Лягушка Двупланетная (джен)

~* * *

~

Старейшина Аспортел крайне редко обращался ко всем жителям Магерии, если не считать поздравлений с праздниками смены года или дня ВИКТ. В этот раз так уж совпало что традиционный день почитания и благодарности оказался омрачён страшными вестями, о которых нельзя было умолчать и которые требовали определённой подготовки. Ранним утром, до начала первых церемоний в Совеире, Эльсар вошёл в свой кабинет, сел за широкий стол и притянул к себе хрустальный шар. Заранее речь он не готовил, так что лишь примерно представлял, что именно будет говорить. Он коснулся шара пальцами, связываясь сразу со всеми другими шарами на Магерии.

— Доброе утро, мои дорогие маги, — начал он. — Сегодня я прежде всего хочу поздравить всех нас, и в первую очередь ВИКТа Орину, с днём её рождения. К сожалению, из-за недавнего инцидента на Кольце, ВИКТ не сможет лично присутствовать на торжествах, но я могу обещать, что все пожелания, поздравления и подарки будут переданы ей с надлежащим вниманием и заботой. Однако сегодняшний праздник омрачён известиями, которые были получены от системы раннего оповещения. Как все вы знаете, со времён разрушения Древа из просторов космоса к Двупланете не раз приходила угроза. И вновь история повторяется. Мне известно, что многие из вас следят за тем, что мы получаем с наших зондов, собирающих данные по всей галактике. Поэтому не стану вдаваться в детали о том, кто такие крулы. А именно они сейчас находятся в двух месяцах пути от Двупланеты. Инженерия уже вскрыла архив прежних нападений, и там происходит полное перестроение доктрины наших с ними сложных отношений. Я прошу вас забыть обиды — мы все знаем причины их внутренней политики. Теперь наш общий дом в большой опасности, и мы должны подготовиться и дать отпор жестоким захватчикам. Мы не можем отдать им ни одного нашего союзника, ни пяди наших планет! — старейшина перевёл дух. — Я понимаю, что многие их вас убеждены в силах ВИКТ, однако уверен, что мы просто не имеем права требовать от неё защищать всех нас в одиночку. Наши жизни в руках каждого из нас. Я вовсе не прошу всех вас отправиться на передовую — от нас будет куда больше проку в поддержке основных сил. Однако и как воины мы можем представлять серьёзную угрозу. Поэтому с сегодняшнего вступают в силу следующие распоряжения Совета магов: введён мораторий на въезд с Инженерии иначе как в рабочем порядке; все маги, прошедшие первую ступень познания и достигшие возраста семнадцати лет должны приступить к изучению целебной и боевой магии; определить территории и возвести госпитали, где сможет разместиться несколько миллионов раненых; создать максимальное, без ущерба, число магических кристаллов для питания барьера. Магов старше семидесяти лет я прошу оказать всю возможную помощь в работах на планете. Благодарю за внимание.

Старейшина снова коснулся шара, прекращая передачу, и опустил лицо в ладони. Панические настроения никогда не были особенностью жителей Магерии, так что он вовсе не беспокоился о том, что где-либо возникнут истерические вспышки. Напротив, он был уверен, что маги займутся делом, а не станут метаться в поисках виноватых. Однако самому Эльсару было страшно. Сила флота крулов была ему известна, и эта мощь пугала, даже несмотря на фантастическую армию Инженерии и ВИКТ, возможности которой в реальности едва ли представляла себе даже она сама. Боялся он и за Орину. Шарияр была совсем молодой девушкой и легко могла переоценить свои возможности. Старейшина понимал, что нёс ответственность за каждого человека на Магерии, и боялся подвести их всех. И он не представлял, как ему справиться с этим. Чтобы придумать что-то, что поможет избежать плохого исхода, нужен был тот, кто вообще умел придумывать. Эльсар снова глубоко вздохнул, припоминая, есть ли сейчас на Магерии хоть кто-то с такой способностью. Ему на память пришёл Диего Радимас, переехавший в Совеир с Инженерии пятнадцать лет назад. Старейшина написал самому себе записку, чтобы не забыть связаться с ним после праздника, и тяжело поднялся. День ВИКТ был не тем событием, которое можно было отложить из-за каких-то там космических пиратов.

