У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Юань *

Раз что-то не получается, надо сделать паузу, отвлечься. Заодно пришло время выяснить одну занятную вещь: а куда мотался Лю Цингэ перед тем, как у бога войны случилось искажение ци. Он же не Шэнь Цинцю, искажения для него такая редкость, что за всю жизнь были, может, раза два.

Ему нужно знать, на каких заданиях Лю Цингэ был последние, допустим, полгода, а все заявки сыпались на Аньдин, заодно проведаем «братана».

Шан Цинхуа — очередная головная боль, дружить с бывшим соотечественником не хотелось категорически. Это наивному Шэнь Юаню, недавно вырванному из жизни XXI века, нужны были друзья-собутыльники. Теперь же нужны те, кто прикроет спину, а собутыльников можно найти в любой пивной, какая разница, что обсуждать по пьяни — мемы или бои.

Шан Цинхуа мог быть полезен, как любой завхоз. Смешно. Завхоз — предатель. Нет, с дружбой и открыванием правды лучше подождать.

Пик Аньдин раздражал своим очевидным беспорядком, ученики, коих было слишком много, на взгляд Шэнь Юаня, очевидно слонялись без дела, только делая вид, что работают.

Хаос, шум, грязь. Пик бессмертных, а выглядит как обычная стройка или склад под открытым небом. И в самом центре, как паук в паутине, сидит жирненький Шан Цинхуа.

Шэнь Юаня передёрнуло. Но идти надо.

Шан Цинхуа не было на месте. Как-то очень вовремя он исчезал, если к нему приходил недовольный глава любого пика. А Шэнь Цинцю им всегда был недоволен.

Раз главы пика не было, за всё пришлось отдуваться главному ученику.

Ну что же, хоть с этим было всё в порядке — засаленные свитки выполненных заданий нашлись быстро, и никто не осмелился задавать лишние вопросы.

Шэнь Цинцю так всех выдрессировал, что ему даже не надо было доставать меч. Все знали, что он мог убить просто взглядом зелёных глаз.

«Кстати, хорошая мысль, надо потренироваться», — усмехнулся Шэнь Юань, вставая на меч.

Полёт на мече теперь тоже раздражал, бессмысленное позёрство. Где телепортационные печати, почему на соседний пик ему приходится лететь полчаса, что за бред? Это у учеников времени море, они гуляют от пика к пику сутками. Лодыри, готовы на всё, лишь бы не учиться. Он же — занятой глава пика, а занимается фигнёй.

Чёрной бурей он рухнул на свой пик.

«И здесь бездельники! Стоит отвернуться — стоят сплетничают вместо того, чтобы учить или учиться. И это у них нет ни одного отвлекающего фактора! Ни телефонов, ни ноутбуков, ни даже книг.»

Нет, так дело не пойдёт! Пусть тренируются у него на глазах, раз уж целый пик из учеников и учителей! простите меня семь небесных богов! понятия не имеет, что такое дисциплина.

Совместим гуцинь и каллиграфию.

В этот раз ученики собрались быстро, всего-то 20 минут пристальных взглядов и молчаливого неодобрения. Шэнь Юань стоял, картинно сложив руки на груди, изредка постукивал ногой. Утончённая красота главы пика Цинцзин давно никого не обманывала, ученики, да и учителя тоже, сновали быстро, скромно опустив глаза в пол, и, о чудо! собрались всего-то за 20 минут, а не за час, как в прошлый раз.

— Никакой дисциплины! — Негодующе вздохнул Шэнь Юань.

Ему пришлось учить наставников выхлопывать ритм, даже этого они не умели. Как можно не уметь держать ритм?! Целый день потратил, чтобы научить. У убогих дрожали руки, некоторые падали.

— Да что с ними такое вообще?! — возмущался Шэнь Юань.

В этот раз площадка была всем известна, и никто не заблудился, ему даже не пришлось подбадривать отстающих искрами ци.

