У Шэнь Юаня новый план (джен)

События этой главы происходят после нападения демонов, но до попадания Шэнь Юаня в Водную тюрьму.

* Ло Бинхэ *

Ло Бинхэ ненавидел пик Цинцзин. Редкие зануды, помешанные на тренировках, рисовании, вэйци и игре на музыкальных инструментах.

На всех пиках занимались чем-то одним, вот на Байчжань занимались боями и только боями. А постоянно делать то одно, то другое ему совершенно не нравилось, да и не получалось особо.

Потом учитель на него за что-то взъелся и удвоил его занятия в рисовании, каллиграфии и гуцине.

«За что?!» — хотелось кричать Ло Бинхэ, его даже лишили его любимых тренировок с мечом!

Даже рубка дров была гораздо более интересна, чем каллиграфия, но его лишили и этого.

Мало ему было несчастий — его сослали к старикам жить, те ему плешь проели своими историями, и он уже после получаса пребывания там чувствовал себя мальчиком на побегушках.

Да, его умения улучшились, его больше не называли позором пика, но всё чаще он сам чувствовал себя не на своём месте и убегал на Байчжань тренироваться. Как он жалел, что Лю Цингэ не выбрал его! Он с радостью поменял бы пик, но как это сделать?! Это же невозможно.

И только битва с демонами открыла ему глаза.

Лю Цингэ, конечно, бог войны, но Шэнь Цинцю… — Ло Бинхэ прижал руки к груди в немом восторге.

Да, после боя все признали силу и мастерство Шэнь Цинцю!

Шэнь Цинцю произвёл такое впечатление, что отблески его славы коснулись даже его учеников. Все хотели говорить с учениками Цинцзин, подружиться или хотя бы узнать, что они изучают на пике.

Так было сначала.

Цанцюн лихорадило, главы Юэ не было, и волей-неволей люди пошли со своими проблемами на пик Цинцзин. И Шэнь Цинцю взял эту добровольно отданную власть крепкой рукой и подчинил своей воле.

А его ученики стали его глашатаями и исполнителями. Шэнь Цинцю был, казалось, везде, и они следовали за ним. Все как один молчаливые, полные достоинства и слушающиеся только своего мастера. Они настолько были готовы к бою, что, казалось, только тронь — и полыхнёт. Никто не осмеливался, все покорно исполняли приказания.

И если раньше Ло Бинхэ хотел походить на воинов с Байчжань, в их штанах, кожаных куртках, с их дикой растрёпаностью и пренебрежением правилам, то сейчас Ло Бинхэ по полчаса укладывал свои волосы, полировал до блеска свою печать принадлежности к Цинцзин и вешал её на пояс так, чтобы она бросалась в глаза сразу.

И имел уважение.

Все уже знали, каковы духовные совершенствующиеся с Цинцзин.

Жаль, что он не видел боя учеников Цинцзин с демонами, но ему рассказывали.

Все внутренние ученики после постоянных тренировок с Шэнь Цинцю при появлении демонов легко впали в боевой транс. Их группа действовала так слаженно, что они единственные не только не пострадали, но даже убили несколько демонов намного сильнее себя. Даже маленькая Нин Инъин смогла убить демона двумя точными ударами.

А гуцинь! Как мог Ло Бинхэ пренебрегать столь сокрушительным боевым оружием, теперь гуцинь был всегда у него за спиной, больше он не допустит такой ошибки.

Ло Бинхэ ещё раз проверил, как он выглядит, и быстро вышел, теперь его походка была плавной, быстрой и полной достоинства.

Он всё ещё размышлял, надо ли просить учителя о добавлении в план тренировки с боевым веером или… Ло Бинхэ аж остановился. Мин Фань проболтался, что лучших учеников учитель научит боевой каллиграфии. Бинхэ даже не представлял, что это такое, и никогда о подобном не слышал. Должно быть что-то невероятное! Он будет стараться, и, может быть, его тоже возьмут.

