы сходить к боссу, но мужчина не спешил с этим, чтобы настроиться на нелегкий диалог.

— Да вроде норм, — пожала плечами Беатрис. Когда Квентин проходил мимо, она незаметно сняла у него с куртки промокший лист. Пешком бежал, что ли? — Вон, нарыла случаи коррупции в местной палате администрации. Надеюсь, боссу зайдёт, а то он в последние дни какой-то злючий. Как там у тебя дела были, в этом Равен Бруксе? Нарыл что-то?

— Я… это… Нет, — рассеянно ответил Квентин. Как бы он не хотел поделиться разгаданной тайной со своей коллегой, с которой бок о бок провёл ни одно дело, он понимал, что это плохая идея. Да, возможно, Беатрис и не стала бы его выдавать, но бабушка недаром говорила, что и у стен есть уши.

После событий в Равен Бруксе Квентин больше не мог доверять начальнику, не потрудившемуся даже предупредить своего подчинённого покинуть город. Понимание этой неприятной ситуации расстраивало журналиста. Ведь, признаться честно, он был большего мнения о своём начальстве, о котором единственный из всего офиса никогда не говорил и даже не думал плохого.

— Обычный город. Тихий, спокойный… — отведя взгляд куда-то на пол, скованно поделился Квентин. Вот не любил он врать! Хоть журналисткая деятельность часто от него это требовала.

Но, к счастью, собственная статья спасла несчастного Квентина от лишнего вранья. Схватив фото кота пекарши со стола, он с гордостью продемонстрировал его Беатрис.

— Нашёл там милого котенка в шапке… Его Имбирь зовут!

— Оу, какая милаха! — растаяла Беатрис, у которой дома жили четыре кота. — Но сомневаюсь, что наш босс это оценит, — кисло глянув в сторону начальничьего кабинета, тихо произнесла она.

Словно почувствовав, что говорят о нём, дверь распахнулась, и наружу высунулся тощий крючковатый нос.

— Квентин здесь? Пусть подойдёт! — каркнуло существо и вновь скрылось.

Журналисты окинули его неприязненным взглядом и продолжили работу.

— Думаю, тебе пора идти, — с лёгким сочувствием произнесла Беатрис.

— Ага, — чуть улыбнувшись девушке, промямлил Квентин и, запихав в папку написанную статью, поплёлся в сторону кабинета начальника. — Доброе утро, сэр! — тем не менее, как всегда оптимистично поздоровался журналист с боссом, постучавшись, а после и приоткрыв дверь кабинета похолодевшими от волнения пальцами.

«Старый прыщ» — так «ласково» называли журналисты своего босса — кисло глянул на вошедшего.

— Закрой дверь и подойди, — буркнул он, откладывая отчёты и складывая руки на лощёном животе. — Ну-с, мой драгоценный Квентин… как тебе командировка в Равен Брукс? Надеюсь, твои лисьи ушки узнали что-нибудь достойное…

«… хотя бы третьей полосы», — так и горело продолжение в глазах, но на язык так и не сошло.

С трудом поборов желание убежать, ну или, на крайний случай, где-нибудь спрятаться, Квентин, опустив голову, тихонько зашёл в кабинет начальства, аккуратно, по крайней мере, попытавшись, прикрывая за собой дверь. Не получилось, так как дверь была скрипучая, старая, отчего захлопнулась с характерным грохотом и отвалившейся штукатуркой.

— Ой, простите!.. — прошептал Квентин и тут же сжался.

«Старый прыщ» не любил лишних слов. Тем более изо рта конкретного сотрудника, то бишь его, Квентина. Пожалуй, эта черта чем-то роднила этого мужчину с Кливом. Только местный ворчун ещё не додумался поднимать руки на своих подчинённых. Хоть и любил орать так, будто бы хорошенько избил.

— Я… ну… — неуверенно сжимая в руках свои статьи, промямлил Квентин вслух. — Нашёл… нашёл информацию и… написал статью про… местный талисман…

— Вот как? — Начальник сел ровнее и требовательно протянул руку. — А ну, дай, заценю.