Совеир был самым большим городом на Магерии. Все здания его имели изящные архитектурные формы, внешне напоминавшие очаровательные скульптуры среди просторного парка. Внутри они, разумеется, были гораздо больше — ни один маг не ютился в тесноте. Отчасти, впрочем, потому что магия порой не поддавалась жёсткому контролю и будто окутывала мага плащом — в таком состоянии он мог изменить предмет, мимо которого проходил, даже не желая этого. И хотя случалось подобное крайне редко, маги всё же предпочитали простор. На главной площади Совеира располагалось здание Совета магов. Снаружи это была резная полусфера с башенками по сторонам света и шпилем в центре. Внутри это был потрясающих масштабов лабиринт с массой залов и кабинетов. Личные апартаменты членов Совета тоже располагались там. Сверху главный город Магерии был похож на затейливую брошь из серебра, жемчуга и изумрудов. И в день ВИКТ там собралось множество людей.

Программа праздника не была чем-то из ряда вон выходящим. С утра на площади стояли бесконечные накрытые столы с разнообразными закусками и напитками. Маги перемещались между ними, общаясь и поглощая разнообразную еду в немыслимых количествах. В полдень начиналось традиционное возложение цветов и подарков к скульптуре ВИКТ. Это была довольно абстрактная статуя, изображающая владеющего искусством в принципе, а не конкретно того, кто был ВИКТ в данное время. Подавляющее большинство приносило цветы и письма, некоторые добавляли детские рисунки или поделки. Подарков как таковых было ничтожно мало — во-первых, невозможно было найти или создать то, в чём нуждалась бы ВИКТ и чего при этом не могла сама себе создать, а во-вторых, все понимали, что размещение большого количества подарков было бы скорее обременительным делом, чем приятным сюрпризом. Это мероприятие было рассчитано на четыре часа, однако и после этого любой мог подойти и добавить своё письмо, букет или коробку к общей куче.

В четыре часа Совет магов выходил на площадь с новым галактическим зондом для того, чтобы заменить старый. Вообще говоря, хотя церемониально это был только один зонд и если он упоминался, то только в единственном числе, в действительности их было несколько десятков, к которым в этот раз старейшина Аспортел добавил ещё один для наблюдения за приближающейся угрозой. Сама по себе замена зондов представляла собой вполне рутинную работу, но на площади это показывали магическим шоу со светящимися клубами дыма, имитирующими далёкий космос. Светопреставление продолжалось около получаса, завораживая красотой и необычностью. Туман выглядел настолько реалистичным, будто Совет магов на время и в самом деле переносил кусочек галактики на Магерию вместе с зондом. Впрочем, отчасти это было даже верно: дым имитировал окружение зонда в момент его замены.

В половине шестого, когда дневная жара спала, на площадь выкатили семь больших аквариумов с русалками. Дом Шарияр заранее поставил несколько бочек своего лучшего вина, которым поющих рыб угощали с самого утра. Верхние края аквариумов были отделаны яркими цветами и заросшими мягким мхом камнями, на которые русалки могли положить руки. Через прозрачное стекло можно было видеть их мощные и вместе с тем изящные хвосты с пёстрыми, похожими на крылья бабочек, большими плавниками и переливающейся перламутром чешуёй. Оказавшись на площади, русалки некоторое время просто смотрели на толпу магов, а потом им раздали ещё немного вина, и они запели. Их голоса сплетались в удивительную музыку, что никогда не звучала прежде и никогда не зазвучит вновь. Она не повторялась и лилась несколько часов, меняя тональности и мотивы, но оставаясь столь же прекрасной, как и в первое мгновение.

В полночь, когда на Совеир окончательно спустилась темнота, все оставшиеся на площади маги сотворили фантастический салют. Небо осветилось сотнями распускающихся цветов, складывавшихся из искр света, самых разных форм и оттенков: алые розы, голубые и розовые гиацинты, белые с золотом ромашки, оранжевые циннии, фиолетовые астры… Как будто маги собрали огромный букет для ВИКТ, который она могла бы увидеть со станции. И лишь когда последняя искра угасла, люди начали расходиться по домам. Новый день обещал быть трудным и требующим много сил, а потому каждый хотел хорошо отдохнуть перед предстоящей тяжёлой работой.

Лиаден Стийин явился к зданию Совета магов вместе с Ваньгарном Шарияром и Натрианом Лакрофом, а Элдион Эрвент уже был там. Они не сговаривались об этом, однако все четверо понимали, что именно их угодья были лучшими местами для размещения госпиталей. И об этом нужно было поговорить с Советом, чтобы к ним могли направить магов, более опытных в строительстве. Их без промедлений принял советник Басвар, пригласив к себе в кабинет, едва они вошли в здание. Самым старым из пришедших был Лиаден Стийин, и именно ему молчаливо передали право говорить.