Наконец-то все устроились, и полилась музыка, теперь наставник выхлопывал ритм, необычайно тихо.

— Боги с вами, сколько можно требовать от вас звучать громче! — Шэнь Юань злился, не видя, что рядом с ним начинает слегка искрить воздух. Что заставляло наставников не только плавно двигаться, но и быть очень и очень тихими и деликатными — не дай боги у главы пика начнётся искажение ци, и они будут тому виной!

* * *

Тренировка детей действительно многое сдвинула в его восприятии. Он видит ци, он её даже чувствует, он как-то ей управляет, но снаружи. Листья, мелкие ветки и даже камни покрыты ци, как водой, и легко подчиняются его воле.

Ян — огонь, инь — вода, вместе они цзин — эссенция жизни. Это многое объясняет.

Так что окружающую ци он видит, то текущей водой, то огненными искрами, это вообще нормально?! В свитках об этом ни слова. В теории ян они называют огнём, но ни слова нет о том, что кто-то видит огонь.

Не будем усложнять, видит и видит, пусть так.

Теперь, зная, с чем он работает, стало легче. Пусть он не видит ци внутри, не чувствует золотое ядро и свои вены, но он может воздействовать снаружи. Кожа — тоже орган человека, это самый большой орган. Чувствовать ци кожей, даже смешно, но и такая визуализация помогала.

Теперь он управлял ци куда лучше.

* * *

Шэнь Юань стоял за высоким столом, поодаль занимались ученики, даже не пытаясь оторвать взгляд от своих заданий, учителя опасливо косились — Шэнь Юань недовольно морщился всякий раз, как слышал фальшивую ноту.

То есть, часто.

Но время — деньги. Он хлопнул ладонями об стол, активируя простейшие печати, удерживающие ци, и перед его глазами раскинулась карта местности.

Карта висела в воздухе, золотясь вершинами гор и блестя змеящимися струйками рек.

— Карта, сделанная из ци, — дети удивлённо ахнули, наставники, открыв рот, замерли, рассматривая карту, как какое-то чудо.

«Ну что за тяга к откровенной лести, вы ещё на колени попадайте!» — брезгливо подумал Шэнь Юань, опуская на учеников тяжёлый недовольный взгляд. Наставники опомнились сами, торопливо захлопали ладоши, отбивая ритм.

Пик жил своей обычной жизнью, шелестел бамбук, пели птицы, поднимался ещё один спокойный день, пропитанный солнечным светом и безмятежностью.

Дети и наставники работали даже без завтрака, но после внезапной ночной тренировки никто не смел роптать.

Шэнь Юань как нечто само собой разумеющееся вертел, как хотел, карту, то увеличивая, то уменьшая её размер. Двумя пальцами он разводил углы карты в стороны, и она, подчиняясь пальцам, увеличивалась, открывая всё новые детали, затем уменьшал, и она сворачивалась до обычного размера.

Ближайший к Шэнь Юаню наставник завис, разглядывая такое небывалое использование карты. Но Шэнь Юань бросил смертельно острый взгляд из-под ресниц, и наставник, не смея отвлекаться, застучал указкой, исправляя учеников.

Тем временем Шэнь Юань разложил задания по времени, выделил те, что передали Лю Цингэ, затем взял линейку и прокладывал ци пунктирные линии оптимального маршрута.

Картина получалась весьма интересной. Он, конечно, слетает и проверит, но вот эти два невзрачных цветочка в сочетании с обычным чаем дают интереснейшую комбинацию, ведущую к искажению ци. И именно через поля этих цветов нужно было лететь Лю Цингэ, чтобы выполнить задание. Только вот малость — задания не было! Никто не звал Цюндин на помощь, никто не отправлял гонца. Лю Цингэ вернулся ни с чем. О чём была приписка на полях.

Задание помечено высшим уровнем сложности, на такие отправлялся только сам Лю Цингэ. Лично.

— Как интересно, — закружился вокруг стола Шэнь Юань и, не обращая ни на кого внимания, даже не убрав свитки и карту, только сделав знак, чтобы продолжали занятие, поспешил в мастерскую.