Но не успел Квентин ничего сделать, как его едва не сбил вернувшийся верстальщик.

— Сэр! Нужно скорректировать главную полосу, сэр! — громко отрапортовал он, на секунду затормозив у двери, чтобы закрыть её — «старый прыщ» не любил общаться с подчинёнными при свидетелях. Газетный лист в его руках повернулся в сторону Квентина.

«Главный подозреваемый в похищении пяти несовершеннолетних до сих пор не найден! Этот человек смертельно опасен! Если вы заметите его на улицах города, то…» — гласила лениво часть статьи.

Секундную растерянность сменило любопытство, вмиг переросшее в панику, стоило Квентину только взглянуть на трясшийся прям перед его носом заголовок и фотографию… мистера Питерсона!

«Но к-к… как?! Это же…» — панически крутились в мозгу Квентина невнятные слова.

Нужно было срочно что-то сделать! Что-то предпринять! Нужно… Нужно что-то придумать…

Несчастного Квентина аж бросило в ледяной пот, а дыхание участилось. Так, платок… Где-то у него был… Точно! Можно ж…

Вырвав листок из рук коллеги, Квентин методично разорвал его на мелкие кусочки, явно не подлежащие никакому восстановлению. Глупо, конечно, наверняка у верстальщика где-то ещё завалялся один экземпляр, но больше ничего на ум Квентину не приходило.

Верстальщик обернулся и с охреневанием посмотрел на него. Босс-прыщ тоже не отставал.

В кабинете повисла напряжённая тишина.

— Что… что это… было? — наконец, побледнев, выдохнул верстальщик.

— Вот да. Что это было, лис? — нахмурившись, не предвещавшим ничего хорошего тоном произнёс босс. — Хотя… вы, скорее, не лис, а бумагожрун. Что это было?!

— Я… ну… я… — прошептал Квентин, лихорадочно блуждая взглядом по офису, в поиске чего-нибудь, что могло бы ему помочь. Но ничего на ум не приходило, холодная мебель начальника была безучастной к его проблемам. — Не знаю, что на меня нашло. П-перенервничал, простите, пожалуйста, — наконец очень тихо выдавил Квентин из себя и поспешно опустил глаза, часто-часто моргая. От прожигающего взгляда начальства у него невольно покраснели уши, а в горле пересохло.

Верстальщик глубоко вдохнул и так же глубоко выдохнул. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не завопить от переполнявших его эмоций.

— Ладно, тогда я… я пойду… — наконец хрипло выдохнул он и, пыхтя, покинул кабинет.

Квентин и его начальник остались в напряжённом одиночестве. Оставив ещё один прожигающий вгляд на своём подопечном, босс заглянул в статью Квентина и принялся читать её. Но его терпения хватило ненадолго.

— Это… что… такое?! — рыкнул он, комкая бумагу в ладонях.

— Это… статья, — ещё тише пояснил Квентин, неловко теребя край куртки в руках.

«Как же мне теперь… Как бы попросить?» — взволнованно размышлял бедняга. Отчаяние захлёстывало его всё сильнее и сильнее, но он пока старался не поддаваться на провокацию этого чувства.

— Я послал тебя… в город… полный тайн и загадок. Где… блин!.. произошли три, ТРИ, детские пропажи за ГОД. А ты мне… статью про… КОТА?! — Босс скомкал лист и с гневом вышвырнул в урну. — Мы что, похожи на какую-то жёлтую газетёнку, торгующую тухлыми новостями? Кому это может быть интересно, котоводам?!

Квентин молчал, не зная, что лучше — продолжить диалог или же просто подождать, пока всё закончится. Интуиция не подавала никаких сигналов, поэтому Квентин решился осторожно заговорить.