* * *

Никто не понимал, почему Шэнь Цинцю распределил своих внутренних учеников по пикам, почему требовал, чтобы всегда ходили парами. Но ученики Цинцзин давно были отучены от лишних вопросов.

Хотя сейчас к Шэнь Цинцю с вопросами не рисковал подойти даже безбашенный Лю Цингэ.

* Шэнь Юань *

На пик Байчжань Шэнь Цинцю ворвался столь стремительно, что иногда казалось, что он летит не на мече, а на самом солнечном луче, окружённый всполохами света. Рядом с ним летели двое его учеников.

Зверята с Байчжань тренировались, махая палками, рядом никого: ни наставников, ни старейшин, ни самого Лю Цингэ.

Шэнь Цинцю, скользнул по ним взглядом и коротко приказал:

— Очистите тут всё!

Двое учеников, такие же идеально одетые и причёсанные, как и их учитель, почти синхронно кивнули, достали гуцини и, встав недалеко от учеников Байчжань, ударили по струнам, стараясь сплести мелодию с ци.

Все, кто взаимодействовали с демонической ци, страдали бессонницей, кошмарами, плохим самочувствием, и эти симптомы могли быть с людьми годами. Особенно демоническая ци мучила детей, старалась проникнуть в систему меридианов, провоцировала искажения ци. У всех остальных организм и сам справлялся, но слабые и больные никак не могли отторгнуть демоническую ци.

Это коновалы с Цяньцао думали, что вплети силу в музыку и вдарь помощнее — и проблем не будет. «Какая разница, очищать землю или человека», — говорили они, лупая круглыми глупыми глазами.

Шэнь Юань не стал объяснять, если эти не видят разницы, ну что же, он их самих так и полечит, а для учеников Цанцюн он разработает что-то менее травматичное.

Да и его ученики на Цинцзин тоже мучились от кошмаров, пока Шэнь Юань не взял гуцинь и не попробовал подобрать мелодию, резонансом разбивающую демоническую ци, дальше было проще, и организм сам отторгал лишнее. Всего лишь час игры, и его ученики полностью оправились.

Здесь не нужна была сила, всего лишь усилить ци резонанс мелодии. Любой талантливый музыкант справится.

Сам же Шэнь Юань пошёл в главное здание Байчжань, ему нужен был Лю Цингэ.

* Ло Бинхэ *

Ло Бинхэ наконец прибыл на Цяньцао. Он снова опоздал, его уже ждал Сан Цзин, и хоть тот не произнёс и слова, Ло Бинхэ знал, что его не одобряют и о его поведении будет доложено учителю, и тогда прощай его боевая каллиграфия.

Ло Бинхэ подчёркнуто уважительно поклонился старшему и быстро занял своё место за плечом Сан Цзина. Иногда Бинхэ казалось, что все играют в какую-то увлекательную игру, правила которой меняются на ходу.

Он давно знал Сан Цзина, и хоть они не дружили и даже не общались толком, Ло Бинхэ знал, что тот — смешливый, всегда весёлый паренёк, невысокого сословия, из достаточно обеспеченной семьи, но не богатой. Любил читать весенние книги, напропалую флиртовал с девушками и разыгрывал на пипе фривольные песенки. Сейчас — откуда что взялось! С Сан Цзина можно писать картину: «Лучший ученик великого бессмертного мастера Шэнь Цинцю за работой».

Ло Бинхэ вздохнул — ему никогда не выглядеть так, как Сан Цзин.

Тот же выполнял распоряжение Шэнь Цинцю, он молчаливо раскланялся с младшими лекарями и их наставниками и проследовал в отдельный павильон, где собрали всех пострадавших от демонов, которых лекари Цяньцао признали безнадёжными.

Шэнь Цинцю послал их собирать то, что он назвал «анамнез», то есть записывать, что изменилось в ощущениях несчастных, на каждого выделялся отдельный лист.

Раньше бы Ло Бинхэ решил, что это такое извращённое наказание учитель придумал специально для него, прекрасно зная, как он ненавидит писать.