— Советник, вчера в речи старейшины прозвучало, что необходимо развернуть госпитали, — заговорил пожилой маг. — Мы все выращиваем не еду, и если производство немного сократится, это не спровоцирует голода. Поэтому мы готовы предоставить свои территории и возможности под нужды Двупланеты.

— Признаться, мы рассчитывали именно на вас, — улыбнулся советник. — Хотя, должен заметить, что территории Эрвентов мы не учитывали.

— Горный воздух очень полезен для здоровья, — улыбнулся Элдион.

— Я не сомневаюсь, — кивнул Басвар. — Однако мы не рассчитываем на долгое пребывание раненых инженеров на Магерии. И для них, и для нас это может быть опасным. Так что мы рассчитываем возвращать их домой сразу, как только их жизни ничего не будет угрожать и они смогут дальше восстанавливаться дома. Полагаю, все Манипуляторы будут организованы в качестве целителей.

— Это разумное решение, — кивнул Лиаден.

— Но чтобы наши текущие работы не пострадали, нужно будет создать множество големов, — скривился советник. — Их тоже без присмотра не оставишь. Однако людей на работах нужно минимизировать… Впрочем, это уже не ваши заботы. Мы отправим к вам строителей сегодня в течение дня. Позаботьтесь о площадях для возведения зданий.

— Всё будет готово к полудню, — заверил Стийин.

— Лиаден, — Басвар вдруг пристально посмотрел на него. — Вы обеспокоены тем, что в госпитале может оказаться ваш сын или внуки?

— Признаться, да, — глубоко вздохнул он. — Им запрещено общаться со мной, и я не знаю, как сложилась их судьба на Инженерии.

— Твой внук сейчас инженер моста, — подал голос Ваньгарн. — Вчера я имел удовольствие познакомиться с ним. Очень приятный молодой человек. Твой сын и его дети не стали военными… Но мы отнимаем время. Заходите всей семьёй на ужин — я расскажу больше.

Лиаден слабо улыбнулся и кивнул, затем все четверо попрощались с советником и отправились восвояси. Работы действительно предстояло много.

Ваньгарн взял с собой Виерана, чтобы подготовить место для строительства. Он недолго думал, где именно будет стоять новое здание — у них был старый виноградник, который приносил уже относительно мало плодов, годившихся только на особенно терпкий коньяк или изюм. Прогнав големов, Ваньгарн осмотрел ровные ряды лоз и тяжело вздохнул. Ему было жаль растения, но человеческих жизней ему всё же было жаль больше. Виноград вырастет снова и даже лучше прежнего, а вот утраченную жизнь вернуть было нельзя. Скрепя сердце, Ваньгарн взмахнул рукой, и виноградник вспыхнул, как сухая бумага. Виеран следил за тем, чтобы огонь не расходился на соседние рощи, где росли персики, сливы и вишня. Через несколько минут перед ними уже было просторное выжженное поле. Шарияры сотворили воду, чтобы пепел ушёл в землю. Потом, после того, как сражение закончится и госпиталь опустеет, здесь будет великолепная плодородная земля. Мыслей о том, что «потом» может не настать, Ваньгарн и Виеран не допускали. Потому что это означало бы допустить смерть Орины.

Лиаден Стийин указал дочери и внуку, какие именно земли готовить под госпиталь, но сам с ними не пошёл. Он не сказал своим домочадцам о словах Ваньгарна, чтобы не волновать их раньше времени, но сам не мог думать ни о чём ином. За последние сорок лет он не получил от Рейнардта ни одной весточки — Инженерия тщательно следила за тем, чтобы он никоим образом не связывался с Магерией. Лиаден не знал, хотел ли его сын вернуться или навестить их, был ли он счастлив или напротив — страдал. Ему донельзя хотелось отправиться к Шариярам прямо сейчас и расспросить обо всём, что они смогли узнать. И всё-таки он считал нечестным сделать это в одиночку. Да и понимал, что подводить Магерию с развёрткой госпиталей было бы просто безотвественно.

— Что-то ты какой-то взвинченный, — заметила Нарьяна, жена Лиадена. — Как вернулся из Совета, места себе не находишь. Плохие новости?