— П-простите. У м-меня… ничего… не получилось… найти… — прошептал он и добавил едва слышно: — А… а кошки нравятся… многим…

— Кому «многим»? Домохозяйкам?! Мы — серьёзная газета, а не муть для домоседов! — Босс прикрыл глаза и выдохнул. — Не, так не годится. Я жду от вас новую статью, Квентин. НОРМАЛЬНУЮ статью. И ещё одну — за ту, что вы уничтожили. Всё, не обсуждается, иначе премии не увидите, как своих ушей! — Он выпил из стакана и кинул на Квентина недовольный взгляд, заметив, что тот не сдвинулся с места. — Что-то ещё?

«Всё плохо…» — наверное, впервые за долгое время признал Квентин, только ощутив на себе раздражённый взгляд. А уж после слов начальника убедился в этом окончательно.

— Я в-всё понял, сэр… К-конечно, я всё сделаю, — честно пообещал журналист и добавил робко: — С-сэр, я знаю, что плохо поработал в Равен-Бруксе, но… Я бы хотел… попросить вас… о переводе. Оттуда я бы… принёс больше пользы нашей газете. Ведь местный колорит… мне более… более понятен, сэр.

Квентин не знал, откуда нашёл в себе столько смелости, чтобы произнести всю просьбу до конца и не слиться где-то в середине. Но сейчас она вновь отступила, оставляя за собой шлейф неуверенности и осознания будущего провала.

Босс глянул на него так, будто у Квентина внезапно выросли крылья. Ну, или вторая голова.

— Что-что? — он слегка склонил голову, словно недорасслышал. — Мне показалось, или… Квентин-Квентин! — он покачал головой, во все глаза глядя на незадачливого журналиста. — Перевод — это большая честь, которой ещё надо удостоиться. Скажи мне, ты достоин этого?

— Нет, н-но… сэр… — попытался было объяснить Квентин, но так и не сумел сформулировать свою мысль, замолкая и глухо сглатывая неприятный ком в горле.

— Ну на нет и разговора нет! Вот увижу статьи, тогда, может быть — МОЖЕТ БЫТЬ — подумаю. А теперь иди, не мозоль глаза! — Босс отвернулся вместе со стулом, видимо, считая свою миссию выполненной.

— Хорошо, сэр, — послушно попрощался Квентин, тихо выходя из кабинета начальника. Где-то в животе внутренности сжимались от волнения, но журналист не спешил расстраиваться, ведь «прыщ» не сказал категоричного «нет», значит, у него есть шанс исправить ситуацию.

Эта мысль невероятно воодушевила Квентина, и он поспешил на своё рабочее место, чтобы заняться писаной. К тому же он уже знал, о чём будет писать…

Остальные журналисты кидали на него сочувствующие, но одновременно опасливые взгляды. Квентин, с одной стороны, был довольно симпатичным малым, и его действительно было жаль. С другой — его острый язык мог ранить любого, даже если сам Квентин не ставил себе это целью. Пару раз обжегшись, другие члены редакторского уголка решили игнорировать своего коллегу, чтобы не портить себе настроение.

Одной лишь Беатрис было откровенно насрать на честность Квентина.

— Что, прыщ недоволен? — предположила она, подъехав к коллеге на стуле.

— Угу, — глухо отозвался Квентин, сосредоточенно перебирая документы, хоть и отчаянно пытаясь казаться оптимистом. — Ты была права, статья про котика ему не понравилась, — вздохнул он и, криво улыбнувшись, бросил быстрый взгляд на Беатрис.

Из-под пальцев выскользнул один листик, и Квентин резко дернулся вперёд, чтобы схватить его, но, естественно, не успел, бумажка слетела вниз, и ему пришлось нырнуть под стол, чтобы достать её. На столе остались лежать наброски статьи про гномов, и журналист очень надеялся, что его коллега не заинтересуется ей.

Беатрис слегка изогнула шею. Вообще, она была очень любопытной — в конце концов, эту черту характера в ней развивала и работа, в которой она взаимодействовала. Она прочитала первые строчки и приподняла брови.