— Шахматы, вы мои шахматы, — почти радостно напевал Шэнь Юань, кривые недоделки ждали его нетронутыми.

Под правильным давлением внешней ци с шахматных фигур как будто снимали шкурку, а под ней находилась идеально ровная, прекрасная в своём совершенстве деревянная фигура.

«Теоретически пытаться убить Лю Цингэ мог любой, практически мотив был только у одного человека, возможность ещё у одного — итого два подозреваемых», — рассуждал мысленно Шэнь Юань, такое лучше не произносить вслух, на пике и у стен есть уши. Тем более, основным строительным материалом тут были рисовая бумага и бамбук! Шэнь Юань в принципе не понимал, как тут вообще можно вести секретные разговоры. Поэтому продолжил мысленные рассуждения, ставя очередную готовую пешку на шахматное поле.

Вообще идея боевого братства не нова, её использовали даже смертные, но только бессмертные заклинатели смогли зафиксировать эту связь клятвами.

Шиди и шимей — это были не пустые слова, это буквально младший боевой брат и младшая боевая сестра. Шисюн — старший боевой брат.

Но почему-то боевые братья и сёстры не стали за него сражаться, его бросили одного в Водной тюрьме без суда и следствия, с ничтожными, по меркам этого мира, обвинениями. Они все давали клятвы и все их нарушили, не это ли разрушило Цанцюн?

Долгое время он думал, что это вина мерзкого гада Шэнь Цинцю. Но мир меча и магии не был красивой сказкой: демоны соседствовали с рабством, раба можно было запороть на конюшне, никто не осуждал такого, демонов вообще за людей на считали, с ними можно было делать вообще что угодно. Бессмертный мастер же максимально был близок к богам, а следовательно — неподсуден. Их не смел осудить даже смертный император, хотя школы совершенствующихся предпочитали с ним не ссориться.

Здесь же его пытались судить, как бывшего раба, по законам смертных. Его оговорил демон!!! Это уму непостижимо.

В прошлой жизни он не ожидал другого, он читал роман и знал, что его осудят, он ждал этого. По законам XXI века, где все равны и правосудие не должно обращать внимание на чины и звания — это правильно и справедливо. Так что он ожидал справедливого суда и не противился ему.

Но Шэнь Цинцю не таков, он не стал бы сдаваться без боя! Что бы делали великие заклинатели и смертные, если бы он не сдался? Он же мерзкий преступник, так же они думали, он не был сильнейшим, но его силы хватало, чтобы уничтожить этот город. Да, он бы, скорее всего, убил себя этим и уничтожил своё золотое ядро, но готовы ли были заклинатели к бою насмерть с ним?!

Никаких приготовлений на это случай не было сделано, почему, по их мнению, мерзкий преступник должен был сдаться без боя?

И Шэнь Цинцю всё же сдался. Почему?

Почему кто-то ожидал, что и Шэнь Юань сдастся?

Таких «почему» накопилось много.

Его боевые братья и сестры. В прошлой жизни он же считал их родными и заботился о них так, как было принято заботиться о близких в его смертной семье Шэнь.

«Почему две прошлые жизни подряд вы спокойно наблюдали, как меня убивают?! Даже глава Юэ, названный старший брат!»

Дышать стало невозможно. Тяжело оперевшись на стол, Шэнь Юань пытался успокоить дыхание, только искажения ци ему сейчас не хватало.

Отлепив себя от стола, он достал из мешочка цянькунь кувшин вечного потока и заставил себя пить воду мелкими глотками. Это помогает, это всегда помогало.

С трудом успокоившись и приведя себя в порядок, Шэнь Юань вышел из мастерской, плотно заперев её потоком ци.

Нужно поговорить со многими, но начнёт он с главы Юэ — старшему брату придётся ответить на его вопросы.

Комментарии — пища авторов, благодаря ей автор может писать 😘