— Нет-нет, — быстро ответил он, покачав головой. — Напротив. Я… Ваньгарн пригласил нас всей семьёй на ужин.

— Я понимаю, что это семья ВИКТ, но мы ведь старинные приятели, — она пожала плечами. — Я, признаться, не вижу причин для твоего такого волнения.

— Ох, дорогая… — Лиаден очень хотел выпалить всё, что сказал ему Шарияр, но всё же сдержался. — У них есть кое-какие сведения для нас. Это… Я не могу сказать так сразу — ты тоже разволнуешься, а нам нужно заниматься делами сейчас.

— От твоих загадок я тоже начинаю волноваться, — поморщилась Нарьяна. — Неизвестность пугает.

— О, прошу, не заставляй меня говорить, — взмолился он. — Если я скажу, мы и свою работу не сделаем, и Шариярам помешаем. Всё вечером.

— Ладно, — она поджала губы. — Надеюсь, терпение того стоит.

Строители явились сразу после полудня. К месту работ Лиаден проводил их лично, чтобы хоть как-то себя занять. Поле, что они выделили под работы, в этом году отдыхало — в прошлом году росшие здесь кофейные деревья почти перестали плодоносить, и их выкорчевали, чтобы дать почве восстановиться. Это было весьма удачно в сложившихся обстоятельствах. Демира и Брасур выровняли поле и убрали редкую траву, чтобы работать было легче и удобнее. Не то чтобы в семье Стийинов никогда ничего не строили — порой требовались и сараи для утвари и урожая, и ангары для големов. Но всё же простые дощатые конструкции не шли ни в какое сравнение со сложным зданием вроде госпиталя, возведение которого следовало доверить профессионалам. Старший из строителей рассказал Лиадену, что здание будет в пять этажей — на сто тысяч палат каждый. Возводить они должны были по этажу в день — это время требовалось для того, чтобы установить в каждой палате должны амулеты стазиса, заживления, дезинфекции и сигнальных чар. Бригада состояла из тридцати магов, и Стийин с трудом представлял, как им удастся проделать все эти сложные работы в столь короткий срок. Однако лезть к ним он не стал — дилетанты не должны давать советы профессионалам. Он лишь сказал, что строители могут обращаться к ним в любое время, если им что-то понадобится, предупредив, что вечером дома никого не будет. Старший строитель улыбнулся и кивнул, затем попрощался и принялся раздавать указания.

Лиаден еле дотерпел до вечера. Он помог жене и дочери приготовить для строителей еду, которую попросил отнести им Брасура. Около восьми, когда они обычно собирались ужинать, вся семья собралась в гостиной, однако за стол — абсолютно пустой — никто не садился. Нарьяна вопросительно смотрела на Лиадена, Демира, Лаприф — её супруг, взявший фамилию жены, и Брасур, стояли в полном недоумении.

— Мы приглашены сегодня к Шариярам, — наконец произнёс Лиаден. — Сейчас, конечно, не самое подходящее время для визитов, однако есть причина, по которой Ваньгарн позвал нас. Вчера они были у Орины на станции и встретили там весьма неожиданного человека с Инженерии. Ваньгарн сказал, что инженер моста сейчас — сын Рейнардта.

У Нарьяны подкосились ноги. Она бы упала, если бы Брасур не поддержал её. Впрочем, она скоро пришла в себя, быстрым шагом подошла к Лиадену и стиснула его в объятиях. Слов женщина не находила, прекрасно понимая, почему днём он отказался называть ей причину визита к соседям. Через несколько секунд она выпустила его из рук, и Стийины переместились к широкому крыльцу дома Шарияр. Ваньгарн стоял там. Стол был накрыт на улице под навесом из штакетника, увитого диким виноградом. Хотя был не сезон, на нём распустились мелкие белые цветы. Через мгновение на крыльцо вышла Эверина.

— Вы должны нам всё рассказать! — Нарьяна ринулась к Шарияру и едва не схватила его за грудки.

— Я вас для того и позвал, — улыбнулся Ваньгарн. — Располагайтесь. Кеер Зигфрид не был особенно многословен и, возможно, не рассказал того, что вы бы более всего хотели знать. Но всё же, он поведал немало.

— Зигфрид? — переспросил Лиаден.