«Что это за город, что там такие пранки — мировое событие? Этот Равен Брукс — очень странное место», — подумала она, почему-то сразу вспомнив о заброшенном парке, в котором временно работала охранником.

— Тебе помочь со статьёй? — уточнила она, оторвавшись от бумаг. — У меня есть пару заготовок, может, какая подойдёт.

Квентин смачно врезался затылком в стол, когда резко вскинул голову при попытке сесть. Сдавленно прошипев, он одной рукой потёр занывший затылок, а другой поспешно запихнул лист со статьёй в папку. Помощь коллеги ему бы не помешала, но журналист не был уверен, что просвещать кого-то в произошедшее в Равен Бруксе было хорошей идеей.

— С-спасибо, не хочу… обременять тебя… — взволнованно перебирая в пальцах замочек на куртке, попытался аккуратно отвлечь коллегу Квентин. Он очень надеялся, что Беатрис — единственный человек из всего офиса относящийся к нему нормально — не отвернётся от него тоже, получив отказ.

Беатрис пожала плечами.

— Ну ладно, — спокойно заметила она и прищёлкнула Квентина по носу — уж очень он был напряжённый. — Если будет нужна помощь, я тут. — И она, усмехнувшись краем губ, откатилась к своему столу, занявшись очередной скандальной статьёй. Не самое приятное занятие, но если уж «прыщу» это заходит, то почему бы и нет?

«Спасибо», — искренне поблагодарил Квентин коллегу, когда, наконец-то моргнув, вдруг вышел из задумчивости. После приятно неожиданного поступка Беатрис он почувствовал себя гораздо лучше.

— Спасибо, — поблагодарил журналист уже вслух, тепло улыбнувшись Беатрис на прощание и вновь погружаясь в свой писательский мирок.

* * *

Покинул он сие замечательное место только вечером, когда после очередного потягивания с характерным скрипом защемило спину, а в самом офисе одиноко загорелась лампочка.

«Домой бы скорее», — размышлял Квентин, пытаясь читать полученную статью, но каждый раз безрезультатно сбиваясь на первых строчках. Ему срочно нужно было отдохнуть.

Дверь в кабинет была плотно закрыта, но из-за щелей, образовавшихся на старой и — давайте уж признаем — некачественной древесины, было слышно, хоть и невнятно, но всё же, что начальник говорил с кем-то по телефону.

— Ой, да не пугай пуганого! — бурчал он, стоя возле окна и наблюдая за уходом своих журналистов — те, вялые после тяжлого дня, разбредались по округе и парковке. — Знаю я, что всё серьёзно. Но с чего вы взяли, что это он? Он же раздолбай!

Квентин замер с занесённой для стука рукой. Кажется, ему послышалось, что «прыщ» говорил с кем-то по телефону. Что ж, не стоило мешать ему, чтобы не злить ещё сильнее.

Осмотревшись по сторонам, Квентин примостил попец на подоконнике, недалеко от двери в чужой кабинет, и принялся ждать, вслушиваясь в чужие слова. Чисто из любопытства, не более.

— Хочешь сказать, что я должен поверить, будто он такое мог? — В голосе босса появилось явное пренебрежение. — Я тебя умоляю, Клив, этот тюфяк даже задницу подтереть без приключений не сможет! Куда ему до каких-то хитроумных планов.

В трубку что-то забубнели. Босс хрипло рассмеялся.

— Ой, да хватит, хватит! Ладно, не кипятись! Послежу за пацаном, так и быть. Нет, работает. Таких паршивых статей я ещё не видывал, как ты там следил?.. Ладно. Только знаешь что… — Он внезапно огляделся, словно высматривал, был ли кто рядом.

«Клив?! Он… он уже…» — сердечко Квентина забилось в груди с такой силой, что бедняга едва не потерял сознание.