Но он лично убедился, что Шэнь Цинцю всё внимательно прочитывает и даже лично явился, что-то ужасное вычитав в написанном. Тогда он забрал двоих и поселил в пристройку рядом с бамбуковым домом. Больным запрещалось её покидать, ученикам запрещалось в неё приходить, но никого не хоронили, так что те были ещё живы. Что с ними делал учитель — неизвестно.

А ещё Ло Бинхэ увидел во взгляде учителя теплоту, одобрение и уважение, впервые за всё время пребывания на Цинцзин, когда, растолкав всех локтями, прорвался к учителю сквозь толпу и сообщил, что пострадавших от демонов изгоняют с пика лекарей. Тогда учитель так полыхнул силой, что окружающих его людей просто отбросило, а сам он, подхватив Ло Бинхэ на меч, уже нёсся с невозможной скорость на Цяньцао.

Походя он приложил ладонь между лопатками Ло Бинхэ и впечатал чистую ци в его средний дантянь, кровь из носа перестала идти, в голове зазвенело, тело наполнилось силой. И глядя в глаза, произнёс:

— Верни всех!

А сам выхватил меч и почти летел, делая широкие шаги, к Му Цинфану.

Тот икнул и выронил бумаги, которые нёс, потом, подхватив одежды, чтобы не мешали бежать, попытался спрятаться в доме.

— Му Цинфан, куда же ты, — голос учителя звенел злой радостью, — не убегай, давай обсудим! У меня много вопросов к твоим лекарям.

Ученики пытались защитить учителя, но Шэнь Цинцю отбрасывал их как мячи, одной голой силой.

Дальше Ло Бинхэ смотреть не стал — и так ясно, на чьей стороне будет победа.

Он побежал вниз к воротам Цяньцао, откуда мягко, но настойчиво выпихивали всех больных, кому пик лекарей не мог помочь.

Где-то там стояла девушка с невозможно карими глазами, которые смотрели прямо в душу.

Она была такой маленькой и слабой, и именно ей демоны нанесли подлый удар, разрушивший её совершенствование, и сильно повредили духовные вены. За два дня из смешливой девушки она превратилась в грустную худенькую тень самой себя.

Она даже не плакала и тем рвала сердце Ло Бинхэ на части.

Ради неё Ло Бинхэ получил синяки, пытаясь убедить лекарей оставить её на пике, и ради неё он кинулся к учителю, впрочем, не особо рассчитывая на результат.

И малышка была тут, она сидела на дороге в пыли и даже не пыталась убедить стражу впустить её, на помощь Ло Бинхэ она тоже не рассчитывала.

Не желая ни секунды дольше видеть её столь потерянной и раздавленной, Ло Бинхэ направил свою ци в горло и изо всех сил рявкнул, подражая учителю:

— А ну стоять!

Убедившись, что все взгляды направлены на него, он продолжил:

— Распоряжение главы Цинцзин! Все пострадавшие от демонов немедленно возвращаются на Цяньцао!

Сторожа пика Цяньцао не спешили открывать ворота, но Ло Бинхэ было уже не остановить, он выхватил меч и постарался облаком вокруг себя распустить свою ци, вплетая в неё сокрушительное намерение убийства, подойдя поближе, он зло прошипел:

— Готов ли ты ослушаться приказа главы второго пика, бессмертного мастера Шэнь Цинцю?!

Несколько невыносимых секунд они пристально смотрели друг другу в глаза, Ло Бинхэ старался дышать на счёт, как учил учитель, и больше всего боялся незаметно слететь в боевой транс.

Но сторож отступил, парень старше него раза в два покраснел, отвёл взгляд и отдал приказ своим открыть ворота.

А Ло Бинхэ развернулся к девчушке, она уже не сидела, она смотрела на него глазами, полными слёз и надежды. Ло Бинхэ протянул руку и сказал:

— Учитель обещал помочь, значит, он поможет.

Впервые за долгое время у него был покой на душе, радость и ощущение, что он наконец-то сделал всё правильно.