— Твой внук, — Ваньгарн посмотрел на него. — Как я говорил, очень приятный молодой человек. И он очень похож на Рейнардта. Только глаза, видимо, у него от матери. Впрочем, я же приготовил слепок из памяти…

Шарияр достал из кармана небольшой стеклянный шарик, в котором замерло объёмное изображение Зигфрида, и протянул его Нарьяне. Взяв его руки и рассмотрев лицо инженера, женщина прикрыла рот ладонью, едва сдерживая слёзы. Её внук и впрямь был ужасно похож на Рейнардта, и больше всего на свете ей в этот момент хотелось его обнять.

* * *

Со дня ВИКТ мысли Орвина крутились вокруг Орины. Он не сомневался ни секунды в том, что она обязательно помчится сражаться — в конце концов, более мощного оружия, чем ВИКТ, у Двупланеты не было. Вряд ли он мог упрекнуть сестру в безрассудстве, и всё же это не давало ему покоя. Орвин боялся, что она может переоценить свои силы и погибнуть, защищая их. Это для всей остальной Магерии она была просто одной из ВИКТ, но для них с Виераном — их милой младшей сестрой. Если бы с ней что-то стряслось, сердце Орвина разбилось бы и никогда потом не склеилось обратно.

У Виерана не было особого выбора, чем ему заниматься в предстоящем сражении: он был одарённым Манипулятором, так что за пределами родной планеты превращался в обычного человека, так что его уделом была целебная магия. А вот Источник Орвин обладал совершенно иными перспективами. Неделю он занимался изучением боевой магии, рассчитывая попасть на орбитальные крейсеры, которые обещала поставить Инженерия, а потом его посетила гораздо более интересная идея. С ней Орвин и пошёл к матери.

— Что ты хочешь, Орвин? — спросила Эверина, когда её второй сын вошёл к ней на кухню. — Проголодался?

— Нет, мам, — он улыбнулся и сделал ещё шаг к ней. — Мы же ели только два часа назад.

— Ну, учёба требует немало энергии, — она пожала плечами. — Но раз ты не голоден, что тебя привело?

— Ты ведь владеешь зверомагией? — Орвин чуть сощурился, пристально глядя на неё. — Умеешь превращаться в дракона или феникса?

— Да, мне эта магия далась, — кивнула Эверина. — А что?

— Можешь научить меня? — он сделал ещё шаг к ней.

— Могу, но зачем? — она пожала плечами, а затем вдруг поняла. — Нет! Это…

— Мам, я изучаю боевую магию, — Орвин положил ладонь ей на плечо. — Я не могу отсиживаться на планете, когда Орина будет сражаться. Я должен быть там. Зверомагия даст мне больше возможностей. В форме дракона я буду почти неуязвим.

— Я… Твоя просьба очень жестока, сынок, — глубоко вздохнула Эверина.

— А просить меня отсиживаться здесь, когда Орина будет сражаться, не жестоко? — нахмурился Орвин.

— Орина ВИКТ, — покачала головой она. — Я… Научу тебя. Но ты должен пообещать… Поклясться, что вернёшься домой!

— Я сделаю всё возможное…

— Единственное возможное, что ты можешь сделать, чтобы вернуться наверняка — никуда не улетать, — недовольно пробурчала Эверина.

— Я не могу так, мама, — Орвин покачал головой. — Я обещаю, что не буду рисковать жизнью и не стану лезть на рожон. Поэтому, пожалуйста, научи меня, чтобы я мог помочь Орине.

— Хорошо… — она снова глубоко вздохнула. — Для начала прочитай «Всё о драконах». Обычно начинают со зверей попроще, но времени у нас нет. Срок — до завтра.

Орвин обнял её, подтверждая своё обещание вернуться, а затем развернулся и быстро ушёл к себе. «Всё о драконах» была немаленькой книгой, в которой о летающих ящерах рассказывалось абсолютно всё — от строения чешуек до привычных поз для сна. Ему нужно было изучить все детали. Из теории о видах магии Орвин знал, что для превращения магу необходимо до мельчайших деталей изучить того, кем он намеревался стать. И раз уж ему нужно было стать именно драконом, их и предстояло исследовать досконально. Но он был готов на любой подвиг, если только это могло облегчить труд Орины. Вернувшись в свою комнату, Орвин активировал Хрустальный шар, вызывая через него доступные изображения и дополнительные статьи, и погрузился в чтение всех доступных источников одновременно, вбирая информацию подобно губке. Это было тяжело и сильно нагружало его разум, и всё же он не позволял себе дать слабину и сдаться. Не тогда, когда от его силы воли зависели чужие жизни.