Неосознанно отступив назад и уперевшись в стену спиной, журналист тихо, но прерывисто задышал. Перед глазами вдруг поплыло, а в ушах зазвенело. Перспектива встретиться с начальником редакторского уголка в Равен Бруксе, с этим ужасным человеком, пугала Квентина до панической дрожи. Ведь неизвестно, что тот сделает с ним за вмешательство в свои планы. А что он сделает с Питерсонами…

«Прыщ» замолчал, и Квентин инстинктивно дёрнулся в сторону, почти беззвучно падая за огромный цветочный горшок.

«Он заметил! Заметил!» — раздавалось в голове, но, к счастью, этого не произошло.

Босс некоторое время разглядывал дверь, будто бы размышлял, был ли кто-то из журналистов внеурочно. Решив, что лишняя паранойя — это, конечно же, хорошо, чуть приоткрыл дверь шире и выглянул в зал. Его цепкие неприятные глаза обошли помещение пристальным взглядом. Квентину повезло — будучи погружённым в полумрак, зал скрыл его местонахождение. А раскидистый цветок стал соучастником.

Босс пожевал губу, но чуть более расслабился и прислонился к стене, держа прибор от телефона.

— Что ты собираешься с ним делать? — прямо уточнил он. — Убьёшь? Помилуй, мёртвым от него тем более пользы не станет. Хм… угу… Думаешь, он знает, где он? Да не рычи, у меня тут статей недобор — вот у кого настоящие проблемы! Найди себе другого инженера, это так сложно? Ну слушай, не я же упустил своих пленников из-под носа!.. Хм… хм… Ла-адно, ладно, я за ним пригляжу.

Квентин затаил дыхание, тщательно вслушиваясь в слова начальника и запоминая каждое слово. Он, конечно, и раньше понимал, что его начальник тот ещё… прыщ, но отчего-то не хотел ставить на нём окончательную точку. Сейчас же Квентин полностью и бесповоротно убедился в своих размышлениях по его поводу.

Окружающий мир вдруг показался Квентину совсем мерзким, безжизненным, лживым. Ведь с каждым днём в нём становилось всё меньше и меньше хороших людей. Только такие, как мэр Равен Брукса, Клив и мистер «прыщ». От этого осознания журналист снова ощутил неприятные уколы одиночества прямо в сердце.

«Теперь со мной Аарон и мистер Питерсон. Я должен позаботиться о них», — попытался успокоить себя Квентин и какой-то момент это сработало, позволяя расслышать все детали плана.

— Эх, Квентин, Квентин… — Босс подошёл к цветку и сорвал с него засохший лист. — Угораздило ж тебя, дурня, перейти дорогу таким людям… Не скажу, что как-то жалею по этому поводу, но будет крайне занимательно посмотреть на ворону в деле. До сих пор никто не бесил их так, как ты. Может, только этот их инженер, как там его? Не важно.

Повздыхав, босс пошлёпал к себе, прихватив с ближайшего стола неубранную статью. Кажется, кого-то утром будет ждать разборка.

Когда пугливое сердце вновь начало стучать в груди, Квентин наконец-то сумел сделать один хриплый вдох. Прыщ едва не довёл его до сердечного приступа, резко оказавшись рядом с цветком и произнеся его имя. В первую очередь журналист подумал, что тот заметил его, но тот, судя по всему, общался сам с собой.

«Я должен что-то придумать. Нельзя это оставлять так», — мысленно проговорил Квентин и, подорвавшись, рванул в сторону выхода.

* * *

Путь до квартиры Квентин провёл в тяжёлых думах. Раз за разом прокручивая в голове подслушанную сценку, он всё больше и больше растраивал себя, приходя к окончательному пониманию — его начальник связан с сектой и он мразь. От очередного предательства щипало глаза. Но Квентин едва ли обращал на это внимание, вытирая лицо рукавом.

Ключ. Подъезд. Лестница. Квартира.

Внутри всё сжималось от бессильной злости и, несмотря на то, что Квентин хотел поговорить с Питерсонами, он не смог это сделать. Злость — худший враг для переговоров.

Сразу прошмыгнув в комнату, Квентин стянул с кровати одеяло и, закутавшись в него, как в кокон, вышел на балкон. Ему нужно было всё обдумать, понять, куда двигаться дальше.

«Подвёл… Не взял перевод», — сокрушался журналист, запуская пальцы в волосы и слегка покачиваясь от отчаяния.

* * *

Питерсон приподнял голову и сонно проморгался. Что-то, ворвавшись в квартиру, содрало с них с Аароном единственное одеяло и унеслось прочь. Судя по пыхтению, это был Квентин, но какой-то слишком взбудораженный. Не такой, как обычно.

Теодор снял свитер, оставшись в рубашке, и накрыл им спящего Аарона. Сам же, крадучись, как кошка, пробрался на кухню и настороженно посмотрел на спину стоящего на балконе журналиста.

От того веяло растерянностью, злостью и какой-то тёмной решимостью. Что такое, начальству не понравилась статья? Питерсон тайком прочитал её, когда видел черновики в музее. Ну да, довольно специфичная тема. Хотя домохозяйки и владельцы котов, наверное, оценили бы. А если судить по тому, насколько популярны были эти животные, в будущем, возможно, будут особые газеты только на тематику хвостатых. Жаль, будущее было где-то там, а здесь они имели стоящего на балконе и смертельно на что-то обиженного Квентина.

Питерсон тихо прошёл на кухню, не сводя с Квентина испытывающего взгляда.

— Лис? — тихо позвал он, просто чтобы убедиться, что тот его слышит.

Но Квентин его не заметил, лишь шмыгнул носом в ответ.

«Напишу статью. Да. Я же это умею! К тому же она у меня почти написана. Нужно отредактировать и на первую полосу», — обдумывал он про себя, бездумно скользя взглядом по ночным очертаниям города.

«Видимо, что-то более серьёзное», — подумал Питерсон. Он несколько раз покачался с носка на пятку, пожевал губу и вздохнул.

— В этой квартире не осталось еды, — нехотя признался он, просить о подобном было для него дикостью, поэтому лицо мужчины было столь недовольным. — Сходи, пожалуйста, в магазин с утра.

— В сумке… — тихо прошептал Квентин, уловив лишь слово «магазин». Мистер Питерсон был каким-то недовольным. Квентин понимал его, правда. Но он действительно ничего не мог поделать.

Зябко поёжившись от прожигающего спину взгляда, Квентин как никогда хотел просто закрыть глаза и оказаться на родной ферме… Или когда всё это закончится. Желание написать разрушительную статью было просто невыносимым, но опыт не позволял журналисту браться за неё именно сейчас. Злость бы явно не помогла ему в решении проблемы и даже могла всё испортить.

«Нужно всё рассказать Теодору…» — вяло подсказал внутренний голос. Квентин хотел было к нему прислушаться, но, как не старался произнести хоть какое-то слово, ничего не выходило. Слишком большая подавленность сделала его беспомощным.

Питерсон снова вздохнул. В сумке так в сумке. А Квентина сейчас лучше не трогать, а то знал он такую позу — сам не раз застывал напряжённым сусликом, глядя в окно своего дома. Это были минуты, полные ярости и бессильной злобы на всё — самого себя, общество, судьбу и невозможность что-либо изменить.

— Всё будет хорошо, лис, — тихо прошептал Питерсон и вышел, притворив за собой дверь.

Аарон беспокойно метался на кровати, видимо, увидев кошмар. Его отец лёг рядом, подгрёб вздрогнувшего ребёнка под свой бок и крепко прижал, пытаясь помочь ему избавиться от кошмаров. Аарон ещё какое-то время тяжело дышал, после чего дыхание его заметно успокоилось. Он вздохнул, приобнял отца и погрузился в новый, куда более спокойный, сон.

Питерсон некоторое время наблюдал за ним, поглаживая по волосам, после чего сон сморил и его. И его кошмары были хлеще, хоть он и не дёргался так сильно.